Аннотация: Постоянный контакт с качественной литературой повышает сексуальную активность. Так тоже бывает...
Доступные радости. Глава 1
Что бы вам больше понравилось, уважаемые мужчины? Ласкать еще покрытую персиковым пушком девочку или красивую тридцатилетнюю ведьму, замазанную-зализанную-закрашенную, благоухающую парфюмерной свежестью? Лично я предпочитаю первый вариант. Тело девочки слабое, нежное, беспомощное, пяточки мягкие как у младенца... Ей только-только исполнилось девятнадцать, она не успела пропитаться хитростью и ложью, смотрит вокруг удивленными глазами, словно еще не привыкла к этому миру.
Тело взрослой красотки... Обольстительное, надо признать... У нее маленькие греческие грудки, почти мальчишеские бедра и личико школьницы. Выглядит вызывающе молодо, но тем больше пропасть между оболочкой и так называемым внутренним миром. Шествуя с ней под руку, я частенько ловлю на себе завистливые мужские взгляды. Ведь никто из этих завистников не знает, каково жить рядом с куском льда!
Девочка с благоговением вдыхает дорогой сигаретный дым, которым я себя окутываю. Та, другая, брезгливо морщится и распахивает окно. Девочка восторженно внимает каждому моему слову, для нее я - источник мудрости, уверенности и благополучия. А той, другой, достаточно взглянуть своими холодными зелеными глазами, чтобы я почувствовал себя олигофреном в стадии дебильности. Она живет со мной в одном доме, время от времени (все реже и реже) исполняет супружеские обязанности и разочарованно вздыхает. Да, она - моя законная жена, спутница, подруга жизни (ха-ха!). Она мне никто. За шесть с половиной лет я слишком хорошо изучил ее, чтобы питать какие-то иллюзии.
А как славно все начиналось... Она пришла ко мне с бледной распечаткой повести и так очаровательно краснела, так скромно опускала длинные реснички, что я был немедленно покорен, взнуздан и околдован. Правда, повесть понравилась мне чисто объективно, и я бы втиснул ее в сборник женской прозы, даже если бы текст прислали по почте. Вообще-то это была уже вторая наша встреча. Первая - совершенно мимолетная и случайная, но до сих пор иногда мысленно возвращаюсь к тому незначительному эпизоду.
Быстро же все изменилось! Не могу припомнить тот момент, когда она стала вмешиваться в коммерческие дела (чаще всего вполне удачно), когда завязала нужные знакомства и научилась безапелляционно высказывать свое мнение. В ней и прежде не было ничего от приехавшей покорять столицу провинциалочки, а теперь она и вовсе превратилась в столичную штучку. Впрочем, вернемся в настоящее...
Девочка моя просто мила, не более того, и надо быть озлобленным неудачной семейной жизнью романтиком в последнем приступе молодости, чтобы разглядеть и угадать ее прелесть. В квартирке, которую я снимаю для наших свиданий, мне удобно и уютно, здесь не приходится постоянно ждать подвоха. Но все хорошее заканчивается - и нужно еще раз появиться на работе. Пора бы мне уже вернуться из "типографии".
Быстро одеваюсь, целую в последний раз свою простушку, свою детку, свою совершеннолетнюю Лолитку - и вот я уже в пути.
Поработаем еще чуть-чуть. Глава 2
В коридоре меня перехватывает Верочка, очевидно заметившая мою машину из окна.
- Ника просила напомнить, что вы сегодня едете на дачу.
Верочка - всеобщая правая рука... Классический пример того, что даже очень страшненькая от природы молодая женщина при наличии хороших манер, стильных нарядов и врожденного такта способна производить приятное впечатление. Ко мне она относится доброжелательно, но сдержанно. Зато обожает Нику, в курсе всех ее дел и готова броситься на выручку в любое время суток. Слишком близко посаженные темные глаза Верочки прямо-таки излучают преданность. Какой-нибудь недалекий ревнивец углядел бы в безграничной привязанности к начальнице лесбийские мотивы. А вот я всячески приветствую эту тесную женскую дружбу, которая идет на пользу бизнесу.
