Аннотация: Рассказы из этого сборника - рассказы разных женщин из клуба Анонимной Психологической Помощи "Одинокие Сердца"
ИСТОРИЯ АННЫ.
Меня зовут Анна.
Я здесь потому, что устала жить.
Потому что больше ничего не жду от жизни и не хочу ждать.
И уже не жду его.
Когда-то ждала ежедневно, просыпалась с мыслью о нём. И засыпала, мечтая о нём. Даже если засыпала на его плече. Хотя это случалось не часто, всё равно ждала. Даже порой и тосковала...
Но он нисколько не виноват. Просто мне не повезло. Не думала, что такое бывает.
Если б кто-то сказал лишь год назад... что... что я соглашусь... что спокойно подчинюсь сложившимся обстоятельствам... И... уйду из жизни...
Я бы не поверила...
Никак не смогла бы поверить, что женщина может уйти. Что может захотеть уйти, потому что её... победили. Потому что выжали сущность, взяли себе в копилку... И больше ничего.
Разве можно было бы согласиться с таким гадким положением вещей? Несправедливостью?
Нет!
Не согласилась бы... И проявила чудеса героизма. И выстояла бы... И не упала. Ни на колени, ни под откос... Я бы не упала... Я любила жизнь.
Мне ажется, что люблю её и теперь... Но... больше не хочу.
Потому что очень устала. Наверно, я просто износилась. Как изнашивается шина на колёсах велосипеда. Я больше не проявляю сопротивления асфальту, и больше не гожусь быть шиной. Странно: такое навязчивое ощущение, что стала слишком тонка. И что может случиться авария. Совсем не хотелось бы, чтобы кто-то пострадал из-за моей аварии.
Мой любимый был совсем особенный человек. Такой ранимый и чувственный. Он любил меня бережной и трепетной любовью. Даже, когда обстоятельства были против нашей любви - он всё равно возвращался. Он так нуждался во мне! Никто не понимал его, как я. А понимание так важно для человека... Я отдавала ему всю нежность, которая струилась тогда кажется повсюду. Как же я любила его ранимость, искренность, такую отчаянную мольбу его глаз...
Конечно, любимый был очень красив... Но главное всё же не это. Ещё он был невероятно чутким. Улавливал даже самые малые мои потребности: совсем не нужно было обозначать, говорить, чего именно хотелось бы ... Просто чувствовал - считывал, как с открытой книги. Как я была счастлива!!! Мужчина, которому ничего не нужно объяснять - мечта любой девушки! Какое безмерное спокойствие рядом с таким мужчиной! ...
А я была его частью - землёй, на которой мужчине можно делать всё. И обожала своего мужчину! Сердце замирало от счастья быть вместе.
Наверно, я и сейчас люблю - это уже не может кончиться... Раз уже случилось - теперь будет всегда... Если стала любовью... Но... что-то незримо изменилось...
Что же мне осталось?
Собственно, это уже вопрос риторический. Я больше ничего не хочу. Просто не хочу больше жить. Сердце отказывается впитывать в себя... в то время, как продолжает источать ... Мои батарейки на исходе, и не хочу их заряжать.
Я хотела моего любимого - была готова умереть за него... Но этого не потребовалось. А теперь хочу умереть просто так, не за него... И не из-за него... А потому что устала. Потому что больше не умею найти причин, чтобы заряжать свои батарейки.
Мне бы хотелось рассказать вам о нём...
Он был ангелом.
И он любил меня божественной любовью. Жаль, что ничего нет вечного - как тогда мечталось, застыть мрамором в его объятиях! Лишиться жизни! Потому что немыслимо было пережить единение - полнота была такова, что уже и рыдать было не то... А только умереть... Если бы кто-то догадался спросить, чего я хочу в тот момент, когда мы были на пределе близости - пожелала бы умереть. Я не хотела просыпаться, не хотела хотеть чего бы то ни было ещё. Он был моей... моим... хранилищем. И мечтой и реальностью. Вся жизнь вмещалась в него. Но теперь...
Ах, я опять рассказываю о себе! Какая эгоистка!
У него были нежнейшие руки. И самые ласковые губы на свете! Его голос повергал меня в трепет...
Нет! Всё не то!
Всё не то!
