Владимир Фёдорович ошалело оглядывался по сторонам: где это я? Он стоял, согнувшись буквой Г и держась рукой за язычок "молнии" левого сапога, прямо в середине какого-то большого зала, уставленного полками с многоцветными и разнокалиберными коробками, пакетами, бутылками и мешочками...
- Ой! Откуда вы взялись? - испуганно вскрикнула женщина в красновато-буром халате с вышитой надписью на нагрудном кармане "Универсам ВИТАЛЮР".
"Ага! Это ж я собираюсь сюда! А как я оказался уже в магазине? Я же только что сапоги застегнул в прихожей. Даже пальто не успел одеть!".
Молодая девушка, в шубке и мохнатой шапке, старательно объехала своей корзинкой на колёсиках медленно разгибающегося пожилого седого мужчину в новеньких зимних сапогах, но в летней рубашке с короткими рукавами, и участливо спросила:
- Дедушка, а вы где живёте? Не замёрзнете, пока до дома дойдёте? Адрес свой помните?
"Чего это она?"
- Спасибо, помню, конечно, - машинально ответил Владимир Фёдорович, очумело озираясь вокруг и перехватывая жалостливые взгляды. Он зачем-то подошёл к полке, и принялся рассматривать консервные банки. В голове шумело, мысли путались...
"Ничего не помню...Как же я по морозу полкилометра в летней рубашке... И почему - раком посреди зала? Неужто так старость пробивается? Склероз настиг...". Тут Владимир Фёдорович обнаружил у себя в руке банку со сгущёнкой и заметил рядом напрягшегося охранника магазина. "Боится, что сумасшедший дед запустит банкой куда-нибудь...". Он аккуратно поставил банку на полку и направился к гребёнке касс. "Домой! Срочно домой! Там разберусь!"
- Домой... - пробормотал Владимир Фёдорович - и внезапно исчез. Кассирша приподнялась на своём сиденье и заглянула в проход между кассами, затем взглянула на охранника. Тот молча пожал плечами, подошёл к кассе и внимательно осмотрел всё вокруг. Странного пенсионера нигде не было.
- Из магазина, во всяком случае, он ничего не вынес, - успокаивающе заметил невозмутимый охранник. - Я за ним присматривал. Чудак какой-то.
- Больной человек, видно, - жалостливо сказала кассирша. - Вид у него такой... И в одной рубашечке.
*****
Владимир Фёдорович стоял в своей прихожей и затравленно озирался: "Да что же это за напасть такая! Оказывается, я ещё не выходил из дома..."
- А что это было? - услышал он удивлённый голос жены. Широко раскрытыми глазами она смотрела на мужа, который вдруг пропал на несколько минут, а потом неожиданно возник. - Что это за фокусы ты вытворяешь, Володя? Прямо на глазах исчез, потом внезапно появился...
- Валь, я и сам ничего не понимаю, - просипел внезапно осевшим голосом Владимир Фёдорович. - Только застегнул "молнию" на втором сапоге, не успел ни пальто одеть, ни шапку, и - бах - стою раком посреди зала в "Виталюре" в одной рубашке, а народ на меня таращится: откуда очумелый дед выскочил? Потом точно так же - бах - и я опять дома! Я уж подумал: всё, провалы памяти начались... А ты что видела?
- Что видела? - переспросила оторопевшая Валентина Петровна, - Я в прихожую выглянула с кухни, смотрю - ты сапоги обуваешь. Спросила: "Куда это ты?", а ты ответил: "В магазин, в "Виталюр" - и... р-раз... пропал! Глазам не поверила, подошла, руками по воздуху пошарила - нету! В коридор вышла, к лифту - никого. Обратно в прихожую вошла, стою в раздумьях, а ты тут ... р-раз - и нарисовался!
Супруги постояли, молча глядя друг на друга, потом Владимир Фёдорович решительно стянул сапоги и направился к дивану.
- Всё, никуда не пойду сегодня больше, ни в какой "Виталюр". Сходи ты, может, разузнаешь там: был я у них или не был. А я пока давление померяю и температуру - что-то мне нездоровится.
*****
Валентина Петровна вернулась из магазина с пакетом молока, половинкой батона и ошеломляющей вестью:
- Володя, ты там точно был! Мне кассирша рассказала. Неизвестно откуда взялся посреди зала, а потом исчез прямо у неё перед кассой. Они там сейчас пугают друг дружку привидениями и вспоминают, что магазин построен на месте старого деревенского кладбища.