На ходу решаю несколько мелких вопросов, накопившихся к концу дня, и наконец попадаю в свой кабинет, единственную прилично обставленную и чисто прибранную комнату во всей нашей конторе. В остальные помещения неподготовленному человеку заглядывать не рекомендуется, особенно это касается кабинета Ники - крошечного, забитого вещами, которые жалко выбросить: книгами, рукописями, корректурами, засохшими букетами. Ника не замечает царящего вокруг хаоса, преспокойно творит и общается со всеми нашими неряхами-сотрудниками на свободном пятачке пространства.
Усаживаюсь за свой безукоризненный стол. С минуты на минуту можно ожидать появления Ф***. Он возникает вовремя, церемонно раскланивается, достает из своего разбухшего портфеля давно знакомые мне документы. Ф*** считает, что ему недоплатили в прошлом году и намерен получить свои кровные с процентами. Смотрю на его физиономию и начинаю понимать, почему люди иногда прибегают к услугам киллеров. Мне уже не столько жалко денег, сколько хочется навсегда избавиться от этой засаленной гадюки. И все-таки я тряпка. Спустя каких-нибудь двадцать минут, устав от звучания его нудного тенорка, начинаю мычать что-то неопределенное и... назначаю новую встречу. Уже наполовину приоткрыв дверь, он, сладенько улыбаясь, выхватывает из портфеля увесистую папку.
- Я тут закончил одну вещь. Не сочтите за труд ознакомиться. Вы ведь знаете, НАСКОЛЬКО мне приятно издаваться именно у вас.
Папка как-то незаметно оказывается у меня на столе. Руки чешутся вышвырнуть хилого писаку за дверь вместе с его новым опусом. Однако жутко даже представить, какая шумиха поднимется впоследствии, и Ф*** уходит сам, очень довольный.
Закуриваю и набираю номер Стаса. Он недавно хвастался знакомым юристом, который молниеносно решает все проблемы. Стас в прекрасном настроении... Тут же напрашивается к нам на дачу, куда обещает затащить чудо-юриста. Все складывается на редкость удачно; обычно он выполняет просьбы друзей в лучшем случае через полгода.
Надо найти Нику и предупредить, что у нас будут дополнительные гости, но она появляется сама. В руках целая кипа бумаг, которую Ника бесцеремонно сваливает на мой стол, на губах - язвительная улыбка, на пальце - новое кольцо.
- Это твоя работа. Я не могу отбирать чужой хлеб.
- В понедельник Ника, все в понедельник!
Она опускается на ручку кресла и отрывисто бросает:
- Ф*** был?
- Я с ним разберусь сам.
Ника недоверчиво усмехается и идет собираться.
Вдали от города. Глава 3
Дачу мы купили года четыре назад, у семейства, которое так и не оправилось после очередного финансового урагана. История построения капитализма в отдельно взятой стране обогатилась разоренными новыми русскими, что уже делает эту историю похожей на настоящую. Дом очень простой, без лишних наворотов и сейчас выглядит не слишком шикарно, но в начале девяностых, надо думать, воплощал в себе осуществившуюся мечту бывшего советского человека. Нам с Никой нравится дом, нравится сад, нравится полное отсутствие гламурных соседей. Вокруг сада - настоящий сосновый лес, в сорока минутах неспешной ходьбы - озерцо с певучими камышами, кувшинками и стрекозами. Сад - вотчина Ники, предмет ее гордости и неустанных забот. Вероятно, в череду аристократических Никиных предков случайно затесался некий древний огородник, и именно ему мы обязаны тем, что можем похвастаться перед гостями не только петрушкой с укропом, но еще и земляникой и совсем юными, покрытыми колючими пупырышками огурчиками. Ника работает в саду самозабвенно, буквально сливается с грядками и клумбами и всерьез утверждает, что заряжается от земли позитивной энергией. Наши розы и лилии цветут как сумасшедшие, а вишни плодоносят так, что мы могли бы наварить варенья на целый полк. Дорожки посыпаны гравием и песком, живая изгородь радует своим благополучным видом, расписанным Никой скамейкам и вазонам позавидует даже знаменитый дизайнер. Все это прекрасно, только немного скучно. Больше всего меня удивляет, куда девается вечная Никина безалаберность и безрукость, когда она попадает в свой обожаемый сад.
