Доброго времени суток, Эсмеральда. Надеюсь, Вы уже прочитали те письма, что я Вам посылал. Двести лет отделяет первое письмо от последнего, и такой же срок прошел с момента нашего безобидного спора. И сейчас я могу хотя бы в нескольких строчках объяснить, почему эти письма были созданы.
Люди научились писать очень давно. Сначала они изображали свои истории картинками, рисуя фигуры и предметы в соответствии с тем, что предписывали им их вкусы, кругозор или вера. Затем, с рождением Азбуки, они начали складывать из букв целые легенды, сказки, эпосы, рассказывая о чудесах или происшествиях, многих из которых просто не существовало, но желание человека создавать что-то невероятное отражалось в умении это написать. Это был Золотой Век Возрождения, в котором, кроме всех остальных, творил действительно великий Леонардо да Винчи.
Времена сменяли друг друга, одеваясь в имена и названия, нарекаясь Изящными, Утончёнными, Благородными, чему следовало полное соответствие отношений между мужчиной и женщиной, включающее в себя великолепие движений, интонаций и образа мысли. Но, кроме этого, появлялось фантастическое количество мастерски и даже гениально изготовленных предметов одежды и столовых приборов, передаваемых по наследству и определяющих умеющего ими пользоваться человека, как стремящегося соответствовать усилиям тех, кто их создавал. Возводились немыслимые дворцы, строились поразительные по красоте форм отношения человека со всем остальным миром, и это не могло не коснуться такого яркого горизонта, как умение писать.
Письмо, равно как и невероятные творения зодчих, удивительные картины художников или до сих пор вызывающие восторг предметы быта избранного круга людей, также входило в общий список ценных прерогатив. Умеющий красиво писать человек был настолько же привлекателен обществу, как и учёные, художники и обыкновенные волшебники, которых общество и создавало. Создавало из тех, кто делал что-то настолько выдающееся, что по-детски хотелось верить, что это - не человеческих рук дело, а могущественная воля высших и мудрых сил. Так появлялись Писатели и Поэты. Для одних данная область была мастерством и работой, для других - привычным состоянием души.
Мужчины писали женщинам красивейшие строки, просто и совершенно искренне описывая свои мужские чувства, а женщины голодными глазами читали их, белыми платочками вытирая расплывающиеся по чернилам слёзы счастья, ожидания или горя. А если происходило нечто, что заставляло разорваться когда-то незыблемое, люди каким-то образом находили слова, чтобы уйти с тем достоинством, которое даже среди наших современников известно под словом "честь". Терять её было не принято, хотя, конечно же, находилось немало таких, кто не слишком заботился об этой милой человеческой безделушке. Которая, тем не менее, в то время была настолько полнокровна и сильна, что очень многим стоила жизни. И были это, как правило, обычные Боги с сердцем и совестью, требовательные к себе и пытающиеся сделать мир лучше.
Каждое следующее десятилетие дробило усвоенными знаниями человеческую сущность, но получающие образование люди так же, как и прежде, пытались выразить в письме свою радость либо негодование, покрывая белый лист бумаги именно тем, на что они были способны. И время, в которое это происходило, откладывало видимый отпечаток на то, в какой форме подавалось желание донести свою мысль. Гусиные перья сменялись письменными предметами из дерева или драгоценного металла, а затем в строй вступили немыслимые для сознания способы передачи информации, отправившие авторучки в прошлое и заменившие их разбросанным по клавиатуре набором букв. И Вы наверняка заметили, Эсмеральда, что в последние обозримые годы краски и волшебство исчезают из письма, оставляя после себя наскальные рисунки эмоций, круглые рожицы удовольствия или разочарования, которые изображаются вместо ушедшей способности передать это волшебной графикой слов.
Я согласен, что в моей короткой письменной истории не хватает звеньев. Что даже во времена далёкой Письменной Эстетики неграмотные и неимущие люди просто говорили добрые слова, с такой же прирождённой искренностью целуя друг другу родные ладони с какой это делает любой любящий человек. И что среди умеющих писать из последующих поколений были такие, кто даже в электронном виде были способны создать послания своим близким, которые затем не хотелось стирать. Их необходимо было перечитывать снова, снова и снова.. Но мои письма Вам не об этом.
Они о том, Эсмеральда, что мне невероятно жаль в течение сотен лет наблюдать, как самые великие достижения человека становятся средством для самых низких его желаний. Для возможности оскорбить, унизить, просто оставляя за собой несколько слов, прочтение которых действует на здоровую психику словно экскременты, когда хочется закрыть обоженные глаза и не продолжать письменную муку, если не учитывать уже устоявшуюся привычку многих людей не обращать на неё внимания. Вы понимаете меня, Эсмеральда? Не обращать внимания на то, как обезображивается первичный смысл создания письменного чуда, к рождению которого приложили свою душу самые замечательные люди прошлого. Мои письма именно об этом. И о том, как сам факт поголовной доступности сокровища, без серьёзнейшего воспитания в обращении с ним, превращает его в навоз под ногами тех, кому собеседники сегодняшнего дня бросают оскорбительные слова с той целью, о которой Леонардо да Винчи вряд ли догадывался. В его представлении наука вообще и письмо в частности были, полагаю, избавлением человечества от мракобесия. Но кто бы мог подумать, что мракобесие научится писать.
Как видите, Эсмеральда, даже Гении заблуждаются. А учитывая их значение и величину, сознавать это действительно непросто.
Я недавно пришел домой. Открыл Ваше письмо. Читал его долго, словно смаковал, постоянно возвращаясь к Вашей забавной попытке ещё тогда, двести лет назад, убедить меня в том, что через этот многокрасочный и почти мгновенный отрезок в человеческой истории Вас не станет. Но Вы ошибались. Я доказал это Вам в один из завершающих циклов моего рождения. И даю Вам слово, Эсмеральда, моё мужское слово, которое я ни разу не нарушал, что однажды моими строчками продолжив Вашу красивую историю, я уже не допущу слабости сопровождающего меня времени, передавая сохранённую чистоту письменности именно тем живущим на земле, кому она всё ещё необходима.
![[]](/img/l/lanowoj_s_a/zzz999-73/755.jpg)