Он был эгоистом! Засранцем, каких свет не видел! Он специально унижал меня. Хотя и редко... И всегда жаждал от меня ещё больше, чем я давала. У меня просто уже ничего не оставалось... Именно это доводило его до белого каления. Ему было нужно, чтобы я молила его о прощении, что нечего больше отдать... Я и молила. Это было правдой. Мне больше нечего было отдавать. Но разве это могло помочь? Что проку от моих мольб? Если он нуждался в жертвах?
Мне нужно было постоянно что-то добывать, чтобы принести ему в жертву! Постоянно! Всё мысли были направлены - чем услужить, что ещё отдать, искать в себе что-то, что можно принести к его ногам.
Первое было моей работой и любовью к своему делу... Я была детской писательницей, писала сказки для детей... Он убедил меня, что это пустая трата времени. Что никто и никогда не сумеет сказать ребёнку, как быть счастливым, и как найти себя в этой мясорубке под названием жизнь...
Я согласилась. Это так! Никто и никогда! Это правда. Детям нужна любовь - а вовсе не сказки о любви. И я перестала писать.
Потом ему захотелось, чтобы я отказалась от привычки слушать в одиночестве музыку: мне очень нравилось слушать церковные песнопения. Это было такое красивое, доброе и сострадательное пение! Это была сама любовь, выложенная в звуке! Но он презирал веру и фанатиков веры ...
Я перестала слушать. В самом деле, что за необходимость слушать музыку, если она и так звучит непрерывно в сердце? Она звучала. И я была счастлива! И принесла эту жертву без сожаления! Вполне! И любила его, как своего повелителя. И поклонялась. И благоговела, как когда-то перед отцом... Он был светом в темнице моего одиночества - единственным светом.
Позже так же пришлось бросить шахматные партии, которые мы играли с соседским мальчишкой - его раздражали наши смешки и пустые перемолвки... Конечно, мы были слишком увлечены, чтобы вести себя достаточно незаметно и тихо... Славику было нелегко выиграть у меня, но мальчик вёл себя геройски, стойко переносил поражения, и всё же добивался честных побед. Хоть и не всегда, но без унижающих уступок...
А потом... Потом он захотел, чтобы я перестала писать письма матери.
Мама была последним лучиком, связывающим меня с миром людей... И связывающим меня с любовью описывать то, что поддаётся описанию... Ведь вести дневник я прекратила уже более двух лет назад. Ему не нравилась такая "пагубная" привычка, которая уводила в "одиночество души". И в отрыв от "реальных ощущений". Ведь все описываемые ощущения - мёртвые тени? Разве стоит отказываться от живого ради мёртвого? Даже если это живое всего лишь ожидание любимого - ожидание его нежности?
Надо ли говорить, что я отказалась, скорбя?
А вскоре мама умерла... Это и теперь лежит тяжким грузом на моих плечах, что я не заметила её угасания. Что не приехала навестить и проститься. Мама не сообщила, что чувствует близкую кончину, не хотела нарушать моего счастья. Но всё же... Всё же... нарушила... Потому что после её смерти я надолго заболела.
Мой любимый ухаживал за мной, не отходил от постели. Открывая глаза днём - я видела его. Просыпаясь в поту и слезах ночью - видела его... Он выхаживал меня, как умирающую дюймовочку... Во время болезни я потеряла слишком много веса.
А после... после кризиса... - пришло безразличие.
Мне стало всё равно - умереть или остаться. Странно, но я позабыла о своей любви... Перестала ждать его, когда он ненадолго отлучался... Он рыдал, как ребёнок!
Он просил, потом требовал, потом умолял... Ему были нужны мои клятвы. Что я никогда не покину его... А я... Покидала.
Я кончалась. И было спокойно и всё равно. Это было... совершенно неожиданно. Мне было хорошо. А ему... плохо. И я ничем не могла помочь. Ровно ничем. Я отдала ему всё, что имела. И больше уже нечего было давать. Внутри стало пусто.
А он рыдал. И хотел, чтобы всё было, как раньше...
И уже не было.
Если бы ему нужна была моя кровь - не задумываясь отдала бы всю. Но он хотел, чтобы я стала такой, как раньше. И это было... невозможно.
Потом я поправилась.
Но к нему больше не вернулась.
Во мне нет сил, чтобы жалеть. И нет сил, чтобы остановить... сожаление. Просто ни на что нет сил.
Поэтому я здесь. Поэтому скоро умру. И совсем не жалею об этом: я была счастлива! Любила... И была любима. Но теперь это кончилось. Теперь я хочу уйти... домой... Хочу уйти.
Я выступаю на этом собрании, чтобы рассказать... что всё кончается.