Ласкирк Лексис : другие произведения.

Рыцарь Мастера Миров. Миссия первая.

"Самиздат": [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


Оценка: 3.84*10  Ваша оценка:


Лексис Ласкирк

"Рыцарь Мастера Миров"

Роман с продолжениями

Миссия первая

"Кир Торсен против Черного Мага"

Часть первая

"Маршал короля Грунральда"

Предисловие автора

   Если вам когда-нибудь встретится на улице человек, не важно будь это мужчина или женщина, который поразит ваше воображение своей красотой, гордой осанкой, независимым видом и вообще произведет на вас неизгладимое впечатление и при этом он будет смотреть на наш мир широко открытыми глазами, полными изумления, не спешите принимать его за сумасшедшего. Возможно, что это рыцарь самого Мастера Миров, создателя всего сущего. Не удивляйтесь и тому, что этот человек станет задавать вам на превосходном русском, английском или любом другом языке странные вопросы типа того: - "Как называется ваша планета? Как называется этот город? Какой сейчас год, месяц, день?" Как знать, может быть вам повезло и вы действительно встретились именно с таким человеком - рыцарем Мастера Миров.
   Мне однажды повезло и я встретил рыцаря Мастера Миров прямо... Впрочем, это не важно где я встретил этого парня. В любом случае в том месте он теперь вряд ли появится и вам вовсе не стоит торчать там сутками напролет. Зато если вам действительно повезет, то вы обретете отличного друга или подругу, который одарит вас сверх всякой меры не только удивительными сувенирами, но и еще кое чем. Лично я только счастлив от того, что мой знакомый рыцарь Мастера Миров оказался таким замечательным рассказчиком. Ну, а я, в свою очередь, умел слушать этого парня не перебивая, да, к тому же не поленился записать все то, чем он со мной поделился. Более того, мне удалось стать его спутником и даже участником боевых походов. Насколько интересна жизнь моего друга судить вам, дорогие друзья, ведь мой знакомый рыцарь Мастера Миров сам нашел меня именно потому, что ему, вдруг, потребовался летописец. Так что мне крупно повезло.
   Как это ни странно, но мой знакомый рыцарь Мастера Миров точно такой же землянин, как и все мы. Это отнюдь не единственная странность. Право же, буквально все, о чем я собираюсь поведать вам, способно вызвать удивление и восхищение у самого закоренелого скептика и брюзги. Хотя как знать, возможно, что найдется какой-нибудь матерый моралист, которому не понравится то, как ведет себя самый обыкновенный рыцарь Мастера Миров. Не говоря уже о том, что у людей крайне религиозных мой рассказ вызовет гнев, если и того не хуже, да и всяким атеистам-материалистам мои повествования о великих подвигах этого славного парня тоже могут не понравиться и вызвать у них раздражение.
   Извините, уважаемые, но тут уж ничего не поделаешь. Далеко не все люди способны освободиться от шор и прочих условностей бытия, чтобы понять мысли, чувства и поступки другого человека, тем более полностью свободного от предрассудков и живущего в гармонии с самим собой. У любого рыцаря Мастера Миров совсем другое мировоззрение и вы уж поверьте, друзья мои, любой из них является куда более цельной личностью, чем все мы вместе взятые. Так что вам не стоит делать скороспелые выводы по поводу жизни моего друга и давать какие-либо оценки его деяниям. Ну, а если вам будет совсем невтерпеж, то рассматривайте мое повествование, как фэнтези чистой воды. Итак, друзья мои, поехали.

Глава первая

  
   Стояло ясное, погожее утро. Ночью над Москвой прогремела первая летняя гроза и зелень, омытая теплым, шумным дождем, сверкала в солнечных лучах особенно ярко. По Фрунзенской набережной деловито мчались куда-то автомобили, по подсыхающим тротуарам неспешно гуляли в тени раскидистых лип бабушки с внуками и собачками. Словом это было мирное и довольно сонное субботнее московское утро, предвестник жаркого, душного дня, который обязательно должен был завершиться очередной грозой.
   Для студента же третьего курса Кирилла Бубликова гроза была в полном разгаре, бушевала вовсю, грохотала оглушительными раскатами грома и грозно сверкала молниями, хотя и имела вполне невинный вид испуганной, хрупкой и милой девушки. Лиза Соловьева вовсе не претендовала на то, чтобы её можно было сравнить со стихийным бедствием. Наоборот, это была высокая, худенькая и весьма красивая шатенка с васильково голубыми глазами и таким по-детски наивным личиком, что при виде неё невольно начинал улыбаться каждый.
   Однако то, что эта девушка только что сообщила своему бой-френду Кириллу Бубликову, заставило этого рослого, крепко сбитого парня с красивым, мужественным лицом буквально содрогнуться. Он стоял перед своей подружкой, с которой встречался начиная с Нового года, переминаясь с ноги на ногу и не зная что ей сказать в ответ. Девушка же, подняв на него глаза полные слез, снова прошептала:
   - Кирюша, да, пойми же ты, мне нельзя ничего делать, иначе у меня уже никогда не будет детей.
   При этих словах перед Кириллом во весь свой рост встала фигура священника, размеренно размахивающего громадным, дымящимся кадилом, который с самым серьезным видом грозился сковать его узами брака. Он, конечно, испытывал к Лизе достаточно глубокие чувства, но, увы, далеко не настолько сильные и серьезные, чтобы стать мужем, да, еще и отцом в придачу, считая, что двадцать шесть лет это вовсе не тот возраст, когда мужчине следует смириться с неизбежным. Ему, отчего-то, пришло на ум мудрое изречение сатирика: - "Одно неосторожное движение и ты отец". Немного подумав, он, между тем, сказал Лизе совсем другие слова:
   - Зайка, не надо плакать. Иди домой и спокойно готовься к экзаменам, а заодно подумай о том, какое свадебное платье ты хотела бы надеть и где мы проведем наш медовый месяц.
   Слезы на глазах девушки мгновенно высохли, её узкие руки с силой обвили шею незадачливого студента и тому уже ничего не оставалось делать кроме того, как поцеловать свою невесту. Не смотря на то, что он находился в жутком цейтноте, памятуя о давнем отеческом наставлении, которое рекомендовало ни при каких условиях не прерывать поцелуя, Кирилл Бубликов остался джентльменом до конца, хотя уже и опаздывал на экзамен. Лишь после того, как Лиза Соловьева сама прервала долгий поцелуй, он улыбнулся ей и, нежно проведя пальцами по щеке девушки, виновато сказал:
   - Зайка, прости, но мне нужно бежать. У меня сегодня экзамен по матанализу. Завалю, потом беды не оберешься, Бегемот меня живьем сожрет, а папа Карла насмерть запилит. Я тебе позвоню через несколько часов.
   Лиза, сияющая от счастья, звонко чмокнула своего жениха в колючую щеку, украшенную молодой бородкой, и побежала к дому, спеша поделиться радостной вестью с матерью. Впрочем, это было лишнее. Ольга Петровна внимательно наблюдала за своей дочерью из окна квартиры на третьем этаже и была вполне довольна как своим будущим зятем, так и тем, что её дочурка так хорошо усвоила все мамочкины уроки. Имея на руках четырех дочерей от трех мужей, ей приходилось быть очень осмотрительной и она навела справки о друге своей дочери прежде, чем завести с ней долгий разговор на эту острую и животрепещущую тему. Теперь ей оставалось подумать только о том, как заставить отца Лизы, который дослужился до высоких чинов в МИДе, раскошелиться на достойное приданое дочери. Вот тут дело обстояло куда сложнее, чем спланировать её бракосочетание.
   Кирилл, увидев как шевельнулась штора в окне на третьем этаже, вдруг, понял, что его разводят, как самого последнего лоха. Поправив на плече большую, черную матерчатую сумку-кейс, раздувшуюся, будто беременная кошка, он уныло побрел к дороге. Времени у него оставалось в обрез. Экзамен начинался в одиннадцать, на его часах уже было десять тридцать пять, а потому ему следовало срочно поймать какую-нибудь тачку, чтобы добраться до юго-запада.
   Он учился в Международной Академии Экономики, на факультете менеджмента и управления, куда перевелся из МГИМО и это стоило его благодетелю довольно дорого. Так что у него не было никакого желания опаздывать и, уж тем более, схлопотать неуд. К экзамену, в принципе, он был полностью готов, но Бегемот был таким гадом, что от него можно было ждать любой пакости. Особенно если ты опоздал на экзамен. На всякий случай у него лежало в бумажнике пятьсот баксов, но его душила жаба платить за экзамен по тому предмету, который он и так знал на твердую четверку.
   Выскочив на проезжую часть, он принялся энергично махать рукой, мечтая о том, чтобы ему сразу же попался какой-нибудь лихой водила, а не старый хрыч на подорванной "копейке". Ему повезло. Едва ли не в ту же минуту возле него с визгом тормозов остановился новенький, темно-зеленый "Ягуар", за рулем которого сидел лысоватый толстячок с хитрой и насмешливой физиономией. Кирилл даже обалдел от такой неожиданности. Владельцы таких машин не очень-то нуждались в стольнике на бензин. Тем не менее дверца "Ягуара" широко распахнулась и толстяк насмешливым, громким голосом прикрикнул на него:
   - Ну, что, ехать будем, или как? Давай-давай, садись, студент, а если не торопишься, - иди пешком.
   Поправив на плече сумку, набитую книгами, Кирилл смело сел в салон автомобиля и захлопнул дверцу. Толстяк, которому было на вид не более тридцати пяти лет, оказался не таким уж и толстым, как это показалось ему сначала. Просто у него было круглое, загорелое лицо с носом картошкой, а вообще-то это был коренастый, плотно сбитый мужик с широкими плечами, мощной грудью и сильными руками, одетый рыжую, просторную велюровую куртку, розовую тенниску и коричневые штаны. Глаза у него были черные, хитрые и насмешливые, а голос громким и каким-то гортанным. Усмехнувшись, он строгим тоном сказал ему:
   - Пристегнись, ехать будем быстро.
   Поначалу Кириллу понравилось такое заявление, но уже в следующую минуту он пожалел о том, что связался с этим лысым психом. Как только он пристегнулся, хозяин "Ягуара" нацепил на нос темные очки и нажал на педаль газа с такой прытью, что Кирилла Бубликова просто вдавило в кожаное сиденье. Водила помчался вперед, делая все двести километров в час и ехал прямо посреди дороги, обгоняя все машины, как стоячие. Даже не спросив, куда ему везти своего пассажира, он промчался на красный свет за секунду до того, как на набережную стали выезжать с боковой улицы машины и при этом позволил себе нахально заметить:
   - Чуть-чуть розоветь начало.
   Кирилл, чуть ли не стуча зубами, весь сжался, ухватившись правой рукой за ручку дверцы, а "Ягуар", тем временем, стремительно настигал здоровенный шестисотый "мерс", широкая, серая задница которого приближалась с пугающей быстротой. Инстинктивно давя ногой на полик, он заорал:
   - Сбрось скорость, идиот! Расши...
   Договорит до конца он так и не успел потому, что этот лысый придурок, вдруг, выбросил в его сторону свой загорелый крепкий кулачище и ему прямо в лицо брызнул какой-то странный, искрящийся золотом, свет, от которого у Кирилла тотчас померкло в глазах. Затем раздался оглушительно громкий звук удара, его бросило вперед и он тут же потерял сознание. Сколько времени он провел в беспамятстве, Кирилл так и не смог понять, но когда очнулся, то вовсе не почувствовал боли. Скорее даже наоборот, он ощущал во всем теле приятную легкость, но вот беда, не мог пошевелить ни рукой, ни ногой и даже более того, не мог открыть глаза.
   Первой его мыслью было: - "Во, бляха-муха, парализовало!" Правда, поразмыслив немного, он, все-таки, подумал вслед за этим: - "Нет, ни хрена, я просто торчу, как последний поц от доброго косяка!" От этой мысли ему стало веселей и он успокоился, хотя и прекрасно помнил о том, что свою последнюю мастырку он выкурил еще в Чечне, как раз перед тем, как попасть в плен к чехам. С той поры он навеки зарекся не только от этой дряни, но даже и от водки. Когда Кирилл все же попытался понять, что с ним случилось и где он находится, то, прислушавшись к своим ощущениям, вскоре понял, что он лежит на спине на чем-то твердом, чуть ли не каменном, но теплом, а его левая рука по-прежнему прижимает к груди сумку. А еще его очень смущали странные шумы вокруг и запахи.
   Пахло, к его полному удивлению, отнюдь не больничным покоем, как того следовало бы ожидать, а наоборот, свежей травой, горячей дорожной пылью, крепким духом конского пота и конским же навозом. Все эти запахи тотчас болезненно отозвались в его сознании, так как опять напомнили ему о Чечне и ее горных дорогах. Удивительно, но рядом с собой он явственно слышал перестук конских подкованных копыт, лошадиное всхрапывание и ржание, также наводившие на него грустные воспоминания о событиях трехгодичной давности, когда он, вчерашний студент МГИМО, в каких-то несколько недель, внезапно, стал снайпером, да, к тому же не где-то, а в сводном отряде спецназа ВДВ, хотя и не прошел перед этим не то что учебки, а даже паршивого курса молодого бойца и был брошен наравне с обстрелянными бойцами в горы. Тоску, невольно накатившую на Кирилла, тотчас прогнал громкий, веселый голос, который приказал кому-то:
   - Калюта, а ну-ка погляди, что это за фрукт, который свалился чуть ли не под копыта моего Фрегата.
   Вслед за этим послышалось недовольное ворчание и кто-то с сердитым сопением грузно спрыгнул с коня на дорогу, громко звякнув металлом по камню, а потом затопал тяжелыми, пахнущими дегтем сапожищами чуть ли не над ухом Кирилла. Сопение усилилось, послышался скрип кожи и ему в лицо ударило чье-то теплое дыхание, пополам с сильным запахом чеснока и легкого перегара. Жесткие, сильные пальцы взяли его за подбородок и повернули голову, склонившуюся к плечу, прямо. Затем Калюта громким басом доложил своему молодому и веселому командиру:
   - Милорд, это какой-то очень странный тип. Лицо красивое и волосы длинные, чистые. Пахнет от него хорошо, в левом ухе золотая серьга, как у благородного...
   Кирилл остался доволен его ответом и подумал: - "Еще бы от меня плохо пахло. Одеколон "Армани", это тебе не какой-то там паршивый "Шипр".
   Калюта же продолжил доклад:
   - А вот морда небрита, милорд, да, и одет он, словно шут из балагана бродячих циркачей, и башмаки у него, право слово, самые что ни на есть шутовские.
   Кирилл мысленно огрызнулся: - "Сам ты шут гороховый, Калюта несчастный, раз считаешь костюм "Леви Страус" и кроссовки "Найки" шутовским нарядом. Однако, увы, огрызнуться он мог только мысленно, так как по-прежнему не мог ни пошевелиться, ни даже вздохнуть.
   Калюту вместо него строго одернул какой-то милорд с веселым звонким голосом, пославший осмотреть его, который насмешливым голосом прикрикнул:
   - Ты не очень-то болтай хулительные слова о благородных господах, Калюта, а доложи честь по чести, кто это лежит перед нами на дороге. Благородный рыцарь, какой-нибудь придворный щеголь или того паче, какой-нибудь могущественный маг из далекой страны.
   Из этого замечания Кирилл тотчас сделал вывод, что тот парень, которого Калюта назвал милордом, с уважением относился к рыцарям, не очень жаловал придворных и с опаской относился к магам. Калюту же, почему-то, это, в общем-то не такое уж и резкое замечание обидело и он возмущенно завопил во весь свой богатырский голос:
   - Ваша светлость, вы еще спросите у меня, чего это их благородие валяется на дороге и дышит едва-едва. Над нами тут в последнее время кто только не летает на крылатых лодках и постоянно у этих раззяв что-нибудь на землю падает. Так, порой, и подмывает стрельнуть по ним из триструна зажигательной стрелой. Две недели назад, аккурат в день святого Бонифация, в Лепехах с крылатой лодки какой-то пьяный маг свалился. Прямо на навозную кучу. Два дня лежал в коровьем навозе недвижимо и храпел, словно боров, а потом очухался, да, и улетел прямо в небеса к своей крылатой лодке.
   В сознании Кирилла стала понемногу складываться более или менее стройная картина происходящего. Правда в двух вариантах. Согласно первого лысый водила просто загипнотизировал его и теперь ему мерещатся все эти запахи, звуки и разговоры. По второму варианту все было намного сложнее, поскольку этот тип, возможно, перенес его в какой-то другой мир. Как именно, это неважно, может быть произошло что-то вроде прохода в другое измерение.
   Важно было другое. В этом мире имелись удивительные, если не просто фантастические, вещи, такие, например, как крылатые лодки и маги, способные возноситься в небеса. К тому же тут разъезжали верхом на лошадях милорды, благоволящие к благородным рыцарям. Все это было весьма забавно, но Кирилл подумал: - "Ну, лысый, встречу где-нибудь, голову откручу к чертовой матери!" Калюта, между тем, продолжал вопить:
   - Так что вам, ваша светлость, лучше позвать кого-то другого. Хотя бы вашего нового мага-лекаря. А я что, я всего лишь капитан лучников вашей светлости и не мое это дело разбираться, кто это вашему коню под ноги свалился...
   - Ладно, Калюта, угомонись. Хватит болтать попусту - Остановил длинный поток излияний капитана лучников их светлость и немедленно распорядился - Эй, кто-нибудь, позвать ко мне Тетюра-лекаря! Быстро!
   Послышались громкие крики, шум, топот ног. Из этой суматохи Кирилл понял, что милорд и Калюта ехали во главе большого отряда кавалеристов. Еще он понял, что в этих краях царила эпоха средневековья или около того потому, что он отчетливо слышал звон доспехов и холодного оружия, когда кто-то со всех ног бросился исполнять приказ милорда, истошно вопя:
   - Лекаря! Позвать лекаря! Эй, в обозе, срочно велите лекарю Тетюру идти к его светлости графу Барилону.
   Грядущая встреча с лекарем и, вполне возможно, с настоящим средневековым графом, настроила Кирилла на веселый лад. Правда, его уже начала тяготить его странная неподвижность, похожая на полный паралич. Он изо всех сил пытался пошевелиться или издать хоть какой-нибудь звук, но у него ничего не получалось. Впрочем, чувствовал он себя вполне комфортно и боли не испытывал. Это стало надоедать ему и он принялся с нетерпением поджидать мага-лекаря со смешным, каким-то птичьим именем - Тетюр, надеясь, что тот сможет вывести его из этого дурацкого состояния.
   Наконец, привели Тетюра и тот заговорил с графом Барилоном. При первых же словах мага-лекаря, Кирилл чуть не заорал от возмущения, так как сразу узнал голос лысого водилы из "Ягуара", виновного во всех его страданиях и беспомощном лежании посреди дороги. Но с другой стороны, если все это было не наваждением, то ругаться с этим лысым аферистом пока что не имело смысла, хотя, при случае, ему, все-таки, стоило хорошенько набить морду. Ну, а шустрый маг-лекарь, тем временем, показал себя отменным нахалом, так как, поприветствовав графа, не мешкая поинтересовался:
   - Зачем вам понадобился Тетюр-врачеватель, ваша светлость и какова будет предложена плата на сей раз?
   Кирилл снова сделал попытку выругаться, возмущаясь такой бесцеремонности. Граф, однако, имел на этот счет свое собственное мнение. Его совершенно не возмутило полное отсутствие альтруизма у лекаря, который, судя по всему, не имел никакого понятия о клятве Гиппократа и он невозмутимо поинтересовался у того:
   - Любезный Тетюр, не возьмешься ли ты за два шиллинга осмотреть одного господина и привести его в чувство, если это окажется тебе по силам?
   Тот немного помедлил и ответил:
   - Милорд, мои магические кристаллы показывают, что они готовы к врачеванию благодаря вашей щедрости. - После этого весьма странного диалога Тетюр быстрой походкой приблизился к Кириллу и приказал капитану лучников, грузно топтавшемуся рядом - Калюта, перенеси благородного рыцаря с дороги на траву. Да, постели под него плащ.
   Тот воспринял все с полным спокойствием и немедленно отдал приказ двум солдатам, от которых перегаром несло так, что Кириллу едва не сделалось дурно. Впрочем, жаловаться ему было не на что. Его бережно подняли с дороги, перенесли на несколько шагов и положили на мягкую, теплую траву. Солдаты торопливо отбежали куда-то в сторону и он почувствовал запах незнакомых ему цветов, совершенно не похожих на те, которые ему когда-либо доводилось нюхать. После этого к нему снова приблизился Тетюр-врачеватель и положил на его веки что-то прохладное и гладкое, отчего ему сразу же стало легко и весело, после чего принялся деловито докладывать графу Барилону:
   - Ваша светлость, лежащий передо мной господин, несомненно, благородного происхождения и безусловно принадлежит к какому-то древнему рыцарскому ордену. Какому именно, ваша светлость, он расскажет вам сам, если не связан обетом священной тайны.
   Кирилл мысленно удивился: - "А мне всегда казалось, что в нашем роду отродясь не было никаких дворян? Все, кого не вспомни, сплошь из крестьян, рабочих, да, мещан. Разве что баба Зина была из семьи морского офицера, так и тот стал капитаном уже в советское время, а при царе был всего лишь мичманом. Хотя, кажется, дед Георгий, все-таки, имел какое-то отношение к шведским дворянам..." Тетюр, похоже, обладал просто-таки рентгеновским зрением, поскольку бодрой скороговоркой стал выдавать нечто совсем невероятное:
   - О, милорд, этот благородный рыцарь действительно великий воин. На его теле есть несколько шрамов от таких ранений, с которыми далеко не всякий рыцарь выйдет живым из боя и все они исцелены без помощи магии. Мускулы его невероятно сильны и развиты упорными тренировками. Без сомнения он подлинный мастер боевых единоборств. Хотя я и не сказал бы, милорд, что этот благородный рыцарь обладает отменным здоровьем, он способен бороться на равных даже с капитаном ваши лучников, Калютой. Ну, с этим сейчас я быстро разберусь. Моим кристаллам всего-то и нужно будет, что исцелить его желудок, да, еще, устранить кое-какие последствия его тяжелых ранений, полученных в жестоком бою. Похоже, что некогда кто-то умудрился вонзить ему меч в спину. Клинок лишь чудом не рассек надвое его правую почку. Мне привести его в чувство немедленно, ваша светлость?
   Граф поспешно крикнул в ответ и, почему-то, довольно испуганным голосом:
   - Да, Тетюр! Только погоди минуту, мы немного сдадим назад, а то сияние, исходящее от твоих магических кристаллов, очень уж пугает коней.
   В голосе графа Кириллу, явно, послышался какой-то трепет по отношению к магическому врачеванию, да, и самому магу заодно. Это нешуточное беспокойство невольно передалось и ему, а заодно лишний раз подсказало, что давать Тетюру в бубен немедленно будет чрезвычайно неосмотрительно и, скорее всего, просто опасно. Тем более, что и маг-лекарь, наклонившись к нему, быстро зашептал:
   - Так, парень, теперь слушай меня внимательно и запоминай хорошенько все, что я тебе скажу, если хочешь жить. Я маг Тетюр-прорицатель, но я же еще и маг-врачеватель с кристаллами. Это я перенес тебя с Земли прямиком на планету Ильмин. Это один из опорных миров Мастера Миров, - мир, в котором все подчинено не только законам природы, но и магии, и будет лучше, если ты не станешь ничему удивляться. Ты родом из базового мира Мастера Миров, а потому все, что здесь происходит, покажется тебе чистой воды волшебством, но ты не пугайся и ничего не бойся. Ты в этом мире тоже обладаешь магической силой, а стало быть и определенным авторитетом, так что не дрейфь, Кирюха. Все, чему ты научился в базовом мире, имеет здесь совершенно особую силу и ты действительно имеешь право называть себя рыцарем, к тому же благородным. Ты находишься во владениях графа Барилона Пантенора. Он правитель провинции Ренделон, которая является частью государства Феринария, и верный вассал короля Грунральда. А еще он его родственник. Язык и письменность этого мира будут тебе полностью, до самых тонкостей, известны, так что с этим у тебя не будет никаких трудностей. Своего настоящего имени никому не называй, это опасно. Поэтому придумай себе какое-нибудь другое имя, короткое и звучное. У рыцарей это очень ценится. О высоком дворянском происхождении лучше даже и не заикайся, просто скажи графу что ты шевалье, рыцарь и кондотьер, то есть наемник из-за океана. Можешь сказать, что ты из Ларботана, есть на Ильмине такой остров, на котором живет поровну простых людей и магов средней руки. Скажешь, что попросил своего знакомого, мага, перенести тебя туда, где нужны отважные, опытные рыцари. Ну, а если тебя все-таки начнут усиленно расспрашивать о Ларботане, то ты и сам задай вопрос в какой это мир тебя занесло, а дальше уже бреши что хочешь. В пространстве Мастера Миров насчитывается несколько десятков тысяч опорных миров и такие путешествия с планеты на планету тут не такая уж и редкость. Правда, сейчас Ильмин на карантине, но об этом мы еще успеем поговорить позднее. Если граф захочет нанять тебя, соглашайся, но должности пока не принимай. Попроси дать тебе время, чтобы оглядеться и уже потом решить, стать тебе простым рыцарем или маршалом. Я буду все время рядом, но тебе нужно будет сразу же перекупить мои услуги у графа. Он очень нуждается в деньгах, а у тебя в кармане лежит кошель с золотом. Да, смотри, Кирюха, больше ста фунтов золотом ему не давай. Деньги тебе еще и самому пригодятся, тут им знают цену. Особенно золоту. Я тоже тебе еще не раз пригожусь и вообще, парень, помни, без меня ты ноль без палочки и даже трех дней не протянешь в том случае, если тебе взбредет в голову действовать самому. Нравы здесь очень суровые, а людей казнят целых семь раз, потому что даже самые паршивые маги умеют возрождать их к жизни. Вот так-то, благородный сэр Кирилл Бубликов, рыцарь спецназа. Обо всем остальном я расскажу тебе позднее, когда мы приедем в город Барилон. Ну, парень, соберись с духом, сейчас я приведу тебя в чувство. Да, чуть не забыл, за мое врачевание сразу же расплатись с графом. Здесь так принято.
   Буквально в следующее мгновение в глаза Кирилла ударил яркий солнечный свет и он сел, очумело вертя головой и непроизвольно сжимая и разжимая свои пудовые кулачищи с огрубелыми костяшками пальцев. Лысый водила стоял рядом, насмешливо улыбался и исподтишка показывал ему свой собственный кулак, тоже не шуточного размера и к тому же поигрывал мускулами. Одежда на нем полностью изменилась в своем фасоне, но не в цвете. Теперь на нем была надета уже какая-то рыжая велюровая куртка, похожая на толстовку, под ней виднелась шелковая розовая рубаха с большим отложным воротником, а на ногах были длинные, просторные бриджи, черные высокие гетры и тупоносые, пыльные башмаки с массивной серебряной пряжкой.
   Посмотрев на мага недобрым взглядом, Кирилл встал с черного суконного плаща, постеленного на траву, поправил на плече объемистую сумку черной, матовой кожи с серебряными застежками, которая сменила его прежний баул, и оправил на себе джинсовую куртку, оставшуюся прежней. Невдалеке, метрах в сорока, стоял авангард довольно большого кавалерийского отряда, растянувшегося по дороге и, похоже, охраняющего какой-то караван из нескольких десятков больших фургонов со светло-рыжим парусиновым верхом.
   Во главе отряда гарцевал на белоснежном горячем жеребце высокий молодой блондин с длинными, пушистыми волосами до плеч, одетый, не смотря на теплую погоду, в красивый камзол алого сукна, богато расшитый золотом, черные, пышные бархатные панталоны и самые настоящие мушкетерские сапоги-ботфорты с отвернутыми вниз широченными голенищами. Подними он их и сапоги укрыли бы его ноги до самой задницы. Рядом с ним отирался здоровенный бородатый амбал, одетый в камзол синей кожи, кажется, это и был тот самый капитан лучников Калюта. Позади графа Барилона в колону по шестеро, сдерживали коней кавалеристы, одетые в синие с красным, суконные мундиры и черные, вороненые блестящие кирасы с серебряными наклепками и кольчужными юбками, вооруженные копьями, длинными прямыми мечами и здоровенными арбалетами, - тяжелая конница.
   Глядя на эту милую картину, Кирилл чертыхнулся про себя и подумал: - "Черт побери! Вот такой вот здесь махровый феодализм. Черт бы побрал этого гада Тетюра, этот долбанный Ильмин и всю ихнюю магию!" Граф Барилон, выждав минуту и увидев, что благородный рыцарь сам шагнул к нему навстречу, пришпорил своего коня и тот, с места рванув в галоп, в две секунды донес своего всадника до него. Рядом с ним тотчас вырос огромный гнедой жеребец, на котором сидел его спутник шириной с хороший шкаф и вид у этого горбоносого, смуглого мужика с черной бородищей был что ни на есть самый злодейский, а его правая рука, похожая на боксерскую перчатку, уверенно лежала на рукояти длинного меча. Блондин широко улыбнулся, и, слегка подавшись вперед, сказал:
   - Приветствую вас, благородный рыцарь. Я граф Роджер Барилон, префект короля Грунральда, правитель провинции Ренделон. Назовите, пожалуйста, свое имя и скажите, что привело вас в наши края, да, еще, в такие нелегкие времена.
   Упоминание графа на какие-то нелегкие времена сразу же заставило Кирилла задуматься о причинах, толкнувших Тетюра на похищение человека из другого мира. Однако, он уже вляпался в это дерьмо по самые уши, делать было нечего и потому, вежливо кивнув головой и подняв вверх правую руку, ему пришлось ответить спокойным голосом:
   - Приветствую вас, граф Роджер Барилон. Меня зовут шевалье Кир Торсен - Таким нехитрым образом Кирилл Бубликов переиначил свое собственное имя и фамилию - Я мелкопоместный дворянин с острова Ларботана, профессиональный воин, рыцарь божьей милостью и ищу себе службы. Меня перенес в ваши края один бездельник, называющий себя могущественным магом, но сделал он это как-то неуклюже и я впал в беспамятство. Вернусь домой, все зубы ему пересчитаю за такую поганую магию!
   Граф весело расхохотался:
   - Ба! Сэр Кир, да, вы, как я погляжу, отменный смельчак, раз отваживаетесь говорить такие слова в адрес великих магов острова Ларботана. Что же, возможно, вы именно тот человек, который мне нужен. Я набираю себе войско, чтобы отразить нападение опасного врага и мне нужны отважные, благородные рыцари, которые не испугаются при виде черной магии и абсолютного зла. Не согласитесь ли вы встать под моё знамя, отважный рыцарь сэр Кир Торсен?
   В их разговор тотчас встрял недоверчивый и вредный капитан графских лучников, который угрюмо поинтересовался:
   - А мне хотелось бы знать, сэр Кир, каким именно воинским искусствам ты обучен?
   Кирилл пожал плечами и спокойно ответил:
   - Так, всему понемногу, уважаемый. - Памятуя о словах Тетюра относительно своих возможностей, он добавил с легкой улыбкой - Рукопашный бой с оружием и без него, снайперская стрельба, тактика боя в сложных условиях горной местности, пустыни и густого леса, диверсионно-разведывательная деятельность в глубоком тылу врага, ну, и еще кое-что по мелочам.
   - Это какая же еще такая снайперская стрельба? - Изумился капитан лучников Калюта.
   Сэр Кир понял, что он, похоже, все-таки, сболтнул лишнего и попытался исправить свою ошибку, сказав:
   - Ну, в том смысле, что очень меткая, наверняка. Только не требуй от меня, уважаемый, чтобы я немедленно продемонстрировал тебе свое искусство и поразил какую-нибудь малую мишень с расстояния в восемьсот шагов. Я себя еще не очень хорошо чувствую после шуточек этого чертового мага. Вот малость приду в себя и ты сможешь проверить меня.
   Калюта в ответ так зашелся от смеха:
   - Нет, ваша светлость, вы слышали это? Да, по моему этот парень просто спятил! Это кто же сможет попасть в малую мишень, да, еще с такого расстояния? Хотя стрела из триструна и летит на полторы тысячи шагов, такому ни в жизнь не бывать. Тут даже опытный маг-воитель спасует.
   Граф же был вовсе не настроен насмехаться над чужестранцем и строго прикрикнул на своего капитана:
   - Калюта, заткнись! Прекрати немедленно свой идиотский смех и быстро приведи сэру Киру Торсену мою запасную лошадь. - Обращаясь к Кириллу, он участливо спросил - Сэр Кир, надеюсь, поездка верхом вас не утомит? Если что, то вы скажите и я велю подать вам свою карету.
   Поведя плечами, Кирилл ответил графу:
   - О, нет, ваша светлость! Я чувствую себя не так уж и плохо. Просто у меня немного шумит в голове и рябит в глазах, а так все я в полном порядке и скачка на свежем воздухе, да, еще на добром скакуне, меня только взбодрит.
   Пока вредный Калюта отсутствовал, граф извинился за него, негромко сказав Кириллу:
   - Сэр Кир, прошу вас не сердиться на Калюту. Он опекает меня, словно родного сына, и потому держится настороженно по отношению к каждому новом человеку в моем окружении.
   Запустив руку в карман куртки, который что-то сильно оттягивало, Кирилл нащупал в нем, вместо бумажника, туго набитый кожаный кисет с монетами. Достав это изделие, вишневой мягкой кожи, он развязал шнурок и увидел внутри ярко блестящее золото. Высыпав на ладонь несколько монет, он убедился в том, что все они были достоинством по пять фунтов. Похоже, что всего у него имелось штук сто таких золотых кружочков, диаметром в пятирублевую монету. Брови графа тотчас поползли вверх и он немедленно стыдливо отвел взгляд в сторону. Порывшись в кисете еще немного, новоявленный рыцарь нашел то, во что Тетюр превратил сторублевые купюры. Оказалось, что в большие серебряные монеты достоинством в десять шиллингов, которых насчитывалось ровно пятнадцать штук. Не зная как ему поступить, он спросил графа:
   - Милорд, не сочтете ли вы возможным уступить мне контракт вашего лекаря Тетюра? Поскольку сама судьба направила меня к вашей светлости, то и вы после этого не будете лишены его услуг. Я готов предложить вам за это сто фунтов золотом, милорд и буду благодарен вам сверх всякой меры.
   Граф Барилон быстро повернулся к Кириллу и воскликнул возбужденным голосом:
   - Прекрасно, сэр Кир! Раз вы поступаете ко мне на службу, то я без колебаний уступлю вам Тетюра-врачевателя, хотя, позвольте мне сразу же предупредить вас. Вам придется платить ему всякий раз, как только вы обратитесь к нему за помощью и цена у него довольно высока. Правда, вы об этом не пожалеете, его магические кристаллы, воистину, способны сотворить самое настоящее чудо.
   Сэр Кир Торсен как раз отсчитал двадцатую монету, когда Калюта привел ему вороного жеребца. Наличие золота в карманах заморского кондотьера обрадовало этого громилу ничуть не меньше, чем графа и он весело пробасил:
   - Ну, вот, наконец-то к нам прибыл хоть один достойный рыцарь, а то все время лезет с услугами какая-то нищая шушера, мечтающая о легкой наживе.
   Теперь Калюта не стал возражать, когда Кирилл попросил у него лошадь для Тетюра. Он тотчас велел спешиться одному из своих конных лучников, а точнее арбалетчиков, и они без лишних задержек тронулись вперед легкой рысью. Уже через пару минут сэр Кир Торсен обнаружил, что он умеет прекрасно управляться с лошадью и чувствует себя в седле ничуть не хуже, чем за рулем какой-нибудь шикарной иномарки или бэтээра. Мысленно он отметил про себя: - "Что же, если я теперь и из ихнего триструна стреляю так же, как и из своей эсвэдэшки, то точно не облажаюсь перед этим Калютой". А еще его все время так и подмывало открыть свою новую кожаную суму и посмотреть на то, что стало с его книгами. Как он уже успел заметить, его сотовый телефон превратился на Ильмине в какой-то плоский розовый кристалл.
   Положительно, ему все больше и больше нравилось на планете Ильмин и он даже стал прикидывать, какие звезды увидит на здешнем небе ночью. Солнце, во всяком случае, ничем не отличалось от земного. Да, и все остальное, похоже, было точно таким, как и на Земле. Травы, деревья, кони, люди. Правда, иногда ветер доносил до него не совсем обычные запахи, но все они были очень приятными, хотя и очень непривычными, неземными. Все-таки это был Ильмин, один из множества каких-то опорных миров какого-то Мастера Миров.
   Кирилл скакал стремя в стремя рядом с графом и, наконец, смог рассмотреть его получше. Это был высокий парень лет двадцати двух с красивым лицом и пронзительным взглядом карих, хотя он и был блондином, глаз. Сразу чувствовалось, что он с детства привык отдавать приказы. Телосложением он был малость поизящнее, чем он сам, но слабаком, явно, не был. Судя по его сосредоточенному виду, он был не прочь задать своему новому рыцарю несколько вопросов, но, видимо, не хотел показаться невежливым. Подумав о том, что Тетюр втянул его в эту авантюру именно по причине грядущей войны, он сам решил проявить инициативу и сказал:
   - Граф, полтора года назад я вернулся с войны, которая началась с очевидной и подлой глупости полководцев, а закончилась и вовсе полнейшим предательством. Пролив много крови, своей и чужой, победив врага, наша армия, в итоге, эту войну проиграла. Поэтому я даже думать не хочу о возможном поражении. Сейчас я еще не знаю, чем смогу пригодиться вам и какую должность мне следует занять в вашей армии. Мне нужно будет хорошенько осмотреться прежде, чем принять окончательное решение. Потом я честно скажу вам все, что думаю о ваших войсках, видах на победу и тогда уже с куда большей уверенностью смогу предложить вашей светлости свои услуги. Может быть главнокомандующего, а может и простого лучника. Вас устроит это, граф?
   Вместо графа ему ответил Калюта, который с глубоким, тягостным вздохом сказал неуверенным голосом:
   - Сэр Кир, ты говоришь все правильно, но только знай, мы о полной победе даже и не мечтаем. Нам бы только отстоять свою землю от черного зла, да, самим не превратиться во всякую грязную нечисть.
   Граф, с еще большей грустью в голосе подтвердил:
   - Да, благородный рыцарь, это так. Нам противостоит не простой враг, а какая-то черная нечисть, обладающая магической силой и мы не знаем что нам делать.
   Кирилл зло сплюнул на дорогу и весело гаркнул:
   - Ребята, это все ерунда! Пораженческие настроения! Нет такого врага, которому невозможно настучать по голове. На силу есть хитрость, на хитрость - ум, а на мощь вражеского оружия и всякую черную магию, еще более мощное оружие и белая магия. Парни, поверьте, нам просто нужно собрать все силы в кулак и, выждав удобный момент, так дать врагу по зубам, чтобы у него позвонки через задницу высыпались. Вот и все дела. Не мы первые, не мы последние, кому приходится выступать против сил зла.
   Эти слова, сказанные Кириллом бубликовым с веселым азартом и неподдельным боевым задором, почему-то вызвали у графа Барилона совершенно противоположную реакцию и он молча склонил голову на грудь. Капитан же лучников наоборот, заметно оживился. Взглянув на своего господина просящим взглядом, он спросил его:
   - Ваша светлость, а может быть все действительно не так уж и плохо? Может быть благородный рыцарь сэр Кир Торсен и в самом деле прав? Соберем все силы, проведем разведку, найдем слабое место у нечисти и ударим что есть сил.
   Граф горестно вздохнул и угрюмо сказал:
   - Ах, Калюта, о чем ты говоришь. Мы ездили по всей провинции целых три недели и набрали всего четыре сотни рекрутов, да, и те разбегаются чуть ли не десятками каждую ночь. Какие силы ты хочешь собрать в кулак, Калюта?
   Юный граф умолк и только теперь Кирилл понял, что он попал в серьезную передрягу. Ему предлагали наняться в армию, верховный главнокомандующий которой уже полностью смирился с неизбежным поражением. Большей невезухи ему не привидится даже в самом кошмарном сне. Один взгляд на мрачную физиономию Тетюра, виновника его новых злоключений, прямо указывал на то, что тот не подскажет Кириллу ничего такого, что поможет найти выход из этой дрянной ситуации и теперь ему придется выбираться самому.
   Сердито сопя, он подумал: - "Елкин дрын! Эк меня растопырило! Прямо какая-то сказка про янки и короля Артура, да, и от этого лысого Тетерева, похоже, толку не будет, будь он хоть трижды маг-прорицатель". Вспомнив о том, что Тетюр действительно назвал себя магом прорицателем с волшебными кристаллами, который работает только за хорошие бабки, он запустил руку в карман и, ухватив щепотью несколько монет наугад, тотчас загадал: - "Если его магическим кристаллам хватит этого рыжья, то я подписываюсь на эту аферу, если нет, - сваливаю к чертовой матери". Вслух же он спросил мага спокойным голосом, вынимая крепко сжатый кулак с золотом внутри из кармана:
   - Тетюр-прорицатель, скажи мне, ответят ли твои магические кристаллы на такой вопрос в обмен на то золото, которого ты не видишь, - что ждет эту страну в будущем,?
   Прорицатель, ехавший с мрачной физиономией, тут же встрепенулся, словно от удара. На его круглом лице появилась глуповато-радостная улыбка, которую сменило явное изумление. Машинально сунув руку во внутренний карман своей куртки, он вытаращил глаза и, вдруг, радостно завопил:
   - Сэр Кир, ты первый человек, который обратился ко мне с подобным вопросом! Похоже, что мои магические кристаллы смогут дать тебе ответ. Сейчас посмотрим...
   Достав из кармана небольшой темно-сиреневый кристалл в форме плоского треугольника и приложив его ко лбу, Тетюр насмешливо посмотрел на своего протеже и потянул уздечку на себя. Калюта тотчас поднял руку и зычным голосом скомандовал отряду остановиться. Рыцарь Кир Торсен нахально сунул свой кулачище под нос Тетюру и посмотрел на него требовательным взглядом. Тот молча положил на кулак свой магический кристалл и уставился на него с таким видом, словно видел эту стекляшку впервые в жизни.
   Граф Барилон и Калюта подъехали поближе и тоже уставились на кристалл так, будто он был какой-то святыней или еще чем-то подобным. Кристалл же, едва коснувшись руки рыцаря из ВДВ, моментально засветился изнутри сильным, с голубыми искорками, золотым светом. Тетюр-прорицатель, судя по его остекленелым глазам, совершенно обалдел от такого поведения своего лекарского оборудования. Судорожно сглотнув слюну, он негромко прохрипел:
   - Милостивые государи, нам следует срочно спешиться и отойти в сторону. Хотя бы вон за те кусты, и там выслушать пророчество ключевого кристалла. Впрочем, вовсе не исключено и то, что перед нами предстанет сам Мастер Миров. Я действительно не исключаю этого и поэтому будьте внимательны. - Совсем уже шепотом он потребовал от Кира - Золото отдай.
   Кирилл быстро разжал кулак и монеты упали в широкую ладонь прорицателя. Их оказалось всего семь штук и все были золотые. Такой оказалась цена прорицания, которое, возможно, могло изменить положение дел в провинции Ренделон, а может быть и во всей Феринарии. Тетюр проворно спрятал золото в карман и жестом велел Кириллу слезть с коня. Осторожно перебросив ногу через седло, он соскользнул с жеребца, которого придержал за узду Калюта. Сиреневый кристалл, словно прилип к тыльной стороне его ладони с растопыренными пальцами, но он не хотел экспериментировать и потому пошел к высоким кустам боярышника, росшим метрах в ста от дороги, старательно держа руку в горизонтальном положении.
   Когда они зашли за кусты, Тетюр выстроил их полукругом, стал рядом с Киром и достал из левого внутреннего кармана куртки еще с дюжину разноцветных кристаллов. Самый маленький из них был размером с ноготь большого пальца, а самый большой с ладонь пятилетнего ребенка. Доставая кристаллы, маг-прорицатель не говорил никаких заклинаний, а просто выпускал их в воздух и они тут же начали летать по кругу на высоте метра от земли, выстроившись в строго определенном ими самими порядке.
   Всего он выпустил в воздух ровно двенадцать магических кристаллов. Эти стекляшки, летая по кругу, светились каждая своим собственным светом. Синим, пурпурным, голубым, зеленым и другими цветами. А еще они стали издавать на лету мелодичные, приятные звуки, как будто кто-то перебирал пальцами струны невидимой арфы. Сиреневый кристалл, полыхавший золотым светом, засветился еще ярче, слетел с руки Кира Торсена и, взлетев над кристаллами метра на три вверх, образовал плотный конус золотого сияния.
   Это волшебное зрелище не только поразило Кирилла своей фееричностью, но еще и изрядно напугало. Зато оно не произвело никакого впечатления на махрового феодала и его верного подручного, которые стояли с каким-то насмешливым видом и время от времени вздыхали так, словно их одолела скука. Они смотрели на этот магический конус так, как будто перед ними стоял самый обычный телевизор и лишь ждали того момента, когда начнется передача новостей. Внутри конуса появилось какое-то малиновое сгущение и Тетюр, толкнув Кирилла кулаком в бок, тихо прошипел:
   - Ну, задавай свой вопрос, студент.
   Кирилл встрепенулся и, не зная к кому ему следует обратиться с вопросом, прытко выпалил:
   - Что должен сделать граф Барилон для того, чтобы победить врага и спасти свою страну?
   Граф от этого вопроса даже вздрогнул и побледнел, так прямо и откровенно он был поставлен. Дальше начались сплошные чудеса. Почти тотчас малиновое облачко внутри конуса рассеялось и они увидели перед собой красивого мужчину лет сорока с темными волосами и аккуратной бородкой, одетого в какой-то сверкающий, светло-голубой хитон. Лицо этого красавчика было строгим, а густые брови сердито сдвинуты. Чуть шевельнув губами, он сказал мягким, тихим баритоном, от которого, почему-то, ломило уши:
   - Как только наместник правителя покорится судьбе и отдаст свои владения под руку рыцаря, пришедшего из иного мира, Феринария обретет надежду. Когда же потомок древнего рода сам откажется от обещанной ему высшей награды в пользу безвестного чужеземца, враг будет повержен, а сам он вновь обретет отца и трех братьев.
   Суровый красавец умолк и Кирилл понял, что он влип в эту историю так крепко, что ему уже не удастся свинтить с Ильмина просто так. Еще он сообразил, что теперь графу Барилону придется сделать весьма нелегкий выбор и даже пойти на определенный риск. Между тем тип, делающий такие пророчества, не исчез с экрана и продолжал сверлить их всех своим немигающим взглядом. Тетюр торопливо шепнул:
   - Господа, задавайте и вы свои вопросы Мастеру Миров, не заставляйте его ждать. Это чревато опасностью.
   Первым о помнился Калюта, но вопроса задавать не стал, а лишь выступил с наглой критикой этого пророчества:
   - Ну, это еще ничего не доказывает, мастер Тетюр. Я с самого детства слышу о Мастере Миров и не раз видел подобные трюки на ярмарках. Вдруг и ты просто шарлатан?
   Кирилл от таких слов аж поежился и потупил взгляд. Более всего ему хотелось в эту минуту зарыться в какой-нибудь окопчик полного профиля или просто провалиться под землю. Однако, эти слова не произвели никакого впечатления на Мастера Миров, Тетюр лишь вздохнул и недовольно покрутил головой, а граф Барилон посмотрел на своего капитана с иронией и веселым голосом сказал:
   - Вот как раз именно это мы сейчас и проверим, Калюта и проверим самым простым образом. - Подбоченясь, он смело задал свой вопрос - Мастер Миров, скажи мне, когда я получу золото от короля Грунральда и получу ли его вообще?
   Такой откровенно меркантильный вопрос нисколько не покоробил величественного и сурового Мастера Миров. Даже не моргнув глазом, он ответил этому юному нахалу:
   - Ровно через три дня, считая с завтрашнего утра, в город Барилон прилетят на семи драконах королевские слуги и привезут золото для новой армии.
   Ответ вполне удовлетворил и графа, и его капитана, а Тетюр, широко заулыбавшись, тут же стал потирать руки. Насмешливо посмотрев на громадного бородача, он цыкнул зубом и сказал ему веселым голосом:
   - Калюта, задавай Мастеру Миров свой вопрос.
   Тот энергично закивал головой и выпалил басом:
   - Мастер Миров, мой господин останется жив?
   -Да. - Коротко ответил этот странный пророк, но не исчез немедленно с экрана.
   Тут уже оживился Тетюр и поинтересовался к него:
   - Мастер Миров, я буду вознагражден?
   - Нет. - Все также коротко ответил тот и телевизор выключился сам собой а все кристаллы обрушились на траву.
   Тетюра это нисколько не расстроило и он, быстро опустившись на колени, принялся собирать свои кристаллы. Граф и капитан развернулись и чуть ли не бегом бросились к дороге, а Кирилл попытался помочь магу. Однако, тот помощи не принял и сердито отпихнул его в сторону. Не зная обидеться ему или нет, он отошел и принялся грызть травинку. Поднимаясь с колен и отряхивая сор со своих штанов Тетюр сердито проворчал:
   - Ох, похоже, намаюсь я с тобой, студент. Ты всего час в магическом мире, а уже успел натворить такого, что меня просто оторопь берет. Да, весела у нас будет жизнь, раз ты уже самому Мастеру Миров успел настучать на бедного мага Тетюра, у которого и у самого забот хватает.
   Кирилл обозлился и зло выкрикнул:
   - Ну, ты, гад лысый, это кто кому проблемы создал?
   - Ладно-ладно, студент, не кипишись - Примирительно улыбаясь затараторил Тетюр - Ты просто еще не въехал, как тебе повезло. Ну, давай, пошли отсюда. Часа через четыре мы уже будем в Барилоне. Раньше, чем через три дня, граф тебе ничего не скажет, так что у тебя есть время осмотреться. Можешь, заодно, малость поразвлечься. Тут с этим просто.
  

Глава вторая

  
   После того, как Мастер Миров сделал свои краткосрочные и долгосрочные пророчества, граф Барилон и Калюта стали относиться к Тетюру с куда большим уважением, нежели прежде. Это Кирилл понял уже потому, что Калюта без какого-либо приказа помог лысому коротышке взобраться в седло и даже подтянул стремена и подпругу его жеребца. Заодно он приказал солдатам подать господам какой-нибудь снеди и доброго вина, что показалось ему весьма неплохой идеей. На его часах было уже половина второго, да, и солнце уже прошло зенит и хотя город Барилон был в нескольких часах езды верхом, перекусить, явно, не мешало.
   Прискакавший по приказу седоусый солдат с узким шрамом на щеке, повесил на луку его седла сдвоенную корзинку, искусно сплетенную из голубоватых прутиков. В одной находилась пузатая бутылка черно-синего мутного стекла, а во второй лежала пара больших ломтей черствого, ноздреватого ржаного хлеба, копченый окорок, нарезанный тонкими ломтиками и небольшая головка приятно пахнущего, мягкого домашнего сыра. Вино было отменное. Белое, сухое, в меру сладкое и очень душистое, типа муската. Свиной окорок и сыр тоже были ему под стать и даже черствый хлеб оказался на редкость вкусным и тоже душистым. Так что свой обед Кирилл умял в считанные минуты. Допив вино, он отдал корзинку солдату, вежливо кивнул ему и поинтересовался у юного префекта:
   - Граф Барилон, расскажите мне, что собственно, представляет из себя ваш враг? Каков он из себя и как воюет?
   Граф, который отказался перекусить и удовлетворился только несколькими глотками вина, на этот раз был куда разговорчивее. Правда, прежде, чем ответить, он снова тяжело вздохнул и лишь после этого сказал:
   - Ах, сэр Кир, если бы я знал это. Для нас это точно такая же загадка, как и для вас. Ответ мы ищем вот уже восемь лет и все тщетно. Давайте поговорим об этом позднее. Вы высказали весьма здравую мысль, говоря о том, что вам нужно осмотреться прежде, чем принять окончательное решение. Вот и взгляните на город Барилон и его окрестности свежим взглядом профессионального солдата. Хотя настроение у моих подданных подавленное, провинция Ренделон еще поддается управлению и нам не приходится подавлять бунтов, как это было у наших соседей перед нападением врага.
   Молча кивнув головой, Кирилл отмети про себя: - "И то хорошо, парень. Мне не хотелось бы влезать в местные разборки. Дай Бог мне найти из чего тут можно будет сделать порох и что-нибудь вроде напалма..." Калюта, поняв молчание Кира по своему, сказал:
   - Сэр Кир, чтобы тебе не пришлось доказывать свою силу каждому болвану, я буду сопровождать тебя.
   Кирилл снова кивнул головой и широко улыбнулся, благодаря капитана лучников за сотрудничество, хотя он прекрасно понимал то, что Калюта просто хочет держать его в поле зрения. и это тоже было правильно, поскольку провинция Ренделон была прифронтовой зоной. Ему, вообще-то, сразу же понравился этот громадный дядька. Калюте было лет пятьдесят на вид и он, судя по всему, обладал просто нечеловеческой силищей. Этим он напоминал ему капитана Балабанова, только тот был без бороды и в нем не было абсолютно никакого почтения к высокому начальству, что не раз спасало им жизнь. В Калюте, как и в капитане Балалайкине, помимо силы легко угадывались недюжинный ум, прозорливость и воинское мастерство. Если ему удастся подружиться с ним, то это будет не только удачей, но и послужит в дальнейшему общему делу борьбы с неведомым и опасным врагом.
   Они проехали возделанные поля, тянувшиеся слева от дороги и теперь по обе стороны от неё лежала широкая лесостепь с невысокими то ли курганами, то ли холмами. Солнце палило нещадно и Кирилл сбросил сначала куртку, а затем и рубаху, чем вызвал у некоторое недоумение и еще больший интерес у своих спутников. Еще до армии он довольно долго занимался айкидо и бодибилдингом, да, и после чеченского плена, в котором здорово отощал, железо отлично помогало ему забыть о всех прелестях пресловутого горского гостеприимства. Не забросил он и занятий восточными единоборствами. Правда, скорее всего, внимание графа куда больше привлек не вид его мощной мускулатуры, а то, что его торс спереди и сзади украшало несколько десятков шрамов, полученных в Чечне, и здоровенные татуировки, которые он наколол со злости позднее, уже в Москве, когда ему хотелось убить буквально каждого смуглого брюнета без исключения.
   Злость, в конце концов, ему удалось в себе подавить, а вот татуировки, основательно маскирующие большую часть шрамов полученных в боях и нанесенных чеченскими ножами и кинжалами, остались. Калюта, увидев их, не поленился трижды объехать его по кругу, так он был поражен красотой огромного, красновато-рыжего, с черно-фиолетовыми полосами, тигра на груди рыцаря, прыгающего из кустов бамбука на хвост извивающегося, темно-фиолетового, с алыми и синими разводами, дракона, изображенного во всей своей красе на широкой, мощной спине чужестранца. Татуировка была исполнена с редкостным мастерством и оба зверя просто завораживали всех своим хищным видом и яростью.
   Но еще больше его заинтересовала небольшая, черновато-синяя татуировка, изображавшая спускающегося на парашюте десантника, стреляющего по врагу из автомата и, особенно, надпись над куполом, - "Десант не сдается". прочитав её, он только покрутил головой и с довольным видом поцокал языком. Похоже, рыцарь-десантник нравился капитану Калюте все больше и больше.
   Так они и ехали почти час с четвертью, пока не произошел еще один, весьма знаменательный, случай. Теперь, справа и слева от дороги стали снова попадаться возделанные поля, засеянные пшеницей. Кирилл, чтобы не попасть на глаза селянам, набросил на себя рубаху. Буквально пару минут спустя сзади раздались громкие крики солдат:
   - Гляди! Гляди! Вот мерзость-то! Высоко летит, гадина! Да, как быстро, что твоя ласточка!
   Посмотрев из под руки в хвост обоза, Кирилл увидел в небе громадную летучую мышь аспидно-черного цвета. Эта тварь-то и вызвала столько шума и гама. Летела она на высоте метров в двести пятьдесят и с довольно большой скоростью. Нагнав авангард обоза, летучая мышь полетела по кругу, время от времени издавая пронзительные, громкие звуки, от которых ему даже сделалось как-то не по себе. Калюта, посмотрев на эту черную пташку, смачно сплюнул и громко сказал:
   - Вот сволочь! Теперь будет сопровождать нас до самого замка, гнусная гадина.
   Кир спросил его задумчивым тоном:
   - Капитан, что это за пташка? Прямо Бэтмен какой-то.
   - А кто его знает. - Брезгливо отозвался Калюта и снова сплюнул - Может лазутчик вражеский, а может просто нечисть богомерзкая. Теперь такие твари часто над Ренделоном летают. Вреда от них, вроде бы, нет никакого, но пищат они так, что спасу нет, просто с ума сводят. Эта хоть одна прилетела. Куда хуже бывает, когда их с десяток налетит.
   Прикинув высоту и скорость полета летучей мыши, Кир вновь поинтересовался у капитана лучников:
   - Так чего же ты её не пристрелишь, Калюта? Или она действительно слишком высоко летает для ваших арбалетов?
   Тот сердито огрызнулся в ответ:
   - Ты хоть думаешь, что ты говоришь, сэр Кир? Эта тварь ведь тоже не дура. Она от арбалетной стрелы в один миг увернется, словно жаворонок от ястреба.
   - Тогда слушай, что я тебе скажу, капитан. - Строгим голосом сказал снайпер, не отрывая взгляда от Бэтмена - Стрелять будем половиной отряда и строго по команде, ну, а целиться на десять корпусов вперед и пускать стрелы широкой полосой, не только перед этой пташкой, но еще справа и слева. Это называется заградительный огонь. И вот еще что, Калюта, отбери для этого самых метких и дисциплинированных лучников. Я буду стрелять прямо в цель. Ты и еще пара парней, тоже, а остальные пусть бьют по флангам. Одни лучники стреляют, другие стоят рядом и держат наготове взведенные арбалеты. Так глядишь и после третьего, четвертого залпа собьем эту горластую пташку, чтобы она тут ничего не вынюхивала.
   Калюте это предложение понравилось и он тотчас стал выкрикивать нужные команды и распоряжения. Вскоре всадники разобрались попарно и держали в руках взведенные тяжелые арбалеты странного вида. Это были хитроумные механизмы для убийства, оснащенные сразу тремя стальными луками, способными выпускать в цель три стрелы. Последовательно или одновременно, залпом. Тот солдат со шрамом, который привез ему харчи, протянул Киру снаряженный триструн. Едва только взяв в руки оружие, он сразу же проникся к нему уважением, хотя оно и весило килограмм пятнадцать.
   Особенно хороша была стрела метровой длины с хищным, длинным наконечником и кожаным оперением. Да, и отделан этот арбалет был на славу, что твоя скрипка Страдивари. К тому же все арбалеты были унифицированными на вид и, явно, служили лучникам штатным оружием. Калюта не торопился отдавать приказа на открытие огня, давая ему почувствовать оружие и лишь только после того, как рыцарь из другого мира кивнул ему головой, он стал разъяснять своим солдатам что такое постановка заградительного огня против вражеской авиации, летающей на малых высотах.
   То ли Бэтмен попался им очень уж тупой и неуклюжий, то ли еще по какой причине, но им удалось сбить этого черного летуна с первого же залпа. Для Кира главным было даже не это, а то, что стрелы, выпущенные из триструнов, легко поднимались на добрые шестьсот метров вверх, если ему, конечно, не изменяло его острое зрение опытного снайпера. Оружие с такими тактико-техническими характеристиками было достойно уважения. Пожалуй, теперь он уж точно сможет показать Калюте, что такое снайпер из войск дяди Васи.
   Огромная летучая мышь, сбитая метким огнем, падала вниз кувыркаясь и истошно крича. На высоте метров в сто Бэтмен попытался перейти в горизонтальный полет, но не удержался. Крылья его как-то бессильно сломались и он рухнул вниз, падая прямо на крону здоровенного дуба, росшего метрах в двухстах впереди. Отдав триструн усачу, Кирилл стукнул своего скакуна пятками по бокам и поскакал к этому месту, громко крича на ходу:
   - Тетюр, Калюта, за мной! Остальным оставаться на месте и ждать дальнейших указаний.
   Тетюр только за рулем краденой иномарки был шустрым водилой, а тут он, вдруг, замешкался. Зато Калюта уже через пару секунд скакал рядом. Восхищенно глядя на сэра Кира Торсена, он деловито полюбопытствовал громким басом:
   - Кир, чего это ты велел моим лучникам оставаться с Роджером? Боишься, что они увидят что-то такое, чего им не следует видеть? Отвечай, парень, не таись передо мной.
   Рыцарь ордена снайперов усмехнулся и ответил:
   - Нет, капитан, мне просто не хочется, чтобы твои парни изрубили нашего Бэтмена в куски раньше времени. Может быть нам еще удастся его допросить. Сдается мне, что это не просто летучая мышь-переросток, а летающая разведка врага.
   Тетюр, задержавшийся на старте, нагнал их уже почти возле дуба, на который свалился сбитый Бэтмен. По этой причине черный летун не расшибся в лепешку и они обнаружили его изрядно покалеченным, но еще живым. Прошив крону дуба насквозь, сломав немало веток, эта тварь билась в агонии и уже не пищала, а хрипела. Спешившись, Кир достал из кармана кошель с золотом и подошел поближе. Маг Тетюр, лекарь-прорицатель с кристаллами, опасливо занял позицию сзади него. Великан Калюта тоже не особенно рвался вперед и предусмотрительно встал поодаль. Он, почему-то, оробел при виде этой черной нечисти и озадаченно крутил головой и охал.
   Вблизи Бэтмен представлял из себя еще более кошмарное зрелище, чем в небесах Ильмина. Во-первых потому, что эта тварь имела сходство с человеком, обладала большой круглой головой с обсидианово-черными глазами, острыми ушами и громадными круглыми ноздрями на плоском, как у гориллы, носе. В ней довольно легко угадывалось жилистое тело человека, превращенного кем-то в черное, мохнатое чудовище с крохотным ротиком и перепончатыми крыльями. Длинные, почти двухметровые, руки Бэтмена были сломаны, а перепончатые крылья разорваны в клочья сучьями дуба. Одна стрела с синим оперением торчала у твари в груди, прямо в сердце, вторая, с оранжево-желтым, в плече, а та, которая была с зеленым оперением, в паху, чуть ниже пупка. Присев на корточки и приподняв сломанную руку чудовища, Кирилл спросил лекаря:
   - Тетюр, это правда, что твои кристаллы способны возвратить человека к жизни?
   Тот быстро ответил:
   - Да, сэр Кир, но при условии, что плата будет щедрой и в том случае, разумеется, если с момента смерти не прошло более двенадцати часов.
   - Ну, что же, это подходяще - Задумчиво ответил Кир и выдернул из тела Бэтмена все три стрелы.
   Притихшая было летучая мышь снова задергалась и захрипела. Глядя на это, рыцарь негромко сказал:
   - Эй, Калюта, добей этого бедолагу, но только аккуратно, воткни ему меч в сердце и все.
   Капитан лучников нехотя повиновался и обнажил свой длинный, острый меч. Однако и после этого жизнь не торопилась покидать это искалеченное черное тело, из которого медленно сочилась ярко-зеленая кровь. Она на воздухе сначала бурела, а потом медленно наливалась красным цветом. Калюта, сосредоточенно вытирая острие меча травой, сердитым голосом проворчал:
   - Делать тебе больше нечего, сэр Кир, как возвращать нечисть к жизни. Деньги некуда девать. Лучше бы ты их на барилонских красоток потратил.
   Тварь вскоре издохла и с ней тотчас стали происходить странные и весьма быстрые метаморфозы. Прямо на глазах летучая мышь превращалась в человека и этот процесс удалось увидеть не только им троим, но еще и подъехавшему к дубу графу Барилону. Увидев такое чудо, тот перекрестился серией нескольких быстрых движений и забормотал скороговоркой:
   - Пресвятая Богородица, помилуй этого грешника.
   Этому Кирилл удивился едва ли не больше, чем появлению в синем небе настоящего Бэтмена, но вида не подал. Тетюр был куда прозаичнее. Потеребив себя двумя пальцами за оттопыренную нижнюю губу, он спросил своего подопечного:
   - Сэр Кир, что тебя навело на мысль о том, что со смертью этого существа перестанет действовать черная магия?
   - Кровь на листьях, Тетюр. - Скорбно ответил тот и добавил со вздохом - Те ветви, которые он сломал, уже забрызганы красной человеческой кровью. Перед нами жертва, а не подлый враг и это не так уж и трудно сообразить. Берешься ли ты возвратить к жизни лежащего перед нами человека и полностью исцелить его раны за десять фунтом золотом?
   Тетюр даже подпрыгнул от таких слов. Запустив руку в карман с кристаллами, он радостно объявил:
   - Конечно, сэр Кир! Даже больше того, я не только исцелю все его раны и всяческие врожденные уродства, но и сделаю его молодым, сильным парнем. Только вам придется оставить меня с трупом наедине. - Взглянув на Калюту, он распорядился - А ты, борода, будь добр, позаботься о носилках и прикажи приготовить для этого парня лежанку в кибитке. После оживления он будет дрыхнуть часов шесть или семь подряд, а проснется жутко голодным, но полностью здоровым.
   Калюта повторил просьбу Тетюра в виде приказа усачу со шрамом, прискакавшему вместе с графом и потащил его светлость подальше от дуба, к лошадям. Похоже, ему не хотелось видеть того, как летучая мышь полностью превратится в изуродованный труп человека самому и показывать такое зрелище юному графу. Кирилл же, пристально посмотрев на Тетюра, спросил его осторожно:
   - Тебе помочь?
   - Сам управлюсь. - Огрызнулся маг, доставая свои кристаллы и прикрикнул - Кирюха, убирался бы ты отсюда подобру-поздорову, а то не ровен час тебя еще ослепит сиянием.
   Тетюр, явно, набивал себе и своей магии цену, а может быть он вовсе и не шутил. Во всяком случае Кирилл не стал рисковать зрением понапрасну и тоже поторопился убраться от лекаря подальше. Втроем они не спеша вернулись в голову обоза и когда подле дуба засверкало так, словно там работало дюжины четыре электросварщиков, он подумал, невольно отворачиваясь от ярких сполохов: - "Нет, с этим чертовым сверкающим лекарем мне точно нужно будет провести политико-воспитательную работу. Иначе он меня непременно доведет до инсульта или еще чего похуже". Словно прочитав его мысли, граф Барилон сочувственным голосом сказал ему:
   - Да, сэр Кир, поторопился ты выкупить у меня лекаря Тетюра. Не спорю, маг он, конечно, умелый, но очень уж своеобразный, да, и плату требует при каждом случае. Пожалуй, тебе с таким лекарем не хватит никакого жалования.
   Отметив про себя, что граф, видимо от волнения, перешел с ним на ты и даже стал его подначивать, Кирилл, не задумываясь особо, ответил ему тон:
   - Сэр Роджер, уж лучше иметь при себе такого мага, чем вообще никакого или вновь довериться тому криворукому дурню, который забросил меня в твои земли. Кстати, сэр Роджер, как называется ваш мир? А то я что-то смотрю по сторонам и никак не могу понять, почему ваши цветы пахнут как-то по другому. У нас, на Марионе, такие запахи мне точно никогда не встречались. Спору нет, запах славный, но уж больно непривычный, какой-то чужой. К тому же я, конечно, могу ошибаться, но, кажется, на Марионе все-таки нет такой страны Феринарии, да, и о короле Грунральде я тоже никогда раньше ничего не слышал. Странно все это.
   Граф и капитан лучников озадаченно переглянулись, услышав такие слова. Калюта насупился, а граф Барилон сказал уже с искренним, а не шутливым сочувствием:
   - Прими мои соболезнование, сэр Кир, но тебя действительно занесло в иной мир, который мы издревле называем Ильмином. Хотя далеко за морем, на северо-востоке, в нашем мире есть остров Ларботан, вряд ли это то место, откуда ты родом. Да, и одежда твоя, явно, не ильмианская.
   Кирилл состроил самую зверскую физиономию и прорычал голосом, дрожащим от ярости:
   - С-с-скотина! На кол нужно сажать таких магов! - Уже более веселым голосом он воскликнул - То-то я смотрю и все не могу поверить своим глазам. Вроде бы все как и всегда, дворяне, рыцари, солдаты, кони, рекруты, которые так и норовят задач стрекача и все же что-то не так. У вас нет ни ружей, ни пистолетов, ни пушек, а вместо этого арбалеты, триструны...
   Калюта при первом же упоминании об огнестрельном оружие аж подпрыгнул в седле и завопил, перебивая его:
   - Эй, парень, о каких это ружьях говоришь? Уж не о тех ли, что метают молнии и сталь?
   Кирилл сделал вид, что он обрадовался и спросил:
   - А, так у вас все-таки есть ружья?
   Калюта, запустив свои пальцы в густую, кучерявую шевелюру, наморщил лоб и ответил со вздохом:
   - Нет, сэр Кир, про такие штуки я только слышал, а вот видеть подобного оружия мне не приходилось. А это правда, сэр Кир, что из ружья за пятьсот шагов можно убить рыцаря, облаченного в тяжелые доспехи?
   Снайпер расхохотался и воскликнул:
   - Ты что, смеешься, Калюта? Да, я рыцаря из своего ружья за полторы тысячи шагов шлепну. Влеплю ему пулю хоть в правый, хоть в левый глаз. Ну, а что касается доспехов, капитан, то бронебойная пуля калибра 7,62 прошьет его насквозь вмести со всем его железом.
   Калюта так и замер, словно громом пораженный. Тронув Кирилла за руку и заискивающе глядя ему в глаза, граф Барилон спросил его шепотом:
   - Сэр Кир, а ты знаешь как делают ружья?
   Наклонившись к графу, он ответил:
   - Сэр Роджер, если у тебя есть хорошие кузнецы, слесари и толковые алхимики, то я смогу вооружить твою армию кое чем и пострашнее, чем ружьями. Например, гранатометами, которые смогут разнести на куски не то что рыцаря, а даже крепостные ворота, окованные железом.
   Калюта, который слушал Кира с таким напряжением, что даже взмок, снова спросил его:
   - Сэр Кир, а тебе не приходилось иметь дело с магическим огнем, от которого даже вода горит, словно масло для лампад?
   Граф Барилон поднял руку и поторопился пресечь поток вопросов, с которыми его капитан хотел обратиться к рыцарю с далекого Мариона, резким голосом сказав:
   - Все, Калюта, хватит. Потом поговорим. Покажешь сэру Киру город, кварталы ремесленников, ну, а когда мне доставят золото от короля Грунральда, тогда и поговорим обо всем.
   На этом обмен мнениями был закончен. Третья за этот день остановка продлилась еще без малого час. Именно столько времени ушло у Тетюра на оживление бывшего Бэтмена. Маг колдовал над человеком, превращенном кем-то в летучую мышь, так основательно, что порой сполохи становились непереносимо яркими. Поэтому рекруты, выбираясь из фургонов чтобы справить нужду, тут же стремились поскорее забраться обратно. Кирилл, поняв, что Роджеру и Калюте не терпится обменяться мнениями на его счет, решил проехаться верхом вдоль всего обоза. Его сопровождал все тот же седоусый солдат, похоже, приставленный к нему Калютой.
   Рекруты, набранные в армию графа Барилона, не очень то ему понравились. Как новобранцы они представляли из себя весьма жалкое зрелище. В основном это были мальчишки лет семнадцати, восемнадцати, одетые в какие-то обноски и почти все босые. Это больно резануло его по сердцу. На планете Ильмин повторялось то же самое, что и на Земле. В армию заметали тех, кто не мог от неё отвертеться. Как ни старался он улыбаться этим пацанам дружелюбно, они все равно смотрели на него с плохо скрываемым страхом и чуть ли не с ненавистью во взглядах. Не выдержав этого испытания, он просунулся в один фургон и громко сказал:
   - Вот что, ребята, через несколько дней я приму на себя командование армией графа Барилона и первое, что сделаю, так это разгоню вас по домам. Так что потерпите немного, скоро вы все вернетесь домой и снова будете гонять голубей, да лазать по чужим садам.
   Пацаны негромко загалдели, а седоусый солдат широко заулыбался. Когда они повернули коней в голову обоза, он робким голосом спросил Кирилла:
   - Ваша светлость, а где же вы солдат наберете, чтобы вернуть детей их матерям?
   Пристально посмотрев на седого ветерана, Кир спросил его прежде, чем ответить:
   - Тебя как зовут, отец?
   Солдат даже открыл рот от удивления, услышав такие слова от благородного шевалье, но спохватился и бойко ответил:
   - Капрал Жак Пендерен, ваша светлость.
   - Ну, так вот, капрал, наверняка, в провинции Ренделон есть тюрьмы, а в них мыкаются парни, все прегрешения которых заключаются только в том, что они подстрелили оленя в господском лесу или того хуже, уперли у какого-нибудь барона овцу с голодухи. И, наверняка, многие из них захотят сменить казематы и рубища на казармы и нарядные мундиры, карман которых будет оттягивать кошель с серебром. Или это вовсе не так, старина Жак?
   Капрал снова заулыбался и добродушно сказал:
   - Да, ваша светлость, если вы на такое отважитесь, то вы армию в три недели соберете. Вот только боюсь, что господам баронам это не очень-то придется по нраву и, к тому же, в тюрьмах у нас сидят совсем не за это. Там мыкается другой народ - всякие воры, разбойники, конокрады, да, и другие лихие люди тоже, а потому на этих сорвиголов вам трудно будет сыскать управу.
   Кир усмехнулся и ответил:
   - Отец, с баронами я долго чикаться не буду. Прижму их к ногтю и дело с концом, а на лихих людей у меня тоже управа найдется. В десантуре не таким рога обламывают. Я кое чему вас, ветеранов, научу, старина, и вы с ними играючи справитесь. Мне для войны нужна профессиональная армия, небольшая и хорошо вооруженная, в которой командирами будут такие старые вояки, как Калюта и ты.
   Не дожидаясь ответа старого капрала, Кирилл пустил своего жеребца в галоп. В голове у него в этот момент крутилась всего одна, но очень нахальная мыслишка: - "А, что, ведь это действительно очень удобный момент, взять, да, и предложить Роджеру поменять порядки в его стране. При других обстоятельствах это вряд ли получилось бы, а теперь, когда на них, явно, окрысился какой-то черный маг-изувер, который превращает людей в бэтменов и еще черт знает в кого, такая мулька запросто может прокатить".
   Кирилл терпеть не мог политики, особенно всяких дерьмократов, которые на поверку очень часто оказывались самым откровенным ворьем, жульем и просто бандитами. Коммунистов, фашистов, да, и всех прочих истов он тоже ненавидел, относясь с уважением только к идее монархического правления со всеми её наследственными делами. Он даже изучал этот вопрос специально. Так что мысль о политическом переустройстве феодальной Феринарии возникла в его голове отнюдь не на пустом месте и он даже был готов сесть за стол и быстренько накатать что-то вроде монархической конституции.
   Как Кирилл не пытался остановить полет своей фантазии, она, все-таки, возносила его все выше и выше, хотя он и понимал, что Тетюр похитил его с Земли вовсе не за этим. Скорее всего этот лысый жулик, которого он, якобы, откупил у графа, поставит перед ним еще не одну задачу. Кажется, этот тип знал кое-что о враге, угрожавшем графу Барилону. Ну, уж с чем-чем, а с этой напастью Кирилл надеялся справиться, ведь не зря же Мастер Миров выступил перед ними со своим пророчеством. В могущество Мастера Миров он, отчего-то, в отличие от Роджера и Калюты, поверил сразу и безоговорочно, уж слишком суровым и строгим тот выглядел.
   Он и сам не знал почему так получалось, но грядущее сражение с силами зла его совершенно не пугало. Будучи тертым калачом в смысле военного дела, Кир вовсе не страдал манией величия и шапкозакидательством. Он прекрасно понимал и то, что враг стоит буквально у ворот и уже регулярно проводит воздушную разведку, что прямо говорило о серьезности его намерений. Да, и то, что граф Барилон только начал собирать армию прямо указывало на то, что уж кто-кто, а Тетюр точно знал чего он хочет и это столь же прямо указывало на то, зачем ему понадобился бывший спецназовец.
   Размышляя на эти темы, он галопом подлетел к графу и его помощнику. Они, явно, уже успели переговорить между собой, были очень довольны тому, что на их пути, вдруг, возник такой опытный рыцарь и при виде сэра Кира Торсена широко заулыбались. Калюта тотчас протянул ему здоровенную кожаную фляжку с открытой горловиной, из которой до его ноздрей донесся приятный, медвяный аромат какого-то настоя местных трав на вине и громко пробасил:
   - Пей, парень, не бойся. Не в моих правилах друзей травить. Это пунш моего собственного изготовления, хмеля в нем мало, зато силы воину он придает много, потому, как настоян он не на простых травах, а на магических. Солдату такое питье в самый раз, а главное он мозги хорошенько прочищает.
   Последнее можно было понять по разному, тем более в мире полном волшебства и чародейства, но Кирилл все-таки решил рискнуть. Напиток напоминал по вкусу вермут "Чинзано", но был намного вкуснее и действовал так же быстро, как спецназ в рукопашном бою. Не то чтобы он сразу дал Киру по шарам, но, вдруг, ощутил такой прилив сил, что ему тотчас захотелось с кем-нибудь сразиться. Вместе с тем мозги у него и действительно стали работать гораздо быстрей и он немедленно сообразил что уж где-где, а здесь ему некому начистить пятак и с сожалением подумал: - "Эх, нам бы такого пойла там, в горах, когда мы гоняли чичей..." Облизнув губы он отдал флягу и радостным голосом сказал Калюте:
   - А ведь и в самом деле классный пунш, капитан. Его солдатам вместо доппайка выдавать следует.
   - Пойдем в поход, Кир, у каждого солдата будет по такой фляжке. - Добродушно усмехнувшись, сказал бородач и, взяв фляжку, заботливо закупорил её деревянной пробкой.
   В этот момент под дубом перестало полыхать и Кирилл, в котором все так и бурлило, снова пустил коня в галоп и поскакал вперед. Он не услышал того, как Калюта, придержав белого жеребца за уздечку, негромко сказал графу Барилону:
   - Теперь, ваша светлость, он полностью ваш. Угощу его еще пару раз этим пуншем и вы сможете доверять ему полностью. Этот рыцарь уже никогда не предаст вас.
   Кирилл же в несколько секунд домчался до магического госпиталя и, резко осадив коня возле дуба, спешился. Подбежав к Тетюру, веселым голосом спросил его:
   - Ну, как дела, лекарь? Привел в порядок нашего Бэтмена? Когда его светлость сможет допросить этого типа?
   Пристально посмотрев на неосторожного рыцаря, зрачки которого были неестественно расширены, и, принюхавшись к чему-то, Тетюр быстро сунул руку во внутренний карман своей куртки. Достав из него небольшой розовый кристалл, он заставил его светиться. Направив розовый лучик прямо в глаза Киру, он извлек из кармана маленький, прозрачный граненый флакончик рубинового цвета с золотой пробкой и цепочкой. Открыв его, он строгим голосом приказал ему:
   - Выпей, быстро!
   Кирилл молча взял флакончик из рук мага и быстро опрокинул в рот несколько капель жидкости, остро пахнущей аммиаком, но имеющей вкус персика. Взгляд его тотчас прояснился и он, крепко зажав флакон в кулаке, спросил мага:
   - Что это было, Тетюр?
   Тот небрежно махнул рукой и ответил:
   - Так, пустяки. Приворотное зелье. Извини, Кирюха, что сразу тебя не предупредил о подобных штучках. Тоже мне, колдуны хреновы. Кто это тебя этой гадостью догадался угостить? Графенок?
   - Нет, Калюта... - Растерянно ответил Кирилл и, скрипнув зубами от гнева, прорычал - Щас я ему рыло набок сворочу, гаду. Он у меня враз шутить разучится.
   - Не кипишись, Кирюха. - Остановил его Тетюр - Он ведь не со зла. Просто мужик трясется над своим графенком и всячески пытается защитить его от всех напастей. Ты, лучше, веди себя естественно и не подавай вида, что знаешь о том, что тебя напоили приворотным зельем. Пусть они думают, что оно на тебя не действует. Теперь, когда я напоил тебя своим антидотом, ты можешь лакать все, что угодно, хоть синильную кислоту. Носи этот магический кристалл на шее и помни, он наполняется противоядием от любой гадости ровно за две недели и хотя оно и воняет мочой, убережет тебя от любой магического пойла ильмиан, да, и всех прочих деятелей. Ты уж поверь мне, Кирюха, я ведь маг не из простых.
   Кирилл кивнул головой, показывая Тетюру что он все понял, и подошел к дубу. Под деревом на траве лежал парень лет тридцати и крепко спал. Никаких следов от ран и увечий на его крепком, мускулистом теле не осталось и в помине, хотя до магической операции он выглядел так, словно попал в лапы живодера Хоттаба. Наоборот, этот румяный тип, в котором было под метр восемьдесят ростом, выглядел так, словно он только что вышел из какого-то салона красоты. Повернувшись к лекарю, он крепко пожал ему руку и сказал:
   - Спасибо, Тетюр, отличная работа.
   Тот застенчиво улыбнулся, будто не привык к похвале, и быстро затараторил:
   - Что заказывал, Киря, то и получил. А, вообще-то, я могу оживлять жмуриков всего за пятьдесят шиллингов. Кстати, студент, деньги у них так считают: сто пенсов это будет один шиллинг и это стоимость отличного обеда в самой дорогой таверне, правда, без вина. Вино, например такое, каким нас угощал Калюта, стоит семьдесят пенсов за бутылку. Сто шиллингов это уже большие деньги, - один фунт серебром, ну, а триста пятьдесят фунтов золотом это и вовсе по здешним меркам целое состояние для ремесленника средней руки. Отличная верховая лошадь здесь стоит не дороже восьмидесяти шиллингов, а рыцарские доспехи вместе с добрым мечом, пять фунтов золотом. Так что ты не особенно сори деньгами и, вообще, мне за мою магию в ближайшее время денег не плати, ты и так лишку переплатил. Пустяковые болячки я лечу за полшиллинга. То, что посерьезнее, переломы, раны, всякие там ожоги, стоят не дороже пяти шиллингов. Ты мне за этого Бэтмена так переплатил, что я даже и не знал чего бы ему еще присобачить. Да, и мне самому ты тоже задал задачу, меня ведь твое золото зарядило энергией по самые брови, гормоны аж из ушей лезут. Теперь, пока я не перетрахаю всех баб в ихних борделях, ты меня не увидишь. Извини, паря, ты сам во всем виноват, не врубился, что у нас, магов, тоже могут быть свои причуды и что мы не можем вперед чего-либо говорить своим клиентам. Нас расспрашивать нужно и за все платить. Я это только потому говорю тебе, что ты умудрился войти через меня в контакт с самим Мастером Миров. И как только тебя на такое сподобило? Зато сейчас старик, скорее всего, осерчал на нас обоих и смотрит в другую сторону, так что я могу немного пооткровенничать с тобой. На всякий случай запомни, я тебе вопросов по существу дела задавать не могу, а ты мне - запросто. Лишних напутствий я тебе тоже дать не смогу, так что ты уж сам шевели рогами, Киря, и прикидывай что и как. Хотя бы на первых порах. Ну, ладно, ты тут давай, разводи их без меня, а я в город помчался, мне уже совсем невмоготу, пора все твое золото в промот пустить, а то оно меня всего жжет.
   Протараторив все это, словно отстрелявшись из пулемета, Тетюр отвязал от сука своего жеребца, совсем ошалевшего от магии, вскочил на него и помчался по дороге таким бешеным аллюром, что только пыль столбом поднялась. Цокот конских копыт быстро стих вдали и Кирилл, совершенно растерянный и ошеломленный, остался наедине с громко храпящим под деревом голым мужиком. Усевшись верхом на графского жеребца, он неторопливо затрусил к отряду, делая рукой знаки, чтобы Калюта трогался в путь. Когда граф и капитан лучников подъехали, он сказал доморощенному колдуну:
   - Калюта, прикажи своим людям перенести парня из под дерева в кибитку. Будет тебе еще один рекрут.
   Изумленный колдун негодующе проворчал:
   - Очень он мне нужен, этот вражий оборотень.
   Однако, не смотря на такое свое отношение к бедолаге, он приказал солдатам не только погрузить его в кибитку с кожаным верхом, но и одеть во что-нибудь. Граф лишь мельком взглянув на бывшего Бэтмена, спросил у Кирилла:
   - Сэр Кир, куда это ускакал твой лекарь?
   -Тут уж ему ничего не оставалось делать, как честно сказать юному префекту:
   - Сэр Роджер, Тетюр-прорицатель помчался обрадовать шлюх города Барилона тем, что его карманы полны золота. А потому теперь дня три мы его вряд ли увидим и мне почему-то сдается, что он вернется пешком. - Повернувшись к капитану лучников, он добавил веселым голосом - Калюта, получи с меня плату за жеребца, которого ты отдал Тетюру, а так же за седло со всеми прибамбасами. - Стремясь еще сильнее озадачить графского клеврета, он попросил - Послушай, Калюта, ты готовишь классный пунш! Жаль только, что его действие проходит так быстро, но вкус у него просто обалденный. Ты не угостишь меня этим коктейлем еще разочек?
   Колдун, ошеломленный столь печальным итогом своих магических ухищрений, безропотно отвязал фляжку от луки седла и протянул её Киру. При этом граф Барилон одарил своего незадачливого телохранителя насмешливым взглядом и сказал любезным тоном:
   - Сэр Кир, мне не хотелось бы критиковать своего верного слугу и наставника в воинских искусствах Калюту Брита, но поверь, в моих погребах ты найдешь куда более изысканные вина и напитки, чем это деревенское пойло. Впрочем, если тебе действительно пришелся по нраву этот пунш, то я прикажу и он сварит для тебя целую бочку этой медовухи.
   Капитан лучников смущенно потупил взгляд, но горевал недолго. Достав откуда-то арбалетную стрелу с синим оперением, он бросил её Кириллу и восхищенно сказал:
   - Эй, рыцарь Кир Торсен, я вынужден признать, что действительно отменный стрелок! Эта стрела капрала Пендерена, которые отдал тебе свой арбалет, и она попала в цель с отменной точностью. Теперь, сэр Кир, когда ты научил моих лучников сбивать вражьих оборотней, они станут убивать эту черную нечисть всякий раз, как только она появится в небе.
   Недовольно покрутив головой, снайпер подумал: - "Да, ребята, военным хитростям вы не обучены. Мне еще придется с вами намучится", после чего сказал:
   - Калюта, этого ни в коем случае нельзя делать. Таким образом ты только подтолкнешь врага к активным действиям, а это преждевременно. Вот скажи мне, ваши войска готовы к войне? Они смогут отразить вторжение нечисти?
   Запустив руку в свою черную, густую бородищу, Калюта засопел и вновь потупил взгляд. После минутного замешательства он спросил:
   - Так что же нам делать, сэр Кир? Как нам скрыть то, что мы уже в третий раз собираем армию?
   - Калюта, если ты думаешь, что эти пацаны в фургонах армия, то ты жестоко ошибаешься! - Безжалостно высказал свое мнение Кирилл - Хотя я предпочитаю, чтобы вражеские шпионы видели только их. Настоящую же армию вам нужно создавать в строжайшей тайне, под прикрытием надежной маскировки, а то, как эта босоногая ребятня толпами разбегается из казарм, должен видеть каждый крылатый лазутчик. Кстати, Калюта, у меня сложилось такое впечатление, что вы не ждете нападения врага в ближайшее время. Скажи, сколько времени у нас есть в запасе хотя бы приблизительно?
   И снова, вот уже в который раз вместо Калюты ответ ему дал граф Барилон, да, к тому же весьма подробный, сказав:
   - Кир, как мы не старались помочь герцогу Кэррику укрепить его войска, все пошло прахом. Дьявольские полчища Черного Мага и на этот раз захватили остров Мантирен буквально в считанные часы. Мы узнали об этом чуть более трех месяцев назад, когда закончился сезон туманов. И снова, также как и два с лишним года назад, когда в сезон зимних туманов и дождей, приносящих на побережье страшные бури из Океана Смерти, был захвачен остров Рабенорм, мы опять были бессильны. Зимние бури, как всегда, размыли все дамбы и когда туманы ушли в мертвые воды, то с той стороны никто не вышел восстанавливать их и это означало, что нечисть Черного Мага захватила очередную островную провинцию Феринарии. Уже четвертую по счету. Мы ничего не знаем о враге, сэр Кир и лишь подозреваем что против нас восстал какой-то могущественный Черный Маг. Единственное, что мы знаем, так это то, что всякий раз в сезон туманов нечисть нападала на острова, лежащие довольно близко друг от друга в Океане Смерти и выжидала два года прежде, чем захватить очередной остров, населенный множеством людей. Провинция Ренделон расположена уже на материке, сэр Кир и за Барьерными горами лежит огромный континент, но помощи нам ждать неоткуда. Мы сами должны позаботиться о себе, а мы даже толком не знаем того, как именно Черный Маг захватил четыре острова и что там сейчас творится.
   В голосе графа, не смотря на недавнее пророчество Мастера Миров, явственно слышались тоска и уныние. Было хорошо хотя бы то, что Кир впервые услышал хоть что-то о природе врага и его военной тактике. Итак, войску графа Барилона, которое, вероятнее всего, состояло из нескольких сотен пацанов, противостояли огромные полчища Черного Мага, который, скорее всего, уже превратил людей в нечисть. Это его, почему-то, не очень испугало и он подумал: - "Магия, конечно, дело серьезное, но если здешние мастера слепят тысяч тридцать каких-нибудь "карамультуков", то я с удовольствием посмотрю на этого Черного Мага, когда ему влепят в задницу полкило картечи".
   Превращение сотового телефона в кусок хрусталя его нисколько не расстроило, все равно здесь ему некому было позвонить. Совсем другое дело книги, которые, похоже, все еще лежали в его сумке. Так уж получилось, что его однокурсник вчера вечером попросил Кирилла привезти ему свою "военную библиотечку", а она у него была ох какая крутая. Взять хотя бы ту же "Поваренную книгу анархиста", атлас "Стрелковое оружие мира" с подробными чертежами и его собственный справочник "Наука на службе войны", который он начал собирать еще с пятого класса. В нем было собрано великое множество сведений по баллистике, различным типам взрывчатых веществ, производству оружия и еще много чего другого.
   Расстегнув серебряные застежки своего баула черной кожи, он, не глядя, запустил руку внутрь и убедился в том, что все осталось на месте, включая скоросшиватель с его справочником, со всеми его пластиковыми файлами-страницами, в которые были вложены вырезки из книг и журналов, а также просто выписки, сделанные его рукой. Не особенно доверяя осязанию, он достал из баула "Наставление по стрелковому делу" и воочию убедился в том, что его текст не превратился в какую то непонятную абракадабру.
   К его полному удивлению он обнаружил в кожаной походной сумке, похожей на ранец с одной широкой лямкой, свой собственный пистолет Стечкина с глушителем, шесть обойм с патронами, парусиновый кисет с двумя сотнями патронов россыпью и оперкобуру. Этот пистолет он купил сразу же после того, как вернулся из чеченского плена у одного знакомого бандита. Но в том-то и дело, что оружие хранилось не у него дома, а у деда на даче и, вдруг, оказалось в его сумке. Тут, явно, дело снова не обошлось без Тетюра, а иначе с чего это Борька вздумал заинтересоваться его книгами и как Стечкин перекочевал из тайника на даче в его сумарь?
   Кирилл был отнюдь не таким уж простым студентом и еще в детстве словил бзик от рыцарей плаща и кинжала, элиты военного ведомства, а потому с юных лет занимался тем, стремился стать полевым агентом, спецназовцем, ежедневно тренируясь в стрельбе, боевых единоборствах и изучая все, что только может быть полезным бойцу невидимого фронта. Похоже, что именно такой человек, знавший о войне столько важного и испытавший все её прелести на собственной шкуре, как раз и был нужен Тетюру, а из этого следовало, что лысый маг пас его в Москве не один день. От этого он улыбнулся и, цокая языком, покрутил головой. Вытащив из сумки пистолет, он проверил остальные отделения. Еще он нашел в сумке большую чешскую готовальню, калькулятор и сверток с кое-какими слесарными инструментами деда, старого слесаря-лекальщика. Штангенциркули и микрометры вовсе не показались ему лишними.
   Сложив все в сумку, он надел кобуру на плечи и вложил в неё пистолет и четыре запасные обоймы. Теперь ему на Ильмине не был страшен и сам черт, а не то что какой-то Черный Маг, не говоря уже обо всех местных разбойниках и громилах вместе взятых. Из Стечкина он стрелял ничуть не хуже, чем из родимой эсвэдэшки и на звук, и на вспышку. Приторочив сумку к седлу позади себя, Кирилл задумался.
   На графа Барилона и Калюту его возня с торбой не произвела никакого впечатления. Они скакали рядом молчаливые и сосредоточенные. По пути им все чаще стали попадаться крестьяне, работающие в поле. При виде графа они отрывались от работы и кланялись ему в пояс. В основном это были мужики средних лет и старше, да, еще, изредка, девушки, которые сразу же понравились Киру своей красотой, крепостью тела и тем, что они смотрели на него оценивающе и вызывающе дерзко. Ему сразу же расхотелось ехать дальше. Куда приятнее было бы остановиться, поболтать с этими девчонками и набить стрелку, чтобы подвалить вечерком с пивом или вином.
   К сожалению, ему нужно было ехать в Барилон. А может быть это было и к лучшему. Вдруг, на сейшн припрется чей-либо папаша с вилами? Крестьяне, что ни говори, люди простые и незатейливые, как угол дома, возьмут и настучат по голове. Вскоре дорога пошла под уклон. Проехав через небольшой распадок и преодолев вброд неглубокую речушку с чистой, словно слеза, водой, они поднялись на водораздел и Кир впервые увидел то, как живут ильмиане. Впереди, метрах в восьмистах от гребня, справа от дороги, за неширокой полосой огородов, стояла небольшая аккуратная деревушка.
   Она сразу же понравилась ему не только тем, что все дома в ней были основательные, каменные и очень красивые, но и тем, что выглядела довольно зажиточной на вид. Стены домов были сложены из светло-желтого тесанного камня, а крыши были черепичными, темно-коричневыми. Дома стояли в окружении палисадников с цветами и ухоженных садов. В общем народ здесь обосновался давно и жил зажиточной, богатой жизнью скорее фермеров, нежели каких-то там крепостных крестьян, рабов или колонов. Несомненно, это говорило в пользу если не графа Барилона, то уж точно короля Грунральда, чьим префектом он был.
   От основной дороги, по которой вот уже полдня ехал их обоз, кстати, очень хорошей даже по земным меркам, к деревне также шла отличная дорога с грейдерным покрытием. Рядом с Т-образным перекрестком стоял большой каменный крест из какого-то красноватого камня, основанием которому служил длинный, каменный бассейн, полный воды. Местные мастера, каптировавшие этот родник, провели воду внутрь креста и она выливалась в бассейн прямо из бронзовой пасти какого-то местного хищника, похожую на лошадиную, но с длинными клыками. Жеребец Кира, почуяв воду, в реке он не дал ему напиться, тихо заржал и прибавил хода.
   Калюта также намеревался устроить здесь водопой и уже отдавал команды зычным голосом. При их приближении толпа женщин с большими медными жбанами, тотчас отошла от родника и принялась приветствовать графа изящными книксенами. Особенно старались те, которые были помоложе, да, и сам граф Барилон вежливо кланялся поселянкам и мило улыбался в ответ на их приветствия. Как только они подъехали к бассейну, его телохранитель спешился и взял под уздцы Фрегата. Капрал Пендерен тоже спешился и подвел к водопою вороного жеребца Кира. Вдоль бассейна немедленно выстроилось около трех десятков всадников.
   Возницы с фургонов достали здоровенные кожаные бадьи и рекруты принялись набирать в них воду, чтобы напоить коней в обозе. Той суматохой, которая возникла при этом, не замедлил воспользоваться один из рекрутов, белобрысый паренек лет шестнадцати, не больше. Прячась за фургонами, он отбежал подальше, а потом, лихо перемахнул через невысокую каменную стенку, отгораживающую дорогу от водоотводной канавы, задал такого стрекача, что Кирилл только присвистнул от удивления.
   Паренек выбрал место для побега очень удачно, так как броситься за ним верхом было весьма и весьма затруднительно. Для этого всадникам нужно было сначала пробиться через баррикаду из фургонов, а потом почти без разбега взять довольно сложный барьер, но он не учел того обстоятельства, что сразу за дорогой ему пришлось бежать вверх по пологому склону и прежде, чем он успеет добежать до молодого леса, росшего невдалеке, превратится в отличную мишень.
   Калюта хотя и поил обоих лошадей, был все это время начеку. Мигом оценив обстановку, он приказал лучнику, стоявшему поблизости, взять под уздцы лошадей, а сам, тихо ругаясь, мигом взлетел в седло и сел на него лицом к крупу своего громадного жеребца. Триструн был приторочен позади седла к небольшому походному вьюку и взвести его было для этого опытного воина делом нескольких секунд. Пока он вставлял ногу в стремя арбалета, насмешливо глядя на беглеца, Кирилл вынул из кобуры Стечкина, навинтил на ствол глушитель и заставил шенкелями жеребца немного податься назад.
   Держа пистолет у бедра, он смотрел на капитана лучников, готового выстрелить в спину мальчишке, со злым прищуром. Как только свирепый и безжалостный бородач вскинул арбалет и попытался нажать на спусковой рычаг, Кир выстрелил от бедра. Раздалось негромкое "бздум", металлическое клацанье затвора и уж на что Калюта был здоровенный мужиком, пуля, выпущенная из пистолета Стечкина и угодившая прямо в стальной бандаж, к которому крепилось арбалетное стремя, выбила это грозное, тяжелое оружие из его рук и арбалет упал под ноги его жеребца.
   Средневековый душегуб с изумлением посмотрел сначала на свои руки, потом на арбалет, лежавший на мелкой, плотно утрамбованной щебенке, а потом на Кира. Граф Барилон отнесся ко всему происходящему безучастно, хотя и вздрогнул от неожиданного звука. Убегающий паренек упал, вскочил на ноги побежал дальше, спотыкаясь на каждом шагу. До спасительной опушки ему было бежать метров тридцать. Калюта открыл было рот, чтобы потребовать подать ему новый арбалет, но так и замер с открытым ртом, увидев, что ему в лоб нацелена какая-то черная штуковина. Для вящей убедительности Кирилл одними только губами сказал этому извергу:
   - Только вякни, башку разнесу, старый негодяй.
   Тот в ответ на это громко расхохотался и крикнул:
   - Дьявол с ним! Пусть себе бежит, прячется к мамке под юбку, если не хочет прославиться в грядущих сражениях. Когда мы сметем с земли орды Черного Мага огненными молниями, он еще пожалеет, что не встал под наши знамена. Все равно от него не было бы никакого толка.
   После этого все облегченно вздохнули, хотя никто так и не понял, почему арбалет выпал из рук капитана Брита. Водопой был недолог и вскоре они снова тронулись в путь. Правда, теперь Калюта занял место между рыцарем Киром Торсеном и графом Барилоном. Он с интересом поглядывал на пистолет, но расспрашивать его о чем-либо пока что не решался. Он хорошо понимал, что может нарваться на грубость, так как лицо рыцаря было сумрачным и злым.
   Проезжая мимо последних домов деревеньки, называющейся Райская Благодать, Кирилл увидел еще одну картину, которая поразила его до глубины души всей своей неприглядностью и варварством. Ворота одного из крестьянских дворов были распахнуты настежь, а на улице стояло несколько здоровенных фургонов, похожих на небольшие железнодорожные вагоны, в которые какие-то верзилы в лиловых с желтым ливреях тащили из дома и хозяйственных построек все что ни попадя. Подушки и посуду, табуреты и мешки, кадки и охапки одежды, кули и клетки с каким-то мелким зверьем внутри.
   Посреди двора перед одетым в лиловое с золотом огромным толстяком, сидевшем на громадном рыжем мерине, стоял на коленях мужчина лет пятидесяти, рубаха на котором была изрядна разорвана, а справа и слева от него находилось по здоровенному мордовороту с плетками. Рядом с ним билась в истерике его жена и, чуть поодаль, ревели дети. Еще двоих женщин лет тридцати, нахально тискали другие холуи в лилово-канареечных ливреях, а третья, совсем еще юная девушка, металась по большому двору и за ней гонялись пятеро каких-то отвратительных типов в коричневом.
   Скорее всего этот жирный боров таким образом выбивал долги из своего должника и, похоже, подобные деяния были здесь в порядке вещей, поскольку граф, бросив на все происходящее беглый взгляд, даже не изменился в лице. Кириллу тут же захотелось развернуть коня, перемахнуть через каменную стенку, влететь во двор и ввалить этим уродам таких чертей, чтобы им всем дурно сделалось, а потом отходить жирного борова какой-нибудь дубиной самым основательным образом, до кровавой блевоты. Однако, немного поразмыслив, он отвернулся и молча поехал дальше, хотя у него все еще стояла перед глазами эта картина непристойного бесчинства местного богатея и его верных холуев.
   Через десять минут Райская Благодать осталась позади, а впереди его ждала встреча с городом, носившим точно такое название, как и фамилия графа. Видимо, это была их фамильная, родовая вотчина, а это прямо означало то, что Барилоны правят Ренделоном очень давно и Киру было интересно взглянуть на то, что было создано под их правлением. Узнать, кем же он был, этот юный граф, достойным правителем или сатрапом. Выручать из беды хорошего человека ему было бы намного приятнее, чем негодяя.
  

