"Бабушка, а зачем тебе такие большие зубы?" - эта дурацкая фраза едва не сорвалась с уст Красной Шапочки, когда она, весело насвистывая мотивчик из Мишеля Леграна и помахивая корзинкой, вошла в бабушкину спальню и остановилась в немом изумлении.
На самом-то деле, эту блондинку в алом берете зовут Клер. А Красной Шапочкой стали ласково поддразнивать ещё во время обучения на магическом факультете за просто-таки неизъяснимое пристрастие ко всякого рода головным уборам одного определённого цвета. Бандана, фуражка а-ля Гаврош или широкополая дамская шляпка - будьте уверены: если вы увидели Клер с покрытой головой, то цвет "шапочки" неизменно окажется именно красным.
Вот и теперь. Двадцатидвухлетняя ведьмочка, лишь в этом году заполучившая в руки вожделенный свиток-диплом с печатью Магической Гильдии, растерянно стащила с головы мягкий фетровый берет (не стоит и напоминать, какого колера), и вовсе уж ошарашено уставилась на немного разорённую бабушкину кровать.
Нет, ну в самом деле - натуральнейший волк! Даже видно, как дышит торчащий из-под белоснежного ночного чепчика чёрный и блестящий нос. А зубы-то, зубы! Бедные овечки... ой, а бабушка?!!
Клер решительно поставила на тумбочку корзинку с провизией и свежей зеленью, только что купленной на Сен-Жерменском рынке, нахмурилась и подбоченилась.
- Что здесь происходит? И зачем ты съел мою любимую бабулю?
Можно было поклясться - волк смущённо отвёл взгляд и даже кашлянул. Между тем атмосфера в комнате стала ощутимо накаляться, грозя перерасти в маленькую бурю. Ибо Клер уже полезла в задний карман джинсов с намерением извлечь оттуда свою неразлучную волшебную палочку и устроить зубастому злодею хорошую трёпку.
И только тут дверца высокого шифоньера тёмного дерева, помнившего ещё едва ли не Наполеона, тихонько отворилась. Изнутри выглянула бабушка. Вид у неё был слегка смущённый, а когда она вышла из шкафа целиком, то оказалась, к вящему облегчению Клер, целой и невредимой.
Опустим, пожалуй, встречу любящих бабушки и внучки, полную женских ахов-охов, обниманий и прочих телячьих нежностей. Из полезного выяснилось лишь, что Клер не стала предупреждать о своём приезде, желая сделать сюрприз. Зато новости с бабулиной стороны повергли молодую волшебницу в хохот.
- Да ты же знаешь меня, Клер, не люблю я сидеть без дела. Вот и повадилась печь пирожки да продавать на улице. Мне развлечение, а детям радость - уж моя выпечка куда получше фабричной, - тут старушка пренебрежительно фыркнула.
Из дальнейшего рассказа удивлённо заломившая бровь внучка узнала, что не далее как вчера наехали на бабулю плечистые молодые люди с этаким недвусмысленным предложением: делись доходами, старая плесень, а мы тебя за это не тронем. Ну, понятно - банальный рэкет.
- Послала я их подальше... да ты знаешь, как я умею.
Клер улыбнулась. Бабуля, будучи дочерью русских эмигрантов, за словом в карман не лезла. И при нужде вполне могла отшить хоть кого - даже ажаны обходили "мадам Натали" десятой дорогой, уважительно касаясь пальцами козырька форменной круглой фуражки.
- Так вот, не отстали злодеи, и обещались сегодня прийти в мой домик вышибать с меня должок. Представляешь, какие хамы нынешняя молодёжь? А я вспомнила про тебя, про твоё пристрастие к Красным Шапочкам, - взгляд бабушки насмешливо скользнул по берету в руке Клер. - Ну, и сработала ассоциативная цепочка. Вот и наняла оборотня, бывшего офицера-морпеха, чтобы пуганул злыдней как следует. В префектуру полиции звонить не стала - мне хоть какое-то развлечение, да и молодому человеку пара франков лишними не будут...
Клер пригляделась попристальнее к лежащему под лёгким бабушкиным одеялом здоровенному матёрому волку. Тот самым непринуждённым образом кивнул, словно не был выряжен в ночной дамский чепец и явно маловатую ему нежно-розовую ночнушку с кружавчиками. Восхищённо хмыкнув, ведьмочка сделала в ту сторону демонстративный книксен и покосилась на прикроватную тумбу, куда бабушка положила свой винчестер времён едва ли не освоения дикого запада. Надо же, раритет какой - модель 30-30!
Между прочим, предки по бабулиной линии все верой и правдой служили русскому царю и отечеству. И в гостиной со старинных фотографий сурово смотрели усатые и бородатые офицеры с Аннами и Владимирами на широкой груди, а также миловидные русские барышни в компании очаровательных детишек. А сама бабуля даже в свои семьдесят с небольшим запросто развлекалась в выходные стрельбой по летающим тарелочкам в пригородном охотничьем клубе.
Снаружи в переулке раздался звук мотора, затем скрип тормозов. Захлопали дверцы, и взгляду осторожно выглянувшей из-за тюлевой занавески Клер предстал здоровенный, слегка помятый Ситроен, из коего с самым решительным видом выгружалась банда плечистых громил. Кастеты, бейсбольные биты, мелькнул нож.
- Забыла, на что способны морские пехотинцы? Да ещё и с поддержкой русских стрелков!
Вот уж нет! Клер во время прошлогодней летней практики отрабатывала приёмы самообороны в тренировочном лагере на одном из безымянных островков Средиземноморья. И смуглый, усатый и неизменно весёлый сержант из этих самых супер-вояк до сих пор вспоминался молодой ведьмочке с благоговейным восхищением.
- Лучше принеси мне, внученька, ещё патронов. Там, на полке, в банке из-под гороха...
Ну да, где ж им ещё и быть-то, - усмехнулась Клер, проворно юркнув на кухню. Патроны в банке, в холодильнике взрывчатка, а в подвале, стало быть, пулемёт "Максим"? Отнеся бабуле пригоршню латунно-красных цилиндриков, она уселась на кухне пить чай. Между прочим, привитая бабкой русская привычка - неспешно, с наслаждением, с крыжовенным вареньем и вишнёвой трясучкой, так полюбившимися с детства. В холодильнике, правда, к вящему разочарованию Клер, не оказалось не то, что пластиковой взрывчатки, но даже и самого завалящего динамита. Зато среди всяких прочих вкусностей, готовить кои Наталия Андрееффна была большая мастерица, обнаружилась початая бутылка коньяка.
Так что Красная Шапочка весьма неплохо проводила время на кухне, смакуя лакомства и ухохатываясь. Высаженная верзилами входная дверь нимало её не озаботила, равно как и подобно пушечным прогрохотавшие в замкнутом объёме спальни выстрелы из бабулиного винчестера. А затем отчаянные вопли незадачливых рэкетиров и рёв волчары, дорвавшегося до своего излюбленного занятия - рукопашного боя.
И ведь оружия у него полная пасть, да и вообще - восьмидесятикилограммовый зверь с повадками хорошо обученного бойца, это вам не просто так. Нет, ребяткам не позавидуешь, уж лучше с голыми руками против дракона. Больше шансов, пожалуй...
Комиссар Леглуа допивал свой кофе. Обед на террасе маленького кафе, с неизменным постоянством повторяющийся вот уже второй десяток лет, как обычно привёл в умиротворённое и слегка философское настроение. Покосившись на лежащий на краю столика мобильный телефон, комиссар снова включил его. Ибо обед для истинного француза - дело святое. Не торопливое глотание безвкусной бурды в этих аляповатых янкесовских фаст-фудах, а неспешный процесс, с годами превратившийся в ритуал.
Как бы подтверждая опасения почтенного полицейского, волшебный кристалл в мобилке тут же загорелся тревожным светом. Хорошую штуковину придумали магики из Политехнического Института. Только достаёт она иногда уж слишком...
Вот и сейчас, из-за ребристой сеточки донёсся азартный голос заместителя.
- Ну наконец-то! Господин комиссар, у нас тут форменное светопреставление!
Отложив в сторону недочитанную "Фигаро", комиссар глянул на часы и неспешно затянулся сигаретой.
- Докладывай, Мишель, что там на этот раз.
Из сбивчивого, короткими пулемётными очередями летящего доклада помощника комиссар узнал о налёте банды гангстеров на домик "мадам Натали".
- Трупов много? - бровь Леглуа чуть озабоченно воспарила вслед за сигаретным дымком, едва разгорячённый помощник комиссара упомянул оборотня и нагрянувшую в гости внучку мадам. Между прочим - патентованную ведьму.
- Одному бандиту мадам прострелила руку, другому ногу. Ещё двое в совершенно невменяемом состоянии, сейчас ими занимается бригада из дома для скорбных главою. И все шестеро без исключения нагадили в штаны. Хозяйка и её внучка в полном порядке, - выпалил на одном дыхании Мишель.
Из динамика послышался звук короткой борьбы, затем подзатыльник, и мобилка вдруг отозвалась великосветским голосом пожилой мадам:
- Комиссар, между прочим, мы сидим на кухне и пьём чай с вареньем. Если вы поторопитесь, вам тоже достанется. Отбой.
