Зима, а значит и снег в Россию всегда приходят неожиданно. Не в смысле того, что зиму не ждут, а она бац, - и заледенила бедного Кая на глазах несчастной Герды, когда он пытался получить патайский загар.
К приходу зимы нынче не готовятся как в старину: "готовь сани летом, а телегу зимой". У нас и к лету не готовятся. Весна и лето тоже приходят неожиданно. Пахать надо, а у кого трактор до сих пор в починке, а у кого и соляры нет. Конечно, обычно это происходит не с людьми. Вернее не совсем с людьми, а с чиновниками, которые всегда ждут официальных указаний сверху насчет смены времен года. Смена времен года ну никак не укладывается в вертикаль власти и не подчиняется ей, от этого все бедствия в России. Вот так оказалось и в райцентре Краснооктябрьском.
Снег свалился, как снег на голову. Центральную котельную, которая отапливала единственный микрорайон поселка, в котором было три панельных пятиэтажки и с десяток кирпичных трех-четырехэтажек, опять не успели перевести на газ, но и воркутинского угля не завезли, поскольку считали, что котельную все-таки переведут на газ в этом году. То ли денег не дали, то ли их не хватило, а может и украли, но городские, как звали тех, кто не жил в собственном доме, а обитал в многоэтажках от трех до пяти этажей, опять остались без тепла. Конечно, кое-какое тепло подавали, топили остатками угля и ждали эшелон спасения из Воркуты.
Глава района уже неделю как торчал за полярным кругом меняя лес на уголь. Причем этот процесс он никому не доверял. Каждый год случался такой облом с котельной и каждый год глава совершал столь героический поступок ради своих жителей.
Вокзальная же котельная, которая принадлежала железной дороге, давно работала на газу и обслуживала не только своих, но и все здания на привокзальной площади: администрацию, которая делила здание с Домом культуры, почту, банк, милицию, три магазина и даже столовую, гордо называвшаяся по вечерам рестораном, и центральную аптеку.
Бодров, леспромхозовский участковый, сдав отработанные бумаги и получив новые, проходил мимо оперативного дежурного.
--
Петрович! - Окликнул тот Бодрова. - К тебе Мазай заходил.
--
Ну и чего сказал? - Спросил Бодров.
--
Не докладывал! - Склонился дежурный над сводками. Бодров вышел на крыльцо.
Мазаем прозвали старшего егеря Зайцева Ивана Никаноровича, который несколько раз, на самом деле, вывозил зайцев во время половодья, оправдывая не только свою профессию, но и фамилию. Он складывал на коляску мотоцикла какой-то мешок.
--
Своим оленям корм грузишь? - Сказал из-за спины Бодров. Мазай выронил мешок и испуганно оглянулся.
--
А ты откуда знаешь? - Шепотом, словно выдавал государственную тайну, спросил Мазай.
--
Да все знают что еще два года назад к тебе северные олени откуда-то забежали, но поскольку ты эту тайну скрывал, то и все молчали! - Усмехнулся Петрович. - Прикормил?
--
Да в этом году приплод! Представляешь, Петрович! Стадо - шестнадцать голов! - Обрадовано, но также тихо сказал Зайцев. - И волков пока еще нету. Вот, комбикормчику телятам везу. Снег-то вишь как все засыпал. Это тебе не тундра, а мох только на болотах, а у меня и сено и...
--
Чего искал-то? - Прервал Зайцева Бодров, понимая что тот долго еще может рассказывать о подопечных.
--
Теперь все понятно, раз все про оленей знают! - Уселся на мешок егерь и закурил. - Вдруг, ни с того ни с сего, сообщают, что ко мне, через неделю-другую какие-то шишки на охоту явятся! Мол, готовь медведя! Где им я медведя возьму?
--
А ты их в администрацию отведи, там в каждом кабинете по одному-два, а то и по три! - Пошутил Бодров.
--
Каких медведей? - Не понял егерь.
--
А ты разве не в их партии? - Продолжал подкалывать Бодров. - Они не столь о природе, как о народе заботятся.
--
А! - Махнул рукой Зайцев. - Не о том речь, боюсь, что медведь только повод. Олешки им понадобились.
--
А от меня чего ты хочешь? Если они без лицензий, то помогу, а если... ты же знаешь, бумаги у них все будут в порядке! - Отмахнулся рукой от дыма папиросы Бодров. - Да и ты не вздумай чего! Замотать их не сможешь? Туда-сюда, пятое-десятое! Самогонка на почках березовых, на меду, клюкве, орехах... Да они носа с твоего кордона не высунут!
--
Да я сам об этом думал. Где же я столько самогонки возьму? - Удивился егерь. - Есть у меня на зиму литров пять, а самому что потом? Это ж минимум поллитра на нос, а я даже не знаю, сколько их приедет и на сколько дней! Новую выгнать не успею! Покупать ее, так денег мне не вернут!
--
А? Вот ты о чем! - Усмехнулся участковый. - Ну это поправимо! У нас тут случай, двое чем-то отравились. Никто и не помнит что пили: то ли стеклоочиститель, то ли тормозуху... спирт, самогонку... Приказано провести борьбу. Самогонку для себя делать можно, а на продажу нельзя. Бери двоих с собой хлопцев, один из вас будет покупать, а двое будут понятыми при изымании и уничтожении. Литров пятьдесят хватит?
--
Ты чего? Хочешь ... да нас же все возненавидят! - Поднялся с мешка Зайцев и возмущенно затоптал в снег окурок.
--
О! Какой гордый! Можно подумать вас так все любят! Особенно браконьеры! Значит общественность пойдет со мной. Кузнецов и Мокшин будут покупать, а Меркулова и Ломакина будут понятыми! - Объяснил Бодров, что изымание самогона произойдет в любом случае. - А ты теток знаешь, выливать придется прямо на месте.
--
Слушай, а давай, как будто нас ты случайно ловишь, мы пришли типа себе купить... - Мазаю явно не хотелось выступать в роли провокатора.
--
Это тебе не тулуп в трусы заправлять! Решай! - Повернулся Бодров. - Что в лоб, что по лбу!
--
Хорошо, а если не пригодиться самогон? - Зайцев хотел быть уверен во всех случаях.
--
Выльешь! Мы же по акту спишем его на уничтожение! Вы же будете понятыми свидетелями уничтожения, а когда... - Улыбнулся Петрович. - В общем так: после обеда у моей каморки в леспромхозе.
Экспроприация огненного напитка у индейцев, как называл изъятие лишнего самогона у населения Бодров, прошла успешно. То, что двое умерли, знала вся округа, то, что последуют карательные меры никто не сомневался, поэтому готовились. Хороший, крепкий и очищенный продукт попрятали, а всякий отстой разлили по бачкам и ведрам, при этом и его разбавили водой. Все знали, что его будут выливать на месте.