Глава третья

  
   На часах Кира было начало шестого вечера, когда они подъехали опушке густого, букового леса, раскинувшегося, как он уже успел узнать, на крутых склонах огромного цирка. Там, за лесом, в глубокой низине, на острове посреди большого озера располагался город Барилон, столица провинции Ренделон. Перед опушкой лучники построились вокруг графа Барилона в тесное каре и ощетинились взведенными, заряженными триструнами. Калюта, собравшийся въехать в лес первым, позвал в дозор еще четверых лучников и предложил Кириллу:
   - Ну, что, сэр рыцарь, отважишься въехать в Пьяный лес вместе с нами? Опасное место, скажу я тебе, лихое, и люди здесь тоже гуляют опасные, все сплошь бандиты, да, головорезы. Сколько не сажаем их на кол, а их все никак меньше не становится. В последние годы совсем житья от них не стало.
   Кир поморщился и ответил сквозь зубы:
   - А это и не мудрено, Калюта. Как ты думаешь, куда теперь подастся тот бедняга, которого ограбил тот жирный боров в лиловом пальто? По-моему, в Пьяный лес и будет полностью прав, больше ему некуда идти. Ну, а бандитов ваших я не боюсь. Бандитов мне таких довелось повидать в своей жизни, какие тебе и не снились или ты думаешь, что шрамы на моем теле сами собой появились? Поехали, вояка.
   Он ударил коня по бокам пятками и первым въехал в темный лес, пуская его резвой рысью. Капрал Пендерен поскакал вслед за ним, держа в руках снятую с себя кирасу. Нагнав его, он протянул ему эту черную, блестящую штуковину, примитивный феодальный бронежилет, и сказал:
   - Наденьте доспех, ваша светлость.
   - Спасибо, отец, оставь броник себе. - Ответил ему Кирилл - Если это место действительно такое опасное, то тут лучше иметь хорошие уши и вообще держаться начеку. Ты к этому железу привык, а мне оно только мешать будет. Мне бы, на всякий случай, пригодился добрый меч. Уж с ним-то я хорошо умею обращаться, ничуть не хуже чем ты.
   Капитан, нагнавший их, достал из своей торбы свой запасной меч, который был немного короче его основного, в простых ножнах и с широкой перевязью, украшенной литыми бронзовыми плашками. Протягивая меч Кириллу, он сказал:
   - Держи, сэр Кир, это отличный клинок и он должен прийтись тебе по руке.
   - Спасибо, капитан Брит, он будет мне кстати. - Поблагодарил он Калюту и добавил - Давай-ка рассредоточимся, парни, и будем держать дистанцию шагов в двадцать пять, чтобы не толкаться в куче. Так мы будем представлять из себя менее заметную мишень для тех, кто вздумает устроить засаду. Ну, а я поскачу первым. Мне не привыкать ехать на дозорной машине.
   Именно так они и поскакали дальше, двигаясь резвой рысью. В лесу было очень тихо и сумрачно, пахло сыростью и грибами. Деревья росли вплотную к дороге и глушили дробный перестук конских копыт. С одной стороны это было удобно, поскольку никаких других звуков слышно не было. Кир скакал впереди и поражался тому, как ловко он управляется со своим жеребцом. Как ему такое удавалось он и сам не понимал, но под ним был отлично выезженный боевой конь, который хорошо слушался шенкелей. Это позволяло ему скакать без поводьев, держа пистолет в правой руке, а левой придерживая меч, чтобы он не бил его по ноге, а коня по боку.
   Не смотря на мирную обстановку в лесу, он пребывал в диком напряжении, ощущая опасность всеми порами кожи и потому ехал весь обратившись в слух. Жопное чувство его редко подводило и Кир надеялся, что оно не подведет его и на этот раз в этом мрачном лесу. Это, в свою очередь, означало то, что кто-то может запросто словить пулю между глаз, так как он очень серьезно относился к словам Калюты.
   Дорога под большим уклоном шла вниз и постоянно забирала влево. Пьяный лес оправдывал свое название уже тем, что все деревья в нем росли с наклоном в разные стороны и изгибались под самыми невероятными углами. Из-за чего этот лес вырос таким, никто, по словам Калюты, не знал, но он всегда был таким. Хорошо было уже то, что подлеска в нем не было и он хорошо просматривался метров на шестьдесят в обе стороны. Прятаться в нем тоже было удобно хотя бы потому, что деревья поросли длинным, клочковатым темно-зеленым мхом и любой умник смог бы соорудить из него отличный снайперский маскхалат, чтобы затаиться на каком-либо суку.
   Чувство опасности и на этот раз не подвело Кира, его сознание само отбросило безопасные звуки - фырканье лошадей и цоканье копыт по грейдеру, так что тихое треньканье арбалетной тетивы прозвучало в его ушах так басовито и гулко, словно кто-то дернул струну контрабаса. Моментально выстрелив в сторону источника этого звука, он стремительно откинулся вбок и вниз, прячась за корпус жеребца. Стальная стрела просвистела над его шеей так близко, что чуть не задела её и с глухим стуком воткнулась в ствол дерева. Вслед за своим выстрелом этим он услышал сдавленный крик и глухой шум падающего на землю тела.
   Спрятавшись за жеребцом и крепко ухватившись одной рукой за войлочный потник, Кир с пулеметной скоростью расстрелял всю обойму по четырем темно-зеленым теням, мечущимся в тишине среди деревьев. Раздалось еще два крика, один сдавленный, явно, говоривший о том, что смерть наступила практически мгновенно, а другой мучительно долгий, душераздирающий вопль смертельно раненого человека. Затем кто-то истошно закричал:
   - Атамана убили! Бежим!
   Кирилл предпочел не поверить этому и, судорожно цепляясь за влажный потник пальцами, вытряхнул пустую обойму, после чего, зажав зубами ствольную коробку, горячую и едко пахнущую сгоревшим порохом, вставил новую и передернул затвор. Опустившись вниз он всего лишь на мгновение высунулся из-под жеребца и тотчас увидел метрах в двадцати пяти от себя верхнюю часть чей-то бледной физиономии позади взведенного арбалета. Все остальное сливалось со стволом дерева. Светлые брови лесного бандита радостно вздернулись, а зрачки водянистых глаз расширились, превратившись в два черных кружка но уже в следующее мгновение прямо над бледной переносицей у этого типа появился третий черный кружок и он, испуганно хрюкнув, завалился набок.
   С момента атаки прошло уже секунд десять, а Калюта и его лучники все еще где-то телились. Правда, уже через пару секунд прямо перед ним вырос на своем саврасом жеребце капрал Пендерен. Висеть, спрятавшись за корпус коня было уже глупо и Кир не мешкая вернулся в седло и, держа пистолет вверх стволом прямо перед лицом, стал пристально вглядываться в темноту леса. При этом один его глаз смотрел вправо, а второй влево. В зеленом сумраке пятнами темнели косматые стволы деревьев. Внезапно, одно из пятен шевельнулось и он выстрелил одновременно с капралом. Зыбкую тишину разорвали сначала выстрел, а затем еще один вопль и, вслед за этим, яростный звон клинков и громовой бас Калюты:
   - Получай, падаль собачья!
   Все было кончено. Бандитская засада обернулась для лихих людей полным разгромом. Когда минуту спустя остальные лучники, спешившись, прочесали лес, то нашли на этом месте восемь трупов. Четверых навеки успокоил Кир. В трупе пятого, помимо дырки от пули, угодившей в левую половину груди, чуть правее, в сердце, торчала стрела капрала Пендерена. Еще двоих укокошил Калюта, свернув одному шею, словно куренку, а второго он и вовсе развалил надвое от ключицы и до самой задницы, отхватив ему на последок гениталии и те свалились ему в штанину. Восьмого, который под шумок пытался улизнуть, лучники превратили в подушечку для иголок, воткнув в него все девять стрел из своих триструнов.
   Судя по внешнему виду, все поверженные бандиты отнюдь не выглядели беглыми крестьянами. Как раз наоборот, они имели холеный и очень ухоженный вид, а их руки никогда не были знакомы с вилами, лопатами и, уж тем более, с навозом. Под маскхалатами, которые и в самом деле походили на маскхалаты снайперов, на них были надеты дорогие камзолы богатых горожан, что тут же отметил Калюта. Рассматривая труп того типа, которого Кир завали четвертым, он громко сказал:
   - Так вот значит кем ты был, Джером-аптекарь, на самом деле. Поганым лесным демоном. Ну-ну, нашел ты, наконец, свою смерть, поганая тварь. Жаль, что с нами нет мага Тетюра, я бы до последней нитки с себя все снял, в долги влез, лишь бы наказать тебя семью смертями прямо здесь, негодяй. - Поднимаясь на ноги, он повернулся к Кириллу и насмешливым голосом сказал ему - Ты говорил, сэр Кир, что тот крестьянин после того, как ростовщик взыскал с него долг подастся в лес к бандитам? Как бы не так. Денежки-то он надежно спрятал, да, и урожай в нынешнем году зреет знатный, так что не станет он своего хозяйства бросать, ведь ни земли, ни дома ростовщик у него отобрать не смеет. В последнее время крестьяне в Пьяный лес только большим обозом и отваживаются въезжать, чтобы до рынка добраться. Эта лесная напасть ничуть не лучше, чем полчища Черного Мага. Тот еще на островах сидит, а эта уже вокруг нас бродит и даже среди бела дня на людей нападает. И все-таки позволь, сэр Кир, высказать тебе мою особую благодарность, ведь ты не простого разбойника порешил, а самого Зеленого Паука. Вот взгляни - Протянул он Киру кинжал с гардой, как у шпаги, на которой алело рельефное изображение паука, который он снял с пояса того типа, который выцеливал его - Это его тавро, он, гад, им отметины ставил на своих жертвах, чтобы на нас всех страху нагнать. Его банда уже лет девять в окрестностях Барилона зверствовала. Так что ждет тебя знатная награда и от их светлости, и от нашего короля. Ты ведь не простых душегубов сразил, а самых настоящих черных магов-воинов. То ли ты сам рыцарь-маг, то ли ты просто такой великий воин, которому даже черная магия не страшна.
   В доказательство того, что все было именно так, Калюта прикоснулся гардой к обнаженной груди Джерома-аптекаря, оказавшегося главарем банды лесных разбойников. Тут же послышалось громкое шипение и в лесу помимо пороховой гари завоняло паленым мясом. После этого на трупе действительно осталась отметина в виде зеленого паука. Как раз в это время к ним подъехал граф Барилон в сопровождении лучников. Поморщившись, он плюнул на труп и спросил:
   - Калюта, кто убил эту гнусную тварь?
   Капитан осклабился и радостно воскликнул:
   - Будто вы не знаете, ваша светлость. У кого из нас еще есть оружие, которое может метать молнии? Конечно доблестный рыцарь, сэр Кир Торсен.
   - Ну, вот, Калюта, а ты еще сомневался в его воинском искусстве, отваге и доблести! - Столь же радостно отозвался граф и весело расхохотался.
   Калюта не удовлетворился только этим сообщением и продолжил восхвалять сэра Кира Торсена:
   - Так ведь мало того, милорд, что сэр Кир сразил Зеленого Паука, он еще и четверых его паучат прихлопнул, да, так быстро, что я со своего Аргола и соскочить не успел. Представляете, милорд, один из этих черных магов даже успел выстрелить в сэра Кира, так он увернулся от стрелы и влепил ему свою молнию прямо в сердце, а следом и остальных перебил, словно тараканов. Как он их сумел разглядеть среди деревьев, ума не приложу. Я пока на одного не наткнулся, так его и не разглядел. А другой, дурашка, с мечом на меня пошел, так с дерева и сиганул. Теперь придется его нитками сшивать, чтобы на кол посадить под крепостной стеной.
   Видно награда за банду Зеленого Паука и в самом деле была очень велика, поскольку тех трёх солдат, которые превратили лесного призрака в дикобраза, так поздравляли их товарищи. Кирилл, подумав немного, решил что старину Жака из-за него чего доброго задвинут в угол и потому придвинулся к графу поближе, расталкивая лучников, и самым решительным голосом заявил ему:
   - Сэр Роджер, вон того запиши на счет капрала Пендерена, я, считай, по нему промазал. Конь подо мной шевельнулся, рука чуть-чуть дрогнула и пуля ушла немного в сторону. С такой раной он бы запросто удрал, но Жак был отменно точен и его стрела угодила ему прямо в сердце. Это был отменный выстрел, ничего не скажешь.
   Граф, присмотревшись к трупу, воскликнул:
   - Ба! Да это же сынок нашего, безвременно почившего в бозе, старшины златокузнецов. Поздравляю тебя Жак, теперь твоей старухе будет где разместить все твое потомство. Этот стервец унаследовал от отца, который умер так внезапно, большое хозяйство и оно отойдет тебе завтра же. Ну, ладно, судари мои, побросайте эту вонючую падаль в кибитку с углем и давайте, наконец, трогаться в путь. Скоро начнет смеркаться.
   Слова графа были вполне обоснованными по целому ряду причин, главная из которых была та, что, возможно, в лесу и другим рекрутам захочется дать тягу и они могут запросто сгинуть в Пьяном лесу. Кроме того оно ясно давало понять Киру, что сутки на Ильмине были короче, чем на Земле, ведь его часы показывали только половину седьмого. Он поехал к тому месту, с которого открыл огонь по бандитам, надеясь найти там хотя бы пустую обойму, но его перехватил капрал Пендерен и с улыбкой на лице протянул ему не только её, но и все стрелянные гильзы. Ссыпав все в карман куртки, он махнул рукой и рысью поскакал вперед. Калюта также решил, что больше им нечего боятся и поскакал рядом. Какое-то время он крепился, но потом не все-таки не выдержал и спросил:
   - Сэр Кир, что это у тебя за черная штуковина? Ружье?
   - Не совсем, Калюта. - Ответил ему Кир и принялся объяснять - У ружья ствол намного длиннее, а это пистолет системы Стечкина. Калибр 7, 62 миллиметра. Самое обычное оружие для моего мира. Оно служит для самообороны или для уничтожения врага в ближнем бою.
   - А ты знаешь как делают пистолеты? - Продолжал допытываться любознательный капитан лучников.
   Кирилл усмехнулся, представив себе армию, вооруженную одними только Стечкиными и ответил:
   - Конечно знаю, Калюта, но это вовсе не то оружие, которое нам нужно. Солдатам в первую очередь нужны многозарядные ружья со штыками и крепкими прикладами. - Удивляясь своему собственному терпению, он принялся объяснять Калюте очевидные вещи, которых тот просто не мог знать по причине отсталости своего мира, но вскоре понял что это преждевременно и сказал в конце концов - Понимаешь, Калюта, прежде, чем планировать что-либо, мне нужно осмотреть ваши мастерские, чтобы я смог понять какое именно оружие смогут изготовить ваши кузнецы и слесари. Поверь, старина, я знаю великое множество различных видов оружия. Ну, а потом мы сядем и поговорим обо всем подробно и обстоятельно.
   Калюта погрозил своим пудовым кулаком в сторону Пьяного леса и, скорчив зверскую физиономию, прорычал:
   - Ты, сэр Кир, уж лучше дай им посмотреть на свой пистолет, а я заставлю их изготовить точно такой же, иначе они у меня вволю отведают плетей. Так оно будет куда надежнее. Кузнецам будет гораздо легче создать такую мудреную штуковину по образцу, чем мастерить то, чего они никогда не видели.
   Презрительно скривившись, Кирилл молча навернул на ствол Стечкина глушитель и, не сбавляя рыси, тремя меткими выстрелами, не целясь, срезал ветку толщиной в запястье, свисавшую над дорогой впереди, метрах в пятидесяти. Она с шумом упала на дорогу и их жеребцам пришлось брать это препятствие сходу. Остановив своего коня за этим препятствием, рыцарь-снайпер поставил пистолет на предохранитель и протянул его рукоятью вперед Калюте, сердито сказав:
   - Вот тебе пистолет, капитан, а вот мишень, ствол здоровенного дерева. Сначала попади в него, а уже потом чеши языком сколько влезет. Только опусти вниз это рычажок.
   Калюта очень внимательно наблюдал за тем, как Кир стрелял из пистолета глядя при этом на цель, а не на свое оружие. Он сразу смекнул, что так может стрелять только опытный стрелок и, тщательно осмотрев пистолет, сам догадался, как нужно целиться. Однако, не смотря на то, что это оружие было для его могучей ручищи легким, словно перышко, как он не старался точнее нацелить его в кривобокий ствол векового бука, который был даже пошире его самого, как не сопел, прикусив от усердия губу, все три пули улетели в лес так и не попав в мишень, находившуюся всего в тридцати шагах. Забирая у него пистолет, Кирилл наставительным тоном сказал:
   - Знаешь, Калюта, про меня наш ротный говорил, что я стрелок от Бога, но я тебе вот что скажу, старина, каждый может научиться стрелять не хуже меня. Вопрос только в том, сколько у него уйдет на это время. Пистолет оружие особого рода. Для многих это просто самое лучшее средство пустить пулю себе в висок, чтобы не попасть в плен к врагу, да, и то некоторые и в этом случае умудряются промазать. Я умею стрелять из пистолета даже с завязанными глазами, вслепую, на звук и могу стрелять сразу из двух пистолетов по двум разным целям. Могу стрелять лежа, сидя, на бегу, в прыжке с переворотом, из-под мышки за спину, но таких стрелков как я раз, два и обчелся. Такими действительно нужно родиться и, порой, я сам себе удивляюсь. Зато ружье это совсем другое дело. Оно полностью подчиняется человеку после сотни, другой, выстрелов. Ты мне лучше вот что скажи, что это за звери такие, драконы? Мы можем приспособить их для военных нужд?
   Пристыженный такой очевидной своей неудачей Калюта махнул рукой и неохотно ответил:
   - А, так себе, зверюга. Лягушка с длинным хвостом и крыльями как у летучей мыши, только жутко здоровенная и башка у неё, словно у лошади, но с клыками, как у твоего тигра. Правда, лягуха эта здоровенная, ростом с добрый замок, а то и поболе. Не люблю я драконов, сэр Кир. Глупые они, трусливые, да, хлипкие. Над лесом летать боятся. Им даже одной арбалетной стрелы хватает на то, чтобы они в панику впали. Кожа у них, видите ли тонкая, да, нежная и нервы слабые. Одно хорошо, летают они быстро, груза много поднимают на себе и жуть до чего выносливые, все остальное - дрянь!
   Характеристика, данная Калютой драконам, немного расстроила Кирилла. Он уже представлял себе драконьи авиаполки, штурмующие острова захваченные врагом. На самом же деле драконы были совершенно лишены всех тех качеств, которые приписывались им в сказках: свирепости, силы и почти полной неуязвимости. Разочарованный словами бородатого амбала, он замолчал, думая про себя: - "Слава Богу, что у меня хотя бы есть время на подготовку. Года за полтора можно сколотить армию и вооружить её как следует, особенно в таких феодальных условиях, когда против слова графа никто вякнуть не посмеет".
   Пьяный лес оказался неширок. Всего каких-то восемь километров и они выехали из него уже через полчаса и очутились на крутом склоне гигантской, совершенно круглой котловины, похожей на лунный цирк. Её диаметр был километров сорок, не меньше. Склоны по кругу поросли густым лесом, местами буковым, ярко-зеленым, местами дубовым потемнее, а кое где и еловым, совсем темным. Глубиной котловина была метров восемьсот и на её дне раскинулось здоровенное озеро с большим островом посередине. Полоса воды в самых узких местах была километра в полтора, а в широких достигала не менее десяти километров.
   Местами остров поднимался из озера довольно высоко и был холмистым, поросшим лесом, с причудливым ландшафтом, с громадным пологим холмом посередине, у которого было три вершины. Именно на этом холме с широкими террасами и был расположен город Барилон, окруженный крепостной стеной и утопающий в садах и парках. Было на этом острове и несколько деревень, но за пределами его люди не селились, хотя там и были возделанные поля. Издали город показался Киру очень красивым и на редкость просторным, с широкими длинными улицами, застроенными домами, стоявшими друг от друга на некотором удалении, что, как и в сельской местности, явно, говорило о зажиточности горожан. Сверху, видя остров почти целиком, он смог рассмотреть большую часть города и обратил внимания на то, что из него вели пять дорог и через озеро были перекинуты пять длинных каменных мостов. Что также говорило о том, что городу Барилону уже не одна сотня лет. Судя по всему в нем жило не менее полумиллиона жителей, если не больше.
   От опушки Пьяного леса дорога круто поворачивала вправо и далее змеилась вниз серпантином. В этом месте лес рос узкой полоской, но неподалеку, слева, он спускался до самого дна котловины. Солнце еще не спустилось за горизонт и потому ему удалось рассмотреть и другие детали этой местности. Он даже разглядел внизу, справа, какой-то то ли уединенный замок, то ли монастырь, укрывшийся среди громадных деревьев. Видно, кто-то все-таки решался жить вне острова, защищенного естественной водной преградой.
   Караван повозок, выехав из Пьяного леса, значительно прибавил хода. Возницы пустили лошадей резвой рысью. Кони, почувствовав близость родных конюшен, то и дело пытались пуститься в галоп и их приходилось постоянно придерживать, так что времени на разговоры не было. Да, и говорить сейчас Кириллу не очень-то хотелось. В нем проснулся исследователь и разведчик. Больше всего ему хотелось поскорее переодеться в местную одежду и побродить по городу, послушать о чем говорят люди и поскорее понять, какую именно политику ему следовало проводить в жизнь. Бросив беглый взгляд на Калюту, он подумал: - "Так, битюг ты мой жизнерадостный, как же мне избавиться от тебя?"
   Вскоре они преодолели серпантин и подъехали к небольшой крепостце, охранявшей въезд на такой широкий мост, что повозки могли ехать по нему в четыре ряда. Весь гарнизон этого фортификационного сооружения состоял из полусотни солдат, сплошь пожилых мужчин и даже стариков, которые бестолково суетились, пытаясь выстроиться перед графом. Из этого Кир сделал вывод, что все эти полусонные, расхристанные дядьки вместо того, чтобы исправно нести службу и следить за дорогой, свирепо дулись в карты или кости, да, дрыхли, словно сурки в норе, но ни граф, ни Калюта не проявили по этому поводу никакого раздражения.
   Московский студент, вчерашний боец спецназа ВДВ, числившийся одним из самых лучших, ошалело глядел на эту толпу, хлопал глазами от удивления и думал: - "Да, с дисциплиной тут дело обстоит совсем хреново". Добило же его то, что командир этого гарнизона и вовсе выбежал из крепостцы последним. Не дожидаясь того момента, когда его солдаты построятся, он суетливо подбежал к графу Барилону, быстро отвесил ему поклон, достал из-за обшлага своего темно-зеленого, латанного камзола, застегнутого только на три пуговицы, какое-то письмо и вручил его своему повелителю. Граф быстро прочитал письмо и его лицо тотчас сделалось недовольно-озабоченным. Он тяжело вздохнул и сказал Кириллу:
   - Сэр Кир, мне очень жаль, но сегодня я не смогу быть для вас радушным хозяином. Мой духовник при смерти и мне прямо отсюда надлежит скакать в его обитель, чтобы закрыть ему глаза и положить в гроб.
   Кир поторопился высказать графу свои соболезнования:
   - Роджер, я тебе сочувствую и ...
   Тот, к его полному удивлению, вдруг, ухмыльнулся и, сделав рукой странный жест, будто он разгонял мух, перебил его:
   - Кир, не терзай себя. За последние двадцать лет этот старый болтун помирает уже в третий раз. Ровно через двенадцать часов он воскреснет, если раньше его не воскресит его собутыльник, маг Симон, и так надоест нам всем своими проповедями, что если не тебе, то уж мне точно захочется его отравить. Аббат Ренье уже стар и воскрешение для него единственный способ, чтобы немного омолодиться и вновь начать волочиться за смазливыми вдовушками. Но, увы, мне, все-таки, придется ехать в его монастырь, а тебе устраиваться на ночлег в моем замке самому. Вот, возьми мой фамильный перстень и еще я сейчас напишу письмо своему гофмаршалу, так что будь в моем замке за хозяина. Если челядь не станет выказывать тебе должного почтения, сэр Кир, то ты, как бы тебе это сказать... - Граф слегка запнулся и его инструкции тотчас уточнил Калюта, весело рыкнув:
   - Дай хаму в зубы, сэр Кир, и у тебя все будет в полном порядке. Этих прохвостов только так можно заставить относиться к себе с уважением.
   Граф Барилон рассмеялся и кивнул головой, соглашаясь с Калютой. Кирилл, почесав в затылке, достал из сумки большой блокнот и шариковую авторучку. И то, и другое вызвали изумление на лицах Роджера и Калюты. Авторучка тем, что ей не требовалась чернильница, а блокнот своей яркой обложкой с фотографией голой девицы, сидевшей на корточках на капоте "Роллс-Ройса" и демонстрирующей свои тщательно выбритые гениталии. Глядя на то, как юный граф рассматривает эту бесстыжую грудастую диву, Кир порылся в сумке еще минуту и извлек из неё колоду игральных карт с самой разнузданной порнухой. Достав дюжину листов и для начала развернув их веером, он медленно перетасовал их перед своими изумленными спутниками. Передавая колоду графу, сэр Кир сказал:
   - Роджер, это тебе мой маленький презент. Ты бы сыграл со своим духовником в покер, глядишь и ему расхочется помирать на ночь глядя.
   Граф, рассматривая фотографию на упаковке, на которой симпатичная блондинка с арбузными грудями с упоением исполняла минет на черном кожаном кларнете, он поцокал языком и задумчиво отозвался:
   - Не знаю что такое покер, Кир, но в барт я сегодня со стариком точно сыграю. Не думаю, что этот старый святоша сумеет сегодня обыграть меня.
   Отдав колоду Калюте, граф принялся строчить записку своему гофмаршалу. Его офицер в это время, хихикая, рассматривал карты, поражаясь тому, сколь искусны в своем ремесле шлюхи мифического Мариона. Когда Роджер вручил свое послание и перстень сэру Киру, он коротко хохотнул и вернул карты своему господину, после чего гаркнул лучникам:
   - Эскадрон, слушай мою команду! Первый и третий взвод сопровождают его светлость в урочище Синих Туманов, второй взвод сопровождает сэра Кира Торсена в замок. Капрал Пендерен, тебе я поручаю быть провожатым его светлости в Барилоне. Ты головой отвечаешь за его жизнь и спокойствие, так что не зевай, дружище, ты у него в долгу, а потому пусть твоя старуха посидит одна пока я не вернусь. Рекрутов помыть в бане, переодеть, накормить до отвала, напоить вином и разместить в казармах. - Повернувшись к Киру он поклонился ему, прижав руку к груди и добавил - А ты, благородный рыцарь, не позволяй челяди садиться тебе на шею и морочить голову и помни, до возвращения его светлости графа Барилона, ты в замке единственный хозяин. Жак позаботится о том, чтобы это стало известно всем.
   Что ни говори, а Калюта был неплохой мужик и Кириллу он нравился все больше и больше. Граф Барилон, а с ним и большая часть лучников, пустили коней в галоп и поскакали по проселочной дороге направо, а обоз въехал на мост. Кир и Жак Пендерен возглавили кавалькаду всадником и понеслись галопом. Теперь они ехали по прямому, словно стрела, широкому мосту длиной километра в три и ничто не могло помешать их движению.
   Лучники, оставшись без строгого начальства, раскрепостились и весело болтали о передрягах, выпавших на долю их товарищей в Пьяном лесу. Больше всего их интересовало то, как это рыцарь Кир Торсен умудрился выследить в лесу Зеленого Паука и правда ли было то, что он за каких-то пять секунд уложил сразу четверых бандитов. Жак весело выкрикнул:
   - Парни, дело даже не в том, что его светлость убил их так быстро, а в том, как он это сделал. Попробуй кто из вас проделать такой трюк, и он точно сам себе свернет шею. Такое будет не под силу ни одному циркачу, даже самому ловкому.
   Кирилл тотчас попробовал отшутиться:
   - Отец, не будь на тебе столько одежек и железа, ты и сам бы легко проделал то же самое. Это ведь не сложно.
   В доказательство своих слов он тут же исполнил не только этот номер вольтижировки, но и еще несколько других, посложнее. Особенно лучникам понравилось то, как он на полном скаку перемахивал через своего высокого вороного жеребца соскакивая с него на деревянный настил моста и, вдобавок, пролез под его животом. Когда же Кир встал на седле во весь рост и поскакал по-галицийски, лучники даже примолкли прежде, чем взорваться восхищенными криками.
   В общем, когда они съезжали с моста, он уже был их кумиром. Во всяком случае по части верховой езды и истреблению лесных разбойников. Понравилось им и то, с какой ловкостью рыцарь управлялся с мечом, жонглируя им ничуть не хуже ярмарочного циркача. Поэтому, когда при съезде с моста седовласый стражник спросил у него кто он такой, то ему даже не пришлось открыть рта. Сразу несколько лучников строго рявкнули этому пенсионеру в ответ:
   - Наш полководец! Истребитель лесных призраков! Доблестный рыцарь, сэр Кир Торсен! - А папаша Жак и вовсе гаркнул во всю мощь - Погибель Черного Мага, старый тюфяк!
   Никому из них даже в голову не пришло выразиться поточнее и потому Кирилл, остановив коня, как только стихли их крики, спокойным тоном сказал:
   - Я рыцарь Кир Торсен, любезный страж, гость его светлости графа Барилона, твоего господина. Вот его печатка, которую он мне вручил, а потому тебе не о чем беспокоиться.
   Переехав по мосту через озеро, они проскакали еще километров семь по живописной местности, очень похожей на тщательно ухоженный английский парк, прежде, чем въехали в город, на улицах которого перешли с резвого галопа на размеренную рысь. Теперь Кир мог рассмотреть столицу провинции Ренделон получше и это того вполне стоило. Хотя на Ильмине и был в самом разгаре самый махровый средневековый феодализм, местные архитекторы вполне могли конкурировать с лучшими мастерами Земли.
   Окраина города была застроена аккуратными одно и двухэтажными коттеджами, сложенными где из тесанного камня, а где из кирпича. Киру не попалось не то что ни одной лачуги, а даже просто некрасивого дома, все дома сплошь были предметом вожделения даже для самого взыскательного представителя среднего класса, взятого наугад из Западной Европы. За кованными оградами он видел роскошные палисадники с клумбами и кустами дивных цветов, а за ними сады с какими-то неведомыми ему фруктовыми деревьями, среди которых, однако, попадались апельсиновые и лимонные деревья, а также гранаты и смоковницы, яблони и груши. Судя по виду плодов, в этой части Ильмина уже наступила середина лета.
   Чем дальше они продвигались, тем дома становились все больше и наряднее, а участки просторнее. И если окраина была застроена коттеджами, то это уже были самые настоящие виллы комнат на десять-двенадцать, не менее. Некоторые из них и вовсе походили на небольшие замки или дворцы, а в палисадниках стояли даже деревянные и каменные скульптуры, правда, все одетые в пышные наряды. Да, и народ на улицах здесь выглядел малость побогаче, хотя и обитателей коттеджей тоже нельзя было назвать голодранцами. Кир, поначалу, даже растерялся, увидев таких нарядных горожан.
   Но более всего ему понравились женщины Барилона, словно сошедшие с полотен Антуана Ватто и Гейнсборо. При виде молодого красавца, скачущего на вороном жеребце, они вскидывали свои веера и томно закатывали глазки, а девушки, которые и вовсе были сплошное загляденье, даже посылали ему воздушные поцелуи, что заставило Кира широко заулыбаться и постоянно кланяться направо и налево. Будь его воля, он бы точно заставил своего жеребца идти шагом, но его подталкивал сзади грохочущий по каменной мостовой обоз.
   Бросилась Киру в глаза и еще одна странность. Похоже, что цивильная мода опередила военную и дворянскую века на два, не менее, так как простые горожане выглядели жителями Франции или Англии восемнадцатого века. Наряд же графа точно тянул на шестнадцатый век или, в лучшем случае, начало семнадцатого. Но настоящее удивление он испытал тогда, когда они миновали предместья Барилона и въехали через широкую арку без ворот за крепостную стену.
   От крепостной стены начинались кварталы ремесленников и многие дома здесь стояли не в глубине просторных участков, а вплотную подступали к широкому, мощеному каменными плитами тротуару. Впрочем, это были не жилые дома, а многочисленные лавки, магазины и мастерские, некоторые в два, а то и в три этажа, поскольку метрах в двадцати за ними стояли еще более шикарные виллы, чем в предместье. Да, народ в Барилоне жил весьма зажиточно.
   Однако, настоящая торговля шла ближе к центру, где и без того широкая улица и вовсе превращалась чуть ли не в проспект, шириной метров в двадцать. Понемногу вечерело, но народу на улицах было много и Кира поразило еще и то, что все люди в Барилоне вели себя как-то странно тихо. Он не решился бы назвать барилонцев мрачными и подавленными, но все они были какими-то задумчивыми и очень сосредоточенными, да, к тому же, нигде не было видно детей младше пятнадцати, шестнадцати лет. Словно их в городе и не было вовсе. То что на улицах ему встречалось очень мало людей в возрасте от двадцати пяти до сорока лет он еще понимал, их унесла на острова, захваченные Черным Магом, эта странная война с нечистью. Но куда подевались их дети? Впрочем, вспомнив о том, что шлепнул Зеленого Паука, он немного успокоился. Видимо, горожане предпочитали не выпускать своих чад из дому на ночь глядя и были полностью правы в такой своей осторожности.
   Разобравшись в уме с этой загадкой, Кир стал активнее крутить головой, разглядывая лавки ремесленников. Перед многими, прямо на тротуаре, стояли длинные лотки с выложенными и выставленными на них образцами товаров, возле которых сидели на высоких табуретах или прохаживались приказчики. Поначалу это были посудные и всякие москательные лавки, которые мало его интересовали. Потом стали все чаще попадаться сапожные и портняжные заведения, а вместе с ними галантерейные и скобяные лавки, что было для него уже куда интереснее и он поехал вдоль тротуара. Увидев, что впереди лотков было еще больше, он спросил капрала:
   - Жак, где в Барилоне мне можно поменять золото на мелкое серебро и медь?
   - Да, где угодно, ваша светлость. - Ответил капрал Пендерен и добавил - Эти скоты с недавних пор за золото удавиться готовы. Кто-то пустил слух, что от черной нечисти можно откупиться золотом, вот они и готовы все продать, даже душу дьяволу. Но вам, все-таки, будет лучше доехать до менялы Морриса. Это через два квартала отсюда. У он-то точно вас не надует, а то сейчас много фальшивомонетчиков развелось.
   Моррис оказался молодым, плечистым парнем с искалеченной правой ногой. Честным он был менялой или жуликом, про то Кир не смог бы сказать едва только взглянув на него, но въедливости и дотошности в нем было, хоть отбавляй. Он минут десять взвешивал и осматривал обе монеты прежде, чем проверить их сначала пробирным камнем, а затем и кислотой в придачу. Зато после этого он вручил ему целых три больших кошеля. Два кожаных с серебром по пятьсот шиллингов в каждом и один суконный, с медью. Похоже, что золото действительно сильно повысилось в цене. Переполовинив медь и отсыпав в кошели с серебром часть монет, он немедленно вручил суконный кошель капралу и, привстав на стременах, чтобы оглядеться вокруг, попросил его:
   - Отец, пошли кого-либо из ребят купить нашим мальчишкам всяких сладостей и какой-нибудь ерунды, чтобы им в казарме не так тошно было сидеть.
   Капрал поступил куда проще. Увидев в толпе какого-то сутулого типа с впалой грудью, он отдал ему кошель с медью, велел дождаться кибитку, на которой кучером был толстяк Иероним и закупить все что нужно. Пока они чуть ли не полчаса меняли деньги, весь обоз стоял, как вкопанный, а лучники весело переругивались с тихими и грустными горожанами. Последние лениво отгавкивались от этих нахалов в кирасах и обзывали их бездельниками. Так было до того момента, пока кто-то из лучников не увидел повозку виноторговца и не потребовал от того налить им по доброй чарке за то, что они порешили в Пьяном лесу Зеленого Паука.
   Тот, разумеется не поверил, отчего вояки взъярились и принялись орать пуще прежнего, обвиняя в скаредности не только виноторговца, но и всех лавочников вместе взятых. Это привело к тому, что возле авангарда тотчас собралась большая толпа зевак. Так что к тому моменту, когда Кир объяснял тощему Гансу, приятелю капрала Пендерена что тому следует закупить для рекрутов, скандал достиг своего апогея. Подъехав вместе с Жаком к этим скандалистам, он приказал во избежание расширения конфликта вывесить трупы злодеев вместе с их маскхалатами и оружием по обеим бортам кибитки для древесного угля, временно превращенной в морг на колесах, что и было немедленно сделано.
   Вот тут-то Кир и убедился в том, что барилонцы умеют очень громко выражать свой восторг и ликование. Виноторговец не то что налил солдатам по чарке своего вина, а просто взял и отдал им его все до последнего бочонка, да, еще и умудрился при этом облобызать кроссовку рыцаря Кира Торсена, что заставило его тут же сесть в седле в позу лотоса. Лучники тотчас замкнули его в конное каре и они тронулись дальше, сопровождаемые толпой горожан, которая вопила и бесновалась в хвосте обоза.
   Что там происходило он не знал, но вскоре ему доложили, что горожане срочно вызвали магов и те стали на скорую руку оживлять мертвецов, чтобы предать их семи смертям. Поскольку эту процедуру взял под свой контроль бургомистр, который не пожалел для этого трех фунтов серебром своих собственных денег, то Кир не стал вмешиваться в это дело. Где-то в глубине души он чувствовал некое ликование, радуясь тому, что этим негодяям теперь зададут жару и их смерть уже не будет такой легкой, какой она была до этого момента.
   Они проехали еще несколько кварталов и уже в свете фонарей ему в глаза бросился странный наряд, выложенный на один из лотков, стоявший перед большим трехэтажным домом, похожим на небольшую фабрику. Среди шикарных камзолов и сюртуков, дорогих панталон и портков попроще, лежал самый что ни на есть настоящий ярко-оранжевый скафандр космонавта с овальным серебристым шлемом. Возле длинного лотка топтался какой-то нечесаный, лохматый и небритый босой парень, одетый в странный наряд, состоящий из длинных штанов и короткополой куртки-анорака навыпуск с капюшоном, пошитый из замши, который плотно облегал его ладную, стройную и сильную фигуру. Глянув на него как можно любезнее, Кир спросил его:
   - Эй, друг, что это у тебя за оранжевая штуковина?
   - Одёжа. - С достоинством ответил тот и умолк.
   По его виду Кир сразу же понял, что так просто большего из него ему уже не вытянуть. Выудив из кошеля монету в пятьдесят пенсов, он бросил её парню. Не смотря на показную неуклюжесть, тот поймал медную монету не хуже, чем хамелеон муху, и она тотчас исчезла, а его взгляд тут же стал понимающим и Кир задал ему уточняющий вопрос:
   - А что это за одёжа, парень?
   - Космическая одёжа. - Ответил тот и вновь умолк, напустив на себя полное безразличие ко всему происходящему и всем своим видом показывая, что даром он говорить не будет.
   Тут уж Киру ничего не оставалось делать, как резко повысить ставки. Достав из кошеля пять монет по десять шиллингов, он выложил их к себе на ладонь и снова спросил:
   - Может быть ты перестанешь валять дурака и расскажешь мне, откуда у твоего хозяина взялся космический скафандр?
   Парень мигом смахнул серебро с его руки и сказал:
   - Значит так, чужеземец, у моего хозяина, этого плешивого мерина, есть раб, который говорит, что он космолетчик, исследователь звезд. Это его вакуум-скафандр и уж если он тебя действительно заинтересовал, то, стало быть, тебе и его хозяин не без интереса будет, а то его этот лысый гад совсем уже замордовал, все норовит к работе приставить.
   Достав из кошеля еще двадцать шиллингов, Кирилл сказал парню, так ловко прикидывавшемуся дурнем:
   - Вот тебе еще денежка, черт нечесаный и если ты захочешь ко мне присоединиться, то приходи в замок графа Барилона. Скажешь, что пришел к Киру Торсену. Мне как раз нужны такие оторвы, как ты, а сейчас позови-ка своего хозяина, я хочу с ним поговорить.
   Лохматый босяк даже не сдвинулся с места. Он просто повернулся к открытой двери и заорал в неё:
   - Эй, ты, лысая образина! Выходи, с тобой хочет поговорить мой новый господин, благородный рыцарь сэр Кир Торсен и передай своей дочке, пусть её теперь черти трахают, а мне она до смерти надоела со своей любовью, дура рыжая.
   Хозяин лавки, крепкий, упитанный здоровяк лет пятидесяти с розовой, пушистой лысиной во всю голову, вылетел из широкого дверного проема с диким ревом, но, увидев пять арбалетов, нацеленных на него, осекся, стал часто-часто кланяться и залебезил испуганным голосом:
   - Что будет угодно вашей светлости?
   Вместо Кирилла требование заявил Жак. Сплюнув под ноги ремесленнику, он сказал со злостью в голосе:
   - Выдай нам человека, которого ты обратил в раба и чьи вещи ты выложил на прилавок, мерзавец. И моли Господа, если этот человек действительно обвинит тебя в рабовладении.
   Тут лысый верзила аж побагровел. Сначала он стал молча раскрывать и закрывать рот, а потом истошно заорал:
   - Это кто, я человека со звезд в раба превратил? Да, пусть у этого наглого драконщика лопнут его бесстыжие глаза! Только этот лодырь мог возвести на меня такую гнусную клевету! А Гуильрин мне вовсе не раб и если он что и делал по дому, то по собственной воле, а и из дому я ему выходить не советовал только потому, что ликом он уж больно необычен и его запросто могли обвинить в черной ворожбе. Ну, Мими, попадешься ты мне когда-нибудь... Ваша светлость, этот негодяй потому меня оговорил, что я из его жалования часть денег удержал за то, что он три сюртука чернилами залил и мне их из синего, в черный цвет перекрашивать пришлось.
   Наглый драконщик Мими завопил в ответ:
   - И поделом тебе, лысый черт! Где это видано, чтобы драконщики на портнихах женились? Да я лучше в мертвых водах утоплюсь, чем женюсь на бабе, которая на драконах не летает! Не бывать такому никогда!
   Перебранка, явно, носила чисто семейный характер, так как лавочник, презрительно сплюнув, воскликнул:
   - Да, какой ты драконщик, тебя же выгнали прочь из драконьих конюшен, бездельник! Нет чтобы за ум взяться, ты все о небесах мечтаешь, олух!
   - Все! Заткнитесь оба, черт бы вас побрал! - Рявкнул Кир и добавил уже потише - Мне ваши дрязги даром не нужны. Ты, Мими, полезай на лошадь к папаше Жаку, а вы любезный, приведите, пожалуйста, ко мне вашего гостя и извольте получить с меня плату за то, что вы его кормили и поили все это время.
   Лавочник возмущенно огрызнулся:
   - Не нужно мне никаких денег, ваша светлость и Гуильрин мне ничего не должен. Если он захочет, то пойдет с вами, а если нет, то останется в моем доме.
   Лавочник повернулся и с достоинством ушел. Вскоре он вернулся в сопровождении человека странной наружности и с длинной медной линейкой в руках. Его гость точно был и не ильмианин, и, уж, тем более, не землянин, а житель какой-то другой планеты. Он был одет в черный форменный комбинезон с шевронами и нашивками на рукаве, но был обут в ботфорты и держал в руках узелок. Помимо комбинезона этот рослый, широкоплечий мужчина выделался еще и тем, что его кожа была цвета кофе с малым количеством молока и имела зеленоватый оттенок, глаза у него были фиолетовые, а волосы и вовсе платиново-белые. На вид ему было лет сорок. Увидев Кирилла, чья одежда так резко отличалась от средневековых нарядов ильмиан, он выронил узелок из рук и воскликнул:
   - Господи! Наконец-то! Сэр, я космос-командор Гуильрин Рифарт, вы спасатель?
   Кир горестно вздохнул и развел руками.
   - Увы, командор Рифарт, я такой же бедолага, как и вы, только я знаю того мага, который перебросил меня с Мариона на Ильмин и знаю почему он это сделал.
   Радостная улыбка сползла с лица Гуильрина Рифарта и он, подняв свой узелок, негромко сказал:
   - Жаль, а я уж было обрадовался, что вы прилетели на Ильмин за мной. Жаль, но черт побери, сэр, я все равно рад что вы здесь и что вы, наконец, избавили меня от этого варварского гостеприимства. Я не хочу сказать ничего плохого про любезного мэтра Бенджамена, но провести полгода в его доме не выходя на улицу, это все равно, что загреметь в карцер. Сэр, назовите мне свое имя и скажите ради всего святого, что мое заточение закончилось!
   Кир наклонился вперед и, протягивая космонавту руку, веселым голосом сказал:
   - Космос-командор, я гвардии сержант Кир Торсен, так сказать, рыцарь. Ваше заточение действительно закончилось, а если вы того пожелаете, то можете вступить в мою армию, которую я скоро начну сколачивать для того, чтобы порвать задницу этому засранцу, Черному Магу, на фашистскую свастику, он того вполне заслужил.
   Смуглая физиономия космос-командора тут же сделалась восторженно-восхищенной и он воскликнул:
   - О, вот даже как! Сержант, вы действительно намерены выступить против сил зла? Но это чертовски опасный враг, мой друг, и нам всем придется нелегко.
   Капрал Пендерен, занимавший позицию позади Кира, выехал вперед и, поглаживая усы, важным тоном сказал:
   - Уж если его светлость в одиночку убил самого Зеленого Паука и трех его лесных призраков, то возглавив армию он точно доберется до задницы Черного Мага.
   Зловредный драконщик Мими, который прятался от мэтра Бенджамена, вооружившегося тяжелой портняжной линейкой, за конями лучников, выждав удобный момент, с короткого разбега запрыгнул на круп коня папаши Жака. Лучники тотчас громко заржали, а кто-то из них громко выкрикнул:
   - Эй, Жак, ты бы поберег свою собственную, а то этот драконщик уже пристроился сзади. Как бы не было беды.
   Только теперь до Кира дошло, что он мог поговорить о драконах со специалистом. Повернувшись к драконщику, он протянул ему руку и спросил для начала:
   - Так ты решил присоединиться ко мне немедленно Мими, не дожидаясь того дня, когда я официально вступлю в должность? Ну, что же благодарю тебя за доверие.
   Драконщик крепко пожал ему руку и сказал в ответ:
   - А чего зря тянуть, ваша светлость. Вдруг, вам захочется купить себе могучего дракона, вот тогда Мими снова станет гордым человеком, а не тем дерьмом, которое вы сейчас перед собой видите, милорд.
   Кириллу тотчас захотелось присесть за какой-нибудь столик и побеседовать с Мими не спеша, но вместо этого он хитро улыбнулся и сказал насмешливым тоном:
   - Признаться, думал я об этом, но знающие люди мне сказали, что драконы трусливы, глупы и дохнут от малейшей царапины. Так зачем мне тогда тратиться на покупку, Мими?
   Глаза драконщика моментально налились кровью, на скулах заходили желваки, губы побелели от гнева и он хриплым, дрожащим голосом прорычал:
   - Это какая же сволочь вам это сказала? Да на всем Ильмине нет существа отважнее, умнее и сильнее дракона! Если бы их хозяева не были скупыми идиотами и не жалели денег на перлитовую броню для них, то и драконы смело бы шли в бой. Ведь вы же, ваша светлость, небось не полезете голым в кусты терновника? Поостережетесь.
   - Хорошо, Мими-драконщик, будет тебе дракон. - Миролюбиво ответил Кирилл и добавил - Если перлитовая броня действительно добавляет драконам уверенности, то тогда новая армия графа Барилона вся будет крылатой. Надеюсь, драконы на Ильмине не редкость, Мими?
   Вместо драконщика Киру ответил мэтр Бенджамен, которому так и не удалось треснуть драконщика линейкой:
   - Да, уж, чего-чего, а этих прожорливых тварей хватает. Их у нас даже с избытком, ваша светлость.
   Один из лучников спешился и, сняв с лошади свой вьюк, передал поводья Гуильрину и взобрался на козлы штабного фургона. Космос-командор звонко щелкнул шпорами своих ботфортов и, резко вскинув ладонь к виску, козырнул Киру прежде, чем сесть верхом. Взлетев в седло так, словно он занимался этим с самого раннего детства, Гуильрин Рифарт от неожиданности громко чертыхнулся?
   - О, эта чертова магия! Сначала меня поразило то, что я знаю язык ильмиан и могу читать и писать на нем, потом выяснилось, что я умею шить одежду, а вот теперь, вдруг, еще и выяснилось, что мне под силу управлять этими животными. Да, так, вскоре, выяснится, что и дракон будет слушаться меня ничуть не хуже боевого истребителя. Вот будет смеху-то, космос-командор Гуильрин Рифарт вступает в бой верхом на драконе.
   Мими-драконщик, высунувшись из-за спины капрала Пендерена, деловитым тоном сказал ему:
   - Эй, звездный исследователь, не трусь. Раз сэр Кир собирается пересадить армию на драконов, то и тебе работа найдется. К звездам, конечно, на драконе ты не взлетишь, но посмотреть на наш мир с высоты в пять миль сможешь.
   Командор расхохотался и воскликнул:
   - Это я-то, Гуильрин Стальной Кулак испугался? Мими, прохвост ты эдакий, да, ты еще у своего папаши каплей на конце висел, когда я уже командовал звеном тяжелых истребителей имперского космофлота при обороне Лаверзиса. Сынок, это я потом, когда получил на погоны большие кометы, перешел на более спокойную работу, записался в космические дальнобойщики - имперскую звездную разведку. - Подъехав к Киру справа, он приосанился и добавил - Сержант, гвардия она ведь везде гвардия, что на твоем Марионе, что на моем Кольптене. Поскольку мне уже не придется командовать космической эскадрой, то я готов исполнять приказы сержанта-пехотинца. Все равно мне никогда не понять, почему вы, пехота, ходите на обед строем, да, еще и поете при этом хором.
   Кирилл, который во время перебранки Гуильрина с Мими едва сдерживался от того, чтобы не заржать, не выдержал и расхохотался так, что чуть не свалился с коня. Сквозь смех, утирая слезы, выступившие из глаз, он сказал космолетчику:
   - Ну, командор, с тобой не заскучаешь. Ничего, твой боевой опыт еще пригодится на Ильмине. - Видя, что белые брови Гуильрина поползли вверх, он поинтересовался - Что ты скажешь на то, если я предложу тебе командовать всей драконо-десантной авиацией? Я ведь родом из десанта, Гуил и другой работы себе не ищу. Тебе всего-то и нужно будет делать, что доставлять нас в нужный квадрат, а там мы и сами вниз попрыгаем. Ну, и еще будет неплохо, если вы прикроете нас сверху огнем. Надеюсь, что полсотни отважных парней дракон сможет в небо поднять?
   Тут Мими-драконщик снова завопил:
   - Милорд, вы что, смеетесь? Даже на драконе-пятилетке в небо может подняться до сотни человек, а матерый зверь и вовсе берет в небо не меньше двухсот пятидесяти таких здоровяков, как мэтр Бенджамен. Только я никак не возьму в толк, как вы собираетесь прыгать с драконов вниз? Это же обосраться от страха можно, как только подумаешь о таком.
   За вопрос, показавшийся капралу Пендерену совершенно неуместным, драконщик тотчас получил от него такой удар локтем в бок, что тот чуть не свалился на мостовую под медную линейку мэтра Бенджамена, все еще околачивающегося рядом. Ветеран сурово прикрикнул на него:
   - Цыц, босяк! Коли его светлость сказал, что спрыгнет на голову Черного Мага с его полчищами нечисти, то и мы все вслед за ним прыгнем. Уж если сэр Кир пообещал изготовить для нас ружья, то крылья ему будет сделать пустяк.
   С этими словами они в который уже раз и тронулись в путь. К этому времени на Барилон спустились странные серебристые сумерки и в домах зажгли освещение, а на улицах керосиновые фонари. Вокруг них снова собралась толпа зевак, а из открытых окон швейной фабрички мэтра Бенджамена высовывались, чуть ли не на половину, молодые, пригожие портнихи, которые строили глазки Киру. Одна из этих красоток, выглядывающих из окна второго этажа, высокая, рыжеволосая девушка, время от времени метала гневные взгляды и все норовила попасть в голову Мими медными наперстками, которых она бросила уже штук пять. Наконец ей это удалось и драконщик, получив по лбу, послал ей воздушный поцелуй и как-то жалобно улыбнулся. Девушка погрозила обманщику кулачком и тот, густо покраснев, отвернулся.
   После очередной, почти часовой задержки, обоз с рекрутами поехал вперед, чтобы преодолеть каких-то пять последних километров пути. Возницам давно уже надоела вся эта кутерьма с остановками и они, построившись в две колонны, пустили лошадей в галоп, тесня собой конных лучников и подгоняя их щелканьем длинных бичей. Кирилл, в ответ на это, заорал диким голосом что-то невразумительное, заулюлюкал, засвистал и тоже пустил графского жеребца в галоп.
   Отряд помчался вперед, высекая стальными подковами искры из гранитной мостовой. Большие колеса фургонов, обитые железом, грохотали так, что горожане шарахались в стороны без лишних предупреждений, но несколько всадников, взяв в руки зажженные факелы и медные горны, помчались вперед, чтобы согнать самых нерасторопных из них с проезжей части улицы на тротуары. Таким вот манером они в считанные минуты и домчались до второй крепостной стены, которая ограждала центральную часть города и, не снижая скорости, проехали еще через одни ворота, на этот раз самые настоящие.
   Центр города принадлежал исключительно самым богатым и зажиточным горожанам - всякой местной интеллигенции, духовенству, магам, старшинам цехов ремесленников и дворянскому сословию. Дома здесь стояли все так же привольно, но это уже были самые настоящие дворцы и замки, высотой до пяти и даже семи этажей, искусно декорированные и построенные по индивидуальным проектам. Здесь им уже почти не встречались телеги и прочие дроги, а в основном попадались на пути изящные коляски и роскошные кареты.
  