Угроза лишиться розеточки-другой крыжовенного варенья, сделанного, между прочим, по тому самому, старинному "царскому" рецепту, возымела своё действие. Комиссар бросил на столик положенное число франков и, стараясь не сильно выдавать свою столь несолидную в почтенном возрасте торопливость, чуть не бегом рванул к своему "Пежо".
Между прочим, ребята из гаража неплохо поработали над движком, потому комиссар помчался по бульвару с ветерком и весёлыми сполохами мигалки.
Прямо как эти сумасшедшие русские - любители, как известно, быстрой езды. А также красивых женщин, красной и чёрной икры, водки, Достоевского и многого другого... Комиссар не без смущения вспомнил, как ещё босоногим мальчишкой залез в один сад с самым недвусмысленным намерением обтрясти яблоню. И задумчивый взгляд аристократичной красавицы, заставшей его за этим занятием. И чаепитие на веранде устроенного на русский манер дома, и смущение за замурзанные щёки и наспех вымытые руки.
А двухпинтовая банка с вареньем, придвинутая поближе к полуголодному мальчишке, тогда опустела как-то сама собой...
Наверное, именно эта встреча и предопределила, что Леглуа не пошёл по испытанному и проторенному пути многих его сверстников из Сен-Жерменского предместья - клошары, затем первые приводы в полицию, а там и карьера уголовника. Нет, молодой и настырный подросток прошёл свой путь. Школа, армия, затем юридический факультет в Льеже. И теперь опытный, уважаемый комиссар полиции в родном парижском пригороде.
Выбравшись на бульвары, Леглуа сильнее вжал педаль скорости - эдак слегка за половину. Но обрадованный такой подкормкой двигатель победно взревел, и "Пежо" понёсся по гудрону, словно вырвавшийся из ада чёрный демон со вставшим на дыбы львом на капоте. Нет, русские таки правы - быстрая езда действительно бодрит нервы и гонит адреналин в кровь. Замечательное дело!
Сворачивая в знакомый переулок, комиссар умерил бег разгорячённой машины. Приветственно помахал тощему Жану-алхимику в лавке на углу, и вскорости припарковался у крашеной в бело-розовый воздушный цвет оградки. Двухэтажный изящный особнячок, в шутку называемый "домик", чистенький и уютный как прежде вишнёвый сад. Путь от калитки через крыльцо и на кухню комиссар преодолел привычно до машинальности, и вот он уже вошёл в маленький рай.
Чёрт его знает, ведь для этой цели придуманы гостиные, холлы и кабинеты - но в привычке непринуждённо болтать за угощением именно на кухне, вывезенной слугами хозяйки из далёкой заснеженной России, что-то такое есть. Домашнее и донельзя неофициальное.
Приложившись к ручке мадам Натали, щёчке внучки и поздоровавшись с помощником, а также молодым, атлетического сложения парнем, комиссар наконец-то оказался допущен к столу.
Ничуть не сомневаясь в выборе Натальи Андреевны, всё же проформы ради Леглуа проверил документы у оборотня. Так... вкладыш к паспорту со своими понятными только посвящённому взгляду пометками и сокращениями сказал комиссару очень много. Ага - десант морской пехоты! Набор "горячих" точек, дважды ранен, комиссован в звании капитана.
- На кабинетную работу не захотели? - поинтересовался он, возвращая документы владельцу.
- Да, - кивнул крепкого сложения симпатичный парень с неистребимо армейской выправкой и повадками матёрого головореза. - Приглашают меня на работу в Бюро, но я решил немного отдохнуть после того ранения в...
Он благоразумно промолчал, но комиссару не нужно было сильно шевелить извилинами, чтобы догадаться - где. Судя по времени ранения, как раз совпадает с недавней заварушкой в одной африканской банановой республике. М-да, туго ребятишкам там пришлось, но всё же справились.
- Понимаю, - степенно кивнул комиссар, принимая из рук хозяйки свою именную чашку.
Пятнадцать лет назад мадам Натали в шутку ради заказала у севрских магиков большую чашку с портретом самого Леглуа, тогда ещё помощника комиссара. И с тех пор он в этом доме пил чай неизменно из неё, с грустью замечая, как оригинал постепенно стареет и морщинится по сравнению с изображением на небьющейся посуде. Вторая такая же стоит в шкафу в доме Леглуа, к вящему восторгу жены и детей.
Между делом не забывая лакомиться вареньем, комиссар привычно выслушал рассказ участников событий вкупе с замечаниями предпочитающего кофе Мишеля. Присвистнул тихонько, мельком глянув на сваленную в углу впечатляющую коллекцию реквизированного у рэкетиров холодного оружия, среди коего затесался древний "браунинг". На разрешение на винчестер хозяйки дома он даже не взглянул - уж историю о том, как прадед её куролесил послом в Америке и привёз оттуда подарок, слышал не раз. А приложенные в качестве вещдока окровавленные обрывки батистовой ночнушки мадам так и просились в какой-нибудь фильм ужасов.
- И всё же, мадам Натали, отчего вы не сообщили мне? - в голосе комиссара проскользнула непритворная нотка озабоченности.
Тем временем Клер, мило чуть смущаясь под взглядом молодого отставного капитана, волшебной палочкой отправила в мойку посуду, и только тут до Леглуа начало что-то доходить. Уж в чём-чём, а в отсутствии проницательности комиссара полиции упрекнуть нельзя. Ведьмочка и оборотень? Хех, не зря хозяйка дома, мадам Наталия Андреевна Алёхина - так её зовут полностью - носит фамилию своего легендарного предка, никем так и не побеждённого русского чемпиона по шахматам.
Вот так-так... И что же из этого следует?
А вот что следует:
Часть первая. И все вы гады, физики...
- Мерзость какая, - дородный мужчина с элегантно седеющими бакенбардами сорвал с ворота салфетку и раздражённо швырнул ни в чём не повинный, накрахмаленный до хруста клочок ткани в сторону.
В маленьком ресторанчике с видом на Елисейские поля воцарилась тишина. Вовсе не та умиротворённая и расслабленная, которую предпочитает всякий уважающий себя человек - нет, как раз та, что предвещает бурю...
У столика с непостижимой посетителям ловкостью прямо из воздуха материализовался эльф. Хозяин заведения и по совместительству шеф-повар, он уже скорбно прищурил в ожидании выволочки от важного клиента свои зелёные глаза. А кончики чуть заострённых ушей, выглядывающие из уложенной волосок к волоску золотистой причёски, обиженно подрагивали.
- Чем изволит быть недовольным ваше превосходительство? - мелодичный напевный голос немного разрядил ощутимо накалившуюся обстановку.
Министр не глядя сграбастал щуплого мэтра за загривок и назидательно нагнул к столу.
- Это что? - его украшенный массивным перстнем палец бесцеремонно ткнул в исходящее духмяным паром блюдо.
По мнению сидящей напротив Клер, запечённая с умопомрачительным соусом рыба своим ароматом вполне соответствовала тому длинному названию, которое эльф выдал почтительной скороговоркой. Но мучения остроухого на этом не закончились, ибо не страдающий физической слабостью министр чуть повернул над столом голову того и снова ткнул чуть ли не носом.
- А это что, каналья?
Глаза эльфа, и без того большие чем у человека и тем более гнома, расширились на пол-лица. Вот это оксюморон! Подать истинному французу рыбу - и с красным вином? Да подобное оскорбление не так уж давно смывалось только кровью... Оттого и понятно, что почтенный мэтр в ужасе схватился за голову и скорчил такую скорбную мину, так не подходящую к его породистой эльфийской физиономии, что сидящий рядом с Клер оборотень довольно оскалился.
Третий... вернее, первый собеседник за столиком маленького парижского ресторанчика - никто иной, как министр по особым поручениям - почти беззлобно прошёлся по поводу всяких тут гоблинов, заполонивших Францию. В самом деле, иммигранты в некоторых бедняцких кварталах перестали быть пресловутым национальным меньшинством и с настырностью болотных комаров уже диктовали свою волю. Вспомните хотя бы недавние волнения, спровоцированные гоблинскими исламистами... короче, тощего гоблина, едва снявшего форму официанта, тотчас же вытолкали взашей с напутствием "не умеешь работать - иди в армию".
После небольшой суеты, в ходе которой промашка была исправлена на белое вино из Божанси, а господам клиентам принесены исчерпывающие и велеречивые извинения, министр отмахнулся от опечаленного происшествием эльфа, пряча в усы довольную усмешку. Затем трое за столиком отдали должное рыбе, благо она того вполне заслуживала. И лишь после паузы и десерта почтенный господин, министр и один из неофициальных руководителей занимающегося расследованием всякого рода тёмных дел Бюро (тс-с-с!) наконец перешёл к делу. И то, не раньше чем степенно раскурил толстую ароматную сигару, заставляющую клубами дыма легонько морщиться сидящего напротив оборотня.
А дело оказалось, разрази меня гром, в высшей степени занимательным! Оказывается, живёт неподалёку, в чистенькой и благополучной Дании некая дамочка. Лихой физик-теоретик, член Королевского Общества, лауреат и прочая, прочая. Баронесса, кстати говоря. И вышла там не такая уж редкая история, что теорию этой дамочки о существовании зеркально обратного к нашему антимира нынешние учёные мужи восприняли, мягко говоря, в штыки. Если бы спорили, опровергали цивилизованным путём, это было бы полбеды. Но научная братия взяла на вооружение вовсе уж недостойные методы - травля в прессе, насмешки над принадлежностью к женскому полу и так далее.
