Ларина Ирина Анатольевна : другие произведения.

Ферганские рассказы. Часть третья. Как быть счастливой?

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Последняя часть романа "Ферганские рассказы". Прощание с Ритой Лариной и раскрытие всех секретов.

   "Ферганские рассказы. Часть третья. Как быть счастливой?"
  
   "История Принцессы Марго"
   (рассказ девятый)
   Есть мгновения, когда ты забываешь обо всем, ты ощущаешь, что где-то рядом твой мир, особый мир... Он понятен только тебе, в нем все принадлежит только твоему желанию. В этом мире достаточно взгляда, достаточно слова, единого вздоха... Этот мир пронизан нереальной мечтой, совершенством...
   И как легко ты можешь расправить крылья, как легко ты можешь взлететь... Под самое небо... Это твой потолок, это твое достижение.... Если ты точно знаешь границу твоего мира и реальности... Если знаешь, что сможешь выйти....
   ***
   - Вы убегаете в свой мир, словно ищете спасения... От кого?...
   - От себя...
   - Так он есть... ваш мир... Какой он?...
   - Не знаю... Я вижу его только во сне... Это... Это воспоминания...
   - О чем...
   - Обо мне самой... О... О моей спокойной жизни...
   - Слишком многое вы связываете с собой...
   - Может стоит...остановиться?...
   ....
   - Что это за музыка?...
   - Лара... Это Лара...Фабиан...
   ***
   Она сидела в кресле, сложив руки на коленях. В комнате было тихо и темно, только блики уличных фонарей ровнями полосами лежали на ковре. Хлопнула дверь. Рита прикусила губу, закрыв глаза...
   На кухне тихо играла музыка...
   - Не хочу... - прошептала Принцесса, проводя рукой по лбу. - Нет... Не хочу... - она с силой сжала обеими руками виски, плавно оседая на пол....
   "Как хорошо..." - подумала она всматриваясь в потолок, раскинувшийся над ее головой. Она полулежала, полусидела, прислонившись спиной к креслу и положив голову на подлокотник...
   За окном проносились машины, на родной улице было все по-прежнему...
   Рита сложила руки на груди и закрыла глаза...
   "Как хорошо..."
   В окно ударялся ветер, он рвался внутрь...
   Внезапно окно распахнулось, на пол посыпались осколки, смешанные со снегом... Тяжелый холодный воздух ударил в лицо Рите, разметав ее каштановые волосы...
   Она обхватила себя за плечи, задрожав...
   Потом сползла на пол и раскинула руки в разные стороны... Ветер пронесся над ней, внося с собой пригоршни снежной пыли... Она, медленно кружась, ложилась на пол, сверкая в тусклом свете фонарей...

"I don't know where to find you

I don't know how to reach you

I hear your voice in the wind

I feel you under my skin..."

   Она широко раскрыла глаза, всматриваясь в потолок... Как это странно... лежать на ковре, ощущать под собой твердый пол и смотреть в потолок... А вокруг снежинки, словно тысячи мелких осколков...


I said I didn't come here to leave you
I didn't come here to lose
I didn't come here believing
I would ever be away from you

   По потолку пробегали тени, смешиваясь друг с другом, нападая.... Она снова закрыла глаза... сжала руку в кулак, замерла...
  


And I remember the road just went on forever
Just couldn't seem to turn that car around
Till in the distance like a long lost treasure
A phone booth that just could not be found
And you standing there at the doorway waiting
And the moment when we laid back down ...

   Замерла, плотно сжав веки, словно боялась...
   ***
   Когда вернулись родители, у меня было ощущение, что мне чего-то не хватает. Странно, но в ото момент, когда мама сказала, что Марго зайдет к нам - ей нужны словари - мне стало еще более не по себе.
   Принцесса пришла именно тогда, когда все домашние разошлись. И искреннее начала удивляться тому, что все разбежались. Я предложила ей чаю, словно бы добропорядочная девушка из средневековья. Она...согласилась. Странная она, эта Марго Ларина.
   Чай закипел, испуская клубы пара. Я разлила эту смесь по чашкам и собралась уже принести ей словари, как вдруг мне в голову пришел один вопрос.
   - Рита, в не обидитесь, если я задам вам один вопрос?
   Она подняла на меня свои миндалины-глаза.
   - А это, смотря какой вопрос.
   -Эм... Расскажите что-нибудь о себе.
   Рита задумалась.
   -Если конечно, вы считаете, что это...это не... Проще говоря, если вы..
   Рита искренне рассмеялась.
   - Зачем тебе это?
   -Ну... Мама о вас кроме как "Марго...", "Марго!...", "Марго?..." ничего не говорила. А я бы хотела понять, почему... - я замолчала, подбирая слова. - ..Почему вы мне напоминаете Мэри Поппинс...
   - Я никому никогда не рассказывала, - спокойно и размеренно начала Марго. - Во мне нет ничего... ничего такого, что могло вызвать интерес... Впрочем, если хочешь... - она задумалась. - Недавно я сказала себе одну фразу... Сама удивилась. И сейчас повторю.
   А почему бы и нет?...
  
   "История Принцессы"
  
   Марина Ивановна Ларина, мама Риты, потеряла своих родителей, когда ей было 22 года. Она и ее родители жили на Саратовской улице в трехкомнатной сталинской квартире. Иван и Нина Ларины работали на оборонку. Они так часто ездили в командировки, что Марина привыкла быть одна. Марина поступила в институт и должна была стать инженером. Что касается образования, она всегда хорошо училась. Это передалось и Рите.
   Марина выросла очень красивой - высокого роста, с темными глазами и волосами. В ее венах текла кровь бабушки по материнской линии - узбечки. От отца она позаимствовала только цвет волос- каштановый.
   После неудачной командировки в Североморск. Их поезд простоял на путях из-за аварии целых 8 часов. Вернулись они просуженные, но не перестали ходить на работу. А вскоре оба слегли с воспалением легких. И умерли. Оба.
   Марина осталась одна в огромной квартире. Она никогда не работала, никогда не жила в этом огромном мире самостоятельно. Она всегда знала, что есть родители, что рано или поздно они вернутся...
   Вскоре Марина вынуждена была бросить институт и начать работать. Она просто не могла совмещать это! С работой тоже не особо ладилось. Она сменила их около 10, прежде чем ей помогла подруга - молодая начинающая актриса - Елена Григорьевна Акшанская. Она утроила Марину костюмершей в театр на Таганке. Как это удалось Акшанской, одному богу известно! Только эта миловидная и беззаботная девушка, в последствии жена какого-то режиссера не раз спасала Марину и в будущем.
   Если уж и говорить об ангелах-хранителях, то Рита Ларина многим обязана Акшанской.
   Итак, Марина отвечала за сценические костюмы и вполне была довольна своей работой. Но наступил 63 год...
  