Глава четвертая

  
   Сидя в седле у запертых ворот замка графа Барилона, Кирилл спокойно дожидался того момента, когда, по требованию капрала Пендерена слуги найдут и приведут его гофмаршала. Вместе с ним скучали босоногий Мими-драконщик и космос-командор Рифарт. Хотя Жак и робел перед замковой стражей, сплошь состоявшей из таких же ветеранов, как и он сам, он все же набрался духу и громко прикрикнул на ливрейных вояк, чтобы они пошевеливались.
   Новобранцев увезли в казармы еще не доезжая до крепостных ворот замка. При этом Кирилла изрядно сконфузил тот парень, которого папаша Жак посылал за сладостями. Мало того, что он битком набил кибитку всякой всячиной, так он еще и пригнал три повозки, нагруженных подарками и вернул ему суконный кошель с медью. Как только Кир попытался было заикнуться о плате, тот взял, да, и отчитал его за то, что он принял торговцев города Барилона за каких-то там жлобов. С его слов за избавление города от Зеленого Паука они были готовы снять с себя последнюю рубашку, а не то что угостить по просьбе отважного рыцаря деревенских пареньков и одарить их всяческими безделушками. После этого приятель Жака церемонно раскланялся и смылся, а благородный рыцарь продолжил свой путь к замку графа.
   Внутри главной городской крепости, помимо богатеев, жили, по словам старого капрала, еще и те небогатые дворяне, кто служил графу с оружием в руках. Правда, таких осталось очень мало. Некогда мощная армия провинции Ренделон полностью сгинула на островах, захваченных Черным Магом. Вместе с ней пропали без вести старый граф Саймон и три его сына, Рональд, Кларк и весельчак Гийом. Так что Роджеру досталась в наследство толпа престарелой челяди, четыре с лишним сотни гвардейцев-ветеранов и неполный эскадрон в полторы сотни конных лучников капитана Брита, ну, и, практически пустая казна провинции. На этом унылом фоне юному графу противостояло добрых три сотни баронов-землевладельцев, у каждого из которых была собственная армия, городские богатеи и маги, и неизвестно что с ним стало бы, не будь в его руках жезла префекта короля. Пока что гнева короля Грунральда вся эта братия боялась больше, чем Черного Мага, а потому соизмеряла с ним свои неуемные амбиции.
   Об этом Кириллу Жак рассказал в течение того времени, что они добирались до ворот замка, проезжая мимо небольших замков-крепостей. Строящихся или уже отстроенных, которые стояли вокруг самого высокого холма центральной части города. На вершине холма Гринхед возвышался величественный и сумрачный замок графа Барилона. В отличие от Подмосковья, где ему тоже частенько доводилось видеть дачи-дворцы новых русских, барилонские нувориши хотя бы хорошо разбирались в архитектуре. Впрочем, похвалы заслуживали вовсе не они, а архитекторы и строители города Барилона.
   По сравнению с новостройками, громадный замок графа, который вместе с полутора десятками других построек венчал собой плоскую вершину самого высокого холма, казался скромным и непрезентабельным. Зато это было весьма мощное фортификационное сооружение размером с московский кремль. Сидя в седле, Кирилл с любопытством разглядывал через массивную железную решетку просторный внутренний двор замка. Прямо напротив ворот стоял большой беломраморный фонтан с бронзовыми скульптурами, изображавшими каких-то дерущихся хищников. То ли мифических, то ли реальных, принадлежавших местной фауне.
   За фонтаном в серебристо-синим полумраке темнели аккуратно постриженные деревья парка, а за ними стояла громадина графского дворца с темными окнами. У Кира сложилось такое впечатление, что внутри никого не было кроме полудюжины стражников в алых ливреях, золоченых кирасах и касках с алебардами в руках. Сидя верхом на жеребце, он постоянно крутил головой и не верил своим глазам. Больше всего его поражали эти серебристые сумерки, которые опустились на город. Серебряный свет исходил не от луны или звезд, которые мерцали в небе. Светилось само небо и это было совершенно фантастическое зрелище.
   Вскоре вдали послышались голоса и среди деревьев завиднелись оранжевые огни фонарей. Через несколько минут к воротам замка подошла целая процессия из полутора дюжин лакеев и слуг графа, во главе которых важно шествовал высокий седой старик с надменно-сердитым лицом, одетый в камзол золотой парчи и с длинным костяным посохом в руках, украшенным золоченым шаром - гофмаршал Седрик Брель. Хотя старик и был зол, как черт из-за того что его подняли с постели, Кирилла его гнев не очень то напугал. Он уже успел прочитать записку Роджера, которая гласила:
   Седрику Брелю, моему гофмаршалу. Сим приказываю принять его светлость сэра Кира Торсена так, словно он сам король Грунральд Великий, открыть для него Северную башню и разместить его там со всеми почестями.
   Роджер Пантенор, двадцать седьмой граф Барилон.
   Приблизившись, гофмаршал сердито спросил:
   - Кто отважился побеспокоить меня в столь поздний час?
   Кирилл молча протянул ему через решетку записку графа и сунул под нос его перстень, который он надел на безымянный палец правой руки и стал дожидаться результата. Результат, как говорится, был на лицо. Прочитав послание своего господина, Седрик мигом изменился в лице и, изображая великую радость, сладчайшим голосом сказал:
   - О, ваша светлость, я счастлив приветствовать вас и ваших спутников. Вам следовало выслать вперед гонца, чтобы не стоять перед опущенной решеткой. - Слегка повернув голову в сторону слуг, он негромко бросил им - В Северную башню, бегом, чтобы через пять минут там все было готово к приему его светлости сэра Кира Торсена. Пошевеливайтесь. Поднять решетку, лодыри. Быстро. - После чего воскликнул - Ваша светлость, тысяча извинений, сейчас вы продолжите свой путь, в конце которого вас ждет горячая ванна и добрый ужин.
   Справа и слева от ворот заскрипели какие-то механизмы и загрохотали железные цепи. Стальная решетка, украшенная посередине алым рыцарским щитом, пересеченном наискось синей волнистой полосой и рельефной золотой рукой в стальной перчатке, сжимающей какую-то булаву - гербом графа Барилона, стала медленно подниматься. Как только она поднялась достаточно высоко, несколько лакеев выбрались наружу, взяли черного жеребца под уздцы и помогли Киру спешиться. Вместе с ним спрыгнули на брусчатку его спутники и вслед за рыцарем-десантником двинулись вперед. До этого веселые и разбитные, они тотчас присмирели, а капрал Пендерен, снимая с себя кирасу, торопливо сказал:
   - Ваша светлость, я попросил ребят известить свою старуху, так что вы можете полностью располагать мною. Вам ведь вряд ли захочется в этот вечер сидеть в своих покоях и вы непременно захотите прогуляться. Если вы доверитесь Мими, то он обязательно потащит вас в какую-нибудь дешевую, вонючую корчму, а уж я-то отлично знаю, где благородный рыцарь может поужинать в приятной обстановке, посмотреть на достойных людей и насладиться каким-нибудь зрелищем.
   Кирилл протянул руку седоусому капралу, который без железа был довольно стройным мужчиной, и твердо сказал:
   - Отлично, Жак, держи краба и зови меня просто Кир, без всяких сэров и светлостей. Поверь, старина,это я для тебя простой солдат, а ты для меня ветеран. - Повернувшись к двум другим своим спутникам, он добавил - Гуил, Мими, я предлагаю вам не ломать себе голову над тем, как вам устроиться на ночлег, а поселиться вместе со мной в Северной башне. Я думаю, ребята, что для вас в покоях найдется какая-нибудь одежонка - Посмотрев на гофмаршала, он вежливо поинтересовался - Седрик, вы сможете так одеть четырех крепких парней, чтобы им было не стыдно пройтись вечером по улицам Барилона. Мы собираемся поужинать в городе, чтобы не создавать вам лишних проблем.
   Тот оценивающе и не спеша оглядел всех четверых верзил, стоявших перед ним, и с достоинством сказал:
   - Милорд, пожалуй, вы сможете воспользоваться гардеробом, оставшимся от графа Гийома. Он был одного роста с вами и такого же телосложения, а вашим спутникам вполне подойдет одежда из гардероба графа Кларка. Перед тем, как отправиться с отцом на помощь нашим соседям, молодые господа заказали себе новые костюмы и получили их ровно за три дня до того, как покинули Барилон. Никто из них даже не успел примерить их, все они так и весят в гардеробных комнатах вот уже два с лишним года. Пока вы будете принимать ванну с дороги, ваши горничные все приготовят, а я лично отберу для вас, ваша светлость, и ваших спутников самое достойное оружие. Глядя на вас, милорд, я даже не осмеливаюсь предложить вам карету, а потому предлагаю сначала посетить графские конюшни, чтобы вы выбрали себе скакунов. И еще, милорд, чтобы вам не говорил Жак, нигде во всем Барилоне вы не сможете найти таверны лучше, чем "Золотая подкова". Веселье там, обычно, продолжается до самого утра.
   Гофмаршал велел лакеям взять сумку Кирилла, кирасу папаши Жака, узелок и скафандр командора Рифарта, а заодно и приказал одному из них разуться и отдать свои башмаки Мими-драконщику. Только после того, как тот обулся, он не спеша повел их к конюшням. К тому же он, явно, повел их кружной дорогой для того, чтобы слуги графа Барилона успели подготовить Северную башню для заселения. По пути он подробно объяснял Киру для чего предназначена та или иная постройка и потому они добрались до графских конюшен только четверть часа спустя. Там уже были настежь распахнуты ворота и конюхи вывели скакунов из их загонов, чтобы благородный рыцарь и его спутники выбрали для себя лучших, хотя только один капрал Пендерен в них разбирался.
   После конюшен они обошли замок по кругу. На часах Кира было уже четверть десятого вечера, когда они, наконец, подошли к Северной башне. Хотя на город уже спустилась ночь, темнее не стало и все вокруг было залито призрачным серебристо-парламутровым светом. Поэтому он смог хорошенько рассмотреть замок, некоторого окна которого осветились. Замок, отчасти, был похож на московскую высотку, которая стояла на Котельнической набережной. У него также имелась квадратная в плане, высоченная центральная башня, возносящаяся вверх тремя уступами, только без шпиля, и четыре изящные, круглые башни по углам, соединенные с ней здоровенными аркбутанами и переходными галереями.
   Правда, в отличие от наиболее характерного образчика сталинской архитектуры, этот замок был выстроен в причудливом стиле, внешне напоминающем одновременно барокко и немецкий югендштиль, он же русский модерн. Выглядело это все даже в перламутровых сумерках просто изумительно. Да, и все остальные постройки, начиная с крепостной стены и графских конюшен были по сути подлинными образцами высокого искусства и уж в этом плане Ильмин никак нельзя было назвать варварским и отсталым миром.
   За те полчаса, что они шли к Северной башне, им был подготовлен теплый прием и все её окна светились яркими огнями. Двери были распахнуты настежь, площадка перед входом освещена фонарями, а вокруг башни и внутри неё сновал народ. В цокольном, полуподвальном круглом помещении уже было жарко натоплено и их ждали здоровенные мраморные ванны, наполненные горячей водой. Подле них стояли с мочалками наизготовку мойщики, крепкие мужики, одетые в белые, полотняные портки до колен и рубашки без рукавов.
   Ездить верхом Киру понравилось, но за день он здорово пропылился и весь пропах конским потом, а потому горячая ванна была для него верхом мечтаний. К тому же ванны для них, явно, были приготовлены не простые, а какие-то особые, если и вовсе не магические, поскольку вода в них имела сильный розовый оттенок и имела запах чем-то напоминающий аромат букета из гиацинтов и ночных фиалок. Быстро сбросив с себя одежду, он с удовольствием залез в ванну и погрузился в это горячее блаженство по самые ноздри. Купанье показалось ему райским наслаждением, да, и мойщики были мужики толковые и отлично знали свое дело не только по части мочалок, но и массажа, который они делали очень энергично.
   Одетые в длинные, белые рубахи тонкого полотна, поверх которых на них набросили долгополые халаты, подбитые коротким прохладным мехом и обутые в мягкие меховые тапочки, они поднялись наверх, в свои комнаты. Для Жака, Гуильрина и Мими были приготовлены гостевые комнаты на четвертом этаже, а Кириллу пришлось топать аж на самый верхний, седьмой этаж. Некогда в Северной башне жил со своей любовницей жизнелюб, весельчак и озорник Гийом, который был на три года старше Роджера. Там его уже поджидал Седрик Брель.
   Гостя графа Барилона для начала ввели в гардеробную комнату. Гофмаршал вложил в его руку кубок с каким-то теплым напитком с винным запахом и подставил полукресло. После этого ему предложили на выбор добрую дюжину костюмов, повешенных на специальные стойки, один другого богаче, которые по очереди подносили к нему две симпатичные горничные. Остановив свой выбор на пышном дворянском наряде, пошитом из плотной, узорчатой фиолетовой ткани с металлическим отливом, он допил грог и сбросил с себя халат.
   Взяв из рук девушки тонкие полотняные портки длиной до середины икр, с тесемками на поясе вместо пуговиц, он быстро натянул их на себя, после чего отважился стянуть с себя влажную рубаху и хищно улыбнулся горничным. Когда чехи, избив Кира до полусмерти, принялись полосовать его своими кинжалами и ножами, они хохотали ему в лицо и кричали, что теперь русскую свинью уже не полюбит не одна девушка. Однако, вопреки их ожиданиям, его глубокие раны, затянувшись, образовали ровные, четкие шрамы, похожие на рунические письмена, которые производили на всех его подружек какое-то магнетическое воздействие.
   Шрамы эти не вызывали в девушках абсолютно никакой жалости к бедному солдатику, побывавшему в плену у бандитов, скорее наоборот, они возбуждали их и полностью лишали застенчивости и какой-либо девичьей стыдливости, делали их агрессивными, страстными и откровенными в своих желаниях. То, что он почти сплошь покрыл свой торс цветными татуировками, тоже не отталкивало от него представительниц слабого пола всех возрастов и профессий. Так что отбоя от поклонниц на Земле у него не было и теперь он хотел проверить, подействует ли это на прелестных ильмианок.
   У седовласого гофмаршала при виде его шрамов глаза просто полезли на лоб, а вот девушки повели себя точно также, как и все его бывшие подружки. Они тотчас обступили недорезанного рыцаря с обеих сторон, тесно прижались к нему и стали с силой ласкать его мощный торс с рельефными мышцами. Только суровый окрик Седрика заставил их сделать то, зачем им велели прийти в Северную башню - облачить сэра Кира Торсена в нарядные одежды. Не смотря на это они, прежде чем надеть на него тонкую нательную рубаху, по несколько раз с силой поцеловали его тело, стараясь прикусить гладкую кожу рыцаря своими острыми зубками покрепче.
   Затем девушки надели на него белую шелковую рубаху с небольшим продырявленным по краю воротничком, натянули на ноги шелковые чулки длиной немного выше колена и облачили в просторные, удобные панталоны с высоким поясом, застегивающиеся на полдюжины серебряных крючочков. После панталон они надели на него стеганый фиолетовый жилет, расшитый золотой гладью. Еще к костюму прилагался камзол с полами длиной чуть выше колен, пышный кружевной воротник и широкополая фетровая шляпа, украшеннаябольшими, светло-сиреневыми перьями.
   Именно потому, что этот костюм состоял из такого небольшого количества предметов Кир его и выбрал. Ну, еще на его выбор повлияло то, что у камзола были большие накладные карманы, отчего он назывался охотничьим. Заменив шляпу на малиновый берет, он уселся в полукресло, чтобы обуться, но горничные не дали ему сделать и этого. Нежно глядя на это, он поинтересовался у них ласково, но деловито:
   - Девочки, если это не секрет, где вы сложили мои вещи? Мне нужно кое-что взять.
   Гофмаршал, задремавший на другом кресле, немедленно встрепенулся и сказал:
   - Милорд, я велел все почистить и сложить на столике в вашей спальной комнате. Там же я положил для вас на комоде легкий меч и кинжал.
   Кир встал, крепко пожал руку старику и поблагодарил его:
   - Спасибо, Седрик, я попрошу Мари, чтобы она проводила меня в спальную. Больше я вас сегодня не побеспокою, а потому отправляйтесь-ка спать.
   Бойкая Мари, услышав эти слова, поняла их по своему и радостно заулыбалась, а её напарница обиженно поджала губки и отвернулась в сторону, да, и гофмаршал понимающе улыбнулся, хотя мысли у Кира в этот момент были совсем другие. Он потопал по толстому ковру ногами, обутыми в удобные ботфорты, которые пришлись ему точно по ноге. Подпрыгнув несколько раз для разминки, он резко взмахнул ногой, вытянув её вертикально вверх. Постояв так несколько секунд, поворачиваясь на каблуке, он плавно опустил ногу и весело рассмеялся. В таком удобном наряде он запросто мог и подраться с кем-либо, если придется.
   Мари подошла к нему и осторожно взяла его под руку, Гретхен, вторая горничная, со вздохом принялась убирать одежду в шкафы, а Седрик, по-старчески кряхтя, направился к дверям, чтобы распахнуть их перед шустрым рыцарем. Вместе с Мари они вышли из гардеробной комнаты и та повела его по коридору, освещенному масляными светильниками, к спальной комнате. Этот коридор, который шел прямо от лестницы, делил меньшую половину круглых в плане покоев на две части и выходил во второй коридор.
   Спальная графа Гийома располагалась напротив двери, выходивший в более длинном коридоре, слева и была довольно странной формы, так как представляла собой сегмент круга с тремя стенами. Две прямые сходились под прямым углом, а третья была просто частью цилиндра всех покоев и в ней были прорезаны два витражных окна в форме стрельчатых арок, поднимающихся вверх от самого пола и такая же, двустворчатая дверь, выходящая на широкую лоджию, окружавшую башню.
   Большая кровать с синим балдахином стояла изголовьем к углу комнаты, отгороженному высокой, почти до пятиметрового потолка, ширмой из плотной ткани. Едва только бросив взгляд на эту спальню, Кирилл сразу же понял, что в ней ему будет очень приятно проснуться поутру, когда вся она будет залита солнечным светом. Едва войдя в спальную, он первым же делом шагнул к столику, стоявшему слева от массивной дубовой двери и достал из нагрудного кармана своей рубашки серебряный нательный крест и ладанку, висящие на одном белом, шелковом гайтане.
   Эти вещи он всегда держал при себе, а теперь, оказавшись на Ильмине, таком похожем и одновременно непохожем на Землю, решил носить на шее вместе с рубиновым амулетом Тетюра. Когда он стал расстегивать крючки своего камзола, рыжеволосая красотка Мари, поняв это как намек, в пять секунд разделась донага, оставшись стоять перед ним в одних только черных чулках, длиной до середины бедра с малиновыми, шелковыми подвязками. Глядя на роскошное, белое и крепкое тело молодой женщины, особенно на её пышные груди с большими, темными сосками, он ласково сказал:
   - Девочка моя, прости, но ты немного поторопилась. Увы, но сейчас я собираюсь пойти и поужинать со своими новыми друзьями. Но если ты меня дождешься, то я весь твой, без остатка. А это, дорогая, - Он взял со столика кошель с медью, в котором было без малого двести шиллингов, и, досыпав в него пригоршню серебра, положил его край столика - Возьми себе, купишь что-нибудь своему малышу.
   Сняв с себя камзол и расстегнув ворот рубахи, Кир сначала надел на шею гайтан с крестом, ладанкой и амулетом, а затем надел на плечи оперкобуру со Стечкиным и снарядил пустую обойму патронами. Мари, подойдя к нему, даже не обратила внимания на кошель, но, прижавшись к нему своим горячим телом, все-таки, тихо шепнула:
   - У меня девочка, милорд, и эти деньги я отложу ей на приданное. Но я пришла вовсе не ради них, а только затем...
   Кирилл крепко обнял женщину и закрыл её рот страстным поцелуем. Ему и так было понятно, почему она, едва только войдя в спальную, разделась. Ласково гладя Мари по спине от округлых плеч и до упругих ягодиц, он тихонько шепнул этой красотке на ухо:
   - Я знаю это, Мари, и потому обещаю, что тебе не придется жалеть и ты останешься довольна, если дождешься моего возвращения на этой кровати. Я постараюсь не задерживаться.
   Удовлетворенная этим обещанием, горничная тихонько засмеялась, словно воркующая горлинка, и быстро побежала к комоду. Схватив меч и кинжал в дорогих ножнах, сверкающие в свете масляных светильников, она вернулась и, когда Кирилл снова надел на себя камзол, надела на него широкую перевязь толстой, тисненой красной кожи, украшенную позолотой и блестящими разноцветными камнями. Она была грациозна и изящна, да, к тому же так откровенна, что ему потребовалось сделать над собой большое усилие, чтобы не послать своих корешей вместе с ужином куда подальше.
   Чувство долга взяло верх и он позволил Мари застегнуть на своей талии широкий ремень с золоченой пряжкой. После этого Кир сунул кошель с серебром в карман камзола, где тот просто утонул, подхватил женщину на руки и, немного покружив её по комнате, шепча на ушко всякие нежные слова, уложил в уже разобранную постель. Укрыв горничную легким пуховым одеялом, он снова поцеловал её и шепнул:
   - Дождись меня, Мари, я скоро вернусь.
   Жак Пендерен, Гуильрин Рифарт и Мими-драконщик, одетые в роскошные, сверкающие парчовые наряды богатых, высокородных дворян, дожидаясь его прихода на первом этаже в круглом холле, развлекались тем, что метали кинжалы в большую деревянную мишень, повешенную на стену между двух окон прежним хозяином Северной башни. Озадаченно посмотрев на Кирилла, одетого подчеркнуто скромно, они переглянулись и Мими-драконщик сокрушенно сказал:
   - Сэр Кир, ты бы мог и предупредить нас, что не любишь пышных нарядов, а то, не дай Бог, тебя возьмут и примут в таверне за какого-нибудь самозванца.
   - Ничего, Мими, лишь бы меня не заставили тащить тебя на себе, когда ты надерешься вдрызг. - Ответил он драконьму кучеру, которого дорогие одежды превратили в совершенно другого человека, красивого и импозантного.
   Даже Гуил с его странной платиновой прической и тот выглядел совсем по другому, а папаша Жак и вовсе был парень, хоть куда. Через полчаса они уже привязывали лошадей к коновязи. Мими, свирепо вращая глазами, стращал парня, следившего за доброй полусотней верховых лошадей и грозил ему всеми смертными карами, если с их лошадьми что-либо случится. Хорошенько напугав беднягу, он побежал вслед за своими приятелями к широкому крыльцу таверны, предназначенный для богачей города Барилона.
   У входа стояли два здоровенных лба в черных мундирах, кирасах, касках и вдобавок ко всему с алебардами в руках. При их приближении они молча распахнули перед ними тяжелые двустворчатые двери и из таверны "Золотая подкова" выплеснулся в серебристые сумерки поток яркого света. Старый лучник, переодевшись в наряд дворянина, казалось, помолодел и выглядя не старше сорока пяти лет, но при виде этого яркого прямоугольника, он оробел и остановился. Кир обнял его за плечо и подтолкнул вперед. Сам он входил в это заведение по-хозяйски, словно в свой собственный дом, весело улыбаясь и насвистывая.
   Просторный холл был обставлен дорогой резной мебелью а, стены его украшали шпалеры с изображениями благородных господ и дам, вкушающих всяческие яства на природе. По углам холла скромно жались к стенам с десяток прыщавых юнцов, отпрысков богатых родителей, решивших, что настало время и им приобщиться к ночным забавам взрослых мужчин. Увидев возле рыцарских лат, поставленных у стены на невысокий постамент, строгого господина, одетого в черный долгополый сюртук он жестом попросил его приблизиться и когда тот подошел, негромким голосом спросил того, вкладывая ему в руку несколько серебряных монет:
   - Сударь, я гость графа Барилона, а это мои друзья. Не могли бы вы отвести нас в такое место, где мы смогли бы хорошо поужинать, выпить доброго вина и немного развлечься?
   Человек в черном поклонился и промолвил:
   - Следуйте за мной, благородные господа.
   Снаружи таверна "Золотая подкова" представляла из себя большое трехэтажное здание, сложенное из рустованного камня, и, в отличие от многих других зданий города, имела широкие окна забранные шторами и остекленные не витражами, а прозрачным стеклом. Таверна, как и все прочие заведения города, была вынесена к тротуару, а позади неё, в глубине парка, за темными кронами деревьев виднелся силуэт миниатюрного замка с башенками. Она находилась в центральной части города неподалеку от большой площади, на которой стояла городская ратуша.
   Внутри она выглядела очень богато и респектабельно, чем тут же понравилась Киру. Уж где-где, а в таком заведении, по его глубокому убеждению, нет места скандалам и всяким там пьяным дебошам, а стало быть они смогут хорошо поужинать в кругу приличной публики. На первом этаже располагалось три зала для публики попроще. Во всяком случае, когда распорядитель этого заведения вел их к лестнице, двери одного из них распахнулись и они услышали шум и довольно веселую музыку, доносившуюся оттуда.
   Они поднялись на второй этаж и распорядитель повел их через второй холл поменьше, там было уже два зала для гостей. На полпути к тому залу, куда их вел мужчина в черном, позади них распахнулась высокая двустворчатая дверь и Кир машинально повернул голову. Из этого зала уже не доносилось звуков кутежа и веселья, но из него вышла весьма занятная пара, ведомая дородной теткой в черном, которая шествовала со светильником и связкой ключей в руках. Позади неё громко топал башмаками по фигурному паркету веселый толстяк средних лет в обнимку с разбитной, симпатичной высокой девицей лет двадцати пяти.
   Толстяк, воровато ощупывая хихикающую девицу, чуть ли не дышал ей в пупок. Мадам повела эту парочку на третий этаж, из чего можно было смело сделать вывод, что где-то, в точно таком заведении сейчас находится и маг Тетюр. Что же, это вполне укладывалось в голове Кира и он нисколько не возмущался такому положению вещей. Жак было попытался развернуться в ту сторону, откуда выпорхнула эта сладкая парочка, но распорядитель вежливо сказал им:
   - Благородные господа, вам сюда. Здесь вы получите все, что вам будет угодно и куда более высокого качества, нежели в любом другом зале заведения господина Таллера. Если господам будет угодно провести вечер в обществе приятных дам, то скажите слугам, что вы желаете получить десерт от мэтра Шарло и вам не придется слушать глупую трескотню и наглое хихиканье всяких размалеванных шлюх. Желаю благородным господам хорошо провести время.
   Мими в ответ на это угрюмо проворчал:
   - В жизни ни разу не платил денег бабам, если не считать те, что я потратил на подарки для них.
   С таким настроением они и вошли в ярко освещенный зал, больше рассчитывая на хороший ужин, нежели на то, чтобы снять в трактире проституток, пусть и дорогих. Народу в этом нарядном, красивом зале было немного. Из двух с лишним дюжин столов была занята только треть, не больше и это все сплошь были дорого одетые горожане или дворяне Барилона. Многие сидели за столами с нарядно одетыми дамами.
   Это трехсветный зал, обитый нежно голубым шелком, расшитым серебром и бисером, был хорош уже тем, что в глухую стену была врезана небольшая сцена наподобие театрально, с кулисами, занавесом и расписным задником, изображающим ильмианский пейзаж. На ней шло танцевальное представление, но оно мало интересовало компанию из полутора десятков молодых, ярко и вычурно одетых людей, которая бражничала в самом дальнем углу от входа. К ним тотчас подошел еще один распорядитель в черном и тихо спросил:
   - Господа желают сеть в глубине зала или за столом прямо напротив сцены? Это стоит десять шиллингов.
   Не отрывая взгляда от сцены, Кирилл выудил из кошеля монету самого большого диаметра и также тихо ответил:
   - Разумеется, сударь, это как раз то, чего мы более всего желаем. И еще, любезнейший, представьте себе, что к вам приехали друзья издалека и вы желаете поразить их самыми лучшими в вашем городе винами и блюдами. Я буду вам за это очень признателен, но сначала подайте нам вина, сыра и какой-нибудь зелени, если такая имеется.
   Не дожидаясь того момента, когда девушка на сцене закончит свой танец, они прошли к столу, стоящему напротив и тихо за ним расселись. До рампы было рукой подать, не более четырех метров и они успели рассмотреть, как хорошо сложена эта танцовщица, одетая в розовое, полупрозрачное легкое одеяние. Подле этого стола стояли не стулья, а удобные кресла, обитые мягкой кожей. Повесив свой берет на шишак спинки, Кир послал девушке воздушный поцелуй и громко позвенел серебром в своем кошеле, отчего ее улыбка стала еще более веселой.
   Слуги в белых передниках быстро подали им вино, сыр и какие-то букеты, составленные из очень ароматных трав. Все было выложено на тарелки и блюда тонкого, нежно-голубого фарфора, а для вина были поданы кубки из ослепительно белой кости, обрамленные серебром. Слуги двигались бесшумно и не мельтешили у них перед глазами, чтобы не мешать смотреть на танец. Поднимая кубок с вином, Жак, занявший за столом место слева от Кирилла, негромко заметил:
   - Сэр Кир, за те пятьдесят шиллингов, что ты вручил этому старому плуту, нас тут теперь должны облизывать со всех сторон. Ты слишком щедр.
   - Ладно, старина, на первый раз я тебе это прощаю, но ты, на всякий случай, начинай привыкать жить на широкую ногу. Ты ведь теперь тоже станешь богачом благодаря своему меткому глазу и твердой руке.
   Жак попытался сказать еще что-то, но в это время девушка закончила свой танец и Кирилл, встав из кресла принялся ей аплодировать. Его примеру последовали сначала все его спутники, а затем и другие посетители. На сцену полетели из зала медные монеты, а девушка стала их собирать. Кир не захотел отставать от господ, но серебра бросать на сцену не стал. Он взял со стола небольшое блюдечко, на котором стояла солонка, положил на него пятнадцать монет по одному серебряному шиллингу и, подозвав к себе слугу в черном, жестом велел отнести деньги девушке, всем своим видом показывая, что это далеко не последнее вознаграждение за талант.
   Публика в зале даже загудела от такой щедрости, так как столбик монет был весьма заметен. Через пару минут на сцену выбежали сразу три девушки и, улыбаясь только им, принялись исполнять необычайно красивый и зажигательный танец с акробатическими поддержками. К тому же девушки сбросили с себя эдакие газовые пелерины и их обнаженные, гибкие руки были невероятно красивы в своих плавных движениях. Во время этого танца Кир незаметно раздал часть серебра своим друзьям и после его окончания слуга церемонно собрал дань для танцовщиц с каждого из них.
   Как это ни странно, но это тотчас прижилось и медь на сцену больше не летела. Вместо этого слуги прошлись с блюдцами по залу и собрали с гостей заведения плату за выступление танцовщиц. После этого девушки станцевали еще трижды и всякий раз они получали в награду серебро, отчего их лица приобрели совершенно потрясенный вид. Затем на сцену вышли другие мастера эстрады, сначала факир с факелами и здоровенной змеюкой, потом пара жонглеров и ко всем Кир и его спутники относились весьма и весьма благосклонно. При этом они не забывали есть и пить.
   Когда было покончено с легкими закусками, им подали горячее - молодого кабанчика, фаршированного перепелами и запеченного в сале с гусиной печенкой, Мими тут же встал из-за стола и куда-то исчез. Вернулся он через пару минут вместе со всеми тремя очаровательными танцовщицами. Перегруппировавшись за столом, они с аппетитом принялись лопать дичь. Вино лилось рекой и девушки наотрез отказались возвращаться на сцену, им куда веселей было сидеть за столом с рыцарем Киром Торсеном, о котором уже говорили многие жители Барилона. Когда веселье было в самом разгаре, Кир, который пил мало, поднял свой кубок и громко сказал:
   - Парни, в том мире где я родился и вырос, жил давным-давно один великий писатель, который написал книгу про четырех друзей, отважных солдат короля. Так вот, парни, у них был классный девиз: - "Один за всех и все за одного!", так давайте за это выпьем.
   За девиз все выпили с удовольствием. Даже девушкам он понравился, хотя Кир сразу же после этого объяснил им, что всю сегодняшнюю ночью он будет занят с другой особой. Его тотчас отважно вызвался заменить собой папаша Жак и это было принято той девушкой, которая исполняла одиночный танец, весьма благосклонно. В том смысле, что она поднялась со своего кресла и пересела на колени к старому ветерану, который был не так уж и стар, ему было всего сорок три года. Это вызвало за столом еще один взрыв веселья. Между тем молодежь, сидевшая за их спиной в углу, вела себя все развязнее и девушка, сидевшая на коленях капрала, отпивая вино из кубка тихонько проворчала:
   - Вроде бы маги, а ведут себя, словно пьяные землекопы.
   Кирилл повернулся и пристально посмотрел на молодых нахалов, разодетых в яркие шелка. Многие посетители таверны, которым надоело такое соседство, пересели от них подальше и, говоря военным языком, директриса огня была свободна. После очередного непристойного выкрика, явно, сделанного в их адрес, он уже хотел было призвать к ответу и даже подумал: - "Нет, ну, эти жлобы точно хотят спровоцировать нас на драку". Он уже хотел было встать, но в этот момент кто-то обратился к нему с просьбой:
   - Ваша светлость, дозвольте бедной слепой девушке спеть для вас свою песню.
   Он резко повернулся и увидел, что перед сценой стоит старик в черном и поддерживает под локоть хрупкую девушку со старой лютней в руках и с широкой черной повязкой на глазах. Кирилл только было собрался сказать девушке, одетой в потрепанное платье и стоптанные башмаки какие-то ласковые слова, как в этот момент кто-то из магов громко крикнул:
   - Убирайся прочь, грязная побирушка! Твое пение хуже воя собаки. Если ты немедленно не уберешься, то черный ворон вырвет вслед за твоими глазами твое сердце, проклятое, нечестивое отродье!
   Девушка от этого крика побледнела, как полотно, и задрожала всем телом. У Кирилла все так и потемнело в глазах. В ярости он вскочил на ноги, опрокинув тяжелое резное кресло, и, повернувшись к компании магов, сделал пару шагов в их направлении. Выхватив из ножен узкий длинный меч, он хриплым и дрожащим от бешенства голосом заорал:
   - Молчать, твари! Если кто-нибудь из вас, вонючие колдуны, издаст хотя бы один единственный звук, я вас всех изрублю на куски и скормлю собакам!
   В зале для благородных господ стало тихо. В нем повисла такая плотная тишина, что её впору было рубить мечом, чтобы выбраться из этого мертвого безмолвия. Сбросив с себя перевязь с ножнами, которые загрохотали, как рояль, выпавший из окна шестого этажа на мостовую, Кир проделал своим мечом целую серию фехтовальных рубящих движений с такой невероятной скоростью, что заставил воздух застонать от напора стали. Подняв меч вверх и слегка наискосок, он сказал ласковым и нежным голосом:
   - Пой, девочка, свою песню, ты находишься под зашитой рыцаря Кира Торсена и отважного лучника Жака Пендерена, и уж если мы вдвоем с ним перебили всю банду Зеленого Паука, то этих горластых сопляков мы как-нибудь угомоним. Так что ты можешь ничего не бояться и спеть нам свою самую любимую песню, а когда через несколько дней вернется мой друг, великий маг-врачеватель Тетюр-прорицатель, то он вернет тебе зрение, моя милая, даже если мне придется отдать за это все то золото, что у меня есть, до последнего фунта.
   Девушка робко тронула струны лютни, но не успела она взять первый аккорд, как плечистый малый в синем халате и золотом тюрбане с красным пером, не поворачивая головы, спросил громким, наглым голосом:
   - Ганс, друг мой, что это еще за свинья хрюкает там у меня за спиной?
   Тот тип, который только что оскорблял слепую, беззащитную девушку, рассмеялся противным, дребезжащим, как посуда в передвигаемом по неровному полу шкафу, голосом и сказал своему товарищу холуйским голосом:
   - Мастер Теодор, это не свинья. Это даже хуже, какой-то вшивый дворянчик решил вступиться за это нечестивое отродье, Эльзу, сестру ренегата Мартина.
   Мастер Теодор быстро развернулся на своем трехногом табурете и метнул в Кирилла ослепительно-яркую молнию. Она летела не так уж и быстро и он мог спокойно от неё увернуться, но позади него сидели за столом все его друзья, девушки-танцовщицы и, наконец, слепая девушка Эльза, а стало быть эта молния могла попасть в кого-то из них. Кир инстинктивно шагнул вперед и немного сдвинулся вправо, так как молнии этот безусый молниеметатель бросал скверно, а потому ему и пришлось сдвинуться, чтобы принять её своей широкой грудью. Но, тем не менее, метал он молнии очень сильно. Удар был такой, словно в него влепили очередь из ПКВТэшника. Молния взорвалась у него на груди и тотчас завоняло горелыми тряпками. Отведя левую руку назад, он мрачным, громким голосом попросил капрала Пендерена:
   - Жак, дай мне бутылку вина. Этот мудак недоделанный подпалил мне камзол и я горю.
   Схватив протянутую ему прямо в руку бутылку, он стал лить вино себе на грудь и лицо. Хотя он и успел закрыть глаза, перед ним все так и искрилось, словно кто-то запалил перед его носом бенгальские свечи. Допив остатки вина, он мрачным голосом сказал:
   - Ну, все, щас я вас, козлов драных, начну рубить на корм собакам. Жак уведи девушек подальше, чтобы они не смотрели на то, как здесь будет хлестать кровища.
   Маги сидели бледные от ужаса, а незадачливый молниеметатель красный, как рак. У Кирилла была одна замечательная способность. Он с одинаковой ловкостью умел бросать в цель всякие предметы, да, к тому же, очень метко и сильно. Поэтому прежде, чем броситься в атаку на магов, он запулил в голому мастеру Теодору хотя и пустой, но довольно тяжелой литровой бутылкой. Тот, однако, ловко уклонился, нырнув на пол и она разбилась вдребезги о голову его соседа. Этот тип вскрикнул и тоже свалился с табурета на пол, но уже не по своей инициативе. Опрокидывая столы и стулья, Кирилл с диким ревом бросился на магов-скандалистов и те в ужасе завизжали. Подскочив к недоделанному Зевсу, который пытался заползти под стол, он приставил острие меча к его груди и свистящим от бешеной ярости голосом выкрикнул:
   - Бери меч, гадина, и сражайся, как мужчина!
   Тот испуганно залепетал в ответ:
   - Но у меня нет меча, сэр Кир Торсен. Нас не учили сражаться на мечах, как рыцарей.
   Теперь уже опешил Кир. Ему стало смешно, но он не собирался так просто отпускать этих вздорных сопляков. Отбросив меч в сторону, он стал срывать с себя камзол, в котором выгорела здоровенная дыра. Заодно ему пришлось снять с себя и обуглившийся жилет. Оставшись в одной рубахе с опаленными кружевами, он веселым голосом крикнул:
   - Ну, ребята, тогда вам не остается делать ничего иного, как пускать в ход кулаки. На вашу вонючую магию я срать хотел! Просто так вы отсюда не уйдете, так что вставайте и деритесь, если вы не ссыкливые бабы.
   Мастер Теодор первым вскочил на ноги и даже встал в боевую стойку, но, увидев на его груди поверх исподней рубахи серебряный крест, истошно завопил:
   - Сэр Кир Торсен, пощади нас, мы не знали что ты рыцарь самого Мастера Миров! Прости нас и отпусти, чтобы мы немедленно известили своих учителей о твоем прибытии на Ильмин, умоляю!
   Кирилл сразу смекнул, что парень не шутит. Почесав затылок, он буркнул со вздохом:
   - Ладно, хрен с вами, валите отсюда, щенки, раз у вас кишка тонка драться. - Повернувшись к тому типу, которого звали Гансом, он сурово потребовал от него - А ты останься, пока, задрыга, сначала ответь мне, кто на Эльзу ворону наслал, да, не смей мне врать. Шкуру сдеру, засранец.
   Струхнувший не на шутку маг, клацая зубами от страха, затараторил, захлебываясь словами:
   - Это не я, мне такое не под силу. Это мастер Альберт Вороново Перо, мой учитель. Я не виноват, пощади меня, рыцарь Мастера Миров.
   Такие метаморфозы в людях Кириллу не нравились независимо от того будь они чеченские боевики или маги. Правда, с боевиками он не стал бы так церемониться. Презрительно фыркнув, он уже собрался было вернуться к своим друзьям, но мастер Теодор, осторожно коснувшись его руки, вдруг, задал ему весьма странный вопрос:
   - Милорд, скажите, кровью скольких людей вы напоили амулет Мастера Миров?
   Кир сердито огрызнулся:
   - Ты, чо, с дуба рухнул? Я солдат, а не какой-то там озверевший колдун. Если мне и приходилось кого мочить, то в бою или спасая свою жизнь, а до такой мерзости, как поить амулеты кровью я, извини, никогда не опущусь.
   Маг торопливо стал извиняться:
   - Нет-нет, милорд, вы неправильно меня поняли и вы уж извините мою назойливость, но это действительно чрезвычайно важно для всех магов Ильмина. Вы ведь не обычный рыцарь, каких здесь, что собак не резанных, это я тотчас понял, когда убедился в том, что вам не страшно даже самое мощное магическое оружие. И амулет ваш тоже не простой. Этот рубиновый кристалл и ладанка вас бы ни за что не защитили от магического огня, а вот амулет с изображением Мастера Миров в одной из его ипостасей, смог обезвредить мой удар. Таких рыцарей, как вы, нахально надевавших на шею такой крест, мы много повидали, но все они были наглыми самозванцами и многих маги спалили молниями за то, что они оскорбляли тем самым Мастера Миров, нашего верховного владыку. Ваш амулет, безусловно, обладает немалой силой, но нам важно знать, насколько она велика. Поэтому, милорд, прошу вас, скажите нам, скольких врагов вы сразили своей рукой во имя Мастера Миров и с его именем на устах, а имен у него великое множество. Ведь именно от этого зависит наше решение, пойдем ли мы с вами, когда вы поведете войска против Черного Мага Морбрейна или будем ждать истинного рыцаря Мастера Миров, исполненного великой веры и наделенного силой, достаточной для победы над армадой зла.
   Кирилл задумался. Он не любил вспоминать Чечню, бои с боевиками Дудаева, плен и побег из него. Особенно свой дерзкий побег. Возможно, если бы Вахе не втемяшилось в голову сделать из него мусульманина, он так и продолжал бы ждать, когда его выкупят или обменяют на какого-нибудь бандита. С сомнением посмотрев на мастера Теодора, который был примерно его возраста, он стал прикидывать: - "Ну, хорошо, Федя, если ты врешь, то что ты будешь с этого иметь? Ничего хорошего, кроме неприятностей. Ну, а если ты говоришь правду, то тогда и мне не имеет смысла брехать". Улыбнувшись, он негромко сказал:
   - Значит так, мастер Теодор, своему начальству ты можешь доложить обо мне следующее, - рыцарь Мастера Миров Кир Торсен, однажды сражаясь не за жизнь, а за веру, будучи не в самой лучшей физической форме, грохнул голыми руками одиннадцать боевиков из банды Вахи Гелаева и дернул из плена вместе с одним больным дядькой, которого ему пришлось волочь на своем горбу по горам верст шестьдесят. Ну, а сколько чичиков потом подорвалось на моих растяжках, то это мне неведомо, но восемь взрывов я точно слышал своими собственными ушами. Правда, крови я почти и не пролил, поскольку просто посворачивал этим уродам головы набок. И учти, это были матерые бандиты, отборные, не чета этому вшивому Зеленому Пауку, которого прихлопнуть было ничуть не сложнее, чем муху. Вот так-то, Федя, а теперь уж ты сам думай, какой у меня дан, как у рыцаря Мастера Миров. Сам себя я оценивать, как ты понимаешь, не могу.
   Мастер Теодор суетливо закивал головой и торопливо ответил Кириллу:
   - Милорд, вы, воистину, тот самый рыцарь, которого маги Ильмина ждут вот уже восемь лет. Завтра все маги Барилона придут поклониться вам. Простите, что мы побеспокоили вас, милорд, и оскорбили бедную Эльзу, сестру нашего отважного собрата, который, вопреки строгому запрету, отправился в поход вместе со старым графом и его сыновьями.
   Равнодушно пожав плечами, Кирилл молча развернулся и пошел к своим друзьям. Больше ему не о чем было разговаривать с учениками барилонских магов. Посетители таверну, сгрудившиеся подле его друзей, встретили его аплодисментами и он тут же заулыбался, хотя настроение у него было основательно испорчено нравами ильмианских магов. Через несколько минут все успокоилось. Маги-недоучки, крадучись, быстро ретировались, публика вернулась к своим столам, да, и они тоже вновь сели за свой стол, чтобы продолжить ужин. Эльза, которая уже успела успокоиться и даже немного повеселела, попыталась было встать подле сцены и, все-таки, спеть свою песню, но Кир подошел к ней и, нежно обняв девушку за плечи, тихим и ласковым голосом сказал ей:
   - Элечка, девочка моя, присаживайся за наш стол и поужинай с нами, а потом я заберу тебя отсюда в замок графа Барилона. Хватит тебе ходить по тавернам с лютней и нарываться на грубости. Пока что ты будешь моей гостьей в Северной башне и тебя примут в ней по-королевски, а потом, когда Тетюр вернет тебе зрение, я окончательно разберусь со всеми твоими трудностями. Их у тебя, похоже, больше, чем нужно.
   Старик, который привел Эльзу, благодарно посмотрел на Кира и утер слезу. Вечеринка продолжилась, но в ней уже не было прежнего огня. Поэтому, заказав у распорядителя четыре корзины с вином и всяческими деликатесами, чтобы не устраивать ночной суматохи в Северной башне, он предложил всем отправиться в замок графа Барилона. Это ни у кого не вызвало возражений и только одна Эльза попыталась откосить от ночного визита в замок правителя Барилона и вообще от гостеприимства рыцаря Мастера Миров, но девушки-танцовщицы быстро доказали ей всю неразумность подобного отказа.
   В замок они возвращались легкой рысью, а не галопом, так как на руках у каждого всадника сидело по девушке, а у той в руках по большой корзине со снедью. Зато на обратном пути они весело смеялись, подшучивали друг над другом, а все девушки, кроме Эльзы, к тому же еще и визжали время от времени незнамо почему. Никто из них даже словом не обмолвился о ссоре с магами и только уже у дверей Северной башни, Гуильрин, принимая Эльзу с рук Кирилла, недоуменно спросил:
   - Кир, как только у тебя выдержки хватило не перестрелять этих наглецов?
   - Ты знаешь, Гуил, я просто забыл о том, что у меня с собой есть пушка. - Ответил он веселым голосом - Честное слово.
   Мими-драконщик, спрыгивая с лошади вместе с девушкой на руках, тоже поделился с ними своими переживаниями:
   - А знаете, ребята, я чуть в штаны не наделал со страху, когда этот маг метнул в Кира свою вонючую молнию. Видел я однажды, что остается от человека после такого удара. Кучка золы и все. Зато теперь все маги Ильмина будет перед сэром Киром на цыпочках ходить.
   Папаша Жак снова запел старую песню:
   - Ну, уж если сэр Кир сумел увернуться от заговоренной стрелы, то что ему мог сделать какой-то маг-недоучка? Если бы он сам не шагнул под эту поганую магическую молнию, чтобы закрыть нас собою, то он бы от неё мигом увернулся. Это же просто уму не постижимо, отважиться на такое.
   Кирилл смущенно промолчал и принялся отдавать распоряжения слугам, вышедшим из Северной башни. Их было всего два, отвести лошадей в конюшню и поселить слепую девушку на одном этаже с ним во второй спальной комнате, но предварительно приготовив для неё горячую ванну. Сдав Эльзу с рук на руки пожилой даме, которая тотчас нежно обняла её, он подхватил корзину и, громко звеня шпорами, со всех ног наверх, перескакивая через три ступеньки и гадая, застанет ли он Мари в своей спальне, помчался наверх. Стоило ему только подойти к дверям, они тотчас распахнулись и горячие женские руки обвили его шею. Взволнованно дыша, Мари пылко воскликнула:
   - О, Боже, милорд, так ты и есть тот самый отважный рыцарь, который убил этого поганого Зеленого Паука, от лап которого погибли мои отец и брат! О, как же я счастлива, что смогу отблагодарить тебя за это, милорд...
   От этих слов, сказанных женщиной с такой страстью, усталость мигом покинула Кирилла и он, подняв Мари одной рукой, ногой толкнул створки двери и, сбрасывая с себя перевязь с мечом и расстегивая пояс, направился к кровати, не забывая подталкивать к ней по толстому ковру корзину. Опустив её на кровать, он тихонько засмеялся и, опрокинув огненноволосую, в ярком пламени светильников, красавицу на спину, стал стряхивать с ног ботфорты. Мари, вскрикивая от вожделения, тотчас принялась стаскивать с него рубаху с обгоревшими кружевами и залитые вином панталоны.
   Они оба дрожали от возбуждения, вскрикивали что-то бессвязное, а их руки были стремительны, словно молнии. Глядя друг другу в глаза, слившись в страстном поцелуе, они сплелись в тесных объятьях и покатились по широкой кровати. Им даже не нужно было говорить что-либо друг другу, все и так было для них ясно в эту волшебную, чудесную, сребристо-перламутровую ночь.
  

Глава пятая

  
   Кирилла разбудил негромкие, мелодичные и очень приятные на слух, отдаленные звуки музыки. Странное дело, он был способен крепко спать под рев танкового двигателя и шумную перебранку в пьяной компании, но вот любая, даже самая тихая, мелодия будила его практически мгновенно. Он не гадал ни единой лишней секунды, чтобы понять очевидное, это Эльза играет на своей лютне. Несколько минут он лежал с закрытыми глазами, вслушиваясь в мелодичные переливы музыкальных аккордов, извлекаемых из инструмента тонкими, почти прозрачными пальцами слепой девушки и на его душе становилось светло и радостно. Вместе с тем он все никак не мог принять решения, вставать ему с кровати или еще поваляться минут эдак сто восемьдесят.
   Ночью они с Мари здорово покуролесили. Она оказалась, пожалуй, самой хорошей партнершей из всех тех девушек и женщин, с которыми ему выпало счастье познакомиться за последние полтора года. Чего они только с ней не устраивали, даря друг другу ласки и наслаждение и где только не занимались любовью. Мари покинула его спальню уже после восхода солнца, так и не уснув в эту ночь, счастливая и сияющая. Напоследок она сказала своему любовнику, что тот напоил её иссушенную душу до краев, дал ей куда больше того, о чем она мечтала. В её устах это признание прозвучало так же торжественно, как и благодарность от лица командования, зачитанная командиром полка перед строем, только до этого она так щедро одарила его ласками своего роскошного тела, что он и сейчас пребывал в блаженстве и счастливо улыбался.
   Положительно, Ильмин, открывшись ему с новой стороны, все больше завораживал его душу. За Мари он был готов сразиться не то что с Черным Магом Морбрейном, а даже с самим Сатаной со всем его адским воинством и ввалить им таких звездюлей, чтобы им всем тошно сделалось. Открыв глаза, он оглянулся вокруг. На большой, пышной белоснежной подушке он увидел несколько длинных, ярко-каштановых волосков, оставшихся ему на память о Мари. Подняв их двумя пальцами, он набрал полную грудь воздуха и сильно дунул на них, от чего они взлетели вверх, а он соскочил с большой и высокой кровати, на которой провел в объятьях Мари лишь самую малую часть этой бесподобной ночи.
   Поднявшись с кровати, он нашел свою одежду уже не просто вычищенной от дорожной пыли, а выстиранной, выглаженной и аккуратно сложенной на комоде. Кирилл быстро натянул на себя белые трикотажные плавки, носки и джинсы. Своей рубахи, джинсовой куртки и джинсовой куртки он решил не надевать. Рубахи и жилеты, пошитые для графа Гийома были куда наряднее, а в ботфортах было намного удобнее ездить верхом. Повесив себе на шею кобуру со Стечкиным, он пошел в туалетную комнату. Дергать за толстый, синий шелковый канат, чтобы вызвать слуг, он счел излишним.
   В туалетной комнате для него, как он и просил, уже было все приготовлено, да, ему-то всего и надо было, что ведро холодной воды, а тут для него уже была приготовлена здоровенная, золоченая ванна, полная горячей воды. После этого он двинулся в гардеробную комнату, где выбрал себе черные суконные панталоны, синий велюровый жилет, расшитый серебром и кремовую шелковую рубаху с кружевным воротником, после чего вернулся в спальную комнату. Оттуда, в отличие от туалетной и гардеробной комнат, он мог выйти на лоджию. Осматривать все прочие комнаты своих покое не входило в его планы.
   Спальная комната Эльзы находилась на противоположной стороне башни и он мог пройти в неё по коридору, но предпочел выбрать кружной путь через лоджию, которая огибала его покои по кругу. Это он уже выяснил тогда, когда он и Мари нагишом бегали наперегонки. Все бы ничего, но эта рыжая красотка была из рук вон плохой бегуньей, зато отдавалась ему прямо на лоджии с такой страстью, что он, вспомнив об этом, смутился, так как Мари, кажется, успела добежать только до спальной слепой девушки и они, скорее всего, разбудили эту бедняжку своими страстными воплями и прочими нескромными звуками. Впрочем, они, наверняка, мешали спать не одной только Эльзе.
   Кирилл осторожно открыл дверь на лоджию и, стараясь ступать как можно тише и не звякать шпорами, бесшумно пошел в ту сторону откуда до него доносилось уже нежное пение девушки. Эльза сидела в удобном просторном кресле, а рядом с ним стоял столик с пышным букетом цветов и вазой с фруктами. Теперь была одета в очень красивое небесно-голубое платье, тугой лиф которого был сплошь расшит серебром и жемчугом, с пышным кринолином и пугающе большим декольте. На её очаровательной шейке была красовалось широкое жемчужное ожерелье из пяти ниток в ряд с сапфировой подвеской, на пепельно-русой головке сооружена пышная прическа, а черную повязку на глазах заменила голубая бархатная, карнавальная полумаска без прорезей для глаз и она была просто на диво прелестна и мила. У Кира гулко застучало сердце при её виде и он замер перед ней не дыша. Эльза, почувствовав его присутствие перестала петь и играть на лютне отставила её в сторону и, повернув к нему голову, спросила:
   - Ты уже проснулся милорд? Доброго тебе утра.
   - Ну, тогда уже скорее дня, малышка. - Весело откликнулся Кир и присел на пуфик у её ног, прислонившись головой к коленям девушки - И тебе тоже доброго утра, мой ангел.
   Взяв из вазы большое красное яблоко, он смачно захрумтел им, не зная что сказать дальше. Не смотря на то, что все в его голове кружилось и гудело, он машинально отметил то, что у этой молодой особы, которой, похоже, было не больше шестнадцати лет, была обалденная фигурка, обворожительная грудь и прелестная шейка. К тому же у неё был не менее обворожительный овал лица и просто на редкость очаровательный носик-кнопка. Продолжая грызть яблоко, он молча встал и посмотрел на девушку сверху вниз. Стоять перед ней и смотреть сверху вниз на её прелестные белые груди, почти полностью открытые его взору, было для него слишком уж мучительно. Даже не смотря на свое увечье, она была такой красавицей, что у него заломило в висках. Внезапно щеки Эльзы сильно порозовели и она, протянув руку вверх и слегка коснувшись волос Кира, спросила его:
   - Милорд, когда твой друг, великий маг-врачеватель Тетюр вернет мне глаза, ты сделаешь меня своей любовницей?
   Кирилл от этого вопроса, заданного с наивной серьезностью, поперхнулся яблоком и покраснел до корней волос. С минуту он молчал, тупо соображая, что ему сказать в ответ. Затем, вздохнув с притворной горечью, он ответил наигранно жалостливым голосом:
   - Элечка, милая, у меня было тяжелое детство. Моя мать разошлась с отцом и через два года снова вышла замуж. Мне тогда было всего восемь лет. Отчим у меня классный мужик, но у него было два сына и оба были старше и сильнее меня. Один на три года, другой на пять. Два этих бегемота молотили меня с утра и до ночи до тех пор, пока я не занялся айкидо и не стал сам гонять их, как помойных котов, а ведь я мечтал в те годы только о том, чтобы у меня была сестренка, о которой я смог бы заботиться. Вчера мне здорово подфартило, что я встретил тебя, а потому давай договоримся так, ты станешь моей младшей сестренкой и я буду беречь тебя, как зеницу ока. Правда, я ваших краях не задержусь надолго. Максиму на два года. Ввалю чертей этому черному засранцу Морбрейну и отправлюсь еще куда-нибудь, я ведь рыцарь Мастера Миров, моя маленькая Элечка и у меня много работы. Ну, а ты за это время влюбишься в какого-нибудь принца и выскочишь замуж, а я сыграю тебе прекрасную свадьбу.
   Эльза печально улыбнулась и сказала грустным голоском:
   - Жаль, а я уже стала мечтать об этом. Мари нам все рассказала о том, какой ты нежный и ласковый любовник и как ей было хорошо и весело с тобой.
   Кир снова покраснел. Но на этот раз уже от досады и злости на себя. Эльза с каждой секундой нравилась все больше и больше. Пожалуй, стань она его подружкой, Ильмин точно стал бы для него родным миром. Он встал на ноги и зашвырнул недоеденное яблоко далеко в парк. Глядя на то, как трепетно и взволнованно вздымается атласно-белая грудь девушки, поднятая вверх корсетом, он подумал: - "Боже мой, какая же она, все-таки, обалденная девчонка! Но мне лучше на неё не заглядываться. В такую нужно влюбляться с первого взгляда и тут же тащить её под венец, а мне это сейчас нужно, как корове седло. Уж лучше я буду забавляться с такими простыми девчонками, как Мари, которым нужно мое тело, а отнюдь не душа и сердце". Разумеется, ничего подобного он Эльзе не стал говорить, а вместо этого стал громогласно ей выговаривать:
   - Много ты в этом понимаешь, малявка. Думаешь, если сиськи у тебя уже достают до носа, так ты уже взрослая? Смотри мне, станешь раньше времени на парней заглядываться, враз перекину через колено, подол задеру и так по заднице нашлепаю, что ты потом целый день сидеть не сможешь. Вот и узнаешь тогда, какой я ласковый и нежный. Ладно, мормышка, хорош болтать, пойдем-ка лучше чего-нибудь перекусим. Надеюсь, в этом замке повара уже проснулись?
   Эльза весело рассмеялась:
   - Милорд, какой ты смешной, когда делаешь вид, что сердишься. Совсем как мой брат Мартин.
   Кирилл фыркнул, чтобы не засмеяться и сказал девушке:
   - Ладно, Элька, договорились. Теперь, когда ты моя сестренка, а я твой старший брат, ты зови меня просто Кир или Кирюша. Только не зови Кирюха, в ухо дам. А теперь быстро поцелуй меня в щеку и пошли столовку искать, а то мне жуть до чего жрать охота.
   Он приблизился и наклонился к девушке, от которой исходил сладкий аромат каких-то благовоний. Та нежными движениями своих аккуратных пальчиков бережно ощупала его лицо и, приподнявшись в кресле, поцеловала щеку. Погладив его по щеке, поросшей короткой бородой, она сказала:
   - Кир, ранний обед уже давно готов, но тебе нужно позвать брадобрея. Ты колючий, как ежик. Как только Мари терпела тебя небритого?
   Усмехнувшись, Кирилл подумал о том, что Эльза была совершенно права на счет его внешнего вида. Пожалуй, ему и в самом деле следовало побриться. Он подал руку своей названной сестре и повел её через спальню в туалетную комнату, чтобы уже оттуда спуститься в парадную столовую. Спальная комната Эльзы была обставлена на редкость красивой и изящной мебелью и вся была увешана картинами, некоторые из которых были написаны местными художниками на любовные сюжеты и показывали кое-что из взаимоотношений мужчин и женщин и даже обнаженных красоток.
   Когда он подергал за шелковый канат в туалетной комнате, на его зов тотчас прибыло не менее дюжины слуг и служанок. В том числе и брадобрей. Седой древний старикан. Им каким-то образом уже стало известно то, что Мастер Миров напророчил графу Барилону, что он обретет отца и всех троих братьев. Ну, а с подачи Мари они уже знали о том, что сэр Кир очень прост в общении и потому все они немедленно принялись расспрашивать его о пророчестве и просили показать им амулет рыцаря Мастера Миров. Он в точности рассказал о пророчестве графа, умолчав об остальных и показал им свой старинный серебряный крест, подаренный ему дедом, а заодно объявил всем, что назвал Эльзу своей сестрой.
   Впрочем, слуги графа Барилона и без того были настроены очень ласково и радушно по отношению к слепой девушке, чей брат отправился в поход против Черного Мага вместе со старым графом и его отважными сыновьями. А еще они почему-то считали, что теперь, благодаря сэру Киру Торсену, из всех трех злосчастных походов вернутся все их мужья и сыновья, отцы и братья. С этим он спорить не стал, полагая, что если он как следует наподдаст Черному Магу Морбрейну, то, возможно, его магические извращения развеются сами собой и все вернется на круги своя. Это натолкнуло его на мысль, что ему придется-таки отправиться на разведку и выяснить, что же на самом-то деле творится на оккупированных островах, где людей превращали в нечисть. Вести тотальную войну было бы крайне жестоко, ведь Тетюра на всех может и не хватить.
   Вместе с тем за время бритья Кир узнал и самые последние новости. Маги еще вчера ночью оживили лесных разбойников, но здоровья им возвращать не стали и ран не лечили, так как уже с восходом солнца всех их предали семи жестоким смертям и теперь каждый из них уж сидел на персональном колу, под которым были сложены кучи хвороста и тюки соломы, обильно политые нефтью. Поздно ночью в замок прискакал Калюта, но пробыл в нем всего лишь пару часов и вернулся в обитель аббата Ренье. Он даже не остался в городе для того, чтобы предать Зеленого Паука и его подручных смерти.
   Граф Барилон передал бургомистру города распоряжение, выполнять до его возвращения все распоряжения сэра Кира Торсена и срочно передать все имущество убитых негодяев героям, пресекшим их бандитскую деятельность. Сварливая Мэгги, жена капрала Пендерена, час назад приперлась в Северную башню и попыталась устроить скандал. Дело кончилось тем, что он послал её куда подальше, отдав ей больший из двух домов убитого им сына покойного старшины златокузнецов и половину денег. Один черт половина его детей на него ничуть не похожа, а потому отныне он считает себя свободным и будет спать со всеми бабами подряд не таясь.
   Последнее сообщение особенно развеселило Кира еще и потому, что Ирма, та девушка которая выбрала себе Жака, обозвала Мэгги старой шлюхой и пообещала ей выцарапать глаза, если та скажет еще хоть одно словечко против её любовника. Девушки не собирались покидать своих новых ухажеров, как минимум, до обеда. Поэтому Кир распорядился о том, чтобы в обеденном зале накрыли стол для всех обитателей Северной башни без исключения. Как только брадобрей самым тщательным образом выскоблил его физиономию, сделал массаж и надушил благовониями, он подал Эльзе руку и повел её вниз, на третий этаж.
   Слепой девушке было трудно поспешать за этим торопыгой и он, подхватив её на руки, кузнечиком запрыгал по ступенькам, крепко прижимая смеющуюся Эльзу к своей широкой груди. В обеденном зале уже суетились слуги, а среди них счастливая и радостная Мари. Его вчерашние собутыльники и их подружки стояли у стены, от пола и до потолка увешенной парадными портретами. При их появлении они немедленно бросились к ним. Быстро посчитав взглядом кресла вокруг огромного круглого стола, он еще раз распорядился добавить как недостающей мебели, так и столовых приборов, что чуть было не послало в нокаут дворецкого, высокого худого мужчины лет шестидесяти с тощей жилистой шеей и таким кадыком, словно у него в горле застрял бумеранг. От неожиданности он вытаращил глаза, хлопнул ладонями, похожими на шуфельные лопаты себе по ляжкам и взмолился:
   - Милорд, помилуйте! Ваш повар приготовил превосходный первый обед для вас и ваших друзей, но он вовсе не рассчитан на нас, ваших преданных слуг. Нет, разумеется, мы можем накрыть стол и на тридцать шесть персон, но тогда мне нечего будет послать нищим, которые соберутся в три часа пополудни у главных городских ворот. Право же, милорд, я даже не знаю, что и придумать, ведь может случиться конфуз.
   В ответ на это Мими воскликнул:
   - Сеймур, все эти ваши фокусы с раздачей графских паштетов, окороков и колбас это такая глупость, что ты себе и представить не можешь. Все равно больше половины всего того, что вы привозите туда, эти ленивые придурки втаптывают в грязь! Хотя к воротам редко приходит больше трехсот человек, они устраивают там такую свалку, что просто жуть берет. Уж кому-кому, а мне это прекрасно известно, больше года я только и жил милостью графа Барилона. Так что я вовсе не одобряю всего этого идиотизма.
   Кирилл усмехнулся. Со стороны графа Барилона это был благородный, но очень неразумный жест. Наверняка те деликатесы, которые выносились бедолагам, стоили гораздо дороже, чем требовалось для того, чтобы накормить этих людей досыта. Вспомнив советы Тетюра по поводу цен, он достал из маленького карманчика джинсов две золотые монеты и, протягивая их дворецкому, сказал:
   - Вот что, Сеймур, накрывай на стол смело. Ну, а что касается благотворительности, то поступим так. Возьми плотной бумаги и какой-нибудь яркой краски, такой, чтобы её было трудно смыть с руки. Покрась бумагу с одной стороны в этот цвет, нарежь на листки размером в половину ладони и с другой стороны напиши на них: - "Талон на питание. Пятьдесят пенсов". Затем поставь свою подпись и дату. После этого пошли людей в город и пусть они объявят всем трактирщикам города, что заплатишь им по этим талонам. Завтра утром примешь у них эти талоны и расплатишься с ними. Когда деньги закончатся, вновь обратишься ко мне. Да, смотри, Сеймур, больше одного талона в руки не давай и не позволяй этим прощелыгам надуть себя, ставь у них на руке отметку тем же цветом. Ну, и бойся трактирщиков, они тоже могут сжульничать. А вообще-то больше трехсот талонов не выдавай, помогать нужно действительно обездоленным людям.
   Лицо дворецкого повеселело и он сказал:
   - Не беспокойтесь, милорд, мою подпись этим проходимцам ни за что не подделать. Правда, у меня есть одно замечание, милорд. На пятьдесят пенсов в большинстве таверн города можно не только хорошо пообедать, но еще позавтракать и поужинать. Может быть мне так и написать? Тогда эти лодыри не лягут спать с пустым желудком.
   -Эльза, взяв Кирилла за руку, подтвердила:
   - Да, Кир, это так. Для меня было счастьем, когда я получала за свое пение хотя бы двадцать пять пенсов.
   Кирилл нахмурился и сказал:
   - Не вспоминай об этом, Элечка, это был дурной сон, а этого гада с вороной, я... - Он хотел было сказать что-либо страшное, но сдержался и смягчил фразу - Так вздрючу, что у него уши в трубочку свернутся. - Повернувшись к дворецкому, он добавил - Сеймур, делай что хочешь, но только вели поскорее накрыть на стол. Иначе мы сейчас же отправляемся в "Золотую подкову".
   Дворецкий умоляюще всплеснул руками, после чего заставил слуг пошевеливаться. В итоге через десять минут стол был накрыт на всю команду. Посадив Эльзу между Сеймуром и её горничной, он пригласил сесть рядом с собой Мари, явно, смущенную таким вниманием. Ночью она была куда смелее. Места за столом хватило всем. Даже повару с тремя поварятами и двумя посудомойками. Тем не менее первый обед прошел как-то скованно. За столом его поддерживали только Гуильрин и Эльза, а все остальные были воплощением исключительной скованности и робости, а потому молчали.
   После того, как обед закончился, дворецкий подошел к нему и попросил больше не экспериментировать. Для его друзей и Эльзы он предложил накрывать стол в малой столовой его покоев, а им, слугам, если он так щедр, разрешить обедать всем вместе внизу, на кухне. Кириллу ничего не оставалось делать, как согласиться с этим, чуть ли не требованием. Хорошо было уже то, что Эльза с каждой минутой становилась все веселее и раскованнее. Глядя на неё и слыша её радостный смех, он невольно подумал: - "Теперь, пожалуй, нужно как следует тряхнуть этого мага Альберта за шиворот и воткнуть ему перо в задницу. Похоже, что Тетюру без украденных глаз придется туго, если он, конечно, не окажется офтальмологом еще круче Федорова".
   Девушки-танцовщицы, вежливо поблагодарив его за гостеприимство, удалились, наспех попрощавшись со своими кавалерами. Попросив друзей взять свои мечи, он приказал конюху оседлать четырех жеребцов порезвее. Ему, отчего-то, пришло в голову, что и для него меч не окажется сегодня лишним, а потому он снова поднял Эльзу на руки и быстро понес ее наверх. После обеда она показалась ему сонной. Их сопровождал слуга и две горничные. Обе, как он успел это заметить, смотрели на него с вожделением.
   Кирилл улыбался им в ответ и прикидывал, что уготовано ему судьбой на сегодняшнюю ночь. Такое повышенное внимание к себе со стороны прекрасной половины человечества Ильмина его нисколько не удивляло. То же самое происходило и в Москве. За два года он переспал чуть ли не со всеми своими однокурсницами и множеством других девушек и женщин, умудряясь при этом до некоторых пор избегать глубоких привязанностей.
   Про такие свои способности он честно говорил своим подружкам, что он кобель и несчастна будет та из них, которая выйдет за него замуж. Те, само собой разумеется, корили его за такую ветреность изо всех сил, но, потом, пораскинув мозгами, снимали все свои претензии, появившиеся у них в процессе тесного контакта с этим рослым красавцем. И всегда получалось так, что это девушки потом гордились собой и тем, что им удалось затащить его в постель, ведь Кирилл всегда был подчеркнуто вежлив со всеми ними и никогда, даже намеком, не показывал что какая-то из них ему приглянулась.
   Да, и события всегда развивались так, что это они предлагали ему выпить пива, послушать новый диск или взглянуть на новую компьютерную программу на чужой территории, где он становился едва ли не игрушкой в их руках, правда, игрушкой невероятно изощренной в искусстве любви и всегда очень желанной. Он никогда не отказывал ни одной из девушек и женщин, сколь странными не были бы предлоги и поводы для уединения и сколь неожиданными, порой просто вздорными и смешными те требования, которые предъявлялись ему. Кирилл никогда и никому не отказывал им и даже его однокурсница Полина, которую у них в академии считали злобной стервой и крокодилом в юбке, имела номер его сотового телефона и очень гордилась тем, что провела с ним уик-энд на даче. Кстати, после этого она нашла свой имидж и её стали считать если не вполне симпатичной девушкой, то очень стильной и сексапильной.
   Не собирался он отказываться от своей прежней практики и на Ильмине, а потому уже утром, занимаясь сексом с Мари прямо на пороге своей спальной, он шепнул ей на ухо о том, что готов быть усладой каждой женщине, которая только захочет его и расшибется в лепешку, ляжет костьми, лишь утолить её жажду любви и мужской ласки. Скорее всего именно поэтому томная красавица Фелиция, словно сошедшая с полотен Ренуара направилась вместе с Эльзой в её гостиную, а Гретхен пошла вслед за ним в спальную. Слуга поднялся наверх только затем, чтобы слить воду из ванны.
   В спальной энергичная и подвижная блондинка тотчас повисла у него на шее и стала с жаром рассказывать ему о том, как она истомилась без мужской ласки. Хотя Кир поднялся наверх только за мечом, он не смел противиться, но поскольку, не смотря на то, что он не строил никаких планов на сегодняшний день дел у него уже было невпроворот, то он был вынужден лишь слегка поразвлечь эту страстную красотку петтингом, и, быстро доведя ту до бурного оргазма, слинял из спальной, пообещав ей волшебную ночь. Девушка, стонущая от наслаждения, осталась лежать на всклокоченной кровати с расстегнутым лифом и подолами юбок, задранным выше пояса, а он, послав ей воздушный поцелуй, схватив пояс, перевязь с мечом и кинжалом, кошель с серебром, испарился.
   Все еще думая о Гретхен и терзаемый ароматом её молодого и сильного тела, жаждущего любви, Кирилл быстро спускался по лестнице. Его решение самому навестить магов во второй половине дня требовалось чем-то основательно подкрепить. Это были совсем не те хлопцы, на которых можно было наезжать без серьезной силовой поддержки, а потому он решил привлечь на помощь лучников Калюты Брита. Тем более, что Роджер уже дал ему карт-бланш. Правда, магов ильмиане побаивались и поэтому ему требовалось как-то поднять их боевой дух. Именно ради этого он и не стал надевать камзол и не увидеть его пистолета мог только слепой. Спустившись в холл, он обнаружил, что Жак Пендерен снова облачился в свой солдатский мундир. Сурово посмотрев на ветерана, он погрозил ему кулаком и сказал:
   - Жак, пойди и переоденься во что-либо более приличное. Немедленно. - Повернувшись к дворецкому, который рассказывал о чем-то его друзьям, он распорядился - Сеймур, дружище, проследи за тем, чтобы этот тип снял с себя все до нитки, а потом сожги его тряпье к чертовой матери или отдай его шмотки нищим и, заодно, переговори с Седриком на счет цены, я выкупаю у Роджера тот гардеробчик, что он предоставил в наше распоряжение. А то уже и так один костюмчик я спалил.
   Через десять минут они уже были в седле и скакали к казармам. Бывший капрал, одетый в темно-зеленый камзол с серебряным шитьем для охоты, черные панталоны, новенькие ботфорты и белую, широкополую шляпу, в которой он оставил всего одно страусовое перо, выкрашенное в зеленый цвет, смущенно уткнулся носом в кулак, затянутый мягкой, светло-зеленой замшей перчатки и был неузнаваем. Гуил и Мими также оделись в костюмы для охоты, а потому не сверкали, словно зажженная люстра и лишь Кир в своем скромном наряде, да, к тому же без перчаток и с непокрытой головой, резко выделялся своим внешним видом. Когда они подъезжали к небольшому рынку, капрала Пендерена таки узнала какая-то здоровенная тетка, торговавшая фруктами. Всплеснув руками она воскликнула:
   - Эй, да, это же наш дурачина Жак, который отдал этой потаскухе Маргарите большую половину своего приза! То-то она теперь радуется, въехав в такие хоромы и зная, что этот обалдуй будет ютиться в какой-то лачуге.
   Между тем жалкая лачуга представляла из себя загородную виллу у озера, обставленную шикарной мебелью, с прекрасной конюшней с двумя дюжинами скакунов и небольшим сейфом, полным денег. Не смотря на это Кирилл решил прийти на помощь Жаку и весело гаркнул:
   - Смейся-смейся, толстуха! Помяни моё слово, когда капитан Пендерен получит титул барона, а в своей загородной вилле станет развлекаться с молоденькой женой, когда приедет в Барилон и заберет у этой похотливой стервы, горластой дурищи Мэгги всех тех пацанов, которые пошли в него, то посмотрим, станет ли она смеяться в лачуге старого Клауса.
   Над его словами расхохотались все торговки на рынке без исключения, а вместе с ними и тетка, торговавшая фруктами и попытавшаяся уесть Жака Пендерена. Одна прыткая, симпатичная девица, бесстыже глянув на ветерана, приспустила блузу на плечах и, энергично помотав своими роскошными грудями, явственно проглядывающими сквозь тонкую ткань, немедленно поинтересовалась звонким и сильным голосом:
   - Эй, папаша Жак, я не откажусь стать твоей баронессой и буду верна тебе, в отличие от этой шлюхи.
   Тот ответил ей, громко смеясь:
   - Ну, уж, нет, Нинон! С этим делом я больше не стану торопиться. Осмотрюсь сначала получше.
   Шагом миновав рынок, на котором толклось множество народа, они снова выехали на широкую улицу и пустили лошадей рысью и вскоре въехали на территорию военного городка, в котором запросто могла бы разместиться мотопехотная дивизия, а то и все две. Караульный поднял полосатый шлагбаум едва завидев их и они въехали в военный городок без каких-либо помех. На вопрос Кира, где находятся лучники, караульные ответили, что они учат молодежь стрельбе из арбалетов под руководством лейтенанта Бивера. Папаша Жак почему-то улыбнулся и повел их прямо на стрельбище, располагавшееся под высокой крепостной стеной.
   Военный городок произвел на Кира очень хорошее впечатление. Казармы представляли из себя большие трехэтажные, каменные здания и были построены столь основательно, что простоят здесь еще не одну сотню лет. Они стояли строго в линию и напротив каждой имелся просторный плац. Вокруг казарм росли высокие, раскидистые липы и были разбиты красивые клумбы. Не смотря на то, что городок был пустынным и безлюдным, ничто не указывало в нем на запустение и заброшенность. Наоборот, за пустыми казармами тщательно ухаживали и поддерживали вокруг них порядок.
   На стрельбище собралось человек триста рекрутов в простых коричневых мундирах с синими нашивками и не менее сотни лучников в нарядных синих камзолах с серебряными галунами, отороченными красным сукном. Все они выстроились вдоль длинной прямоугольной площадки, на которой стояло в ряд полтора десятка деревянных столов. Напротив столов стояло с пяток больших фургонов с кожаным верхом, из которых выпрягли лошадей и карета, похожая на уютный, лакированный садовый домик красного дерева.
   Они спешились и капрал Пендерен пошел доложить лейтенанту Биверу о том, что к нему в гости пожаловал рыцарь Мастера Миров. Того это, явно, не обрадовало и он бросил на Кира хмурый и безрадостный взгляд, но, поднявшись со складного стула, все-таки подошел к ним первым и, с дежурной улыбкой на лице, протянул ему руку. Кирилл поздоровался с этим кряжистым парнем, которому было лет тридцать пять от роду и представился ему как можно проще, а затем робко улыбаясь, посмотрел в сторону длинного стола с лежавшими на нем арбалетами различных моделей.
   Лицо лейтенанта тотчас сделалось куда более дружелюбным и он, крепко пожав руки космос-командору Рифарту и Мими-драконщику, принялся рассказывать им о имеющемся в распоряжении графа Барилона арсенале стрелкового оружия. Два слушателя попались ему очень внимательные, а третий хлопал глазами и позевывал. Главным оружием драконщиков были, в основном, бочонки с нефтью, а уж никак не всякие арбалеты и тяжелые луки двухметровой длины. Это нисколько не портило настроения лейтенанту Биверу и он не высказывал никакого неудовольствия по поводу Мими.
   В арсенале, выложенном на столах, были небольшие арбалеты длиной не более сорока сантиметров с двумя луками один над другим, эдакие феодальные двуствольные пистолеты и громадные тяжелые триструны, длиной более полутора метров. Эти тяжелые агрегаты метали полутораметровые дротики, весом чуть ли не в килограмм весом и управляться с ними можно было только с помощью специальной треноги, да, еще при наличии двух помощников. К ним Кирилл даже не стал притрагиваться. Это было не его оружие. Он взял в руки стандартный армейский триструн и стал быстро взводить его луки, ловко накладывая стрелы одну над другой именно в той последовательности, как это делал вчера капрал Пендерен. У него на эту процедуру ушло не более двадцати секунд, что немедленно вызвало восторженные возгласы лейтенанта Бивера:
   - Смотрите сюда, нерадивые болваны! Рыцарь Мастера Миров впервые держит триструн в руках и ему удалось снарядить его ничуть не хуже, чем самым лучшим лучникам графа Барилона. Клянусь мощами святого Робина, покровителя лучников, что и стреляет сэр Кир тоже отменно. - Повернувшись к Кириллу, он поинтересовался - Милорд, не хотите ли вы показать этим лодырям, что такое настоящий стрелок? Говорят, что вы владеете навыками какой-то снайперской стрельбы.
   Кирилл попросил Жака снарядить ему еще пару триструнов и, вскинув свое оружие на плечо, пошел к мишенному полю, имевшему в длину всего метров восемьсот, не более и полого поднималось к высоченной крепостной стене. Подойдя поближе, он придирчиво оглядел все мишени, не приближаясь к белой линии. Это были не фанерные щиты, имеющие упрощенный силуэт человека и даже не круглые спортивные мишени с концентрическими кругами, а манекены, одетые в мундиры с кирасами на груди и касками на головах, изображающие пехотинцев и даже несколько конных рыцарей в тяжелых доспехах. Всего их стояло на мишенном поле не менее полутора сотен и самые ближние стояли метрах в ста от белой линии, рубежа стрельбы. Ближние манекены были густо утыканы стрелами и чем дальше они стояли от белой линии, тем меньше в них торчало стрел. Самые же дальние мишени и вовсе почти никто не смог поразить и только в груди одного манекена, посаженного на грубую куклу лошади, сиротливо торчала одна единственная, едва различимая стрела.
   Сняв арбалет с плеча, он не стал его вскидывать прикладом к нему, а решил стрелять из совершенно дикого, на взгляд капрала, положения, от пояса. Первые три выстрела он сделал не целясь, лишь меняя углы возвышения и внимательно наблюдая за траекторией полета каждой стрелы. Первая, выпущенная с минимальным углом, воткнулась в землю метрах в пятистах, вторая угодила в крепостную стену, а третья, выпущенная под углом в сорок пять градусов, и вовсе чуть не улетела за пределы стрельбища. Удовлетворенно улыбнувшись, он отдал опустевший арбалет и взял из рук Жака снаряженный.
   Когда он изготовился к стрельбе во второй раз, то лучники глухо зароптали, считая, что он просто балуется с оружием, так как и на этот раз Кир собрался стрелять от пояса. Под самой стеной, метрах в пяти друг от друга, стояло три манекена, изображавших рыцарей в белых с золотом доспехах, державших в руках развевающиеся знамена. Хотя кому-то и показалось что это не стрельба по мишеням, а чистой воды выпендреж и кокетство, прицеливался он очень тщательно, стараясь угадать силу легкого ветра, дующего ему прямо в лицо и строго выверяя угол возвышения.
   С детской улыбкой на лице он, наконец, выбрал момент когда ветер стих и произвел три выстрела с интервалом в полсекунды. Стрелы полетели к мишеням по высокой траектории и еще не долетели до них, а Кир уже взял в руки третий арбалет и произвел еще три выстрела по самым ближним манекенам, точно поразив их прямо в лоб. Буквально в то же мгновение три длинные голубые стрелы с ярко-желтым оперением одна за другой вонзились в конных рыцарей, угодив им точно в открытые забрала шлемов. Все это происходило в полной тишине. В следующее мгновение толпа дружно и как-то испуганно ахнула, а лейтенант Бивер взревел, словно медведь:
   - Браво! Браво, милорд! Это самое настоящее чудо! Лучших выстрелов мне никогда не доводилось видеть. Рейли, бездельник, немедленно подай нам вина и принеси из моей кареты приз для сэра Кира Торсена!
   Кирилл отдал арбалет Мими, стоявшему с широко открытым ртом и совершенно безумными глазами и, слегка взмахнув рукой, снисходительным тоном сказал лейтенанту:
   - Ну, что вы, Чарльз, это была не снайперская стрельба, а так, баловство, ведь до мишеней было не более восьмисот метров. Вот если бы я поразил мишени с расстояния в тысячу двести метров, это действительно было бы событием. Давайте-ка я вам лучше покажу, что такое настоящая стрельба на скорость и точность поражения. Велите вынуть все стрелы из ближних манекенов и сгруппировать так, словно четверо бандитов конвоируют дюжину горожан, а ты Жак, взведи и снаряди мне два этих маленьких биструна. После этого я покажу вам, как умеют стрелять парни из "Альфы", с которыми мне приходилось соревноваться на стрельбище.
   Лейтенант Бивер подскочил к Киру и, схватив его за руку, энергично затряс её, громко приговаривая:
   - Чарли, просто Чарли! Для тебя, сэр Кир, я просто Чарли Бивер, и, черт меня возьми, ты потряс меня. До этой минуты я был лучшим стрелком всей Феринарии, да, и то благодаря магическому амулету своего отца. Хотя Калюта и не верил в то, что найдется второй лучник, который сможет поразить цель на расстоянии в восемьсот пятьдесят шагов, я никогда не разрешал убирать мишени из-под стены и специально оставил свою стрелу в панцире одной из них. Ты доказал мне свое право владеть короной короля лучников, сэр Кир.
   - А чего тут удивляться, лейтенант? - Встрял в их разговор Жак - Ведь сэр Кир настоящий рыцарь Мастера Миров и иного быть просто не могло. Он прибыл на Ильмин с Мариона только за тем, чтобы возглавить армию графа Барилона в нашей войне против Черного Мага Морбрейна.
   Ветераны, не дожидаясь команды своего лейтенанта, тотчас бросились перетаскивать манекены, составляя их в живописную толпу, а Жак принялся придирчиво отбирать для него пару элегантных биструнов и взводить их луки. Наложив на эти небольшие, но весьма мощные тетивные пистолеты стальные стрелы, он быстро ввел Кира в курс дела, объяснив ему, что они метают стограммовые острые иглы на добрые восемьсот шагов. Взяв в каждую руку по арбалету и повернувшись спиной к мишеням, он громко сказал:
   - Чарли, назови мне какие манекены я должен поразить, сосчитай до трех и подай команду на открытие огня. Если я промахнусь, то с меня пятьдесят франков золотом, ну, а у ж если попаду, то ты присоединяешься ко мне и будешь командовать дивизией.
   Лейтенант Бивер не понял, что такое дивизия, но прекрасно сообразил, в какую именно игру собирается сыграть с ним Кирилл. Поэтому, встав неподалеку, так, чтобы не мешать рыцарю Мастера Миров стрелять по мишеням, он громко, четко и внятно поставил перед ним задачу:
   - Сэр Кир, позади тебя в ста шагах стоит пятнадцать человек, девятеро из них мирные поселяне, четверо жестокие убийцы. Один из них одет в синий камзол солдата, два других в красные офицерские камзолы, а четвертый одет в голубую ливрею лакея...
   Медленно сосчитав до трех, он махнул шелковым платком и подал Киру команду. Тот стоял слегка согнув ноги и подняв взведенные арбалеты верх. Строго по команде "Пли" он, ловко перескочив с ноги на ногу, быстро повернулся лицом к мишеням и, не медля ни одной лишней секунды, открыл огонь. При этом он стрелял одновременно с двух арбалетов, но каждая из стрел полетела в свою цель. Мелодично тренькнули тетивы, сплетенные из каких-то полупрозрачных нитей, коротко свистнули острые стальные стрелы и вонзились прямо в грудь указанных ему манекенов. Точно в сердце. Чарли Бивер расхохотался и весело выкрикнул:
   - Сэр Кир, если кто-то надеется разбогатеть дожидаясь того момента, когда ты промахнешься, то он полный идиот! Зато воюя вместе с тобой против Черного Мага каждый сможет покрыть себя славой с головы до пят, а она, благодаря щедрости нашего короля к героям, имеет цвет звонкого золота. Я согласен стать под твое знамя, сэр Кир, но мне хотелось бы взглянуть на твое грохочущее оружие. Ты позволишь?
   Кирилл улыбнулся и, вынув из кобуры пистолет, разрядил его и сделал контрольный щелчок, после чего протянул оружие Чарли рукоятью вперед. Он всегда самым строгим образом выполнял все требования безопасного обращения с оружием даже в мелочах. Точнее, мелочей для него не существовало. Их тотчас окружили, вконец, обалдевшие ветераны. Лейтенант Бивер, видя то, что новобранцы тоже навострили уши, велел оправить их в казарму.
   Порадовавшись такой предусмотрительности лейтенанта и дождавшись, когда тот осмотрит пистолет, он подошел к столу и, встав за ним напротив ветеранов, принялся разбирать его, подробно объясняя принцип действия оружия. Собрав же пистолет, он стал показывать солдатам эпохи средневековья, как нужно целиться и нажимать на курок. Даже командор Рифарт и тот слушал его инструктаж по стрелковому делу очень внимательно. Впрочем, тут же выяснилось почему, оказывается на Кольптене подобное оружие можно было увидеть только в музее. Там в ходу были, в основном, лазеры и плазменные огнеметы. Когда Кирилл рассказал о пистолете Стечкина все что знал, он задал лейтенанту самый главный вопрос, который волновал его более всего:
   - Чарли, как ты думаешь, ваши мастера смогут изготовить подобное оружие, если я дам им чертежи?
   Похоже, что тот не знал не только, что такое дивизия, так как на Ильмине самым большим воинским соединением был полк, но и не имел понятия о чертежах и потому ответил:
   - Сэр Кир, я не вижу в твоем пистолете ничего особенного. Пожалуй, имея перед собой образец, кое-кто из оружейников сделает точно такой же. Вот только как быть с этими твоими капсюлями для патронов? То вещество, которое ты называешь порохом, я уже видел однажды в провинции Гардеризион. Тамошние алхимики делают горючий порошок для небесных огненных цветов, которые они зажигают по праздникам. Правда, они никогда не раскрывают своих секретов, но я думаю, что под кнутом кто-нибудь из них, да, заговорит.
   Кирилл вложил обойму в пистолет и сказал:
   - Как раз именно в этом и нет никакой необходимости, Чарли. Я и сам умею делать такой порох, какой алхимикам Гардеризиона и не снился. - Видя то, как на его пистолет смотрят лейтенант и его вчерашние собутыльники, он добавил веселым тоном - Ладно, парни. Хотя патронов у меня не густо, по три выстрела я вам разрешу сделать. Ну, а потом поедем навестим магов, посмотрим, что они там надумали.
   То ли на ильмиан так подействовали его объяснения, то ли в руке Калюты пистолет Стечкина просто тонул, как зажигалка в боксерской перчатке, но стреляли они все просто отменно. Даже Мими, который с пятидесяти метров влепил все три пули в кожаный мяч набитый песком, изображавший голову манекена. Гуильрин отказался от стрельбы в пользу громадного парня, который смотрел на пистолет с таким вожделением, что тому просто стало его жалко. Этот верзила, которого звали Жозеф, тремя точными выстрелами попал в головы трех манекенов и, отдавая пистолет Киру, попросил его:
   - Милорд, я хочу служить вам. Вы не согласитесь взять меня в свой отряд? Хотя я здесь и самый молодой, но из всех лучников никто лучше меня не умеет фехтовать и сражаться без оружия, да, и силой меня Бог не обидел.
   Парня поддержал Чарли Бивер.
   - Да, сэр Кир, Жозеф у нас парень боевой и таких смельчаков, как он, еще нужно поискать. К тому же и голова у этого парня работает, как надо.
   Кирилла так и подмывало предложить верзиле Жозефу померяться с ним силами, но он сдержался и ответил ему со всей возможной для себя кротостью:
   - Жозеф, в течение ближайших трех дней я здесь еще никто и звать меня никак. Только через три дня, да, и то в том случае, если от короля Грунральда в Барилон прилетят посланцы, сбудется одно краткосрочное пророчество, данное Мастеру Миров вашему капитану. Вот тогда ребята, все вы немедленно поступите в мое распоряжение, а потому готовьтесь к тому, чтобы навсегда забыть о том, что вы были простыми солдатами. Я сразу же назначу вас офицерами своей армии и мы все вместе начнем создавать такую армию, о которой вы и мечтать не могли. А сейчас я, пока что, не стану ничего обещать, хотя и уверен в том, что Мастер Миров не станет подводить своего преданного рыцаря и шутить с пророчествами.
   Лейтенант Бивер похлопал его по плечу и успокаивающим тоном сказал:
   - Сэр Кир, тебе не о чем беспокоиться. Ночью я разговаривал с Калютой и он сказал мне, что узнав о твоем появлении аббат Ренье тотчас раздумал помирать и заперся с Роджером в своих покоях. Я был в его веселой обители сегодня утром, отвозил графу сундук с одеждой и сам слышал, как граф ругался с этим старым греховодником. Тот хотел обязательно окрестить тебя прежде, чем вручить тебе маршальский жезл. Роджеру его идея не понравилась, а вдруг ты поклоняешься Магомету или вовсе являешься язычником и потому тебе плевать на Иисуса Христа. Они чуть было не подрались. Благо там был Калюта и он растащил их по разным углам. Аббат, сначала ни за что не хотел отдавать жезл Роджеру, но тот пригрозил ему, что соберет лавочников и ремесленников и те разнесут его монастырь, в котором этот старый распутник собрал себе целый гарем молоденьких монашек, по камешку. Тут как раз и явился один из шпионов Калюты и доложил им, что ты, сэр Кир, воин Иисуса Христа, которому не страшны магические молнии. Оба тотчас помирились и аббат велел своим красоткам накрывать на стол. За тобой старик посылать не стал и велел Роджеру и Калюте побыть эти три дня в монастыре. Он так и сказал им: - "Дети мои, пусть сэр Кир Торсен осмотрится в Барилоне без вас, а то ты, Роджер, тотчас начнешь закатывать пиры в его честь и он не сможет принять верного решения. Здесь ему тоже нечего делать. Не будем же мешать ему". По-моему, этот старый пройдоха просто испугался, что тебе не понравится то, что он дал слабину и на старости лет окружил себя распутными девками. Особенно его смутили те карты, которые ты подарил Роджеру. Я сам слышал, как он сказал ему: - "Ох, чует мое сердце, мальчик мой, не спроста рыцарь Мастера Миров сделал тебе такой подарок. Видно, он хочет проверить нашу веру и то, как мы соблюдаем заповеди Господни". Так что, сэр Кир, прилетят через три дня драконы с золотом от короля Грунральда или не прилетят, все одно, маршальский жезл твой.
   Мими-драконщик восторженно заорал:
   - Кир, драконы из столичных конюшен самые лучшие на всем Ильмине! Тебе непременно нужно будет забрать их для нашей новой армии.
   Жак высказался куда проще.
   - Ну, я так думаю, Кир, за это нужно как следует выпить.
   Кирилла же интересовало в этот момент совсем другие дела. Подтянув ботфорты повыше, он ловко вскочил на коня и веселым голосом сказал:
   - Тогда порядок, парни. Поехали к магам. - Посмотрев на лейтенанта и его лучников, он спросил их, сверкая белозубой улыбкой - Ну, что, мужики, вы как, согласитесь пересчитать зубы магам? Мне для этого дела нужны три десятка парней с арбалетами, которые не оробеют при виде этих хлыщей в ярких шелках и прикроют мне спину.
   Те дружно рассмеялись, а лейтенант Бивер немедленно приказал пожилому лучнику:
   - Сержант, немедленно прикажи седлать лошадей и открывай арсенал с зажигательными стрелами. Против магов это самое надежное оружие. Ничуть не хуже их молний. - Взявшись за заднюю луку седла Кирилла, он спросил его - Сэр Кир, подвези меня до ворот.
   Не дожидаясь ответа, он взлетел на круп его жеребца и они поскакали к выезду из военного городка. Жозеф схватил со стола триструн и стремглав побежал к казармам напрямик, перепрыгивая через зеленую изгородь и кусты, попадавшиеся ему на пути. Остальные лучники бросились вслед за ним. Взяв в руки поводья, Кирилл пустил своего жеребца шагом и, повернув голову, через плечо негромко спросил лейтенанта:
   - Чарли, скажи, я могу пообещать ребятам, что после победы все они получат дворянские титулы? У вас, вообще, принято возводить героев в дворянское звание?
   Тот тихо ответил:
   - Кир, если мы уничтожим эту черную сволочь, то король Грунральд сделает для тебя все, что угодно. Вся Феринария, да, что там, весь Ильмин сейчас трясется от страха. Даже маги на Южных и Северных островах и те не знают, как можно справиться с Черным Магом. Они подозревают, что тот обладает способностью полностью подчинять себе людей и потому приказали всем магам Феринарии убираться из нашего королевства до того, как он нападет на нас. С тех четырех островов, что он захватил, не унес ноги не один маг и это их очень сильно беспокоит. Все маги Барилона сейчас собрались в своем штабе и что-то там решают. Именно поэтому я и приказал ребятам взять самозажигающиеся стрелы. Вот тут ты полностью прав, нам следует заставить их поскорее принять решение. Ну, а что касается обещаний, сэр Кир, то ты можешь обещать все что угодно, разумеется, в пределах разумного. Лично мне дворянства ты можешь не предлагать, я и так потомственный дворянин и барон. Правда, мне не повезло с предками. Они промотали наши родовые земли и замки задолго до моего рождения и потому я тяжкой службой вынужден зарабатывать себе на хлеб и крышу над головой.
   Понимающе кивнув, Кирилл снова спросил лейтенанта:
   - Чарли, расскажи мне о Калюте. Мне кажется, что он не так прост, каким хочет выглядеть. Сдается мне, что он колдун и знает толк во всякой ворожбе.
   - Ты прав, Кир, этот парень не прост. - Ответил ему Чарли Бивер и пояснил - Ну, во-первых, он очень опасный человек для всякого, кто косо взглянет на Роджера. Он действительно колдун и колдун не из последних, да, к тому же оборотень, умеет превращаться как в орла, так и в громадную пантеру или еще какую-то кошку. Правда, лично я этого не видел, но знаю людей, которые видели это. Ну, и еще он очень умный и прозорливый человек, а потому я не советую тебе с ним ссориться, но и попадать к нему в зависимость тебе тоже не следует. Я так понял, Кир, что ты не прочь, чтобы он не лез в твои дела и, вообще, был подальше от армии?
   Кирилл мотнул головой и шепотом ответил:
   - Ты угадал, Чарли. Ты, вероятно, уже понял что и я, и Гуильрин прибыли на Ильмин из таких миров, которые намного опередили Ильмин в своем развитии. Так вот, парень, у меня есть кое-какие соображения на счет того, как можно укрепить власть короля в Феринарии и завести в ней такие порядки, что довольны будут все. И дворяне, и крестьяне, и горожане. Ну, а для начала я хочу сделать Калюту у графа Барилона канцлером, чтобы он управлял, а Роджер властвовал. Армию я сделаю такую, что она не только разгромит полчища Морбрейна, но и сможет объединить весь Ильмин под властью одного человека. А раз так, то Роджер и Грунральд должны будут найти общий язык, чтобы не ввергнуть свой мир в пучину гражданской войны. Как ты думаешь, они смогут найти общий язык и поладить? Не выйдет так, что сковырнув Морбрейна, Роджер, вдруг, захочет свергнуть с престола Грунральда?
   Чарли Бивер легонько похлопал Кира по плечу и сказал:
   - Как раз на этот счет ты можешь не волноваться, граф Барилон двоюродный племянник короля. К тому же он помолвлен с принцессой Амалией, а поскольку король Грунральд уже очень стар, то в случае успеха он станет её мужем и взойдет на престол. Так что в этом плане никаких непредвиденных трудностей у тебя не возникнет, а твоя идея утвердить на Ильмине единовластие лично мне нравится. Это положит конец бесконечной грызне между малыми королевствами.
   Пророчество Мастера Миров, вдруг, обрело совсем другой смысл и Кирилл, внезапно, сообразил, что он может в один прекрасный день стать здешним королем. Такой вариант его совершенно не устраивал. Быть рыцарем Мастера Миров и мочить всяких уродов, а именно в этом он уже видел свою дальнейшую карьеру, для него было куда предпочтительнее, чем восседать на троне. Поэтому он повернулся к лейтенанту Биверу и тихо сказал ему:
   - Чарли, хорошенько запомни, что я тебе скажу. Пророчество Мастера Миров было таким: Роджер должен отдать награду, предназначенную для него, то есть трон и принцессу Амалию, рыцарю из другого мира, а именно твоему покорному слуге. А мне этот ваш Ильмин со всеми его магами и королями нужен, как зайцу стоп-сигнал. Поэтому ты, в нужный момент, должен шепнуть сначала Калюте, а потом его графенку, я то я ни за какие коврижки не стану мужем Амалии и королем Феринарии. Так что пусть смело уступает мне свою невесту. Он тут же получит её взад. Я ведь солдат, Чарли, и меня в этом деле интересует не сама война, а одна только победа. Понял?
   Лейтенант моча кивнул головой и на этом их шушуканье закончилось. Кирилл выяснил главное - его, похоже, впереди ждали еще те дела, от которых, скорее всего, он еще не раз взвоет во весь голос. Если, конечно, не сможет найти общего языка с Калютой, а этот тип одновременно и пугал, и притягивал его. В этом великане была заключена какая-то просто немыслимая, термоядерная энергия и удивительная нежность к юному Роджеру. Если он сможет направить эту энергию в нужном направлении, то Феринарию можно будет превратить во вполне приличное королевство. Пусть даже с магами, оборотнями и всеми прочими чудесами. Вспомнив про магов, он со вздохом подумал: - "Интересно, эти жулики на мой счет приняли какое-нибудь решение?"
   Лучники капитана Брита оказались ребятами легкими на подъем. Они еще не доехали до ворот, а те уже успели оседлать лошадей и теперь рысью приближались к ним. Чарли Бивер моментально соскочил на дорогу, посыпанную мелкой, плотно утрамбованной крошкой красно-коричневого цвета и уже через минуту гарцевал на крупном, саврасом жеребце. Отряд из полусотни лучников выстроился в колонну по пять всадников и замер неподалеку от поднятого шлагбаума. Все ветераны были веселы и держали в руках уже взведенные и изготовленные к стрельбе тяжелые триструны со стрелами серно-желтого цвета. Позади кавалькады застыли два коричневых фургона, запряженных шестеркой лошадей каждый.
   До здания гильдии магов, представляющего из себя самую настоящую крепость, эдакую мини-Бастилию, они домчались за каких-то двадцать минут. То, что их там ждало, искренне обрадовало Кирилла. Маги даже и не помышляли о каком-либо бунте против рыцаря Мастера Миров и подъемный мост был опущен, ворота, ведущие в просторный двор, открыты настежь, а решетка поднята. Более того, на мосту, переброшенному через широкий, глубокий ров, до половины заполненный водой, его встретила большая делегация магов Барилона, одетых в яркие, разноцветные одеяния каких-то восточных мудрецов или султанов, с чалмами и тюрбанами на головах, с длинными посохами в руках. Во дворе же был накрыт большой пиршественный стол, что обещало не драку с магами, а пьянку, ну, и, на самый крайний случай, драку по пьянке. Он спешился и шагнул вперед. Самый длиннобородый и благообразный маг также шагнул ему навстречу и воскликнул:
   - Мы ждали тебя и твоих отважных воинов, сэр Кир Торсен, благородный рыцарь Мастера Миров. Проходите же в наш дом и садитесь за стол, как наши добрые друзья. Милорд, мы приняли единодушное решение выступить вместе с тобой против этого адского отродья, Черного Мага Морбрейна, но сегодня совсем не тот день, когда нужно говорить о делах и строить планы. Поэтому мы предлагаем тебе воссесть во главе пиршественного стола и мы познакомимся друг с другом за кубком доброго вина.
   Прежде, чем сделать шаг вперед, Кирилл повернулся и громко крикнул лучникам:
   - Парни, отбой! Всем спешиться и разрядить арбалеты. По желанию хозяев этого дома драка заменяется пиром, а иного я и не ожидал. - Быстро шагнув вперед, он лихо представился - Гвардии сержант войск ВДВ Кир Торсен, милостью Мастера Миров его рыцарь. Однако, уважаемые, прежде, чем я соглашусь сесть с вами за стол, вы должны объяснить мне кое что.
   Маг кивнул головой и сказал в ответ:
   - Меня зовут Майкл, сэр Кир, а это - Положил он руку на плечо сухощавого седобородого мужичка с печальными глазами, похожими на две сливы - Мастер Альберт Вороново Перо и он сейчас все тебе объяснит.
   В руках этот невзрачный тип, наславший на Эльзу черного ворона, а может быть и сам обернувшийся этой зловещей птицей, держал какой-то футляр. Протянув его Киру, он сказал извиняющимся тоном:
   - Сэр Кир, это то, ради чего ты был готов штурмом взять наш дом, - глаза Эльзы. Её брат был моим самым лучшим учеником и, не смотря на свою молодость, очень могущественным магом. Мартин нарушил мой приказ, но это я как-нибудь смог бы пережить, хуже того, он нарушил конвенцию принятую всеми магами Ильмина, по которой никому из нас не разрешалось выступать против Черного Мага Морбрейна до тех пор, пока в наш мир не прибудет рыцарь Мастера Миров. Как я умолял этого глупого мальчишку и самого отважного мага из нас всех одуматься и не отправляться в этот самоубийственный поход, но все было тщетно. Не отказался от своей дурацкой затеи и старый граф Саймон и тем самым он только усилил мощь полчищ Черного Мага. Мы не имеем власти над людьми, сэр Кир, и не подчиняемся их законам, но мы обязаны повиноваться мудрейшим из нас. Мартин был слишком нетерпелив и восстал против конвента магов Ильмина, хотя и знал, что тем самым он подвергает свою жизнь риску, а если его не смогут покарать маги, то наказание падет на голову его ближайшего родственника. Мне было приказано убить Эльзу, но я не смог так поступить с этой девочкой, которую любил, словно родную дочь, а лишь выставил её за ворота и, обернувшись черным вороном, лишил её глаз. Вопреки запрету я тайком оберегал эту бедняжку и теперь передаю тебе её прекрасные синие глаза, которые по-прежнему живы. Надеюсь, что маг Тетюр достаточно могущественен и без труда вернет ей зрение, ведь теперь все решения конвента уже не имеют прежней силы, поскольку ты пришел на Ильмин, сэр Кир.
   Кирилл выслушал его слова без гнева. Он прекрасно понимал то, что жестокость в этом мире была нормой жизни и чтобы он не говорил магу Альберту о двух с лишним годах страданий Эльзы, все будет бессмысленно. Молча кивнув головой, он взял костяной футляр и повесил его на шею, после чего нашел в себе силы молча пожать магу Альберту руку, хотя ему больше всего хотелось заехать этому типу кулаком в глаз. Похоже, что старый мастер Майкл прекрасно понял это. Во всяком случае он сделал рукой еле заметный жест и этого мага-вредителя, словно ветром сдуло.
   После этого он взял Кира под руку и повел внутрь своей крепости. Ученики магов также пригодились, они брали под уздцы коней заводили их в конюшни в то время, как симпатичные магессы, высыпавшие на улицу, приглашали лучников войти в их дом-крепость и отведать чего Бог послал. Тотчас заиграла веселая музыка, послышались громкие голоса и смех. По изумленным лицам лучников Кир понял, что такое гостеприимство магов для них было каким-то совершенно невероятным событием и они не верили своим глазам. Делать было нечего и ему действительно пришлось воссесть во главе стола.
   Хотя маги и накрыли самую шикарную поляну, которую Кириллу только доводилось видеть, его тянуло обратно в замок к красотке Гретхен. Поэтому, посидев в их компании часа полтора, как только все изрядно набрались, он тихонько смылся из-за стола и пошел искать конюшню и своего Трубадура, оставив друзей на произвол судьбы. Однако, первые с кем он там столкнулся нос к носу, были Жак и маг Альберт собственной персоной, который не только подвел дезертиров к их коням, но и вывел наружу через черный ход.
   В замок Кир и Жак вернулись еще засветло и практически трезвыми. Бывшего капрала интересовала его недвижимость и он тотчас помчался к Седрику Брелю, а сэр рыцарь, найдя Гретхен, попросил ее показать ему парк графа Барилона. Та оказалась превосходным гидом и первым делом показала ему небольшой уютный павильон на берегу пруда, расположенного в самом укромном уголке парка. Павильон был не заперт и в нем они обнаружили роскошную оттоманку, а потому сэр рыцарь, верный своему слову, немедленно запер дверь изнутри, заложив свой меч за круглую ручку и тотчас решил заняться куда более важным делом.
   Гретхен, подобно Мари, тоже обладала отменной быстротой реакцией и когда Кир, убедившись в том, что меч надежно заклинил дверь, ведущую в эту шкатулку с единственным окном, выходящим на прудик, повернулся, то увидел что девушка уже лежит на оттоманке в заманчивой позе совершенно нагая, даже без чулок на ногах. Хотя его служба в армии и была лишена всех прелестей казарменной жизни, раздеваться он умел очень быстро и уже через каких-то пятнадцать секунд любовники ласкали друг друга.
   В этом павильоне они провели несколько часов прежде, чем Гретхен не заставила его встать и одеться, чтобы отвести его в Северную башню, где для него уже был приготовлен изысканный ужин. Разумеется, ужинали они вместе с Эльзой, но после этого он отправился в библиотеку, а отнюдь не в свою спальную, чтобы показать Гретхен, сколь удобна его огромная кровать. Туда горничная отправилась одна. Любовь любовью, а о делах Кир тоже не забывал и до одиннадцати часов ночи бегло просматривал ильмианские труды по географии, астрономии, алхимии и прочим наукам.
   Убедившись в том, что все они не содержат в себе ничего полезного для дела, он решил-таки отправиться в спальную и вышел на лоджию, чтобы пройти мимо спальной Эльзы и убедиться в том, что та уже спит. Подойдя к ней поближе, Кир увидел что в ней горит свет. Затаив дыхание, он двинулся вперед, совершенно забыв о том, что подглядывать в окна девушек это не красиво. Эльза сидела в кресле, поставленном возле её кровати полуобнаженной. Вернее на ней как бы был надет фиолетовый шелковый халат, но она спустила его с плеч и распахнула полы, а потому просто сидела на нем и только её руки по локоть были укрыт тонкой тканью.
   Кирилл лишний раз убедился в том, что эта девушка была изумительно сложена и он невольно залюбовался ею. Эльза даже не подозревала, что он за ней наблюдает. Она погладила себя по нежным, округлым плечам, затем по гладким бедрам и, вдруг, прижала свои маленькие ладони к точеным, вздернутым и упругим грудям с нежно-розовыми, выпуклыми и набухшими, словно почки весной, сосками. Сердито потеребив руками свои груди, она, внезапно, стиснула их вместе и, приподняв свои прелести, попыталась достать до розовых сосков своим носиком. Это у неё не получилось. Тут Кирилла, будто черт толкнул в бок, и он громко крикнул в полуоткрытое окно:
   - Вот видишь, малявка, у тебя сиськи еще не достают до носа, а ты еще что-то там лепечешь о любви и любовниках. - Увидев, что девушка испуганно вздрогнула он примирительно сказал - Ладно-ладно, не дрейфь, еще вырастут. Давай, Элька, оденься я сейчас войду и уложу тебя спать.
   Когда он вошел в спальную, Эльза уже запахнула халат и как только он оказался внутри, спросила его чуть не плача:
   - Кир, неужели я никогда не буду красивой?
   Перенеся девушку на кровать, он сказал:
   - Элечка, да, ты уже сейчас такая красавица, что у меня просто дух захватывает. Давай, ты будешь лежать и слушать, а я расскажу тебе историю про девушку, в которую влюбился принц и про то, как они поженились.
   Вольный пересказ сказки про Золушку слушала не только Эльза, но, через приоткрытое окно, еще и Гретхен. Правда, слепая девушка, в отличие от горничной, быстро уснула, а та наоборот, не спала почти до рассвета сама и не давала заснуть Киру, но, скорее, это он не давал ей покоя. Они так и заснули крепко обнимая друг друга за четверть часа до восхода солнца и не разомкнули их вплоть до того часа, когда светило Ильмина не окрасило их тела золотистым светом. Только тогда Гретхен сделала робкую попытку выскользнуть из объятий своего ненасытного любовника, но это привело лишь к тому, что тот снова стал целовать и ласкать девушку.
  