Однако дамочка оказалась человеком ещё той, вовсе не христианской закалки. В том смысле, что если тебя ударили по щеке, то самое время браться за револьвер. Правда, учёная баронесса и тут проявила свойственную феминам изворотливость ума. Ну представьте себе, путём неких лихих экспериментов вытащила оттуда настоящего демона. Но и это не всё - оказавшись его единовластной хозяйкой, повелела рогатому таскать себе с того света драгоценные камушки. Демон оказался парнем хоть и недалёким, но исполнительным. Знай носил алмазы и рубины пригоршнями.
- И теперь баронесса применила неожиданный ход, - министр заговорщически чуть подался вперёд. - Выбросила на рынок полтонны драгоценных камней ювелирного качества.
Клер стрельнула вбок глазками, но натолкнувшись на невозмутимый взгляд оборотня, вильнула взором обратно.
- В общем, казус вышел отменнейший - мечта всех крючкотворов и судейских, - пожилой мужчина вздохнул. Окунул кончик сигары в рюмку, попыхкал и хмыкнул. - И теперь учёный мир пребывает в изрядном сомнении - если притянуть дамочку к ответственности за контрабанду и спекуляцию, то волей-неволей придётся признать справедливость её теории и существование антимира.
Волшебница восхищённо засмеялась. Знай наших! Но вслух она поинтересовалась совсем иным - а почему, собственно, к столь деликатной операции привлекли именно их?
- Предки баронессы - выходцы из России, - министр неодобрительно качнул идеальным пробором. - Кто, как не вы, мадемуазель Клер, сможете понять загадочную славянскую душу... да и дела там потусторонние - без оборотня, к тому же опытного бойца, вам придётся туго.
Затем почтенный господин незаметно огляделся с несомненной сноровкой, и понизил голос до вовсе уж интимных интонаций.
- И в довершение всех несчастий, представьте себе реакцию на эти события корпорации "Де Бирс" или русского "Алмазного Фонда".
Ах, вот оно что! Да уж, если начинают проявлять озабоченность такие киты мирового бизнеса, будьте покойны - без войны или на худой конец пары-тройки свалившихся правительств тут не обойдётся. У них же миллиардов больше, чем у самой Клер франков... волшебница откинулась на спинку кресла и крепко задумалась. Хотя прелестное её личико и оставалось столь же безмятежным, как на экзамене по фрактальной магии, ход мыслей можно было бы предсказать почти безошибочно. Ибо двое мужчин за столиком задумались примерно о том же.
Тухлятинкой что-то веет последнее время в старушке-Европе. Наимерзейшим из всех запашков - гнусным и чадным смрадом войны. Даже пронырливые журналисты вдруг спохватились, а что же означают их захлёбывающиеся от жареных фактов и фактиков репортажи? О том, что важные гномы втихомолку перебираются из прадедовских выработок в Альпах - в Гималаи и на Алтай, а несколько не самых захудалых эльфских кланов в открытую попросили протекции у бородатого российского императора, и теперь встретить в сибирской тайге остроухого в телогрейке и со снайперским "винторезом" - плёвое дело.
В противовес, в истерзанную второй мировой Европу мутным потоком хлынули гоблины, полуорки и выходцы из традиционно неблагополучных стран. Ну, в самом исламе или буддизме нет ничего плохого. Однако ж, научи дурака богу молиться, и он себе, как известно, лоб расшибёт. Фанатик тем и плох, что он любую идею доведёт до абсурда. Переубеждать таких или тем более ждать, что они спохватятся и исправятся сами, это занятьице в высшей степени глупое. Остаётся одно - последний довод королей.
И теперь достаточно сильного толчка - в политике, экономике или общественном мнении, чтобы опять запылал чадный огонь войны. И вновь из Призрачной Реальности выйдут в поход словно по волшебству объявившиеся орочьи ухорезы и мародёры, вновь свою кровавую жатву станут собирать несравненные эльфийские рэйнджеры. Как водится, гномы на своих танках не станут разбирать - кто прав, кто виноват. Сколько успеют, раскатают в блин всё, что шевелится. А сверху ракетами и бомбами эту кровавую кашу будут старательно подогревать люди...
- Бр-р-р! - Клер передёрнулась от отвращения, и никто из сидящих за столиком осуждать её за такое даже и не подумал. - Господин министр, неужели всё настолько плохо?
Министр очнулся от своих невесёлых размышлений и подавленно вздохнул. Заказал у вьюном подскочившего вертлявого официанта коньяку и поведал кое-что ещё. Время есть - концентрация политических, экономических и расовых конфликтов не достигла пока нужного уровня. Однако слишком многие из тех, кто считают себя обделёнными судьбой и жизненным пространством, считают, что война просто необходима. Ибо нет иного способа сломать устоявшееся положение вещей да урвать себе кусок пожирнее...
Кровавое солнце, проткнутое зловеще-чёрным ажурным кружевом Эйфелевой башни, скорбно валилось куда-то в тартарары. Сгустились и выползли из подворотен тени, словно предвкушая недалёкий уже час своего торжества. И трое, тихонько совещающиеся на увитой зеленью терассе маленького ресторанчика, ощутимо почувствовали некий знобящий холодок. Будто уже спускалась тьма над этим миром - сон разума в преддверии КалиЮги. И только стрижи проворно носились в вечереющей сини, нимало не интересуясь делами земными - лишь отлавливали мошек да оглашали великий город беззаботными криками.
- Слушай, а у тебя блохи водятся? - рассеянно поинтересовалась у оборотня Клер, выйдя из уютного полумрака ресторанчика и щурясь в последних лучах косо падающего вдоль улицы солнечного света.
Её так выбило из колеи первое, оказавшееся столь важным и необычным задание, что волшебница не думая ляпнула то, что в другом обществе показалось бы граничащим с оскорблением. Спохватившись, она тут же из-под прикрытия длинных ресниц взглянула на своего спутника, коллегу, а отныне, согласно разработанной безымянными умниками из Бюро легенде, ещё и жениха. Однако тот лишь хмыкнул неопределённо, стоя на бордюре тротуара и блаженно щурясь на солнышко.
Итак, что же мы имеем? Нуар д'Юмер, бывший капитан элитного спецподразделения. Парни вроде него, закончив офицерское училище, пару-тройку лет набирались опыта, благо в современном мире количество горячих точек, нуждающихся "в услугах", никак не уменьшается. И потом этакие бравые ребятки в буквальном смысле слова начинают творить чудеса. Да только вот, Нуар оказался со слишком высоким IQ, чтобы оставаться простым головорезом - и слишком хорошим оперативником, чтобы протирать на штабной работе то место, откуда у порядочного оборотня растёт хвост.
После недавней заварушки в Африке бывший капитан едва унёс то, что от него осталось после прямого попадания реактивного снаряда. Однако же, Клер не понаслышке знала о живучести этой по своему желанию меняющей биологический вид братии, и с полным на то основанием считала, что парня на самом деле не комиссовали после ранения, а попросту перевели на более подобающую его способностям работу. Равно как она прекрасно помнила о знаменитой магнетической притягательности оборотней - вот и сейчас, привычно выставленную магическую защиту волшебницы мягко лизал неслышный жар неотразимого мужского шарма. Ох и красив же, волчара...
Нуар хмыкнул, погладил едва ли милиметровый ёжик накоротко остриженных тёмных волос. Да уж, в этих линялых джинсах последнего срока носки, которые Клер в другое время безоговорочно определила бы первым делом в качестве половой тряпки, парень выглядел накачанным бритоголовым юнцом - одним из тех, что уже примелькались не только на экранах дальновизоров, но и на улицах французских городов. Одни только здоровенные ботинки чего стоят! Волшебница смутилась, мысленно назвав их язвительным бабулиным словечком "говнодавы". Однако всё же признала, что слегка изменённые да замаскированные армейские полусапожки и впрямь удобны и надёжны донельзя...
- От блох у меня прививка, от серебра тоже, - сообщил оборотень, с мерзкой ухмылочкой матёрого скинхеда окинув взглядом свою собеседницу.
Вот только глаза у него выбиваются из образа тупоголового качка... всё верно - Нуар тут же нацепил на нос тёмные очки и довольно осклабился гнусными усишками, старательно выращенными и подстриженными мастерами "придания облика" из Бюро. Ох, святая Жанна д'Арк, до чего же хочется плюнуть да отвернуться от этого мерзкого и одновременно привлекательного образчика мужской породы... призадумавшись, Клер даже поморщилась от своего собственного имиджа. Пустившаяся во все тяжкие юная шлюшка из богатенькой семьи - долго же её пришлось уговаривать на такое амплуа!
Одна только джинсовая бейсболка с длинным козырьком - изыск дизайна давно и напрочь свихнувшихся заокеанских шизов - едва не довела Клер до меланхолии. Правда, молодая волшебница немного утешилась, настояв на ярко-красном, "кислотном" цвете оного головного убора. При блондинисто-мелированной причёске это смотрелось особенно нелепо, так что даже умники из Бюро согласились, что получился замечательный штрих.