   Москва, 1963 год.
   - Марина! Марина скорее принеси номер шестой из десятой сцены!
   - С розовыми рюшками?
   - Нет с золотыми, он за тем зеленым висит!
   - Но он из пятой сцены!
   - Не важно!
   Обычно то, что видят зрители, уютно устроившиеся в зале, очень отличается от того, что есть на самом деле. Красота требует жертв, а жертвы - человеческого участия.
   Марина Ларина бегала из угла в угол, принося и унося огромные охапки одежды, прикалывала банты, ленты, словом, находилась в том состоянии, которое называется "работой".
   - Вот, Лера Павловна, это платье? - спросила она, протягивая высокой женщине лет 40 сценический наряд.
   - Ой! Да-да!
   За спиной Марины что-то зашуршало и послышались шаги.
   - Лера Павловна, милая! Доброго вам вечера! - раздался голос позади Марины. Она обернулась. Около двери, в которую обычно входят только "Избранные" стояло целое семейство. Женщина, лет 60-ти, невысокого роста, поджарая была одета в красивый костюм бутылочного цвета. Рядом с ней - молодой человек в изящном черном костюме и с букетом роз - скорее всего ее сын. А за ними молодая женщина с кавалером в дорогих и изысканных нарядах.
   - О! Светлана Петровна! Какая честь!
   Марина посторонилась. Ей сразу что-то не понравилось в этой Светлане Петровне. Судя по взгляду, которым она наградила Марину, чувства были взаимные.
   "Господи! Аристократы какие-нибудь!" - воскликнула Марина про себя. Она в последнее время была нервная и возмущалась по поводу и без него. Другое дело, что делала она это негласно, то есть по себя.
   - Простите, - прервал ее размышления мелодичный голос. Марину подбросило почти под потолок. Она даже выронила платья, которые собиралась повесить. - Я вас испугал?
   Голос принадлежал тому самому молодому человеку в изящном костюме. Теперь он был без букета роз, правда Марина тогда не придала этому абсолютно никакого значения.
   - Вы... Простите, я просто хотел взглянуть на...
   - Платья?... - улыбнулась Марина.
   - Нет, - засмеялся он. - На вас...
  
   Головинские-Голицыны были аристократами до мозга костей. От них отличался разве что Андрей - сын Светланы Петровны. Марина и он начали встречаться. Это была романтическая история, которая логически должна была завершиться свадьбой. Только об этих отношениях узнала Светлана Петровна...
   "Решением семейного совета" молодых людей разлучили.
  
   Москва, 1964 год.
   "Дорогая моя Марина! Нет, Инна! Так и именно так я буду называть тебя! Теперь решается наша судьба... Мои родители хотят, чтобы я разорвал с тобой отношения, но они не понимают, что кроме "правил аристократического семейства" есть еще одно. Есть любовь. К чему нам эти правила, рано или поздно все это перестанет быть актуальным. Не кончится только лишь любовь!
   Я готов сказать им, что нас не могут разлучить предрассудки, но ты... Я хочу знать только одно. Достаточно ли сильно ты любишь меня, чтобы бросить вызов предрассудкам прошлого века?
   Инна, я тебя буду вечно и верно любить. Тебе нужно сказать всего одно слово..."
  
   "Я готова идти даже во тьму! Я согласна бросить вызов, но мы не в романе, не поступаем ли мы так, как велят нам наши предрассудки...
   Знаешь, все эти красивые письма, все эти мечты и фантазии... Я верю им, но я и боюсь их... Знаешь ли... Наши с тобой предрассудки могут в будущем принести кому-то много горя...
   Я говорю тебе "да", но это еще не означает, что я согласна на безрассудные поступки..."
  
   Через несколько месяцев Марина поняла, что ждет ребенка. Андрей был просто счастлив. Он строил планы, они вместе выбирали имя будущему малышу...Пока обо всем не узнала Светлана Петровна.
  
   Москва, 1964 год.
   Так иногда бывает...
   Марина убирала костюмы в шкаф, когда дверь позади нее с треском распахнулась.
   - Ах ты, мерзкая девка! - крикнула Светлана Петровна с порога. От неожиданности Марина выронила платья. Блестящей горкой они улеглись у ее ног.
   - Как вы смеете?! - вспыхнула она.
   Светлана Петровна была вне себя. На ней лиц не было от гнева, который поселился в ней. Угрозы сыпались вереницей.
   - Ты! Ты сделала это специально, грязная...
   - Не смейте! - закричала Марина, сжав кулаки.
   - Я не уверена, что этот ребенок...Кто знает, чей он?! - насмешливо завизжала Светлана Петровна.
   - Да как вы... - Марина покраснела он злости, досады, обиды. Ей хотелось, чтобы эта аристократическая особа провалилась сквозь землю.
   - Послушай, деточка, - та вместо этого начала медленно приближаться к Марине. - Мой сын никогда, слышишь, НИКОГДА! Не женится на тебе. И уж, тем более, не признает твоего... - она скривила лицо. - ...ребенка.
   Марина посмотрела Светлане Петровне прямо в глаза.
   - И без того обойдемся!
   -Запомни, моя милая! - почти прошипела аристократка. - Запомни! Твой ребенок будет очень страдать! Твоего ребенка не спасет ничто, слышишь? Он будет вечно расплачиваться за твои грехи!
   Марина побелела.
   - И никогда! Никогда твоему ребенку не будет покоя! - с этими словами Светлана Петровна выскочила из помещения, не забыв как следует хлопнуть дверью.
   "И никогда! Никогда твоему ребенку не будет покоя!" - прозвучало у Марины в голове.
  
   Перед Андреем был поставлен вопрос: или Марина или семья. Он выбрал...семью.
  
   Москва, 1965 год.
   Марина стояла у окна. Снег уже начал подтаивать, да и небо стало странного цвета... Серого, неживого...
   - Мариночка, может вам помочь чем? - раздался голос позади нее.
   - Нет-нет... - еле слышно прошептала Марина. Она только плотнее закуталась в халат.
   - Я все... понимаю, - сказал голос позади Марины. Ей на плечо легла чья-то рука. - Я вам искренне сочувствую...
   Соседка по палате - такая же молодая мама, посмотрела в окно. Какими словами можно приободрить женщину, которая осталась с новорожденным ребенком совершенно одна.
   - Но теперь у вас есть дочь...Как вы назовете ее?
   - Я... - Марина улыбнулась. - Я назову ее Маргаритой. Знаете, ведь это означает... жемчужина... Я хочу, чтобы она ею стала...
  
   К Марине в роддом приходил Андрей. Он желал посмотреть на своего ребенка, но Марина выгнала его... Светлана Петровна тем временем сделала все, чтобы Марину уволили из театра...
   Им с дочерью получилось переехать на Ферганскую улицу...
  