Но сейчас не до садовых хлопот, ведь гости требуют внимания. Мы сидим за столом на террасе и лениво переговариваемся.
Приехали Лямины, семейная пара, с которой мы поддерживаем более-менее дружеские отношения. Он - маститый язвительный журналюга, в частной жизни наивный и простодушный, будто вчера появился на свет. Она - переводчица с французского, поджарая блондинка с короткими платиновыми волосами, женщина из разряда вставил-вынул-и забыл. У нас с ней еще до моей свадьбы случилось что-то вроде мимолетного романа, который закончился, едва успев начаться. Оба мы об этом давно забыли и общаемся по-приятельски.
В программу вечера как всегда входит обсуждение сомнительных достижений общих знакомых из окололитературной и артистической тусовки, оценка последних приобретений в сфере недвижимости знакомых бизнесменов и свежие сплетни, касающиеся интимной жизни всех наших знакомых вообще. Я бы с удовольствием просто помолчал, наслаждаясь чудным летним вечером и аппетитной едой, но с гостями положено поддерживать разговор.
Внезапно Ника, которая сидит лицом к калитке, прерывает поток злословия. На горизонте появляется следующая партия гостей. Один из них нам отлично знаком, это Стас собственной персоной. Машет руками и сияет, как медный грош. Второй, высокий темноволосый красавчик, тащит огромный пластиковый пакет... Битый час колесили по окрестностям и колесили бы еще долго, если бы приятель Стаса не догадался обратиться за помощью к аборигенам.
Оказывается, географическим кретинизмом страдают не только дамы; в прошлом году Стас был у нас на даче, по крайней мере, раз пять. Запоздалые путники привезли с собой кроме вышеупомянутого пакета со всякими вкусностями еще и разливанное море спиртного.
Мы пьем за знакомство, за наконец-то распогодившееся лето, за что-то еще.
На террасе раздаются восторженные ахи и охи. Оказывается, к нам на огонек забрел еж. Впрочем, ничего удивительного - лес в двух шагах. Пока все громко восхищаются незваным млекопитающим, мне приходится перевернуть вверх дном весь холодильник в поисках подходящего угощения. Наконец, угощение найдено, и еж, довольно похрюкивая, лакает молоко под восхищенными взглядами жителей мегаполиса. Потом он благосклонно берет крошечные кусочки сырого мяса из рук порозовевшей и счастливой Ники. Остаток вечера проходит под знаком ЕЖА. Все интересуются им так, будто в мире уже не существует проблемы глобализации, терроризма и налогообложения, а экономический кризис всего лишь мелкая неприятность, не заслуживающая даже упоминания.
Вот еще одна милая черта характера жены, бесконечно меня раздражающая. Она абсолютно спокойно проходит мимо нищих, потрясающих чумазыми младенцами, но стоит какой-нибудь грустной собачке или одинокому котенку возникнуть на пути, как включаются все заложенные в Нике материнские инстинкты. Время от времени тот или иной питомец водворяется у нас дома и обитает там, пока жена, беззастенчиво пользуясь деловыми связями и личным обаянием, не пристроит его в хорошие руки. Оторвав от сердца четвероногого протеже, она несколько дней дуется на меня из-за моей аллергии на шерсть. Если бы не эта спасительная (и без зазрения совести вымышленная) аллергия, наша просторная квартира стала бы непригодна для проживания людей. В каждом углу там бы плодились и размножались братья наши меньшие.
Уже совсем темно. Пора разводить гостей по комнатам.
Обычно Ника спит в своей светелке на втором этаже, но сегодня там ночуют
Лямины. Нике придется спать в моей комнате, которая первоначально задумывалась как наша общая спальня.
Спит на боку, отвернувшись к стенке, в позе неродившегося младенца, и занимает совсем мало места на слишком широкой кровати. Дышит совсем неслышно, ее как будто нет рядом.
Конечно, куда охотнее она разделила бы ложе с ежом, со всеми его иголками. Еж, кстати, ведет себя бессовестно; всю ночь топает по дому и чем-то шуршит.
