Аннотация: Грустная сказка о любви. Герои прокляты искать друг друга, находить и снова терять. Но они не отказываются друг от друга, чего бы это им не стоило.
Дождь лил за окном, мелкие капли оседали на стекле и неспешно стекали вниз серебряными дорожками. Рассвет только занимался, но я была на ногах уже давно. Тонкие пальцы держали чашку, наполненную горьким кофе, словно эта крохотная чашка - была единственной связью, не позволяющей мне выпасть из реальности.
- Вам еще что-нибудь принести? - спросила заспанная официантка уже в третий раз. Девушка направила всю свою оставшуюся энергию на единственную посетительницу, возможно, я была ее способом не заснуть.
- Нет, спасибо. У меня здесь встреча... Честно. - зачем то добавила я, когда девушка скептически изогнула брови. Действительно, кто приходит на встречи в кофе хауз в полшестого утра?
Тот, кто ни минуты больше не может находиться в своем доме. Уютная когда-то квартирка сейчас мне казалась мерзкой норой, а на кровать я попросту боялась ложиться. И все из-за одного сна. Собственно, этот сон в последнее время стал центром моей жизни. Из-за него я и назначила раннюю встречу с другом-психологом.
Артур только что закончил факультет психологии и как натура увлекающаяся заинтересовался в моем случае настолько, что согласился встретиться до работы, несмотря на несусветную рань. Стоило мне о нем подумать, как я увидела своего предполагаемого спасителя, борющегося с ветром, упрямо выворачивающим его зонт наизнанку. Тощий как карандаш, с густой непослушной шевелюрой, он был типичным студентом, которые до старости продолжают ходить на лекции, чтобы еще раз окунуться в атмосферу учебного процесса.
Едва он зашел, ветер с грохотом затворил на ним дверь. Он встряхнул многострадальным зонтом, разбрызгивая капли воды и уверенной походкой направился ко мне. От него сильно пахло одеколоном, и мокрой псиной. Видимо, только что выгуливал свою лайку.
- Рассказывай - в своей обычной манере он начал разговор, Артур никогда не здоровается и не прощается. - Выглядишь отвратительно.
- А от тебя воняет псиной. - Не осталась в долгу я. Трудно хорошо выглядеть, когда спишь по три часа в сутки, а в остальное время чувствуешь себя так, будто над шеей занесено лезвие гильотины. Ржавое, тупое - и ты не имеешь ни малейшего понятия, оторвет оно твою голову с одного раза, или придется заводить еще.
Артур на мою ремарку не смутился, а лишь принял профессионально, равнодушное выражение лица и повторил. - Рассказывай.
- Я не могу спать. Уже неделю я почти не сплю - я протянула чашку официантке, она сочувственно плеснула туда еще кофе, проблема недосыпа, судя по мешкам под глазами, была ей очень знакома.
- С чем это связано? Стрессы на работе, неприятности в учебе, проблемы в личной жизни? - говорил он, пока я раздумывала над ответом. Работу свою я люблю, учусь без напряжения, а проблем в личной жизни у меня нет по причине отсутствия последней.
- Мне сниться сон, один и тот же. - Наконец произнесла я, собравшись с мыслями. - Он постоянно повторяется уже не первый год, вот только теперь, он сниться мне нон стопом, стоит заснуть, я вижу его снова и снова и снова. - В карих, собачьих глазах Артура читалось любопытство, он станет первым человеком, с которым я поделюсь кошмаром, мучающим меня с детства. Я чувствовала себя так, будто нарушаю какое-то табу, но все же начала рассказ.
- Во сне я умираю. - Артур кивнул, достал блокнот и стал делать какие-то записи. - Меня душит человек. Он сильно сжимает мою шею так, что я не могу вздохнуть, он сдавливает все сильнее и сильнее и плачет. Я не могу вспомнить его лицо, но помню, что по щекам его текут слезы.
- Тебя душит мужчина? - уточнил Артур, он заказал себе блинов и нетерпеливо грыз ручку в предвкушении завтрака.
- Да, это определенно мужские руки. Я помню их, я помню шелк, на котором лежу в этом сне, помню ощущение подушки и тяжесть волос на своей голове, я помню все свои ощущения, этот сон удивительно похож на реальность - со вздохом призналась я.