- Какого кладбища?! Тут болото было, пока район не начали застраивать.
- Ну надо же как-то объяснить твоё появление... Ты пока не ходи в "Виталюр", пусть всё успокоится.
Она присела на диван, рядом с лежащим мужем:
- Что ты намерил, кстати?
- Да ничего особенного... Температура нормальная, а давление немножко повышенное.
- Ну, это от волнения, понятно. Давай восстановим в подробностях, как всё было.
- Да я уж прикидывал... Кажется мне, Валечка, что без сапог, которые утром с рынка принёс, не обошлось. Неси-ка их сюда, давай осмотрим. Вот чует моя душа...
Придирчиво разглядывали каждый шов, каждый рубчик. С помощью маленького зеркальца заглянули в носок, изучили и прощупали стельки и толстые полиуретановые подошвы. Сапоги, как сапоги... Короткий коричневый мех внутри, "молния" с внутренней стороны, несколько строчек на носке. Белая матерчатая полоска с какими-то значками, торчащая из верхнего шва...
А Владимир Фёдорович одновременно очень подробно рассказывал жене, как утром ходил по рынку, как покупал в мясном павильоне говяжий полуфабрикат для супа - кости с остатками мяса. Как увидел несчастную чёрную суку с обвисшими набухшими сосками - явно кормящую маму, сидевшую у входа и безнадёжно провожавшую голодными глазами каждого выходящего из дверей, как отдал ей всю свою покупку...
- Ей же щенят кормить, а мы обойдёмся. Потом в рыбный павильон заскочил, в овощном побывал. И на выходе с открытого рынка набрёл на маленькую обувную палатку с молоденькой чернявой продавщицей. "Обувь любого размера по индивидуальным заказам", а на прилавке образцы - две пары сапог, женские и мужские, и две пары туфлей, тоже женские и мужские. И собака эта, кормящая, лежит около. Увидела меня - подошла, потёрлась, тявкнула. Тут продавщица ко мне и прицепилась: "Давайте подберём вам обувь, у нас как раз есть сапоги вашего размера, мы сейчас очень недорого образцы распродаём, давайте померяем...". Чего там мерить, и так видно, что образец мал! Ну, может, самое большее - сороковой. Я ей: "У меня сорок четвёртый" А она смеётся - меряйте, говорит, это вам кажется, что сапоги маловаты. Померил правый - как влитой, левый - то же самое. "Да, говорю, и правда мой размер, только с деньгами у меня сейчас туговато, так что подождём до другого раза". И вдруг собака эта, которую я полуфабрикатом кормил, хватает мои старые сапоги и куда-то мчится. А я стою на картонке в новых сапогах и не знаю, что делать. "Да вы не переживайте - успокаивает продавщица - берите так, бесплатно. Спишем, как не выдержавшие примерку. Ну, не идти же вам босиком по морозу". И опять смеётся. "Не пожалеете. У нашей обуви много скрытых достоинств, со временем разберётесь". "Ладно, говорю, я вам деньги с пенсии отдам, а пока уж потерпите".
- Вот так я при сапогах оказался, - закончил свой рассказ Владимир Фёдорович. - Ну что, внешне - обычные сапоги...
Посидели, поглядывая друг на друга.
- Ты знаешь, Валя, я, похоже, понял. Дай-ка, померяю ещё разок...
Владимир Фёдорович не спеша натянул вначале один сапог, потом другой. Застегнул "молнию"... Валентина Петровна во все глаза смотрела на мужа.
- Валь, я тебе позвоню...
Он встал, слегка побледнев, покачался зачем-то с пятки на носок и обратно. Потом истово перекрестился три раза подряд и произнёс:
- В квартиру к дочке Тане...
И исчез...
Хотя Валентина Петровна, затаив дыхание, ждала звонка, но всё равно вздрогнула от неожиданно резкого звука.
- Валь, я у Тани в квартире. Она ещё на работе, так что я сейчас назад прибуду. Чего одному-то тут делать...
И муж возник в комнате, радостно ухмыляясь.
*****
Весь вечер и половину ночи супруги обсуждали, что делать с неожиданно свалившимся на них необычным средством передвижения. В понедельник рынок не работает, выходной, пойти и поговорить с продавщицей не получится. Может, по ошибке к ним эти сапоги попали, может, это какие-то испытания. Или опыты спецслужб... В связи с этим предположением Владимир Фёдорович внимательно прислушался к своему самочувствию после нескольких перемещений в пространстве и чётко заявил о полном отсутствии у него каких-либо отрицательных ощущений и эмоций.
