Ларин Эдуард : другие произведения.

Большой ливняк

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:

   БОЛЬШОЙ ЛИВНЯК 18.08.2002. Продолжение Хирурга
  
   Глава первая.
   Небывалое наводнение, от прошедших в горах дождей, обрушилось на центральную Европу. Европейцы к такому не были готовы. Никогда такой быстрый подъем воды не ожидали, но справились, чуть ли не в штатном режиме. Поэтому внимание всего мира привлекало то, как разлились Эльба, Дунай и впадающие в них реки, а не героические усилия и последствия наводнения. Как это было в России на Северном Кавказе. Там в наводнении и гибели людей виновата была не погода, а чиновники. Одни по привычке все, что надо и не надо, украли, другие просто отнеслись халатно, считали что и в этот раз пронесет, но не пронесло а понесло, смывая все на пути, а третьи осознанно ждали стихийного бедствия. На распределении помощи, на ликвидации последствий можно было не только сказочно обогатиться, но и быть совершенно безнаказанным, списав все на разруху, на неорганизованность народа и на множество других стихийных причин свойственных чиновничей России.
   Поэтому на те наводнения, которые не вызвали серьезных разрушений и не вызвали гибели людей, никто не обратил внимания - не сенсация!
  
   Вот и здесь, ровная как стол, степь срывалась по склону в крутобокую балку, а вместе со степью, ухало вниз и шоссе, которое узкой лентой пересекало эту морщину земли. В самом низу балки, над пересыхающей к лету речушкой, громоздился железобетонный мост.
   Времени еще было мало, но по южному темнело быстро, а с учетом черных туч на небе, казалось, что наступила ночь. В непрерывной стене дождя даже близкие молнии близоруко расплывались.
   Даже в этих условиях, город все равно, хоть и тусклым свечением обозначал свое присутствие на противоположной стороне. Городской берег был несколько ниже другого берега, поэтому отсвет города и угадывался, хотя от него до балки было несколько километров.
   От реки осталось только название. Ровная, гладкая, казалось застывшая масса какого-то серо-коричневого желе, в ровной стене дождя. Именно в стене, даже струи невозможно было выделить в этой мокрой плоскости от неба до земли. Эта серая масса двигалась с глухим недовольным ворчанием, и двигалась, она быстро, но это предупреждающее ворчание можно было услышать только в самом низу балки.
   Только на месте моста нарушалась поверхностная гладь потока. Не будь моста, этот поток можно было принять за очень широкую магистраль, хайвей или автобан, кому как нравится. Бетонные ограждения разрушали идиллию глади потока.
   Большегрузный трейлер, когда увидел это перед собою, то попытался остановиться, но наглая вода давно превратило шоссе в еще один путь в балку и создала свой, путь неглубокий, но поток. Вода стремилась к разрушительному единству.
   Трейлер, скрипнув тормозами, попытался зацепиться рифленой резиной за асфальт, но его хоть и медленно все равно смывало к реке. Тогда он, залихватски мигнув фарами и форсировав обороты двигателя, набрал скорость и осторожно въехал в поток. Скорость его упала еще сильнее, мотор негодующе надрывался, в его реве, послышалось надсадное покашливание старого курильщика, но КАМАЗ, гоня перед собой волну, смог справиться с ролью катера.
   Теперь он пытался, хотя и из последних сил, взять последний бастион, взбираясь на городской холм. Это была последняя машина, которая смогла перебраться через реку. Через несколько минут, на месте бурунчиков, обозначавших ограждение моста, стало гладко, как и везде.
   Человек, накрывшийся куском рубероида, горестно вздохнул и начал спускаться к просевшему домику, больше напоминавший сарай, который находился около дороги несколько выше моста.
   Для чего или кого была построена эта глинобитная, на камыше, избушка никто не знал, но по невысоким квадратным холмикам, вытянувшимся с примерно одинаковыми промежутками вдоль балки, можно было догадаться, что когда-то здесь было поселение, станица - не станица, деревня - не деревня, хутор - не хутор, но люди жили. Эта хибара, в которой не было окон, дверей, а на давно сгнившую солому крыши, были набросаны листы ржавого железа, теми путниками, которые укрывались здесь от непогоды. Возможно, поэтому строение уцелело и служило безымянным памятником безымянному селению, которых на Руси пруд - пруди.
   Путник не успел добежать до трейлера, а водитель его воплей не услышал, поэтому он и спускался вниз к хижине, где надеялся найти кусок земли свободный от водяного пространства.
   Темнеющий проем пугал неизвестностью, тем, что таилось за ним, но человек решил, что разница есть в том, что промокать под крышей можно гораздо медленнее, чем на улице, а темнота и там и там примерно одинаковая. Он шагнул.
   Он сделал всего лишь один шаг в темноте, как сразу ощутил отсутствие давления небесной хляби, на его рубероидный плащ. До этого он старался делать минимум движения, теперь же, поняв, что сверху, он промокнет не так, как снизу, он быстро сделал несколько быстрых движений - достал зажигалку.
   Блеклый ровный огонек осветил небольшую окружность, но и этого мгновения было достаточно, чтобы понять: здесь каплет, но не льет. Человек с вздохом вытащил газету, осветил ее и оторвал выбранный им кусок. Этого факела хватило на гораздо большее, он разглядел, что в дальнем углу, трухлявые жерди, рухнули под куском ржавого железа, но именно и поэтому оставались относительно сухими, вода же нашла дырку в глиняном полу и сбегала именно туда.
   Пришелец запомнил расположение этой кучи и на ощупь переволок ее в свой угол. Он согнул лист буквой "С", на нижнюю планку листа наломал руками жерди, с очередным вздохом, расстался с еще одним куском газеты и запалил костер. Костер, даже костерчик, был маленький и тщедушный, а из-за куска, укрывавшего его железа, казался даже подпольщиком - борцом с царским режимом. Но и этого было достаточно, чтобы осветить уже весь сарай.
   Огромный пук травы, громоздился в соседнем углу. Было видно, что молодежь на нем предавалась сексуальному просвещению. Человек перетащил его под себя, а чтобы брызги воды через проем не мочили сено, то он закрыл вход своим рубероидом. Потом он с наслаждением снял с себя промокшие кроссовки, носки и брюки и расположил их на верхней загогулине железной буквы. После этого достал останки газеты и, склонившись к пламени, начал читать.
   Внезапно его полог из рубероида рухнул, и как человеку показалось, в сарай ворвалась тысяча чертей: с шумом, гамом, воплями и смехом. Но чертей оказалось двое и вовсе не чертей, а парень с девахой.
   Парень, возрастом после дембельского, плотный, накачанный, с крепкой головой и без шевелюры, но в кожаной всесезонной куртке. Деваха же наоборот, казалась только пришла с пляжа: топик, с трудом закрывавший еще не развитую девичью грудь и шорты в обтяжку, показывавшие всю прелесть не испорченных возрастом бедер. Ее смазливое личико уже показывало усталость от радостей жизни, в которые окончание школы в следующем году, явно не входило.
  -- Здорово, брателло! - Проревел парнишка, сначала отряхнувшийся от воды и только потом оглянувшийся. - Ты как сто баксов на дороге!
   Читающий даже бровью не повел, он дочитал абзац, отложил газету в сторону и только тогда грациозно повернулся к вновь пришедшим. Все эти движения настолько напоминали кошачьи, что девице захотелось вдруг его погладить, но он, отчетливо выговаривая каждую букву, заинтересовано спросил.
  -- А почему как сто баксов?
  -- Понимаешь, - парень присел к костру и протянул руки и не потому, что они замерзли, а потому, что у людей руки сами к огню тянутся, - сто баксов много или мало?
  -- Смотря для кого! - В тон ответил ему человек без штанов. Он и не стеснялся этого, просто разок поглядел, как от его одежды начал идти парок и снова перевел взгляд на парня.
  -- Для кого угодно, сто баксов - это деньги! - Безапелляционно заявил парень. - Вот и ты для нас так! Маруська под руку толкает "гони, вымокнем", а я остановился, чую, что внизу опасность, и ни в какую! Как на стрелке, едешь, а уже знаешь, что не знаешь, уедешь ли живым! Нет, думаю, ее посылаю вперед - не идет, а чего ей мокнуть и так голая! - Парень радостно шмякнул ладонью по твердой ягодице, девица привычно взвизгнула. - Пошел сам, вдруг что-то мелькает, а это твой огонек. Остановился, а шагнул бы вперед - все: Амазонка - края не видно. Сбегал за ней. В машине сидеть - бензин жечь, да и в зад въехать могут, а тут и просторно, да и компания, какая-никакая! Меня Серега Ништяк зовут, а тебя?
  -- Михаил! - Полупоклоном головы представился как бы хозяин хибары.
  -- Дровишек маловато! - Оглядел скромную кучку топлива Серега. - Дождь как думаешь, когда кончится?
  -- Этого метеорологи не знают, а нам, грешным откуда? - Он встал и пощупал штанину, она все еще оставалась мокрой, поэтому он сел и широким жестом предложил это же гостям. - Располагайтесь поудобнее.
   Девица не замедлила этим воспользоваться и томно растянулась рядом с ним, искоса поглядывая на Серегу, но его ревность была глуха. Он залез в карман кожанки, но вместо пачки вытащил комок бумаги и табака, он хотел это кинуть в огонь, но Михаил перехватил его руку.
  -- Не торопись, сидеть здесь неизвестно сколько, может пригодится. - Он аккуратно разделил табак и бумагу и оставил их сушиться около кроссовок. После этого из нагрудного кармана рубашки извлек мятую, но сухую пачку "Явы" и протянул Сереге. Серега не отказался, но когда Маруся протянула руку, несильно ударил ее по запястью. Она фыркнула и обиженно отвернулась. Сигареты все равно были влажные, поэтому мужики курили их молча и долго.
   Закончив курить, Михаил встал, чтобы поставить рубероид на место, но так и застыл с ним в руках. В проеме показалась коротко стриженая седая голова, увидев Михаила, она юркнула обратно, вместо нее показался плетень, а потом и сам коренастый мужик лет пятидесяти с натруженными руками.
  -- Вот наш взнос в обогрев! - Приставил он плетень к железному листу, выполнявшему роль очага. - Вслед за ним просеменил благообразный дедушка, с круглым швейковским лицом и куцей бородкой, но сейчас он напоминал мокрую курицу. Вслед за ним зашла и какая-то женщина. Платье на ней промокло и прилипло, но, тем не менее, она шла, согнувшись, укрывая под грудью пластиковый пакет. Дедок, зайдя в помещение, перекрестился сам и перекрестил всех.
  -- Чья машина там? - Спросил седой.
  -- Спасибо вам! Если бы не она плыли бы к синему морю! - Мужик разделся и начал выжиматься. Женщина, пришедшая с ним, негодующе фыркнула, но не отвернулась.
  -- Рука господа нашего заставила оставить ее на этом месте! Спасибо тебе сынок! - Старичок схватил Серегу за руку и принялся умиленно трясти ее. Сереге такая помпезность показалась подозрительной, и он выдернул руку.
  -- Чего, машину в речку столкнули? - С каждым, словом его интонация укреплялась в своих подозрениях.
  -- Фонарь задний разбили, не переживай сынок починим! Своим фонарем ты нам жизнь спас! - Мужик развесил одежду на плетень. - Раньше я здесь на рейсовом ездил, вроде с закрытыми глазами каждую кочку знать должен. А сейчас на "Газели" - маршрутка. Мы даже не подумали, что все залило, а тебе в зад въехали, я и подумал "неспроста машину на дороге оставили, знак подают", спустились, а тут вода и плетень вынесла. А все молодежь хают, что наркоманы все и бандиты и только о себе думают! - Мужик замолчал, уставившись в огонь, а потом принялся ломать край плетня и бросать обломки в костер. Серега даже растерялся от таких благодарностей, что и предложил мокрой женщине:
  -- Мамаша, вы бы тоже разделись, да на сене отлежались, пока одежда сохнет!
  -- Богохульник! - Брызнула слюной женщина, но на сено присела. Михаилу пришлось поджать голые ноги. Ему было неудобно в такой женской компании, поэтому, чтобы поддержать разговор, он спросил ее:
  -- Откуда путь держите, православная? - Он увидел, как из пакета женщина вынула Евангелие.
  -- Сам ты православный! По пути истинной веры освещенной отцом нашим могут идти только свидетели Иеговы! - Гордо произнесла она и отвернулась.
  -- Тьфу, сектанты сатанинские! - Не выдержал такой гордости дедок. - Знал бы, рядом не сел! Она мне библию цитирует, думал человек сидит...
  -- Господа-товарищи! - Миролюбиво призвал всех Михаил. - Сейчас мы все в одной лодке, до распрей ли? Топлива еще на пару часов хватит, а дальше придется в темноте сидеть, поэтому давайте не ссориться!
  -- А я что говорю! - Сказал до этого молчавший Сергей и плюхнулся рядом с подругой. - Подвинься!
   Воцарило неловкое молчание, но оно продолжалось недолго, сначала порог перешагнул милиционер в плаще, а из его плаща беременная женщина.
  -- Ого! - Удивился страж порядка, увидев всю компанию. - Граждане, поможем беременной!
  -- Присаживайтесь! - Уступил свое место Михаил. Маруська подвинулась и только свидетельница не шелохнулась. Одежда плотно облепила ее тело и с высоты положения Михаил оценил ее стройную фигуру.
  -- Документики все предъявим! - Обратился к присутствующим сержант.
  -- С какой стати! - Проявил недовольство Серега.
  -- Правила такие, тем более, сегодня произошло ограбление магазина, похищена выручка и продукты, я вас еще и допрашивать буду. Вы же все в Максимовке были! - Ни сколько не сомневался в своем предположении сержант. И он оказался прав. Максимовку данная дорога оставила за пяток километров перед оврагом. Ему никто не возразил. Водитель "Газели" молча протянул документы, привык. Сержант полистал их, но было видно, что из проформы и вернул обратно. Милиционер уставился на Серегу, тот, кривясь, полез в кожанку, но неприветливую тишину прервал дедок.
  -- Это она ограбила! - Он показал рукой на сектантку. Женщина поняла, что говорят о ней, и вскинула голову, очень миловидное и приятное лицо, но с налетом какой-то тупой решимости.
  -- Я свидетель...- она не успела договорить, как дедок добавил: и богохульница!
  -- И что же видели? - Резко наклонился к ней милиционер, так, что беременная вздрогнула.
  -- Конец света! Недолго ждать осталось! Он уже близок! Он настал, и все вы умрете и утонете, и спасутся только свидетели...
  -- Она чего, ненормальная? - Обратился милиционер к Михаилу, но, увидев его голые ноги и рваные трусы, не стал никого ни о чем спрашивать. Он еще раз осмотрел всех: Серега отвернулся, а Маруська откровенно строила ему глазки. - Так! Компашечка! - Сказал он так подозрительно в своей недовольности, что всем стало неудобно.
  -- А вы лучше бы спасибо сказали, что "Газель" вам не дала в речку уехать! - недовольно пробурчал Серега. Спасителем ему быть понравилось.
  -- Какая "Газель"? - Удивился сержант.
  -- Как это какая? - В свою очередь удивился водитель. - Маршрутка моя!
  -- Не видел! - Ответил милиционер.
  -- А перед "Газелью"? - Встревожено обернулся к нему Серега.
  -- Если "Газели" нет, как я что-то мог заметить перед ней? - Резонно возразил сержант.
  -- Это чего, шутка юмора? - Попытался вступить с ним в перепалку Серега. - Конкретно базаришь? Мы же их на дороге оставили!
  -- Дорога длинная, у меня проводку залило в метрах двухстах отсюда, а по дороге с километр топать! - Объяснил сержант свое появление. - Я знал про это место, мы прямо через степь!
  -- Ну ты перепугал! - Вытер об высыхающую одежду вспотевшие руки водитель "Газели". - Я бы за нее ни в жизь не расплатился бы!
  -- А вы чего, в дурдом едете? - Бесхитростно спросил страж водилу, но ему ответил Сергей.
  -- Кто-то туда и едет, а вот ты точно оттуда!
  -- Поговори у меня! - Повернулся нему сержант.
  -- А чего будет? - Серега открыто шел на конфронтацию. Раскрываясь перед подругой в том образе, в котором он и сам себе нравился и ей неустанно подчеркивал. - Изобьешь? Не имеешь права!
  -- Брату старшему скажу, он тебя так отмудохает, что твой бандитский налет враз слетит! Мы с ним в одном классе учились! И твоя сопливая братва тебе не поможет! - Отвернулся от него сержант и спросил Михаила, - а вот вас, что-то не признаю.
  -- Вы что всех знаете? - Удивился Михаил.
  -- А че? Город у нас маленький, все если друг друга по именам не знают, то в лицо уж точно! - Спокойно ответил сержант, не отводя внимательного взгляда от визави.
  -- Я артист больших и малых форм! - Неуклюже попытался пошутить Михаил, но сержант игру принял.
  -- Неужели сам Жорж Милославский? А документы? - Михаил протянул ему пластиковый пакет. Сержант достал паспорт полистал его, потом диплом. Аккуратно вложил в пакет и, щелкнув каблуками, лукаво произнес. - Милости просим! Для нас честь ваш визит, по делам или как?
  -- Проездом. Друга в Забруевке навещал, хотел пешком до города дойти, я же первый раз степь увидел!
   ... неожиданно показалось пепельно-седое кудрявое облако. Оно переглянулось со степью -я, мол, готово - и нахмурилось. Вдруг в стоячем воздухе что-то порвалось, сильно рванул ветер и с шумом, со свистом закружил по степи. Тотчас же трава и прошлогодний бурьян подняли ропот, на дороге закружилась пыль, побежала по степи и, увлекая за собой солому, стрекоз и перья, черным вертящимся столбом поднялась к небу и затуманила солнце. Вот так примерно и было, а завтра вечерней лошадью я отбываю в славный город...
  -- Надеюсь не Одессу! - Улыбнулся сержант.
  -- Так точно! Кстати, не знаете, где мне у вас ночь перекантоваться? - Спросил Михаил.
  -- Не проблема, найдем! - Ответил сержант, - сам я в народном театре играл, в случае чего там!
  -- Серега! - Стукнула по спине, обиженного сержантом приятеля, Маруська. - Сам Жорж Милославский, я про него по телику слышала. Я, думаю, где я его видела, девчонки узнают, от зависти сдохнут. Возьми у него автограф, а то я боюсь!
  -- Сама возьми! - Серега пребывал в унынии, из-за того, что сержант так невежливо обошелся с его бандитским образом.
  -- А у меня и ручки нету! - Расстроилась девица. - Люди! - Обратилась она к присутствующим. - Ручка есть у кого?
  -- Маркер только! - Отозвался водитель. Она взяла толстый стержень особо изящным сексуальным движением и, раскачивая бедрами и виртуально как бы обтираясь грудью о заезжую знаменитость, обратилась к Михаилу.
  -- Жорж! Дайте автограф! - Она произнесла таким тоном, словно не просила, а отдавалась. Милиционер хмыкнул и впервые снял фуражку с белесой головы.
  -- Даст-то он тебе даст! - Хмыкнул Сергей, глядя на подругу. - Только куда и где?
  -- Тетенька! - Обратилась девица к сектантке. - А вы страничку не вырвете, а лучше две! - Но та ей не ответила, а еще крепче прижала к себе пакет. - Жадина, ну и не надо! Пишите здесь! - Она подставила живот. - Михаил размашисто расписался. - Тогда она подставила и голую спину. Михаил посмотрел на Серегу. Тот фыркнул и махнул рукой. Потом он оставил автографы на ногах, руках и даже щеках. Сержант стоял в дверном проеме и смотрел на улицу. Его трясло. Наверное, съел что-нибудь.
  -- Давай и мне! - Протянул талон техосмотра водитель. - В кабине повешу!
   Выстроились все. Деду Михаил расписался на носовом платке, беременной прямо на сарафане, а сектантке на пластике пакета. Увидев, что процедура раздачи автографов закончилась, милиционер весело объявил: А дождь, кажется, заканчивается! - Потом он увел Михаила в сторону, и остальные только улавливали некоторые знакомые фамилии артистов, слова "артист", "театр", "пьеса", какие-то кулисы и арлекин. Услышав последнее слово, Маруська дернулась и громогласно объявила оставшимся окружающим.
  -- Везет же, с самой Пугачевой, "Арлекино" пел!
  -- Дочь, а ты не скажешь, в каких кинах он снимался? - Обратился к ней дед, почесывая бороду. - А то старая спросит, а я не знаю! А она же все сериалы смотрела!
  -- Да почти что во всех! - Небрежно махнула рукой Маруська.
  -- Ну, ты хоть пару назови! - Не отставал дед.
  -- Серега, чего молчишь, скажи им, а то я названия забыла, ты же все про бандитов знаешь! - Не выдержала интеллектуальной пытки девчонка.
  -- Ну, в этом... - начал чесать лысый череп и Серега, - "Менты", "Бригада", "Убойная сила"...
  -- Погоди, а кого же он там играл, не припомню! - Перебил его седой.
  -- Который в "агенте"... - Туманно пояснил Серега.
  -- Да не похож, тот здоровенный такой, а этот худой, да и лицом, никакой это не агент! - Засомневался водила.
  -- А это не сам "агент", а который друг его - носатый! - Пришла на выручку Маруська Сереге.
  -- Да у этого - нормальный нос! - Подметила различие физиономий сектантка.
  -- А в кино сейчас могут что угодно, большой нос, маленький, в кого угодно превратят - компатеры одним словом! - Проявил осведомленность дед. - А в "Семейных узах", "Время любить", в "Диком ангеле" он играет?
  -- Играет! - Милостиво разрешил Серега.
  -- Да они бразильские! - Не поверил водитель.
  -- Ну и что! - Вступилась за кумира Маруся. - Наши везде играют! Вон спортсмены - даже в Америке выступали! А думаешь, почему его Жоржем зовут? Потому что там его так прозвали! Да он знаешь, где снимался... знаешь.... - Маруся пыталась вспомнить убийственно популярный фильм, но ничего в голову не приходило. Все уже с насмешкой смотрели на нее, но тут она выкинула последний козырь. - В "Санта-Барбаре"!
  -- Во девочка заливает! - Водитель даже отвернулся от нее. - Я полтора года ее смотрел, как в больнице после аварии оказался. Для Круза слишком светлый, для Сиси - молодой, да и имена у них все не наши!
  -- Так они там все не под нашими именами, а Милославский - Мейсон, только не первый, а четвертый!
  -- Ну, если четвертый... - специалист по "Санта-Барбаре" скептически осмотрел артиста, машинально отметив про себя, что с сержантом они не разговаривают, а о чем-то беззвучно смеются, - может и четвертый! Я только до третьего досмотрел!
  -- Известный артист! - Утвердительно тряхнул бородкой дед. - Тут по телику смотришь, как артисты собираются, так они все про него говорят, что стараются, как он велел. Даже Ульянов, который Жуков. Этот тоже, как его, ну Штирлиц, когда секретаря парткома или какого-то председателя играл, это я помню, молодым еще был, а Державин, который пан, так и заявил, что от него ни на шаг!
   После таких разборок все с завистью посмотрели на милиционера, который приватизировал известность. Маруська даже обиделась на себя, что не она первая узнала его. Костерчик затухал, но все увлеченные обсуждением, совершенно забыли про него. В этот момент в проем и заглянуло чье-то широченное лицо.
  -- Нам повезло, шеф! - Обратилось лицо наружу. - Тут целая компашка, они нас и вытащат!
   В проем боком протиснулась громадная фигура в черном, до колен, плаще. Большая, круглая голова, напоминавшая арбуз, огромные покатые плечи, толстые пальцы, поросшие волосами.
  -- Слушайте сюда! - Объявила фигура. - Нашу машину, к речке стащило, так что она может утонуть, помогите, на холм вытащить!
  -- Нашел умных! - Криво усмехнулся Серега. Корячиться под дождем ему не климатило. Его поддержал и водитель "Газели".
  -- Дураки наверху остановились!
  -- Ты кого дураком обозвал? - Повернулся громила к водиле, но тот спокойно пояснил: - Нас!
  -- А, так это ваши машины я объезжал и кусок земли отвалился и меня вниз утащил? Вот и не возникайте! Руки в ноги и вперед! А то я вас на счетчик поставлю!
  -- Это кто тут командует? - Выдвинулся из тени сержант.
  -- Это хорошо! - Обрадовался громила. - Давай, быстро всех организуй! Знаешь, кто в машине сидит? - Депутат областной думы и бывший зам главы района!
  -- Это что, мы еще с ним должны толкать? - Удивился седоватый водитель "Газели", который, похоже, смирился с тем, что придется повозиться в грязи.
  -- Так дождь идет! - Искренне удивился кинг-конг в плаще. Дедок же оглядев его с ног до головы, тоже удивился. - Да ты сам его одной рукой!
  -- Подведем резюме! - Подошел к затухающему свету Михаил, но в это время, не понимавшая ценность топлива Маруська, свалила в костер остатки жердей, а поскольку они не загорались, кинула из-под себя пучок сена, вспыхнувшее пламя, осветило артиста снизу доверху. Это произвело впечатление даже на громилу, поэтому он даже не отреагировал, на посыл. - Пошли вон, товарищ! Вас сюда не приглашали, здесь приличная публика! - Маруся, на такую фразу, зааплодировала кумиру.
  -- А ты кто такой? - Однако подойти громила не решился.
  -- Народный артист Милославский! -Вдруг гордо сказала, до этого молчавшая беременная.
  -- Между прочим, только что из Москвы! - Ревниво добавила Маруся. Она была недовольна тем, что опять ее опередили. Громила пожал плечами и вышел.
   Через несколько минут, в этом же плаще, чуть ли не наступая, на его тащащиеся за ним края, зашла другая фигура, такая же плотная и круглая, но ростом гораздо меньше. Он скинул с себя плащ и оказался в дорогом костюме, явно сшитом не на просторах Родины. Он поправил запонки на такой же белоснежной сорочки, деловито посмотрел в золотые часы "Ролекс", улыбнулся и только после этого заговорил. Быстрые торопливые глаза, быстрые торопливые жесты, быстрые торопливые слова, в общем типовой или чиновник или новый хозяин новой жизни.
  -- Товарищи! - Обратился он к присутствующим с таким тоном, после чего обычно начинали играть "Интернационал" и все вставали. - Приношу свои извинения за своего охранника и по совместительству водителя. Он же двух слов связать не может, голова большая, а мозги изнутри по черепу размазаны. Я даже не знал, что вы здесь. Давайте поможем друг другу. Конкретно обещаю, что, тоже, что будет в моих силах: молодого человека в институт, девушку... - он раздел глазами Маруську, - замуж, бабушке - пенсию! - Он показал на сектантку. - Если кому работа нужна - обращайтесь! А славному представителю славных внутренних органов...
  -- - Да пошел, ты! - Прервал его Сергей.
  -- Даже здесь чинуши покоя не дают! - Возмутился дедок.
  -- Да, ладно! Давайте поможем! - Предложил седоватый водитель.
  -- А чем это место, от другого отличается? - Поинтересовался депутат.
  -- Это погост! - Тряхнул бородой дедок. - Тут лет тридцать назад поселение было, а вот наводнение похлеще этого и всех смыло, а эта мазанка осталась, а потому, что на месте церкви воздвигли! И от этого светопредставления мы здесь спасемся! Машина дело наживное - еще украдешь! Иди с богом милый человек!
  -- Сержант! - Обратился к нему облдепутат. - Перепишите всех, я вас научу власть уважать, мразь нищенская!
  -- Ща в лоб дам! - Встал Серега. - И никакой тебя охранник не спасет! Мой отец всю жизнь на таких тварей горбатился, а кроме болезней, ничего не получил...
  -- Глас народа! - Сказал Михаил и начал надевать брюки, он понял, что хорошим такое дело может и не закончится. - Глас - божий! Народ вас не желает видеть!
  -- Так ты, что ль, артист? - Презрительно и подозрительно осмотрел областной законодатель Михаила.
  -- Не тыкайте! - Михаил так снял полупросохшие носки с железа, что чуть не заехал ему по носу. Тот отпрянул, но скорее не от этого, а от носочного амбре, перебившего его дорогой парфюм.
  -- Сержант! Я жду! - Уставился депутат на часы, на которые всем присутствующим за всю оставшуюся жизнь никогда и половины не заработать.
  -- Да пошел ты! - Спокойно, даже равнодушно ответил милиционер, вытащил из-под плаща руку с папиросой и присел к костерку прикуривая от яркого уголька.
  -- Все, ты завтра не работаешь! - Нервно, по-жириновски, выкрикнул чиновник.
  -- Так это завтра. А сегодня, а сегодня...- размахивая вторым носком, приблизился к нему Михаил... - я тебя поцеловала! А-а! - Тот увернулся от носка, подхватил плащ и выскочил в уже стихающий дождь. Все зааплодировали.
  -- Слышь, Иван! - Присел артист к милиционеру. - А ведь он сможет!
  -- А кому работать? Я и так один: и участковый, и сыщик, и врач, и почтальон и пенсии разношу на всю округу, я уже два рапорта писал, еле уговорили остаться!
  -- Да у вас здесь безработица! А тут, хоть маленькая, но зарплата! - Проявил осведомленность Михаил. - Да и власть какая-никакая!