Правда, драные тесноватые джинсы, облепившие попу словно вторая кожа и ничуть не скрывающие - наоборот, словно выставляющие напоказ все очертания женских прелестей, поначалу тоже смущали. Однако под внешним обликом потрёпанного хлопка на самом деле скрывалась обработанная мощнейшей магией углепластиковая ткань. И волшебница лично поджаривала эту одёжку магическим огнём, шпиговала для проверки молниями или заклинаниями распада. Даже Нуар пару раз пальнул в джинсы из пистоля ужасающих размеров - хоть бы хны. Вон, сам в таких же парится, волчара - и всё ему нипочём...
Вот в таких примерно невесёлых раздумьях парочка прошлёпала через весь бульвар. Для поддержки имиджа даже хлопнули в каком-то попутном баре по оскорбляющему обоняние сивухой гномьему коктейлю - настолько мерзкому, что обоим пришлось сразу же зачадить цигарки. Если Нуар попыхивал вполне себе пролетарским Голуазом, то рафинированная аристократка Клер уныло чадила вонючей самокруткой из равных долей голландского кэпстена и марихуаны. Благо ей наркота была, как говорит бабуля, до одного места - волшебницу какой-то там травкой или даже кокаином не прошибёшь!
- Ну и каково оно - оказаться вдруг ДжеймсБондом? - оборотень окинул взором вечереющую улицу. Затем спохватившись обнял Клер за талию с небрежной цепкостью, словно ухватился за поручень пригородного трамвая.
Волшебница отнюдь не числилась в маменькиных недотрогах - уж при её профессии это противопоказано - да и из роли выходить никак нельзя. К тому же, поганое настроение несколько сглаживал тот факт, что общее руководство маленькой группой поручили всё-таки ей, а роль волчары свелась к силовой поддержке и обеспечению. Потому она ничуть не подумала возмущаться. Даже наоборот, маслено хихикнула и мягко прильнула к парню, старательно не пуская в сознание так и бьющее от того обаяние.
- Терпимо, - мурлыкнула она сквозь зубы. - Слушай, Нуар... я когда-то читала старую книгу - о последнем мирном вечере перед второй мировой. Люди ходят, ещё ни о чём не догадываются. Что судьбы их на небесах уже предопределены и многих завтра уже не станет. Веселятся в маленьких парижских кафе, радуются одевшей бульвары зелени. А над всем этим встаёт зловещий призрак неминуемого...
Она выждала паузу, пока Нуар, который с непостижимой и даже неуместной в томной неге летнего вечера быстротой поймал за руку крепыша на скейтборде, прошмыгнувшего мимо и вознамерившегося сорвать с плеча Клер сумочку. Едва уловимый взглядом бросок ладони, словно нечаянная подсечка - и размалёванный флуоресцентным графитти скейт с весёлым тарахтением колёсиков устремился дальше в одиночном полёте. Зато ноги его обладателя взлетели выше головы, а сам он весьма неудачно приложился о тротуарную плитку копчиком и спиной.
Беззлобно, больше для порядку попинав незадачливого воришку массивными гриндерсами, Клер развлеклась маленько. Затем, воровато оглянувшись по сторонам - а на лицах наблюдающих за этим немудрёным представлением что-то не заметно было сочувствия к жулику - ухватилась за свой массивный аляповатый амулет. Жутко оскаленная чертячья морда обладала совсем небольшой силой, и такую вульгарную пошлость носили обычно ведьмы-недоучки. Но патентованной волшебнице пришлось нацепить эту серебрёную железку, чтобы хоть как-то замотивировать свой волшебный дар, нет-нет да неумолимо пробивающийся отблесками в её ауре.
Быстренько отпрыгнув от тупо ворочающегося и изрыгающего проклятия крепыша, Клер выдала тому на голову хорошую порцию лошадиного навоза, астральным путём перенесённого сюда с какой-то ближайшей конюшни в предместьях. Мстительно полюбовавшись на обтекающего нечистотами парня, она ухватила своего кавалера под ручку, и тот с несомненной сноровкой ввинтился в толпу. Тут же свернул в почти тёмный переулок - ибо круглые фуражки ажанов, так и ищущих на ком бы проявить силу закона и заинтересовавшихся происшествием, замелькали чересчур уж близко.
- И что дальше? - Нуар выглядывал из-за угла, и Клер, разумеется, тоже - почти что из-под его подмышки.
Обычно на такие вопросы подразумевается надоевший аж до оскомины ответ. С хамской интонацией породистого американского самца следовало выпятить челюсть и процедить через небрежно оттопыренную губу:
- А начнём с того, бэйби, что завалимся в мою постель...
Видимо, подобная ассоциация сработала в обеих головах, ибо волшебница и оборотень переглянулись и самым неприличным образом захохотали. В принципе, Клер ничего не имела против - но начинать сразу так круто, это как-то даже пошло. А посему она предложила для начала наведаться в Национальный музей. Хоть он уже и должен был закрыться на ночь... но то-то и к лучшему!
Настроение незаметно но весьма явно поползло вверх. И волшебница, уцепив под ручку своего вовсе не блохастого кавалера, бодро затопала с ним на пару, умело растворившись в мешанине света и теней большого города.
"Ленин жил, Ленин жив, Ленин будет жить" - чёрт его знает, но Нуар никогда не любил эту трескучую фразу. И дело не в том, хороший ты парень или плохой. А в том, что если уж помер, то лежи себе спокойно и не отсвечивай, ибо в мире живых у тебя теперь дел не больше, чем у пингвинов в Сахаре. Так нет же, попадаются всякие беспокойные экземпляры, шастают - даже с того света норовят напакостить...
Оборотень покосился назад. Так и есть, за плечом опять маячит вся обмотанная обрывками истлевшей ткани мумия. Вот же зануда...
- Пшёл прочь, вонючка! - рыкнул он беззлобно.
Однако неупокоенный всё так же топтался поблизости, таращился на Клер пустыми глазницами. И чего в них Нуару чудилось больше - голодной плотоядности или мужского интереса - не знал и он сам. Но в любом случае, этому Имхотепу долбаному лучше держаться от волшебницы подальше. Потому оборотень со вполне понятной враждебностью скользнул поближе и с полуразворота въехал назойливому нахалу в то место, которое когда-то называлось пахом.
Судя по всему, носки армейской обувки оказались окованы сплавом с изрядным содержанием серебра - ибо сыплющий пылью Тутанхамон, или кто он там на самом деле, взлетел в воздух с душераздирающим воем. Уже в полёте разваливаясь на лоскуты и косточки, мумия с хрустом и грохотом окончательно рассыпалась только после столкновения с бетонной стеной. Да уж, наполеоновские маршалы, по своей гномьей хозяйственности привёзшие во Францию немалое количество раритетов после египетского похода, вместе с ними притащили и изрядный следок всякой мистики и чертовщины...
Наверху остались стеклянные витрины и помпезные выставки, навевающая трепетное благоговение обстановка и антураж столичного музея - словом, вся та показуха, только и предназначенная вводить в трепет разношёрстные и крикливые толпы туристов. Равно как там же оставались и экспонаты, скопированные вплоть до молекулярного уровня, но тем не менее ни в малейшей степени не обладающие теми волшебными свойствами, что свойственны оригиналам.
А здесь, в тщательно укрытых подземных запасниках, собственно и хранилось то, на чём зиждилась вполне заслуженная слава Национального Музея. И Клер с достойным лучшего применения трудолюбием рылась в этой свалке древних раритетов в поисках ведомого только ей. Плевать, что хранилище защищали двухметровые стены литого железобетона, до лампочки оказались десятидюймовые двери кадмиевой стали - если вы думаете, что волшебницу остановят эти декорации или хитроумная электронно-магическая сигнализация, то вам место как раз на свалке истории.
Короче, Клер искала себе оружие - да непростое. Не без вздоха отложив в сторону изящный меч девицы Жанны д'Арк, с которым не стыдно было бы выйти на драку хоть и против дракона, волшебница устало потянулась. Улыбнулась мимолётно Нуару, уже становящимся привычным жестом убрала с глаз непослушную прядь, и вновь продолжила шерстить арсенал.
Боевой цеп древнего рыцаря, ухитрившегося вернуться живым из крестового похода - не то. Тисовый лук великого эльфа прошлого - Робин Гуда... классная вещь, хоть спутники сшибай. Но великоват. Призадумавшись над невесть каким образом попавшей сюда булатной саблей гоблинского героя древности Саладдина, Клер всё же покачала головой. Не то - и вернула клинок в стойку.
- Может, тебе меч Роланда нужен? - скептически отозвался оборотень, с неприкрытым интересом ковыряясь в оружии более современном. Например вот этот, до сих пор светящийся трёхцветной сине-бело-красной аурой именной "люгер" генерала де Голля - это пистоль, конечно, классный...
- Дюрандаль? - подумав, ведьма всё же отрицательно покачала головой.
Представить себя с могучим двуручником древнего героя, оно конечно, интересно - но хрупкой женщине махать такой железкой удовольствие сомнительное. Да и прячут, прячут истинное местопребывание меча люди знающие. Ибо влияние на ход истории Франции этот клинок способен оказать ничуть не меньшее, чем пресловутый Эскалибур на Британские острова...
Груда костей и лохмотьев в углу зашевелилась, и с непостижимой разуму способностью из неё вновь соткалась целенькая и почти неповреждённая мумия.
- Уймись, - бросила оборотню через плечо Клер.