   Рита выросла. Она занималась бальными танцами, была очень красивым, но замкнутым ребенком. Марине пришлось работать на двух работах, подчас она даже не осознавала какой день и час. Ей удалось устроиться в библиотеку, поэтому Рита перечитала практически все книги. В 11 лет Марина принесла ей "Мэри Поппинс, до свидания".
   - Я читала и надеялась, - рассказывала мне Марго. - Что Мэри останется, а потом поняла, что не все в жизни заканчивается так, как мы хотим... Я искренне плакала над концом этой повести...Знаешь, есть в мире такое, что не в силах понять никто... Это... Это сопереживание тем, кто перестал видеть мир в том свете, в каком он создан...
   После окончания школы Маргарита поступила на филологический факультет института.
  
   Москва, 1986 год, январь.
   Пошел легкий снежок, залепляя стекла окон.
   - Рита, скорее! Опоздаем! - позвала Марина.
   - Там холодно? - на небольшую кухоньку зашла девушка, довольно высокого роста, с белоснежными волосами и темными, почти, что шоколадными глазами. Она теребила шарф, пытаясь заставить его улечься на шее ровно, и внимательно смотрела на мать.
   - Да не особо... - ответила Марина. - Ну, пошли уже!
   Они были удивительно похожи друг на друга. Обе высокого роста и с темными глазами, даже черты лица Рита переняла от матери. По крайней мере, Марина была уверена, что вздернутый нос и форму глаз именно она передала дочери.
   - У меня сегодня последний зачет, - радостно сообщила Рита, когда они с мамой шли по направлению к метро.
   - Желаю тебе его сдать! - засмеялась Марина.
   - О боже! - воскликнула Рита. Она собиралась достать перчатки, но тут поняла, что забыла тетрадь, по которой она должна была давать зачет. - Я тетрадь забыла!
   - Беги скорее, забери!
   - Пока, мамочка! - воскликнула Рита, круто разворачиваясь на каблуках. Она как сумасшедшая добежала до дома, взлетела на свой этаж и распахнула дверь.
   С минуту искала свою тетрадь и так же быстро выскочила вон.
   На улице немного посветлело, правда, очертания родной улицы от этого симпатичнее не стали. Рита уже миновала то место, где они расстались с мамой, как вдруг остановилась, как вкопанная.
   - Мама? - Рита сделала еще шаг и остановилась. Это точно была Марина! Она стояла со странным видом прямо посреди ... проезжей части! - Мама! - крикнула Маргарита еще громче, но ее почти не было слышно за шумом улицы. - О господи, что она делает?!
   Рита сорвалась с места.
   Ее мама сделала несколько шагов вперед, словно осознавая, что происходит, снова остановилась...
   - Мама, осторожно!
   Из-за поворота на бешеной скорости выскочила машина.
   - Мама!!! - крикнула Рита и даже не услышала своего голоса...
  
   Рита вскоре бросила танцы, кое-как доучилась в институте... И все же...
  
   - Я узнала историю семьи моего отца уже после того как... - Марго опустила глаза. - Из маминых записок и из рассказов... Из рассказов ее подруг...
   Я посмотрела на сидящую напротив Марго или Принцессу... Собственно ее как не назови, все ей подходит. И только лишь один вопрос вертелся в голове. Один только вопрос.
   - Почему вы рассказали?
   Она внезапно посмотрела мне в глаза. Вот это меня пугало в ней! Она всегда смотрит в глаза, она всегда смотрит так, что становится не по себе... Словно она заглядывает в самую глубину мыслей...
   - Марго, вы...
   - Почему рассказала? - она медленно растягивала слова, все еще не отводя взгляда. - Я... Хочешь честно? Я не знаю...
  
   Петербург.
   (рассказ десятый)
   Есть люди, способные воспринимать мир иначе, чем все остальные. На самом деле мало кто может понять красоту некрасивого. Красоту, созданную не человеческим воображением и сознанием, а красоту внутреннего мира....
   Человек, единожды переступив грань дозволенного, человек, который испытал величайшее горе или потрясение больше не сможет видеть мир в реальном свете... Другое дело, что с этих пор он будет одинок...
   Впрочем, такое бывает не только с людьми... Нес стоит забывать, что все обладает душой... Даже города, хотя это звучит...немного странно, согласитесь?...
   ***
   Погода изменялась еще быстрее, чем мы успевали это заметить. Я уже привыкла к этому положению. Только вот результат такого поведения природы был плачевный - практически все мои знакомые слегли с температурой. Грипп.
   Такая судьба не обошла и мамину подругу - Маргариту. Бедная, она всегда тяжело переносила простуду, тем более, что не самое приятное ощущение лежать в кровати совершенно пустой двухкомнатной квартиры.
   - Тишина и одиночество, высокая температура и все прелести простуды, - прокомментировала мама состояние подруги. - Надо занести ей лекарство, уверена, оно ей поможет.
   На нашей небольшой кухне стоял едкий запах лука и пережаренной моркови.
   - Ты к Марго пойдешь? - переспросила я.
   - Да, если успею... Много всего на эти выходные пришлось...
   - Хочешь, я могу сходить к ней, - предложила я. Если честно, перспектива прогулки меня обрадовала. На улице как раз пошел легкий снежок, небо заволокло, и стрелка термометра плавно опустилась до отметки -5 градусов.
   - Сходи, - обрадовалась мама.
   Она вытерла руки о полотенце и пошла в коридор к телефону. Из-за вечно включенного радио я услышала только обрывки разговора Мамы с Ритой Лариной. Позже она написала мне на обрывке салфетки ее точный адрес и номер домофона. Странно, но если к номеру ее квартиры прибавить шесть, получится номер нашей квартиры. Что за ассоциации?...
   ***
   Рита Ларина в этот раз простудилась довольно серьезно. Вообще-то она всегда переносила болезни на ногах, а тут даже на работу не пошла.
   Выглядела она ужасно: вся бледная, полуживая, с потухшими глазами. В квартире беспорядок, что ей вообще-то не свойственно...
   Я принесла ей лекарство и немного посидела с ней. Все же для нее большим лекарством стало, наверное, присутствие рядом хоть кого-то живого - все-таки целый день лежать в квартире в полном одиночестве и с высокой температурой не самое лучшее занятие.
   ***
   - Хотите, я вам что-нибудь почитаю? А то вы сидите, все время одна и к тому же простуда не самое лучшее состояние души, согласитесь, - предложила я.
   Рита посмотрела на меня сквозь пелену своего сознания. Она в очередной раз чихнула, закрыв лицо выцветшим сине-белым платком. Мне на мгновение даже показалось, что она улыбнулась.
   - О чем, - и закашлялась. - Хотя, впрочем, посмотри! - она махнула рукой в сторону книжного шкафа.
   Ого! Сколько у нее книг! Почти столько же сколько у меня... Здесь было много тех самых произведений, которые обычно лежат у меня на столе... И под столом... (и на тумбочке, в ванной, под кроватью....). Маркес, Гранин и к моему удивлению Памела Трэверс, за которой спрятался вишневого цвета том Антуана де Сент-Экзюпери.
   Больше всего меня заинтересовала красочная книга довольно большого формата. "Петербург" - гласила надпись.
   - О Петербурге. Я вам о Петербурге почитаю. А когда вы заснете, положу ее на полку и дверь захлопну, согласны?
   Рита кивнула. Она как-то странно смотрела на меня.
   - Петербург... А ты там была?
   - Нет....? А вы?
   Рита прикрыла глаза, словно пытаясь что-то вспомнить...
   - Да... Была...
  