  -- Гордится властью над нищими? Да я не богаче их! Это вот эти... - сержант кивнул на дверной проем, - гордятся! Все уже считают, что чиновники хуже бандитов! А их тут кроме местных! - Иван поднял руку выше головы. - Транзит удобный. Оттуда чечены наркоту, бензин и оружие тащат, оттуда - калмыки - икру и опять же бензин, оттуда дагестанцы... У нас уже двух участковых убили! А кто, где, когда? Степь широкая, пойди найди! - Совершенно обыденно рассказывал сержант, при этом, не забывая показывать стороны откуда являлись супостаты, окурком папиросы. - Да я лучше в Чечне! Задержал здесь разок, а они тебе в лицо смеются, раньше они хоть деньги предлагали, а теперь кому-то наверху платят. Я даже не успел протокол дописать... пылят командиры!
  -- А чего не убили? - Поинтересовался Серега.
  -- Может бы и убили, да народу много было, автобус не пришел! - Пояснил Иван и бросил бычок в костер.
  -- Так чего, теперь хуже, чем при Ельцине? - Удивился артист.
  -- Теперь вообще все обнаглели! Чинуши шумною толпой в свою партию вступают и теперь им сам черт не брат. Ничего не изменилось! Это там, наверху, Путин Ельцина сменил, а здесь все те же самые и все тоже самое - беспредел! - Иван встал и подошел к проему. - А на западе уже и небо светлеет! Значит дождю скоро конец!
  -- Вы как знаете, а я пойду помогу! - Сказал седовласый водитель. - Плащ дашь?
   Иван снял его и накинул подошедшему водиле на плечи. Тот вернулся через несколько минут, скинул покрытый грязью плащ и присел прямо на порог, обтирая мокрой травой черные, в земле, руки.
  -- Смотри, силач! - Усмехнулся Серега. - Один справился!
  -- Идиот! - Раздраженно громко вскрикнул седоватый.
  -- Я? - Полудивился-полуобиделся Серега.
  -- Я! - Нервно повернулся к нему водила.
  -- А ты думал что, они кроме спасибо еще денег дадут? - Усмехнулся сержант.
  -- Дадут... с меня требуют! Их джип по брюхо увяз, я и подойти не смог, колеса грязью забросали! Стоял он вот так! - Показал ладонью водила расположение машины, но никто этого не понял. - Я к нему даже не притронулся, он в воду съехал...
  -- Чего, утонули? - дернулся к выходу сержант.
  -- Выскочили и меня обвинили! Вы уж будьте свидетелями! - Водила оглянулся назад и встал. - Вон, тащатся!
   Впереди, широко шагая и сильно размахивая руками шагал шкаф-охранник. За ним, еле отдирая ноги от липкой грязи, волочился его шеф. Михаил подошел к входу и закрыл собой проем. Бочкообразное пузо шкафа натолкнулось на узкое плечо артиста.
  -- Ты чего, урод? - Взревел в гневе раздраженный охранник, правая его рука машинально потянулась в левую подмышку. Михаил схватил его за нос и потянул на себя, тогда тот отринулся назад, но не удержал равновесие и упал. При этом его правая рука все еще продолжала копошиться под пиджаком.
  -- Не это ли ты ищешь? - Артист показал маленький револьвер и прицелился в него.
  -- Ты чего, он же газовый! - Закрыл лицо рукавом упавший. Михаил клацнул механизмом, барабан револьвера отошел в сторону, и из него посыпались мелкие желтые патрончики. После этого артист кинул револьвер подальше.
  -- Вас сюда никто не приглашал, но мы люди демократичные, поэтому проголосуем. Кто за то, чтобы слуги народа, переждали дождь вместе с хозяевами под одной крышей? - Обернулся Михаил к окружающим.
  -- Я против них! - Поднял руку Серега. Маруська, обидевшись на него, за то, что она опять не оказалась первой, стукнула его локтем по спине и тоже подняла руку. - Я присоединяюсь!
   В это время подошел и чиновник. Заграничный костюмчик утратил чистоту, поблек и не казался таким уж неродным. Белоснежная сорочка напоминала рубашку тракториста после ремонта, и только часы красовались первосозданной красотой.
  -- Ну в чем дело? - Как ни бывало поинтересовался он.
  -- Тише! - Прижал палец поперек губ Михаил. - Идет голосование!
  -- Да я с ними срать рядом не сяду! - Поднял руку седовласый водитель.
  -- Пусть укроются! - Поднял руку дедок. - Они тоже создания божьи!
  -- Исчадья ада! Вся мерзость от них! - Выпалила сектантка, но руку не подняла.
  -- Кончай балаган! - Махнул рукой сержант. Михаил посторонился. Власть вошла в последнее прибежище людей.
  -- Подвиньтесь, красавицы! - Нисколько не смущаясь, деловито попросил облдепутат.
  -- Может еще место уступить? - Фыркнула Маруся.
  -- Вот она бы, могла подвинуться! - Показал он на беременную.
  -- Она же беременная! - Возмутился сержант.
  -- Постоишь, не барин! - Тряхнул бороденкой дед.
  -- И на том спасибо! - Он хотел усесться на порог, но его пододвинул артист. - Дай пройти человеку!
   Громила прошел в противоположный угол и замер, ожидая распоряжений от хозяина. Никаких эмоций его лицо не выражало. Хозяин новой жизни огляделся и хлопнул по плечу седоватого, так что тот вздрогнул.
  -- Вы уж нас простите! Вы ни в чем не виноваты! Я за джип шестьдесят тысяч баксов выложил, а его раз и смыло! - Было видно, что он расстроился и говорит искренне.
  -- Может еще и не смоет! - Поспешил успокоить его водитель. - Он же только передними колесами в воду ушел, дождь кончается, вода на спад пойдет! Я эту степь знаю! Лишь бы мост не смыло!
  -- И что тогда? - Поинтересовался облдепутат.
  -- Тогда километров тридцать по степи пилить, чтобы объехать эту балку! - Пояснил сержант, подбрасывая очередную порцию плетня.
  -- Слышь! - Тронул за руку Ивана Серега. - Расскажи как магазин ломанули, может и мы чего подскажем?
  -- Гангстер - друг милиции! - Ухмыльнулся сержант.
  -- Молодой человек правильно говорит! - махнул на Серегу депутат рукой с "Ролексом". - Раз мы собрались в одном месте в одно время...
  -- Не положено! - Угрюмо ответил сержант.
  -- Я щас Егор Иванычу позвоню! - Депутат вытряхнул из кармана телефончик, уместившийся на ладони. - Мы с вашим начем старые кореша! Прошу прощения - промок! - Он убрал телефон обратно в промокший карман. - Но мы просим вас!
  -- А чего рассказывать? - Сержант встал и оглядел всех. - Вошел человек в камуфляже, в волчьей маске, ну что на Новый год, пригрозил пистолетом, уложил продавца на пол забрал выручку, бутылку водки, продукты, сыр, колбасу копченую, шоколад. Судя по фигуре и голосу пацан какой-то.
   Все думали окунуться в вихрь приключений, но все оказалось до банальности просто, обыденно и скучно. Никто ничего не сказал.
  -- Ну? - Насмешливо оглядел всех сержант. - Кто что видел или знает? - Все молчали, пока Михаил, не выглянувший наружу вдруг не воскликнул. - А дождь-то закончился!
   Костер доедал последние остатки плетня и, в хижине становилось темнее, чем на улице. Все стали выходить наружу, а Михаил, как джентльмен, помог встать и выйти беременной. Светлая полоска на западе все ширилась, и чем ближе к ней, облака превращали свой тяжелый угрожающий фиолетово-грязный цвет в легкий серенький.
  -- А ведь она вернется! - Пробормотал дедок, задрав острую бородку к небу и почесав ее у шеи.
  -- Откуда ты знаешь? - Удивился седовласый водитель "Газели".
  -- А в прошлый раз тоже так было! - Повернулся к нему дед, - первый ливняк все наверху переждали, светлеть начало, все вниз спустились, скот загнали, а ночью, как хлынуло - ни один не спасся.
  -- А ты? - Подозрительно покосился на него сержант.
  -- А что я? Я в город пошел. Раньше моста здесь не было. Здесь и дороги в город не было, все через балку в пяти километрах отсюда повыше ездили - там подъемы пологие. А здесь мостик висячий, для тех, кто пешком. Вот как дождь стих, я по нему и перебрался, а потом и его смыло. Меня уговаривали остаться, а я ни в какую, хоть и дел особенных нет, а вот гнало! Стинкт называется!
  -- Это что же, получается... - обратился ко всем депутат, - если дождь опять пойдет...
  -- Да тут до воды полтора метра! - Посмотрел под ноги сержант.
  -- Святое место! - Опять подал голос дедок. - Ничего не будет!
  -- Так будет или не будет? - Повернулся к нему водитель и тут все заметили, что стены у хижины стали расползаться в стороны, как ноги у коровы на льду. Трухлявая солома, куски железа стали проваливаться вовнутрь, а сам каркас, задумавшись на мгновение и зависнув над пустотой рухнул вниз.
  -- Сматываться надо! - Зябко поежился Серега. На его глазах кусок земли на котором стоял сарай подполз к воде и заворачиваясь в воду исчез. В безвольном жесте мелькнули жерди и скрылись уносимые тягучей массой. Казалось, весь мир застыл в безмолвии, а не только люди.
  -- Ну, какие предложения? - Теперь спросил всех Михаил.
  -- Валить надо отсюда! - Сергей был настроен решительно.
  -- И чем быстрее, тем лучше! - Оглянулся на него седоватый.- Проклятое место.
  -- Теперь и место не спасет! - Согласился с ним дедок.
  -- А на чем? Мой везде пройдет, да увяз! - Показал депутат на здоровенний "Патроль".
  -- Только трактором! - Согласился с ним сержант. - моя колымага пройдет, но та м с электрикой промокшей проблема.
  -- В мою мы все не поместимся, да и по такой степи... - Серега указал на размокшую землю.
  -- Давайте поедем на "Газели". - Предложил седоватый.- Опасные места протолкаем, а колея вдоль балки идет, часа через два в городе будем, а там и трактор можно послать.
  -- Действительно! - Надел фуражку на голову сержант. - Чего железо охранять - степь кругом!
  -- Ну, тогда пошли! - Скомандовал депутат и возглавил процессию, которая гуськом потянулась из балки. Ее замыкал его телохранитель.
   Казалось, что из-за своей огромной неуклюжести он замешкался, поэтому и пришлось идти последним. На самом деле он так сделал специально: идя сзади, он смог контролировать всех. Он единственный кто не смотрел себе под ноги. Актер придерживал беременную, которая поддерживала свой живот. Микроавтобус вытолкали в степь, в угол загнали женщин, мужчины сели у дверей и "Газель", не торопясь, запрыгала по степи.
   Она не раз и не два буксовала, тогда все вылезали и налегали, даже женщины символически подталкивали ее одним пальцем, стараясь не испачкаться, даже беременная. Так продолжалось до тех пор, пока они не подъехали к поперечной рытвине, которая впадала в балку, а начиналась неизвестно где. В ней все еще журчала вода. Можно было поискать и переезд через нее, но, сколько бы этот поиск занял бы времени, никто не знал, поэтому приняли решение форсировать по месту.
   Михаил на все эти выталкивания выходил босиком и в трусах, сквозь прорехи, в которых просвечивалось бледное тело. Местные смущались раздеваться, но, увидев, как непринужденно ведет себя столичная штучка, стали следовать его примеру. Но потом непременно одевались. И только депутат и его охранник соблюдали свой статус, хотя были выпачканы грязью с ног до головы и больше напоминали космонавтов плюхнувшихся из атмосферы в грязную лужу.
   Машину протащили зигзагом, загрузились и снова поехали. Через полкилометра гребень балки разрезала плоская проплешина, которая, змеясь, скрывалась на дне балки.
  -- Интересно, а где она на той стороне взбирается? - Вслух удивился депутат, глядя на все еще мощный поток воды.
  -- Нигде! - Пояснил сержант. - Там, за поворотом, к этой балке примыкает Сорочья, а она тянется до самого города, все по ней раньше в город и ездили. Собственно вся вода сейчас из города по ней и идет, асфальт! Земля в городе не впитывает. Поехали!
   Маруську поташнивало. Сектантка взяла ее за руку, потом погладила по животу.
   - Да ты беременная девочка! - Неожиданно сказала она. Говорила она тихо, но поскольку все молчали, эти слова прогремели как гром среди ясного неба. Все машинально посмотрели на нее.
  -- Вот еще! - Дернулась от сектантки Маруська. - Почему вы так думаете?
  -- Я не думаю, я знаю, сама два раза рожала! Срок у тебя небольшой, месяц-два. - Но Маруська ее уже не слушала. Она вцепилась обеими руками в Серегу. Если бы у него на голове были волосы, она бы их вырвала, но и ушам тоже пришлось несладко.
  -- Ах ты сука, ах ты поганец! Я-то дура думаю, одну пачку купил... да ты ее за один день должен был израсходовать! Вместо того, чтобы школу кончать, рожать придется?
  -- А чего, ну и родишь, мама моя к тебе хорошо относиться, папа...
  -- Ты сам папой будешь урод! - Маруська отпустила его, отвернулась и заплакала.
   Таким макаром с рыданиями, с уговорами, с примерами из личной жизни, советами они проехали еще километров пятнадцать. Балка совсем измельчала, но зато к ней, как к матери, потянулось много мелких овражков, в которых, вода если и передвигалась, то уже нехотя. Ее узкий конец начал поворачивать в сторону города, когда они заметили в самом глубоком овражке, группу людей, выталкивавших здоровенный джип, при том, что другой такой же "сарай" пытался с помощью троса выдернуть его на гребень. Увидев, вновь подъехавших, люди внизу обрадовались. Они тоже были заляпаны грязью, поэтому чтобы не испачкать волосы они увязали их платками. Один из них, подошел к ним, а остальные собрались у первого джипа, всего их было одиннадцать человек. Подошедший спросил:
  -- А что, дальше я вижу, дорога нормальная, раз такая колымага проехала. До Максимовки километров двадцать будет? - Водитель микроавтобуса кивнул и начал поднимать руки вверх. Люди от джипа шли, взяв автоматы и пистолеты на изготовку. Депутат тоже это заметил.
  -- Что это такое? - Строго спросил он.
  -- Как что? - Усмехаясь, ответил первый. - Вы теперь заложники, рабы наши!
   Они выстроили людей вокруг "Газели" и обыскали. У сержанта забрали из кобуры пистолет, а у женщин, что-то долго искали между грудей.
  -- Раз мы заложники, давайте вести переговоры, я депутат... - но ему заехали прикладом по спине, и оставшиеся слова он проглотил, громко клацнув зубами.
  -- Выбора у вас нет. - Тот, кто подошел первым, был, по-видимому, главарем. - Вытолкаете, машину отпустим, даже мента. Все вниз, толкать.
  -- Она же беременная! - Показал на нее сержант.
  -- Не надорвется! А если и надорвется, одним русским ублюдком будет меньше! - Пленников погнали вниз.
   Джип, проложив на противоположном краю колею, на подъеме на другую сторону, увяз крепко. Уже половиной кенгурятника зарылся в землю. И бандиты и люди надрывались, но машина не сдвинулась и на дециметр. Главарь махнул рукой. Все попадали прямо на склон.
  -- А ты чего в трусах? - Спросил он Михаила.
  -- Одежду не хочу пачкать! - Спокойно ответил актер.
  -- А-а! - Как бы согласился старший с ним и, дав сигарету, щелкнул зажигалкой, подождав пока Михаил прикурит.
  -- Значит так! - Выкурив полсигареты встал старший. - Давайте груз в "Газель".
   Пленники стали перетаскивать тяжеленные челночьи сумки и узлы из застрявшей машины в микроавтобус. Только тут, Михаил понял, что среди бандитов есть и женщины, просто они были одеты в мужскую одежду, волосы, по спецназовски были повязаны платками, а лица заляпаны грязью.
  -- Толкайте джип обратно! - Приказал пленникам главарь. - Потом отвезете их в степь подальше, чтобы они два дня пешком топали, там отпустите.
  -- Э, а моя одежда? - Спросил Михаил.
  -- Считай, что ты на курорте, загораешь! - Усмехнулся главарь и задвинул за собой дверь "Газели".
   У застрявшей машины осталось двое молодых парней с автоматами. Один из них сел за руль. Обратно машину они вытолкали за полчаса. Джигиты, нарочито громко, при всех, стали принимать решения.
  -- Чего их в такую даль везти, заблудимся еще, обратно сколько ехать? - Как-то лукаво улыбаясь, начал говорить первый, но второй ответил на полном серьезе:
  -- Давай их здесь прикончим, трупы в колею покидаем...
  -- Девушка не узнает, что такое настоящий мужчина! - Оба посмотрели на Маруську.
   Серега было дернулся, но острый локоток девчонки умело заехал в солнечное сплетение. Он согнулся, а она, поигрывая бедрами и, снимая на ходу топик, пошла к бандитам.
  -- А можно, я сама? - Томно и протяжно, как на Тверской спросила она.
   Оба бандита не отводили от нее глаз, а она, опустившись на колени перед ближним, принялась медленно расстегивать ему ширинку. Актер повернулся к ним спиной, загородив беременную, прижал ее голову к своему плечу и что-то стал шептать на ухо, как бы уговаривая. Маруська запустила изящную ручку в ширинку и с трудом выдернула оттуда твердый корень. Она сделала лижущее движение, но этого не выдержал Серега и с криком бросился вперед. Автоматная очередь откинула его назад, но автомат бил, уже не переставая, расстреливая пленников. Сухой щелчок прервал автоматные трели. Казалось, что закончились патроны. Автомат воткнулся стволом в комок грязи, а вместо глаза у боевика растекалось кровавое пятно. Маруська валялась на траве, в боку у ней торчал здоровенный кинжал, а первый, зажимая одной рукой промежность, второй рукой пытался что-то из нее вытрясти, потом бросил на траву и открыв ей рот пытался что-то там нащупать. Он даже не заметил, как голый человек встал, подобрал его автомат, автомат его партнера, после чего удар приклада, выбив джигиту зубы, откинул его в сторону. Тот просто лежал и завывал.
   Михаил подтянул трусы и принялся осматривать людей. Дедок, вытянувшись, лежал, задрав бороденку вверх, при этом он успел даже сложить руки на груди, хотя достаточно неуклюже, взгляд его был спокоен. Сектантка лежала но коленях, уткнувшись головой в землю. Михаил перевернул ее. К груди она прижимала библию, растерзанную пулями. Она так и не поняла, что у каждого свой апокалипсис, у кого большой, у кого маленький, но свой. И ты всегда будешь свидетелем своего апокалипсиса, даже если не будешь знать, что он и свершился. Для нее он наступил, когда ее затащили в свидетели Иеговы.
   У беременной вздутие помещалось уже не на животе, а между ног. Водителя "Газели" выстрелы отбросили к джипу, и он заляпал своей простецкой кровью дорогостоящую машину. Рот его, при этом, был открыт. Громила-охранник лежал на своем хозяине, его тело кровоточило в нескольких местах и он еще дышал. Депутату же хватило одной пули в шею. Он успел спросить "зачем?" и успокоился.
  -- Это моя работа, я обязан! - Булькал охранник, заслонивший даже в такой безвыходной ситуации свой объект. Изо рта пошла кровавая пена, и он тоже затих. Сержант был прострелен в двух местах. Михаил слазил в джип и перевязал его.
  -- Сколько мне? - Спросил он.
  -- Ты выживешь! - Похлопал его по плечу артист.
  -- Где пистолет взял? - Михаил помог ему усесться поудобнее.
  -- У беременной! - Кивнул Михаил в ее сторону.
  -- Так это она магазин ломанула? - Удивился сержант. Михаил встал и, приподняв подол ее платья, вытащил матерчатую сумку.
  -- Так вот почему она все время за живот держалась! - Догадался страж порядка. - А как ты ее раскусил?
  -- Какая теперь разница, главное, что пистолет вовремя выпросил, а в нем всего один патрон был. Держи! - Михаил отдал пистолет Ивану и, вытряхнув из сумки одежду, волчью маску, бутылку водки, колбасу, сыр, комок шоколада в обертке принялся одеваться.
  -- А этот чего скулит? - Показал пистолетом сержант на раненого противника.
  -- Девчонка ему полчлена откусила и проглотила! - Пояснил Михаил. - Что делать будем? Хоронить?
  -- Водить умеешь? - Спросил сержант.
  -- Как-то! - Неопределенно пожал плечами Михаил.
  -- Этих сволочей надо догнать! Они взрывать едут! В сумках шашки тротиловые!
  -- Оставайся, тебя трясти нельзя! Доскочу до телефона, сообщу! Их перехватят! - Взялся за автомат Михаил.
  -- Ага! Перехватят! Здесь степь! А в степи надо не дороги знать, а направления, а кроме меня, их никто не знает! - Михаил помог ему встать, поднес и загрузил на заднее сиденье. - Добей! - попросил сержант. Пукнул выстрел и надсадный стон прекратился. - Давай вдоль канавы!
   Джип радостно заурчал двигателем и с каждой секундой все быстрее и быстрее стал набирать ход. Сержант скрежетал зубами, но терпел, потом захлопал ладонью по подголовнику. Михаил остановился и обернулся. - Совсем не в мочь?
  -- Терпимо! - Еле вымолвил милиционер. - Переезжай канаву, и жми на запад, только чтобы заходящее солнце било тебе в левый угол левого глаза. А поскольку солнца нет, то ориентируйся на середину того просвета. - Махнул на запад Иван. -Выскочишь на грунтовку, поворачивай направо, потом будет шоссе, на нем налево и на перекрестке засаду устроишь. Как бы они не ехали его не минуют. Извини... - Сержант откинулся на спинку и тяжело задышал, закрыв глаза.
   Михаил гнал, выжимая из джипа все, что можно, но на перекресток он выскочил когда в степи все стемнело и наступила южная ночь. Слева, покачивались две пары фар.
  -- Ты как? - Обернулся Михаил. Тот вяло махнул рукой и выставил в открытое окно свой автомат.
  -- Отсеки их сзади! - Он снял автомат с предохранителя. Михаил выскочил и отбежал метров на тридцать.
   Это оказались они. Впереди трудилась "Газель", за ней темной разбойничьей тенью перемещался "Сарай" -вездеход. Фары осветили не только, автомобиль, перегородивший им дорогу, но и автомат, торчавший из окна. Автоматные очереди вспороли кузов джипа, но когда из "Газели" попробовали выскочить, то водитель и человек, сидевший рядом с ним, были обстреляны из машины перегородившей дорогу.
  -- Выходим по одному! - Крикнули пассажирам микроавтобуса. Дверь сдвинулась и оттуда, зажимая бок, вышел главарь. В свете фар с уродливой тенью он казался гораздо больше, чем был на самом деле.
  -- Лежать! - Раздалась команда и он послушно, сначала опустился на колени, а потом и прилег на теплый асфальт. - Следующий! Руки за голову!
   Но следующий, держал руки за спиной, поэтому одиночный выстрел, отбросил его голову, на угол двери, а тело рухнуло прямо в ноги уже лежащему. Следующие двое, сделали все, как им велели, но последний выходящий повернул голову, пытаясь рассмотреть приказывавшего, но тут же поплатился. Два коротких выстрела и вместо глаз две кровавые дырки. Михаил подходил к ним. Сначала к расстрелянному первым джипу. Он рывком открыл боковые двери и дополнительно выстрелил в находившихся там. Живых за своей спиной он оставлять не хотел. Только после этого он подошел к лежащим.
  -- Женщин пожалей! - Попросил главарь, увидев рядом босые ноги.
  -- Они не женщины, они бойцы или террористки! - Спокойно ответили ему и подняли пистолет, лежавший у его ног.
  -- Тогда беременную отпусти! - Снова попросил старший.
  -- А помнишь, что ты сказал, когда тебя об этом же попросили? Одним русским ублюдком будет меньше! Наш ребенок неизвестно кем бы стал, может воевал бы с вами, а может нет, но у такой мамаши, он точно будет террористом! - Раздалось два пистолетных выстрела. Потом старшего подняли и прислонили к теплому радиатору "Газели".
  -- Приоделся, я вижу! - Усмехнулся боевик. - Обувь с мертвецов не подошла?
  -- Потом поговорим! - Михаил подошел, к своей машине, открыл заднюю дверь и бережно опустил сержанта, прислонив его к колесу. В свободную руку ему он вложил и свой автомат. Потом залез в "Газель", нашел там свою одежду и кроссовки и стал переодеваться.
  -- Ты же артист! Зачем тебе все это? - Спросил боевик.
  -- В первую очередь, я русский - гражданин России! Если вас власть не может или не хочет остановить, значит, это делать должен сам народ, если не хочет быть вашим рабом или заложником! - Сказал Михаил, натягивая свои брюки и убирая в карман пакет с документами.
  -- Мы хотим быть свободными! Вы же боролись с монголо-татарским игом! - Посмотрел прямо в глаза Михаилу боевик.
  -- Так то иго было! А вы были равноправными гражданами. Дудаев - генерал. Масхадов - полковник. Чего ж вам сукам не хватало? Все, кого я знал, были приличные интеллигентные люди. Потом какие-то дикари спустились с гор и все завертелось. Вы воинственный народ. Вы могли стать костяком российской армии, как сикхи в Индии. Часть из них это элита индийской армии, а другие, как вы - бандюганы. - Михаил оделся и присел рядом. - У вас был один великий человек - Махмуд Эсамбаев, а ведь таких могло быть много.
  -- А ты откуда знаешь? - С интересом повернул голову боевик.
  -- Я сам из Караганды. Там много было ваших. Я там учился играть на скрипке. У того же учителя учился другой мальчик - Асланбек. Если мне прочили консерваторию, то он был на порядок лучше меня. Чеченский Ростропович. Отец, братья, даже мать считали скрипку недостойной чеченца. Но он очень хотел играть и добился своего, а они стыдились его. Как-то раз братья вытащили его на массовую драку. Его один раз стукнули, он ударился о бордюр. Его братья подняли снова погнали в драку, где он и умер от следующего удара. Его ударил русский паренек. Но кто был виноват? Русские? Нет! Те, кто на бойню нас гонят! А Асланбека убили его братья! Которые поклялись отомстить. Только когда вся музыкальная школа пришла на похороны, его отцу объяснили, и он плакал. А сейчас чечен снова стало синонимом бандит, разбойник, боевик, а когда-то вы царя охраняли!
  -- Хватит на мозги капать! Отпустишь, так отпускай. Убьешь, так убивай! - Отвернулся от Михаила боевик. - Мы за веру воюем! За идею!
  -- За идею коммунисты полстраны истребили, а мусульманам Россия всегда помогала! Вот за эту помощь, они взрывами России помогают. Кто-то или вас дурит или ты меня! Ислам стал последним прибежищем террористов, это единственная религия, которая живет в феодализме, а поскольку современная западная цивилизация проникает всюду и перед ней трудно устоять, то как сохранить паству? Объявив войну всем! Чтобы вы сплотились вокруг единственного и верного учения. Тебе это ничего из нашей истории не напоминает? ...еще теснее сплотили ряды вокруг партии и дали пламенный отпор международному империализму...- Михаил что-то нараспев произнес на незнакомом боевику языке.
  -- Чего ты там бормочешь? - Боевик старался осмотреть вокруг себя и примеривал дистанцию к противнику, он, увидев два нацеленных на себя автомата, которые держал Иван, понял, что рыпаться бесполезно.
  -- ...Или ты просишь у них платы, а они отягчены долгами?
   Или у них есть тайное, и они записывают?
   Или они желают хитрости? - но тех, которые не верны, самих перехитрили!
   Или у них бог другой, кроме Аллаха? - Хвала Аллаху, превыше он того, что они придают Ему, в соучастники?
   И если они увидят клочья неба падающими. Скажут они: "Нагроможденные облака!"
   Оставь же их, пока они не встретят своего дня, когда будут поражены грозой, - в тот день, когда не поможет им их коварство ни в чем не найдут они помощи.
   И, поистине, для тех, кто был тираном, наказание еще и до этого, но большая часть их не знает!..
   Между прочим, ислам другой, он много взял и из иудейства и из христианства, против которых воюет. - Сура пятьдесят вторая. Гора называется. Так что свой бандитизм верой не прикрывай. Аллах этого не приемлет, хотя авторитетные богословы и натравляют вас на других! Не всем дано читать Коран в оригинале!
  -- Что тебе от меня надо? - Скривил лицо боевик. Ему было больно, он умирал.
  -- Я хочу, чтобы ты понял, что ты жил, сражался, убивал и умер за иллюзии. Которые тебе, или сам себе внушил. - Михаил сходил к своей машине и вытащил кусок колбасы. - А чтобы вы не думали, что станете шахидами, я каждому из вас, в рот запихну по куску свиной колбасы.
  -- Конечно, под дулами тех автоматов! - Боевик кивнул на Ивана. - Ты смелый!
  -- Это не я смелый, а ты трус, иначе ты бы попробовал геройски умереть, а ты надеялся. Я когда его вытащил - он был уже мертв. Оставь я его на месте, в степи - он бы жил. Просто он выполнял свой долг. Я не хотел, но помог ему выполнить его милицейский долг. Понимаешь в чем разница между нами? У вас - горская месть, а у русских долг. Вот и Иван был должен: себе, своей семье, своей Родине, плохой или хорошей - не важно и богу, хотя он в него и не верил. Бог его примет, а вас - нет.
  -- Да кто ты такой? - Из последних сил крикнул боевик.
  -- Воевал в Афгане. Попал в плен. Был телохранителем Ахмад-Шах Масуда!
  -- Тогда ты...
  -- Нет, я тот, кто я был! Масуду по барабану, которой ты веры, главное какой боец! А выучил я потому, что там это была единственная книга. - Гулким эхом по степи раздался выстрел. Он забрал у мертвого свои документы, часть денег, сотовый телефон. Собственно отсутствие денег его и занесло в эти степи. Позвонил по телефону и положил на колени сержанту. Сел в джип и уехал. Иван так и остался охранять место боя. Это был его бой, и он его выиграл и хотя бы посмертные почести он заслужил, хотя и был простым участковым. Третьим.
  