И шагнула поближе к настырному неупокоенному. Прошептала что-то такое, от чего Нуар покрылся мурашами и едва сдержался, чтобы не перекинуться прямо тут же и не вцепиться на всякий случай в чью-нибудь глотку.
- Ого, да это же Нефертити собственной персоной! - тихо мурлыкнула волшебница и тут же изобразила вполне великосветский реверанс.
Оборотень откровенно поскучнел, ибо тут же сообразил что две девицы, даже разделённые пропастью веков, обязательно найдут тему и возможность потрепаться всласть. Так и есть - обе красотки (египтянку мы помним по знаменитой статуэтке, а Клер, между нами говоря, тоже штучка ещё та) тут же принялись что-то с жаром обсуждать, помогая себе жестами рук. Если на волшебницу было просто приятно посмотреть, то древняя царица всё равно поднимала в воздух легчайшее облачко невесомой пыли, отчего Нуару нестерпимо хотелось чихнуть.
Поворчав для приличия, оборотень отошёл подальше, в угол. И стал прикидывать - возможно ли в этой груде хлама разыскать шпагу д'Артаньяна?
Хм-м, вопрос, конечно, чрезвычайно интересный. Хотя, лично я думаю, что для Клер больше подошёл бы стилет миледи. Вон он, поблёскивает в ожидании - на стенде для особо опасных вещиц. Клинок такой вредный и смертоубийственный, что все узкоглазые ниндзюки от зависти позеленеют...
Однако выяснилось, что обе мадемуазели - древняя египетская царица и современная волшебница - отсутствием практичности не страдают. После короткой беседы Нефертити подвела Клер к одному из стендов, сбоку которого оказалась неприметная ниша. Указующий жест обмотанной лохмотьями костяной руки - и вот уже в куда более симпатичных ладонях женщины оказался самый обычный с виду кинжал. Однако после соответствующего заклинания клинок полыхнул такой ненавистью, что оборотень с трудом удержался от желания спрятаться под стол и завыть во всё волчье горло.
- Помнишь, Нуар, одного нашего короля, которого в переулке Медников проткнули кинжалом? - волшебница зачарованно разглядывала в руках клинок, только под воздействием магии проявивший своё истинное обличье. - Вот, это тот самый и есть.
Разумеется, парень учил в школе историю Франции и помнил тот эпизод. Да уж, такое оружие, обагрённое кровью августейшей жертвы и изменившее ход истории, в умелых руках способно натворить дел нешуточных. Хорошо хоть, затерялся в пропащности кинжал, которым прервали жизнь неистового Марата... верно говорят, лучше бы орудиям подобных напастей сгинуть во тьме времён, и желательно навсегда.
Но всё же, выучка и врождённая мужская тяга ко всяким смертоубийственным железкам превозмогли. Оборотень подошёл, самым тщательным образом осмотрел кинжал и даже на пробу немного пофехтовал им.
- Чуть легковат, но для твоей руки будет самое то. А с учётом его истории, так просто великолепно, - таково оказалось мнение бывшего морпеха, знающего толк в оружии и способах его употребления по прямому, так сказать, назначению.
Голос капитана чуть охрип от волнения, потому волшебница поощряюще кивнула ему. Затем взяла обратно оружие, некоторое время смотрела в пустые глазницы выжидательно молчащей мумии. Неизвестно, о чём там безмолвно говорили две женщины, но в конце концов Клер легонько царапнула себе левое запястье и позволила одной-единственной капельке крови упасть в подставленную левую ладонь древней царицы.
- Теперь ты, - от звуков этого тихого но непреклонного голоса Нуар вновь покрылся мурашками.
Но задавать дурацкие вопросы, а уж тем более отказываться, даже и не подумал. В данном случае волшебнице виднее. Он подставил руку и с непонятным волнением смотрел, как тёмно-красная капелька скользнула по его коже, провисла. И повинуясь воле всемирного тяготения, оторвалась, полетела в нетерпеливо подставленную правую ладонь мумии. Маленькой, но яркой искоркой жизни кровь впиталась в тленные лохмотья.
От беззвучного взрыва вокруг, казалось, разлетелся весь мир. И ощущение это мнилось настолько явственным, что привыкший доверять своим инстинктам и чувствам оборотень даже зажмурил глаза и старательно затряс всё ещё непривычно лысой головой.
Однако оказалось, что претерпела изменения одна только древняя царица - вместо отвратительной мумии перед людьми стояла живая и очаровательная молодая женщина с неуловимо величественной осанкой и властным взглядом. Вообще, при взгляде на знаменитое изображение Нефертити, нет-нет да всплывала мыслишка, что скульптор немного подольстил августейшей модели. Однако Нуар поймал себя на мысли, что на самом деле неведомый автор был скорее неумехой - при одном только взгляде на древнюю египтянку, в которой явственно замечалась капелька эльфийской и возможно, даже гоблинской крови, мысли сразу начинали нестись по извечной и накатанной мужской колее.
Ах, какой же от неё исходил ощутимый только изощрённым восприятием оборотня аромат - нежный, чувственный и невыразимо притягательный... однако Клер уже чуть ли не на плече тащила своего напарника прочь. С неженской силой, которую трудно заподозрить в хрупкой с виду и избалованной девице, она уводила группу из подвалов музея. Едва оправившись от томного и напрочь отшибающего всякое соображение хмеля, Нуар расслышал и заботливое воркование волшебницы.
- ... есть, есть способы на одну ночь вернуть былое... теперь-то ты соображаешь, что истинная царица это не просто так?
Он оглянулся в пролёт уходящей вглубь земли лестницы, по которой они поднимались. Вздохнул, с сожалением чувствуя как из сердца нехотя уползает сладкая и хмельная отрава, и храбро попытался встать на свои ощутимо подрагивающие ноги.
Результат вышел не то чтобы совсем плачевный, но по крайней мере путь до блок-поста музея, где трое дежурных опять заснули после одного только взгляда волшебницы, он проделал почти самостоятельно. И лишь вывалившись в ароматное тепло парижской летней ночи, он глубоко и с облегчением вздохнул.
- Такие соблазны не для простого оборотня... - смущённо заметил Нуар, зачадив сигаретой.
Образ женщины, чья красота презрела время и саму смерть, ещё мерцал перед его чутким восприятием оборотня и мужчины. Да уж, девица просто сногсшибательная. Да ещё и настолько изголодалась по нежности... прикинув, какой беспредел сейчас творится в Древнем Царстве, Нуар ухмыльнулся - Нефертити сегодня доведёт до изнеможения всех своих любовников, да ещё и на стороне загуляет. Или она из Нового Царства?
Послав подальше все эти археологические раскопки в собственной голове, он огляделся. Парижские улицы в центре даже после полуночи не страдали особым безлюдьем или темнотой. Да и небо сегодня было звёздным, вон даже луна настолько почти круглая, что оборотень с удовольствием чихнул от льющих с неба поляризованных лучей, заодно очищая нос и лёгкие от остатков древней пыли.
- Знаешь, перспектива трястись в автобусе или брать такси что-то меня не вдохновляет, - заметила Клер, судорожно пытаясь упрятать кинжал за пояс. - Колёса нужны свои собственные - а я после университета как-то не успела прибарахлиться.
С этим утверждением Нуар спорить не стал, лишь поинтересовался - какую именно машину предпочла бы волшебница с дипломом?
- Порш, девятьсот одиннадцатый, - в голосе молодой и симпатичной даже в таком прикиде женщины неожиданно скользнула бархатистая ласковая нотка, и бывший морпех мысленно присвистнул - а ведь, девчонка знает толк в машинах!
- Почему именно Порш? - всё же поинтересовался он.
Клер мимолётно усмехнулась и, убедившись, что на них никто не обращает внимания, втихомолку прикурила цигарку от волшебным образом вспыхнувшего на кончике пальца огонька.
- Лучше немцев толк в машинах и танках не знает никто - разве только гномы, - убеждённо заявила она.
Опять-таки, с подобной истиной Нуар спорить не стал. Железный зверинец доктора Фердинанда Порша блистал и на полях второй мировой, и на подиумах самых престижных автосалонов. И всё же, капитан осторожно заметил, что двое разбитных скинхедов на спортивной дорогущей малышке, это как-то чересчур уж выбивается из образа. На этот раз спорить не стала Клер. Попререкавшись и обстоятельно обсудив достоинства и недостатки различных средств передвижения, причём молодая волшебница неожиданно проявила в этом деле недюжинные познания, парочка довольно скоро вышла на набережную Сены.
Оборотень облокотился на литые ажурные перила, некоторое время размышлял. Затем швырнул окурок в воду, проводил взглядом тщедушный оранжевый огонёк, с коротким пшиком завершивший своё короткое существование. И предположил, что мерседесовский внедорожник, слегка усовершенствованный, будет самое оно.
Волшебница нехорошо ухмыльнулась, представив себя, горемычную, за рулём эдакого автомобильного монстра, но всё же после некоторых споров позволила себя уговорить. Тем более, что заклятье поиска уже вернулось и бесстрастно сообщило - ближайший мерсовский салон оказался недалеко за углом.
- Фи, как банально - булыжником в витрину! - Клер аристократично сморщила носик, пока оборотень прямо сквозь вывороченное с рамой окно-во-всю-стену выгонял на притихшую ночную улицу облюбованного красавца, совсем недавно сошедшего с конвейера и оттого больше похожего на дорогую красивую игрушку.
