Орбита мира
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
|
|
|
|
Аннотация:
Остросюжетный военно-исторический приключенческий роман молодого талантливого автора Михаила Лапикова в художественной форме повествует о тяжкой године кровопролитных боёв военно-космических сил СССР против американских империалистических агрессоров. Мы будем помнить вечно подвиги, мужество и выдающийся героизм, проявленные на орбитах сражений, участники которых награждены орденами и медалями, а лучшие из них удостоены высшей степени отличия - звания Героя Советского Союза.
Имена героев, самоотверженно предотвративших вторую ядерную, золотыми буквами отлиты в гранит величественного мемориала ушедшей войны. Их всегда будут вспоминать с благодарностью люди доброй воли, те, кому дороги мир, счастье и свобода.
Роман предназначен для широкого круга читателей.
|
Орбита Мира
Глава 1
- К обороне космических границ Союза Советских Социалистических Республик, - в такт словам комиссара по лётной безопасности на контрольной панели одна за другой загорались лампочки предстартовой готовности. - Приступить!
Последние сто пятьдесят секунд атмосферные ступени космопланов разгонялись с наглухо перекрытыми воздухозаборниками, на одном только блоке ракетных двигателей. На обычный сверхзвуковой бомбардировщик Мясищева он походил уже довольно условно:
В носу - куцые управляющие плоскости и крохотная пилотская кабина с наглухо перекрытым тепловой защитой остеклением. Внутри широкого несущего корпуса с клиньями дельтовидных крыльев - баки с авиационным керосином, ракетным топливом и окислителем. На хвосте - выступы обтекателей сменного блока мощных ракетных двигателей. В нижней части фюзеляжа, под каплевидным наплывом, главная полезная нагрузка - стотонный комплекс из орбитального космоплана и его промежуточной ступени.
Многие сотни тонн взлётной массы предназначались ради одной-единственной цели: разгона с космопланом и его промежуточной ступенью до максимальной доступной высоты на максимальной доступной скорости.
В стратосферной тёмной синеве газовые следы четырёх машин в строю казались нацеленными в небо копьями с блестящими металлическими наконечниками. Затем они разделились. Самолёты обманчиво-медленно и неторопливо пошли обратно к прогретому наземными командами бетону военных аэродромов. Что же до их недавнего груза - тот полыхнул гидразиновым пламенем из дюз и стремительно рванулся на орбиту.
- Парсек-один, разделение подтверждаю. Парсек-два, разделение подтверждаю, - отклики с бортов четырёх космопланов один за другим слились в привычную уже скороговорку. - Есть старт разгонной ступени. Пять секунд, полёт нормальный. Десять секунд...
На фоне своего недавнего атмосферного носителя силуэты двух орбитальных инспекторов и двух командно-штабных машин орбитальной бомбардировочной группировки ВКС СССР выглядели крохотными даже в навершии разгонной ступени.
Да они такими и были. Размер "Лаптя" не превышал десятка метров. Плоский широкий корпус с округлым вздёрнутым носом и куцыми стреловидными крылышками скорее походил на игрушку-переростка, чем грозную боевую машину. Даже с навесным маневровым блоком и оружейными контейнерами, "Лапти" солидными ни за что не смотрелись, почему и заработали своё несуразное прозвище.
Но горе тому, кто в комсомольском задоре посмел бы назвать пилотов "лаптёжниками". Даже через одно поколение с окончания второй мировой войны лучшего способа начать отменную драку не получалось и представить.
Некоторых излишне горячих парней даже первая атомная не более чем остудила, но конца извечному противостоянию армейских ракетчиков с космической авиацией всё не предвиделось.
Именно "Лапоть", при всей несерьёзности облика и поставил точку в ненужном советским ведомствам и минимстерствам конфликте.
- Скажите, товарищ маршал, - спросил тогда САМ у Митрофана Неделина, - способно ваше оружие продежурить несколько месяцев на орбите?
- Нет, товарищ генеральный секретарь, - признался Неделин.
- А хотя бы выйти на такую постоянную орбиту? - неторопливо продолжил генсек.
- При некоторых доработках - безусловно! - ответил Неделин. Свой род войск, пусть и совсем новый, маршал знал и любил, даром что тот не раз уже попытался угробить его взрывом экспериментальных ракет ещё на старте.
- Недешёвых доработках, - поправил его генеральный секретарь, и для большей убедительности взмахнул своей знаменитой "как у Сталина" трубочкой. - На которые у страны пока что нет средств. А многоразовый космоплан эти средства державе что? Правильно, экономит.
И добавил, видимо чтобы подсластить горькую пилюлю:
- Работайте, товарищ маршал. Бюджет у вас предусмотрен, рабочий план утверждён. Задачи НИИ поставлены. Новые ракеты стране нужны. А вот конкурировать с авиацией, пока я жив, ракетчики не будут. Если у кого задор комсомольский играет - могут в пивных на праздники драться. Но аккуратно. Без фанатизма и членовредительства.
Вот они и дрались. Как-никак, САМ разрешил.
Ракетно-бомбовый перекос в пользу США решение генерального секретаря не то, чтобы убрало полностью, но изрядно сгладило. Дистанционно управляемые беспилотники запросто могли закинуть пару контейнеров атомных бомб на орбиту каждый. При необходимости - снять обратно на осмотр и техобслуживание. Всё ещё дорого и сложно - но проще и дешевле разорительной гонки за шахтными пусковыми установками и дорогостоящими одноразовыми ракетами. Что толку от полётов армады бомбардировщиков через северный полюс, если советские атомные бомбы уйдут с орбиты куда быстрее, чем взлетит хотя бы часть неповоротливых "стратегов"?
Разумеется, строить новые аэродромы и плодить воздушные армады, и всё это под землёй или под водой, чтобы не заметила космическая разведка, как предлагали всякие умники в научно-популярных и военных журналах, никто и не стал. Ответную космическую программу США торопливо посыпали несколькими грузовиками денег, и она спешно родила машину схожих параметров. ВВС США и так с ней ещё с пятидесятых возились, оставалось лишь воплотить нужные элементы в металле.
Над Землёй в неспешном орбитальном танце закружились длинные вереницы не только серебристых беспилотников с красными звёздами на корпусе и плоскостях, но и тёмно-синих с белыми. Теперь каждый выход пилотируемой командно-штабной группы не оставался без постороннего интереса.