Мой друг скептически покачал головой и плотнее сжал губы. Я продолжила, невзирая на то, что меня начало трясти.
- И знаешь, что самое странное? В тот момент, когда я умираю, я счастлива! Понимаешь, я абсолютно и бесповоротно счастлива. А потом я просыпаюсь и долго не могу осознать, где реальность, а где сон. И каждый раз плачу, просыпаясь.
- Нда - только и сказал Артур. - Странный сон. - Он глубокомысленно засунул в рот блинчик.
- Это и есть твой профессиональный вердикт? Странный сон? - я начинала впадать в бешенство. Можно сказать, поделилась с ним самым сокровенным, уповая на помощь или совет, а меня втоптали в грязь.
- Тебе это сниться только последнюю неделю? Если так, то вся беда в неудовлетворенности - как можно более мягко сказал он. Чертовы фрейдисты, все у них сводиться к сексу. Сниться лошадь, не хватает секса, слон - тоже самое, баклажанная икра - и тут не обошлось без проблем с либидо. Я уже начала жалеть, о том, что позвала его, но разобраться в себе все же очень хотелось, поэтому, несколько грубовато я изрекла. -
- Я вижу этот сон всю свою сознательную жизнь, и только в последнее время он сниться мне постоянно.
- Проблемы могут быть глубокими и скрытыми в детстве. - Наконец, со вздохом произнес он. - Сейчас - единственное, что я могу тебе посоветовать, возьми отпуск, смени обстановку, попробуй просто развлекаться, как делала бы любая, нормальна девушка, а не сидеть за зубрежкой текстов на мертвых языках.
- Попробую, - сказала я, Артур мне не особенно помог, но лучше хотя бы что-то, чем совсем ничего.
- Насчет активного время препровождения. Пойдем вечером в театр? Современная постановка Ромео и Джульетты - Я кивнула на автомате, не до конца осознавая, что согласилась на свидание. Артур же понял это, его глаза загорелись, выдавая волнение. Чтобы не спугнуть удачу, парень решил ретироваться. Он в спешке доел блинчик, и с шумом отодвигая стул, бросил - В 7 я за тобой заеду. - Я снова кивнула. До начала работы оставался целый час. Я сложила руки на столе и положила на них голову, несмотря на несколько чашек крепкого кофе, на минуту уснула. Не сложно догадаться, что мне приснилось.
***
Ромео и Джульетта - история, заставляющая рыдать несколько поколений, в этом исполнении была просто отвратительной. Джульетту играла угловатая картавая девушка, без одежды вымазанная синей краской. Ромео был чем-то подобным только в мужском исполнении и измазанный красным. Диалоги Шекспира перемежались постельными сценами, а в финале стенающую Джульетту расстреляли из дробовика. На мой взгляд этот момент был лучшим, поскольку означал окончание этого издевательства над творением великого классика.
Артур, напротив, был в восторге, он восхвалял режиссёра-постановщика с непроизносимой фамилией, хвалил свет, музыкальную аранжировку. Он понимал больше меня в искусстве, поэтому я оставила свое мнение при себе.
По круто уходящей вниз лестнице мы спустились в гардеробную. Людей было немного, они собирались в небольшие группы наверху, обсуждали представление, ждали актеров, что бы получить заветный автограф. Актеры должны были явиться обнаженными как и играли, что добавляло накала и без того возбужденной толпе.
В гардеробной царил мягкий полумрак, побудивший Артура к несколько неожиданным от него действиям, парень, хвостом ходивший за мной не первый год и просто преданно смотревший в глаза, решительно положил руку мне на талию.
Мне всегда нравился Артур, но это прикосновение было чем-то настолько неправильным, что по моей коже прокатились мурашки отвращения. Так происходило рядом с любым парнем, пытающимся проявить ко мне интерес, поэтому не стало для меня чем то необычным.
Я мягко высвободилась из его объятий, сделала несколько шагов в сторону гардеробщицы, которая выдавала кожаную куртку невысокому парню. Он стремительно развернулся ко мне лицом, словно услышав резкий звук. Наши взгляды встретились, и я не смогла вздохнуть.