Рано утром Ника неслышно выскальзывает из постели.
Мои любимые цветы. Глава 4
Выходные на природе пролетают незаметно. Гости разъезжаются в воскресенье после обеда, а мы остаемся на пару часов, чтобы навести порядок в доме и полить сад. Включаю разбрызгиватели, и пространство вокруг сразу преображается. Вода сверкает в воздухе, клубится невесомым паром, растекается струйками. Благодарные растения кивают верхушками, радуются щедрому подарку. Как хорошо! Пожить бы здесь недельку-другую и забыть на время о делах...
Поздние пионы до сих пор цветут. Они откровенно, вызывающе хороши, в них не нужно искать потаенную прелесть и скромное изящество. Всё напоказ, бесстыдная, бьющая в глаза красота, сочные краски, одуряющий аромат, мощные листья и стебли...Такими, мне кажется, и должны быть цветы.
ОДНАЖДЫ УТРОМ ЧЬЯ-ТО ЗАБОТЛИВАЯ РУКА ПОСТАВИЛА НА МОЙ РАБОЧИЙ СТОЛ ВАЗУ С БЕЛЫМ ПИОНОМ.
БЕЛИЗНА ЦВЕТКА КАК-ТО СТРАННО ЗАИГРАЛА НА ТУСКЛОМ ФОНЕ ЧЕРНОГО МОНИТОРА. ТОЛЬКО БЕЛОЕ И ЧЕРНОЕ ДА ЧУТЬ ПРОСТУПАЮЩАЯ БЛЕДНАЯ ЗЕЛЕНЬ СТЕБЛЯ СКВОЗЬ СТЕКЛО... ПИОН РОНЯЛ ЛЕПЕСТКИ НА КЛАВИАТУРУ И НАШЕПТЫВАЛ МНЕ СКАЗКИ...
Так себе текстик, не правда ли? Из моего ненаписанного сборника "Сказки белого пиона". Ника расцветила бы строгую графику, придумала бы невероятные приключения экзотических персонажей. И... испортила бы сказку, пусть не особенно талантливую, но зато мою собственную... За эти годы Ника отточила свой стиль едва ли не до совершенства. Должен признать, что пишет она все лучше и порой, листая новую книжку, я слегка завидую. Казалось бы, не ей, хорошенькой вертушке, поражать глубиной мысли и почти мужской точностью... Каким образом она проникает в суть вещей, кружась в водовороте придуманных чувств и мешанине несбыточных событий?
Слегка подвыпив в узком кругу, Ника частенько рассказывает историю о любви бородатого классика и бедной дворяночки. Слушатели могут сделать вывод, что Никины успехи по сочинительской части обусловлены генетически, а не появились просто так, на пустом месте. Наверно мне, мужу своей жены, должно быть приятно обитать под одним кровом с этой наследницей по прямой... Но слишком уж сомнительной представляется вся история, особенно если учесть Никину склонность к литературным мистификациям и способность врать не краснея. Правда, в эти выходные обошлось без семейных легенд.
В царственных пионах оказалось полно муравьев. Ника всю обратную дорогу ворчит, вытряхивая их из бордовых и розовых помпонов. Только насекомых мне в салоне не хватало!
У меня закончились сигареты. Останавливаю машину возле станции, поднимаюсь на платформу, где есть киоск.
Пахнет спелой клубникой. В ожидании электрички дачники и дачницы, в основном пенсионеры, расположились лагерем и неприветливо взирают на пришельца. Приходится пробираться сквозь этот лабиринт искалеченной временем плоти, мимо полных корзинок и ведер, то и дело натыкаясь на недовольные взгляды.
Клубника покорно ждет, чтобы ее погрузили в душные вагоны и привезли в большой город, где она отправится в варенье или на базар.
Набегает шумный товарняк и наполняет воздух кошмарным перегаром.
Дома Ника продолжает возиться с пионами, тащит их в ванную, попутно принимает душ, ходит туда-сюда с охапкой тяжелых от влаги цветов, переступает босыми ногами через сваленные на пол вещи. Кроме полотенца, которым она обмотала бедра, на ней ничего нет. Сейчас она удивительно похожа на ожившую египетскую статуэтку. Мокрые пряди волос распрямились, в летних сумерках слегка загоревшая кожа кажется совсем смуглой.