Взаимного интереса.
Космопланы могли при необходимости выполнить боевые задачи перехватчика. Как-никак, для них в том числе и создавались. Но главной их задачей стали контроль и слежение за орбитальными группировками - своей и противника.
Пока орбитальные пастухи гоняли взрывоопасное стадо и отделяли требующих наземного обслуживания козлищ от ещё не выработавших гарантийный срок агнцев, инспекторы бдительно следили, чтобы все чужие машины уходили на Землю только в границах постоянных орбитальных коридоров.
Остроносый тёмно-синий клин американского "Дина соара" уже наверняка маячил где-то вдали. Сейчас его видели только на экранах далёких наземных радаров, но пилот наверняка дежурил в полной готовности сблизиться и недвусмысленно указать на все нарушения советской стороны.
Серебристо-чёрным "Лаптям" подобный ответный визит ещё только предстоял. Сначала экипажам предстояло обвыкнуть в невесомости и прийти в себя от утомительного подъёма на орбиту.
- Парсек-четыре - Парсеку-три, - раздался в эфире голос старшего в двойке советских орбитальных инспекторов. - Михалыч, ну ты как там?
- Как Гагарин на экзаменах, тащ подполковник, - нервно хохотнул Парсек-три. Легенды о жутких двойках первых космонавтов знал каждый студент в СССР до последнего троечника.
- Спокойно, Юра, спокойно, - ободрил его Парсек-четыре. - Гагарин смог, и ты сможешь. Первый раз - он штука такая. Суеты не любит. Он любит осмотрительности. Подготовься, успокойся, составь программу действий, цветы ей не забудь купить...
- Вла-адимир Николаевич! - возмутился Парсек-три.
- Расслабься, старлей, - добродушно посоветовал ему Парсек-четыре. - Мы в космосе, здесь торопиться некуда.
- Парсеки, это Заря, - напомнили о себе с Земли. - Одна минута до первого импульса коррекции. Готовность к переходу на промежуточную орбиту.
- Есть готовность, - эхом откликнулись экипажи. Переговоры смолкли. В кабинах мерно щёлкали звуковые индикаторы.
- Парсек-четыре - Заре, - нарушил тишину запрос с орбиты. - Как там гости?
- Расчётно там гости, радарный контакт на втором витке, - откликнулись с Земли. - Двадцать секунд до импульса коррекции.
За кормой "Лаптей" полыхнуло бледное пламя. Сейчас жечь много топлива уже не требовалось - и пламя столь же быстро стихло. Несколько лишних сотен метров в секунду поправили курс достаточно, чтобы в скором времени пилоты оказались рядом с основной своей целью - второй космической бомбардировочной группой.
Командно-штабные машины уже выпустили антенны, и теперь куда больше походили на причудливых металлических хрущей. Начать обмен информацией они могли ещё до совмещения орбит с беспилотниками.
- Парсек-один, есть отклик бомбардировочной группы, - произнёс майор Байкалов, командир орбитальных "пастухов", - Син, что у тебя?
- Парсек-два, отклик нечёткий, - старший лейтенант Синицын недовольно смотрел на экран контрольно-управляющего модуля. - Кума врёт, четвёрка в загул пошла.
- Четвёрку в приоритет, снимешь руками на следующем витке, - распорядился майор. - Расход на коррекцию орбиты разрешаю. Заря, пакет коррекции?
- Заря - Парсеку-Один, - женский голос откликнулся почти моментально. - Подтверждаем коррекцию орбиты и снятие четвёртой автономной единицы в ручном режиме. Транслируем поправки курсового пакета.
- Чего ж она, зараза, выделывается? - задумался вслух подполковник. - Который раз уже...
- А гарантийный срок? - несмело спросил Парсек-три. - Владимир Николаевич, может...
- Юра, какой гарантийный срок, она трёх месяцев не пролетала! - раздражённо откликнулся подполковник. - Вы как хотите, а в этот раз они её у меня по винтику разберут. Обнюхают каждый, и обратно соберут!
В иллюминаторах "Лаптей" стремительно бежал голубой шар Земли. Где-то там в океанах внизу шарили по небу антеннами корабли связи и наблюдения, работали в бескрайних степях в полную силу буквально поля радаров, а флот и наземные посты мировых держав старательно изображали, что не более чем заняты своей обычной работой - по чистой случайности в полную мощность и в наиболее благоприятных для слежения за орбитой "Парсеков" регионах земного шара.
- Интересно всё-таки, когда нам уже экваториальный старт дадут, - Байкалов задумчиво взглянул на белые перья облаков над Африкой. - Обещают всё, обещают. А сами даже автомат космический заставить проработать один гарантийный срок толком не могут.
- А толку с этого старта, товарищ майор? - отвлёкся на мгновение от пухлого томика курсовых таблиц его подчинённый. - Для наших орбит...
- А я, может, к Луне слетать хочу, - признался Байкалов. - Не для вот этого вот, а для всех. Даже американцев. Запустят нас в один космоплан и пару беспилотных танкеров, на орбите соберут в симпатичный маленький паровозик, и вот он, первый облёт Луны советским космонавтом. Пилотируемый.
- Введут бармалеи Южный в строй в эту пятилетку - ещё слетаем, - ободрил его Васильев. Помолчал и добавил, - а не введут, так придётся молодым за нас. Вон, Юрке с Андрюхой. Так что давайте, молодёжь, не подводите. Вам ещё летать и летать.
- Постараемся, тащ подполковник! - в один голос отозвались Синицын и Семецкий.
- Не старайтесь, - любимым присловьем генсека ответил Васильев. - Или делайте, или не делайте.
- Сделаем, тащ подполковник! - горячо пообещали оба старлея.
На какое-то время разговоры в ближнем околоземном пространстве опять стихли. Все ждали второго витка, рандеву с орбитальным стадом и неминуемым американским гостем. Непередаваемые ощущения первого часа в невесомости продолжительным разговорам тоже изрядно мешали.
- Заря - Парсекам, выход на ближний радиоконтакт с бомбардировочной группой в пределах минуты, - напомнили с Земли.
- Парсеки - Заре, принято, - откликнулся подполковник Васильев. - Что там носатые?