  
   Глава вторая.
  
   За ночь джип с Михаилом отмотал шестьсот километров до Светлогорска. Михаил утопил его в камышах какой-то старицы и сел на ставропольский автобус, который шел через Элисту на Волгоград. Милиция собирала улики в обоих местах, где произошел бой. Михаил знал, что так будет, но он уже переключился на другое. Его ждали в Волгограде.
   Волгоград удивительный город - он протянулся вдоль правого берега Волги на семьдесят километров узкой полоской. Он начинался от плотины, образовывавшей водохранилище и заканчивавшийся, теперь, уже за каналом Волга-Дон.
   В 1569 году турецкий султан Селим вместе с янычарами и крымскими татарами, решил отбить Астрахань у русского царя. На самом деле он решил зайти в тыл Персии, с которой воевал, через Каспийское море. Для этого он и решил прорыть канал между Волгой и Доном. Русских пленников было мало, янычары лопатами махать не умели, татары не хотели, поэтому поход закончился ничем. Так впервые это место оказалось стратегически важным. А с учетом того, что несколько ниже, на Ахтубе располагалась столица самой грандиозной империи древности - Золотой Орды - Сарай, это место что-то значило и тогда.
   Через двадцать лет после нашествия турок, на правом, московском берегу и была построена крепостица названная Царицыном. Теперь из Азиатских степей налететь на Русь было не просто - вся Волга оказалась под замком. Да и вольное передвижение ватаг казаков находилось под контролем, а значит и не таким вольным.
   Всегда этот город приобретал ключевое значение и во время казачьих восстаний и войн, которые подкатывались к его стенам: Гражданская, Отечественная. Поэтому были и Царицынская оборона, и оборона Сталинграда. Третью же битву на Волге - Волгоградскую страна проигрывала. Она проигрывала браконьерам, наркодельцам, исламским террористам, которые пользовались теми же методами, что и человек которому коммунисты снова хотели вернуть имя города.
   Встреча проходила в местечке со странным именем Сарепта на балконе девятого этажа, с которого был виден канал, в чьих шлюзах неповоротливыми жуками копошились баржи.
   Хозяином был сухощавый, даже, можно сказать, костлявый, с седыми залысинами мужчина. Именно мужчина, а не дед, хотя ему и перевалило за шестьдесят. В нем чувствовалась не только внутренняя, но и физическая сила. Он открыл холодильник и жестом предложил содержимое его внутренностей. Михаил тоже жестом отказался. Они облокотились на перила.
  -- Вы опоздали! - Впервые промолвил он, после того как пришел Михаил.
  -- Я проверял. - Спокойно ответил на это Михаил. - В том числе и вас.
  -- Я знаю это вне ваших правил устраивать такие встречи, но и вне наших. Но здесь мы хотим обойтись без череды посредников. - Он прикурил "беломорину". - Дело очень сложное. Как только уберут клиента, все стрелки будут направлены на нас. Но другого выхода нет, иначе мы потеряем лицо, и с нами никто считаться не будет, а воевать со всеми это непрактично, хотя сил хватит. Поэтому нам выгоднее этот вариант. В чем дело... нет, нет - увидев протестующий жест Михаила, поспешил успокоить его хозяин, - вам это необходимо знать, поскольку пристрелить или взорвать мы можем и сами. Задача не столько в том, чтобы кого-то прихлопнуть, а в том, чтобы на нас стрелки не перевели. И в этом мы можем полагаться только на ваш опыт. Слушайте и не перебивайте. Если не договоримся, забудьте. - Михаил кивнул.
  -- В одном из районов Подмосковья мы договорились вложить деньги в одно легальное дело. Чрезвычайно выгодное. Непаханое поле. Проплатили всем кому надо, договорились со всеми и вдруг начались необъяснимые задержки. То землеустроитель в командировке, то еще кто-то болеет. То согласование надо пересогласовать. За это денег дополнительных не взяли, но понадобился новый проект, поскольку электричество должно уже быть с другой подстанции. Обычные рабочие моменты. А это время совершенно случайно узнаем, что в соседнем районе начинают разворачивать тоже самое. Мы не против конкуренции, но чтобы так по наглому! За всем стоит зятек нашего главы района. Проблема лежит на поверхности. Они все точно рассчитали. Не учли случайность, что мы раньше времени узнаем. Но и это ничего не меняет, если мы кого трогаем, все укажет на нас, а с учетом того, что мы не местные... Делайте выводы. Все. - Он выбросил вниз потухший окурок, курнув всего два раза. Две затяжки, но очень глубокие. Сильный человек.
  -- Как вы знаете, я всего лишь посредник. Кто будет выполнять, как, если будут выполнять, я не знаю. У нас связь чисто виртуальная. Сами понимаете и для них и для меня лишнее знание опасно. Как уже с этим?
  -- Вот поэтому мы и хотим, чтобы этим делом занялся "Хирург"! - Хозяин пристально посмотрел в глаза Михаилу, но он выдержал этот взгляд.
  -- Это невозможно, у меня нет выходов, а разыскивать - светиться. Тем более "Хирург" это высший класс, это не наш уровень. Они и берут в несколько раз больше.
  -- Почему они?
  -- Ну не думаете же вы, что все это он проделывает один! Поэтому и цена высокая. И еще я знаю, даже разработанный сценарий он переделывает по своему. Он никому не доверяет. Я вынужден отказаться, вы обратились не по адресу.
  -- Мы обратились по адресу! - Слегка улыбнулся хозяин. - Я знаю, чего вы опасаетесь, посредники у него часто выходят в тираж. Но дело в том, что он вас знает, вы работаете с ним только по этому делу. А это... - он протянул клочок бумаги, - его электронный адрес и пароль, так же как и у вас. Свяжитесь с ним, откажется, считайте у нас с вами разговора не было. Согласится, пусть предложит свой вариант. А это вам! - Он протянул конверт. - Две тысячи, за разговор. На одной из банкнот номер, по нему надо будет позвонить в случае согласия. Завтра. До свидания. - Они пожали друг другу руки и, Михаил ушел. Хозяин не провожал его, такие правила, никого за спиной.
   На следующий день Михаил позвонил.
  -- Он согласен на миссисипского угря не менее четырехсот тонн. Подробности через неделю в Москве на платформе ""Красный Балтиец" у касс в восемь ноль семь.
  