Сердце вдруг ускорило биение. Ощущение стало такое, будто оно вот вот разобьет клетку ребер и вырвется наружу.
Я согнулась пополам и схватилась за грудь в попытке удержать его на месте. Незнакомец рванул ко мне размытым пятном, чьи то руки подхватили ослабшее вмиг тело.
Голос, такой знакомый, он зовет меня, заставляет трепетать, заставляет легкие начать работать, а сердце перекачивать кровь по этому телу.
- Настя, Настя - вмешивается в его музыку почти крик Артура, он бесцветным мотыльком мечется на границе моего сознания.
- Анастасия, проснись - властно, но мягко разбудил меня его приказ.
Ресницы затрепетали, глаза незамедлительно широко раскрылись. Обеспокоенное лицо Артура стало размытым пятном, когда я увидела Его.
Любви с первого взгляда не существует. Ее не бывает, природа не может создать такого чуда. Или все же может?
У моего любимого оказались, словно выцветшие, зеленые глаза. Его взгляд скользил по мне с восхищением и узнаванием.
- Наконец-то. - Прошептал он и обнял меня, оттолкнув Артура в сторону.
Обнял так сильно, что мне стало больно. Я отстранилась и вгляделась в этого человека. Крепкий, жилистый, он походил на хищное животное.
У него была смуглая кожа, его каштановые волосы собраны в хвост, от чего черты лица казались еще более заостренными.
Я никогда не встречала ни кого похожего, однако чувствовала себя так, будто мы уже виделись раньше, словно его образ сидел где-то в моем подсознании и не желал открыться мне.
- Мы знакомы? - голос-предатель задрожал, выдавая волнение.
Он задумался на секунду, затем вложил мою руку в свои горячие ладони и с нежной улыбкой сказал.
- Зови меня Роман.
***
- Я переезжаю к нему - упрямо поджав губы смогла я наконец произнести, я смотрела на паркет на полу, не в силах поднять глаза и посмотреть на свою маму, которая от шока осела на стул.
- Милая, Настенька, но ты совсем его не знаешь. Вы знакомы всего неделю! - воскликнула она, ее красивые руки нервно сжимали край стола.
- Я понимаю мама, но ничего не могу с собой поделать. Я люблю его мне дышать больно, когда его нет рядом.
Я говорила абсолютную правду, с тех по как мы встретились с Романом в театре, мы почти не расставались. Я оказалась не в силах описать свое чувство кому либо, потому что вряд ли существовал когда-нибудь человек, испытывающий подобное.
Мама, любимая моя мама от шока даже не могла поднять голос и говорила шепотом. Я была ее единственной дочерью, очень поздней. Одни говорили, что она намолила меня у бога, другие, что выпросила меня у дьявола в обмен на свою бессмертную душу.
Маме было 42, когда она родила меня, врачи ставили диагноз бесплодие, а отец, услышав новости о беременности подумал, что она сошла с ума. Но я родилась, пусть так мало похожая на своих родителей.
Они оба были очень высокими. Потомственные интеллигенты, они несли на лицах печать глубокого интеллекта, хотя и отличались непрезентабельной, а для многих даже неприятной внешностью. У отца был огромный нос, доставшийся от предков-священнослужителей, а мама, хотя и казалась мне в детстве самой красивой женщиной на свете, имела некрасивые, глубоко посаженые серые глаза и узкие, всегда плотно-сжатые губы.
Я выросла, по мнению других людей, красавицей. Точеные черты лица, словно списанные с древний византийских фресок. Большие глаза, редко встречающегося сейчас синего цвета. Я всегда презирала свою так незаслуженно доставшуюся мне красоту. И если я могла походить на своих родителей внешне и перестать ловить немой упрек со стороны родственников, то сделала бы все ради этого.
Конечно, это было невозможно, поэтому я хотела стать близкой по духу с отцом и матерью, у меня получалось. Я стала их радостью, отдушиной их любимым чудом, такой дочерью, которой они могли гордиться.
Роман, так внезапно вошедший в мою жизнь, естественно, захотел познакомиться с моими родителями, но стоило им увидеть друг друга, разразился скандал. Едва за Романом затворилась дверь. Отец провел со мной первый в жизни разговор на повышенных тонах.