--
Эх, не успели! - Радостно сокрушался Вовченко, ражий мужик лет пятидесяти с хитрыми глазами на круглом лице. - Как все неожиданно! Очистить не успел! - Насчет того, что очистить не успел, он специально добавил, хотя от молочного бидона и несло за версту сивушными маслами, он понимал, что Бодров не постесняется и попробовать, как это было пару лет назад.
--
По запаху видно, что дерьмо отменное! - Согласился с ним участковый. - Из навоза что ли?
--
Какой навоз? - Возмутился Вовченко. - Картошечка да дрожжи! Натуральный продукт.
--
Курить вредно, пить противно, а умирать здоровым жалко! - Подмигнул ему Федот Петрович. Мазай со своими егерями стояли и делали вид, что случайно оказались в этом доме - зашли водицы испить. Вовченко - хитрый, ничего им не продал. - Ну, неси стакан.
--
Я же говорю - не чищен продукт! - Перестал радоваться Вовченко.
--
Боишься что отравлюсь? А это не твоя самогонка пару дураков на тот свет отправила? - Приблизился к нему Бодров.
--
Да, что ты! Что ты! - Замахал руками Вовченко.
--
Пусть даже не ты, но если мне плохо будет, пойдешь по статье за покушение на жизнь работника милиции. Минимум десятка! - Самогонщик понял, что участковый не шутит. - Это первое. И второе: мне просто по снегу лазить не хочется. Иди откапывай, в протокол запишем что сам сдал.
--
Без ножа режешь! Лишаешь средств к существованию!
--
Не прибедняйся! - Бодров посмотрел на сугробы за избой. - Если я найду, а ты знаешь, что найду, так тебе не только штраф тыщи полторы но и административный срок. Рискнешь?
--
Забирай все, забирай, никакой жизни на земле! - Вовченко, проваливаясь по колено затопал по сугробам.
--
Все не надо, а жинку твою пожалуй возьму! - Крикнул ему вслед Бодров.
--
Это почему? - Вовченко в самом дальнем сугробе откопал десятилитровую алюминиевую канистру, вернулся по своим следам и бросил под ноги участковому.
--
Борщ классный готовит, а я сейчас один, моя с внуком нянчится в Вологде! - Чем угрюмей становился Вовченко, тем смешнее становилось Бодрову.
--
Знаешь... - Вовченко шутку не принял.
--
Тогда аппарат! - Коротко напомнил Федот Петрович.
--
А аппарат-то при чем? - Попытался прикинуть в уме Вовченко, что ему держать при себе выгоднее, но неожиданно понял, что сейчас участковый шутит. Сходил до другого сугроба и принес нержавеющий бачок с выходящими из него трубками.
--
А змеевик? - Напомнил Бодров.
--
А змеевика нет! - Обрадовано засмеялся Вовченко. - Это мое хуй-на!
--
Чего? - Не понял Бодров.
--
Ну не наоборот же! - Почесал под шапкой шею Вовченко.
--
Ноу-хау, хай-ну, ну-хай! - Отмахнулся от поправки Вовченко. - Какая разница? Грамотный человек языки знает!
--
Так и в чем секрет? - Поинтересовался Бодров. Самогонщик посмотрел на него и понял, что секрет лучше выдать, иначе участковый не отвяжется.
--
Теплообменник в холодильнике, через фреон! - Выдал тайну Вовченко.
--
Это недоказуемо, поэтому холодильник изымать не имею право. Толковый ты мужик. Тебя бы в мирных целях... Стакан давай! - Протянул руку Бодров. Вовченко протянул кружку. Участковый немного плеснул из канистры, понюхал и взял каплю на язык. - Теперь вижу настоящий товар. Пиши заявление о добровольной сдаче. А ту барду, что вначале мне подсунул, сам выльешь! - Пока Вовченко выводил, рукой почти забывшей написание букв, егеря отнесли и канистру и аппарат в джип Бодрова.
--
На! - Протянул ручку и листок Вовченко.
--
А когда эти хмыри к тебе заходили? - Читая его каракули спросил Федот Петрович.
--
Позавчера! - Отвернулся от участкового Вовченко, он понял что не столько самогон причина появления участкового, сколь сведения об отравившихся и если он сам не скажет, то соседи точно постараются заложить куркуля. - Слышь Анискин, я им не продал и так сотню задолжали, с кого теперь долг спрашивать?
--
Поподробнее! - Бодров убрал заявление в планшетку.
--
Явились к вечеру, предлагали за долги моток проволоки - большой моток, оцинкованное корыто и медный самовар и им плюс еще литруху. Я их послал. Я с ворованным не связываюсь! - Вовченко от подобного бартера не отказывался, но в этот раз посчитал что такая сделка ему не выгодна и сейчас, про себя радовался, что чутье его не подвело, хотя тогда подмывало, он предлагал за цветмет только литр без списания долгов, но тогда алкаши на это не пошли.
--
А провода откуда?
--
Врать не буду, не знаю, но были на шестьдесят шестом, с лебедкой впереди. Сам знаешь, обычно они пехом. - Вовченко номер не видел, но приметы машины описал.
По приметам, выданным сметливым Вовченко, Бодров понял что эта машина принадлежит газовщикам, которые по зиме объезжают и проверяют нить газопровода.
Еще тридцать литров с хвостиком набрали в остальных шести точках. И все они действовали как и Вовченко. Прятали в снегу самогонку, выставляя для слива барду. Но с ними Бодров не церемонился, спиртометр показывал в представляемой жидкости от трех до шести градусов. Поэтому и протоколы были составлены и остальных шестерых ожидал вызов в суд и наложение штрафов.
Егеря отбыли с конфискованным самогоном на кордон, а Бодров поехал к газовщикам.
Те располагались рядом со станцией. Когда завгар Митрофанов, огромный, толстый, в очках мужик, увидел Бодрова, то понял, что тот к нему приехал не машину ремонтировать.
--
Проблемы? - На всякий случай поинтересовался он.
--
У вас! - Ответил Федот Петрович.
--
Так мы же не твой участок!
--
А шуровали на моем! - Присел на угол стола Бодров. - Плохо с подчиненными работаешь.
--
Да я каждого новичка...
Бодров описал приметы грузовика и Митрофанов сразу сказал что водитель с вчерашнего дня на больничном. Поехали к тому домой. Водитель действительно был плох, чуть ли не зеленый, но стоял на ногах и дверь открыл сам.
