Аннотация: Первый рассказ в серии о безнадежной любви. Надеюсь, с юмором, и точно - с ХЭ :) ЗАКОНЧЕНО
Все события вымышлены, хотя все совпадения преднамеренны :)
В жизни каждого человеческого существа наступает период влюбленности. Рано или поздно, но все проходят через эту болезнь. Симптомы разнятся от человека к человеку, да и у каждого из людей с каждым новым приступом симптомы изменяются.
Приносит ли любовь счастье или ввергает попавшего под ее прицел человека в беспросветную пучину горя? И на это вам ответят по-разному. И то, что вам сегодня скажут одно, не гарантирует, что завтра вы от этого человека услышите то же.
"Но несчастной любви не бывает, даже если она убивает..." М-да...
Лидочке Кошкиной предстояло ответить на эти вопросы.
До поступления в ВУЗ пухленькая девушка с короткой стрижкой на русых волосах считала себя умеренно несчастной. Ну конечно, главная причина такого отношения к жизни крылась в слове "пухленькая". О да, Лидочка совсем не походила на получившие широкое распространение в глянцевой промышленности доскообразные идеалы. Рост - низкий, вес - огромный, а обхват по бедрам - вообще полная катастрофа. Это, конечно, мнение самой Лидочки.
Но в то же время, этих проблем было недостаточно, чтобы ей захотелось что-нибудь поменять. Посетовать - да, а в спортзал пойти... Да ну вас, вот еще глупости.
Была у Лиды в школе верная подруга. Брюнетка и красавица Мария Ценглер. Длинные прямые черные волосы, на самом деле без краски бывшие темно-русыми, пушистые наращенные ресницы с килограммом туши над каждым глазом, пухлые блестящие от блеска губы. Но девушки дружили. Во всяком случае, держались вместе.
И Лида ощущала себя вполне довольным жизнью существом, даже если и иногда умеренно несчастным.
Хорошая семья, любящие родители, подруга, интересная учеба. Лида вознамерилась стать врачом и продолжить семейную династию стоматологов. Ей действительно нравилось учиться.
Причина же для несчастья неумеренного постучалась в Лидино сердце второго сентября с началом учебы в медицинской академии. И имела эта причина очень привлекательное лицо, дополненное не менее привлекательным спортивным телом. Имя эта причина имела совершенно необыкновенное - Макс. Максим Веревкин.
Все было бы гораздо проще и не столь фатально, если бы он был просто красавчиком. Какая девушка не влюблялась в короля класса, школы, группы, университета или, на худой конец, в какую-нибудь "звезду", а попросту говоря, в красивую мордашку? Если девушка не склонна к душевным болезням, то такая привязанность проходит столь же быстро, как и возникает. Но Максим Веревкин кроме мужественного лица, сильных и ухоженных рук (будущий врач как-никак!) и прочих привлекательных частей тела обладал еще незаурядным мозгом и, что еще более удивительно, невероятно добрым и отзывчивым сердцем.
Когда на первом же занятии симпатичный парень с ослепительной улыбкой сел рядом с Лидой, в очках и с "крысиным " хвостиком имевшей вид заучки, за парту в первом ряду, она посмотрела на него с легким презрением, потому что весь опыт школьной жизни ей говорил - если парень сел с тобой рядом, то, значит, ему надо списать. Но Макс оказался очень начитанным и эрудированным. Казалось, он знает почти все, а то, что не знает - воспринимает влёт. Это он в дальнейшем помогал и подсказывал Лиде, а не она ему. Причем делал это совершенно бескорыстно.
Лидино сердце сдалось без боя и, окрыленное мечтами, не сомневалось - Макс тоже к ней не равнодушен, ведь не зря же он так и сидел на всех занятиях с ней. Своими мыслями и чаяниями Лида поспешила поделиться с Машей в одну из их, ставших очень редкими, встреч. Но Маша слушала её невнимательно и больше предпочитала рассказывать о себе: о том, какую машину ей подарили родители, о том, какой шикарный букет преподнес ее бой-френд и так далее. В дальнейшем их встречи и вовсе прекратились, сведя к нулю наличие даже подобия Лидиных подруг. И уже своими переживаниями, когда обнаружилось наличие любимой девушки у Макса, Лида не делилась ни с кем.
Максим был слишком хорош и слишком близко, чтобы Лида смогла выкинуть его из сердца. Он вел себя по-приятельски. Однажды, почти к концу первого курса, Макс рассказал, почему сел за парту именно к ней.
- Просто я сразу подумал, что ты не будешь строить мне глазки и отвлекать от учебы, да и решать мне за тебя не придется. И я рад, что не ошибся. Ты хороший друг.
Да, так и сказал. А Лида потом пол ночи превращала наполнитель подушки в филиал болота.
У студентов медиков не так много свободного времени, особенно если они стараются учиться на "отлично". Многие начинают подрабатывать в больницах. Макс не стал исключением. И к концу третьего курса его девушка не выдержала столь редких появлений своего возлюбленного. Он тогда в первый раз напился, по глупости сделав это не дома, а у друзей. В тот вечер, почти ночь, именно Лида, которую он вызвонил по телефону, отвозила его домой. В пьяном угаре чего только он не наговорил, в основном, конечно, какие все бабы стервы, хотя он употреблял более крепкие выражения. Лида спокойно выносила все его суждения. Она хоть и переживала за Макса, но не могла в тайне не радоваться. Его слова, что Лида не похожа на них на всех, согрели ее душу, но ненадолго. Пока он не добавил: "Ты свой парень, Лидка".
Нельзя сказать, что она ходила только в штанах и рубашках. Нет, Лида носила и юбки, и платья, и даже немного пользовалась макияжем. Но все же Макс не видел в ней девушку.
В июле, как раз во время прохождения практики, у Лиды был день рождения. Группа у них подобралась на удивление дружная. К третьему курсу они уже все праздники, в том числе и дни рождения, отмечали вместе. Никто не требовал с именинника банкет. Просто все собирались и шли в ближайший клуб, не самый дорогой и престижный, а обычный, в котором большинство посетителей было студентами.
Макс к этому моменту уже не так остро переживал расставание со своей девушкой, хотя желания обзавестись новыми знакомыми у него еще пока не было. Чему Лида радовалась. Вдруг он все же разглядит в ней девушку?
- Чего грустим, именинница? - запыхавшаяся Верочка подлетела к столику, а точнее к нескольким сдвинутым вместе столам, за которыми расположилась их компания, и с маху опрокинула в себя стакан с каким-то напитком. - Ух!...Крепко... Пошли танцевать!
- Что-то уже не хочется, - Лида с кислым выражением лица разглядывала колышущуюся в такт музыке толпу. Хотя того, что ей хотелось увидеть и одновременно не хотелось видеть никогда, разглядеть было не возможно. - Я, наверное, домой пойду.
- Ты из-за Макса? - Вера склонилась к Лиде, чтобы можно было говорить, не перекрикивая музыку. - Да, твоя подружка та еще стерва.
- Причем тут Макс? - Лида от волнения закусила нижнюю губу. Ей всегда казалось, что ее чувства к Максу никому незаметны, а тут Верочка мимоходом показала, что все всё знают и видимо давно.