   Заказчик стоял у касс возле расписания. Михаил подошел к расписанию, равнодушно окинул взглядом и его и заказчика и сел в подошедшую электричку. На Покровско-Стрешнево он вышел пожилой заказчик за ним. На подъеме, к Ленинградскому шоссе Михаил присел завязать шнурок, а когда выпрямился, то заказчик догнал его.
  -- Здесь будем говорить! - Объявил артист.
  -- Почему здесь? - Удивился заказчик.
  -- Сверху шоссе, снизу железка, люди туда суда снуют, шум, движение. Даже если на нас направят аппаратуру, мы заметим, если кто-то остановится - тоже. Очень удобное место - дарю. Теперь по вашему делу. Завтра, в крайнем случае, послезавтра, ваша компания должна объявить, о первой продукции или услуге, неважно где, главное объявить, показать конкурентам, что все равно их опередили. - Он подал маленький листок, похожий на визитку. - На это число, на столько часов в этом месте закажете банкет по этому поводу. Оружие и наркотики не брать. Все. Деньги перечислить в день объявления, иначе контракт разорван. До свидания. - Михаил, не подав руки, поднялся к шоссе и запрыгнул в уже переполненный троллейбус.
   За ним втиснулся молодой парень, то ли до этого не хотел влезать в толкучку, то ли не смог, а Михаил как-то воодушевил его. На "Соколе" их обоих внесли в переполненный вагон метропоезда. К "Белорусской", к дверям, начал протискиваться народ на выход. За парнем кто-то встал с лавки, вагон качнуло, парень екнул и от толчка упал на место вставшего.
  
   Через час заказчику неожиданно позвонили, это оказался Михаил.
  -- Вы знаете, я думал, что ссылка на "хирурга", это просто ваша игра, желание прикрыть своих людей или по финансовым соображениям, но теперь я стопроцентно уверен, что заказ взял он. Они вашего топтуна за мной, на рыбалку отправили. У него такое правило беречь своих посредников во время дела, поэтому у него уже одного нет. Цена выросла на пятнадцать тысяч.
  -- Это почему? - Удивился заказчик.
  -- Вы же знаете его расценки, это со скидкой по дружбе, это или ваш человек или за вами пришел, дополнительные хлопоты! Так что не забудьте плюс еще пятнадцать!
  -- Да мы за одного главу как за взвод выложили! - Возмутился заказчик.
  -- Вы не торопитесь, всему свое время, взвод, так взвод! - Михаил отключился.
  
   В пансионате "Лазоревые зори" в большой сауне разгоралось веселье. Слегка захмелевший народ стремился не столько в сауну, сколько прыгал в бассейн. Все были раскованы и веселы. Все знали не один год друг друга и если кому-то это мероприятие не нравилось - все равно веселились. Это увеселение называлось укреплением горизонтальных связей и всегда проходило под руководством Главы района. Заодно поздравляли с днями рождения, которые не отметили с предыдущего мероприятия. Глава встал, хлопнул в ладони, прося тишины. Все замерли. Стол стоял буквой "Г", где за короткой палкой разместился сам и девять его замов. Остальные сидели с двух сторон другой палки. Попасть на такое мероприятие считалось для районного люда очень почетно, это означало, что власть доверяла. Что-то вроде шубы с царского плеча.
   Глава поздравил очередного юбиляра, сказал в его адрес тупую шутку. Но все весело засмеялись. Глава начал смотреть на вход, вслед за ними и все остальные. У входа стоял человек в накинутой простыне с черным чулком на голове.
  -- Здравтсзвуйте, пошел нафик! - Сказал он, и все упали со смеху. Он тоже засмеялся.
  -- Кто это? Не узнал! - Тоже фыркнул глава. Когда все стихли, ожидая очередной реплики, человек в колготках сказал: Получай бандюки! Аллах акбар!
   Он выхватил из под простыни милицейский укороченный автомат и в его грохоте расстрелял и главу и его замов. Все подумали, что это продолжение шутки, но он подошел к столу и все заметили, что и руки у него черные - в перчатках и добил раненых.
  -- Всем под стол и не шевелиться - взорветесь. После чего он придвинул скамьи и опутал их нитками вместе со столом. Положил автомат в огромную салатницу и вышел.
   Так они сидели неизвестно сколько, пока из сауны вышел то ли окосевший от пара, то ли от алкоголя. Увидев всех под столами, он тоже опустился на колени и радостно спросил:
   Во что играем, братцы?
  -- Тише ты, взорвешь! - Зашипели на него и испуганные лица, и толстые зады.
  -- Чего взорвешь? - Не понял он, дернул скамью на себя и полез к ним. Взрыва не произошло.
   Тогда из под стола стали вылезать самые смелые, и принялись уговаривать остальных, в первую очередь женщин, выйти на поверхность. После этого начали смотреть на начальство. Оказалось, что главе повезло - ранение в задницу, зато все замы мертвы. Женщины бросились стучать, в закрытые снаружи, двери. Бесполезно. Только тогда вспомнили про сотовые телефоны. Милиция прибыла неимоверно быстро. Точнее она вернулась назад, поскольку не далее, как часом ранее прервала бандитскую сходку здесь же в "Лазоревых зорях" только в малой сауне и уже как пятнадцать минут всех везли в управление. Киллер нашел только одну гуляющую компанию по соседству. Разбираться, кто есть кто и где теперь находятся не было времени, и он прикончил тех, кто подвернулся под руку.
   Начальнику милиции прямо на сотовый о сходке сообщил один из замов, теперь уже покойный. Первоначальный расклад показывал, что милиция, забрав их, спасла от расстрела.
  
   Заказчик на звонок Михаила выразил свое неудовольствие.
  -- Я чего-то не понимаю! - В свою очередь возмутился артист. - Вы просили взвод. Вам его сделали. Девять умножить на пятьдесят равно четыреста пятьдесят. Минус пятьдесят скидка на опт. Все честно.
  -- Но глава-то жив!
  -- Глава выборный. Кого выберут на его место? И никто, пока это не произойдет, не даст отмашку продолжения вашего объекта, а новому тоже придется платить. Вы сколько вложили в проект? Хотите еще столько же? Так что можете с его зятя все взять! Я думаю, он будет сговорчивым. Вы же сами дали карт-бланш, стрелки не на вас, чего вам еще надо? Я больше ни с вами, ни с "хирургом" не сотрудничаю, я и так все свои правила нарушил, а это опасно! - Михаил хотел повесить трубку. - Но прежде чем перевести ему деньги, я сообщу, чем вы недовольны. Я, думаю, он исправит.
  -- Он прав, я не прав! - Неожиданно согласился с ним заказчик. - Поэтому вам премия, пять тысяч, завтра в тоже время на той же горке. - Артист согласился.
   На платформе заказчик Михаила не увидел. Сел в поезд один, там к нему сзади подошли и сообщили.
  -- Ни в поезде, ни на платформе его нет!
  -- А на месте встречи? - Спросил заказчик, не поворачивая головы.
  -- Тоже нет. Опаздывает или не придет?
  -- Пять тысяч при его таксе три? - Удивился заказчик. - Может, понял подвох? Но он все равно нужен живым, слишком много знает, если будет уходить - ликвидировать. Раз о обо мне справки навел, значит мог и обо всех. Если повезет, то и "хирурга" к рукам приберем. Шевелитесь! - Он вышел там же и не спеша пошел по перрону.
   Впереди него шел помощник, с которым он только что разговаривал. За ним в метрах десяти двое парней, которые, прикурив, обсуждали прошедший футбольный матч. Все повторялось, как и в первый раз. Один в один.
   Он прождал полчаса, но Михаил так и не явился. Не клюнул. Он поднялся наверх, перешел по подземному ходу к троллейбусной остановке, которая шла к центру, и помощник вызвал машину. На противоположной стороне оцепление грузилось в микроавтобус и джип. Подъехала скромная "Вольво", помощник открыл дверь. Мимо ковыляла бабуля, в руках она держало большое красное яблоко, он даже залюбовался им и только после этого, шагнул к передней, своей двери, на ходу захлопывая дверь за шефом. В этот момент бабуля и кинула в салон яблоко. Заказчик даже удивился этому, хотел его взять и протянул руку, потом сообразил, но было поздно, яблоко рвануло лимонкой. Бабуля же скрылась сначала за павильоном, а потом в кустах лесопарка.
   С джипа все видели и машина, в наглую, не замечая транспорт, пересекла шоссе и проламывая кусты, скрылась вслед за бабусей в лесопарке. Они пронеслись через весь лесопарк вплоть до трамвайных путей, но бабули не было, тогда они развернулись обратно.
  -- Вон, она! - Крикнул кто-то в азарте погони, показав на кусок платья выглядывавшего из кустов.
   Если бы мужик с коляской, на пешеходной дорожке не дернулся, они бы его раздавили и не заметили. Все четверо выскочили из машины и начали окружать кусты. Один - слева, другой - справа, двое по центру уступами. Поэтому тот, кто шел первым по центру и не заметил, как сначала рухнул парень слева, потом позади, но правого он заметил и удивленного обернулся. Мужик положил в коляску "Винторез" и достал оттуда пистолет с глушителем.
  -- Ты чего? - Удивился преследователь, но пистолет начал опускать.
  -- Ничего личного, но мне джип нужен! - Ответил мужик и попал точно в ухо. Потом он забрал у водителя документы, подобрал подол бабулиного платья, сел в машину и уехал.
  
   Хотя и был полдень, но здесь, за городом жара не так сильно ощущалась, чем в Москве. Природа, зелень, мало асфальта, камня, то есть тех вещей, которые, накаляясь от солнца, сами излучают тепло, а при отсутствии удушливых газов и в присутствии бассейна, такой погодой можно было только наслаждаться.
   Машины оставались за высокой кирпичной оградой, поэтому с улицы не было видно, что по всей поверхности участка разбрызгивалась вода, прибивая жару к земле. Бассейн напоминал огромный пруд с островком посредине. Все проходили по изящному мосточку на островок, располагались под большими зонтами и наливали ледяные напитки. Хотя на столе стояли и спиртное и пиво, все потягивали соки. Шеф не любил когда принимают алкоголь, тем более в рабочее время.
   За столом собралось четверо: молодой парень, в дорогих очках без оправы, скромно потягивал сок киви, папку с документами он держал на коленях. По его зажатости было видно, что если в этой компании он и не первый раз, то в этом месте точно, да и сама компания не располагала к дружескому общению.
   Напротив него сидел пожилой человек с густыми абсолютно седыми волосами, небрежно зачесанными назад. Голова его была опущена, поэтому его нос картошкой казался еще больше. Он смотрел в одну точку и крутил в руке зажигалку, при каждом обороте постукивая ей по столу. По правую руку от него сидел сорокалетний мужчина немного полноватый с слегка пухлым и помятым лицом. Пиджак он повесил на спинку стула и как молодой парень находился в рубашке. Постукивание его раздражало поэтому он сидел полуобернувшись, рассматривая маленькие радуги в струйках фонтанирующей воды.
   Четвертый - здоровенный мужик, с приплюснутым носом и ушами, сидел на стуле развалившись и вытянув ноги. Хотя ему больше подходило борцовское трико, но он находился в костюме и галстуке. Было видно, что он к такой жаре привык и она его абсолютно не раздражает. Он просто смотрел в небо. Что он там видел, никто не знал, возможно, и он сам.
   Шеф появился неожиданно. Энергично размахивая руками, он проскочил мостик, небрежно кивнул присутствующим и принялся раздеваться.
  -- А что никто не купается? - Даже как бы удивился он, но, не дождавшись ответа, прямо голышом нырнул в прохладную воду.
   Он проплыл бассейн из конца в конец широко размахивая руками и, опустив голову в воду, словно пытаясь рассмотреть на кафеле какую либо живность. Ничего не увидел и подплыл к островку. Ему тотчас подали высокий стакан с грейпфрутовым соком. Он отпил половину, поставил на бортик и уселся на мраморную приступочку у стенки. Это означало, что совещание началось.
  -- У меня две новости! - Сообщил он и обвел всех взглядом. - С чего начнем?
  -- С плохой! - Поднял голову седой и перестал стучать зажигалкой. - Хорошей лучше подотремся!
  -- Откуда ты знаешь, что у нас есть плохая? - Шеф пригубил стакан, но взгляд от седого не отвел. Глаза его, при этом, по-ленински прищурились.
  -- Земля слухом полнится! - Он снова стал смотреть на зажигалку, но стучать ей по столу не стал.
  -- Так вот, от кого так земля полнится - в эту землю упаковать! - Шеф сказал это очень мягко также, как вернул стакан на место. Полноватый кивнул. - Это мне решать, кому и что знать. Мы здесь не у себя! Мы пришли урвать свое местечко под солнышком! - Он повернул лицо к светилу и зажмурил глаза, потом резко встал и вылез из бассейна. - Конкурентов у нас пруд пруди! - Он подрыгал ногой сбрасывая капли воды и завернувшись в махровое полотенце, сел. - Мы здесь не развлекаемся. Считайте, что все мобилизованы - мы на войне! Все знают плохую новость?
  -- Я не знаю! - Ответил борец, а молодой парень поднял руку.
  -- Тогда слушайте! Кощей сам себя перехитрил, хотя я его предупреждал! Его убрали! Это хорошая новость!
  -- Как это? - Растерялся седой. - А какая же тогда плохая?
  -- По его вине мы потеряли почти полмиллиона баксов!
  -- Не понял! - Сел борец и положил руки на стол. Всем стразу стало тесно.
  -- А чего тут понимать? Это была его идея, отвести от нас стрелки. Мы же здесь не местные! А сейчас тут такой шум, словно в Палестине Арафат на еврейке женился.
  -- Тогда я не в курсе! - Сказал седой. Остальные кивнули, соглашаясь с ним.
  -- Тогда слухайте, хлопцы! - Шеф сам налил себе сок. - Все знают, что мы пришли сюда только с коммерческими интересами. Легально вложить деньги. Местный начальник нас кинул и мы потерпевшая сторона. Сами мы его наказывать не могли. Его идея была в том, что бы через местного посредника найти самого лучшего. В нашем случае "хирурга". Все знают, что сейчас у него проблемы он залег на дно и неизвестно когда всплывет. Поэтому Кощей, дал посреднику как бы связь с "хирургом". На самом деле, на другом конце он сам и сидел. Мы скидываем бабки посреднику, тот сообщает "хирургу", выезжают наши ребята, делают дело. Все опять гоняются за "хирургом". Посредника убирает как бы сам киллер, как он это обычно и делает. Деньги остаются у нас. Великолепный план. Я на него согласился. Оставалось найти посредника, чтобы о нем и братва слышала и "хирург" лично знал. Теперь слушайте внимательно, чтобы не запутаться. Здесь Кощей выступает в двух ипостасях: заказчика с нашей стороны и "киллера-хирурга". За это дело он через посредника запросил четыреста тысяч. Эта обычная цена для "хирурга". А в его нынешних условиях, это нормально. Кощей за посредником направил топтуна, его кокнули в метро. Какой-то трехгранной заточкой. Скорее всего, сам посредник, но свалил это на "хирурга" и потребовал дополнительных пятнадцать тысяч. Кощей согласился, все равно деньги к нему придут. Операция должна начинаться с сегодняшнего дня. Деньги Кощей посреднику перечислил. Счет мы отследили и после дела, ждали, когда денежки вернутся. "Хирург", уже не Кощей, потребовал объявить о выпуске продукта и организовать банкет. Мы решили, что посредник, от имени исполнителя себе цену набивает, но согласились. Ничего вроде странного, а это был первый колокольчик. Пансионат есть такой "Лазоревые зори". Наши собрались там, налет милиции всех повязали, повезли в отделение. В это время врывается киллер и расстреливает все руководство района. Как сообщили СМИ он считал, что расстреливал наших.
  -- Отличный план! - Сказал седой. - Я даже не знал, что Кощей на такие разработки способен!
  -- Тут одно маленькое но! - Шеф принялся одеваться. - Киллер был не наш! Чем вы слушаете? С сегодняшнего дня только должно начаться по нашему плану! Наши деньги из банка ушли ночью и не к нам! Кощей на утро вызывает посредника за премией, чтобы взять его живьем и узнать, кто это был, или если не получится - обрубить концы. А красивое красное яблоко его погубило.
  -- Как это? - Наконец проговорил все время молчавший полноватый.
  -- В яблоке лимонка оказалась!
  -- А где была охрана? - Спросил борец.
  -- Грузились на противоположной стороне, они это засекли и пытались бабулю, которая это яблочко подкинула, догнать. - Шеф встал и сделал театральную паузу. Наконец седой не выдержал.
  -- Догнали? - С недоверием спросил он.
  -- Догнали! - Шеф сел. - Четыре аккуратных дырки! Бабуля перебила их и на их же джипе умотала! Как вам?
  -- Что, "хирург" круче Солоника? А где же посредник? - Седой прикурил, а шеф от этого поморщился, но ничего не сказал. Седой потушил, он вспомнил, что курить бросил.
  -- Если это "хирург", то посредник, адью! - Сказал борец. - Что нам делать?
  -- Послушаем юристов! - Шефы кивнул на молодого.
  -- Можно мне! - Посмотрел на шефа помятый.
  -- Ладно! - Демократично согласился шеф.
  -- Утром я был у главы и от нашей компании, - он обвел присутствующих взглядом, - принес соболезнования. Он меня заверил, что это учинили не они. Естественно, сказал я, это охотились на нас те, кто деньги в нереализуемый проект вложили, а ты гад его нам притормозил. Наш блеф о выпуске продукта их не обманул, если с первого раза они промахнулись, то со второго вряд ли, пришлось доказывать, с бумагами в руках кто виноват. Он побледнел, но ничего не сказал. А теперь крючкотвор.
  -- Конкурирующее предприятие переписали на нас. - Сообщил парень, подняв повыше сползающую от пота оправу. - С учетом всех расходов у нас минус семь тысяч, но с учетом, быстрого теперь выпуска продукции, через полгода мы будем в прибыли!
  -- Это хорошая новость! - Слегка улыбнулся борец.
  -- Это не все! - Шеф надел часы на руку. - Милиция, между прочим, и нашу версию отрабатывает, но здесь пока все молчат. Плохо другое. Местные за шум на их территории компенсации требуют, а свободных денег у нас сейчас нет. Я договорился, что мы будем рассчитываться продуктом, так что и здесь пока нормально, бизнес есть бизнес, но теперь нам необходимо найти киллера, это непременное условие. Всех их можно было перестрелять по одному: у подъезда на работе, но всех сразу? Мне заявили, что это беспредел, терроризм какой-то.
  -- Не понял, нас за что? - Недоговорил борец, но все его поняли.
  -- Чиновники - хрен с ними: их все больше, а они все жаднее, все считают, что это хорошо, как говорится чем меньше ворон, тем город чище.
  -- Это что, нас за Кощееву смерть несут? - Откинулся на спинку стула помятый. - Я предупреждал, нельзя Кощею карт-бланш давать, работал бы под контролем. А вопили, он как бы не наш, сам по себе и мы не при чем! А все равно при Кощее! И оказался он вовсе не бессмертным, а обыкновенным жмуриком. Вызвали бы с югов нашего "ювелира", все было бы тип-топ. Он одного замочил, а все думали, что он все еще стоит и курит. Вот специалист. Тихо, скромно. Кощей нас подставил.
  -- А может, действительно, "ювелира" вызвать и "хирурга" ему заказать! - Седой прикурил очередную сигарету. Дым сместился в сторону борца и тот тоже поморщился, как и шеф, но тоже ничего не сказал.
  -- Х-м! - Шеф привстал и налил себе снова своего сока. - А кто у него посредник?
  -- Артист! - Ответил помятый. - Но из этого ничего не выйдет. Киллер в переводе с английского означает убийца. То есть мы показываем кого, сам он искать не будет, а кого мы ему покажем?
  -- Артист? - Спросил Седой, откинулся на спинку стула и стал пускать кольца вверх. Бороться с пагубной привычкой ему надоело и он наслаждался процессом. - Что-то такое Кощей говорил, но я не думал, что это погоняло!
  -- Ну и что это значит? - Борцу надоел дым, он мягко забрал у Седого сигарету и затушил между своими большими пальцами.
  -- А то, - Седой демонстративно достал новую и прикурил, - что у "хирурга" тоже посредник артист!
  -- Ну, теперь все ясно! - Шеф поставил недопитый сок на стол. - Чиновных крыс завалил не "хирург", а "ювелир". Артист, оправдал свое погоняло, хороший спектакль про "хирурга" показал. Но для нас это упрощает дело. "Ювелира" мы найдем. Займетесь! - Он посмотрел на помятого и борца. - Все, господа! - Слово "господа" в устах шефа приобрело ироническую оценку. - Деньги делать надо, а не базарить!
  
   Глава третья.
   Аннагуль Алимова родилась и выросла в Красноводске в семье интеллигентов первого поколения. Родители были из одного кишлака, которых их собственные родители, по туркменским обычаям, поженили еще в раннем детстве. Отец успешно закончил пединститут имени Ленина в Чарджоу и преподавал физику в школе, мать, по настоянию отца - сначала юридический техникум, а потом и заочный институт. Поэтому и Аннагуль и ее старший брат Фархад учились под приглядом отца в лучшей красноводской школе. К окончанию школы, в середине Перестройки, Аннагуль не только превратилась в красавицу, но и в нормальную русскую свободолюбивую девушку.
   Брат же, закончив Ташкентское высшее пограничное училище, став офицером, сразу попал в Афганистан.
   Превращение Аннагуль в красавицу, не ускользнуло от внимания партэлиты области и третий секретарь обкома партии Гасанкаев, положив глаз на Аннагуль, первым "забил" ее для себя, чем обидел директора торга области, который тоже присмотрел ее, но только для сына.
   Гасанкаев понимал, что лобовой подход к родителям Аннагуль пользы не принесет, поэтому обработал сначала всех родственников в кишлаке, бабок и дедок, братьев и сестер, с тем, чтобы они напомнили своим образованным родственникам, кому они всем обязаны и чтобы соблюдали обычаи предков. И рано или поздно это бы произошло, но девушка влюбилась в одноклассника - Ваню Малькова. Собственно это произошло с подачи отца, который дома выражал восхищение восходящей звездой отечественной физики.
   Его хотели отправить поступать в знаменитый физтех, из стен которого вышло немало известных имен, и не только в области физики, но Иван отказался, он не хотел расставаться с Аннагуль, поэтому подал документы в Туркменский университет, филиал которого находился в Красноводске. Все считали, что поступление чистая формальность, в этом нисколько не ошибаясь, поэтому, по настоянию детей и сыграли свадьбу.
   Иван в университет, неожиданно для всех, не поступил, получив двойку по сочинению на русском, в котором насчитали восемнадцать ошибок и, вне призыва забрав в армию, отправили в Афганистан.
   Брат Фархад, к тому времени уже ставший старлеем сумел из пехоты перевести Ивана в полковые связисты, в результате чего, в полку было то, чего не было и у спецподразделений - мобильная радиосвязь. Катушки с проводами и с громоздкими телефонами сложили на складе. Иван погиб. Аннагуль родила сына, Гасанкаев, уже из чистого упрямства, решил сделать ее наложницей, но получил по морде. Войска вывели, Фархад стал начальником штаба пограничного отряда на берегу Каспийского моря, а когда ее чуть не похитили, забрал ее к себе в городок.
   Союз распался и Гасанкаев, став одной из правых рук Великого, продолжил преследование Аннагуль. Фактически в собственной стране, ей пришлось перейти на нелегальное положение. Фархад применял чудеса изобретательности, но это не помогало, кольцо сжималось, но тут появился сослуживец Фархада, который вывез ее за границы Туркмении.
  