- Ты никогда не будишь с ним встречаться! - кричал он, - этот тип тебя уничтожит!
Что-то он увидел в Романе, что то темное. Отец решил, что Роман - цыганен, что он связан с мафией и наркотиками. Мой любимый действительно оказался богат, но он ничего не говорил о том, откуда у него деньги. А я не упорствовала в расспросах.
В этот вечер я много слышала такого, чего никогда не ожидала услышать, но крики отца были ничем по сравнению с болью, плескавшейся в глазах моей мамы.
Когда мы с отцом хлопнули всеми дверьми, сказали все причиняющие боль слова, я схватила наспех собранный чемодан с вещами и бросилась в коридор. Мама стояла в дверях, своим хрупким телом заслоняла выход.
- Милая, прошу, останься. Давай мы поговорим еще раз, только не уходи к нему. - Ее трясло так, будто я уходила в пещеру к дикому зверю, а не переезжала к любимому мужчине. Все, видевшие Романа, почему то боялись, "Он страшный человек" - говори подруги, все испытывали к нему отвращение, но только мне было все равно.
- Прости меня, мама. - Только и смогла сказать я ей.
***
Роман постепенно занял все ниши в моей жизни. Он всегда был рядом, мы просыпались и засыпали вместе. Он легко отговорил меня от посещений занятий в университете, встреч с друзьями, он оттеснил в сторону даже моих родителей, чего они и опасались. От работы он не смог заставить меня отказаться, я вела колонку в историческом журнале и продолжала отправлять тексты из дома.
Меня удивительно не беспокоило его собственническое поведение, не беспокоило и то, что он мало рассказывал о своей жизни.
Как то вечером мы сидели на балконе в его загородном доме пили вино из высоких чешских бокалов. Было так темно, что можно увидеть звезды.
Роман был одержим небом, а в особенности луной. Каждую ночь он наблюдал за превращением месяца в полную луну с печалью и надеждой.
- Поедем в Париж - сказал он уверенно, он не спрашивал, не предлагал, он будто точно знал, как я мечтаю увидеть этот город. С каждым днем, проведенным вместе, его глаза будто возвращали себе цвет, они становились удивительного оттенка молодой травы, который напоминал о летнем тепле. Эти глаза завораживали меня, они стали самым моим любимым зрелищем в мире.
- Где ты родился? - простодушно спросила я его, иногда в его словах проскальзывал слабый акцент, и даже при полном отсутствии любопытства мне очень хотелось хотя бы немного узнать о нем, стать ближе.
- Я родился на турецком береге Черного моря. Отец мой был турком, а мама ... Ее национальность я не знаю. - увидев немой вопрос в моих глазах он пояснил- она умерла очень рано и отец редко о ней говорил, меня воспитала Сульад - его вторая жена. Женщина добрая, мягкосердечная но глупая, как пробка.
Он усмехнулся, погрузившись в воспоминания.
В этот вечер он многое мне рассказал о своем детстве, его повествование было пропитано морским бризом и запахами восточного рынка, оно было удивительно детально и до смешного неправдоподобно.
Роман описывал, как он путешествовал неделю на муле к своей бабушке, как удивился, увидев поезд в первый раз. И как поразился красотой бело кожей англичанки, что однажды зашла в его лавку.
***
Мы собирали сумки в спешке, Роман всегда будто торопился куда-то, иногда он был слишком порывист. Он вел себя так, будто каждая секунда, проведенная рядом, имеет особенное значение, он торопился показать мне все нравившиеся ему места в Москве, познакомить со всеми своими друзьями, которые, как правило, оказывались древними стариками.
Я, в свою очередь, тоже заразилась идеей как можно глубже ввести его в свой мир. Мы вместе ходили на семинары по истории, я взялась учить его латыни, в которой он с завидной скоростью преуспевал. Впервые мои увлечения не казались кому-либо странными, я видела неподдельный интерес, горевший в его глазах.
Книги, музыка или игра в пейнтбол, каждый наш день был распланирован с раннего утра и до глубокой ночи. И хотя меня уже подкашивал этот безумный ритм, я с удовольствием погружалась во все развлечения, которые предлагал мне Роман, а сама пыталась дарить покой и отдых его мятежной натуре.
