Ларина Екатерина : другие произведения.

Если друг оказался, вдруг...

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
  • Аннотация:
    Первый рассказ в серии о безнадежной любви. Надеюсь, с юмором, и точно - с ХЭ :) ЗАКОНЧЕНО

Все события вымышлены, хотя все совпадения преднамеренны :)

   В жизни каждого человеческого существа наступает период влюбленности. Рано или поздно, но все проходят через эту болезнь. Симптомы разнятся от человека к человеку, да и у каждого из людей с каждым новым приступом симптомы изменяются.
   Приносит ли любовь счастье или ввергает попавшего под ее прицел человека в беспросветную пучину горя? И на это вам ответят по-разному. И то, что вам сегодня скажут одно, не гарантирует, что завтра вы от этого человека услышите то же.
   "Но несчастной любви не бывает, даже если она убивает..." М-да...
   Лидочке Кошкиной предстояло ответить на эти вопросы.
   До поступления в ВУЗ пухленькая девушка с короткой стрижкой на русых волосах считала себя умеренно несчастной. Ну конечно, главная причина такого отношения к жизни крылась в слове "пухленькая". О да, Лидочка совсем не походила на получившие широкое распространение в глянцевой промышленности доскообразные идеалы. Рост - низкий, вес - огромный, а обхват по бедрам - вообще полная катастрофа. Это, конечно, мнение самой Лидочки.
   Но в то же время, этих проблем было недостаточно, чтобы ей захотелось что-нибудь поменять. Посетовать - да, а в спортзал пойти... Да ну вас, вот еще глупости.
   Была у Лиды в школе верная подруга. Брюнетка и красавица Мария Ценглер. Длинные прямые черные волосы, на самом деле без краски бывшие темно-русыми, пушистые наращенные ресницы с килограммом туши над каждым глазом, пухлые блестящие от блеска губы. Но девушки дружили. Во всяком случае, держались вместе.
   И Лида ощущала себя вполне довольным жизнью существом, даже если и иногда умеренно несчастным.
   Хорошая семья, любящие родители, подруга, интересная учеба. Лида вознамерилась стать врачом и продолжить семейную династию стоматологов. Ей действительно нравилось учиться.
   Причина же для несчастья неумеренного постучалась в Лидино сердце второго сентября с началом учебы в медицинской академии. И имела эта причина очень привлекательное лицо, дополненное не менее привлекательным спортивным телом. Имя эта причина имела совершенно необыкновенное - Макс. Максим Веревкин.
   Все было бы гораздо проще и не столь фатально, если бы он был просто красавчиком. Какая девушка не влюблялась в короля класса, школы, группы, университета или, на худой конец, в какую-нибудь "звезду", а попросту говоря, в красивую мордашку? Если девушка не склонна к душевным болезням, то такая привязанность проходит столь же быстро, как и возникает. Но Максим Веревкин кроме мужественного лица, сильных и ухоженных рук (будущий врач как-никак!) и прочих привлекательных частей тела обладал еще незаурядным мозгом и, что еще более удивительно, невероятно добрым и отзывчивым сердцем.
   Когда на первом же занятии симпатичный парень с ослепительной улыбкой сел рядом с Лидой, в очках и с "крысиным " хвостиком имевшей вид заучки, за парту в первом ряду, она посмотрела на него с легким презрением, потому что весь опыт школьной жизни ей говорил - если парень сел с тобой рядом, то, значит, ему надо списать. Но Макс оказался очень начитанным и эрудированным. Казалось, он знает почти все, а то, что не знает - воспринимает влёт. Это он в дальнейшем помогал и подсказывал Лиде, а не она ему. Причем делал это совершенно бескорыстно.
   Лидино сердце сдалось без боя и, окрыленное мечтами, не сомневалось - Макс тоже к ней не равнодушен, ведь не зря же он так и сидел на всех занятиях с ней. Своими мыслями и чаяниями Лида поспешила поделиться с Машей в одну из их, ставших очень редкими, встреч. Но Маша слушала её невнимательно и больше предпочитала рассказывать о себе: о том, какую машину ей подарили родители, о том, какой шикарный букет преподнес ее бой-френд и так далее. В дальнейшем их встречи и вовсе прекратились, сведя к нулю наличие даже подобия Лидиных подруг. И уже своими переживаниями, когда обнаружилось наличие любимой девушки у Макса, Лида не делилась ни с кем.
   Максим был слишком хорош и слишком близко, чтобы Лида смогла выкинуть его из сердца. Он вел себя по-приятельски. Однажды, почти к концу первого курса, Макс рассказал, почему сел за парту именно к ней.
   - Просто я сразу подумал, что ты не будешь строить мне глазки и отвлекать от учебы, да и решать мне за тебя не придется. И я рад, что не ошибся. Ты хороший друг.
   Да, так и сказал. А Лида потом пол ночи превращала наполнитель подушки в филиал болота.
   У студентов медиков не так много свободного времени, особенно если они стараются учиться на "отлично". Многие начинают подрабатывать в больницах. Макс не стал исключением. И к концу третьего курса его девушка не выдержала столь редких появлений своего возлюбленного. Он тогда в первый раз напился, по глупости сделав это не дома, а у друзей. В тот вечер, почти ночь, именно Лида, которую он вызвонил по телефону, отвозила его домой. В пьяном угаре чего только он не наговорил, в основном, конечно, какие все бабы стервы, хотя он употреблял более крепкие выражения. Лида спокойно выносила все его суждения. Она хоть и переживала за Макса, но не могла в тайне не радоваться. Его слова, что Лида не похожа на них на всех, согрели ее душу, но ненадолго. Пока он не добавил: "Ты свой парень, Лидка".
   Нельзя сказать, что она ходила только в штанах и рубашках. Нет, Лида носила и юбки, и платья, и даже немного пользовалась макияжем. Но все же Макс не видел в ней девушку.
   В июле, как раз во время прохождения практики, у Лиды был день рождения. Группа у них подобралась на удивление дружная. К третьему курсу они уже все праздники, в том числе и дни рождения, отмечали вместе. Никто не требовал с именинника банкет. Просто все собирались и шли в ближайший клуб, не самый дорогой и престижный, а обычный, в котором большинство посетителей было студентами.
   Макс к этому моменту уже не так остро переживал расставание со своей девушкой, хотя желания обзавестись новыми знакомыми у него еще пока не было. Чему Лида радовалась. Вдруг он все же разглядит в ней девушку?
   - Чего грустим, именинница? - запыхавшаяся Верочка подлетела к столику, а точнее к нескольким сдвинутым вместе столам, за которыми расположилась их компания, и с маху опрокинула в себя стакан с каким-то напитком. - Ух!...Крепко... Пошли танцевать!
   - Что-то уже не хочется, - Лида с кислым выражением лица разглядывала колышущуюся в такт музыке толпу. Хотя того, что ей хотелось увидеть и одновременно не хотелось видеть никогда, разглядеть было не возможно. - Я, наверное, домой пойду.
   - Ты из-за Макса? - Вера склонилась к Лиде, чтобы можно было говорить, не перекрикивая музыку. - Да, твоя подружка та еще стерва.
   - Причем тут Макс? - Лида от волнения закусила нижнюю губу. Ей всегда казалось, что ее чувства к Максу никому незаметны, а тут Верочка мимоходом показала, что все всё знают и видимо давно.
   - Да ладно, Лид. Чего стесняться. Макс у нас не от мира сего. Как еще крылья белые не отрастил. За него все переживают. После этой Даши у него, по-моему, крыша малость потекла. Он же таких девиц, как Маша, сторонился всегда. Понятно, что ты волнуешься. Вы же друзья. Ты б подружке своей сказала, чтоб она от него отвалила. Ведь совсем парень девушкам доверять разучится.
   - Да кто меня слушать будет? - Лида вздохнула с облегчением и тоской одновременно. Хоть тайну свою сохранить удалось, если уж не сердце. Приглашать свою бывшую подругу на праздник Лида не собиралась. Как-то так получилось, что они столкнулись случайно в магазине как раз накануне. Маша почти не изменилась. Может только слой косметики стал потолще, да юбки - покороче. Чем ей только приглянулся Макс, ведь он не сын какого-нибудь олигарха? И чем она привлекла Макса? Неужели он, как большинство мужчин, предпочитает красивые разрисованные мордашки? Лида вспомнила его бывшую, Дашу, и вынуждена была признать, что от Маши она не сильно отличалась. Как Макс при его уме и доброте покупается на такую дешевку?
   Да, Лида уже давно избавилась от преклонения перед подругой и не считала её самой красивой и умной. Макс же был для нее идеалом, и в голове у нее они оба просто не совмещались. Зато почему-то очень быстро совместились в реальности.
   Краем глаза Лида уловила знакомое ярко-красное платье. В мигающем свете она даже не сразу поняла, что происходит. А когда поняла, залпом допила коктейль и, слепо натыкаясь на людей, быстрым шагом направилась к выходу. Добираясь до дома пешком, потому что совсем не подумала о такси, а общественный транспорт уже не ходил, Лида глотала слезы. Ей плевать было на то, что в хоть и светлой июльской, но все-таки ночи девушке ходить не безопасно. Плевать, что до дома пришлось идти два часа, и к концу пути ноги в новых босоножках нещадно болели. Она этого не чувствовала и не осознавала. Её мучил только один вопрос: неужели для того, чтобы парни обращали на тебя внимание надо выглядеть как Маша? Неужели, если она, Лида, так похудеет и придет в таком же коротком облегающем платье, то только тогда Максу захочется ее поцеловать столь же страстно, как он целовал Машу?
   Через пару дней он позвонил. За переживаниями Лида и забыла, что они договаривались пойти на премьеру нового фильма, но он не забыл. "Неужели Машенька так занята, что и для меня осталось время?" - ехидно подумала Лида, но озвучивать не стала. После дня рождения сначала она вообще хотела заявить Максу, что не желает его ни видеть, ни слышать. И бросить трубку. Надоело ей наблюдать за его восторженными взглядами в сторону других девушек и играть роль верного друга. И отвечала на его звонок она именно с таким намереньем. Но когда дошло до дела, язык не повернулся так сказать. Единственное, на что хватило сил, это отговориться внезапной болезнью, а потом еще уговаривать Макса не приезжать её проведать. Он был таким встревоженным, таким заботливым, что Лиде невольно опять захотелось обмануть себя, поверить в несуществующие с его стороны чувства. Но стоило только прикрыть веки, как перед глазами вставала запечатленная в клубе картина обнимающейся пары.
   Вечером Лида поговорила с родителями. Хоть её решение оказалось для них и неожиданным, но не неприемлемым. Пусть накрывалась семейная поездка в Турцию, но Лида обрисовала родителям заманчивую перспективу нового медового месяца. Глаза у мамы предвкушающе загорелись. Поэтому возражений не последовало.
   Так что через неделю Лида сошла с автобуса у развалившегося здания клуба в деревне с говорящим названием Хорошеборка.
   Уже разбрелись немногочисленные пассажиры длинного пыхтящего сизым дымом икаруса-гармошки. Большинство тех, кто сел, а так же встал в автобус в городе, вышли из него в деревнях и поселках, в которых он останавливался по пути до Хорошеборки. Эта деревня была последней в маршруте. И ехали они от города до нее почти полтора часа, половину из которых Лиде пришлось простоять, потому что, груженая тяжелыми сумками, она не успела занять себе место.
   Июльская жара, помноженная на тепло человеческих тел вокруг, изматывала. Хрипящий и кряхтящий икарус пригреваемый нещадным солнышком и грозившийся развалиться на поворотах еле полз мимо полей и рощ. И в иное время Лида с удовольствием полюбовалась бы на пейзажи за окном, но повиснув на высоком для нее поручне и пытаясь избавиться от желтых пятен в глазах и накатывающей волнами тошноты, это сделать трудновато. Затея уже не казалась привлекательной. И даже освободившееся, в конце концов, место лишь чуть-чуть улучшило общую картину мира.
   И только внезапно обрушившаяся живая деревенская тишина, зачаровав потомственную городскую жительницу, примирила ее с действительностью, заставив испытать нечто похожее на умиротворение.
   Но тишина тишиной, а Лиде сейчас предстояло добраться со всеми сумками до дома, в котором она была только один раз, да и то очень давно. Хоть ей и объяснили подробно, куда двигаться, и деревня была небольшой - около шестидесяти дворов, но Лида страдала весьма распространенным среди женского пола заболеванием - пространственным кретинизмом. Но, не страдая распространенным мужским недугом "все-найду-сам-никого-не-спрошу", она не стеснялась расспросить немногочисленных встретившихся на пути местных жителей. Правда взамен ей пришлось удовлетворить их любопытство: кто, зачем и кем приходится Матвеевым. Это Лиду, привыкшую к сдержанности и отчужденности горожан, изумило. Но она была доброжелательной по натуре и достаточно свободно отвечала на вопросы. Да и секрета тут особого нет, хоть и пришлось вдаваться в дебри родственных переплетений.
   Идти ей надо было за реку, точнее - узкую речушку, в самом широком месте бывшую не больше двух метров, но имевшую обрывистые глиняные берега. Дом Александры Ивановны Матвеевой, а по-простому - бабы Шуры, был на окраине деревни. Поэтому идти пришлось долго. И если сначала дорога была хоть и убитой, но асфальтовой, то потом вовсе пошла простая земляная. Оставалось только порадоваться, что давно не было дождей, а то хорошо бы было в босоножках грязь месить.
   Деревенские дворы были вольготно разбросаны по живописной котловине между лиственных лесов. Расстояния между домами были большими, порой даже огромными. От дороги дома тоже отстояли далеко, отделяясь от нее поросшими разнообразной травой широкими обочинами больше похожими на лужайки. Кое-где вдоль дороги валялась давно, видно еще с советских времен, заброшенная сельскохозяйственная техника: какие-то веялки, сеялки. Лида могла только гадать о предназначении груд этого, когда-то бывшего полезным, железа. Если его еще не свезли в пункт приема металлолома, то только потому, что затраты на перевозку, скорее всего, сильно перекрывали возможную прибыль. Когда-то в деревне был процветающий совхоз, благо земли в округе были плодородными, черноземными, но он давно уже развалился, как и многое в нашей стране.
   Вдоль дороги паслись стреноженные лошади, бродили козы, валялись в пыли свиньи, кудахтали куры. Лиду ужасно испугала стая агрессивных гусей: они громко гоготали, хлопали крыльями и, почуяв её страх, явно хотели напасть. Хорошо, что хозяйка пернатых пиратов была неподалеку и криками, подкрепленными крепкой хворостиной, отогнала стаю с дороги.
   Одуряюще пахло нагретой травой и полевыми цветами, с вплетением ноток навоза, но и в этом, как оказалось, есть своя странная прелесть.
   В итоге, подходя к недавно отстроенному дому бабы Шуры, Лида была пыльной, уставшей, с больными руками и ногами, но наполненной тихой радостью.
   Бросив сумки на траву двора, она прошла к крыльцу. Проем двери был занавешен белым хлопчатобумажным тюлем, но в доме никого не было. Внутри после жаркой улицы было прохладно. Лениво колыхались занавески на уставленных цветами окнах. Все вокруг было чистым, аккуратным. Мебель была не новой, но и не совсем старой, где-нибудь годов девяностых, простенькие бумажные обои на стенах, довольно современные телевизор и плита с холодильником на кухне. В общем по обстановке все больше походила на небогатую городскую квартиру, а не на показываемые в фильмах деревенские дома. В прошлый Лидин визит этот дом еще только достраивали, и жили они в низком и маленьком деревенском домике. Имелась и лестница на второй этаж, который по сути был просто благоустроенным чердаком.
   Чуть остыв, Лида, рассудив, что баба Шура не могла далеко уйти, оставив дверь не запертой, пошла искать ее в огород. Собаки не было видно нигде, и хоть деревня была далеко от города и здесь вроде как все свои, но такая беспечность - оставить дверь распахнутой, заходи, кто хочет, - Лиде представлялась странной.
   Бабуля обнаружилась в картошке, выпалывающей сорняки. Лида даже не сразу поняла, что это за синяя колышущаяся копна возвышается среди зелени, пока она не распрямилась. Тогда стало понятно, что это наклонившаяся баба Шура в синем ситцевом платье в мелкий цветочек.
   - Здрасте! - крикнула Лида.
   Баба Шура обернулась и беззубо улыбнулась.
   - Лидошка, приехала, - радостно прошепелявила она и поспешила к ней, отряхивая руки о юбку. Приблизившись, она неожиданно крепко обняла девушку и, притянув ее голову ниже, расцеловала в обе щеки. Лида была ошеломлена, до этого с бабой Шурой они виделись несколько лет назад буквально пару дней. Да и родственниками в строгом смысле слова они не являлись, и тут такая душевная встреча.
   Они вернулись в дом, где её тут же принялись кормить. Лида, приняв решение сесть на диету, не решилась отказать деятельной бабуле, да и проголодалась уже. Так что решив, что путешествие по деревне с сумками спишет все поглощаемые калории, с удовольствием съела тушеную с мясом картошку, закусив свежими огурцами и запив все кружкой домашнего молока, совершенно не беспокоясь о последствиях для своего кишечника.
   В обед баба Шура всегда ходила на дойку коровы. Из живности у нее кроме коровы были еще свиньи и куры. Было удивительно, как эта сухопарая старушка успевает управляться со всем хозяйством. Баба Шура сказала, что за столько лет жизни в деревне просто не представляет другой жизни, как бы ее дети не настаивали на том, что в её возрасте это уже ни к чему. Дети и внуки приезжали каждые выходные, помогая по хозяйству. Сын бабы Шуры - дядя Вася - построил новый дом.
   В день приезда Лида занималась обустройством в выделенной ей маленькой комнате напротив входа в кухню и бойлерную. Еще одну спальню занимала, конечно, сама баба Шура, а большая спальня отдавалась в распоряжение приезжавших в субботу родственников, там стояло несколько кроватей и диван.
   Во владении Лиды оказался узкий шкаф для одежды, старый круглый деревянный столик, накрытый белой скатертью с кружевом по краю и на удивление удобная кровать с пружинным матрацем и с составленными одна на другую пуховыми подушками.
   Вечером Лида завела будильник на семь. К ее удивлению оказалось, что баба Шура уже давно встала, успев отправить корову на пастбище и приготовив завтрак. Чуть умывшись Лида отправилась на пробежку. Она никогда не бегала, даже за уходящим автобусом. С непривычки это оказалось тяжело, тем более, не рассчитав силы, она сразу задала слишком быстрый темп. Бегать по улицам Лида не отважилась и отправилась на широкий луг за домом, не предполагая, что там трава окажется почти в рост человека. В том же месте, где трава оказалась ниже, Лида вляпалась в коровью лепешку. Утро не задалось, но она решила не отчаиваться.
   Напросившись в помощники к бабе Шуре, Лида с энтузиазмом начала осваивать сельское хозяйство. Прополка грядок, картошки, обрезка усов у клубники, сбор ягод - ничего этого она никогда не делала. А еще оказалось, что куриц кормят не рассыпаемым по двору зерном, как показывают в фильмах, а комбикормом и вареной картошкой, а еще они любят мокрицу и крапиву. Каждый день дарил свои маленькие открытия. Занятая работой и физическими упражнениями, которые она нашла в интернете, Лида к вечеру валилась с ног от усталости, и на печальные мысли почти не оставалось времени.
   За четыре дня она уже привыкла к такой жизни и даже стала получать какое-то мазохистское удовольствие от постоянно болевшего тела. Лида узнала о наличии в своем теле таких мышц, о которых раньше и не подозревала, несмотря на всю свою медицинскую подготовку.
   В пятницу после обеда и похода на пастбище она валялась на расстеленной в траве тряпке в тени росшей на участке черемухи. Баба Шура отдыхала в доме. Они уже пропололи всю картошку, завтра должны были приехать помощники на окучку.
   Звякнула прибитым к ней почтовым ящиком калитка.
   "Кого это черти несут?" - недовольно подумала Лида. Соседи к ним заходили редко, летом дел у всех много, да и дом на окраине. Она приоткрыла один глаз, кинув ленивый взгляд на вошедшего. Второй распахнулся уже сам и очень широко, а Лида как-то сразу вспомнила, что лежит на старом покрывале в одном купальнике, но поспешно хватать рубашку, чтобы прикрыться, не стала. Еще не хватало, чтобы вошедший понял, что она смутилась.
   Высокий парень с короткой стрижкой на светлых золотистых волосах на затылке, но с длинной челкой над непроницаемо черными солнцезащитными очками был чудо как хорош. Очень гармоничная фигура с выраженной, но не перекаченной мускулатурой, одетая в облегающую футболку и тонкие светлые брюки, наверняка привлекала внимание всех девушек в зоне видимости. Лида не была исключением. Только кроме девичьего восхищения в ней присутствовало еще и восхищение профессиональное: хорошо сложенное тело не так-то просто отыскать. Лицо незнакомца, правда, оценить не представлялось возможным: слишком большими были очки. Но, несмотря на них, Лида была уверена: в данный момент его взгляд оценивающе и медленно проходился по ее фигуре.
   - Вы что-то хотели? - довольно резко и громко спросила она. Их разделяло около десяти метров, но ей казалось, что она всей кожей чувствует исходящую от него сексуальность и уверенность. "Да ты прям ходячий "Мистер порнографический роман", - стараясь избавиться от странного наваждения, иронически прокомментировала про себя Лида.
   - Привет, Лид. А бабуля где? - парень поправил ремень спортивной сумки на плече.
   - В доме, - автоматически ответила она. Мысли лихорадочно забегали в голове, панически крича: "Как мы могли забыть такой экземпляр?!!!!" - А мы разве знакомы? - осторожно поинтересовалась она, боясь обидеть несомненно имеющееся в наличии у парня эго.
   - Ну ты даешь, - отчего-то улыбнулся он и зашагал к ней. Когда вся его массивная фигура зависла над Лидой, она почувствовала себя вообще обнаженной. Появилось желание не просто натянуть рубашку, но еще и завернуться в покрывало, а потом, для надежности, закопаться в землю. Но она просто села, обхватив согнутые в коленях ноги руками и глядя на него снизу вверх. - Ты меня не помнишь?
   Лида отрицательно покачала головой.
   - А так? - он поднял на затылок свои очки, и на Лиду глянули пронзительно голубые и смеющиеся глаза. "Черт, да он и на лицо красавчик. Жизнь - ты с..." - впервые в жизни матюгнулась Лида, хоть и мысленно, и опять покачала головой. Парень ослепительно улыбнулся с каким-то не понятным выражением: то ли с удовлетворением, то ли с легким разочарованием, и протянул руку: - Михаил. Глебов.
   Лида растерянно вложила свою ладонь в большую мужскую и, опершись на нее, встала. Отступив на шаг и склонив голову к левому плечу, она, уже не стесняясь, прошлась по нему взглядом сверху вниз и обратно, и изумленно улыбнулась:
   - Мишка, малявка, ты, что ли? - улыбка на лице парня резко погасла. - Ты что, забыл, где твой дом, и теперь ночуешь в тренажерке?
   - Зато ты, гляжу, помнишь, - глаза его стали злыми, в миг напомнив Лиде того худенького подростка, с которым они познакомились несколько лет назад. - И особенно хорошо помнишь, где у тебя холодильник, - его оценивающий взгляд опустился на ее прикрытые только узкими плавками бедра.
   - Вот теперь узнаю, - ядовито процедила Лида и, еще раз подавив желание прикрыться, гордо выпятила грудь вперед. Может, у нее и крупноватый зад, зато и грудь не маленькая и хорошей формы. - Я тебе, можно сказать, комплимент сделала, а ты открыто хамишь. Всегда подозревала, что у качков мозг в мышцы переплавляется.
   Наклонившись, она подняла рубашку, в которой работала, и набросила ее на плечи. Михаил молчал, только на его щеках вспыхнули красные пятна. Гордо подняв подбородок повыше, она пошла в дом, чувствуя спиной, что парень идет за ней, и радуясь, что выданная бабой Шурой рубашка прикрывает ягодицы.
   - Баб Шура, Миша приехал, - крикнула Лида при входе в дом. Парень стоял в сенях, и Лида с удивлением на него оглянулась. Судя по всему, он уже пришел в себя, вновь став образцом самоуверенного мачо.
   - А ты знаешь, что многие женщины считают очень сексуальным надевать рубашки своих любимых мужчин? - Лида приподняла бровь. - Это моя рубашка, - и он осклабился, довольный произведенным эффектом.
   Но смутить Лиду ему удалось лишь на несколько кратких мгновений.
   - Тебе нагло наврали. Вот когда наберешься собственного опыта, приходи - поговорим, - покровительственно похлопав его по плечу и намеренно не замечая бешеного взгляда, Лида скрылась в своей комнате.
   Ушла-то она гордо, а вот за закрытой дверью тяжело опустилась на кровать и спрятала лицо в ладонях, пытаясь сдержать слезы. Еще не хватало, чтобы этот малолетний придурок начал издеваться над ней и за это. "Хотя уже не малолетний..." - с грустью подумала Лида, вспоминая, как, не узнав Мишу, пускала на него слюни. Когда ж это они виделись последний раз? Года два, наверное, назад. Да, точно, на совершеннолетии Сашки, двоюродного брата Лиды и Миши. Но тогда он все еще выглядел как щуплый подросток, хоть уже и без прыщей, да и ростом был повыше, чем при их первой встрече. "Это ж насколько он меня младше? Года на два-то точно, или на три..." Когда у Миши день рождения, Лида не знала. Только вырасти он вырос, а вот ни тактом, ни мозгами не обзавелся.
   Было слышно, как вокруг внука хлопочет баба Шура, пытаясь накормить растущий организм. Организм отказываться не собирался. "Конечно, такой "шкапчик" поди, прокорми", - Лиду передернуло от отвращения. Ну надо же так опростоволоситься. Остается только надеяться, что это ходячее завышенное самомнение не заметило ее восхищенных взглядов. С первой минуты знакомства, в эти два коротких дня сбора грибов в Хорошеборке несколько лет назад, они только и знали, что ругались, как-то очень быстро выяснив болезненные точки друг друга. Лида обязательно проходилась по его возрасту, намеренно подчеркивая насколько она старше, а так же по его худощавости и подростковым прыщам. А Миша отвечал ей "комплиментами" по поводу фигуры, не забывая шовинистские лозунги в стиле "сколько бы ни было женщине лет, все равно она - дура".
   - Сидит там теперь, даже не выйдешь... - из-за стола на кухне очень хорошо было видно вход в ее комнату, а ей сейчас отчего-то совсем не хотелось встречаться с ним даже мельком. Она с ненавистью посмотрела на рубашку, очень удобную, между прочим, и не сильно поношенную. Лида еще удивилась, с чего бы в деревню сослали такую хорошую вещь, но сейчас все стало ясным: на теперешние плечи Миши она вряд ли бы налезла.
   - Вот гад... - другой рабочей одежды у Лиды не было, она при поездке сюда как истовый городской житель не планировала работать в огороде. А это означало, что другую одежду пришлось бы опять просить у бабы Шуры. Но когда они искали, во что бы обрядить Лиду, там были только женские одежки, в которых в лучшем случае поместилось бы две Лиды, и несколько мужских. - Это и штаны, значит, его...
   Она, бурча под нос, окинула возмущенным взглядом легкие спортивные штаны, в которых так же работала на огороде. Хоть в одежде было и жарковато, но с ее тонкой белой кожей было только два варианта: либо она вообще не покрывалась загаром, либо в миг обгорала.
   Лида посопела, но надевать на потное и пыльное тело свою чистую одежку не захотела. Вызывающе завязала рубашку узлом на пузе, натянула штаны, на голову надела кепку и деловито принялась составлять цветочные горшки на пол. Окна в доме были деревянными, крашеными белой краской, и открывались наружу. Не очень удобно, но зато позволяло открывать окна, не убирая цветы. Только вот вылезти цветы все равно мешали.
   Лида аккуратно спустилась на землю, порадовавшись тому, что сад за домом был ухоженным и заросли крапивы ей не грозили, осторожно обогнула дом, потому что была босиком, и, подхватив шлепки, отправилась на прогулку на земляничную поляну.
   Лежа в траве, подальше от муравейников, а то в первый день она улеглась именно рядом с мелкими красными муравьями, которые, как оказалось, весьма болезненно кусаются, Лида разглядывала редкие белые облака в нестерпимо голубом небе, очень похожем на кое-чьи глаза. В разнобой стрекотали кузнечики, гулко жужжали пролетающие мимо жуки и шмели. На душу нисходило успокоение. Уже не хотелось убить Мишу с особой жестокостью. Так, просто с жестокостью....
   Внезапно до Лиды донесся странный звук, будто кто-то шел по траве, но никого видно не было. Она очень тихо села и огляделась. В нескольких метрах шевелилась трава, будто кто-то под ней полз. Лида испуганно стала вспоминать, водятся ли змеи в этой части области, потому что вообще в области - водились, и ядовитые в том числе. Но в краеведенье она была не сильна. В тоже время этот кто-то, не стесняясь шурша травой, повернул в сторону замершей девушки. Кто бы это ни был, он чувствовал здесь себя хозяином, что было понятно по неспешной походке. Вот трава раздвинулась, и появилась деловая звериная морда с дугами белых бровей. И если Лида просто прибывала в ступоре, то для зверя присутствие посторонних оказалось жутким шоком: он зашипел, широко распахнув пасть, подпрыгнул и с бешеной скоростью, так отличавшейся от его неспешного шествия несколько секунд назад, помчался к ближайшим кустам. Лида, вскочив, проводила неизвестную зверушку взглядом (хотя она подозревала, что это был хорек), а потом повалилась на траву и громко рассмеялась.
   В самом благодушном настроении, забыв про чувство мести и жажду убийства, через некоторое время Лида вернулась в дом. Подходя с тыла огорода, она заметила, что широкие двери коровника распахнуты настежь. Именно через эти двери загоняли и выгоняли корову, со двора же имелась еще обычная дверь. Остановившись в нескольких метрах, Лида с умильной улыбкой наблюдала за вычищающим стайку Мишей. Она даже не отказала себе в удовольствии полюбоваться игрой мышц на его обнаженной спине. А ведь есть еще курятник и, о чудо, свинарник.
   И вот лучше бы она так, в благодушном настроении, и шла мимо, а не, удивленная странным чувством где-то глубоко внутри, открывала рот.
   - Вот! Вот оно - истинное место мужчин, обремененных излишними мышцами, но не интеллектом.
   Миша остановился и, опершись на черенок вил, окинул Лиду снисходительным взглядом:
   - Ну не для женщин же, не обремененных ни тем, ни другим. Боюсь, ни мышц, ни интеллекта тебе на такую работу не хватит.
