Лапидус Николай : другие произведения.

Neudachnik

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

   Николай Лапидус
  
   Н У Д А Ч Н И К
  
  
   ЧАСТЬ ВТОРАЯ
  
   До и ее друзья
   До не смогла бы прожить совсем одна. Не то чтобы тоска, а просто некому и не на что было бы покупать водку.
   В окружении До были: полковник прошлой государственной безопасности Котов - небольшой, щупленький человек, в прошлом бравый вояка, с врожденной привычкой употреблять спиртное и потому окончательно спившийся к сорока годам, и при этом сумасшедший. Он имел старенькую машину BMV, трехкомнатную квартиру, заселенную почему-то узбеками.
   На груди полковник имел медальон с надписью: " вооруженные силы СССР" и золотой крестик на золотой цепочке.
   Его решительным минусом являлось то, что он был истериком, бравирующим своей приобретенной в боях грубостью. А его решительным плюсом, являлось то, что он мог с пониманием относиться к людям.
   Второй - Доктор. Тихий садист. Высокий, красивый мужчина в очках. Бывший мастер спорта по автоспорту. Имеющий определенный достаток и благодарных почитателей, но которому всегда не хватало жертвы. Надо было кого-то разрезать, помучить. Привычка некоторых медиков. К тому же при всех своих недостатках Доктор заикался.
   Собственно они все втроем: Домна, Котов и Доктор постоянно искали жертву. Котов для своих экспериментов с людьми, Доктор для своих опытов, ну, а Домна, чтобы развлекаться. А, по сути, от голода. Голода опустошающего их духовный мир.
  
   Итак, вечером, после случая с кражей, мне позвонил Котов. Я его тогда еще не знал.
  -- Да. Слушаю, - ответил я.
  -- Это говорит полковник Котов.
  -- Очень приятно.
  -- Ну, а мне не очень приятно разговаривать с тобой, - он хотел добавить "скотина".
   Повисла секундная пауза. Я думал, как поступить.
  -- И, знаешь, почему я стал заниматься этим делом? - спрашивал голос в трубке.
  -- Нет.
  -- Только потому, что отец пострадавшей - мой друг.
   Надо сказать, что отцом Домны был генерал. О нем я расскажу позже.
   - И не лгите мне, - продолжал Котов. - Я ненавижу, когда лгут.
  -- Я и не собираюсь лгать. Чем смогу, тем помогу, - попытался заискивать я.
  -- Ко мне обратилась мадам Домна и сообщила о краже ее документов. Вы были рядом с ней в момент кражи?
  -- Да.
  -- А где вы были позавчера вечером?
  -- На Таганской площади.
  -- Кто еще с вами был?
  -- Мы познакомились с семейкой бомжей.
  -- Сколько их было?
  -- Двое. Семья. Оксана и Чандр. Да. И еще одна старая женщина.
  -- Я не спрашиваю сейчас - как их звали. Сколько их было.
  -- Трое.
  
   Котов стоял над планом Таганской площади, нарисованным им на обратной стороне карты Москвы, висевшей у него когда-то в кабинете. Размер карты был два метра на три и потому Котов ступал на нее босыми ногами, как бы повторяя путь, пройденный Домной и Лапидусом. В руках у него была переносная телефонная трубка. По ней он разговаривал с Лапидусом. Получив от него дополнительные сведения, Котов нарисовал в центре Таганской площади три фигуры.
   В комнате находилась и Домне, перемещавшаяся из угла в угол.
  -- Ну, а теперь ты рассказывай, жертва, как было дело?
   Жертва уже в пятый раз начинала свой рассказ о происшедшем. И потому теперь у нее на глазах навернулись слезы.
  -- Ну, я же тебе в сотый раз рассказываю... Мы играли на бильярде. А потом пошли на эту полянку, чтобы немного отдохнуть.
  -- Вы пили?
  -- Немного выпили "джина с тоником".
  -- А водку пили?
  -- Немного.
  -- Понятно. Литра три "джина" и литр водки.
   Домна обиделась.
   - Больше, Петрович, выпили больше. Мы там, в центре поляны, сделали маленькое озеро из "джина с тоником". И бомжи из него лакали. Мы только изредка подливали туда, чтобы озеро не высохло.
  -- Не умничай, - оборвал ее Котов.
  -- А что ты в сотый раз спрашиваешь одно и тоже.
  -- Я знаю, что спрашивать.
   Петрович был неугомонен и, несмотря на поздний час, расспросил у Лапидуса, что было на следующий день.
  
   Лапидус Котову рассказал следующее.
  