Намурлыкивая понравившуюся мне мелодию, прибиралась в доме к приходу Романа. Он с утра ушел в банк, единственное место, которое посещал в одиночестве, без меня. Сладостно медленно тянулись минуты в ожидании его. Вишневый пирог томящийся в духовке уже начал издавать нежный аромат.
Раздался настойчивый, тревожный звонок. Распахнув дверь, я с удивлением обнаружила на пороге Артура. Мы не виделись с того момента, как на нашем неудавшемся свидании я познакомилась с Романом. Естественно друг обиделся на меня и с тех пор мы не общались. Его поведение казалось странным, ведь он всегда был слишком тактичен, чтобы заявиться в чужой дом без приглашения.
- Он здесь? - задал Артур вопрос, спешно заходя в квартиру и на ходу снимая плащ. Он бесцеремонно вошел внутрь, оставляя повсюду за собой грязные следы.
- Романа нет дома. - Произнесла я, вкладывая спокойствие и безразличие в голос, Артур выглядел как одержимый, он пугал меня. - Если же ты хотел поговорить со мной, мог бы позвонить. Предполагаю, что достать этот адрес было нелегко, да и вламываться так довольно невежливо.
- Я звонил тебе, твои родители звонили. - Артур принялся мерить шагами гостиную, стирая все мои старания по уборке. - Вот только уже неделю мы все добавлены у тебя в черный список. Из потертого кожаного портфеля он достал помятые бумаги и бросил на журнальный столик.
-Вот взгляни! Я же сразу узнал его, я узнал этого твоего Романа еще в театре, он был одним из пациентов во время моей студенческой практики.
Дрожащими руками я подняла бумаги с печатью городской психиатрической лечебницы и прочитала вслух " Константинович Раммат. Диагноз: шизофрения, маниакально-депрессивный психоз".
Я обессилено упала на диван. Запах вишневого пирога становился слишком сильным, скоро тесто подгорит, и мой дом пропахнет гарью. Я вышла в кухню и выключила плиту. Артур последовал за мной, своими воплями он мешал мне думать:
- Позавчера я вспомнил все. Тогда в камере он все нес какой-то бред про чудесную англичанку, про то, что должен с ней быть, что найдет ее. Периодически он начинал говорить на турецком и переводить его безумные речи было некому. Но все же...
- Замолчи, - тихо попросила я. - Допустим, он был болен. Это ничего не меняет.
Роман изолировал меня от всех моих близких намеренно. Мог ли он опасаться, что я узнаю о его болезни?
- Твой любимый псих подкупил кого-то из персонала и сбежал! Документы о выздоровлении сфальсифицированы! - Артур все размахивал перед моим носом бумажками.
Я улыбнулась, озадачив друга, сердце ускорило биение дышать стало легче, а значит Роман вот вот придет. Он наверняка торопиться, ведь уже через несколько часов мы должны выезжать в аэропорт.
- С ума сошла в своей любви к этому ничтожеству? Ведь он наверняка не тот за кого себя выдает, он лгал тебе, он отделил всех от тебя он ... он - Артур стал раскрывать рот как выброшенная на берег рыба.
Как объяснить слепому, как выглядит красный цвет, глухому - красоту классической музыки?
- Да даже, если он убил двадцать человек, мне все равно. - Я ужасом я осознавала, что сказанное мной сейчас было истиной. - То, что он дал мне - намного больше того, что он забрал. - Я достала пирог из духовки, счастье, что он так и не подгорел - Сны прекратились. В первый раз, когда я заснула в его объятиях, мой безумный кошмар не пришел терзать меня.
Артур не знал, что еще сказать, он видимо убедился, что я не в себе.
- Милая, я дома! - Роман влетел в кухню с букетом цветов, он подхватил меня на руки и закружил. - Вижу у нас гости.
Он, наконец, заметил Артура и вежливо протянул ему руку, со стороны именно мой друг выглядел сумасшедшим, когда после рукопожатия принялся с брезгливостью рассматривать свою ладонь.
- Я рассказывал Насте преинтереснейшую историю о дне нашей с вами первой встречи. Кстати, сюда уже едет группа санитаров, беглый шизофреник - большая проблема для общества. - Сказано это было скучным профессиональным тоном, я не верила, что Артур мог так поступить с тем, кого я так безнадежно люблю.