- Да ладно, Лид. Чего стесняться. Макс у нас не от мира сего. Как еще крылья белые не отрастил. За него все переживают. После этой Даши у него, по-моему, крыша малость потекла. Он же таких девиц, как Маша, сторонился всегда. Понятно, что ты волнуешься. Вы же друзья. Ты б подружке своей сказала, чтоб она от него отвалила. Ведь совсем парень девушкам доверять разучится.
- Да кто меня слушать будет? - Лида вздохнула с облегчением и тоской одновременно. Хоть тайну свою сохранить удалось, если уж не сердце. Приглашать свою бывшую подругу на праздник Лида не собиралась. Как-то так получилось, что они столкнулись случайно в магазине как раз накануне. Маша почти не изменилась. Может только слой косметики стал потолще, да юбки - покороче. Чем ей только приглянулся Макс, ведь он не сын какого-нибудь олигарха? И чем она привлекла Макса? Неужели он, как большинство мужчин, предпочитает красивые разрисованные мордашки? Лида вспомнила его бывшую, Дашу, и вынуждена была признать, что от Маши она не сильно отличалась. Как Макс при его уме и доброте покупается на такую дешевку?
Да, Лида уже давно избавилась от преклонения перед подругой и не считала её самой красивой и умной. Макс же был для нее идеалом, и в голове у нее они оба просто не совмещались. Зато почему-то очень быстро совместились в реальности.
Краем глаза Лида уловила знакомое ярко-красное платье. В мигающем свете она даже не сразу поняла, что происходит. А когда поняла, залпом допила коктейль и, слепо натыкаясь на людей, быстрым шагом направилась к выходу. Добираясь до дома пешком, потому что совсем не подумала о такси, а общественный транспорт уже не ходил, Лида глотала слезы. Ей плевать было на то, что в хоть и светлой июльской, но все-таки ночи девушке ходить не безопасно. Плевать, что до дома пришлось идти два часа, и к концу пути ноги в новых босоножках нещадно болели. Она этого не чувствовала и не осознавала. Её мучил только один вопрос: неужели для того, чтобы парни обращали на тебя внимание надо выглядеть как Маша? Неужели, если она, Лида, так похудеет и придет в таком же коротком облегающем платье, то только тогда Максу захочется ее поцеловать столь же страстно, как он целовал Машу?
Через пару дней он позвонил. За переживаниями Лида и забыла, что они договаривались пойти на премьеру нового фильма, но он не забыл. "Неужели Машенька так занята, что и для меня осталось время?" - ехидно подумала Лида, но озвучивать не стала. После дня рождения сначала она вообще хотела заявить Максу, что не желает его ни видеть, ни слышать. И бросить трубку. Надоело ей наблюдать за его восторженными взглядами в сторону других девушек и играть роль верного друга. И отвечала на его звонок она именно с таким намереньем. Но когда дошло до дела, язык не повернулся так сказать. Единственное, на что хватило сил, это отговориться внезапной болезнью, а потом еще уговаривать Макса не приезжать её проведать. Он был таким встревоженным, таким заботливым, что Лиде невольно опять захотелось обмануть себя, поверить в несуществующие с его стороны чувства. Но стоило только прикрыть веки, как перед глазами вставала запечатленная в клубе картина обнимающейся пары.
Вечером Лида поговорила с родителями. Хоть её решение оказалось для них и неожиданным, но не неприемлемым. Пусть накрывалась семейная поездка в Турцию, но Лида обрисовала родителям заманчивую перспективу нового медового месяца. Глаза у мамы предвкушающе загорелись. Поэтому возражений не последовало.
Так что через неделю Лида сошла с автобуса у развалившегося здания клуба в деревне с говорящим названием Хорошеборка.
Уже разбрелись немногочисленные пассажиры длинного пыхтящего сизым дымом икаруса-гармошки. Большинство тех, кто сел, а так же встал в автобус в городе, вышли из него в деревнях и поселках, в которых он останавливался по пути до Хорошеборки. Эта деревня была последней в маршруте. И ехали они от города до нее почти полтора часа, половину из которых Лиде пришлось простоять, потому что, груженая тяжелыми сумками, она не успела занять себе место.
Июльская жара, помноженная на тепло человеческих тел вокруг, изматывала. Хрипящий и кряхтящий икарус пригреваемый нещадным солнышком и грозившийся развалиться на поворотах еле полз мимо полей и рощ. И в иное время Лида с удовольствием полюбовалась бы на пейзажи за окном, но повиснув на высоком для нее поручне и пытаясь избавиться от желтых пятен в глазах и накатывающей волнами тошноты, это сделать трудновато. Затея уже не казалась привлекательной. И даже освободившееся, в конце концов, место лишь чуть-чуть улучшило общую картину мира.
И только внезапно обрушившаяся живая деревенская тишина, зачаровав потомственную городскую жительницу, примирила ее с действительностью, заставив испытать нечто похожее на умиротворение.
Но тишина тишиной, а Лиде сейчас предстояло добраться со всеми сумками до дома, в котором она была только один раз, да и то очень давно. Хоть ей и объяснили подробно, куда двигаться, и деревня была небольшой - около шестидесяти дворов, но Лида страдала весьма распространенным среди женского пола заболеванием - пространственным кретинизмом. Но, не страдая распространенным мужским недугом "все-найду-сам-никого-не-спрошу", она не стеснялась расспросить немногочисленных встретившихся на пути местных жителей. Правда взамен ей пришлось удовлетворить их любопытство: кто, зачем и кем приходится Матвеевым. Это Лиду, привыкшую к сдержанности и отчужденности горожан, изумило. Но она была доброжелательной по натуре и достаточно свободно отвечала на вопросы. Да и секрета тут особого нет, хоть и пришлось вдаваться в дебри родственных переплетений.
Идти ей надо было за реку, точнее - узкую речушку, в самом широком месте бывшую не больше двух метров, но имевшую обрывистые глиняные берега. Дом Александры Ивановны Матвеевой, а по-простому - бабы Шуры, был на окраине деревни. Поэтому идти пришлось долго. И если сначала дорога была хоть и убитой, но асфальтовой, то потом вовсе пошла простая земляная. Оставалось только порадоваться, что давно не было дождей, а то хорошо бы было в босоножках грязь месить.
Деревенские дворы были вольготно разбросаны по живописной котловине между лиственных лесов. Расстояния между домами были большими, порой даже огромными. От дороги дома тоже отстояли далеко, отделяясь от нее поросшими разнообразной травой широкими обочинами больше похожими на лужайки. Кое-где вдоль дороги валялась давно, видно еще с советских времен, заброшенная сельскохозяйственная техника: какие-то веялки, сеялки. Лида могла только гадать о предназначении груд этого, когда-то бывшего полезным, железа. Если его еще не свезли в пункт приема металлолома, то только потому, что затраты на перевозку, скорее всего, сильно перекрывали возможную прибыль. Когда-то в деревне был процветающий совхоз, благо земли в округе были плодородными, черноземными, но он давно уже развалился, как и многое в нашей стране.
Вдоль дороги паслись стреноженные лошади, бродили козы, валялись в пыли свиньи, кудахтали куры. Лиду ужасно испугала стая агрессивных гусей: они громко гоготали, хлопали крыльями и, почуяв её страх, явно хотели напасть. Хорошо, что хозяйка пернатых пиратов была неподалеку и криками, подкрепленными крепкой хворостиной, отогнала стаю с дороги.
Одуряюще пахло нагретой травой и полевыми цветами, с вплетением ноток навоза, но и в этом, как оказалось, есть своя странная прелесть.