   На Кавказском побережье все лето, стояло как лето. Солнечное, с редкими дождями. Простой люд не торчал в Антальях и Испаниях, а обитал в пансионатах, на съемных койках и палатках по всему побережью.
   Хуже всего приходилось тем, кто не жил у моря или у крупных водоемов - воды не хватало даже для поливов полей и огородов и люди молили о капле дождя. Сергей Скобелев оставил свой командирский, под брезентом, УАЗик около закованного в бетонные стены пересыхающего Подкумка. Он перешел по мосту речку и оказался в поселке Горячеводский. Южная ночь надвигалась быстро и он вышел на нужную улицу, когда уже совсем стемнело. Он не торопясь, прошел мимо нужного дома, скользя оглядел загоревшийся свет в окошках, и, пройдя еще пару домов, вошел в калитку.
   После этого, он не стесняясь и не выбирая куда наступить пробежал по огороду, перепрыгнул через низенький каменный дувал к соседям. Снова перебежал и таким образом вернулся к нужному дому. В мазанку он входить не торопился. Он присел за большой старой черешней и стал, не торопясь, вслушиваться в окружающую темноту. Начало накрапывать, с каждой минутой все сильнее и сильнее. Молитвы были услышаны. Так продолжалось несколько минут, после чего он скользнул к темному раскрытому окну. После чего он рыбкой нырнул в него и перевернулся через голову. Кувырок завершить не удалось, поскольку он спиной стукнулся об железный уголок сетки кровати. Он даже екнул от неожиданности.
  -- Кто здесь? - Раздался детский девичий голосок с кровати. Она совершенно не испугалась.
  -- Это папа! - Сказал Сергей и протянул руку поперек кровати, поскольку девочка постаралась сразу вскочить. - Лежи спокойно и делай вид что спишь.
  -- Папа, у нас чужие дяди, они ждут тебя! - Взволнованно зашептал ребенок. - Они маму мучают!
  -- Я знаю солнышко! Скоро это прекратится! - Сергей встал и подошел к двери, распластавшись по беленой стене. В соседней комнате было все тихо, не считая бормотанья телевизора. Это бормотанье перекрыл вопрос. Что спросили, Сергей не расслышал. После этого заскрипел стул и легкие женские шаги прошли к двери комнаты, в которой находились ребенок и Сергей, дверь раскрылась. Женщина прошла к кровати и склонилась над ребенком.
   В этот момент Сергей и вывернулся от стены в проем двери. Глаза его не привыкли к яркому свету, но более благоприятного момента, могло и не быть. Раздались два неслышных хлопка. Сидевший в кресле, крепкий темноволосый и темнолицый мужчина дернулся, рубашка на его груди оросилась кровью. Сидевший за столом и пивший чай из пиалы, выронил ее и зеленый чай стал желтым пятном заливать белую скатерть. Сам же он стал заваливаться на бок, намереваясь упасть со стула. Сергей подхватил его и плавно опустил на пол. Пистолет с глушителем он выронил прямо на него. Убитый все равно зацепил скатерть и оттуда грохнулась, разбиваясь, посуда.
   Женщина в немом ужасе уже смотрела на него, прикрыв раскрытый рот рукой с платком, но она все равно вскрикнула, когда входная дверь стала раскрываться. Пригнувшись к колену, Сергей прыгнул к двери. В нее входил молодой парень, можно сказать мальчик, стройный, мускулистый, пушок на его лице, даже не образовывал понятие усов и бороды. Глаза его невинно распахнулись, рот начал раскрываться в крике, но Сергей уже сжал железной хваткой его челюсти и трехгранный нож вошел между ребрами юнца. После этого он его опустил на пол и сам присел рядом. Спокойно вытер нож его рубахой и засунул нож в ножны, закрепленные на голени. Только теперь стало понятно, как он его достал: наружный боковой шов не был прошит от колена и до середины, образовывая как бы карман.
  -- Спокойно Маша, я Дубровский! - Сказал Сергей и подмигнул женщине. - Дверь к ребенку закрой, ей всего видеть не обязательно. -Женщина кивнула и выполнила указание. Она раскрыла рот, намереваясь, что-то спросить, но он отрицательно мотнул головой.
  -- Собирай вещи, а я пока здесь приберусь. Свету поднимешь и оденешь в последний момент, когда здесь ничего не будет. Все вытри, скатерть постирай. Никаких следов. Он взял в сенях складной велосипед и уехал.
  
   Накрапывавший дождь превратился в ливень. Он лил так, что фары с трудом пробивали его на несколько метров. Ехать было опасно, все равно, что спускаться по горной речке ночью. Девочка уже заснула на заднем сиденье. Сергей с опаской поглядывал на брезент - в некоторых местах он начинал подкапывать. Поэтому он сразу завернул под первый встретившийся на пути мост.
  -- Спать! Все вопросы будут потом! - Он сразу откинулся на сиденье и заснул. Чуткий сон женщины прервался, как только она поняла, что завелся двигатель.
  -- Спи, родная, я просто печку включил, а то под утро холодно будет! - Ответил ей Сергей. Тряска двигателя укачивала, повеяло теплом и ее измученный мозг растворился во сне. Окончательно ее разбудила дочка, которая шумно завозилась сзади. Она открыла глаза. Сергей ничком лежал на руле, подложив руки под голову. Она вышла из машины и огляделась.
   Невдалеке проходила железная дорога, а сами они находились под шоссейным мостом через широкую реку. Вода в ней была мутная и переполняла обычный уровень в русле.
  -- Где мы? - Она осторожно тронула Сергея за плечо.
  -- Это река Кубань! Назад не смотри, там никого нет! - Пробормотал Сергей не открывая глаз, но он словно почувствовал, что женщина с опаской посмотрела туда, скользнул взглядом по спящей девочке.
  -- А где же? - Непонимающе спросила она.
  -- Купаться пошли и уплыли. Дай еще полчаса! - Сергей с руля откинулся на спинку кресла.
   Она приготовила нехитрый завтрак, после чего и разбудила Скобелева. Девочка наелась быстро и, сверкнув серыми глазенками, побежала к речке. В пять лет человек старается познать как можно больше, ему все интересно.
  -- Зачем ты мальчика убил? - Отвернувшись от Скобелева, спросила она. - Он же такой молодой был!
  -- Ты знаешь, как они тебя вычислили? - Не ответил ей Сергей. - Ты кому-нибудь писала или звонила? Что молчишь? В прошлый раз ты позвонила родителям и нам пришлось улепетывать из Гурьева.
  -- Но этого не может быть, я же писала родителям от имени нашей соседки Татьяны Александровны, она со времен распада уехала в Россию. - Повернулась она к Сергею.
  -- А письмо, для конспирации, опустила в Пятигорске! - Усмехнулся Сергей.
  -- Да! - Удивилась она. - Но как они...
  -- Я тебя предупреждал - никаких контактов. Они охотились за тобой, просто они не знали, что это ты. Их сбило с толку, что по паспорту ты русская, у тебя твердое северное произношение, как и у брата. Они знали, что у тебя большой сын, но не маленькая дочь, поэтому они не думали, что ты - это ты. Поэтому они просто пришли по адресу и сидели - ждали. Они думали, что ты, придешь за ответным письмом родителей, поэтому засаду установили. Второй раз приходится из-за твоей глупости все бросать и сматываться. А ты думаешь легко тебя куда либо устроить не вызывая подозрений? У вашего башки длинные руки и много денег, а за деньги, здесь родную мать продадут, не то, что тебя!
  -- Но что великому от меня надо! - Воскликнула женщина, так что девочка, игравшая на берегу, посмотрела на нее.
  -- А ты не знаешь? Это не башке надо, а его правой руке. Эмирханбаеву! - Усмехнулся Сергей.
  -- А кто это? Я его не знаю! - Женщина вцепилась взглядом в Сергея.
  -- А фамилия Гасанкаев тебе знакома? Простая фамилия, но не мог же он с ней всю жизнь ходить, вот он и придумал себе, что его предки были как бы и эмирами и баями и ханами. Он тебе до самой своей смерти мстить будет, только из-за того, что ты и твои родители предпочли Ивана, а не его. Нам повезло, что он своих подручных послал, а не чекистов. Твой брат мог стать генералом и не у вас, а в России, а до сих пор в капитанах ходит. Почему? Тебя спасал. Ушел в пограничники и тебя в городок забрал. Ивана младшего в суворовское пристроил. Теперь пограничным катером на Каспии командует. Если бы он вас в Гурьев не вывез... - Сергей встал. - Сколько раз я тебе буду говорить - никаких контактов. Нет тебя.
  -- Если бы ты все время был рядом! - Женщина тоже встала.
  -- Ты же знаешь, я геолог и по другому я деньги зарабатывать не умею! Собирайся, поехали! - Он повернулся к дочке. - Света, поехали!
  -- Геологи камушки откалывают и землю копают, а с ними... - Она кивнула на речку... - ты лихо расправился, словно всю жизнь этим занимался.
  -- Твой брат Алимов был моим командиром в Афгане. Что ты все время мне это в глаза тычешь, хочешь я уйду и больше не появлюсь? Я тут за одно открытое месторождение деньжат получил, так что если не шиковать, вам на оставшуюся жизнь хватит. Держи! - Он протянул ей паспорт. - Теперь ты Анна Владимировна Скобелева. Бывшая жительница города Уральска. Больше паспортов у меня нет. Если кто либо узнает, что ты из Туркмении, нас найдут. Поехали!
   Приехали они только к вечеру. Сергей открыл крашеные серым суриком железные ворота и проехал во двор. Все вышли, даже полусонная Света. Небольшой, но двухэтажный беленький домик с двумя крыльцами.
  -- А зачем два входа? - Спросила Анна.
  -- Фархада с семьей сюда вывезем, а потом и родителей. Все, что у меня было, я вложил в это. Другого варианта для спокойной жизни не будет. Запомни это Аня. Пошли в дом. Там все есть и мебель и посуда и белье. Работу я тоже тебе нашел. Главное - никаких контактов и в Туркмении ты никогда не была, языка не знаешь.
  -- Но ведь меня спрашивать будут! - Неуверенно перешагнула темный порог Анна.
  -- Выключатель справа! - Она сразу нашла его, и вспыхнул яркий свет, по крайней мере, он таким показался из темноты. Обыкновенная лампа под колпаком. Шкаф, вешалка, тумбочка, полка для обуви, зеркало. Простые крашеные стены. - А ты из казахстанского города Уральска, а ты там же жила. Веди себя естественно, но никаких подробностей. В холодильнике еда, питье. Я появлюсь неизвестно когда.
  -- А ты разве не останешься... - удивилась Анна.
  -- Да я и вообще не должен был приезжать. Никто не знает что я здесь. Это тоже помни. - Он поцеловал ребенка, ее и резко обернувшись, добавил, - машина здесь останется, - и вышел.
   Она посмотрела ему вслед. Так стремительно он не появлялся и так неожиданно не уходил. Она вспомнила то счастливое время, когда она была беременная Светой, потом родила и они вместе прожили больше года вместе. Конечно, он отлучался из Уральска иногда на неделю, иногда на две. А не наоборот. Гулял, сначала с ней, потом с обоими, ходил в магазин, готовил, убирался. И ребенок при нем всегда по ночам спал спокойно, но как только Сергей, вообще она запуталась и в его именах и в фамилиях, уезжал, девочка спала нервно, словно во сне видела, как тяжело ему приходится. Из-за нее, как она думала, и ему приходилось менять фамилии и имена.
   Анна понимала, что сейчас он никакой не геолог, но лишних вопросов не задавала, он все равно бы не ответил. Геолог так геолог, а мог быть летчиком. Ей то какое дело, кем он работает, главное - какой человек. Хороший, внимательный, заботливый, любящий, но своей женской интуицией она ощущала, что все это только на поверхности, а внутри его какая-то огромная непреходящая боль, чернота, которую он сжал в горошину и закрыл в тайных и крепких подземельях своего сердца.
   Она знала, неизвестно откуда, но знала, что в этой горошине таится огромная разрушительная сила. И что не надо долгими тайными путями пробираться к ней, сбивая увесистые замки со стальных дверей, она знала этот прямой ход, но стремилась о нем не вспоминать, хотя извечно женское любопытство регулярно провоцировало ее это сделать. Разум брал верх над этим, стоит только эту горошину выпустить на поверхность, как ничего не будет.
   Пленка закончится или оборвется и даже в зале не вспыхнет свет, и публика ногами не затопает, требуя продолжения сеанса. Это кино не для всех, это ее собственное кино, иллюзия под названием жизнь. И если ты сам как киномеханик и запустишь после обрыва или остановки свое кино, то это будет уже другой фильм, хотя и опять с тобой же в главной роли. Но тогда снова надо учить текст, вникать в другую, но все равно, твою жизнь.
   Анна привыкла к полуподпольной жизни, поэтому, уложив ребенка, поужинала и познакомилась с хозяйством.
   На большой просторной кухне стояло два холодильника; большой, новый, чуть ли не до потолка "Стинол" и старенький "ЗИЛ". Старый был отключен и использовался как овощехранилище, поэтому даже не был закрыт. Она отвернула его заднюю панель и достала один пластиковый пакет. В нем были документы на дом, инструкции и три пачки сторублевок. В остальные пакеты она не заглядывала - не время.
   Завтра им предстоял большой и сложный день. Дом был оснащен типично по мужски - функционально. Она перенесла нехитрые пожитки из машины. Разложила, развесила и дом сразу стал казаться если еще и не уютным, то обитаемым. Но все равно чтобы он считался обжитым не хватало множества мелких деталей, которые и делают обитаемое место обжитым. Надо было познакомиться с округой, расположением магазинов, различных учреждений, найти удобный путь к морю, она соскучилась по морю, привыкла к Каспию, но Черного моря никогда не видела. Сергей сказал, что до моря чуть больше километра. Она прочитала его инструкции насчет будущей своей работы, переписала для себя все, что необходимо, а его бумаги сожгла. Она знала, что несмотря на сезон и соседи и другие местные жители заметят новые лица и невзначай будут интересоваться и пройдет еще немало времени, пока они все привыкнут друг к другу и будут машинально не замечать если не знакомы или наоборот общаться если успели познакомиться, но так или иначе знать о тебе будут все.
   Главное в это время, время пристально интереса - не наговорить лишнего, поскольку они о тебе будут знать много, а ты о них ничего, поэтому главное, ответив на пару их начальных вопросов перехватить инициативу, как учили ее и Сергей и Фархад, и начать самой расспрашивать. Тебе все расскажут и о себе и о соседях. В таких местах, где и поговорить-то не с кем, где никто никого не слушает, благородный слушатель - лучший друг и ее задача стать именно таким благородным слушателем и тогда всем будет казаться, что ты живешь тут также долго, как и они. Главное интересоваться, как живут люди, что их тревожит, а что радует. Для нее начиналась очередная новая жизнь. И дай бог последняя.
  