   - Будем спорить? - Лида сузила глаза. Поддаваться на провокацию и убирать навоз ей не хотелось, но она не была бы собой, если бы оставила его выпад безответным.
   - Да зачем же, если исход и так ясен. К тому же, - он отвернулся и смерил ворота коровника оценивающим взглядом, - боюсь, ты по габаритам не пройдешь.
   - Ты... - Лида покраснела от возмущения, хотя чего она ожидала, начиная эту перепалку? - Вилы дай!
   Она подлетела к нему, схватилась за орудие труда и потянула на себя.
   - И не подумаю, - осклабился Миша и, легко вырвав вилы из вцепившейся в них руки Лиды, убрал их за спину.
   - Дай вилы! - она с упорством, достойным лучшего применения, пыталась их достать. Но он разворачивался, не давая ей зайти за спину. В итоге она попробовала достать их так. Миша при этом удерживал ее одной рукой за плечо, а Лида пыталась дотянуться до вил.
   - Ты бы поосторожнее. Я же мужчина интеллектуально неразвитый. Еще подумаю, что вилы это только предлог. Ты так страстно меня обнимаешь, - последняя фраза была произнесена с каким-то интимным придыханием. А Лида поняла, что за время борьбы очень плотно прижалась к обнаженному мужскому торсу и, действительно, облапала его с двух сторон.
   - Да пошел ты! - она резво отпрыгнула и кинулась к дому. Сзади донёсся обидный смех.
   - Идиотка, - ругала она себя тихонько вслух. - И этот тоже! Если на мужика стал похож, то уже можно себя так вести, что ли? Плейбой, едрить твою... Небось всех девок в классе перепортил... Черт, он же, наверное, уже в универе... Без разницы! Значит, все тут слюнями должны капать? Малолетка-переросток!
   Такими спичами Лида пыталась побороть смущение: всё же после папы в глубоком детстве это был первый мужчина, к которому она была близка. Перед глазами всплывала картинка гладкой широкой мужской груди с бисеринками пота и без единого волоска.
   - Депиляцию он себе делает, что ли?
   Лидочка представила Мишу с восковыми полосками на груди, и как она их собственноручно срывает. Так хорошо представилось его перекошенное лицо, что наваждение схлынуло. И чего разволновалась? Ну парень... Так ведь младше и почти что брат. В общем, мелкое и досадное ходячее недоразумение. Просто неожиданно было. Но теперь она себя смущать разными штучками из арсенала казановы не даст. Пусть на своих ровесницах тренируется.
   Девушка принялась готовить ужин, пока баба Шура растапливала капризную печурку в бане. Эх, очень жаль, что готовилось на всех. Так хотелось насыпать Мише в еду горсть соли и перца, а если еще и слабительного... Мечты, мечты...
   Когда был готов ужин, Лида услышала голоса под окном. Мишу отправляли в баню, что, конечно, было правильно - уж аромат от него сейчас явно был далек от элитного парфюма. Судя по шагам, Миша протопал на второй этаж, а через непродолжительное время спустился. Баба Шура зашла на кухню и тяжело опустилась на стул:
   - Какая ж ты молодец! Вот помощница! Хорошая ты девка. И умница, и красавица, и хозяйственная.
   - Вы еще меня сватать начните, - рассмеялась Лида. Пусть с красавицей баба Шура и загнула, но все остальное-то - правда.
   - Ну а что? И просватала бы, было б за кого. В деревне-то, почитай, молодых и не осталось. А кто есть - все больше пьют. Приезжие если только, вон как Мишка наш... Ой, совсем, старая, мозги растеряла! Я ж полотенце отнести забыла! Лидунь, ты молодая, сбегай, отнеси.
   Лида с подозрением посмотрела на бабу Шуру: как бы, действительно, не надумала она ей сватать Мишу, вот парень-то посмеется. Но полотенце из шкафа достала и в баню понесла.
   Дверь в предбанник оказалась заперта. Лида постучала, но видно Миша уже мылся и сквозь толстую дверь не слышал. Поэтому она постучала в банное окошко. Уголок занавески приподнялся, и показалось Мишино лицо с вопросительно приподнятой бровью.
   - Дверь открой! - не уверенная в том, что Миша ее слышит, Лида продублировала свои слова жестами. Он окинул ее взглядом, ухмыльнулся, и занавеска опустилась. Лида была вынуждена простоять еще пару минут, прежде чем дверь отворилась.
   - Неужели решила присоединиться? - сам парень высовывался из-за двери только чуть-чуть, но раскрасневшееся лицо у него прям светилось от ехидства.
   - И не надейся. Я полотенце принесла, - и Лида протянула ему пушистое желто-белое полотенце.
   Но Миша брать его не спешил:
   - Да ладно, здесь все свои, заходи, - и он повел рукой в приглашающем жесте.
   - Ты еще предложи всех своих продемонстрировать во всем великолепии, - Лида начала закипать, но старалась сдержаться.
   - Ну если ты так хочешь... - и Миша распахнул дверь. - И, кстати, приятно, что ты считаешь меня великолепным.
   Лида вообще думала, что он голый, но оказалось, что за то время, что она торчала под дверью, Миша успел нацепить плавки. Но они мало что скрывали. Все же в бане жарко, а мужская физиология - это мужская физиология. Хоть Лида и не была знакома с этим, так сказать, близко, но о строении тела и отличии мальчиков от девочек представление имела. Она почувствовала, как ее от смущения будто паром обдало с головы до ног. Но внешне это отразилось только в зарумянившихся щеках.
   - Ты слишком высокого мнения о себе, - она постаралась нарочито небрежно окинуть взглядом его фигуру. - Троечка... С минусом. Не выше. Кастинг не прошел.
   И Лида, швырнув ему в лицо полотенце, развернулась. В спину ей опять полетел мужской смех, но она не обернулась и не ускорила шаг.
   - Если передумаешь - заходи, - крикнул он ей вслед. Убийственный взгляд обернувшейся Лиды достался закрывшейся двери.
   Минут через двадцать в комнату, где баба Шура смотрела телевизор, а Лида читала книгу, зашел вымывшийся Миша, одетый только в свободные брюки и с полотенцем на шее, будто опять демонстрировал свое натренированное тело. Лида зыркнула на него неодобрительно, но комментировать при бабе Шуре не стала.
   - Лидочка, иди теперь ты. А я попозже, как прохладнее станет.
   В принципе, баню и так растопили не жарко, просто чтоб помыться, а не попариться. Поэтому тянуть не стоило. Лида пошла в свою комнату, но Миша стоял на выходе.
   - Ты отойдешь или мне тебя пнуть?
   - Достаточно ласково попросить, - Миша не сдвинулся ни на сантиметр, а по губам его блуждала такая улыбка, что Лиде немедленно захотелось убрать его с дороги самым действенным способом, благо стоял он чуть раздвинув ноги. Но, видно, взгляд вниз и подергивание правой ноги ее выдали, и парень поспешил сдвинуться.
   - Только полотенце не забудь, - Лида как раз проходила мимо него и невольно затормозила. - А то бабуля меня отправит тебе его нести. И придется тебе робко прятать тело... хм... за печкой.
   Лида Горького в школе учила, поэтому знала, какое слово Миша пропустил. Но ударить ногой Мишу не успела - он резво отскочил и опять рассмеялся.
   - Смех без причины - признак дурачины, - зло бросила Лида, злясь не только на парня, но и на саму себя, что не может, как следует, подобрать слова. А в бане она не сдержалась и разревелась.
   Что уж удивляться, что Макс не ее выбрал, если даже малолетка над ней издевается. Какого черта ему вообще от нее надо? Комплексы заели, что ли? Самоутвердиться за чужой счет хочет? Лида драила себя жесткой мочалкой и настраивала себя: пусть ее задевают высказывания Миши, но вот ему она этого не покажет. И вообще, он наверняка ждет, что она будет его стараться тоже задеть. А вот если она хочет показать, что выше всей этой возни и плевать ей на его мнение, то надо вести себя как снисходительная взрослая с ребенком. И даже сделать шаг к примирению. Мол, я понимаю, что у тебя еще детство играет, но давай будем вести себя как взрослые люди.
   Из бани Лида вышла, ощущая себя очистившейся и снаружи, и внутри.
   - Спасибо, бабуль, - Миша встал из-за стола. За время ужина он вел себя как примерный внук, разговаривая с бабой Шурой на разные темы. Лида по большей части помалкивала.
   - Так не меня благодари. Это Лида расстаралась.
   - Тогда тем более спасибо. И за то, что не отравила, - опять на его лицо выплыла ехидная ухмылка, которую Лида видела, только когда он говорил с ней.
   - Пожалуйста, - Лида небрежно повела плечиком и нежно улыбнулась, запихнув злость и ехидство поглубже.
   Миша посмотрел на нее с подозрением и не нашелся с ответом. Растерянность в его взгляде убедила Лиду - она на правильном пути.
   Пол чуть поскрипывал под ногами Миши, потом поскрипывание стало ритмичным и на одном месте, потом пауза и опять ритмичное поскрипывание. Лида с неодобрением посмотрела на потолок, хотя еще большее неодобрение было направлено внутрь себя - отчего-то очень хотелось тихонечко подняться на второй этаж и понаблюдать, как он занимается: то ли приседает, то ли отжимается, то ли еще что, но точно делает физические упражнения.
   Ну не четырнадцать же лет! Одернула себя Лида. Но что-то внутри нее очень хотело еще раз посмотреть на полуобнаженное (а обнаженное - еще лучше!) мужское тело. Она напомнила себе, что это великолепное тело принадлежит придурочному сводному братцу Мише, - немного полегчало.
   Установилась тишина. И Лида решила, что пора идти воплощать в жизнь вторую часть плана - протягивать оливковую ветвь.
   Она тихонько прошла к лестнице на второй этаж, так же тихо поднялась по ступенькам, благодаря новые полы за отсутствие скрипа. Второй этаж был сделан так, что, поднимаясь по лестнице, сразу попадаешь в комнату, никаких дверей. Высунув голову, Лида разглядела лежащего с планшетом на кровати Мишу. Не спит, уже хорошо. И она стала подниматься дальше.
   Миша уловил краем глаза движение. Увидев Лиду, быстро что-то сделал на планшете и положил его экраном вниз. "Явно что-то скрывает, - сразу подумала она. - Небось, порнуху смотрит". Предубеждение ей нашептывало, что на больше его мозг просто не способен. Иначе зачем все прятать?
   - Хм... Пожалуй, ты права. На кровати-то будет удобнее, чем в бане. Присоединяйся, - и он с самой похабной улыбкой похлопал по покрывалу рядом с собой.
   - Ты видишь на мне что-то кружевное и шелковое? - Лида развела руки в стороны, как бы демонстрируя обычную футболку и шортики.
   - Пока нет, - он нарочито медленно прошелся взглядом по ее фигуре. - Но я бы предпочел не видеть на тебе ничего.
   Лида прикрывала глаза, взялась рукой за лоб и тяжело вздохнула. "Я спокойна, я спокойна... Чего ж его так прибить-то хочется, а?"
   - Миш, ну хватит уже... Я поняла, оценила. Всё, ты - крутой мачо, - на этих, сказанных усталым тоном словах, Миша поморщился. - Можешь считать, если это так важно для твоего эго, что ты сразил наповал бедную глупую и толстую меня. Но давай мы уже будем общаться нормально? Я приехала сюда отдохнуть, а не участвовать в словесных баталиях. Так что предлагаю перемирие. Ведь, я так понимаю, ты не только на эти выходные приехал, но и в остальные сюда приезжать будешь.
   - Нет, - холодно равнодушное слово заставило Лиду прервать свою речь.
   - Как "нет"? То есть как это "нет"? Тебе что, нравится меня доставать?
   - В общем-то, нравится, - Миша опять как-то по-особенному ухмыльнулся. Лида так и не могла определиться чего в такой ухмылке больше: снисходительности, иронии, насмешки или чего-то еще, будто в этой гримасе парня было второе дно. - Но "нет" относится к моим приездам на выходные.
   Он плавно, но быстро поднялся с кровати, сделал шаг к Лиде и остановился, чуть склонив голову к левому плечу. С любопытством энтомолога, наблюдающего за бьющейся на булавке бабочкой, проследил за последовательно появляющимися на лице девушки недоумением, надеждой и облегчением. После чего добавил:
   - Я не собираюсь приезжать на выходные, - у Лиды на губах расцвела неконтролируемо счастливая улыбка. - Я собираюсь остаться здесь до конца лета.
   - Чтооооо?! Ты...т-ты... - ее пальцы сжались в кулаки. - Ты это специально?! Чтобы меня доставать, да? Другого развлечения нет?! Поезжай в город и ищи там клоунесс!
   - Ты преувеличиваешь свою значимость. Я знать не знал, что ты здесь. И просто приехал к бабушке на лето. Что, предложение о перемирии уже не актуально?
   Лида побурела: того гляди, этот самоуверенный болван решит, что она хочет, чтобы он из-за нее здесь остался. Да-да, оговорочка по Фрейду.
   - В силе, - сквозь зубы произнесла Лида. - Я с тобой не разговариваю, ты со мной - тоже. Вот лучшее перемирие.
   И, не дожидаясь ответа, она пошла к лестнице. Видимо вняв Лидиным словам, Миша ничего не ответил.
   На следующее утро, как всегда встав по будильнику, Лида отправилась на пробежку. За эти дни она уже выработала свой маршрут по полузаросшей дороге за околицей, проходящей через держащийся на добром слове пешеходный мостик над рекой. Огибая деревню, дорога приводила в лес, где превращалась уже в широкую, с глубокими ямами и рытвинами дорогу на лесопилку. Обычно там Лида разворачивалась и бежала обратно к дому. В этот раз она добежала только до леса, потому что неожиданно наткнулась на вальяжно шагающую мужскую фигуру с большим пучком травы в руке. Миша шел из леса ей навстречу, поглядывал на плывущие в небе облака и чему-то беззаботно улыбался. Увидев Лиду, он остановился и стал ее ждать. Девушке же стало неудобно бежать под внимательным и оценивающим взглядом, и она перешла на шаг.
   - Что, корове сено запасаешь? - она глазами указала на пучок травы в его руке.
   - Нет, - он беззаботно рассмеялся. - Вообще-то это тебе.
   Пучок травы при ближайшем рассмотрении оказался букетом полевых цветов. Лида опешила.
   - Это в честь чего?
   - Перемирие, - Миша ей подмигнул.
   - Спасибо, конечно, - Лида с опаской поглядела на букет, выглядевший не просто пуком как попало сорванных цветочков, а довольно изящной и продуманной композицией. Отчего-то подумалось, что Миша вполне мог в середину букета засунуть змею, и не факт, что дохлую, и хорошо, если просто ужа. Гадюки-то в области тоже водятся. - Но я собираюсь бегать, и цветы мне положить некуда.
   - А мы будем бегать вместе, и букет понесу я.
   Лида вопросительно приподняла бровь: слишком подозрительное благодушие.
   - Там конопля? Чертополох? Крапива? Или какая-то другая ядовитая дрянь?
   - Это просто цветы, - улыбку сменило раздражение пока еще тенью скользившее в глубине глаз.
   Миша, утро, цветы, лес - Лида осознавала, что всё это существует, но все вместе, в одно время, в одной точке пространства да еще в композиции "Миша букет ей преподносящий", они в голове не укладывались. "Забей, - прошептало подсознание. - Я целее буду".
   - Хорошо. Но учти, я бегаю медленно.
   - Так торопиться вроде некуда, - он опять повеселел.
   Лида действительно бежала очень медленно, Миша с ней рядом своими длинными ногами скорее быстро шагал, чем бежал. От этого становилось стыдно, что она такая слабачка. В его присутствии не хотелось проявлять слабости, он и так их знал слишком много. Мишино мнение оказалось важным. От осознания этого становилось гадко вдвойне.
   - Давно бегаешь?
   У него еще хватает сил разговаривать! А то так не видно, что она новичок.
   - Четвертый день, - сквозь зубы неохотно выдала Лида.
   - А...
   - Ну же...
   - Что?
   - Ну скажи, что коровы не приспособлены к бегу, и никакой марафон не изменит мою задницу. Или что ты там еще хотел сказать?
   - Вообще-то, я ничего говорить не собирался, - Лиде показалось, что он смутился. - Точнее, я хотел предложить бегать вместе.
   - Ты? - она даже остановилась. - Перегрелся? Или тебе призрак ночью явился?
   - Это ты вчера пришла и предложила перемирие, - Миша тоже остановился и провел пятерней по волосам, отчего его челка смешно встопорщилась. - Я решил, что это неплохая мысль и просто попытался проявить дружеское участие... ну не знаю...по-родственному познакомиться, что ли...
   - После твоего вчерашнего поведения, я скорее соглашусь на ужин с Ганнибалом Лектором, чем поверю в твои добрые намерения, - Лида смотрела на него исподлобья, сама не понимая, что заставляет ее так упорно не принимать протянутую руку дружбы.
   - Ты сама не знаешь, чего хочешь. Не хочешь перемирия - не будет, - Миша как-то растеряно похлопал себя по ноге все еще зажатым в руке букетом. Лиде стало стыдно, она почти уже решила извиниться, когда он сорвался с места в беге.
   - Ну и черт с тобой... Ишь, какой обидчивый... - бурчала она себе под нос, чувствуя, что в данном случае виновата всё же сама.
   Первое, что она увидела у себя в комнате, - это брошенный на кровать немного помятый знакомый букет полевых цветов. Вздохнула и пошла просить вазочку у бабы Шуры.
   Ближе к полудню, когда жаркое солнце успело выгнать Лиду с огорода, а Миша в тенечке колол дрова (Лида не развалилась как всегда в тени черемухи, а волшебным пинком отправила себя в комнату, чтобы не любоваться магически очаровывающим зрелищем перекатывающихся мышц на мужской спине), из города приехала остальная родня Матвеевых. Сын бабы Шуры - дядя Вася, его жена - тетя Оля, родная тетка Лиды по отцу, сын Ольги - Сашка, а так же дочь бабы Шуры и мать Михаила - Тамара.
   Лида видела мать Михаила, кажется, только один раз. Широкая в кости хмурая темноволосая женщина невзлюбила свою новую невестку, это Лида запомнила еще с первой встречи. Но если бы и забыла, то спесиво поджатые губы Тамары сразу об этом напомнили. Было ли дело в какой-то иррациональной неприязни, что порой сразу возникает между людьми, или дело было в том, что ее в свое время бросил муж, а Ольга в свою очередь увела Василия из семьи (хоть и от уже взрослых детей), но неприязнь была, это факт. И распространялась она заодно на Лиду.
   Тамара быстро переоделась и, взяв тяпку, пошла на картошку. И это под палящим солнцем, 29 градусов в тени. Баба Шура только покачала головой, но спорить с дочерью не стала. Сашку отправили пасти свиней: выгнали их из загона, хотя всю неделю они сидели там. Лида, ничего не соображающая в сельском хозяйстве, не поняла зачем - траву, что ли, чтобы те поели. Но поняла, почему их не выгоняли посреди недели: Сашке потом пришлось побегать, чтобы загнать их обратно.
   Суббота пролетела вся в шуме и делах. Миша с Лидой подчеркнуто друг друга игнорировали. На следующее утро Лида бегать не стала: шум, гам и работа так утомили, что кровать покидать вообще не хотелось. Воскресенье кроме уже установившегося шума порадовало еще чехардой отъезда. Когда машина, наконец, отъехала, Лида вздохнула с облегчением. Вечер она провела на берегу речки, свесив ноги с обрыва и разглядывая гнездившихся по берегам стрижей. Было тихо, спокойно. Мысли текли лениво, вся мирская суета казалась далекой и неважной. Для Лиды это чувство оказалось новым и странным, но приятным.
   - Где гуляла? - на крыльце, жмурясь от лучей повисшего низко над горизонтом солнца, сидел Миша. Выражением лица и расслабленностью позы он в этот момент как никогда напоминал кота: сытого, наглого и самоуверенного.
   Это были первые его слова, обращенные к Лиде, после неудачного субботнего утра.
   - Там, - Лида неопределенно и лениво чуть махнула рукой и села рядом с Мишей на крыльцо. Зачем она это сделала - даже сама не поняла. Миша тоже удивился такой внезапной покладистости девушки, но ограничился только взглядом и заломленной бровью.
   - Информативно... И как?
   - Лучше не бывает, - хотя Лида даже под страхом завала сессии не призналась бы, что сейчас на крыльце было еще лучше. Особенно когда левый бок греет такое приятное тепло исходящее от Миши.
   - А у тебя есть многое, с чем сравнивать?
   - Заткнись, а? - вполне миролюбиво буркнула Лида.
   - Какая ла-а-асковая...Со своим парнем ты такая же?
   Лида посмотрела в его сторону заинтересованно, но лицо Миши все так же выражало довольство всем миром.
   - Со своим парнем я всякая, - Лида врать не любила, но можно же Макса условно считать своим парнем? Она-то для него точно "свой парень", с застарелой грустью мелькнуло в голове.
   - А чего тогда на лето в деревню сбежала? Неужели он не вынес твоего разнообразия?
   - Вот что ты за человек... Если бы я не была культурной и воспитанной девушкой, стесняющейся крепких словечек, я бы сказала: ну что ж ты за урод, которому надо всё всегда обосрать?
   - Значит, я прав, - Миша уже не спрашивал, он утверждал. Но Лида не стала опровергать его слова, прилетевшие ей уже в спину.
   Утром Лидочка сидела у окошка и прислушивалась к шуму в доме. Баба Шура уже встала и ушла в коровник. Один раз Лида пробовала ей помочь, но в итоге решила, что так пытать животину нельзя, а дойка явно не ее призвание. Третьего же обитателя дома слышно не было, а интересовал именно он - Лида хотела дождаться, когда он выйдет на пробежку, и направиться в другую сторону. Но на втором этаже царила тишина.
   - Ну и ладно, - Лиде надоело изображать из себя томную барышню у окошка. - Дрыхнет, небось. А я сижу тут, жду.
   Но, конечно же, стоило Лидочке выйти из комнаты и притворить дверь:
   - Утро доброе.
   Миша стоял в коридоре одетый только в свободные шорты и потягивался.
   - Утро добрым не бывает. Особенно когда начинается с тебя.
   - Я тоже к тебе не равнодушен. Подождешь, пока я умоюсь?
   - А может тебе помочь? - Миша прекратил зевать, застыв с приоткрытым ртом. Выглядело забавно. - Ну там крылышки протереть? Чтоб тебе было сподручнее лететь отсюда.
   - А я уж думал, мои чары подействовали, - Лида проводила взглядом спину удалившегося на кухню Миши. Недавно проснувшийся парень выглядел мягким и беззащитным. В общем, создавал впечатление, совершенно противоречащее реальности.
   Ждать она его, конечно, не стала. Но буквально через несколько минут Миша догнал ее на дороге.
   - Вот даже и не сомневался в твоей зловредности.
   - Ну и чего тогда за мной, такой вредной, бежишь? Хотя мужики за мной еще не бегали. Даже где-то приятно.
   - Не уточнишь, где? - интонация вышла у него очень скабрезной.
   - Слушай, - Лида остановилась, - у меня из-за тебя развивается состояние когнитивного диссонанса. То вроде нормальный парень, а как что брякнешь... Ты кроме как о сексе думать можешь?
   - Не ругайся. И кто сейчас говорил о сексе? - Миша, ничуть не смущенный, лучезарно улыбнулся. - Кажется, это ты проецируешь свои мысли и потаенные желания.
   - Шел бы ты... В баню. Воды натаскать.
   Он рассмеялся, так искренне и открыто, что Лида даже не смогла на него рассердиться. Да и вообще, кажется, уже начала привыкать к его манере общения.
   - Побежали лучше, слабачка!
   - Сам... мускулистый мужлан! - и Лида припустила по дороге.
   Как бы не хотелось ей обставить Мишу, это было реально, как полет на Луну на стареньком "Запорожце", впрочем, и на новом - тоже. Задыхаться Лида начала почти сразу, да и ноги от накопившейся за неделю усталости были тяжелыми.
   - Ну-ка стой, - Миша, обернувшись на Лиду и увидев её красное от натуги лицо, остановился. - Ты разминку-то делала?
   - Какую разминку? - она пыхтела как паровоз.
   - Понятно... А пробеги-ка ты, краса моя, немного.
   - Зачем? - Лиду охватили смутные подозрения, хотя подвоха, вроде, быть не должно.
   - Посмотрю.
   - Тут тебе не цирк.
   - Не цирк, - неожиданно согласился Миша. - Тут тебе личный и абсолютно бесплатный тренер. Кто тебя бегать учил? Я так и думал, - насупленные Лидины брови были лучше любых слов. - Небось и ноги уже болят. Как еще все суставы ты с таким отсутствием техники не угробила.
   - Я же тебя не звала. Что ты меня опять критикуешь? - на глаза непроизвольно навернулись слезы.
   - Стоп-стоп, - Миша даже руки выставил вперед в защитном жесте. - Я просто хочу помочь. Честно. Не критиковать, не издеваться, не смеяться. Просто помочь. Согласна?
   Хотелось гордо поднять голову, развернуться и уйти, но осознание того, что ее решимость заниматься бегом и вообще худеть уже на последнем издыхании, и кодовое слово "Макс", заставили Лиду кивнуть.
   - Сначала разминка. Ты, конечно, уже пробежалась, начало уже положено. Но это далеко не все. Подготовить нужно все мышцы. Я, между прочим, как проснулся так сразу и сделал.
   - Что, даже пописать не сходил? - не обошлась без подколки Лида.
   - Спасибо за внимание к таким интимным подробностям моей жизни. Сходил, - от его иронической улыбки Лида невольно покраснела. - И если ты не хочешь больше спросить, что я еще сделал, как проснулся... - Лиде в голову отчего-то пришли только пошлые мысли, но она их оставила при себе. - То продолжим про разминку. Я буду показывать, а ты повторяй.
   Миша начал интенсивно махать руками. Лида повторила, а потом стушевалась.
   - Ну, и чего остановилась?
   - Я стесняюсь.
   - Меня, что ли?
   - Не-а, там тетка стоит смотрит.
   - Где? - Миша обернулся. - А... Здравствуйте, тетя Люба!
   - И тебе не хворать, Мишечка! - зычно крикнула упомянутая тетя Люба. - Чей-то вы такое делаете?
   - Так с сестрой бегом занимаемся. Зарядку сделаем да побежим, - Миша кричал так, что Лида морщилась, а пол деревни с любопытством прислушивалось к диалогу.
   - Вот и хватает же у вас молодых сил. Вы картошку окучили уже?
   - Да, всю.
   - А бабуля как?
   - Хорошо. А у вас как? Лешка-то приезжает?
   - Да... - она махнула рукой. - Раз в месяц в лучшем случае дозовешься. А вы молодцы, вон как дружно. Надолго приехали?
   - На лето.
   - А... Ну ладно, пойду я, корму курам задам.
   - До свидания, - тетка скрылась в постройках на дворе. - Всё. Не смотрит. И остальные тоже в курсе, чем мы занимаемся. Давай, не отлынивай!
   Миша командовал так уверенно, что Лида почти с удовольствием ему подчинилась, возмутившись только один раз:
   - Э! А без рук можно? - отпрыгнув испуганной козой, она застыла, сверкая недовольным взглядом с помидорного цвета лица.
   - Ты неправильно приседаешь. Суставы убьешь.
   - Для этого необязательно гладить меня по спине и ногам!
   - Ну ё.... - Миша явно сдерживал рвущиеся наружу маты. - Я тебя не гладил, дура. Блин, ты правда считаешь, что я такой сексуально озабоченный?
   - А что ты тогда делал?
   - Я просто показывал, как надо и где ты делаешь неправильно! - Миша уже знакомым жестом взъерошил свои волосы. - Ты реагируешь так, будто тебя до этого мужики вообще не касались.
   - ...
   - Что, правда? - брови Миши взметнулись к волосам. - Нет, правда не касались?
   - Не правда! Касались! - и Лида не врала. Папа же мужчина? И пусть он ее тискал в глубоком детстве и вовсе не с теми намерениями, что подразумевает Миша, но строго говоря - касался. Да и Макс, бывало, обнимал.
   - Ну-ну, чего же ты прыгаешь тут как девственница - воспитанница монастыря?
   - Это... от неожиданности это! Всё, объясняй!
   Дальше пошло без эксцессов. Миша уже касался ее редко, хотя на взгляд Лиды можно было вообще обойтись только словами. После разминки начался бег. Только как-то странно начался: то бежали, причем медленно, то шли. Но Миша объяснил, что это метод такой. И хоть Лиде было сложно в этом признаться, но впервые от бега она получила удовольствие. В компании ли дело было или метод такой действенный - Лида не определилась.
   - Ну хватит на сегодня. Идем купаться?
   - У меня купальника с собой нет.
   - А зачем купальник? Кого тут стесняться? - но увидев мелькнувшую в глазах Лидочки ярость, Миша поспешил добавить: - Шутка это. Шутка. Не убивай меня, грозная женщина.
   На изображенный с достоверностью испуг Лида рассмеялась.
   - Разве в этой речке можно купаться? Она же маленькая.
   - Места знать надо. До революции на ней четыре мельницы стояло, так что есть глубокие места. Хоть она и узкая. Так что до дому за купальником и плавать. Как раз остыть успеем.
   И сходили. И Лида переоделась дома. А вот у речки застеснялась, побоявшись возможных комментариев. Но иронический взгляд Миши, уже стоявшего в воде по пояс, заставил ее гордо развернуть плечи и прошествовать в воду. Ну как прошествовать... В общем-то, проковылять, потому что берег был травяной и глинистый, а под нежные пальчики попадали еще и камушки. Вода в речке была мутноватой, но приятно теплой. Миша плескался и фыркал как дельфин, а Лида осторожно, потому что держалась на воде чуть лучше топора, поплыла. И, когда что-то невидимое в мутной воде схватило ее за ногу, с визгом ушла под воду, нахлебавшись воды и судорожно замолотив руками и ногами.
   - Осторожно! Лида, ты чего? Ты убьешь так меня! - сильные мужские руки обхватили ее за талию, удерживая в устойчивом вертикальном положении.
   - Придурок! - раздался звонкий шлепок девичьей ладони о мужскую грудь.
   - Ауч!
   - Ты меня чуть не утопил! - еще один шлепок, после чего ее руки заблокировали, прижав ее саму к прохладному и мокрому мужскому телу.
   - Прости, прости. Я дурак, я не подумал. Прости, не хотел я... - последнее прозвучало с какой-то мукой, отчего Лида замерла, судорожно сглатывая слюну, в попытке избавиться от свербящего ощущения в носу и горле, и прислушиваясь к бешено бьющемуся сердцу - не своему. Даже не сразу накрыло осознание, что она второй раз в жизни находится так близко с мужчиной, и снова это Миша, а когда накрыло, то жаркая волна затопила Лиду до макушки. Настолько жаркая, что стоять рядом с ним оказалось невозможно.
   - Да иди ты!.. - она резко толкнула Мишу и побрела на берег. - Чтоб я еще раз с тобой плавать пошла! Ты мозги в городе оставил, что ли? Я плавать не умею, идиот!
   За спиной у нее шумно вздохнули, но возражать не стали. А когда Лида обернулась, на воде только круги расходились - Миша нырнул.
   Её немного потряхивало: и от прохладного утреннего воздуха, коснувшегося мокрой обнаженной кожи, и от пережитого испуга, и от непонятного жаркого чувства. Миша долго не показывался на поверхности, Лида даже успела забеспокоиться. Но вот показалась голова, за ней - все остальное. И на траву, рядом с закутавшейся в полотенце Лидой сел Миша.
   - Прости, я действительно не подумал... - он с подчеркнутым вниманием изучал берег напротив.
   - Похоже, это твое естественное состояние, - ворчливо пробурчала Лида, так же изучая флору и фауну берегов речки.
   - Похоже...
   Лида в удивлении обернулась, и взгляды их встретились. Зеленовато-серый и небесно-голубой, подозрение и раскаяние.
   - Грех сердиться на убогих, - Лида улыбнулась, а Миша с готовностью кивнул. - Ладно, проехали. Только больше не пытайся меня утопить.
   - Договорились.
   Хрупкий мир был восстановлен.
  