   ***
   Есть города, полные жизни, какого-то внутреннего стремления. Мегаполисы. Они, переполнены чувствами гнева и радости, и сила внутреннего убежденья и боли... Они влекут в свои объятия людей темпераментных, способных на безумства. Мегаполисы, как правило, собирают вокруг себя толпу, массы...
   Есть города маленькие, незаметные, родные и тихие. Там хорошо родиться, но в них совершенно невозможно жить, все время хочется найти смысл этой безмятежности... Только смысла нет...
   И есть город особенный, город-загадка, город-стихия. Петербург. Если кто-то попытается поставить его на одну лестницу с другими населенными пунктами, он просто не найдет для него ступень. Ее нет. Так бывает часто и среди людей: мы встречаем человека, так непохожего на все это безликое общество, разделенное на классы. Есть совершенства! Есть! Кто бы, что ни говорил.
   Это особый мир...Внутренний мир России. Не даром же великие писатели нашей родины обращали свои взоры к этому городу...Здесь есть самое большое и странное чувство - чувство единения с самим собой, со своим внутренним "я"...
   Это похоже на безумство, это странное чувство... Воспоминание...
   Марго медленно засыпала... Она, кажется, начинали понемногу вспоминать все эти ощущения, опускаясь в сон.
   Ей было двадцать два, когда она впервые увидела Петербург...
   ***
   Лето все время сменяет весну внезапно и невозможно понять, где граница этих времен года. Вам кажется, что только вчера в воздухе витала весенняя легкость, полупрозрачная свежесть. Только вчера обнаженные ветви деревьев окутывала незримая зеленая пыль молодых листов. Вчера... А сегодня с утра настало лето и невыносимая духота сжимает горло, пыль дорог заволакивает глаза... И хочется бежать туда, где нет всего этого, где мир пронизан тайной, где от воды становится легче дышать...
   Вот, наверное, зачем в 1987 году молодая Рита Ларина, едва ли оправившаяся от потери матери, поехала в Петербург. Она больше не могла ни минуты сидеть в стенах родного дома, изнывая от тоски, мучаясь своими внутренними порывами. Молодая и очень красивая Рита Ларина - девушка высокого роста с красивой осанкой и глазами-миндалинами шоколадного цвета сразу после сессии отправилась в Северную столицу.
   ***
   Петербург встретил ее прохладой, витающей над городом, словно что-то обыденное.
   Давняя подруга матери Маргариты - Елена Григорьевна Акшанская, перебравшаяся на то время в Петербург, очень переживала по поводу гибели Марины Лариной. Она на некоторое время приезжала в Москву, чтобы поддержать бедняжку Риту. Пробыла всего несколько месяцев, да и то все это время жила у каких-то знакомых. Уезжая, очень плакала, все время держала Риту за руку и говорила только о том, что теперь настали тяжелые времена.
   Акшанская была из тех людей, которые блистают в этой жизни яркими звездами. Ей удалось многого добиться, если не считать того, что она была раз пять за мужем, но все же не имела детей. Внешность у Елены Григорьевны была подстать ее темпераменту. От природы она была награждена темно-рыжими волосами и зелеными, как у кошки, глазами. Среднего роста, худенькая Акшанская была задорной и веселой и очень любила петь, веселиться... В свое время она помогала Марине Лариной всем, чем только могла.
   Именно по приглашению Акшанской молодая Рита Ларина приехала в Петербург. Елена Григорьевна оставила ей ключи от своей сравнительно небольшой квартиры, а сама уехала вместе с какими-то подругами на курорт. Оставила номер телефона, по которому Марго могла ей дозвониться и более ничего.
   Молодая Рита попала в Северную столицу впервые. Еще ребенком, увлекаясь литературой, она восхищалась образами Петербурга, описанного великими писателями России. Она так ясно представляла себе эти улицы, Неву, эти точеные силуэты зданий, это сказочно красивое ночное небо, что была несколько разочарована картиной, представшей ее глазам. Все было безрадостно, серо, мутно... А может быть, она просто перестала видеть мир таким, каким видела его раньше?...
   ***
   Квартира была маленькой, немного неудобной, но очень уютной. Вот на что Рита обратила внимание - в этом помещении, с разбросанными яркими платьями, какими-то книгами и вековой пылью была искорка домашнего тепла. Этим стенам были посвящены многие тайны, эти стены хранят таинство домашнего очага. Им не сравниться с опустевшей московской квартирой на Ферганской улице.
   Окна выходили на проулок так, что вечером на полу комнаты плясали блики фонарей. Они вздрагивали, трепетали, даже немного расплывались. Рите было несколько неудобно находиться в чужой квартире. Даже запах пугал ее. Это был запах чужого дома, запах улицы, просачивающийся через щели в рамах.
   Было душно. В комнате было довольно светло. Маргарита встала и подошла к окну, оперлась руками на подоконник и замерла, всматриваясь в неясные очертания соседних домов. Ей вдруг страшно захотелось вдохнуть в себя свежий, чуть влажный петербургский воздух. Она аккуратно отодвинула занавески и попыталась повернуть шпингалеты вправо. Они скрипнули, скорее всего Елена Григорьевна редко открывала окно.
   В комнату ворвался прозрачный уличный воздух, почти осязаемый... Он имел свой собственный, особый аромат. Тот самый, который ощущаешь только вечером вблизи воды. Рита присела на подоконник. Казалось, до неба вполне возможно достать рукой, стоит только захотеть. Звезд видно не было, их скрывала плотная пелена облаков, медленно куда-то плывущих. Ощущалась только общая картина какого-то полумрака, словно солнце опустилось в воду, и светит оттуда едва пробивающимися лучами.
   Маргарита прикрыла окно и пошла спать.
   ***
   Весь следующий день она посвятила прогулке по городу. Ей хотелось просто побродить, не касаясь исторических ценностей и знаменитых сооружений. Весь этот шик и красота, красота, созданная людьми мало теперь интересовала молодую Риту Ларину. Ее привлекало то, что не выделяется ничем из общей массы, ее как магнитом тянуло в эти тихие переулки, на эти широкие улицы, словно сошедшие с пожелтевших страниц романов.