Ника прогуливается по сумеречной комнате, не обращая на меня внимания, и что-то напевает, расставляя цветы во все имеющиеся в доме вазы.
Приятные сюрпризы. Глава 5
Летучку я провожу во второй половине дня, когда народ уже почти смирился с началом очередной трудовой недели и переслал жалеть о бездарно прожитых выходных.
Приятный сюрприз. Звонит авторесса (мне это словечко нравится больше, чем авторша) Л*** и сообщает, что практически закончила новую книгу. Л*** крайне настырная и пробивная дамочка, зато не без способностей. По правде говоря, у меня с ней отношения сначала не заладились, и я решительно отверг ее первый опус. Кажется, там было что-то о мозаике. Точно: "Мозаика своими руками". Страшновато вкладываться в довольно дорогое издание с цветными иллюстрациями. Тогда Л*** окольными путями вышла на Нику, и та сразу вцепилась в рукопись, как клещ. Позже выяснилось, что не зря. Л*** оказалась курочкой, исправно несущей золотые яйца. Мне не понять, почему творения Л***, посвященные фигуркам из соленого теста, розам из шелка и прочей ерунде из подручных материалов, разлетаются, словно пирожки с капустой, а найденные мною маленькие шедевры идут со скрипом. Мы договариваемся с Л*** встретиться завтра в литкафе.
Приходит странная эсэмэска от неизвестного абонента: "Ф*** к вам больше претензий не имеет".
Тут меня пронзает совершенно дикое и невозможное предположение. В голове начинает закручиваться целый уголовный роман. Нет, конечно, этого не может быть. Что за странные фантазии в духе девяностых?! Да ведь я просил даже не припугнуть несчастного Ф***, а просто деликатно переубедить. Кому нужно так близко принимать к сердцу чужие просьбы?
Все-таки звоню Ф***. Он долго не отвечает, и за считанные секунды я успеваю продолжить криминальный сюжет. К счастью, тревога оказалась ложной. Ф*** отзывается. Не успев поздороваться, с ходу начинает уверять, что сам ошибся в расчетах, следовательно, мы ему ничего не должны. Рассыпаясь во взаимных любезностях и комплиментах, расстаемся. Отлично! Такой способ решения проблем мне по душе. Надо будет занести юриста в контакты. Как уж там его зовут? Кажется, Игорь...
Ника сидит посреди приемной в хлипком офисном кресле, закинув ногу на ногу; юбка из серебристой ткани небрежно собралась с одной стороны складками. Моя благоверная поглощена какой-то очередной рукописью. Поблизости расположился Стас (давненько не виделись, почти сутки) и, как всегда, болтает вздор.
- Ах, какие ножки! Если бы у меня были такие, я бы ни дня не работал. Нашел бы какого-нибудь олигарха и жил себе припеваючи!
Ника с явным самодовольством (даже умницы со скверным характером падки на лесть) оглядывает свои действительно классные конечности и замечает мое присутствие. Стас лениво протягивает мне руку, Ника оправляет юбку, снова утыкается в свои бумаги. В последнее время у нее завелась скверная привычка плотно сжимать губы и надолго задумываться. Ее нежное личико при этом преображается, становится жестким и суровым, совершенно не таким, каким его, наверно, замышляла природа.
Размышления о бюсте. Глава 6
Поджидаем Л***.
В литкафе царят уютные полусумерки, музыка едва слышна и совершенно не мешает... По стенам громоздятся дубовые стеллажи, битком набитые книгами, альбомами и статуэтками. Кажется, стоит прикоснуться к полке, и все это богатство полетит вниз, на головы посетителей. Но никто, к счастью, не удосуживается взять что-нибудь полистать, - большинство приходит сюда перекусить и потусоваться.
Мне особенно нравятся здешние столики цвета пожелтевшего от старости пергамента, сплошь покрытые изречениями обо всем на свете. Владельцы кафе утверждают, что почерк каждого писателя воспроизведен с предельной точностью. То есть, к примеру, Экзюпери, если бы ему вздумалось черкнуть пару строк на русском, написал бы их именно таким образом. Возможно, владельцы слегка привирают, но все равно получилось отлично. Цитаты на столиках разные (я проверял).