   КЛЕРК
   Самым забавным эпизодом в этой истории была встреча с неким клерком.
   Мы стояли на Петровке, было уже часов семь вечера. Мимо нас сновали люди. До необходимо было общаться и проводить эксперименты.
   Метрах в пятидесяти сидела экстравагантная девушка и, похоже, отдыхала в свой рабочий перерыв, так же как и мы, пребывая в ожидании. Домна попыталась начать с ней разговор, но ничего не вышло, девица как-то банально отшутилась. Она не согласилась вступить в роли жертвы.
   Следующая жертва могла пройти мимо, но человек сам остановился.
   Призывная фраза До была следующая:
  -- Вы любите Бродского? Мне кажется, вы любите Бродского.
  -- Я то люблю Бродского, - ответил человек. - А вот вы в состоянии прочесть хоть что-то из него? - хитро спросил человек.
   Читать стал Лапидус, так как До вряд ли в таком состоянии могла хоть что-то вспомнить. Ее голова, на самом деле, была забита мыслями о встрече с Николя.
  
   Я был попросту слеп
   Ты, возникая, прячась,
   Давала мне зрячесть
   Так оставляют след.
  
  -- Какой след вы хотели бы оставить в этом мире? - спросила До.
  -- Я всего лишь простой клерк, - ответил человек.
  -- Я вижу, вы не простой клерк, - заключила Домна.
  -- Я, так же как и вы, сегодня намерен провести день по максимуму, - ответил клерк. - Чего вам больше всего хочется?
  -- Нам хочется выпить,- ответил Лапидус, - Мы после вчерашнего немного не в себе.
  -- Нет ничего проще.
   И клерк повел нас в летний ресторан, тот, что рядом с памятником Чехова у Тверской.
  
   Котов не был злобным и злопамятным и к утру пригласил Лапидуса к себе домой.
   Домна стала очень тихой. Почти паинькой. Но через полчаса она уже снова носилась из угла в угол.
  
  
  
   Лапидус скрыл от Петровича самое главное, о чем поведал ему безымянный клерк.
   Когда клерк спросил Лапидуса: " Какое самое главное дело его жизни?",
   то Лапидус ответил:
  -- Я пишу роман о том, что дева скоро должна родить Спасителя мира.
   И тогда клерк сказал ему:
  -- А я знаю место нахождение этой девы.
  -- Не может быть.
  -- Есть такой отец Петр...
   И клерк рассказал Лапидусу, в каком монастыре отец Петр находится.
   Лапидус хотел было расспросить клерка поподробней, но тот спешил на поезд, он уезжал в Питер. Да еще и Домна накачалась основательно, и необходимо было ее везти домой. Лапидус еще не изучил все ситуации, когда Домна может по настоящему напиваться и что с ней происходит.
  
   В тот вечер Лапидус впервые рассмотрел, как в До борются два мира - светлый и черный. И когда увидел, что когда она была сильно пьяна, черная сущность в ней естественно побеждала.
  
   Они ехали в такси. Было около пяти утра. Лапидус попросил таксиста остановиться у какого-нибудь круглосуточного магазина. Он купил там двухсотпятидесятиграммовую фляжечку водки и бутылочку "колы". После отпития дозы из фляжечки и бутылочки им обоим стало легче.
   Водитель молча вел машину. Голова До лежала на коленях у Лапидуса. Они ехали на восход солнца. Было свежо и чисто.
   Это было одно редкое утро, когда Лапидус мог потратить на такси деньги, которые, кстати, ему дал клерк.
  
   Лапидус думал о том, что ему сказал клерк, то есть о местонахождении девы. Домна думала о чем-то своем. Иногда Лапидус смотрел на До и почему-то мысли все время сводились к характеристике До.
   Характеризовать До как энергетического вампира - это слишком просто. К тому же она садист и мазохист одновременно. Да, и просто стерва и дрянь. И каким образом она умудрилась приобрести столько пороков?
   Её пространство - это нечто непостижимое. Она как бы перерождалась. Все внешнее пространство вокруг неё разрушилось, а новое еще не появилось.
   И к тому же Лапидус видел, что в До рождалось нечто необыкновенно доброе. А злое было фоном.
  
   Сначала я боялся этого нового, но потом, как художник, помог ей разрушать старое пространство и одновременно помог оформлять новое. И это было нелегкой работой. Ломать, не строить.
  
   МАДОННА
   - Словом, мне вся эта жизнь до чертей надоела, - в сердцах и банально по звучанию произносил фразу ремонтник железнодорожных путей, - И потому я решил это всё бросить и заняться настоящим делом. О чем долго мечтал.
   - О чем же ты мечтал? - интересовался Лапидус, выпивая очередную порцию водки.
   - О том, чтобы, наконец, разыскать Мадонну.
   Я понимал, что решение Инженера граничило с безумием. Но я сказал ему, что стоит перетерпеть любые лишения ради истины.
   - Тут даже не ради истины, - поправил Лапидуса Инженер,- а ради веры.
   - Неужели ты и вправду способен верить?
   - Это как?
   - Ну, имеешь ты хоть малейшее представление о том, что такое настоящая вера?
  
   Я также не мог оставить идею, что все-таки встречу нужную женщину.
   Ее звали Анна. И мне, чтобы проникнуть за стены монастыря, необходимо было переговорить аж с тремя священниками. И только потом встретиться со старцем.
   Один из священников, отец Александр, мне сказал:
  -- Я покажу тебе человека, который мог бы ответить на твой вопрос.
  