   - Слушай, а тебе свои суставы совсем недороги? - Лида вздрогнула и плюхнулась на спину. Секунда и ей открылся довольно примечательный вид на мужчину снизу. - Тебя кто так научил пресс качать?
   Миша возвышался над девушкой, сложив руки на груди и нахмурив брови. А Лида пожалела, что выползла из своей комнаты на свежий воздух. Ведь была уверена, что Миша на рыбалке, и решила позаниматься на улице, а не в своей комнате, как было со дня его приезда.
   Уже три дня продолжались их пробежки по утрам. Особой дружбы между ними не возникло, но и взаимные подколки почти прекратились. Лиде даже стало немного скучно: оказывается, его намеки как-то будоражили её чувства, ведь до этого никому в голову не приходило заигрывать с ней как с женщиной, даже если Миша делал это только в шутку, чтоб её довести. Купаться на реку Лида с ним больше не ходила, испугавшись слишком острых и непонятных ощущений, но, конечно, ему говорить про это не стала - обвинила во всем его самого: а вдруг утопит?
   - Никто не учил. А что не так?
   - Все не так, - он обошел Лиду и присел на корточки у её ног. А потом внезапно для нее провел руками по ее ногам от колен до стоп. - Ноги согни.
   Какие ноги? Куда? У Лиды округлились глаза, и перехватило дыхание. Мелькнула мысль: "Хорошо, что я их побрила". А вот что сгибать и в каком месте - это в голове вообще не проскользнуло.
   - Ну давай, давай. Не лежи дохлой рыбиной, - вот только эти слова да руки Миши, против воли хозяйки попытавшиеся придать непослушным конечностям необходимое положение, привели Лиду в чувства. - Вот так, уже лучше. Руки за голову, ноги я пока подержу, чтоб тебе легче было. Начинай.
   "Он мне просто помогает. Для него это ничего не значит. И для тебя тоже. Вообще. Ничего. Это просто тело. Есть Макс, и я его люблю", - твердила мантрой про себя Лида, пытаясь отвлечься от ощущения сильных пальцев на своих щиколотках.
   - А теперь то же, только ножки приподнять, - и сам приподнял. А Лида чувствовала, что в мышцах живота разгорается пламя. - Жжение в мышцах чувствуешь?
   Она судорожно кивнула. Еще какое жжение...
   - Отдыхаем. И я тебе еще упражнения покажу, - пальцы отпустили щиколотки, и Лида перевела дух. Правда ненадолго. И пытка продолжилась.
   Когда Лида уже лежала без сил, чувствуя, что в ближайшие дни она вряд ли сможет сгибаться без матов, Миша сел рядом и, разглядывая облака, спросил:
   - И как его зовут?
   - Кого? - лично она сейчас тихим незлым словом поминала всех родственников Миши, хоть и чувствовала к нему некоторую благодарность.
   - Того, ради кого все эти мучения, - он усмехнулся и посмотрел на нее слишком понимающим взглядом.
   - С чего ты взял, что я это для кого-то? Я это для себя.
   - Ну то, что для себя, это понятно. Но просто для себя ты бы не стала делать это с таким упорством и тем более не приняла бы мою помощь. Так кто он?
   - Тебе-то какое дело? - насупилась Лида и тоже села.
   - Просто интересно... Значит, я прав.
   - И что? Это что-то меняет?
   - Ничего, - он посмотрел на нее и неожиданно тепло улыбнулся. - Это ничего не меняет. Просто я так понимаю, у меня карт-бланш, и я могу истязать тебя как хочу. Ты только спасибо скажешь.
   - Ну знаешь...
   - Знаю, - он взлохматил ей рукой волосы и вскочил на ноги. - Я самый добрый и отзывчивый. И можешь не благодарить.
   - Да гад ты! - но Лида улыбалась.
   - У всех должны быть свои недостатки, - припомнил Миша старый фильм и подмигнул.
   Глядя в его удаляющуюся спину, Лида подумала, что может быть он и правда добрый и отзывчивый, даже если порой ведет себя как придурок. Наверное, это возрастное. Но молодость, как известно, недостаток быстро проходящий.
   Как ни странно, но воплощать свою угрозу в жизнь Миша не спешил - на истязание их занятия никак не походили. Ну да, немного тяжело, мышцы тянуло, но ничего сверхъестественного, хотя сначала Лида боялась, что с утра не соскребет себя с кровати. Но баня, хоть и не жаркая, вечером и массаж с утра оказались чудодейственным средством.
   О массаже особый разговор. Началось все со сведенной ноги. С Лидой такое случалось. Какое-то неловкое движение и пальцы свело, причиняя довольно сильную боль.
   - Ты чего хромаешь? - Миша уже разминался у крыльца.
   - Да ногу свело, сейчас пройдет, - она, морщась, шевелила ногой так и эдак, пытаясь избавиться от тянущего ощущения.
   - Садись, - Лида беспрекословно, чем удивила саму себя, послушалась. С ноги был стянут кроссовок, и сильные пальцы принялись разминать ступню. ТАК хорошо Лиде никогда не было. Не застонала в голос она только потому, что прикусила губу.
   - Больно? - по-своему истолковал ее гримасу Миша. - Сейчас легче будет.
   Угу... Лида дышала через раз, а на глаза навернулись слезы. Потому что сдерживаться сил уже не оставалось. Хотелось стонать как в порнофильмах: "Оооо, даааа".
   "Этого того стоило, - растерянно подумала Лида, расслабившись после того, как Миша остановился. - Может сказать, что и вторую ногу свело?" Но действительность превзошла все ее чаянья и мечтания.
   - Давай я тебе и вторую ногу разомну. Если уж у тебя одну свело, то и другую может. Все же нагрузки на мышцы для тебя непривычные.
   Она только согласно кивнула, неспособная сейчас на слова. Миша, казалось, вовсе не понимал её состояния. А все же прорывавшиеся стоны воспринимал как сигнал о боли, после чего его движения становились на некоторое время легче и нежнее, от такого контраста Лида вовсе поплыла и никуда бежать уже не хотела.
   - Давай тогда уже и плечи, - в голосе его проскальзывала забота. - У тебя так мышцы напряжены. А потом уже разминка. Только футболку снять можешь? Через одежду как-то не очень.
   Лида, даже ни на секунду не поколебавшись, стянула футболку, под которой у нее был довольно закрытый, по сравнению с обычным бельем, спортивный лифчик, больше походивший на топ. Пальцы ласкали и разминали плечи, шею, зарывались в волосы на затылке. Лида прижала в защитном жесте к себе футболку, чтобы скрыть преступно потяжелевшие груди с заострившимися сосками.
   "Ты чего делаешь?! - безуспешно вопрошал разумный внутренний голос. - Ведь это же неприлично! А если он поймет?"
   "Да по фигу, - отвечала она сама себе. - С таким отсутствием личной жизни это может вообще оказаться единственной доступной мне формой наслаждения на сто лет вперед. Хоть так испытаю что-то похожее на оргазм. А он все равно не поймет. Я для него толстушка и почти сестра".
   От последнего факта стало немного грустно. Но Лида напомнила себе, что любит Макса, а это вообще просто массаж.
   - Ладно, хватит, - Миша последними движениями огладил ее плечи и руки. - Завтра повторим. А теперь разминка.
   Он довольно резво вскочил с крыльца и принялся делать наклоны. Лида же не спеша натянула футболку, улыбаясь утреннему солнышку, потянулась и тоже приступила к разминке. Да, просто массаж. Но какой массаж! И завтра повторим... А в жизни есть замечательные моменты.
   В выходные никто из родственников не приехал. Основной фронт работы - окучивание картошки - был завершен, а для повседневного труда имелись Лида и Миша. Ехать же до Хорошеборки было далеко.
   Зато прошел долгожданный дождь, уж слишком засушливым выдалось лето. Гроза была по-июльски бурной и короткой. Как только первые тяжелые капли упали с неба, Лида выбежала под дождь.
   - Куда, дурная! Молния ж прибьет! - запричитала баба Шура.
   - Не прибьет. Они вон как далеко сверкают. Да и есть здесь в кого повыше бить. Миш, иди сюда!
   - Не-не-не, я ж не дурной, - он зябко повел плечами. - Что я там забыл?
   - Громоотводом работать будешь, - Лида, уже промокшая до нижнего белья, закружилась под струями, раскинув руки и закрыв глаза.
   - Вот уж спасибо. Я лучше отсюда полюбуюсь, как твои косточки догорать будут.
   - Иди давай! - Лида потянула его за руку, и Миша не охотно, но подчинился.
   - Ну и чего тут хорошего?
   - Не знаю, просто хорошо. На тебя вот мокрого полюбоваться, - зрелище и правда было отрадное глазу, так как мокрая футболка облепила мужской торс, демонстрируя все великолепие. Но Лида вложила в интонацию фразы совсем не те чувства, что испытывала.
   - Ах, значит на меня мокрого... - Миша вдруг подхватил Лиду под коленки и забросил её себе на плечо.
   - Хе... - резкий девичий выдох дал знать, что это довольно неприятно, когда тебя путают с мешком. - Поставь, где взял!
   - Нет уж, сейчас ты поймешь, что такое быть мокрым.
   - Ты куда меня несешь?! Мне неудобно! - по спине Миши и тому, что чуть ниже, прошлась серия шлепков.
   - Вот шебутные то... - улыбалась на крыльце баба Шура.
   - Не дергайся, уроню. Ты, извини, все же не перышко.
   - Вот и отпусти!
   - Буквально секунда и отпущу. Уже... Почти...
   И на Лидину голову вылился целый поток воды, после чего ее довольно аккуратно сгрузили в ванну.
   - Ты! Гад! Тут же грязно! - она сразу же вскочила на ноги, стоя по колено в мутной воде: Миша притащил ее под водосток, у которого для сбора воды стояла старая ванна.
   - Зато теперь мне действительно весело, - осклабился довольный собой парень. - Ты похожа на кикимору.
   Лида притворно разозлилась. Злиться по-настоящему она сейчас не могла, слишком захлестывало нереально пьянящее веселье. И принялась руками черпать воду из ванны, пытаясь облить Мишу. На что тот только рассмеялся: до него почти ничего не долетало.
   - Ты еще ногами, ногами...
   Но тут Лиде попалось на глаза пустое ведро, и она зачерпнула воды им. Только Миша, разгадав маневр, проворно отскочил подальше. Воды же зачерпнулось много, бежать с полным ведром было трудно. Пришлось отлить. Но все равно он был проворнее и без труда увернулся от летящей в него воды.
   - Мазила! Пойди сначала потренируйся! - он совсем по-ребячьи дразнился, выставив язык.
   - Я сейчас шланг возьму! А там вода ледяная, сразу проймет!
   - Да ты и так уже замерзла.
   - И ничего я не замерзла! И я же тебя обливать буду, а не себя. Ты, главное, не уходи, пока я насос сбегаю, включу.
   - Беги. Но лучше греться, а не насос включать.
   - Отстань, мамочка, мне не холодно. А ты просто боишься.
   - Я не боюсь. Но если ты не замерзла, то я принимаю это как комплимент себе, - Лида проследила за его взглядом и, взвизгнув, прикрыла грудь руками.
   - Дурак! Я просто замерзла! Не смотри!
   - Вооот... Сразу "замерзла". Не спорь в следующий раз с мужчиной, женщина... Ой, извини, что так плохо подумал. Конечно, девушка.
   В этот раз ему достался уже почти непритворный злой взгляд, и Лида гордо прошествовала в дом. Правда, пришлось сложить руки на груди, потому что явственно проступавшие под мокрой футболкой скукожившиеся в горошины соски иначе было не скрыть.
   Среди недели днем, когда слишком жаркое солнце даже в Сибири заставило вспомнить о сиесте, Миша спустился в кухню, но странные звуки из Лидиной комнаты его насторожили.
   - Тебя стучаться не учили? - когда он распахнул дверь, Лида поспешно отвернулась, стирая слезы со щек.
   - Не учили. По какому поводу потоп?
   - Никакого потопа. И вообще, не твое дело.
   - Ну да, тут не заметишь, как захлебнешься. А ты говоришь - не моё. Это что тут у тебя? - заметив, что Лида старается ногой что-то незаметно запихнуть под кровать, он присел и вытащил весы. - И как я сразу не догадался.
   Лида всхлипнула и протянула на открытой ладони круглую полупрозрачную коробочку.
   - Еще это...
   Миша сел рядом с ней на кровать и с недоумением повертел коробочку в руке, не сразу поняв, что это портняжный метр.
   - Ну и что?
   - Я не худеюююю....
   - Ну ёёёё... - Миша громко хлопнул себя по лбу. - И куда ты собралась худеть?
   - Я 58 килло!
   - А надо сколько? - он выразительно приподнял бровь.
   - Пятьдесят, - потухшим голосом произнесла Лида и отвернулась.
   - И кто это сказал? - но на это она лишь неопределенно передернула плечами. - То есть при твоем росте в метр семьдесят...
   - Метр шестьдесят восемь.
   - Существенная разница! И ты хочешь отощать до субтильности? Я так полагаю, здесь, - Миша подкинул на ладони метр, - тоже не 90-60-90? А ты решила, что за пару недель превратишься в модель человека, гремящую костями?
   - Я не совсем дура! Но хоть немного похудеть была должна!
   - По-моему тебе худеть вообще не надо, хотя подтянутость и спортивность никому не помешает. И только попробуй сесть на диету или того хуже начать голодать. Я тебя собственноручно в реке утоплю. В общем так, это всё я забираю с собой. И выкини всякую дурь из головы, - это он уже сказал в дверях, и на скулах его при этом вспыхнули красные пятна. - У тебя красивая фигура.
   Лида осталась сидеть на кровати, растерянно хлопая глазами и глупо улыбаясь.
   Вопрос о фигуре и диете больше не поднимался, но Лида стала себя ловить на том, что внимательно его рассматривает, когда Миша не видит. Просто ни о чем не думает и смотрит на него. То изучает гладкость щек, на которых редко можно было заметить следы щетины. То любуется пушистыми, забавно торчащими в разные стороны ресницами. То разглядывает линию лба и носа, на котором, оказывается, есть небольшая горбинка.
   Не хотелось проявлять свой интерес и спрашивать, если у него девушка. Хотя, какой тут может быть вопрос? При взгляде на Мишу, скорее, хотелось спросить: сколько у него девушек в данный момент. Правда, Лида ни разу не слышала, чтобы он разговаривал по телефону с девушкой. С приятелем каким-то - было дело. Но возможно это просто она не слышала.
   - Что? - Миша приподнял бровь. Лида уже хорошо знала этот жест: всегда правая бровь, чуть изламывается посередине и кончик ее взлетает вверх. - У меня грязь на лице? Или комар?
   Сидели они сейчас на берегу реки. Мише все же удалось уговорить Лиду ходить купаться при условии, что он не будет приближаться к ней в воде ближе, чем на метр.
   - Ага, слепень... Просто сижу и думаю: зачем мужику такие пушистые ресницы. Они тебе не мешают? - нашлась с ответом Лида, пойманная на разглядывании, мучительно пытаясь не покраснеть.
   - Ты не первая задаешь мне этот вопрос, - рассмеялся он.
   С этого момента Лида старалась больше Мишу не разглядывать. Но получалось не всегда. Порой он эти взгляды замечал, но больше не комментировал.
   В субботу ближе к обеду опять нагрянули родственники, но в этот раз с ними приехали родители Лиды, перед поездкой в Турцию, и Ирина - двоюродная сестра Кошкиных с мужем и дочерью. Тетя Оля решила устроить уикенд с чисто деревенскими развлечениями, что включало в себя экскурсию по окрестностям, шашлыки и баню. Тамара поднявшимся шумом была ужасно недовольна. Зато баба Шура с удовольствием пекла огромные блины в летней кухне и кормила ими молодую часть семейства. Ей нравилось, когда вокруг было много народа, ведь большую часть года она оставалась одна, хоть и сама сопротивлялась переезду в город.
   Экскурсия по участку, хлеву и окрестностям была проведена. Миша даже свозил на мотоцикле (да, да, стоял у них в гараже такой) с коляской Лиду, ее маму и Юльку (дочь Ирины) до рощи, где они набрали переросших опят и наелись костяники. В люльке Лиде и Юле было тесно, на кочках трясло, и в итоге у Лиды на колене образовался огромный синяк. Но было весело.
   Юлька же, которой шел шестнадцатый год, вообще избрала героем своего романа Мишу. Лида только усмехалась, видя неподдельный восторг во взгляде троюродной сестры. Девчонка лезла с вопросами по поводу и без, и как-то очень быстро оказалась в коротких, чуть прикрывающих попу шортах, вместо джинсов, в которых приехала. А когда они всей гурьбой пошли на реку, и Миша разделся... Конечно же Юля попыталась его утопить. И Лида ее прекрасно понимала: самой порой очень хотелось пощупать мускулистый торс. И хоть она смотрела на все со снисходительной улыбкой, но к вечеру уже с трудом сдерживала растущее раздражение. И это несмотря на то, что Миша как раз вел себя с Юлей очень корректно и по-дружески, никак не поощряя интерес девчонки.
   Сашка же на правах старшего брата уже довольно поздно вечером, когда все сидели на веранде, уже не столько поедая шашлыки, сколько запивая их и разговаривая, утащил Юльку в сторону и, видимо, отчитал. После чего она вернулась несколько присмиревшая и зло косящаяся на Сашу. Хотя Лиде показалось, что там не только братская забота проскользнула. Но возможно это только показалось.
   - Миша, а ты где учишься? - извечная тема беседы родителей. Кто, где, как. Еще лучше, если выпадает возможность похвастаться достижениями своего ребенка. Лидина мама тоже была этому не чужда.
   - В универе.
   - И на кого?
   - Ну можно сказать, что на программиста и сисадмина.
   - Он не просто учится, а только на "пять". Победил во всероссийской олимпиаде. И его подали на получение президентской стипендии, - не смогла удержаться Тамара.
   - Мам! - немного покраснел Миша. А Лида смотрела на него открыв рот. Он, оказывается, еще и умный! Убийство....
   - Ты дырку во мне прожжешь. И закрой рот, комар залетит, - шепнул ей на ухо сидящий рядом Миша.
   - Ты не говорил, что такой умный! - так же шепотом возмутилась она.
   - И как ты себе это представляешь? Бить себя пяткой в грудь и доказывать, что я знаю не только, где спортзал находится? И к тому же, зачем тебя разочаровывать? У тебя же уже сложилась картина мира.
   На это Лида только могла, закусив губу, краснеть. Все же он прав, и мыслила она стереотипами.
   Когда мужики пошли париться в баню, Юлька разобиженная на весь белый свет ушла в комнату к Лиде, где ей поставили раскладушку. Тамара помогала бабе Шуре убирать со стола, притом делала это с таким видом великомученицы, что все остальные сочли за лучшее убраться подальше. Тетя Оля пошла готовить постели для гостей, а Лида с мамой на правах гостей устроились на крыльце.
   Сначала говорили почти ни о чем, а потом мама осторожно завела разговор на интересующую ее тему.
   - К нам приходил Макс...
   - Да? - Лида действительно удивилась. Хоть они вроде как и были друзьями, но дружба распространялась по большей части только на стены академии. Поэтому в гостях у Лиды он был только один раз, когда ему понадобился конспект по философии. Мама его видела только на фотографиях группы, хотя упоминания о нем слышала не один раз.
   - Сказал, что волновался, потому что твой телефон недоступен, а ты совсем его не предупредила, что куда-то уедешь.
   - И что ты ему сказала?
   - Почти правду. Что ты уехала в деревню, а тут оказалось, что твой оператор ловит только из одной точки на чердаке.
   - Ну да, тут ты не соврала. Значит, новый номер ты ему не дала?
   - Я подумала, что если ты сама его не дала, то у тебя были на то причины. Вы поссорились? Мне он понравился. Симпатичный и вежливый молодой человек.
   - Мне он тоже нравится, и мы не ссорились. Просто...так получилось.
   Мама вздохнула, но знала, что расспрашивать дочь бесполезно. Скажет только тогда, когда сама захочет. Если же попытаться что-то вызнать, Лида вовсе замкнется в себе.
   - А Миша как вырос, - сменила тему мама. - Совсем стал взрослый.
   - Ага, совсем. И не скажешь, что ему восемнадцать всего. Он еще и умный, оказывается.
   - Вы вроде неплохо ладите?
   - Да так... Поругались пару раз. Но сейчас - ничего. Он мне даже помогает. Бегать учит.
   - Тебе здесь еще не надоело?
   - Нет. Мне здесь нравится. Нам надо обзавестись дачей.
   - Нет уж, - мама передернула плечами. - Я ненавижу копаться в земле. Да и вообще...Тут, конечно, тихо, свежий воздух и всё такое, но сортир на улице...быррр...
   Лида рассмеялась: в этом была вся мама - врач-стоматолог с любимым девизом "Лучше хлорки может быть только хлорка".
   Через некоторое время мама ушла в дом, а Лида пошла в сад за домом, сжимая в руке телефон и мучительно размышляя: позвонить Максу или нет. Все же не удержалась и позвонила.
   - Да? - номер у Лиды был новым, Макс его не знал.
   - Это я...Лида.
   - Лидка! Ты вообще в своем уме? Ты почему пропала и ничего мне даже не сказала? Я вот что должен был думать? Что тебя маньяк где-то расчленил или ты какого-нибудь пациента и теперь сидишь в тюрьме?
   На последнее Лида захихикала.
   - Ну прости мерзавку. Здесь Теле2 не ловит. Прям вообще. Честно-честно, - она скрестила пальцы. Все же врала сейчас совершенно безбожно. Но не говорить же ему, что она сильно на него обиделась и, чего уж скрывать, решила его таким образом наказать, надеялась, что это будет для него наказанием. Чтоб понял, как это - быть без нее. Лиде было и стыдно за такие свои чувства, и в тоже время приятно, что Макс волновался. - Родители приехали, симку новую привезли. Еще мама сказала, что ты приходил...
   - А как ты думаешь? Подруга раз и пропала. Ладно, у меня память хорошая. Хоть вспомнил твой адрес. А то в пору в полицию было идти.
   - Макс, ну прости! Правда, со мной все в порядке. Здесь очень даже хорошо.
   - Не сомневаюсь. Только вы же вроде на море собирались?
   - Я передумала. Никогда не жила в деревне, а это, оказывается, классно. Да и родители одни отдохнут. Жаль вот только интернета здесь нет, модем совсем не ловит. Хотя Сашка говорил, что у него работал.
   - Без интернета?! Это же ужасно! - смеялся Макс.
   - Зато тут есть корова и свинки! - защищала деревню Лида.
   Они проговорили еще несколько минут, делясь новостями, а потом попрощались. И Лида пообещала, что больше никуда не пропадет.
   Разговор закончился. Лида сидела на траве, сжимая в руке телефон, и чувствовала, как болезненно сжимается сердце, а в груди будто вновь ожил острый кусочек льда, вынудивший ее покинуть город.
   - Значит, его зовут Макс?
   - Подслушивать нехорошо, - появлению Миши Лида не удивилась, это было как-то закономерно.
   - Я не подслушивал, я просто слушал. Сбежала и ничего ему не сказала? Что он тебе сделал?
   - Да в сущности ничего. Может, в этом и проблема? - грустно хмыкнула Лида. - Мы с ним просто друзья.
   - Но для тебя он не только друг?
   - А ты не только программист, но и психологом в свободное время подрабатываешь?
   - Бывает, - Миша протянул ей руку. - Вставай. Нечего на холодной земле сидеть.
   Лида вложила свою ладонь в протянутую его. И стало намного теплее.
   - И кстати, интернет здесь действительно есть. Но только на чердаке в строго определенном месте: на столе на стопке книг. Так что, обращайся. Пущу в любое время.
   - Даже ночью? - она уже улыбалась.
   - Ночью даже с большим удовольствием.
  