--
Что ж ты сука подставляешь меня! - Как огромным набитым мешком, собственным телом втолкнул обратно в квартиру Митрофанов водителя. - Я тебя предупреждал, если суешься в леспромхоз сообщай, что и с кем! Твой брат просил за тебя! У тебя зарплата маленькая? Что ж ты гаденыш на стакан гадости позарился? - Завгар додавил своим пузом водителя до разобранной кровати и тому пришлось на нее сесть.
--
Да мы в поселок только за самогоном! А проволоку ребята где-то в районе сняли. То ли Мокшеево, то ли Мошкино.
--
А самовар с корытом? - Впервые спросил Бодров.
--
Болтали что их! - Водитель совсем прилег, было видно, что ему не хорошо.
Он рассказал откуда подельники вынесли самовар и корыто и кому сдали в утиль, в обмен на спирт. Собственно он и сделал всего глоток. Жидкость, что обозвали спиртом, не пошла, ни запах ни вкус водителю не понравились, поэтому он уехал, оставив приятелей допивать.
Вот так за один день Федот Петрович раскрыл смерть двоих от отравления, кражи проводов, корыта и самовара, скупку краденого и было конфисковано у приемщиков металла еще две канистры непонятной спиртосодержащей жидкости, украденной на станции из стоящего на запасных путях поезда.
Начальник районного отдела это никак не отметил. У майора был зуб на Бодрова. Тому, за то, что он предотвратил ограбление, коммерсанты подарили джип "Опель Фронтера", а майор, беря пример свыше, хотел забрать машину себе.
Федот Петрович машину не отдал, за это начальник пытался незаметно мстить, но это видели все и начинали приписывать ему даже то, о чем и сам начальник не ведал. Эти же, раскрытые по горячим следам преступления, даже отметили в областных сводках и майор получил за это благодарность о чем и не преминул сообщить на совещании, ехидно глядя на Бодрова.
Петрович собирался уже сесть в машину, когда увидел Акимыча, который ему махал палкой из-за угла аптеки. Акимыча все считали вечным. Ему было лет девяносто, но за последние лет двадцать он мало изменился. Жилистый, живой и подвижный виделся вездесущим, казалось что он овладел телепортацией: за день его можно было встретить в нескольких местах. Так и сегодня: Федот утром его видел у затона, перед совещанием - на рынке, который располагался у пристани, и вот теперь уже у аптеки.
--
Слушай меня внимательно Федот! - Полуофициально обратился дед к Бодрову. Официально Акимыч обращался к нему по имени-отчеству или фамилии, а по простому: и Федькой обзывал, и Аниськиным, а рассердившись мог и палкой треснуть. Собственно говоря, Акимыч так не со всеми обращался, а только со своими - коренными. Их в леспромхозе всего двое и осталось: он и Бодров. А Акимыч, когда был мальцом, еще с прадедом Бодрова на охоту ходил. А может Акимыч и заговаривался, как теперь проверишь?
--
Ты чего в шпионов-то играешь? - Улыбнулся над детской конспиративностью Акимыча Бодров.
--
Дык, знаешь парни подозрительные попались. - Акимыч даже приподнялся чтобы его беззубый рот достал хотя бы до плеча Бодрова. - Скачу я у затона, мотрю двое вылезли из машинки и спрашивают, как здесь проехать. А как там проедешь, тока пешком, ну я им объяснил кружной путь. А счас гляжу на вокзале болтаются.
--
Ну и что? - Не понял подозрительности Акимыча Федот.
--
Как что? Небось ломануть в леспромхозе что-то хотят, в поезд и поминай как звали! - Хищно сощурил глаза Акимыч. - Ведь на вокзале их уже трое было! А куда машину девали?
--
Спасибо за сигнал! - Поблагодарил деда Бодров. - Не зря мой прадед тебя на охоту брал! Зоркий глаз - ястребиный коготь!
--
Ну пращевай, а то мне некогда! - Акимыч, ловко орудуя палкой, заторопился по утоптанному снегу.
Бодров на всякий случай зашел на вокзал. Осмотрел ребят, транзитники, что с них взять, на перекладных из Воркуты или Сыктывкара едут. Не похожи на тех, кто срок отмотал. На всякий случай зашел в транспортную милицию, находившуюся здесь, на вокзале и предложил ребятам проверить документы у троицы, после этого поехал в шестой поселок, где по пьяни случился очередной мордобой.
Вверх по Вычегде, всего ничего, речка не встала - час на моторке, но сейчас зима, к берегу если и пристанешь, то не факт что обратно отчалишь - может придется добираться и по-темному. Было бы за что рисковать! А подвеску "Опеля" все равно было жалко. Даже по зимнику в один конец полтора часа, но тут ничего не поделаешь.
Так и оказалось, пока туда-сюда, пока мордобойцев доставил в поселок, устроил в камеры, оформил бумаги - было уже заполночь, пришлось бухаться спать даже не протопив печь, но к этому Бодров привык. Выспаться не дали, не то, что печь топить - неожиданно выдернули на совещание к главе района. Такое бывало только в экстренных случаях.
В кабинете главы, который менял лес на уголь в Воркуте, было не только жарко, но душно. Мало того, что все форточки были закупорены, так еще и человек двадцать сидело не только вокруг длинного стола, но и на стульях у стен. Большинство из присутствующих Бодров не признал - не местные.
Из местных были: замглавы, начальник милиции, прокурор, судья, мчсник, главврач. И, почему-то, Мазай. Главный егерь сидел свесив голову, то ли дремал, то ли горевал.
Федот оказался последним, о чем не преминул сообщить его начальник - майор Белогубин. Причем это хоть и было сказано тихо, но с иронией: Бодров всегда опаздывает, чего с него такого взять?
--
Как же вы это допустили? - Спросил Бодрова незнакомый полковник, которого никто не удосужился представить, но тот вел себя так властно-непринужденно, что стало понятно - он или из области, а может и из самой столицы.
--
Что товарищ полковник? - Не понял Бодров.
--
А вы что не знаете, что на вашем участке иностранца похитили? Вы что не в курсе? - Загремел на весь кабинет полковник, так что Мазай вздрогнул и поднял голову.
--
На моем участке пребывают два украинца, три молдвана и шесть таджиков и кто из них пропал? - Бодров искренне не понимал, чтобы из-за пропавшего гастрарбайтера поднимался такой шум.
--
И это работник милиции, не мальчик! - Перевел взгляд на майора полковник. Тот развел руками, вот с кем приходится работать. В таких случаях всегда лучше молчать, что Бодров и делал. - Восточный кордон в вашем участке?
--
Да! - Участковый понял, что что-то случилось у Мазая, но не из-за самогонки же такой кипеж поднялся.