В итоге, подходя к недавно отстроенному дому бабы Шуры, Лида была пыльной, уставшей, с больными руками и ногами, но наполненной тихой радостью.
Бросив сумки на траву двора, она прошла к крыльцу. Проем двери был занавешен белым хлопчатобумажным тюлем, но в доме никого не было. Внутри после жаркой улицы было прохладно. Лениво колыхались занавески на уставленных цветами окнах. Все вокруг было чистым, аккуратным. Мебель была не новой, но и не совсем старой, где-нибудь годов девяностых, простенькие бумажные обои на стенах, довольно современные телевизор и плита с холодильником на кухне. В общем по обстановке все больше походила на небогатую городскую квартиру, а не на показываемые в фильмах деревенские дома. В прошлый Лидин визит этот дом еще только достраивали, и жили они в низком и маленьком деревенском домике. Имелась и лестница на второй этаж, который по сути был просто благоустроенным чердаком.
Чуть остыв, Лида, рассудив, что баба Шура не могла далеко уйти, оставив дверь не запертой, пошла искать ее в огород. Собаки не было видно нигде, и хоть деревня была далеко от города и здесь вроде как все свои, но такая беспечность - оставить дверь распахнутой, заходи, кто хочет, - Лиде представлялась странной.
Бабуля обнаружилась в картошке, выпалывающей сорняки. Лида даже не сразу поняла, что это за синяя колышущаяся копна возвышается среди зелени, пока она не распрямилась. Тогда стало понятно, что это наклонившаяся баба Шура в синем ситцевом платье в мелкий цветочек.
- Здрасте! - крикнула Лида.
Баба Шура обернулась и беззубо улыбнулась.
- Лидошка, приехала, - радостно прошепелявила она и поспешила к ней, отряхивая руки о юбку. Приблизившись, она неожиданно крепко обняла девушку и, притянув ее голову ниже, расцеловала в обе щеки. Лида была ошеломлена, до этого с бабой Шурой они виделись несколько лет назад буквально пару дней. Да и родственниками в строгом смысле слова они не являлись, и тут такая душевная встреча.
Они вернулись в дом, где её тут же принялись кормить. Лида, приняв решение сесть на диету, не решилась отказать деятельной бабуле, да и проголодалась уже. Так что решив, что путешествие по деревне с сумками спишет все поглощаемые калории, с удовольствием съела тушеную с мясом картошку, закусив свежими огурцами и запив все кружкой домашнего молока, совершенно не беспокоясь о последствиях для своего кишечника.
В обед баба Шура всегда ходила на дойку коровы. Из живности у нее кроме коровы были еще свиньи и куры. Было удивительно, как эта сухопарая старушка успевает управляться со всем хозяйством. Баба Шура сказала, что за столько лет жизни в деревне просто не представляет другой жизни, как бы ее дети не настаивали на том, что в её возрасте это уже ни к чему. Дети и внуки приезжали каждые выходные, помогая по хозяйству. Сын бабы Шуры - дядя Вася - построил новый дом.
В день приезда Лида занималась обустройством в выделенной ей маленькой комнате напротив входа в кухню и бойлерную. Еще одну спальню занимала, конечно, сама баба Шура, а большая спальня отдавалась в распоряжение приезжавших в субботу родственников, там стояло несколько кроватей и диван.
Во владении Лиды оказался узкий шкаф для одежды, старый круглый деревянный столик, накрытый белой скатертью с кружевом по краю и на удивление удобная кровать с пружинным матрацем и с составленными одна на другую пуховыми подушками.
Вечером Лида завела будильник на семь. К ее удивлению оказалось, что баба Шура уже давно встала, успев отправить корову на пастбище и приготовив завтрак. Чуть умывшись Лида отправилась на пробежку. Она никогда не бегала, даже за уходящим автобусом. С непривычки это оказалось тяжело, тем более, не рассчитав силы, она сразу задала слишком быстрый темп. Бегать по улицам Лида не отважилась и отправилась на широкий луг за домом, не предполагая, что там трава окажется почти в рост человека. В том же месте, где трава оказалась ниже, Лида вляпалась в коровью лепешку. Утро не задалось, но она решила не отчаиваться.
Напросившись в помощники к бабе Шуре, Лида с энтузиазмом начала осваивать сельское хозяйство. Прополка грядок, картошки, обрезка усов у клубники, сбор ягод - ничего этого она никогда не делала. А еще оказалось, что куриц кормят не рассыпаемым по двору зерном, как показывают в фильмах, а комбикормом и вареной картошкой, а еще они любят мокрицу и крапиву. Каждый день дарил свои маленькие открытия. Занятая работой и физическими упражнениями, которые она нашла в интернете, Лида к вечеру валилась с ног от усталости, и на печальные мысли почти не оставалось времени.
За четыре дня она уже привыкла к такой жизни и даже стала получать какое-то мазохистское удовольствие от постоянно болевшего тела. Лида узнала о наличии в своем теле таких мышц, о которых раньше и не подозревала, несмотря на всю свою медицинскую подготовку.
В пятницу после обеда и похода на пастбище она валялась на расстеленной в траве тряпке в тени росшей на участке черемухи. Баба Шура отдыхала в доме. Они уже пропололи всю картошку, завтра должны были приехать помощники на окучку.
Звякнула прибитым к ней почтовым ящиком калитка.
"Кого это черти несут?" - недовольно подумала Лида. Соседи к ним заходили редко, летом дел у всех много, да и дом на окраине. Она приоткрыла один глаз, кинув ленивый взгляд на вошедшего. Второй распахнулся уже сам и очень широко, а Лида как-то сразу вспомнила, что лежит на старом покрывале в одном купальнике, но поспешно хватать рубашку, чтобы прикрыться, не стала. Еще не хватало, чтобы вошедший понял, что она смутилась.
Высокий парень с короткой стрижкой на светлых золотистых волосах на затылке, но с длинной челкой над непроницаемо черными солнцезащитными очками был чудо как хорош. Очень гармоничная фигура с выраженной, но не перекаченной мускулатурой, одетая в облегающую футболку и тонкие светлые брюки, наверняка привлекала внимание всех девушек в зоне видимости. Лида не была исключением. Только кроме девичьего восхищения в ней присутствовало еще и восхищение профессиональное: хорошо сложенное тело не так-то просто отыскать. Лицо незнакомца, правда, оценить не представлялось возможным: слишком большими были очки. Но, несмотря на них, Лида была уверена: в данный момент его взгляд оценивающе и медленно проходился по ее фигуре.
- Вы что-то хотели? - довольно резко и громко спросила она. Их разделяло около десяти метров, но ей казалось, что она всей кожей чувствует исходящую от него сексуальность и уверенность. "Да ты прям ходячий "Мистер порнографический роман", - стараясь избавиться от странного наваждения, иронически прокомментировала про себя Лида.
- Привет, Лид. А бабуля где? - парень поправил ремень спортивной сумки на плече.
- В доме, - автоматически ответила она. Мысли лихорадочно забегали в голове, панически крича: "Как мы могли забыть такой экземпляр?!!!!" - А мы разве знакомы? - осторожно поинтересовалась она, боясь обидеть несомненно имеющееся в наличии у парня эго.