Глава шестая

  
   Утром пятого дня своего пребывания на Ильмине Кирилл проснулся оттого, что кто-то пристально смотрел на него в упор. Он резко вскочил с кровати, принял боевую стойку и оказался, в итоге, в совершенно идиотском положении, стоя голым перед Тетюром. Маг, уже успевший сменить свою толстовку на красивый дворянский камзол красновато-охристого цвета, сидел перед его кроватью в кресле заложив нога за ногу и нагло ухмылялся, глядя на обнаженную красотку Фелицию, горничную Эльзы. По его восхищенной физиономии было ясно, что он весьма доволен этим дивным зрелищем, - видом роскошного зада очередной ильмианки, оккупировавшей спальную безотказного рыцаря Мастера Миров.
   Недовольно крутя головой, Кир принялся натягивать на себя портки тонкой, мягкой ткани, к которым он уже стал помаленьку привыкать. Предоставляя Тетюру возможность рассмотреть обнаженную девушку получше, он предусмотрительно отошел в сторону. Та, почувствовав, что её большая, ласковая грелка во весь рост куда-то исчезла, не открывая глаз перевернулась с одного бока на другой, открываясь магу с лучшей своей стороны, молча протягивая руку и ища ею сбежавшего из постели любовника. Глаза лысого мага так и вспыхнули от восторга и восхищения.
   Ну, как раз в этом не было ничего удивительного. Фелиция была девушкой довольно высокого роста с роскошными формами при наличии тонкой талии и очень красивого, по восточному выразительного лица с пышной гривой черных, вьющихся волос. Особенно красивы были её бедра, похожие своей формой на древнегреческую амфору цвета слоновой кости, да, и груди у этой молодой ильмианки были тоже просто сногсшибательные. Парня, прильнувшего к ним, можно было оттащить от этих божественных полушарий только танковым тягачом. Фелиция сладко застонала и позвала Кира:
   - Кир, радость моя, куда ты ушел? Вернись ко мне скорее, мой сладкий, мне было так хорошо с тобой.
   Однако, её любовник лишь насмешливо фыркнул носом, представив себе картину своего возвращения. Девушка тотчас открыла глаза и, увидев, что на неё нагло таращится какой-то лысый широкоплечий тип, взвизгнула и спряталась за подушкой, но не полностью, а только верхней частью своего лица и им обоим были хорошо видны не только её смеющиеся губы, но и все остальное. Кирилл, решив, что все нужно расставить на свои места, веселым голосом сказал ей:
   - Фелиция, любовь моя, не пугайся, это мастер Тетюр, которого мы так долго ждем. Солнышко мое, если ты будешь нежна с ним и одаришь его своими волшебными ласками, и, вообще, полюбишь его, то он исцелит все твои хвори. Так что можешь не стесняться его восторженных взглядов, он покорен твоей красотой, моя богиня, и готов пасть перед тобой ниц. Он ведь не какой-то там замшелый деревенский колдун, а великий маг.
   Девушка тотчас высунула нос из-под подушки и, строя глазки Тетюру, слегка шевельнула бедрами, отчего того, словно током ударило, и спросила Кира:
   - Милорд, любовь моя, а твой друг может лечить женские болезни? Ведь у меня не было месячных вот уже почти два года и ни один маг не может понять в чем дело.
   Кирилл присел на кровать и, поцеловав Фелиции пальцы ног девушки, негромко ответил ей томным голосом:
   - Пышка, Тетюр маг экстракласса и он не чета вашим задрипанным магам, которые только и могут, что латать раненых на скорую руку. Он вылечит все твои болезни и даже сделает тебя такой же прекрасной, какой ты была в юности. Ты ведь сама сказала мне, что еще совсем недавно была легкой и грациозной, словно молодая серна. Хотя на мой собственный взгляд, попка у тебя просто восхитительная, но если ты захочешь, то Тетюр сделает её чуть-чуть поменьше, если ты согласишься сегодня ночью скрасить его горькое одиночество и дашь ему испить из родника твоей нежности. Ты только взгляни в его глаза, дорогая, ведь это глаза влюбленного восторженного юноши, а никак не старого циника, которому обрыдла жизнь и противны такие прелестные девушки, как ты.
   - О, вот даже как! - Воскликнула Фелиция и по её возгласу было не очень то понятно, заинтересована она квалифицированной медицинской помощью или в ней, внезапно, вспыхнуло ответное чувство, возбужденное столь страстными взглядами и прерывистым, хриплым дыханием мага, который и в самом деле был в этот момент похож на влюбленного мальчишку, которому, вдруг, посчастливилось увидеть предмет своего вожделения лишенным одеяний. - Милорд, твои слова звучат в моих ушах, как песня, а взгляды твоего друга Тетюра действительно прожигают моё тело насквозь. Не знаю что это, моя радость, но я испытываю к нему такое влечение, что даже боюсь оскорбить тебя своим непостоянством.
   Кирилл, посмеиваясь, взял с комода кошель с золотом и позвенев монетами, задал стандартный вопрос, предварив его весьма хитроумным замечанием:
   - Ну, раз так, моя сладкая, подойдем к делу с другой стороны. Тетюр, ты возьмешься вылечить Фелицию за все то...
   - Милорд, больше ни слова! - Воскликнул Тетюр вскакивая на ноги - Сэр Кир, ты уже и так заплатил мне за моё врачевание тем, что позволил насладиться божественной красотой своей юной любовницы. Поэтому ни слова о деньгах, я немедленно приступаю к лечению в надежде на то, что моё магическое мастерство окончательно склонит сердце прекрасной Фелиции на мою сторону и она полюбит меня, бедного, лысого мага, вынужденного просить подаяния у распутных девок, торгующих своим телом, словно брюквой.
   Для Фелиции весь этот восторженный треп двух хитрожопых интриганов оказался слишком большой загадкой, чтобы она смогла понять главное. Рыцарь-аферист, увидев, что здоровенные сиськи и роскошная задница его новой подружки привели Тетюра, который, даже будучи очень сильно вытянутым в длину, доставал бы ей носом только до ложбинки между грудей, в настоящее изумление, решил взять, да, и выплатить ему аванс столь необычным образом, надеясь, что это снизит его дальнейшие расходы на физподготовку рекрутов его новой армии. Он даже и не предполагал при этом, насколько был прав в своей догадке, ведь лысый маг-коротышка более всего нуждался именно в женской ласке, которая давала ему полную власть над его магическими кристаллами.
   Фелиция была слишком наивна, чтобы понять эту хитроумную комбинацию, к тому же что у одного, что у другого был неплохо подвешен язык, а потому всякие куртуазные словечки сыпались из них, словно горох из мешка и пьянили её ничуть не хуже крепкого вина. Из всего этого она поняла только то, что её любовник был готов оплатить её лечение всем своим золотом и, тем самым, освободить от обязанности отдаться этому крепкому, коренастому парню с добрым, крестьянским лицом и загорелой лысиной, которую ей так хотелось погладить и поцеловать. Смекнув, что постоянного любовника из милорда для неё все равно не выйдет, а его друг, судя по всему тоже был очень страстным мужчиной, не чета тем старым пердунам, которые обитали в замке, к тому же ей действительно стало жаль мага, вынужденного спать со всякими шлюхами, а потому, быстро взвесив все, она тотчас воскликнула:
   - Тетюр, милый, приди ко мне и исцели меня! Я буду любить тебя так, как ни одна женщина на свете.
   После этих слов уже было не найти во всем свете силы, способной остановить влюбленного мага. Он бросился к кровати и, ухватив Кирилла за ногу, одним рывком сдернул его с неё. Взобравшись на кровать с ногами, он встал на колени перед девушкой, достал из внутреннего кармана большой голубой кристалл и, приложив его к глазу, стал тщательно осматривать её через этот ромбовидный монокль. Минут через пять он нежным, воркующим голосом попросил Фелицию встать и пройтись по спальной комнате. Что ни говори, а лежа в постели она выглядела куда эффектнее. При ходьбе она сильно сутулила спину и слегка волочила ноги, ступая тяжело и как-то неуклюже. Да, и формы у неё, не смотря на красоту линий, все-таки были несколько тяжеловесны. Пройдя по ковру походкой старого, подорванного мерина и видя то, как строго смотрит на неё через свой голубой кристалл лекарь, она чуть не заплакала и немедленно стала оправдываться:
   - Тетюр, миленький, ты не поверишь, но еще два года назад я была гибкой, как тростиночка, а потом, после болезни, стала, вдруг, толстеть и сделалась неуклюжей, словно старая дракониха, а ведь мне всего двадцать пять лет. Я почти ничего не ем и все равно толстею, как на дрожжах.
   Тетюр никак не отреагировал на её жалобные причитания. Брезгливо взглянув на смятую, всю всклокоченную после бурной ночи постель со следами любви, он выдвинул один за другим несколько ящиков комода и, найдя отделение с простынями, достал из него свежую. Постелив её прямо на ковер, он велел девушке лечь на спину и встал перед ней на колени, при этом Кириллу было прекрасно видно, что он так весь и дрожит от вожделения. Поскольку Тетюр молчал, когда сосредоточенно раскладывал на роскошном теле девушки свои магические, разноцветные кристаллы и не обращал на него никакого внимания, то он решил посмотреть на то, как тот занимается врачеванием. Маг, словно прочитав его мысли, небрежно бросил ему через плечо:
   - Если собираешься глазеть, Кирюха, то оденься и нацепи на нос солнцезащитные очки. Я к сиянию уже давным-давно привык, Фелицию оно будет лечить, а вот тебя оно может запросто ослепить. Да, что ни говори, а случай весьма тяжелый, рыцарь, но плата твоя столь щедра, что я надеюсь побить все рекорды и уложиться максимум в двадцать минут.
   Фелиция тихонечко пискнула:
   - Тетюр, миленький, я что, могу умереть?
   Маг-врачеватель зажал в зубах большой, изумрудно-зеленый кристалл и потому ничего не ответил ей, а лишь нетерпеливо помахал Киру рукой, чтобы тот поскорее одевался и не задерживал его. Кир схватил со столика зеркальные очки и, быстро натянув на себя джинсы и рубаху, сел в кресло. Фелиция, которая, по большому счету, не очень-то понравилась ему на первый взгляд до того момента, как они занялись с ней любовью, лежала перед ним с напряженным чуть ли не до судорог телом.
   Хотя она и была неуклюжей при ходьбе, в постели ей трудно было найти равных, да, к тому же, она отличалась просто невероятной страстностью и охотно откликалась на самые изощренные его фантазии, радуясь изобретательности своего любовника. Впрочем, теперь это все уже было в прошлом. Эта девушка сама призналась Киру, что молва о нем, как о самом искусном любовнике, уже вышла далеко за пределы графского замка и виной тому было то, что прошлую ночь он провел сразу с двумя женщинами, довольно искушенными в любви, которые познали с ним такое наслаждение, которого никогда не дарили им их мужья. Даже тогда, когда они были молоды.
   Кирилл и сам удивился тому, как ему удалось раскрутить на группенсекс тридцатипятилетнюю кастеляншу Северной башни и её подругу, примерно того же возраста, отвечавшую за гардероб графа и явившуюся в его покои для того, чтобы помочь ему хорошенько принарядить Эльзу. Их грустные, полные тоски глаза подействовали на него, как детонатор для целого вагона тротила. Обе эти дамы, почему-то, считали себя старухами и были, вдобавок, благодаря старому графу, как бы вдовами. Пожалуй, впервые в жизни он сам сделал шаг навстречу женщине, точнее сразу двум.
   Действовал он в тот день, а Мириам и Софи поднялись в его кабинет в пять часов пополудни, предельно просто. Видя их тоску и чувствуя неверие в то, что такой красавец когда-либо обратит на них свое внимание, он просто встал из-за стола, рывком обнажил свой торс, разорвав жилет и рубаху, а потом набросился на них с поцелуями и страстными призывами к любви. Ох и навели же они шороху в Северной башне, трахаясь прямо на здоровенном письменном столе. В любом случае он добился того, чего хотел, превратил двух этих чопорных матрон в черных мантильях в хохочущих и визжащих от восторга вакханок и довел их, в итоге, уже в спальной, до полного изнеможения и они уснули, прильнув к его груди, словно два пушистых, уставших котенка.
   Фелиция тоже, поначалу, не верила в то, что она сможет привлечь к себе внимание Кира, но стоило ей только переступить порог его спальной комнаты, куда она пришла сообщить ему о том, что его сестра уже уснула, как он сам встал ей навстречу. Но то было вчера, а сегодня, рано поутру, его любовница лежала перед ним на полу обнаженной, а его нечаянный друг стоял перед ней на коленях и хлопотал над её телом со своими кристаллами. Увидев, что его подопечный уселся в кресло, Тетюр выплюнул изо рта зеленый кристалл и приступил к своим магическим экзерсисам. Кристалл, торчавший в его рту, словно кляп, не упал на живот девушки, покрытый, не смотря на утреннюю свежесть, мелкими бисеринками пота. Он вспыхнул изумрудными лучиками, а затем загорелись яркими вспышками, словно огни электросварки, остальные кристаллы и, ожив, взлетели над телом Фелиции.
   Кир на короткое мгновение увидел, что тело девушки стало прозрачным, словно вода в пруду, сделалось призрачным и нереальным, а затем снова сгустилось в материальный плотный объект. Теперь Фелиция лежала пред ним расслабленная и умиротворенная, с блаженной, счастливой улыбкой на лице, совсем такая, когда она уснула в его объятьях незадолго до рассвета. Лекарь Тетюр, делая руками пасы и пристально вглядываясь в объект своих магических манипуляций, угрюмо сказал:
   - Как я и предполагал это с самого начала, моя девочка, на тебя навели порчу. Причем очень умело. Если я стану перечислять все твои болезни, милая Фелиция, ты начнешь рыдать и биться в истерике. Жить тебе оставалось лет десять, но это было бы настоящее мучение, а не жизнь. Уже через полгода ты стала бы калекой, безобразно растолстела и у тебя нача...
   Из-под закрытых век Фелиции струйками потекли слезы и Кирилл резко одернул излишне говорливого лекаря:
   - Ну, ты, Тетеря, хорош, болтать! Нечего пугать бедняжку! Давай, жучило, лечи её поскорей и получше.
   Тот стал торопливо оправдываться:
   - Да, я, что, я ничего плохого не имел ввиду. Я просто констатирую печальные факты, Кирюха. - Коснувшись рукой лба девушки, он пообещал ей - Фелиция, милая, уже через двадцать минут ты у меня будешь еще краше прежнего и я обещаю тебе, что ты и через шестьдесят лет будешь все так же прекрасна. А еще я сделаю так, что та порча, которую на тебя кто-то навел, обратится против него самого.
   - Тетюр, миленький, не нужно этого делать. - Тихонько всхлипнув, попросила его девушка и сияние кристаллов тотчас стало чуть ли не вдвое ярче.
   Тело Фелиции также начало светиться изнутри и изменяться прямо на глазах, становясь более стройным и сильным, обретая полную законченность линий. Её пышные бедра слегка уменьшились в объеме и сделались, словно отлитыми из серебра и гладко отшлифоваными, живот стал поджарым, а тускловатые волосы с посекшимися концами, обрели невероятную шелковистость и какой-то неописуемый синевато-фиолетовый оттенок черного цвета. Большие, красивой формы, но все же колыхающиеся при каждом шаге груди с бледно-розовыми, растянутыми сосками и вовсе превратились в такую прелесть, что у Кира тотчас загорелись ладони и пересохли губы.
   В общем, точно через десять минут перед Кириллом лежала едва ли не совсем другая Фелиция. Та Фелиция, с которой он всю ночь напролет занимался сексом, тоже была отнюдь не уродиной, но теперь он видел перед собой девушку с телом богини. Правда, это была спящая богиня, так как магия Тетюра погрузила девушку в глубокий и покойный сон. Как только сияние погасло, от розового кристалла, крутившегося волчком над лоном девушки, отщепился кристаллик размером с детский мизинец и зарылся в пушистую черноту. Тетюр, быстро собирая свои медицинские стекляшки, явно, боялся к нему прикасаться и даже материнский кристалл после этой метаморфозы он брал в руки очень осторожно. Засунув кристаллы в карман камзола, маг-врачеватель облегченно вздохнул и просунул свои сильные руки с большими ладонями и длинными пальцами под спину и плечи девушки. Приподняв её над полом, он легко встал на ноги и сердито буркнул:
   - Кирюха, убери с кровати грязное тряпье и постели свежие простыни. Фелиции нужно поспать хотя бы с полчасика, а нам с тобой поговорить кое о чем.
   Кир заметался по спальной комнате. Через пару минут Тетюр, который глядел на девушку столь влюбленными и безумными глазами, что он уже стал беспокоиться, положил эту красавицу на кровать. Посмотрев вверх, на большое зеркало внутри балдахина, он ухмыльнулся и, быстро поцеловав алые губы девушки, спустился с небес на грешную землю. Напротив открытого настежь окна стоял небольшой круглый столик, на котором остался не съеденным ужин, накрытый на двоих и маг тотчас направился к нему. Облизнув губы он присел за стол и, притянув к себе блюдо с жареным на вертеле фазаном, быстро выломал себе ногу. Ткнув ею в сторону Кира, он сказал:
   - Садись, сэр Кирюха, побазарим.
   Кирилл сел в кресло и налил в два высоких серебряных кубка прекрасного, выдержанного вина. Есть подсохшую за ночь дичь ему, в предвкушении завтрака, не очень-то хотелось и он решил обойтись лишь несколькими ломтиками твердого сыра, да, парой веточек сарциссы, местной пряной травы с мясистыми лиловыми цветами и толстенькими листочками, которая так приятно хрустела на зубах и имела ни с чем не сравнимый остропряный вкус и превосходный аромат. Откусив кусочек сыра и запив его вином, он спросил:
   - Что скажешь, Тетюр? Как ты мне объяснишь то, что ты похитил меня с Земли и приволок на Ильмин? Пока ты шлындрал где-то, как кот помойный, меня тут чуть не грохнул какой-то лесной козел со своими недоносками. После этого какой-то дебильный маг-недоучка, возомнив себя Зевсом, вздумал отрабатывать на мне свое мастерство, но хуже всего для меня то, что ты подписал меня завалить какого-то Черного Мага Морбрейна даже не спросим моего мнения. Что это за дела, Тетюр? На фига мне вся эта морока с чужими разборками? Сунул меня, понимаешь ли, под молотки, а сам сделал ноги. Не хорошо это, Тетюр, ох, не хорошо. За такие дела по всей форме отвечать надо.
   Пока Кирилл выговаривал магу, тот, сосредоточенно кивая головой, торопливо обгладывал фазанью ногу. Как только он умолк, Тетюр тотчас отбросил кость в сторону, отломал вторую ногу и немедленно впился в неё зубами, отчего Киру пришлось ждать ответа еще минуты три. Слопав и её, он жадно выпил полбокала вина, сыто икнул и, подняв на него свои ясные, голубые глаза, нахально спросил:
   - Ты, чо, братела, недоволен тем, что я тебя двинул в рыцари самого Мастера Миров? Это шо еще за гнилой базар, Кирюха, тебе что расклад не понравился? Ну, так я тогда ваще не въезжаю, какие фишки тебе выставлять. И так уже, вроде бы, круче некуда, графы, короли, принцессы, маги там всякие, ну, а бабы, бабы-то какие. Не, ты точно нюх потерял, не фига кость не рюхаешь. Давай, Киря, колись до самой жопы, тебе нравится быть рыцарем самого Мастера Миров, шастать по разным планетам и мочить всяких козлов или нет?
   Кирилл давно уже предполагал, что именно такой будет реакция мага Тетюра, но он и представить себе не мог, что тот станет говорить с ним так, словно он принял постриг и ходит в быках у какого-то люберецкого бригадира. Недовольно покрутив головой, он негромко поинтересовался и него:
   - Мастер Тетюр, а ты не мог бы разговаривать со мной более подобающим образом, как это положено магу Мастера Миров? Похоже, ты пробыл в Москве гораздо дольше, чем это было для тебя необходимо.
   - Да, ладно тебе, Кирюха, тоску на меня нагонять. - Заныл Тетюр - Вот покрутишься с моё на этой службе, ты не так заговоришь, одним голимым матом станешь излагать свои мысли, но ты так и не ответил на мой вопрос, в котором, кстати, содержится ответ на твой. Я привел тебя на Ильмин не как простого смертного, а как рыцаря Мастера Миров, чтобы ты разобрался с тем, что здесь происходит и принял экстренные меры по наведению порядка в планетарном масштабе. Старику ты уже приглянулся, иначе он ни в жисть не стал бы защищать тебя от магической молнии мага Феди, а ты так мне и не ответил, доволен ты своей новой работой или нет.
   Кирилл понял, что этот раунд словесной борьбы он проиграл Тетюру со счетом три ноль в его пользу, но не расстроился, а бодрым, полным оптимизма голосом, честно ответил:
   - Ну, ты даешь, конечно же доволен! Тут ведь дело не уже не в том, что ты меня снял с экзамена по матанализу и перенес в волшебную страну с крылатыми драконами, дворянами и обалденными девчонками, и не в том, что я познакомился с отличными парнями, а в том, что я теперь рыцарь самого Мастера Миров, по нашему Иисуса Христа. Правда, я подозреваю теперь, что он никакой не бог, а просто самый древний и самый могущественный маг, но это уже дело пятое. Все равно я как верил в него раньше, так и буду верить в него. Ты пойми, Тетюр, в этом плане у меня к тебе нет претензий, но ты ведь мог взять и просто подойти ко мне на улице, сказать кто ты такой и предложить выполнить эту миссию. Честное слова, старик, я бы тотчас согласился, а то ведь как вышло, ты ведь треснул меня чем-то золотистым по носу и выбросил на дорогу под копыта Фрегата, словно полудохлого щенка. Обидно.
   Маг посуровел, грозно сверкнул глазами и сказал:
   - А вот это уже не тебе решать, как именно должен маг Первого круга возводить какого-то паршивого солдатишку в ранг рыцаря Мастера Миров. Да, и не мне, кстати. Так что ты не очень-то выпендривайся. Наберешься уму разуму, научишься отличать базовые миры от опорных и чистокровных людей от всяких там полукровок, а то и вовсе пробирочников, тогда и будешь критиковать меня. Не спорю, способ я выбрал, так сказать, экстраординарный, но на то у меня была одна веская причина и мне это тоже далось не даром. Если бы я все делал строго по инструкции, парень, то прежде, чем попасть сюда, ты на Земле откинул бы копыта. Ведь не угони я "Ягуар", то ты сел бы в ту "девятку", которая ехала позади меня и на первом же светофоре она остановилась бы бок о бок с тем шестисотым "мерином". Вот тут бы он и взорвался, как раз именно с твоей стороны. Тебя этим взрывом просто разорвало бы на части и хоронил бы тебя твой дед в закрытом гробу. Для меня не составило бы никакого труда забрать тебя за тысячную долю секунды до взрыва и оставить на твоем месте муляж из мяса и костей, но тогда ты потерял бы возможность быть в своем мире самим собой. Вот теперь и думай, парень, подставил я тебя или нет тем, что долбанул "мерина" в задницу с такой силой, что взрывное устройство оторвалось и улетело аж в Москву-реку и ты теперь сможешь вернуться отсюда прямо на то же место и в ту же секунду, но уже рыцарем Мастера Миров. Разумеется, я шел на риск, но это того вполне стоило. Зато на этот раз мне, кажется, повезло, сэр Кирюха. Ты именно тот вояка, которому будет по силам одолеть этого кретина Морбрейна, чтоб ему повылазило. Признаюсь, парень, я даже и не ожидал от тебя такой прыти. Ты за эти четыре дня сделал столько полезных дел и освободил меня от стольких обетов, которые мы, маги Первого круга должны соблюдать очень строго, что у меня даже голова кругом идет, мне, можно сказать, крышу снесло и впору брать гвозди подлиннее и поскорее на место её приколачивать. Ты, Киря, отличный солдат и вообще умный парень с хорошими мозгами настоящего аналитика. Да, к тому же ты прирожденный полководец, что и доказал уже на деле. Весь Барилон после твоих выходок на ушах стоит и чуть ли не каждый второй лавочник горит желанием записаться в твою армию. Ну, а я маг не чета здешним, так что мы с тобой сумеем сломать хребет этому гаду Морбрейну, хотя это и будет чертовски опасная и сложная работа, он ведь тоже не пальцем сделан и на его стороне стоит само первородное зло. А потому, студент, попотеть нам обоим придется.
   Такие объяснения тотчас настроили Кирилла на самый серьезный лад. Не верить Тетюру у него не было никаких оснований. Он, все-таки, был маг-прорицатель и умел выколачивать пророчества из самого Мастера Миров, да, к тому же уже через несколько часов должно было стать известно, пошутил над ними Старик или нет. Кирилл уже стал относиться в Мастеру Миров не так, как прежде, как он относился к Иисусу Христу, то есть, как к Богу, а как к Большому Боссу, за спиной которого можно было и хихикнуть в кулак. Подумав о роли начальства в этом деле и вспомнив о том, что говорил ему Тетюр об эдакой омерте - законе молчания для магов, он решил воспользоваться той наводкой, которую он же сам ему и дал. Пристально посмотрев на мага, он спокойным и ровным голосом спросил его:
   - Мастер Тетюр, скажи мне, воспримут ли твои магические кристаллы, которые повинуются тебе за щедрую плату, в качестве платы мой дар иного рода? Примут ли они в качестве платы ту девушку, которой сегодня я дарил всю свою любовь без остатка и которая изливала на меня страсть невиданного накала, если она сама, без какого-либо принуждения полюбит тебя всем сердцем и отдастся тебе телом и душой, повинуясь лишь тому чувству, которое я возбудил в её сердце своими речами? Воспримут ли они как плату еще один мой дар, который укрепит ваш любовный союз и наполнит его счастьем, семейным покоем и любовной страстью?
   Тетюр тотчас засунул руку за пазуху и быстро ответил:
   - Рыцарь Кир, магические кристаллы говорят мне, что твоя плата просто неслыханно щедра. - Вынув руку из-за пазухи, он ошарашенно покрутил головой и добавил - Ну, Кирюха, ты даешь. Ну, ты и жук, студент. Это же надо, обуть самого - Палец Тетюра несколько раз указал куда-то вверх - Нет, парень, ты точно далеко пойдешь. А ты уверен в том, что Фелиция полюбит меня таким? Понимаешь, Кирюха, мне недавно здорово нагорело от Старика и я из красавца под два метра ростом, превратился в коротышку, а после того, как упер тот "Ягуар" и приготовился провернуть аферу с твоим переходом, то и вовсе облысел и в лице переменился, а потому меня одолевает некоторое сомнение. В твоем предложении для меня есть множество плюсов, начиная с того, что я, наконец, могу стать отцом, и практически ни одного минуса. Как магу мне постоянно нужна женская ласка и я просто вынужден тратиться на баб, но порой мне попадаются такие профуры, что только держись.
   Глядя на Тетюра Кирилл подумал: - "Да, парень, дорого же тебе обходится магия. Вот и говори ты мне после этого, что все путешествия по мирам Старика это сплошное удовольствие". Он широко улыбнулся и успокоил мага, лицо которого выражало озабоченность, весело сказав ему:
   - Тетюр, поверь, уж в чем-чем, а в женщинах я разбираюсь куда лучше, чем в стрельбе. Фелиция, на которую ты положил глаз, мечтает только об одном, чтобы у неё был добрый муж, красивый домик с садиком и целая куча ребятишек. Все это она и получит, любящего мужа и домик от меня, а ребятишек ты ей уж и сам как-нибудь настрогаешь.
   Маг недоверчиво улыбнулся и сказал:
   - Ну, да, как же. Хотелось бы мне знать, откуда ты возьмешь домик, ведь вся земля в Барилоне уже давным-давно разобрана по рукам, а о том, чтобы купить здесь дом, ты можешь сразу же забыть. У тебя на это просто не хватит денег, если ты, конечно, не запустишь руку в золото короля.
   Кирилл насмешливо фыркнул и быстро ответил:
   - Эх, Тетюр, Тетюр, чем ты только занимался все эти дни. Мне ведь за то, что я грохнул Зеленого Паука и всех его бандитов, обломилось в качестве приза все их имущество. Двое из этих засранцев были пустыми, словно солдатский котелок после ужина, зато аптекарь Джером Бишоп и его правая рука, виноторговец Джон Гастингс, были людьми состоятельными. От аптекаря мне достались два здоровенных дома, один жилой, похожий на настоящий замок, а второй настоящая фармацевтическая фабрика. Ну, а от виноторговца виноградник гектаров на пятьдесят и целое имение. Мне его уже предлагают обменять на недвижимость в городе, правда, не бог весть какую. Торопиться мне некуда, поскольку я и в Северной башней чувствую себя комфортно, то лучше сдам свою латифундию в аренду вместе с винными погребами. Так что, дружище, готовься к переезду. Уже сегодня вечером ты будешь спать на шелковых простынях в такой огромной спальне, что в ней можно в футбол играть.
   Тетюр снова засунул руку во внутренний карман и, ощупав свои кристаллы, немедленно сказал ему:
   - Все, Кирюха, ты эти кристаллы совсем до ручки довел своей щедростью. Теперь я смогу любого старого пердуна сделать здоровенным молодым парнем и сдать тебе в рекруты. Уж ты в это поверь, моя магия сбоев не дает.
   - Вот и отлично, старина, тогда я перепишу недвижимость Бишопа на тебя, а ты за это научишь Фелицию всякой аптекарской и врачебной магии. Помимо того, что в постели это самое настоящее цунами, она девчонка очень толковая и схватывает все на лету. Наша с тобой штаб-квартира будет в Барилоне, но я предвижу, что нам придется здорово помотаться по всей Феринарии, такова уж наша судьба, Тетюр.
   Вид у мага был весьма озабоченный и, одновременно с этим, довольный. Похоже, что перспектива на время обзавестись собственным домом и верной, любящей подругой была для него более, чем просто привлекательной. Он нетерпеливо ерзал на своем стуле и с восхищением поглядывал через плечо на спящую девушку. Внезапно его лицо омрачилось и он, глядя на Фелицию, вдруг, спросил Кирилла:
   - Кир, ты думаешь Фелиция согласится терпеть меня рядом с собой? Ведь она такая красивая, да к тому же я не смогу стать ее мужем навсегда.
   Искушенный, не смотря на юные годы, знаток женщин сразу же понял, чего на самом деле боится Тетюр - элементарного адюльтера. Посмотрев на него с выражением полной серьезности на лице, чтобы его совет прозвучал как можно более значимо, он спокойным голосом сказал:
   - Тетюр, я тут уже немного успел пообщаться с местным населением и пришел к выводу, что все мужики здесь, по большей части, просто быки комолые. Они, понимаешь ли, взяли себе за правило трахаться раз в неделю и секс у них занимает каких-либо пять минут. Ни тебе страсти, ни долгой прелюдии, ни поцелуев, а уж о том, чтобы заниматься женщинами любовными играми, вообще речи не идет. Тут недавно ко мне в спальную среди бела дня заглянула одна красотка, которая сгорала от желания, а у меня, как на зло, было всего четверть часа времени и потому о том, чтобы заняться с ней сексом по-настоящему, не могло идти и речи. Ну, мне и пришлось заменить это дело самым элементарным петтингом, надеюсь, ты после того, как побывал на Земле, уже знаешь что это такое. Так вот, Тетюр, эта красотка от моих поцелуев так обалдела, что я и сам удивился, а потому я позволю себе дать один маленький совет, занимайся с ней сексом каждую ночь так, словно наутро у тебя член отвалится и все будет в полном порядке, ну, и еще побольше нежности, фантазии и ласковых слов. Тогда Фелиция каждому, кто только попробует до неё рукой дотронуться, голову проломит ночным горшком, а они у них ох какие тяжелые, чугунные, эмалированные. Так что, старина, твое счастье в твоих руках, а точнее оно у тебя...
   В это время Фелиция тихонько застонала, просыпаясь от сна, навеянного на неё магическими кристаллами и Кирилл так и не успел объяснить магу, где именно находится его счастье, а точнее откуда начинается путь к сердцу женщины. Тетюр, услышав этот девичий стон, полный неги и томления, вскочил на ноги и метнулся к кровати. Он снова взобрался на рыцарское ложе не скинув с ног своих ботфортов и, нежно обняв красотку за плечи, приподнял её над подушками, прижал к своей широкой груди и страстно зашептал:
   - Фелиция, радость моей души, все в порядке! Теперь ты полностью здорова и стала такой же прекрасной, какой была прежде, любовь моя. Как же ты прекрасна.
   Девушка открыла глаза и взглянула на свое отражение в зеркале над кроватью и её глаза наполнились изумлением и восторгом. В следующее мгновение она обняла своего исцелителя и стала покрывать его лицо горячими, страстными поцелуями, громко приговаривая:
   - О, Тетюр, как же мне отблагодарить тебя, мой любимый, добрый маг. О, Тетюр...
   Кирилл подошел к своей кровати и грозно рявкнул:
   - А ну хватит разводить тут любовные шашни! Тетюр, марш в коридор, мне нужно поговорить с этой любвеобильной девицей. А ты, Фелиция, тоже хороша. Нет чтобы хоть немного подумать о моей бедной сестренке, для которой каждая минута в ожидании этого лысого ловеласа смертная мука, ты решила не откладывать дела в долгий ящик. Никуда этот влюбленный пингвин от тебя не денется! Подари ему еще один поцелуй и пусть он быстро чешет в коридор.
   Тетюр хотел было тотчас броситься прочь, но руки Фелиции еще крепче обвили его шею и она одарила его таким долгим и страстным поцелуем, что тот даже засучил ногами, словно повешенный. Даже после того, как она разомкнула свои объятья, тот не смог оторваться и ей пришлось шепнуть ему:
   - Тетюр, милый, давай дождемся вечера.
   Только после этого маг слез с кровати и нетвердой походкой пошел к дверям. Его, словно пьяного, буквально мотало из стороны в сторону и он едва смог открыть дверь, чтобы выйти в коридор. Фелиция, благодарно посмотрев на Кира, тоже начала было вставать, но тот жестом остановил её и сказал:
   - Девочка, я же сказал, что мне нужно поговорить с тобой кое о чем. Не торопись, полежи еще несколько минут, полюбуйся на свое отражение, моя сладкая булочка.
   Если все, что он говорил до последних слов не вызвало у Фелиции никакого возражения, то на "мою сладкую булочку" она отреагировала очень бурно, - вздрогнув всем телом и сердито нахмурилась. Не обращая внимания на это, Кирилл коротко разбежался и в высоком прыжке расчетливо влетел над кроватью, чтобы упасть на спину рядом с девушкой. Той это понравилось еще меньше чем то, что он назвал её своей булочкой, да, к тому же сладкой и она попыталась ретироваться с кровати, на которой еще совсем недавно была так счастлива, но Кирилл удержал девушку подле себя, крепко сжав её руку.
   Глядя на её отражение в зеркале и продолжая держать девушку за руку, он протянул к ней вторую руку и накрыл ею грудь Фелиции. Ладонь Кира ощутила не ту прежнюю, мягкую, словно патока, плоть женщины зрелого возраста, которой она не была в силу своего молодого возраста, а упругую, действительно девичью грудь с гладкой, шелковистой кожей. Девушка снова вздрогнула и плотнее сдвинула свои стройные ноги, но уже в следующее мгновение они дрогнули и стали медленно, словно сами собой, раздвигаться, а она задышала глубоко и с легкой хрипотцой зарождающейся страсти. Деловито сжав своими пальцами грудь Фелиции и потеребив между пальцев её круглый сосочек так, словно он проверял качество работы мага, Кир со вздохом спросил девушку:
   - Ты была такой же прекрасной, Фелиция?
   - Нет, милорд, по с равнению с тем, какой я стала благодаря Тетюру, я была просто уродиной. - Тихо ответила та и добавила еще тише - Тетюр совершил настоящее чудо, он действительно величайший из всех магов.
   Кирилл ощерился и с коротким смешком сказал:
   - Гы-гы, маг он действительно крутейший. Ничего не скажу, но это чудо мы сотворили втроем, Фелиция. Я, потому, что мне, вдруг, показалось, что тебе понравилось то, с какой страстью смотрел на тебя этот лысый нахал. Ты, потому, что сумела пробудить в его сердце, измученном женским коварством, такую любовь и страсть. Ну, и, разумеется, сам Тетюр, но только потому, что влюбился в тебя по уши, моя девочка, и потому я был безмерно счастлив глядя на то, как ты целуешь этого лысого гада, который увел у меня такую классную подружку. Но я на него не злюсь, Фелиция, ведь он обещал мне, что будет любить тебя больше всего на свете. Ты ведь сама видишь, какой я кобель, рыцари ведь все такие, а Тетюр маг и уж с ним-то ты будешь счастлива и он станет отцом твоих детей...
   Держа Фелицию за руку, этот молодой, но уже матерый сердцеед и обольститель в каких-то десять минут объяснил этой девушке что её ждет, если она станет верной и любящей подругой мага Тетюра-прорицателя, откликнувшись на его чувство. Та слушала его с полуоткрытым ртом и затуманенным от мечтаний взором. Как только он умолк, Фелиция повернулась к нему и шепотом спросила его с волнением в голосе:
   - Милорд, но ведь Тетюр совсем не знает меня. Он ведь даже толком не слышал звуков моего голоса и не изведал моих ласк. Вдруг я ему совсем не понравлюсь и уже завтра утром он уйдет, проклиная меня?
   Кир шепнул ей еще тише:
   - Девочка моя, вспомни все, что мы с тобой вытворяли сегодня ночью и навсегда позабудь, что такое стыд. Обрушь на его лысую голову все свои фантазии, ошеломи его ими и поверь, он станет в твоих руках мягче горячего воска. Он ведь родом не с Ильмина, а потому ты можешь ничего не стесняться и требовать от него любых ласк. И вот еще что, Фелли, такой подружки как ты, у меня еще никогда не было. Кстати, солнышко мое, ты видишь, что лежит у тебя на чубчике? - Рука Кира смело легла на лоно девушки и ноги её сами собой согнулись в коленях и широко раскинулись, приглашая рыцаря снова вознестись на вершину блаженства, но, увы, он всего лишь выудил из этого черного локона страсти розовый кристалл и вложил его ей в руку, шепнув на ухо - Это талисман, который появился по воле самого Мастера Миров, кажется, Тетюр назвал розовый кристалл амулетом плодовитости. Этого кристаллика он, почему-то, очень боится. Мне кажется, что если ты, вдруг, захочешь его наказать за что-либо, то тебе просто будет достаточно заказать себе цепочку. Носи её на талии таким образом, чтобы этот кристалл охранял твою киску. Это только прибавит ей цены. И запомни еще одно, дорогая моя девочка, мы с Тетюром вечные бродяги. Я рыцарь, а он мой поводырь, маг Мастера Миров и наша работа, вычищать всякую нечисть, какая, порой, заводится в его владениях. Мы пробудем на Ильмине года два или три, а потом отправимся на какое-нибудь другое задание. За это время ты нарожаешь маленьких Тетюров и Тетюрочек, а потом в тебя влюбится какой-нибудь барон или граф и ты станешь жить с ним в любви и счастье. Только не надо наставлять рога моему другу, он этого точно не перенесет. Ну, как, ты готова принять этого парня из моих рук и стать самой очаровательной магессой на всем Ильмине, Фелиция?
   Девушка резко выпрямила ноги и повернулась к нему всем своим стройным, сильным и гибким телом, формы которого по-прежнему завораживали Кирилла, навалившись на него и придавив к перине она поцеловала пройдоху-рыцаря обжигающими губами и выдохнула со страстью:
   - Кир, радость моя, ты даже не представляешь себе, как я счастлива. Мне только жаль того, что я сегодня ночью была в твоей постели такой неуклюжей коровой. Я согласна, дорогой, стать подругой Тетюра, даже если это продлится всего месяц, но, все-таки, обещай мне, что однажды, когда я приду к тебе, улизнув от него, ты не прогонишь меня. Я ведь должна хоть чем-то отблагодарить тебя за все то, что ты для меня сделал? Ну, а теперь нам нужно идти к Эльзе, мой рыцарь.
   Кирилл, сжимая её в своих объятьях, шепнул:
   - Не спеши, дорогая, Эльза еще спит, а мне нужно еще узаконить ваш любовный союз перед Мастером Миров. Так что вставай и быстро одевайся, Фелиция.
   Он разжал руки и горничная, засунув розовый кристаллик за щеку, вскочила с кровати и принялась одеваться. Движения девушки после магических пертурбаций сделались такими изящными, уверенными и ловкими, что Кир залюбовался этой высокой красавицей с телом Венеры Милосской, которая обзавелась грудью Бриджит Нильсен. Вместе с яркой, интригующей внешностью это превращало Фелицию в секс-бомбу мегатонного калибра. Его утешало только, что он успел внушить этой пантере с голосом соловья мысль о том, что будучи магессой высокой квалификации, она достигнет больших высот. Любуясь девушкой, он невольно подумал: - "Нет, эту красотку действительно нужно приводить к присяге, а то она еще возьмет и соблазнит Роджера". Поэтому, как только девушка оделась, он соскочил с кровати и, подойдя к двери, крикнул:
   - Тетюр, заходи, дело есть.
   Дверь тотчас открылась и маг с радостной физиономией тотчас влетел в спальню. Кир снял со спинки кровати перевязь с мечом и, обнажив клинок, отошел от кровати и встал на простыню, постеленную на толстый, темно-синий ковер посреди спальной комнаты. Держа меч параллельно полу, он громким и торжественным голосом сказал:
   - Тетюр, Фелиция, подойдите ко мне и положите руки на этот клинок. Я хочу взять с вас обоих клятву. - Оба, маг, приближенный к самому Мастеру Миров и простая горничная, немедленно повиновались и встали перед ним, послушно положив правые руки на полированную сталь - Тетюр-прорицатель, маг Мастера Миров, поклянись мне в том, что ты будешь любить, беречь от всех невзгод, учить мастерству высшей магии и быть отцом детей девицы Фелиции Кетчер до тех пор, пока не окончится наша миссия на планете Ильмин и мы не отправимся по воле Мастера Миров в иные миры.
   Тетюр приосанился и гаркнул во весь голос:
   - Клянусь!
   Строго посмотрев на девушку, он продолжил свои упражнения в риторике:
   - Девица Фелиция Кетчер, поклянись мне, что ты будешь страстно любить и хранить верность магу Мастера Миров Тетюру-прорицателю до тех пор, пока мы не покинем Ильмин по воле нашего повелителя.
   Фелиция, которая как не готовилась к этому, не смогла сдержать волнения и пискнула слабым голоском:
   - Клянусь.
   Кир отбросил меч в сторону и тотчас свел их руки вместе и, слегка сдвинув мага и девушку вместе, подвел итог, сказав:
   - Теперь вы любовники перед ликом Мастера Миров. Поцелуйте друг друга и будьте счастливы то недолгое время, что он вам подарит.
   Фелиция была, больше чем на голову, выше коротышки мага и теперь была, его заботами, довольно-таки развита физически. Она наклонилась к нему, крепко обняла и одарила его таким страстным поцелуем, что у того подкосились ноги. Чтобы не упасть, она выпрямилась и подняла его вверх. Хорошо, что она не закружилась с ним по комнате и вскоре поставила его на ковер, правда, совершенно обескураженного, после чего, прикусив губку, смущенно сказала:
   - Милорд, я пойду разбужу твою сестру и немедленно подготовлю её к встрече с мастером Тетюром.
   Горничная, не смотря на краску смущения, залившую её щеки и стройную шейку, вышла из спальной комнаты походкой императрицы. Тетюр, совершенно разгромленный и потрясенный, громко простонал ей вслед:
   - О, Фелиция, моя богиня... - Повернувшись к брачному аферисту Кириллу Бубликову, он воскликнул - Сэр Кир, за этот божественный дар я превращу для тебя всех калек Феринарии в настоящих титанов, черт бы меня побрал. Мои кристаллы уже сейчас переполнены энергией, представляю, что будет с ними завтра. - Внезапно сменив тон с восторженного на фамильярный, он спросил Кира - Кстати, Киря, что это еще за сестра Эльза, о которой я слышу с первой минуты? На тебя совсем не похоже, чтобы ты был знаком с девушкой больше одного часа и при этом не только не трахнул её, но еще и называешь сестрой. Что это за дела такие, братан?
   Кирилл даже не разозлился. Этот вопрос занимал и его самого ничуть не меньше. Поэтому он честно признался:
   - Сам никак не возьму в толк, Тетюр, как такое получилось. Она в меня влюблена по уши, я в неё, а как подумаю о том, что я занимаюсь с этим ангелом любовью, так у меня просто мороз по коже дерет. Понимаешь, Тетюр, это ведь не обычная девушка, а такая, которую поцеловал один раз и все, должен немедленно жениться. Ну, а мне, как ты понимаешь, этот Ильмин со всем его средневековым хозяйством и даром не нужен, да, и рыцарем Мастера Миров ты ведь не просто так меня сделал. Так что пусть уж лучше она будет мне сестрой. Ей один маг, засранец, глаза вырвал и в сапфиры упрятал. Жуткое, скажу я тебе, зрелище. Да, ты сейчас сам все увидишь.
   Тетюр забеспокоился и воскликнул:
   - Кирилл, сапфир это штука серьезная. Он и без всякой магии камень еще тот, ведь что ни говори, а это камень Мастера Миров. Ты бы того, не ходил, сверкать будет о-го-го как.
   - Ага, щас, разбежался. - Окрысился рыцарь - Чтобы ты взял, разогнал всех, а потом, под шумок, трахнул её? Вот уж хрен тебе, старый сексуал. Ничего, я как-нибудь потерплю твое светопреставление, Жан-Мишель Жар недоделанный.
   Кир вышел из спальной, а Тетюр в ответ только пожал плечами и молча пошел вслед за ним. В том, что он только что сказал своему крестнику, не было ни единого слова правды и Кирилл хотел только одного, хотя бы еще один раз увидеть Эльзу обнаженной, чтобы потом, занимаясь сексом с какой-нибудь девушкой примерно той же комплекции, представлять себе, что это она. Он прекрасно понимал, что ему навсегда заказан тот трюк, который ему удалось проделать с Тетюром и Фелицией, так как знал наверняка, что разлука с ним может просто убить Эльзу.
   Чем ближе он подходил к спальной своей названной сестры, тем сильнее у него стучало сердце. Кир страстно желал ее, но его мутило только от одной мысли, что однажды он покинет Эльзу навсегда. Уж лучше оставить все, как есть, и быть для этой чудесной девушки просто старшим братом. Тем более, что она, кажется, уже стала, понемногу, привыкать к этому и называла его братиком. Правда, ему все труднее и труднее было называть ее сестрой.
   Фелиция уже не только разбудила Эльзу, но и успела подготовить все для исцеления девушки. Она сняла со стены спальной одну деревянную панель, положила её на два пуфика и застелила пледом и простыней, соорудив невысокую кушетку, перед которой поставила кресло для своего лысого любовника-мага. Полностью обнаженная девушка уже лежала на этой импровизированной кушетке лицом вверх, вытянув руки вдоль своего стройного тела. Она была спокойна и дышала ровно и размеренно и её точеные груди торчали кверху, словно ушки котенка. На веках девушки, изуродованных магом Альбертом лежал батистовый носовой платочек.
   Перламутровая, сияющая нагота этого чистого и непорочного тела ударила в глаза Кира, как фотовспышка, и оно с фотографической же четкостью запечатлелось в его сознании. От тела Эльзы ему в лицо пахнуло такой чистотой и свежестью, что он едва не застонал, а еще его поразила полная безмятежность девушки и ее нежная, радостная улыбка. Услышав его шаги, она сказала веселым, поющим голоском:
   - Кир, наконец-то я увижу, какого братика подарил мне Мастер Миров. Наверное очень красивого и пригожего, такого же, как мой родной брат Мартин.
   Кирилл медленно подошел к кушетке и встал перед ней на колени. Взяв в свои руки руку Эльзы и прикоснувшись к ней сухими губами, он громко сказал с иронией в голосе, чтобы скрыть свои истинные чувства:
   - Успокойся, Элька, ничего хорошего тебя не ждет. Братец у тебя самый обычный мужик, правда, здоровенный, но зато вся шкура в шрамах, да татуировках. Так что ты не обессудь, но брат тебе попался второсортный. Зато у меня друг такой крутой маг, что только держись. Ты у меня девчонка классная, ничего не убавить ни прибавить, а сиськи у тебя и сами вырастут. Поэтому, малявка, Тетюр займется только твоими глазами, да, еще, для верности, проверит твое здоровье.
   Тетюр, представившись Эльзе и рассказав о том, как её будут исцелять его магические кристаллы, попытался вытурить за дверь свою любовницу-ученицу, сказав той:
   - Фелиция, девочка моя, выйди, пожалуйста. Здесь будет сверкать так, что у тебя могут заболеть глаза.
   Та упрямо сказала в ответ:
   - Ничего, любовь моя, мне нужно привыкать.
   Тогда Тетюр достал из внутреннего кармана свои солнцезащитные очки с чернильно-фиолетовыми стеклами и нацепил их на нос Фелиции, после чего стал быстро выкладывать магические кристаллы на тело девушки. Последними он положил на изуродованные шрамами, провалившиеся внутрь глазниц, веки два сапфировых шарика с заключенными в них глазами Эльзы. Через пару минут засверкало так, что Кир не на шутку испугался. Однако, вскоре его глаза, защищенные зеркальными очками, привыкли и он увидел то, как сапфиры разомкнулись и глаза девушки вернулись на свое место.
   Все произошло за каких-то пять минут но еще добрых четверть часа Тетюр шаманил над недоступным для его страсти телом девушки и, все-таки, довольно сильно увеличил груди девушки, но они от этого только выиграли. Когда же сеанс медицинской магии был окончен, Кир увидел что Эльза имеет не только изящную, словно у фарфоровой статуэтки фигурку, прелестное, вызывающее умиление личико, но еще и огромные васильковые глаза, похожие на озера. Как только он поднял девушку на руки, та умиротворенно вздохнула и её веки с пушистыми темными ресницами тихо сомкнулись. Эльза спала.
   Он бережно перенес девушку в кровать, аккуратно уложил и укрыл пуховым одеялом, после чего вышел из спальной комнаты Эльзы на лоджию пошатываясь и держась рукой за лоб. Тетюр бросился за ним вслед, думая, что рыцарю Мастера Миров сделалось дурно. Он догнал его и, крепко ухватив за локоть, испуганно спросил:
   - Кир, что с тобой? Может быть мне и над тобой малость пошаманить с кристаллами? Так я это мигом.
   Стукнув кулаком о каменные перила, тот ответил:
   - Нет, Тетюр, со мной все в порядке. Просто я угодил в капкан, словно медведь. Ты же видел, что это за девушка.
   Маг хмыкнул и воскликнул:
   - Парень, не мети пургу! Ты смотришь на неё сердцем, а я глазами, и мои глаза видят самую обычную девчонку, да, к тому же, тощую, которая только-только начала формироваться, как женщина. А груди я твоей Эльзе все-таки сделал побольше, но не потому, что хотел ей угодить, а потому что устранил кое-какой дефект в её молочных железах. У нее мог вскоре развиться мастит, а это для баб еще та гадость. Да, кстати, такой, какая она была, Эльза не могла родить. У нее была детская матка, но я и это исправил. Здешние маги до этого еще не доросли. Вот такие дела парень.
   Странное дело, но эти, чисто физиологические аспекты успокоили Кирилла и полностью его отрезвили. Он даже вспомнил о том, что было уже восемь часов утра и вскоре должны были прилететь драконы с золотом, а стало быть, он должен был получить маршальский жезл. Крепко пожав руку Тетюру, он сказал спокойным голосом:
   - Спасибо, Тетюр, я у тебя в долгу.