Роман рассмеялся, задорно и совершенно беззлобно. Я ждала, что сейчас он расскажет тайну своего прошлого, начнет оправдываться, объяснит, что произошедшее - нелепая ошибка, но он не оправдал моих ожиданий:
- Ты со мной? - с надеждой и некой ранимостью в голосе спросил он меня. Артур не понял этого вопроса, но до моего сознания все прекрасно дошло. Роман предлагал сбежать. Прямо сейчас побежать вперед, прыгнуть в машину и, вдарив по газам, рвануть в аэропорт. Я поцеловала его в щеку, вдохнула запах его кожи и ответила без колебания.
- А ты смеешь во мне сомневаться?
* * *
Позже, сидя в машине, мы смеялись над произошедшим только что. Пирог остался Артуру в качестве компенсации, надеюсь, сотрудникам больницы он тоже придется по вкусу. Насчет документов и денег я не беспокоилась, мой любимый был полон сюрпризов, он жестом фокусника извлек из бардачка новые паспорта, судя по которым мы были молодоженами.
Несмотря на мучительный стыд перед родителями я понимала, что не смогла бы поступить по-другому. Уже у самого аэропорта я задала мучающий меня всю дорогу вопрос.
- Что бы ты сделал, если бы Артур попытался удержать меня силой?
- Я бы убил его - тихо сказал Роман, спустя минуту он сквозь зубы выдавил признание любви, которое больше походило на угрозу. - Тебя я буду любить до конца этого мира, я найду тебя в любой части света, я не позволю никому вставать на моем пути.
***
Неделю мы были в Париже, городе моей мечты. Роман тратил деньги так, будто они ничего не значили. Мы ели в лучших ресторанах, пили самое дорогое вино, остановились в фешенебельном отеле на шанзе лизе. Спустя несколько дней я бросила бесплодные попытки отговорить Романа от расточительства и просто наслаждалась, свалившимся на мою голову, приключением.
Любимый приятно удивил меня знанием французского языка, казалось, нет ничего, что бы он не умел. Он водил меня по закоулкам старых улочек города и рассказывал вещи, которые мог бы знать только местный житель. Когда я озвучила эту мысль, он широко улыбнулся и сказал "Милая, я просто умею пользоваться википедией."
***
Был поздний вечер, на небе светила полная луна. Окно было открыто и грустная песня, исполняемая губастым представителем "новых французов" лилась в номер. Я отдыхала на кушетке в стиле Короля солнца после забега по магазинам, когда Роман преподнес мне самый странный в моей жизни подарок.
- Для защиты - сказал он, вручив мне острый, изогнутый змейкой клинок.
- Но у меня же есть ты. - Я приняла подарок, металл мгновенно стал нагреваться от тепла кожи, воруя его.
- Вдруг я не всегда смогу быть рядом ...
Одна эта его фраза заставила глаза наполниться слезами. Смогу ли выжить без него? Все что мы делали, мы делали вместе. Я хотела по-настоящему выйти за него замуж, родить детей с его чудесными зелеными глазами. Хотела научить свое окружение любить его так, как любила его я. А если бы не получилось, то я бы хотя бы хотела оставаться частью его безумной жизни навсегда.
Что бы отвлечься от грустных мыслей я взглянула на луну, на ней стояла красная печать, показавшаяся мне знакомой. Она вселяла бескрайнюю грусть в мое сердце, но я не могла понять, дурное ли предзнаменование это пятно, или я просто расстроилась из-за неясного намека Романа.
***
Он душит меня... Снова. Горячие руки сжимаю шею, мои любимые руки забирают мою жизнь. Он сдавливает сильнее и сильнее, а я смотрю в его зеленые глаза и улыбаюсь. Наконец-то я вижу лицо своего убийцы.
Роман. Он убил меня, придушил своими любящими руками.
Я кричу в ужасе и открываю глаза. Мой убийца лежит рядом и с нежностью перебирает мои волосы.
- Ты, - шепчут губы, голос звучит хрипло, словно он по-настоящему только что держал мою шею - это ты убил меня.