- Ну ты даешь, - отчего-то улыбнулся он и зашагал к ней. Когда вся его массивная фигура зависла над Лидой, она почувствовала себя вообще обнаженной. Появилось желание не просто натянуть рубашку, но еще и завернуться в покрывало, а потом, для надежности, закопаться в землю. Но она просто села, обхватив согнутые в коленях ноги руками и глядя на него снизу вверх. - Ты меня не помнишь?
Лида отрицательно покачала головой.
- А так? - он поднял на затылок свои очки, и на Лиду глянули пронзительно голубые и смеющиеся глаза. "Черт, да он и на лицо красавчик. Жизнь - ты с..." - впервые в жизни матюгнулась Лида, хоть и мысленно, и опять покачала головой. Парень ослепительно улыбнулся с каким-то не понятным выражением: то ли с удовлетворением, то ли с легким разочарованием, и протянул руку: - Михаил. Глебов.
Лида растерянно вложила свою ладонь в большую мужскую и, опершись на нее, встала. Отступив на шаг и склонив голову к левому плечу, она, уже не стесняясь, прошлась по нему взглядом сверху вниз и обратно, и изумленно улыбнулась:
- Мишка, малявка, ты, что ли? - улыбка на лице парня резко погасла. - Ты что, забыл, где твой дом, и теперь ночуешь в тренажерке?
- Зато ты, гляжу, помнишь, - глаза его стали злыми, в миг напомнив Лиде того худенького подростка, с которым они познакомились несколько лет назад. - И особенно хорошо помнишь, где у тебя холодильник, - его оценивающий взгляд опустился на ее прикрытые только узкими плавками бедра.
- Вот теперь узнаю, - ядовито процедила Лида и, еще раз подавив желание прикрыться, гордо выпятила грудь вперед. Может, у нее и крупноватый зад, зато и грудь не маленькая и хорошей формы. - Я тебе, можно сказать, комплимент сделала, а ты открыто хамишь. Всегда подозревала, что у качков мозг в мышцы переплавляется.
Наклонившись, она подняла рубашку, в которой работала, и набросила ее на плечи. Михаил молчал, только на его щеках вспыхнули красные пятна. Гордо подняв подбородок повыше, она пошла в дом, чувствуя спиной, что парень идет за ней, и радуясь, что выданная бабой Шурой рубашка прикрывает ягодицы.
- Баб Шура, Миша приехал, - крикнула Лида при входе в дом. Парень стоял в сенях, и Лида с удивлением на него оглянулась. Судя по всему, он уже пришел в себя, вновь став образцом самоуверенного мачо.
- А ты знаешь, что многие женщины считают очень сексуальным надевать рубашки своих любимых мужчин? - Лида приподняла бровь. - Это моя рубашка, - и он осклабился, довольный произведенным эффектом.
Но смутить Лиду ему удалось лишь на несколько кратких мгновений.
- Тебе нагло наврали. Вот когда наберешься собственного опыта, приходи - поговорим, - покровительственно похлопав его по плечу и намеренно не замечая бешеного взгляда, Лида скрылась в своей комнате.
Ушла-то она гордо, а вот за закрытой дверью тяжело опустилась на кровать и спрятала лицо в ладонях, пытаясь сдержать слезы. Еще не хватало, чтобы этот малолетний придурок начал издеваться над ней и за это. "Хотя уже не малолетний..." - с грустью подумала Лида, вспоминая, как, не узнав Мишу, пускала на него слюни. Когда ж это они виделись последний раз? Года два, наверное, назад. Да, точно, на совершеннолетии Сашки, двоюродного брата Лиды и Миши. Но тогда он все еще выглядел как щуплый подросток, хоть уже и без прыщей, да и ростом был повыше, чем при их первой встрече. "Это ж насколько он меня младше? Года на два-то точно, или на три..." Когда у Миши день рождения, Лида не знала. Только вырасти он вырос, а вот ни тактом, ни мозгами не обзавелся.
Было слышно, как вокруг внука хлопочет баба Шура, пытаясь накормить растущий организм. Организм отказываться не собирался. "Конечно, такой "шкапчик" поди, прокорми", - Лиду передернуло от отвращения. Ну надо же так опростоволоситься. Остается только надеяться, что это ходячее завышенное самомнение не заметило ее восхищенных взглядов. С первой минуты знакомства, в эти два коротких дня сбора грибов в Хорошеборке несколько лет назад, они только и знали, что ругались, как-то очень быстро выяснив болезненные точки друг друга. Лида обязательно проходилась по его возрасту, намеренно подчеркивая насколько она старше, а так же по его худощавости и подростковым прыщам. А Миша отвечал ей "комплиментами" по поводу фигуры, не забывая шовинистские лозунги в стиле "сколько бы ни было женщине лет, все равно она - дура".
- Сидит там теперь, даже не выйдешь... - из-за стола на кухне очень хорошо было видно вход в ее комнату, а ей сейчас отчего-то совсем не хотелось встречаться с ним даже мельком. Она с ненавистью посмотрела на рубашку, очень удобную, между прочим, и не сильно поношенную. Лида еще удивилась, с чего бы в деревню сослали такую хорошую вещь, но сейчас все стало ясным: на теперешние плечи Миши она вряд ли бы налезла.
- Вот гад... - другой рабочей одежды у Лиды не было, она при поездке сюда как истовый городской житель не планировала работать в огороде. А это означало, что другую одежду пришлось бы опять просить у бабы Шуры. Но когда они искали, во что бы обрядить Лиду, там были только женские одежки, в которых в лучшем случае поместилось бы две Лиды, и несколько мужских. - Это и штаны, значит, его...
Она, бурча под нос, окинула возмущенным взглядом легкие спортивные штаны, в которых так же работала на огороде. Хоть в одежде было и жарковато, но с ее тонкой белой кожей было только два варианта: либо она вообще не покрывалась загаром, либо в миг обгорала.
Лида посопела, но надевать на потное и пыльное тело свою чистую одежку не захотела. Вызывающе завязала рубашку узлом на пузе, натянула штаны, на голову надела кепку и деловито принялась составлять цветочные горшки на пол. Окна в доме были деревянными, крашеными белой краской, и открывались наружу. Не очень удобно, но зато позволяло открывать окна, не убирая цветы. Только вот вылезти цветы все равно мешали.
Лида аккуратно спустилась на землю, порадовавшись тому, что сад за домом был ухоженным и заросли крапивы ей не грозили, осторожно обогнула дом, потому что была босиком, и, подхватив шлепки, отправилась на прогулку на земляничную поляну.
Лежа в траве, подальше от муравейников, а то в первый день она улеглась именно рядом с мелкими красными муравьями, которые, как оказалось, весьма болезненно кусаются, Лида разглядывала редкие белые облака в нестерпимо голубом небе, очень похожем на кое-чьи глаза. В разнобой стрекотали кузнечики, гулко жужжали пролетающие мимо жуки и шмели. На душу нисходило успокоение. Уже не хотелось убить Мишу с особой жестокостью. Так, просто с жестокостью....