   Глава четвертая.
   Сергей никуда не уезжал. Вернее далеко не уезжал. Он дождался, когда Анна уснула, проник во двор зашел в мастерскую. Он во время приездов сюда, когда шло строительство, жил в ней. Был знаком со всеми соседями и те знали, что рано или поздно появятся и жена и ребенок.
   Подсвечивая себе фонариком-карандашом, он раскрутил массивные тиски, после чего из-под винта вытащил металлическую коробочку. Он достал оттуда еще пару паспортов, выбрал себе один, а с двуглавым орлом, на имя Скобелева убрал. Этот паспорт был настоящим, поскольку старый на него он обменял здесь, по месту своего проживания. После этого забрался на крышу и перепрыгнул через забор.
   После этого не спеша пошел по темной улице. Он выбрался из поселка и, отмахав по шоссе, тянувшегося вдоль побережья Черного моря, два километра, по извилистой тропинке поднялся на скалу, нависавшей над дорогой.
   Там он раскидал осыпь из камней, лежавших на высохших ветках и тонких деревцах. После этого поднял что-то большое. Это оказался мотоцикл, сразу засверкавший никелем под ярким светом луны.
   К утру, он оказался недалеко от Абрау-Дюрсо, в местечке под названием Сухая щель. Обитал он в одном пансионате, мотоцикл хранил в другом, а питался в третьем, где была столовая. Для него это было удобно, не возвращаясь к своему фанерному домику, он мог через пляж попадать куда угодно.
   Его пансионат был обычным летним: фанерные домики, удобства на улице, питание самостоятельное. В своем домике он жил один. Домик стоял среди подлеска на самом обрыве, с которого открывался прекрасный вид, как на море, так и на бухту. Утес был крутой, хотя теоретически с него можно было спуститься к морю, но Сергей ходил как и все - по длинной лестнице, напоминавшей потемкинскую.
   Ранние пташки уже искупались перед завтраком. Это купание доставляю ни с чем не сравнимое удовольствие - море еще спало и смиренно, почти не шелохнувшись лежало у ног. Сергей тоже искупался и теперь поднимался по тягучей лестнице в кроссовках на босу ногу. Одежду он держал в руках.
   В отличие от других, он не смотрел себе под ноги, на ступеньки, а наоборот - вверх: к вершине лестницы и на край утеса, где находился его домик.
   Сначала ему казалось, что все было как и вчера, ранние купальщики почти все были ему знакомы по лицам, но что-то было не так. Он остановился, как и другие на площадке, чтобы передохнуть. Незаметно посмотрел назад, вниз. К лестнице подходили двое парней. На их крепких загорелых шеях болтались вафельные пансионатские полотенца. Все бы ничего, но ребята были одеты и, хотя, шли рядом, друг на друга внимания не обращали, но незаметно осматривали людей вокруг. То, что они кого-то ищут, незнающий человек заметить не мог бы, но такому опытному, как Сергей, это сразу бросилось в глаза. Они остановились перед лестницей, снова осмотрели пляж и прилегающие скалы и принялись тоже подниматься наверх.
   Сергей снова посмотрел на свой домик. Как всегда. Тогда он продолжил подъем. Поднявшись наверх, каждый застывал на мгновение, его окутывали не только запахи южной растительности, но и свежеприготовленных завтраков. Отдыхающие по зарастающим асфальтовым дорожкам расходились по домикам. Сергей повернул к своему, на ходу нацепив рубашку на почти высохшее тело. Пока он подходил, внимательно, как локатор метр за метром осматривал окружающую местность. Ничего подозрительного. Он подошел к домику, возвышавшемуся над землей на металлической конструкции примерно на полметра, из под деревянной лестницы достал ключ, поднялся по ступенькам, отпер дверь и вошел.
   На единственной табуретке, около койки сидел человек и целился в него из пистолета с глушителем. Сергей оглянулся. Сзади, вразвалку подходил еще мужчина, в руке он тоже держал пистолет, накрытый полотенцем. Сергей сразу понял это. Рука под полотенцем казалась неестественно длинной. Он вошел в единственную комнату, поднял руки, брюки упали ему на ноги. Человек пистолетом показал ему на кровать. Сергей шагнул и плюхнулся на скрипящие пружины, а брюки от этого залетели под кровать.
   В это время подошел и второй. Он кинул полотенце на спинку кровати, сделал рубашку на выпуск и засунул пистолет за пояс брюк. После этого он вытащил из кармана рубашки Сергея паспорт и перелистал его.
  -- А чего паспорт на новый не поменял? - Деловито осведомился он. - Тебя по нему и нашли.
  -- А куда спешить? - В тон ему ответил Сергей, - время еще есть.
  -- Не в этой жизни, и я думаю, не в твоей, Михаил Митюков, или как там тебя! Руки! - Сергей вытянул. На правой руке защелкнулся браслет, а второй замкнули на поперечной трубе спинки кровати. После этого человек, сидевший на табурете, убрал и свой пистолет, достал сотовый, набрал номер и сказал всего два слова: " он у нас".
  -- Хорошо держишься! - Сдержанно похвалил он.
  -- А что тут особенного, если вы здесь, значит знаете кто я, что из себя представляю и что умею. Знаете, что разным приемчикам я не обучен, иначе бы на кровати распяли! Понимаю, что у ваших хозяев есть разговор ко мне, но не понимаю почему так, но думаю, что это скоро разъяснится. - Сергей пристроил свободной рукой у спинки кровати подушку и спиной привалился на нее.
   Ждать оказалось недолго. В его каморку вошел человек в летнем белом костюме и с помятым сорокалетним лицом. В помещении стразу стало тесно. Пришедший заметил это и красноречиво посмотрел на своих подручных.
  -- Кроме паспорта ничего не обнаружили! - Пояснил сидящий на табурете, встал и вышел вслед за другим.
  -- Если я не ошибаюсь, ты артист, а я не ошибаюсь! - Усмехнулся гость.
  -- А я, что скрываю свою принадлежность к этой профессии? - В свою очередь усмехнулся артист.
  -- Значит мы поняли друг друга и не будем тратить время на убеждения и предъявления полномочий! - Принялся расхаживать дознаватель. Два шага влево, поворот, три шага вправо, остановка. - То, что вы нас обобрали на четыреста тонн гринов - обидно, досадно, но ладно, мы сами согласились на эту сумму, хотя ювелир гонорары на порядок меньше запрашивал - это вина Кощея, но вам не следовало убирать его и его охрану.
  -- Обвинения не по адресу! - Закинул ноги на койку артист и устало прикрыл глаза. - Я посредник. Ваш Кощей дал мне нить к "хирургу", я все сделал, теперь вы мне обвинение предъявляете! Послушайте, у меня была бурная ночка, поэтому я спать хочу. Я с "хирургом" никогда не работал, поэтому сами с ним разбирайтесь. Любая сходка скажет, что я прав.
  -- Согласен, но тут одно маленькое но - Кощей и был тем самым "хирургом", к которому он и дал тебе нить. Он что, сам себя кокнул? Настоящий "хирург" такого шухеру в Москве наделал, что убрал не только своего посредника, но и заказчика и его посредника и на дно лег.
  -- .Свалить все на "хирурга" и меня убрать, умно. Так вот он я! - Артист подложил под голову свободную руку и повернулся спиной к собеседнику, показывая этим, что разговор закончен.
  -- Ты нам не нужен, нам нужен ювелир, который все это устроил, мы тебе даже заплатим! - В клетушке становилось душно и он открыл дверь.
  -- Во-первых ювелир не дурак и заказы ищет когда сам хочет, это вы должны знать, а во вторых и я не совсем дурак...- артист вытянулся вдоль кровати, опустив свободную руку, так, что пальцы немного не доставали до пола. - Если я сдаю вам его, то и он и вы меня кончаете и мое честное имя артиста, оказывается запачканным, поэтому убейте сразу. Как вы и собирались, выманивая меня на Покровку.
  -- Значит, нет? - Несколько растерянно спросил пришедший.
  -- Значит, нет! - Подтвердил артист, даже не обернувшись.
  -- Хочешь умереть благородным? Не выйдет! Мы найдем ювелира и скажем, что ты его сдал.
  -- Ну что за детские разговоры? - Усмехнулся артист, заскрипев пружинами кровати. - Пришли кончать - кончайте. Сами прекрасно понимаете, что вам никто не поверит!
   Помятый сунул паспорт артиста в карман пиджака и встал на пороге, сделав красноречивый жест. Он посторонился, давая войти. Кровать заскрипела все сильнее, помятый усмехнулся, увидев, как артист, лязгнул по трубке кровати наручником, пытаясь спрятаться под кроватью, это не получилось и он внезапно успокоился. Помятый вышел и закрыл за собой дверь, но вошедший не успел достать пистолет. Он только улыбнулся, когда увидел, что артист спрыгнул с кровати и сделал шаг в его сторону, подтянув кровать за собой.
   Улыбка стала кривой, когда он уловил блеск металла, внезапно возникший из-за спины артиста, он вскрикнул, когда трехгранный клинок пронзил его. Человек в костюме на этот окрик недовольно посмотрел на дверь, он не знал, что артист, в этот момент, выудив брюки из-под кровати, достал оттуда ключ и отпирает замок наручников, надевает брюки, убирает нож и, отодвинув с противоположной стороны лист фанеры, выпрыгивает и бежит к обрыву.
   Бегство заметил другой его подручный, стоявший на тропе, ведший к домику, шагах в двадцати, и пасший окружающую местность. Он свистнул и показал за дом.
   Они оба увидели только одно: как артист прыгает с обрыва.
  -- Куда он девался? - Спросил помятый, заглядывая вниз. - Убежать по пляжу он не смог бы - разбился! Слишком высоко! Скажи ребятам у лестницы, пусть вниз сбегут и посмотрят снизу, вдруг к скале прижался. Видишь вон выступ! Кроме него и прыгнуть не на что! Если и спускаться с обрыва, то очень медленно. Ребятам у ворот скажи пусть Витька заберут. Если мертвый скиньте вниз и в море утопите, пока народу на пляже почти никого, а если живой в машину и в больничку. - Помятый развернулся и пошагал к выходу с территории пансионата.
   Помятый все верно определил, прыгнуть можно было только на уступ, но он не знал, что с этого уступа, Сергей прополз обратно вверх и находился фактически у их ног, скрываясь в корнях деревца, под которыми он несколько дней выбивал маленькую нишу, но внимательный взгляд снизу все равно бы заметил под ним человека. Надо было принимать решение.
   Он выглянул из-за камня - ребята уже были на середине лестницы. Пора! Преследователь тоже смотрел на ребят на лестнице и обернулся только когда уловил неясное движение за спиной. Он обернулся, его рука с пистолетом была отброшена в сторону, а нож, разрывая мускулы, проходил в сердце. Сергей столкнул его вниз, забрав пистолет, а сам побежал к лестнице, не упуская из виду, как ребята бегут навстречу ему, но только внизу, по пляжу. Он не помнил, как скатился вниз и побежал в противоположную сторону, в пансионат, где хранил свой мотоцикл.
   Сергей еле успел, скромный Гольф резко отъехал от ворот пансионата, а около серой "девятки", остался, нервно переминаясь, парень, похожий на ребят с пляжа. Дорога спускалась вниз - в ущелье, проходя рядом с руслом, ныне сухой речки. Небо все еще оставалось серым, не желающим просыпаться и поэтому скрывающим восход солнца. Дорога шла среди деревьев, поэтому в ущелье полумрак был еще гуще. Фару он включать не хотел, поэтому поднял защитное стекло у шлема.
   Что-то изменилось. Изменилось везде и во всем. Природа как бы замерла: ни листочек, ни травинка не шевелились, птичий гам смолк. Какая-то странная и страшная тишина. Но и она не была абсолютной тишиной, скорее какой-то мертвечиной на фоне неясного и далекого гула ощущаемого даже не слухом, а сердцем. Это даже был не гул, а вибрация земли, которую выравнивает огромный каток.
   Сергей машинально посмотрел в русло. Такого никогда не было. Русло, как в руках опытного фокусника мгновенно наполнялось водой. Он, скорее не умом, а инстинктом, понял почему ущелье казалось мертвым - из него ушла жизнь. И деревья и трава замерли именно от этого они хотели бы тоже убежать, но не могли и только человек, пригвожденный разумом к этому месту, ничего не подозревал, хотя признаки надвигающейся беды просто вопили.
   Он вспомнил нескольких змей, которые отчаянно ползли вверх, на скалы, рядом с ними бежали, то ли мыши, то ли какие-то другие мелкие грызуны, стайка стрекоз тоже перемещалась в том же направлении. Он даже вспомнил, что усмехнулся, глядя на это.
   Он поднял мотоцикл на заднее колесо, развернулся на нем и помчался к берегу. Всем встречным он кричал, показывая назад, но люди, только непонимающе поднимали плечи, крутили у виска или едко усмехались. Механик из ворот ангара спустил уже первый гидроцикл на воду и пошел за следующим. Сергей рухнул с мотоциклом прямо ему под ноги, осыпав его галькой и песком. Сергей вскочил и крикнул: Шквал! Показав себе за спину и оглянулся сам, потому что механик стоял, замерев, с открытым ртом.
   Огромная грязная стена, высотой с пятиэтажный дом, показалась на выходе из ущелья. В ней торчали деревья, домики, машины. И все это уходило вниз - под огромный водяной каток. Сергей дернул механика за руку, увлекая за собой к гидроциклу, но тот окаменелой глыбой упал на землю.
   Сергей, уже разогнав гидроцикл по мелководью, вспрыгнул на него, тот завелся с полоборота и на полной скорости стал удаляться в море. Волна, пришедшая с берега, догнала и его. Она была уже не такая сильная, как на выходе из ущелья, но все равно накрыла. Сергей, не выпуская руля, вместе с машиной проваливался вниз, а потом, что-то ударило по голове...
  
   Голова гудела, как после хорошей пьянки, когда залитый спиртным ум не соображает и вливает все подряд: водку, вино, пиво... Он, не раскрывая глаз, ощупал ее и оцепенел. При ее сферической гладкости, посредине была вмятина. Сергей не сразу понял, что это не голова, а шлем. Когда понял, тогда осторожно снял. И сразу стало легко. Можно было дышать, легкий ветерок овеивал лицо. Он открыл глаза.
   Сергей делал это медленно. И правильно, все лицо было в какой-то грязи. Он оглянулся. Его спас гидроцикл, обладавший плавучестью. Вокруг него было просто грязное коричневое пятно, среди которых плавали обломки дерева, пакеты, в общем мусор, который не мог утонуть. Все это грязное пятно двигалось в сторону моря. Он провел рукой по волосам, они оказались в земле или песке, вода не вымыла их, поскольку шлем не дал.
   Он оглянулся еще раз: ближе к берегу, в равномерно покачивающейся волне, он заметил всплески. Если это была не рыба, то человек. Он попытался завести машину, но она даже не чихнула. Тогда он подобрал обломок фанеры и принялся грести в сторону всплесков. Только когда Сергей заметил голову, над волной, то догадался крикнуть. Голова задергалась, пытаясь его обнаружить, а потом из воды поднялась рука и радостно замахала.
   Мужчина оказался в костюме. Он даже пиджак скинуть не догадался и плыл в нем к берегу. Это ему плохо удавалось, течение все равно сносило его в море. Он вскарабкался на гидроцикл позади Сергея и обессилено повалился ему на спину.
  -- Второй раз родился! - Пробормотал он скорее себе, чем Сергею. - Представляешь, сначала меня машина спасла. Я тут с ребятами по делу был. Меня прямо что-то дернуло сесть в машину и моментально уехать. Ребята должны были вслед за мной. Я уже почти из ущелья выскочил, я так и не понял, вдруг подо мной все ровно стало. Секунда и меня бы сплющило в машине, а так я на гребень попал и волна нас в море вынесла, а когда вниз, с волны, машина упала, то подушки безопасности сработали.
  -- Машина не утонула? - Удивился Сергей.
  -- Утонула, но не так быстро. Это "Гольф" с кондиционером, окна были задраены, я в машине один, в общем, спасся! - Человек засмеялся, но этот смех был больше похож на рыдания.
  -- Гольф, говоришь? Темно-синий металлик? - Спросил Сергей.
  -- Откуда ты знаешь? - Удивился спасенный.
  -- А в номере цифры один и пять?
  -- Сто пятый, да откуда...- но договорить спасенный не успел. Сергей резко ерзнул по сиденью назад и человек свалился. Он сразу вынырнул и схватился за машину. - Ты чего?
  -- А вот чего? - Сергей вытащил пистолет, все время больно упиравшийся ему в живот и повернулся. - Узнал?
  -- Это не мой пистолет! - Растерянно ответил собеседник, отплевываясь от грязной волны.
  -- Понятно, что не твой, а твоего парня на обрыве! - Усмехнулся Сергей. - Я про себя говорю! Не узнал?
  -- Это ты артист? - Дошло наконец до помятого. Но если раньше у него было помятым только лицо, то теперь он был весь. - Да ты чего? Не понимаешь, новая жизнь... это же счастье...
  -- А из тех, кого ты убивал или заказывал, сколько такое счастье ощутили? Когда ты приказал меня в моей каморке пристрелить, какое счастье я испытывал?
  -- А ты что думаешь мне это нравилось? Это была моя работа! Но теперь-то все по другому, мы уже все мертвые, можно с нуля начать новую жизнь и ты и я! У меня есть небольшой капиталец, будем спокойно жить за границей. Между прочим, в любой стране мира и легально. Ну, так как артист? - Он попытался улыбнуться, но поскольку смотрел снизу вверх, улыбка вышла жалкой.
  -- Дай-ка мне паспорт! - Протянул руку Сергей.
  -- Твой? Да, пожалуйста! Мне он не нужен!
  -- Твой давай! Мой тоже мне теперь не нужен! Я мертвый!
  -- Зачем?
  -- Ты знаешь кто я, а я, кто ты - нет! - Сергей перелистал его. - Ничего сохранился. Мобила есть?
  -- Я его в машине выложил! - Смущенно ответил помятый.
  -- Значит доказательств, что ты это ты, нет? Давай другие документы! Права и все остальное...
  -- Да зачем? - Но все протянул.
  -- Ладно, если мы партнеры, расскажи. Кто твой шеф и как его найти! Он будет нас искать или живых или мертвых. Поэтому надо все концы аккуратно зачистить! - Тот рассказал.
   Сергей запомнил, в его ситуации хорошая память это прежде всего безопасность. На курок он нажал обыденно. Выстрела он не ожидал, обычно в таких условиях, оружие не стреляет. Он нажал на курок чтобы проверить это. Но и не только. Он проверял еще и судьбу своего собеседника, на самом ли деле это было для него второе рождение или отсрочка смерти? Выстрел над морем раздался неестественно громко, что даже сам Сергей дернулся. Он выронил пистолет, который совершенно неслышно булькнул, взялся за обломок фанеры и принялся грести к берегу. Как всегда он не промахнулся.
  
  
   Глава пятая.
   Летняя жара продолжала иссушать Подмосковье. С весны ни капли дождя. Подмосковные водохранилища уменьшались, а пожары расширялись. Гарь от горевших торфянников и лесов добралась и до Москвы. Медики убеждали, что это не так опасно, власти, что не страшно, пожарные в одиночку сражались с огненной напастью, население ругало их, но, тем не менее, крало и шланги и помпы, и даже устраивало новые пожарики.
   На политическом "Олимпе" тоже все затихло: "Медведь" и примкнувшие к нему бюрократы продолжали обустраиваться в своей берлоге, Вольфыч защищал Хусейна, от США, Израиль от палестинцев, "Яблоко" окончательно покраснело и только настырная СПС смогла заставить власть начать реформировать разбегающуюся армию. В общем, Россия жила обычной своей неуклюжей жизнью. Каждый был сам за себя.
   Машины, как обычно, стояли перед высокой кирпичной оградой, поэтому с улицы не было видно, что по всей поверхности участка разбрызгивалась вода, прибивая жару и гарь к зеленому газону. На островке посредине бассейна снова собрались все те же.
   Молодой парень, в дорогих очках без оправы, скромно потягивал сок киви, папку с документами он держал на коленях. Напротив него сидел пожилой человек с густыми абсолютно седыми волосами, небрежно зачесанными назад. Голова его была опущена, поэтому его нос картошкой казался еще больше. Он смотрел в одну точку и крутил в руке зажигалку, при каждом обороте постукивая ей по столу.
   Борец находился в костюме и галстуке и, как обычно, сидел на стуле развалившись и вытянув ноги. Он опять задумчиво смотрел в небо. Что он там видел, никто не знал, возможно, и он сам. Но сейчас легкая дымка закрывала все небо. Собственно из-за нее все и собрались здесь, у шефа. Кроме помятого. В раскаленной от асфальта, камня и машин Москве, дышать вообще было не чем.
   Шеф запаздывал. Борец в очередной раз посмотрел, на постукивающего зажигалкой седого и попросил:
  -- Кончай нервничать! Другим на нервы действуешь!
  -- Это ты нервничаешь, а я, таким образом, с курением борюсь. - Причем эта борьба заключалась и в том, что Седой время, от времени покуривал.
  -- Твой стук меня раздражает! Лучше бы курил свою махорку! - Согласился с ним борец.
  -- Это почему он тебя раздражает? - Вместе с вопросом стукнул в очередной раз зажигалкой Седой.
  -- Мне это напоминает стук земли о крышку гроба! - Борец выхватил зажигалку из рук седого и закинул в бассейн. Седой вскочил с молодцеватой резвостью. Борец медленно приподнялся. Седой уже наставил указательный палец желая что-то сказать, но сказал молодой юрист.
  -- Господа!...
  -- Молчи щенок! - Сказал седой.
  -- Не лезь не в свое дело! - Одновременно с седым, рявкнул борец. От этой двойной агрессии, парень дернул на себя стакан с соком и залил сорочку.
  -- Я хотел сказать, если вы позволите, - хищно блеснув глазами, сказал юрист, - шеф идет!
   Соперники также одновременно посмотрели на садовую дорожку. Действительно, сверкая лысиной, во вьетнамках, шортах и майке с гордой надписью "Россия" шел шеф. В руках он держал ноутбук.
  -- Чего петушки вскочили? - Оскорбительно промолвил шеф, пройдя на островок. - Сидаун плиз!
   Шеф раскрыл ноутбук, что-то пощелкал, пораскрывал папки на мониторе. - Смотрите сюда герои! Это радиоинтернет сообщения с юга пришли и как я понимаю, совершенно безрадостные.
  -- Опять? - Спросил и еще сильнее сжал губы седой.
  -- Не опять, а снова! - Поправил его шеф.
  -- В каком смысле? - Седой посмотрел на руку, по столу стукнуть было не чем.
  -- В прямом, дорогие мои! Монтана, - на экране появилась фотография помятого, -дело знал, вычислил артиста и захватил, но вместо того, чтобы упаковать, перевезти и потом допросить, начал допрашивать на месте. Хотя, может он был и прав, ему на месте было виднее.
  -- Шеф, а почему ты про Монтану все время говоришь был? - перебил его Седой.
  -- Не перебивай, все узнаете! - Недовольно прошипел шеф. - Артист сбежал, убив двоих.
  -- Ни хрена себе артист! - Наконец сказал борец. - Чего он себе позволяет? Монтана должен был с ним договориться насчет ювелира.
  -- Значит, не договорился! - Отрезал Седой.
  -- Значит не так разговаривал! - Неожиданно сказал молодой юрист.
  -- Наконец-то у зелени голос прорезался! - С ядовитым сарказмом произнес Седой.
  -- Между прочим, он прав! - Поддержал юриста шеф. - Вы все взяли за правило корректировать мои указания и платитесь за это! Я - расплачиваюсь! Из-за вашей самодеятельности мы несем убытки! Мне что, новую команду набирать? Скольких усилий мне стоило вас вырастить, уберечь от необдуманных поступков, тюряги и смерти. Стоило мне чуть-чуть отпустить вожжи.... Я не могу контролировать каждый ваш шаг, погрязнув в мелочах, я не успеваю крупные и важные вещи обдумать!
  -- Ну что дальше? - Повернулся к экрану борец.
  -- Монтана уехал и его смыло в море, хорошо не всех. База отдыха Артиста на утесе, поэтому, те, кто там был, остались живы. Так вот, они говорят, что не поняли, почему он сорвался с места. Надо убитых вывозить, а тот прыгнул в машину... Собственно это я и хотел вам сказать, но только что пришло сообщение, что в море выловили трупешник, хотя паспорт размок, но по фото можно попробовать узнать. Похож на артиста? Вроде бы ФИО совпадают!
  -- Что-то есть! - Прищурился на экран Седой.
  -- Я его никогда не видел! - Борец снова смотрел на небо.
  -- Значит утонул? - Спросил Седой.
  -- Официально - да! А неофициально - застрелен. Вот почему есть предпосылки считать его артистом, хотя...
  -- Все еще сомневаешься? - Спросил Седой. - Думаешь его Монтана укокошил?
  -- Выстрел прямо в сердце, так он только стрелял. - Шеф обхватил правой рукой гладковыбритый подбородок и поскреб его.
  -- А тогда в чем сомнения? - Не отрывая взгляда от неба, спросил борец.
  -- Я его отучил от ношения оружия... И его тела до сих пор не нашли...
  -- Значит взял у кого-то из ребят! А самого жмурика фото есть?
  -- Там смотреть нечего! - Махнул рукой шеф, - весь разбухший, объеденный... В общем, кто бы это не был, мы его выдает за киллера и предъявляем местным, "хирург" он или "ювелир", пусть сами разбираются! - Шеф повернулся к юристу, остановился взглядом на пятне от сока и кивнул. Тот начал докладывать.
  -- Пошла первая продукция, а значит и прибыль!
  -- Как мы ждали этого! - Шеф закрыл ноутбук. - Все свободны! Нет, нет! - Увидев, что и юрист поднялся со всеми, жестом опустил его на место шеф. Борец и Седой ушли с островка. Седой сразу уехал, а громила зашел в дом.
  -- Давай по цифрам пробежимся! - Снова открыл ноутбук шеф.
  -- Поскольку сейчас лето, то мы выпускаем жидкости для чистки ковров, стекол, мебели. Прибыль три рубля с флакона. Оптовая цена ниже, чем у всех в регионе. Поэтому забрали девяносто тысяч штук, прибыль двести семьдесят тысяч рублей, это примерно девять тысяч долларов за две недели, до уплаты налога.
  -- Ладно, это нас не интересует, давай про настоящие деньги! - Шеф вызвал на экран компьютера калькулятор.
  -- В третью смену разливают водку и переправляют за забор, на склад. Как вы знаете, склад как бы не наш. К утру на заводе никаких следов ни от стеклянной тары, ни от картона, ни от акцизных марок, даже приспособления не типичные для официального техпроцесса переносятся в соседний дом, где ночная смена и отдыхает.
  -- Это я знаю, сам все видел! - Не отрывая глаз от монитора, буркнул шеф.
  -- За две недели продано двести сорок тысяч бутылок - чистая прибыль - восемнадцать рублей с бутылки или сто сорок четыре тысячи долларов. Продажа через нашу розничную сеть принесла еще сорок две тысячи. Итого за две недели сто восемьдесят шесть тысяч баксов. Шеф, у меня есть предложение.
  -- Ну? - Повернул к нему голову шеф, оторвавшись от проверяющих подсчетов.
  -- Тут я нарвался на одну разоряющуюся фирмочку, они пытались влезть на рынок разливного пива, но с монстрами конкуренции не выдержали. Они пива уже сорок тонн заготовили, чтобы не прокисло - пастеризовали, все равно никто не берет.
  -- Ты что предлагаешь их купить? - Усмехнулся шеф.
  -- Зачем купить? Помещение охраняется двумя сторожами, которым почти не платят, поэтому они там пивом наливаются. Тридцать тысяч коричневых бутылок у меня на примете есть, с этикетками и пробками я договорился. Дозаторы берем водочные. Все делаем на месте: разливаем, упаковываем. Никакой пены при разливе, мне надо шесть человек и два дня. Прибыль с каждой бутылки девять рублей с копейками. Всего миллион за пару дней. Это делать надо завтра, компаньоны на два дня уезжают в Сызрань.
  -- Скажи ему, - шеф кивнул на дом, - пусть поможет! Вынужден констатировать, что молодая смена лучше ветеранов.
  