Глава седьмая

  
   После пробуждения Эльзы, ознаменовавшегося радостным криком: - "Фелиция, я снова вижу солнце!" - в Северной башне началось самое настоящее столпотворение. Друзья Кира и все слуги сломя голову бросились наверх, чтобы убедиться в том, что маг Тетюр действительно шурупит в своем деле. На Фелицию, поначалу, они не обратили внимания, но, приглядевшись к девушке, дружно взревели во весь голос. Ее исцеление они сочли еще большим чудом, чем возвращение глаз Эльзе.
   Софи, срочно вызванная в Северную башню Киром, не только не стала ревновать его к Фелиции, но и с радостью откликнулась на просьбу срочно одеть ее и Эльзу в платья для небольшой прогулки верхом, но такие, чтобы всем бабам Барилона стало завидно. У этой дамы, которой сеанс сексотерапии вернул прежнюю уверенность в своих женских чарах, а вместе с ней и красоту, имелись ключи от главного хранилища графских нарядов. Поэтому ей не составило особого труда вместе со своей подружкой подобрать для двух юных красавиц самые шикарные наряды и к завтраку они явились настоящими благородными дамами.
   Растроганный такой заботой этих двух дам о своей ненаглядной Фелиции Тетюр прежде, чем сесть за стол, предложил им пройти в спальную Кира и, побив все свои прежние рекорды медицинской магии, за каких-то четверть часа вернул обеим матронам все очарование молодости и наделил их богатырским здоровьем. Тому, главным образом, способствовало то, что в тот момент, когда в гардеробной комнате Мириам, Софи и еще несколько горничных одевали Фелицию и Эльзу, Кир вручил ему большую связку бронзовых ключей и лист пергамента - рескрипт бургомистра, подтверждающий смену домовладельцев, вписав в него имя нового хозяина. Жаком и всеми остальными старцами он пообещал заняться попозже, после того, как они встретят королевских посланцев с золотом.
   После этого энтузиазм этой части барилонцев достиг наивысшего уровня. Первым пожелал стать солдатом новой армии старый брадобрей Гельмут, а вслед за ним и Сеймур вместе со старым конюхом Стивеном. Кир не стал отказывать старикам в их просьбе, но попросил не бросать немедленно своей прежней работы и, в первую очередь, оседлать коней. Полторы сотни конных лучников, на всякий случай облаченных в полудоспехи, а не в кирасы, уже ждали их у ворот замка во главе с лейтенантом Бивером.
   Завтрак был съеден наспех, красавицы были уже одеты, да и Кир, одетый в джинсу и кроссовки, к которым он прицепил шпоры, был готов к встрече с аббатом Ренье. Помимо пистолета он вооружился еще мечом и кинжалом, которые, по его просьбе, Сеймур ловко прицепил к широкому солдатскому поясу некрашеной воловьей кожи. Так ему было гораздо сподручнее таскать эту длинную железку, чем на роскошной, расшитой золотом перевязи.
   С веселыми криками и лихими пересвистами кавалькада всадников, возглавляемая двумя красотками - очаровательной, стройной, гибкой фигуристой брюнеткой в платье из темно-зеленого муара, в зеленой шляпке с белыми перьями и не менее эффектная блондинка с огромными васильковыми глазами в платье из синего атласа, украшенного серебряными галунами с непокрытой головой. Их окружали трое веселых господ в нарядах из золотой парчи, рядом с которыми рыцарь и маг Мастера Миров казались какими-то сиротами казанскими. Позади же мчались на громадных жеребцах лучники, до пояса закованные в сверкающие латы и с заряженными желтыми стрелами триструнами в руках, лица которых были озарены широкими, радостными улыбками.
   Горожане недоумевали, видя то, как этот конный отряд галопом мчался по улицам в сторону драконьих конюшен, пустовавших вот уже несколько лет. Не меньшее удивление у них вызывало и то, что рыцарь Мастера Миров, одетый в какой-то странный наряд, то и дело проделывал на полном скаку головокружительные трюки, явно, красуясь перед дамами, которые истошно визжали всякий раз, когда он показывал свое мастерство вольтижировки.
   Провожая взглядом этот кавалерийский отряд, жители Барилона все-таки догадывались о том, что рыцарь Мастера Миров, о прибытии в город которого уже знал и стар и млад, отнюдь не случайно направился к драконьим конюшням. По городу тотчас поползли слухи один другого фантастичнее, но большинство горожан, все-таки, не спешили делать скоропалительных выводов. Все предпочитали дождаться развязки и уже тогда думать о том, горевать им или радоваться.
   Драконьи конюшни - воистину титанические сооружения, похожие на длинные ангары с плоскими крышами с двумя ажурными эстакадами, стоящими на них, располагались на северо-востоке, за озером и отделялись от острова трехкилометровой полосой воды. Когда Кирилл выезжал из Пьяного леса, он не мог их видеть, поскольку они были скрыты от его взгляда холмами острова. Зато они были прекрасно видны из Северной башни. Это был целый городок из добрых пяти дюжин огромных сооружений, стоящих в шахматном порядке вдоль берега озера, забранного в этом месте в камень.
   Для него, как для опытного снайпера с великолепным глазомером, не стоило особого труда понять, что и драконья набережная с удобным спуском к воде, и улицы драконьего городка, мощеные камнем, и сами драконьи конюшни, в каждой из которых могло разместиться на постой сразу четыре дракона, были невероятно огромными. Высота каждой драконьей конюшни была не менее сотни метров и они были сложены из камня и огромных брусьев. Вблизи эти сооружения и вовсе показались ему гигантскими.
   В самом центре городка имелось нечто вроде круглого подиума высотой метров в десять и диаметром в триста, сложенного из массивных каменных блоков, в центре которого стояло большое пятиэтажное здание отеля для драконщиков с самыми обычными конюшнями и просторным внутренним двором, в котором был разбит сад. Над одним углом здания возвышалась высоченная башня с флагштоком, на котором развевалось оранжевое полотнище сигнального флага. До недавнего времени в этом городке обитало всего полтора десятка служащих отеля вместе с семьями, но по распоряжению лейтенанта Бивера вот уже два дня не менее полутора тысяч жителей Барилона наводили здесь чистоту и порядок, готовясь к приему гостей - людей и драконов.
   Проехав по дороге, отгороженной от драконьего городка широченным рвом, и каменным бруствером, утыканным стальными шипами, они въехали по широкому пандусу на площадь Драконщиков и спешились. От края цирка к драконьим конюшням шло превосходное широкое шоссе, проходившее мимо складских построек и упиравшееся в каменный подиум площади, расположенной на краю городка. Это были те немногие места, где могли находиться обычные люди. Все остальное в этом городке было отдано драконам и драконщикам, людям не совсем обычным и Мими был одним из них.
   Сегодня этот парень был одет весьма необычно. Поверх одежды драконщика он надел парчовый камзол и шляпу, что, по его словам, вовсе не нарушало их традиций. То, что его выперли из драконьих конюшен Вердена, вовсе не говорило о том, что ему была навсегда заказана дорога в небо и теперь, обретя нового хозяина, Мими сделался очень серьезным, строгим и рассудительным. Это именно по его требованию Чарли Бивер распорядился подготовить драконьи конюшни к приему драконов. Он же и строго-настрого запретил им въезжать на лошадях в драконий городок, так как драконы обладали тонким обонянием и терпеть не могли запаха конского навоза или мочи на своей законной территории.
   До этого дня Кир так и не удосужился сесть и как следует поговорить с Мими о драконах, объясняя все это тем, что он терпеть не может делать чего-либо наперед. Впрочем, объяснил он это весьма просто, сказав драконщику: - "Загад не бывает богат" и того ему вполне хватило, ведь еще было не известно, как все сложится. Теперь же, стоя у края площади напротив шоссе и глядя на циклопические сооружения снизу вверх, он, наконец, позволил себе поинтересоваться, спросив Мими:
   - Эй, покоритель неба, так какого же размера эти пташки?
   Драконщик, довольный эпитетом, добродушно ответил:
   - Так себе, Кир, ярдов семидесяти в высоту, но это без башни, ну, и в длину от носа и до кончика хвоста ярдов сто восемьдесят, а размах крыльев у них ярдов эдак двести сорок, но это у молодых драконов. Старые звери покрупнее будут. В них росту не меньше девяносто, девяносто пяти ярдов и в длину они уже ярдов по двести сорок будут. Вот их-то и надо покупать, Кир. Хотя они и привередливы, чем попало их не накормишь, с ними куда приятнее иметь дело. Старики исключительно надежны и могут летать по пять суток кряду.
   Кир, заинтересованный этой информацией, спросил:
   - Мими, а чем обычно кормят драконов:
   - Кашей, Кир. - Ответил ему драконщик - Самой простой солдатской кашей. Правда, матерому зверю её требуется добрых пятьсот стоунов в один присест, но зато один раз в три дня. Однако, без мяса, овощей и сарциссы он её есть ни за что не станет. Вот так-то, сэр Кир.
   Прислушиваясь к чему-то, он умолк улыбаясь. Жак, толкнув драконщика кулаком в бок, сказал:
   - Ты бы уже, заодно, и сказал, Мими, что драконы после каши любят, чтобы их поили драконьим пуншем. И чтобы он обязательно был с молоком и медом.
   Кирилл хотел было поинтересоваться у него что это еще за драконий пунш, как на шоссе показался целый отряд всадников, скакавший к ним резвой рысью. Это был граф Барилон с Калютой и аббатом Ренье. Увидев их, он немедленно вскочил на своего коня и помчался к ним навстречу. Его спутники, замешкавшись лишь на несколько секунд, поскакали вслед за ним всем отрядом. Увидев это, граф пришпорил своего вороного жеребца и тоже помчался вперед. Калюта, нахлестывая коня, скакал рядом с ним и лишь громадный белый тяжеловоз аббата, с головы до пят закованного в рыцарский панцирь, хода так и не прибавил. Это позволило графу прежде, чем поздороваться, предупредить Кирилла:
   - Сэр Кир, сделай милость, преклони ради Бога колени перед этим старым барбосом тотчас, как только его сгрузят с его чудовища! - Лишь после этого он распростер руки и радостно воскликнул - Приветствую тебя, доблестный рыцарь Мастера Миров! Хотя мы с тобой знакомы всего день, я все никак не мог дождаться встречи с тобой.
   От этих слов из головы Кира вылетели все те приветственные слова, которые он заготовил. Подъехав к графу вплотную, он, не сходя на землю, обнял его и, хлопая руками по плечам, радостно воскликнул:
   - Роджер, я тоже чертовски рад тебя видеть!
   После этого граф церемонно поприветствовал дам, совершенно не узнав Фелицию, отпустил им несколько комплиментов и по-дружески пожал руки спутникам Кирилла, а Тетюру даже сказал радостным тоном:
   - Мастер Тетюр, тебя просто не узнать!
   Поскольку на площадь Драконщиков вывалила из отеля целая толпа зевак, граф Барилон предпочел чтобы рыцарь Мастера Миров встретился с аббатом подальше от них. Как только тот подъехал, Калюта приказал лучникам спешиться и построиться поперек широкого шоссе. Шестеро здоровенных верзил в черных рясах и вороненых полудоспехах приставили к огромному мерину складной трапп и помогли седобородому старцу в сверкающих рыцарских доспехах спуститься на землю и подвели его поближе к Кириллу. Как только аббат оказался метрах в пяти от своего коня-слонопотама, он отпихнул от себя обоих сопровождающих и бодро потопал вперед звякая на ходу, словно демонстрация пустых кастрюль. Кирилл не только не поленился в точности исполнить просьбу графа, но еще и облобызал его руку и назвал "вашим святейшеством", чем привел старика в умиление и вызвал целый поток ответных любезностей. Его словесные излияния прервал Мими-драконщик, который, ткнув пальцем в небо, громко сказал:
   - Господа, я слышу свист драконов. Через несколько минут они будут здесь. Драконы очень устали и, похоже, сильно проголодались.
   - Аббат, который до этой минуты разговаривал с Киром тихим, медово-елейным голосом, полным благообразия, вдруг, рявкнул громким басом:
   - Брат Джозеф, подай мне мою суму! Быстро! Мне плевать, прости Господи, прилетят эти крылатые твари с золотом или же без него, это теперь неважно. Мы дождались прихода великого воина Христова и я хочу немедленно вручить ему маршальский жезл и благословить его на ратные подвиги во славу Господа нашего Иисуса Христа и Феринарии.
   Короля Грунральда этот старый и искушенный политикан пропустил. Калюту же куда больше сейчас интересовала не политика, а нечто иное и он громким голосом проворчал:
   - Да, теперь хлопот не оберешься. Терпеть не могу, когда ревут голодные драконы.
   Чарли Бивер успокоил его, сказав с усмешкой:
   - Можешь не волноваться на этот счет, Калюта. Я еще вчера приказал раскрыть ворота цейхгауза, выкатить и подготовить походные драконьи кашеварки, а заодно вскрыл склады с армейскими припасами. Так что уже с раннего утра три сотни кашеваров варили отличную драконью кашу и пунш. Все уже готово и как только драконы начнут заходить на посадку, они выедут из гарнизона и галопом направятся сюда. Заодно я приказал выставить посты наблюдения и если драконы действительно приближаются к Барилону, то все мы с минуты на минуту это увидим.
   Мими благодарно кивнул лейтенанту, а вот Калюте его самостоятельность не понравилась и он сердито рыкнул:
   - С какой это стати ты так раскомандовался, барон?
   Начавшуюся было перепалку, а Чарли Бивер, явно, не собирался склонять головы перед капитаном Бивером, очень быстро и решительно пресек аббат. Достав из кожаной седельной сумы здоровенную стальную булаву, довольно простенькую на вид, он треснул ею Калюту по спине, затянутой в рыжую кожу и елейным голосом мирно проблеял:
   - Не ссорьтесь, дети мои, позвольте мне сделать то, ради чего я даже отказался от смерти. - Вновь возвысив свой голос до громового, старик скомандовал - На колени, сукины дети! На колени! Я буду краток. Вот ваш новый главнокомандующий, рыцарь Господа нашего Иисуса Христа, которого вы, порой, зовете как ремесленника, Мастером Миров. Отныне все мужчины провинции Ренделон принадлежат телом и душой маршалу короля Грунральда Великого сэру Киру Торсену. Возьми же этот маршальский жезл благородный рыцарь и размозжи им голову любому, кто осмелится не исполнить твоего приказа. Найди способ, как уничтожить Черного Мага.
   От неожиданности Кирилл рухнул на колени вместе со всеми. Как только аббат произнес последние слова он обмяк и маршальский жезл буквально упал в его руки. Он снова поднялся на ноги и первым делом сказал магу-врачевателю:
   - Тетюр, займись-ка его святейшеством. - Затем, почесав жезлом между лопаток, и наблюдая за тем, как сообщники хитрого попа подхватили его на руки и потащили к открытым дверям ближайшего склада вслед за магом, он отдал свой первый приказ - Калюта, ты больше не капитан лучников.
   Громадный бородач насупился, но промолчал. Его попытался защитить граф Барилон, который воскликнул:
   - Но сэр Кир, Калюта превосходный солдат! Он те...
   - Роджер, ты, явно, недооцениваешь Калюту. - Суровым голосом пресек всякие поползновения Кир и заявил о новом назначении капитана Брита - Отныне он канцлер, премьер-министр или еще что-то в этом роде, граф Барилон. Ты будешь сидеть в своем замке на холме Гринхед и зорко поглядывать в окно, а он станет руководить всем хозяйством и твердой рукой наведет в провинции железный порядок. Мне не нравится то, что всякие вонючие ростовщики разъезжают по дорогам с целыми отрядами каких-то бандитов и при этом еще имеют наглость выколачивать долги из твоих подданных. Кроме тебя, граф, никто не вправе требовать чего-либо от людей. Даже я должен буду согласовывать с тобой и канцлером Бритом каждый свой шаг.
   Бывший капитан сначала побледнел, потом покраснел и смущенно забормотал:
   - Но ваша светлость, я же сын простого конюха и...
   - Фигня! - Резко перебил его Кир - Выпишем тебе корочки барона и вся недолга. Так что, Калюта, прямо с этой самой минуты принимайся за работу и давай сразу договоримся, если тебя что-то интересует в армии, ты приходишь ко мне и спрашиваешь у меня. Если мне что-то понадобится, то я прихожу и спрашиваю об этом у тебя. - Улыбнувшись, довольный собой, он спросил у графа - Ну, что, Роджер, ты поддерживаешь мою кандидатуру? Учти, парень, Калюта лучше кого-либо знает обо всем, что творится в Барилоне и во всей провинции. Уж он-то точно не даст спуску ни лавочникам с ремесленниками, ни крестьянам, ни баронам с дворянами.
   Граф был, в общем-то, не против, но, тем не менее, высказал кое-какие сомнения на счет нового канцлера:
   - Кир, а ты уверен в том, что Калюта справится?
   - Уверен. - Твердо сказал Кирилл и добавил - Если он чего-то не знает, - научим, не захочет, - заставим, ну, а коли оступится, - поддержим, чтобы не упал. Если кому-то наше с тобой решение, вдруг, не понравится, то Калюта с этим и сам прекрасно разберется. Поверь, для того, чтобы победить Морбрейна, нам будет нужна новая армия, вооруженная современным оружием не Ильмина, а Мариона, а для этого нам нужен, прежде всего, железный порядок во всей провинции и полное подчинение всех её жителей верховной власти. Так что не обессудь, Роджер, но с этой минуты вся провинция находится на военном положении и я мобилизую всех, от магов до баронов. Если кто-то попытается воспрепятствовать мне, то он горько об этом пожалеет, поскольку всяких саботажников и вредителей я буду наказывать очень жестоко и безжалостно.
   Калюта, наконец, понял то, как высоко его вознес этот молодой парень, одетый в столь странный наряд. Он смущенно кашлянул в кулак и обратился к нему с вопросом:
   - Сэр Кир, а мне будет дозволено хоть немного смягчить налоги на крестьян?
   Кирилл усмехнулся и сказал:
   - Это нужно сделать в первую очередь, Калюта. Пойми, старина, крестьяне и ремесленники это как раз именно те люди, которые помогут моей армии выиграть войну против Морбрейна, но не в качестве солдат. Их мы будем холить и лелеять, а вот всяких охамевших баронов и разжиревших лавочников нужно будет скрутить в бараний рог. Ну, а всех твоих рекрутов, Калюта, я приказываю немедленно гнать в три шеи из казарм, дав им напоследок денег за то, что их оторвали от работы. Мне такая обуза не нужна.
   Дискуссию о новых временах прервало то, что на флагштоке над башней отеля драконщиков взметнулось ярко-синее полотнище сигнального флага. При первом же возгласе Мими-драконщика Кирилл мигом взлетел в седло. Для всех остальных это послужило своеобразным приказом и уже через каких-то тридцать секунд они галопом понеслись к площади Драконщиков. Та тоже быстро опустела. Большая часть людей со всех ног тотчас бросилась к тем драконьим конюшням, на флагштоках которых были вывешены разноцветные сигнальные флаги, а остальные побежали в отель, готовиться к приему усталых драконщиков и их пассажиров, ведь они проделали огромный путь от самой столицы королевства.
   Спешившись неподалеку от отеля и передав поводья его служащим, новоявленный маршал со своими спутниками, графом Барилоном и его свежеиспеченным канцлером Калютой Бритом направились в беломраморной балюстраде, чтобы понаблюдать за посадкой драконов. Кир был поражен тем, что Мими умудрился услышать драконий свист намного раньше, чем их увидели наблюдатели, высланные Чарли Бивером за пределы впадины, на открытое место. Даже после того, как был поднят сигнальный флаг, они успели не только доскакать до громадного каменного подиума, но и дойти от отеля до его края. Только потом, несколько минут спустя они увидели в небе драконов. Похоже, что Мими был очень опытным драконщиком, раз сумел учуять их заблаговременно.
   Полет драконов оказался для Кира настолько завораживающим зрелищем, что он добрых двадцать минут, пока эти гигантские летучие мыши с полупрозрачными, перепончатыми крыльями, спускаясь с пятикилометровой высоты, кружили над Барилонской впадиной, смотрел в небо. Дракон, с его овальным брюхом нежно-палевого, рыжеватого цвета и лягушачьими лапами, вытянутыми вдоль длинного гибкого хвоста, в полете был действительно похож на лягушку с крыльями летучей мыши, только имел в отличие от этого земноводного довольно длинную шею и лошадиную голову. Если отбросить гибкий, верткий хвост, он был больше чем вдвое шире своей длины и был преотменным летуном.
   Похоже, что горизонтальный полет был куда более комфортабельным, нежели в момент взлета и посадки. На посадку эти гигантские пташки заходили так хлопая своими крыльями и раскачиваясь из стороны в сторону, что он невольно пожалел и драконщиков, и их пассажиров. Драконы совершали посадку по очереди. Пока основная группа драконов, выстроившись друг за другом, описывала в воздухе широкий круг на высоте метров в триста, самый маленький из них, то складывая, то снова широко расправляя крылья, стал снижаться над озером и, опустившись на высоту в сто метров, с громкими, квакающими звуками полетел к выбранному драконщиками ангару и, встав в воздухе чуть ли не вертикально и выбросив далеко вперед свои птичьи, четырехпалые лапы с огромным когтями, уцепился ими за край плоской крыши и, взмахнув еще несколько раз крыльями, наконец, угнездился на ней.
   Совершив посадку с ювелирной точностью, дракон не спешил складывать крылья. Он, переваливаясь с ноги на ногу, минут пять топтался на посадочной площадке и лишь потом, убедившись в том, что она выдержит его вес, медленно складывал крылья, цепляясь коротким пальцем за костяные выросты на своих собственных ключица. Теперь он становился похожим на гротескного тиранозавра, одетого в долгополую пелерину и, как это ни удивительно, обретал куда большую, чем с распростертыми крыльями, свободу движений. По утиному переваливаясь с бока на бок, драконы шли к эстакадам, на которые уже выходили люди, становились меж них и наклонялись вперед, чтобы их тела приняли горизонтальное положение и люди могли без помех выйти из пассажирских гондол.
   От головы и до самого кончика хвоста у драконов рос гребень, более всего похожий на спинной плавник окуня. Из позвоночника дракона вырастали костяные спицы, между которыми имелись кожистые перепонки. Именно к этим спицам и были прикреплены массивные медные кольца, к которым толстыми кожаными ремнями были привязаны овальные гондолы с круглыми иллюминаторами, соединенные между собой трубчатыми тамбурами. Драконщики летали прямо на голове этого перепончатокрылого летуна в эдакой цилиндрической башне метров восьми в высоту и метров шести в диаметре, которая венчала голову дракона, словно кожаная феска.
   Как только какой-либо дракон замирал между двух эстакад, с них тотчас перебрасывали траппы с перилами и пассажиры быстро покидали гондолы. Все они были одеты в меховые одежды, вооружены триструнами и выносили из гондол, по двое, небольшие черные сундуки, при виде которых лица Роджера и Калюты тронула улыбка. Граф дождался-таки давно обещанного золота, которого так и не смог дождаться его старик-отец. Пророчество Мастера Миров сбылось с отменной точностью. Еще не было половины двенадцатого, а золото уже доставили в Барилон.
   Лучники во главе с Чарли Бивером также поднялись на эстакады и теперь приветствовали парней в мехах. Мими, сбросив с себя камзол золотой парчи и ботфорты, удрал с площадки босиком и уже карабкался по шее самого огромного дракона в башню к своим товарищам. Издали было видно, как он жестикулировал, видимо, объясняя что-то драконщикам, высунувшимся из иллюминаторов. Те сбросили ему шторм-трапп и он, быстро взобравшись по нему, исчез внутри кожаной башни экипажа ильмианского драконолета.
   К тому моменту, когда последний пассажир покинул гондолу, к балюстраде примчался молодой, здоровенный парень с соломенными волосами и улыбающейся розовой физиономией, одетый в суконные длинные штаны, стеганую куртку черного цвета и башмаки с медными пряжками. Это был аббат Ренье собственной персоной и Кириллу стоило больших трудов втолковать Роджеру, что действительно так. На помощь ему немедленно пришла счастливая Фелиция и у неё это получилось куда лучше. Нацепив на себя парчовый камзол Мими и натянув на ноги его ботфорты, омолодившийся поп тотчас начал строить глазки Эльзе и осыпать её комплиментами.
   Последними на эстакады спустились драконщики. Но только после того, как драконы спрыгнули вниз и зашли в свои конюшни, люди стали спускаться с посадочной площадки на землю. С чем это было связано Кир догадался без каких-либо подсказок. От таких громадных зверюг, шагающих по драконьему городку, людям стоило держаться подальше, ведь те были ростом ничуть не меньше, чем Годзилла из голливудского блокбастера. Наступи такая зверюга на человека и его точно придется соскребать с мостовой ножичком. Даже киты рядом с этими гигантскими зверюгами показались бы пескарями.
   Вскоре драконщики и их пассажиры, сопровождаемые лучниками графа Барилона, поднялись на подиум. Командир драконьей эскадрильи, бородатый краснолицый мужик, притопавший босиком, четко доложил графу о завершении полета, после чего посланец короля Грунральда отрапортовал ему о своих делах и передал толстую пачку бумаг, в опечатанной черной кожаной сумке. После этого уже граф Барилон чин по чину представил им Кирилла и, смущенно улыбаясь, объявил господам, прибывшим в его вотчину о том, что в провинции объявлено военное положение.
   Король проявил по отношению к своему двоюродному племяннику немыслимую щедрость. Он не только расплатился со своим префектом за все прошлые годы, но и выложил круглую сумму на формирование новой армии. Всего его посланники привезли почти двадцать миллионов фунтов золотом, а потому пять армейских фургонов, прибывших к драконьим конюшням четверть часа назад, пришлись весьма кстати. Конные лучники тоже, поскольку золото сопровождала всего лишь сотня пеших лучников и прознай кто-нибудь о нем, дело могло кончиться очень печально.
   Кир, не мешкая ни секунды, тотчас реквизировал всех семерых драконов для нужд своей армии. Один из пассажиров, моложавый щеголь с чисто выбритой физиономией, сын хозяина драконов, у которого король нанял их для перевозки золота, тотчас принялся вопить, отстаивая имущество своего родителя. Маршал, покачав перед его носом своей булавой, предложил ему на выбор - или он заткнется и просто получит деньги за своих драконов или получит булавой по башке, умолкнет, но уже навеки, а деньги будут отправлены его отцу с оказией. Предлагать ему поступить в свою армию он не стал.
   Лучники короля оказались куда более покладистыми ребятами и потому не стали возражать, когда тот включил их в ряды своей новой армии. Это были молодые, рослые, широкоплечие и разбитные парни, которые еще мечтали о ратных подвигах и славе. Поэтому, как только казна была загружена в фургоны, Кир построил всех своих новобранцев и обратился к ним с короткой речью:
   - Господа, я предлагаю вам с этой самой минутой забыть все, чему вас когда-то учили. Теперь вы не солдаты и офицеры, а курсанты, но уже через три месяца вы станете командирами рот, чтобы превратить их батальоны. Поэтому забудьте о всех своих прежних чинах и званиях. Теперь вы равны между собой. Как только портные пошьют вам новую форму, я начну вас учить.
   Калюта тотчас ввернул басом:
   - Ждать слишком долго, парни, вам не придется!
   Кирилл, с опаской посмотрев на канцлера, поторопился дать свои распоряжения:
   - Роджер, отвези, пожалуйста дам и золото в замок. Тетюр и Калюта, отправляйтесь к магам, сообщите им о всеобщей мобилизации. Они все пойдут в новую армию лекарями. Мими, ты начинай учить Гуильрина, Ну, а я с Чарли и Жаком еду в город, беседовать с ремесленниками.
   Когда Кир с Чарли и Жаком галопом вылетели на дорогу, им в спину ударил мощный, дружный драконий рев. Эти зверюги учуяли запах своего любимого лакомства, донесшийся до них от длинного обоза, который стал съезжать с моста тотчас, как только последний дракон вошел в свою конуру. Им навстречу двигались быстрой рысью десятки здоровенных фур, запряженных восьмеркой ломовиков. На каждой четырехколесной фуре стояло по здоровенному, кубов на шесть, медному котлу с длинной трубой. Это были те самые драконьи паровые кухни-кашеварки, которые расконсервировал Чарли Бивер. Когда они проезжали мимо, Киру в лицо пахнул горячий, влажный, исходящий от этих суперкастрюль-скороварок и он просто утонул в густом, вкусном аромате каши. Глядя на то, с каким аппетитом один возница уплетает кашу, Чарли крикнул:
   - Милорд, если ты и дальше прикажешь кормить драконов так же щедро, то они смогут переносить твою армию через мертвые воды прямо на острова магов.
   Нахлестывая коня, Кир ответил ему:
   - Чарли, я прикажу расстрелять каждого, кто осмелится оставить этих зверюг голодными. На них вся моя надежда, ну, и еще на ваших оружейников.
   Въехав в город, они перешли с галопа на рысь и минут через двадцать пять были возле швейной мануфактуры мэтра Бенджамена. Спешившись и привязав коней к коновязи в боковом проезде, они степенно прошли внутрь и велели приказчику в магазине готовой одежды на первом этаже немедленно позвать хозяина. Тот прибежал минуты через три и по его жирным губам Кир понял, что он оторвал его от обеда. Пожав руку богатому портному, он похлопал себя по маршальскому жезлу, заткнутому за пояс и сказал, широко улыбаясь:
   - Господин Стоун, теперь, когда я стал в Барилоне лицом официальным, маршалом короля Грунральда и главнокомандующим армии графа Барилона, у меня есть к вам одно деловое предложение.
   Мэтр Бенджамен с достоинством поклонился и, поздравив Кирилла с назначением, пригласил его в дом. Маршал же нервно дернул плечом и отказался, сказав:
   - Извините, но у меня нет времени на долгие разговоры, господин Стоун и мое предложение очень короткое. Мне нужен человек, который бросит все свои дела и возьмется экипировать мою армию в мундиры нового образца. Организует изготовление и поставку всего того, что я закажу. От тельника, до камуфляжа, кроссовок и парашютов включительно. Если вы согласны, то я жду вас сегодня вечером в замке графа Барилона с образцами всех самых лучших тканей, кож, красителей, прочных шнуров и всяческих крючков и пуговиц вместе с теми мастерами вашего цеха и цеха сапожников, профессиональному мастерству которых вы полностью доверяете.
   Портной ответил ему без лишних раздумий:
   - Я согласен, ваша светлость.
   Так, без лишних хлопот он нашел себе поставщика вещевого довольствия. Пожав руку портному, он сказал лейтенанту Биверу и Жаку:
   - А теперь, ребята, ведите меня к лучшему оружейнику Барилона, который умеет ковать отличные мечи, мастерить арбалеты и, самое главное, хитроумные, надежные замки и прочие механизмы, нужные в хозяйстве.
   Мэтр Бенджамен, стоявший с задумчивым видом, тут же встрепенулся и подал голос:
   - Милорд, тогда вам, наверняка, есть смысл обратиться к моему двоюродному брату Майклу. Он, в отличие от меня, кузнец и слесарь. Как раз вчера он привез мне железного портного, хитроумную машину, которая сшивает ткань, да, так ловко, что я просто диву даюсь. Руками такого ровного стежка ни за что не сделать. Он сделал её по рисункам командора Гуильрина.
   Кирилл чуть не подпрыгнул от этих слов. В его голове тотчас мелькнула мысль: - "Уж если этот парень смог соорудить швейную машинку, то ему точно будет по силам и автомат сварганить". Подавшись вперед, он сказал:
   - Бен, если ты и твой брат выполните мои заказы, то вы оба не только огребете кучу денег, но еще и баронские титулы в придачу. Это я тебе обещаю, как и возвращение молодости, заодно вместе с пышной шевелюрой.
   Еще через четверть часа приказчик привел их к дому кузнеца Майкла Стоуна, крепкого, коренастого мужчины лет пятидесяти, с аккуратно подстриженной бородой и точно такой же, как и у мэтра Бенджамена, лысиной. Выйдя к ним из кузни, стоящей позади двухэтажного дома и сбросив с себя кожаный фартук, кузнец обмыл со своего мускулистого тела пот и сажу под медным рукомойником, прикрепленным к стене дома, надел белую полотняную рубаху, потрепанный сюртук с заплатами на локтях и только потом пожал Киру руку и предложил пройти в сад. Дом кузнеца даже снаружи выглядел неухоженным и было понятно почему. Этот немногословный мужчина, скорее всего, тратил куда больше времени на изобретение новых механизмов, чем на изготовление куда более простых, но дающих стабильный доход, изделий.
   Они прошли в сад и расселись за старым, шатким столом, изъеденным шашелем на деревянные табуреты. Дюжий молотобоец принес им луженый жбан домашнего пива, глиняные кружки и тоже подсел к столу. Кир не торопясь положил на край стола несколько книг по оружейному ремеслу, достал из кобуры пистолет, медленно разобрал его на составные части и аккуратно разложил его на столе, после чего сказал:
   - Майкл, я рыцарь Кир Торсен, убийца Зеленого Паука, а это мое оружие, пистолет системы Стечкина из которого я пристрелил этого ублюдка и троих его прихвостней. Посмотри на эти детали и скажи мне, сможешь ли ты изготовить второй точно такой пистолет?
   Кузнец-изобретатель стал молча рассматривать одну деталь за другой, измеряя их бронзовой линейкой. Усмехнувшись, Кирилл достал из своей сумки три штангенциркуля и протянул их мастеру. Тот быстро сообразил как ими пользоваться и уважительно покивал головой. Рассмотрев все как следует, Майкл Стоун не спеша собрал пистолет и принялся рассматривать патроны. Кир тотчас вынул пулю из одного патрона, высыпал порох на стол и поджег его зажигалкой. Кузнец хмыкнул и озадаченно покрутил головой. Рыцарь, который уже и так весь взмок от напряжения спросил у кузнеца:
   - Мастер, ты понял как действует эта штуковина?
   Сосредоточенно кивнув головой, дотошный мастер пристально посмотрел через ствол на свет и рассудительно, неторопливо ответил:
   - Отчего же не понять, милорд. Все очевидно. Горючий порошок сгорает внутри этой стальной трубки, выделяет газ и тепло, чем и выталкивает этот короткий дротик. Внутри трубки сделаны винтовые нарезы. Когда из неё вылетает дротик, они заставляют его вращаться в полете, словно буравчик, видно, для того, чтобы он точнее летел в цель и не рыскал по ветру, как плохо сбалансированная арбалетная стрела без оперения.
   Удовлетворенно улыбнувшись, Кир кивнул головой и снова задал вопрос, который интересовал его более всего:
   - Ты прав, отец. И все-таки, тебе будет по силам сделать точно такой же пистолет?
   Снова разобрав и собрав пистолет, на этот раз уже куда быстрее, кузнец, снова высказался неопределенно:
   - Знатная работа. Тонкая. Такой я еще никогда не видел.
   У Кира от напряжения стал непроизвольно подергиваться мизинец на левой руке. Аккуратно положив пистолет на стол перед ним, кузнец, кивнул головой и, наконец, подвел окончательный итог:
   - Но ничего сложного я в вашем пистолете не вижу, милорд. Пожалуй, за пару недель я вам такую машинку сделаю, хотя с винтиками придется повозиться. Уж очень они крохотные. Да вот еще беда, милорд, я ведь совсем не знаю как делать горючий порошок для этих крохотных латунных баночек и как поджигать его внутри них.
   Облегченно вздохнув, Кирилл успокоил мастера:
   - Ну, уж этим-то добром я тебя обеспечу, Майкл, а поджигается порох ударом бойка по этому медному кружку. Их я тебя тоже научу делать. А чтобы ты не мучился с винтиками, я тебе подарю кое-какие инструменты - Кирилл быстро выложил перед мастером набор слесарных инструментов - С ними я и сам такой пистолет сделаю, правда, месяца за два. Но мне, Майкл, нужны тысячи таких пистолетов, а также другое оружие, помощнее.
   Положив перед мастером атлас стрелкового оружия, он стал медленно перелистывать его и подробно рассказывать о каждом приспособлении для убийства людей на большом расстоянии. Чуть ли не каждому образцу он давал исчерпывающую оценку, так как уже успел подержать в своих руках довольно большое количество пистолетов, автоматов, винтовок и прочего огнестрельного оружия. При этом Майкл, постепенно перейдя с Киром на ты, задавал ему самые неожиданные вопросы и он рассказывал кузнецу не только об оружии, но и о приемах его использования в бою и даже показал ему, какова мощь пистолета Стечкина на деле, расколов выстрелом большой булыжник, лежавший в саду под старой яблоней. Когда он закончил свою лекцию, кузнец, еще раз перелистав атлас, задумчиво сказал:
   - Однако, милорд, по этим картинкам мне будет очень трудно сделать тебе мощное оружие. С железным портным Гуильрина я ведь полгода возился. Не лучше ли мне будет малость помараковать и сделать что-то вроде твоего пистолета, только побольше размером и поудобнее. Я так понял, что тебе нужен автомат не сильно большой, чтобы к рукам хорошо прилегал, грязи не боялся, был не очень тяжелым, да, к тому же еще и прочным. Ну, что же, можно попытаться сделать такой, хотя и придется поломать голову.
   Кирилл кивнул головой и высказал мастеру свое собственное мнение на этот счет:
   - Придется поломать голову, Майкл, если ты не хочешь, чтобы все мы стали легкой добычей Черного Мага. Он ведь теперь не остановится, а арбалетами мы его точно не остановим. Поэтому давай, работой головой, отец, ну, а чтобы тебе было веселее работать, то вот тебе аванс, тысяча фунтов золотом, а если понадобится какая помощь, то не стесняйся, требуй все что угодно. Теперь все мастера Барилона обязаны повиноваться тебе беспрекословно и если кто-нибудь тебе в чем-либо откажет, то ты только скажи и я с этим наглецом в один миг разберусь.
   Тепло попрощавшись с мастером Майклом, они вышли из сада, вскочили на своих коней и рысью направились по широкой улице в сторону замка графа Барилона. День уже клонился к вечеру. По широкой улице двигалось довольно много людей. Более состоятельные горожане ехали в красивых фаэтонах, народ поскромнее - в колясках-двуколках, а верхом передвигались по городу либо подмастерья, либо дворяне, либо военные. И те, и другие, и третьи, которых попадалось очень мало, скакали держась середины улицы, чтобы не мешать кучерам и их помощникам управлять экипажами.
   Правила дорожного движения в Барилоне были таковы, что экипажи могли поворачивать с хода только направо. Для поворота налево повозка выезжала на середину дороги, останавливалась, с неё спрыгивал на мостовую помощник кучера и, ловко размахивая цветастым флагом, просил кучеров экипажей ехавших навстречу, остановиться. Этот, в общем-то не сложный маневр превращался таким образом в самое настоящее представление, так как помощники кучеров были одеты в яркие, нарядные костюмы - короткая куртка с пышными рукавами и маленьким воротником стоечкой и узкие рейтузы с элегантными сапожками, и жонглировали флагами с невероятным мастерством. Глядя на очередного такого артиста, Жак недовольным голосом сказал:
   - Кир, что-то я не в восторге от твоего выбора. Нет слов, Майкл, конечно, мастер отменный и он делает весьма хитроумные механизмы. Я, к примеру, купил у него как-то машинку для чистки овощей. Моя бывшая была от неё в восторге. Но я никогда не слышал, чтобы он делал стоящее оружие.
   Ему возразил Чарли:
   - Жак, а для этой работы как раз и нужен именно такой человек. Кроме того не забывай о том, что двое его сыновей сгинули на острове Рабенорм, а жена и внук погибли от рук Зеленого Паука. Так что он теперь сутками спать не будет, но сделает сэру Киру пистолет. Видел бы ты то, какими глазами он смотрел на Паука и его братию во время семи казней. Не будь наши палачи опытными ребятами, он сам бы взял в руки костоломный бич.
   После встречи с кузнецом Майклом Стоуном, Кир направился в казармы, где сдержал свое обещание, данное рекрутам, причем Калюта сделал так, что они остались довольны. Всех ребят по его приказу одели в добротные, красивые наряды и вручили им по большой котомке, наполненной всяческими подарками для их домашних. В дополнение к этому канцлер выплатил каждому парню по три шиллинга за каждый день нахождения вне дома. Так что от маршала короля они услышали лишь добрые напутственные слова и пожелание стать умелыми фермерами и добропорядочными гражданами. Когда же несколько парней выразили желание остаться, он весело пожурил их за лень и нежелание снабжать его армию фуражом и провиантом. Не смотря на это Жак, глядя на несколько сотен этих ликующих обормотов с грусть в голосе сказал:
   - Сэр Кир, ты только посмотри на эти бесстыжие, наглые рожи. Им ведь плевать на то, что враг стоит у ворот. Только и думают, мерзавцы, что о своих коровах и свиньях.
   - Жак, не заводись. Ты ведь не хуже меня знаешь, что хороших солдат из них все равно не выйдет, ведь они просто деревенские мальчишки. По мне так будет лучше набрать армию из всяких отчаянных сорвиголов и оторв и подчинить их железной дисциплине, чем иметь дело с этими пацанами, которым снится по ночам родная деревня. Ребята, наша главная задача создать за полтора года небольшую, тысяч в сто пятьдесят, мобильную армию, состоящую из профессиональных солдат, для которых казарма это родной дом, а война неприятная работа, цель которой - победа над врагом. Вы же, братцы, должны будете стать для этого отребья и папой, и мамой в одном лице, а они должны быть для вас родными детьми. Ладно, парни, поехали в замок, там нас давно уже ждут портные со своими тряпками и лентами.
   Кир вспомнил о мэтре Бенджамене вовремя. Когда они подъехали к воротам замка, перед ними, на большой площади уже стояло множество карет и фаэтонов. Большинство мастеров давно уже были внутри замка и лишь самые занятые из них чуть ли не бегом мчались от своих экипажей к замковым воротам, а стражники подстегивали их насмешливыми возгласами. Рысью добравшись до Северной башни, спешившись и передав поводья какому-то какому молодому верзиле в нарядной ливрее, он бегом бросился наверх, на ходу отмахнувшись еще от одного юного слуги, звавшего его к столу. Похоже, что Тетюр уже поставил омоложение обитателей замка на поток, но Киру было недосуг расспрашивать об этом слуг.
   Быстро переодевшись в дворянское платье, но не надевая камзола, в нем ему было жарко, он сложил всю свою одежду в небольшой дорожный кофр, в котором уже лежали пара книг и журнальные вырезки, после чего гремя ножнами и звеня шпорами помчался в резиденцию графа Барилона. Его даже не смог остановить розовощекий верзила-дворецкий Сеймур, попытавшийся было, силком затащить маршала в столовую. Свалив того на пол молниеносным приемом айкидо, Кир, быстро выяснив где собрались портные и сапожники, побежал в домашний театр графа.
   В просторном зале, залитом светом, собралось сотни полторы средневековых цеховиков. Посреди зала на драгоценном паркетном полу стояли большие походные столы, покрытые белыми скатертями, на которых были аккуратно разложены образцы тканей, кож, шнуров, лент и всякой бижутерии. Кир вошел в зал стремительным шагом и тотчас направился к этой выставке достижений народного хозяйства Ильмина. К нему тотчас подбежал мэтр Бенджамен. Отдав ему свой кофр, он попросил портного пустить его содержимое по рукам собравшихся, а сам принялся придирчиво и методично рассматривать образцы тканей и кож, решительно сбрасывая на пол самые роскошные из них, которые, на взгляд Кира, были совершенно непригодны для пошива современной армейской униформы, прочной, удобной, легкой и красивой.
   В конечном итоге он остановил свой выбор лишь на каких-то трех неполных дюжинах образцов, из которых можно было пошить все необходимое, включая парадку. Самым главным было то, что на столе он увидел кусок очень прочной, тонкой и легкой ткани, похожей на шелк, вполне пригодной для изготовления парашютов и отличные шнуры для строп. Весело улыбнувшись мастерам, сгрудившимся напротив столов у стены и глядевших на него с изумлением, он громко сказал:
   - Господа, вы, похоже, уже поняли что мне нужно. Никаких камзолов, панталон и ботфортов. Это должна быть простая и удобная одежда из зеленой ткани в пятнах и легкая, прочная обувь с эластичной подошвой. И никаких шляп с пышными страусовыми перьями. В моей армии солдат во время передвижения по лесу или горам будет повязывать на голову зеленую косынку из плотной ткани, а на лицо наносить полосы черной и зеленой краской. В бою же с противником его голову будет защищать специальный шлем тоже зеленого цвета с пятнами. Мы будем армия призраков, которая будет спускаться на территорию, занятую врагом, с неба и потом вылетать на него из леса, наносить ему сокрушительные удары и тут же снова растворяться в лесу среди деревьев, чтобы через несколько минут ударить с другой стороны. Именно для этого мне и нужны мундиры нового образца. Поэтому, господа, давайте подумаем вместе над тем, как вы это сделаете.
   Какой-то напыщенный тип, разряженный ничуть не хуже графа Барилона, стал в голос вопить, что это, дескать, возмутительно, непристойно и вообще полное безобразие иметь такую армию, которая будет выглядеть, словно скопище лесных бандитов Зеленого Паука. Метр Бенджамен тотчас урезонил крикуна, молча указав ему пальцем на дверь. После этого разговор принял конструктивный характер и Кир провел с ними около часа, рассказывая об униформе различных армий, образцы которой были изображены на фотоснимках и рисунках. Новые способы кроя он советовал портным изучить, безжалостно распоров его одежду. Прощаясь, он услышал от Бенджамена Стоуна именно те слова, которые и хотел слышать.
   - Милорд, через три дня я привезу в Северную башню то, что вы хотите иметь. - Сказал он и, немного помедлив, добавил самым решительным тоном - Думаю, что через две недели я смогу поставить вам первую партию мундиров, если вы дадите мне мерки, снятые с ваших солдат. Кажется, я понял что именно вам нужно, милорд.
   Провожая своих будущих поставщиков до ворот замка, Кир, нос к носу, столкнулся с Калютой и Тетюром, гарцующих на горячих жеребцах. Вид у обоих был чрезвычайно довольный и возбужденный. Увидев нового главнокомандующего, бывший капитан лучников соскочил с коня и двинулся к нему рассекая толпу мастеровых нахально и напористо. Видимо, желая покрасоваться перед горожанами своим внезапным возвышением, он воскликнул громким басом:
   - Кир, маги Барилона готовы не только стать лекарями для твоих солдат, но и взять в руки оружие!
   Мэтр Бенджамен от его рева поморщился и, торопливо попрощавшись, пошел через ворота замка к своему экипажу. С насмешкой посмотрев на Калюту, Кирилл ухватил его за локоть и отвел в сторону. Негромким, но строгим голосом он спросил канцлера-великана:
   - Калюта, я хотел бы знать, куда ты упрятал того парня, которого мы подстрелили из арбалетов?
   Бородач оглушительно расхохотался и сделал неуклюжую попытку уйти от прямого ответа, сказав Киру:
   - Друг мой, не забивай себе голову всякой ерундой. Пойдем-ка, лучше, выпьем за наши первые успехи.
   Кир, не получив ответа, спросил еще строже:
   - Калюта, где этот человек? Отвечай немедленно и не крутись, словно уж под вилами. Я уже три дня его разыскиваю, спрашивал людей и слышал в ответ одно и то же - его увез с собой Калюта Брит. Что это еще за дела? Где он, Калюта? Мне нужно срочно задать ему несколько вопросов.
   Лицо бородатого верзилы тотчас сделалось недовольным и он, взмахнув рукой, сердито сказал:
   - Ты только зря потеряешь время, сэр Кир. Даже палач не смог выбить из него ничего путного. Он все время несет какой-то вздор о черном облаке и летающих пиявках. К тому же он говорит, что ничего не помнит. Единственное, что удалось узнать от этого дурня, так это его имя - Камил и то, что он родом из Барлета, города на острове Грюнберг, и служил у графа Каничи егерем. Поэтому, сэр Кир, тебе лучше забыть об этом черном оборотне и заняться своими делами.
   Кирилл крепко стиснул зубы и сжал кулаки, чтобы не заорать, не накинуться на этого средневекового дикаря, учинившего расправу над парнем, которого им удалось вырвать из лап Черного Мага. Именно этого он больше всего и боялся, когда не смог найти беднягу Бэтмена в казармах. К тому же те лучники, к которым он обращался с вопросами, опускали глаза и отвечали на его вопросы как-то очень уж уклончиво. Пару раз глубоко вздохнув, Кир спросил тихим, спокойным голосом:
   - Где сейчас находится этот парень, Калюта?
   Тот пожал плечами и равнодушно ответил:
   - Не знаю, может быть еще в Дикой башне у мастера Телемака, а может тот уже отправил этого поганого упыря в каменоломни, к таким же предателям, как и он.
   Кирилл махнул рукой магу, все еще сидящему верхом, и громко крикнул:
   - Тетюр, быстро смотайся к конюшням и срочно приведи мне любую оседланную лошадь. - Все-таки не выдержав, он пригрозил злодею-канцлеру гневным шепотом - Молись всем своим богам, Калюта. Если твой мастер Телемак забил этого парня до смерти, то я вас обоих отвезу на драконе на остров Грюнберг и сброшу к Морбрейну. Звери.
   Видимо, его перекошенная от ярости физиономия выглядела весьма убедительно, раз Калюта отпрянул от него, словно здоровенный домашний пес от дикого, разъяренного кота, и, испуганно заморгав глазами, принялся оправдываться:
   - Но, милорд, я-то тут причем? Таков был приказ его светлости графа Барилона - строго допросить вражеского лазутчика и отправить его в каменоломни барона Каспера, где сидят на цепи все прочие беглецы с островов, пробравшиеся на материк. Такой порядок был установлен еще старым графом Саймоном и я не вижу смысла менять что-либо.
   Кир не стал вступать с ним в пререкания. Увидев, что за воротами двое портных мирно беседуют друг с другом сидя в элегантных фаэтонах, он немедленно выбежал наружу и тотчас реквизировал один из экипажей вместе с кучером. Тетюр прискакал минут через пять, держа в поводу белоснежного Фрегата, любимого жеребца графа Барилона и он, вскочив в седло, громко крикнул Калюте, стоящему рядом со стражниками и держащему под уздцы своего жеребца:
   - Ваша светлость, будьте добры, покажите нам дорогу к Дикой башне и познакомьте меня с мастером Телемаком. - Повернувшись к Тетюру он сказал - Поехали, старина, для тебя есть работа - поставить на ноги одного узника и заделать дыру в башке одного болвана, которую я вскорости поделаю вот этой маршальской железякой.
   Калюта, который обладал превосходным слухом и острым зрением, зябко поежился и как-то обречёно вставил ногу в стремя. Ему совершенно не хотелось скандалить с маршалом и, уж тем более, ехать к Дикой башне на ночь глядя, но делать было нечего и он легко вскочил на своего жеребца и, легонько пришпорив его, рысью поскакал через площадь к улице, ведущей к городской стене. Не нравилось ему и то, что рыцарь Мастера Миров, скакавший рядом, то и дело поигрывал маршальским жезлом, а на его скулах ходили желваки. Вечерняя прогулка в такой обстановке превращалась в самую настоящую пытку, но отступать было не в его правилах и он отважно скакал вперед и сердито сопел себе под нос, обдумывая сложившуюся ситуацию. Вступать в драку с новым маршалом он не хотел уже потому, что тот ему нравился своей отвагой и умом.
  

Глава восьмая

  
   Дикая башня представляла из себя небольшой сторожевой замок с единственной башней, окруженный крепостной стеной метров десяти в высоту. Поставлена она была, что называется, ни к селу, ни к городу, меж двух дорог - Восточной и Южной, на невысоком пригорке неподалеку от озера, метрах в пятистах от шоссе, проходящего вдоль его берегов. Кому вздумалось соорудить здесь это фортификационное сооружение вряд ли кто во всем Барилоне смог бы объяснить, так как башня эта была очень стара и именно поэтому называлась Дикой.
   Добираться до неё Киру и его спутникам пришлось почти час. Скакать галопом не давал взятый напрокат фаэтон, запряженный парой таких ледащих коняг, что кучер, как он не старался, не мог ускорить их размеренную рысь. Всю дорогу до Дикой башни Кир молчал, чем еще больше приводил Калюту в сумрачное настроение. Гнев молодого, но жутко борзого рыцаря малость поутих, но не исчез окончательно, зато озабоченность судьбой пленника все нарастала и нарастала, поскольку он всегда интересовался историей и прекрасно знал о том, сколь жестокими были пытки в эпоху средневековья.
   Когда они подъехали к старому замку, было уже половина десятого и наступила ночь, хотя при наличии Серебряной вуали на небе темнотой эти мягкие, светящиеся сумерки называть уж никак было невозможно. Кругом царила полная тишина и из Дикой башни, встававшей на пригорке эдаким прямоугольным великаном, не доносилось ни звука. Первым соскочив со своего коня, Кирилл, ведя его в поводу, быстро подошел к массивным деревянным воротам, окованным железными полосами, и что есть силы замолотил по ним булавой. Из-за ворот до него донесся чей-то скрипучий, недовольный голос:
   - Кому это неймется подождать до утра?
   Калюта, слезая с коня, гаркнул изо всех сил:
   - Открывай скорее, задрыга, пока его светлость ворота не снес, да, позови немедленно мастера Телемака!
   Этот голос, без сомнения, был хорошо известен обитателям замка. Кто-то со всех ног, грохоча сапожищами по брусчатке, побежал от ворот, а кто-то тотчас принялся двигать скрежещущий железом по железу тяжелый засов. Только теперь Кир хмурым голосом спросил канцлера:
   - Что это за заведение, Калюта, и чем занимаются его веселые обитатели во главе с мастером Телемаком? Тюрьма?
   Поежившись под пристальным взглядом маршала, Калюта с глубоким вздохом ответил:
   - Нет, милорд. Раньше, при старом графе Саймоне, Дикая башня пустой стояла. Мастер Телемак тогда еще был вором и конокрадом. После того, как граф Саймон сгинул вместе со своими сыновьями и всем войском, вокруг Барилона стали толпами бродить всякие негодяи. Вот тогда-то мастер Телемак сам пришел ко мне и попросился на службу к молодому графу Роджеру. Он у нас вроде ночного сторожа, да, и днем его люди при деле. Хотя народу у него немного, всего сто тридцать семь душ, если бы не они, нам совсем бы туго пришлось.
   Киру тут же стало стыдно за свою глупую истерику. Глядя на то, как со скрипом открываются тяжелые ворота, он подумал про себя: - "Черт, как все-таки глупо получилось. Весь день думал о том, как мне подбить Калюту создать полицейский корпус и жандармерию, а вместо этого раскипешевался, как последний дурак". Шагнув в приоткрытые ворота, он миролюбиво сказал трем мужикам, одетым так, словно они обворовали старьевщика:
   - Добрый вечер, господа. Извините, что оторвал вас от дел. Служба. Я маршал Торсен и прибыл известить вас о том, что капитан Калюта Брит назначен канцлером при префекте Барилоне и вы все отныне подчиняетесь лично ему и больше никому... - Увидев грузного, кряжистого старика с окладистой бородой и всклокоченными седыми волосами, лицо которого было изуродовано шрамом, что бежал через небольшой дворик замка к воротам, он широко улыбнулся и, нацелившись на него маршальским жезлом, весело спросил - А ты, старик, верно и есть знаменитый мастер Телемак?
   Кир не ошибся, это действительно был старый конокрад, испугавшийся внезапного нашествия на Барилон свирепых бандитов. Старик попытался облобызать ему руку, но он ловко убрал её и, как только тот начал кланяться, смело шагнул вперед и крепко пожал его руку, приговаривая:
   - Рад познакомиться, мастер Телемак. Я Кир Торсен, твой друг Калюта рассказал мне о том, какой ты молодец.
   Ночной страж Барилона затараторил:
   - Мы, ваша светлость, тоже весьма наслышаны о ваших подвигах и рады приветствовать вас в нашем убогом, сиром жилище, стоящем вдали от дорог. А уж как мы рады приезду вашей светлости, как рады-то...
   Народу во дворе прибывало с каждой минутой. Вокруг них собралось уже больше полусотни разношерстно одетой публики самой свирепой наружности. Все как один, явно, были в прошлом ворами, да, конокрадами. В этой толпе Киру попадались и знакомые личности, такие как, например, тот парень, которого Жак снарядил закупить для рекрутов сладостей. Рассмеявшись над верноподданническими ужимками мастера воровского цеха, Кир весело воскликнул:
   - Хватит валять дурака, старый плут! Ты же видишь меня насквозь, я тебя тоже, а потому давай зайдем в твои палаты и спокойно обо всем поговорим. Тем более, что я к тебе приехал по срочному и неотложному делу.
   Мастер Телемак тотчас выпрямился и слегка повел плечом. Толпа моментально расступилась, освобождая ему и его гостям путь к высоким ступеням, ведущим к узким дверям башни. Старик, уверенно шагая вперед, вел их сквозь строй молчаливых, озабоченных мужчин, которые хотя и посматривали на нового маршала без ехидства, все же не склоняли перед ним головы и, явно, не собирались заискивать. Читалась в их взглядах и некоторая напряженность. Калюта шел слева от него, а Тетюр справа. У первого вид был совершенно обалделый, зато второй посмеивался в кулак и изредка поглядывал на бородатого верзилу с издевкой во взгляде.
   Они вошли внутрь и пошли по длинному коридору с полудюжиной дверей с каждой стороны, чистому и широкому, стены которого были недавно побелены известкой. С одной стороны вдоль стен, между дверями, выкрашенными черной краской, стояли длинные, некрашеные деревянные лавки со спинками. Телемак вел их в самый конец коридора, туда, где виднелась еще одна дверь, зеленая. За ней оказалась большая комната с узкими окнами, выходящими во двор, освещенная одной единственной масляной лампой, стоявшей на большом письменном столе, заваленном какими-то бумагами.
   Еще в комнате стоял обеденный стол с лавками вместо стульев, пара кособоких книжных шкафов, комод и какой-то секретер. Похоже, это было нечто среднее между рабочим кабинетом и столовой. Вся мебель в нем была, явно, подобрана на свалке или куплена за бесценок, а письменный стол с точеными полуметровыми ножками хотя и был почти новым, выглядел весьма нелепо, так как одну ножку у ему заменяло дубовое полено. Перед столом стоял деревянный стул, мягкое, обшарпанное полукресло с выцветшей от старости обивкой и какое-то деревянное, резное чудовище, обгорелое с одного бока. За столом стояло еще одно полукресло, но уже почти новое.
   Чтобы у хозяина кабинета не возникло на его счет каких-либо идей, Кир сразу же сел за письменный стол и положил свой маршальский жезл на стопку бумаг, исписанных убористым, круглым почерком. К тому же в стеклянной чернильнице торчало гусиное перо, что прямо говорило о том, что хозяин кабинета обучен грамоте. Это его радовало. По-хозяйски расположившись за чужим столом, он жестом предложил Телемаку и своим спутникам присаживаться и сказал:
   - Значит так, мастер Телемак, по воле Мастера Миров я теперь являюсь в провинции Ренделон главным и, похоже, только от меня зависит судьба Феринарии. Сам понимаешь, положение таково, - или Черный Маг Морбрейн будет и дальше отхватывать от Феринарии кусок за куском, пока не проглотит весь Ильмин, или мы соберемся с силами, уничтожим его и спасем всех тех людей, который он подчинил себе. Уничтожим не дожидаясь того дня, когда он нападет на нас. Для этого мне нужно собрать, обучить и вооружить новую армию, способную нанести удар сокрушительной силы. Чтобы я мог сделать это, мне нужны две вещи - закон и порядок. С законом дело у вас обстоит хреново. Вы живете, словно какие-то варвары, без руля и без ветрил, каждый барон поступает в своих владениях, кто во что горазд и этому нужно положить конец. Слава Богу что каждый префект, по величайшему соизволению короля Грунральда, имеет право заводить в своей провинции любые порядки...
   Калюта и Телемак недоуменно переглянулись друг с другом и канцлер с вымученной улыбкой сказал:
   - Что-то я никак не пойму, сэр Кир, о каком законе ты толкуешь? Мы все живем по правилам, установленным для нас королем Грунральдом и правила эти...
   Кирилл хлопнул ладонь по столу и рявкнул:
   - Калюта, на досуге я прочитал это чертово королевское уложение о государстве! Клянусь, никогда в жизни я не встречал большего собрания благоглупостей! Не знаю, может быть ваш Грунральд и отличный парень, но король из него никакой, а уж тем более законодатель. Только благодаря этому уложению у вас и творится такой бардак, что баронам позволено махать хвостом на префекта, а ростовщикам грабить людей. Блин, да, у вас даже судей нет, а воров наказывают строже, чем убийц и все потому, что в уложении сказано прямо только об одном, народ нужно держать в подчинении королю. Да, и то, по возможности. Поэтому, поскольку провинция Ренделон находится на военном положении, а я главнокомандующий, в самое ближайшее время, максимум через месяц, вы будете иметь строгий, ясный и понятный каждому ослу закон, за который проголосуют на собрании представители от крестьян и дворян, ремесленников и духовенства, жителей городов и деревень провинции, выбранные народом, а граф Барилон утвердит и подпишет его. После этого все, даже сам префект, будут подчиняться этому закону, а он будет защищать права каждого человека, начиная от узника тюрьмы, сидящего в ней за кражу или мордобой на рынке и до того же префекта. Закон будет одинаковым для всех без исключения и права у всех людей будут одинаковыми. Следить за тем, как люди исполняют закона будет полиция, отряд вооруженных людей, которым дано право пресекать любые действия людей, нарушающий закон. Они же будут и охранять покой добропорядочных граждан. Хотя закона у нас еще нет, начальником полиции я назначаю тебя, мастер Телемак. Завтра утром ты должен переехать из этой берлоги в город. Найдешь себе здание побольше и выкупишь его у владельца за приемлемую сумму. Поскольку провинция Ренделон самая большая в Феринарии и в ней, если не врут ваши книги, живет почти сорок миллионов человек, то тебе понадобится целая армия полицейских. Вот и начинай её собирать немедленно, старина. На это я выделю тебе три миллиона фунтов и, вскоре, дам тебе новое оружие. Понял? Если не понял, то ничего страшного. Завтра приходи ко мне в Северную башню и я дам тебе прочитать одну книгу. В ней ты найдешь много интересного для себя.
   Старый конокрад тихонько пискнул:
   - Милорд, если я вас правильно понял, вы хотите закрепить за каждым человеком права и сделать так, чтобы никто на них не покушался?
   Кирилл рассмеялся и воскликнул:
   - Ты уловил самую суть, мастер Телемак! Именно это я и собираюсь сделать и распишу эти права столь подробно, что на каждого хитрожопого пройдоху, желающего кого-нибудь обжулить или того хуже, просто ограбить, найдется соответствующая статья в законе и судьи графа Барилона будут руководствоваться только статьями закона и ничем иным. В законе будут записаны все права человека, но особо в нем будут прописаны те, которые он имеет о Господа Бога, а потому, прохвосты - Кир внезапно повысил свой голос до крика - Кто позволил вам заточить в застенок и пытать парня, которому маг Тетюр, по воле Господа, вернул жизнь и его прежний облик, отнятый у него этим ублюдком Морбрейном?
   Оба, и Калюта, и Телемак тут же понурили головы и засопели. Телемак, зло глянув на Калюту, вполголоса сказал:
   - Говорил же я тебе, дубина, не твой это пленник, так нет же, ты все одно говорил - пытай, пока не заговорит. Хорошо еще, что у меня, старого, хватило ума не терзать его, как ты того требовал. - Посмотрев в глаза Киру, он дерзко спросил маршала - Сэр Кир, Камила я пригрел. Он хотя и сидел все эти дни взаперти, но все же не в каменоломнях, а что ты будешь делать с тысячами тех бедняг, которые вырвались из лап Черного Мага и угодили на каторгу к барону Касперу?
   Посмотрев на старика с теплотой во взгляде, Кир широко улыбнулся и ответил:
   - Ну, тогда вот тебе мой первый приказ, мастер Телемак, как начальнику полиции провинции Рендело, - завтра же ты отправишься в эти ваши каменоломни к барону Касперу, освободишь узников и привезешь их в Барилон. Кого-то я заберу в свою армию, кого-то отпущу на все четыре стороны, ну, а может случиться и так, что с кем-то придется и разбираться. А теперь, мастер Телемак, вели поскорее привести мне Камила, да, мы отправимся в замок. И еще, старик, большое спасибо тебе за то, что ты по-человечески отнесся к этому бедняге. Ей богу, я из-за него чуть грех на душу не принял, едва человека жизни не лишил.
   Калюта снова набычился, а Тетюр злорадно усмехнулся и покрутил головой. Телемак вскочил со стула, на котором он сидел и бросился к дверям. Пристыженный канцлер метнулся вслед за ним, видимо, для того, чтобы предупредить Камила о вреде излишней словоохотливости. Как только дверь за ними захлопнулась и стихли шаги в коридоре, Тетюр саркастически усмехнулся и сказал:
   - Да, Кирюха, лихо ты Калюте крылья подрезал. Ох, крепко ты его уел и, что главное, все проделал так, что ему теперь и обижаться нельзя, да, и не на кого. Где ты только этому научился? Уж, наверное, не в своем ликбезе.
   - Ладно, Тетеря, хватит мне баки забивать. - Насмешливо одернул мага Кир - Ты лучше скажи мне, как там у тебя дела с Фелицией? Судя по тому, что в Северной башне прибавилось молодежи, ты уже успел с ней познакомиться поближе.
   Тетюр радостно заулыбался и честно ответил:
   - Кир, извини, но сначала я отвез Фелицию в её замок и мы с ней тотчас завалились в кровать. Всего на пару часов, после чего я тут же отправился в замок Роджера и не застал там Калюту. Сам понимаешь, после этого мне нужно было срочно что-то делать, вот Фелиция и попросила меня малость поработать с её старыми друзьями. Да, кстати, Кир, я совсем забыл тебе сказать о том, что моя специализация это химия. Тут мне нет равных и ты можешь заказывать мне все что угодно, хоть порох, хоть взрывчатку. Со стеклом я тоже работаю отменно, но не проси меня что-либо делать из металла. Вот это не мое. У этого лжеаптекаря отличная химическая лаборатория и уже завтра я смогу открыть в ней маленький пороховой заводик и динамитную фабрику в придачу. Так что ты можешь забыть хотя бы об этой стороне дела и полностью сосредоточиться на главном.
   Кирилл насмешливо посмотрел на него и сказал:
   - Ой, Тетюр, Тетюр, смотрю я на тебя и удивляюсь. Ты же все заранее просчитал, черт немазаный. И пистолет мне в сумку сунул, и дедовы инструменты, и книги через Борьку заказал и даже каким-то образом умудрился побудить меня взять с собой пятьсот баксов. Сколько же времени ты меня пас, Тетюр?
   Маг наморщил лоб и задумался. Помолчав какое-то время, он деловитым тоном сказал:
   - Четыре месяца, двенадцать дней и шесть часов, Кирюха, но это без того времени, что у меня ушло на то, чтобы разыскать ту планету, где ты ошивался. Ну, а на это у меня ушло еще лет пять и куда меня только черти не заносили. Это ведь я Гуильрина в Барилон отправил прямо из космоса. Думал что из него выйдет что-нибудь путевое, да, передумал и решил прихватить его тебе в помощники. Хорошо еще то, что меня один мой дружок надоумил на Землю заглянуть, ведь я на ней уже лет семьсот по вашему времени не был, а за это время люди на твоей планете полностью изменились. Впрочем, это все теперь в прошлом, Кирюха.
   - Ну, и как, ты доволен? - Вновь поинтересовался Кирилл у мага-прорицателя склонного к авантюрам.
   Тот поерзал в своем кресле и стал рассматривать фрагмент гобелена, висевшего на стене, изображавший пастушку с белым ягненком на руках. В комнате было душно. Громко трещал фитиль светильника, в который было залито дешевое масло, от которого шел запах свиного сала. Довольно вкусный запах, от которого у Кирилла сводило желудок. Кир за весь день так и не нашел времени где-либо перекусить, а езда верхом только на первый взгляд казалась легким занятием. Энергии он требовала ничуть не меньше, чем бег по пересеченной местности, а напрашиваться на ужин у Телемака он не хотел. Телемак и Калюта задерживались и он подумал: - "Не иначе, как Калюта поставил Бэтмену фингал под глазом и теперь гримирует его". Он уже забыл о своем вопросе, как тут Тетюр ответил:
   - Вообще-то я тобой очень доволен, Кирилл, но мы еще в самом начале пути. Поэтому запомни, парень, я могу помогать тебе только как маг и никак иначе. Собственно говоря одна из причин, по которой я тебя выбрал это то, что ты понемногу разбираешься в очень многих дисциплинах и при этом ты никогда и ни в чем долго не сомневаешься, всегда принимаешь решения чуть ли не моментально. Это очень важное качество для рыцаря Мастера Миров. И при этом ты самокритичен, да, и на критику реагируешь спокойно. Уж лучше совершить ошибку и потом исправить её, чем вообще не принять никакого решения и тем загнать себя в тупик. Так что дерзай, парень, но помни, далеко не каждую ошибку тебе дано исправить. У Мастера Миров и магов, и рыцарей хоть пруд пруди, а потому ему плевать на то, что ты, вдруг, возьмешь и свернешь себе шею. До этой поры он к тебе, явно, благоволил, но ты не надейся на удачу, она запросто может тебя покинуть в любой момент...
   Тетюр, похоже, хотел сказать ему еще что-то, но тут в коридоре послышалось тяжелое буханье сапожищ Калюты, который умел ходить тихо, словно тень. Через полминуты дверь распахнулась и канцлер с порога доложил Кириллу:
   - Жив живехонек твой Бэтмен, сэр Кир! Даже рожу себе успел отъесть на харчах мастера Телемака.
   Из-за его спины донеслось:
   - Вас бы, ваше превосходительство, кормить по пять раз на день, да, держать взаперти, вы бы тоже со сна опухли.
   Вполне довольный тем что пленник, судя по веселому голосу, не держит зла на Калюту, Кир встал из-за стола и направился к двери. Поздоровавшись в коридоре с летающим егерем, он тотчас убедился в том, что знакомство с мастером Телемаком не причинило никакого вреда его здоровью. Наоборот, парня приодели в новый темно-зеленый камзол, черные бриджи горожанина, коричневые чулки и новенькие, скрипучие черные башмаки с медными пряжками.
   Видя то, что спасенный Тетюром пленник Черного Мага вполне здоров, он велел ему сесть верхом на лошадь мага, а того попросил добираться до своего дома на фаэтоне. Тетюр, не попрощавшись ни с кем, бегом бросился к этому элегантному экипажу, влез на козлы и сбросил с них кучера на господское место. Взяв в руки поводья, он взвыл нечеловеческим голосом и ледащие коняги, вдруг, помчались таким галопом, что уже через каких-то несколько минут фаэтон скрылся в призрачных сумерках, словно его и не было вовсе.
   Тепло попрощавшись с мастером Телемаком, Кир взобрался на Фрегата, слегка поклонился его людям, поднеся руку к шляпе с белыми перьями и пулей вылетел со двора Дикой башни. Калюта и Камил догнали его только метров через шестьсот. Глядя на то, как Калюта прощался со стариком, ему сразу же стало ясно, что уже завтра кому-то из городских богатеев придется если не ночевать на улице, то уж точно перебираться на постоялый двор. Это его только радовало и он посмотрел на канцлера, скачущего справа от него, с лукавой улыбкой. Тот, придержав Фрегата окриком, велел Камилу, которому напоследок повесили на плечо перевязь с мечом, скакать вперед, а сам негромко спросил Кирилла:
   - Сэр Кир, поскольку нам с тобой теперь вместе тянуть лямку и ссориться с тобой, а уж тем более, гневить тебя мне не хочется, объясни мне, какого дьявола тебе от меня надо? Если я делаю что-то не так, то скажи мне в чем я ошибся и научи, как сделать это правильно, а то ты на меня так давеча глянул, что я, признаюсь, даже оробел. Бешеный ты, сэр Кир, ей-ей в тебя, словно дьявол вселился, и глаза ровно угли загорелись. Так с виду и не скажешь, что в тебе столько ярости может быть.
   - Калюта, дружище, - Добродушно откликнулся на эти слова Кир - У меня действительно есть к тебе несколько просьб. И первая такая, - перестань ты опекать Роджера, словно малое дитя, и заискивать перед ним. Он уже взрослый парень и если ты его действительно любишь, как сына, то запомни, правитель может опираться только на то, что сопротивляется. Второе, Калюта, заруби себе на носу, уж если кто и нуждается в твоей заботе, так это не Роджер, а тот крестьянин, чей дом потрошил какой-то боров с бандой мерзавцев. Поверь, старина, давая укорот этому зверю, который для меня даже хуже, чем Зеленый Паук, ты, тем самым, окажешь огромную услугу префекту короля, графу Барилону. Из-за таких вот кровососов народ и бунтует против власти. Уж я-то знаю о чем говорю, Калюта. И третье, - запомни, напарник, Тетюр вызвал меня на Ильмин не только за тем, чтобы я урыл Черного Мага. Я не нахожу на этой планете ничего, кроме ваших красавиц, что мне нравилось бы. Все здесь нужно приводить в порядок, а потому я хочу возвести Роджера на престол, но при этом сделать так, чтобы он стал королем такой страны Феринарии, которую я буду вспоминать с восторгом и великой радостью, мечтая вновь вернуться в ваш мир. В общем, Калюта, я хочу сделать твой народ счастливым и богатым, Феринарию процветающей, а Роджера мудрым и справедливым королем, чтобы все его семь жизней выстроились в один ряд и были по сто лет каждая. В одной вашей книге я прочитал, что такое было не раз.
   Калюта задумчиво сжал свою бороду в кулак. Некоторое время он ехал молча, а потом тихо сказал:
   - Для этого Роджер непременно должен жить жизнью праведника. - Немного помолчав, он добавил - А ведь Роджер мой сын, сэр Кир.
   Кирилл сделал вид что он ничего не расслышал и задумчивым голосом промолвил:
   - Не знаю что открылось в пророчестве Мастера Миров тебе, Калюта, а мне сразу стало понятно, что старик требует от меня. Он не выпустит меня отсюда до тех пор, пока Ильмин не станет миром добра и справедливости, до тех пор, пока Роджер, с моей и твоей помощью, не выведет его из средневековой дикости. В противном случае я застряну тут навсегда, а мне этого ох как не хочется. Поэтому, Калюта, с завтрашнего дня тебе тоже придется засесть за книги и вообще, старичок, дрючить я вас всех буду нещадно. Ну, ты, как, согласен?
   - Да, уж, как тут с тобой не согласиться, Кир - Повеселев, ответил Калюта - Когда ты тут же зверем делаешься, едва завидишь какую-нибудь несправедливость. Да, и против Мастера Миров ведь не пойдешь. Он наших далеких предков полторы тысячи лет тому назад в этом мире поселил, а потому все мы просто обязаны подчиниться его рыцарю. Глядишь, после этого и в самом деле откроются мертвые воды и мы станем жить также, как и наши предки, которые были знатными мореплавателями. Только мы, Кир, не такие уж и дикие.
   Кирилл не стал спорить с ним и лишь пришпорил коня, крикнув своему новому другу:
   - Калюта, мне за сегодняшний день до смерти надоели разговоры. Я жрать хочу потому, что я как поел с утра, так с той поры куска хлеба не слопал.
   Бородач не стал с ним спорить и, лихо свистнув, пустил своего коня в галоп. Они мигом догнали Камила и помчались по пустынной дороге к мосту. Вскоре они добрались до наглухо закрытых ворот замка. Внезапно пополнившаяся казна заставила графа Барилона вспомнить о безопасности и он удвоил караулы. Киру понравилась такая предусмотрительность и он не издал ни единого протестующего возгласа и даже одернул Калюту, когда то начала было костерить стражников, которые стали задавать им вопросы. У ворот замка они расстались. Кир и Камил, спешившись и передав коней конюху Стивену, направились к Северной башне, а бородатый канцлер, громко шаркая ботфортами по гаревому покрытию дорожки и звеня шпорами, потопал к своему сыну и повелителю. Оставшись наедине со своим спасителем, Камил сказал:
   - Милорд, мастер Телемак и его превосходительство объяснили мне, сколь важны для вас любые сведения о Черном Маге Морбрейне, но я, как ни пытался, так и не смог вспомнить хоть что-нибудь. Все что было со мной до того момента, когда небо заволокла черная туча и из неё посыпались вниз эти черные, извивающиеся пиявки, я хорошо помню. Да, то ведь была моя прежняя жизнь. Помню я и то, ваша светлость, как рубил их мечом во дворе своего дома, и то, что пиявки эти, словно бы взрывались в воздухе и черным дымом вновь в небо взлетали к той туче, что их породила. Помню, как к лесу бежал через жнивьё, спасаясь, а потом на меня чернота навалилась и полное беспамятство. Очнувшись, я увидел над собой вас, ваша светлость, только вы были одеты не так, как сейчас, и подле вас какого-то лысого мужчину в коричневой куртке, а потом я сомлел, уснул и проснулся уже в казарме. Уж как я не пытался вспомнить что-либо, милорд, все, как ножом отрезало.
   Обняв парня, который был на полголовы ниже него ростом, Кирилл похлопал его по плечу и успокоил:
   - Не волнуйся, Камил. Самое главное я уже все равно выяснил - черная магия этого придурка не вечна. Сегодня ты переночуешь в Северной башне, а завтра посмотрим куда определить тебя на постой. Ты ведь не откажешься стать офицером моей армии и готовиться к войне с Морбрейном?
   Камил порывисто воскликнул:
   - Да, милорд! Только прошу вас, оставьте меня при себе. Я волком лягу перед вашим порогом и убью каждого, кто затаит против вас зло! Может быть, как колдун-оборотень я и уступаю в чем-нибудь его превосходительству и мастеру Телемаку, они, все-таки, покрупнее меня будут, но у меня на родине, в Барлете, мне не было равных.
   Кирилла это заинтересовало и он спросил:
   - Послушай, Бэтмен, как Тетюр с кристаллами шаманит я видел и знаю чем промышляет Калюта. А что еще могут делать колдуны? Они что, тоже как и маги умеют метать молнии из рук? Или умеют делать еще что-нибудь?
   Егерь засмеялся и сказал:
   - Милорд, мне не хочется портить эту одежду, а то бы я сейчас пред вами обернулся рыжим волком или огромным филином. Еще я умею отводить стрелы и копья, усмирять огонь, вызывать бурю и разгонять тучи на небе, особенно если они каким-либо другим колдуном или магом вызваны, и, вообще, могу справиться даже с ураганом, но лучше всего я умею чуять врага, милорд, а еще мне подвластен лес. Поверьте, милорд, если бы я успел тогда добежать до леса каких-то сотню шагов, мне были бы не страшны ни черная туча, ни все эти летающие пиявки. В лесу мне не страшен никакой враг, милорд. Однако, милорд, я хочу стать вашим телохранителем, чтобы не допустить врага до вашей светлости.
   Кирилл задумался: - "А ведь парень прав. Охрана из колдунов и магов мне вовсе не помешает". Остановившись, он положил руку на плечо Камила и негромко сказал:
   - Камил, я никогда не даю клятвы сам, не верю в них потому, что считаю их пустым звуком, а потому и не требую клятв от других. Когда сегодня я узнал о том, что Калюта отдал тебя в руки палача, то пригрозил ему, что сброшу его и Телемака с дракона прямо в лапы Морбрейна. Поверь, я так никогда не сделал бы, но врага в моем лице он точно нажил, если бы не мастер Телемак. Поэтому не клянись, а просто скажи мне, - ты готов пойти со мной до конца? Ведь моя цель не столько победить Морбрейна, сколько спасти тех людей, которых он захватил с помощью черной тучи и летающих пиявок. Поэтому я боюсь, что уже очень скоро у меня появятся тайные и очень могущественные враги, точнее, они уже есть, просто они еще никак не проявили себя, а потому я предлагаю тебе свою дружбу и прошу тебя возглавить мою личную охрану. Ну, что ты на это скажешь, Бэтмен?
   Пожалуй, Камил не ожидал услышать таких слов. Он смущенно переступил с ноги на ногу и тихо ответил:
   - Сэр Кир, за те дни, что я прятался в комнате позади спальной колдуна Телемака, мы с ним о многом успели поговорить. Он очень старый и мудрый человек, милорд, и многое успел узнать о вас, хотя и не встречался с вами лично. Это он приказал мне стать вашей тенью, потому что вы человек, о котором сказано в древнем пророчестве, но я и без его приказа сделал бы это. Отныне днем я ваш преданный слуга, милорд, а ночью сторожевой пес с острыми клыками.
   Кир расхохотался и воскликнул:
   - Ну тебя к черту, Камил! Днем ли, ночью, но ты, прежде всего, будь мне другом, а слуги мне, солдату, даром не нужны. Ну, и еще относительно ночи, братан. Понимаешь, я и сам кобель, каких во всей Феринарии фиг сыщешь, а потому ночью вытворяю черт знает что, и, представь себе, мне совсем не хочется, чтобы мои подружки визжали, как резаные, увидев, как ты виляешь хвостом посреди спальной. Так что давай уж решать этот вопрос как-нибудь иначе.
   Колдун кивнул головой и они пошли к башне. Уже почти у самого входа он сказал:
   - Милорд, это не самое безопасное место для тебя. Позволь мне найти в этом городе такой дом, в котором твоей жизни ничто не будет угрожать.
   Кир пожал плечами и ответил:
   - Валяй, ищи.
   Он хотел было добавить, что и сам не в восторге от этого отеля, который уже не казался ему просторным, но тут двустворчатые двери широко распахнулись и к нему на шею бросилась Эльза, громко воскликнув:
   - Кир, милый, я уже думала, что не дождусь тебя к ужину! Где ты пропадал столько времени?
   Поцеловав девушку в обе щеки, он сурово сдвинул брови и с притворной строгостью воскликнул:
   - Цыть, малявка! Ты почему не в постели?
   Подхватив девушку на одну руку, словно маленького ребенка, Кирилл шагнул в полутемный холл и он тотчас вспыхнул яркими огнями. Пораженный неожиданным зрелищем, он так и замер у порога. В просторном холле Северной башни, ярко освещенном какими-то белыми, светящимися шарами, парящими под потолком, собралось десятка четыре с лишним людей, - его друзья, несколько знакомых ему магов, Роджер с толпой молодых дворян, молодые дамы в красивых нарядах, аббат Ренье в малиновом камзоле, а рядом с ним Калюта в камзоле из золотой парчи, весь красный то ли от смущения, то ли от удовольствия. Не было только Тетюра и Фелиции. Выступив вперед, Роджер весело сказал:
   - Кир, друг мой, мне сделалось скучно и я подумал, что ты будешь не против, если мы заглянем к тебе на ужин. Северная башня всегда славилась своим гостеприимными хозяевами и я надеюсь, что ты не станешь менять традиций. Право же, теперь, когда у нас появилась надежда, мы можем позволить себе немного веселья.
   Рядом с графом стояла обворожительная красавица лет двадцати пяти с черными, как вороново крыло, волосами, уложенными в причудливую прическу, украшенную маленькой короной. Девушка была одета в сине-голубое платье с пышными рукавами и глубоким декольте. Её лицо с изящно подведенными, восхищенными глазами было обращено к Киру, а чувственный рот с ярко-алыми губами, внезапно вызвал у него дрожь во всем теле, что тотчас почувствовала Эльза и, сердито нахмурившись, дернула его за мочку уха. Ему сразу же стало понятно, что именно эта девушка была истинной виновницей позднего визита графа в Северную башню. Спустив девушку с рук, Кир обнял её за талию и шагнул в холл, говоря на ходу:
   - Роджер, ты даже не представляешь себе, как я рад видеть тебя и твоих друзей! Ребята, девочки, я чертовски рад видеть вас у себя в гостях.
   После того, как все гости были ему представлены, Сеймур, одетый в расшитую золотом ливрею, торжественно провозгласил, что рыцарь Кир Торсен приглашает всех к столу. Они поднялись в ярко освещенный обеденный зал, в котором возле стен стояло два десятка слуг, а на террасе за распахнутой настежь дверью сидели музыканты. Под звуки медленной, красивой мелодии гости расселись за столом. Еще тогда, когда они весело смеясь поднимались по широкой лестнице, юный граф предложил свою руку Эльзе и пошел вперед, а Кир оказался бок о бок с его спутницей, которую звали Изольда.
   К его полному восторгу этот поздний ужин был начисто лишен какой-либо чопорности и помпезности. Гости действительно пришли отужинать и выпить немного вина, веселя друг друга шутками и веселыми замечаниями. Кир, уже успевший познакомиться с мастерством графского повара, вовсю нахваливал его стряпню и предлагал отведать Изольде, сидевшей слева от неё, то одно, то другое блюдо, не забывая и о своем желудке. В какой-то момент его отвлек каким-то вопросом аббат Ренье, ухаживающий за какой-то магессой и когда он вновь повернулся к своей гостье, то её за столом уже не было.
   Еще минут через двадцать из-за стола встал Роджер и, посетовав на усталость, расцеловал руки Эльзе и покинул обеденный зал. Вслед за ним тотчас потянулись к выходу его друзья, молодые дворяне, а вместе с ними аббат и канцлер. В итоге, менее, чем через час, в Северной башне остались одни только постоянные обитатели, что только утвердило Кира в мысли о том, что этот ужин был всего лишь хитрой уловкой Изольды, потребовавшей от Роджера, чтобы он познакомил её с рыцарем Мастера Миров. Ему уже было известно от Фелиции, что дамы из высшего света объявили на него сезон охоты. После того, как Изольда покинула обеденный зал, Эльза, обречено вздохнув, тихо пожелала Киру спокойной ночи и ушла спать.
   Выждав ровно десять минут, а этого времени должно было с лихвой хватить этой девушке для того, чтобы подняться в их общие покои и зайти в свою спальную, Кир стремглав метнулся к дверям, даже не попрощавшись со своими друзьями и побежал к лестнице, перед которой он сбросил с ног ботфорты и освободившись от пояса с мечом и кинжалом и даже камзола, чтобы лишний раз своим шумом не возбуждать в сердце Эльзы ревности. Двигаясь так тихо, словно находился во вражеском тылу, он, пробравшись в туалетную комнату, снял с себя остальную одежду и бесшумно залез в ванну. Едва только он, с замирающим от волнения сердцем, осторожно вошел в свою спальную, погруженную во мрак, то сразу же услышал негромкий возглас Изольды, насмешливо спросившей его:
   - Надеюсь ты не прогонишь из своей спальной бедную вдову, благородный рыцарь?
   - Боже! - Воскликнул Кир - А я уже собрался взять веревку и идти искать то окно, через которое смог бы влезть в твою спальную, моя госпожа. Как же я счастлив, что гости не стали надолго задерживаться за столом, моя прелесть.
   Изольда, одетая в одни только короткие панталоны и рубашечку тонкого батиста, соскочила с кровати и бросилась к нему. Обнаружив рыцаря уже совершенно голым, да, к тому же благоухающим французским парфюмом и с влажными волосами, девушка громко застонала от охватившей её страсти, но, все-таки, не удержалась и спросила:
   - Интересно, Кир, как же это ты собирался разыскивать меня в голом виде?
   Подхватив девушку на руки, он чиркнул зажигалкой и, прижимая её к своей груди, стал, обходя спальную по периметру, зажигать все масляные лампы, объясняя ей на ходу:
   - Изольда, милая, должен же я был сначала обследовать наиболее вероятное место твоего нахождения. Хорош бы я был, если бы сейчас носился, как угорелый, по всему Барилону и искал твой замок.
   Впрочем, всей этой болтовни та уже не слышала. Внимание Изольды было приковано к шрамам и татуировкам на его груди и чем светлее становилось в спальной, тем глубже становилось её дыхание и тем сильнее гладила она руками его грудь, плечи, шею. Так было практически всегда. Еще ни одна подружка Кира не смогла остаться равнодушной к этим экзотическим "украшениям" на его груди. Изольда тоже не была исключением и когда он подошел к кровати, она уже была вне себя от охватившей её страсти и желания. Едва только девушка почувствовала под собой пышную перину, она тотчас стала срывать со своего тела нижнее бельё, мечтая только об одном, поскорее слиться с этим парнем, сильные руки которого были так нежны, а губы столь горячи, в объятьях.
   Страсть, охватившая Изольду, быстро передалась Киру и он уже не смог контролировать себя так же четко, как это с ним всегда было раньше. Он не стал даже пытаться сохранить самообладание и просто всецело отдался чувству, лишь изредка отмечая то, что его тело, действуя автоматически, продолжало оставаться телом опытного и изощренного любовника. Разумеется, в таких условиях и речи не могло идти о том, чтобы их ласки были очень уж долгими. Все, что происходило с ними в эту ночь, более всего походило на извержение гейзера и, как только страсть отбушевала в них, они в изнеможении обняли друг друга и вскоре уснули.
   Хотя та башня, в которой поселили Кирилла и называлась Северной, она располагалась таким образом, что как только солнце поднималось над краем огромного цирка, его лучи освещали спальную. С одной стороны это было удобно. Будильник ему уже не был нужен. Правда, по причине его слабости за все то время, что он провел на Ильмине, ему еще ни разу не удалось выспаться, как следует. В этом смысле это утро ничем не отличалось от всех остальных кроме того, что на этот раз и он, и Изольда проснулись с первыми же лучами солнца и тотчас занялись любовью.
   Полчаса спустя Кир лежал на спине и ласково улыбался этой красавице, которая лежала меж его ног на кровати, опершись руками на его живот, сложив их, словно примерная ученица сидевшая за партой, и внимательно рассматривала его шрамы и татуировки. Время от времени она протягивала вперед правую руку и проводила ноготком по какому-либо шраму и чему-то улыбалась. Поднявшись выше, Изольда прилегла рядом с ним и стала водить пальчиком по предплечью его левой руки, на которой был изображен парашютист. Касаясь острым ноготком купола, она спросила его:
   - Кир, а на чем висит этот человечек?
   Тот ответил девушке:
   - Это не просто человечек, малыш, это рыцарь-десантник спускается с небес на парашюте, чтобы вступить в бой.
   Изольда кивнула головой и снова спросила:
   - Ага, понятно. Значит это ты. А что означают эти буквы, милый, Вэ Дэ Вэ? Что-то очень важное для тебя?
   Кирилл положил руку на прохладное бедро девушки и привлек её к себе. Напряженно дыша, он хрипло ответил:
   - М-м-м, войска дяди Васи, моя кошечка.
   Теперь уже его страсть мгновенно передалась Изольде и она, крепко обвивая шею Кира, простонала:
   - Боже, и зачем только Мастер Миров дал нашим мужчинам семь жизней? У тебя жизнь всего лишь одна, но зато в тебе сидит сразу семь самых лучших мужчин, любовь моя!
   Здоровенный, светло-рыжий волчина, лежащий на пороге двери, ведущей на лоджию, тихонько завыл, но Изольде его унылое пение нисколько не мешало страстно и изобретательно заниматься любовью. Волк поднялся и трусцой убежал прочь. Еще полчаса спустя, обессилено лежа на груди своего любовника, посмотрев на волка, вновь вернувшегося на порог и пристально глядящего на неё, Изольда спросила:
   - Кир, любимый, скажи мне, это дрессированный волк или колдун-оборотень, который служит тебе?
   Кирилл фыркнул и насмешливо сказал:
   - Это Бэтмен, дорогая, один мой друг. Ему, видите ли, втемяшилось в голову, что такая красавица, как ты, может быть опасна для меня. Вот он и торчал всю ночь неподалеку от нашей кровати, чтобы цапнуть тебя за твою нежную, очаровательную попку при малейшем признаке угрозы моей жизни.
   Девушка прижалась щекой к его груди и сказала, удовлетворенно вздохнув:
   - У тебя очень хорошие друзья, Кир, но Бэтмен лучший из них. Пусть он каждую ночь в облике волка находится возле тебя, милый. Умная женщина не станет обращать на это внимание, а дура тебе, я думаю, не нужна даже в постели. Так оно и должно быть.
   Кир сердито проворчал:
   - Зато мне и даром не нужен этот блохастый телохранитель.
   Волк привстал на пороге спальной, зевнул, обнажив свои огромные, белоснежные клыки. Громко клацнув зубами, он захлопнул пасть и как-то странно закашлял, словно засмеялся над его словами. Изольда с чувством поцеловала его и, поднимаясь с кровати, ласковым голосом сказала:
   - Извини, любимый, но мне уже пора. Меня тоже ждут сегодня неотложные дела.
   Она соскочила с кровати и, не одеваясь, побежала к распахнутым настежь дверям лоджии. Волк встал и попятился назад. Подбегая к двери, она подпрыгнула и в одно мгновение обернулась птицей. Огромной белоснежной орлицей, и, распахнув свои крылья, улетела. Кир оторопело вскрикнул:
   - Блин, охренеть можно!
   Однако, вслед за этим он лишь расслабленно откинулся на подушки и закрыл глаза. Волк тотчас направился с лоджии в кабинет и через несколько минут оттуда вышел Камил, уже одетый и при мече. Кирилл же тем временем невольно задумался. С того момента, как он сел на Фрунзенской набережной в темно-зеленый "Ягуар", произошло всего пять дней, а событий в его жизни произошло столько, что ему казалось, будто он находится на Ильмине целый год.
   Не прошло и недели, как Кирилл простился с Лизой, а он уже даже не мог вспомнить её лица, да и все, что она говорила о своей любви, казалось ему насквозь фальшивым и то, что через его постель в Северной башне прошло несколько очаровательных красавиц, вовсе не было тому причиной. Впрочем, эта сторона его миссии на Ильмине ему понравилась хотя бы потому, что чуть ли не каждая новая его подружка едва ли не стоила всех прежних.
   Ничуть не меньшее удивление у него вызывало и то, каким удивительным миром был Ильмин. На первый взгляд это была точно такая же планета, как и Земля, но это только на первый взгляд. Эта планета, явно, была магическим миром и тут Тетюр ему нисколько не соврал. Взять, к примеру, хотя бы ту же Серебряную Вуаль. По той же причине и океан Ильмина был смертельно опасным для людей, хотя и совершенно безопасен для сугубо ильмианской живности. На этой планете мирно уживались как представители земной флоры и фауны, так и местной. Как такое получалось, Кир никак не мог понять, ведь Отцы Пилигримы, появившиеся в этом мире, сразу же нашли на нем очень много земных растений и животных.
   Люди появились на Ильмине тысячу четыреста восемьдесят шесть лет назад. Об этом Киру рассказала Гретхен, самая образованная из всех его новых любовниц. Мастер Миров, которому аббат Ренье, как и сам он, поклонялся как Иисусу Христу, перенес в течение трех лет с Земли на Ильмин, уже полностью подготовленный им к колонизации, тридцать три больших парусных корабля с рыцарями-крестоносцами, купцами и пиратами. Как только последний корабль пристал к берегу, Мастер Миров сделал моря непроходимыми для людей, которых он расселил весьма оригинальным образом.
   Планетография Ильмина была очень подробно изложена в атласе, который Кир нашел в библиотеке. В северном полушарии, не доходя до экватора километров четыреста, на добрых сорок пять тысяч километров протянулся один единственный континент - Палестина. Корабли крестоносцев прибывали в самых различных местах этого континента и потому за ним повсеместно закрепилось это название, ведь все эти люди плыли именно туда. Увы, но это было отребье, собранное со всех концов Европы несколькими баронами, которые затеяли очередной крестовый поход, вышли в море из Неаполя целой эскадрой, но попали в жуткий шторм, после которого некоторые из них оказались на Ильмине.
   Феринария лежала на западе Палестины, а провинция Ренделон, отгороженная от остального материка высоким горным хребтом Барьерных гор, являлась её западной оконечностью. Западнее, приближаясь к экватору, лежали острова, захваченные Морбрейном - Рабенорм, Мантирен и Грюнберг, отделенные друг от друга узкими, мелководными проливами, каждый размером примерно с Московскую область, а за ними лежал небольшой, километров тридцать в поперечнике, остров Калеман. Именно с него и началось вторжение врага.
   В южном полушарии было разбросано несколько сотен островов, среди которых были и довольно крупные, размером с Гренландию. На этих островах жили одни только маги, которые умели строить летающие корабли, похожие, судя по рисункам в книгах, на самые обычные корабли с крыльями по бортам. Маги не отличались особым гостеприимством и не жаловали непрошеных гостей, отважившихся добираться до их островов на драконах. Выпроваживали они их любыми способами, вплоть до убийства драконов, пленения воздухоплавателей и их последующего возвращения на материк.
   Сами же они постоянно летали через Палестину к Северным островам и даже переселялись на материк. Впрочем, по всей Палестине и так жило довольно большое количество магов. В Барилоне их насчитывалось более пятнадцати тысяч человек и с этим никто не спорил, ведь маги были отличными врачевателями, куда более умелыми, чем обычные колдуны. К тому же маги никогда не доставляли никаких хлопот ни властям, ни простым обывателям.
   Палестина была в основном равнинным континентом и помимо Барьерных гор имелось еще несколько горных массивов, но куда более низких. По сравнению с этим хребтом, некоторые горы которого имели высоту более десяти километров, и лишь два перевала были немного ниже четырех километров, это были просто карлики, высотой не более километра. Но самой удивительной деталью ильмианского ландшафта были огромные круглые котловины. Некоторые из них достигали в поперечнике ста двадцати километров. Ими была изрыта буквально вся Палестина и только в провинции Ренделон их насчитывалось более семисот штук. Почти в каждом таком кратере стояли города и большие поселки.
   Объяснялось это тем, что именно в кратерах люди познакомились с драконами и сразу же нашли с ними общий язык, поскольку они оказались очень умными животными. Так что очень многие Отцы Пилигримы из моряков и крестоносцев очень быстро переквалифицировались в драконщиков и с помощью этих крылатых гигантов вскоре обследовали весь Ильмин. Теперь диких драконов можно было встретить только на Северных островах, но те драконы не шли ни в какое сравнение с домашними, которые намного превышали их размерами.
   Ильмиане регулярно посещали Северные острова, с которых они привозили драконью кость, из которой изготавливалась перлитовая мука и делался перлит, удивительно легкий, легче воды, и, невероятно прочный, материал нежно-кремового цвета. В одной из книг Кир узнал, что запасы драконьей кости на некоторых из Северных островов были невероятно огромны, ведь все драконы улетали умирать на эти острова и это происходило на протяжении многих тысяч лет.
   И все-таки самым удивительным открытием для Кира с первого же дня явилось то, что у каждого ильмианина было семь жизней. На деле все обстояло так, когда ильмианин умирал от какой-нибудь болезни, сильного ушиба или ранения холодным оружием и его мозг и самые важные внутренние органы не имели значительных повреждений, то он сам собой воскресал через три дня изрядно помолодевшим. Однако, это правило распространялось только на тех людей, кто был старше тридцати трех лет и кому не отрубили голову, не рассекли на части сердце и кого не отравили.
   За три дня организм залечивал все свои раны и человек вставал со смертного одра. Маги, пользуясь различными магическими снадобьями, умели возвращать к жизни даже умерших младенцев и проделывали это в течение максимум получаса. И почти у каждого были свои собственные приемы. Так что здравоохранение было поставлено на Ильмине куда лучше, чем на земле, хотя калек и на нем было предостаточно. Но уже совсем по другой причине и тут Кир был полностью согласен с Тетюром. Маги Ильмина, явно, не доросли до понимания того, какова природа человеческой физиологии. Именно поэтому очень многие пожилые люди предпочитали умереть от удушья, плотно укрыв лицо несколькими распаренными листьями капусты и спустя трое суток воскреснуть полностью здоровыми. Жаль только, что ампутированных конечностей это им не возвращало.
   Поэтому в Барилоне и было так много пожилых людей, ведь многие из них на самом деле были глубокими старцами, которым уже стукнуло по полторы сотни лет. Аббат Ренье, использовавший четыре своих жизни не смотря на то, что не отличался особой праведностью, умудрился прожить уже сто семьдесят два года. Вчера за ужином этот тип ел и пил так, словно только что прибыл из голодного края, и, не смотря на то, что он подцепил себе молодую, симпатичную магессу, он так смотрел на Эльзу, что та, порой, краснела. Ясное дело, не назови Кир эту девушку своей сестрой, он сделал бы все, лишь бы завалить её в постель.
   Вспомнив о своей названной сестре, Кирилл вздохнул так тяжко, что пожалел сам себя. Все, что Камил говорил относительно его безопасности было не столь уж серьезным, но из Северной башни ему нужно было непременно съехать уже потому, что Эльза не должна была мучиться из-за всех его ночных проделок, от которых он вовсе не собирался отказываться. Тем более, что в военном городке имелось вполне подходящее здание, которое он уже успел осмотреть вместе с Чарли Бивером.
   Чарли заверил его в том, что местные мастера сделают в этом здании капитальный ремонт всего за неделю. Что же, именно такой приказ он и хотел отдать уже сегодня для того, чтобы обзавестись приличной резиденцией. Вспомнив о ремонте, он подумал: - "Черт, а ведь я уже стал привыкать к Ильмину. Нет, мне нужно поскорее приниматься за дело". Но, тем не менее, он не вскочил немедленно с кровати, а уснул.