   Юлька вертелась, скрипела раскладушкой, тяжко вздыхала и не давала Лиде уснуть. В конце концов, она не выдержала:
   - Юль, может, ты уснешь уже?
   - Не могу... Лид, а ты не знаешь, у Миши девушка есть?
   Лида вздохнула, мысленно взвыла и постучалась лбом о подушку.
   - Лид?..
   - Не знаю я. Но как ты думаешь, у такого парня может не быть девушки? - с излишним раздражением, неоправданным невозможностью заснуть, всё же ответила Лида.
   - Всяко бывает... - задумчиво протянула Юля.
   - Надеюсь, ты не решила... как это... на него запасть?
   - А если и решила? Запасть? - прозвучало весьма издевательски-иронично.
   - Это, конечно, твое дело, но хотя бы не надо столь откровенно, как сегодня. Прям Фридрих Первый Барбаросса, а не девушка.
   - Ну я еще от тебя не слышала, что можно, а что нет. Учат, учат. Туда не ходи, сюда не ходи. С тем не гуляй, с этим не танцуй. Юбка ему, видишь ли, слишком короткая, штаны в обтяжку. А где ты два года назад был?! - прозвучало с едва сдерживаемым всхлипом, последующее шмыганье носом только подтвердило Лидино подозрение.
   - Кто где был? - Лида, не стесняясь в темноте, улыбалась.
   - Никто, - буркнула Юля. - Спи. Ты же хотела...
   Но сон как сбежал куда-то. Уже и Юлька, успокоившись, уснула и сопела носом, а Лида лежала и думала: неужели все влюбленные выглядят со стороны такими идиотами? Это и она так выглядела? А Макс? Замечал ли он ее влюбленность? Стало невыносимо стыдно. Если он все это время знал, но просто делал вид, что не знает, чтобы не огорчать её, Лиду, отсутствием взаимности? Или нет? Ведь Юля и Сашка чувств друг друга не замечают. Но с Макса мысли как-то очень быстро убежали к Мише. Лида заново прокручивала в голове все их разговоры, прикосновения, думала, как же надо было реагировать. Пока не поняла, что слишком сильно хочет ему понравиться.
   - Да иди ты... - кому был адресован возглас - не известно. Юлька заворочалась во сне, а Лида зарылась головой под подушку и, усиленно гоня все мысли прочь, через некоторое время заснула.
  