--
Поглядите на него! У него совершено преступление века, а он ничего не знает! Спать меньше надо, лейтенант! Или на пенсию идти! - Полковник был не моложе Бодрова, но своими словами пытался подчеркнуть, что в таком возрасте можно быть только полковником или на пенсии.
--
Я освободился во втором часу ночи, можно у дежурного проверить, так что спать особенно и некогда было! - Снисходительно ответил он полковнику. Тот понял что хотел сказать Бодров.
--
Так он что, не в курсе? - Майор опять поиграл руками, не желая ни в чем признаваться. Собственно полковнику его признание и не нужно было. - Для тех кто забыл или не знает. Сегодня ночью был похищен американец. Крупный инвестор, между прочим! А час назад позвонили похитители и потребовали за него выкуп - два! Подчеркиваю - два! - Полковник показал те два пальца, которые показывают палестинцы после терракта. - Миллиона долларов!
--
Егерь, наверное в сговоре! - Сказал судья и строго посмотрел на Зайцева. Три года назад, когда судья еще был помощником городского прокурора, Иван Никанорович прихватил его с пьяными друзьями у убитого кабанчика, причем стрельба велась не только из конфискованного ружья, но и из табельного оружия. Бедный поросенок был просто зверски нашпигован пулями и картечью. - Налил нам самогонки, мы все выпили, заснули, а дальше дело техники... Мазай опять понурил голову.
--
И участковый делает вид, что ничего не знает! - Добавил замглавы. - В сговоре наверняка!
--
А вы-то откуда знаете, вы что, тоже самогон пили? - Удивился Бодров. - Вам же нельзя!
--
Пил! - Упрямо махнул головой замглавы. - И свидетели есть! - Он обвел рукой кабинет.
--
Не может быть! - Засмеялся Бодров, хотя смеяться не хотелось. - На кордоне даже летом столько не поместятся, а уж зимой не более восьми, да и то, если двоих в бане разместить.
--
А мы разместились! - Подал голос прокурор.
--
Подождите! - Встал молодой интеллигентный парень с небольшим заграничным акцентом и оглядел всех. Бодров сразу его отметил, как только вошел в кабинет: одет просто и изыскано, как в американском кино. - А где же мы тогда были? Нас было тринадцать человек, двухэтажный дом, спальни наверху, большая столовая внизу, официантки... Таежный отель просто!
--
Мазай, а ты чего молчишь? - спросил его Бодров. - Расскажи-ка про свой отель.
--
Не было у меня никого, завтра, то есть уже сегодня обещались! Приказали молчать, чтобы мне хуже не было! - Насуплено ответил егерь глядя в пол.
--
Я удивляюсь, зачем это надо? - Спросил парень.
--
Правило такое на Руси! - Ответил ему Бодров. - Сначала найти виноватых, а уж если повезет, то и похищенного!
--
Это так? - Посмотрел парень на полковника.
--
Откуда я знаю! - Обозлился полковник. - Я только что прилетел!
--
Я жду ответа на свой вопрос, где мы были? - По слогам повторил парень последние три слова.
--
Скорее всего в мерзком доме! - Ответил ему Бодров. Остальные местные товарищи блуждали глазами на потолке, стенах, полу.
--
Где? - Не понял парень.
--
В мэрском доме, Виктор Викторович! - Обиженно улыбнулся Белогубин. - Лейтенант так плоско шутит.
--
Извините! Это не мой участок! Дел полно! - Повернулся к выходу Бодров.
--
Каких еще дел? - Рявкнул полковник. - Все кто здесь - не выйдут! Это секретное совещание. О похищении никто не должен знать, особенно пресса!
--
Так ее здесь особо и нет! - Радостно произнес замглавы.
--
У меня беглец, общественность ждет отправиться на поиски, позвольте уйти! - Вновь попросил Федот Петрович.
--
Какой еще беглец? - Удивился майор.
--
Вот ваша резолюция на заявлении: лейтенанту Бодрову - организовать поиски и найти живым или мертвым! - Вынул из планшета лист бумаги Федот Петрович.
--
Пусть идет! - Засуетился Белогубин.
--
Дай сюда! - Вырвал полковник листок из рук Бодрова. - Не понял? - Он бегло осмотрел заявление. - Кого ищем?
--
Хорька товарищ полковник! - Вытянулся по стойке смирно Бодров.
--
Подследственный?
--
Никак нет! Настоящий хорек! - Уточнил Бодров.
--
Зверьем пусть егерь занимается! - Зло посмотрел на Петровича полковник. - Почему вы?
--
Вот заявление неустановленных свидетелей, которые видели его что тот направлялся в сторону леспромхоза. У меня приказ! - Не шелохнувшись, четко отрапортовал участковый.
--
И кто этот бред придумал, а лейтенант? - Подошел вплотную полковник и зашипел на Бодрова. - Вы что над нами издеваетесь?
--
Никак нет, не издеваюсь! Здесь резолюция господина майора! - Вычеканил каждое слово Бодров. - Молодой парень, которого назвали Виктором Викторовичем прыснул, зажав рот, чтобы не рассмеяться.
--
Почему полковник товарищ, а майор - господин? - Спросил он чтобы не рассмеяться.
--
Хватит! - Рявкнул полковник. - Я вижу из меня дурака делают! Похищение было но не там, участковый сообщник, но ничего не знает! Рассказывай! - Ткнул пальцем в майора полковник.
--
А почему я? - Удивился Белогубин.
--
Соврешь, без погон останешься! А с остальных я погоны снять не могу! - Розовое лицо полковника начало приобретать более темный оттенок.
--
Позвольте я! - Встал Виктор Викторович. - Мы приехали сюда на поезде. Пообедали, нам провели экскурсию, показали площадки, рассказали о привлекательности наших инвестиций, потом мы поехали на кордон как нам сказали. Баня, ужин. Пили водку и виски, утром, примерно в районе восьми часов я проснулся и не обнаружил Джона Кенди. Наши гостеприимные хозяева найти его тоже не смогли. Закругляюсь. Когда он пропал никто не видел и не знает. Все перепугались... Некоторые почему-то подумали что он самостоятельно пошел погулять в лес и скоро вернется!
--
Так это что, и дороги не перекрыли? - Полковник начал бледнеть.
--
Замглавы, просил не выдавать пропажу, это же чп! - Майор посмотрел на портрет президента, словно прося защиты.
--
Ну и чего будем делать? - Обратился полковник к Виктор Викторовичу. - У нас тут недалеко и Вологодская область и Вятка и Коми. Похитители если уже там, значит...
--
Все бесполезно, но дороги надо перекрыть! - Сказал Виктор Викторович. - И начинать официальные поиски. Фирма, за своего исполнительного директора такие деньги платить не будет. На вашей территории произошло похищение, пусть Россия и платит!