- Пионэров выгуливают, - профессионально безликим голосом откликнулся с Земли вместо девушки-оператора профильный специалист. - Двойка инспекторов Шепарда - Итона. У Итона первый вылет. Сближение до визуального контакта маловероятно - демократы опять сократили им финансирование. За посадку вне штатных коридоров и эвакуацию силами флота на заседании сенатской комиссии решено штрафовать.
- Парсеки - Заре, сводку принял, - откликнулся Васильев. - Спокойно, значит, отработаем. Без эксцессов.
- Есть ближний контакт с бомбардировочной группой, - подтвердил Синицын. - Есть выход на устойчивый приём. Выведение машин в посадочный коридор по готовности. Борт четыре в приоритете.
- Выведение приоритетной машины в посадочный коридор разрешаю, - согласился Байкалов. - Орбитальное сопровождение разрешаю. Давай, Андрюха, работай.
Пыхнули невидимые с такого расстояния двигатели орбитального бомбардировщика - и беспилотник под чутким контролем старшего лейтенанта Синицына покатился с крутой орбитальной горки всё ниже и ниже в атмосферу.
- О, а вот и американец нарисовался, - тем временем прокомментировал Семецкий. - Парсек-три - Заре, подтверждаю радарный контакт с американским орбитальным инспектором. Транслирую курс и дальность.
- Заря - Парсеку-три, данные приняты, - откликнулись с Земли. - Расхождение орбит в пределах нормы, транслирую поправки.
- Чего он вообще с такого расстояния увидит? - задумался Семецкий. - Далеко же.
- Что мы им не собираемся устраивать вторую Флориду, - рассудил Васильев. - А больше, в сущности, и не требуется. Ну, разве что, на следующих витках нас молодому своему показать, чтобы тоже электронов живых в радаре немытыми руками потрогал.
- А правда, что у них электроника лучше нашей, товарищ подполковник? - не выдержал старлей.
- Правда, Юра, правда, - вздохнул подполковник. - С той войны за ними гонимся, всё не догоним. Могут же, сволочи, когда захотят!
- Зато у нас воздушный старт, - нашёлся Семецкий.
- А без него у нас вообще не понять, летал бы кто-нибудь, или только ракеты, - ответил подполковник. - Ты, Михалыч, по молодости допуска не имел, а я вот помню, как наши с ракетчиками за пилотируемый космос воевали. Те вообще хотели в ракету живого человека вместо бомбы запихать, и так и отправить.
- А обратно как? - удивился старлей.
- А как барон Мюнхгаузен, - усмехнулся подполковник. - Верхом на ядре.
- Верхом? - не поверил Семецкий.
- Ну, внутри, конечно, - уточнил Васильев. - С тормозным парашютом и катапультированием в плотных слоях атмосферы. Видел бы ты, какие часы с кукушкой они для этого нарисовали, куда там швейцарским мастерам!
- Ой, - голосом человека у которого только что сломался зуб протянул Семецкий. Личное знакомство с катапультами в ходе подготовки у всех лётчиков-космонавтов вызывало более чем понятные чувства, и это уже с новым их поколением, куда более снисходительным к пилотам.
- Вот и генсек тогда что-то в этом роде подумал, - согласился подполковник. - И всю эту самодеятельность к нашему с тобой счастью за-пре-тил.
- Вообще, - майор Байкалов ненадолго оставил подчинённого без внимания, - у тяжёлых ракет есть свои преимущества. Например, крупногабаритные орбитальные сооружения выводить. Тонн по сто.
- Это например? - поинтересовался Васильев.
- Например, долговременную орбитальную станцию, - ответил Байкалов. - Или лунный экспресс. Человек на десять. Сразу чтобы и с красным уголком, и с портретом Ленина, и с лунным трактором для постоянной базы.
- Кто о чём, а Бай о Луне! - засмеялся Васильев. - А не боишься, что такая база для кое-чего другого тоже пригодится? На те же сто тонн, а?
- Боюсь, - согласился Байкалов. - Веришь, нет, кошмар у меня - что я дед старый уже, лет мне наверное, целых пятьдесят, вишу перед иллюминатором, внизу конвейер гудит, и наших мертвяков по Земле мегатонну за мегатонной выплёвывает. И я только смотрю, как там огонёчки красивые на месте городов загораются, и знаешь, обида такая берёт, что именно так всё получилось. А должно-то было - совсем по-другому!
- Да чего ж не поверить, - мрачно сказал Васильев. - Носатым такой бублик с бомбами ещё фон Браун в пятидесятые начертил. Руки толком от лагерной крови не отмыл, а уже снова за кульман.
- А чего ж они её не запустили, товарищ подполковник? - не выдержал Семецкий.
- А чем? - поинтересовался в ответ Васильев. - Там даже если из блоков собирать, грузовик нужен тонн под тридцать. А лучше сразу все сто. Представить-то вроде и легко, а ты сделай такой попробуй! Никаких маршалов Неделиных для такой программы не хватит, ракеты поначалу рваться будут раз в день по будням и три на выходные!
- Парсек-два - Парсеку-один, - прервал их разговор Синицын. - У меня помехи в прохождении управляющего сигнала.
- Заря - Парсекам, - тут же напомнила о себе Земля. - Длжт обстнвк... свзь ннджн...
Остатки трансляции намертво забили помехи. С Земли упрямо пытались что-то передать, но орбитальной группе крайне быстро стало не до этого.
- Парсек-три, радарный отклик рассыпался! - старший лейтенант Юрий Семецкий в ужасе смотрел на кашу на экране обзорного радара.
Тревожные огни на приборных консолях всех четырёх "Парсеков" напоминали закоротившую новогоднюю ёлку. Дальнюю связь обрубило полностью, ближняя ещё как-то держалась.
- Четвёрка упала! - доложил Синицын. - Парсек-два, утеря контакта с беспилотником.
- Юрка, что там носатый? - подполковник Васильев уже запустил радар ведения цели в боевом режиме, но без данных с остальных машин толку оказалось немного даже от него.
- Пропал носатый, каша одна! - мрачно признался Семецкий.
- Так, - спокойно начал подполковник.
И в этот момент помехи как отрезало.
- ...Неопознанный космический объект, повторяю, неопознанный космический объект - прорвалось с Земли, - Парсеки, доложите обстановку, почему молчите, Парсеки?
- Парсек-четыре - Заре, слышу вас хорошо, - с облегчением произнёс Васильев. - Экипажи и машины в норме.