Но затем всё же не выдержала и рассмеялась. Редкие прохожие, влюблённые парочки и даже мающаяся бездельем пара ажанов на углу - никто не заинтересовался столь неординарным явлением как разгром автосалона. Да и то, все взгляды просто-таки соскальзывали с разгулявшейся парочки - заклинание отвода глаз работало как надо. Посему неудивительно, что волшебница победно оглядела разгромленную улицу и спокойно полезла в машину, едва в наконец выбравшемся наружу и на секунду приостановившемся джипе услужливо откинулась дверца.
- Тормозни, - попросила Клер, когда с непривычной высоты внедорожника углядела, как у бокового входа в одном магазинчике грузчики трудолюбиво выгружают из фургона товар.
Двое дюжих полуорков так и не поняли, отчего ящик с апельсинами развалился прямо в их ручищах и отчего это вызвало у менеджера такой переполох. Они пожали плечищами и тут же принялись трудолюбиво собирать золотисто-оранжевые фрукты в пластиковые пакеты. Но вызвавшая это маленькое происшествие Клер уже проскользнула за их спинами и вернулась в джип, неся в руках добычу - четыре литровые бутыли вина.
Ёмкости тут же зафиксировали в мудро предусмотренных трудолюбивыми немцами креплениях, а одну даже открыли и немного пригубили - имидж должен быть полным. Тем временем Клер выудила из сумочки мобильник. Между прочим, та ещё морока - сколько ни платишь кровопийцам-операторам кровно заработанных франков, а когда соберёшься позвонить, подлое устройство сексапильным женским контральто тут же сообщает - "услуга недоступна, пополните счёт".
Но на этот раз малышка Нокия, весело попискивая и подмаргивая всеми кнопусечками, немедля соединила, и через несколько секунд волшебница с неизъяснимым удовольствием услыхала строгий голос Натальи Андреевны.
- Привет, ба! Передай комиссару, пожалуйста - мы тут позаимствовали тачку, - Клер пригнулась ближе к приборной панели джипа, считала с неё и продиктовала заводской номер-серию да прочие прибамбасы. - Пусть числится среди угнанных, но ловить чтоб не торопились.
Напоследок приложив мобилку к уху деловито ведущего машину Нуара и заставив того то краснея, то бледнея выслушать наставления и пожелания пожилой мадам, Клер в конце заверила бабушку, что всё будет хорошо, а она её очень любит и уже скучает.
Уже засовывая трубку обратно в сумочку, волшебница обратила внимание, что бешеная гонка по бульвару Османн прекратилась, и Нуар подгоняет джип к какому-то ярко освещённому складу, более смахивающему то ли на базу террористов, то ли и вовсе на притон наркобаронов. Но вдумчиво выслушав, как оборотень инструктирует троицу вынырнувших из-за груды хлама лохматых типов - как надо модернизировать машину и каким образом потом раскрасить - она стимулировала понятливость и работоспособность парней некоторой толикой франков. А пуще всего - чарующей улыбкой ведьмы и параллельно продемонстрированным весьма эффектным, но по сути вполне безобидным волшебным фокусом.
По мнению самой Клер, этим оборванцам не стоило бы доверять даже выбросить на помойку дохлую крысу - пока она с Нуаром подкреплялась бутербродами и пивом в более-менее чистом и почти терпимо воняющем бензином закутке, подозрительно смахивающие на старорежимных гоблинских хиппи механики сотворили с новеньким внедорожником такое! Да уж, если бы Карл Бенц и Готлиб Даймлер увидали, во что превратилось детище основанного ими автомобильного концерна, то первый бы в ярости выщипал по волоску свою гномью бороду, а у второго от отчаяния эльфийские уши свернулись бы в трубочку.
С трудом веря своим глазам, волшебница обошла то, на чём им с оборотнем предстояло колесить по доброй половине Европы.
Ужас...
Мрак!..
Других слов просто не находилось при взгляде на этакое диво. Если массивный передний бампер из полированных труб и такие же дополнительные дуги над открытой кабиной особых нареканий не вызывали, то широкие и здоровенные шипастые шины, подозрительно схожие стилем с рифлёной подошвой добротной армейской обуви, привели Клер в явное недоумение - уж в ралли Париж-Дакар никто участвовать не собирался. Выхлопная труба, больше схожая с соплом отслужившего своё реактивного истребителя, вызывающе сияла шлифованным металлом. Но особенно добивала яркая аляповатая раскраска, от которой наверняка зарябит в глазах не только у дорожных постовых-ажанов, но и их радаров.
Внутри изменения понравились куда больше. Хиппи выбросили задние сиденья, и в расширившемся заднем отсеке смонтировали две откидные койки да коробы с отделениями для всякой всячины. А если с маячащего у задней полудверцы круглого одноногого столика сдёрнуть крышку, то оставшаяся стойка подозрительно смахивала на турель - по глубокому убеждению Клер, да вполне хотя бы и для станкового пулемёта. Но особенно её восхитил и порадовал мини-холодильник в углу, уже подключенный к бортовой сети и ждущий хорошей порции продуктов в своём чреве.
Кроме того, лохматые механики что-то там усовершенствовали в двигателе - сама волшебница в эдаких низких материях не разбиралась. Так что пришлось на слово поверить Нуару, что энное количество франков потрачено не зря.
Напоследок ещё раз подивившись буйной фантазии раскрасивших машину умельцев, более похожей на изыски вусмерть упившегося гоблина, если не на дальтонизм вперемешку с абстракционизмом, Клер со вздохом уселась в водительское кресло. Повернула ключ зажигания, легонько вдавила педаль газа.
Ого! Внедорожник зарычал, словно у него под капотом стоял не штатный двигатель, а как минимум прямоточная турбина с реактивного "Миража". Да и с места рванул так, что сиящий рядом оборотень судорожно вцепился в кресло и даже быстренько пристегнул обоих ремнями безопасности. Однако насчёт последних у Клер оказалось своё мнение - притормозив на минутку и вооружившись перочинным ножом, она тут же под корень отрезала это буржуазное излишество и свидетельство принадлежности к законопослушным слоям общества.
А сигнал джипа взревел насмерть перепуганным мамонтом, когда на перекрёстке волшебница азартно пуганула едва успевший убраться из-под надменно выпяченных колёс занюханный Рено.
Маршрут уже обсудили и утвердили. Нечего ехать напрямик по чистеньким и ухоженным дорогам - мы не ищем лёгких путей! Да и следок надо немного запутать. А посему, едва выбравшись из тесноты улочек предместья, Клер великодушно проигнорировала пару-тройку знаков и один даже мстительно переехала колесом. И теперь, выбравшись из заросшего травой и чуть ли не осокой рва, вывернула мастодонта на магистральное шоссе.
На педаль газа можно было попросту положить кирпич - волшебница всё равно утопила её до упора. Мотор ревел победную песню, капот и ветровое стекло рвали ночной воздух в тугие гудящие спирали, а где-то там, далеко впереди, возле моря мирно спал Кале и ещё не подозревал, какие волнительные беспокойства наверняка ожидают этот городок завтра.
Но это будет завтра. А пока что, Клер с явным презрением к смерти гнала в ночи машину. В динамиках бесновался тяжёлый рок, чуть обветренные губы пощипывала постепенно становящаяся привычной эльфийская сигарета с травкой. Рядом с волшебницей, в мягком глубоком сиденьи спокойно спал сильный и красивый парень, и его безмятежное лицо освещалось лишь призрачным сиянием приборов с панели да мертвенным светом проносящихся по обочине фонарей.
Жизнь прекрасна, чёрт побери!
Капитана Олафа с самого утра мучили дурные предчувствия. Вроде бы и не было для того ни малейших оснований - на вверенном попечению почтенного гнома морском пароме "Звезда Альбиона" давно заведенный порядок поддерживался с тщательностью скрупулезно настроенного механизма. Вот и сейчас, покинув уютную и привычную тесноту ходовой рубки, флаг-капитан Британского флота вышел на открытый мостик и по давно устоявшейся традиции опёрся на перила. Посмотрел на чётко работающий экипаж, принимающий на борт ораву крикливых и привередливых пассажиров да их дражайшее имущество, и пожал плечами - ни необходимости, ни нужды отдавать какие-то приказы или лично вмешиваться потребности не было.
Словно со стороны он наблюдал, как его руки на автопилоте ловко набили трубочку неизменной смесью из кэпстена и амстердамского, мягкого сорта яблочного табака. Затем добыли из внутреннего потайного кармашка контрабандную зажигалку, сделанную безвестными русскими умельцами из чистого метеоритного никеля и деталей "случайно" упавшего янкесовского спутника. Неказистое с виду изделие на самом деле не нуждалось в заправке и исправно выдавало колдовской огонь даже во время самого свирепого шторма...
И всё же, и всё же - капитан пустил по лёгкому бризу колечко ароматного дымка и вернулся к своим рассуждениям. Хоть и водил он паром уже двадцать лет по одному и тому же маршруту из чумазого Лондона в Кале, а потом вдоль континентального берега в блистающий варварский роскошью Петербург с промежуточными заходами в Копенгаген и Гданьск, но следовало прислушаться к своим поганым предчувствиям. Вроде привычный и накатанный маршрут, но вечно эти сухопутные крысы чего-нибудь учудят!..