Внезапно до Лиды донесся странный звук, будто кто-то шел по траве, но никого видно не было. Она очень тихо села и огляделась. В нескольких метрах шевелилась трава, будто кто-то под ней полз. Лида испуганно стала вспоминать, водятся ли змеи в этой части области, потому что вообще в области - водились, и ядовитые в том числе. Но в краеведенье она была не сильна. В тоже время этот кто-то, не стесняясь шурша травой, повернул в сторону замершей девушки. Кто бы это ни был, он чувствовал здесь себя хозяином, что было понятно по неспешной походке. Вот трава раздвинулась, и появилась деловая звериная морда с дугами белых бровей. И если Лида просто прибывала в ступоре, то для зверя присутствие посторонних оказалось жутким шоком: он зашипел, широко распахнув пасть, подпрыгнул и с бешеной скоростью, так отличавшейся от его неспешного шествия несколько секунд назад, помчался к ближайшим кустам. Лида, вскочив, проводила неизвестную зверушку взглядом (хотя она подозревала, что это был хорек), а потом повалилась на траву и громко рассмеялась.
В самом благодушном настроении, забыв про чувство мести и жажду убийства, через некоторое время Лида вернулась в дом. Подходя с тыла огорода, она заметила, что широкие двери коровника распахнуты настежь. Именно через эти двери загоняли и выгоняли корову, со двора же имелась еще обычная дверь. Остановившись в нескольких метрах, Лида с умильной улыбкой наблюдала за вычищающим стайку Мишей. Она даже не отказала себе в удовольствии полюбоваться игрой мышц на его обнаженной спине. А ведь есть еще курятник и, о чудо, свинарник.
И вот лучше бы она так, в благодушном настроении, и шла мимо, а не, удивленная странным чувством где-то глубоко внутри, открывала рот.
- Вот! Вот оно - истинное место мужчин, обремененных излишними мышцами, но не интеллектом.
Миша остановился и, опершись на черенок вил, окинул Лиду снисходительным взглядом:
- Ну не для женщин же, не обремененных ни тем, ни другим. Боюсь, ни мышц, ни интеллекта тебе на такую работу не хватит.
- Будем спорить? - Лида сузила глаза. Поддаваться на провокацию и убирать навоз ей не хотелось, но она не была бы собой, если бы оставила его выпад безответным.
- Да зачем же, если исход и так ясен. К тому же, - он отвернулся и смерил ворота коровника оценивающим взглядом, - боюсь, ты по габаритам не пройдешь.
- Ты... - Лида покраснела от возмущения, хотя чего она ожидала, начиная эту перепалку? - Вилы дай!
Она подлетела к нему, схватилась за орудие труда и потянула на себя.
- И не подумаю, - осклабился Миша и, легко вырвав вилы из вцепившейся в них руки Лиды, убрал их за спину.
- Дай вилы! - она с упорством, достойным лучшего применения, пыталась их достать. Но он разворачивался, не давая ей зайти за спину. В итоге она попробовала достать их так. Миша при этом удерживал ее одной рукой за плечо, а Лида пыталась дотянуться до вил.
- Ты бы поосторожнее. Я же мужчина интеллектуально неразвитый. Еще подумаю, что вилы это только предлог. Ты так страстно меня обнимаешь, - последняя фраза была произнесена с каким-то интимным придыханием. А Лида поняла, что за время борьбы очень плотно прижалась к обнаженному мужскому торсу и, действительно, облапала его с двух сторон.
- Да пошел ты! - она резво отпрыгнула и кинулась к дому. Сзади донёсся обидный смех.
- Идиотка, - ругала она себя тихонько вслух. - И этот тоже! Если на мужика стал похож, то уже можно себя так вести, что ли? Плейбой, едрить твою... Небось всех девок в классе перепортил... Черт, он же, наверное, уже в универе... Без разницы! Значит, все тут слюнями должны капать? Малолетка-переросток!
Такими спичами Лида пыталась побороть смущение: всё же после папы в глубоком детстве это был первый мужчина, к которому она была близка. Перед глазами всплывала картинка гладкой широкой мужской груди с бисеринками пота и без единого волоска.
- Депиляцию он себе делает, что ли?
Лидочка представила Мишу с восковыми полосками на груди, и как она их собственноручно срывает. Так хорошо представилось его перекошенное лицо, что наваждение схлынуло. И чего разволновалась? Ну парень... Так ведь младше и почти что брат. В общем, мелкое и досадное ходячее недоразумение. Просто неожиданно было. Но теперь она себя смущать разными штучками из арсенала казановы не даст. Пусть на своих ровесницах тренируется.
Девушка принялась готовить ужин, пока баба Шура растапливала капризную печурку в бане. Эх, очень жаль, что готовилось на всех. Так хотелось насыпать Мише в еду горсть соли и перца, а если еще и слабительного... Мечты, мечты...
Когда был готов ужин, Лида услышала голоса под окном. Мишу отправляли в баню, что, конечно, было правильно - уж аромат от него сейчас явно был далек от элитного парфюма. Судя по шагам, Миша протопал на второй этаж, а через непродолжительное время спустился. Баба Шура зашла на кухню и тяжело опустилась на стул:
- Какая ж ты молодец! Вот помощница! Хорошая ты девка. И умница, и красавица, и хозяйственная.
- Вы еще меня сватать начните, - рассмеялась Лида. Пусть с красавицей баба Шура и загнула, но все остальное-то - правда.
- Ну а что? И просватала бы, было б за кого. В деревне-то, почитай, молодых и не осталось. А кто есть - все больше пьют. Приезжие если только, вон как Мишка наш... Ой, совсем, старая, мозги растеряла! Я ж полотенце отнести забыла! Лидунь, ты молодая, сбегай, отнеси.
Лида с подозрением посмотрела на бабу Шуру: как бы, действительно, не надумала она ей сватать Мишу, вот парень-то посмеется. Но полотенце из шкафа достала и в баню понесла.
Дверь в предбанник оказалась заперта. Лида постучала, но видно Миша уже мылся и сквозь толстую дверь не слышал. Поэтому она постучала в банное окошко. Уголок занавески приподнялся, и показалось Мишино лицо с вопросительно приподнятой бровью.
- Дверь открой! - не уверенная в том, что Миша ее слышит, Лида продублировала свои слова жестами. Он окинул ее взглядом, ухмыльнулся, и занавеска опустилась. Лида была вынуждена простоять еще пару минут, прежде чем дверь отворилась.
- Неужели решила присоединиться? - сам парень высовывался из-за двери только чуть-чуть, но раскрасневшееся лицо у него прям светилось от ехидства.
- И не надейся. Я полотенце принесла, - и Лида протянула ему пушистое желто-белое полотенце.
Но Миша брать его не спешил:
- Да ладно, здесь все свои, заходи, - и он повел рукой в приглашающем жесте.
- Ты еще предложи всех своих продемонстрировать во всем великолепии, - Лида начала закипать, но старалась сдержаться.
- Ну если ты так хочешь... - и Миша распахнул дверь. - И, кстати, приятно, что ты считаешь меня великолепным.
Лида вообще думала, что он голый, но оказалось, что за то время, что она торчала под дверью, Миша успел нацепить плавки. Но они мало что скрывали. Все же в бане жарко, а мужская физиология - это мужская физиология. Хоть Лида и не была знакома с этим, так сказать, близко, но о строении тела и отличии мальчиков от девочек представление имела. Она почувствовала, как ее от смущения будто паром обдало с головы до ног. Но внешне это отразилось только в зарумянившихся щеках.
- Ты слишком высокого мнения о себе, - она постаралась нарочито небрежно окинуть взглядом его фигуру. - Троечка... С минусом. Не выше. Кастинг не прошел.
И Лида, швырнув ему в лицо полотенце, развернулась. В спину ей опять полетел мужской смех, но она не обернулась и не ускорила шаг.