  
   Со старцем мы разговаривали на площади, перед главным собором монастыря.
   Признаться, я уже не верил, что эти самые старцы существуют. Но передо мной стоял именно старец, словно со страницы из книги.
  -- Астрологи высчитали, что в скором времени... - начал я.
  -- Я знаю, - тихо и уверенно произнес старец, - Не верь астрологам.
   Старец, кажется, угадывал все мои вопросы и потому наш диалог точно не воспроизводим. Реальный разговор был - отрывками фраз.
  -- Вы, конечно, имеете полное право не отвечать мне, - обратился я максимально вежливо и смиренно, - но скажите - она действительно существует?
  -- Да, - также тихо ответил старик.
  -- Но тогда как...
  -- Всему свое время. Приезжайте ко мне через полгода.
  
  
  
  
   Клерк рассказывал, что два года назад, при затмении солнца, в одном западном монастыре произошел процесс соития великой блудницы и Черного ворона.
   Когда я спросил у Клерка, а к какой конфессии принадлежал монастырь, тот затруднился ответить
   - Я рассказываю только то, что знаю. Есть такая Великая блудница, ее зовут Елена - монахиня того же монастыря, что и Анна. Жизнь у Елены в отличии от большинства монахинь была благополучной. Здоровая и активная, Елена ни в чем не нуждалась. Настоятельница освобождала ее практически от всякой работы, поручая только легкую работу -прострочить что-то на машинке, помочь на кухне.
   В то время как Анна вместе с другими сестрами выполняла самую трудную и черную работу. Притом, что здоровье у Анны было не очень хорошим.
   Елена частенько бывала на пирушках, устраиваемых настоятельницей как в городе, так и в стенах монастыря. Конечно, это происходило тайно. Но об этом уже поговаривали. Елена позволяла себе вино, скоромную пищу в пост в компании с некоторыми священниками.
   Говорили также о нетрадиционных наклонностях настоятельницы. Кстати, именно настоятельница монастыря и соблазнила Елену.
   - Прости, но я рассказал про это грехопадение только потому, что ты этим заинтересовался, - заключил Клерк.
  
  
  
  
  
   КТО Я ?
  
   Котов, как ни странно, своими идиотскими издевательствами вызвал во мне чувство искренней неудовлетворенности собой.
   - Ты прав, Петрович, - говорил, выпив с ним по рюмке, -Надо действительно заняться самоанализом и поподробней самому себе рассказать о себе.
   - И признаться себе во всем, - подхватил Котов.
   - В чем признаться то? - перебила Домна.
  
   - Я повторюсь. В тридцать шесть лет я потихоньку стал превращаться в бомжеватого студента.
   Я учусь в Воронеже на журфаке.
   Я тусуюсь со студентами, и охреневаю, даже не столько от голода, сколько от предчувствия голода, что завтра и послезавтра будет нечего есть, и никто не даст хлеба и сала. Нечего будет выпить. Я полагал, что вода под краном в туалете будет всегда. Но потом я убедился, что и воды может не быть. Тогда останутся или снег или лужа.
   -Ты сможешь лакать из лужи? - спросил Петрович.
   -Он сможет все, когда приспичит, - ответила за меня Домна.
  
   ДЕНИС
   Вот мой друг Денис.
   Денис стонал во сне и делал резкие телодвижения, суча ногами. Его здоровенные ноги падали с кровати. Я понимал, что он тоже должен был заново родиться. Но его природа сопротивлялась возрождению, так как перед возрождением предварительно необходимо будет пройти через смерть.
   И потому Денис жрал картошку, рис, макароны в невероятных количествах, обильно поливая жратву кетчупом и добавляя для вкуса бульонные кубики.
   Я всё это ел с ним вместе. Но через три дня меня стало тошнить от такой жратвы.
   У меня появились слуховые галлюцинации.
  -- Помой ложку.
   Звучание и смысл любой фразы терялись в пространстве. То есть было понятно, что ложку надо помыть, но зачем? Простое решение становилось сложным, а иногда складывалось впечатление, что решения вообще нет.
   -Унитаз должен быть чистым, тарелка чистой, ложка чистой.
   А грязной только душа, - отвечал я.
  
  
  