По железному трапу, ведущему сюда на верхотуру мостика с палубы, загрохотали чьи-то шаги. Капитану Олафу даже не было нужды поворачиваться - по цокоту каблучков он безошибочно узнал Эвелин. Любители потрепаться утверждали, что вертлявая и до сладкой дрожи смазливая эльфская официантка по сто раз на дню мотается на мостик, чтобы ублажить шкипера известным женским способом... но на самом деле они оказывались весьма далеки от истины. Хоть ни один язык не повернулся бы назвать эльфок развратными - для тех доставить ближнему немного удовольствия было делом столь же естественным, как для нас сказать "спасибо" или помочь забывшей очки старушке - но на самом деле Эвелин являлась никем иной, как кадровой сотрудницей Интерпола. И то, что ни разу паром не удалось захватить ни ирландским экстремистам, ни гоблинским террористам, да и вообще на "Звезде Альбиона" никто не смог бы провезти дурь или ворованное - в том капитан был уверен и не без оснований такой репутацией гордился.
- Привет, Олаф, - эльфке с её пятидюймовыми шпильками не было нужды становиться на цыпочки, чтобы беззастенчиво чмокнуть чуть повыше остриженной по вполне интернациональной моде гномьей бороды.
Капитан привычно утёр губы от неизменно клубничной помады и счастливо улыбнулся - чего греха таить, нравилось ему это дело.
- Привет, красавица, - он с удовольствием осмотрел загорелую девицу, на которой самой заметной частью одежды был кокетливый кружевной передничек. - Что там?
Эльфка всем волнительным телом изобразила лёгкую напряжённость и колебание, благо при её грациозности и вечной молодости то было вовсе нетрудно.
- Шкипер, тут надо бы тебя отвлечь ненадолго, - с непонятной задумчивостью Эвелин посмотрела в глаза почтенного гнома.
Вообще-то, капитан на борту своего корабля - второй после господа бога. И просто обязан знать если не всё, то весьма и весьма близко к тому. Да и небезосновательно сложившаяся за много лет репутация Олафа Скарвайра как неподкупного гнома и моряка божией милостию заслуживала самого трепетного отношения. Оттого-то эта рыцарь плаща и кинжала в микро-юбке и чисто символическом топике так волновалась - за много лет сотрудничества этот бородатый профессионал стал другом. А дружба, как известно - что для эльфов, что для гномов - дело святое...
И эльфка решилась.
- Поступила команда - надо втихомолку принять на борт оперативную группу... стюарда я предупредила, вахтенные матросы проинструктированы - а мне поручено отвлечь тебя.
Вообще-то, капитан имел вполне похвальную привычку после захода куда-либо регулярно осматривать в бинокль не только акваторию порта, но и сам порт и даже город. И давно обратил внимание на догорающую на окраине Кале будку жандармерии, на некоторую нездоровую суматоху в самом городе, хорошо заметную намётанному взгляду и мало-помалу приближающуюся к порту. Да и откровенность эльфки он оценил сполна.
- Отвлечь? Чтоб я не видел лишнего и при случае мог честно подтвердить отсутствие на борту криминала и всяческих нарушений?
Ресницы чарующе зелёных глаз эльфки тут же подтвердили правоту мыслей Олафа.
- Ну что ж... - капитан якобы в задумчивости поскрёб бритый затылок, сдвинув на лоб лихо заломленную шкиперскую фуражку, вздохнул и решился. - Кстати, давно хотел полюбопытствовать, Эвелин - как ты ухитряешься под этими крохотными лоскутками материи прятать кинжал, пулемёт и радиостанцию?
Намёк оказался более чем прозрачен, и девица мысленно возликовала. Ну наконец-то, дорогой мой шкипер, ты сдался! Числиться почти пять лет твоей подружкой и не быть на самом деле таковой - просто невыносимо и жутко оскорбительно для эльфки... ведь это так приятно и естественно, да и ничуть не помешает исполнению обязанностей и нашей дружбе - лишь укрепит их.
- Показать? - взгляд её лучился весельем.
Эвелин ухватила шкипера за масивную пряжку ремня, с которой краб угрожающе растопырил свои клешни, и мягко увлекла прямо в ходовую рубку. И что затем происходило за тонированными магией стёклами, никого не касается - а драющий медяхи штурвала и горловины переговорных труб гоблин в линялой тельняшке понятливо испарился сразу же после мимолётного "исчезни пожалуйста, Ахмет"...
В принципе, даже если бы почтенный капитан и проторчал всё время на верхотуре мостика, пуская дымок в сторону сияющего медью и никелем прожектора, он всё одно ни о чём бы не догадался. Ведь яркий и аляповатый внедорожник, который в нарушение всех и вся правил заехал прямо на пассажирский причал и с которого нагловатая разбитная девица в алой бейсболке осыпала зазевавшихся отборными русскими матюгами, с усталым порыкиванием забрался по трапу на стоящий рядом чумазый паром до Лондона.
Однако не напрасно капитан ещё по прибытии озабоченно поглядывал на соседа, ибо корма его уж слишком придвинулась к изящному борту его корабля. Следует кстати отметить, что ни течение, ни небрежность швартовщиков тут на самом деле оказывались ни при чём - означенный внедорожник скрытно проехал через всё чрево парома и только тут, когда Красная Шапочка воровато огляделась да набросила заклинание невидимости, свернул на молниеносно переброшенные с кормы на "Звезду Альбиона" мостки.
Следом из темноты грузового трюма вылетел щуплый смуглолицый гоблин, голова которого неведомым природе образом оказалась повёрнута на шее на все сто восемьдесят градусов. Ещё в полёте он пару раз дёрнулся, и под ноги приглядывающего за операцией офицера британской интеллидеженс сервис упал уже коченеющий труп.
- Соглядатай, - коротко объяснил шагнувший на свет атлетического сложения скинхед.
И едва он вслед за машиной перебежал на соседний корабль, как двое матросов сноровисто подняли и убрали мостки. Широкая дверь в переборке закрылась, став неотличимой от соседних панелей, заклинание рассеялось по ветерку - и через несколько секунд даже коронные сыщики вряд ли смогли бы разобраться, что тут произошло. Тем более, что останки незадачливого шпиона уже уволокли в чрево морозильника. Ночью, под тоскливое завывание опять расплодившихся в графстве волков, две неразговорчивые фигуры в чёрных плащах положат его в строго выверенной точке Стоунхенджа, под сияние круглой как соверен луны. Сотворят над телом некие весьма тайные и тёмные обряды - заговорит как миленький...
"Звезда Альбиона" неспешно и величаво шла ввиду берегов северной Франции. Погода стояла как по заказу, а посему торчать в каюте или прожигать жизнь в открытых круглые сутки барах не было ни малейшего резона.
Клер валялась в шезлонге и позволяла сиянию здешнего нежаркого полдня нежно ласкать своё тело. Причём, самой заметной деталью одежды на ней оказывались солнечные очки - общая площадь остальных лоскутков ткани в сумме вряд ли была большей. Кому-то мог бы показаться несколько э-э... вызывающим такой стиль одежды. Однако во-первых, молодой волшебнице абсолютно незачем было стыдиться или стесняться своего великолепного тела. Уж предки нескладностью экстерьера ничуть не отличались, да и умеренные занятия рукопашным боем навели должный лоск. Опять же - пара-тройка сугубо женских заклинаний для себя, любимой. А во-вторых, этот закуток верхней палубы для вип-персон оказывался напрочь недоступен досужим и просто посторонним взглядам.
Разве что капитан Олаф со своей верхотуры мог бы подглядеть за невесть откуда объявившейся и напрочь отсутствующей в списках пассажиркой (кстати, вон он, да ещё и с биноклем), но против солидного бородача при всех регалиях Клер ничуть не возражала. Пусть гном глазеет вволю - говорят, от того загар быстрее на кожу пристаёт.
В небольшой, но вполне уютной каютке на двоих она под мерный рокот машин выспалась всласть, благо эту ночь дежурить выпало Нуару. Правда, проистекали от этого и некие неприятные размышления. Короче, уж кто-кто, а патентованная ведьмочка с дипломом Магической Гильдии наутро прекрасно различила тонкий, еле заметный но всё же тянущийся от оборотня запашок. Эльфка, исполненная нежного желания... и надеяться смыть такое всего лишь мылом и тёплой водой? Шалите, месье и мадам - таковое попросту невозможно.
Клер лениво, из-под прикрытия очков посмотрела на расположившегося в соседнем шезлонге оборотня. Красив, зараза, и обаятелен - даже скинхедовский прикид и поганые усишки его не портят. Неудивительно, что у этой Эвелин при виде парня так засвербело в одном месте, что живенько вышла на охоту. Да ну её, говорят у эльфок тормоза в этих делах отсутствуют напрочь... приревновать для хохмы, что ли? Волшебница справедливости ради всё же отметила про себя, что клятву верности Нуар ей не давал, да и она сама парня вовремя под бочком не пригрела. Ладно - пусть порезвится пока. Против ведьмы всё равно никакая эльфка не котируется.
Нуар хоть и обретался только в плавках и часах на руке - но по своей вполне похвальной мужской привычке вовсе не предавался праздному безделью. На лёгком раскладном столике перед ним принесённый коктейль так и остался нетронутым - разве что небрежная рука отодвинула запотевший бокал с соломинкой чуть в сторону. А на расстеленной и уже кое-где заляпанной маслом Фигаро тусло блистали металлические части и пружины, которые оборотень самозабвенно чистил и полировал.