   - Миииш, ну Мииииш... Ну подкинь меня! Ну позязя!
   - Детский сад! Сашку попроси.
   - Он на берегу, и вообще не умеет. А ты сильнее...
   Упомянутый Саша лежал на травке и делал вид, что его совершенно не касается происходящее в воде. Лида сидела рядом, обняв свои колени, и косила глазом на сжатые Сашины кулаки.
   - Или ты ведешь себя спокойно, или я тебя утоплю! - Миша все же согласился и теперь пытался Юлю ухватить поудобнее, но она смеялась и выскальзывала из его рук, говоря, что ей щекотно.
   Саша порывисто вздохнул и сел. Лида не удержалась:
   - Она тебе сильно нравится?
   Он вздрогнул и не сразу обернулся к Лиде:
   - Она моя сестра.
   - Троюродная. Как и моя. Я помню. Твоя реакция слишком заметна.
   - И кто, кроме тебя, отличается повышенной внимательностью?
   - Боюсь, все, кроме Юльки.
   Саша грустно рассмеялся.
   - Да уж... Хреновый из меня конспиратор получился.
   - Хреновый. Может, тебе стоит прекратить на нее так давить? Ты ведь следишь за каждым ее шагом, как я понимаю.
   - А как не следить? Она молодая, красивая...и глупая.
   - Не такая уж глупая, - Лида метнула взгляд в сторону реки, где Юля с радостным писком рухнула в воду, наконец-то подброшенная Мишей. - Дай ей немного свободы. Ты ее у подъезда еще не караулишь?
   - Нет... Я в окно смотрю.
   - Аааа... - так получилось, что их семьи жили в одном доме. В советское время им дали квартиры в соседних подъездах. - Это, конечно, меняет дело...
   Саша зыркнул в ее сторону довольно злобно.
   - Давно это у тебя?
   - Ты так спрашиваешь, будто это болезнь...Хотя, наверное, так и есть. Болезнь. Уже почти год. Как сейчас помню второе сентября. Она после лета так изменилась. Выросла, загорела, совсем взрослая стала.
   - Взрослая, но не совсем.
   - Ну да...Еще год и семь месяцев.
   - О, ты благородный рыцарь? - удивилась Лида, которая имела ввиду не возраст Юли и ее несовершеннолетие, а наивность и детскость реакций.
   - Угу, о**еть, какой благородный.
   - Не матерись.
   - Ты не понимаешь... Это же ненормально, - с мукой протянул Саша. - Она моя сестра, я же с пеленок ее знаю. И прекратить не могу. Это как наваждение.
   - Лично я это ненормальным не считаю. И советы давать тебе не могу. Сама дура, - Лида даже не знала, о ком в данный момент больше думала: о Максе или о Мише. - Но прекрати ее так мелочно контролировать. Это никому по вкусу не придется.
   - Может, ты и права, - Саша встал. - По меньшей мере, насчет их отношений с Мишкой мне точно пора прекратить беспокоиться.
   На в немом жесте приподнятую Лидину бровь, он добавил:
   - Он мне сам сказал, что у него есть любимая девушка.
   - Да? - Лиде как комок льда упал в желудок. Сразу стало холодно, и кожа покрылась мурашками.
   - У них это давно и, я так понимаю, очень серьезно.
   Она чуть было не спросила, почему же тогда Миша здесь, а не со своей девушкой? Но что толку? Саша вряд ли это знал. А если и знал... Показывать свой интерес совсем не хотелось.
   - Ладно, пойду я.
   - Ага... - Лида, оглушенная новостью, даже и не особо заметила, что осталась на берегу одна. Но ненадолго. Стоило Саше скрыться из виду, как восторженные писки Юли прекратились. И вот она уже сидит, закутавшись в полотенце, с задумчивым и печальным видом рассматривая облака. Лида вытянулась на покрывале, пытаясь жаркими солнечными лучами растопить образовавшуюся в животе ледышку.
   Приближение Миши она почувствовала каждой клеточкой тела, правда совсем не ожидала, что он ляжет рядом, устроив свою мокрую голову на Лидином животе. И хоть её первым порывом было столкнуть его, даже руку протянула, но сдержалась. И только легко погладила его по волосам. Потому что его близость действовала лучше солнечного тепла.
  
   Прощание было как всегда суетливым, и было бы абсолютно банальным, если бы Юлька не решилась на финишный рывок. Повиснув на шее Миши, она попыталась его поцеловать, но он успел отвернуться, и звонкий чмок пришелся почти в район уха. От Лиды не укрылся испуганный взгляд Миши в Сашину сторону, понимающее переглядывание Юлькиных родителей и подчеркнуто безразличный вид Саши. А еще Лида поняла, что тетя Оля тоже не видит разворачивающуюся на ее глазах любовную драму.
   Машина уже отъехала, а Юлька, высунувшись в окно чуть не по пояс, махала рукой. Миша переминался с ноги на ногу рядом с Лидой и чесал в затылке.
   - Ну что, твоя поклонница уехала. Опять тишина и спокойствие в королевстве?
   - Ты хоть не издевайся...
   - Да кто тут издевается? Я за тебя радуюсь: даже в далекой деревне, затерянной в страшной сибирской тайге известного плейбоя Михаила не оставляют преданные поклонницы его..хм... таланта.
   - Хм... Растешь, - и он, как это уже вошло в привычку, взлохматил ее волосы. - И спасибо за лестную характеристику, плейбоем меня еще никто не называл.
   - Рада, что понравилось, я старалась, - Лида пихнула его локтем в живот.
   - Раков ловить пойдем?
   - Ой, нет. Не хочу комаров кормить, - хотя на самом деле ей просто хотелось побыть одной.
   Её собственные чувства ставили Лиду в тупик. Влюбленность в Макса вроде еще присутствовала, но почему тогда ее так расстроило наличие у Миши девушки? Ведь сразу подозревала: вряд ли он свободен. Но оказалось, что подозревать и знать - разные вещи. Так не хотелось признавать, что всё же влюбилась в Мишу.
   Чтобы не погрязнуть в болоте растревоженных чувств, Лида воспользовалась отсутствием Миши и залезла на чердак, прихватив планшет. Действительно, в районе стола, если поднять планшет повыше, интернет был. Несколько медленный, но вполне стабильный. Она забежала на любимый сайт, скачала несколько книжек, бегло просмотрела почту и новости, и не смогла не зайти на "Вконтакте". Поэтому, когда Миша вернулся с реки с полной сеткой зеленых копошащихся раков, он застал ее в расстроенных чувствах сидящей на крыльце. Хоть с первого взгляда и не было видно, что она чем-то сильно огорчена. Лида даже нашла в себе силы ему искренне улыбнуться.
   - Смотри, сколько наловил! - Миша с гордостью первобытного мужчины покачал перед ее носом добычей.
   - Ой, я первый раз раков вижу! Какие у них усы длинные! А они разве не красные должны быть?
   - Вот сварим и будут, - смеялся Миша над искренним удивлением Лиды.
   - А как их варят? Они же живые!
   - Вот так и варят. Приправы бросают, а потом их.
   - Живьем, что ли? - Лида побледнела, но Миша не заметил, занятый разглядыванием раков.
   - А как еще?
   - Дай-ка мне сетку, - Миша требованию удивился, но сетку протянул. Раки оказались довольно тяжелыми, и вообще ощущение от шевелящейся усатой кучи с клешнями было странным, но Лида, не сомневаясь, потащила ее за ворота.
   - Эй, ты куда? - он шел рядом с ней и растерянно моргал.
   - Отнесу их в реку, - Лида не останавливалась.
   - Я их что, ловил, чтобы ты отпускала?
   - Я не знаю, зачем ты их ловил, но варить живых существ не дам.
   - Лида, не дури. Это просто раки. Их ловят, чтобы есть.
   - Ты ведь не помираешь с голоду? Значит, переживешь и без раков.
   - Раки - это белок, это микроэлементы. Это полезно, в конце концов!
   - Пожуй витамины.
   - Лида! Я раков хочу, а не таблетки!
   - А они тоже хотят. Только ты хочешь удовлетворить свои гурманские пристрастия, а они хотят жить!
   - Да они просто созданы, чтобы их ели! - Миша все еще пытался обратить это в шутку.
   - Они созданы, чтобы дно реки очищать от всякой падали, а не чтоб их живых и ничего не подозревающих в кастрюлю бросали!
   - Черт, ты же мясо ешь? И колбасу, и креветки, наверняка, а их тоже живыми варят.
   - Да, мне стыдно, что я не могу отказаться от мяса. И всех этих коров, свинок, креветок я спасти не могу. Но сейчас и здесь я этих раков варить не дам! Еще и живьем!
   - Лида, отдай раков! - Миша вцепился в сетку и потянул на себя.
   - Не отдам!
   - Отдай! Ты можешь не смотреть и не есть их, а я буду!
   - Не дам! - на глаза у нее навернулись слезы. - Почему вам всем обязательно надо причинять другим боль? Если можно без этого?! Почему?!
   Она выпустила сетку и плюхнулась в траву на обочине. Поглядев на уткнувшуюся в согнутые колени Лиду, чьи плечи подрагивали от несдерживаемых рыданий, Миша матюгнулся и ушел. Отчего Лида заплакала еще горше.
   Плакала она долго, с наслаждением жалея себя и раков. Себя больше.
   - Успокойся. Отпустил я твоих животных, - Лида подняла заплаканные и опухшие глаза на мрачного Мишу.
   - Спасибо, - шмыгнула она носом.
   - Ну а теперь рассказывай, что у тебя на самом деле случилось. Никогда не поверю, что такая истерика только из-за раков, - и он сел рядом с ней на пыльную траву обочины.
   - Я в интернет залезла...
   - И это тебя так напугало? - пришлось вставить Мише, потому что Лида замолчала, подбирая слова.
   - Понимаешь, Макс он... Ну, мы с ним три года учимся вместе. И у него девушка была. А я так, просто рядом. Он меня как девушку и не замечал никогда. Потом он с Дашей расстался. Я подумала: а почему не я? Ведь может он меня теперь выбрать? Только на моем дне рождения он выбрал Машку... Подружку мою. Бывшую уже. Она...ветреная, что ли...
   - Шлюха в общем, - припечатал Миша.
   - Не говори так, - Лида вздохнула. - Хотя, может ты и прав. Я ужасная, что так говорю?
   - Почему, - он пожал плечами, - если это правда? А твои чувства понять можно.
   - Ладно, не важно... Я не думала, что у них серьезно. Себя вот решила поменять. А в ВК она фотографии выложила. Их совместные. И видно, что не в один день снято. Они там...знаешь, эдакая классическая сладкая парочка. И ведь мне ничего не сказал! Знала бы, вообще ему не звонила!
   - А вот это ты зря. Всё же ты его друг. Это слишком мелочная месть, заставлять за себя волноваться.
   - Слушай, чего ты весь такой положительный, а?
   - Я?! Положительный?! - он рассмеялся. - И это ты говоришь?
   - Ну, сначала ты вел себя как...
   - Не стесняйся. Как гавнюк?
   - Я таких слов не знаю, - улыбнулась Лида. - Но да, где-то так. Я, правда, тоже не очень чтоб...
   - Да что ты! Ты идеальна.
   - Льстец! - она усмехнулась и высморкалась в сорванный подорожник.
   - Беру свои слова обратно. Но сморкаешься ты очень романтично.
   - Иди ты, - она смущенно пихнула его в бок. - Я же плакала.
   - А что я? Я вообще молчу. Зато ты улыбаешься.
   - Ага...
   Они помолчали.
   - Миш, а можно вопрос?
   - Чего спрашиваешь? Конечно можно.
   - У тебя есть девушка? - Лида решилась и спросила у него самого, надеясь, что Саша понял что-то не так.
   - У меня? Есть, - он чуть грустно улыбнулся, но Лида этого не заметила, глядя в это время в другую сторону.
   - И давно вы вместе?
   - Вместе - нет. Но люблю я ее давно.
   И так он это сказал, что у Лиды и сомнений не осталось - там все серьезно. Может, не все легко, но серьезно. И от этого стало гораздо паршивее, чем от Машиных фотографий.
   - А так бывает?
   - Не только вы, девушки, способны на безответное чувство.
   - Но потом она тебе ответила?
   - Ответила. Я ведь вырос и изменился. И она меня заметила.
   - Ну и что же хорошего, когда девушке важен только внешний вид? - Лиде очень хотелось найти в этой пока неизвестной девушке какие-нибудь отрицательные черты.
   - А что, для Макса внешность не важна? - уел её Миша.
   - И все равно. Ты, конечно, сейчас красавчик хоть куда...
   - Спасибо.
   -... Но ты ведь еще и добрый, и умный, и вообще...
   - Спасибо еще раз. Особенно за вообще.
   - Не смейся. Я серьезно.
   - Я тоже. И кто тебе сказал, что она во мне все это не ценит?
   - А если у вас такая любовь, почему ты сейчас не с ней, а здесь, в деревне?
   - Просто она тоже уехала. Так получилось. Но в сентябре она опять будет в городе.
   - А... - на душе вообще стало поганенько-поганенько, будто весь навоз из коровника и свинарника туда сложили. Что ж это за судьба такая тупая, каждый раз в занятых парней влюбляться?
   - Ты мне потому решил помочь, что у тебя похожая история?
   - И поэтому тоже.
   - А еще почему?
   - Вырастешь - узнаешь. Пошли домой, а то я себе уже все отсидел.
   - Вообще-то, я тебя на два года старше! Так что я уже выросла!
   - Вообще-то, на полтора. Вот как на два станешь, так и расскажу.
   - Вот вечно ты надо мной издеваешься!
   - Конечно, чтоб не расслаблялась, - они уже шли к дому. - А то уже хорошим обзываешь.
   - Хорошим я тебя не называла.
   - А, ну да, только красивым, умным, добрым и положительным. Ты не заболела, нет?
   - Да ты страшный, глупый и злой!
   - Вот это уже лучше! Пойдем ко мне, посмотрим комедию какую-нибудь, чтоб настроение тебе поднять.
   - Да ты и так уже... Но от фильма не откажусь. А что смотреть будем?
   - Выберем. У меня на диске много.
   "Ну и ладно, - думала меж тем Лида. - Я с Максом три года дружила. А тут и влюбиться толком не успела. Будем теперь братом и сестрой. Кем мы для него всегда и были. И хватит выдумывать. Всё, я совсем не влюблена. Ну ни капельки".
  