   ОЛЕГ
   Самогон в Воронеже в то время стоил 10 рублей бутылка, то есть дешевле водки в два раза. Но можно было купить водку за 13 рублей. Что мы и сделали с Олегом, дойдя до бабки, у которой продавалась водка прямо с ликеро-водочного завода.
   С этой бутылкой мы и отправились в каф е"Радуга". И поскольку там к нам уже привыкли, то не стали наезжать из-за принесенной с собой бутылки.
   - Чем бы дитя не тешилось, только бы не вешалось, - сказала уборщица, заметив спрятанную под стол бутылку.
   В прошлый раз мы просидели в этом кафе всю ночь, чем доставили массу неприятностей работникам "Радуги". В это раз они сделали вид, что не обратили на нас внимания.
   Сев за столик, мы целенаправленно принялись уничтожать содержимое бутылки.
   И тут в зале появился некий человек, который стал очень радушно приставать к народу в кафе. Это вызывало у всех только удовольствие. Ибо человек стебался очень добродушно и приветливо.
   Олег опознал в этом человеке крутого бизнеснемена, хотя тот и был одет очень просто. Но с ним рядом действительно постоянно крутился какой-то человек, как позже выяснилось - его шофер. А "мерс" стоял около соседнего дома. И собственно из-за этого мы и не ушли в тот вечер из кафе. Мы решили пожить одной жизнью с бандитами и проститутками.
   За соседнем столиком сидели три дамы. Одной было около сорока, а две другие годились ей в дочки, одной было лет восемнадцать, другой около двадцати. Той, которой было двадцать явно хотелось догнаться. Хотя она уже была в той стадии, когда пятьдесят грамм сверху ее бы добили окончательно. Что и случилось.
   Света, а так звали двадцатилетнюю, была обаятельна, но с большим тонким носом.
   Узнав ее самое сокровенное желание, я пошел в бар и взял для нее эти роковые пятьдесят грамм водки. А потом были долгие блуждания по Воронежу и вместо того, чтобы оказаться с дочками мы оказались с мамкой.
  
   В конце концов, мы притащились к Сергею. И я через минут пять уснул.
   Я проснулся. Олег толкал меня в бок. Лампа чуть горела и почти не освещала комнату. Но то, что рядом со мной лежала голая мамка, я разглядел.
  -- Хочешь? - предложил мне Олег.
   Я как-то автоматически стал снимать с себя штаны и обнимать мамку. Она, похоже, приняла меня за Олега и неутомимо продолжала ласкать мой член. И когда я уже собирался его ввести в мадам, то увидел на полу презервативы, купленные Олегом, и потянулся за одним из них. Боже, что тут устроила мамка. Какой скандал! Будто бы я оскорбил ее смертельно.
   А потом устроила скандал лысенькое существо в штанах, которое жило с Сергеем и нам с Олегом пришлось уйти на трескучий мороз из теплой квартиры во втором часу ночи. К счастью с нами такое случалось не раз. Мы выжили и в этот раз.
  
  
   АНЖЕЛА
   И снова был поезд, и снова был Павелецкий вокзал, и снова была Москва.
  
   И уже в который раз я убеждал себя, что жизнь моя не складывается, что надо что-то придумать.
  
   Я познакомился с Анжелой. Пришел к ней, чтобы сделать о ней материал для телевидения. Пришел вместе с До.
   И остался у Анжелы сначала на ночь, потом еще на несколько дней, пока Анжела не высосала из меня последнюю сперму. Ее желаниями было только, чтобы я постоянно ее трахал и... пел песни. Песен я петь не умел. Трахать, правда, старался исправно.
   И Анжела, как и многие, невольно подталкивала меня изменить свою жизнь. Она как-то взяла мою авторучку и написала в мой в блокнот фразу, произнесенную мной же: "Неужели я приехал в эту блятскую Москву, чтобы снимать убогие сюжеты в этом ебаном "Времечке"". Естественно, как-то заглянув в блокнот, я прочел эту фразу.
   А поскольку я действительно делал сюжеты для программы "Времечко", то мне пришлось уговорить себя не делать этих убогих телесюжетов. Нужно быть принципиальным.
   Анжеле все время хотелось что-то зафиксировать, придать материальную оболочку эфемерному пространству, в котором мы копошились как беспомощные дети или старики.
   И поскольку в мыслях я хотел избавиться от Домны посредством жизни с Анжелой, то на какое-то время это помогло. И я вроде бы успокоился.
   Как любила повторять До: "Любая мысль способна материализоваться".
   В Писании сказано более точно" "... по вере вашей и дано будет.."
  
  
   Когда Анжела говорит о том, что мы похожи на животных, о схожести наших манер поведения - животного и человека - то мне понятно, что это значит. Подобные сравнения от желания поиска, от желания родиться заново. От желания жить по инстинктам.
   Желательно ежедневно научиться испытывать состояние новорожденного - этой цели есть смысл посвятить свою жизнь. Это освобождает от низменного. Правда при этом ежедневная тошнота, блевотина - способ избавиться от яда внутри, который ежедневно накапливается внутри и тела, и мозга.
   Вечером водка, мясо, женщины - утром хорошо, если есть молоко или чай, тошнота от первой сигареты.
   И, живя в этом году в Москве, я чувствовал себя новорожденным. Маленький, толстый, бородатый новорожденный.
   Однако я не смог избавиться от Домны при помощи Анжелы. Я заполучил их обоих. И эта двойственность стала характеристикой для моей жизни в этот год.
  
  
  
   Катастрофы стали нормальным явлением. Все вокруг ежедневно рушится и должно ежедневно разрушаться. Ибо обличать и исправлять этот мир бессмысленно. Этот мир порочен, глуп именно в своей рутинности.
   "Беспредел" - это то состояние мира, на которое будет опираться девяносто процентов всех государств еще сотню лет. Пока они не сотрут друг друга в порошок. Но поскольку впереди весь мир ждет глобальная катастрофа, такие как я, обреченные быть праведниками, а потому должны быть спокойны.
  