   Ей хотелось увидеть Петербург таким, каким любил его Пушкин и Гоголь... Она хотела увидеть этот мир не через призму искусственной красоты, а через реальность. Это особый мир, подвластный только нашим внутренним порывам.
   Рите казалось, что она наизусть знает все эти маршруты. Ее карта, сложенная вчетверо лежала в сумке. Ей нравилось вот так идти - не задумываясь над тем, что ждет ее впереди.
   Солнца почти не было. Над головой нависло серое полотно неба, изрытое мелкими проталинами. Кое-где, там, где почти у самого горизонта клубились облака, можно было заметить едва различимые обрывки голубого неба. Иногда сквозь тучи пробивались длинные солнечные лучи, упираясь, то в землю, то в крыши петербургских домов.
   Стрелка часов незаметно перебралась за тройку, слегка похолодало. Воздух наполнился привычным влажным ароматом.
   - Простите, вы не подскажите, который час, - раздался голос за спиной Риты.
   - Без четверти четыре, - ответила Маргарита голосом полным льда.
   - Вы тоже из Москвы? - поинтересовалась девушка, обладательница голоса, отвлекшего Риту от размышлений. - Мы с вами в поезде ехали, но вряд ли вы меня помните.
   - Простите, нет, - Марго заметила, что девушка улыбается как-то очень странно - открыто и приветливо. В ней вообще была какая-то искорка, какой-то вечный оптимизм и задор.
   - Меня зовут Инессой, - засмеялась она. - Странное имя, правда?
   - Нет, почему...
   - Не спорьте, странное! - Инесса посмотрела на Марго поверх своих очков в золотистой оправе. - я в Москве учусь в МГУ, а вы?
   Как ни хотелось Рита сейчас с кем-то разговаривать, ей пришлось поддержать беседу.
   - Я учусь на филологическом факультете Пединститута, - сказала она, стираясь растопить в своем голосе лед. - Вы к родственникам приехали?
   - Да, у меня здесь мама с папой живут, а в Москве - бабушка.
   Через полчаса Рита знала об Инессе практически все. Она была старше ее на год года, училась в МГУ, собиралась на работу. Ростом была почти на пол головы ниже Маргариты, крепкого телосложения с серыми глазами и темно русыми волосами, забранными в тугой хвост.
   Ничего интересного про себя Рита не рассказала. Ей вообще не хотелось говорить.
   - А вы? Вы здесь зачем? - не унималась Инесса.
   - Я приехала к знакомой. Вряд ли ее имя вам что-то скажет. Елена Григорьевна Акшанская, - неохотно отозвалась Марго.
   - Акшанская?! Вот это да! Я как-то была с родителями в театре - она выступала.... Вам повезло... Откуда вы ее знаете?!
   Рита была уже не рада, что упомянула Акшанскую.
   Инесса Львовна Киселева родилась в Петербурге, где и выросла. Правда, когда пришло время поступать в высшее учебное заведение, родители решили отправить Инессу в Москву.
   Конечно, столица сильно отличалась от загадочного и эфемерного Петербурга. Инесса вернулась настоящей московской девушкой с сильным темпераментом и ужасным характером.
   - Знаете, в нашей семье все какие-то особенные... Отец кардиолог, мама филолог, брат занимался бальными танцами, но после того как его бросила партнерша...
   Рита задумалась. Они уже полчаса болтали с новой знакомой. Точнее было бы сказать, что новая знакомая без умолку болтала, а Рита в основном молчала.
   Единственное, чем она поинтересовалась - это именем брата Инессы. У Марго было странное подозрение, что это ее бывший бальный партнер, которого она оставила год назад в полном смятении. Он просто не мог поверить, что Рита Ларина, с которой он танцевал в паре неразлучно с 10 лет, решила бросить танцы.
   - Как ты могла! - крикнул он ей вслед. - Предательница!
   - Ничего подобного! - ответила ему Марго. - Ты не поймешь, да и в конце концов, это не твое дело!
   Его звали Константином Киселевым.
   - Его зовут Костя, - отозвалась Инесса.
   Точно он. Рита внимательно посмотрела на Инессу. Собственно она никогда не интересовалась семьей своего партнера. И сейчас ей было ВСЕ РАВНО.
   - Простите, Инесса, мне пора, - отрезала Рита холодно и, развернувшись, быстро зашагала прочь.
   Бред какой-то! - успокоила себя Рита Ларина. - Просто бред!
   ***
   На следующий день погода немного прояснилась. Небо очистилось от туч и засияло голубизной. Чуть шелестели листочки деревьев, овевая приятной прохладой, настроение улучшилось, и молодая Рита Ларина собралась на вторую прогулку по городу. Она жаждала подтверждения своей идеи. Красота созданная людьми и красота некрасивого. Что есть реальность и что создано природой?
   Легкое платье нежно-персикового цвета, подпоясанное белым ремешком, идеально сидело на складной фигуре молодой Риты Лариной. Она собиралась пройтись по всем знаменитым архитектурным памятникам и местам.
   Квартира Акшанской располагалась между Литейным проспектом и улицей Маяковского. До Невы было рукой подать. Впрочем, Рита Ларина собралась устроить культурную прогулку по достопримечательностям.
   Рита спустилась по лестнице дома на первый этаж, распахнула дверь и вышла во двор. Около подъезда играла ребятня, за которыми зорко поглядывала пожилая женщина в синем свитере и огромных очках, довязывающая на спицах очередную пару носков. Лавочка, на которой она сидела, находилась в тени раскидистого дерева, шелестящего листвой.
   - Вы подруга Акшанской, - подала голос женщина, когда Рита Ларина проходила мимо нее.
   - Да, - она удивленно оглянулась на голос и новый порыв ветра чуть не сорвал с нее белую шляпку.
   - А сама-то она где? - женщина даже посмотрела на Марго, оставив на мгновение свою работу.
   - На курорте. Простите, а мы знакомы?...
   Рита поправила шляпку и резко выпрямилась, сделавшись тем самым еще выше.
   - Да нет, просто я смотрю - в нашем подъезде новое лицо, - отозвалась женщина, продолжая вязать.
   - Тогда до встречи, - холодно отрезала Рита Ларина и зашагала прочь. Она никогда не испытывала чувства превосходства над кем-либо, но теперь в глубине своей души она осознала, что совершенно не обязана делиться с кем-то своими мыслями, пускать кого-то в свой мир и... Она совершенно не обязана перед кем-то отчитываться!
   Странно, но Рита Ларина по-прежнему ощущала в себе присутствие аристократичных манер и уважения к окружающим. Если конечно эти окружающие не собираются посягнуть на ее личное время и личные мысли.