КНИГИ НА ЗЛОБУ ДНЯ УМИРАЮТ ВМЕСТЕ СО ЗЛОБОДНЕВНОСТЬЮ.
(ВОЛЬТЕР)
ЕСЛИ ЛЮДИ ЖЕЛАЮТ ВИДЕТЬ НЕЧТО ТАКОЕ, ЧТО ИМ ПОНЯТНО, ИМ НЕ СЛЕДУЕТ ХОДИТЬ В ТЕАТР, ИМ СЛЕДУЕТ ПОЙТИ В ВАННУЮ.
(Бертольд БРЕХТ)
ЛИШЬ ОЧЕНЬ НЕМНОГИЕ ЖИВУТ СЕГОДНЯШНИМ ДНЕМ. БОЛЬШИНСТВО ГОТОВИТСЯ ЖИТЬ ПОЗДНЕЕ.
(Джонатан СВИФТ)
Столешницы вращаются, и, приложив минимальное усилие, можно изучить поверхность вдоль и поперек...
ИЗ ВСЕХ ШУТОВСКИХ ВЕЩЕЙ БРАК - САМАЯ ШУТОВСКАЯ.
(Пьер Огюстен БОМАРШЕ)
...правда, можно зачитаться и уткнуться носом в тарелку соседа.
Вбегает Л***, торжественно вручает нам толстую папку. Л*** постаралась, распечатала текст вместе с фотографиями. Идея хороша! Можно даже запустить целую серию. Работы над текстом осталось совсем немного, Л*** обещает управиться за пару недель. Ника сияет, я всячески выражаю свой восторг. Прекрасно, что Л*** остается нам верна, а ведь могла бы в поисках длинного рубля переметнуться к конкурентам.
По залу плывет светская львица, которая недавно закачала в свой и без того внушительный бюст изрядную порцию силикона. Все без исключения провожают глазами устрашающее вымя на тонких ножках. Ника оскорбленно поджимает губы. Ее собственные греческие грудки меньше, по крайней мере, раз в десять. Л***, чей бюст меньше силиконового раз в семь, с возмущенным видом прихлебывает апельсиновый сок.
КАК БЫ ПЛОХО МУЖЧИНА НЕ ДУМАЛ О ЖЕНЩИНАХ, ЛЮБАЯ ЖЕНЩИНА ДУМАЕТ О НИХ ЕЩЕ ХУЖЕ.
(Никола ШАМФОР)
Кто утихомирит надменных интеллигентных особ, готовых распять глупую львицу? Я давно заметил, что между женщинами с маленькой и большой грудью идет непримиримая война. Первые ненавидят и презирают вторых, вторые посматривают на первых свысока, а порой с убийственной жалостью. Возможно, когда-нибудь даже напишу поучительное исследование о влиянии размера бюста на характер и поведение женщины. Мне кажется, Ника, обремененная двумя тяжелыми мешочками из жира и кожи, стала бы спокойной и вальяжной, но потеряла бы значительную часть своей живости и пикантности.
Сок выпит, бутылка шампанского опустела, салатики съедены, сроки издания намечены. Самое время отчаливать.
Возле стойки меня останавливает бывшая однокурсница, в которую когда-то был влюблен весь поток, и я в том числе. Теперь ее внешность радикальным образом откорректирована в сверхдорогой клинике.
Прежняя звезда института доверительно наклоняется ко мне и, обдав сложным парфюмерным ароматом, чуть шепелявя попухлевшими губами, произносит:
- Мне сказали, что я похожа на Монро. А ты как считаешь?
Я считаю, что она похожа на резиновую куклу из секс-шопа, но предпочитаю оставить это мнение при себе. Бормочу что-то неопределенно-одобрительное и откланиваюсь. По пути наталкиваюсь на Н***. Он готов преподнести мне щедрый подарок - свои мемуары о сожительстве с двумя малоизвестными актрисами одновременно. Кое-как удается отбрыкаться от столь заманчивого предложения.