   Юриста звали Максим Круглый. Хотя и пытались его фамилию привязывать к различным существительным типа дурак или отличник в школе, бублик - в институте, но они так к нему и не пристали. Характер у него был действительно круглый, так что все сваливалось с круглой поверхности, ничего к Максиму не прилипало. Что он на самом деле из себя представляет никто не знал. Его худощавое, а отнюдь не круглое лицо в любой ситуации было безэмоционально. Он не краснел, не бледнел, руками не махал, голос всегда его был ровным и бесцветным. Таких не берут в адвокаты, но зато он был скрупулезен и мог по долгу размышлять над каждой мелочью. Он никогда и никуда не торопился. Признак волнения проявлялся через руки - они потели, но в это время его никто за руки не держал. При его, почти, что двух метрах роста он казался незаметным.
   Кем стать он решил еще в школе. Он проанализировал ситуацию в стране. И пошел в юристы, взяв за основу хозяйственное право. Корпеть в какой либо конторе или гнить на предприятии его не прельщало. В каких либо правоохранительных структурах молодому можно было быть только на побегушках, а дополнительное материальное стимулирование было связано с огромным риском. Свои могли и сдать и подставить.
   Поэтому он занялся недвижимостью, параллельно учась на курсах по банкротству предприятий. С местным криминалом он решил не связываться, а ждал заезжих, которым бы понадобился грамотный человек знавший местные реалии, и при этом остававшийся как бы независимым. Одни приехали-уехали, другие, а он на месте ведет их дела. Поэтому, когда шеф решил приобрести особнячок и обратился к Круглому, тот постарался разузнать о нем все. Максим понял, вот он этот момент и им воспользовался.
   Его статус был не ясен, вроде бы и с шефом, но сам по себе. Денег много не просит, но если что-то предлагает, то свою долю имеет. Так и с пивом, свою четверть он получал.
  
   Около арочного, полукруглого ангара, остановился длинный трейлер с пустыми бутылками. То, что в ящиках были бутылки и именно пустые, они передавали из кузова своим мелодичным звоном. Зачуханный водитель в замусоленных красных трусах и кожаных сандалях, на нем больше ничего не было, вывалился из кабины и забарабанил по двери ангара.
   Через некоторое время дверь железно заскрипела и оттуда высунулась опухшая от пива физиономия. По ней можно было только понять, что если она и умывается, то только пивом. Редкие волосы слиплись и торчали в разные стороны, передавая при этом определенный дизайнерский шарм а-ля Зверев.
  -- Ты не Толик! - Сказала физиономия водиле.
  -- Я не Толик! - Согласился с ней водила.
  -- Тогда тебе сюда нельзя! Это охраняемый объект! - Еле произнесла физиономия слишком длинную для себя фразу.
  -- А я сюда и не иду, я спросить хотел, где тут мясокомбинат! - Присел на корточки водитель.
  -- У...у..у - Задумался сторож. - Тебе надо не сюда. Это... Знаешь что, как проехать я не знаю, но он вон там! - Махнул сторож за спину водителю.
  -- Ты чего не туда показываешь? - Вывернулась из-за кабины МАЗа, уже темная в сумерках фигура.
  -- Толик! - Обрадовался сторож. - Есть принес?
  -- Молоденькой картошки подкопал, но она такая мелкая! Из-за жары не растет! - Тряхнул пакетом Толик. - А мясокомбинат - там! - Он махнул рукой наискось. Тебе надо будет выехать на трассу, через переезд, потом через город, мост... Не, - заблудишься, тебе показывать надо. Вот было бы светло. Ты бы сразу понял. А так на такой махине по улицам...
  -- Да у меня и соляра на исходе! - Обескуражено произнес водила. - Может вы за машиной приглядите, а я дорогу погляжу.
  -- Не! - Махнул пакетом Толик. - Раскурочат, а возникнешь, ломиком по башке! Ты ночь в кабине. А утром поедешь!
  -- А по башке мне не дадут? - Водила поднялся с корточек и боязливо огляделся.
  -- Это как повезет! - Уверенно сообщил словоохотливый Толик.
  -- А откупиться нельзя? - Голос водителя дрогнул. - Денег у меня не особо, но зато пол ящика водки. Как думаете, водку возьмут?
   Толик осмотрел машину, потом повернулся к напарнику и подмигнул, но в сумерках тот толикова мигания не заметил. Глаз - не фара, далеко не светит!
  -- У тебя вон какая махина, пол ящика это за "Газель"!
  -- Мужики, ну придумайте что-нибудь, я завтра мясом затоварюсь, на обратном пути вам скину. - Водила оглядел обоих сторожей.
  -- Ладно! - Махнул рукой Толик. - Выручим мы тебя! Давай водку сюда, а машину в ангар. Ну и полсотни, хотя бы на закусь дай!
  -- Да у меня еды, полсумки! - Обрадовался водила. - В дорогу взял, а ни разу из-за жары не укусил!
  -- С утра и поедешь! - Обрадовался Толик. - Садись за руль!
  -- Как я его развел? - Повернулся Толик к сослуживцу. - Пиво до чертиков надоело. Настоящей водочкой побалуемся, да еще закусь! Праздник Витюха! Ворота раскрывай!
  
   Толик очнулся от того, что кто-то его тряс за плечо. Перед собой он увидел двух мужчин. Хотя он принял их за одного, но посчитал, что у него двоиться в глазах.
  -- Совсем от пива опухли! - Сказал, тот, кто ближе.
  -- Хоть бы заперлись! - Тот, кто стоял дальше, был помоложе.
  -- А вы чего, не уезжали? - Не ответил на упрек Толик.
  -- Мы сегодня вернулись, все, ваша вахта закончилась, завтра пиво вывозим, и рассчитываемся с вами!
  -- Когда... вы вчера... отчалили... - Не раскрывая глаз пробормотал Витек.
  -- Очнись алкаш, четверг сегодня! - Брезгливо выкрикнул молодой.
  -- Как это четверг? - Удивился Толик.- Мы же вчера водку пили!
  -- Какую водку? - Начал что-то подозревать старший. - Иди танки проверь! - Попросил он младшего, тот из каморки прошел в ангар.
  -- Я память себе еще не пропил! - Возмутился Толик. - Вчера понедельник был, водила за мясом приехал, выпили, сегодня с утра за колбасой уехал.
  -- Почему?
  -- Машины же нет! - Привел веский аргумент Толик.
  -- И пива нет! - Сказал вошедший молодой. - Плещется на дне только.
  -- Михалыч, клянусь, не могли столько выпить! - Ударил себя в грудь Толик.
  -- Смотри, я чего нашел! - Протянул пару пробок от пива молодой. - Нулевые, Михалыч!
  
   Допрос сторожей продолжался уже третий час. Причем допрос пришлось вести самому начальнику УГРО подполковнику Коршунову Анатолию Николаевичу. Никого из рядовых сотрудников под рукой не оказалось.
   Собственно допрашивал он чисто формально, и притом только своего тезку Толика. Витек же, как первый свидетель, отмокал в корыте, куда его сгоряча засунули хозяева пива. Да и толку от него было мало. Все существительные мужского рода Витек обзывал местоимением "он", а женского - "она". Когда же он пытался перейти в этих местоимениях с единственного числа на множественное, то сам окончательно запутывался.
   Это дело было очередным висяком. Ангар стоял на дороге, которая соединяла два шоссе. Вряд ли кто из проезжавших что либо видел, а если и видел, то запомнил. Судя по всему, ребята заехали в ангар с пустыми бутылками, что подтверждали осколки, заметенные под баки, разлили прямо на месте и уехали. Работали в перчатках. Единственные улики это капли масла из двигателя и две пробки известной фирмы. При том Коршунов не исключал, что пробки подброшены специально. Так что могли пиво перекачать. Висяк не висяк, а он скрупулезно записывал, хотя сами хозяева понимали, что пива не вернешь, а о том что много пива, знали чуть ли не все, его пытались всучить чуть ли не первому встречному.
   Коршунов сразу разослал ориентировку, что если будут предлагать пиво в розлив или в бутылках большой партией, сразу бы реагировали. Но он сильно сомневался, что пиво где-то всплывет. Следователем по этому делу Колобовский, начальник следственного управления, назначил друга Коршунова - Петю Ехно. Тот еще в первую чеченскую войну ногу потерял, поэтому и Коршунов работал без следователя.
  
   Максим Круглый жил в деревне, которая фактически стала частью города. Дом был старый, деревянный, но он его сознательно снаружи не улучшал. Зависть вызывает интерес. А интерес может создать проблемы, а Максим себе проблемы создавать не любил. Поэтому он жил тихо и скромно, ездил на девяностодевятой.
   Вот и сегодня барыш от реализации пива лежал в кармане, дома он деньги не хранил, но банк, в сейфе которого он держал деньги, был уже закрыт. Он въехал во двор, закрыл ворота из штакетника и присел на крыльцо, словно наслаждаясь вечерком. Нудное солнце закатилось, и без его палящего внимания было гораздо лучше.
  -- Артист, выходи! - Позвал Максим, обернувшись к двери. - Я знаю, что ты там! Разговор есть!
   Щелкнул замок и на крыльцо вышел Сергей Скобелев. Он знал, что группировка от него не отстанет, и то, что его посчитали мертвым - временно. Он присел на перила.
  -- А где оружие? - Оглядев его, спросил Максим.
  -- Зачем? - В свою очередь спросил Сергей.
  -- Чем ты меня убивать собирался?
  -- Так в сенях колун стоит! - Добродушно усмехнулся Сергей. - Как ты меня вычислил?
  -- Домик вводит в заблуждение, скромный, невзрачный, но хорошо технически оснащенный. Ты вчера прошел мимо его и очень внимательно разглядывал, но это заметила только аппаратура. Так что, когда я подъезжал к дому, я знал, что ты в нем и где находишься! - Поднялся с крыльца Максим. - Давай в дом зайдем, не надо, чтобы нас видели вместе!
   В гостиной стоял обыкновенный полированный стол, на котором скосилась набок стока газет.
  -- Чай, кофе? - Предложил Максим. Сергей отрицательно мотнул головой. - Правильно, уже привычка следов не оставлять! У меня просто больше ничего нет, здесь я не питаюсь. Сразу видно хирурга и ювелира.
  -- Почему ювелир? - Поднял на Максима глаза Сергей. - С хирургом понятно, меня здесь местный опер срисовал, но причем здесь ювелир?
  -- Хватит шарить артист! Сейчас время информационных технологий. Я все про тебя знаю, начинал ты как Игорь Басалаев, про тебя у меня целая дискета. Все это стоило мне денег, но я не жалею. Есть такая штука как системный анализ, а некоторые люди, хорошо изучив его, обладают системным мышлением, хотя у некоторых это от природы. Все вы трое: артист, хирург и ювелир в целом на друг друга не похожи, но в мелочах, которые на уровне навыка -близнецы. Оставалось найти эти мелочи и сравнить. Не то, что в милиции этого не знают, может времени нет, а может желания. А у меня было желание и было время. Это ты же Монтану кокнул и свой паспорт подбросил? Монтана это такой, с помятым лицом, на море! Тоже как ты начинал, умный мужик. Теперь вокруг шефа таких нет.
  -- Ты умница. - Кивнул Сергей. - Что ты предлагаешь?
  -- То же, что ты и собирался сделать, но только за деньги! - Максим отхлебнул из чашки ароматного чая. - Убираешь Седого, Качка и Шефа.
  -- А кто такой качок? - Спросил Сергей.
  -- Он такой здоровый на Шварцнеггера похож! - Пояснил Максим.
  -- А, а я думал он борец! - Не постеснялся признаться в своей ошибке Сергей.
  -- Многие так ошибались, он начальник охраны шефа. Я опасался, что ты начнешь убирать с самого трудного - с шефа, слава богу, ты начал с меня! - Максим перекрестился.
  -- Религия - это прибежище усталых людей, а ты только свой разгон начинаешь! - Увидев такую набожность, заметил Сергей. - Там все расписано, предсказано, надо только выполнять каноны и ни о чем не думать, так что не надо фальшивить! Только что ты мне доказал, что умный человек, а теперь пытаешься показать свою ограниченность.
  -- Извини! Исправлюсь, чуть было все дело не сорвал! - Покаялся Максим. - Принимаешь мое предложение?
  -- Оно выгодно уже в любом случае, лучше за деньги, чем бесплатно, но на каких условиях? - Сергей сжал руки в замок, показывая этим жестом, что все еще не доверяет хозяину.
   Максим вытащил из кармана деньги, отсчитал маленькую толику и убрал ее обратно. Остальную пачку положил на стол.
  -- Здесь двести пятьдесят тысяч. Это аванс. Только не думай, что я и деньги специально принес, в банк не успел положить, да и то, что ты здесь только на подъезде узнал. Это еще не все. Твои гонорары я знаю, но своих денег у меня нет, но зато, они есть у шефа. Послезавтра качок поедет за спиртом. Две тонны он берет легально для всяких протирочных жидкостей и двенадцать нелегально, для водки. Денег там мало - тысяч семь-восемь, но перед этим ему выручку свезут от розничной сети, от продажи водки и там будет тысяч семьдесят, может сто, как повезет. Качок отложит мелочь на спирт, остальное отвезет шефу. Это твои деньги. Перехватывать его я думаю, надо вот здесь, на его машине въезжать в усадьбу и мочить шефа, в это время он обычно в бассейне. Это единственный раз, когда машине, кроме шефской, разрешается въезжать на территорию. Это правило сам качок установил. Охраны три человека. Два на участке и один в доме, на мониторе. Стрелки отменные - их покойник Монтана дрессировал. По конкурсу из уволенных спецназовцев отобрал. Потом Седой. Он торчит в Москве в казино, в банях, в медицинских центрах, чем он там занимается, я не знаю. Говорит здоровье поправляет. Отследить его слишком сложно. Лучше его выманим к шефу, разговорец один у меня записан. Дорога из Москвы одна, вот где-то тут. Как ты сам выбирай, но всех надо делать в один день. Итого шесть человек - триста тысяч. Аванс и что возьмешь не в счет - это премия. Эти триста тонн ты получишь на следующий день. Деньги и бумаги шеф в сейфе хранит день -два. Для того, чтобы мне вступить в наследство мне и нужен этот день. Так что ты мне нужен больше, чем я тебе. И сейчас и на будущее. Когда ты мне будешь нужен я буду вывешивать объявление на электронную доску. Вот возьми адреса, схемы, маршруты, только так будем общаться. Захватить власть мало, главное ее удержать, желающих будет предостаточно. Ну, как?
  -- Я согласен! - Встал Сергей. Взял деньги и пакет и с информацией.
  -- А подумать? - Улыбнулся Максим.
  -- Времени нет, а во вторых, я бы это сделал за бесплатно. Только с тремя сотнями торопиться не будем. Я хочу войти в долю. Пусть лучше каждый месяц мне по десять штук, а отдельное задание - отдельная цена. Для того, чтобы удержать власть надо много денег и людей.
  -- По рукам, партнер! - Протянул руку Максим.
  
   Глава шестая.
   Послезавтра наступило быстро. Деньги свозились на оптовый склад, который был за забором предприятия по розливу легальных жидкостей для очистки ковров и нелегальной водки. Качок отложил нужное количество денег на спирт и запер их в сейфе. Потом сел в свою оцинкованную со всех сторон Вольву S- 70 и поехал по давно знакомому маршруту.
   Коттеджный поселок, где располагался шеф, стоял недалеко от основной магистрали. По обеим сторонам дороги возвышались сосны, березы, елок было сравнительно мало. Этот лес напоминал больше парк. В самом углу поворота, огромный ковшовый погрузчик, перегородив дорогу, выкопав яму прямо в полотне дороги, искал место, куда бы высыпать грунт.
   Качок посигналил. Погрузчик развернулся и приподнял ковш, под которым "шведка" смогла бы проехать, качок чертыхнулся и машина осторожно начала проезжать под ковшом, но тот резко упал на кабину. Из погрузчика выскочил человек в черной спецовке, через разбитое боковое стекло вытащил дипломат с деньгами. После чего погрузчик скинул машину в яму и высыпал на нее землю из ковша. Потом и с обочины столкнул землю. Только кусок накрышной антенны сиротливо торчал из песка. Погрузчик, задрав ковш, поехал в сторону поселка.
  
   Сидевший у мониторов охранник особого внимания на проезжавший за кирпичным забором ковшовый погрузчик внимания не обратил. Здесь все время кто-то строился. И красивый, целебный среднеевропейский лес исчезал. Когда строили поселок, то протесты местных жителей во внимание не приняли, но теперь вынуждены были протестовать сами, они хоть и первые начали осваивать прелестное местечко, но закончить на себе не смогли. Ковш болтало из стороны в сторону, так что он снес кусок стены вместе с видеокамерой наблюдения. Техника остановилась. Охранник глянул на другой монитор: шеф купался, а к месту происшествия бежали другие охранники: один от ворот, другой от гаража. Малочисленность охраны объяснялась тем, что в поселке была и своя охрана. Все скучали.
   Он подошел к окну, чтобы посмотреть, как охрана врежет работяге, но это было за углом дома, поэтому он ничего не увидел. Тогда он вернулся к монитору. Шеф загорал прямо в воде, широко раскинув руки. Охранник вздохнул и закурил. Правилами было запрещено покидать это помещение.
   Если бы он вышел на крыльцо то увидел бы, что ковш висит прямо над внутренним ограждением, которое охраняют собаки. Сейчас, в жару, они находились в своих будках. Он не видел, что на крыше погрузчика стоит человек в черном и расстреливает подбегавших к нему ребят из автомата с глушителем. Одного, вывернувшего из-за угла он уложил с ходу, второй же, доставая пистолет из кобуры метался по газону, но прожил он на десяток секунд больше. Ему надо было бежать к бассейну, а он уводил от шефа автоматные очереди убийцы.
   Всего этого он не видел, но, уставившись в монитор, отметил про себя, что шеф уж чрезвычайно долго загорает в воде, при этом лицом вниз. Да и прозрачная голубизна вокруг него начала понемногу мутнеть. Он еще до конца не осознал, но выкованное в спецподразделении чутье, заставило его встать и выйти. Пистолет моментально очутился в руке. Тут он вспомнил, что надо бы ребят сначала по радио расспросить и повернул назад. Поэтому он не заметил, как его убили. Выстрел в спину, сделай он шаг вперед и еще неизвестно, кто бы праздновал победу. Навыки рукопашного боя были на уровне инстинкта.
   Погрузчик проломил стену и, огромными колесами переминаясь на груде кирпича, неторопясь прошествовал по участку. Поднятым ковшом въехал в высокое и широкое окно кабинета шефа на втором этаже. Водитель перебрался в кабинет. Сейф был напольный, средней величины. Артист накинул на него цепь, соединив ее крайние звенья здоровым болтом с гайкой. Сама же цепь тянулась от гидравлических стоек. Он никуда не торопился, хотя знал, что может привлечь внимание поселковой охраны. Весь расчет был на то, что жара сморила и их, а на звук работы здоровенного дизеля внимания никто не обратит. Мало ли кто работает!
   Он залез обратно в кабину и ковш, сдирая паркет, начал пододвигаться к сейфу. Цепь начала натягиваться и он стал крениться. Получилось удачно, он рухнул прямо в ковш. Огромная машина по своим следам выбралась назад. Собаки молчали, в первых: жара, во вторых - заперты, в третьих они привыкли к шуму стройки и разрушения. Они понимали, что что-то на улице происходит, беспокоились, поскуливали, но лаем выражать свои сомнения их не учили.
   Погрузчик по лесной дороге проехал в лес. Около огромной кучи песка стоял пятьдесят третий сельскохозяйственный "газон" со сваливанием из кузова на три стороны. Он вывалил туда сейф и присыпал песочком.
  