   ***
   Прямой как полотно ленты Литейный проспект вывел молодую Риту Ларину на набережную Кутузова. Погода была просто сказочной. Впервые раз за недолгое пребывание Маргариты в Северной столице у нее было довольно хорошее настроение.
   Голубое прозрачное небо, раскинувшееся над головой бескрайним простором, чуть тронутое рябью гладь Невы и легкая прохлада. Эти полутона, неполнота и непостижимая грация каждого движения умиротворяла молодую Риту Ларину. Она видела только этот мир, мир без реальности. Она знала, где-то глубоко в подсознании осознавала, что эта жизнь не может обойтись без капли зла, горя, боли и жестокости, но она... Она, молодая Рита Ларина перестала чувствовать себя частью этой жестокости.
   Ничто не может сравниться с Петербургом, и он совсем не такой, каким она представляла его себе, погружаясь в чтение книг. И когда-то Рита Ларина должна была увидеть внутренний мир России - Петербург. Да. Это странно звучит, но именно такой фразой она охарактеризует его спустя почти двадцать лет.
   Москва - сердце России, ее лицо, если хотите. А Петербург то самое, неотъемлемое и недостижимое - душа и внутренний мир.
   Рита медленно шла по набережной, не обращая внимания даже на то, что где-то рядом с ней есть люди. Она последнее время ощущала себя не частью этого мира, а чем-то автономным...
   - Рита Ларина! - окликнул ее чей-то голос.
   Инесса Киселева с матерью. Какая прелесть! Какое потрясающее совпадение...
   - Рита, а я уж думала, что никогда Вас не увижу... - Инесса подскочила к Марго и резко схватила ее за руку.
   - Доброе утро, Инесса, - Марго улыбнулась. - Какое потрясающее совпадение!
   Что-то изначально не понравилось Маргарите в Инессе. Скорее всего, это была настойчивость, с которой девушка пыталась подружиться с незнакомым человеком. И меньше всего молодая Рита хотела рассказывать этой настойчивой особе свою биографию. Ей совершенно не хотелось говорить, что в данный момент ей необходимо одиночество.
   - Сама судьба сводит нас с вами! - пропела Инесса. - Познакомьтесь с моей мамой.
   Женщина лет сорока пяти небольшого роста и плотного телосложения посмотрела на Марго поверх своих изящных очков в серебристой оправе. Они с дочкой были удивительно похожи, - подумала Марго про себя.
   - Любовь Григорьевна, - женщина протянула Маргарите руку.
   - Очень приятно, - та пыталась улыбнуться, но никак не могла совладать со странным чувством недоверия. Любовь Григорьевна была человеком, которому не особо хочется доверять. Она улыбалась, но в ее улыбке был холод и предостережение.
   И глаза у нее были холодные и прозрачные.
   - Мне Инесса говорила, что познакомилась с удивительной девушкой, - улыбалась Любовь Григорьевна, оправдав все самые ужасные предчувствия Риты и присоединившись к ее прогулке. - Мне даже стало интересно.
   - Не думаю, что я интересная личность, - Рита поправила шляпку, то и дело готовую улететь. - Учусь в Москве на филолога....
   - Это прекрасно! Учиться и о чем-то мечтать это прекрасно! - Любовь Григорьевна взяла Риту под руку. - Знаете, человек, который идет к своей цели, способен многого добиться!
   - Скорее вы ошибаетесь, принимая меня за такого человека, - голос Риты сделался стальным. - Я ни о чем не мечтаю и никуда не стремлюсь.
   - Боже, дорогая моя, отчего такой пессимизм? Неужели Вы приверженец очередной теории? - женщина обвела рукой, словно демонстрируя окружающий мир. - Здесь в Петербурге, правда, это в моде.
   - В Петербурге это было модно во времена красивых литературных произведений и знаменитых авторов-классиков. Я же не хочу, чтобы сейчас кто-то напоминал мне о прошлом, о будущем, о настоящем, - и Рита многозначно посмотрела на Любовь Григорьевну.
   - Так что же милая моя сподвигло вас к таким мрачным мыслям?
   Все это время Инесса молча шла рядом с матерью, внимательно изучаю разговор.
   - Может быть это несчастная любовь? Тогда это очень романтично! Да! Вы приехали в Петербург, чтобы забыть все то, что с Вами произошло, верно? - произнесла Инесса нараспев. - Я ведь права Маргарита Ларина?
   Рита резко остановилась.
   - Думаю, мы с вами не слишком знакомы, чтобы я рассказывала вам о своей жизни. К тому же я совершенно не хочу это делать.
   Казалось, Рита поставила точку своим тоном и взглядом. Она могла жить в этом обществе только при условии, что оно не станет заставлять ее открывать душу и мысли.
   С того самого разговора Маргарита Ларина больше ни разу не видела эту пару. Хотя многие люди, встречавшиеся ей на пути, очень сильно напоминали их. Все-все абсолютно хотели только одного - залезть поглубже в ее мир, мысли и жизнь. В итоге она просто закрыла для них свой мир, жизнь и мысли.
   Прогулка была отчасти испорчена. Рита пока еще не понимала, что так тяготило ее. Впрочем, ей суждено было еще двадцать лет думать об этом.
   И, конечно, ни Эрмитаж, ни архитектура Петропавловской крепости и Адмиралтейства не произвела на нее должного впечатления. Все это было, бесспорно красиво. Это было совершенство форм и красок, но это было создано людьми, это походило на природу, но не передавало ее замыслов.
   Вечерело. Ноги гудели от усталости, но в душе поселилась какая-то уверенность и сплоченность. Рите Лариной удалось совладать со своим собственным "я".
   Солнце медленно уплыло за горизонт, в последний раз, за этот долгий день, осветив крыши домов, бросив столб лучей в воды Невы и, наконец, скрывшись вдалеке. Небо было чистым и ясным. Над самой головой оно переливалось сине-фиолетовыми тонами и уходило розовым полотном к горизонту. Вообще, Рите оно казалось мольбертом художника-экспрессиониста, на который случайно опрокинули стакан воды. И четкие всполохи, оставленные кистью, превратились в полупрозрачные, эфемерные образы.
   Домой она добралась в половине девятого вечера и почти сразу уселась в кресло с книгой. Из окна квартиры открывался не самый красивый пейзаж, но, тем не менее, он навевал странные ассоциации и удивительное умиротворение.
   И снова в голове молодой Риты Лариной прозвучала фраза, столь ею любимая.
