Аннотация: Вечная проблема отцов и детей никого не обошла стороной, но для кого-то она стала роковой.
Безоблачное детство, безмерная любовь окружающих-все это когда-то было и в ее жизни. И вдруг, как будто оборвалась какая-то невидимая нить счастья. Эту ночь она запомнила навсегда: бабушка нелепо тянулась к ней из темноты, странно по-детски лопоча. Юля даже не поняла, что произошло. Потом приехала скорая, по квартире сновали люди в белых халатах, выводили маму на кухню, давали нюхать нашатырь. Диагноз прозвучал как приговор:"Инсульт. Парализована вся правая сторона. Если и будет жить, то останется прикованной к постели. Будем надеяться на сердце, оно у нее крепкое." И Юля надеялась целую неделю. Потом были похороны... Так она лишилась самого близкого человека на свете, который всегда понимал, ни на что несердился и любил так, как может любить только бабушка.
Мама долго болела после ее смерти, восьмилетней Юле приходилось таскаться с ней по бесконечным врачам и экстрасенсам, но она не роптала на несчастную судьбу и каждый день только тихо молилась, сидя перед иконой: "Господи, не забирай мою маму, ну пожалуйста, лучше меня." Бог услышал, мама поправилась. Вот только для дочери в ее сердце места оставалось все меньше и меньше. Правила в доме диктовал ее муж-Юлин отчим: к ним перестали ходить гости, нельзя было трогать его вещи, компьютер, музыкальный центр и прочие необходимые современному человеку предметы, а прежде чем съесть что-нибудь, Юля должна была спросить разрешения. Но она мирилась с этим, искренне веря, что маме с ним хорошо, ну а что до нее, так она потерпит, ради мамы она все может стерпеть: и ругань, и побои.
Потом бить начала мама. Била больно, до крови, но Юля не сердилась, она просто тихо плакала, запираясь у себя в комнате. Каждый раз она думала:"Ну, не может же это длиться вечно, мама просто рассердилась, а на самом деле она меня очень любит." Если бы только знала мама, сколько раз она стояла у открытого окна, задумчиво смотря вниз, или держала сверкающее лезвие у запястья, готовая четким движеним полоснуть им по венам, но не решалась этого сделать только, чтобы не расстраивать маму, ведь "ей нельзя волноваться, у нее больное сердце".
Юле было восемнадцать, когда ее выгнали из дома, но она не бросилась во все тяжкие: работала, училась. Прошло два года, а мама так и не поинтересовалась, где ее дочь, она была счастлива со своим мужем...
Прошло еще пять лет, и Юля услышала от бывшей соседки, наверное, самую страшную фразу за всю свою жизнь:"А ты что, еще не знаешь, что твоя мачеха умерла?"
Вся жизнь сразу потеряла смысл, померкла и растворилась. Умерла ее мачеха?! Нет, она не мачеха, она-мама! А как хотела она показать ей своего мужа и дочку, как представляла мамину радость! И все это было бессмысленно.
Стояла безобразная сырая осень, на кладбише невозможно было пройти по глинистой грязи, не упав хотя бы раз. Редкие прохожие видели, как прижавшись всем телом к холодной могиле, сидела, захлебываясь рыданиями молодая женщина и, по-собачьи скулив, хрипло шипела в пустоту: "Мама, мама, мамочка, прости..."