--
Да у нас на уголь денег нет! - Охнул замглавы. - Микрорайон отапливать нечем. А лекарства, а пенсии, а транспорт!
--
Еще школы, больницы, культура... - напомнил главврач.
--
Хватит ныть! - Оборвал причитания Виктор Викторович. - Не для этого я десять лет в Америке вкалывал, чтобы вы все мое дело коту под хвост пустили. Фирма заплатит пятьдесят тысяч тому, кто или найдет и освободит или укажет, где находится Джон Кенди. Полковник вы будете возглавлять штаб.
--
Перекрывать дороги - впустую суетиться! - Сказал полковник. - У нас два варианта. Первый - их давно здесь нет и розыски надо вести по всей территории России, а это прерогатива федералов. Второй - они о нас слишком хорошо думали и решили выждать поблизости несколько дней. Майор немедленно перекрыть все выезды из области и района, сообщить железнодорожникам. Фото раздать всем и развесить на всех углах. Егерь, как вас там? Могли они укрыться в тайге?
--
Вряд ли! - Зайцев воспрял, он уже был в своей стихии. - Снег лег недавно, мороз держит его пушистым, просядет снег ну через пару дней. Сейчас ходить по снегу, что по пене, все до земли проваливается. Тем более если они попытались укрыться в тайге. До ближайшей заимки километров двадцать. Кто, где охотится мы знаем, а сейчас еще рано охотится. Тайгу видно насквозь, один круг на вертолете и будет видно, кто где.
--
Как это? - Не понял полковник.
--
Охотник днем охотится, капканы проверяет, значит зимовье не топит. Если идет дым, вертолет садится поблизости... - Зайцев запнулся, поэтому за него продолжил Бодров.
--
А откуда у вас вертолет? - Удивился полковник.
--
Вы же на нем прилетели! - Напомнил прокурор.
--
Он уже вернулся и другого не будет! - Отрезал полковник. - Будем считать, что они не в тайге. Похитителям нужно или очень многолюдное место или наоборот, абсолютно безлюдное. Майор вы еще здесь? Я же приказал перекрыть дороги, а не занятый в блокировании дорог личный состав выстроить здесь!
Раздалась трель телефона, замглавы испуганно вздрогнул и взялся за трубку, как за змею, двумя пальцами, приложил к уху и немедленно отдернул, словно трубка укусила его. Медленно протянул в сторону полковника. "Москва на проводе!" - еле вымолвил он и встал. Полковник выслушал и отдал трубку.
--
Облава отменяется! - Пророкотал он. - Вычислили телефон, по которому звонили похитители. Так вот, на эту трубку звонили дважды: первый раз из Устюга, второй из Костромы, только после этого нам позвонили о выкупе.
Всех распустили по своим делам. Бодров заехал на вокзал. Подозрения Акимыча могли быть небеспочвенными. Опер, проводивший проверку трех парней, странно удивился визиту Бодрова. Документы были в порядке, а вот фамилии? Вспомнил, но не точно. Куда и когда они уехали он не знал. Его вызвали обеспечить порядок при встрече какого-то иностранного гостя приехавшего из Москвы. Когда он вернулся с перрона, ребят уже не было. Наверное уехали на этом поезде. Все, что вспомнил опер, Бодров подробно записал, хотя понимал что все это ему ни к чему.
Он завез Мазая на его кордон и, возвращаясь домой, завернул к мэрскому дому, находившемуся от райцентра в пятнадцати километрах. Так что крюк небольшой был.
Когда он появился, опергруппа сворачивала свою деятельность на комплексе. Комплекс, включавший в себя кроме основного здания еще и гараж, котельную, сауну с бассейном, был раньше профилакторием металлобазы, почившей в бозе сразу после перестройки.
Смотреть там особо было нечего - все было затоптано. Бодров прошел по всей длине дороги от комплекса до трассы. На повороте в сторону райцентра он заметил отпечаток шин "шестерки". Маленький такой. Машина сильно прижалась вправо, словно уходила от столкновения. Можно было не обратить на это внимания. И Бодров бы в других условиях не обратил бы, но Акимыч тоже говорил про подобную машину. Дед, конечно, мог ошибаться. Мог ошибаться и Петрович в определении отпечатков. Но два, даже ошибочных совпадения - это факт. Осталось определить, что этот факт характеризует.
Да ничего, мало кто мог приезжать? Он вернулся и поехал уже на машине. И вообще это не его участок, сыщики и эксперты свое дело сделали, есть майор, есть полковник и пусть они колупаются с этим делом, а у него своих навалом. Даже не обидно, а оскорбительно что хотели вот так, грубо подставить. Ну не проговорись замглавы, чтобы было? Мазай тоже хорош, но что с него взять? Он же с животными дела имеет, не с людьми! Тем более людьми власти! Не природа подлая, а ее венец, даже венец венца!
Похищение в их округе было первым, все суетились и этим еще больше вредили. Если бы не полковник, так вообще бы искать не стали. Даже обещанные пятьдесят тысяч долларов не стали стимулом для поисков. Кто разбирался в таких делах, тот понимал что деньги так просто не достанутся, а впустую дергаться смысла нет. Те, кто не понимал, не знали с чего начать и просто засыпали штаб самыми экзотическими версиями, от чего майор просто хватался за голову - полковник-то уехал, а что делать дальше не приказал.
Большинство же происшествие восприняли равнодушно: для одних, это казалось бессмысленным и только случай мог помочь получить обещанные деньги, для других эта сумма была запредельная, а значит неосязаемая, сотню рублей даже было сложно заработать, а тут!
Раз похищенного уже вывезли из области, то дергаться уже нечего, пусть голова у полковника болит. Но через три дня заявился Мазай. Пират предупредил Федота и тот из окна наблюдал, как Зайцев выгружает огромную корзину из люльки мотоцикла. С собой он привез неиспользованный самогон, литров десять: на березовых почках, на меду, бруснике, клюкве.
--
Ты уж извини меня! - Начал каяться Иван Никанорович. - Меня же к ним вызвали, самогонку с собой прихватил, хорошо всего литра три, но они ее пить не стали, а требовали рассказать о том как много зверья здесь водится и как легко его подстрелить. Все настолько упились, что даже охрана из пистолетов по банкам палила. Потом ночью по полю на снегоходах вздумали гонять, но из этого ничего не получилось, один снегоход даже утром так и не нашли. Я в гараже переночевал, а утром все началось. Мы же его два часа искали, потому что решили что он ночью на снегоходе потерялся. Только когда похитители позвонили... Хорошо полковник быстрее всех сообразил...