А вот и Б***, типичная гламурная шлюшка, которой каким-то непостижимым образом удается писать изумительные стихи, нежные и глубокие. Может, в ее мозг периодически кто-то вселяется? Она подбирается ближе и вместо приветствия клюет меня малиновыми губами в щеку. Я, видимо, должен чувствовать себя осчастливленным.
Со мной то и дело здороваются, похлопывают по плечу, сообщают не интересные мне новости, и дорога к выходу неестественно растягивается.
Что это за люди? Почему я должен отвечать, улыбаться, терпеть их присутствие? Зачем мне общаться с ними? - Я до сих пор не знаю.
Ника и Л***, поджидают на улице, но потом прощально машут мне и ныряют в сувенирную лавку, откуда плывет запах ванили и сандала. Это надолго, ждать их не имеет смысла.
Машину пришлось бросить за три квартала, и я неторопливо бреду по брусчатке, мимо бутиков и пафосных ресторанов. Бесполезно искать здесь останки пушкинской Москвы с ее широтой и радушием, с изнеженным пришепетыванием и свежим румянцем. Москвы, где можно было привольно доживать на покое и чудачить в свое удовольствие. Или нервную, пеструю, оглушенную эстетикой модерна Москву, расцветшую перед неизбежной бурей, готовой все смести. Бесполезно искать в огромном городе даже Москву моего детства, непарадную, открытую всем ветрам, увешанную бестолковыми плакатами и все же такую родную.
Теперь мне редко доводится путешествовать пешком. На дороге, когда все стараются обогнать друг друга в своих клетках на колесах, многое становится незаметным. Лишь иногда взгляд выхватывает из-под стеклянного щита напряженную бандитскую физиономию или бездумную рожицу блондинки за рулем офигенной иномарки. В любой момент автоледи может свернуть куда-то не туда и раздавить соседа по потоку всмятку, ведь в такой тесноте нереально уйти от внезапного удара. Возможно, мое раздражение проистекает из того факта, что я не могу позволить себе столь же крутую тачку.
Когда-то я с удовольствием разъезжал по своим делам на городском транспорте. Собственное авто было чем-то приятным, но не обязательным, и его отсутствие никого не унижало. Хорошенькие студентки, элегантные горожанки, отчаянные модники, солидные служащие с портфелями не комплексовали по поводу своего пребывания в грязноватом вагоне.
Теперь я без крайней необходимости не спущусь в метро и не запрыгну в автобус. Боюсь, что мне нахамят или наступят на ногу или подумают, что у меня нет собственной машины?
Навстречу движется коренастая дама средних лет в коротких светлых штанишках и сетчатой майке, обнажающей обвислую грудь и мощные плечи. Дама гордо взирает на меня, едва сохраняя равновесие на высоченных шпильках, изо всех сил старается держаться прямо. К чему такие страдания? Хоть бы не грохнулась, а то мне же еще придется ее поднимать.
Стоит почти тропическая жара, и всевозможные дамы охотно открывают малоприятные тайны своего тела - складки кожи, пигментные пятна, вздувшиеся вены... Чем больше недостатков, чем причудливей изогнуты ноги, чем безобразнее фигура, тем меньше на ней одежды.
Иногда эта ярмарка уродства настолько раздражает, что хочется оказаться где-нибудь на Востоке, где женщины неслышно скользят по улицам, закутавшись в гладкие шелка и опустив глаза.
Но вот проходит стройная девушка в кукольном платьице, излучающая свежесть и прохладу, и я вновь рад, что нахожусь в раскрепощенном третьем Риме.
Что-то давно я не был в типографии, то бишь, у моей девочки. Надо будет сегодня же заглянуть.
Книжный червь и бизнес. Глава 7
С днем рождения, Верочка!
Двадцать девять лет не шутка, особенно когда единственная радость в жизни - работа, на которой начисто отсутствуют брачно-любовные перспективы. А впереди маячит роковая, по мнению многих, цифра. Однако Верочка держится стойко, с улыбкой выслушивает поздравления, любуется громадным букетом и восхищается бесполезными, но стильными подарками.