- Если передумаешь - заходи, - крикнул он ей вслед. Убийственный взгляд обернувшейся Лиды достался закрывшейся двери.
Минут через двадцать в комнату, где баба Шура смотрела телевизор, а Лида читала книгу, зашел вымывшийся Миша, одетый только в свободные брюки и с полотенцем на шее, будто опять демонстрировал свое натренированное тело. Лида зыркнула на него неодобрительно, но комментировать при бабе Шуре не стала.
- Лидочка, иди теперь ты. А я попозже, как прохладнее станет.
В принципе, баню и так растопили не жарко, просто чтоб помыться, а не попариться. Поэтому тянуть не стоило. Лида пошла в свою комнату, но Миша стоял на выходе.
- Ты отойдешь или мне тебя пнуть?
- Достаточно ласково попросить, - Миша не сдвинулся ни на сантиметр, а по губам его блуждала такая улыбка, что Лиде немедленно захотелось убрать его с дороги самым действенным способом, благо стоял он чуть раздвинув ноги. Но, видно, взгляд вниз и подергивание правой ноги ее выдали, и парень поспешил сдвинуться.
- Только полотенце не забудь, - Лида как раз проходила мимо него и невольно затормозила. - А то бабуля меня отправит тебе его нести. И придется тебе робко прятать тело... хм... за печкой.
Лида Горького в школе учила, поэтому знала, какое слово Миша пропустил. Но ударить ногой Мишу не успела - он резво отскочил и опять рассмеялся.
- Смех без причины - признак дурачины, - зло бросила Лида, злясь не только на парня, но и на саму себя, что не может, как следует, подобрать слова. А в бане она не сдержалась и разревелась.
Что уж удивляться, что Макс не ее выбрал, если даже малолетка над ней издевается. Какого черта ему вообще от нее надо? Комплексы заели, что ли? Самоутвердиться за чужой счет хочет? Лида драила себя жесткой мочалкой и настраивала себя: пусть ее задевают высказывания Миши, но вот ему она этого не покажет. И вообще, он наверняка ждет, что она будет его стараться тоже задеть. А вот если она хочет показать, что выше всей этой возни и плевать ей на его мнение, то надо вести себя как снисходительная взрослая с ребенком. И даже сделать шаг к примирению. Мол, я понимаю, что у тебя еще детство играет, но давай будем вести себя как взрослые люди.
Из бани Лида вышла, ощущая себя очистившейся и снаружи, и внутри.
- Спасибо, бабуль, - Миша встал из-за стола. За время ужина он вел себя как примерный внук, разговаривая с бабой Шурой на разные темы. Лида по большей части помалкивала.
- Так не меня благодари. Это Лида расстаралась.
- Тогда тем более спасибо. И за то, что не отравила, - опять на его лицо выплыла ехидная ухмылка, которую Лида видела, только когда он говорил с ней.
- Пожалуйста, - Лида небрежно повела плечиком и нежно улыбнулась, запихнув злость и ехидство поглубже.
Миша посмотрел на нее с подозрением и не нашелся с ответом. Растерянность в его взгляде убедила Лиду - она на правильном пути.
Пол чуть поскрипывал под ногами Миши, потом поскрипывание стало ритмичным и на одном месте, потом пауза и опять ритмичное поскрипывание. Лида с неодобрением посмотрела на потолок, хотя еще большее неодобрение было направлено внутрь себя - отчего-то очень хотелось тихонечко подняться на второй этаж и понаблюдать, как он занимается: то ли приседает, то ли отжимается, то ли еще что, но точно делает физические упражнения.
Ну не четырнадцать же лет! Одернула себя Лида. Но что-то внутри нее очень хотело еще раз посмотреть на полуобнаженное (а обнаженное - еще лучше!) мужское тело. Она напомнила себе, что это великолепное тело принадлежит придурочному сводному братцу Мише, - немного полегчало.
Установилась тишина. И Лида решила, что пора идти воплощать в жизнь вторую часть плана - протягивать оливковую ветвь.
Она тихонько прошла к лестнице на второй этаж, так же тихо поднялась по ступенькам, благодаря новые полы за отсутствие скрипа. Второй этаж был сделан так, что, поднимаясь по лестнице, сразу попадаешь в комнату, никаких дверей. Высунув голову, Лида разглядела лежащего с планшетом на кровати Мишу. Не спит, уже хорошо. И она стала подниматься дальше.
Миша уловил краем глаза движение. Увидев Лиду, быстро что-то сделал на планшете и положил его экраном вниз. "Явно что-то скрывает, - сразу подумала она. - Небось, порнуху смотрит". Предубеждение ей нашептывало, что на больше его мозг просто не способен. Иначе зачем все прятать?
- Хм... Пожалуй, ты права. На кровати-то будет удобнее, чем в бане. Присоединяйся, - и он с самой похабной улыбкой похлопал по покрывалу рядом с собой.
- Ты видишь на мне что-то кружевное и шелковое? - Лида развела руки в стороны, как бы демонстрируя обычную футболку и шортики.
- Пока нет, - он нарочито медленно прошелся взглядом по ее фигуре. - Но я бы предпочел не видеть на тебе ничего.
Лида прикрывала глаза, взялась рукой за лоб и тяжело вздохнула. "Я спокойна, я спокойна... Чего ж его так прибить-то хочется, а?"
- Миш, ну хватит уже... Я поняла, оценила. Всё, ты - крутой мачо, - на этих, сказанных усталым тоном словах, Миша поморщился. - Можешь считать, если это так важно для твоего эго, что ты сразил наповал бедную глупую и толстую меня. Но давай мы уже будем общаться нормально? Я приехала сюда отдохнуть, а не участвовать в словесных баталиях. Так что предлагаю перемирие. Ведь, я так понимаю, ты не только на эти выходные приехал, но и в остальные сюда приезжать будешь.
- Нет, - холодно равнодушное слово заставило Лиду прервать свою речь.
- Как "нет"? То есть как это "нет"? Тебе что, нравится меня доставать?
- В общем-то, нравится, - Миша опять как-то по-особенному ухмыльнулся. Лида так и не могла определиться чего в такой ухмылке больше: снисходительности, иронии, насмешки или чего-то еще, будто в этой гримасе парня было второе дно. - Но "нет" относится к моим приездам на выходные.
Он плавно, но быстро поднялся с кровати, сделал шаг к Лиде и остановился, чуть склонив голову к левому плечу. С любопытством энтомолога, наблюдающего за бьющейся на булавке бабочкой, проследил за последовательно появляющимися на лице девушки недоумением, надеждой и облегчением. После чего добавил:
- Я не собираюсь приезжать на выходные, - у Лиды на губах расцвела неконтролируемо счастливая улыбка. - Я собираюсь остаться здесь до конца лета.
- Чтооооо?! Ты...т-ты... - ее пальцы сжались в кулаки. - Ты это специально?! Чтобы меня доставать, да? Другого развлечения нет?! Поезжай в город и ищи там клоунесс!
- Ты преувеличиваешь свою значимость. Я знать не знал, что ты здесь. И просто приехал к бабушке на лето. Что, предложение о перемирии уже не актуально?
Лида побурела: того гляди, этот самоуверенный болван решит, что она хочет, чтобы он из-за нее здесь остался. Да-да, оговорочка по Фрейду.
- В силе, - сквозь зубы произнесла Лида. - Я с тобой не разговариваю, ты со мной - тоже. Вот лучшее перемирие.