   ТАРО
   Таро свалился на меня со своими гениталиями, словно снег на голову. Тихий и спокойный с виду Таро. Ему было уже сорок.
   Я тогда съехал с квартиры и перебрался в комнату, это называлось "снимать угол". Но ключи от квартиры у меня остались.
   Таро - фотохудожник. Он позвонил мне и сказал, что ему негде ночевать.
   Я поехал встречать его в метро. В сумке у него лежала отпитая бутылка водки и фотографии. После того, как мы на кухне допили его бутылку водки, Таро показал мне фотографии. На фотографиях были его собственные гениталии. То есть хуй, не эрегированный, засунутый то в березовую кору, то в мясорубку, то еще в какую-нибудь дрянь. Но идеи он выражал грамотно.
   Впрочем, у него была и женская тема. Мне эти фото нравились больше.
   И мы с ним подружились. У меня началась черная полоса, у Таро она продолжалась
   И питье водки стало для нас систематическим.
  
   Я стал пить по утрам с Таро пиво, а вечером мы возвращались к водке. Но еще через неделю меня стало тошнить и от пива и водки. А еще я неожиданно для себя стал пить молоко, чтобы хоть немного прочищать себе брюхо.
   Таро был обречен любоваться собой. По гороскопу он был Лев. Но когда ему было плохо, то он ходил с опущенной головой. А плохо ему было почти всегда.
   Но стоило нам с ним забрести, например, на ипподром, как он тут же преображался и становился похожим на льва. Таро был азартен.
   Красавчик Таро, он легко соблазнял женщин. Называл своих жен на "Вы".
   Я как-то сказал Таро свою мысль про фотографию:
  -- Камера может делать так, но может и так.
   Он, похоже, не сильно удивился этой моей мудреной мысли.
   - Я вообще не понимаю, как я снимаю, - подыграл он мне.
  
  
  
  
   Любая столица - это множество народа. И толпа раздражает. И эти бессмысленные бабы, с которыми знакомишься пачками за день, а если встретишь на следующее утро, то наверняка не узнаешь.
   Меня лично раздражает не просто толпа, а пристрастие каждого человека внутри толпы к принципам толпы. Внутри толпы человек туп, глуп, дик и потому счастлив.
  
   Подойдя к мальчику, стоявшему в переходе метро и державшему табличку: " У меня умерла мама. Помогите, люди добрые", Лапидус сказал ему:
  -- Смотри, они все проходят мимо тебя. И так будет всегда, пока сам ты что-то не придумаешь, от чего они возбудятся, станут сходить с ума.
  
   Не люблю большое скопление людей.
   Больше всего мне нравилось сидеть в каком-нибудь простеньком кафе, захватив с собой бутылочку водки и пить тихонечко под самую простенькую закуску. Но теперь почти перевелись в Москве такие кафе и почти перевелись скамейки, на которых можно тоже хорошо посидеть, скамейки можно найти разве что на Чистопрудном или Патриарших прудах, да еще в некоторых дворах.
   Вообще когда живешь один проще понимать жизнь. А когда рядом с тобой хотя бы один человек, то начинаешь в ней путаться.
   Таро был реален до реальной боли. Но и у него были двойники.
  
   Как-то у Павелецкого вокзала ко мне подошел человек. Я даже поначалу подумал, что это Таро. Но это был не он. Просто человек сильно походил на Таро.
   Незнакомец обратился ко мне с просьбой дать ему прикурить. И закурил он, кстати говоря, тонкую сигару. А одет он был в куртку и джинсы из секонд-хенда, именно в этих магазинах Таро предпочитал покупать себе одежду.
  -- Я совсем недавно вернулся из тюрьмы в Германии. Немцы - настоящие фашисты... посмотрите на мои ноги. Летом я ходил босиком, настолько у меня распухли ступни. Это только несколько дней назад я надел ботинки.
   Незнакомец говорил несколько сбивчиво. Я не сразу понял - какую именно мысль он хочет донести до меня. Ему почему-то хотелось рассказать сразу всё.
  -- Почему именно мне Вы рассказываете об этом? - поинтересовался я.
  -- Я же вижу людей. Вижу, что Вы хороший человек
  -- Так за что же Вас посадили в тюрьму?
  -- Ни за что. Как это обычно бывает. Полицейские меня с кем-то спутали. Я находился в совершенно пустой камере. И когда, извините, сходил в туалет, то услышал запах ацетона. Я же по образованию ветеринар, и потому понял, откуда этот запах - это качество пищи. Это значит, что я ел синтетику. Это значит, что в Европе питаются синтетикой. И потом я уже выяснил, что в специальных лабораториях приготавливают добавки к пище из крови и мяса людей. Это не чувствуется во вкусе и запахе, но такие добавки имеют определенное действие. Нечто вроде биологического зомбирования... К тому же они, например, делают такую мебель, которая определенным образом меняет костяк человека и человек со времен становится уродом. А весь принцип их действий сводится к одному, чтобы сделать нас всех рабами.
  -- Но это всё в общем, - перебил я Незнакомца- - Кто это "они?
  -- Как кто? - неподдельно удивился Незнакомец, - Конечно международный сионизм. Они уже захватили всю Европу А теперь обосновываются в России.
   Тут я понял, что незнакомец - сумасшедший. Однако в его словах была доля правды.
  