   Есть красота, созданная людьми, а есть красота естественная, красота некрасивого.
   ***
   Влажный климат Северной столицы не мог не отразиться на и без того подорванном здоровье молодой Риты Лариной. На шестой день после приезда она слегла с простудой. Рита всегда тяжело болела, особенно если простужалась. И теперь, совершенно одна, в квартире Акшанской она лежала в тишине, уставившись в чернеющее очертание оконной рамы. Над Петербургом медленно проплывали тяжелые свинцовые тучи - предвестники грозы. Воздух и без того влажный приобрел аромат свежести, которая бывает только после ливня. Этот аромат, несмотря на плотно закрытые окна, проникал сквозь щели в помещение.
   Рита зашлась в новом приступе кашля и почему-то заулыбалась. Ее улыбка, болезненная и изнеможенная все же была не лишена очарования. Рита вспомнила все свои любимые описания Петербурга, выхваченные сознанием со страниц русской классической литературы. Петербург ей казался городом темным, вечно больным, охваченным лихорадкой.
   Перед глазами встала пелена, плотно отделившая Риту Ларину от реального мира. Может быть, это было лишь следствием высокой температуры. Впрочем, в этом могла быть виновата Нева, от которой поднималось легкое кисейное испарение.
   Простынь, раскалившаяся до бела жгла спину, Риту бросало в жар, а потом начинало знобить. Всех ее сил хватало только на то, чтобы дотянуться до стакана воды на тумбочке и погрузиться в сумрачный, болезненный сон...
   ***
   Она очнулась вся взмокшая от всполохов, озаряющих небольшую комнату Акшанской. Рита подскочила на постели, пытаясь сообразить, что происходит. Подушка, одеяло и простыни были мокрыми и холодными. По оконному стеклу барабанил дождь, словно пытаясь ворваться внутрь.
   Даже если Рите что-то и снилось, сейчас она уже не помнила что именно. Она только тяжело дышала, прижав край одеяла к груди. Она схватила с тумбочки стакан и сделала несколько глотков. Вода ледяной струей скользила внутри тела.
   Началась гроза. Молния сверкала, разрезая небо, покрытое тяжелыми свинцовыми тучами, с периодичностью в несколько минут. Дождь все сильнее бил в оконное стекло. Ветер несся с бешеной скоростью, возносясь к небесам и, камнем падая вниз, заставлял деревья нагибаться к самой земле.
   Квартира Акшанской ужасала своей темнотой и одиночеством. Изредка, когда гроза немного затихала, нерешительно скрипела половица или где-то капала вода, отражаясь гулом под самым потолком.
   "Мое одиночество материально. И мне оно очень нравится. Очень. Я его почти полюбила. Главное всегда знать... - думала Рита Ларина, засыпая. - Главное знать, где граница реальности и моего сознания...Главное знать..."
   ***
   На следующий день молодая Рита Ларина собиралась уезжать в Москву. Ее нестерпимо тянуло на родную улицу, о которой она так скучала. Да, признаться себе самой в чем-либо порой бывает очень тяжело. Рита страшно соскучилась по родным стенам, по пыли динамичной Москвы и по состоянию какой-то относительной свободы и занятости.
   Петербург, умытый ночной стихией, проснулся живым и веселым. С деревьев капало, небо было светлым и ясным, и повсюду блестели в лучах утреннего солнца широкие лужи.
   Детвора весело резвилась, перескакивая с одного сухого места на другое и пуская свои кораблики в плавание по маленьким морям, созданным дожем. Кто-то из детей прыгал в самую середину лужи, и в тот же миг на несколько метров вокруг разлеталось более тысячи брызг, обдавая и смельчака, и случайных прохожих.
   Рита прошлась немного пешком, любуясь природой и пейзажем, а потом взяла такси до вокзала.
   Пока оно мчало ее по петербургским мостовым, мимо зданий и сооружений, Рита подумала, что красота внешняя это тоже своего рода часть природы, только для нее она не имеет никакого значения. Абсолютно.
   ***
   Прощай, - тихо сказала она, когда поезд Петербург-Москва тронулся. - Прощай! - крикнула она про себя.
   Прощай, моя вторая половинка, внутренний мир прекрасной России! Мы оба созданы судьбой и человеческим сознаньем, мы оба наделены красотой внешней. Прощай, потому что мы сами отчасти жаждем этого. Наше одиночество разумно, материально и нами избранно. Никто никогда не поймет, почему нам нужно это. Прощай, потому что нам нужно быть далеко друг от друга, чтобы сохранить в памяти все самое хорошее и светлое, чтобы убедить себя в безразличие, чтобы верить... Прощай, Петербург! Прощай навсегда! Я больше не вернусь сюда никогда и не потревожу твое одиночество, твою внутреннюю красоту! Я обещаю!
   Петербург представился Рите Лариной совершенно другим, нежели она думала о нем. Ни одна книга не в силах предположить, что город может быть одинок. Это зависит не от того, сколько людей живут в нем, это зависит от его внутренней гармонии. Гармонии природы, зданий и земли. Петербург собрал в себе черты всей Европы, унаследовав немного изящества Флоренции, возвышенность Голландии, легкие черты Франции... Получилось нечто особенное, со своим характером, с тяжестью своего бремени. Петербург всегда воспринимался как сочетание правильных геометрических форм и изящности Невы. На самом деле Петербург это нечто сильное и властное, что стремится освободиться от навязанного образа и становится еще больше порабощенным им. Петербург одинок в своем истинном начале...
   Рита Ларина с первых же минут полюбила этот город, но ее сердце все равно стремилось обратно, в родной город Она пообещала больше никогда не возвращаться в Петербург. Они с ним слишком похожи. Она уныло устремила свой взгляд в окно.
   И колеса поезда еще сильней застучали по рельсам.
   ***
   Я отложила книжку уже давно. Рита Ларина заснула и во сне чему-то улыбалась. Интересно, что ей снится?... Так часто бывает, когда человек болеет, он часто видит во сне самые яркие моменты своей жизни. Дай бог, чтобы Рита Ларина проснулась здоровой и чуть более счастливой, - подумала я , захлопывая дверь. - Дай бог, чтобы она больше никогда не болела. Ведь на земле всегда останется кто-то, кому она будет дорога. Пусть она об этом и не знает....
   И я пошла домой.
  