Решили детям пока ничего не рассказывать, чтобы не посеять в них сомнения в умственной полноценности своих родителей, а утром приступили к системным экспериментам.
Каждый сапог одели в отдельный полиэтиленовый пакет, чтобы подошва не потёрлась, а Владимир Фёдорович натянул новые, ни разу не надёванные носки - мало ли... Чтоб претензий не было, когда сдавать придётся.
Оказалось, что сапоги слушаются только Владимира Фёдоровича. Когда по настоянию мужа их обула Валентина Петровна, и попросила перенести её тоже в Танину квартиру - ничего не получилось. Да и выглядела она комично со своим тридцать пятым в мужских сапогах сорок четвёртого размера... А Владимир Фёдорович, одевшись потеплее, нырнул в свою обновку - и на несколько минут появился на даче, повесил на дерево кусочек свежего сала для синичек, убедился, что в домике всё нормально и тотчас вернулся домой.
- Всё! Дальнейшие испытания - только в квартире. Летай себе из кухни в спальню. Если что-то не так пойдёт, то хоть не по морозу домой добираться, - категорически заявила сердобольная Валентина Петровна, и Владимир Федорович с ней согласился:
- Ты, наверно, права, Валя... Да и результат сразу виден.
Он очень уважал свою супругу за предусмотрительность, постоянную жажду знаний и готовность к действиям. Уже будучи на пенсии, она сумела освоить компьютер, Интернет и даже прошла в нём тренинг по системно-векторной психологии Юрия Бурлана, что и не каждому молодому под силу.
После тренинга Валентина Петровна определила так называемые векторы-психотипы почти всем родным и знакомым и занесла результаты своего определения в специально заведенную тетрадку, которую бережно хранила и никому не показывала. Время от времени после каких-либо событий она доставала эту тетрадку, что-то дописывала, вычёркивала... Попыталась она донести хотя бы часть своих знаний и до Владимира Фёдоровича, но тот понял только основы науки и после этого зауважал жену ещё больше. Тем более, что Валентина Петровна иногда помогала мужу, до пенсии - заместителю директора по производству, дельными советами по подбору персонала.
Выяснилось, что сапоги переносят вместе с Владимиром Федоровичем всё, что он держит в руках: пакет, банку с вареньем, кухонную табуретку. Но если перед перемещением испытатель сидит на той же табуретке на кухне, то в спальне она не появится. Владимир Фёдорович убедился в этом при первом же опыте, больно ударившись задом о пол спальни и слегка присыпав себя при этом мукой из пакета, который держал в руке.
Если просто придерживать рукой тяжёлую тумбочку с кухонной утварью, не отрывая её от пола, то она тоже не участвует в перемещении. Но стоило только чуть-чуть приподнять её в момент команды на перенос - и тумбочка вместе со всем содержимым тоже возникла в спальне. Правда, при этом она выскользнула из рук экспериментатора, и даже небольшой высоты хватило, чтобы у стеклянного стакана-миксера от кухонного комбайна отлетела ручка.
Лениво позёвывавшая на кровати кошка, взятая на руки, перенеслась с хозяином на кухню, но там с безумным видом и страшным рёвом вырвалась и умчалась обратно в спальню. Опешивший Владимир Фёдорович ещё раз поклялся, что никакого отрицательного воздействия на свой организм со стороны сапог не испытывает, ясность ума не утрачивается, потери памяти не наблюдается и вообще чувствует он себя замечательно. После этого списали странное поведение кошки на её капризность и эффект неожиданности и решили повторить опыт попозже.
- А ведь так можно и в Феодосию, например, вдвоём на отдых слетать, - задумчиво произнёс Владимир Фёдорович, поглядывая на жену. - Как бы проверить, есть ли предельное ограничение по дальности переноса и перебрасываемой массе... А то взять тебя на руки - и на черноморский пляж!
- Ну, по массе, наверно, ограничение - это твои физические возможности по поднятию тяжестей, - предположила Валентина Петровна. - Тумбочка ведь тяжёлая. А вот по дальности... Начнёшь проверять - а вдруг перебор? И рассеешься где-либо в пространстве между стартом и финишем...
Посидели, пораскинули мозгами... И по всему выходило, что без инструкции, или хотя бы ответа знающего человека, не обойтись. На какой энергии работает аппарат? Нужна ли подзарядка, а если нужна, то как это сделать? Дальность перемещения, перебрасываемая масса... Как часто им можно пользоваться: хоть каждую минуту или не более, чем пять раз в день, например?