  
   СОНЯ
   Всех реальней была Соня.
   Соня мне задала задачу.
   Это в ее стиле. Так вот, она сказала, что будто любовь и страсть - разные понятия. Будто любовь - это сплошные подарки и удовольствие, а страсть - это как бы привычка и когда не очень приятно.
   Да разве, когда я люблю, то буду думать - приятно это или неприятно. Я окуну все свое существо в это состояние. Плавники и жабры, щупальца и конечности. О чем другом я могу думать, кроме как не об объекте любви или страсти?
  
  
  
   И случилось так, что Домна познакомилась с Соней.
  
   И произошла одна история, о которой мне рассказала Соня.
   Они как-то отправились на дачу к Домне. И весь день у них прошел великолепно.
  
  
   Соня уже спала, когда вдруг почувствовала рядом с собой холодное огромное тело. Чьи-то руки нежно теребили ее волосы.
   Соня не сразу поняла, что рядом с ней лежит До, и потому в первое мгновение испугавшись, попыталась резко вскочить. Но сильные руки До придавили ее к кровати.
   - Ну-ну, деточка. Это я, - проговорила До над ее ухом, - просто хочу пожелать тебе спокойной ночи.
   Соня хотела что-то ответить, но у нее перехватило дыхание и ее сухие губы не раскрылись, сделав только судорожное слабое движение.
  
   Соня даже не сообразила, в какой момент над ее лицом возник увесистый таз До. Соня пыталась было отстраниться в сторону, но ляжки До плотно зажали ее голову. А через мгновение Соня ощутила на своих щеках липкую влагу, сочащуюся из влагалища До. Еще через мгновение сухие губы До впились в сонино влагалище. А тяжелое тело До уверенно придавило к дивану хрупкое, тело Сони.
   Соня поняла, что ей не справиться с сильной мощной женщиной. Тем более, что язык До быстро и уверенно обрабатывал нежные губы влагалища и клитор. И эти ласки постепенно возымели действие и стали приятны Соне. Ее тело от низа живота и до кончиков пальцев ног стало судорожно ловить удовольствие. Руки девочки обняли голову До и нежно лаская стали спускаться вниз по телу, к бедрам.
   Через несколько минут, уже полностью отдавшись До, Соня истекла влагой, она испытала оргазм, доселе ей неведомый. А ей очень нравились неизведанные чувства. Соне ничего не оставалось как согласиться внутри себя, что процесс соития с До ей был приятен.
   - Согласись, милая, согласись, - настаивала До.
   Соня молча смотрела на нее во все свои огромные глаза, в ней боролись противоречивые чувства - с одной стороны она не хотела, чтобы ее вот так взяли силой, с другой - она только что получила удовольствие, настоящее и неповторимое. Потому Соня, молча, улыбнувшись, кивнула в ответ.
  -- Теперь я очень прошу тебя - сходи в 13-ю квартиру, - продолжила До, нервно сделав глубокую затяжку сигаретой. - Вот тебе 20 долларов. Тебе передадут спичечную коробку.
  -- Это наркотики? - наивно спросила Соня.
  -- Не будь скрягой.
  
   Соня вышла из квартиры. И вместо того, чтобы опуститься на лифте, почти выбежала на лестничный марш. Ее левая рука, спрятанная в карман, судорожно сжимала двадцатидолларовую банкноту. Соня села на ступеньки и замерла в оцепенении.
   " Но ведь я не хочу этого ничего, - думала она, - Не хочу никуда идти и не хочу возвращаться к ней".
   В кармане Соня нащупала сломанную сигарету и машинально стала ее разминать, отчего сигарета, в конце концов, окончательно сломалась, и табак высыпался в карман.
   " Сигарета, эта сигарета, - рассуждала Соня, - Как она оказалась в моем кармане?"
   Эта случайность несколько отвлекла Соню от мрачных мыслей, и она стала медленно подниматься по лестнице наверх.
  
   В результате, она сделала то, о чем просила До.
   Это был кокаин.
   - Я тебя научу, как это делать, - радостно сообщила Домна. И, развернув коробку, высыпала на стол ее содержимое. Затем, через самодельную трубочку стала втягивать в полость носа наркотик.
   Соню этот процесс ввел в оцепенение.
  -- Ну, а теперь попробуй ты, - предложила До Соне, закончив процесс.
   Соня, повторила действия Домны скорее из-за страха.
  
   По описанию Сони наркотик произвел на нее ошеломляющее действие. Такого прилива энергии она, пожалуй, не испытывала никогда. А о дальнейшем помнила смутно. Вспомнила только, что после продолжительной прогулке по Москве, она проснулась в кровати вместе с Домной.
  