   Прошел Ильин день. Погода то баловала жарой, то остужала пыл затяжным дождем и утренним туманом. Все вокруг еще оставалось по-летнему зеленым и цветущим, но в самом дыхании ветра, тяжелом шелесте листьев, в дымке облаков, затягивавшей горизонт вместо июльских белоснежных облачных замков, - во всем уже чувствовалось приближение осени.
   - Интересно, а курицы на юг не собираются лететь? - Лида, приложив руку козырьком ко лбу, высматривала что-то в небе.
   - Что, косяки куриц в небе ищешь? - не упустил возможности, стоящий рядом Миша, к которому и был обращен этот вопрос. - Они вообще-то летать не умею.
   - Ха-ха-ха. Интересно, а курицы об этом знают? - и она в указующем жесте ткнула вверх пальцем.
   Миша сначала не понял, о чем она, и действительно стал выглядывать курицу в небе. Только через пару секунд до него дошло, что Лида показывает на высокую крышу стайки. Над коровником была сделана надстройка, где хранилось сено, а потом через дырку над коровьим стойлом сбрасывалось вниз. Вот по коньку сеновала и расхаживала черная курица.
   - Вот же... Ей что, земли не хватает?
   - Даже в самой общипанной курице дремлет птичья душа, тоскующая о полете, - философски пожала плечами Лида.
   - Что-то мне подсказывает, что устремления данной курицы более прозаические. Баб Шура ведь жаловалась, что яиц не досчитывается?
   - Ага, думаешь, она на сеновале несется?
   - Ну не действительно же она перед полетом на юг тренируется? Полезли?
   - А лестница где?
   - Да зачем, мы по воротам. В детстве так лазили.
   - Я не умею.
   - Ты что, в детстве по деревьям не лазила?
   - Я приличная девочка, я книжки дома читала.
   - Оно и видно. Давай подсажу.
   За столько дней Лида уже привыкла к Мишиным прикосновениям. Он касался ее просто и естественно, ничуть не стесняясь и не смущаясь. Лида тоже старалась не вздрагивать, не краснеть, даже сама старалась лишний раз коснуться его плеча, руки, редко волос. Ей казалось, что если она приучит себя к этому действию, то уже не будет думать о прикосновении, как о чем-то интимном. Одно точно - бесстрастное лицо она сохранять научилась. А вот не реагировать вовсе - не получалось. Потом тело так долго помнило ощущения от соприкосновения с его кожей. "Он мой брат" превратилось в мантру. Лида стала рассеянной, пытаясь подавить свои чувства. Стоило лишь на секунду отвлечься, и опять Миша был в мыслях. Она стала забывать, куда шла; забывала выпивать уже налитый чай, куда положила вещи. Но и прекращать эту пытку тоже не хотела. Видеть его каждый день, желательно каждый час, стало насущной потребностью. Может, не как воздух, но гораздо больше, чем хлеб.
   Вот и сейчас схватил, подсадил и ему хоть бы хны. А ей куда деваться от ощущения горячих ладоней на талии и попе?
   Пробирались по сену на карачках, потому что места до потолка оставалось мало. Разогнувшись можно было стоять только у входа там, где была дыра в полу.
   - Слушай, а на фига мы вдвоем сюда полезли? - очнулась Лида, когда они действительно нашли гнездо в дальнем углу сеновала.
   - Наверное, чтобы романтичнее было, - Миша сел и так улыбнулся Лиде, что она с трудом поймала сердце где-то в горле, постаралась вернуть его на место, потерпела поражение и мучительно покраснела. Он протянул руку к ее волосам. Лида задержала дыхание. И вытащил травинку из волос: - Соломинка застряла.
   Легкая улыбка. Такая, что Лиде захотелось немедленно слезть, найти лопату и познакомить ее с Мишиным лицом.
   - У меня сейчас где только эта солома не застряла, - нарочито грубо буркнула Лида. - Как яйца вытаскивать будем? Хоть бы ведро какое было.
   - Не бурчи. Прыгать туда-сюда мне не охота, так что держи, - и он стянул с себя футболку.
   Лида, старательно отводя взгляд от полуобнаженного парня, принялась складывать яйца, которых оказалось одиннадцать штук. Даже и не поймешь, что сейчас перевешивало: желание стукнуть его за то, что не понимает, что с ней твориться, или поцеловать его, провести руками по гладкой коже торса, чтобы, наконец, понял.
   Куринные яйца были благополучно извлечены с сеновала, Миша спрыгнул на землю и принял их.
   - Подожди, - футболка была аккуратно положена. - Прыгай.
   Миша приготовился ловить Лиду.
   - Ни за что. Ты меня уронишь.
   - Ты мне не веришь?
   - Верю. Но ты меня уронишь. Давай, я просто на землю спрыгну. Ты же не покалечился.
   - Так это я. А ты ходячие тридцать три несчастья.
   - Вот уж... Отойди, я спрыгну.
   - Черта с два. Я тебя поймаю.
   - Агррр, - рыкнула Лида. - Ладно, лови.
   И спрыгнула. Миша ее, конечно, поймал. И только потом мягко упал на траву.
   Лежать, прижавшись к его груди, было слишком приятно. Так что Лида позволила себе наслаждаться этим несколько секунд и только потом неловко сползла в сторону.
   - Блин, даже не могу сказать, что ты слово не сдержал. Меня ты не уронил, ты сам упал.
   Он посмотрел на нее как-то загадочно. Так, что Лида невольно провела рукой по волосам.
   - Что, у меня опять откуда-то солома торчит?
   - Нет, - он отвел взгляд и встал. - Пойдем, отнесем добычу бабуле. Пусть порадуется.
  
   Вот так и проходили дни. В мелких бытовых заботах и в больших душевных волнениях.
   А вечером они смотрели фильмы. Сначала не каждый вечер. А потом ежедневно и не по одному фильму. Пока глаза не начинали закрываться сами по себе. Молча смотреть фильмы не могли оба. И обычно просмотр превращался в жаркую дискуссию, где апеллировали то логикой, то сведениями из медицины, то просто из личного опыта. Под негласным табу оставалась только тема Макса и по-прежнему безымянной для Лиды девушки Миши. Мишу эта тема будто вовсе не интересовала, а Лида расспрашивать не решалась.
   В один из вечеров довольно долгого дня, который Лида почти весь провела за уборкой лука с грядок и последующей его чисткой для хранения, выбранный Мишей фильм оказался хоть и довольно интересным, но достаточно нудным и длинным.
   Сначала Лида как всегда сидела, потом откинулась на спинку кровати.
   - Ну что ты мучаешься? Ложись рядом, - Миша и так лежал. Ему стесняться было нечего. - Хочешь, другой фильм включу?
   - Не-а, интересно, - она, прикрыв ладонью рот, зевнула. Потом подумала и все же растянулась на кровати.
   Сколько времени прошло, Лида не знала. Но проснулась она в тишине и темноте. Только свет полной луны заливал комнату. Оказалось, что она умудрилась очень уютно устроить у Миши под боком, положив на него руку и даже ногу. Его ладонь приятной тяжестью покоилась на Лидином предплечье.
   В лунном свете Мишины ресницы казались еще длиннее, а лицо было спокойным и капельку довольным. Лида чуть приподнялась и, подперев голову рукой, принялась его разглядывать. Это было непривычно, смотреть на него так долго и так близко. Щемящая нежность затопила Лиду от пяток до макушки. Лето заканчивается, они уедут в город. Хотелось бы надеяться, что здесь сработает принцип "с глаз долой - из сердца вон". Но Лида сомневалась. Вспоминая свои чувства к Максу, она приходила к неутешительному выводу, что хоть и восхищалась им, мечтала, но на самом деле никогда ей не хотелось к нему прикоснуться так, как сейчас к Мише. Да и не знала она Макса так, как узнала Мишу за эти недели. Глубже чувство - нет ли, но точно не слабее. А Максу хоть и оставлен маленький кусочек в сердце, но только из-за былой привязанности и дружбы.
   Она тяжело вздохнула и выползла из-под одеяла. Миша чуть нахмурился, но не пошевелился. Лида бы продолжила лежать, если бы не насущная потребность и разбудившая ее.
   Сбегав в туалет на улице и замерзнув, Лида некоторое время постояла у двери своей комнаты. Раньше бы она, безусловно, пошла к себе, не злоупотребляя вежливостью Миши, из-за которой он, видно, и не стал ее будить. Но сейчас растекавшееся по венам тепло только при одной мысли о его близости толкало совсем на другие поступки. Поколебавшись несколько секунд, Лида все же поднялась по лестнице. Миша лежал на спине, закинув руки за голову, но все так же спал. Жаркая волна прокатилась по коже, когда она подумала, что он вполне мог проснуться, и пришлось бы объяснять, что она тут делает.
   Он не шевелился, и Лида легла рядом, прижавшись к его боку, но не рискуя сложить на него свои конечности. И уже когда почти заснула, почувствовала, как Миша повернулся на бок, обнял ее рукой и притянул ближе. И пусть это движение было инстинктивным, и он не осознавал, что делал, но все равно было приятно. Такой маленький кусочек от "если бы", маленький отголосок возможного, но неосуществимого счастья.
  
   Утром Лида проснулась от ощущения холода и пустоты рядом. Постель была еще теплой, а сама Лида была аккуратно прикрыта одеялом. Она представила, что сейчас Миша вернется, и придется смотреть на него и что-то говорить...вот такой неумытой и растрепанной. И Лида бодрой рысью поскакала умываться.
   Сердце отчего-то стучало как безумное. Лиде всё казалось, что Миша знает: она просыпалась и вернулась сама, добровольно. И обязательно спросит - почему. А как отвечать? Потому что я без тебя, оказывается, уже не могу?
   - Я тебя разбудил? - Мишин вопрос застал Лиду со щеткой во рту.
   - Мемомем, - так и держа щетку, но забывая ей чистить, ответила Лида, испуганно на него глядя. Знает, не знает? Что скажет?
   - Да я подожду, - Миша правильно истолковал последующий ее взгляд: - И даже выйду.
   Лида судорожно вздохнула и принялась так орудовать щеткой, что поранила десну.
   Закончив чистку и пригладив торчащие в разные стороны волосы мокрыми руками, Лида с опаской вышла из кухни. Миша стоял в коридоре, прислонившись к стене, руки в карманах шорт.
   - А баба Шура где?
   - В коровнике. Ну как спалось? - будь Лида чуть более внимательной и менее зажатой, она бы заметила в его глазах ту же настороженность и то же ожидание, что и у нее.
   - Знаешь, отлично. Ты замечательная грелка. Мне кажется, что пора уже печь топить. Здесь же котел, правильно? В комнатах батареи. И я подумала, что если топить, то ночами теплее будет. А то ведь август. И как-то так не жарко. Да? - у Лиды во время приступов волнения случался словесный понос. И пока собеседник не успевал вставить слово, Лида могла долго говорить, так и иначе переворачивая одну и ту же фазу. Как минимум в одном случае такая тактика была, безусловно, на пользу: при сдаче экзамена.
   - Да, печь затопить - это хорошая идея. Но ты можешь приходить ко мне хоть каждую ночь. Греться.
   - Нет, ну что ты... - Лида рассматривала пол, избегая встречаться с Мишей взглядом. - Я же не могу так злоупотреблять твоим личным пространством. Ведь посторонний человек под боком да еще каждую ночь, это же не слишком удобно. И тесно, и пинается. Я тебя не пинала, нет? А то у меня бывает... Один раз со стенкой подралась. Ну снилось что-то такое...
   - Стоп-стоп! Мне кажется, или ты стесняешься, что мы спали вместе?
   Лида даже вздрогнула. Просто "спали вместе" прозвучало как-то... интимно, что ли?
   - Ну мы же просто спали. Вместе. Рядом. И всё. Это же ничего страшного, да? Так же у друзей бывает? Нет?
   - Бывает. Уснула рядом. Случается. Ты просто устала.
   - Ага. Точно. Устала.
   - Ты же не пришла и не залезла ко мне в кровать посреди ночи.
   Она вскинула на него испуганные глаза. Паника забегала в голове. Лида даже ясно представила картину: взлохмаченная женщина с полубезумными глазами мечется в черепной коробке, в абсолютной пустоте натыкаясь на стены. Неужели все же заметил? Почему тогда не прогнал? Или просто так сказал? А если он ее поведение осуждает?
   - Ага... Ты извини, но мне в туалет надо, - и Лида просто сбежала. В туалет она, конечно, зашла. Потом побродила по огороду. Объела малину, сорвала листик щавеля, пару горстей черной смородины, пару штук недозрелого крыжовника.
   - Лид, ты где бродишь? - Миша стоял на крыльце. - Мы бегать сегодня будем?
   - Сейчас, иду, - вроде гроза миновала. Он выглядел как обычно - чуть насмешливо улыбался. Хмурость и серьезность взгляда, с которыми он задавал вопросы, исчезли без следа.
   В последующие дни Лида старалась при просмотре фильма не засыпать. Хоть и было искушение растянуться рядом с Мишей. И он, к великому Лидиному сожалению, не предлагал уснуть вместе даже в шутку.
   В последние выходные, которые они должны были провести в деревне, собирались опять приехать все родственники: закрыть летний сезон. Лидины родители уже вернулись из Турции. Заодно и Лиду домой заберут, чтоб не ехать на автобусе. Оставался только вечер пятницы, чтобы поговорить с Мишей без посторонних. Ей было просто жизненно необходимо выяснить: если они друзья, если они ВСЁ ТАКИ друзья, то будут ли встречаться, когда уедут в город? Этот вопрос Лида ему и задала.
   - Конечно. А ты не хочешь? - фильм они уже досмотрели. Он как всегда вольготно лежал на кровати, а Лида сидела, как говорил Миша, "в позе лягушки": ноги согнуты, бедра вместе, пятки врозь - у него так не получалось.
   - Чтоб я спрашивала, если б не хотела? Кто же будет подвигать меня на покорение спортивных вершин и морально издеваться?
   - Второй пункт мне особенно нравится.
   - Я просто подумала... Может, твоя девушка будет против?
   - С чего бы? Ты же моя сестра.
   - В общем как бы да, но ты же знаешь, что нет.
   - Не бойся, проблем не будет.
   - Ты так уверенно говоришь...
   - Просто я ее знаю. И при первом удобном случае вас обязательно познакомлю.
   "Вот уж счастье-то..." - подумала Лида. С одной стороны, ей хотелось узнать, что же там за девушка. А с другой, если Миша решит, что им хорошо дружить втроем... Лучше сразу убейте. И как-то само собой сказалось:
   - А можно я познакомлю тебя с Максом?
   - Зачем?
   - Просто, может, подскажешь что... по-мужски...
   - А познакомь. Должен же я знать, как выглядят идеальные парни в твоем понимании.
   Повисло неловкое молчание. Лиде показалось, что Миша недоволен ее предложением, и как это сгладить не понимала. Поэтому просто перевела разговор:
   - Кстати, ты так и не вернул мне метр и весы.
   - Да, конечно, - он достал их из шкафа. - Здесь будешь узнавать приговор или это интимное дело?
   Миша привычно ехидно улыбался. Неловкость исчезла.
   - Да чего уж... Ты и так уже все обо мне знаешь. Ну вооот... - разочарованно протянула Лида. - Пятьдесят восемь, как и было.
   - А ты думала, мышцы ничего не весят? Нормальный у тебя вес.
   - Угу... - но внутренне все равно было приятно. Хотелось бы только думать, что он не просто ее утешает, а действительно так думает. - Ой, девяносто пять! На целых пять сантиметров меньше. И талия... Чего тут у нас?.. Шестьдесят семь...Уууу...Много...
   - Ох и дура же ты, Лидка, - и можно было бы обидеться на эти слова, если бы они не были произнесены таким мягким, почти нежным тоном.
   - Что? - подозрительно спросила она.
   - Ничего, - он только улыбался. - Всё, давай сюда орудия пытки и иди спать.
   - Ну что?
   - Говорю же, ничего. Иди, иди. Всё потом. Как-нибудь. Когда подрастешь.
   И пошла. Почему-то Мишу хотелось слушаться. Хотя чего гадать? Понятно, почему...
  