- Парсек-два, есть связь с бортом-четыре, - торопливо отозвался Синицын. - Контроль восстановлен, траектория спуска в пределах расчётной, ввожу поправки.
- Парсек-три, облучение боевым радаром подтверждаю, - столь же торопливо добавил Семецкий. - Повторяю, американский инспектор ведёт сопровождение боевым радаром.
- Тоже нервничает, - прокомментировал это Васильев. - Парсек-четыре - Заре, что это было?
- Парсеки, это Заря! - от следующего голоса в эфире даже в тесном лётном скафандре экипажам захотелось встать смирно и есть начальство взглядом. - Доложите статус неизвестного космического объекта! Что за цирк у вас там на орбите происходит?
- Парсек-один - Заре, - начал за всех Байкалов. - радарное сопровождение неопознанного космического объекта подтверждаю. Цель одиночная, крупногабаритная. Транслирую параметры дистанции и орбиты.
- Это вообще что? - в недоумении уставился на экран радара подполковник. - Бай, откуда тут эта штука, её же не было?
- Не было, - подтвердил Байкалов. - Теперь есть.
- Михалыч, считай орбиту, - приказал Васильев. - Сдаётся мне, спокойной жизни нам осталось - ровно пока они там на Земле с Кремлём созвонятся.
- Как-то на провокацию слишком похоже, - сказал Байкалов. Цифры в окошках приборов неумолимо свидетельствовали, что над Землёй, кроме советской и американской техники движется неизвестное космическое тело гораздо больше любого космоплана размером. - Склонение будто откуда-то из наших широт запускали. Я вот что думаю - вывести сложенный майларовый пузырь с металлизированной поверхностью, запихать внутрь широкодиапазонный помехопостановщик, а потом надуть и включить. Как в сводках писали...
- Уронить один беспилотник на советскую территорию без особых последствий и устроить политический скандал на весь мир, - закончил Васильев. - Ты ерунды-то не говори, а?
- Вариант с тяжёлым ДОС противника, у которого отказала космическая маскировка нравится мне ещё меньше, - ответил Байкалов.
- Маскировка в космосе? - не поверил Васильев. - Сдаётся мне, товарищ майор, это фантастика.
- Двадцать лет назад, товарищ подполковник, и мы с вами были фантастика, - раздражённо прокомментировал это Байкалов. - А теперь вот она. Летает. Ф-фантастика!
- Может, армия чего-то втихушку запустила, товарищ майор? - предположил Семецкий.
- Угу. Втихушку. От партии и правительства. День рождения Ленина прошёл уже, первое мая и день Победы ещё впереди, - не выдержал Байкалов. - И потом, как ты себе это представляешь?
- Так я и не говорю, что наша армия, - ответил Семецкий. - У них вон, до сих пор три военных космических программы и одна гражданская. Думаете, хоть кто-нибудь простил носатым, что те раньше успели?
- Ну, их гражданских, допустим, мы обломали так финально, что никаким их военным не снилось, - заметил Васильев. - Финальней некуда. А вот армия с флотом - это интересно, да. Что у тебя с курсом?
- Низкоэнергетический готов, высокоэнергетический готов, переходный с уставным запасом в баках считаю, - торопливо откликнулся Семецкий.
- Отставить переходный, - оборвал подчинённого Васильев. - Я у носатого пакет на коленке прикинул. Он даже в лучшем для нас варианте первым успевает.
- У нас двадцать минут до первой коррекции, - произнёс Семецкий. - Ну, двадцать пять.
- А у него семь, - ответил подполковник. - И будет он там с отрывом в полчаса минимум. Хоть орбиту выравнивай и вплотную сближайся, нашлось бы желание.
- А ДОС, между прочим, так и молчит, - задумчиво добавил Байкалов. - Носатый по защищённому каналу гонит так, что лишь треск в эфире, радар основной с нас туда перекинул, а оттуда до сих пор мышь не пищала.
- Заря - Парсекам, - ЦУП вновь напомнил о себе. - Двойке Байкалова и Синицына продолжить штатную работу по контролю и своду беспилотников с орбиты на техническое обслуживание. Двойке Васильева-Семецкого - перехват и визуальная инспекция неопознанного космического объекта.
- Парсек-четыре, есть перехват и визуальная инспекция, - подтвердил Васильев. - Ну, поехали!
Глава 2
- О-охаё годзаймас, минна-сан! - Лиза Хасегава поприветствовала коллег ещё от двери ЦУП. Выглядела она как типичная карикатурная японка - низенькая, худенькая, темноволосая, в очках и практически без груди. Тем не менее, оператору космической связи каким-то непостижимым образом улыбались даже непоколебимые истуканы в форме на проходных внутренних периметров безопасности. Улыбались даже те, кто по возрасту и выслуге лет вполне могли ещё каких-то четверть века назад загонять её родителей за колючую проволоку рузвельтовских концлагерей.
- Hola, chica! - Вероника дель Ольмо не оборачиваясь помахала ей рукой. По её рабочему экрану уже бежали мутные зелёные столбцы орбитальных параметров.
- Йо, - Тамика Дэвис повернулась навстречу коллеге и на её чёрном лице тут же расплылась белозубая улыбка. - И тебе доброе утро, принцесса!
- - Доброе утро, капрал Хасегава, - обмен утренними приветствиями закончил полковник ВВС США Толберри.
- Полковник? - удивилась Лиза. - Сэр, но разве вы не вчера...
- Дежурю, - мрачно объяснил Толберри. - Никсона сегодня в центре нет. Поэтому буду крайне признателен, если ваши обычные переговоры на рабочем месте без веского к тому повода будут проходить хотя бы вполголоса.
Подчинённые вежливо притихли. Внизу, под вынесенным на пилоне командным подиумом гудела "яма" центра управления полётами базы Ванденберг. На больших проекционных экранах отображались траектории подчинённых базе "Дина соаров" звена флайт-коммандера Шепарда.
- Д-демократы, - словно выплюнул противное ему слово полковник. - Столько лет воевать с проклятыми коммунистами, чтобы закончить дирижёром в гареме...
- Мы тоже крайне опечалены такой несправедливостью, полковник, - Тамика Дэвис оторвалась на мгновение от курсовых таблиц. - Нам очень недостаёт парня в нашей дружной компании. Психологи утверждают, что наличие формально равного представителя другого пола оказало бы крайне благотворное влияние на моральный климат в коллективе.