   Эпилог
  
   Рита медленно зашла в квартиру. Тихо. Темно. Поставила пакет и сумку на пол, сняла пальто. На кухне тикали часы. "Тик-так"..."Тик-так"...
   Почему, подумала Марго, часы тикают именно "Тик-так", а не "Так-тик". Философский вопрос! Такие мысли ее даже рассмешили.
   Сегодня был странный день. И вор всеми виновата Марта. Рита и не помнила, что такое говорила Марта, но ей явно это не понравилось. На полу в большой комнате, как всегда, лежали блики от уличных фонарей.
   Рита медленно сняла пальто, повесила его в шкаф и продвинулась чуть вперед. Ее квартира, как впрочем, все квартиры на Ферганской обладала довольно просторной планировкой. Квадратный коридор с совершенно прямыми углами включал в себя все необходимое (шкаф, овальное зеркало, коврик зеленой расцветки на полу). По обе стороны коридор расходился комнатами, выходящими окнами на Ферганскую и во двор.
   Кухня в пастельных тонах, со светло-зелеными занавесками и совершенно небольшим столиком. На столе всегда стояла маленькая вазочка с сухоцветами, перевязанными голубой ленточкой. В углу столика стопка книг, поверх которой толковый словарь и тетрадка едкого малинового цвета. Около мойки - блюдце с перевернутой чашкой (наверное, чтобы тараканы в отсутствие хозяйки не купались в остатках утреннего чая). На табуретке - полотенце в клеточку (с зайчиком).
   В большой комнате, окна которой выходят на Ферганскую, стоял письменный стол, шкаф, телевизор и книжный стеллаж. На окнах кружевные шторы, закрывающие ровно половину окна, два горшка с фиалками, бутылка из-под минеральной воды. Рядом с окном - просторное кресло, на котором Рита Ларина любит сидеть в минуты задумчивости и безразличия к окружающему миру. Картину завершал ковер, снятый со стены и подстеленный на пол (чтобы теплее было).
   В маленькой комнате стояла кровать, кресло и маленькая тумбочка, на которой в одиночестве стоял будильник. В кресле (как всегда) лежали словари, какие-то книги и еще много чего необходимого (правда, мало востребованного).
   Как ни странно, в ванной тоже лежали книги и словари, тетрадки и даже две ручки (не считая, конечно мыла, двух полотенец, шампуня, целого набора разнообразной косметики...) и... маранта! Тот самый цветок, который Рите подарил Женя. Цветок этот выглядел вполне довольным, разросшимся растением, которому в ванной было очень даже хорошо.
   Что касается порядка, царящего в квартире Риты Лариной, то он был почти идеальным. Интересно, порядок прижился сам или она все-таки изредка убирается?...
   ***
   Чайник медленно закипал. По противоположной от Марго стене лениво полз таракан. Наверное, возвращался с ужина из ловушки под раковиной, которую хозяйка приобрела недели две назад. Таракан замер, пошевелил усами и пополз дальше. Рита поморщилась.
   Кто-то из соседей около месяца назад решил вытравить тараканов каким-то ужасным средством. Сначала в квартире воцарился тошнотворный запах ядовитого средства, потом приползли тараканы-иммигранты. Скорее всего, они решили, что Рите Лариной в квартире одиноко.
   Раньше, живого таракана можно было увидеть разве что раз в полгода. Да и тот являлся разведчиком и очень быстро исчезал. Теперь эти противные усатые насекомые совершенно безнаказанно ползали по стенам и сидели в чашках. Так что кроме проблемы как их вытравить Рите еще постоянно приходилось перемывать всю посуду.
   Телефон зазвонил как раз в тот момент, когда чайник соизволил закипеть. Подумав с минуту, что важнее Рита быстро выключила газ и практически бегом бросилась к телефону.
   - Да! - резко воскликнула она, схватив трубку.
   - Господи, Рита, откуда ты бежала?! - пропел знакомый голос.
   - Маш, чайник закипел, телефон зазвонил... - Рита покачала головой. - Что-то я тебя давно не слышала, - произнесла она задумчивым голосом, пытаясь дотянуться до табуретки.
   - Ой! У меня столько изменений...
   Мария, сестра Алексея, который с начала был безнадежно влюблен в Риту, а потом умер от сердечного приступа прямо в ее подъезде, прямо у ее ног. После этого события, потрясшего половину дома и саму Риту, они с Машей почти не общались. Может быть, она все еще считала, что Марго виновата в смерти ее брата. Правда, по голосу не скажешь.
   - Ну, во-первых, я устроилась в агентство, как и мечтала.
   Мария была профессиональным фотохудожником. Какое-то время она работала в газете, но все время искала агентство, которое согласится взять ее. Снимать происшествия и убийства было не самым лучшим (и не самым приятным) занятием.
   - Теперь мы готовим потрясающие коллекции! В прошлом месяце мы напечатали для одного известного журнала серию под названием "Леди Новый год". Одна наша сотрудница придумала такою вещь... Понимаешь, не все профессиональные модели могут излучать внутреннюю красоту, и она предложила искать среди танцоров, балерин, фигуристов подходящие типажи... - начала Маша.
   Рита слушала ее в пол-уха. Она, наконец-то дотянулась до табуретки и теперь высматривала какую-нибудь книгу в непосредственной близости.
   - Рита, ты меня слышишь?! - крикнула Маша в трубку. Марго от неожиданности чуть не упала с табуретки. - господи, что с тобой ?!
   - Прости, день был тяжелый, задумалась... - попыталась оправдаться Рита.
   - Ты хоть слышала о чем я спросила?
   - Ммм...
   - Я спросила, - терпеливо повторила Маша. - Не хочешь ли ты сфотографироваться в нескольких платьях... Коллекция называется "Я хочу быть счастливой" одного московского начинающего дизайнера. Ларисы Римской, не слышала?
   - Я модой не интересуюсь, - холодно ответила Марго. Она в этот момент могла сказать все, что думала, слава Богу, что Маша успела перебить ее мысли.
   - Только не смей Маргарита Ларина говорить мне "нет"! - выпалила Маша. - В память о моем брате ты обязана это сделать!
   О, Боже мой! - мысленно воскликнула Марго.
   - Хорошо-хорошо, Маша, уговорила. Только я на этой и на следующей неделе не могу, - согласилась Марго.
   ***
   Рита Ларина проснулась только рано утром следующего дня. Комнату наполняла полутьма, лежавшая полосами на стенах и потолке. Рита протянула руку к часам и случайно опрокинула их на пол.
   Небо, видневшееся сквозь незашторенное окно, выглядело еще немного больным, но готовым блеснуть голубизной. Ночные тучи медленно разбегались в стороны, гонимые восходящими лучами солнца. Рита медленно встала, откинув одеяло и, выпрямившись в свой полный рост, пошла к окну.
   Она облокотилась на подоконник, всматриваясь в очертания родной улицы, медленно просыпающейся, словно ожившей от долгого забытья. Верхушки тополей сделались чуть розовыми, потом первый нерешительный солнечный луч, выбившийся из-за дома, ударил в глаза Риты. Она, смеясь, закрылась от него рукой и в следующий миг все новые и новые солнечные лучи врывались в комнату, путаясь в тонком тюле, в волосах Маргариты Лариной и отражаясь в ее глазах шоколадного цвета....
   И в этот момент она была самым счастливым человеком в мире....
  
   30 января 2003 года
  
   Конец.
  
  
   Большое спасибо!
   Прежде чем поставить точку в истории "Ферганских рассказов" хочется сказать несколько слов людям, помогавшим мне. Во-первых, ОГРОМНОЕ СПАСИБО моей маме (кто бы еще смог так самоотверженно изучать со мной Мою Любимую Улицу?...).
   Во-вторых, СПАСИБО всем образам, которые воплотились в героев "Ферганских рассказов". Это:
  
   Сизенов Ю. М.
   Соколова Н.Э.
   Карева И. Г.
   Царева И. А.
   Зуева М. Г.
   Евгений (простите, фамилии я не знаю)
   Соколова Н.О.
   Соколова Н. В.
   Светлана Петровна (фамилия некому не известна)
  
   И, наконец, пришла пора самого волнующего момента (для меня). Теперь я должна сказать САМОЕ БОЛЬШОЕ СПАСИБО своей главной героине. Последние строчки это то, ради чего я, наверное, и писала "Ферганские рассказы".
  
  
  
   Три части "Ферганских рассказов" я посвящаю моей первой героине - Головиной Л. И.
  
  
  
  
  
  
  
   1
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"