   Обед субботы начался с шумного и беспорядочного прибытия родственников. Если за прошедшие недели появлялись по очереди то тетя Оля с мужем, то Тамара, то сейчас приехали не только они, но и родители Лиды, Ирина с мужем и Юлькой, и даже бабу Валю, родную бабушку Лиды, захватили.
   Бабули сразу нашли общий язык, потому что молодость бабы Вали прошла в далекой деревне, и теперь накатила ностальгия. А вот Юлька выглядела странно и как-то непривычно тихо. Лида сразу не поняла в чем дело: просто Юля оказалась без макияжа, с волосами, забранными в простой хвостик, и в простых джинсах. А еще она не повисла на Мише, а просто ровно с ним поздоровалась. Саша же вовсе выглядел нереально спокойным, даже равнодушным.
   - Ты не знаешь, что это за кошка между ними проскочила? - не выдержав, спросила Лида у Миши.
   - Сам не знаю. Он молчит, а выпытывать я не люблю. Да и не такие уж мы друзья.
   Увы, оказалось, что хоть мужчины и склонны к сплетничеству не меньше женщин, но далеко не всё они готовы обсуждать. С мужчинами. Но сестра ведь не мужчина. Да и спрашивать не постесняется.
   - Ну и что это было? - когда Саша в какой-то момент остался один, не преминула воспользоваться образовавшимся вакуумом Лида.
   - Где? - Саша, кажется, сам не замечал, что последние минут пятнадцать постоянно возвращается взглядом к зарослям через дорогу, где недавно скрылась Юля, решившая пообщаться с природой в одиночестве.
   - Вот ответила б я в рифму, да пока я еще воспитанная девушка.
   - Таким маленьким девочкам, как ты, эту рифму вообще знать не полагается, - меланхолично ответил Саша.
   - Ну поди ж ты, какой взрослый. Если ты такой весь из себя серьезный, то расскажи недалекой мне, что у вас с Юлей?
   - А что у нас может быть? Ничего.
   - Вот именно! - она ткнула его в грудь пальцем. - Куда подевался старший брат? Непонятый влюбленный? Да ты куда, в конце концов, делся? Бррр, арктика... Она что-то натворила?
   - Нет, с чего ты взяла? - Саша выглядел удивленным. - Я просто следую твоему совету. Даю ей свободу.
   - Вот....Я хоть и девочка маленькая, но слова у меня сейчас просятся сплошь неприличные. То есть, это я еще и виновата?
   - Да почему виновата-то? Ты ж просто сама говорила...
   - Да к черту то, что я тогда говорила. Хотя такого я точно не говорила. Свобода - это не значит равнодушие. Свобода - это доверие, признание равным. А у тебя: или слушайся, или мне вообще на тебя плевать. Что за крайности? Что за эгоизм? И вообще, я вот сейчас опять скажу глупость, но пошел бы ты и поговорил с ней уже откровенно. Что вы как больные животные вокруг друг друга слоняетесь? Мне уже ставку сделать хочется: кто из вас двоих быстрее издохнет.
   - Стоп, - когда Лида набрала воздуху для произнесения следующей, не менее умной сентенции, вклинился Саша. - Я не пойму, ты намекаешь, что я... как бы это... для нее не только брат?
   - Я, конечно, девушка, а, следовательно, априори - дура. И знать ничего не могу, а с соображением и дедукцией вообще беда... И не надо на меня рычать! Я именно на это и намекаю. И вообще, с каких пор мужчины стали ждать, пока добрая тетя придет и очень толсто намекнет?
   - Ты сама такой вывод сделала? Или она что-то говорила?
   - Сама. Но даже если я ошибаюсь... Короче, хватит прятать голову в песок. Иди и уже все выясни. Да - да, нет - нет.
   - Знаешь... А ты, наверное, права, - глаза Саши загорелись решимостью, а Лида почувствовала себя Афиной Палладой, вдохновляющей на битву. Он направился туда же, куда ушла Юля. Лида же стояла и думала: вот бы нашелся кто-нибудь, кто придал бы и ей решимости. Раньше ли, чтобы поговорить с Максом, сейчас ли, чтобы рассказать Мише о своих чувствах. Но на самом деле прятаться в неопределенности было гораздо приятнее, чем окончательно и бесповоротно потерять всякую надежду. Пока тебе не сказали жесткое "нет", всегда есть вероятность, что когда-нибудь тебе скажут "да". Лида еще не дошла до той стадии мучений, когда даже самый ужасный приговор становится желаннее неизвестности.
   Все как-то активно принялись носиться по участку и вокруг. У всех оказалась неизвестно откуда взявшаяся куча дел. Поэтому исчезновение Юли и Саши и последующее их появление прошли незамеченными.
   Но не последствия.
   Вынырнувшая из ниоткуда Юля с несколько растрепанными волосами, лихорадочно блестящими глазами и припухшими губами мимо внимания Лиды не прошла.
   - А что это у вас? А можно я тоже что-нибудь порежу? Перец кружочками? Соломкой? Кольцами?
   Слова из Юли лились рекой. Если она таким образом хотела показать, что ничего необычного не происходит, то с задачей не справилась. Саша же выглядел еще более обескураженным и не менее счастливым. Когда за столом они сели далеко друг от друга, Лида поняла, что эти конспираторы решили держать произошедшие перемены в тайне. Только казалось, что единственными островками спокойствия за столом, не подозревающими о бушевавших страстях, были бабули, мило беседующие друг с другом, да тетя Оля с дядей Васей. Последнему было вовсе наплевать на все, что не касалось непосредственно его, его работы и его хозяйства. Почему была спокойна Ольга, выяснилось позднее.
   - Юля, ты куда? - когда посреди обеда, кстати, проходившего на улице у летней кухни, она встала из-за стола, подскочил и её отец. На что Ирина шикнула и потянула его за руку.
   - Что-то я устала, пойду, полежу, - весьма натурально ответила Юля.
   И все бы ничего, но через несколько минут захотел прогуляться Саша. После чего Ирина начала что-то свистящим шепотом втолковывать своему мужу, удерживая того за руку. Но он все же поднялся и довольно громко заявил:
   - Пойду я до туалета.
   - Я с тобой, - подскочила Ирина.
   - Ты думаешь, я заблужусь?
   - Я тоже хочу. Я тебя подожду.
   Так и пошли: Ирина, держа его за руку, а Алексей возмущенно бурча под нос. И только из-за угла донеслось:
   - Лёша, они взрослые люди. Они сами разберутся. Вспомни себя!
   - Я и помню! А она не взрослый человек, а моя дочь!
   - И чего разволновались, спрашивается? - меланхолично заметила тетя Оля, рассеянно догрызая болгарский перец. - Ну объяснились. Все равно до секса у них сегодня не дойдет. Они пока нас стесняются. А потом и спрашивать не будут.
   - Так ты все знаешь? - удивилась Лидина мама. Точнее, удивились все, но спросила только она.
   - Я слепая, что ли? Или зависающего у окна сына не замечу, или звонков с вопросом: пришла ли Юля? Братские чувства у него проснулись. Внезапно. Угу. Главное, проследить, чтобы он презервативы купил. Я бабушкой в ближайшее время становиться не собираюсь.
   От такого заявления над столом повисло молчание, после чего все дружно и весьма громко рассмеялись.
   - Вот и зря. А я бы на правнуков полюбовалась. Да побыстрее, всё ж не вечная, - отозвалась баба Валя.
  
   Ночью Лида долго не могла уснуть, потому что её соседка всё время хихикала, переписываясь по телефону. И даже сомнений не возникало, что ее собеседник в это время находится прямо над ними, на втором этаже. Не выдержав, Лида написала Мише: "Успокой своего соседа. Иначе я сделаю это сама. При помощи топора". Казалось бы: не логично писать Мише, когда есть телефон Саши, или можно просто попросить Юльку вести себя потише. Но на самом деле в Лиде проснулась зависть. Хотелось так же глупо хихикать от смс любимого парня (интернет на первом этаже все так же отсутствовал). Ну хотя бы создать себе иллюзию, что есть кому писать.
   Ответ пришел быстро: "Не могу. Этот влюбленный и мне мешает спать, но совершенно не управляем. Пошли за топором. Жду тебя на крыльце". Сердце сразу заплясало в этом извечном танце, знакомым всем влюбленным. Лида шикнула на себя. Мишка просто пошутил. Но осторожные шаги по лестнице и тихий скрип двери утверждали обратное. Тут же раздались торопливые шаги и в соседней комнате, послышалось тихое, но, несомненно, возмущенное "Лёш!" Юлька замычала и накрыла голову подушкой.
   - Это я, дядь Лёш, в туалет...
   Точно, Мишка. Но не за топором же он, в самом деле? Значит... Нет, ничего это не значит. А сердце всё равно прыгало в предвкушении. Только как теперь выйти с такими-то бдительными родственничками за стеной? Вон, шушукаются, хоть и не слышно о чём именно. Юлька уже вылезла из-под подушки и опять с увлечением строчила что-то в телефоне, а Лида всё лежала и думала: "Идти или не идти". Пока не пришло сообщение: "Меня сожрут комары. Тебя еще долго ждать?" Надеть штаны и кофту оказалось делом трёх секунд.
   - Я уж думал, ты там всё же уснула.
   - Да я просто думала, как так выйти, чтоб родня допытываться не начала.
   - Получилось? - Лидочка вдруг поняла, что отчего-то стесняется прямо смотреть на него, а вот Миша не сводил с нее привычно спокойного и чуть лукавого взгляда. Ей даже захотелось, чтобы сейчас была совершенно непроглядная темень, но откуда в Сибири непроглядная темень ночью? Даже если нет луны, само небо будто светится бархатной синевой. А тут еще и луна. И фонарь, хоть и далекий почти как луна. Вообще сейчас Лиде всё казалось далеким. Существующим, важным, нужным, но бесконечно далеким. Дальше, чем Луна. Дальше, чем все звезды и галактики. Дальше, чем динозавры или даже чем Большой Взрыв. Только Миша был рядом. Очень близко. И нужно было о чем-то говорить. Но слова тоже были далекими. И совсем ненужными.
   - Конечно нет. Подробный отчет на трех страницах: куда, зачем, почему и отчего без этого нельзя, - был мной написан. Ну пойдём, что ли, - и Лида повернула к сараю.
   - Ты куда?
   - За топором, - Миша тихо засмеялся. - Сам же сказал...
   Лида насупилась. Показательно. Наигранно. Подыгрывая. Сдерживая улыбку и замирая в ожидании.
   Протянутая рука, теплая, огромная ладонь. Ожидание сворачивается пружиной. Тугой, щекочущей живот.
   - Просто погуляем. Это же наша последняя ночь в деревне. Этим летом-то точно.
   - Да, лето заканчивается через неделю.
   Скрип калитки и бесконечная дорога через последние дни лета.
   - Но мы ведь договорились, что будем и в городе видеться. Друзьями же не обязательно быть только в деревне?
   Наверное, она должна была смутиться, задавая этот вопрос. Бояться, что напрашивается в друзья. Но сейчас важнее ложной гордости была боязнь никогда больше не ощутить тепло его ладоней.
   - Конечно. Дружба - она или есть, но тогда она есть везде. Или её нет. Нигде. Как мы можем с тобой не видеться? - и пальцы его сжались крепче. А Лиде захотелось в этот момент прирасти к его коже. Как сиамские близнецы. Чтоб навсегда вместе.
   - Если твоя девушка действительно не будет против, - сказала и сама испугалась: "Зачем еще раз спросила?" Хотелось, чтоб сказал, что нет девушки. Лучше всего - что не было. Солгал. Или что расстались. Этой мифической безымянной девушки нет и не будет никогда. Но:
   - Я ж говорил, не будет. Она будет рада с тобой познакомиться.
   - Ну да, да, мы же вроде как брат и сестра. Она же тоже будет моей родственницей...Когда вы...Ну... - дальше голос отказывал. Но нельзя же, чтоб заметил. И тогда включился защитный механизм: говорить быстро, много. Не думать. - Тебе трудно без нее?
   - Трудно? Нет, не трудно. Просто... Иногда кажется, что невозможно.
   - Ой, смотри сколько звёзд! А Полярная звезда, это какая? Я совсем в них не разбираюсь.
   "Невозможно? Это без тебя невозможно". Сквозь слезы звезды представлялись мохнатыми шариками.
   - Полярная - эта.
   - Ага, ты мне так пальчиком ткнул в небо, и я ее сразу опознала. Ты с другого ракурса смотришь.
   - Я понимаю, но как я объясню? - он улыбался. - Это та звезда, которая рядом вон с той. Ты хоть Большую Медведицу видишь?
   - Тьфу ты... Давай так, - и она поднырнула под его руку, запрокинула голову, на несколько долгих мгновений коснувшись его груди затылком. - Показывай.
   - Так... Смотри. Вот у нее хвост, вот ковш. А теперь проводим прямую вот так... Видишь?
   - Ага, - его подбородок на фоне ночного неба был как огромная гора, заслоняющая весь мир.
   - Эта звездочка и есть Полярная. Нашла?
   - Она такая маленькая.
   - Да.
   Он смотрел вниз. Она - вверх. Его рука опустилась.
   - У меня шея затекла, - она отшагнула от него и плюхнулась в траву. - Надеюсь, тут нет коровьих лепешек.
   Земля холодила спину, трава колола даже через одежду, и выглядело это, наверное, странно, - вот так растянуться почти у его ног.
   - Ты иногда как ребенок, - он опустился рядом. Возле ее головы.
   - Почему иногда? Всегда. И разве это плохо?
   - Хорошо, - и тоже растянулся на траве. Теперь они лежали как буква "Т". - Только у тебя волосы замараются, и трава в них застрянет. Букашки, опять же, всякие. Лучше так.
   Он чуть приподнялся и, подхватив ее за подмышки, перетянул ее голову и плечи себе на живот.
   - Другое дело, - он отвел прядки волос с ее лица и заправил их ей за ухо.
   - Меня укачает. Ты дышишь.
   - Извини, не могу не дышать, - его пальцы так и запутались в ее волосах, перебирая прядку за прядкой. А она, несмотря на свое заявление, так и не сделала попытки передвинуться.
   - Значит, дыши реже. Что ты зачастил?
   - Я постараюсь. Только и ты меня затылком не бодай. Я ж не подушка.
   - Как? Вот так? - и она резко приподняла и опустила голову. Не сильно.
   - Ты меня покалечишь, - дернул за прядку волос, намотал на палец, отпустил, погладил.
   - А какая она?
   - Кто?
   - Девушка твоя.
   - Она... смешная, добрая, умная, нежная, хрупкая, беззащитная, хотя думает, что сильная...
   - Красивая?
   - Очень, - опять легонько потянул за волосы. Простые, едва заметные прикосновения, рождали бурю внутри. Хотелось закричать. Может быть, ударить. "Неужели ты не понимаешь, что ты делаешь со мной? Прекрати. Немедленно. Или не останавливайся никогда. И дай больше". - Ты чего так заинтересовалась?
   - А разве мне не должно быть интересно, какие девушки нравятся моему другу и брату? Не хмыкай, меня укачивает. Вот Макс у меня тоже очень замечательный. И умный. Только сильный не такой как ты. И добрый. В общем, замечательный, - повторилась, но почему-то другие слова для Макса не находились. Вот когда Миша говорил про свою девушку, и в словах, и в тоне чувствовалось, что он её любит. А Макс... сейчас он был как за мутной стеклянной стеной. Да, чудесный и хороший человек, но один из многих хороших и чудесных.
   - Замечательнее, чем я?
   - Ну эээ.... Не замечательнее. Вы замечательные по-разному. Просто Макса я люблю. Тебя, конечно, тоже, - поспешила добавить. - Но по-другому.
   - Как брата.
   - Да, как брата...
   "Макса я люблю как брата". Чуть прикусила губу, удерживая слезы. Лгать, оказывается, не так уж легко.
   - Я тебя тоже.
   - Как брата? - хихикнула.
   - Ага. Именно, - рукой взъерошил волосы. - Смотри, звезда падает.
   - Метеорит. Желание загадал?
   - Нет. Звезды тут не помогут.
   - Это что у тебя за желания? - повернулась на бок и оперлась локтем о его живот.
   - Пересадку печени они мне не помогут сделать, если ты будешь так тыкать меня локтем.
   - Ой, прости, - села рядом, обняв свои колени. - Так что там с желанием?
   - Чтоб она была рядом, - заложил руки за голову и смотрит, не отрываясь, на нее.
   - А имя у нее есть? - чуть раздраженно.
   - Есть, - улыбается и больше ничего не говорит.
   - Всё равно же познакомишь.
   - Познакомлю.
   - и я тебя с Максом.... А вообще, как думаешь, я ему понравлюсь?
   - А до этого не нравилась? Вы же друзья.
   - Нравилась, но не так. Как девушка понравлюсь?
   - А до этого нравилась как парень?
   - Миш, - она шлепнула его ладонью по животу. - Ты прекрасно знаешь, о чем я. Хотя ты почти прав сейчас. Я ему нравилась как свой парень.
   - Да, фигура у тебя стала более подтянутой, спортивной. Но, думаешь, любят из-за фигуры?
   - Не только. Но как девушка выглядит для вас же, мужиков, важно.
   - Пожалуй. Но всем нравятся разные. И почему только для мужиков? Будто тебе всё равно, как парень выглядит.
   Лида вспомнила, как увидела его первый раз этим летом. Свои чувства тогда и раньше, когда совсем не думала о Мише, как о мужчине. Когда он был просто худым и неказистым подростком. Хотя и тогда они ругались неспроста: его голубые глаза, постоянно с непонятным выражением разглядывающие Лиду, ее и волновали, и бесили. Отчего и находился всегда повод его поддеть.
   - Да, не всё равно. Так я ему понравлюсь?
   - Я его не знаю. Но мне ты нравишься.
   - Спасибо, - на сердце стало радостно. - Надо только, наверное, одеться как-то по-особому. Как все девушки одеваются. Юбку там... Я так-то всё в джинсах привыкла.
   - Попроси подругу помочь. Я сам тоже не понимаю, что принято носить у девчонок.
   - У меня из подруг только Маша. Но сам понимаешь... А твоя девушка не сможет мне помочь?
   - Она приедет только в сентябре. Тебе же надо сейчас.
   - Да...
   Лида посмотрела на всё так же лежащего Мишу, посмотрела на звезды, а потом махнула на всё рукой и вновь растянулась рядом, привычно и удобно устроив голову на его животе. И рука его тут же вернулась на свое место - перебирать ее волосы.
  
   - А, чёрт, - Лида прыгала на одной ноге, запутавшись в штанах, когда раздался звонок в дверь.
   - Открывай. Миша пришел! - крикнула мама с кухни.
   - Я еще не оделась!
   - Копуша, - мимо прошел отец. - Я открою.
   Послышался щелчок замка. Приглушенный комнатной дверью разговор:
   - Может, чай попьешь, пока барышня все бальные платья перемерит?
   - Папа! Я уже готова! И у меня нет бальных платьев.
   - И, кстати, это упущение! Посмотрим сегодня еще и их, - мама хоть и была на кухне, но желала участвовать в разговоре.
   - У меня шкаф уже закончился, - пробурчала без особого возражения Лида, успевшая за неделю смириться с активностью мамы. Всё же сама виновата, сама попросила обновить гардероб. Для матери, мечтавшей услышать такие слова от дочери последние лет десять, это было счастьем, напрочь перемкнувшим мозги и отключившим все ограничители. В итоге шкаф в рекордные сроки был забит одеждой и аксессуарами. Следует только порадоваться и отдать должное вкусу Нелли Александровны - всё очень Лиде шло.
   Миша, привычно бодрый с утра, встретил Лиду мягкой улыбкой. В воскресенье, еще в деревне, он сказал, что в понедельник в семь будет у нее дома. И они будут бегать. Не спросил, а поставил в известность. Наличие возражений у Лиды даже не подразумевалось. И настолько он это уверенно сказал, что Лида даже не подумала дать ему свой адрес. И вот только когда Миша уже стоял в прихожей под несколько удивленным взглядом Лидиных родителей, она поняла, что никогда не говорила ему, где именно живет. Понятно, что адрес он спросил у Сашки, но было странно, что не у нее самой.
   И бегали. И просто потом разговаривали, сидя на скамейке. И до дома Лиды после пробежки шли не меньше двух часов. И переписывались: утром, днем, вечером, ночью. Даже будил Лиду не будильник, а сообщение от него. О чем говорили? Да обо всем. И не о чём конкретно. Почему-то темы находились сами.
   Дня через три Лидочка поинтересовалась, приехала ли его девушка. И неожиданно получила утвердительный ответ.
   - А когда ты нас познакомишь?
   - Чуть позже. Сейчас не могу, - Миша с довольной улыбкой сидел, откинувшись на спинку скамейки, прикрыв глаза и подставив лицо лучам солнца.
   - Ну мы просто столько времени вместе проводим. Переписываемся, опять же... - ведь не может быть так, что он вместо того, чтобы проводить время со своей девушкой, предпочитал во втором часу ночи обсуждать с ней, Лидой, очередную серию "Большого взрыва"? Должно же быть у них ночью занятие поинтереснее. От осознания этого факта становилось тошно. Не должно быть у него этого "интересного занятия". С кем-то другим. - Она не ревнует?
   Миша приоткрыл глаза, с интересом осмотрел Лиду, вскинул бровь и ничего не ответил.
   Для себя же Лидочка интерпретировала этот взгляд так: неужели ты думаешь, что к тебе можно ревновать? Стало жгуче обидно. Мантра "он просто считает меня своей сестрой" помогала мало.
   - И когда ты с ней успеваешь общаться? И, кстати, как ее, всё же, зовут?
   - Успеваю, - он спокойно встал и похлопал себя по карману куртки. - Я мороженое хочу. Будешь?
   - Буду, - ее уже стала раздражать эта таинственность, окружавшая девушку Миши. Прям фантом какой-то... Но всё равно при этом оставалось ощущение, что она реальна. Просто отчего-то он не хочет о ней говорить.
   И вот настало воскресенье. В понедельник же должен был начаться новый учебный год.
   - Извини, я проспала, - еще бы не проспать... Какая бы там девушка у него ни была, а Лида раньше трех ночи спать не ложилась: до двух велась переписка, а потом еще час она прокручивала в голове все сказанное и написанное за день.
   На самом деле это было ужасно. И Лида даже это осознавала. Быть привязанной так к человеку, настолько быть зависимой от его присутствия, слов было невыносимо. Иногда чувство отчаяния захлестывало, и тогда она плакала в подушку. Порой же это чувство рождало эйфорию, потому что казалось, что и он зависим. Отчего-то именно предположение о взаимной зависимости вызывало состояние неконтролируемого счастья. А потом какие-то слова ввергали в бездну отчаянья. Именно так Лиде это и виделось: черная беспросветная пропасть. И она с болезненным удовольствием в нее летела. Недовольство рациональной её половины целиком перевешивалось девичьим желанием ощущать себя героиней любовного романа. И даже страдать, что, казалось, делало ее особенной на фоне других.
   Только эти качели противоречивых чувств за неделю Лидочку успели утомить. Не общаться сейчас казалось невозможным, но нужно было что-то делать. Состояние неопределенности душило. Требовалось знакомство с "блондинистой стервой". Лида девушку Миши иначе про себя и не называла. И не спрашивайте, почему "блондинистой".
   Увидеть, понять, какие там на самом деле чувства, а потом... Вот что потом, Лида не знала. Она придумывала множество вариантов: не видеться, не общаться или сделать вид, что всё нормально, или даже подружиться с ней, или рассорить, или соблазнить Мишу... Сценарии в голове проигрывались один за другим, но ни одному из них не отдавалось предпочтение. Ни один из них не казался реальным.
   Итогом же всех этих ночных бдений явилась усталость.
   - Ты же мне ответила?
   - Это была не я. Точнее я, но еще не проснувшаяся. Поэтому за меня то существо считать нельзя. А я проснулась пятнадцать минут назад, - Лида, сидя на полу, натягивала кроссовки. Стоять сил не было.
   - Может, тебе лучше остаться дома и выспаться?
   - Папа, выведи этого садиста вон, - на недоумевающие мужские взгляды она пояснила: - Больше всего на свете я хочу сейчас именно этого. Мягкую и теплую кровать... Но уж если я ее покинула, то пойду бегать. И нечего тут меня соблазнять, и увеличивать когнитивный диссонанс моей личности. Всё, я готова. Почти...
   Лида вздохнула, подавив порыв улечься прям здесь на полу, и встала.
   Бег - замечательное занятие, особенно для того, кто уже привык. Ноги работают, сердце и легкие с радостью гоняют насыщенную кислородом кровь по организму, голова в таких условиях тоже начинает мыслить. Даже если каких-то десять минут назад мозг всеми клеточками голосовал за сон. Справедливости ради стоит отметить, что это не всегда хорошо. Мысли бывают разного качества. И некоторые вообще лучше не думать. Для вящего спокойствия себя и окружающих.
   - Завтра первое....
   - Угу... Не напоминай... - Лида с удивившим ее наслаждением развалилась на неудобной в обычное время скамейке. После бега почему-то потянуло спать еще больше.
   - Вы же учитесь...
   - Не напоминай, что медики - это не все люди. Даже если пока только студенты.
   - А мы отдыхаем...
   Тяжелый вздох.
   - Хочешь, я тебя после занятий встречу? - и показалось Лиде, что в его голосе скользнула какая-то непривычная неуверенность. Да так показалось, что она даже один глаз приоткрыла, чтоб убедиться в этом чуде.
   - Хочу. В два на крыльце. Внутрь все равно не пустят.
   - Ну и наверное, с Максом познакомишь? - тон его казался слишком беззаботным, но в чём именно дело, Лида не понимала. Смотрел же он вовсе в другую сторону.
   - Да познакомлю. Вроде договаривались.
   - Если хочешь, могу представиться твоим парнем, - Лида приподняла бровь. - Ну разве не так в женских романах делают? Чтоб заревновал там....
   - И давно ты веришь женским романам? Много прочел?
   - Да было дело... - он опустил голову и почесал затылок. Лида с удивлением отметила, что Миша, кажется, действительно был смущен. - Пытался женщин понять.
   - Если Макс решит, что у меня есть парень, то он точно лезть в отношения не будет. Не такой он человек, если я вообще хоть что-то в людях смыслю. Так что не надо.
   - Ну как хочешь. Слушай, пойдем кофе попьем? А то спать что-то охота ужасно.
   - Придем домой и ляжем спать.
   - Это предложение? - Миша опять стал самим собой, и иронично-заигрывающая улыбка вернулась на законное место.
   - Да. Именно оно. Я вся твоя, но сначала - я вся...эм...кроватина.
   - Какая???
   - Ну не знаю... Кроватина... Кроватная... В общем, сначала спать, а там посмотрим.
   - О, это уже что-то новенькое, - он окинул ее взглядом.
   - Во мне вообще много сюрпризов, - Лида сама хмелела от внезапно проснувшейся смелости и желания флиртовать. - За кофе платишь ты, иначе никаких "посмотрим".
   - Все вы женщины - корыстные создания, - Миша приложил руки к сердцу и состроил такое выражение лица, что Лида прыснула.
   - Я просто деньги не взяла. А кофе ты предложил.
   - Да ладно, шучу я. Но про "посмотрим" я запомнил.
   - Это хорошо. Постарайся не забыть.
  