Я все еще помню боль, оставленную его пальцами, она подстегнула меня откатиться в сторону. Умом я осознаю, что это лишь сон, игра подсознания, но все же задаю вопрос.
- Это был ты? - Роман сел на кровать, с силой обхватил голову руками, его волосы упали на лицо. Пусть он промолчит, пусть сон окажется всего лишь сном.
- Да - грусть и боль звучат в его голосе. - Это я задушил тебя пятьдесят лет назад.
Не веря своим ушам, я вскочила и попятилась от него в сторону.
- Да, - сказал он - но этого больше не повториться, поверь мне, сопротивляйся...
Он стал что-то говорить, но я не слышала ни слова.
Его голос пропадал в шуме крови звучащем в моих ушах. Черепная коробка, казалось вот вот лопнет, перед глазами проносился сонм воспоминаний, фрагменты моих прошлых жизней, бесконечного множества моих жизней проносились перед глазами.
Он отравляет меня, он ломает мне шею, толкает с обрыва, снова душит, забивает кулаками до смерти.
Он забирал мою жизнь десятками способов и боль от каждого из них вот вот разорвет мое тело. Я бы закричала, но из моего горла не вырывается ни звука, так мне больно. Роман подхватывает меня на руки и баюкает как младенца. Как такая нежность идет об руку с подобной жестокостью?
Наконец я поняла, я вспомнила, я осознала. Я переживала снова и снова бесконечный цикл перерождений, чтобы вновь умереть от его руки.
А Роман продолжает что-то говорить, трясет за плечи, целует мои волосы.
- Ты сильнее, ты всегда была сильнее, ты справишься. В этот раз, ты справишься. - Шепчет он, обнимая меня.
- Отойди от меня! - кричу я, отталкивая его в сторону. Вскочив с пола, пячусь назад, пока не упираюсь спиной в трельяж. Он наступает, распахнув объятья, в его глазах мука и бесконечная любовь.
"Он снова убьет тебя, ты снова дашь ему себя убить" - шепчет голос в моей голове.
Взгляд падает на кинжал, слабо мерцающий в рассветном свете. Роман тоже видит его, на губах его появляется усмешка.
Извилистый кинжал оказывается в моей ладони и змеей вонзается в плоть любимого. Тот смотрит на меня и... Улыбается. Нежно прикоснувшись к моей щеке, он оседает на пол.
- В следующий раз...,- шепчет он, прощаясь - люблю тебя.
Голоса в моей голове замолкают, крики и боль покидают тело, я осознаю, что натворила, слезы вырываются из глаз и падают на холодеющее тело.
- Нет.... нет, нет, нет!
Рассветные лучи простираются к городу, в голову возвращаются воспоминания, все воспоминания. Места, люди, события прошлых столетий возвращаются ко мне. Каждую жизнь я ждала его, я искала его, что бы найти и пасть от его руки. Так же поступал он. Он ждал, искал и умирал, убитый мною. Как я могла поступить так с ним.... опять? Забрать жизнь, того, кого люблю больше всего на свете.
Я слышу смех и злой женский голос, той, что прокляла нас на бесконечные муки, тысячелетия назад.
"Ты можешь закончить все это, только откажись от него". - Шепчет женский голос на языке, который мертв уже тысячелетия. И только я знаю этот язык, и только мой любимый помнит его.
Я обняла лицо своей половинки и поцеловала в мертвые губы.
- Никогда. - Отвечаю я ей.
"Стоит ли страдать столетие, нести в себе чувство вины за содеянное, похоронить всех своих близких и искать в одиночестве свет его души, чтобы провести вместе всего несколько лун?"
- Конечно же стоит - слетают слова с моих губ. Сколько раз я отвечала на этот вопрос? Зачем спрашивать, если мой ответ никогда не изменится?
Раздается ее смех, смех нашего палача. Он сотрясает землю и небеса, он меняет пространство и время. Время застывает, я застываю, чтобы пережить эту пытку снова. Я не состарюсь и не умру по иному, кроме как от его руки. Глаза мои седеют и теряют краски, они будут такими, пока не увидят его.
Мы расплачиваемся за грех, который совершили на заре человечества, снова и снова мы обречены искать друг друга... Обретать и снова терять.