--
А ты случайно "шестерку" у дома не встречал? Может кто из обслуги ездит? - Спросил Петрович егеря.
--
Нет, не видел, но когда меня туда везли, мы обогнали бежевую с вологодскими номерами. Я и Пирату костей привез и тебе мяса - бычка зарезали. - Егеря больше заботили его гостинцы.
--
Ты как гаишник стал, номера замечаешь! - Снова возвратил его на дорогу Петрович.
--
Так они стояли, а нас заметили - медленно поехали, да еще посреди трассы, такое впечатление что место или ориентир искали, но сами здесь никогда не были и ждали когда мы их обгоним! - Пояснил Никанорович. - Тимка мотоциклом рулил, еще чертыхнулся, не знал с какой стороны обгонять, поэтому я на номер и посмотрел.
--
А ну-ка покажи! - Бодров развернул карту района, когда-то выпрошенную у геологов. Такой подробной карты даже в отделе МВД не было. Двухкилометровка, причем испятнанная записями и условными значками самого Бодрова. Зайцев показал.
Егерь уехал. Естественно, перед этим они попробовали все виды самогона и расстались довольные друг другом. Федот Петрович долго смотрел на карту. Что высматривали люди в машине? Сколько их было егерь не помнил, два, три? Как выглядели? Тоже не разглядел. Вот дорога вышла из поселка. Вот грунтовка на кордон, а между кордоном и комплексом двенадцать километров тайги. Если кто в тайгу и залезает то левые лесорубы напилят отличного кругляка на две-три машины и долой из леса. Да и в этом месте в лес особенно и не залезешь, движение транспорта интенсивное. Вот здесь Мазай видел подозрительную машину.
Он посмотрел на массив леса, простиравшийся далеко за речку Виледь. Тут он вспомнил, что когда он был пацаном, отец говорил про лесопункт, закрытый у речки. Раньше по речке вели молевой сплав до Вычегды, а когда в округе вырубили лес то и пункт закрыли. Это ж почитай лет тридцать назад было, новый лес должен вырасти. Эх, жалко Мазай уехал! Отец бывший тогда егерем постоянно там останавливался. Значит какое-то сооружение сохранялось в порядке. Если с трассы по прямой точно лесопункт где-то рядом.
Бодров снова стал смотреть на карту. А как от поселка туда попасть? Вот она тропа начинается от просеки, доходит до реки и все. А вот тут подобие полянки. Вектора сошлись. Н-да! А это уже его участок! Попробуй докажи потом, что ты ничего не знал. Все припомнят. Надо проверить, и чем раньше, тем лучше.
Если он сейчас выйдет, то на лыжах будет часа через три-четыре - темнеть начнет. Да чего он испугался! Что в лесу ночевать зимой не приходилось, а сейчас он будет налегке!
Он сложил в рюкзак моток капроновой веревки, надел пуховой комбез, унты, пантронташ, набил его патронами для ракетницы. К ней самой привинтил дополнительный полуметровый ствол. Благодаря ему из ракетницы можно было прицельно стрелять метров на пятьдесят, а в лесу на большее и не получится. Два ножа: широкий на пояс, финку за унт. Охотничьи спички: один коробок в рюкзак, другой, в пакете, в карман комбеза. Спальник и кусок брезента. Накинул аляску, варежки, взял лыжи с палками и вышел из дома.
Снег уже просел и уплотнился, поэтому широкие лыжи проваливались не сильно и идти было легко и быстро. Проблему представляли шустрые ручьи, уже замерзавшие, но еще не успевшие до конца замерзнуть, но тут выручала веревка.
До просеки он добрался за час с небольшим, а вот с поиском самой тропы пришлось помучиться. Два раза принимал незаросшие прогалины за начало тропы.
Лесопункт проявился неожиданно. Бодров ощутил запах дыма. Он поздравил себя и дальше шел с предосторожностями. Вот и развалины барака, сквозь которого проросли уже не малые деревца. А вот этот кургузый домик, судя по всему, бывшая контора.
Ставни на окнах, а вот, у крыльца и кругляки валяются. Значит дрова рубят. Бодров снял лыжи и начал красться к дому. Тишина, никакой суеты. Он подобрался к окну и попытался если не посмотреть, то послушать. Шаги раздались чуть ли не рядом. Заскрипела дверь, доски на крыльце и двое спустились с него и захрустели снегом. Далеко они не отошли, начали отливать сделав всего пару-тройку шагов. Бодров выглянул, а ребята-то те, вокзальские. Ну Акимыч, не глаз - алмаз!
--
Слышь, Серега! Че-то мне надоело торчать здесь! Тоска зеленая! - Сказал первый. Бодров, как ему показалось, старался не дышать- мог выдать пар изо рта.
--
А чего? Аванс получили, хавка есть, делать ничего не надо! Я такие деньжищи за несколько лет бы не заработал! Да и окончательный расчет мне поможет крутую тачку купить или квартиру в Костроме или Вологде! - Ответил второй.
--
Как бы этот окончательный расчет не стал бы конечным! - Засомневался первый. - Зачем нам платить такие деньги, пристукнут и все!
--
А американца куда, тоже в овраг? - Закурил на свежем воздухе второй. - Могут выкуп и не дать, если его не будет! Как в кино, деньги - на человека!
--
Дай прикурить! - Засопел носом первый, причмокивая сигаретой. - Влажные! А мы когда машине ехали, мы же спали, Миха за рулем был. Он останавливался и выходил говорить по телефону. Зачем секреты от нас? Я окошечко-то приоткрыл, а он местных о какой-то готовности спрашивал. Скажи Серега, на фига нас привлекли, когда здесь свои есть?
--
Хватит ныть, стемнеет скоро, выводи Джона на прогулку! - Скомандовал Серега.
Через минуту первый вывел похищенного американца. Тот был в пальто, перчатках и ботинках. Тот, по уже умятой тропинке, дошел до группы елочек облегчился и пошел обратно. Второй уже держал в руках топор.
--
Давай-ка Джон разомнись! Дрова поколи! Рашен экзотик. Хоть знать будешь, что такое рашен тайга и как в ней жить! - Он подошел к колоде и воткнул в нее топор. Тот был обыкновенный, не колун.
--
Ты чего? - Не понял решения коллеги Серега, который, как понял Бодров и был старшим в их группе.
--
А ты сам поколи! Да и ему польза! Сидит да лежит! А у меня руки в мозолях! Послезавтра и эти дрова закончатся, елку пилить придется, пусть мышцы накачивает! - Бодров уже устал стоять не шевелясь.
- Пойду, сейчас спортновости по радио давать будут. Как думаешь "Барса" выиграла? - Сказал Серега.