Глава девятая

  
   Не успел Кир как следует уснуть, как его разбудил ворчливый окрик кого-то из слуг, донесшийся снизу:
   - Ты совсем сдурел на старости лет, мастер Телемак, раз приперся в Северную башню в такую рань! И как только тебя стража пропустила. Его светлость лег спать очень поздно, имей совесть, не требуй чтобы я его беспокоил.
   В ответ на это старый конокрад поинтересовался:
   - Генри, дурья башка, неужели ты думаешь, что после того как из спальной его светлости вылетела белая орлица, он станет спать? Уж ты поверь, друг мой, раз леди Изольда покинула сэра Кира, значит на то была причина. Поэтому не спорь со мной, поднимись и доложи его светлости, что к нему по срочному делу пришел мастер Телемак.
   Кир вспомнил о своем вчерашнем разговоре, быстро соскочил с кровати и бросился к входной двери, на ручке которой висел его купальный халат. Одевшись он выбежал из спальной на лоджию, быстрым шагом прошел по ней пару десятков шагов и перегнувшись через мраморные перила негромко приказал стражнику с алебардой:
   - Генри, пропусти мастера Телемака в мои покои и срочно пошли кого-нибудь в город за Тетюром.
   После этого он вернулся в спальную и дернул за шелковый халат сначала три раза подряд, а потом, подождав несколько секунд, дернул четыре раза с коротким интервалом и еще дважды с более длинным, что означало вызов брадобрея и извещало дворецкого о том, чтобы ему подали завтрак на двоих. Вот уж к чему он привык быстрее всего, так это к тому, что слуги максимально облегчали ему жизнь. Он даже стал подумывать о том, чтобы переманить их всех во главе с Сеймуром в свою новую резиденцию. Этот пожилой сухопарый, худой мужчина, который вчера обрел молодость и отличную фигуру легкоатлета был точен, как швейцарский хронометр.
   Вот и сейчас не успел он пройти в холл, а он уже отдавал распоряжения не только повару и двум слугам, но и горничной. В туалетной комнате его уже поджидал молодой здоровяк, старый брадобрей Гельмут со своими остро отточенными бритвами и кисточками для бритья и еще две горничные, Мари и Гретхен, которые готовили ему ванную. Камил не обращал совершенно никакого внимания на этих хохотушек, но настороженно смотрел на то, как Гельмут наводит бритву на широком кожаном ремне. Девушки тотчас подбежали к Киру и, бесцеремонно стянув с него халат, потащили его в ванну.
   То, что Кир изводил на себя столько воды, девушек нисколько не смущало, хотя и доставляло множество хлопот двум истопникам, которым раза по три в сутки приходилось закачивать её насосом наверх, в пятикубовый медный бак. Поскольку он уже успел переспать с обоими девушками, Кир не смущался своей наготы и даже тайком ласкал их с самым невинным выражением лица. Тем же очень нравилось купать такого нежного, уважительного и щедрого господина. Нежно касаясь его тела мочалкой, смешливая Гретхен, миниатюрная блондинка с короткой стрижкой и стройной фигуркой, веселым голосом поинтересовалась у него:
   - Милорд, и как тебе понравилась любовь благородной дамы? Наверное, после её изысканных ласк ты уже не захочешь терпеть в своей спальной таких простушек, как мы?
   Не обращая внимания на брадобрея и Камила, бывшего в виде волка свидетелем его любовных игр с леди Изольдой, Кир приподнялся в ванне и принялся уже открыто целовать девушек. Обнимая Гретхен за талию, он сказал:
   - Грета, когда леди Изольда спросила меня о том же, я взял, да, и рассказал ей про то, что мы вытворяли с тобой в павильоне возле пруда. Кстати, девчонки, а вы не хотите сегодня вечером поужинать со мной? Я знаю рецепт одного обалденного блюда и если Хусейн подпустит меня к своей плите, то я накормлю вас такой вкуснятиной, что вы пальчики оближете.
   Девушки радостно восторженно переглянулись и закивали головами, а у брадобрея, ставшего молодым парнем, помазок выпал из рук. Он поднял его с пола, выбросил в бадейку и, достав новый, неодобрительно сказал, энергично взбивая в маленьком серебряном тазике мыльную пену:
   - Милорд, вы молоды и сильны, словно лев, но если вы хотите сохранить свою мужскую силу на долгие годы, то вы должны экономно расходовать свое семя.
   Кирилл громко расхохотался и воскликнул сквозь смех:
   - Гельмут, стыдись! Взгляни на себя в зеркало! Ты, похоже, даже не представляешь себе, какую чушь ты только что сморозил, старина. Извини, но если я могу делать это каждую ночь, да, не по одному разу, а по четыре-пять раз за ночь, то это вовсе не означает того, что когда мне стукнет полтинник, я не смогу заниматься этим раза три в неделю, если не чаще. Да, и то при условии, если мне, в отличие от тебя, не посчастливится встретиться с таким же великим магом, как Тетюр. Все, что ты только что сказал, это чудовищная дикость. Того, что ты можешь делать в молодости, имея отменное здоровье, в старости тебе не дает делать вовсе не истощение запасов семени, а просто плохое самочувствие. Так что успокойся и можешь снова бегать за девчонками точно так же, как и в молодости, ведь желания-то у тебя остались все те же. Не так ли, Гельмут?
   Брадобрей, покраснев от смущения, отвернулся и Мари, которую весьма возбудило предложение Кира поужинать вместе с ним и Гретхен, чуть не влезла в ванну. Страстно поцеловав молодую женщину, он легонько отстранил её от себя и встал в ванне во весь рост, чтобы выйти из неё. Горничные быстро вытерли его и помогли надеть нижнее бельё, панталоны из мягкой, темно-фиолетовой ткани и шелковую рубаху. Они уже прекрасно знали, что их отважный любовник очень любит просторные наряды, не стесняющей движений и пошитые из мягкой ткани. Получив еще дюжину поцелуев, они отошли и встали поодаль в обнимку, радостно смеясь, а Кир сдался в руки брадобрея.
   Гельмут, все еще красный от смущения, быстро выбрил его, сделал горячий компресс и массаж с кремом, после чего выбежал из туалетной комнаты с такой скоростью, словно в неё влетел целый рой разъяренных ос. Обе горничные, ожидая дальнейших распоряжений, вдруг, тоже покраснели, когда он посмотрел на них с улыбкой. Поняв это как краску смущения, Кир стал поспешно извиняться перед ними:
   - Девчонки, простите меня Бога ради, если я вас обидел!
   Обе красотки тотчас подскочили к нему с двух сторон и крепко обняли, обдав жаром своих горячих тел, напряженно подрагивающих от возбуждения. Мари, обвивая его шею, страстно зашептала ему на ухо:
   - Милорд, а тебя не пугает то, что мы с Гретхен частенько спим вдвоем, когда нам становится невмоготу? Говорят, что это грешно, а ведь ты рыцарь Иисуса Христа.
   - Господи, Мари, сладкая моя, - Шепнул он в ответ - Но ведь я же не поп, чтобы наводить на вас критику. Так вы хотите попробовать, как это у нас получится втроем? Мириам и Софи остались вполне довольны и не обиделись на меня.
   На этот раз горничные выразили свое согласие гораздо конкретнее, торопливо сказав:
   - О, да. Конечно, Кир. Мы хотим этого.
   Предвкушая еще одно любовное приключение, рыцарь-ловелас радостно воскликнул:
   - Девчонки, я вас люблю! Вы обе просто прелесть! Сейчас мы с Телемаком по быстрому смотаемся к какому-то барону Касперу, заберем у него заключенных, говорят, что он отменный живодер и негодяй, а после этого я ваш, ненаглядные мои.
   Гретхен зацокала языком и сказала:
   - О, нет, Кир, ты не успеешь вернуться так быстро. До Белой горы три дня пути верхом.
   Кирилл хмыкнул и ответил своим любовницам:
   - Увы, девочки, но отказаться от этой поездки я уже никак не могу. Меня просто трясет от ярости, когда я думаю об этих людях. Они каким-то чудом вырвались с Рабенорма и тотчас угодили в каменоломни, на каторгу, да, к тому же их держат там на цепи, словно каких-то собак. Ну, да ничего. За это время Чарли проследит за тем, чтобы мастера сделали косметический ремонт в моей новой резиденции, а вы уж проследите за тем, чтобы мои покои были устроены в ней поудобнее. Меня это хождение по длиннющим коридорам просто бесит.
   Горничные расцеловали его еще раз и выбежали из туалетной комнаты, а Кир направился через лоджию в малый обеденный зал. Там его уже поджидал мастер Телемак. За завтраком выяснилось, что для успеха предстоящей операции им нужно будет собрать отряд побольше, так как у барона Каспера была весьма внушительная армия и он отличался чрезвычайно независимым характером. К тому же Телемаку, помимо силовой поддержки, требовалась соответствующая бумага от графа Барилона, без которой барон, даже прижатый к стене, ни за что не откажется от своего выгодного бизнеса, ведь каменоломни давали не только отличный строительный камень, но еще и оловянную руду.
   Как только в Северную башню прискакал Тетюр, Кирилл сдал ему с рук на руки старого конокрада, попросив Сеймура одеть его после омоложения в самый шикарный костюм. Камилу он поручил разыскать Чарли и немедленно начать сколачивать ударный отряд из лучников, магов и тех ремесленников, что поздоровее и позлее. Сам он немедленно направился к графу Барилону, который в это время спал крепким сном. Так как Калюта уже умчался куда-то, то ему пришлось поднапрячь глотку, чтобы побудить слуг графа разбудить его светлость, да поскорее. Роджер сразу же вник в суть проблемы и немедленно выписал соответствующие бумаги. Одной он назначал Телемака на должность главного полицмейстера провинции, а другой требовал, чтобы барон Каспер немедленно передал всех заключенных в руки маршала короля, посетовав на то, что у того может ничего не выйти из этой сумасбродной затеи.
   Похлопав графа по плечу, Кир сказал:
   - Ничего, Роджер, это только цветочки. Скоро будут и ягодки. Как только я усмирю Каспера, то немедленно примусь за всех остальных баронов и уже через месяц они только при упоминании твоего имени будут вилять хвостами, как дрессированные собачки и гавкать только по твоей команде. Поверь, Роджер, ты не сделал ничего дурного, позволив мне вздрючить Каспера и я вовсе не собираюсь мочить его, как Зеленого Паука, но если он начнет ставить пальцы веером, то я точно настучу ему по голове, чтобы не борзел. Ты не против?
   Граф погрустнел и сказал, опустив глаза:
   - Кир, хотя барон Каспер очень заносчивый и неприятный человек, которого давно уже пора поставить на место, помни, у него самая большая армия в провинции, да, к тому же он еще и колдун, но мне все равно жаль его семью. Поэтому постарайся сделать так, чтобы хотя бы ты не пострадал в этом походе, который я считаю самым настоящим безумием. Он очень опасный противник, Кир.
   Кирилл рассмеялся.
   - Господи, Роджер, откуда у тебя такие пораженческие настроения! Не забывай, я возьму с собой сотен пять опытных магов, а эти ребята тоже не из хлебного мякиша слеплены. К тому же я ведь не собираюсь воевать с Каспером, Роджер, а намерен развести его, как самого последнего лоха. Пойми, это не моя причуда, ведь гайки нужно начинать закручивать с самой большой из них. Я уверен, Роджер, что у Морбрейна в Феринарии, а то и на территории всей Палестины, есть немало своих агентов и их необходимо вычислить и обезвредить. И вообще, старик, тебе пора подумать о том, как тебе получше обустроить свою провинцию, а потому почитай вместе с Калютой кое-какие книги, что я ему подготовил.
   После разговора с Роджером Кир бегом бросился в Северную башню и принялся инструктировать Тетюра на предмет срочного изготовления мощных гранат самой простой конструкции, которыми он надеялся до смерти напугать зловредного барона и сбить с него спесь. Только после того, как тот понял что ему требуется, он вскочил на вороного жеребца и галопом помчался в город, собирать народ в поход на барона Каспера. Вскоре к нему присоединился здоровенный смуглый верзила - мастер Телемак и они, действуя вместе, сколотили из ремесленников отряд в две с половиной тысячи бойцов.
   Около часа дня он уже был в крепости магов и настраивал их на драку с бароном и его конными рыцарями, коих насчитывалось более тысячи. Маги, сгоряча, поначалу решили отправиться в поход всей оравой, но, послушав его, выставили только семьсот самых крепких своих парней. Правда, далеко не все из них отличались атлетическим телосложением и умели держать в руках мечи и арбалеты. Все они куда лучше умели метать из рук испепеляющие молнии и чинить прочие неприятности для врага. Камил, оповестив магов о грядущем походе, куда-то смылся, но отсутствовал недолго и появился в военном городке во главе отряда из четырех с лишним сотен барилонских колдунов-оборотней. Калюта и Телемак при виде своих собратьев широко заулыбались.
   Вместе со всеми в поход увязался даже аббат Ренье, возглавивший отряд из семидесяти пяти юных рыцарей, сверстников Роджера, полных решимости надрать задницу барону Касперу. Этот старый греховодник, облаченный в сверкающие латы, был несказанно рад тому, что Кир отважился на эту карательную экспедицию и приветствовал его радостными криками. Теперь под ним был уже не ленивый белый мерин, а громадный жеребец очень злобного нрава, тоже запечатанный в стальной рогатый панцирь и постоянно норовивший боднуть кого-нибудь своей здоровенной башкой, окованной вороненой сталью.
   В два часа пополудни, когда на улице ведущей к Восточной дороге был собран огромный обоз из трех с половиной сотен фургонов, они тронулись в путь. Вид у этой, наспех собранной банды был весьма внушительный, но Кир куда больше надеялся не на ополченцев, а на полсотни бронзовых бомб, которые Тетюр начинил пластитом, да, еще на то, что вскоре Гуильрин и Мими должны были прикрыть их с воздуха. Маг-пиротехник внял мольбам космос-командора, которому не раз доводилось бомбить позиции врага, и пообещал, что срочно изготовит для того пару сотен мощных авиабомб.
   Кир не стал делать из бомб Тетюра никакого секрета и, как только они выехали из кратера, отбежал подальше от дороги и показал воякам что представляют из себя модернизированные бронзовые светильники. Запалив черный хвостик бикфордова шнура зажигалкой, он швырнул бомбу далеко в степь и тотчас нырнул в траву. Грохнуло так, что у всех заложило уши, а в воздух взметнулись комья черной земли и высоченный куст пыли. Эта демонстрация мощи громового оружия прибавила всем энтузиазма и уверенности, поскольку теперь ополченцы были способны представить себе, что натворит авиабомба весом в целый стоун, сброшенная на вражескую крепость с борта дракона. Тем более, что уж кто-кто, а Гуильрин Рифарт прекрасно знал свое дело.
   Дорога к Белой горе шла через широкую степь, кони были свежи и резвы и обоз, растянувшийся на три с лишним километра, двигался по ней с изрядной скоростью. У всех было веселое, приподнятое настроение и тому способствовали целых три обстоятельства: во-первых, - маршал Кир Торсен вознамерился сделать то, о чем в Барилоне мечтал буквально каждый ремесленник и лавочник - сбить, наконец, спесь с барона Каспера; во-вторых, - освободить из его каменоломен, в которых люди превращались в живые скелеты за два-три года, ни в чем не повинных мужчин и женщин; ну, и в-третьих, - маги, которые всегда держались в стороне, сразу же согласились выступить с ними единым фронтом против баронов, как выразился по этому поводу сам маршал Торсен, и это всем очень понравилось.
   Ополченцы и маги, не очень-то жаловавшие дисциплину, смешались в одну толпу и ехали растянувшись вдоль обоза по обе стороны от него. Одетые кто во что горазд и вооруженные чем ни попадя, вплоть до длинных дубин, окованных железом, они весело галдели и постоянно хохотали, бахвалились друг перед другом своей отвагой, и, вообще, вели себя так, как и полагается вести себя скаутам, решившим, вдруг, что они крутые герои, раз их взяли в настоящий боевой поход.
   Совсем иначе вели себя колдуны, конные лучники и юные рыцари. Колдуны-оборотни, ильмианский эквивалент спецназа, все, как один, ехали в авангарде голыми, накинув на себя плащи-накидки. Они были готовы в любой момент превратиться в волков и вепрей, леопардов и тигров, чтобы со звериной яростью и свирепостью накинуться на врага. В этом молчаливом и сосредоточенном отряде ехало и чуть более сотни магов, которым также было дано оборачиваться хищными животными. Позади них скакали конные лучники, но это были опытные и уже закаленные во всяких передрягах бойцы и для них это был далеко не первый поход, а потому они ехали совершенно спокойные и уверенные в себе.
   Юные рыцари, закованные в тяжелые доспехи, ехали впереди, но не по причине их высокой боеспособности, а лишь по приказу маршала. Кир, таким образом, просто выдвинул вперед самое тихоходное подразделение своей крохотной армии. Он рысью скакал впереди и был весьма озадачен. Справа от него гарцевал в паре метрах на своем рогатом изверге аббат, а вот слева, стремя в стремя, время от времени прижимаясь к нему бедром, скакала леди Изольда, одетая, а точнее совершенно голая под какой-то темно-синей шелковой тогой. Эта красавица тотчас бросила все свои дела и примчалась к нему, заявив о том, что помимо орлицы она еще умеет оборачиваться злющей презлющей черной пантерой.
   Впрочем, ему не только поэтому было не до веселья. Он прекрасно понимал во что ввязался, нисколько не сомневался в том, что все это ему необходимо сделать и даже знал наперед, что доведет эту карательную экспедицию до конца чего бы это не стало и лишь надеялся на то, что у Каспера хватит ума не переть буром против маршала короля. Из-за этого он уже раз десять повторил про себя молитву "Отче наш". Временами губы его шевелились, что заметил аббат Ренье и спросил его как раз в тот момент, когда он снова повторял её:
   - Что это ты бормочешь себе под нос, сэр Кир? Уж не призываешь ли проклятья на голову этого негодяя Каспера?
   Кирилл ответил с усмешкой:
   - Нет, твое святейшество, молюсь Богу. Тебе ведь лень было осенить наш поход крестным знамением и испросить у господа милости и того, чтобы этот баран не очень-то геройствовал и выдал узников по доброму.
   Аббат громко расхохотался и пробасил:
   - Да, маршал Торсен, ты еще та штучка! Ладно, я не в обиде на тебя, а молебен отслужу после того, как мы вернемся в Барилон. Хотя признаюсь честно, ты меня поражаешь. Мы скачем впереди превосходно вооруженного отряда, у нас есть грохочущее, словно гром, оружие, да, и о твоей храбрости говорят уже не первый день. От чего же ты оробел, сэр Кир?
   Кирилл улыбнулся и сказал аббату Ренье:
   - Эх, святой отец, хотя эту толпу резвящихся горожан и магов я вовсе не считаю армией, они и на банду-то не тянут, но даже с ними разгромить барона Каспера нам не составит особого труда. Ты уж поверь мне на слово. Впрочем, они будут всего лишь наблюдателями, Ренье. Посчитай сам, каждый дракон может взять в небо груз весом до двадцати пяти тонн, это по вашему двести пятьдесят стоунов. Семь драконов, это уже тысяч семьсот пятьдесят бомб по одному стоуну каждая, ну, а каждая чугунная дура, начиненная пластитом, способна превратить такой дом, как динамитный заводик Тетюра, в груду щебня. Да, к тому же, не забывай о том, что космос-командор Рифарт имеет колоссальный боевой опыт и прекрасно знает о таком военном приеме, как ковровое бомбометание. Учитывая то, что Тетюр всегда держит свое слово, ты уж поверь, он обеспечит Гуила таким количеством авиабомб, что их хватит для разрушения даже такого города, как Барилон, а не то что берлоги Каспера. Поэтому я молюсь вовсе не о победе, а о том, чтобы мне удалось уговорить этого засранца сложить оружие и молча отдать нам узников. Мне вовсе не улыбается извлекать из-под обломков сотни и тысячи трупов женщин и детей, Ренье. Поэтому наша с тобой задача и заключается только в одном, уговорить Каспера сдаться потому, что я не остановлюсь даже перед ковровой бомбардировкой его крепости и окрестностей, лишь бы добиться, чтобы он смирил свою гордыню и склонил голову перед Роджером.
   Аббат Ренье, пораженный словами маршала, несколько минут молчал. Затем он спросил его глухим, напряженным и озабоченным голосом:
   - Сэр Кир, неужели ты пойдешь на это, если это нечестивое отродье не склонит головы и не выдаст нам своих рабов? Неужели ты уничтожишь его замок на горе?
   Кирилл мрачным голосом ответил:
   - Ничего другого мне тогда не останется, святой отец. Вот поэтому я и молюсь Богу.
   Помолчав еще какое-то время, аббат сказал:
   - Нет, я бы этого не смог сделать, сэр Кир. Сойтись с врагом в чистом поле, это по мне, но только не то, о чем ты говоришь. У этого паршивца очаровательная жена и пятеро прелестных дочерей, сэр Кир. Двоим, близняшкам Аньез и Катрин, этой весной исполнилось только четыре года.
   Леди Изольда, скакавшая все это время молча, вдруг, со злостью в голосе выкрикнула:
   - Это все потому, что вы все не мужчины, а тюфяки! Тебя, старый болван, почему-то совершенно не беспокоит то, что собаки-бароны согнали в эти каменоломни даже женщин и детей только за то, что все они тоже были колдунами, умели, как и мужчины, оборачиваться птицами и потому смогли сквозь шторм и бурю улететь с Рабенорма тотчас, как нечисть напала на этот остров. Слава Мастеру Миров, что он послал на Ильмин такого мужчину, как Кир!
   Рассерженный такими словами аббат Ренье попытался урезонить эту очаровательную ведьмочку-аристократку:
   - Леди Изольда, ты несправедлива. Вспомни то, каким героем был твой муж, маркиз де Вилье. А разве другие рыцари славного Барилона были трусами? Ведь все они отправились вместе с графом Саймоном на Рабенорм.
   Красотка в ответ выкрикнула:
   - Старый святоша! Да, как ты смеешь вспоминать этого грубого мужлана, которому меня отдали глупой, несмышленой девчонкой в жены! Я уже не говорю о том, что он в постели был подобен сопящей дубовой колоде, а только о том, что он, как и все вы, болваны, собравшись в Барилоне, жалобно блеяли про то, что нужно подождать и во всем разобраться, когда Саймон предложил поднять в небо всех драконов и залить Калеман горящей нефтью, чтобы выжечь на нем всю нечисть. И ты еще хочешь, чтобы я называла вас мужчинами после этого? Да, вы хуже слезливых баб!
   Чтобы прервать эту перепалку, Кир рявкнул:
   - Если бы, да кабы, то во рту выросли бы бобы, ласточка моя! Но тогда это был бы уже не рот, а огород. Нам нужно говорить не о том, чего не было сделано, а о том, что нужно сделать, да, к тому же, сделать немедленно. Так что давайте лучше думать о том, как нам заставить Каспера убраться с нашей дороги. Честное слово, зная сколько возни нам предстоит с этим гадом Морбрейном, я без малейшего сожаления сотру его в порошок и отдам приказ драконщикам бомбить его замок. Для них с пятикилометровой высоты это будет не более, чем веселая забава, смотреть на разрывы авиабомб. Зато внизу в это время будет твориться настоящий ад.
   Это заставило Изольду и аббата Ренье замолчать. Маркиза только хотела казаться жесткой и принципиальной, но на самом деле была нежной и ласковой девушкой. Чтобы отвлечь своих спутников от тяжелых раздумий, Кирилл попросил у одного из рыцарей лютню, настроил её, как семиструнную гитару, и спел им несколько шуточных песен Владимира Высоцкого. Песня про то, как Ваня и Зина смотрели телевизор, не вызвала ничего, кроме недоуменных взглядов, зато баллада о бывшем лучшем, но опальном стрельце, вызвала такой дружный взрыв хохота, что песню про нечисть, сражающуюся в заповедных и дремучих, страшных муромских лесах слушала уже целая толпа рыцарей и колдунов. Многие юные аристократы чуть не попадали с коней на землю.
   Чтобы её любовнику было удобнее петь такие веселые песни, Изольда распорядилась подать свою открытую карету и дальше он поехал уже не в седле, а на мягких плюшевых подушках широкого дивана. Теперь очаровательная ведьмочка могла сидеть рядом с ним и обнимать своего любовника за шею. Заодно она умудрилась сделать так, что и гитарные аккорды, и его сильный, красивый голос разносились далеко окрест. Нежные руки Изольды побудили Кира к тому, чтобы спеть ей весь свой репертуар любовных и лирических песен, а также старинных русских романсов и даже песен из репертуара квартета "Битлз". Его любовница была в восторге, слушатели тоже и если бы не громкие крики, донесшиеся из хвоста обоза, концерт продолжался бы и дальше.
   Вопили горожане не просто так, от нечего делать. Обоз, неожиданно, догнал здоровенный летающий корабль магов с Южных островов. На довольно большой скорости он пролетел над обозом, затем повернул вправо и облетел его по кругу три раза, после чего полетел вперед. Такое фантастическое зрелище Кирилл видел впервые в жизни. Это был не самолет и не вертолет. Более всего летающий корабль напоминал ему дирижабль, да, и то только своими размерами, поскольку в нем было метров триста длины и семьдесят ширины. Высота бортов у него тоже была довольно впечатляющая, никак не меньше пятидесяти метров.
   Впрочем, куда больше это летающее сооружение с шестью птичьими крыльями с каждой стороны, походило все же на корпус самого обыкновенного корабля, только у него не было ни мачт, ни парусов, ни винта, но зато были на носу и на корме стояли высокие кили также имеющие форму птичьих крыльев. Летающий корабль выглядел очень красиво, он был сработан из светлого дерева, весь покрыт лаком и блестел на солнце. В его корпусе в пять рядов были прорезаны бойницы, обрамленные резным, золоченым декором, а невысокая надстройка на корме была цвета слоновой кости и её тоже украшали лепные, золоченые украшения. Крылья летающего корабля были белыми с золотом и весь он выглядел очень нарядно и празднично.
   На этом корабле Кир только с одной стороны насчитал целую дюжину прямоугольных черных платформ, свисающих с длинных лебедок на толстых, ярко-красных канатах, якорей, судя по всему. Заметил он и то, что из бойниц торчали длинные, толстые стволы каких-то здоровенных противотанковых мушкетов. Что ни говори, а эта летающая лоханка производила весьма грозное впечатление и эта белокрылая байда была, что ни говори, весьма грозным противником. Впрочем, кое-кто так вовсе не считал, так как высоко в небе кругами летал дракон.
   Вряд ли Тетюр позволил бы Гуильрину взлететь хотя бы без десятка авиабомб, а даже одной его стокилограммовой цацки вполне хватит на то, чтобы от этого летающего корабля остались одни только щепки. Да, и то обгорелые. С летающего корабля им не подали никакого знака. Никто из магов не махнул не то что флагом, а даже портянкой. Это его тотчас насторожило. Что-то было не похоже на то, что маги с Южных островов прибыли с мирными намерениями. К тому же корабль быстро снизился и, опустившись на землю, перегородил им дорогу, словно здоровенный форт. Поэтому Кир отложил в сторону лютню, вскочил на ноги и громко заорал:
   - Ребята, всем зарядить триструны обычными стрелами! Ничего зажигательного! Подайте мне самого здоровенного и толстого мерина и накройте его парочкой воловьих шкур. Мы будем действовать так - я подъеду поближе и вступлю с ними в переговоры. Если они прибыли с добрыми намерениями, то открывайте бочонки с вином, если хотят драться, то пусть пеняют на себя. В таком случае я сделаю несколько проломов в борту этого летающего амбара и тогда мы возьмем его штурмом. Первыми на штурм пойдут звери-колдуны. Лучники прикроют их огнем из триструнов. Да, положите коней на землю и стреляйте из положения лежа, черти, и не воткните стрелу мне в задницу! Ну, с Богом, орлы!
   К карете тотчас подъехал на своем громадном жеребце какой-то юный рыцарь и быстро спешился. Это был юный маркиз Жиль де Пуатье, который громко воскликнул:
   - Милорд, возьмите моего Кагора, он отважный конь и не боится грохота грома! К тому же его панцирь такой прочный, что он защитит вас от осколков ваших бомб.
   Не успел Кир перепрыгнуть из кареты на спину смирного Кагора, похожего своими размерами на носорога, как из неё выпрыгнула на дорогу черная, гибкая пантера и замерла возле жеребца. В следующее мгновение возле неё встал громадный рыжий волчара. Поняв, что без этого зверинца ему не удастся ступить и шага, рыцарь-десантник расстегнул свой фиолетовый жилет и быстро разделся по пояс. Повесив сумку с бронзовыми гранатами-коптилками на высокую переднюю луку рыцарского седла, он негромко позвал Изольду:
   - Кошечка моя, садись на круп Кагора, он бронированный и широкий, что моя кровать.
   Черная пантера мгновенно взвилась вверх и, нежно замурлыкав, облизала бархатистым языком дракона на спине своего любовника. Пожалуй, это был самый экстравагантный поцелуй в жизни Кира и он, весело хихикнув, пришпорил Кагора. Жеребец пустился вперед тряской рысью, звеня всем тем железом, что было на нем навешено. Бэтмен, вывалив алый язык, не спеша трусил рядом. Чтобы его поняли правильно, маршал прихватил с собой белый флаг. Летающий корабль совершил посадку в полукилометре от головы их колонны, но и с такого расстояния выглядел настоящей крепостью. Брать такую громадину штурмом будет ох как не просто. Тем более врукопашную. Хотя, наверняка, взрывы гранат произведут свое разрушительное действие и задача существенно упростится. Ну, а потом его можно будет починить. Приблизившись метров на тридцать, Кирилл поставил Кагора параллельно летающему кораблю, задрал голову вверх и громко крикнул, глядя на магов, внимательно рассматривающих его через бойницы:
   - Ну, чо, мужики, движок сдох?
   На корабле раздался дружный, громкий хохот и какой-то бородатый верзила в пышном, сверкающем в лучах заходящего солнца, тюрбане из павлиньих перьев, выкрикнул:
   - Поосторожнее, дурачина, а то сам сдохнешь!
   Кирилл тоже расхохотался и рявкнул еще громче, достав из ковровой сумы, ремешок которой он уже намотал себе на левую руку, круглую бронзовую гранату:
   - Поосторожнее, ты, чудо в перьях! Разорался тут, как петух на плетне. И вообще, мужики, уберите свою летающую избу с моей дороги, пока я не разнес её в клочья к едрене Фене! Давайте, пошевеливайтесь, не задерживайте меня.
   Веселые маги заржали еще громче и тотчас стали интересоваться у своего товарища:
   - Ну, мастер Энилон, что ты теперь намерен сделать с этим парнем? Эй, Энилон, задай-ка ему трепку! Мастер Энилон, ты о чем это так задумался? Преврати его самого в петуха!
   Напрягая глотку, Кирилл выкрикнул изо всех сил!
   - Да, срать я хотел на вашу магию, обормоты! Можете в этом даже не сомневаться потому, что я рыцарь Мастера Миров. Зато ваше трухлявое корыто я мигом разнесу в щепу и тогда посмотрим, как вы будете смеяться, когда сотни волков, пантер и львов вцепятся в ваши задницы!
   Внезапно смех и крики магов стихли. В верхней части борта со скрипом распахнулась здоровенная двустворчатая дверь и к самому краю верхней палубы подошел сухонький, невысокий, седой мужичок китайской наружности, одетый, как Брюс Ли в черный, атласный костюмчик, подпоясанный широким алым кушаком. Пристально посмотрев на Кира сверху вниз, он нахмурился и спросил:
   - А ты в этом уверен, мальчишка?
   Кирилл повернулся к магу-недомерку в фас и, быстро турнув Изольду с крупа на дорогу, нахально крикнул:
   - Проверь, если ты такой смелый! Пульни в меня своей молнией, но учти, в ответ я тебя угощу на свой манер и без какой-либо магии. Только тогда то, что от тебя останется, можно будет похоронить в дамской пудренице.
   Лицо мага страдальчески сморщилось и он, сокрушенно цокая языком, воскликнул расстроенным голосом:
   - Да, видимо, Мастер Миров решил примерно наказать нас, раз послал к нам такого нахала. Ладно, юноша, я не стану испытывать на тебе своих молний, но ты должен позволить мне осмотреть твои татуировки. Я хочу убедиться, тот ли это тигр, который отважился напасть на черного дракона.
   Кирилл сразу же понял, что маги с Южных островов прилетели вовсе не для того, чтобы воевать с ним. Спрятав гранату в сумку, он повернулся к черной пантере и самым ласковым голосом попросил свою любовницу:
   - Изольда, кошечка моя ласковая, слетай к нашим ребятам и скажи им, что маги прилетели к нам с миром, ты ведь знаешь, что этого рыжего волчару мне ни за что не удастся отправить отсюда с донесением.
   Черная пантера недовольно фыркнула, встала на задние лапы, обернулась нагой девушкой с фигурой райской гурии и, под восхищенные крики магов, тотчас взлетела в небо белоснежной орлицей. Еще через пару минут с борта летающего корабля поднялась в небо золотая крылатая лодка и, заложив крутой вираж, пошла на снижение. На носу крылатой лодки стоял за штурвалом тот самый детина откровенно бандитской наружности, разодетый в шелка и с павлиньим тюрбаном на голове, которого звали мастер Энилон. Позади него стоял маг мальчик-с-пальчик, похожий на Хо Ши Мина, только с более короткой бородкой и еще два бородатых мага куда более внушительной наружности и помоложе возрастом.
   Золоченая шлюпка с крылышками заскользила над землей на высоте метра и, приблизившись чуть ли не на расстояние вытянутой руки до её крыла, медленно описала вокруг Кирилла и его телохранителя несколько кругов. При этом маг то и дело заглядывал в какой-то старинный свиток. Его спутники, осматривая рыцаря Мастера Миров, сидевшего на громадном коне, укрытым от ушей и почти до копыт белой попоной с бордовой каймой, удовлетворенно кивали головами и тыкали пальцами в пожелтевший от времени пергамент. Минут через десять лодка замерла перед Киром и маг-коротышка, в котором и роста было не более метра пятидесяти, с поклоном сказал:
   - Благородный рыцарь, я маг Ханг Туах, в это мои ближайшие помощники, великий маг Фердинанд - Киру вежливо поклонился маг арабской наружности - и великий маг Диодор - поклон отвесил рыжебородый верзила с голубыми, веселыми глазами и обветренным лицом.
   Кир, четко и резко вскинув свою крепкую ладонь к фетровой шляпе с белыми перьями и бодро рявкнул:
   - Гвардии сержант Кир Торсен, рыцарь Мастера Миров, маршал короля Грунральда, господа! Заслан на Ильмин магом Мастера Миров Тетюром-прорицателем для создания армии и уничтожения Черного Мага Морбрейна. В настоящий момент направляюсь в небольшую экспедицию районного значения, а куда держите свой путь вы, господа, если это не секрет?
   Маги снова изумленно переглянулись и Ханг Туах, широко улыбнувшись, ответил ему:
   - Сэр Кир, мы уже добрались до конечной цели нашего путешествия. Сначала мы направлялись в город Барилон, но увидели этот караван и решили проверить, а вдруг это рыцарь Мастера Миров уже отправился по городам провинции, чтобы собрать новую армию. Мы не ошиблись, сэр Кир, и теперь присоединяемся к твоей армии. Нас на этом корабле всего четыре тысячи, но мы сильнейшие из всех магов Ильмина. Поднимайся на наш летающий корабль, сэр Кир, и дальше ты продолжишь свой путь по-королевски, в самой роскошной каюте, как это и полагается полководцу.
   Кир отрицательно помотал головой.
   - Спасибо за приглашения, ребята, но полководец, если он хочет выиграть войну, должен быть со своими солдатами в одном строю. Ну, а если вы действительно решили присоединиться к нам, то поднимайте ваш корабль в воздух и следуйте за нами, только позади обоза, чтобы не пугать лошадей. Боевой и строевой подготовкой я займусь с вами позднее.
   Маги снова переглянулись и Ханг Туах попросил его:
   - Сэр Кир, у тебя найдутся для нас три лошади?
   Лошади для магов-волонтеров, разумеется, быстро нашлись и в количестве гораздо большем, чем три штуки. Маги вылетели с острова Шварценберг четверо суток назад и гнали свой летающий корабль с максимальной скоростью, делая по три тысячи миль в сутки и магам чертовски надоела болтанка, теснота в каютах и бесконечные разговоры друг с другом. Всем им хотелось пройтись по земле и размять ноги, а потому они толпой повалили со своего летающего корабля и пересели кто на подменных лошадей, кто поехал дальше в фургонах, а кто и просто решил побегать по степи.
   Опустевший корабль с несколькими десятками магов на борту поднялся в воздух и занял свое место в арьергарде, полетев на высоте трех сотен метров. Островные маги быстро смешались с толпой ополченцев и, к немалой радости барилонцев, тотчас завели с ними беседы о житье-бытье. Еще быстрее они побратались с континентальными магами. Более всего Кира удивило то, что на летающем корабле прилетело не менее полутора тысяч молодых женщин-магесс. Все эти амазонки были одеты в мужские наряды, были ослепительно красивы, горды и независимы. Правда, и у них делались круглыми глаза, когда они видели рядом с собой рыцаря Мастера Миров, щеголяющего перед ними с обнаженным торсом.
   С прибытием магов, аббат Ренье снова повеселел, зато Изольда, уже облачившаяся в мужское платье, сердито насупилась сидя в карете и видя то, как её любовник улыбается магессам и благосклонно кивает головой в ответ на их пылкие взоры, обращенные к нему. Чтобы не расстраивать девушку понапрасну, Кир спрыгнул с Кагора прямо к ней в карету. Натянув на себя рубаху и жилет, дальше он поехал с ней в обнимку, но песен уже не пел. Зато он, не стесняясь окруживших карету всадников, время от времени целовал Изольду и нашептывал ей на ушко такие слова, что та не раз пожалела о том, что приказала конюхам заложить открытый, а не закрытый экипаж, в котором она тотчас смогла бы заняться с Киром любовью.
   В половине девятого вечера они подъехали к большому лесу и встали на его опушке лагерем. Кирилл приказал поставить фургоны в круг и хорошенько охранять лошадей от возможных вылазок врага. Для полного же спокойствия он приказал колдунам-оборотням превратиться в ночных хищников и выдвинуться в лес. Первым, что-то шепнув Изольде, с его глаз скрылся Камил, после чего он взял девушку под руку и направился к огромному шатру Ханг Туаха и тотчас потребовал от того, чтобы тот занялся проверкой его, как мастера боевых искусств. Маг, пораженный этим, раздумывал недолго и тотчас приказал постелить на траве татами и зажечь поярче магические осветительные шары.
   Маги, предвкушая отличное развлечение, забегали, как наскипидаренные. Многие не мешкая скрылись в своих походных шатрах и повыскакивали из них босиком и одетые в черные кимоно, точь-в-точь такие же, как и у современных мастеров дзюдо и карате. Диодор, оценивающе смерив взглядом Кирилла, ушел и вскоре вернулся с двумя кимоно, белым, ученика, и черным, мастера. Не долго раздумывая, Кир выбрал себе белое кимоно и тут же переоделся в него. Завязав пояс, он вежливо, но глядя исподлобья, поклонился сначала Ханг Туаху, а затем Диодору, после чего принялся делать разминку. Завершив её тем, что сделал мертвый шпагат, он поднялся и, подойдя к татами, встал на колени прямо на траве.
   Ханг Туах сел напротив него, а справа и слева от него расселись в три ряда сотни четыре мастеров в черном. Сделав рукой жест, чтобы Кир поднялся и вышел на татами, он вызвал для него первого противника, здоровенного парня, который был чуть ли не на голову выше него. После ритуальных поклонов, они сошлись на середине татами и уже после первой же серии ударов рыцарь-десантник смекнул, что парень силен в карате, но совершенно не был знаком с айкидо. Чтобы не затягивать поединок, он быстро поймал руку этого верзилы и заставил его со всего маха брякнуться на жесткую циновку, да, еще так заломил тому пальцы, что они захрустели, а тот взвыл от боли и когда он выпустил его руку, каратист замахал ею так, словно зачерпнул рукой расплавленного свинца.
   Кирилл занимался боевыми искусствами вот уже семнадцать лет и помимо айкидо, прошел школу карате, ушу, джиу-джитсу, дзюдо, боевого самбо и самого банального уличного мордобой. Он не был прирожденным спортсменом и принимал участие в спортивных поединках только в детстве, лет до пятнадцати. По настоящему же он понял истинный смысл боевых единоборств в Чечне, где их отряду спецназа ВДВ, в который он влился точно так же, как ручей вливается в реку, приходилось выполнять задания невероятной сложности.
   Только там, когда однажды, в горном лесу они столкнулись нос к носу с большой бандой боевиков, в которой, помимо чичей, были еще наемники-арабы, какие-то негры, а вместе с ними здоровенные хохлы из УНА-УНСО, он понял, для чего были созданы все эти айкидо, ушу, да самбо с джиу-джитсу и карате в придачу - убивать врага. Именно убивать, а не побеждать в каком-то мифическом, честном и, якобы, благородном поединке. Причем убивать как можно быстрее и расходуя при этом поменьше сил потому, что на смену одному врагу тотчас придет новый, еще более свирепый, который сражается не ради какой-нибудь никелированной кастрюли, а ради того, чтобы остаться в живых.
   Тот хохол, в котором было больше двух метров росту, с которым ему пришлось сцепиться, не меньше него хотел жить, но ему не повезло потому, что он слишком уж грамотно ставил блоки и наносил удары руками и ногами. Убил же он его не отточенным ударом карате и не приемом джиу-джитсу, а просто перегрыз тому сонную артерию, бросившись на него с диким воем, свалив на землю и покатившись по склону. А после этого он выхватил свой трофейный "Кольт" и снова бросился в самую гущу схватки, стреляя во врагов даже через руку друга, не забывая при этом колотить их рукоятью по голове с такой силой, что его камуфляж был потом забрызган не только кровью, но и мозгами. Кира после этого боя прозвали Людоедом, а капитан Балалайкин, которому он прострелил кисть руки, влепив пулю в голову здоровенного негра, даже не обиделся.
   То, что в том бою они не взяли в плен ни одного чичика не было удивительным. Не было это отражено и в рапорте, ведь не стал бы их ротный писать, что наемники дрались с ними насмерть, а тех чичей, которые пытались сдаться им в плен, они просто нанизали на ножи. Поэтому капитан просто доложил о том, что боевиков было не восемьдесят семь, а рыл двести и что раненых они унесли с собой. Ну, а поскольку у него и у самого было двадцать шесть раненых и семеро убитых, то гнаться за ними по лесу на ночь глядя он счел излишним.
   Поскольку им вскоре предстояло вступить в бой с опасным врагом, Кир не очень-то любезничал с теми парнями, которых выставлял против него Ханг Туах и без малейшей жалости сломал троим руки, а одному ногу. Сражался он стремительно и с таким злобным рычанием, что кое-кто из магов сам встал, поклонился ему и перешел в разряд зрителей. Все эти схватки проходили в полной тишине и никто не аплодировал ему и не поддерживал его громкими криками. Большинство людей смотрели на него с ужасом. Исключение составляли только несколько десятков лучников-ветеранов, Камил, да, еще Ханг Туах, которые смотрели на него с одобрением.
   Когда Кир швырнул на татами очередного лихого танцора, умело размахивающего руками и ногами, сломав ему кисть руки едва ли не пятой секунде поединка, седобородый маг с непроницаемым лицом жестом велел выйти на татами Диодору, сидевшему справа от него. Вот это действительно был опасный противник, злости в котором было ничуть не меньше, чем в нем самом. К тому же этот рыжебородый тип был совершенно нечувствителен к боли. Правда, он, все-таки, не был равным ему по силе и мастерству бойцом, но зато отличался чрезвычайным упорством. Поэтому победить его можно было только одним единственным способом, - убив любым доступным в ходе дальнейшего поединка приемом, а потому Кир, отскочив от вконец озверевшего Диодора подальше, поднял руку и, поклонившись ему, подошел к Ханг Туаху и сказал, с кряхтением садясь на татами:
   - Мастер Ханг, твоих ребят нужно еще гонять и гонять. Не сомневаюсь, что на каком-нибудь кумите они точно собрали бы с хуеву кучу призов, но против настоящих бойцов, привыкших убивать своего врага, они не выстоят и трех минут. Твой ученик Диодор неплох, в нем чувствуется характер, но, поскольку, рядом со мной нет мага Тетюра, врачебной магии которого я полностью верю, то я поостерегся доводить этот бой до победы. Этого бугая можно победить только убив, а этого я не хотел делать только потому, что мы ведь тоже не на прогулку собрались и лишняя пара рук мне не помешает.
   Диодор не стал обижаться и, опустившись на татами рядом с Киром, хмуро проворчал:
   - Ну, что, Ханг, говорил я тебе, что ты с нами слишком уж цацкаешься? Надо было учить нас убивать, а не вилять задницей друг перед другом. Все, хватит слюнтяйства.
   Ханг Туах пропустил его отповедь мимо ушей и с поклоном ответил Кириллу:
   - Сэр Кир, ты полностью прав. - Еще тише он, вдруг, спросил его - Скажи, ты прибыл из того мира, в котором Мастер Миров воплотился в теле младенца и взошел на крест? Ты из того мира, в котором есть страна Китай, в горах которого стоит монастырь Шаолинь, построенный моим предком?
   Кирилл едва заметно кивнул и чуть слышно ответил:
   - Да, мастер Ханг, но пусть это останется между нами. А ты, случайно, будешь не тот самый Ханг Туах из Малайзии, который дрючил португальцев?
   Маг кивнул головой и ответил ему с улыбкой:
   - Было такое дело. Я единственный человек на Ильмине, кого Мастер Миров ввел в этот мир лично. Правда, после моей смерти на Земле. Я живу здесь вот уже триста двадцать один год, дожидаясь тебя, сэр Кир, чтобы передать тебе свой меч.
   Кирилл низко поклонился старому магу и сказал:
   - Я очень рад встрече с тобой, великий воин Ханг Туах. Твое имя до сих пор живо в сердцах малайцев, а о твоих подвигах сложена прекрасная легенда в стихах. Я читал её и с удовольствием прочту тебе эти стихи на досуге.
   Ханг Туах радостно улыбнулся и, хлопнув в ладоши три раза, громко крикнул:
   - Подайте мастеру Киру черное кимоно, бездельники, и принесите из шатра мой крис. - Коснувшись рукой его плеча, он добавил веселым голосом - И, все-таки, мастер Кир, я тоже смогу научить тебя кое-чему полезному. ты настоящий воин и знаешь что такое амок, ты опытный и искусный боец, но тебе нужно поработать над техникой дыхания и изучить магию. Это не займет много времени. Ты готов к получению высшего знания боевых искусств, рыцарь Иисуса Христа?
   Кирилл молча кивнул головой, мысленно прикидывая, как долго все это продлится. Ханг Туах велел магам-каратистам все подготовить и те, погасив большинство магических шаров тут же турнули публику подальше от татами. Из шатра Ханг Туаха они приволокли какой-то длинный сундук, а с летающего корабля спустили несколько десятков белых шелковых ширм и походный алтарь. Леди Изольду, которая во время мордобоя протиснулась к татами, они побоялись вытолкать за пределы круга, огороженного ширмами.
   Рядом с Ханг Туахом осталось только одиннадцать магов в черных кимоно. Старый маг предложил Киру сбросить с себя не только белое кимоно, изрядно забрызганное кровью, но исподнее и тот не счел это лишним. Он вообще всегда очень серьезно относился ко всяким обрядом и никогда не рассуждал на тему, нужно ли их соблюдать или нет. Заранее приготовившись к долгой процедуре, он был удивлен тому, что все свелось лишь к тому, что Ханг Туах для начала ополоснул его с головы до ног водой с запахом жасмина из большой чаши белого нефрита, которая сама взлетела с алтаря, а после этого вложил ему в руки серебряную чашу и предложил выпить её содержимое. Леди Изольда засунула в эту литровую пиалушку свой пальчик и, облизнув его, кивнула Киру головой.
   Напиток, предложенный Кириллу, оказался весьма неплохим прохладным чаем с какими-то травами и был приятным на вкус. После этого обе ладони Ханг Туах вспыхнули, словно два факела, и он принялся быстро водить ими вдоль его тела. Этот пиромассаж показался Киру не только очень приятным, но и быстро снял напряжение во всем его теле, наполнил его если не энергией, то какой-то легкостью. Да, и сознание его очистилось куда лучше, чем после пунша Калюты и он чувствовал каждую клеточку своего тела. Под занавес маленький малаец, о котором легенда гласила, как о могучем воине, показал ему целую серию различных способов дыхания и вот что удивительно, Кир уже знал об этом предмете все.
   В завершение процедуры маг предложил ему вновь облачиться в портки и черное кимоно, а затем велел проделать все боевые движения, известные драчливому рыцарю. Кирилл в ответ на это устроил целое представление, показав Ханг Туаху и его ассистентам знание доброй дюжины боевых стилей, в которых ему не требовался спарринг-партнер. Пожалуй, никогда еще ему не удавалось так хорошо концентрировать энергию в момент удара и передвигаться по татами с такой легкостью и скоростью. Ученики Ханг Туаха поставили перед ним на деревянную подставку массивную плиту черного гранита толщиной сантиметров в пятнадцать, на полированной поверхности которой выл выгравирован свирепый дракон и Кир расколол её ребром ладони с первого же удара. Покончив с этим, Кирилл поклонился старому магу и спросил его:
   - Мастер Ханг, как тебе понравится должность начальника физподготовки всей армии короля Феринарии, который вскоре станет императором Палестины, а заодно и должность Верховного мага империи? При этом я гарантирую тебе возвращение молодости, а сама империя будет жить по законам, подобным тем, которые когда-то так понравились твоему предку в Китае.
   На непроницаемом лице старого мага вновь появилась улыбка и он, потеребив свою реденькую бородку, сказал:
   - Честно говоря, именно за этим я сюда и прилетел, сэр Кир. Ведь как раз об этом и сказано в древнем пророчестве. Но там сказано еще и о том, что сначала нам нужно будет одолеть жестокого и коварного врага.
   Кирилла вполне удовлетворил такой ответ и он, пожав руку Ханг Туаху и его ученикам, пошел в свой отель на колесах и с кожаной крышей, нежно обнимая за талию леди Изольду. Там их ждало ложе из тюфяка, набитого соломой, покрытого простыней сурового полотна и скромный ужин из копченого окорока, сыра, сарциссы, хлеба и молодого вина. А ничего другого им в этот вечер и не требовалось и пока в лагере разворачивался за походными столами самый настоящий праздничный пир, в этом фургоне происходило пиршество иного рода - двое молодых и красивых людей наслаждались любовью, даруя друг другу ласки и наслаждение.
   Утром третьего дня, когда до Белой горы оставалось тридцать с чем-то километров пути, к ним присоединились драконы. Они совершили посадку в степи рядом с дорогой и после короткого совещания большая часть авиабомб, которых Тетюр, вопреки запрету Кира, наклепал без малого пять сотен штук, была перегружена на "Гиперион", летающий корабль магов. Туда же перешел и Гуильрин, поскольку потолок полета у "Гипериона" был даже выше, чем у самого лучшего дракона и он мог зависать практически на месте. При полном отсутствии у противника средств ПВО это было ему только на руку и он мог провести образцово-показательное бомбометание с ювелирной точностью. Даже с пятикилометровой высоты он грозился угодить стокилограммовой бомбой точно в печную трубу замка барона Каспера. Кирилл быстро умерил его пыл и подробно объяснил, что от него требуется.
   К трем часам пополудни они добрались, наконец, к крепости барона Каспера. Киру давно уже было ясно, что без применения авиации взять это укрепление было практически невозможно. Во-первых, потому, что Белая гора, древний останец, на плоской вершине которой стоял замок барона, с её почти отвесными склонами полуторакилометровой высоты из очень светлого гранита и гнейса, сама по себе представляла из себя почти непреодолимое препятствие.
   Во-вторых, эта гора была похожа на кекс с круглой дыркой посередине, из которого вырезали небольшой кусок, в результате чего образовалось ущелье, похожее в плане на замочную скважину, и вредный барон перекрыл вход в него мощной крепостной стеной высотой не менее полусотни метров. Сразу же за крепостной стеной располагался город, в котором жили подданные Каспера и их насчитывалось почти сорок тысяч человек. Все эти люди были невольными заложниками амбиций барона и его пушечным мясом, а потому воевать в таких условиях было крайне трудно. Хотя бы потому, что жертвы в результате бомбардировок были бы просто неисчислимы.
   Хорошо было хоть то, что прямо перед крепостной стеной не было никаких поселений фермеров, а одни только возделанные поля и огороды. Дорога, по которой они ехали, упиралась в широкий ров с поднятым мостом. Барон, явно, давно уже заметил со своей горы их отряд и был готов к штурму. Колдуны, обернувшись орлами, слетали на разведку и вскоре доложили, что армия барона Каспера уже построена на площади напротив ворот крепости и в ближайших улочках, а по периметру горы и на крепостных стенах стоят лучники и в большом количестве разогревается смола. Ну, последнее Кир смог определить и сам по множеству дымов.
   Как и тря дня назад он решил поехать вперед с белым флагом парламентера. Правда, на этот раз Изольду он с собой не взял, но вместе с ним, сняв с себя железо и раздевшись до рубах, поехали аббат Ренье, Жак, Ханг Туах, а также Камил, но уже в облике человека, а не волка, которому всучили белое знамя, и еще один лучник. На шестерых у них был всего один триструн с тремя стрелами, не считая пистолета Стечкина, позаимствованного на время у Майкла Стоуна, да, нескольких гранат. Каспера было решено заманить в ловушку и они должны были выступить в качестве аппетитной приманки.
   Когда они подъехали к крепости и остановились метрах в двухстах от рва, деревянный бомбардировщик уже висел точно над дорогой немного позади них, а основные силы стояли колонной в полутора километрах. Посмотрев вверх, Кир выбрал себе подходящую мишень, баронское знамя, развевающееся на флагштоке точно над воротами и взял в руки триструн. Тщательно прицелившись, он выпустил три стрелы и тотчас отбросил арбалет в сторону. Стрелы, одна за другой, попали точно во флагшток на такой высоте, чтобы до них было легко дотянуться. К одной из стрел было привязано свернутое в трубочку послание, в котором маршал Торсен предлагал барону Касперу опустить подъемный мост, разрешить им подъехать к воротам и, спустившись вниз, к стальной решетке, малость покалякать.
   Один из лучников на стене видя, что ни у кого в руках нет арбалета, быстро подобрался к флагштоку, выдернул все три стрелы и куда-то убежал. Минут через пять с крепостной стены им призывно замахали белым флагом, а подъемный мост стал медленно опускаться. Спешившись, они передали поводья лучнику и тот ускакал, уводя их лошадей. Весело насвистывая, Кирилл быстрыми шагами пошел вперед. Его друзья, посмеиваясь, шагали чуть позади с таким видом, словно они сопровождали его в ресторан, а не на переговоры с вредным бароном, зело гораздым на всякие пакости.
   Перейдя через широкий ров по подъемному мосту, сколоченному из толстенных дубовых брусьев беспечной походкой, они не спеша вошли под высокую арку протянувшуюся под крепостной башней метров на пятнадцать и смело пошли вперед, к массивной стальной решетке. Тотчас за их спинами с громким лязгом упала первая решетка и они оказались в мышеловке. Барон Каспер тут же вышел из-за стены и встал перед ними громко и издевательски хохоча. За его спиной тотчас выстроилось сотни полторы арбалетчиков. Узнав в молодом светловолосом парне аббата Ренье, этот тип, облаченный в золоченый полудоспех, ржать перестал, но немедленно зло выкрикнул:
   - Анри, старый святоша! Так это ты купился на такой детский фокус? Я тебя не узнаю, старый развратник.
   Кир, быстро выхватив из-за спины пистолет, направил ствол на барона и деловито сказал:
   - Болван, ты поймал тигра за хвост. Этот малыш, который пришел с нами, великий маг Ханг Туах с острова Шварценберг, а это колдун Камил и они отведут все стрелы, пущенные в нас твоими лучниками. Зато я из своего пистолета пристрелю тебя в любую секунду. Ты даже с места сойти не успеешь, а потом перестреляю и твоих болванов.
   Барон побледнел но все-таки сумел ответить:
   - Да, каким бы великим магом не был твой Ханг Туах, все равно ему больше трех часов не продержаться.
   Кир громко рассмеялся и крикнул:
   - Ты кретин, Джулай Каспер, раз отважился выступить против рыцаря Мастера Миров и я тебе сейчас это докажу!
   Он подал знак и Жак, достав из кармана своих панталон парочку бронзовых гранат, ловко метнул их через решетку на мост, который безуспешно пытались поднять, налегая на оба ворота, солдаты. Им противостояла сила магии Ханг Туаха, придавившего мост, и как только гранаты с оглушительным грохотом взорвались, разорвав стальные цепи, члены подъемной команды повалились друг на друга, истошно вопя и изрыгая проклятья, а цепи загрохотали звеньями по барабанам воротов.
   Ханг Туах под шумок прытко подтащил барона к самой решетке, словно магнит иголку, и тому в нос уткнулся ствол пистолета. Крепко ухватив барона Каспера за перевязь меча, Кир немного сдвинулся вбок, чтобы тому было хорошенько видны два огромных черных разрыва авиабомб, положенных Гуильрином Рифартом справа и слева от дороги. Если от грохота гранат барон всего лишь подпрыгнул, то взрывы авиабомб едва не вышибли из этого типа дух и у него подкосились ноги. Взрывы были такой мощности, что взрывная волна ударила по всем, кто стоял напротив входа, как кузнец кувалдой, и если бы Ханг Туах не прикрыл парламентеров своим невидимым щитом, то она смела бы их на брусчатку, будто мух, как и лучников. Как только грохот стих, Кир заорал барону прямо в ухо что было мочи:
   - Каспер, что будет с твоей крепостью и раем на вершине горы, когда летающий корабль сбросит вам на головы пять тысяч таких бомб? Я, маршал Кир Торсен, приказываю тебе сложить оружие и пропустить нас в свою крепость! Отвечай, болван, чего ты хочешь, сдаться мне или быть уничтоженным моим грохочущим оружием?
   Кир отпустил перевязь и барон Каспер, лишившись сил и выдержки, рухнул на колени и, воздев руки, взмолился:
   - Маршал Торсен, пощади нас, мы сдаемся! Только не нужно сбрасывать на нас эту грохочущую смерть!
   Лучники барона, которые ошалело крутя головами поднимались на ноги после взрывов, увидев своего босса стоящим на коленях перед своими пленниками, тотчас раздумали воевать. Однако, еще раньше них с крепостной стены, бросив все, стали разбегаться их товарищи. Уж очень сильное впечатление на них произвели оглушительные разрывы авиабомб, после которых рядом с дорогой появились две глубокие воронки метров пятнадцати в диаметре. Барон Каспер, поняв, чего от него требует рыцарь Мастера Миров, поднялся на ноги и, безвольно взмахнув рукой, крикнул своим солдатам:
   - Поднять решетки! - Глядя на Кира с неподдельным ужасом, он спросил его дрожащим голосом - Маршал Торсен, что теперь будет со мной и с моей семьей?
   Посмотрев на барона с иронией, Кирилл ответил:
   - Да, ничего. Мои солдаты даже не станут входить в твою крепость, Джулай, если ты пропустишь фургоны и магов. Мы приехали только для того, чтобы выполнить приказ графа Барилона и забрать из твоего концлагеря узников, а потом живи себе как хочешь, только не вздумай снова сажать людей на цепь и возникать против меня или Роджера. Я готовлюсь к войне с Черным Магом, а не с баронами, но если кто-нибудь из вашей шайки посмеет вякнуть, то не ждите от меня пощады.
   Сказав это, Кир развернулся и молча пошел прочь от барона, предоставив аббату Ренье и Жаку самим разбираться с ним. Камил и Ханг Туах последовали за ним весело посмеиваясь и подшучивая над маршалом. Тетюр успел провести сеанс омоложения и теперь юный маг улыбался гораздо чаще, чем того сам желал, а остроты так и сыпались с его языка. Особенно по поводу того, что сэр Кир так рано ложился спать и избегал знакомства с женщинами, прибывшими с Южных островов и проделавшими, при этом, столь долгий путь.
  

Глава десятая

  
   Тихонько поднявшись с постели, Кир заботливо укрыл легким покрывалом Мари и Гретхен, по привычке спавших в обнимку, после чего бесшумно вышел из спальной. Пройдя в просторную ванную комнату, он принял душ и почистил зубы, после чего надел шелковый халат и подергал за синий шнур, вызывая брадобрея. Сидя в кресле перед большим трельяжем, он провел рукой по своим длинным волосам и усмехнулся, ему, явно, настала пора привести себя в божеский вид и заняться, наконец, делом после внезапной командировки, которая, неожиданно, затянулась на такой длительный срок.
   Задержка была вызвана не только тем, что гостеприимство Джулая Каспера не знало предела. Уж это он как-нибудь смог бы пережить. Просто барон предложил ему свою помощь в создании новой армии, которая заключалась в том, что он вызвался построить в ущелье учебный центр. Лучшего места было не сыскать во всей провинции. Нет, может быть где-то и удалось бы найти кратер подходящих размеров, который можно было перекрыть маскировочной сетью, но таких ближе, чем Белая гора, просто не было. Вот это-то и заставило Кира немедленно засесть в библиотеке Джулая за составление развернутого проекта будущей учебки, в которую уже всего через пару месяцев он сможет направить первый поток курсантов. Именно в такой срок обещал уложиться барон Каспер.
   Его ночные бдения в библиотеке привели к тому, что Изольда, которой надоело ждать такого занятого любовника в его спальной, завела себе нового и им оказался не кто-либо, а Жак Пендерен, к которому вместе с молодостью вернулась и пылкость. Что уж там предпринял этот усатый красавец для обольщения аристократки, Киру было неведомо, но теперь её было не узнать и она заблистала подле него с какой-то новой силой и, кажется, была очень счастлива. Он не стал делать из этого никакой трагедии и тоже был счастлив за них обоих.
   Все эти дни он был занят так, что у него уже не оставалось времени на всяческие шашни, да, и флиртовать ему было, собственно, не с кем. Отряд волонтеров, которым так и не дали подраться, покинул пределы баронства уже на следующий день вместе с обозом, битком набитым пассажирами, вчерашними каторжниками, а вместе с ними улетел и летающий корабль с магами. На вершине Белой горы остались только Ханг Туах с Диодором, Изольда с Жаком, Анри и Камил. Так что в Барилон они вернулись часов за шесть на небольшой летающей лодке и в честь Кира был моментально устроен в замке торжественный званый обед.
   Вот поэтому-то Мари и Гретхен пришлось ждать его возвращения из похода целых десять дней, зато они были полностью вознаграждены за терпение не только ужином, который он приготовил-таки для них собственноручно, но и тем, что они обе поступали теперь в ученицы к Тетюру и их очень радовала перспектива стать такими же гордыми и независимыми дамами, как магессы с Южных островов. От его предложения обе горничные пришли в такой восторг, что он был полностью вознагражден за долгое воздержание сторицей.
   Правда, после того, как Кир, вчера во время торжественного обеда составил им протекцию и честь по чести представил их великому магу-врачевателю, тот одарил красоток таким взглядом, что ему сразу же стало ясно, что он точно приложит все силы к тому, чтобы они стали еще и его любовницами. Самое смешное заключалось в том, что Фелиция, похоже, была не против, так как она уже прекрасно знала, что дает тому такую силу. Она уже посматривала на своих подружек, как старшая жена в гареме султана на новеньких одалисок своего возлюбленного повелителя и света души своей.
   В том, что он задержался у Каспера, были и свои преимущества. Когда он вернулся в Барилон, его новая резиденция была полностью готова к заселению, мэтр Бенджамен уже успел пошить первую партию мундиров нового образца, а книгопечатники напечатали несколько тысяч уставов и тех наставлений, которые у него были. Именно на эти небольшие книжицы в серых обложках он полагался более всего. Но самое главное он набрал в свою армию почти семь тысяч новых солдат и почти все они были колдунами.
   В его армию записались даже женщины и все новобранцы без исключения были чертовски злы на Черного Мага, из-за которого они загремели на каторгу, где им пришлось терпеть боль от магических ошейников, которые не позволяли им оборотиться животными и сбежать от этого ирода Джулая Каспера. От мести они благоразумно отказались, поскольку барон отнюдь не по собственной прихоти всучил им в руки тяжелые кувалды. У него без них вполне хватало рабочих. Главным их врагом с самого начала был Морбрейн.
   Впрочем, ни новобранцев, ни уставов и наставлений он вчера так и не увидел, но зато целая толпа народа уже щеголяла в вэдэвэшных парадках с белыми аксельбантами, голубыми погонами и беретами, а также в хромовых, надраенных до зеркального блеска, сапогах, правда, со шпорами. Ему тотчас захотелось облачиться в такой мундир, но, право же, он буквально покатывался от хохота, видя с какими серьезными физиономиями по залу приемов графа Барилона расхаживают джентльмены в парадных мундирах и с волосами до плеч, словно это какая-то попса устроила маскарад.
   Терпеть такое безобразие он не собирался, но бороться с этим можно было только одним единственным образом - личным примером. Только ради этого он и поднялся в это утро пораньше и даже не пожалел сна Гельмута. Брадобрей явился минут через пять, одетый в новенькую, щегольскую парадку и голубой берет. Неуклюже козыряя, он витиевато поприветствовал маршала и сразу же принялся править свою бритву, но Кир, ткнув в его сторону пальцем, строго сказал:
   - Отставить подготовку к бритью, рядовой Браун. - Усмехнувшись, он попросил его - Доставай-ка свои ножницы, старина Гельмут. Сержант Кир Торсен по прозвищу Людоед, снова становится в строй, а потому давай, быстренько смахни с меня эти патлы. Хватит перхоть разводить.
   - Но, милорд, как можно, ведь вы же рыцарь! - Попробовал возразить ему брадобрей, но Кир грозно рыкнул:
   - Отставить разговоры, рядовой Браун, выполняйте приказ! Быстро постриги меня по этому образцу!
   Чтобы Гельмуту было понятно чего он от него добивается, рыцарь-сержант протянул ему вырезку из русского издания журнала "Солдат фортуны", на которой был изображен он сам с эсвэдэшкой в руках, сигаретой в зубах, в темных очках и с кривой ухмылкой на лице, не обещавшей ничего хорошего тому корреспонденту, который его сфотографировал. Внимательно рассмотрев снимок, Гельмут Браун тяжело вздохнул и защелкал ножницами, что тот тип из американского ужастика, разминая пальцы. С прической типа бокс, он возился минут тридцать прежде, чем скопировал её в точности.
   Поблагодарив Гельмута, Кир поднялся из кресла и пошел в гардеробную комнату, которая теперь тоже находилась рядом с его спальной. Чарли в точности выполнил все его рекомендации и он заполучил себе именно такое жильё, которое его полностью удовлетворяло. Теперь из спальной он мог попасть еще и в обеденный зал со своей собственной кухней и только в кабинет, гостиную и спортзал ему нужно было топать через коридор. Слуги же могли войти в бытовые помещения не заходя в его спальную комнату. Это в первую очередь оценил Камил, которому отныне было достаточно перекрыть единственный вход с лестницы, поставив пост в прихожей, а уж в военный городок, в котором поселилось чертова прорва колдунов, и так никто не рискнул бы сунуться.
   Непроизвольно гладя себя руками по короткому ежику волос, он подошел к здоровенному шкафу и распахнул настежь все дверцы и даже ахнул от удивления. На плечиках там висело добрых две дюжины мундиров на любой вкус, но Кир взял себе простой хэбэшный камуфляж такие же трусы и майку с короткими рукавами. Отгородившись ширмой на тот случай, если в комнату, вдруг, войдет кто-то из его друзей, своих любовниц ему и в голову не приходило стесняться, он быстро оделся. Почти тотчас послышался легкий стук в дверь и он, не поворачивая головы, откликнулся вполголоса:
   - Войдите.
   Дверь тихо отворилась и Кирилл увидел в зеркало, что на пороге появился его телохранитель-оборотень, тоже одетый в парадку с аксельбантом. Увидев в неярком пламени масляного светильника, что над ширмой возвышается чья-то незнакомая голова с короткой стрижкой, Камил резко двинулся вперед, но был остановлен насмешливым окриком:
   - Стоять, молчать, бояться! - Произнеся это стандартное приветствие спецназовцев, предназначенное для бандитов и всяких подозрительных личностей, он добавил - Это я, Бэтмен, не жохай. Вот, постригся, чтобы не выглядеть в строю полным кретином. Что нового? Как ночь прошла? Небось опять всю ночь под дверью хвостом вилял?
   С этими словами он вышел из-за ширмы, одетый в камуфляжные штаны, облепленные карманами и такую же майку, туго обтягивающую его мощный торс. Камил широко заулыбался и ответил:
   - Нет, Кир, сегодня я объяснял одной девчонке с Южных островов, что такое "любить по-русски". Так что выспаться мне не удалось. Насилу ноги унес от этой чертовки.
   Благодаря болтушке Изольде, эта невинная шутка, которой он однажды попытался объяснить девушке причину своего ревностного служения богу Купидону, приобрела совершенно иное значение. Хорошо, что хоть в ограниченном кругу. Впрочем, учитывая то обстоятельство, что нравы на Ильмину все-таки были довольно свободными, Кир подозревал, какие именно требования начнут предъявлять своим мужьям и просто любовникам дамы Барилона. Усмехнувшись шутке Камила, он принялся перебирать обувку, пошитую для него и остановил свой выбор на черных джамп-бутсах, с толстой, рубчатой подошвой из плотного гудира, ильмианской разновидности резины, скопированных с экипировки зеленых беретов. Камил, наконец, вспомнил за чем он пришел и выпалил:
   - Милорд, несколько минут назад от мастера Майкла пришел человек и передал, чтобы ты ждал его в пять часов вечера на стрельбище с какими-то подарками.
   От такого известия у Кирилла даже выпали из рук бутсы и он чуть было не завопил от радости. Насилу сдержавшись, он кивнул головой и, шумно дыша, сказал:
   - Вот что, Камил, дуй вихрем в замок и предупреди графа, чтобы ровно в семнадцать ноль-ноль он, как штык, стоял на стрельбище. Заодно передай Калюте и Телемаку, что в двенадцать ноль-ноль я жду их обоих у себя в кабинете. Нам нужно кое что срочно обсудить.
   Тот, как и Гельмут, неумело козырнул и побежал исполнять его приказ, а Кир продолжил рассматривать содержимое вместительных платяных шкафов. Дворянские наряды его уже совершенно не интересовали, но на униформу он смотрел с большим удивлением, так как мэтр Бенджамен прислал ему несколько мундиров, явно, пошитых в соответствии со своими собственными представлениями о воинской доблести и красоте парадного строя. Пожалуй, в чем-то он был прав и его мундиры, хотя они и были навеяны фасоном мундира российского образца, имели несколько иной вид. Однако куда больше его внимание привлекли три одинаковых монокомбинезона, очень похожие на те, в которые обычно были одеты авиамеханики.
   Правда, они были не темно-синего цвета, а песочного изнутри и окрашенные в камуфляжные цвета снаружи и были пошиты из какого-то странного материала, очень легкого, шелковистого, напоминающего замшу, но гораздо прочнее и мягче. Да, и запах у этой ткани был какой-то необычный, мускусный, как у драконов. Прикинув что к чему, он сообразил, что, скорее всего, фасон этих комбиков Бенджамену точно подсказал Гуил, а вот пошиты они были, наверняка, из драконьей кожи. Подержав в руках один комбинезон, Кир пришел к выводу, что он будет хорош в деле, а для повседневной носки хэбэшная пара с курткой, пошитой по фасону французских парашютистов, будет все же предпочтительнее и потому повесил комбик на плечики.
   Надев бутсы и куртку, он просунул голубой фетровый берет, отороченный черной кожей, с золотой эмблемой с драконом вместо "грача", под погон, закатал рукава и в таком виде пошел будить своих ночных шалуний. Его любовницам форма очень понравилась, хотя они и были удивлены тому, что он оделся намного проще, чем его солдаты. Пока двое лохматых парней в парадках накрывали на стол и потом, во время завтрака, Кир поболтал со своими бывшими горничными и, проводив их до фаэтона, в который уже были погружены их баулы, снова поднялся на пятый этаж и уединился в своем кабинете, запретив беспокоить его до полудня.
   Достав из кожаной сумки толстую стопку исписанных листов плотной, местной бумаги, позаимствованной у Джулая, он сел за стол и продолжил работу, начатую еще на Белой горе, в перерывах между проектированием учебки. Эту работу он считал ничуть не менее важной, чем создание новой армии и победу над врагом. Любого врага, в конце концов, можно победить, но только не того, который пропитал все общество, проник во все слои населения - разобщенность и своекорыстие интересов, а также порожденную этим врагом взаимную неприязнь и даже ненависть. Изменить же положение вещей можно было только одним образом, предложив людям справедливое устройство общества.
   Не будучи политологом по профессии, но пролив немало крови, своей и чужой, из-за политиков, решивших показать себя наполеонами, он довольно четко знал, в каком государстве ему хотелось бы жить, будь на то его воля. Именно потому, что Кир хорошо знал то, как опасна вражда, он и взялся за написание такой конституции для ильмиан, которая расставила бы все по своим местам и была принята подавляющим большинством людей без озлобления. Как дать семи сестрам по серьгам, он хорошо себе представлял, а потому и отважился приступить к этой сложной и тяжелой работе.
   Помогали ему в этой работе и беседы с Ханг Туахом, хотя они, порой, заканчивались бурными спорами о смысле человеческого бытия и прочей подобной ерунде. Взгляды Кира на жизнь были куда проще, чем у этого старого малайца и сводились, в основном, к одному - живи сам и давай жить другим. Мастер Ханг, в свою очередь, считал, что людей нужно ограничивать во множествах их желаний, что и приводило их яростным спорам. Хорошо еще было то, что тот ломался от самого сильного аргумента Кира, который иногда восклицал: - "Ладно, я дурак, мастер Ханг, а ты великий мудрец, - вот возьми и напиши лучше и понятнее, чем я и дело с концом". Но в том-то все и заключалось, что Ханг Туах и сам не знал того, по каким законам люди захотят жить в мире друг с другом и самими собой.
   Так или иначе, но Ханг Туах согласился с ним в самом главном - король или императором должен быть отцом всей нации не зависимо от того является ли он седобородым старцем или безусым юношей. Главной его обязанностью должна быть забота о благополучии каждого из своих подданных и власть его не должна быть безграничной. Вот тут-то старый маг и давал слабину, не понимая этого и вполне искренне считая, что ограничение власти монарха извне выхолащивает саму идею власти и что здесь может иметь место только разумное самоограничение, да при этом еще и насмехался над идеей гражданского контроля над властью, но, в конце концов, соглашался с приводимыми аргументами и потом начинал злиться.
   Странное дело, но этот человек, который написал несколько трактатов о магии, природе человеческого духа, принципах гармонии и прочих вещах, бывал частенько побиваем тогда, когда в ход шла самая обычная логика и исторический опыт развития человечества на Земле и даже Ильмине. Он ничего не мог противопоставить анализу, сделанному двадцатишестилетним парнем, обычным студентом третьего курса московского Вуза. Вероятно тут срабатывала широта кругозора и эрудиция Кира.
   Он мог проиграть Ханг Туаху в каком-либо споре, касающемся природы вещей, но вот в том, что касалось общества в целом, путей его развития, особенно после перехода от кустарного производства к промышленному, что уже было достигнуто на Ильмине, он со своими знаниями, полученными за четыре года в двух институтах и любовью к китайским императорам и Конфуцию, запросто клал старого мага на обе лопатки. И все только потому, что он был самым обычным, в меру любознательным студентом, который помимо трудов Клаузевитца и Маннергейма прочитал еще Монтеня и Гельвеция, Свифта и Маркса, Макиавелли и Карнеги. Прочитал и, благодаря превосходной памяти, очень многое запомнил.
   Когда Кир, статья за статьей строчил для графа Барилона конституцию, он, конечно же, не приводил цитат из Макиавелли и Карнеги, тут он просто напрягал мозги и вспоминал конституцию Франции, США, России и редактировал статьи так, как хотел бы прочитать их сам. Главное, чего он добивался, это того, чтобы все статьи были коротки, предельно ясны и не допускали никаких произвольных толкований. Он работал с такой интенсивностью, что настрочил уже добрых четыреста страниц, две трети этого столпа государственности, а ведь мастер Телемак, который раньше всех вернулся в Барилон на крылатой лодке и уже сколотил довольно большую команду, ждал от него еще и уголовно-процессуальный и уголовный кодексы, без которых он не мог полноценно работать.
   Перечитав то, что было написано им еще позавчера, Кир быстро поймал мысль и принялся строчить шариковой ручкой по плотному, кремоватому листу бумаги. Это была первая статья раздела о земле, недрах, морском шельфе и воздушном пространстве. Хотя моря и океаны Ильмина были пока что вне пределов досягаемости ильмиан, он надеялся на то, что так не будет длиться вечно и потому решил вставить в этот раздел статьи о порядке разработки полезных ископаемых и промысле рыбы в прибрежной зоне. Он вообще писал скорее не конституцию провинции Ренделон, а основной закон империи, владения которой охватывают всю планету.
   Закусив от усердия губу, Кир, статья за статьей, описывал порядок владения землей. Отдавая землю во владение всем подданным, он, все-таки оставлял её в собственности правителя, но, при этом, лишил его права единоличного распоряжения землей. Так что, в итоге, никто не мог укусить друг друга за задницу и при продаже земли нужно было попотеть куда больше, чем при её обработке или застройке недвижимостью. Кир успел испытать убористым почерком четыре листа бумаги с обоих сторон и начать пятый, когда к нему в кабинет заглянул Калюта. Не вставая с кресла, он молча кивнул ему головой и тот ввалился в кабинет, подталкиваемый Телемаком и Ханг Туахом. Так же молча он отдал канцлеру и его главному полицейскому большую часть стопки, а мастеру Хангу меньшую, после чего продолжил работу.
   Маг прочитал его писанину минут за двадцать и тотчас попытался затеять с ним спор, но Кир даже не поднял головы, чем заставил того кипятиться. Дело кончилось тем, что экспрессивный по своему характеру Калюта, которому он мешал читать больше, чем флегматичному Телемаку, взревел, словно медведь и пообещал выбросить мага в окно. В бывшем капитане лучников уже произошли весьма значительные перемены и теперь канцлер имел очень импозантный вид. Да, и властности в нем прибавилось весьма изрядно. Быстро прочитав свою стопку листов, а затем и те, которые были прочитаны Ханг Туахом, он пришел в крайнюю степень возбуждения. Потрясая листами, он завопил трагическим голосом:
   - Кир, то, о чем я здесь прочитал - выглядит воистину прекрасно, но понимаешь ли ты, что за все это нам придется сражаться? Проливать кровь и убивать всех тех, кто станет противиться воле короля.
   - Господи, Калюта, ну и что с того? - Задал он вопрос вместо того, чтобы ответить, а затем с хитрой ухмылкой пояснил - Старик, пока мы будем готовиться к войне с Морбрейном, все остальные правители Палестины к нам даже сунуться побоятся и, поверь им нет никакого дела до наших трудностей, а стало быть и до наших истинных планов они тоже не скоро доберутся. Хочешь верь мне, Калюта, а хочешь нет, но даже Грунральд не захочет навестить нас в ближайшие два года. Здесь слишком долго каждый играл за себя и пока враг не перевалит через Барьерные горы никто и не подумает о том, чтобы выступить против него сообща. Зато каждого из этих королей, соседей Грунральда, довольно легко склонить к предательству и сговору с Черным Магом, а вот этого я, честно говоря, очень боюсь. Относительно Морбрейна я уже стал кое-что понимать, он сейчас копит силы для нового прыжка и, возможно переваривает добычу - Рабенорм. Маги не зря предупреждали старого графа Саймона, ему действительно не следовало укреплять чужие армии своими отборными войсками, ведь все это без боя досталось Морбрейну. Ну, а поскольку время у нас есть, Калюта, то нам следует использовать его самым лучшим образом и вместе с новой армией готовиться к большим переменам. Подумай о тех временах, парень, когда у Роджера будет самая мощная армия, которая, к тому же, только что сломала хребет Черному Магу Морбрейна. Что произойдет тогда? А ты, вдруг, заговорил о каких-то сражениях. Как только твой сынуля Роджер окажется на троне Феринарии, папаша, все остальные королюги тотчас выстроятся в очередь, лишь бы поскорее присягнуть ему на верность и обозвать его императором.
   Страстную речь Кира прервал громкий стук в дверь и появление Чарли Бивера со стопкой книг в руках, которые маршал давно уже хотел увидеть. Чарли, как и он сам, тоже был одет в камуфляж и коротко острижен по самой последней моде Верхнего города. Подойдя к столу он сгрузил на него свою ношу и, шумно отдуваясь, сказал:
   - Вот, сэр Кир, принес, как ты и просил. Только я одного не пойму, как ты собираешься погрузить на драконов боевые машины десанта и как их потом спускать с них на землю?
   Насмешливо фыркнув, Кирилл спросил:
   - А чем тебя не устраивают летающие бээмпэшки из перлитовой брони, Чарли? Гуля уже чешет репу и собирается приступить к её испытаниям. Вот только где бы нам найти мастеров, которые умеют работать с перлитовой мукой, Чарли?
   Видя то, что Чарли Бивер и сам задумался, он взял один томик устава в кожаном переплете и перелистал его. Книга была сделана мастерски, а гравюры и вовсе поразили его. Объединенными усилиями печатники Барилона сумели быстро наладить выпуск самого главного его оружия и теперь уже можно было приступать к регулярным занятием с курсантами. Кивая головой, он веселым голосом сказал:
   - Чарли, завтра в восемь утра построение на плацу и приступаем к занятиям. Но я тебя заранее предупреждаю, не останавливайся на достигнутом. Такая стопка должна храниться в тумбочке каждого курсанта, а потому наложи лапу на все запасы бумаги и пусть печатники трудятся день и ночь. За деньгами обращайся к Калюте, пока что начфин армии у нас он.
   После того, как Чарли ушел, в кабинете маршала Торсена началось более подробное обсуждение статей конституции и далеко не всегда оно было мирным. Порой дело доходило чуть ли не до драки. Пообедав в штабной столовой, Кир и Эльза занимали только один этаж этого здания, они снова вернулись в кабинет и продолжили это увлекательное занятие. За спорами время пролетело очень быстро и если бы Кир не завел свой будильник на часах на половину пятого вечера, то они точно опоздали бы на стрельбище. Свернув обсуждение, они со всех ног бросились туда, забыв о солидности своих постов и весело покрикивая друг на друга.
   На гарнизонном стрельбище собралось не менее пяти тысяч человек, большая часть из которых уже щеголяла в новенькой форме. И все же более всего Кирилл поразился не этому, а тому, что чуть ли не добрая половина народа уже носила короткие прически, да, и то, что он появился в простом камуфляже, а не в парадке, заставило многих призадуматься. Впрочем, этими вещами он собирался заняться только завтра, а потому молча прошел к трибуне для почетных гостей. Это громоздкое сооружение приволокли сюда прямо с малой турнирной площадки, расположенной неподалеку. Ему было странно видеть, что на типично средневековой зрительской трибуне вперемешку сидели дворяне в роскошных камзолах, дамы в пышных кринолинах и самая обычная десантура.
   Нашел он в толпе почетных гостей и Эльзу, которая, как и многие магессы, тоже решила примерить мужской костюм, сиречь парадный мундир десантника, который был ей весьма к лицу. Его сестренка сидела рядом с Роджером и, поймав его насмешливый взгляд, показала ему язык. Граф подал Киру рукой знак, чтобы маршал поднялся на трибуну и сел рядом с ним, но он отказался и прошел к мишенному полю. Видя то, что толпа народа вот-вот выйдет на него, он сурово прикрикнул на своих курсантов и приказал им построиться по другую сторону дороги, проходящей вдоль мишенного поля. Его послушались беспрекословно и он подошел к одному из столов и, прислонившись к нему задом, принялся ждать.
   Вот уже чего он никак не ожидал, так это того, что в этот воскресный день сюда придет столько народу. Да, еще под вечер, когда все нормальные люди предпочитают отдыхать. Роджер все-таки не выдержал и сам подошел к нему. Крепко пожав руку своему главнокомандующему, он сказал:
   - Вот уж не думал, Кир, что ты закажешь лучшим портным Барилона такие неказистые мундиры. Право же, друг мой, ты в этом пятнистом наряде похож на какого-то лесного бандита.
   Граф, явно, шутил и Кир ответил ему той же монетой:
   - Милорд, если я раскрашу свою физиономию черными и зелеными пятнами, да, еще повяжу голову банданой и прицеплю к своему камуфляжу с дюжину веток, то я запросто среди ясного дня подкрадусь к тебе сзади и цапну твою светлость за задницу, а потом снова спрячусь в траве и ты меня фиг когда найдешь. Знаешь как про нас в армии говорили? - Задал он Роджеру вопрос и сам же ответил на него - Весь в грязи и в жопе ветка. Кто ползет? Ползет разведка! А вот в твоем наряде, милорд, лучше в лес, вообще, не соваться. Впрочем, старина, это не твое дело, а мое. Я солдат, профессионал и мое дело побеждать врага быстро и без лишних потерь, а ты правитель и твое дело править страной твердой рукой. Так что ты уж позволь мне воевать так, как я считаю правильным и разумным, ну, а я, в свою очередь, постараюсь не отягощать своими действиями твоей казны.
   Граф снял шляпу и, поклонившись Киру, воскликнул:
   - Маршал Торсен, мне жаль, что тебя не слышит сейчас король Грунральд. Все остальные его маршалы транжирят королевскую казну без счета и еще все время норовят дать ему какой-нибудь совет, как управлять страной.
   Обмен любезностями был прерван по той причине, что на дороге, ведущей к стрельбищу, появился здоровенный, скрипучий фургон сколоченный их досок, на козлах которого сидел рядом с кучером кузнец Майкл Стоун, одетый в видавший виды зеленый камзол и коричневые панталоны, да, еще и в полосатых, черно-желтых чулках. Легонько подтолкнув Роджера в сторону трибуны, Кир вперил свой взгляд в оружейника и у него моментально пересохло во рту от волнения. Кир прошел вперед и взмахом руки показал кучеру, где тому остановить свой сарай на колесах.
   Кучер проехал последние метры и потянул на себя рукоять тормоза. Фургон качнулся на рессорах и замер, а Майкл Стоун, по-прежнему лысый и пожилой, спрыгнул с козел на дорогу, но не сдвинулся с места ни на шаг. Через минуту Кир понял почему. Вслед за мастером Майклом к стрельбищу на дикой скорости неслась золоченая карета, запряженная четверкой лошадей, которой управлял лихой водила Тетюр в шляпе набекрень и в совершенно расхристанном виде. Подлетев чуть ли не к самому фургону, он так резко остановил лошадей и затормозил колеса, что карету сильно качнуло вперед и она чуть не слетела с осей, а из неё донесся громкий женский визг. Маг-хулиган, разодетый, как павлин, но в расстегнутом камзоле, спрыгнул на дорогу и подбежал к дверце. Как только он открыл её, к нему на руки чуть ли не вывалилась Фелиция, а вслед за ней выбрались рассерженные Эльза и Гретхен. Все трое были одеты, как на бал.
   Чарли Бивер, распоряжавшийся на стрельбище, велел выпрячь и увести от греха подальше лошадей. Похоже, что он не очень-то доверял Майклу. Кузнец, наконец, подошел к фургону и открыл широкие двери в его дощатом борту. Ему подали какой-то деревянный ларец и он понес его к Киру с таким торжественным видом, что рыцаря-десантника аж затрясло. Протянув ему ларец, кузнец сказал взволнованным голосом:
   - Взгляни на мою работу, сэр Кир.
   Кирилл поставил этот лакированный, резной футляр на край стола, открыл его трясущимися от волнения руками и ахнул от изумления. На малиновом бархате лежали два золотых пистолета Стечкина, а в углубления были вставлены десять серебряных обойм, уже снаряженных патронами. Рукояти пистолетов были с белыми костяными накладками и он не мог отличить по внешнему виду какой из них подлинный, а какой точная копия. Рассмеявшись, как счастливый ребенок, которому подарили на день рождения живого Карлсона, она схватил по пистолету в каждую руку и побежал к мишенному полю.
   На бегу он взвел оба пистолета и, подбежав к белой линии, тотчас открыл по мишеням огонь с обоих рук одновременно, целясь в головы манекенов. Майкл Стоун, похоже, очень внимательно прочитал все те материалы, которые он ему передал и изготовил второй пистолет из такой превосходной стали, что он и в работе ничем не отличался от оригинала. Более того, он изготовил к ним еще и разрывные пули, которые разносили головы манекенов так, словно они были сделаны из тыквы.
   Расстреляв обе обоймы, он сунул пистолеты за ремень и повернулся к кузнецу. Тот широко улыбался и глаза его сияли от удовольствия. Бросившись к нему, Кир обнял старого мастера и троекратно расцеловал его в обе щеки. Хлопая его по широкой спине, он громко сказал:
   - Отец, считай, что ты уже победил Черного Мага! Господи! Да, если ты сделаешь для нашей армии хотя бы десять тысяч таких пистолетов, то она уже будет непобедима. Барон Стоун, ты самый великий мастер из всех ружейных дел мастеров!
   Кузнец хитро прищурился и промолвил:
   - Милорд, я рад слышать это. Однако, я не думаю, что тебя полностью устроит такое оружие. Поэтому я хочу, чтобы ты осмотрел еще одно наше изделие.
   Мастер Майкл повернулся к фургону и махнул рукой своему помощнику, здоровенному, чернявому парню, похожему на араба, с натруженными руками и усталыми глазами, сидевшему на полу. Тот поднялся на ноги, зашел внутрь фургона и вышел оттуда на пару с грузным, пожилым, русоволосым мужчиной с такими же покрасневшими, как и у него самого, глазами, одетым скромно и неброско. Они выбрались из фургона и принесли к столу здоровенный кофр желтой кожи, после чего встали по обе стороны от него, как часовые у мавзолея. С довольным выражением лица кузнец сказал:
   - Сэр Кир, пока мой помощник, мастер Юсуф делал точную копию твоего пистолета, мы с мастером Джоном решили изготовить по его образцу оружие помощнее и еще кое-что дополнительно к нему.
   Чтобы не быть многословным, кузнец открыл крышку кофра, в котором было метра полтора в длину. Кирилл, поначалу, глядя на это здоровенный баулище с двумя ручками, решил что ему предложат ознакомиться с каким-нибудь семидульным мушкетом, стреляющим ядрами или картечью величиной с грецкий орех, но заглянув внутрь уже не просто ахнул от удивления, а завопил так, словно "Локо" забил гол "Ювентусу". Да, ему и было с чего орать от восторга.
   На большой броник, похожий на панцирь римского легионера и круглую сферу, лежащие в кофре, он даже не обратил внимания. Его взгляд приковал к себе автомат какой-то совершенно фантастической конструкции. В длину он был невелик, менее метра вместе с прикладом. От всех других автоматов и винтовок мира он отличался тем, что имел более массивную, обтекаемую форму корпуса, коробчатый магазин очень большого размера с зализанными углами и встроенную в корпус оптику. Положив золотые пистолеты на стол, Кир взял в руки автомат и поразился тому, каким легким он был.
   Корпус автомата имел пятнистую, камуфляжную раскраску летнего леса и, похоже, был изготовлен из какой-то пластмассы. Очень плотной и твердой на вид, похожей по своему внешнему виду на кость. Ствол автомата с калибром не менее одиннадцати миллиметров, был очень массивным и, похоже, конструкционно представлял из себя из себя глушитель и пламегаситель одновременно. Под стволом ружейного калибра имелся ствол подствольного гранатомета калибром сорок миллиметров и Киру не составило особого труда сообразить, что этот гранатомет также имеет встроенный магазин, который был помещен внутри корпуса между пристегиваемым магазином и пулевым стволом.
   Но самое большое удивление у него вызвал панорамный оптический прицел с прямоугольным объективом шириной в добрых сто двадцать миллиметров и высотой в восемьдесят из странного стекла темно-синего почти черного цвета, который, как и магазин, был шире корпуса автомата, но имел небольшую длину, всего миллиметров триста пятьдесят. Окуляр этого оптического прицела тоже был прямоугольным. Кир поднял автомат посмотрел на мишенное поле через оптический прицел. У него тотчас возникло такое ощущение, что он осматривает на него не через оптику, а видит перед собой экран телевизора. Испуганно вздрогнув от увиденного, он положил автомат на стол и воскликнул:
   - Мастер Майкл, извини, но прежде, чем я снова возьму это оружие в руки, ты должен рассказать мне о нем поподробнее.
   Кузнец радостно заулыбался и добродушно сказал:
   - Однако, сэр Кир, и мы, мастера Ильмина, смогли поразить тебя хоть чем-то. Ну, что же, воля твоя, слушай. - Достав из кофра сложенные вместе сошки-ножны со стальным штыком (хоть что-то в этом автомате было изготовлено из железа), он пристегнул их и поставил автомат на столе - Это оружие, сэр Кир я делал не один, хотя идея и была моя. Мастер Джон единственный маг-ремесленник с Калемана, которому посчастливилось не попасть в лапы Черного Мага и это он изготовил это оружие почти целиком из перлита. Очень помогли нам и мастер Гуильрин вместе с мастером Тетюром. Мастер Гуильрин рассказал нам о том, с каким оружием в руках сражаются рыцари в его мире и подсказал, какие пули сделать для этого автомата. А вот мастер Тетюр дал нам твердый порох и взрывчатку для боеприпасов. Теперь нам нет нужды катать гильзы для патронов и штамповать капсюли. Еще он изготовил магический кристалл, который увеличивает цель перед твоим глазом и позволяет видеть даже ночью и в тумане. За основу я взял пистолет системы Стечкина, сэр Кир, но увеличил калибр до 10,85 миллиметров и сделал газоотводные каналы, чтобы приводить в действие механизм подачи патронов. Этим рычажком, - Кузнец указал пальцем на плоскую пластину-рычажок на корпусе магазина - Ты можешь выбирать боеприпасы. Пули в магазине трех типов, разрывные, бронебойные и зажигательные, гранаты в подствольнике, их в него помещается пять штук одним пакетом, осколочно-фугасные. - Мастер Майкл достал из кофра цилиндр длиной сантиметров в сорок и положил его на стол и продолжил знакомить Кирилла с оружием - Но самое главное, сэр Кир, мастер Джон и мастер Гуильрин разработали для тебя перлитовый доспех и шлем, а мастер Тетюр изготовил для него магический кристалл-забрало, к которому ты можешь подсоединить оптический прицел и тогда тебе уже не нужно будет целиться, как прежде, вскидывая автомат к плечу. Ну, что, сэр Кир, может быть испробуешь его в деле?
   Мастер Джон достал из кофра панцирь с овальным шлемом, похожим по форме на шлем интеграл автогонщика и подошел к нему. Кир тотчас расстегнул ремень и, сбросив с себя куртку, присел на корточки, чтобы этому невысокому человеку, прихрамывающему на левую ногу, было легче надеть на него броник новой конструкции, который повторял его фигуру с невероятной точностью и был внутри подбит каким-то прохладным, коротким мехом. Броник, обшитый прочной тканью камуфляжной расцветки, сидел на нем, как влитой. Он приятно холодил тело и тоже был невероятно легким. Вдобавок ко всему у него была пристегивающаяся раковина, защищающая мужское достоинство, большие наплечники и хомут, защищающий шею, плотно прилегающий к сфере.
   Кирилл снова взял в руки автомат, сложил сошки и, выставив их вперед, нажал на рычаг. Широкий, вороненый штык с пилой, выскочил из ножен с тихим шелестом. Осмотрев окуляр оптического прицела, он понял, что для соединения оптики с толстым, хрустальным стеклом сферы, ему достаточно просто приклеить гудировую присоску с прямоугольным окуляром, которая соединялась с прицелом гибким поводком, к нижней части забрала. Проделав это, он взял из рук мастера-оружейника два магазина, пристегнул их к замкам броника на спине и надел на голову шлем-сферу. Теперь он видел две картинки на стекле перед собой, одна была результатом прямого обзора через прозрачное стекло, а вторая проекцией, приходящей через панорамный объектив. Ощущение от этого было просто поразительным и каким-то фантастическим.
   Хитроумию Тетюра, да, и всей команды, создавшей это чудо-оружие, не было предела. Как только он совместил оба изображения, вверху, справа от светящегося голубого перекрестия, загорелись красные цифры, показывающие расстояние в метрах до цели. Последняя цифра при этом была оранжевым нолем и стоило ему подкрутить верньер, врезанный в короткую рукоять подствольника, размытое изображения манекена конного рыцаря, стоящего под стеной с его стрелой в голове, стало четким. На удобной пистолетной рукояти автомата, выше левого пальца, имелось два рычажка, один с большим выступом, другой с меньшим. Он толкнул вперед тот, что больше и слева внизу вспыхнула надпись - "Граната".
   С улыбкой на губах он нажал на спусковой крючок. Гранатомет негромко ухнул и ему в плечо ударила не очень сильная отдача, а уже в следующую секунду на месте конного рыцаря он увидел огненную вспышку взрыва, после чего услышал оглушительный грохот. Майкл и Тетюр, явно, переборщили с мощностью гранат, но это его нисколько не огорчило. Переведя автомат на ружейный огонь и увидев надпись "Разрывная пуля", Кирилл с молниеносной скоростью разнес в клочья два других конных манекена.
   Пули, выпущенные из автомата Стоуна, так он уже назвал это оружие, взрывались с силой итальянской противопехотной мины. Переведя магазин на подачу бронебойных пуль и поставив автомат на одиночный огонь, он встал в положение "Стрельба с колена" и принялся методично расстреливать мишени по всему полю. Каждую пулю Кир посылал точно в цель, в голову манекена и когда кончились бронебойные патроны, а он их насчитал шестьдесят штук ровно, принялся расстреливать манекены зажигательными, превращая их в факелы, после чего довершил полный разгром разрывными пулями.
   Кирилл, через руки которого в Чечне прошло множество различных видов оружия, сразу же понял, что это самый лучший из всех тех автоматов, который он когда-либо видел. Это было поразительно. В считанные дни средневековый слесарь сумел создать оружие, которое у него дома специалисты, несомненно, сочли бы плодом труда огромного научного коллектива или техническим образцом чужой, внеземной, гораздо более развитой, цивилизации. Отцепив липучку оптического прицела и сняв с головы шлем, он подошел к мастеру и, посмотрев на него в упор, тихо спросил:
   - Майкл, как тебе удалось сделать это? Ты тоже маг?
   Кузнец смутился и ответил:
   - Нет, к сожалению, сэр Кир. Мастер Джон, да, а я, увы, нет. Я просто колдун, да, таких как я в Барилоне среди кузнецов каждый второй и если бы ты позволил мастеру Тетюру возвести меня в ранг мага-ремесленника, то этому я был бы рад куда больше, чем баронскому титулу.
   Похлопав его по плечу, Кир сказал:
   - Ну, это ты зря, старина. Ничто не помешает тебе быть и бароном Стоуном, и магом-ремесленником и если Тетюру такое по силам, то ты будешь магом. Да, кстати, мастер Майкл, как только отдохнешь немного, приходи ко мне в штаб и мы вместе с канцлером Бритом поможем тебе организовать массовое производство автоматов Стоуна. Даже в том случае, если тебе потребуется для этого замок на горе Гринхед, тебе не будет отказа. В деньгах ты отныне тоже не будешь знать недостатка, как в почестях и славе, барон Стоун. Ну, и все, что я сказал, в равной степени относится к мастеру Джону, которого, как я полагаю, ты прятал в своем доме, чтобы он не угодил в каменоломни барона Каспера. - Мастер Джон застенчиво улыбнулся и попытался было сказать что-то в ответ, но Кир предупреждающе поднял руку и добавил - Джон, только не надо мне говорить, что ты и так будешь работать без сна и отдыха, лишь бы нам удалось поскорее урыть Черного Мага. Как говорится, война войной, а обед по расписанию, так что я приказываю тебе принять все те почести, которыми тебя осыплет Роджер.
   Кирилл обнял обоих мастеров-оружейников за плечи и хотел было немного расшевелить публику, с ужасом молча взирающую на мишенное поле, все усеянное горящими ошметками манекенов, как в этот момент с пригорка, через который пролегала дорога, послышался отдаленный топот конских копыт и истошный крик:
   - Мастер Тетюр! Мастер Тетюр, помоги! Убили! Убили!
   К ним скакал на взмыленной лошади без седла какой-то горожанин, безостановочно вопя только четыре этих слова. Магам пришлось применить свои трюки, чтобы остановить лошадь, несущуюся на полном скаку, а парня спустить на землю и хоть немного привести в чувство, после чего он, запинаясь от волнения и страха, застывшего в его глазах, рассказал о том, что на Юго-западной дороге недавно были убиты старый мэтр Робер, обувщик, два его племянника и невестка, которые отправились на берморские бойни за кожами.
   Задав еще несколько вопросов парню, Кирилл выяснил, что два ремесленника-обувщика отправились после полудня в городок Бермор за кожами и на одного из них, мэтра Робера с членами его семьи, напало какое-то ужасное чудовище и убило их невероятно жестоким, зверским образом. Когда Дик, так звали парня, въехал с отцом в Пьяный лес, у них расковалась лошадь и им пришлось задержаться на каких-то полчаса. Когда они поехали дальше, то уже через полтора километра увидели совершенно жуткую картину - лошади были убиты, все три фургона разломаны на куски, а на ближайших к дороге деревьях были распяты четыре человека, которым кто-то вспорол животы.
   Помня о том, что в Барилоне находится великий маг Тетюр, отец Дика, мэтр Жорес, выпряг одну из лошадей и приказал ему срочно скакать в Верхний город, а сам остался на месте для того, чтобы снять трупы с деревьев, погрузить в фургон и перевезти их в город. Все это Кирилл услышал уже в карете Тетюра, которая неслась в город с бешеной скоростью. Роджер и Калюта сидели напротив него, а Тетюр с Телемаком на козлах. Камил, прежде, чем вскочить на запятки, принес ему оба пистолета, автомат Стоуна, боеприпасы к ним, куртку и даже броник вместе со сферой. Так что он был вполне готов к тому, чтобы немедленно начать преследование жестоких убийц, но вряд бы ли это дало хоть какой-нибудь результат.
   Граф Барилон и его канцлер сидели потрясенные услышанным и молча смотрели на Кира. Рассказ парня потряс их уже тем, что мирных горожан распяли прежде, чем убить, а это прямо указывало на то, что тут действовал маг или колдун, добровольно вставший на черную сторону зла. Ни один ильмианский разбойник памятуя о семи ужасных, жестоких казнях, положенных за совершение ритуального убийства, на такое просто не пошел бы. Проткнуть человека мечом, перерезать ему горло, повесить, отравить в конце концов, это пожалуйста, но вот распинать жертву - ни за что. На такое может отважиться только полный мизантроп, изрядно поднаторевший в волшбе и решивший, сдуру, бросить вызов самому Мастеру Миров.
   Кирилл, внезапно для себя, столкнулся еще с одной странностью. Все ильмиане без исключения и даже великий маг Тетюр тотчас уставились на него так, словно он был добрая фея с волшебной палочкой. Именно поэтому он, сбросив с себя броник, приказал запрячь лошадей в карету Тетюра, попросил Ханг Туаха послать на Юго-западную дорогу несколько крылатых лодок с самыми опытными магами и, затащив Дика в золоченый экипаж, приказал немедленно ехать в Нижний город, чтобы перехватить там мэтра Жореса. Для того, чтобы поскорее найти фургон на улицах города, он приказал нескольким колдунам из числа своих телохранителей взвиться в небо зоркими орлами и навести их на цель.
   Через четверть часа или около того, в сопровождении целого отряда бывших лучников и магов, они скакали по Радужной улице к площади Святого Иосифа. Именно к ней направлялся фургон мэтра Жореса, который, стоя на козлах, с диким криком нахлестывал семерку лошадей длинным бичом. И снова пришлось применить магию для того, чтобы остановить взмыленных лошадей и успокоить возницу. Однако, только увидев великого мага-врачевателя этот высокий, худой старик с бледным, как полотно, лицом успокоился, то есть упал в обморок прямо на руки парней в камуфляжах. Тетюр быстро забрался внутрь фургона и через минуту вылетел из него очень испуганным и взволнованным. Подскочив к Кириллу, уже выбравшемуся из кареты он тихо шепнул:
   - Извини, Кирей, но в данном случае даже я бессилен. Это тот самый случай, когда у вас на Земле говорят, - травмы не совместимые с жизнью. Этот зверь их просто выпотрошил. Прости, старина.
   Кирилл обдумывал его слова не более десяти секунд, после чего, наклонившись к магу, быстро шепнул ему на ухо:
   - Тетюр, вели привести сюда трех здоровенных боровов помоложе и крупную свинью. Внутренние органы свиньи очень похожи на человеческие. Во всяком случае у нас на Земле давно уже ведутся опыты по пересадке сердца свиньи человеку. Правда, как я слышал, безуспешно, но то ведь простые кардиохирурги, а ты маг самого Мастера Миров, так что разница есть. Насколько я знаю, у земных врачей по этому поводу есть только одна проблема - отторжение тканей. Если тебе, вдруг, понадобится кровь для переливания, то я и это мигом организую.
   Маг посмотрел на Кирилла долгим, изумленным взглядом и заорал во весь голос:
   - Сэр Кир, ты гений! - Уже тише он добавил - Теперь ты можешь не беспокоиться об этих беднягах. Через полчаса они у меня будут, как новые. Вот, блин, дожил до светлого денька, рыцарь меня, старого дурака, уму разуму учит. Ну, ладно, я пошел, а ты давай, разбирайся со своими делами.
   Вернувшись к карете, Кир вытолкал из неё парня, принесшего дурную весть и попросил Телемака занять его место. Тот прежде, чем забраться в карету, приказал лучникам образовать круг вокруг кареты и фургона и привести Тетюру трех боровов и свинью самого большого размера. Слух у этого бородатого парня был просто феноменальный. Как только он захлопнул за собой дверцу, все трое тотчас уставились на Кира так, словно он был какой-нибудь великий и мудрый гуру. Поэтому Кир и стал говорить первым, сразу же сказав:
   - Ребята, мы имеем дело с прихвостнем Черного Мага Морбрейна. У меня нет сомнения в том, что у него в нашей провинции есть своя агентура и что она уже начала действовать. Это пятая колонна, парни. Если мы не вычислим их, то поверьте, в тот момент, когда мы пойдем на острова, они ударят нам в спину. Зуб даю на холодец, что уже сегодня вечером или же завтра с утра по городу пойдут слухи, что мэтра Робера и его домочадцев убили маги с Южных островов. Телемак, ты у нас главный полицейский, тебе и карты в руки. Мобилизуй всех надежных людей, привлеки к этому делу магов, но ты должен любой ценой установить тех людей, которые будут распускать такие слухи. Арестовывать никого не спеши, но установи за каждым негласное наблюдение. Потом, когда мы выйдем на их главаря, ты произведешь аресты не взирая на личности и возьмешь всех, кто бы то ни был - старики, женщины, дети или благородные дворяне. Можешь пытать их огнем, стегать кнутом, но они должны будут рассказать тебе все. Станут упорствовать, можешь сказать им, для острастки, что передашь их в лапы маршала Торсена по прозвищу Людоед...
   - Господа, вы позволите мне войти внутрь? - Перебил его Ханг Туах, поднявшись на подножку кареты - Это будет куда удобнее, чем подслушивать вас снаружи, тем более, что речь идет о моих людях.
   Кир потеснил Телемака и сказал:
   - Извини, Ханг, но я думал, что ты сейчас в Пьяном лесу со своими парнями. Итак, ребята, у меня есть пока что одна единственная версия. Кто-то выехал из города по Южной или Западной дороге примерно в то же время, что и наши добрые друзья, мэтр Робер и мэтр Жорес. Этот кто-то знал о том, что они поехали закупать в Берморе кожи и собираются платить за это золотом. Въехав в лес по одной или другой дороге он обернулся каким-то крылатым хищником и вылетел им навстречу, чтобы напасть из засады. Напав на мэтра Робера с родней и убив их всех, он спокойно вернулся в свой экипаж и уехал из котловины по своим делам. Вернувшись через какое-то время, этот гад станет сокрушаться и лить крокодиловы слезы, готовя следующий теракт. Телемак, если ты опросишь всех стражников на мостах и проведешь хронометраж, то ты выйдешь на подозреваемого с довольно высокой точностью. Уже завтра ты доложишь нам обо всем. Учти, у этого гада было очень мало времени, максимум час и потому он действовал строго по плану. Если я прав, то мы имеем тут дело с очень крутым магом, но именно его крутизна и сыграет злую шутку и мы его слепим, как пластилинового. Он ведь не знает о том, что крутыми бывают только вареные яйца.
   Кирилл говорил тихо, почти шепотом, его лицо было совершенно бесстрастным, а руки лежали на коленях недвижимо и может быть именно поэтому его слова и были такими убедительными. Ни у кого не возникло желания возразить ему или перебить. Даже после того, как он замолчал, минуты три никто не произносил ни единого слова. Первым подал голос граф Барилон, но сказал совершенно о другом деле:
   - Сэр Кир, с тех пор, как Чарли Бивер в приватном разговоре рассказал мне о том, каким тебе видится будущее Феринарии, я постоянно думаю об этом. Не знаю, будет ли правильным сказать об этом сейчас, но, тем не менее, господа, я буду счастлив стать вашим прилежным учеником и постараюсь в точности исполнить все то, на что нацеливает меня сер Кир, а потому, господа, вы можете полностью положиться на меня.
   Кирилл улыбнулся и весьма рискованное заявление:
   - Вот и прекрасно, Роджер. Тогда и мы не станем корчить из себя девочек после семи абортов. Отныне для всех нас именно ты король Феринарии. Правда, сейчас ты, как бы подмастерье короля, но это временно. Если старик Грунральд не согласится передать тебе корону добровольно, то я его свергну к чертовой матери и без малейшего промедления. Именно так я понял инструкцию Мастера Миров, а он для меня, ребята, самая высокая инстанция. Ну, а все остальное, все эти маневры с передачей награды в мои руки, это сказки для маленьких детей. От меня требуется не только победить Морбрейна, но и вывести Ильмин на новый уровень, а это задача не только для меня, но и для всех вас, парни. Так что готовьтесь к самой тяжелой работе.
   Как это ни странно, но и это заявление, сделанное все так же тихо и без эмоций, не вызвало никаких возражений у четырех заговорщиков. Один только Калюта, одарив Телемака сердитым взглядом, вдруг, зашипел на него:
   - Ну, и долго ты собираешься просиживать здесь штаны, старый конокрад? Иди, давай, работай.
   Телемак усмехнулся и открыл дверь кареты. На площади уже собралась огромная толпа народа. Многие молча крестились, видя то, как из всех щелей фургона старого обувщика Жореса вырываются наружу лучи ярко-голубого света. Следом за Телемаком из кареты вышел Роджер и по толпе прошел тихий гомон голосов. Пока что радостных и удивленных. Граф подошел к фургону обтянутому рыжей кожей поближе и встал позади него, прямо напротив широких дверей. Он стоял на площади спокойный, величественный и красивый, с легкой улыбкой на губах, словно беда уже миновала.
   Спокойствие графа подействовало на толпу благотворным образом и горожане тоже малость успокоились. Послышались даже чьи-то рассудительные, спокойные голоса. Одни люди говорили вслух о том, что до тех пор, пока с ними маршал Торсен и его маг, им нечего опасаться, хотя это и неприятно, попасть в такую передрягу. Другие хвалили мастера Жореса за оперативность и гадали, вернет ли ему маг Тетюр молодость в награду за преданность своему старому другу. Теперь все, явно, ждали результатов действия магической медицины и минут через десять двери фургона распахнулись и маг, одетый в роскошный дворянский наряд, весело крикнул:
   - Эй, мастер Кир, принимай работу! Готово!
   Вспомнив любимую шутку своего отца, которую тот вынес из "ремеслухи", Кирилл высунулся из окна кареты и громким голосом поинтересовался, сильно окая:
   - Что готово, сломал?
   Тетюр, стоявший в дверях фургона, по достоинству оценил юмор Бубликова-старшего. Громко рассмеявшись, он подбоченился и крикнул:
   - Э, нет, мастер Кир! Починил! Починил, подновил, да, заодно, и немного подукрасил. Не веришь? Иди и посмотри сам на то, что у меня получилось.
   Кирилл выбрался из кареты и быстро подошел к фургону, а Тетюр, наоборот, скрылся в глубине кожаного госпиталя на колесах и вскоре вернулся, держа на руках роскошную, спящую красотку с пышной грудью и на редкость аппетитным задом. Сбросив это чудо с развевающейся на легком ветру гривой темно-каштановых волос ему на руки, он ехидно крикнул:
   - Держи, рыцарь, да, смотри, положи эту прелестную девицу на какую-нибудь повозку и пусть её отвезут домой, а не тащи эту бедняжку в свою опочивальню немедленно. Пусть эта красавица сначала хорошенько выспится.
   Едва успев поймать на руки эту рослую, белотелую диву, от крепкого тела которой исходил какой-то влажный, ароматный жар, Кир не остался в долгу. Показывая столь роскошный образец магических экзерсисов Тетюра сначала своим друзьям, а потом и публике, он громко возмутился:
   - Эй, ты, лекарь-ловелас, ты бы думал сначала, а уж потом говорил. Это когда же было, чтобы я, рыцарь-десантник, бегал за бабами, не говоря уже о том, чтобы тащить их в койку спящими? - Перефразировав слова своего любимого героя, он воскликнул - Нам, десантникам, баб не искать, нам бы от них только отбиться! - Но и на этом он не остановился и, сделав вид что принюхивается, возмущенно выкрикнул - Эй, Тетюр! Гнусный соблазнитель! Мало того, что ты окрутил самую прелестную девушку в Барилоне, так ты еще и трахнул эту спящую красотку! То-то я удивлялся, чего это ты возишься так долго, чертов бабник!
   На площади Святого Иосифа собралось несколько сотен смертельно напуганных людей. Даже спокойствие и уверенность графа Барилона не смогли полностью вытеснить страх из их душ. Зато ерничество маршала короля Грунральда и мага Мастера Миров заставило их заулыбаться. Роджер, уловив эту перемену в настроении людей и, подойдя к Киру, воскликнул:
   - Постой-ка, сэр Кир, я должен проверить твои подозрения! - Толпа горожан замерла в ожидании шутки и граф не подкачал - О, нет, сэр Кир! Ты не прав! Эта ягодка вовсе не тронута, но клянусь Ковчегами Отцов Пилигримов, от неё исходит такой дивный аромат, что меня так и подмывает увезти эту красотку в свой замок.
   Вот тут-то толпа и взорвалась хохотом. Какая-то бойкая дама бальзаковского возраста, тут же заявила во всеуслышание:
   - Ба! А ведь маг Тетюр не обманул маршала Торсена, он действительно сделал Лизетту еще красивее! Пожалуй, после такой магии она и впрямь достойна того, чтобы проснуться в нежных объятьях его светлости.
   Кирилл нахально оттеснил в сторону графа и шагнул к открытой карете, которую уже подогнали лучники. Заботливо положив молодую женщину на широкий, мягкий диван, покрытый белой простыней, он укрыл её пледом, повешенным на спинке и поманил к себе даму, сумевшую просочиться сквозь цепь лучников, чтобы та села в карету и помогла доставить Лизетту домой. Та присела рядом со спящей красоткой и стала объяснять вознице в камуфляже куда тому нужно ехать. Тетюр в это время выносил из фургона одного за другим голых спящих парней и сгружал их на руки курсантам, которые укладывали их в другие повозки. И этот кризис благополучно разрешился, хотя и не до конца.