- Ну, и зачем тебе этот древний металлолом? - волшебница хоть и разбиралась в огнестрельном оружии кое-как (на уровне спецкурса Полимагического Института), однако мысленно сложить вместе лежащие на газете железки и признать в них допотопного вида револьвер всё же сумела.
- Да не такой уж и металлолом... - Нуар последний раз заглянул в и без того пускающий нарезные зайчики ствол, дунул туда, и стал собирать оружие.
В самом деле, это оказался револьвер - причём рухлядь как бы не начала века. С какой свалки или мусорки его спёрли, Клер даже и гадать не стала. Вовсе и не было в том нужды - судя по распирающей оборотня гордости, когда он повертел в руках собранное оружие, сам сейчас скажет, не утерпит. Да и видок уж больно у пистоля ухоженный.
- Это, мон шер, не просто револьвер, - в смотрящих на металл глазах Нуара неожиданно мелькнула такая нежность, что волшебница тотчас же обнаружила в себе желание приревновать оборотня ещё и к этой железяке. - Сия с виду неказистая штучка не так давно принадлежала самому доктору Ватсону.
- Этому недотёпе при великом сыщике? - волшебница поморщилась и не нашла ничего лучшего, как утащить из-под носа оборотня нетронутый коктейль - благо спиртное он хоть для имиджа и потреблял, но всем напиткам предпочитал молоко.
И тут Нуар чуть ли не благоговейным голосом поинтересовался - а известно ли мадемуазель неверующей - когда умер и где похоронен непременный спутник и друг великого сыщика? Поковырявшись в голове, Клер озадаченно пожала плечиками. Да и какая надобность ей помнить всякое-разное, некогда приключившееся у обретающихся за каналом англичашек?
- Когда доктора хоронили, за гробом в полном составе шёл весь британский парламент, - для затравки сообщил оборотень. - Ни один не отказался почтить последнюю память, представь себе - даже Чемберлен, у которого после приёма у русского посла с похмелья раскалывалась голова!
Ого! Волшебница от удивления соизволила приподнять очки и всмотреться пристально в лицо собеседника. Со всё возрастающим изумлением она узнавала затем, что впереди знатнейших и блестящих мужей Британии шла некая дама под вуалью, и под руку её лично и весьма бережно поддерживал тогда ещё юный лорд Черчилль. Хоть имени её история так и не узнала, догадаться тут вовсе не мудрено, знаете ли... Однако окончательно в серьёзности дел убедило Клер известие о том, что процессия плечистых парней в штатском, нёсших за гробом разложенные на алых бархатных подушках награды доктора Ватсона, растянулась как бы не длиннее самого парламента. Так что, якобы недотёпа на самом деле был пэром Англии. Он просто валял дурака - причём настолько убедительно, что оставил в заблуждении не только Конан-Дойла, но даже и охраняемого им великого Холмса.
- Так что, револьвер этот, - Нуар лихо и в то же время бережно крутнул барабан, - Был извлечён из бронированных подвалов Британского Музея по личному указу Её Величества. И специальным курьером, которого охраняла рота вооружённых до зубов парашютистов, доставлен на паром. Ну и, нынче ночью небезызвестная тебе эльфийская официантка передала его мне - под три расписки и клятву крови вернуть после дела.
Клер оказалась настолько ошарашена всеми этими сведениями, настолько её поразил блеск и величие весьма ярких и неоднозначных в истории имён, что некоторое время она подавленно молчала. Да уж, с таким револьвером можно запросто выиграть танковую дуэль, вон как сияет аура. Да что там - можно смело выходить с пригоршней патронов против танковой дивизии или эскадрильи сверхзвуковых бомбардировщиков, причём со вполне реальными шансами на победу.
- Правда, я так и не понял, как Эвелин ухитрилась его припрятать под одеждой, - Нуар был бы не Нуар, чтоб не подпортить малость впечатление.
Это точно - под теми чисто символическими лоскутиками, которые обретались на очаровательной эльфке, затруднительно было бы спрятать даже спичечный коробок. Однако Клер снисходительно улыбнулась и, отобрав у озадаченного оборотня револьвер, на себе показала, как. В принципе, ничего особенного - если вспомнить научные труды таких гениев прошлого, как Гаусс и Риман, да блестящие теории Лобачевского, то кое-что сразу прояснялось. Ведь волшебникам доступны и другие измерения, кроме известных обывателю трёх...
- Впечатляет, - оборотень и в самом деле оказался весьма впечатлён.
Однако волшебница не спешила возвращать оружие, в истинном зрении полыхающее грозной аурой, достойной главного калибра тяжёлого крейсера. Она вернула на носик очки, откинулась на шезлонг и некоторое время бесстрастно смотрела на Нуара.
- Не дуйся, - он вздохнул и недовольно поморщился, но всё же продолжил. - Я ведь не супермен. У меня есть сильные стороны - но есть и слабые. Насколько я хорош в драке, настолько же я беззащитен перед особыми женщинами.
Клер вздохнула нехотя и мысленно согласилась, что действительно, нельзя иметь сразу всё - те умники из Бюро, которые решили придать именно оборотня и именно ей, оказывается, не такие уж и недотёпы. Что ж, прикрыть парня от вских-разных соблазнов, задачка как раз по ней. Теперь-то понятно, отчего он едва на задних лапках не бегал перед той смазливой сучкой Нефертити...
- Ладно - держи, Дон Жуан, - она вернула из небытия довольно-таки тяжёлый для женской руки револьвер, повертела его в руках и протянула на ладони оборотню.
Выходит, та Эвелин тоже не простая шлюшка? Что ж, с таким прикрытием работать одно удовольствие... и волшебница заключила в ладони пригоршню уже приготовленных оборотнем толстеньких патронов.
- Тебе какие больше нужны - бронебойные или разрывные? И давай ещё - у этого револьвера кроме барабана на самом деле и магический карман имеется. Сотня зарядов аккурат влезает.
Сказать, что Нуар удивился - это значит не сказать ничего. Однако он безропотно достал из портмоне картонную непромокаемую упаковку с маркировкой оружейных заводов Энфильда, и с любопытством принялся наблюдать за боевой подругой.
- Нет, разрывных не надо, всё-таки поблизости могут оказаться гражданские. Колдун из моего бывшего отряда делал для меня бронебойно-зажигательные... - он едва сдержался, чтобы не спросить "сумеешь?".
Потому как волшебница пренебрежительно повела носиком, шепнула несколько слов, и высыпала на столик уже мерцающие зелёными искорками патроны. Повертела в пальцах упаковку, и та тоже разразилась остреньким сиянием.
- Вот, смотри... это не конструктивный дефект, в таком положении как раз заряды и перемещаются в потайной карман, - под чутким руководством Клер оборотень быстро разобрался, что к чему. И со всё возрастающей сноровкой постепенно скормил своему замечательному оружию полную пачку патронов.
А Клер брезгливо принюхалась к провонявшимся машинным и льняным маслом ладошкам. В принципе, ничего страшного, заклинание чистой волны и не такое смывает... вот и всё. Хотя, желание эльфки с оборотня как раз и не убрало. Волшебница на миг-другой призадумалась - а возможно ли то хотя бы теоретически? Да ну, есть кое-что куда сильнее, нежели магия. А потому она откинулась опять на шезлонг, умиротворённо ощущая, как вместе с лучами солнца и морским ветерком кожу украдкой ласкают взгляды оборотня и гномьего бинокля.
Как бы не обгореть от такого ненароком...
- А ты, оказывается, сладкая штучка, - ресницы чарующих зелёных глаз дрогнули, приоткрылись, и из-под них блеснул нежный взгляд эльфки.
Полулежащая в кресле напротив Клер с наслаждением потянулась. С вечера, едва Нуар закончил ковыряться с притаившимся в потайном уголке трюма внедорожником и завалился спать, волшебница помыкалась-помыкалась у двери каюты, да и призадумалась - чем бы заняться и убить время? Не расхаживать же тут всю ночь словно часовой, в самом-то деле... И как оправдание самых дурных предчувствий, из-за угла освещённого сделанными под старину светильниками коридора тут же вывернула эльфийская официантка.
Клер внимательно и неприкрыто неприязненно окинула взглядом конкурентку. Да уж, с такой попой и всем к ней прилагающимся больше ничего и не надо - все остальные блага жизни на голубой тарелочке с золотой каёмочкой принесут. Ещё и на коленках умолять будут, чтоб красавица приняла...
Однако Эвелин не стала ни коварно красться в каюту, где оборотень уже начал смотреть первый сон (вон, как ногой подрагивает - наверняка в футбол играет), ни даже соблазнять саму Клер. В принципе, та особо отбиваться не стала бы - уж обладающим Силой частенько можно то, что для иных других под запретом или предосудительно. Эльфка просто молча посмотрела в глаза и отвернулась.
Изящный пальчик её небрежно скользнул по запертой двери каюты напротив - и тройной кодовый замок с секретом, над которым попыхтели бы и опытные домушники, немедленно сдался мимолётному посылу магии.
- Садись, - эльфка кивнула на роскошное кресло - одно из двух, которое только и обреталось в не имеющей ничего больше каюте.