И, не дожидаясь ответа, она пошла к лестнице. Видимо вняв Лидиным словам, Миша ничего не ответил.
На следующее утро, как всегда встав по будильнику, Лида отправилась на пробежку. За эти дни она уже выработала свой маршрут по полузаросшей дороге за околицей, проходящей через держащийся на добром слове пешеходный мостик над рекой. Огибая деревню, дорога приводила в лес, где превращалась уже в широкую, с глубокими ямами и рытвинами дорогу на лесопилку. Обычно там Лида разворачивалась и бежала обратно к дому. В этот раз она добежала только до леса, потому что неожиданно наткнулась на вальяжно шагающую мужскую фигуру с большим пучком травы в руке. Миша шел из леса ей навстречу, поглядывал на плывущие в небе облака и чему-то беззаботно улыбался. Увидев Лиду, он остановился и стал ее ждать. Девушке же стало неудобно бежать под внимательным и оценивающим взглядом, и она перешла на шаг.
- Что, корове сено запасаешь? - она глазами указала на пучок травы в его руке.
- Нет, - он беззаботно рассмеялся. - Вообще-то это тебе.
Пучок травы при ближайшем рассмотрении оказался букетом полевых цветов. Лида опешила.
- Это в честь чего?
- Перемирие, - Миша ей подмигнул.
- Спасибо, конечно, - Лида с опаской поглядела на букет, выглядевший не просто пуком как попало сорванных цветочков, а довольно изящной и продуманной композицией. Отчего-то подумалось, что Миша вполне мог в середину букета засунуть змею, и не факт, что дохлую, и хорошо, если просто ужа. Гадюки-то в области тоже водятся. - Но я собираюсь бегать, и цветы мне положить некуда.
- А мы будем бегать вместе, и букет понесу я.
Лида вопросительно приподняла бровь: слишком подозрительное благодушие.
- Там конопля? Чертополох? Крапива? Или какая-то другая ядовитая дрянь?
- Это просто цветы, - улыбку сменило раздражение пока еще тенью скользившее в глубине глаз.
Миша, утро, цветы, лес - Лида осознавала, что всё это существует, но все вместе, в одно время, в одной точке пространства да еще в композиции "Миша букет ей преподносящий", они в голове не укладывались. "Забей, - прошептало подсознание. - Я целее буду".
- Хорошо. Но учти, я бегаю медленно.
- Так торопиться вроде некуда, - он опять повеселел.
Лида действительно бежала очень медленно, Миша с ней рядом своими длинными ногами скорее быстро шагал, чем бежал. От этого становилось стыдно, что она такая слабачка. В его присутствии не хотелось проявлять слабости, он и так их знал слишком много. Мишино мнение оказалось важным. От осознания этого становилось гадко вдвойне.
- Давно бегаешь?
У него еще хватает сил разговаривать! А то так не видно, что она новичок.
- Четвертый день, - сквозь зубы неохотно выдала Лида.
- А...
- Ну же...
- Что?
- Ну скажи, что коровы не приспособлены к бегу, и никакой марафон не изменит мою задницу. Или что ты там еще хотел сказать?
- Вообще-то, я ничего говорить не собирался, - Лиде показалось, что он смутился. - Точнее, я хотел предложить бегать вместе.
- Ты? - она даже остановилась. - Перегрелся? Или тебе призрак ночью явился?
- Это ты вчера пришла и предложила перемирие, - Миша тоже остановился и провел пятерней по волосам, отчего его челка смешно встопорщилась. - Я решил, что это неплохая мысль и просто попытался проявить дружеское участие... ну не знаю...по-родственному познакомиться, что ли...
- После твоего вчерашнего поведения, я скорее соглашусь на ужин с Ганнибалом Лектором, чем поверю в твои добрые намерения, - Лида смотрела на него исподлобья, сама не понимая, что заставляет ее так упорно не принимать протянутую руку дружбы.
- Ты сама не знаешь, чего хочешь. Не хочешь перемирия - не будет, - Миша как-то растеряно похлопал себя по ноге все еще зажатым в руке букетом. Лиде стало стыдно, она почти уже решила извиниться, когда он сорвался с места в беге.
- Ну и черт с тобой... Ишь, какой обидчивый... - бурчала она себе под нос, чувствуя, что в данном случае виновата всё же сама.
Первое, что она увидела у себя в комнате, - это брошенный на кровать немного помятый знакомый букет полевых цветов. Вздохнула и пошла просить вазочку у бабы Шуры.
Ближе к полудню, когда жаркое солнце успело выгнать Лиду с огорода, а Миша в тенечке колол дрова (Лида не развалилась как всегда в тени черемухи, а волшебным пинком отправила себя в комнату, чтобы не любоваться магически очаровывающим зрелищем перекатывающихся мышц на мужской спине), из города приехала остальная родня Матвеевых. Сын бабы Шуры - дядя Вася, его жена - тетя Оля, родная тетка Лиды по отцу, сын Ольги - Сашка, а так же дочь бабы Шуры и мать Михаила - Тамара.
Лида видела мать Михаила, кажется, только один раз. Широкая в кости хмурая темноволосая женщина невзлюбила свою новую невестку, это Лида запомнила еще с первой встречи. Но если бы и забыла, то спесиво поджатые губы Тамары сразу об этом напомнили. Было ли дело в какой-то иррациональной неприязни, что порой сразу возникает между людьми, или дело было в том, что ее в свое время бросил муж, а Ольга в свою очередь увела Василия из семьи (хоть и от уже взрослых детей), но неприязнь была, это факт. И распространялась она заодно на Лиду.
Тамара быстро переоделась и, взяв тяпку, пошла на картошку. И это под палящим солнцем, 29 градусов в тени. Баба Шура только покачала головой, но спорить с дочерью не стала. Сашку отправили пасти свиней: выгнали их из загона, хотя всю неделю они сидели там. Лида, ничего не соображающая в сельском хозяйстве, не поняла зачем - траву, что ли, чтобы те поели. Но поняла, почему их не выгоняли посреди недели: Сашке потом пришлось побегать, чтобы загнать их обратно.
Суббота пролетела вся в шуме и делах. Миша с Лидой подчеркнуто друг друга игнорировали. На следующее утро Лида бегать не стала: шум, гам и работа так утомили, что кровать покидать вообще не хотелось. Воскресенье кроме уже установившегося шума порадовало еще чехардой отъезда. Когда машина, наконец, отъехала, Лида вздохнула с облегчением. Вечер она провела на берегу речки, свесив ноги с обрыва и разглядывая гнездившихся по берегам стрижей. Было тихо, спокойно. Мысли текли лениво, вся мирская суета казалась далекой и неважной. Для Лиды это чувство оказалось новым и странным, но приятным.
- Где гуляла? - на крыльце, жмурясь от лучей повисшего низко над горизонтом солнца, сидел Миша. Выражением лица и расслабленностью позы он в этот момент как никогда напоминал кота: сытого, наглого и самоуверенного.
Это были первые его слова, обращенные к Лиде, после неудачного субботнего утра.
- Там, - Лида неопределенно и лениво чуть махнула рукой и села рядом с Мишей на крыльцо. Зачем она это сделала - даже сама не поняла. Миша тоже удивился такой внезапной покладистости девушки, но ограничился только взглядом и заломленной бровью.
- Информативно... И как?