Глава одиннадцатая

  
   Не дожидаясь того момента, когда толпа станет расходиться с площади, Кир взобрался на крышу фургона и, выстрелив вверх из пистолета, чтобы привлечь к себе внимание, громким и властным голосом рявкнул:
   - Тихо! Всем слушать меня внимательно! Жители Барилона, в Пьяном лесу снова начал шалить какой-то придурок, алчущий вашей крови. Это, как и Зеленый Паук, кто-то из жителей нашего славного города, уважаемые, - гнусная, мерзкая и подлая тварь, продавшаяся Черному Магу Морбрейну. Этого урода, это нечестивое порождение ада, ждут такие семь казней, что от этого содрогнутся даже черти в преисподней! Но и вас, уважаемые жители Барилона я тоже спешу предупредить. С этой самой минуты в городе объявляется комендантский час и с наступлением сумерек никто не должен выходить из дома, потому что всю ночь напролет улицы города будут патрулировать колдуны-оборотни и маги в облике волков, львов, леопардов и других хищников. В Пьяный лес не соваться ни под каким предлогом. Мои солдаты-оборотни будут прочесывать его сутками напролет вдоль и поперек до тех пор, пока тот подлый ублюдок, который убил мэтра Робера не будет пойман и предан суду. Проезд через Пьяный лес разрешен только в светлое время суток и только караванами под охраной моих солдат, да, вы и так не выберетесь из города, потому что уже с сегодняшнего вечера все мосты будут перекрыты дозорами. Так что, любезные, придется вам возить на своих повозках и экипажах по пятерке моих солдат. За нарушение комендантского часа, положение о котором завтра будет развешено на всех площадях и перекрестках людьми его превосходительства генерала Телемака Кобурна, главного хранителя порядка в провинции Ренделон, виновных ждет штраф в десять шиллингов или принудительные работы под конвоем. Будете возить дерьмо драконов на поля крестьян. Все поняли, уважаемые?
   Кто-то тотчас выкрикнул из толпы:
   - Как уж тут не понять, ваша светлость! Только что делать мне, нищему, бездомному бродяге?
   Кирилл гаркнул еще громче:
   - Записываться в мою армию, болван! Если ты калека, то мастер Тетюр сделает тебя могучим атлетом. Ну, а если ты дурак, то я быстро выбью из твоей башки всю дурь, а мастер Ханг научит тебя уму-разуму. Есть еще какие-нибудь вопросы?
   Все тот же голос весело ответил:
   - Нет, ваша светлость! А вот солдат у вас уже сегодня прибавится не один десяток.
   Остальные барилонцы, собравшиеся на площади Святого Иосифа, вопросов задавать не стали. То ли у них не хватило духа, то ли им и так все было ясно. Удовлетворенный такой редкостной понятливостью, он поманил к себе пилота небольшой летающей лодки, кружившейся неподалеку, и быстро перебрался в неё с крыши фургона. Попросив пилота спуститься еще ниже, он предложил Роджеру и остальному барилонскому начальству присоединиться к нему и немедленно отправиться к месту трагедии.
   Он прекрасно понимал то, что убийцы там уже и след простыл, но не стал отказываться от автомата Стоуна и броника, которые снова притащил ему Камил. Для него было очень важно пролететь по тому же маршруту, которым двигался мэтр Робер. Еще со времени своего участия в боевых действиях он вынес стойкое убеждение в том, что место для засады боевики выбирали не только исходя из принципов целесообразности. А потому всякие мирные, безмятежные пейзажи и теперь казались ему наиболее опасными, ведь именно в одной живописной долине их колонна и попала однажды под плотный, кинжальный огонь пулеметов и гранатометов.
   Маг-пилот, с места развив скорость в полторы сотни километров в час, быстро доставил их к опушке Пьяного леса. Не найти этого места было невозможно. Над ним кружило никак не менее десятка крылатых лодок, вдоль бортов которых были вывешены круглые магические светильники, испускавшие яркий белый свет, словно люминесцентные лампы, которые давали такое освещение, хоть иголки собирай.
   Кирилл не собирался сразу лететь туда и, попросив пилота снизиться и лететь прямо над дорогой, оседлал нос летающей лодки, имеющий форму грудастой, крылатой девицы с лирой в руках, искусно вырезанной из дерева и покрытой позолотой. Сидя на плечах этой небесной артистки и поставив ноги на её музыкальный инструмент, он сложил руки на златокудрой голове и пристально вглядывался вперед, надев на голову шлем с забралом, изготовленным Тетюром. Магический хрусталь обладал свойствами бинокля и прибора ночного видения одновременно, а потому шлем пришелся кстати.
   Сидя на носу лодки, он молча вглядывался в кусты и деревья, росшие по обе сторону от дороги на расстоянии от двадцати-тридцати, до сотни метров. Лес в этом месте был в основном дубовым, да и дорога пока что полого поднималась вверх почти прямо, а не змеилась серпантином, лежащим значительно выше. Они уже пролетели мимо опушки и теперь впереди стояла плотная, темно зеленая стена, которую разрезала плавно изгибающаяся двумя волнами дорога и ныряла впереди в небольшую ложбинку. Как только они поднялись на этот бугор и лодка заскользила с него вниз, ему сразу же все стало ясно и он моментально нашел место засады.
   Если бы чудовище встретило метра Робера, его невестку и племянников у дороги, кто-нибудь непременно завопил бы от ужаса и этот крик обязательно услышал бы мэтр Жорес. Крик смертельно напуганного человека штука серьезная и, порой, его можно услышать и с расстояния в три километра. Значит тварь сидела в засаде, была скорее всего крылатой и напала сзади. Сначала она вырубила возницу и убила лошадей последнего фургона, потом второго и затем добралась до мэтра Робера и красавицы Лизетты, сидевших на козлах первого.
   Это рассуждение пришло в его голову еще тогда, когда Кир слушал сбивчивый рассказ Дика и еще тогда он подумал: - "Да, точно, чудовище было крылатым и потому обладало завидной скоростью, двигалось бесшумно и обладало огромной силой, ведь головы всех лошадей были отрублены". Теперь же он увидел высокий, раскидистый дуб, на ветвях которого эта крылатая, хищная тварь могла устроить себе насест. Указав на дуб рукой, Кирилл громко сказал Ханг Туаху:
   - Мастер Ханг, это крылатое чудовище сидело в засаде вон на том дубе. Как только мэтр Робер проехал мимо дуба, оно взлетело с дерева и, догнав фургоны, напало на них. На одной из веток твои парни обязательно найдут следу когтей или я полный кретин и ничего не смыслю в засадах. И еще, ребята, мне кажется, что этот маг оборотился громадной тварью с острыми когтями на крыльях. Именно ими он и отрубил головы лошадям, а это прямо указывает на его размеры. А еще эта гнусная сволочь спесива, нагла и глупа, потому что даже мне не трудно догадаться, что этот урод в облике человека имеет очень высокий рост и мощное телосложение и поэтому, Телемак, ты сразу можешь исключит из числа возможных подозреваемых всех недомерков и даже людей нормального роста.
   Пилот тотчас поднял крылатую лодку вверх и направил её к этому дубу. При подлете к нему Ханг Туах легко и непринужденно взмыл в воздух и, испуская из своих рук потоки ослепительно-белого света принялся осматривать дуб. Через пару минут летающий маг завопил:
   - Есть! Нашел! Мастер Кир, ты был полностью прав, вот сук на котором эта тварь сидела, он весь исполосован её громадными когтями.
   Чтобы не торчать в Пьяном лесу до поздней ночи, Кирилл приказал аккуратно срезать толстенный сук и погрузить его на одну из крылатых лодок. Заодно он велел выставить летающие патрули на тот случай, если тварь, вдруг, вздумает вернуться в Барилон по воздуху, чтобы напасть этой ночью еще на кого-нибудь. Всем остальным мастер Телемак мог заниматься уже и без него, а потому он отправился с места происшествия прямиком в свою резиденцию и даже отказался от ужина с Роджером и Калютой, сославшись на дела.
   Едва только переступив порог своего нового отеля, Кир распорядился о том, чтобы ему принесли бумаги, чернил и очиненных гусиных перьев. Последний стержень для шариковой ручки закончился еще днем и теперь перед ним во весь рост встала новая проблема, чем писать УК и УПК для Телемака Кобурна, которому он мимоходом присвоил звание генерала. Ради этого он даже решил отложить работу над конституцией империи. Правда, немного пораскинув мозгами, для начала он нарисовал фломастерами аккуратный эскиз перьевой авторучки самой простенькой конструкции и послал его нарочным мастеру Майклу с просьбой вооружить его и таким оружием.
   Однако, не дожидаясь помощи со стороны барона Стоуна, он сразу же сел за письменный стол, велев подать ему еще и бутербродов с полным кофейником крепкого кофе. Как только принесли бумагу, чернила и гусиные перья, он тотчас приступил к работе, хотя темп её значительно снизился, писать гусиным пером, постоянно сажающим кляксы, было настоящим мучением и он, то и дело, свирепо матерился, поминая недобрым словом всех гусей Ильмина разом. Тем не менее до четырех часов ночи он настрочил-таки двадцать шесть страниц текста и лег спать с ощущением хотя бы частичного удовлетворения.
   Ровно в семь утра Кирилл снова был на ногах и в восемь часов уже драл глотку на плацу, пытаясь построить несколько тысяч обормотов. Вскоре ему это надоело и он, обматерив всех своих волонтеров, включая особ женского пола, самыми последними словами, приказал лучникам Калюты Брита и королевским лучникам разбить это стадо на роты сокращенного состава, по пятьдесят идиотов в каждой, научить их ходить строем и быстро выстраиваться в колону по пять шеренг. Только после этого можно было начинать хотя бы какое-то обучение этих людей воинской дисциплине, чтобы перейти позднее к изучению более сложных воинских наук.
   Выматерившись напоследок еще несколько раз подряд и заехав в ухо какому-то магу, попавшемуся ему под руку, он строевым шагом отправился в штаб и снова занялся уголовщиной. Через открытое окно до него до самого вечера доносились истошные вопли командиров и нестройный топот тысяч пар ног, который с каждым часом становился все громче и слаженнее. Через три дня Кирилл снова вышел в восемь часов утра на общее построение и его настроение несколько улучшилось при виде четкого строя. Выведя волонтеров на стрельбище, уже чисто прибранное и ухоженное, он велел всем сесть на траву и, поставив по обе стороны сразу двух магов, умеющих усиливать звуки, прочел им двухчасовую лекцию о том, что такое устав и как на него нужно молиться.
   Об этих книгах, которые теперь были у каждого, он говорил с особым уважением и приказал курсантам вчитываться и вдумываться в каждое слово, так как каждая строчка устава была написана кровью. Сказал он и о том, что только этот кладезь мудрости даст им силу, ум, волю и умение побеждать врага в любых климатических и географических условиях. Кроме изучения уставов и строевой подготовки у них на ближайший месяц не было никаких заданий, но зато после этого все они будут брошены в самый настоящий ад сроком на три месяца и все это время он будет рядом с ними. Именно там, в учебном центре барона Джулая Каспера он сделает из них настоящих солдат, рыцарей-десантников, которым любая задача будет по плечу и все те неприятности, которые выпадут на их долю на плацу, покажутся им всем мелочью.
   В общем он был вполне доволен тем, что все сто тридцать семь учебных рот были не только сформированы, но и обрели своих командиров. Даже в тех ротах, которые состояли из одних только женщин, командирами были самые горластые тетки, хотя и миловидные, но жутко злые. Уж им-то точно понравилось, что маршал Торсен не стал делить своих курсантов на мужчин и женщин, заявив и с первой же минуты, что он видит перед собой одних только солдат. Оставив курсантов разбираться со своими мыслями и чувствами, Кир снова отправился в свой кабинет и, сев за стол, взял в руки золотую авторучку, изготовленную мастером Майклом, и принялся за работу.
   Хотя после этого знаменательного дня Кир и просиживал за письменным столом с утра и до поздней ночи, а порой и всю ночь напролет, он не упускал из виду того, что происходило в военном городке. Обо всем, что творилось за пределами отеля, ему подробно рассказывал командир комендантской роты Сеймур Купер. Теперь только он и его люди имели полное право щеголять каждый день в парадных мундирах того фасона, который был предложен мэтром Бенджаменом.
   Бывшие слуги и горничные, став солдатами, сержантами и первыми офицерами новой армии, ни в чем не проиграли. Во всяком случае в деньгах они только выиграли, но, вместе с высоким жалованием все они теперь перестали быть прислугой в богатом доме и несли службу в штабе армии маршала Торсена, став самыми осведомленными людьми во всем Барилоне. Поэтому вокруг них постоянно вились богатые горожане и, частенько, они поставляли Киру все новых и новых волонтеров. Уж что-что, а искусство вербовки они освоили очень быстро.
   Благодаря бывшим горничным в Барилоне произошло еще одно важное событие, горожане впервые увидели на улицах города стройные женские ножки, обутые в элегантные черные туфельки. Юбки цвета хаки, длиной на ладонь выше колена, произвели в городе настоящий фурор куда больший, чем возвращение к жизни мэтра Робера. Вместе с ними в обиход вошли шелковые чулки телесного цвета со стрелкой, трусики с кружевами и бюстгальтеры. Без последних вообще не могло идти и речи о присутствии женщин в армии, тем более в той, где в комплект обмундирования обязательно входили тельняшки и камуфляжные майки с короткими рукавами, которые делали женщин совершенно неотразимыми в силу того факта, что таких нарядов ильмианские мужики еще никогда не видели.
   Тем не менее это не привело к тому, что дамы тотчас стали объектом сексуальных домогательств со стороны мужиков и те стали относиться к ним, как к шлюхам. Скорее наоборот, получив равноправие хотя бы в армии, эти красотки тотчас отбили охоту распускать руки. Это привело к тому, что чуть ли не все шлюхи Барилона переселились из борделей в казармы и надели точно такую же военную форму, как и мужчины, которая была дополнена только бюстгальтерами. Наравне с мужчинами женщины занимались строевой подготовкой и зубрили уставы, стараясь постичь всю мудрость военного дела.
   Кириллу теперь редко удавалось общаться со своими новыми друзьями, но и из коротких разговоров с Жаком и Чарли он сделал вывод, что те правильно поняли смысл его особого внимания к изучению уставов. Оба солдата находили их в высшей степени важными и уже не расставались с этими книжицами, прекрасно понимая, что вскоре им придется превратить свои учебные роты в боевые отряды. Жак был первым, кто предложил Киру ввести одно нововведение - ограничиться самостоятельными боевыми отрядами численностью в двести пятьдесят человек, именно такое число десантников мог без особого труда поднять в небо вмести со снаряжением один дракон. Он же и предложил ему подумать о том, чтобы написать новый устав драконо-десантных войск.
   Подумав несколько дней над этим предложением, Кир вызвал его к себе и, заявив старому солдату, что инициатива наказуема исполнением, приказал ему приступить к сбору материалов и созданию редакционной коллегии. Ему и без того уже до смерти надоело всякая писанина и бесконечное сидение за письменным столом. Поскольку Жак покинул его кабинет с лихорадочным блеском в глазах, он был уверен в том, что через несколько месяцев новые курсанты будут изучать не только те уставы, которые он прихватил с собой с Земли, но и их логическое продолжение, составленное на Ильмине с учетом новых требований, предъявляемых драконами.
   Зато куда чаще Киру приходилось встречаться с Калютой и Телемаком. Старый конокрад пришел в восторг узнав о том, что он отложил в сторону работу над текстом конституции и взялся за уголовный кодекс. Удовлетворило его и то, что в нем действовало золотое правило Талионе - око за око, зуб за зуб, правда, немного видоизмененное. Если ты поставил кому-нибудь фингал под глазом, то это не означало автоматически, что в суде тебе поставят точно такой же. Любому преступлению был подобран соответствующий эквивалент в виде денежного штрафа, принудительных работ под конвоем или тюремного заключения или, на крайний случай, смертная казнь через отсечение головы. От семи казней Кир отказался раз и навсегда, сочтя их варварством.
   Телемак приходил к нему каждый день ровно в пять часов вечера и с удовлетворением смотрел на то, как росли две стопки листов, - "Уложение от преступлениях и наказаниях" в одной и "Уложение о порядке и правилах расследования преступлений и суда над преступниками и правонарушителями" в другой стопке. Ему очень понравилось то, что Кир так хитроумно развел по разным углам охрану правопорядка, следствие, судебное дознание вины, сам суд, обвинение и защиту, однако с последним, защитой и адвокатами, он пытался спорить, но не долго, быстро усвоив презумпцию невиновности.
   Понравилось ему и то, что его старый кореш Калюта Брит отныне возглавлял жандармерию и назначал независимых королевских прокуроров, он сам назначал независимых следователей и возглавлял, параллельно, полицейский корпус, а Роджер создавал комиссии судебных дознавателей, которые после этого уже не подчинялись ему и независимых от него судей. Адвокаты должны были появиться на свет уже сами собой. Подчинялась же вся эта братия одному единственному владыке - его величеству закону. Ох и хохотал же Телемак над Калютой, когда тот, наконец, въехал в то, что он теперь и чихнуть не сможет без конституции и гражданского кодекса, а его сынишка, Роджер, будет крепко-накрепко связан по рукам и ногам законом, им же утвержденным.
   Зато канцлеру нравилось то, что в скором времени королевский прокурор мог взять за шкуру любого нерадивого следователя, полицейского или судью-взяточника и притащить его уже не в обычный гражданский или уголовный суд, а прямиком в королевский суд, где председательствовал сам префект короля или его назначенец. Но, как бы то ни было, он постоянно ворчал по поводу городских и сельских комитетов гражданского контроля за властью, которые обещали превратиться в притон самых гнусных ябед и жалобщиков, от которых королевскому суду не будет житья. Впрочем, ворчать он ворчал, но высказываться против побоялся, так как Ханг Туах уже начал потихоньку внедрять эту мысль в головы наиболее сознательных граждан, что обещало начальству веселую жизнь.
   Кирилл в ответ на все эти телодвижения только посмеивался, вынашивая планы по разработке положения о поместных собраниях граждан и их верховном собрании, на котором эти самые граждане могли вздрючить и самого короля, сиречь императора, по самые помидоры. Правда, с этим он, пока что, не спешил, мечтая лишь ободном, дописать конституцию и окончательно отредактировать УК и УПК. После этого он намеревался заняться исключительно делами армии. Гражданский кодекс мог и подождать немного.
   Именно на эту работу он и убил целых три недели, не зная все это время ни выходных, ни сна, ни отдыха и так ушатался, что, порой, у него отнималась рука. Но вот настал день и он, вычитав гранки, написал сопроводительную записку и, передав большую шкатулку с тремя толстенными рукописями, отпечатанными типографским способом, приказал курьеру отправить их в типографию, чтобы там отпечатали первые сто экземпляров, которые должны были теперь внимательно прочитать и изучить самые уважаемые жители Барилона и ближайших окрестностей. После этого он принял душ и без сил рухнул в кровать.
   Наутро, проснувшись ровно в семь утра и позавтракав, в половине восьмого он снова притащился в свой кабинет, обречено сел за письменный стол и только потом сообразил, что сегодня ему уже нет нужды писать строчку за строчкой, покрывая страницы аккуратными буквами. Поэтому, блаженно закрыв глаза, он откинулся в кресле и подергал за алый канат, свисавший вдоль стены. Несколько секунд спустя дверь открылась и вестовой рявкнул с порога:
   - Слушаю вас, ваша светлость! Какие будут приказания?
   Вздрогнув от неожиданности и открыв глаза, Кир сердито буркнул здоровенному парню в ответ:
   - Не ори, не дома и дома тоже не ори. - Затем, видя удивление на лице бравого, здоровенного и широкоплечего вояки в новеньком камуфляже, он добавил - Прикажи заложить для меня карету. Я намерен поехать в свое имение и отдохнуть там от все этой писанины хотя бы пару деньков прежде, чем отправляться в учебный центр барона Каспера. Да, распорядись, заодно, чтобы меня снабдили какой-нибудь едой и еще выпивкой, курсант. Извини, парень, но я, кажется, вижу тебя впервые и еще не знаю твоего имени.
   Вестовой сделал несколько шагов и, лихо взяв под козырек, немедленно представился:
   - Маршал Торсен, я курсант Робер Пико. Сегодня меня поставили в наряд при вашей светлости и если вы позволите, то я хочу дать вам один совет. В вашем имении сейчас творится черт знает что, поскольку я хорошо знаю вашего арендатора и его сумасшедшую семейку. Поэтому, ваша светлость, позвольте мне предложить вам отдохнуть на берегу залива Кувшинок. Это самое тихое и самое красивое место во всей Барилонской впадине. Там стоит у самой воды прекрасный, уютный павильон из мрамора, а неподалеку есть добротный дом и вы сможете найти там абсолютный покой и уединение. Если, конечно, к вам не приплывет какая-нибудь прелестная ундина.
   С подозрением посмотрев на вестового, в котором он уже признал старого обувщика Робера, спасенного Тетюром, Кир настороженно поинтересовался у него:
   - Надеюсь, это будет не твоя невестка, Лизетта?
   Тот улыбнулся и ответил:
   - Увы, нет, ваша светлость. Я уже никак не успею предупредить её, если вы примете мое приглашение, хотя и знаю то, что она мечтает излить на вас свою любовь за то, что вы спасли её и нас всех. Пока вы будете наслаждаться тишиной и покоем, милорд, я буду находиться в пятистах шагах от павильона и ждать ваших приказов и распоряжений.
   Кир улыбнулся и спросил этого пройдоху:
   - А что, курсант Пико, этот залив Кувшинок действительно такое прекрасное место, где я смогу спокойно отдохнуть пару дней? Чем же он так примечателен?
   Робер Пико энергично закивал головой.
   - О, милорд, вы просто не представляете себе, как там красиво. Залив этот невелик и в нем действительно растет множество кувшинок. Берег там покрыт золотистым песком и вдоль него растут огромные ивы. Между них стоит резной, ажурный павильон розового мрамора и прямо с его веранды вы сможете смело нырять в воду. Сейчас веранда залита солнечным светом и вы сможете принимать на ней солнечные ванны будучи полностью уверены в том, что вас не увидит ни одна живая душа, а если какая красотка и увлечет вас, то к вашим услугам отличная кровать, которая имеется в павильоне. Его построил великий маг, отец Лизетты и он все устроил внутри так хитроумно, что я и сам поражаюсь. Это его свадебный подарок Лизетте и Раулю, моему покойному сыну. Поверьте, милорд, больше нигде вы не найдете такого славного местечка для отдыха. Ведь должны же вы отдохнуть по-человечески.
   Такой вариант вполне устраивал Кира, хотя он и чувствовал какой-то подвох. Впрочем, ему ничто не угрожало, кроме внезапного появления Лизетты, а уж эта красотка была столь хороша, что он уж точно не стал бы гнать её прочь. Поэтому он кивнул головой и сказал:
   - Хорошо, Робер, я с благодарностью принимаю твое радушное приглашение.
   Полчаса спустя Кир уже ехал в открытой карете в окружении целого взвода колдунов оборотней. Эти парни, одетые в камуфляж, скакали на горячих, норовистых жеребцах, укрытых от ушей и до хвоста маскировочными сетками. Две трети его телохранителей были облачены в бронежилеты и сферы, а еще одна треть скакала, будучи одета в одни только пончо камуфляжной расцветки и все были вооружены новыми автоматами Стоуна и пистолетами Стечкина. Справа от его кареты ехал верхом Робер Пико. Охрана показалась Киру очень даже не лишней, если не просто необходимой.
   По всему Барилону вовсю гуляли слухи о законе Мастера Миров, который был предложен маршалом Торсеном префекту провинции Ренделон и о том, что, вскоре, нищете и бедности будет объявлена жестокая война, на сверхбогатства введут налоги, а суд будет справедливым и встанет на защиту прав всех людей. То, что это вызвало у всех барилонцев очень большой энтузиазм, еще можно было терпеть, но вот то, что жители этого города рукоплескали ему и выбегали на проезжую часть улицы, по которой они ехали, Кирилла просто бесило.
   Раздражало его и то, что теперь все горожане рвались в его армию. Его приказ был строг - всем заниматься своими делами и не лезть туда, куда их не просят. Впрочем, это вовсе не вызвало у горожан неудовольствия. Повсюду его сопровождали радостные крики, приветствия и улыбки, отчего он вжимался в спинку дивана кареты и жалел, что не приказал Роберу запрячь какую-нибудь облезлую, старую кибитку без окон, пусть и предназначенную для перевозки преступников. На его взгляд это и то было бы удобнее и приятнее. Тогда ему, уж точно не пришлось бы вымучивать из себя улыбку и кланяться направо и налево, словно китайский болванчик.
   От внимательного взгляда Кира не ускользнуло также и то, что при выезде из военного городка Робер Пико передал какому-то мальцу записку и тот умчался в Верхний город с такой скоростью, что за ним и верхом было не угнаться. Ну, а то, что стоило ему только взглянуть на своего вестового, как его серьезная и озабоченная физиономия тотчас делалась наивно-невинной, мигом убедило Кира в существовании какого-то хитроумного заговора, в котором, похоже, принимал участие и Сеймур. Командира комендантской роты, почему-то, не оказалось в штабе вместе с тремя дюжинами верных приспешников, сбежавших вместе с ним из замка Роджера, когда он принял приглашение Роббера Пико.
   Мысленно махнув рукой на проделки старого сапожника, сын которого, скорее всего, как и сотни других молодых людей сгинул на островах, он успокоился и стал ждать дальнейшего развития событий. Ведь что ни говори, а Лизетта вполне стоила того, чтобы вскочить на коня и скакать к ней добрую сотню верст, да, еще и пробиваться сквозь толпы хулиганов, раздавая направо и налево пинки и зуботычины. Впрочем, открытым оставался один единственный вопрос, как эта девушка с фигурой одной из трех граций Антонио Канова, грудью Саманты Фокс и губами Софи Марсо собиралась добраться до залива Кувшинок первой, ведь конкуренток у неё было, хоть отбавляй.
   Четверка могучих рысаков быстро вынесла карету из города и они поехали по широкому шоссе на восток острова Бар. Плотное каре вокруг Кира рассеялось и теперь ему были хорошо видны окрестные пейзажи. Вскоре они свернули на проселочную дорогу, забирающую к югу, и стали подниматься вверх на Орлиную гору, которая была почти вровень высотой с холмом Гринхед. С вершины Орлиной горы открывался чудесный пейзаж и на ней Камил оставил фургон, из которого до ушей маршала доносились подозрительные шорохи, и целое отделение колдунов-оборотней, которые тотчас спешились.
   Когда карета тронулась с места, Кир увидел залив Кувшинок и розовый павильон, стоящий у воды. Место действительно было просто великолепным. Встав в карете, он повернулся к своим телохранителям и громко крикнул им:
   - Не скучайте, ребята! И девчонкам своим тоже скучать не давайте, жулики.
   Физиономии у тех сразу же сделались смущенными, а из фургона до него донесся издевательский девичий смех. Ну, это никак не должно было помешать их пикнику, а именно так они и рассматривали свой выезд на природу. Ведь что ни говори, а торчать несколько дней на вершине совершенно лысого холма, просматривающегося до самой подошвы, было бы очень тоскливо без вина и девчонок. К тому же Тетюр работал с поразительной быстротой и барилонские вдовы и прочие старцы молодели в массовом порядке, ну, а колдуны и без "любви по-русски" считались, в отличие от ремесленников и лавочников, самыми пылкими любовниками Палестины.
   Карета только начала спускаться с вершины холма, как внимание Кирилла привлекло еще одно явление природы. В небе он увидел большую белокрылую лебёдушку, явно, летевшую к заливу Кувшинок и двух коричневых орлиц, пытавшихся взять её в клещи и не допустить до тихой гавани. Лебёдушка была птица не промах и ловко маневрировала, из-за чего орлицы, промахиваясь, яростно клекотали и все норовили клюнуть её и, вообще, вели себя крайне не спортивно. Повернувшись в сторону великана-колдуна Максимилиана, он негромко сказал:
   - Макс, наведи, пожалуйста, порядок в небе. Лебёдушка пусть летит куда ей нужно, а этих двух злобных куриц, ты уж турни, Бога ради, куда подальше. Совсем, однако, озверели, канальи.
   Чернокожий гигант Макс широко улыбнулся, сверкнув своими белоснежными зубами, быстро стянул с головы пятнистую бандану, повязал её себе на шею, сбросил с себя пончо и тотчас слетел с седла огромным черным вороном. В мгновение ока он взлетел выше орлиц и в три секунды утихомирил этих пернатых скандалисток, а лебёдушка, распахнув свои белоснежные крылья плавно заскользила к воде. Робер Пико облегченно вздохнул и благодарно улыбнулся Кириллу. Тот, взглянув на него, сказал:
   - Робер, ты, конечно же, жулик и старый плут, но, как мужчина, я тебе благодарен, хотя мне и неприятна сама мысль о том, что мне, на какое-то время, выпало счастье заменить твоего сына, который, возможно, еще вернется домой из плена к бедняжке Лизетте. Она очаровательная женщина, достойная любви и семейного счастья, а я всего лишь кобель и бабник...
   Наклонившись к нему, молодой, темноволосый парень с мудрым взглядом пронзительных карих глаз, сказал ему в ответ:
   - Кир, сынок, Лизетта действительно ангел, но мой сын, Огюст, уже никогда не вернется к ней. Он погиб пять лет назад, упав с дракона в мертвые воды. Лизетта любила его всем сердцем и даже дала обет пять лет не выходить замуж. У неё подрастают два сына, в которых она души не чает и теперь она хочет родить третьего. Ты рыцарь Мастера Миров, Кир, и твое дело сражаться во всех концах Вселенной с силами зла, а любовь таких женщин, как Лизетта, это всего лишь часть его награды тебе.
   Кирилл покрутил головой и пробормотал:
   - Ладно, старик, мне стало ясно, что дело тут темное, а потому разворачивай коня и скачи в штаб. Передай Чарли Биверу, что вестовые на эти дни мне не нужны. С меня вполне хватит и этой дикой собаки Бэтмена у своего порога.
   Робер лихо козырнул ему и, резко осадив своего гнедого жеребца, повернул его и поскакал обратно в город. Кир, глядя на то, как кружат в воздухе две орлицы и огромный черный ворон, грустно улыбнулся. Его во второй раз решили сделать отцом против собственной воли. Впрочем, та Лиза, которая осталась на Земле, скорее всего просто вешала ему лапшу на уши, ведь она так и не сказала, была ли она у врача. Зато Лиза ильмианская вознамерилась родить от него ребенка и, поскольку она, что ни говори, была дочерью мага, эта угроза звучала весьма серьезно. Маги ведь и не на такие штуки способны. На то они и маги, чтобы совершать всякие чудеса.
   Спустившись с Орлиной горы и проехав через небольшой кедровник, в котором было полно белок, они подъехали к распахнутым настежь воротам и глухому забору, огораживающему большой участок земли. Проселочная дорога вела внутрь этого маленького филиала рая. Метрах в трехстах от ворот, слева от дороги, растворяющейся в траве, стоял большой, двухэтажный охотничий дом, срубленный из толстых бревен с широкой верандой вдоль всего фасада. Мэтр Робер обустроился здесь очень основательно.
   При их приближении из дома тотчас вышла пропавшая душа - полковник Сеймур Купер, бывший дворецкий в Северной башне, а ныне комендант штаба и командир комендантской роты. Высокий, широкоплечий и статный красавец в щегольском парадном мундире с золотым аксельбантом, при шашке и со Стечкиным в перлитовой кобуре-прикладе на боку, да, еще и со всеми своими девчонками. Твердой рукой остановив лошадей, он веселым голосом сказал:
   - Сэр Кир, позволь мне забрать карету. Тут до берега недалеко, вон по той тропинке пять минут хода. В доме есть все необходимое, включая отличную спальную, но вряд ли ты захочешь покинуть этот волшебный павильон любви на берегу озера, милорд. Вот уж построено, так построено. Часть лошадей я тоже заберу. Конюшня здесь небольшая.
   Кир выпрыгнул из кареты и, подойдя к полковнику Куперу, крепко пожал ему руку и остановил поток слов, сказав:
   - Сэмми, хватит мне ездить по ушам. Ты, как и Робер, тоже жулик и плут. Вы ловко провернули эту аферу с моим отдыхом, но, честно говоря, я действительно чертовски устал и очень благодарен тебе за все.
   - Ничего, Кир. Здесь ты сможешь славно отдохнуть и выспаться. Да, кстати, я тебе не говорил, но Джулай просит у тебя еще пару недель. Он не поспевает с полосой препятствий, хотя и загнал в ущелье даже рыцарей и лавочников. Надо бы ему подбросить народу на стройку.
   Кир усмехнулся и ответил коменданту:
   - Это не ко мне, а к Калюте полковник. Мне на полигоне некогда будет устранять недоделки. Ладно, пусть достраивает, зато наши парни еще немного позанимаются строевой подготовкой и хорошенько изучат материальную часть оружия.
   Сеймур турнул с козел возницу и громко скомандовал:
   - Первое отделение, спешиться и завести лошадей в конюшни! Второе отделение, спешиться и передать лошадей солдатам комендантской роты. Ребята, по коням, отходим!
   Киру было любо-дорого поглядеть на этого бравого полковника. Из поваров и истопников, лакеев и горничных, прочих слуг, сменивших ливреи и темные платья с белыми передниками на военную униформу, он быстро сделал подтянутых и щеголеватых солдат, переодев их в мундиры, пошитые по особому индивидуальному заказу. Они лучше многих других умели ходить строем, но их главная ценность была отнюдь не в этом. Именно благодаря им в здании штаба всегда царил чистота, уют и идеальный порядок, а в штабную столовую частенько заглядывали даже Роджер и Калюта, который славился своим чревоугодием.
   К каждому визиту гостей в штаб армии Сеймур относился, как к самой настоящей войсковой операции. Но главная его мечта заключалась в том, что он непременно хотел провести три месяца в учебке, чтобы сделать из своих парней и девчонок отличных солдат. Намного раньше других, вместе с колдунами из охраны Кира, они получили личное оружие, пистолеты Стечкина и, к черной зависти остальных курсантов, через день проводили по два часа на стрельбище. Да, и Ханг Туах регулярно, три раза в неделю, занимался с ними в спортзале. В общем это были уже вполне приличные щеглы.
   Сеймур уехал со своими ребятами в Барилон, а Кир пошел по тропинке к берегу озера. Впереди него трусил по траве огромный рыжий волк, но он не был уверен в том, что за ним увязался именно Камил. Среди его телохранителей было еще семь колдунов-оборотней, способных превращаться в этих хищников и все они были на одно, так сказать, хвостатое лицо. Правда, когда волк резко прибавил ходу и через минуту вернулся мокрым, он понял, что это его друг Бэтмен. Ильмиане не очень жаловали воду, но к Камилу это не относилось. Он был отменным пловцом и любил купаться в речках и озерах Ильмина, что выяснилось еще на вершине Белой горы, где у Джулая имелось целых три небольших озера с чистейшей водой, где они несколько раз плавали наперегонки.
   Камил вернулся и, оскалив пасть, трусил рядом, весело помахивая своим хвостом-поленом. Пройдя не более полукилометра по редкому кедровнику и выйдя на поляну, ярко залитую солнцем, Кирилл увидел впереди меж двух высоких, раскидистых, плакучих ив небольшой кусочек резной, ажурной стены розового мрамора с дверью красного дерева и подумал, глядя на павильон: - "Вот черт, да, он же целиком сделан из одних только сквозняков. Как же в нем спать?" Но, делать было нечего и раз он дошел до этой кучи дырок, окаймленных камнем, ему стоило хотя бы заглянуть внутрь.
   Он поднялся по трем ступенькам на мраморную площадку и, повернув круглую, золоченую ручку, потянул дверь на себя. Внутри павильон был квадратным в плане, довольно просторным, метров сто квадратных, не меньше, имел два эркера по бокам и широкое, почти во всю стену, современное окно-витрину высотой от потолка до пола, раздвигающееся в обе стороны по середине. За окном находилась просторная терраса из белоснежного мрамора с козырьком и розовой, мраморной балюстрадой, с широким проходом к воде по середине, на которой стояло два белых шезлонга и круглый, низкий столик между ними. Обстановка, явно, располагала к отдыху.
   Войдя внутрь и закрыв за собой дверь, Кир медленно осмотрел интерьер. Он был довольно милым и внутри не было даже намеков на какие-то сквозняки. Справа от входа стоял большой платяной шкаф-купе с раздвижными дверцами, сделанный из какого-то местного дерева нежного, кремового цвета, а слева комод, шкаф для посуды и, как это ни странно, холодильник с двустворчатыми дверцами. Полы были застелены огромным, светло-голубым паласом с прихотливым рисунком из цветов и листьев.
   В одном эркере стояла здоровенная низкая кровать, застеленная огромной шкурой тигра, по ильмианским стандартам весьма необычная, то есть низкая. В другом же эркере размещалась большая овальная ванна-джакузи розового цвета, раковина с умывальником, унитаз и биде. Еще в этом странном павильоне стояло несколько мягких кресел с велюровой обивкой сиреневых тонов, два таких же дивана, большой обеденный стол, сервированный на две персоны, с двумя стульями подле него и еще четырьмя возле стен, да, прочая ерунда вроде парочки низких столиков, нескольких пуфиков, хрустальных ваз с белыми розами и напольных кашпо с кувшинками.
   Из всего того, что Кирилл обнаружил в павильоне, самое большое его внимание привлекла старинная испанская гитара, лежащая на одном кресле и электрические круглые светильники на прикроватных тумбочках и под потолком. Тут, явно, поработал маг имеющий доступ к Земле или иным мирам аналогичного уровня развития и это вызывало у Кира удивление. Выходит, что Лизетта была не совсем обычная женщина. К тому же её нигде не было видно. Почесав в затылке, он подошел к шкафу и стал раздеваться. Положив наплечную кобуру с золотыми пистолетами на полку, он аккуратно развесил свою одежду на плечиках и еще раз поскреб в затылке, думая о том, одеть ему купальный халат или нет.
   В шкафу висело довольно большое количество его одежды, как мундиров, так и дворянских костюмчиков, что также прямо указывало на то, что Сеймур и Робер сговорились заранее. Махнув рукой на все эти шелковые халаты, он решил-таки остаться в одних трусах цвета хаки. Впрочем, его куда больше сейчас интересовала не форма одежды, а то, куда это, вдруг, подевалась Лизетта, ведь он чувствовал в воздухе запах каких-то тонких духов, да, и на террасе еще виднелись мокрые следы, словно кто-то выходил из озера. Выйдя на террасу и подойдя к её краю, ничего не понимая, Кир негромко пробормотал:
   - Господи, Лизонька, да, где же ты?
   Уже в следующее мгновение он услышал позади себя чье-то напряженное и прерывистое дыхание. Стремительно обернувшись, он, наконец, увидел перед собой Лизетту и просто обомлел. Молодая, обнаженная женщина стояла метрах в шести от него, прислонившись спиной к мраморному косяку и смущенно опустив глаза. Поняв, что теперь она уже никуда от него не денется, Кир выкатил грудь колесом, приосанился и, поигрывая мускулатурой, принялся беззастенчиво рассматривать свою новую любовницу. Той это, явно, очень понравилось, она подняла голову и с вызовом посмотрела на него.
   Солнце, уже поднявшееся над темно-зеленым краем котловины довольно высоко, ярко освещало эту высокую, стройную красавицу с агатово-карими, влажно блестящими глазами и чувственным, полуоткрытым ртом. Смотреть на эту нагую богиню было для Кира огромным удовольствием. У неё была тонкая талия и широкие, обворожительные бедра какого-то умопомрачительного, нежного, палево-розоватого цвета и длинные, стройные и сильные ноги с маленькими ступнями и аккуратными пальчиками. Руки Лизетты, гибкие, округлые и мягкие, с маленькими ладонями и красивыми, удлиненными пальцами с овальными ноготками, чуть-чуть подрагивали на гладких бедрах от волнения.
   Над подтянутым, слегка выпуклым животом нервно вздымались от учащенного, взволнованного дыхания большие, круглые и слегка вытянутые груди, вежду которыми не было даже узенькой ложбинки. Выпуклые, большие соски нежно-шоколадного цвета, были не круглые, а слегка овальные и ярко выделялись на её, воистину, роскошном теле, покрытыми сверкающими, словно бриллианты, капельками воды. Влажные, темно-каштановые, с ярким медным отливом, волосы женщины шелковым водопадом спадали вниз почти до поясницы и блестели на солнце.
   В отличие от большинства ильмианок темный треугольник волос внизу её живота был аккуратно острижен и вокруг него не виднелось ни единой черной точки. Умом Кир прекрасно понимал, что перед ним женщина, мать двоих детей, но своим сверхъестественным чутьем он узнавал в ней девственницу и это его волновало особенно сильно. От Лизетты просто-таки исходила волна чистоты и непорочной свежести, от которой его, время от времени, пробивал легкий озноб. Он стоял перед ней улыбаясь и все гадал, что это, очередной трюк Тетюра или в ней действительно было что-то от Афродиты. Она подошла к нему, обняла и, прижимаясь всем телом, весело сказала Кириллу, словно прочитав его мысли:
   - Кир, твой друг, маг-врачеватель Тетюр, совершил нечто невообразимое. Он вернул мне девственность, но во мне бушует чисто женская страсть. Чем мы займемся сначала, мой спаситель? Ты, наверное, голоден?
   Тело Лизетты было прохладным, шелковисто упругим, а крепкие объятья просто упоительными, завораживающими и от этого у Кирилла загудели в голове какие-то колокола. Пристально глядя этой райской гурии в глаза, он страстно поцеловал её долгим, умелым и чувственным поцелуем, вкладывая в него все свои обещания разом, потому что говорить в этот момент он просто физически не мог. Поцелуй его сразу же отрезвил, сделал рассудительным и нахально-галантным. Легко подхватив эту женщину-девочку на руки, он сказал ей с дерзкой иронией и смехом в голосе:
   - Дорогая моя Лизетта, почти два месяца я работал, как вьючное животное, сутками напролет, а спал, словно волк, на которого идет охота, урывками. При этом учти, моя белокрылая лебёдушка, все это время я работал исключительно головой, полностью забыв о женщинах, так что к черту обед, сон и все прочее. С того самого момента, как Тетюр передал тебя в мои руки спящую крепким сном, горячую и ароматную, будто свежевыпеченная булочка, словно цветок ландыша в жаркий день, я постоянно думал о тебе, моя радость.
   - А я грежу о тебе с того самого дня, когда ты впервые въехал в Барилон и проехал по нашей улице на вороном скакуне рядом с графом... - Тихо шепнула ему в ответ Лизетта и слегка прикусила свою нижнюю губку.
   После этих слов бравый рыцарь-сердцеед рассмеялся тихим, радостным смехом и решительно шагнул в павильон, словно прыгнул с борта корабля в водоворот. Правда, водоворот это имел яркую, рыже-полосатую раскраску и удивительно шелковистый мех, на котором ему было так приятно затеять самую долгую и самую изощренную любовную игру, которой Кирилл когда-либо предварял то, что он обычно назвал сугубо армейским термином - десантированием без парашюта. Впрочем, на Ильмине он уже стал забывать о том, что бывает еще и прыжок в постель с парашютом.
   Лизетта тоже никуда не торопилась и ей нравились нежные руки Кира и то, что его губы не простаивали без дела ни единой лишней секунды. К тому же она и сама ничуть не хуже его умела играть на таком тонком инструменте, как тело мужчины и сумела извлечь из горла своего любовника немало страстных возгласов и вскриков. Поэтому то, чем вознаградил или наказал её Тетюр, исчезло в пламени их страсти совершенно незаметно и безболезненно, испарилось, растаяло, словно легкое облачко тумана под горячими лучами солнца, после чего они занялись любовью с еще большей страстью.
   С перерывами на то, чтобы пообедать, искупаться в озере, принять вместе ванну, просто порезвиться, они занимались любовью до глубокой ночи и уснули крепко обнявшись, как будто боялись потерять друг друга в ночи. Точно так они и проснулись, крепко обнявшись. Было раннее утро и от воды поднимался молочно-белый туман, но в павильоне было тепло, сухо, тихо и уютно, хотя его стены и состояли из множества дырок, забранных в мрамор. Нежно гладя Лизетту по волосами и целуя время от времени её лицо, Кир, вдруг, вспомнил о том, что давно уже хотел задать ей вопрос, с чего это она решила родить от него ребенка. Начав издалека, он задал-таки ей этот вопрос и лукаво посмотрел прямо в глаза женщины. Та, мило улыбнувшись, спокойно ответила ему:
   - Кир, милый, ты ведь уже знаешь, что я не простая жительница Ильмина, ведь мой отец, как и Тетюр, маг Мастера Миров и он обладает способностью путешествовать с одной планеты на другую. Какое-то время он жил на Ильмине, а потом, когда мне исполнилось двенадцать лет, покинул наш мир, но вернулся, когда мне было уже семнадцать и я собиралась выйти замуж за Огюста. Он пробыл на Ильмине еще два с лишним года и снова покинул его, но уже вместе с моей матерью. Тогда-то он и посвятил меня в маги, дал мне все те знания, которыми обладал сам. Как ты и Тетюр мой отец родился на одном из базовых миров, который называется Земля, а потому он человек чистой расы. Какое-то время после смерти Огюста и рождения Джакомо, я хотела покинуть Ильмин и стать, как и мой отец, магом-путешественником, но мне открыты не опорные миры, а только миры третьего круга, в эти жуткие миры развития, ведь я полукровка, и я отказалась от этой мысли, ведь все эти миры очень примитивные и отсталые. Их скорее следовало бы назвать тюрьмами. Туда Мастер Миров отправляет на испытание души умерших людей и дает им там новые тела. Женщины там бесплодны, а мужчины живут одними только страстями, зачастую низменными. Зато теперь, когда я зачала от чистокровного человека, в том случае, если мне повезет, наступит мое полное перерождения и я стану женщиной чистой расы.
   Кир еще крепче обнял Лизетту и спросил её:
   - А в чем тебе должно повезти, Лизонька, и чем мы с Тетюром можем тебе помочь?
   Она сладко вздохнула и сказала:
   - Я должна родить сына, Кир. Только так я смогу стать равной тебе, отцу, твоим друзьям Тетюру и Гуильрину, после чего смогу стать магом-путешественником, а если повезет, то и магом-проводником для своего сына, которого я постараюсь воспитать настоящим рыцарем Мастера Миров. Я ведь знаю все-все о перемещениях и даже могу в любой момент составить карту запроса. Сколько тебе лет, Кир? Судя по тому, как ты выполняешь свою миссию на Ильмине, ты очень опытный рыцарь. Именно такой, какого давно ищет мой отец, чтобы войти в число магов Первого круга, но, увы, магов-путешественников много, а истинных рыцарей, героев и созидателей, очень мало. Кстати, милый, я не случайно спросила тебя о твоем возрасте. Мне уже исполнилось двадцать шесть лет и если твой возраст делится на мой без остатка, то у меня обязательно родится сын, а если нет, тогда мои шансы пятьдесят на пятьдесят.
   Кирилл, нахмурившись, спросил её:
   - Что будет с тобой, если ты родишь дочь, Лизетта?
   Лицо женщины на мгновение омрачилось, но уже через пару секунд его озарила улыбка и она ответила:
   - Нет, такого не может быть, Кир. У меня обязательно родится сын. Я верю в это, иначе и быть не может.
   Видя то, что Лизетта не хочет говорить о возможном поражении, он крепко поцеловал её и затем сказал:
   - Успокойся, моя девочка. У тебя действительно родится сын, потому что я знаю это наверняка. - Увидев, что её глаза изумленно распахнулись, он сознался - Лизонька, рыбка моя, мне тоже всего двадцать шесть лет и никакой я не опытный рыцарь, а простой московский студент. Меня на самом деле зовут Кирилл Бубликов, а Кир Торсен это почти то же самое, ведь тор это тот же бублик. Зато я, как и твой отец, тоже с Земли. Слушай, Лизуха, а как зовут твоего предка? Моего папика зовут Сергеем Игоревичем. Вдруг я знаю твоего пахана?
   - О, мой отец на Земле легендарная личность. - Восторженным голосом воскликнула Лизетта - Его зовут Джакомо Казанова.
   Такого поворота Кир не ожидал и потому захохотал и даже принялся колотить кулаком по кровати. Видя то, что его любовница сердито насупилась, он успокоил её сквозь смех:
   - Лизка, это будет что-то. Уж на что я кобель, да, и а мой папаша тоже кобелина редкостный, твой старик нас обоих за пояс заткнет. Он же самый известный соблазнитель женщин за все века, девочка моя. Про него написаны десятки, если не сотни книг, снято штук пять, не меньше, кинофильмов и вообще, о его подвигах в койке до сих пор рассказывают легенды. Да, малыш, здорово мы нашли с тобой друг друга. Ты представляешь себе, какие корки будет мочить наш сыночек, когда вырастет, имея такие гены? Один дед у него был женат семнадцать раз, другой вообще, граф Калиостро, а папаша тоже хорош, после плена еще ни разу не выстрелил. Правда, Лизонька, меня волнует одна проблема. Не знаю, знаешь ли ты, но вас, когда убили, эта сволочь буквально выпотрошила и Тетюру пришлось взять внутренние органы свиньи, чтобы вернуть к жизни и у меня поэтому есть кое-какие опасения на этот счет. Тетюр, разумеется, превратил все внутренние органы в человеческие, но мало ли что. Давай вызовем его и пусть он просканирует тебя заново своими кристаллами.
   Лизетта, которая тоже расхохоталась, узнав об опасениях отца своего сына, тотчас стала серьезной и сказала, легонько похлопав себя по пушистому, аккуратному треугольничку:
   - Успокойся, Кир, здесь все в полном порядке. Это чудовище интересовало только мое сердце, легкие и все прочее, а самого главного он из меня не вынул. Так что со мной все в полном порядке. - Опрокинув его на спину, она, вдруг, прижала руку к щеке и недоуменно воскликнула - Кир, но ведь этого не может быть, чтобы ты оказался новичком! Тетюр маг Первого уровня и он никогда бы не связался с каким-нибудь сопляком. Да, и ты уже не раз доказал на деле, что ты истинный рыцарь Мастера Миров.
   Кирилл широко улыбнулся и уточнил:
   - Лизок, Тетюр маг Высшего уровня и входит в первый круг.
   - А, тогда понятно, - Восхищенным голосом отозвалась Лизетта - Ты, наверное, не обычный рыцарь, а рыцарь милостью Мастера Миров. Отец мне рассказывал о таких, они так же редки, как и те, которые рождены и воспитаны рыцарями по воле своих родителей, подобно нашему будущему сыну.
   Несколько минут они лежали в постели молча. Лизетта, положив голову ему на плечо, нежно гладила его по щекам, совершенно не обращая внимания на его шрамы и роскошные татуировки, а он, обнимая эту, действительно удивительную и потрясающую его воображение, женщину, крепко прижимая её к себе. Внезапно что-то изменилось в настроении этой красавицы. Обнимая Кирилла за шею, она быстро изменила позу и опрокинулась спиной на высокие, пышные подушки, привлекая его к себе своими сильными, гибкими руками.
   Дочь мага полулежала на ложе, изготовленным её отцом для куда более высоких отношений, нежели мимолетные игры двух случайных любовников, опершись спиной на подушки и прижимала к своей белой, прохладной груди голову рыцаря, обвивая его талию ногами. Кир, лишенный воли к сопротивлению женской лаской, больше похожей на прихоть львицы, расслабленно прижимался к её шелковистому, гладкому и такому упоительному телу и едва мог дышать от того, что лицо его упокоилось между упругих и сладостных для него грудей женщины, а та, гладя его руками коротко стриженному затылку громко и страстно приговаривала, словно колдуя:
   - Мой милый, отважный, маленький рыцарь, мальчик мой дорогой. Раз уж Мастер Миров призвал тебя на Ильмин, раз уж он отдал тебя в мои руки, то так тому и быть. Любимый, теперь ты навсегда мой. Побегай, мой маленький рыцарь, поволочись за юбками, ты ведь еще так молод, тебе всего хочется изведать. Ты ведь жаждешь приложить свой ключ к каждой замочной скважине в тех дверях, к которым подводят тебя все эти красавицы и я не осуждаю тебя, любимый. Излей на них всю свою нежность, одари их своими ласками, все равно все они достанутся только мне одной. Когда-нибудь, когда ты станешь мудрым и могучим рыцарем, опорой Мастера Миров, ты сам придешь ко мне и станешь моим мужем, любовь моя. Я встречу тебя такая же молодая и прекрасная, обниму, приласкаю и согрею тебя, верну твоей душе всю её прежнюю молодость и пылкость твоих чувств. Я сделаю тебя самым счастливым и хочу чтобы ты знал, мой любимый, в огромной Вселенной Мастера Миров есть только одна женщина, которая любит тебя безмерно не за то, что ты у меня такой красивый, умный и отважный, а оттого, что нас свели вместе сами небеса, те высшие силы, которые, однажды, породили самого Мастера Миров.
   Кирилл, слушая эти колдовские мантры влюбленной женщины, приглушенно рассмеялся и сделал робкую попытку высвободиться из крепких объятий женщины, невольно думая про себя: - "По-моему, уже только за одни эти слова мне следует немедленно жениться на тебе, моя милая Лизетта". Когда же она ослабила кольцо своей заботы и любви, он сказал:
   - Знаешь, Лизок, ты отличный парень. Еще ни одна женщина не говорила мне таких слов. Честное слово, любимая, как только я хоть немного разберусь с тем, что творится в моей бедной башке, я тотчас приду к тебе и немедленно поведу тебя под венец. Господи, ты ведь единственная женщина во всей Вселенной, которая любит меня просто за то, что я есть на этом свете.
   Лизетта рассмеялась и сказала в ответ:
   - Да, Кир, ты тоже отличная подружка и я счастлива уже только от того, что дышу одним воздухом с тобой. Любимый, я навсегда запомню это утро и буду ждать тебя хоть три тысячи лет и ни одно мгновение, ни одно твое нежное слово и прикосновение я не утеряю. Все равно сейчас мы не можем быть мужем и женой. Тебе еще нужно сделать так много, познать столько юных девушек и опытных женщин, мой дорогой маленький рыцарь. Не будем торопиться, любимый.
   Эти слова нисколько не уязвили самолюбия Кирилла, но он, все-таки, прижавшись щекой к груди Лизетты, обиженным голосом загудел:
   - Да, тебе хорошо так говорить, милая, ты никуда не торопишься. Родишь нашего сына, будешь воспитывать его, готовить к сражениями со всякими дебилами, а я должен, как проклятый, улыбаться каждой бабе, да, еще и услаждать их. А им ведь всем плевать на мои чувства, если они не направлены на них самих. Ты думаешь это легко? Да, каждая вторая после того, как переспит со мной, весело щебечет, смеется и уже не думает обо мне. Лизок, ты не поверишь мне, но я для них всего лишь какой-то сексуальный агрегат, машина, предназначенная для достижения оргазма. Можно сказать, резиновая Зина, только наоборот, черт побери. Никому из них я не нужен больше, чем на ночь, ну, в лучшем случае, на неделю.
   Лизетта рассмеялась, крепко ухватила его голову руками и стала раскачивать из стороны в сторону, словно маятник, громко восклицая при каждом движении:
   - Ах, ты маленький плутишка! Да ты сам волочишься за каждой смазливой девчонкой. Ты не пропускаешь ни одной юбки, чтобы не просунуть под неё свою руку и погладить очередную круглую попку. Тебе бабы нужны ничуть не меньше, дорогой, чем твоему другу, этому лысому коротышке Тетюру, только тебе для этого не нужно платить им денег или учить их магическим знаниям. - Приподняв голову Кирилла, она нежно поцеловала его в лоб и добавила - Правда, любимый, в Барилоне есть одна девушка, которая любит тебя едва ли не больше, чем я и ты очень несправедлив к ней. Но тебе не кажется, милый, что ты отлыниваешь от дела?
   Лизетта, слегка расслабив свой захват на талии Кира, ухватила его руками за широкие плечи и потянула вверх, побуждая рыцаря-десантника поскорее совершить еще один прыжок без парашюта. Вспомнив, благодаря ей, Эльзу лишь на несколько мгновений, он тотчас приподнялся над ней, опираясь на колени и локти, чем та немедленно воспользовалась и плавно, словно ртутный шарик, соскользнула с гладких подушек по его горячее, мощное тело. Эта удивительная женщина поражала его еще и тем, что с первой же секунды их знакомства между ними установилась поразительная гармония. Все в ней было таким удобным, таким податливым, что секс с ней становился просто песней без слов.
   Они снова занимались любовью нисколько не думая о времени и каких-либо заботах и весь мир сузился для них, сжался до размеров этого ажурного павильона. Кирилл уже не думал о Лизетте, как о своей очередной мимолетной подружке и считал эту женщину своей законной женой. Он даже стал планировать, как бы ему поскорее сломить её упорство и заставить смириться с неизбежным - стать его женой сейчас, а не в далеком будущем. Вскоре, поднявшись с любовного ложа, уже ставшего для него брачным, они выбежали на террасу и бросились с неё в чистые, теплые воды залива Кувшинок.
   Потом, вволю поплавав и наигравшись в воде, они вернулись в павильон, где на столе кем-то для них был накрыт завтрак. Они завтракали и весело болтали ни о чем, рассказывая друг другу какие-то смешные истории и не говоря ни слова о главном. Кирилл потому, что еще не настало время, а Лизетта просто считала, что она уже расставила все точки над "и", а потому ей уже незачем повторяться. Она постоянно проявляла заботу о своем рыцаре, каждым своим жестом показывая ему свою любовь и нежность. От этого Кириллу делалось тепло на душе и в нем все более крепла уверенность в необходимости решительного шага навстречу своему семейному счастью. А еще он хотел хотя бы на первых порах быть заботливым отцом и ему, вдруг, стало интересно, каким будет его сын. Нет, не тогда, когда он вырастет и станет таким же здоровенным парнем, как и он, а каким он будет сразу после рождения, грудным младенцем. Он был готов даже вставать среди ночи и менять ему пеленки.
  