Сколько лет мы уже знакомы? Да уж во всяком случае, дольше, чем с Никой. Совсем юная Верочка устроилась секретаршей по объявлению, быстро стала незаменимой, отучилась на заочном... Превратилась в ангела-хранителя нашего маленького издательства, все всегда успевает, вносит разумную струю в общую бестолковщину и не знает, что такое больничный...
Иногда мне даже кажется, что Верочка работала здесь с самого начала, хотя на самом деле от первого состава уже никого не осталось по разным причинам. Самое главное - нет Миши, без которого вообще ничего бы не состоялось. Ведь он как раз из тех, кто делает первый шаг и берет ответственность на себя. Если бы тогда меня не убедил, я сейчас наверняка зарабатывал бы на жизнь копирайтерством да написанием спичей, чтобы хоть как-то обналичить свой диплом филолога.
Но... после института стройная система взяток и справок внезапно дала сбой и я, как говорится в старых романах, обнаружил себя в совершенно незнакомом месте. Это место называлось армией. Удивительно, но я чувствовал там себя вполне комфортно. Да еще и крупно повезло, что рядом оказался Миша. Его можно было назвать моим вторым "Я", только наделенным врожденной, а не приобретенной предприимчивостью и умением приспосабливаться к обстоятельствам.
Снаружи бушевали криминальные бури, старая жизнь трещала по швам, наиболее оборотистая часть населения пыталась любым способом заработать, вот и мы с Мишкой обдумывали, как открыть свое дело на гражданке. Оба были книгочеями, и вполне естественно, что выбор пал именно на книжный бизнес.
Дорвавшиеся до запретной прежде литературы граждане скупали все подряд. Под покровительством вполне интеллигентной и даже не слишком жадной крыши мы потихоньку тискали пиратские издания, переводы, крутую и очень крутую эротику. Постепенно все устоялось, легализовалось, и Мишке стало скучно. Его энергия не находила выхода, да потом еще и обнаружилась охота к перемене мест. Будучи человеком на редкость совестливым, компаньон не решался бросить меня на растерзание конкурентам и стал подыскивать себе адекватную замену. Он почему-то был убежден, что в одиночку я обанкрочусь уже через месяц.
Некоторое время у нас потусовался Стас, но надолго не задержался. Миша был просто счастлив, когда в конечном итоге сдал меня с рук на руки Нике и со спокойной душой отбыл за океан.
Что-то я собирался сделать еще вчера или позавчера... Ах, да. Позвонить этому юристу. Как уж его зовут? Игорь, кажется?
Звоню Игорю и благодарю за быстрое решение проблемы с Ф***, предлагаю небольшое вознаграждение. Он великодушно отказывается от гонорара. Более того, предлагает помочь
СЭКОНОМИТЬ НА НАЛОГАХ.
Самая сладостная фраза для каждого предпринимателя... Почаще бы появлялся такой шанс. Сколько можно кидать свои кровные в бездонный бюджет, который неизвестно на что транжирится? А может, из-за нашей изворотливости какому-нибудь чинуше не купят микроволновку в кабинет и урежут премию? Или откажутся от праздничных фейерверков и роскошной меблировки? Мечты, мечты...
Игорь появляется через час, устраивается в приемной, глубокомысленно листает папки с учредительными документами и бухгалтерскими отчетами. Конечно, намеревается в дальнейшем с нас что-то поиметь. Но от такого консультанта отказываться не стоит, к тому же пока он изображает из себя абсолютно бескорыстную личность.
Именинница отбывает домой пораньше. Коллектив не приглашен, на домашнем банкете будут только Ника и школьные подружки.
Вечером, часов в одиннадцать, когда я наслаждаюсь историей бедной немецкой девушки, у которой сломался кран (она бы совсем пропала без помощи двух бравых сантехников), раздается звонок. Ника сообщает, что останется ночевать у Верочки.
Утром они приезжают на работу на Верочкиной машине. Все нормально, жена задержалась на дне рождения у подруги и заночевала там, но почему мне так неспокойно? Почему у Ники такое счастливое лицо, такой нежный, воркующий голос? Почему она так приветливо здоровается со всеми? Почему вдруг бросается устраивать генеральную уборку в своем кабинете и разгребать пыльные бумаги? Странно...