   Седого звонок застал в дороге, шеф попросил срочно приехать и сразу оборвал связь. Такого никогда не было. Обычно шеф объяснял причину, спрашивал возможность, а тут позвонил и все. Подозрительно очень. Седой забеспокоился. Это со стороны казалось, что шеф независим. Вся его независимость была ширмой. За ширмой стоял Седой и приглядывал, как работает шеф. Несмотря на неудачи, вверху все были довольны. При том, что эти верхи к настоящему криминалу никакого отношения не имели, они руководили им тихо, скромно, стоя в густой тени, занимая вполне определенные государственные должности.
   О том, что Седой наблюдает за делом, знал только шеф, а сейчас, с ним, с Седым, как с пацаном-юристом разговаривал. Подозрительно все это.
   Седой перезвонил шефу, но тот уже на звонок не ответил. Тогда он позвонил качку, тот тоже молчал. Юристика он за своего не считал, поэтому и не позвонил. Все знали, что звонить шефу на мобильный можно в экстренных ситуациях, но он не знал, что Максим воспользовался этим, и при расчете за украденное пиво, подменил мобильник.
   Седой вызвал дополнительных бойцов и на трех машинах они поехали в Подмосковье. Круглый же хмыкнул, когда на табло телефона, высветился номер Седого, подождал, когда закончатся трели "Травиаты", шеф любил эту оперу, и соорудил звонок себе. Шеф просил приехать и его. Только после этого он двинулся в путь. Он специально сделал так, чтобы, примерно в это время, должен был осматривать предлагаемую к продаже недвижимость. Поэтому он заехал к хозяину и попросил перенести встречу на час. На участок он попал через пролом в стене, хотя с артистом он договаривался, что тот откроет дверь.
   Такое развитие событий его обеспокоило, но делать было нечего. Он прошел на островок и заменил мобильный. Теперь все было как надо. Тело шефа отдрейфовапо к мраморной лестнице, с широкими ступеньками, плавно скрывавшимися под прозрачной водой. Со стороны даже казалось, что человек утомился и прилег отдохнуть.
   Круглый прошел в дом, позвонил в милицию и прошел в кабинет шефа, только в кабинете он понял, почему проломили ограждение, большое окно, почти во всю стену тоже было выломано. Для него это оказалось неожиданностью, он потратил уйму времени, чтобы раскрыть секрет сейфа, но раскрыть сейф было невозможно, поскольку самого сейфа не было. Он вернулся во двор, поэтому, когда приехала милиция, возглавляемая местным прокурором, то они увидели совершенно растерянного человека, и, причем Максим эту растерянность не играл, такое с ним было впервые. Он придумал великолепный план, но артист, поступил по своему, он не поверил Максиму и был прав, для него Максим тоже припас ловушку. Прикончит ли он Седого? Жизнь Максима зависела от смерти Седого.
   Он что-то рассказывал, показывал, а сам ждал, ждал сообщения...
   Недалеко от дома, прямо на дороге, лежали кучи песку. Их высыпали, для расширения дороги. Кавалькада машин Седого, затормозила перед ними. Зоркоглазый водитель заметил у ворот особняка, скопление милицейских машин и сообщил Седому. Тот приказал остальным уехать, а его джип, наезжая на края куч песка, поехал вперед. Средняя куча рванула так, что в домах коттеджного поселка выбило стеклопакеты. Все повернулись на взрыв, и только Максим в этот момент, облегченно вздохнул, он знал, кто с таким грохотом взлетел, и это был не космонавт. Правда, не в том месте, где он хотел, но это уже детали. Теперь живым остался только сам артист.
   Все выбежали на улицу. Примчалась и охрана поселка. Коттедж шефа был угловой, первоначально в него можно было попасть только через центральный вход, но для соблюдения конфиденциальности, шеф сделал себе отдельный въезд.
   И опять для Максима потянулись вопросы, ответы на них, опознания, вспоминания. Неожиданно все это оборвалось и Максим остался один. Он даже не знал, что ему делать, оставаться или уехать. Тут, увидев, Круглого в одиночестве, подошел здоровенный подполковник, хоть ему и было за сорок, но выглядел он молодцевато. Роста они были одинакового, но Максим рядом, сам себе показался меньше ростом. Милиционер представился.
  -- Начальник УГРО подполковник Коршунов Анатолий Николаевич! Господин адвокат, могу я задать несколько вопросов не по теме?
  -- Ну, в первых не адвокат, а юрист, вы должны понимать подобные вещи. А во вторых - спрашивайте.
  -- Вы правы. Слушайте, у нас есть сведения, что вы через посредников скупили большое количество пустых пивных бутылок, причем не в нашем районе. Зачем вам столько?
  -- Понимаете Анатолий Николаевич, - посмотрел на погон Коршунова Круглый, при том его взгляд остановился на том месте, где дополнительная звезда убирает приставку в звании, - я никакой работой не гнушаюсь. Меня попросили добыть пятьдесят тысяч штук вот я до сих пор и занимаюсь этим. Конечно не сам, лично.
  -- А для кого? - Тот тоже посмотрел на узкое плечо Максима, при этом можно было подумать, что подполковник увидел, нет, конечно, не дырку. Неопрятность к элегантному Круглому не прилипала. Больше походило на подарок от птички. Максим тоже посмотрел на свое плечо, но ничего не обнаружил.
   Максим чуть было не кивнул в сторону шефа, которого начали доставать из воды, но вовремя опомнился, такой человек не может давать такие задания.
  -- Меня Борисов попросил. - Посмотрел в глаза Коршунову Круглый, он знал, в таких вещах, спрятанный взгляд скажет больше, чем заранее заготовленная речь. К допросам он подготовился.
  -- Кто из них? - Посмотрел Коршунов в сторону бассейна.
  -- Никто. - Недоуменно пожал плечами Круглый.
  -- Так что он живой? - Проявился интерес у Коршунова.
  -- Откуда мне знать? - Удивился Максим. - Машины его здесь нет.
  -- А тот, который... - Коршунов кивнул за забор, из-за которого все еще шел дым.
  -- А я не знаю его фамилии! - Максим снова посмотрел в глаза Коршунову, Он на самом деле не знал, поэтому не боялся таких взглядов. - Я видел его несколько раз здесь. Вернее я видел, того, кто ездил на этой машине, может быть это и не он. Я еще раз напомню, я здесь наемный работник, мне за определенную плату, поручали определенную работу. Этот дом, кстати, им я нашел и сдал в аренду. Вот с бутылками....- Максим специально вернул разговор к бутылкам, в деле кражи пива никто бы не доказал его участия. Даже исполнители, которые провели вместе с ним двое суток в ангаре, не узнали бы его. Он был широкополой шляпе, больших очках, во рту неизменный "бычок" Беломора, руки, как и у всех, в перчатках. Да контракт у них закончился и они пару дней назад должны были уехать в Молдавию.
  -- Значит Борисов жив. - Констатировал Коршунов. - А где его найти?
  -- На заводе! Он же директор его! Он если и не выше вас ростом, но гораздо крупнее! Качок такой! Его так все за глаза и звали! Наверное, он там! Позвонить ему? - Максим достал свой сотовый. Коршунов махнул рукой.
  -- Не надо, без вас! Дело темное, разбираться будут долго, а вы пока что единственный свидетель. Будьте осторожны и выбирайте себе партнеров более тщательно, ни мы, ни другие вас в покое не оставят.
  -- В каком смысле? - Максим переложил из руки в руку мобильник.
  -- Вы же не дурак, и не зачем им прикидываться, а то, можно подумать, что вы что-то скрываете! Если и не знали, то догадывались, чем они занимаются, но, тем не менее, продолжали работать на них. Все, если понадобитесь, - вызовем! - Коршунов пошел к группе людей, которые скопились у прокурора.
  
   Максим сидел в машине и размышлял. Впереди копошились взрывотехники, которые просеивали песок, разметанный взрывом. Взрыв был устроен так, что ушел в одну сторону, на машину, его порыв в остальные стороны погасили кучи песка. Артист все перекроил по своему. Борисов, оказывается живой и где-то болтается, а значит, надзирать за хозяйством будет он, а не Максим. Конечно и он в субтильном Максиме соперника не видит, но он его и не ценит, как ценил шеф. Получается, что все напрасно? Все дела были в сейфе и в ноутбуке шефа, а переносной компьютер, тоже был в сейфе. Об этих делах знали покойный Седой, и живой, неизвестно где пребывающий Борисов, но не он, Максим. Весь его расчет и был в получении этой информации. Сейчас, кто владеет информацией - владеет миром. Только теперь Максим стал понимать, что находится в такой жизни, или в таких отношениях жизни, в которых сам ни черта не понимает, а все что он думал - сплошные иллюзии.
   Круглый считал, что все будут поступать, как он рассчитал, а они, и в первую очередь артист, поступали исходя из собственных расчетов. И этот ментяра, тут столько людей наколотили, а он пустыми бутылками интересуется, как будто у него нет дел поважнее.
   Времени у него, Максима не так уж и много. Борисов со стороны казался тугодумом, ничем не интересующимся. Тут еще Коршунов сказал, что руководящая вертикаль на шефе не закончилась, что есть и теневое управление, а те сумеют все просчитать, это не милиция, которая либо не может, либо не хочет. И тогда его снова начнут допрашивать, но уже без протокола и совсем не вежливо.
   Что тут делать Максим не знал. Сваливать все на хирурга или артиста - бесполезно, надо... Стоп! Так он теперь сам стал мишенью для артиста, значит надо немедленно всю информацию о нем упрятать понадежнее и каким либо способом сообщить артисту об этом. Потом эти сведения отдать тем, кто будет усиленно выбивать их из него, Максима. Пока они будут ловить артиста есть время, а может они и убьют киллера, тогда вообще можно выкрутится.
   Максим подъехал к своей улице и включил видеокамеру, передающую обзор около дома. Никого. Переключился на внутренние. Внутри его дома тоже никого не было. Тогда он спокойно проехал. Со скрипом открыл хлипкие ворота, но тут увидел, что с соседского крыльца спускаются двое парней. Их вид не предвещал ничего хорошего для Максима. Но он не стал пытаться удрать, суетится. Он просто стоял их и ждал. Они не торопясь подошли и первый, кивнув на крыльцо попросил:
  -- Пошли что ли? - Максим неопределенно пожал плечами, но, не произнеся ни слова принялся отпирать дверь. Они усадили Максима на стул, включили свет и пересадили его так, чтобы лицо было полностью им залито.
  -- Расскажи нам то, что ментам не сказал! - Снова попросил первый.
  -- А вы кто? - Впервые поинтересовался Максим.
  -- Мы люди Седого!- Получил он краткий ответ.
  -- Этого недостаточно. - Максим снова был в своей стихии, невозмутимо просчитывающий все ходы в этой очень опасной беседе. Главное не переиграть и не ляпнуть лишней информации, которую, он как бы и не должен знать.
  -- Сказать тебе номер его мобилы? - Усмехнулся первый.
  -- А я его не знаю! Я с Седым встречался, но дела не имел. - Максим незаметно посмотрел и на второго. Тот посматривал на улицу через окно. - Вы, конечно, можете применить меры воздействия, чтобы я заговорил, но добровольно - нет.
  -- И с кем же ты контактировал? - Тень раздумья пробежала по лицу первого.
  -- Много с шефом, мало с Борисовым. Я наемный специалист и выполнял, причем за деньги, только то, что мне поручали. В чужие дела, я нос не совал!
  -- Похвально! Но что же нам делать, нам необходимо знать кое-что! - Он отошел в угол и позвонил по сотовому и что-то очень долго разговаривал.
  -- Это ты должен знать! - Вернулся первый из угла. - На заводе в третью смену выпускают водку ты и курировал этот проект.
  -- Этого достаточно! - Соглашающе поднял руки Максим. - Милиция сообщила, что Борисов пропал.
  -- И сейф! - Добавил первый.
  -- Этого я не знал. В последнее время шеф мне поручил поискать следы артиста или хирурга, собрать на него информацию. Сегодня, я поехал осмотреть один лом, вы должны знать, что я занимаюсь недвижимостью, но шеф просил срочно приехать, и я думаю именно по этому вопросу.
  -- Что удалось собрать? - Спросил первый.
  -- Поехали, сначала в контору, а потом за информацией. Я ключи от этой квартиры храню в конторе, в верхнем ящике стола. Там даже адрес на брелке. А эту квартиру я как бы предлагаю всем на продажу, поэтому будьте для соседей как бы потенциальными покупателями.
   Максим ребят не обманывал. На самом деле всю конфиденциальную информацию он хранил на этой квартире. Ее хозяева уехали на постоянное место жительства в Штаты, поэтому Круглый не торопился ее продавать. Появлялись желающие и ее купить, но Максим, ссылаясь на хозяев заламывал такую цену, что весь интерес пропадал. Они поехали на машине Круглого.
   Уже в конторе Максим почуял неладное. Его секретарь, она же, когда надо агент по недвижимости, Светлана Петровна обедала. Обедала она всегда дома. Во всем виновата была жара, она принимала душ, меняла одежду, чтобы и после обеда выглядеть совершенно свежей. Дверь в конторе была открыта, дверь в его кабинете тоже, ящики стола взломаны и выдвинуты. Окно нараспашку. Понятно, что тот, кто здесь недавно находился, выпрыгнул со второго этажа.
  -- Ключи! - Крикнул Максим.
  -- Не понял! - Наконец произнес второй парень.
  -- Кто-то нас подслушал, забрал ключи и теперь заберет все, о чем я вам говорил! - Объяснил Максим. - Я думаю, это артист! Вызывайте подкрепления, квартира находится на Советской, в пятом микрорайоне дом 12 квартира шестьдесят семь!
  
   Они погнали, хотя ехать, казалось, недалеко, все равно, время застыло, как сметана в банке. Когда они подъехали, около подъезда уже стоял джип, около которого стояли обеспокоенные парни.
  -- Что Костя? - Спросил приехавший с Максимом парень. Первый же остался в конторе.
  -- Ломать будем? - Повернулся Костя к ним, его здоровые руки были продернуты толстыми венами.
  -- Давай! - Кивнул головой Сергей, приехавший с Максимом. Они поднялись на четвертый этаж. Костя толкнул дверь рукой, замок держал крепко. Костя осмотрел весь проем, а потом ударил ногой. Дверная коробка упала вовнутрь. Они вбежали гурьбой.
   Типовая стенка восьмидесятых годов, пропыленный ковер на полу и опять открытое окно.
  -- Кто окно открыл? - Нервно выкрикнул Максим, отдирая нижнюю планку от стенки. Он сунул руку в тесную щель, но рука ничего не нащупала.
  -- Смотри, веревка! - Крикнул кто-то из парней, указывая за окно. Действительно, к батарее отопления была привязана веревка, скрывающаяся за окном. От дома, к песочнице, шел человек, помахивая черной сумкой для ноутбуков. Максим тоже подбежал к окну. Он узнал его. - Это артист!
  -- За ним! - Махнул рукой Сергей. Все гурьбой ринулись вниз, мешая бежать друг другу. Максим предусмотрительно остался. На этом он и строил свой расчет.
   Артисту понадобилась бы информация о нем, собранная Максимом, чтобы завладеть ей и уничтожить. Он рассчитывал на то, что артист либо будет вести наблюдение за Максимом, либо установит технические средства. Что оказалось на самом деле, Круглый не знал, главное, что получилось.
   Теперь осталось самое малое - взять ключ от банковского сейф, забрать денежки и как следует запрятаться. Ключ от сейфа Максим хранил в конторе в ящике для инструментов, где среди множества разных железяк, находилось несколько десятков ключей от различных замков.
   Светлана Петровна уже находилась на месте. Свежайшая накрахмаленная сорочка, благоухание духов и легкое замешательство на лице.
  -- А у вас гость! - Как-то неуверенно произнесла она.
  -- Разберемся! - Максим резко вошел в свой кабинет, желая показать незваному гостю, кто хозяин в доме.
   В его кресле развалился начальник УГРО Коршунов, несмотря на то, что окно было открыто и вентилятор работал на полную, на его лице выступала испарина.
  -- Присаживайтесь господин Круглый! - Гостеприимно предложил подполковник кресло для посетителей. - Спешу вас обрадовать: дело по краже пива раскрыто. Ваш Борисов, он же борец, он же качок очень нам помог! - Максим молчал. Пауза затянулась, но если Коршунов откровенно пялясь на Максима, следил за его реакцией, то Максим выстраивал линию защиты. Ему нужен всего час и все и никто больше его не найдет.
  -- Вы ничего не хотите по этому поводу сообщить мне? - Вытирая пот ладонью, спросил Коршунов. Максим молчал. Это была единственная правильная тактика поведения. Он не знал, то, что знал Коршунов и мог сказать то, что Коршунов не знал. - Сами понимаете, добровольное...
  -- Да при чем здесь пиво? - Максим решил увести разговор в сторону. - Что показал Борисов, по поводу расстрела своих коллег?
  -- Ничего! - Откровенно брякнул Коршунов и Максим понял, что он не соврал. - Мы нашли его мертвым. Упакованным лучше, чем сельдь в банке. Совсем рядом с местом расстрела. Уже закопан. Антенна выдала. Торчал бы кусок травы ни кто бы и не заметил.
  -- А причем здесь я? - Осторожно спросил Максим.
  -- Дело в том, что при нем должно быть много денег, не знаю сколько, честно скажу, но не это важно, а то, что при нем был ежедневник. В нем было написано несколько фамилий стояли цифры. Что странно, именно на тех датах, когда украли пиво. Рядом за забором стояла хибара, где жили работяги, которые по ночам водку разливали. Они и показали, что днем их возили еще и на пиво. Там какой-то молодец в шляпе и очках командовал. Мы бы не смогли бы ничего доказать, но Борисов должен был с ними именно сегодня рассчитаться, хотя на самом деле они были должны уехать позавчера. Просто Борисов с зарплатой протянул. И все - ищи по всей СНГ!
  -- Повторю! - Твердо сказал Максим. - А при чем здесь я?
  -- А я не сказал? - Удивился начальник УГРО. - Жара проклятая! Так вот там была и ваша фамилия Круглый и цифры - двести шестьдесят семь. У все у кого одно, у кого три, четыре, шесть, а у вас - двести шестьдесят семь. Я так понимаю, что это зарплата в тысячах. Они и номер трейлера сказали, водитель уже показания дает. Видите, про блокнотик вы не знали. Руки. - Максим вытянул, а Коршунов замкнул наручники.
  -- У меня много дел, может под подписку? - Обеспокоился Максим.
  -- Судья решил под стражу! - Развел свои руки Коршунов и вывел Круглого из кабинета.
  -- Я вам хирурга сдам! - Пообещал Максим на лестнице. - Расстрел - его рук дело!
  -- А я и не сомневался! - Добродушно усмехнулся Коршунов и махнул во дворе пропыленному УАЗику, чтобы тот подъехал ближе. - Все считали, что сегодняшняя бойня, это доведение заказа до конца, помните, расстрел почти всего руководства в соседнем районе. Там считали что перепутали, а сегодня дело до конца довели. Другая версия была, что это ответ оставшихся в живых. Мы уже знаем, что там и там убийцей был хирург. Только в первом случае он выполнял заказ ваших друзей, а сейчас - ваш. - Сказал Коршунов загружая Максима за решетку в автомобиле!
  -- Да откуда вы это знаете? - Удивился Максим.
  -- Он мне сам позвонил и рассказал! - Ответил Коршунов, захлопывая грязную зарешеченную дверцу.
  
   В этот раз артист смог угнать только "восьмерку". Поэтому с Советской он рванул на Фабричную улицу, потом через гаражи выскочил к озеру. Промчался через Лужки, через речку и стал удаляться в сторону Румянцево. Ребята на джипе расстояние сокращали. Они проскочили пустошь, которая понизу была покрыта серой дымкой, и дорога пошла среди молодых посадок, которые тоже были в дыму. Где-то рядом был очаг пожара.
   Сергей Скобелев понимал, что на дороге у него нет шансов уйти от мощной японки и, увидев в просвете лесную дорогу, перекрытую шлагбаумом из тонкого дерева, повернул прямо на него. Остановился. Выскочил. Прострелил колеса и, подхватив тяжеленную сумку, побежал в лес.
   Бежать долго не пришлось - воздух практически не ощущался, а гарь и пыль моментально набили легкие. Тогда он поставил сумку, достал оттуда ТТ, почти пустой ПМ положил на гранату без чеки, обложив ее мыльными квадратиками тротила. На дне сумки лежал ноутбук, который он изъял у Круглого.
   Артист скинул с себя рубашку и обмотал вокруг рта, чтобы как можно меньше пыли попадало через дыхание. Он не знал куда шел, дым был везде, поэтому сейчас можно было ходить по кругу. Он посмотрел на солнце, еле пробивавшееся сквозь гарь, на часы, которые сориентировал, выбрал азимут на север и пошел.
   Он не знал одного, что у ребят был с собой инфракрасный прибор и Сергей был у них как на ладони. Ребята не спешили. Они понимали, что в данном походе надо экономить силы и ждали, когда преследуемый устанет, и тогда его можно будет окружить.
   Так они дошли до сумки.
  -- Ни хрена себе сколько тротила! - Удивился кто-то.
  -- Он устал, раз все бросил! - Скомандовал старший. - Окружайте. Хозяйство потом подберем.
   Сам он пошел влево. Один из парней увидел новенький пистолет в сумке и взял его. Щелкнула, вылетая скоба гранаты! Рвануло так, словно многотонная бомба упала.
   Сергей залег на корнях толстого дерева. Прибор уже никого не показывал. Преследователи остановились. Им хотелось вернуться и к эпицентру взрыва и боялись упустить артиста. Их внимание раздваивалось. Поэтому Сергей успел выловить в дымке чей-то силуэт и несколько раз нажал на спусковой крючок. Попал - не попал, но силуэт исчез. Преследователи посмотрели в прибор и поняли, что внезапно появившееся яркое широкое пятно, скачущее вверх вниз по экрану, это с гулом курьерского поезда приближающийся пожар. Тогда они бросили прибор и побежали назад. Тут они поняли, что их трое. Они посмотрели в сторону и увидели, что в десятке метров от них бежит и артист.
   Ребята бросились к нему. Он отстреливался на ходу, они так же пытались в него попасть, но ни у кого не получилось. Артист выбросил пустой пистолет, но они его догнали и все втроем кубарем покатились в застывшую перед смертью траву. Она, при всем желании, убежать от пожара не могла.
   Возня была достаточно вялой - не хватало кислорода. Артист вывернулся из-под них и заковылял в сторону от пожара. Они тоже поднялись и пошли за ним. Казалось - протяни руку и схватишь его. Треск и жар горевшего леса нагоняли их. Один остановился и машинально оглянулся. По верху елей прыгали как бы новогодние огоньки от фейерверков, а за ними, раздирая алую пасть всепожирающее пламя. Когда он повернулся, то артиста он перед собой не увидел. Он шагнул в кусты и напоролся на острую сталь клинка, он успел крикнуть напарнику, то повернулся грудью и в него вонзился нож, брошенный умелой рукой.
   Артисту не хватило сил сразу на два таких резких действия, и нож попал в ногу. Преследователь попробовал идти с ножом в ноге, но от боли он даже шагнуть не смог. Тогда он принялся вытаскивать клинок, усиленно сопя и напрягаясь. Всхлип радости раздался и сразу смолк. Угарный газ подействовал и он упал.
   Сергей уже брел, не разбирая дороги, ничего не видя, он чувствовал, что тоже начинает угорать, даже через рубашку, как перебравшись через яму ощутил твердую поверхность. Так и есть накатанная дорога, какие-то люди, машины. Он выскочил прямо под брансбойт. Он прыгал, кричал, радовался жизни, но не хотел уходить из-под струи. - "Ливняк, ливняк! Лей сильнее! Больше, больше!" - Радостно повторял он.
  
   Через неделю Коршунову принесли огромный фанерный ящик. В нем был ноутбук и куча разных бумаг. Коршунов понял, что это наследство погибшего шефа. Кто прислал, он знал, но не знал, что делать с таким опасным богатством. Надо было все хорошенько взвесить и обдумать. За эту информацию уже умерло много людей, и он не хотел быть в их числе.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"