- Ладно, - подытожил результаты совещания Владимир Фёдорович. - Завтра, во вторник, возьмёшь сапоги, пойдёшь на рынок, найдёшь эту палатку и всё уточнишь. Если попросят вернуть - отдашь сапоги, и всё. Я же не могу пойти сам, если сапоги отдам - в чём домой возвращаться?
*****
Валентина Петровна вернулась с рынка с большой картонной коробкой, на которой красовалась броская надпись "Торт "Сюрприз".
- А сапоги где? Сдала? - тут же спросил Владимир Фёдорович.
Жена молча кивнула головой и он внезапно почувствовал себя ограбленным. Мысленно Владимир Федорович уже побывал в своей необычной обуви не только в Феодосии, в которой лишь раз в жизни отдыхал с женой и детьми тридцать лет назад по профсоюзной путёвке, но и на знаменитых золотых пляжах Болгарии, и даже в таинственной Турции. И вот мечта рассеялась, впереди - только суровые будни на скромную пенсию.
- Рассказывай, - подавив тоскливый вздох, попросил Владимир Фёдорович.
- И рассказывать-то особо не о чем, - грустновато ответила Валентина Петровна. - Пришла на рынок, нашла палатку. Показала сапоги девушке, она спрашивает: "А чего ж хозяин сам-то не пришёл?". Соврала ей, что ты немного приболел. "А-а! А что за проблема у вас?" Ну, я ей и рассказала всё - как ты в "Виталюре" очутился, как мы с тобой решили вернуть странные сапоги обратно, да только выходной день на рынке помешал, как вчера целый день экспериментировали, предварительно запихнув каждый сапог в пакет для сохранности внешнего вида. И про то, как мы без инструкции побоялись дальше заниматься перемещениями. В общем, всё-всё рассказала. Положила коробку с сапогами на столик, она и убрала её сразу к себе под прилавок. И очень внимательно слушала, кивала головой, смеялась... А потом говорит: "Спасибо вам большое! Это действительно очень ценный экземпляр. Но неужели не жалко отдавать, ведь такая удобная вещь в быту?". Ну, мало ли кому чего жалко, говорю. Вещь наверняка дорогая, и явно попала к нам по ошибке - чего же жалеть? Ну, а девушка вынимает из-под прилавка коробку с тортом и говорит: "Можно вам маленький подарок сделать? Просто, чтобы чуть-чуть поднять настроение. Вечером за столом откроете с мужем и вспомните это необычное происшествие. Спасибо вам ещё раз!"
Вот и всё.
- Эх! - махнул рукой Владимир Фёдорович. - Жили без этой штучки - и дальше проживём! Ставь чайник, Валюша, раз такое дело! Чайком побалуемся!
Пока грелся чайник, Владимир Фёдорович аккуратно развязывал верёвочку на коробке. Неизвестно зачем, узлов там было навязано аж семь штук - и все затянуты на совесть.
- Да разрежь ты её! - не выдержала жена. - И как у тебя терпения хватает расколупывать эту путаницу...
- Э-э-э, нет, - пропыхтел Владимир Фёдорович. - Ты мне за неё ёще спасибо скажешь, когда горох на даче подвязывать будешь. Или огурцы.
Последний узел сдался одновременно со свистком закипевшего чайника.
- Ну-с, - потёр руки хозяин. - Что там за торт...
Он поднял крышку и замолчал.
В коробке лежали две пары сапог - женские и мужские. Маленькие, явно детского размера...
- Валь, глянь-ка... - Валентина Петровна испуганно обернулась на необычно хриплый голос мужа и тоже уставилась на сапожки. - Под ними бумажка какая-то. Текст печатный...
"Наши исследования человеческой расы подошли к концу, и вы нам в этом очень помогли. В благодарность оставляем вам две действующие модели транспойнта. Они настроены на ваши ауры и обретут настоящие размеры при первой примерке. Не волнуйтесь, энергоресурс транспойнта практически безграничен, он пополняется автоматически за счёт энергии вакуума. Дальность перемещения - любая точка планеты Земля.
Приятных путешествий!"
- Ну, что, Валюха? Готовимся в Турцию? - голос Владимира Фёдоровича был полон едва сдерживаемых эмоций.
- А почему бы и нет? - радостно откликнулась Валентина Петровна.