- Мы бы могли его тиранить, - мечтательно добавила Вероника. - А вы бы за него заступались. Идеальный круговорот гендерного подчинения и взаимной заботы.
- Да? - не выдержал Толберри. - И кого же вы хотите? Папуаса? Монгола? Извиняюсь, русского?
- Ну что вы, полковник, разумеется беломазого! - ухмыльнулась Тамика. - Мы же не расисты. Обычного белого англо-саксонского протестанта.
- Гея, - не оборачиваясь добавила Вероника.
- Пидора? - не выдержал полковник. - Сюда, к нам? Детка, мы тебе что... ФЛОТ?
На мгновение шум стих даже в яме.
- Извините, - буркнул полковник и сел обратно. - Чертовы демократы. В могилу они меня сведут раньше срока, вот что. И вы на той могиле ещё спляшете, хулиганки.
- Пять минут до сдачи рабочего поста ночной сменой, - напомнила Хасегава.
- Служба наземного сопровождения готова, - совершенно рабочим, без капли иронии голосом произнесла Вероника дель Ольмо.
- Служба орбитального контроля готова, - эхом повторила Тамика Дэвис.
- Служба космической связи готова, - последней отозвалась Лиза Хасегава. - Полковник?
- Ночной смене завершить ведение и сдать посты, - закончил Толберри. - Работаем!
Бомбардировочные группы на экране кружились на своих положенных орбитах как вагончики игрушечной железной дороги. По одному и тому же маршруту, вдали от центральных населённых районов, но достаточно близко, чтобы если что достать основные цели на территории противника.
Каждый остроносый синий беспилотник нёс две своих уменьшенных копии на бортах. При необходимости их металлические стрелы могли не только зайти в атмосферу и планировать в сторону от курса входа с запасом до тысячи километров, но и включить на последних стадиях полёта небольшой атмосферный двигатель. Область поражения в таком режиме заметно увеличивалась. Космическая бомбардировка при необходимости накрывала любые центральные широты СССР или Китая даже при старте вроде бы с нейтральных траекторий. А вот дальше...
Что могло произойти дальше уже стоило психического здоровья и крепкого ночного сна огромному количеству специалистов по всему миру.
- Есть подтверждение советского пуска, - Тамика Дэвис вернула полковника к реальности. - Четыре машины. Коридор выхода на орбиту в пределах расчётного.
- Звену Шепарда - готовность к инспекции, - полковник недовольно смотрел на карту. - Дальний радарный контроль - лейтенанту Итону, сближение и визуальный контроль по необходимости - флайт-коммандеру Шепарду.
Пока Лиза Хасегава транслировала на орбиту решение полковника, сам Толберри мрачнел всё больше и больше. Теоретически, ресурс "Дина соара" в комплектации орбитального инспектора позволял оставить его на орбите на срок до пары недель с возможностью достаточно большого орбитального манёвра. Первые модули расширенной автономности успели даже полноценно испытать. Но сенатская комиссия оказалась вполне однозначна в своих решениях: автономность и запас манёвра орбитальных инспекторов безжалостно урезали, а фонды, говоря обтекаемым адвокатским языком, перераспределили. Зарабатывать на космосе могли гораздо меньше людей, чем на строительстве городских бомбоубежищ. По слухам, часть этих денег попала даже флоту. Подумать только! Флоту!
- Мне порой кажется, - признался вслух Толберри, - что если бы не вполне реальный лунный пейзаж мыса Канаверал после советской орбитальной бомбардировки, никакого военного космоса вообще бы не осталось!
- Несомненно, - подтвердила Вероника дель Ольмо. - Летало бы у гражданских что-нибудь и всё. А мы бы к ним за каждым спутником просить ходили.
- Эй, ты что, подруга? - не поверила Тамика Дэвис. - Так бы мы космическую программу и отдали! Да у нас без этих орбитальных бомбовозов давно бы уже лунная экспедиция слетала!
- Без этих орбитальных бомбовозов, - раздражённо сказал полковник, - у каждого последнего демократа нашлась бы если не карманная строительная фирма, так хотя бы консервный заводик! Они бы продавали деревенщинам патентованные бомбоубежища на заднем дворе между курятником и сортиром, а то и закатанную в жестянки воду из-под крана с дешёвой этикеткой. А мы с вами не срок автономности на орбите каждый раз считали до последнего глотка кислорода включительно, а галлоны керосина истребителям для перехвата советских бомбардировщиков. И тоже поштучно!
- Полковник, вы отвратительный пессимист, - Лиза Хасегава воспользовалась паузой в орбитальных переговорах. - Сэр.
- Просто он гораздо лучше информирован, - откликнулась вместо него Вероника. - А вам с Тамикой недостаёт аналитических способностей, чтобы увидеть, как бы изменился наш расклад, будь его предположение фактом, а не возможностью.
- Ну развлеки меня! - подначила коллегу Тамика Дэвис. - Глубокоуважаемая публика! Впервые на арене цирка карликов-содомитов! Вероника дель Ольмо, женщина-аналист!
- Гхм! - напомнил о себе полковник Толберри.
- Ай-ай, сэр, - тут же дала задний ход Тамика Дэвис. - Виновата, сэр. Больше не повторится, сэр.
- Капрал дель Ольмо, продолжайте, - на счастье Тамики полковник слишком устал, чтобы давать очередной гнусной флотской шутке подчинённой какой-то дальнейший ход.
- Да, сэр, - улыбнулась его подчинённая. - На данный момент в стране четыре независимых космических программы. Каждая из них обладает собственными производственными мощностями, кадровым резервом, конструкторскими бюро и непомерными амбициями. Приз финансовых симпатий в порядке убывания достался нам, армии, флоту и гражданским. Но если мы посмотрим на финансирование отраслей до Флориды - всё не так однозначно.
- Ты про бунт адмиралов? - спросила Тамика Дэвис.
- Я про гражданскую космическую программу, - невозмутимо ответила дель Ольмо. - Сама подумай. Все три военных программы не дали результата. Только не в срок и не в желаемом размере. И тут над головами пролетает спутник русских. Бип-бип-бип, эй там, привет! И ладно бы один, но советы их запускают снова и снова! Разумеется, у всех, кто уже виноват, немедленно отбирают всё, что могут, и отдают тому, кто ещё не замазался. Гражданским. У которых под этим золотым дождём расцветают не только дома на берегу лагуны и тачки шириной в две полосы автострады, но и вполне рабочий вариант ракеты-носителя под большую нагрузку.