  
   Первое сентября хоть и грустный день, сопряженный с необходимостью возвратиться в учебное заведение, которое потом большинство всё же вспомнит с теплой ностальгией, но он же и день встреч: радостных и не очень, давно ожидаемых или, напротив, оттягиваемых до последнего, веселых и грустным. Причем все вторые эпитеты чаще всего относятся к встречам "нежно друг друга любящих" студентов-задолжников и преподавателей.
   В большинстве ВУЗов города студенты были избавлены от учебы. Педагогический состав тоже радовался еще одному дню отдыха. И лишь студенты меда, привыкая к нелегкой стезе медицинских работников, в этот день учились. Со стонами, вздохами, не являясь на пары половиной группы, но учились.
   Максим и Лидочка на занятиях, конечно, были.
   Накануне она долго крутилась у зеркала, примеряя то один наряд, то другой. В итоге, недовольная собой, уже почти решила опять пойти в джинсах, но как представила, что придет Миша, а она опять как пацанка... Так захотелось быть девушкой-девушкой-девушкой. Да, именно так: троекратно девушкой. В представлении Лиды это должно быть просто неземное, хрупкое, повергающее в трепет всех окружающих одним только взглядом создание. Такую сверхзадачу осилить за оставшиеся часы было невозможно. Но надеть то, сине-белое платье с пышной и короткой юбкой, вдруг оказалось жизненно необходимым. И синие туфли, и сумку, и жемчужную подвеску на тонкой серебряной цепочке. С искусством макияжа Лида особо не дружила, поэтому решила обойтись только тушью и блеском для губ.
   Утром из зеркала на нее глянула весьма симпатичная молодая девушка, пришедшаяся Лиде не по вкусу. Что поделать: в зеркале не отразилась неземная красавица. Там была она: привычная Лида, хоть и со вкусом одетая.
   - Какая же ты у меня красавица, - на пороге комнаты вздохнула заспанная мама, которая сегодня работала с обеда. - Совсем взрослая стала....
   - Ты еще всплакни, - сказала с улыбкой Лида и только тогда заметила, что мама, кажется, и правда вознамерилась плакать. - Мам, ты чего?
   - Ничего, - мама шмыгнула носом. - Всё, вали уже на учебу...
   - Мам, ну ты даешь, - Лида со смехом обняла ее. Мама сжала дочь в объятиях на несколько секунд:
   - Всё, иди уже. Опоздаешь. Хотя появление тогда будет еще более эффектным.
   Но Лида не опоздала.
   - Ты потрясающе выглядишь. Очень красивое платье, - поприветствовал ее Макс. И еще бы пару месяцев назад Лида бы покраснела и не знала, что ответить, тая от счастья. Но:
   - Спасибо. Я знаю. И я, в общем-то, тоже ничего. Не только платье.
   - Ну да, без тебя бы оно смотрелось не так эффектно, - рассмеялся Макс. А Лида подумала, что у Миши бы обязательно спросила: а она без платья? Но у Макса такое спрашивать не хотелось. - Как каникулы прошли вдали от цивилизации?
   - Замечательно. Не поверишь, лучше не бывает.
   - Да ну?
   - Ну да. Коровки, знаешь ли, свинки, курочки. Замечательная компания.
   - Смеешься? - Макс тоже улыбался.
   - А то. Но правда было классно. Лучше, чем в Турции.
   - Ну я-то и в Турции не был, - действительно, Макс был из небогатой семьи, к тому же у него еще была сестра, которая тоже училась.
   - Будешь хорошо себя вести, на следующее лето я приглашу тебя в деревню.
   - Я очень постараюсь. Хочу увидеть эту легендарную глубинку, что лучше "олинклюзив".
  
   Но всё когда-то кончается. В том числе и мучения студентов медакадемии.
   - У тебя сейчас есть дела? - Лида чуть задумалась над вопросом, запихивая конспект в сумку. - Может, пойдем с нами в кафе, отметить начало наших мучений?
   - Возобновление. С нами - это с кем?
   - Я и Маша. Мы сейчас вместе, - Макс сказал это как-то смущенно.
   - Да я знаю. Только вряд ли получится. За мной должны зайти.
   - Это кто? Я чего-то не знаю?
   - Знакомый, - Лида неопределенно повела плечами. Как именно представить Мишу, она не решила. Братом представлять не хотелось. Это не совсем правда. И не скажешь же - это человек, которого я люблю. Хоть это и правда.
   Лида ее узнала не сразу. Обычная симпатичная девчонка, почти не накрашена, темно-русые волосы, открытая радостная улыбка и блестящие счастливые глаза.
   - Привет, - она смотрела на Макса.
   - Привет, - и он взял ее за руку. С тем же выражением нескрываемого восторга, что и у подошедшей девушки. Лиду затошнило от сладости картинки, и тогда она поняла, что это Маша.
   - Эм... Привет...
   - Привет. Ты замечательно выглядишь. Платье очень красивое.
   - Эммм.... - повторилась Лида. - Ага...
   Она смотрела на Макса с плохо скрываемым ужасом. Если уж он умудрился за пару месяцев превратить Машу в это стоящее здесь существо, то ему экзорцистом надо подрабатывать. На полставки.
   - Привет, - слова при приветствии не отличались разнообразием. Зато расползшийся по телу жар от мужских рук на талии лучше всяких слов сказал увлекшейся разглядыванием чуда Лиде, что сзади стоит Миша.
   - Здравствуй, - она вывернула шею и посмотрела вверх.
   - Познакомишь меня со своими друзьями?
   - Да, конечно, - Лида пыталась незаметно оторвать от себя Мишины пальцы, но была еще плотнее притянута к мужскому телу. - Максим и Маша. А это...
   - Михаил, жених Лиды.
   - Я еще не сказала "да".
   - В ЗАГСе скажешь, - Миша безмятежно улыбался и смотрел на Макса. Лиде же хотелось убить Мишу за игру. Или не хотелось. Она сама не понимала. Зачем это ему? Решил ей таким образом помочь? И как потом выпутываться? Но включилась в игру сразу. Так, будто это была правда.
   - А вы уже заявление подали? - Маша быстрее пришла в себя от этой новости.
   - Еще нет.
   - Она прячет от меня свой паспорт.
   - Да, потому что я не хочу его менять. Я там на фотографии красивая.
   - Женщины... - напоказ вздохнул Миша.
   - Еще не расписались, а семейная ссора уже налицо? - Макс смотрел на него, сощурив глаза.
   - Что поделаешь? Она совершенно не понимает своего счастья.
   - А наклонись-ка, любимый, я тебе кое-что скажу.... Не переигрывай. И убери уже свои лапы с талии, синяки останутся.
   Миша выслушал ее шепот с самым серьезным выражением лица. А потом улыбнулся так широко, что позавидовал бы любой крокодил.
   - Хорошо, - руки скользнули на бедра. - Вы нас извините, но нам срочно надо уладить возникший семейный конфликт. До свиданья.
   - А... Ага...
   А Лида, утаскиваемая Мишей за руку, только успела только пожать плечами: мол, видишь с каким неандертальцем дело приходиться иметь.
   - Ну что, идем на каруселях кататься? - сладкая парочка уже скрылась из виду, и Лида решила подать голос.
   - Идем, - Миша смотрел на нее с опаской. - А ты что, ругаться не будешь?
   - Не-а. Но ты мне должен мороженое.
   - Запросто.
   На самом деле Лиде действительно не хотелось ругаться, потому что Миша себя повел как мужчина, встретивший соперника и активно "помечающий территорию". И казалось, что это уже совсем не игра. И замирательно хотелось продолжения. Оно обязательно должно быть.
  
   - Всё, я больше не могу.
   - Я не мог еще два раза назад, но тебя же это не волновало.
   - Хочешь сказать, что тебе еще хочется?
   - Я хочу сказать, что больше я с тобой на карусели не пойду. Не знаю, как меня не стошнило, но у меня все перед глазами качается. И под ногами тоже, - Миша на миг поднял голову с колен и опять в них уткнулся.
   - А ты мне мороженое обещал.... - протянула Лида, с наслаждением откидываясь на спинку скамейки.
   - Ты монстр. А я-то думаю, чего это ты добрая такая... Это месть?
   - Да что ты... Разве я могу? Да никогда.
   - Я так и понял. Можно я здесь умру?
   - Сначала мороженое, потом можешь и умереть.
   - И тебе не будет меня жалко?
   - Нет. Мне будет жалко себя. Ты-то будешь в лучшем из миров. А я останусь здесь, без тебя.
   - То есть без меня тебе будет плохо? - он, не поднимая головы с колен, чуть повернулся, чтоб видеть Лиду.
   - Пока мне плохо без мороженого. Сиди, сама схожу, - она вскочила, неожиданно смущенная и не находящая причины для смущения.
  
   - Мам, пап? Вы дома? - Лида скинула туфли. Приоткрыла шкафчик для обуви и тут же аккуратно закрыла, оставив туфли на полу.
   Закончилась первая неделя учебы. Стояла необычная для сентября жара, напоминающая июль. В аудиториях было жарко и душно. К субботе всем студентам хотелось бросить и без того не радующую учебу и уехать за город. Но Лидиной группе не повезло - в субботу у них были занятия. Зато сегодня её ожидала встреча с Мишей.
   - Значит, уже ушли в кино, - довольно громко произнесла она и прислушалась. Ничего не услышав, пожала плечами и начала раздеваться. По дороге в ванную было снято всё вплоть до нижнего белья и отправлено в корзину с грязным бельем. Под теплым душем, смывшим пот и усталость этого дня, Лида расслабилась. Если бы кто заглянул в ванную в этот момент, то он бы увидел, как она неспешно сначала мылась, а потом натиралась молочком для тела, рассеяно и радостно чему-то улыбаясь, порой краснея. В каких неведомых далях бродили её мысли?
   Подсушив волосы феном, она, наконец, вышла из ванной как была - обнаженной. Опять прислушалась. Но в квартире царила тишина, только чуть слышно гудел холодильник на кухне. Отворила дверь в свою комнату и тут же с вскриком её захлопнула. После чего аккуратно приоткрыла.
   - Ты что здесь делаешь? - прошептала она.
   - Кх... Эм...Сижу, - на кровати действительно сидел красный от смущения Миша.
   - Я вижу, что сидишь. А вот почему ты сидишь на моей кровати? Да еще так тихо? - Лида сама была малиновой, но ему это было плохо видно, потому что она старательно пряталась за косяком, лишь чуть заглядывая внутрь.
   - Я просто рано пришел. А твои родители уходили. Я вот остался. Сюрприз хотел сделать, - путано объяснил он.
   - Будем считать, что твой сюрприз удался. Отвернись.
   - Что?
   - Отвернись, говорю, - повысила голос она. - Ты ж не думаешь, что я здесь вечно буду голой стоять?
   - А, да... Извини.
   - Отвернулся?
   - А... Да, отвернулся.
   - И только попробуй подглядеть, - она бочком протиснулась в комнату, не сводя глаз с Миши и прикрывая грудь руками. Весьма нелепый жест, почти ничего не скрывающий. У шкафа с зеркальными дверьми она остановилась, теперь уже в отражении наблюдая за Мишей. Их взгляды пересеклись. И Лида опустила руки.
  
   - Ты - девушка.
   Лида фыркнула.
   - Ты прям открытие сделал. А кем я, по-твоему, должна быть? Парнем?
   - Не придуряйся. Я не про это, - Миша несильно потянул ее за прядку волос.
   - Строго говоря, уже минут двадцать как технически нет, не девушка, - она легонько коснулась губами его груди, на которой лежала, и села, откинувшись на подушку. Она была гибкой, пластичной, совершенно не стесняющейся себя, своего тела. И обнаженного мужчины рядом.
   - Ты совсем не стесняешься, - он улыбался, глядя на нее снизу вверх.
   - А кого мне тут стесняться? Тебя, что ли? Меня вот другое занимает: я думала, что крови будет больше. Где эти лужи крови, которые в средневековье демонстрировали после первой ночи?
   Он не выдержал и засмеялся.
   - Я тебя люблю.
   - Я тоже. Слушай, ведь тут если что и наберется, так только если тебя обтереть. Разводы какие-то бурые.
   - Ты слышала, что я сказал?
   - И даже ответила.
   Она смотрела на него этим серьезным и все понимающим взглядом, каким порой пользуются женщины, когда хотят сказать миру: "Дурачок, но зато мой".
   Он сгреб ее в охапку и поцеловал. Долго и нежно.
   - Вот ведешь ты себя, совсем не как девственница.
   - Бывшая девственница, это во-первых. А во-вторых, я не знала, что ты такой приверженец шаблонов. Я веду себя как я. И точка. И вообще, - она вздохнула, - скажи, у нас теперь отношения или это на один раз?
   - Вот, теперь лучше. Это уже похоже на девушку.
   - Не смейся.
   - Я не смеюсь. Я просто подозреваю, что вопрос с подвохом.
   - Я просто о чём... Нельзя же отношения со лжи начинать?
   Он напрягся.
   - В общем... - она никак не могла решиться. А потом зажмурилась и, как в прорубь ныряют, выпалила: - Я знала, что ты здесь. Я обувь твою в ящике видела.
   Он смеялся, уткнувшись носом в её волосы на затылке.
   - Значит, ты меня соблазнила?
   - Значит...
   - Ты страшная женщина.
   - Ага. Теперь твоя очередь.
   - Соблазнять тебя?
   - Нет. Расскажи про свою девушку.
   Он замер. Она приподнялась на локте и тревожно вгляделась в его лицо.
   - Ведь её нет?
   - Есть. Только сначала выслушай меня, а потом убивай, - скороговоркой добавил он в ответ на ее потухший взгляд. - Есть девушка, которую я давно люблю. И я тебя не обманывал. Ложись... Нет, не сопротивляйся. Ложись и я тебе расскажу все с самого начала. Ты помнишь, как мы познакомились? Я вот хорошо. И как ты меня почти не заметила.
   Она действительно помнила этот момент смутно. Какой-то мелкий пацаненок. Вот его последующее хамство в памяти отложилось гораздо лучше.
   - А меня это задело. Я из кожи вон лез, чтоб ты меня заметила. Сейчас вспоминать это смешно. И должен сказать тебе спасибо - иначе бы я так никогда и не пошел в тренажерный зал. Уж очень это болезненно для мужского эго, когда девушка, которая тебе нравится, называет тебя дрыщом. Даже если ты действительно малолетний дрыщ.
   - Самокритично, но ты ведь в долгу не оставался.
   - Конечно. Говорю ж: хотел, чтоб ты меня заметила. Замечала только ты меня не так, как мне хотелось.
   - А как хотелось?
   - Не поверишь, я даже тогда и не знал, чего мне хотелось. А сейчас понимаю, что того взгляда, каким ты меня встретила этим летом.
   - Ты - гад, - она не сильно стукнула его кулачком.
   - Значит, умеешь все же стесняться.
   - Но это не приближает нас к твоей девушке. То, что я - твоя подростковая любовь, я поняла. А ее ты когда встретил?
   - Тогда и встретил. Ты и есть моя девушка.
   - Да ну, никогда не поверю, что ты не только в меня тогда втюрился, но так и продолжил меня любить. Еще скажи, что девушек у тебя не было.
   - Были. Понимаешь, когда мужчина так прекрасен, как я...
   - Нарцисс!
   Они оба смеялись.
   - Я серьезно.
   - Я тоже. Почти. Одно время я даже думал, что этот дурман прошел. Я решил, что ты для меня не важна. А потом услышал, что ты приехала к бабуле, и как укушенный за одно место сорвался и поехал в деревню. Говорил себе: вот просто себя проверю. Докажу, что это все не более чем детское увлечение.
   - Ну и погреть свое самолюбие моими текущими слюнками хотел.
   - Я на это надеялся.
   - И что, сразу понял, что еще меня любишь?
   - Не совсем... Сначала я захотел, чтобы ты в меня влюбилась. Из мести. А я весь такой из себя крутой потом тебя брошу.
   - И что? Бросишь?
   - Только через плечо, если будешь думать, что я теперь смогу без такой ненормальной.
   - Через плечо не надо. Лучше аккуратно до ванной донеси, пока родители не вернулись. Вот будет им радость.
   - И всё? Я ей тут в любви всей моей жизни признаюсь....
   - А я не романтичная. И не делай вид, что ты обиделся. Ведь главное что? То, что я теперь твоя. И с трудом осознаю, что ты мой. Вот когда осознаю, обязательно заверещу от радости и упаду в обморок.
   Её руки так плотно обвились вокруг него, что и слов других не требовалось. А его руки не менее крепко держали этот ставший реальностью дурман. И в этот момент не важно, что было и что будет. Всё сжалось в эту точку, в этот миг счастья.
  
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"