--
Я за "Челси" болею! - Огрызнулся подельник.
--
Джон сильней махай! - Серега ушел в дом.
Другого шанса не будет, понял Бодров. Рано или поздно его следы обнаружат. Снегоходик у них имеется и с утра они ходят вокруг дома, вон как натоптали.
Джон выглядел моложе парней и даже сопровождавшего его Виктора Викторовича, лет на тридцать тянул, но было видно, что подавлен, рубил он как-то неохотно, а может у него и не получалось - не знал как надо рубить чурбан на поленья.
Охранявший его второй, по сравнению с Серегой, который был главным, был коренастым, одетый в дутую куртку и толстую вязаную шапку. Наконец американец раздолбал проклятый чурбан и, вытирая струящийся пот, взялся за другой.
Нужно было нападать неожиданно и без стрельбы, но Бодров не знал, есть ли у охраны оружие. Самому стрелять ему не хотелось, оба нужны были живыми: Серега знал больше, а второй был неустойчив и долго бы не молчал. Да и доказывай потом, что не подельников прибил. Положеньице у него, Бодрова - аховое. Как бы по лезвию пройти и не замараться? В одиночку, сразу две задачи: освободить и задержать, Бодров выполнить не смог бы.
Джон, в очередной раз, замахнулся топором, но так и замер. Охранник не сразу понял, что случилось, поэтому непонимающе смотрел на Кенди. То, что что-то происходит не так, он начал догадываться в последний момент, даже начал поворачиваться, но удар по его затылку у Бодрова получился, так что парень нырнул лицом в снег.
--
Шнеллер! - Схватил Федот Кенди за рукав пальто и потянул за собой.
Тот, судя по всему, тоже ничего не понял, но видно уже смирился с тем, что здесь, в тайге, им распоряжается всякий, кому не лень, потащился вслед за Бодровым. А вот бежать тому было тяжело и неудобно. Нога, чуть ли не до колена, проваливалась в снег. В унтах-то нормально, но в брюках и ботинках?
Бодров понял, что Кенди так долго он не протянет, или ботинки свалялся или снег набьется и ноги начнут замерзать. Поэтому он потащил его вправо, к своим лыжам. Получилось так, что они снова оказались недалеко от дома.
Второй очнулся и завопил, на его вопли выскочил Серега. Из вопля приятеля Серега подумал, что Джон сбежал, ударив топором напарника по голове. Он снова вбежал в дом и вышел с двумя ружьями, после чего пробежал к развалинам барака.
Бодров выхватил топор из рук, все еще пребывающего в небольшом ступоре Джона и засунул его за пантроташ, нацепил лыжи, прихватил палки.
--
Держись парень! - Бодров взвалил его на себя и еле затопал по лесу.
Темнело быстро, но звук двигателя снегохода, заставил идти быстрее. Бодров выматывался, он понимал еще сотня-другая метров, и он не в силах будет сделать даже шаг, а тем более в сумерках. Неожиданно он ощутил на себе чей-то пристальный взгляд. В таких случаях отвечать тем же нельзя, но измотанный Бодров повернул голову. Внимательные и умные волчьи глаза словно говорили: "Видишь брат, не только вы охотитесь, но и на вас!" Кроме вожака Бодров заметил еще нескольких - стая, но сосчитать не успел. Мелькнула мысль "конец мазаевым олешкам"...
Сзади надрывался снегоход и мелькал яркий луч фары. "Вот до этой сосны и все" - определил остатки своих сил Федот Петрович. "Все-таки не мальчик, чтобы таких телят на себе таскать". Но от сосны он заметил уклон, который сначала незначительно, а потом все сильнее и сильнее исчезал в надвигающейся темноте.
--
Там река! - Не столько Джону, сколько себе сказал Бодров и заскользил вниз.
То, что их обнаружили он понял по установившемуся лучу света, который образовывал светлый туннель, по которому они двигались и приближающемуся звуку мотора. Он остановился, скинул парня, прислонил его к толстой елке, а сам, воткнув палки в снег, достал ракетницу и прицелился. Выстрел громыхнул на всю тайгу. Снегоход замер и в ответ послышались выстрелы из ружей. Он огляделся, вовремя остановились. Обрыв, темная гладь реки и поднимающийся от воды туман.
Густой, плотный туман, белый как мучной кисель. В него нырнешь и в двух шагах ничего видно не будет. Это означало: градус падает, мороз растет. Сильный мороз.
Преследователи тоже поняли, что Бодров уперся в речку, но по наступившей темноте, атаковать не решились, под картечь попадать не хотелось. Речка могла замерзнуть через несколько дней, а сколько Бодров смог бы продержаться на берегу? До утра. Днем даже вдоль берега далеко не уйдешь.
--
Вниз! - Показал Бодров американцу на обрыв. Тот кивнул головой и, задирая ноги вверх, съехал на спине.
Бодров же начал рубить мелкие елки и лапник и бросать вниз. То, что его слышали, участкового не волновало - пусть думают, что дрова готовит. Все равно по разносившемуся по реке звуку было сложно найти точное место рубки. Сам он спустился по откосу медленно, опираясь на палки. Джон, сложив лапник, уселся на него, в его пальтишке и без шапки было видно что парень хоть и замерзает, но молчит - терпит.
--
На глотни! - Бодров достал флягу с самогоном на меду из-за пазухи и дал сделать пару глотков.
Сам же вытряхнул рюкзак, намочил в воде и через несколько минут, получилось довольно объемистое ведро. Аляску он надел на Джона, на ноги натянул свои меховые варежки, закутал в спальник и принялся сооружать непонятную американцу конструкцию.
На тонкий двухсантиметровый ледок, что образовался у берега, он положил огромную рогатку из двух елок, в комле утянутых веревкой, а на противоположном конце распертых вершинами, которые были вставлены в зарубки здоровенного сука. Он и служил поперечиной.
В этот треугольник, он насыпал снега, траву, полил водой, на это положил переплетенку из молодых елок и лапника, снова засыпал снегом и принялся поливать используя замороженный рюкзак. Как только дно намерзло, он по бокам укрепил палки, привязав к ним брезент и полил их, образовалась небольшая ледяная пещерка на носу. Полил снова и посыпал сверху снегом. Внутри расстелил спальник.
--
Залезай! - Показал он на пещеру. - Про ледяной дом ты, может, и слышал, а у нас будет ледяная лодка.
Американец все понял, отдал аляску и варежки и залез в спальник целиком в одежде. Бодров посмотрел на часы и чуть не присвистнул - почти что полночь. Чуть ли не шесть часов ушло на строительство ледяной лодки. Он обрубил топором льдину, которая шумно свалилась в воду, чуть не сломавшись пополам, но каркас не дал, хотя трещина пробежала от борта до борта.