- И тут русские бросают свою бомбу, - сказала Тамика Дэвис. - Прощай дома, прощай лагуна.
- Да, - подтвердила Вероника. - И тут русские бросают свою бомбу. И у гражданских больше нет их основного космодрома. А у нас - есть. И ракету-носитель тоже давайте, пожалуйста. Как раз полезная нагрузка скучает - у наших птичек одного налёта в трубе несколько тысяч рабочих часов набежало.
- А у проклятых русских тем временем летает целый воздушный старт, - не выдержала Тамика Дэвис. - И не в трубе, а по-настоящему! Пока мы своим парням чуть ли не в задницы петарды суём и смотрим, разнесёт им пердак в этот вылет, или нет! Извините, полковник. После этой смены вымою рот с мылом, честное гёрл-скаутское.
- Капрал Дэвис, на ваш рот ни у какого интендантского отдела мыла не хватит, - устало сказал полковник. - Рекомендую провести закупку "Клорокса".
- И тем не менее, - закончила Вероника. - Если бы мы не тратили столько времени и сил на крохотные самолётики, единственная задача которых - возить туда-сюда атомное оружие, которое нельзя просто и дёшево разбомбить на Земле, кто-нибудь уже давно выкатил бы что-нибудь большое. И я говорю про действительно большое. Сто тысяч фунтов на околоземной низкой орбите. Двести. А то и двести пятьдесят. Или сто метрических советских тонн, если этот кто-нибудь говорит по-русски.
- А чего не миллион? - фыркнула Тамика. - И атомный бортовой арсенал пусков на шестьдесят, а?
- Двести тысяч я себе хотя бы теоретически могу представить, - сказала Вероника. - Как математик. А для миллиона уже образования не хватает. Там прочность уже не от самолёта нужна, а от корабля, но кто мне лишние восемь часов в сутках подарит ещё и флотские справочники по сопромату читать?
- Мне бы кто их подарил, - вздохнул полковник. - Я бы хоть выспался. Что там у красных?
- Два инспектора, две командно-штабных машины. Антенны уже выпустили. Интенсивный служебный обмен с бомбардировочной группой, спорадический радиообмен между пилотами, - откликнулась подчинённая. - Рутина.
- Знать бы, о чём они там говорят, - мечтательно произнесла Тамика.
- Эй, Иван, мне уже можно бомбить? - совершенно не своим, и до крайности похожим на мужской голосом произнесла Хасегава. - Нет, Иван, сначала мы выдавим из тюбиков борщ и сыграем на балалайках!
- Полковник, кажется я раскрыла шпиона красных, - сказала Тамика Дэвис. - Она единственная известная мне самка американца, которой по силам произнести название этого отвратительного красного месива под сметаной без акцента.
- Это, как ты выразилась "отвратительное месиво" подают в казачьем ресторанчике в пяти минутах езды от базы обнищавшие потомки какого-то русского барона, - объяснил ей полковник. - Туда половина операторов после дежурства заглядывает. Если бы нашим безопасникам там давно уже отдельный стол не стоял, я бы решил, что это разведка красных. Но их проверяли и перепроверяли, действительно, какие-то русские бароны из-под Одессы. В предках чуть ли не отцы-основатели города.
- Флайт-коммандер Шепард запрашивает подтверждение курсового пакета инспекции, - напомнила Лиза Хасегава.
- Что он там решил? - спросил Толберри.
- По учебному варианту, первая инспекция на расстоянии дальнего радарного контакта силами Итона, по необходимости - рокировка с Итоном и последующее наблюдение, - пока Хасегава рапортовала, её коллега уже торопливо принялась листать распечатки курсовых таблиц.
- Рокировка! - вздохнул полковник. - А ещё год назад он бы минимум на визуальное опознание молодняк сводил. В составе полного звена, а не этой куцой парой! Д-демократы... Трансляцию курсового пакета разрешаю. Если сможем, давайте хотя бы на финальных витках красных выведем лейтенанта на сближение. Пусть уже нормально программу тренировки в боевых условиях откатает. Итона в приоритет, ему нужен личный опыт. Капрал Дэвис, займитесь.
- Есть, сэр! - откликнулась Тамика.
Без ведения с Земли орбитальные возможности инспекторов лучше всего описывались как околонулевые. Место полноразмерного орбитального блока занимали плоские шайбы экономичных модулей космической мобильности. Топливный бублик в тонком защитном кожухе рассчитывался как минимальный запас - и только наземный контроль и пуски двигателей в точно рассчитанные моменты могли выдавить из него достаточно, чтобы пилоты сохраняли пространство для манёвра.
При острой необходимости его в обрез хватало на перехват. Скорей всего - полётом в один конец, с посадкой неизвестно где даже по итогам успешного выхода из боя. Шанс такого выхода различался с нулём как раз достаточно, чтобы командиры не очень мучились совестью за ложь неопытным подчинённым.
При четырёх машинах на орбите это ещё не выглядело чем-то фатальным, но сейчас их там крутилось всего две. Флайт-коммандеру Шепарду предстояло отвечать за орбитальную инспекцию советов, беспилотную группу своих бомбардировщиков, вероятный перехват вражеских командно-штабных машин и учёбу на практике лейтенанта Итона. То есть, вещи полностью взаимоисключающие.
Компромиссов безжалостная стерва Орбитальная Механика не признавала.
- Есть выход Итона на дистанцию радарного контакта, - прокомментировала события на орбите Тамика Дэвис.
- Есть трансляция курсовых данных, - эхом подтвердила Лиза Хасегава.
- Есть подтверждение наземных служб, - закончила Вероника дель Ольмо. - Похоже, красные сегодня играют честно, полковник.
- Приняты данные по манёвру советского беспилотника, - работа операторов продолжалась. - Коридор увода с орбиты стандартный, вероятный разброс зоны посадки - Крым-Астрахань.
- Плохая у них, всё-таки электроника, - прокомментировала это Вероника. - Каждые три месяца что-то туда-сюда гоняют.