   Естественно на утро Соня испытала на себе все симптомы наркотического похмелья. Было неописуемо погано. Тошнило, выворачивало, трясло - колбасило.
  -- У меня осталось немного, - в конце концов, хриплым голосом проговорила Наталья, понимая состоянье Сони.
   И они с Натальей полечились. А после снова был секс.
   Наталья начинала постепенно, с легких поглаживаний, слегка прикасаясь пальцами к щекам, плечам, опускаясь к попке Сони. И когда ее пальцы от ануса доходили до влагалища, Соня почти кончала.
   Теперь Соня уже не могла отрицать, что ей было хорошо. Она уже полюбила вкус выделений влагалища Натальи, запах ее волосков на пизде и под мышками. Внешняя грубость Натальи и ее порочность как бы компенсировалась ее нежностью в постели.
   Соня забыла и про дом и про учебу в школе.
   А через несколько дней они потащились в лесбийский клуб. Постигать философию однополой любви.
  
  
   Лапидус отдавал себе отчет, что копался в грязном белье До. Хотел разгадать ее сексуальные тайны. Теперь он, бедный, выяснил, что она могла спать и с женщинами.
   А еще он пару раз наблюдал её сеансы мастурбации, которые кстати случались крайне редко, в силу того, что До часто имела доступ к мужскому телу. Удивительно, но До непременно впадала в истерику, после того как ласкала себя в одиночестве. Она садилась на унитаз и тихонечко плакала в клозете. Ее сентиментальные слезы - это сожаление, что рядом с ней не было жертвы. Была бы у нее возможность поиздеваться над кем-нибудь, то она бы не сплоховала.
   Как только рядом с ней находился объект, хоть немного для нее интересный, то ее сексуальные фантазии тут же превращали в реальность что-то гадкое, из ряда вон выходящее.
   Она любила кусаться, царапаться, орать, биться в истерике, ударяясь головой о твердые предметы, словом давала волю всем своим отрицательным эмоциям.
  
  
  
   В конце концов Лапидус не выдержал и вызвал До для ответа. Он решил, что пора расставить в их взаимоотношениях все точки над "и". Он назначил ей встречу.
   Встретились они у метро.
   У этой же станции, получасом раньше, Лапидус встретился с Таро. Его некуда было девать в Москве. Пока они беседовали, подошла Домна.
   И в результате они втроем, вместе с Таро, не выдумали ничего лучшего, как сесть в ближайшее летнее кафе и напиться.
   После выпитого Домна, как обычно, стала невыносимой. Скандалила и несла всякую чушь. А когда они побрели к квартире Лапидуса, то она пыталась упасть через каждый метр. Недавно прошел дождь и Ей очень хотелось грохнуться своим ебальником в лужу.
   Они долго блуждали по дворам. Лапидус и Таро делали некоторые неуверенные попытки успокоить До. Бесполезно.
  
   Но в конце концов любые силы, даже такие дюжие как у До, кончаются.
   До опустилась на скамейку и откинулась на спинку.
   В какие-то моменты она приходила в себя и память возвращалась к ней. Она иногда понимала свою вину и то, что ситуация стала такой отвратительной именно из-за нее.
   Лапидус в таких случаях говорил:
   - Ты пойми, всем вокруг плохо из-за тебя.
   До где-то подсознательно это понимала и хотела успокоиться. Но разве могла успокоиться, не выплеснув всю свою отрицательную энергию наружу, сделав массу неприятности окружающим.
   - Почему? - искренне отвечала она. - Я ведь никому не делаю плохого.
   Опершись плечами на спинку скамейки, До покачивала головой из стороны в сторону, погрузившись всем своим существом в тяжелый черный мир, обрывки которого именно сейчас наблюдала. Это был набор жутких картинок.
   Мрачная сущность До под воздействием алкоголя или наркотиков становилась неуправляемой. Она не отдавала себе отчета в происходящем.
   Сатанинский мир ей был хорошо знаком. С одной стороны этот мир был ей приятен, с другой - она пугалась его.
   Всегда это состояние начиналось одинаково - с водки или наркотиков и заканчивалось одинаково - в лучшем случае в неизвестной для нее квартире, и хорошо если люди помогали, в худшем - те же самые люди ее просто били, не выдерживая ее заморочек.
  -- Все это происходит с ней из-за того, что она в Германии стала употреблять наркотики, - объяснял Лапидус Таро поведение До.- Ее организм не выдерживает атаки и в стадии перебора отключается. На утро она ничего не будет помнить.
  -- Я понимаю, - отвечал Таро.- Но это ужасно... Жалко ее.
   Лапидус тоже, глядя на беспомощность До, проникся к ней жалостью. Но он не любил, когда это чувство в нем возникало, так как жалость одновременно унижает и того, кого жалеешь и лично тебя.
   Лапидус подошел к До, сел рядом с ней на скамейку, обнял ее и стал утешать:
  -- Успокойся, милая, успокойся. Я тебя люблю.
  -- Обещай, что ты не бросишь меня никогда, - зарыдала До, уткнувшись Лапидусу в плечо.
   Вся эта сцена теперь для Лапидуса стала смешной. Но он выдержал и не стал стебаться.
   - Обещаю, милая. Обещаю, - продолжал утешать Лапидус несчастную, понимая, что все слова До произносит бессознательно. Она это говорила скорее от страха и по привычке.
   Их нежные объятия перешли в поцелуи - Лапидус понимал, что, может, таким образом снимет часть стресса и с себя и с До. Он засунул руку До себе в штаны и До стала достаточно страстно стала ласкать его член. Когда Лапидус возбудился, он встал в полный рост и отправил свой член в рот До.
   Все это действо происходило во дворе многоэтажного дома, в многочисленных окнах которого горел свет. Но во дворе никого не было, только Таро сидел на соседней скамейке.
   Таро думал о чем-то своем, скорее всего - где ему раздобыть денег, - и потому он не понял, чем именно занимались Лапидус с До.
   Это, на самом деле, была тоже известная и проверенная сцена утешения.
   Влажные губы До становились нежными. Она обожала миньеты, так как верила в целительную силу спермы. Лапидус делал круговые движения по ее губам. И в конце концов через минуту он кончил прямо на лицо До. Сперма потекла по щекам, губам, подбородку До и она рукой стала размазывать ее по всему лицу.
   В такие моменты она на время успокаивалась и становилась нежной. Но беда была в том, что она могла заснуть. И тогда бы ее пришлось волочить по улице.
  