Бодров взял лыжу и принялся грести. К утру он планировал дойти до моста железной дороги через Виледь, который находился недалеко от впадения речки в Вычегду.
Через час он разбудил американца. На морозе можно заснуть и не проснуться, поэтому необходимо шевелиться.
--
Ты по русски хоть что-то понимаешь? - Спросил Петрович Кенди.
--
Да! Виктор учил! - Ударение в имени Джон сделал на втором слоге.
--
Слушай меня. Сидишь - напрягаешь и расслабляешь мышцы, слегка привстаешь и присаживаешься, только делай это медленно, лодку развалишь, а шевелиться не будешь все отморозишь. И рассказывай. Говори все что угодно: стихи читай, постоянно говори, а потом, все что сказал, вкратце постарайся объяснить мне, только по русски. Так мы оба не заснем и я не свалюсь с нашего ледяного линкора! - Оглядел Бодров утлое суденышко.
Это было убийственно плыть по реке. Конечно, в тумане было не так холодно, но влажность! Влага проникла везде, сначала появлялась зябкость, а потом и бесчувственность. Хуже все приходилось американцу. Поэтому Бодров поставил его на носу и дал вторую лыжу. Гребец тот оказался хороший.
Из всего, что он рассказал Федот Петрович понял что американцы собирались построить фабрику по производству мебели из массива. Оказывается то, чем всегда занимались на севере - делали мебель из досок, сейчас очень популярно во всем мире. Кроме этого они собирались перерабатывать все: и опилки и щепу и кору и даже хвою. Особенно их интересовал топляк. Оказывается древесина, выдержанная много лет в воде становилась тверже гранита.
Джон рассказал, что им сначала поступили предложения чтобы они отказались строить это предприятие, а когда прилетели в Москву, то и угрозы, поэтому они в Москве наняли охрану и заручились поддержкой в МВД. Поэтому полковник сразу и прилетел. Бодров не стал выяснять сколько стоила им эта поддержка, он стоял и гадал сколько еще они смогут пройти по реке, прежде чем их плот окончательно развалится.
Он специально решил двигаться по фарватеру реки, рискованно, но зато и вероятности меньше, что или в берег врежешься или в дерево, а это означало в любом случае гибель их "Титаника".
Туман становился все прозрачней, а небо светлее, на востоке слегка заалело солнце. Через полчаса все утесы закончились и река влилась в широкую равнину, которую перегораживал мост с длинной насыпью.
Зачалились удачно. Самодельный крейсер ударился о ледяную кромку берега, проскрежетал и остановился, развалившись при этом на несколько частей, но экипаж успел сойти на берег.
Бодров даже выломал лыжные палки, на концах которых были глыбы льда и обрезал брезент, который образовывал крышу.
Под мостом лежала ель, вынесенная еще весенним половодьем. Бодров дал топор Джону, показав, как надо делать щепки, а сам принялся широким ножом, рубить ветки.
Когда Кенди принес горсточку щепок, оказалось, что Федот Петрович нарубил не только веток ножом, но и наделал щепы в несколько раз больше. Бодров хотел от него не дров, а чтобы тот согрелся в работе.
На палках он натянул тент, усадил перед тентом Джона, сам глотнул самогона, дал ему и немного плеснул на щепу. Огонь заполыхал сразу и везде, участковый начал подбрасывать ветки и щепки.
Тент не только растаял, но и от него шло такое тепло, что американцу стало жарко. Неожиданно Бодров вскочил, раскидал костер, свернул тент, схватил все в охапку и рюкзак и лыжи и палки и Джона и потянул наверх. Слегка расслабившийся американец только теперь услышал гул и сотрясение. Казалось что стадо мамонтов проснулось в вечной мерзлоте и теперь грозной поступью топает по железной дороге.
--
Быстрее! - Подгонял Бодров американца. - На этот поезд не успеем, придется до полустанков топать. В ближний конец верст девять, а в дальний весь тридцатник. Поезд из Урдома. Груженый, поэтому медленно идет.
Когда поезд втянулся на мост, то ход его стал звонким, чуть ли не колокольным, будящим всю округу на заутреню. Поезд двигался степенно или как солидный человек, осознающий свою важность или как непроснувшийся, пробирающийся с закрытыми глазами по давно освоенному пути.
Наверх они выскочили, когда замелькали вагоны с кругляком. За ними громыхали два думпкара под насыпные грузы, на переходной площадке одного им с трудом и удалось разместиться.
На родной станции они оказались через час с лишним. Хотя Бодров и укутал американца как мог, но по тому как сам замерз, понял, что тому еще хуже, ноги у того так замерзли, что идти не хотели. Федот Петрович безрадостно кивнул головой, взвалил Кенди на плечи и понес. Нес он его недалеко, до блок-поста. Потом сходил за вещами.
На блок-посту было жарко натоплено, но Игнат Семенович все равно сидел в валенках с калошами. До пенсии Игнат Семенович был начальником вокзала и жизни без поездов не представлял, поэтому вместо того чтобы сидеть на печи дома, он сидел на блок-посту, к тому же и зарплата была нелишней.
Когда Бодров снова ввалился в помещение, было понятно, что Игнат не только растер самогоном конечности Кенди, но и влил в него остатки.
--
Ты сам-то принял, Семеныч? - Спросил Федот, учуявший запах самогона в воздухе. Попросив это сделать, он не рассчитывал что запах будет таким устойчиво концентрированнным.
--
Я на работе! - Гневно отвернул голову ветеран железнодорожных путей.
--
Курнина вызови сюда! - Попросил Бодров. Курнин был нынешний начальник станции. - Но не говори, что я просил.
Курнин, был протеже Семеныча, да и к тому же дальний родственник. Он был женат на племяннице тети жены сына Семеныча. Семеныч ему особо не досаждал ни по работе, ни в жизни, поэтому Максим Ильич появился сразу, поняв по тону Семеныча, что произошло нечто необычное.
--
Здорово! - Удивился он, увидев Бодрова. - Ты что ль? - Петрович кивнул.
--
Он что ль? - Курнин был немногословен, но схватывал все быстро. Федот снова кивнул.
--
Богатеешь прямо на глазах! - Не позавидовал, а констатировал факт начальник станции. То, что объявили награду знали все, но то, что поисковики уехали ловить похитителей по всей России, объявить забыли.
--
Если голову снесут, деньги на фига? - Спросил его Бодров. - Да и верховная власть опять пропагандирует антиамериканизм. Путин может себе позволить дружить с Бушем, а нам?
--
Чего так серьезно? - Хлюпнул носом Курнин. - Извини продуло!