- При их дешевизне пусков это не имеет значения, - мрачно откликнулась Тамика. - Красные-то свой космос на цветное телевидение не променяли!
- Ты работаешь в центре, который без этого телевидения не получилось бы даже построить, - напомнила Вероника. - Ни контрольные посты, ни вычислительный центр.
- Ты ещё про тёплый объёмный звук скажи, - Тамика Дэвис недовольно щёлкнула ногтём по защитному стеклу экрана, - я всё-таки очень часто задумываюсь, стоит ли эта красивая игрушка того, на что её променяли?
- С учётом того, как она работает? Безусловно! - начала Вероника и тут же запнулась. - Что за?..
На приборных консолях центра управления полётами один за другим загорались тревожные огни. Мигнули и погасли отклики флотской группы наблюдения. Часть цифр в настенных информационных панно незамедлительно рассыпалась в бессмысленный мусор.
- Сигнал утерян, - торопливой скороговоркой откликнулась Лиза Хасегава.
- Подвижные наземные группы наблюдения не откликаются, - дополнила её рапорт Вероника дель Ольмо. - Сигнал не проходит. Защищённые линии наземных станций транслируют сплошной мусор.
- Есть отклик неопознанного крупногабаритного объекта на орбите, - закончила Тамика Дэвис. - Полковник, эта штука такая большая, что даже не тонет в помехах!
- Уточнить параметры орбиты и размер объекта. Наземным и флотским службам - независимый контроль! Орбитальную связь восстановить немедленно, - приказал Толберри.
- Веду сопровождение, - прорвалось с орбиты, - отклик целей стабильный, активного маневрирования не производят, свода бомбардировщиков с орбиты вне расчётных коридоров нет! Повторяю!..
- Лейтенант Итон, - оборвал его Толберри. - Уточните статус неизвестной цели.
- Какой цели, сэр? - в голосе астронавта послышалась нетипичная для боевого лётчика растерянность. - Все машины красных на месте, кратковременная постановка широкодиапазонных помех для маскировки начала удара не использовалась...
- Лейтенант Итон, поднимите голову, - спокойно приказал Толберри. - Капрал, сориентируйте его.
- О-оскар фокстрот, - обалдело выматерился Итон, едва получил радарный отклик. - Да она просто огромная! Контакт подтверждаю. Активного радарного наблюдения цель не ведёт, признаков радио-обмена нет. Откуда она там взялась?
- Наземные службы факт наблюдения запуска не подтверждают, - очередной комментарий Вероники дель Ольмо стал такой же неожиданностью, что и появление неизвестного объекта в околоземном пространстве. - Мы получили отклики не от всех, но тех, что уже есть, достаточно. Никто и понятия не имеет, что это за штука и как она там появилась!
- Рассчитайте курс орбитальной инспекции силами флайт-коммандера Шепарда, - внешне беспокойство полковника не отражалось вообще никак. - Лейтенанту Итону сохранять радарный контакт с целью.
- Он мог бы перейти на курс минимального сближения через считанные минуты, - напомнила Вероника дель Ольмо. - Сэр.
- Я знаю, - согласился полковник. - Выполняйте приказ, капрал. Я не отправлю неопытного лейтенанта туда, где вполне может ждать западня красных.
Под деловитую скороговорку подчинённых время буквально летело. Вращение Земли неумолимо выводило космические объекты за границы прямой связи - но сеть наземных и морских ретрансляторов и систем наблюдения позволяла сохранять контроль над ситуацией. Или хотя бы его видимость.
- Шепард подтверждает начало орбитального манёвра, - отрапортовала, наконец, Хасегава.
- Окно смены орбиты у русских всего через несколько минут, - напомнила Тамика Дэвис. - Сэр, возможно лейтенанту Итону всё же стоило бы...
- Если это провокация, а наша цель - не более чем надутый гондон с широкодиапазонным помехопостановщиком, - раздражение полковника наконец-то прорвалось наружу, - то мы оставляем беспилотники в одиночестве на вполне достаточное время, чтобы следующая пилотируемая командная группа к ним опоздала! Итон останется хотя бы затем, чтобы в случае чего успеть сбросить наши бомбы куда надо, а не как в прошлый раз!
- Есть сэр! - торопливо подтвердили его подчинённые!
Двигатели русских заработали точно в срок. Метки орбитальных инспекторов дрогнули и сменили курс. Пара машин красных вовсю пользовалась своим преимуществом в манёвре, чтобы оказаться возле цели не сильно позже машины Шепарда. Для них орбита выглядела не такой удачной, но при их разнице в запасе подвижности это практически не имело значения.
- Сколько у Шепарда будет времени? - спросил полковник.
- Двадцать минут, - откликнулась Вероника дель Ольмо. - Возможно, двадцать пять. Потом к нему придут русские.
- На визуальную инспекцию хватит, - решил полковник. - Сближение на своё усмотрение. Первичные задачи - принадлежность неизвестного объекта и оценка угрозы. Использование оружия на поражение в случае агрессии разрешаю без ограничений.
Время ожидания тянулось словно бесконечно, пока его не прервал вызов с орбиты.
- Флайт-коммандер Шепард - базе, - если пилот космоплана и проявлял какое-то беспокойство, на его голосе это не сказывалось. - Подтверждаю визуальный контакт с целью. Объект составной, крупногабаритный. Примерно восемьдесят на восемьдесят футов, буквой Т в одной плоскости, диаметр составляющих частей - футов двенадцать. На вызовы не отвечает, радарного сопровождения не ведёт. Наблюдаю гало мелких фрагментов у одного из внешних узлов объекта. Запрашиваю разрешения на сближение.
- Время? - спросил полковник.
- Девятнадцать минут, - откликнулась Тамика Дэвис.
- Сближение разрешаю, - Толберри бросил недовольный взгляд на метки русских машин на карте орбит.
За следующие несколько минут он успел взмокнуть - хотя температура в центре управления поддерживалась вполне комфортная. Неизвестный космический объект по самым грубым прикидкам насчитывал тонн шестьдесят, а то и восемьдесят. Неизвестно чья возможность закидывать настолько тяжёлые машины на орбиту, да ещё и скрытно, откровенно пугала.