  
  
  
   После таких страстей утром я просыпался раньше всех. И в это утро, пока Таро и Домна спали, я почему-то стал думать и рассуждать о сумасшедших. Что это за люди? В конце девяностых стало снова модно рассуждать о сумасшедших.
  
   Я нашел еще один довод в защиту сумасшедших, а заодно и в защиту, например, Петровича.
   Нет абсолютно никаких оснований изолировать от общества сумасшедших. Потому что тогда надо изолировать больных, стариков, старух, алкоголиков.
   Кстати в СССР были места, где содержались алкоголики, назывались они ЛТП (Лечебно-трудовой профелакторий). Но от введения в стране этих учреждений алкоголизм в стране только процветал.
   С приходом к власти алкоголика Ельцина в стране стали пить все. Не пили только немощные и сволочи. И непьющие стали походить на сумасшедших. Их было меньше.
  
   Водки в России должно быть много, так как ее всегда не хватает. Но и чая должно быть много. Нет ничего лучше с похмелья, чем чай.
   И перерождение должно идти параллельно с вырождением.
   Я вырождаюсь прежний. И одновременно чувствую, что кто-то зачал меня. Я чувствую себя зародышем в животе некой женщины, о которой я еще ничего не знаю.
   И потому иногда мне кажется, что я хочу всех женщин мира. Но только избранные становятся моими женщинами. Они любят меня до безумия, но ни одна из них не становится по настоящему моей.
   Я раскладываю на столе фотографии всех женщин, которые были со мной. И я не могу выбрать ни одной из этого веера картинок.
  
  -- Человек, человек, - говорила До Лапидусу, - Кто это - человек? Мужчина или женщина?
  -- Если женщина и бывает человеком, то очень ненадолго, - отвечал ей Лапидус, - а именно когда рождает, когда дает жизнь этому сине-розовому червяку. А еще женщина похожа на человека, когда у нее умирают дети... Женщина почти никогда по-настоящему не сожалеет об умершем муже.
  
  
  
   Наконец, наступили перемены. Таро уехал, а Домна решила начать праведную жизнь.
  
   Лапидус сидел в пустой квартире и ждал звонка от Домны.
   Хоть какого-то сообщения от нее.
   " Все без нее пусто. Все без нее молчит. Ни одна краска не играет.
   Теперь я знаю, что сатана может быть и в женском обличии.
   За прошедшие три дня и три ночи я весь извелся. Всё думал, что с ней может быть. Но это как за темной пеленой. Разные фантазии.
   Окружающие предметы стали куда-то исчезать. То спички с зажигалками, то рукописи, то в конце концов сломался компьютер, на котором я печатал свои тексты.
   Всё в состоянии подвешенности и раздавленности.
  
   Ведь, несмотря на свою порочность, До была лучше всех тех, кто пытался из себя строить праведника."
  
  
  
  
   Что же на самом деле происходило в Москве, кроме ее грёбанных катаклизмов с экономикой? Что за энергетические бурления? Откуда этот бардак? Откуда эти постоянные потери? Это воровство, превратившееся в манию и ставшее смыслом жизни чуть ли ни каждого?
  -- В Москве невозможно прожить день, чтобы или тебя не обули или ты кого-то не обул, - констатировал с сожалением Олег. И это его лицемерие тоже было отвратительно.
  -- Ты хочешь быть честным? - спрашивал я.
  -- Да. Я хочу быть честным.
  -- А как это быть честным?
   И тут Олег задумался. Он понял, что если что-то хорошо для одних, то плохо для других, и наоборот.
  -- Не надо делать другим зла, - сумничала Анжела.
  -- Я хочу знать, что хорошо, а что плохо. Когда-то я это знал, но теперь ни в чем не уверен. И никто мне не может объяснить этого.
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"