- Лучше не бывает, - хотя Лида даже под страхом завала сессии не призналась бы, что сейчас на крыльце было еще лучше. Особенно когда левый бок греет такое приятное тепло исходящее от Миши.
- А у тебя есть многое, с чем сравнивать?
- Заткнись, а? - вполне миролюбиво буркнула Лида.
- Какая ла-а-асковая...Со своим парнем ты такая же?
Лида посмотрела в его сторону заинтересованно, но лицо Миши все так же выражало довольство всем миром.
- Со своим парнем я всякая, - Лида врать не любила, но можно же Макса условно считать своим парнем? Она-то для него точно "свой парень", с застарелой грустью мелькнуло в голове.
- А чего тогда на лето в деревню сбежала? Неужели он не вынес твоего разнообразия?
- Вот что ты за человек... Если бы я не была культурной и воспитанной девушкой, стесняющейся крепких словечек, я бы сказала: ну что ж ты за урод, которому надо всё всегда обосрать?
- Значит, я прав, - Миша уже не спрашивал, он утверждал. Но Лида не стала опровергать его слова, прилетевшие ей уже в спину.
Утром Лидочка сидела у окошка и прислушивалась к шуму в доме. Баба Шура уже встала и ушла в коровник. Один раз Лида пробовала ей помочь, но в итоге решила, что так пытать животину нельзя, а дойка явно не ее призвание. Третьего же обитателя дома слышно не было, а интересовал именно он - Лида хотела дождаться, когда он выйдет на пробежку, и направиться в другую сторону. Но на втором этаже царила тишина.
- Ну и ладно, - Лиде надоело изображать из себя томную барышню у окошка. - Дрыхнет, небось. А я сижу тут, жду.
Но, конечно же, стоило Лидочке выйти из комнаты и притворить дверь:
- Утро доброе.
Миша стоял в коридоре одетый только в свободные шорты и потягивался.
- Утро добрым не бывает. Особенно когда начинается с тебя.
- Я тоже к тебе не равнодушен. Подождешь, пока я умоюсь?
- А может тебе помочь? - Миша прекратил зевать, застыв с приоткрытым ртом. Выглядело забавно. - Ну там крылышки протереть? Чтоб тебе было сподручнее лететь отсюда.
- А я уж думал, мои чары подействовали, - Лида проводила взглядом спину удалившегося на кухню Миши. Недавно проснувшийся парень выглядел мягким и беззащитным. В общем, создавал впечатление, совершенно противоречащее реальности.
Ждать она его, конечно, не стала. Но буквально через несколько минут Миша догнал ее на дороге.
- Вот даже и не сомневался в твоей зловредности.
- Ну и чего тогда за мной, такой вредной, бежишь? Хотя мужики за мной еще не бегали. Даже где-то приятно.
- Не уточнишь, где? - интонация вышла у него очень скабрезной.
- Слушай, - Лида остановилась, - у меня из-за тебя развивается состояние когнитивного диссонанса. То вроде нормальный парень, а как что брякнешь... Ты кроме как о сексе думать можешь?
- Не ругайся. И кто сейчас говорил о сексе? - Миша, ничуть не смущенный, лучезарно улыбнулся. - Кажется, это ты проецируешь свои мысли и потаенные желания.
- Шел бы ты... В баню. Воды натаскать.
Он рассмеялся, так искренне и открыто, что Лида даже не смогла на него рассердиться. Да и вообще, кажется, уже начала привыкать к его манере общения.
- Побежали лучше, слабачка!
- Сам... мускулистый мужлан! - и Лида припустила по дороге.
Как бы не хотелось ей обставить Мишу, это было реально, как полет на Луну на стареньком "Запорожце", впрочем, и на новом - тоже. Задыхаться Лида начала почти сразу, да и ноги от накопившейся за неделю усталости были тяжелыми.
- Ну-ка стой, - Миша, обернувшись на Лиду и увидев её красное от натуги лицо, остановился. - Ты разминку-то делала?
- Какую разминку? - она пыхтела как паровоз.
- Понятно... А пробеги-ка ты, краса моя, немного.
- Зачем? - Лиду охватили смутные подозрения, хотя подвоха, вроде, быть не должно.
- Посмотрю.
- Тут тебе не цирк.
- Не цирк, - неожиданно согласился Миша. - Тут тебе личный и абсолютно бесплатный тренер. Кто тебя бегать учил? Я так и думал, - насупленные Лидины брови были лучше любых слов. - Небось и ноги уже болят. Как еще все суставы ты с таким отсутствием техники не угробила.
- Я же тебя не звала. Что ты меня опять критикуешь? - на глаза непроизвольно навернулись слезы.
- Стоп-стоп, - Миша даже руки выставил вперед в защитном жесте. - Я просто хочу помочь. Честно. Не критиковать, не издеваться, не смеяться. Просто помочь. Согласна?
Хотелось гордо поднять голову, развернуться и уйти, но осознание того, что ее решимость заниматься бегом и вообще худеть уже на последнем издыхании, и кодовое слово "Макс", заставили Лиду кивнуть.
- Сначала разминка. Ты, конечно, уже пробежалась, начало уже положено. Но это далеко не все. Подготовить нужно все мышцы. Я, между прочим, как проснулся так сразу и сделал.
- Что, даже пописать не сходил? - не обошлась без подколки Лида.
- Спасибо за внимание к таким интимным подробностям моей жизни. Сходил, - от его иронической улыбки Лида невольно покраснела. - И если ты не хочешь больше спросить, что я еще сделал, как проснулся... - Лиде в голову отчего-то пришли только пошлые мысли, но она их оставила при себе. - То продолжим про разминку. Я буду показывать, а ты повторяй.
Миша начал интенсивно махать руками. Лида повторила, а потом стушевалась.
- И тебе не хворать, Мишечка! - зычно крикнула упомянутая тетя Люба. - Чей-то вы такое делаете?
- Так с сестрой бегом занимаемся. Зарядку сделаем да побежим, - Миша кричал так, что Лида морщилась, а пол деревни с любопытством прислушивалось к диалогу.
- Вот и хватает же у вас молодых сил. Вы картошку окучили уже?
- Да, всю.
- А бабуля как?
- Хорошо. А у вас как? Лешка-то приезжает?
- Да... - она махнула рукой. - Раз в месяц в лучшем случае дозовешься. А вы молодцы, вон как дружно. Надолго приехали?
- На лето.
- А... Ну ладно, пойду я, корму курам задам.
- До свидания, - тетка скрылась в постройках на дворе. - Всё. Не смотрит. И остальные тоже в курсе, чем мы занимаемся. Давай, не отлынивай!
Миша командовал так уверенно, что Лида почти с удовольствием ему подчинилась, возмутившись только один раз:
- Э! А без рук можно? - отпрыгнув испуганной козой, она застыла, сверкая недовольным взглядом с помидорного цвета лица.
- Ты неправильно приседаешь. Суставы убьешь.
- Для этого необязательно гладить меня по спине и ногам!
- Ну ё.... - Миша явно сдерживал рвущиеся наружу маты. - Я тебя не гладил, дура. Блин, ты правда считаешь, что я такой сексуально озабоченный?
- А что ты тогда делал?
- Я просто показывал, как надо и где ты делаешь неправильно! - Миша уже знакомым жестом взъерошил свои волосы. - Ты реагируешь так, будто тебя до этого мужики вообще не касались.