Его форма любые домыслы о надувной обманке заставила отбросить почти моментально. Большие прямоугольники солнечных батарей, как минимум три огромных, с космоплан размером, отдельных модуля, ещё пара штук размерами поменьше, какие-то неопознаваемые устройства на корпусе, и, в завершение всего - здоровенная ажурная ферма с облаком неопознаваемых мелких обломков вокруг неё. Для наземных станций наблюдения пройти незамеченными при всём желании не получится.
- Выносная ферма несёт следы высокотемпературных повреждений, - транслировал Шепард в ходе сближения. - На корпусе модулей вижу открытые заслонки иллюминаторов. Господи Иисусе, какая же она большая!
Остроносый клин его "Дина соара" неторопливо приближался к бочке центрального блока неизвестной станции. В том, что это именно станция, никаких сомнений уже не оставалось.
- Подхожу на минимальное сближение, использую прожектор инспекционной турели для попытки заглянуть внутрь станции через иллюминатор, - флайт-коммандер Шепард осёкся.
Под ярким солнечным светом на минимальном расстоянии от станции прожектор не требовался. Из черноты внутреннего жилого объёма на визитёра щурил против солнца глаза человек со встрёпанной и насквозь мокрой от пота головой.
Вполне обычный человек, в дурацком спортивном костюме вместо скафандра или лётной формы. Словно на добивание, рядом медленно крутился в невесомости забытый кусок надкусанного чёрного хлеба.
Из оцепенения флайт-коммандера Шепарда вывел только сигнал радарного облучения. Два советских орбитальных инспектора наконец-то прибыли - и вели цель основным радаром в боевом режиме.
- Земля, - Шепард торопливо, один за другим, отключил предохранители бортового оружия и отправил космоплан в мучительно-долгий разворот на маневровых двигателях. - У нас проблемы!
Глава 3
- До свидания! Bon voyage! До встречи на земле! - семнадцатый экипаж посещения уже крепко обнялся с восемнадцатым на прощание и теперь занимал места в "Союзе". Мягко встала на место и щёлкнула замками крышка люка. Бортинженер Юлий Бороденко проверил герметичность и показал командиру экипажа большой палец.
- Так, Юлик, давай к установке, выводи на режим, - приказал ему в ответ Виталий Никитин. - Откатаем быстренько программу, и отпустим уже ребят домой.
Имени установка не имела. Просто "установка" и всё. Даже в документах. Космонавт-исследователь Валентин Степняков попробовал как-то пошутить "спасибо, что не изделие". Давно попробовал, ещё в наземном центре подготовки, так оба товарища по вылету посмотрели на медика будто заслуженные дедушки советской армии - на чересчур говорливого салабона. Даже Бороденко, который формально был таким же гражданским специалистом. А уж командир экипажа, герой Советского Союза полковник Виталий Никитин, тем более отлично знал, в чьих именно тёмных коридорах и зачем родилась установка. Знал гораздо лучше, чем ему с подчинённым того хотелось.
Дни военного космоса стремительно заканчивались, как и дни СССР. Француженка в семнадцатом экипаже посещения стала тому неумолимым свидетельством. Всего каких-то десять лет назад сама мысль, что монтировать секретную военную установку на вершине Софоры, проводить кабели питания и телеметрии и начальный комплекс диагностики будут с иностранным военным пилотом-испытателем на борту казалась сюрреалистическим бредом. А сейчас даже сам её монтаж оказался возможен далеко не в последнюю очередь потому, что Франция заплатила сорок миллионов долларов за полёт своего космонавта и взяла на себя часть расходов по снабжению экспедиции.
Про то, как именно обеспечили возможность хотя бы полугода работы с установкой без посторонних на борту в следующую, восемнадцатую, смену и вовсе можно было писать авантюрный роман. Лет через пятьдесят, когда сроки давности пройдут.
Если пройдут.
И если останется кому писать. Бардак на Земле вызывал не самые приятные мысли о перспективах некогда единого государства. Расстрел политбюро безумной спортсменкой, два кровавых путча и сплошное кольцо бунтов и погромов на периферии СССР заставляли нехорошо задуматься, успеет ли страна увидеть новый, 1995, год, или самое позднее летом развалится на десяток независимых государств - вроде де-факто уже отколовшегося балтийского союза или охваченных братоубийственными склоками Кавказа и средней Азии.
Оставалось только держаться за работу - ради надежды, что прилежное выполнение собственных обязанностей хоть немного поможет всей остальной стране сохранить разум в безумной смуте.
Пока "Союз" выполнял маневр расхождения, Бороденко уже пробудил установку от сна и вывел антенную решётку в рабочее положение. На телеэкране словно раскладывалась причудливая головоломка. Прошлый экипаж втихушку жаловался, что даже от полусобранной установки ломило голову - казалось, что её тонкие металлические трубки и пластины антенн пересекаются наперекор законам известной человечеству геометрии. Впрочем, неизвестно, сколько в этом было правды, а сколько - обычного стресса.
Это четыреста километров до Земли не казались ни высотой ни расстоянием. Привычное к лесостепям человеческое подсознание с его фактической глубиной восприятия порядка сотни метров с первого же взгляда превращало их не более чем в красочную декорацию. А вот пятнадцать метров до "Кванта-1" с того же первого взгляда становились пятью этажами неустойчивого ажурного насеста - и вызывали настоящий страх.
Эффект накрывал практически всех, кто работал на Софоре, что мужчин, что женщин, без разницы, ещё с первых её строителей. Но теперь, когда Бороденко сам наблюдал за выходом установки на режим, ему казалось, что не так уж и лукавили все те, кому пришлось работать с шизофренической флотской конструкцией.
- В каком только дурдоме вы её чертежи у психа отобрали, - недовольно пробормотал бортинженер, и принялся за предварительную стадию подготовки эксперимента.
Не самое простое занятие. Балансировать накачку рабочих накопителей должен был специальный компьютер, но земной, ещё ранних восьмидесятых годов разработки, давно устарел и не лез в грузовик по массе, а современный космический требовал импортных деталей. Купить их вовремя и хотя бы начать сборку попросту не смогли.
Поэтому какая-то светлая голова на Земле догадалась отпечатать цветные таблицы основных режимов, выдать их оператору установки, и отправить его крутить реостаты вручную - пока все нужные стрелки не займут все нужные положения. Как при этом работает установка, на станции не знал вообще никто. Только положения стрелок и последовательности изменений настроек в каждой серии экспериментов. Шутки это порождало... соответствующие.