Глава двенадцатая

  
   Увы но медовый месяц Кирилла и Лизетты продлился всего пять дней, хотя барон Джулай Каспер еще не завершил всех работ на строительстве учебного центра и ему не требовалось срочно отправляться в Каспервилль. Нашлась иная, ничуть не менее важная причина, по которой ему требовалось срочно прервать его и отправляться в город. Когда, проснувшись утром, Кир вышел из павильона, то подняв большую корзину со снедью, он обнаружил в ней конверт из плотной, голубой бумаги с узорчатой текстурой и водяными знаками и, поскольку, Камил не счел нужным говорить ему что-либо, он решил вскрыть его после завтрака.
   Он занес корзину внутрь и Лизетта, которой удавалось вставать с кровати такой свежей и благоухающей, словно она выходила из туалетной комнаты, тотчас принялась сервировать стол к завтраку, а он пошел умываться и бриться простенькой безопасной бритвой, лезвие в которой всегда оставалось острым, но не оставляло порезов на щеках, а сама золотая бритва никогда не забивалась мылом и срезанной щетиной, еще один подарок Джакомо своей дочери. Освежив лицо последними каплями одеколона "Армани", он еще раз помыл руки и подсел к столу, наконец, свежий и бодрый.
   За завтраком он удивлялся тому, как много ела Лизетта, чьё настоящее имя было Анна-Лиза. Он еще обгладывал баранью лопатку, а она уже успела съесть все то, что поставила перед собой, справедливо разделив завтрак поровну. С умилением посмотрев на женщину, с жадностью глядящую на его тарелку, на которую был выложен копченый телячий язык в желе с трюфелями, он поставил перед ней этот деликатес и налил себе в бокал вина. Анна-Лиза теперь пила исключительно молоко или соки. Взглянув на него с благодарностью, она мигом управилась с языком и, сыто вздохнув, сначала заулыбалась, а потом, указав пальчиком на конверт, спросила его:
   - Кирюша, тебя вызывают в город?
   - Сейчас узнаем, Анюта, чего этим дьяволам нужно из-под меня. - Проворчал Кир и вскрыл конверт - Пробежав глазами письмо Телемака, он сказал - Да, малыш, через пару часов мы выезжаем. Баррас возвращается в город сегодня вечером и я очень хочу встретиться с ним лицом к лицу.
   Лизетта испуганно вздрогнула, но тут же взяла себя в руки и принялась за молоко и горячие булочки. Кирилл, отложив письмо в сторону, мягко улыбнулся ей и, набрав в грудь воздуха, наконец, решился заявить этой женщине свои требования, которые он сформулировал следующим образом:
   - Анна-Лиза, ты должна немедленно выйти за меня замуж и я не желаю слышать слово нет в ответ. Если хочешь, то я попрошу твоей руки у Робера. Если ты этого пожелаешь, то нас обвенчает в церкви Анри. Выберешь мечеть или синагогу, я тоже буду не против, даже если мулла или ребе потребуют совершить надо мной обряд обрезания. Любимая, я согласен на всё, лишь бы ты стала моей женой сейчас, а не когда-то в отдаленном будущем. Понимаешь, душа моя, я просто сойду с ума без тебя, без нашего сына. Ты мне очень нужна.
   Выпалив все это, Кир замер и посмотрел на Анну-Лизу так просяще, что та невольно рассмеялась и воскликнула:
   - Кир, но я действительно не могу сделать этого сейчас и тебе нужно подождать хотя бы три месяца. Милый, я в первое же утро почувствовала, что ты скажешь мне это и потому решила ускорить процесс вынашивания нашего сына в три раза. Сейчас я еще выгляжу вполне нормально, но уже дней через пятнадцать форсированная беременность изуродует меня и я сделаюсь таким страшилищем, что тебе будет противно смотреть на меня. К тому же к этому моменту я уже не смогу быть близка с тобой, как женщина.
   - Глупости, Анна-Лиза! - Перебил Кир свою жену, теперь он уже не сомневался в этом, и добавил - Любовь моя, ты плохо меня знаешь. Я готов все это время носить тебя на руках и даже сажать на горшок и стирать твое белье, да, и воздержание меня совершенно не пугает. Мне нужно только одно, знать, что мы муж и жена, а все остальное это уже дело сто сороковое. Ты согласна выйти за меня замуж немедленно, дорогая, или ты хочешь лишить меня сил и воли, превратить в плаксивое ничтожество, воющее по ночам на луну?
   Этот аргумент хитрый сердцеед оставил на самый крайний случай, но, не выдержав, решил пустить его в ход немедленно, чем и добился искомого результата. Анна-Лиза испуганно вскрикнула и подавшись вперед, выпалила:
   - О, нет, Кир, только не это! Ты ни в коем случае не должен превращаться в жалкую, глупую бабу! Любовь моя, я согласна выйти за тебя, только не становись таким. Ты должен всегда быть смелым и отважным, быстрым и решительным рыцарем, всегда готовым к действию и если для этого нужно, чтобы я стала твоей женой и всегда была рядом, то я согласна.
   Кирилл Бубликов, этот гнусный обманщик, наглый и беспринципный аферист, тотчас вскочил на ноги, сплясал, не смотря на то, что сидел за столом голиком, какой-то дикий, разнузданный танец, похожий на языческие пляски дикарей и, подхватив Анну-Лизу на руки, из-за чего она пролила на себя молоко, подсел вместе с ней к столу и стал страстно шептать на ушко своей возлюбленной всякие эротичные глупости. Чего он этим добился, так это того что они снова отправились в постель и занялись любовью, после чего Кир на руках отнес Анну-Лизу в ванную и принялся купать её так, словно она была маленькой девочкой.
   Кир намылил мягкую мочалку и нежными, круговыми движениями мыл ей спину и округлые, женственные плечи, груди и, особенно осторожно, уже чуть-чуть округлившийся, на его неопытный взгляд, живот. Встав на колени перед ванной, изготовленной великим любовником Казановой, навалившись на её край мускулистой грудью, он поднимал вверх стройные, гладкие ноги своей жены, и так осторожно мыл их, словно они были сделаны из тончайшего фарфора. Глаза женщины сияли от счастья, когда он бережно намыливал ей голову, внимательно следя за тем, чтобы мыльная пена не попала Анне-Лизе в глаза, осторожно смывал пушистую белоснежную пену с шелковых волос упругими струйками воды, бившими из душевой головки.
   Спустив из ванны воду, он поднял Анну-Лизу на ноги и, придерживая её за талию одной рукой, не спеша ополоснул тело женщины водой из гибкого душа, после чего перенес и поставил на одно полотенце и тщательно осушил капли воды и отжал волосы от воды другим. Кир высушил её роскошный, темно-каштановый шелк волос небольшим феном осторожно, прядь за прядью расчесал их большой щеткой с крупными, упругими, редкими щетинками и все это время его возлюбленная смотрела на него так, как будто видела впервые.
   Однако, на этом забота Кира не иссякла. Он перенес свою жену на кровать и, усадив её на ней, попросил закрыть глаза и не подглядывать. Когда утром он выходил из павильона, из которого кроме как для купания в озере Анна-Лиза и носу не высовывала наружу, Кирилл занес внутрь одну только корзину с завтраком, но оставил снаружи вторую, - большую, темно-зеленую картонную коробку, присланную ему из мастерских мэтра Бенджамена. Еще в первый день, когда его лебёдушка крепко спала, он снял мерки с её тела, записал в свой блокнот и передал эти сведения вместе с запиской начальнику вещевого довольствия своей армии, генералу Бенджамену Стоуну.
   С торжествующим видом он внес этот картонный шкаф в павильон, после чего быстро прибрался на обеденном, ухватив скатерть за четыре угла и выставив этот узел наружу. Поставив коробку на стол согласно стрелки и надписи "Верх" на её боку, он раскрыл коробку, как книжку и веселым голосом сказал:
   - Малышка, можешь открыть глаза. Ты, ведь, кажется, хотела как-то примерить на себя мою парадку? Пожалуйста, мундир к твоим услугам, мой маленький маршал.
   Анна-Лиза, терпеливо сидевшая на кровати зажмурившись, открыла глаза, посмотрела на новенький мундир, пошитый для неё мэтром Бенджаменом и восторженно ахнула:
   - Ах, Кир, какая прелесть!
   Первым делом Кирилл достал из картонной коробки шелковые трусики и бюстгальтер нежно-кремового цвета с кружевами и сам надел их на свою возлюбленную. Затем настал черед тонкой тельняшки с голубыми полосками и белых шелковых носочков. Тельняшка с короткими рукавами так эротично обтягивала груди Лизетты, что ему тотчас захотелось завалить её на спину и снова заняться с ней любовью, но он сдержался и надел на неё галифе тонкого, гладкого сукна великолепной выделки и ему снова захотелось раздеть её, таким сексуальным и манящим сделался очаровательный зад женщины, но он лишь обнял Анну-Лизу и впился в её рот жадным, горячим поцелуем.
   Хромовые, легкие сапожки с элегантными, чуть более высокими, чем обычно, каблучками и серебряными шпорами без зубчатых колесиков пришлись ей точно впору и Анна-Лиза стала еще стройнее, а когда Кир надел на неё приталенный китель с аксельбантом из золотой канители, подпоясал её ремнем георгиевской расцветки с золоченой пряжкой и надел на голову женщины голубой берет, она приобрела вид кинозвезды, решившей сниматься для обложки военного журнала. Оставив жену разбираться со своими чувствами, он метнулся к платяному шкафу и быстро оделся в свой обычный камуфляж, чтобы немедленно не скомандовать ей: - "Отбой!"
   Обняв Анну-Лизу за талию, он повел её к выходу. Было половина десятого утра и редкий кедровник был весь залит яркими лучами солнца. Они не спеша шли по узкой тропинке и вдыхали терпкий аромат кедровой смолы. Белки над их головами метались среди зеленых ветвей и оранжево-красных стволов и ветвей рыжими молниями и весело попискивали. Какие-то пичуги заливались громкими трелями и утро было таким ярким и праздничным, что Киру хотелось петь. Радостно улыбаясь, он повернулся к Анне-Лизе и спросил, опуская руку с талии женщины на её круглый, упругий зад:
   - Лизетта, скажи мне, мы с тобой тот самый случай, про который люди говорят, что браки свершаются на небесах?
   Изящно выгнувшись телом к нему, она заулыбалась и, томно прикрыв глаза, ответила:
   - Да, любовь моя. Такую судьбу мне предсказал мой отец перед тем, как покинуть Ильмин, но так ли это, мы узнаем через два месяца и двадцать один день. Если у нас родится сын, значит нас соединил сам Мастер Миров. Но, дорогой, сейчас меня волнует не наше с тобой счастье, а счастье той девушки, которую ты так неразумно назвал своей сестрой. - Нежный, воркующий голос Анны-Лизы, вдруг, обрел металлические нотки и она строго спросила его - Ты что, дорогой, совсем поссорился с головой? Ты так влюблен в эту очаровательную малышку, что даже меня раз пять умудрился назвать ее именем в минуты страсти, да, к тому же и эту девочку влюбил в себя так, что без тебя ей уже и свет не мил. Ты, что, идиот, так еще и не понял, что она уже находится на грани жизни и смерти? Она уже не мечтает о том, чтобы стать твоей любовницей на то время, пока ты будешь валять здесь дурака, корча из себя великого рыцаря, крашеное чучело! Она вбила в свою очаровательную головку, что ей хватит на всю оставшуюся жизни и одной ночи, проведенной с тобой и вот что я тебе скажу, чертов кобель, или ты женишься на ней, или проваливай ко всем чертям, паршивый мальчишка.
   Не смотря на такие слова и жесткий тон, с которыми Анна-Лиза произнесла их, она не только не отстранилась от Кира, но и крепче прижала широкую ладонь рыцаря к своему роскошному заду рукой, впившись в тыльную часть его руки острыми ноготками. Кирилл опешил и жалобно заблеял:
   - Лизетта, милая, а как же это... Ну, эта самая... Тьфу ты, черт, супружеская верность. Ведь я не могу жениться сразу на двух женщинах. По-моему, Мастеру Миров это не понравится, ну, и, того, как Эльза посмотрит на то, что она будет второй женой? Ты же не захочешь спать со мной по графику - четные дни твои, а нечетные Элькины. Это же будет просто глупо.
   Анна-Лиза, быстро шагнув вперед, остановилась перед Кириллом, обвила руками его руками и, крепко поцеловав, с улыбкой на лице успокоила:
   - Кир, милый, ты уже не раз доказывал ильмианкам, что тебя хватает и на двух пылких любовниц, а потому никаких графиков вообще не будет. Не волнуйся, мы прекрасно поладим с Эльзой и тебе не придется растаскивать нас, она ведь такое чудо, любимый, а на счет старика ты тоже не волнуйся, его же не волновали все твои любовные похождения до сих пор. Правда, я не смогу побыть с вами больше двух недель, но зато у тебя будет Эльза и вы прекрасно обойдетесь без меня.
   Кирилл, огорошенно посмотрев на свою жену, ответил ей с растерянной улыбкой на лице:
   - Хорошо, Лизетта, я подумаю над этим.
   - Подумай, дорогой, но учти, уже сегодня ты должен объясниться в любви Эльзе и привести её в наш дом, если ты не хочешь, чтобы я вытолкала тебя в шею из своей постели.
   Не зная что ему и думать на этот счет, Кирилл снова обнял Анну-Лизу за талию и пошел вперед. Он чувствовал себя несколько неуверенно от того, что запланированное им бракосочетание, вдруг, обернулось таким дуплетом. Что ни говори, а он, все-таки, всегда ощущал себя христианином и на тебе, такой, чисто мусульманский, поворот событий. С другой стороны его жена была совершенно права, он все больше и больше вожделел к Эльзе и её васильковые глаза постоянно стояли перед ним. Во весь рост перед ним встала и еще одна проблема, он совершенно не представлял себе, что скажет этой девушке, как объяснится ей в любви, так как не делал этого еще ни разу в жизни и был полной бестолочью во всем, что касалось объяснений подобного рода.
   На ходу у Кирилла развязался шнурок и он был вынужден остановиться. Глядя снизу вверх на то, как его благоверная идет, повиливая своим восхитительным задом, он, внезапно, понял все. Эта красотка просчитала все на двести ходов вперед и выстроила сложнейшую интригу, в которой она все расставила на свои места и сделала так, чтобы у него не было ни малейшего шанса прикинуться шлангом и свалить в сторону, а самым главным аргументом она избрала Эльзу и, скорее всего, этой девчонке ею уже было обещано и счастливое замужество, и материнство, и все остальное по полной программе.
   Догоняя Анну-Лизу, он подумал: - "Боже мой, да это же Клаузевитц в юбке. Да, похоже, рядом с этой интриганкой даже Мастеру Миров делать нечего, она же просто какой-то Макиавелли, Ходжа Насреддин и Остап Бендер в одном флаконе, видно, вся пошла в своего папашу. Но, Боже, до чего же она хороша. Появись я с ней в "Пилоте", мне не то что два пистоля, ротный пулемет Калашникова понадобился бы. Ох, прав был мой папаша, когда говорил мне: - "Встретишь Кирюха умную бабу, которая будет хоть немного красивее обезьяны и будет к тому же подмахивать тебе в койке, женись на ней не раздумывая". Да, прав он был тогда, этот вечный сексуал. Неужели мне и правда повезло, в отличие от него? Наверное так". Радуясь тому, что все свершилось таким удивительным и, чего уж там греха таить, самым предпочтительным для него образом, он догнал Анну-Лизу и, подхватив её на руки, побежал к охотничьему дому, радостно хохоча во все горло. Его карета уже стояла на дорожке, а колдуны-оборотни сидели в седлах.
   При виде своего командира с очаровательной маршалицей на руках, Камил и его бравые парни лихо вскинули руки к виску, хотя на их головах красовались не голубые береты, а пятнистые, камуфляжные банданы. Чтобы не устраивать перед ними тайн мадридского двора, Кир, спустив с рук Анну-Лизу, немедленно представил её этим храбрым парням, большинство из которых, обернувшись крылатыми существами, в бурю перелетели с острова Рабенорм на материк:
   - Господа, познакомьтесь, это Лизетта Пико, моя жена и как только обстоятельства позволят, я приглашаю вас всех на нашу свадьбу. Так что готовьтесь к хорошей пьянке, парни.
   Неполный взвод колдунов-оборотней, смелых, до отчаянности, парней, не самых больших поклонников дисциплины, взревел так, как будто это был целый полк дембелей, которым только что зачитали приказ об увольнении в запас. Они мигом соскочили с коней и окружили их тесным кольцом, стремясь пожать руку Кириллу и облобызать ручку Анны-Лизы. Камилу стоило большого труда восстановить порядок во вверенном ему подразделении. Пожимая руку своему боссу, он сказал:
   - Милорд, тогда я распоряжусь о том, чтобы ребята из золотой роты не торопились уезжать отсюда.
   Кирилл молча кивнул головой и помог Анне-Лизе подняться в карету. Гигант Макс, которого сегодня посадили на козлы, тихонько проворчал что-то по-звериному и лошади с ходу помчались резвой рысью. Несколько минут они ехали молча, но Кира все время мучил один вопрос и он, не выдержав, решил-таки задать его своей законной жене, невестой он Анну-Лизу уже не считал, спросив её шепотом:
   - Лизетта, а почему ты хочешь, чтобы наш сын обязательно стал рыцарем, как и его отец? Неужели тебе не было бы приятнее, если он пойдет по твоим стопам и тоже станет магом. Займется, так сказать, семейным бизнесом. Потомственный маг это ведь звучит очень гордо.
   Анна-Лиза с силой ухватила его за локоть и шепнула:
   - Кир, не нужно так говорить. Ты мужчина, любимый, и тебе дозволено каждого своего первенца сделать рыцарем Мастера Миров, а для меня это ведь единственный шанс стать магом-проводником, ведь нас, магов-путешественников, в его Вселенной, что котов на городской помойке.
   Поняв, что он сморозил глупость, Кир тут же повинился:
   - Малыш, прости, я просто глупо пошутил. Все будет именно так, как ты хочешь. Правда, я тут прикинул малость и у меня возник еще один вопрос, а почему бы тебе самой не стать моим проводником после того, как наш парень вырастет? Будем работать на семейном подряде, а нашего мальчика поручим заботам Тетюра или твоего отца.
   Анна-Лиза снова взглянула на него с изумлением и тихо спросила, прижимаясь щекой к его плечу:
   - Ты не шутишь, любимый?
   - Да, какие тут могут быть шутки Лизетта - Зашептал в ответ Кирилл - Я за это время наберусь ума-разума и, надеюсь, смогу лично обучить кое-чему своего сына.
   - Двух сыновей, Кир. - Перебила его Анна-Лиза - Ты забыл о нашей малышке Эльзе.
   Стоило Анне-Лизе напомнить Киру о его непризнанной сестренке, он смутился и покраснел помня о том, что колдуны обладают невероятно острым слухом. Решив отложить разговор на более подходящее время, он взял её руку в свою и замолчал. Почти тотчас к нему в голову полезли мысли, связанные с ростовщиком Баррасом и его внезапным возвращением в Барилон. Пожалуй, с ним он хотел встретиться даже больше, чем с Эльзой и уж ему-то он не станет признаваться в любви, а постарается так запрессовать этого выродка, что тот обязательно проявит себя и всю свою дьявольскую сущность.
   Уже на следующий день после трагедии в Пьяном лесу мастер Телемак доказал всем свою оперативность, распорядительность и недюжинный ум. В полдень он явился в его кабинет с большим листом бумаги, на котором была нарисована подробная схема передвижения всех экипажей, выехавших в тот злополучный день из города с указанием времени. Он же первым и назвал имя главного подозреваемого, на которого указывало множество прямых и косвенных улик. О том, что ростовщик мог быть тем самым магом-дегенератом, говорило многое. В первую очередь то, что будучи практически соседом Робера Пико, сад старого обувщика примыкал к парку ростовщика и именно в саду тот обсуждал со своим старым другом поездку в Бермор и то, что теперь можно платить золотом, он вполне мог подслушать. Именно об этом Робер и Жорес поведали Телемаку после своего пробуждения.
   Второй косвенной уликой против ростовщика было то, что он, отправляясь в свой очередной налогово-грабительский набег на жителей Майерлиндена, области к югу от Барилона, поехал как раз по южной дороге и, по всем расчетам, должен был въехать в Пьяный лес со своими бандитами минут за пятнадцать до того, как в него въехал Робер Пико, получивший подряд на пошив огромной партии обуви для армии. Но это было только самым началом длинной цепочки улик, ведущих к ростовщику Баррасу и банде его прихлебателей.
   В ту же ночь самые опытные колдуны-оборотни, поднявшись на борт летающих лодок, обнюхали и обследовали каждый квадратный сантиметр Южной дороги и прилегающей к ней лес. В четырех километрах от опушки они нашли то место, где с дороги съехала большая, дорогая карета. Колеса этого экипажа были "обуты", для мягкости хода, в гудировые покрышки с оригинальным рисунком. Со следа тотчас сделали гипсовый слепок и быстро нашли изготовителя покрышек и он показал под присягой, что их заказал у него не кто-нибудь, а именно ростовщик Баррас.
   Из кареты, остановившейся на обочине в Пьяном лесу, вышел какой-то высокий и очень грузный мужчина, оставивший на влажной земле отчетливые следы босых ног. Их слепки тоже были приобщены к материалам дела. Но самым главным было то, что короткая дорожка следов оканчивалась четким отпечатком четырехпалой, словно у огромной птицы, когтистой лапы, длиной около полуметра. Следы вели в сторону леса, до которого в этом месте было метров семьдесят. Никаких следов, ведущих от леса к обочине дороги и карете, колдунам-следопытам найти не удалось.
   В качестве улик были также приняты показания, данные под присягой двадцатью пятью колдунами-оборотнями, которые обернувшись волками и пантерами, барсами и даже одним медведем, обнюхали сначала следы черного оборотня, затем сук со следами садки и после этого обломки фургонов. Все они, а их по приказу Телемака привезли ночью, подняв с постели, из других городов, сказали что запахи идентичные и принадлежат одному и тому же существу. Тюрингерские и вентрийские колдуны и слыхом не слышали о трагедии в Пьяном лесу, а потому их показания также приобщили к делу, как достоверные и полученные из независимых от следствия источников, а стало быть они не были сфабрикованы.
   Телемак Кобурн, действуя интуитивно, прекрасно отдавал себе отчет в том, что следствие нужно проводить очень качественно и без ляпсусов. О, он здорово поработал, этот старый вор и конокрад. Хотя уже и так было ясно, что на лесной дороге, по которой ехал большой караван ростовщика, из кареты Барраса, остановившейся на обочине, выпрыгнул мужчина, ростом за два метра и весивший добрых два с половиной стоуна, сделал буквально пять шагов по недавно отсыпанному в том месте грунту, еще не успевшему зарасти подсеянной травой и, превратившись в чудовище, оттолкнулся от земли лапой взлетел в воздух, держа направление к Юго-западной дороге.
   Во всем Барилон нашлось тридцать семь таких же рослых толстяков, но все они, кроме ростовщика Барраса, в этот день оставались в городе и никуда из него не выезжали, что было подтверждено не менее, чем пятью свидетелями у каждого их этих верзил. Так что все указывало на ростовщика, хотя те, кто хорошо его знал, очень удивлялись, ведь этот тип обычно отправлялся грабить народ с утра пораньше, всегда ездил верхом и никогда не выезжал из города с отрядом менее двух сотен головорезов, а тут, вдруг, изменил всем своим привычкам и уехал на ночь глядя всего с какими-то шестью десятками самых преданных своих прихвостней.
   Когда утром третьего дня Кир вместе с Телемаком пришел к Роджеру и главный полицейский доложил ему обо всем, тот дико разорался. С его слов выходило, что Баррас был чуть ли не более важной фигурой в провинции, чем он сам. Оно было и немудрено, ведь этот тип действительно был ставленником короля, прибыл в провинцию девять с лишним лет назад и считался неприкасаемым только потому, что выложил в королевскую казну ровно пятьдесят миллионов фунтов, за что и получил все налоги сроком на двадцать лет. Это произошло ровно за один год до появление на Ильмине Морбрейна.
   Кир недолго терпел испуганные вопли графа и в ответ заорал на того так, что тот с перепугу чуть не выпрыгнул в окно, особенно после того, как маршал ударом кулака проломил столешницу его любимого письменного стола. Граф Барилон любезно разрешил генералу Кобурну продолжать расследование и тот начал рыть еще глубже. К полному удивлению графа, его маршал очень радовался тому, что главным подозреваемым по делу о ритуальном убийстве четырех человек оказался не кто-либо, а ростовщик Баррас, этот фактический хозяин провинции Ренделон.
   Первым въехал во все Калюта и тотчас схватился за голову, ведь этот тип, по его расчетам, уже дважды, а то и трижды отбил свои бабки и стал богатейшим человеком всей Феринарии. Сообразив же, что произойдет после этого, он тихонько заскулил, представив себе, какие деньги обломятся человеку, который выведет Барраса на чистую воду. Тем более, что имя этого человека ему было прекрасно известно. Однако скулил он недолго и, громко воскликнув одно единственное слово и одно междометие: - "А налоги!" - дико захохотал. Неизвестно сколько бы времени он смеялся, если бы Кир не пнул его тогда ногой в каменно-твердую задницу и не прошипел злобным голосом: - "Да, получишь ты свои налоги, получишь".
   Именно поэтому, не смотря на занятость, Кир, однажды утром вскочил на самого резвого жеребца и, отмахав тридцать миль, посетил деревню Райская Благодать, чтобы поговорить с местными жителями о том, как ссужал им деньги ростовщик Баррас и как взыскивал с них свои деньги. Уже к полудню он убедился в том, что московские бандиты многому бы могли у него поучиться, ведь он давал деньги под сто процентов и только сроком на один месяц, а счетчик включал с первого же дня задержки платежа в размере пять процентов за каждый просроченный день и потом начислял проценты на проценты, что иной раз увеличивало сумму долга в пять раз.
   Самое же страшное заключалось в том, что у Барраса в подвале его замка имелась своя собственная тюрьма и в ней сидело уже пятеро жителей этой деревни. Уже этого одного вполне хватило бы для того, чтобы вздернуть этого негодяя на виселице и оставить его висеть в петле до тех пор, пока он окончательно не издохнет. От графского гнева Барраса спасало то, что он всем совал под нос грамоту короля и люди боялись жаловаться на этого негодяя.
   Телемак не ограничился сборами улик против ростовщика. В первый же вечер несколько сотен его людей и переодетых магов разошлись по тавернам и навострили уши. Кир и тут не ошибся. В Барилоне действительно нашлись люди, которые тотчас принялись распускать грязные слухи о коварстве магов с Южных островов. Между прочим, троим таким болтунам здорово не поздоровилось. Одному сломал челюсть молотобоец кузнеца Майкла Стоуна, а трактирщик, пиная его ногами от стойки до порога, сломал ему, вдобавок, руку и шесть ребер. Другому кретину раскроил голову кувшином хозяин корчмы уже на пятой минуте его рассказа, а третьего отметелили чуть ли не до полусмерти четыре развеселые шлюхи, которые в тот день записались в армию и решили выпить по этому поводу.
   Но, не смотря на это остальные агенты Барраса не успокоились и, с упорством достойным лучшего применения, распускали слухи. Всего топтуны Телемака насчитали пятьдесят семь таких типов и за всеми установили слежку. Без малого половина этих мастеров черного пиара была слугами Барраса, а остальные были связаны с ним всякими темными делишками и считались в городе отъявленными бездельниками. Для того, чтобы противодействовать им, Кир посоветовал Калюте начать издавать в городе газеты, в которых следовало подробно освещать все основные события.
   Хорошо поработали и все остальные колдуны-оборотни и маги, которые и по сей день регулярно прочесывали Пьяный лес. В первые три дня они обнаружили восемнадцать банд грабителей и ночных воров. Поскольку тюрьмы в городе не было, до известных событий графа выручал Джулай, то всех этих субчиков заперли до поры, до времени в Дикой башне, чтобы они поскучали там месяц, другой в ожидании суда. Так что Телемаку пришлось насесть на Калюту и заставить его приступить к оборудованию тюрьмы в старых казармах, размещенных в крепостной стене Верхнего города.
   За ростовщиком, отправившимся в Майерлинден, была установлена тщательная слежка, которая хотя и велась издалека, была круглосуточной. Никто не мешал этому скоту зверствовать как при сборе налогов, так и при выколачивании долгов. Баррас был птицей высокого полета и его ни в коем случае нельзя было спугнуть. Ведь он мог в любой момент превратиться в крылатое чудовище и улететь на острова к Черному Магу, которому, скорее всего, он служил. Поэтому его никто не трогал в течение всего этого времени.
   Этому негодяю некуда было деться, но открытым оставался один единственный вопрос: - "Как заставить эту гадину раскрыть свою дьявольскую сущность?" Ведь что ни говори, а прямых доказательств его преступления, как и свидетелей, не было. Никто из убитых им людей ничего так и не понял. Что-то оглушило их, а потом они проснулись в своих собственных постелях. Вот и все. На такой хилой базе доказательств обвинительного заключения не построишь и поэтому Кир решил лично прокачать Барраса, заставить его взбелениться и выдать себя. Сделать это он намеревался уже сегодня. Анна-Лиза ни о чем не догадывалась и потому даже не удивилась, что сразу после того, как они въехали в город, её рыцарь тотчас заставил спешиться одного из колдунов, усадил его в карету и послав ей воздушный поцелуй, ускакал, а она, под охраной колдунов, поехала в военный городок.
   Кир, взяв с собой одного Камила, решил заблаговременно прибыть к тому месту, где Баррасу подготовили теплую и радушную встречу Телемак, Жак и Чарли. Двигаясь по середине улиц восточной части города резвой рысью, они быстро добрались до Верхнего города, доехали до крепостной стены замка Роджера, промчались под ней галопом и, обогнув стороной площадь перед кафедральным собором, вскоре выехали на Цветочную улицу, на которой в старинном, добротном и красивом доме жила Анна-Лиза. На параллельной улице, носившей название Благодатной, эта улица называлась так потому, что упиралась в церковь Благодати Господней, стоял здоровенный мрачный замок ростовщика Вильяма Барраса.
   Цветочная улица была очень длинной. Она начиналась от парка, разбитого у подножия холма Гринхед и плавно спускалась вниз до самых крепостных ворот, подле которых была разбита большая оранжерея, давшая ей название. Кир не хотел лишний раз маячить вблизи вражьего стана и потому решил доехать до дома Робера Пико и подождать Барраса там, чтобы при его приближении тотчас выехать на Благодатную улицу через переулок Ромашек, а там уж действовать, как карта ляжет. Никакого плана у него не было, но уже несколько дней на этой улице дежурили, сменяя друг друга, люди из группы захвата. Жаку было поручено нашпиговать всю улицу самыми крутыми магами и опытными солдатами, замаскировав их под дорожных рабочих, которым взбрело голову перемостить тротуар, под маляров и стекольщиков, а также под горожан иного сорта.
   Лошади скакали резвой рысью, высекая подковами искры из мостовой. Цветочная улица, на которой были выставлены посты охранения, имела самый невинный вид. Лавки на ней стояли через каждые сорок, пятьдесят метров, палисадники за ажурными оградами пестрели цветами, а широкие тротуары с чугунными фонарями и высокими бордюрами, прямо-таки вызывали у Кира настоящее умиление. Пожалуй, даже в Западной Европе было не найти столь основательного и добротно построенного города.
   По широкой улице, по которой могли проехать сразу шесть повозок в ряд, в обе сторону легкой рысью ехали различные экипажи, по тротуарам шли по своим делам горожане и горожанки. Почти все было как тогда, когда он впервые въехал в этот город через Цветочные ворота и даже не заметил оранжереи, а не то что Анны-Лизы, подбежавшей к ограде, чтобы посмотреть на юного графа. Все было так же, кроме одного. Теперь по этой улице, да и по всем остальным улицам тоже, с визгом и криками носились стайки детей и именно это он считал самым важным итогом своего пребывания в городе.
   Хотя по прежнему действовал комендантский час, родители уже не боялись выпускать своих чад на улицу. В городе теперь царила тишь, гладь, да Божья Благодать, а к этому люди привыкают очень быстро, особенно когда они часто видят рослых парней в голубых мундирах и красных беретах, патрулирующих улицы. Всем давно уже было известно, что это полицейские и что они готовы прийти на помощь в любую минуту, не прося потом за это никакой платы. Знали горожане и то, что полиция не спала по ночам и зорко следила за всякими подозрительными личностями, а потому на смену страху пришли спокойствие и уверенность. Да, на островах еще властвовал над людьми Черный Маг, но в городе Барилоне находился рыцарь Мастера Миров и готовился к войне с ним и в газетах, которые вот уже две недели выходили каждый день, подробно рассказывалось о нем и о его подвигах.
   Не доезжая двух кварталов до дома Анны-Лизы, за ними увязалась небольшая ватага пацанов лет десяти-двенадцати, которая бежала за ними до перекрестка, пока их не перехватил высокий, косматый нищий, одетый в какой-то балахон до пят и с огромной сумой. Эти барилонские тимуровцы, явно, узнали маршала Торсена, одетого в мундир простого солдата, и они, видимо, хотели помочь ему, но, увы, старик, остановивший их, был очень быстр и ловок. В нем Кир сразу же узнал Жозефа, того парня, который первым попросился в его армию. Не успели они проехать через перекресток, как на них спикировал огромный белокрылый орел.
   Камил, схватив седельную сумку, моментально спешился и вытащил из сумки большое пончо. Нищий, сердито рявкнув на пацанов, бросился к нему и, широко раскинув руки, изобразил из себя живую ширму. Когда он опустил руки, то встревоженный парень с голыми ногами, видневшимися из-под длинного пончо, быстро доложил:
   - Милорд, толстяк, вдруг, погнал лошадей галопом и прибыл в город на три часа раньше. Он уже проехал через Заячьи ворота и выехал на Благодатную, минут через десять будет у себя дома. Какие будут приказания, милорд?
   Кир усмехнулся и сказал:
   - Дуй в казарму за своими штанами, парень.
   Не дожидаясь того момента, когда Камил сядет в седло, он пустил коня в галоп. В голове у него, внезапно мелькнула шальная мысль: - "А не взять ли мне этого гада одному?" Подумав так, он еще сильнее пришпорил коня и помчался вперед, на ходу взводя свои золотые пистолеты. Вслед за ним скакал Камил, а на крупе его жеребца сидел Жозеф, уже сбросивший с себя балахон и парик. В три минуты он проехал мимо дома Анны-Лизы, миновал переулок Ромашек и, на подходе к проезду Горшечников, Кир увидел что какой-то парень, стоя на козлах кареты, делает ему флагом знаки.
   Быстро сообразив, что обоз Барраса уже показался в том месте, он заставил своего жеребца резко повернуть направо и поскакал к улице Благодати. За ним бегом бросился босоногий подмастерье плотника с большим ящиком для инструментов в руках. Это был Чарли Бивер. Ящик с грохотом полетел в сторону и в руках у Чарли оказался автомат. С перекрестка Благодатной улицы и проезда Горшечников ему стала махать алым веером какая-то усатая дама, делая знак, чтобы он сбросил скорость. Кир послушался и поехал вперед легкой рысью. Издалека до него донесся грохот колес тяжелых фургонов.
   Когда он подъехал к Благодатной улице, из-за угла показалась восьмерка лошадей, впряженная в громадный четырехосный фургон, на козлах и крыше которого сидели с арбалетами в руках мордовороты в лиловых ливреях и с арбалетами в руках. Это был авангард обоза Барраса, который с рыси уже перешел на шаг, чтобы легче было тормозить перед поворотом к замку ростовщика. Усатая дама оказалась Жаком Пендереном и уже одно это совершенно успокоило бы Кира, если бы он, конечно, волновался, но никакого волнения он не испытывал, а потому сидел в седле со скучающим видом и равнодушно смотрел на проезжающих мимо него всадников, которые ехали вслед за фургоном.
   Это был небольшой отряд в полторы дюжины сабель и он не представлял для Кира никакого интереса. Затем, шелестя гудировыми покрышками, проехала роскошная карета, а после неё еще один фургон. За этим фургоном он увидел еще один кавалерийский отряд, уже побольше, во главе которого ехал на огромном, вороном тяжеловозе ростовщик Баррас. Как и все его прихвостни, он тоже был одет в лиловое. Только на всех его ублюдках были надеты поверх ливрей черные кирасы, а на нем нет. Рожа у Барраса была красная, широченная, с тремя подбородками и выпученными рачьими глазами.
   Проезжая мимо Кира, ростовщик презрительно скользнул по нему надменным взглядом и шумно высморкался, после чего приподнял над седлом свой зад, ничуть не уступающий по ширине заднице его коня, и с артиллерийской громкостью испустил желудочные ветры. Подивившись недюжинным музыкальным способностям жопы ростовщика, Кирилл продолжил наблюдать за обозом. Пока что ему не к чему было придраться, чтобы начистить Баррасу рожу, но стоило ему вновь взглянуть налево, в хвост обоза, как он чуть не взревел от бешенства. За кожаной кибиткой восьмерка лошадей тащила самую настоящую тюрьму на колесах - стальную клетку, полную людей.
   Судя по одежде, это были не только мирные поселяне, но и горожане. Привстав на стременах, он увидел, что в клетке везут даже молодых женщин, лица которых были покрыты синяками. Дико зарычав, Кир ударил жеребца шпорами и поскакал вслед за ростовщиком. В считанные секунды он догнал его кавалерийский отряд, истошно крича на ходу:
   - С-скотина! Жирный пердун! Жопу порву, говнюк поганый!
   Троих самых шустрых холуев Барраса он пристрелил не раздумывая ни секунды. Они еще не успели свалиться на мостовую, а он уже осаживал своего жеребца подле этого жирного зверя и громко орал ему прямо в морду:
   - Гнусная тварь! По какому праву ты смеешь хватать людей и бросать их в клетку? Убью! На кол посажу!
   Ему уже надоело драть глотку, а этот толстый ублюдок все никак не мог взять в толк, чего это к нему прицепился какой-то юнец. Когда Кир набрал в грудь воздуха, чтобы еще раз обматерить ростовщика, трое его лучников загрохотали сапогами по крыше фургона. Он на какую-то пару секунд отвернулся, чтобы не целясь, навскидку произвести три выстрела и тотчас вновь повернулся к Баррасу. За это время с ним произошли весьма значительные перемены во внешности и его жирная, лоснящаяся рожа вытянулась, превратившись в во что-то кошмарное и отвратительное.
   Опасаясь того, что он не успеет остановить эту тварь до того момента, когда он обернется зверем, Кирилл встал на стременах и с поворотом корпуса на девяносто градусов, что было сил, вкладывая в удар всю свою ненависть, врезал ростовщику носком своего тяжелого, армейского ботинка, который был специально окован сталью, прямо между глаз. Этому удару, нанесенному из такого неудобного положения, позавидовал бы любой кик-боксер. Жирного борова просто вышибло из седла, словно пушечным ядром. Жеребец, которого он невольно пришпорил, рванул вперед, но Кирилл каким-то чудом успел выдернуть ногу из стремени и приземлиться на мостовую пусть и не очень изящно, но не упав, а лишь выронив из рук пистолеты.
   Вороной тяжеловоз тоже умчался вперед, а кони слуг ростовщика шарахнулись в сторону от этого зверя, не дав своим седоками прийти ему на помощь. Да, им уже было и не до того, так как по ним открыли огонь с двух сторон. Жак, Камил и Чарли сзади, а двое каких-то парней с противоположной стороны улицы. Теперь перед Киром лежал уже не Баррас, а какое-то форменное чудовище, все в когтях, шипах, обрывках лиловых тряпок и кожи, туго спеленатое стальной, блестящей на солнце кольчугой. Кольчуга не давала этому монстру расправить свои крылья, но она уже трещала и рвалась, а само чудовище стало приходить после удара в себя и, засучив по брусчатке ногами, потянулось руками к костлявой груди.
   Дело складывалось хреново и Кириллу требовалось что-то срочно предпринять, так как поблизости не было никого из его друзей, кто смог бы прийти ему на помощь. К тому же охрана, которую еще не перебили полностью, быстро сообразила, что их хозяину грозит опасность и бросилась спасать его. Кто-то даже успел проорать боевой клич. Хорошо было еще то, что автоматчики подстрелили несколько лошадей и теперь они, свалившись на мостовую, бились в агонии, образовав собой некое подобие препятствия. К тому же теперь по ним стреляли все, кому не лень. Несколько фальшивых нищих, примчавшаяся группа землекопов и две дородные матроны одиночными выстрелами и короткими очередями лупили по ним из автоматов Стоуна и один только Ханг Туах, прикидывавшийся малолетним бродяжкой, мочил слуг Барраса своими магическими молниями с обоих рук, словно это были два реактивных огнемета.
   А между тем монстр окончательно пришел в себя и взревел, словно лев, которого шакал укусил за яйца в тот момент, когда тот трахал свою львицу. Тут Кир окончательно сообразил, что ему нужно не хлопать глазами, а хорошенько попинать чудовище, пока оно полностью не освободилось и только он собрался сделать это, как кольчуга со звоном лопнула. Делать было нечего и он, заорав ничуть не слабее, прыгнул на эту тварь, припечатав её всем телом к мостовой.
   Сделал он это вполне осознанно и даже успел вцепиться пальцами в шипастые, колючие ключицы зверя. Крылатый дьявол, почуяв близость врага, немедленно вонзился ему когтями в спину. Превозмогая дикую боль, Кирилл с невероятным усилием выломал ключицы этого монстра и стал пальцами раздирать его длинную шею. Чудовище завизжало и стало молотить руками по мостовой и выгибаться всем телом. Зверея, Кир вцепился зубами в серый, чешуйчатый кадык и принялся грызть его, ощущая во рту едко-кислый вкус крови. Когда он, наконец, вырвал из глотки зверя здоровенный хрящ, тот захрипел, в глотке у него что-то громко забулькало, он забился в крупных судорогах и вскоре затих.
   Быстро вскочив на ноги, маршал Торсен по прозвищу Людоед, выплюнул изо рта кадык колючей твари и принялся отплевываться от черной, вонючей крови. Стрельба стихла и к нему стали подходить пешком и подъезжать на лошадях изумленные и потрясенные курсанты. Жак задрал подол юбки, достал из-под неё медную фляжку и протянул её Кириллу. Он открутил крышку и набрал в рот коньяку. Прополоскав зубы, он выплюнул почерневший напиток на поверженного врага, выпил несколько глотков коньяку и, обойдя вокруг Барраса, изо всех сил врезал ему ногой по тому месту, которое так берегут все боксеры и футболисты. Монстр даже не копыхнулся.
   Вылив немного коньяку на ладонь, Кир ополоснул им лицо, которое все горело от колючек, после чего принялся лить коньяк себе на спину, громко матерясь от жуткой, пронзающей его спину насквозь, боли. Пошевелив пару раз плечами, он понял, что раны не опасны, хотя кровь и стекала тонкими струйками со спины на задницу. Отбросив в сторону пустую фляжку, он огляделся вокруг и громко крикнул:
   - Эй, вы, черти, принесите кто-нибудь пакет. - Сообразив, что его не поймут, он пояснил - Ну, бинты и какую-нибудь зеленку или что там у вас еще имеется от царапин.
   Не дожидаясь помощи, он расстегнул ремень и сам стал снимать с себя куртку. Посмотрев на неё на просвет, он покрутил головой и мысленно подивился: - "Вот бляха муха, прямо какой-то чеченский боевик мне попался, право слово, а не маг. Зараза". Снимая с себя исполосованную когтями майку, он поинтересовался у окружающих:
   - Какие у нас потери? Двухсотые, трехсотые есть?
   Чарли, успевший обежать поле боя, доложил:
   - Потерь нет, сэр Кир. Кроме тебя никто не пострадал.
   Кирилл кивнул головой и снова спросил:
   - Чарли, а пленные есть или вы их всех положили?
   - Никак нет, сэр Кир. Всех пришлось перестрелять. Они, похоже, все были заодно с этой падалью. Никто не захотел сдаваться. Некоторые даже пытались оборотится такими же тварями, только поменьше размером.
   Ханг Туах, примчавшийся из ближайшей лавки с какой-то коробкой, увидев спину Кирилла, испуганно завопил:
   - Кир, мальчик мой, мне нужно срочно залечить твои раны. - Повернувшись к курсантам он крикнул - Срочно несите сюда какую-нибудь кушетку, идиоты! Разве вы не видите, что ваш маршал серьезно ранен!
   Маршал сердито рыкнул:
   - Отставить беготню! - Магу же он небрежно бросил через плечо - Ханг, это херня, а не раны, простые царапины. К тому же если Тетюр узнает о том, что меня лечил кто-то другой, а не он, мне кранты. Этот змей меня живьем сожрет. Так что давай, обработай их какой-нибудь хреновиной, да перевяжи потуже и пошли брать замок Барраса, пока его приспешники не организовали круговую оборону или не подпалили чего-либо.
   Камил негромко приказал одному из колдунов, находившихся в прикрытии:
   - Моррис, снимай штаны и лети в штаб, в замок, к чертовой матери, куда угодно, но чтобы через четверть часа лекарь милорда был здесь или ты у меня попляшешь.
   Колдун, замаскированный под подмастерье пекаря, даже не стал снимать с себя белой рубахи и портков. Уже в следующее мгновение с седла взлетел, роняя вниз клочья ткани, громадный пестрый филин с автоматом Стоуна на шее и с громким, протяжным уханьем стал быстро набирать высоту, направляясь к центру города.
   Кирилл присел на мостовой на корточки и, приподняв руки так, чтобы Ханг Туаху было удобнее делать перевязку, принялся отдавать распоряжения:
   - Пленников Барраса освободить, погрузить на повозки и срочно отправить в замок к графу. Пусть теперь Роджер отдувается за то, что он позволил этому гаду истязать народ. Эту тварь приковать железом к его же клетке, да, так чтобы её было хорошо видно. Да поставьте рядом пару ребят с дубинами, она еще не сдохла, так что пусть время от времени молотят её по башке. Я её специально не загрыз насмерть, чтобы было кого на суд притащить. Жмуров тоже в клетку побросать. Привезите сюда Робера с племяшами, но не вздумайте привозить сюда мою жену. Она в положении и должна смотреть только на прекрасное. Так что ей нельзя на такую гадость глядеть...
   На Благодатную улицу стали мало-помалу выходить люди, которые попрятались в домах, когда началась эта заварушка и Кирилл открыл пальбу из пистолетов. Кое-кто из них, спрятавшись в палисаднике напротив, своими глазами видели то, как маршал Торсен схватился врукопашную с чудовищем и вышел из этой схватки победителем. Но это еще мелочи, несколько мужчин и женщин из галантерейной лавки, рядом с которой Кирилл сцепился с Баррасом, видели то, что он сначала разодрал грудь этому зверю, а потом просто загрыз его своими собственными зубами. Шустрая пацанва уже ссорилась из-за гильз от Стечкина и когда кто-то попытался реквизировать их, Кир сердитым голосом одернул своих парней.
   Замки с клетки сбили и узников этого гужевого вагонзака стали быстро рассаживать по каретами, фаэтонами, прочим экипажам, попадавшимся курсантам под руку и пускать их в объезд, чтобы не побеспокоить раньше времени приспешников Барраса. Вскоре из военного городка подошло подкрепление и Кирилл, натянув на себя поданный кем-то тельник, снова сел в седло. Засунув свои золотые пистолеты сзади за пояс, он на этот раз взял в руки автомат Стоуна. Клетку с прикрученным к ней чудовищем пустили вперед и отряд, состоящий примерно их двухсот бойцов, поскакал к замку ростовщика. Минут через семь они были на месте и поворачивали к логову Барраса, как раз к этому времени из военного городка примчался на крылатой лодке Тетюр и, заставив спешиться одного из вояк, поскакал рядом с израненным рыцарем.
   Увидев, что Кир как-то неуверенно держит в руках оружие, маг велел ему протянуть к нему ладони и, взглянув на глубокие царапины, посыпал их каким-то розовым порошком из небольшой склянки, которую он выудил из кармана. Царапины не исчезли, но боль тотчас прошла и теперь ему было гораздо легче обращаться с автоматом. Подъехав к запертым воротам, уже и так озлобленный сверх всякой меры, рыцарь заорал громовым голосом:
   - Эй, вы, ублюдки! Прихвостни жирной свиньи Барраса, немедленно открывайте ворота, это приказываю вам я, маршал Торсен. Считаю до десяти и если вы не откроете ворота, то я вас всех до одного перестреляю. - В ответ не послышалось ни единого слова и он начал считать - Один, два, три... - Однако, это ему быстро надоело и он взревел - А, к дьяволу! Подыхайте, свиньи, чтоб вам всем пусто было!
   С этим воплем, полным ненависти, он выстрелил из подствольника в верхнюю часть ворот два раза подряд. Один за другим раздались два оглушительных взрыва и верхнюю часть ворот, как корова языком слизала. Вслед за этим сразу послышались испуганные крики защитников крепости:
   - Пощады! Пощады! Мы сдаемся!
   Кирилл вскинул автомат к плечу и принялся бегло, но довольно внимательно осматривать окна-бойницы замка. К своему удовлетворению он увидел, что ни у кого из слуг ростовщика не возникло желания выступить против них с оружием и обессилено опустил автомат. Ворота, отчаянно скрипя, вихляясь и судорожно дергаясь, медленно открылись. У него не было никакого желания въезжать в замок. Перед ним и так собралось вполне достаточное число желающих, но первым к воротам направился на белом жеребце Телемак, которого сопровождало человек двадцать парней в голубых мундирах и это был только первый отряд полиции.
   Дело было сделано еще до обеда и Кир, тронув поводья, повернул своего коня и шагом поехал от замка. Тетюр, цокая языком и охая, ехал рядом. В принципе он уже мог спешиться и отдаться в руки мага-врачевателя, но в его голове, вдруг, зародился еще один гениальный план. Хотя после примочек, сделанных Ханг Туахом ему стало немного легче, спину при каждом шаге лошади пронзала тупая, ноющая боль. Стараясь держать на лице улыбку, хотя ему было бы гораздо легче, если бы он матерился, Кир подумал: - "А ведь этим стоит воспользоваться. Если Эльза увидит меня всего в бинтах и окрававленного, то ей станет меня жалко и она уже не станет кокетничать, а раз так, то мне нужно поскорее добраться до дома".
   Думая о том, что сказать девушке, он выехал из проезда, ведущего к замку на улицу и пришпорил коня, пустив его сначала легкой рысью, а потом и вовсе галопом. Как он ни старался, ему в голову все время лезла какая-то выспренняя чушь, вполне пригодная для тех девчонок, которые лезли к нему в штаны сами, но вовсе не для такой чудесной девушки. Он просто не мог говорить ей те же самые слова, что говорил Мари и Гретхен, Изольде и Софи, всем другим очаровательным ильмианкам, с которыми ему уже удалось познакомиться. Тут нужны были совсем другие слова и даже жесты, да вот в чем беда, как раз их-то он и не мог найти даже в более мирные времена, а тут еще эта ноющая боль в спине и, как следствие, жгучее желание, по привычке, громко и грязно выматериться.
   Сцепив зубы, чтобы не помянуть добрым словом Барраса, его мамашу и всех родственничков ростовщика вплоть до семнадцатого колена с королем в придачу, он скакал по Благодатной улице галопом. Впереди него мчался Камил и, время от времени, диким голосом ревел, разгоняя толпу. Ему помогал громадный черный медведь, три песочно-желтых льва и шестерка огненно-рыжих волков, выстроившихся перед лошадью Кира свиньей. Замыкали это построение Чарли, Жозеф и Жак в дамском наряде, которым было жутко смотреть на спину своего командира с проступившими на тельнике пятнами крови. При приближении к военному городку, Кир попросил Тетюра:
   - Эй, Тетеря, если Эльза этого захочет, ты свези меня после своего лечения вместе с ней в павильон на озере. А если ты еще сможешь подзарядить мои батарейки, то с меня магарыч и бутылка водки. - Сказав это, он подумал: - "Боже, если она меня еще не разлюбила, то я с ней проведу на озере целую неделю".
   Маг сердито посопел минуту, другую и ответил:
   - Сделаю, Кирюха. Конечно, сделаю, хотя и ты, и твоя Лизетта мне такую свинью подложили. Я уже тут губы раскатал, размечтался, что в кои веки мне подфартило, попался толковый напарник. А тут на тебе, ты взял, да, пошел в подкаблучнике к какой-то сопливой магобабе.
   Кирилл беззлобно огрызнулся:
   - Да, ладно тебе, хватит ныть. Тетюр, ей еще нужно сына вырастить и воспитать его рыцарем. Ну, и кому мне своего парня можно будет доверить, кроме тебя? А с тобой мы еще повоюем, если, конечно, Морбрейна укоротим.
   Тетюр, посмотрев на него с изумлением, встал во весь рост на стременах и, воздев руки к небу, прокричал что-то совершенно непонятное, но, явно, восторженное. Лицо его все светилось от радости и, огромному удивлению Кира, верховный маг, вдруг, прямо на его глазах преобразился. Он в один миг стал выше ростом чуть ли не на две головы, да, и голова его, вдруг, разом покрылась длинными, волнистыми, темно-русыми волосами, а лицо с носом картошкой и жгуче карими глазами, обрело медально-чеканный римский профиль и волевой подбородок с красиво очерченными губами. Повернувшись к Кириллу, преображенный маг подмигнул ему и сказал насмешливо:
   - Ну, Кирюха, что уж тут сказать, благодарю тебя за щедрый дар. Не волнуйся, парень, пацана я Лизетте обеспечу и хотя она и курица, все свои знания ей передам и кристаллы растить научу. Ты ведь, парень, снова старику нос утер и снял с меня его наказание. Ну, Киря, не ожидал я от тебя ни такой прыти, ни такой щедрости. Так что не жохай, парень, сегодня я из тебя такого богатыря сделаю и так твои яйца накачаю, что они у тебя, словно лампочки, светиться будут.
   Кирилл, разумеется, был рад за своего друга, но спина у него уже болела так, что порой в глазах темнело и от каждого удара коня копытами о мостовой в них вспыхивали красные искры. Пожалуй, лучше ему, все-таки, было подсесть на летающую лодку, на которой улетел Ханг Туах. Держась на одних только морально-волевых, он, сцепив зубы, доскакал-таки до военного городка и там, когда они поехали легкой рысью по гаревым дорожкам, ему стало немного легче. Совсем хорошо ему сделалось тогда, когда он увидел на высокой балюстраде Эльзу, стоящую в легком, белом платьице с коротенькими рукавами фонариком и испуганным лицом.
  

Глава тринадцатая

  
   Это был полдень яркого, солнечного летнего дня и все вокруг отеля-штаба было залито светом, в котором зелень была просто ослепительной, цветущие клумбы горели какими-то флюоресцирующими красками, а сероватый мрамор фасада сверкал, словно бумага самых лучших сортов. Не смотря на это буйство ярких красок Кирилл видел все, что мелькало перед его глазами, багрово-тусклым и единственным светлым пятном для него была белая, будто алебастр, фигурка Эльзы, побежавшей к нему по ступеням. Больше он не видел никого и ничего. Ну, и еще он ощущал во рту какой-то уксуснокислый привкус, да в висках у него стучали молотки, словно Майкл Стоун разместил в ней свою кузницу.
   Не помня себя он остановил своего коня и, не спуская взгляда с девушки, бежавшей к нему, пошатываясь, как-то нелепо и неуклюже, сполз на ровный плац, скользя животом по седлу. Постояв пару секунд возле коня, держась рукой за луку седла, он оттолкнулся от него и шагнул к Эльзе, которая, громко всхлипывая и смахивая слезы со щек, бежала к нему. Глаза юной девушки были не только полны слез, но и ужаса, а потому он выпрямился, отчего его спину вновь пронзила острая боль, и сделал еще пару шагов вперед. Протягивая руки к его лицу, Эльза слабо вскрикнула тоненьким голоском:
   - Кир, миленький...
   Наклоняясь к ней, бравый рыцарь, истребитель нечисти, хрипло сказал, с трудом разжимая запекшиеся губы:
   - Зайка, если ты хочешь, то ты можешь обнять меня за шею. Только не надо обнимать меня за спину, она у меня немного поцарапана. Потерпи немного, Тетюр её немного подлечит и ты сможешь обнимать меня, сколько захочешь. Можешь даже её поцарапать своими ноготочками... - Поняв, что его слова звучат двусмысленно, он пояснил - Если ты, конечно, этого сама захочешь.
   Все получилось совсем не так, как ему того хотелось, но он никак не мог заставить себя сказать этой девушке о любви, считая её ангелом, далеким от всего земного. Перед ним теперь были только её огромные васильковые глаза и он уже не видел ничего другого. Даже того, что красавец Тетюр, еще никем не узнанный, прошел мимо него и, легонько подтолкнув Эльзу в его сторону, сделал пальцами какое-то быстрое движение за её спиной. Девушка шагнула вперед и, порывисто вздохнув, воскликнула с твердой решимостью:
   - Кир, я люблю тебя одного и только тебя я хочу. Любимый мой, единственный, мне больше никто не нужен.
   - Да, любовь моя, я тоже люблю тебя... - Ответил он, склоняясь к её лицу и обнимая девушку за талию. Его руки машинально скользнули ниже и он, сцепив пальцы под нежной попкой девушки, одетой в легкое, простенькое платье без кринолина, поднял её и крепко прижал к своей груди, выпрямляясь во весь рост. В виски ему тотчас ударило двумя тяжеленными чугунными гирями дикой боли, а спина вспыхнула огнем и он рухнул, как подкошенный. Теряя контроль над своим телом и бесчувственной колодой заваливаясь на правый бок, он каким-то чудом умудрился-таки вывернуться и рухнул на спину, ожидая еще одну вспышку боли. Однако, хотя его окутала непроглядная тьма, сознание, внезапно, полностью прояснилось, боли он не почувствовал и, испытывая чувство необычайной легкости и блаженства, Кир услышал громкий и изумленный голос Тетюра, который воскликнул:
   - Во дает! Даже отрубившись остается джентльменом.
   - Тетюр, миленький, что с Киром? Он умирает? - Испуганно вскрикнула во тьме Эльза.
   Внезапно став писанным красавцем, которого, почему-то, сразу же узнала Эльза, Тетюр сделался еще большим циником, чем прежде. Громко расхохотавшись он крикнул:
   - Эльза, девочка моя милая, ты что смеешься? Да, чтобы этого бугая убить, здесь нужно такую кучу народа собрать, что тебе этого и не снилось. Ничего с ним не случилось, я его просто выключил на пару часов для пользы дела, но тебе, милая, тем не менее, не стоит на нем лежать. У него, все-таки, вся спина, словно штыками исколота. И как он только в седле сидел, ума не приложу. Вставай, моя маленькая, вставай и не плачь, ничего с этим типом не сделается, это я тебе, как маг, говорю.
   Слова Тетюра подтвердил Ханг Туах:
   - Да, друзья мои, я просто поражен силе духа этого юноши. Крылатое чудовище нанесло ему своими когтями страшные раны, от которых любой другой человек не смог бы сделать и двух шагов, а Кир не только сам поднялся на ноги, но и немедленно отправился в бой. Это просто удивительно.
   Тетюр громко расхохотался и воскликнул:
   - Эх, ты, старый простофиля, чего тут непонятного? Если бы ты был влюблен в двух таких красоток и обе одновременно отвечали тебе взаимностью, то ты тоже прыгал бы от радости, как кузнечик весной. - Внезапно тон его голоса резко изменился и он сердитым голосом крикнул - А вы чего стоите, задницы чешете, разгильдяи? Ваш маршал валяется тут в пыли, а вы таращитесь на это, аж рты разинули. Быстро принесите сюда какие-нибудь носилки!
   До Кира донесся отдаленный топот сапог и конских копыт и он, наконец, сообразил, что Тетюр снова проделал с ним то же самое, что и когда-то на Земле. Правда, теперь с совершенно другой целью. С какой именно, он пока не мог понять, но уже одно то, что он не чувствовал никакой боли, говорило ему о том, что маг не был таким уж бессердечным и бесчувственным. Наверное, Тетюр всегда был таким раздолбаем и ему стало понятно, что терпение Мастера Миров было отнюдь не беспредельным и что его тоже можно было достать, если, конечно, хорошо постараться. Судя по тому, каким красавчиком стал этот несносный тип, старался он очень хорошо и достал старика самым основательным образом, раз тот превратил его в лысого коротышку.
   Вскоре он снова услышал топот ног. Это вернулись с носилками или какой-то кушеткой его друзья и телохранители. И снова как и прежде он почувствовал, что его подняли и переложили с чисто подметенного плаца на мягкую кушетку, кажется, лицом вниз. Ну, как раз к этому Тетюр не имел никакого отношения и о том, чтобы ему было лежать удобнее, побеспокоились его друзья, а не этот коновал. Кушетку подняли и понесли внутрь здания штаба. Эльза шла рядом и тихонько всхлипывала, а Анна-Лиза ласковым голосом утешала её и лишь оба мага громко ругали Роджера и Калюту. Минуты через две Тетюр громко воскликнул:
   - Ну, наконец-то, нашелся наш королюга! И где этого обормота только черти носили?
   Вслед за этими, не совсем вежливыми словами, вызвавшими смех Камила, раздался испуганный, громкий крик Роджера:
   - Господи, что случилось с Киром? Мне сказали возле замка этого негодяя, что он вполне здоров, а тут... - Послышался топот ног по мраморным ступенькам, звяканье шпор и еще более громкий вопль графа - Тетюр, бессердечный изверг, да, сделай же ты что-нибудь! Не стой здесь со своей идиотской ухмылкой, вылечи его немедленно!
   Вновь послышался нахальный голос лекаря-циника:
   - Ну, коли наше величество приперся со своим попярой и небритым канцлером, то самое время начать заседание правления. Пошли наверх, ребята, есть разговор. Этих двух милых дам вы можете не стесняться, они обе жены Кира и я настоятельно советую вам относиться к ним с тем же почтением, что и к нему самому, если вы не хотите нарваться на гнев самого Мастера Миров. Он очень не любит того, когда люди ни в грош не ставят его рыцарей и их возлюбленных. Эй, Анри, Калюта, а ну-ка быстро берите кушетку и волоките этого недорезанного рыцаря в дом, нечего нам тут торчать на виду у всех. А ты, Бэтмен, не пускай внутрь никого, кроме Телемака.
   Кир почувствовал, как его ложе мягко качнулось и его стали бережно заносить в отель. Когда его проносили мимо Роджера, аббат тихо шепнул графу с завистью в голосе:
   - Вот видишь, мой мальчик, как выгодно быть рыцарем Мастера Миров. Можно даже иметь двух жен.
   Роджер, похоже, собрался было ему ответить какой-то резкостью, но ему помешал Телемак, прилетевший на крылатой лодке, заорав сверху, чтобы его подождали. Это был единственный человек, которого вздорный лекарь не только не критиковал, но даже не стал ворчать по поводу его небольшой задержки. Телемак, не проявив к нему никакого сочувствия, тотчас начал шушукаться о чем-то с Калютой, но до него доносились лишь обрывки слов и он так и не расслышал о чем именно они говорили, хотя догадаться было не очень-то и сложно.
   Когда его внесли в отель и понесли по лестнице наверх, Кир понял, что в здании больше никого не было и сразу же догадался, что Тетюр действительно имел намерение провести совещание стачкома. Это уже было что-то новое и ему стало интересно, что же затеял этот хитрый интриган, который даже от Мастера Миров получал оплеухи. С Роджером и его верными клевретами Тетюр вел себя очень дерзко, но зато тогда, когда ему потребовалось место, где можно было присесть, он обратился к Эльзе так вежливо и с таким почтением, что имей Кир такую возможность, то непременно прослезился бы.
   Эльза предложила всем пройти в её гостиную, которая была гораздо просторнее, чем его спортзал и тотчас принялась хлопотать над тем, как бы ей поудобнее разместить своих гостей, но ей помешал Тетюр. Остановив девушку ласковым возгласом, он сердито прикрикнул на всех и сказал неожиданно спокойным и дружелюбным тоном:
   - Дамы и господа, для начала я хочу предстать перед вами в своем настоящем облике. Благодаря сэру Киру, он вернулся ко мне... - Вслед за этим послышались удивленные возгласы господ и восторженный писк дам, не обращая внимания ни на одно, ни на другое, он продолжил свое выступление - А теперь, друзья мои, я хотел бы рассказать вам кое что о сэре Кире Торсене. Поскольку разговор будет серьезный, Эльза, то нам не помешало бы выпить коньяка.
   Роджер, к радости Кира, громко воскликнул:
   - Чем пьянствовать, ты бы лучше поскорее излечил Кира от этих ужасных ран, чудовище!
   Это замечание только рассердило мага и он рыкнул:
   - Нечего тут мне указывать на то, что и как я должен делать, юноша. - Сменив гнев на милость, он пояснил - Роджер, наш герой сейчас пребывает в нирване. Я вырубил его двухчасовым порошком и теперь он нас не слышит и не видит, поэтому мы можем спокойно поговорить, тем более, что моя магия уже начала его исцелять и с ним действительно ничего не случится.
   Кириллу стало интересно, каким это образом Тетюр умудрился его нокаутировать, ведь он, на этот раз не бросал ему в физиономию никакого порошка. Вместе с тем он злорадно подумал: - "Ну-ну, маг хренов, болтай-болтай, а я полежу тут и послушаю, какого ты обо мне мнения на самом деле". У Анны-Лизы это заявление тоже вызвало интерес и она спросила:
   - Мастер Тетюр, но как ты погрузил нашего мужа в магический сон? Я что-то не заметила, чтобы ты применял какого-нибудь магического средства.
   С его женами Тетюр был сама любезность, хотя с Фелицией, Мари и Гретхен, по словам Анны-Лизы, он, временами, был сущим зверем и нещадно дрючил их за малейшую оплошность в магических делах. Кир даже удивился тому, каким медовым голосом он ответил Анне-Лизе:
   - О, милая Лизетта, все очень просто. Когда мы подъезжали к дому Барраса, то я обработал его руки порошком с половиной магической формулы, который действовал, как обезболивающее. Ну, а когда мы приехали сюда, то я, подталкивая нашу очаровательную Эльзу к нему, незаметно посыпал подол её платья порошком с её второй половиной и поскольку ваш рыцарь, милые дамы, прогнозируем, как часы, то он тотчас ухватил свою возлюбленную немного ниже талии, магическая формула стала полной и отправила его в нирвану. Вот и все, милая Лизетта, маленькая военная хитрость.
   Если бы у Кир мог сделать это, то он точно расхохотался бы, а так лишь подумал про себя: - "Вот ведь чертов маг, придумал для меня даже какую-то особую бинарную магию". Объяснив Анне-Лизе, как он отрубил своего подопечного, Тетюр снова сделался серьезным и продолжил разговор начистоту:
   - Господа, для вас настала пора узнать кое-что о Кире Торсене. Прежде всего я прошу вас очень серьезно отнестись к моим словам и никогда не забывать о том, что я вам расскажу об этом человеке. Отныне вы самые могущественные люди на Ильмине, если не считать этого негодяя Морбрейна. И все это благодаря Киру, который выбрал вас в качестве своих помощников. Всем вам, включая нашу юную Эльзу, прекрасно известно то, что чуть ли не каждый второй жулик пытается выдать себя за рыцаря или мага Мастера Миров. Однако, господа сейчас в вашем прекрасном мире есть только два человека, которые имеют полное право говорить о себе так, Кир и я. Еще три человека, Лизетта, Эльза и Гуильрин могут стать магами Мастера Миров благодаря мне. Это не бахвальство, господа, а реальный и бесспорный факт...
   Киру снова захотелось рассмеяться, но он, лежа спиной вверх на мягкой кушетке, уткнувшись в свои собственные руки, кем-то сложенные на низком изголовье, даже не мог пошевелиться. Анна-Лиза, услышав это, возмущенно воскликнула:
   - Я дочь великого мага Джакомо Казановы и в совершенстве овладела всеми теми знаниями, которыми владеет он!
   Тетюр расхохотался и глумливо поинтересовался:
   - Лизетта, милая, кто это тебе сказал, что Джеко великий маг? Дорогая, твой отец, разумеется, маг не из последних, но далеко не так велик, как тебе того хотелось бы. Он один из магов Мастера Миров и даже имеет заслуги, но он даже не вошел еще в Первый круг. Твоему отцу лишь трижды довелось встретиться с Мастером Миров, а я дорогая Лизетта, все-таки один из тридцати трех Верховных магов и вижусь с ним очень часто. Как-то раз мы с ним даже подрались. Старик все никак не мог в это поверить, вот мне и пришлось пустить в ход кулаки. Так что учить вас магии будет сам Тетюриальд Семнадцатый.
   Тетюр, явно, страдал комплексом превосходства и излишней самоуверенностью, но Анна-Лиза, услышав его снобистские излияния, восхищенно прошептала:
   - Так ты и есть тот самый Риальдо Великолепный, мастер Тетюр? Маг умеющий творить миры?
   - Миры-миры, да кому они нужны такие миры, годные для одних только жалких пробирочников... - Недовольным голосом проворчал Тетюр и добавил - Ненавижу это занятие и к тому же я делал это только потому, что однажды разозлил старика не на шутку, вот он из заставил меня заниматься черной работой. И все-таки, друзья мои, разговор здесь идет не обо мне. Насколько мне это известно, только маги Южных островов знали о том, что рано или поздно на Ильмине появится человек, на теле которого тигр будет гоняться за драконом, но этого я не знал. Когда я искал во Вселенной парня, который смог бы покончить с Черным Магом, то обшарил три десятка миров прежде, чем нашел Кира и когда провел его на Ильмин, то сам обалдел, узнав о том, что его здесь уже ждали. В этом нет ничего удивительного и это была лишь очередная директива старика. То, что этот парень имеет эти татуировки на своем теле, его работа и это означает господа, что в случае победы рыцаря Торсена над Морбрейном, ваш мир войдет в Золотой круг, если вы не окажетесь полными идиотами и все не испортите. Сам черт не знает того, по каким критериям старик оценивает опорные миры, достойные этого, но его выбор пал на вас и только Кир может провести вас сквозь этот лабиринт. Такое уже не раз бывало. Хозяин Тьмы устраивает какую-нибудь пакость в одном из миров, туда мчатся сломя голову рыцарь и его маг, пашут там, как проклятые и все, вроде бы складывается в этом пасьянсе, а потом рассыпается в самый последний момент. И почти всегда по вине обитателей этого мира. Поэтому, ребята, лучше не спорьте с Киром и дайте ему полную свободу действий. Знаю, вы видите перед собой здоровенного парня, чье тело покрыто шрамами и татуировками, который умеет здорово драться и метко стрелять. Все это так, но к этому следует добавить, что шрамы его не совсем обычные. Однажды он попал в плен и там его пытались силой заставить отречься от Мастера Миров, жестоко избивали и резали его тело ножами, но он не покорился. Когда же эти люди, поняв, что они ничего этим не добьются сорвали с него амулет Мастера Миров и хотели убить его, но он сам убил их всех, а его шрамы были превращены в магические руны. Именно так Кир и стал рыцарем Мастера Миров, но выбор старика пал на него гораздо раньше. Помимо того, что он обладает быстрым умом, Кир отличается еще и необычайно добрым нравом. Он способен найти общий язык даже с самым вредным и вздорным типом, никого не презирает и готов снять с себя последнюю рубашку, чтобы одеть нищего и разделит с ним единственный кусок хлеба. Он никого не судит слишком сурово, но если он встречается со злом, с врагами Мастера Миров, то ярость его не имеет предела. Сегодня он с голыми руками бросился на чудовище, которое было минимум впятеро сильнее его и вышел победителем из этой схватки, а ведь он еще весьма далек от того физического совершенства, которым обладает любой другой рыцарь, и уж любому из них в этой схватке точно не поздоровилось бы. И все-таки самым главным его качеством является не это, а его преданность Мастеру Миров и именно за это он наделил его совершенно особой интуицией и способностью находить выход из любой ситуации. Поэтому, господа, я и прошу вас забыть о том, что Кир служит Ильмину и вам, это вы должны служит ему и если у вас хватит ума понять это, то вам может повезти и ваш мир войдет в Золотой круг, а это будет уже совсем другая жизнь для всех вас. Скорее всего это не произойдет сразу после победы над Морбрейном и Кир лишь выведет вас на тот путь, который ведет к Золотому кругу. Так что вам тоже придется потрудиться. Ты Роджер, станешь императором Ильмина, а ты Калюта, его канцлером и правой рукой. Телемак станет вам обоим опорой, а Ханг Туах обеспечит процветание вашему миру. Тебе же Анри, предстоит стать духовной опорой своего народа, ведь ты тоже служишь Мастеру Миров, который в одном из своих воплощений носил имя Иисуса Христа. Правда, тебе не следует забывать и о том, что таких воплощений у него было десятки тысяч. Лизетта и Эльза останутся на Ильмине до тех пор, пока Кир не исполнит своего обещания и будут помогать вам. Да, и мы с Киром тоже будем вас частенько навещать, но все это будет потом, когда мы победим Морбрейна, а это очень опасный враг. Нет, не потому что он Черный Маг, такого запросто прихлопнул бы и Джеко. Морбрейн силен тем, что он является слугой Хозяина Тьмы и через него проложена ниточка от этого чудовища в ваш мир, а это уже очень серьезно. С таким врагом не справиться и всем Верховным магам вместе взятым. Так что готовьтесь ребята, скоро вы станете свидетелями великого события, грядет то самое сражение рыцаря Добра с рыцарем Зла, которое ваши предки называли Армагеддоном, и вам достались места в первом ряду партера. И последнее, друзья мои, повторяю еще раз, не вздумайте проявить неуважение к Киру. Ему, в общем-то, наплевать на то, как с ним поступают, он парень без особых амбиций, но зато старик ох как этого не любит. Ты хорошо понял меня, Калюта?
   Кир услышал, как канцлер шумно заерзал в кресле звеня шпорами и обиженно пробасил:
   - Господи, а я-то здесь при чем?
   - А притом, хитрый колдун - Сказал, как отрезал, Тетюр и мрачно поинтересовался у него - Ты о чем шептался с этим конокрадом? Выяснял сколько добра в хижине у Барраса? Учти, Калюта, из денег ростовщика ты получишь ровно столько, сколько тебе захочет дать сам Кир и не фунтом больше. Если он не знает цены деньгам, то это вовсе не означает того, что и его жены точно такие же дуры, не говоря уже обо мне. Поэтому советую тебе навсегда забыть об этом золоте.
   Мага, взявшегося отстаивать чужие интересы, поторопился успокоить граф Барилон, который пылко воскликнул:
   - Не беспокойся, мастер Риальдо Великолепный, я немедленно подпишу все бумаги и пошлю людей, чтобы они обеспечили сохранность приза сэра Кира.
   Тетюр усмехнулся и с иронией в голосе сказал:
   - Спасибо, Роджер, но ты можешь не беспокоиться, я уже послал туда Сеймура и попросил его описать каждый гвоздь в этой мрачной берлоге. И если ты действительно так волнуешься за Кира, то ты лучше подумай о том, как обезопасить его от твоего попа. Что-то мне не нравится то, как он поглядывает на Лизетту и Эльзу. Не иначе выбирает, которая из них будет красивее выглядеть в подвенечном платье. - Обращаясь к аббату, он сказал - Анри, даже не помышляй об этом. Не тебе соединять то, что уже соединил сам Мастер Миров.
   Аббат обиженно засопел, но промолчал и Роджер снова успокоил вредного мага, рассудительно сказав:
   - Мастер Риальдо, чтобы на этот счет у тебя больше не возникало никаких претензий, я попрошу аббата Ренье стать капеланом армии сэра Кира. - Обращаясь к своему духовнику, он спросил - Ну, как, Анри, ты не откажешься снова вернуться в армию, но уже в новом качестве?
   Аббат молодцевато гаркнул басом, подражая курсантам:
   - Никак нет, ваше императорское величество! Наоборот, я буду рад нести слово Божье солдатам сэра Кира, вразумлять их и наставлять на путь истинный. - Помедлив, он добавил - Но слишком уж усердствовать я не стану, чтобы не нагонять на них тоску своими проповедями.
   Тетюр, явно, опасаясь обсуждения этого вопроса, сказал:
   - Хорошо, друзья мои. Я надеюсь, что вы поймете меня правильно и мы с вами сработаемся. А теперь позвольте мне заняться нашим героем. Пора подлатать его немного и довести до нужных кондиций. Ханг, останься, ты мне понадобишься.
   Роджер и его ближайшие помощники моментально повскакивали с кресел и, как показалось Киру, вздохнули с облегчением, что было вполне понятно. Хитрый маг, которому вздумалось навести здесь шороху, похоже, добился главного, навел на всех страху, и потому новая правящая верхушка Ильмина, торопливо попрощавшись с Анной-Лизой и Эльзой, убралась восвояси облегченно вздыхая на ходу. Как только их шаги затихли, Тетюр елейным голосом сказал:
   - Ну-с, мои милые дамы, теперь, когда здесь остался один Ханг Туах, наш собрат, давайте поговорим начистоту. С этих жуликов я постарался сбить спесь, но вы не очень-то обольщайтесь. Они еще доставят вашему муженьку и мне столько головной боли, что мы все ахнем. Вот уж на кого-кого, а на эту публику невозможно положиться. У них всегда есть свои собственные интересы, а аппетиты растут в геометрической прогрессии независимо от успехов рыцаря, но и без них мы тоже обойтись не можем. Ладно, черт с ними, давайте поговорим о вас, девочки. Лизетта, милая, мое внезапное преображение произошло только потому, что твой муж отдал мне своего первенца, которого ты решила воспитать рыцарем. Этим он не только разрешил наш давний спор со стариком, который вечно надо мной насмехался и говорил о том, что у меня никогда не будет напарника из числа потомственных рыцарей, но и в корне разрушил хитроумную магию его жестокого наказания. Какое-то время тому назад я очень сильно облажался и старик меня крепко вздрючил, превратив в настоящего урода. Теперь, благодаря Кирюхе и тебе, я стал самим собой, а этот старый аферист снова остался с носом. - Кирилл внутренне поежился от этих слов, а Анна-Лиза испуганно вскрикнула, но хамоватый маг успокоил её, воскликнув со смехом - Да, не волнуйся ты так! Что я не знаю что ли Мастера Миров? Он теперь сидит в своем астральном дворце, насупившись, играет сам с собой в шахматы и злится на меня. Этот тип терпеть не может проигрывать и до тех пор, пока Кирюха снова не подергает его за бороду, он на Ильмин и краем глаза не взглянет. Такая уж это цаца. Поэтому я и вырубил Кира, а то он, ненароком, ляпнет еще чего-либо такого, от чего наш Мастер Миров тут же поставит уши топориком, он это здорово умеет делать.
   Тетюр умолк на несколько секунд и Анна-Лиза, воспользовавшись короткой паузой, спросила его:
   - Мастер Риальдо, неужели слова Кира доходят до самого Мастера Миров? В это трудно поверить, ведь мой отец говорил мне, что только очень малому числу избранных людей дано общаться с ним. Неужели Кир относится к ним.
   Похоже, что хамоватый маг, наконец, смутился. Посопев немного, он ответил каким-то застенчивым голосом:
   - Ну, как бы это сказать тебе, девочка, в общем это так, но все гораздо сложнее и избранность здесь не играет особой роли. Мастер Миров выстроил очень сложную знаковую систему вокруг себя. Представь себе огромную паутину из слов и даже мыслей, которые порождены людьми каждую секунду, так вот, Мастер Миров сидит в центре, словно паук, который способен уловить любые малейшие колебания отдельных нитей. Чтобы не дергаться каждый раз, старик создал эдакий свод правил, которым соответствуют определенные лексические формулировки и если какой-нибудь человек, вольно или невольно произнесет фразу нужного содержания или правильную по форме, то она немедленно достигает его ушей. Так что вся избранность зависит от нас самих и нужно только знать, что говорить или как говорить. Я вот, к примеру, избранный и знаю все эти правила, но в том-то все и дело, что я Верховный маг, а потому не могу этими знаниями воспользоваться потому, что вместе с ними существует еще один свод правил для магов и рыцарей мастера Миров, в котором расписан буквально каждый шаг, так что даже в том случае если ты знаешь эти правила, это не дает тебе никаких преимуществ. Понимаете, девочки, высшие знания очень хитрая штука и чем большими знаниями обладает маг, тем труднее ему применить их на практике. Я, например, и рад бы все здесь изменить, да не могу по той только причине, что правилами "Кодекса магов" это запрещено делать без конкретной просьбы моего рыцаря. Рыцарь, посвященный в эти тайные знания, оказывается в еще более сложном положении, так как заранее зная о чем ему нужно просить своего мага, он знает и о той цене, которую придется за все платить. Вот поэтому-то так и ценны потомственные рыцари, рожденные магессами, обладающими всей полнотой высших знаний. Матери с детства учат их примерно тому же, чему Ханг учит своих балбесов - поменьше напрягать мозги и получше слушаться своего сердца, следовать за малейшими движениями своей души и доверяться интуиции, а не уму. Вот чем хорош наш Кирюха? Да, тем, что он включает голову только тогда, когда ему нужно что-то объяснить людям, а когда нужно действовать, всецело полагается на интуицию и действует, порой, пусть и непредсказуемо, но всегда верно. Работать с ним, одно удовольствие. И, уж, поскольку он сделал мне столь щедрый подарок, девочки, то и я не останусь в долгу и сделаю вас обоих сразу магессами Первого круга.
   Анна-Лиза снова подала голос:
   - Но, мастер Риальдо, ведь Эльза не является человеком чистой расы. Она родилась на Ильмине, а это всего лишь один из множества опорных миров.
   Кириллу тотчас стало интересно, как выкрутится из этого положения Тетюр. Вопрос Анны-Лизы, однако, ничуть не озадачил его мага-проводника и тот весело сказал:
   - Лизетта, поверь мне, это такой пустяк. Мне всего-то и требуется сделать, что дать нашей милой Эльзе свою кровь и она тотчас станет такой же полукровкой, как и ты, а все остальное сделает беременность и рождение сына. На всю эту операцию у меня уйдет минут десять, не больше. Кстати, девочка моя, я хочу убедится в том, что ты действительно зачала сына, в этом деле нельзя полагаться на провидение и тебе лучше довериться опытному магу. Зато потом, девчонки, когда вы вырастите сыновей, вы сможете работать с Кирюхой одной командой. Одно из правил старика таково - у мага может быть только один рыцарь, зато рыцарь может иметь хоть целый взвод магов. Эдак глядишь, Лизетта, и твоему папаше работа найдется, он ведь парень толковый, ничего не скажешь. Ну, как вам мое предложение, милые дамы?
   Тотчас послышался стук каблучков по паркету и звонкие поцелуи, от звуков которых Киру тотчас захотелось вскочить с кушетки, но, увы, магия была сильнее. Расцелованный маг деловитым тоном сказал его возлюбленным:
   - Так, девочки, давайте для начала обсудим что мне делать с вашим Кирюхой, а потом я займусь вами. Прежде всего вам нужно принять решение относительно этих его магических рун, поскольку только благодаря им к нему так липнут все бабы. Вы дело другое и на вас они никак не влияют, но пока Кир носит на своей шкуре этот подарочек Мастера Миров, он не сможет отказать ни одной красотке, которая сумеет пробраться к нему в спальную. С одной стороны это плохо, потому что вам могут не понравиться его подвиги, а с другой хорошо. Тут маги и рыцари практически равны. И мы, и они, черпаем силу из одного источника, а потому это вам решать. Если вы захотите, то я сведу с него все эти экзотические украшения и его тело снова станет чистым, как лист бумаги.
   Вот тут Кирилла проняло по-настоящему. Ему захотелось резко прикрикнуть на своих красавиц, чтобы они не лезли в дела Мастера Миров, но умница Анна-Лиза и сама прекрасно понимала что по чем, а потому строгим голосом сказала:
   - Нет, мастер Риальдо, это его крест и он должен нести эту тяжкую ношу потому, что так решил Мастер Миров.
   Эльза добавила тихим и нежным голоском:
   - Да, мастер Тетюриальд, оставь все как есть. Я не хочу, чтобы Киру когда-нибудь не хватило сил.
   У него отлегло от сердца и он мысленно возблагодарил Бога за то, что обе его возлюбленные оказались такими разумными и терпимыми. Правда, он не совсем понимал того, что именно имела ввиду Анна-Лиза, когда говорила о кресте и тяжкой ноше, ведь ее свекор относился к этому совсем иначе. В любом случае его не стали лишать подарка Мастера Миров. Тетюр, получив разъяснения, громко гаркнул:
   - Эльза, приляг на эту лежанку. Для начала я сделаю тебя своей дочерью, ну, конечно, не в прямом смысле слова, и магессой в смысле твоей физиологии. Свои знания я тебе передам позднее, после того, как ты родишь Киру сына. - Послышались торопливый шаги, а вслед за этим смущенное покашливание и смущенный голос мага - Э, раздеваться для этого вовсе не обязательно, девочка, это нужно будет сделать только Лизетте. Ханг, подойди сюда поможешь мне.
   Последние слова Тетюра заставили Кира смутиться хотя бы внутренне и он даже подумал: - "Черт, кажется я слишком поздно съехал из Северной башни и эта всбалмошная девчонка успела насмотреться там лишнего". Минут десять в гостиной было тихо, все молчали и только изредка раздавались такие звуки, как будто кто-то пару раз ставил чашку на блюдечко. Закончилось все тем, что лекарь сказал его невесте, которую все уже считали его второй законной женой:
   - Ну, вот Эльза, теперь, когда в тебе течет моя кровь, ты уже сейчас обладаешь частью моих знаний и сама сможешь сделать так, что твой первенец будет мальчиком.
   Видимо, операция по переливанию крови не была очень уж сложной, раз Тетюр быстро поднялся на ноги и твердой походкой подошел к Анне-Лизе. Уже через пару минут о сообщил радостным голосом:
   - У тебя все в полном порядке, девочка. Ты зачала сына, но знаешь Лизетта, я не сторонник всех этих трюков с форсированной беременностью. Извини, но я вернул твой организм в обычный ритм. Так оно будет надежнее.
   Наконец великий маг перешел к Киру и принялся деловито раскладывать на его теле свои кристаллы. В первую очередь это привело к тому, что уже через минуту, другую он полностью отключился, провалившись в какое-то мягкое, пушистое и очень уютное забвение. Это был какой-то глубокий сон без сновидений и проснулся он так внезапно, словно в его голове щелкнули каким-то тумблером. Первое, что он сделал, это снова стал прислушиваться к тому, что еще скажет о нем Тетюр, но вместо этого услышал чье-то тихое дыхание рядом, приглушенный плеск волн неподалеку, а затем увидел свет, пробивающийся сквозь сомкнутые веки и понял, где находится.
   Боль в спине осталась где-то далеко и он чувствовал себя просто превосходно. Слыша тихое, спокойное дыхание, он подумал, что Эльза спит, быстро открыл глаза и встретился с ней взглядом. Её огромные, синие глаза смотрели на него так влюблено и счастливо, что сердце у него застучало бешеными толчками. Робко улыбнувшись своей возлюбленной, которая лежала в полуметре от него нагая, он глубоко вздохнул, не зная что ей сказать. Кир так долго отказывался от любви этого эфирного, нежного создания, что даже теперь, оказавшись рядом с ней на супружеском ложе, он пытался думать о ней, как и прежде. То есть, как о сестре, понимая, что это глупо.
   Эльза улыбалась ему радостной, открытой и счастливой улыбкой. В ажурном павильоне было светло. Яркий свет лился из молочно-белых плафонов на потолке и не отбрасывал резких теней. От этого милое, детское личико девушки было особенно прекрасным, а широко раскрытые глаза, в обрамлении пушистых ресниц, вызывали в его теле дрожь. Девушка лежала на боку, опершись рукой на подушку и приняв изящную позу, а другой рукой поглаживала себя по животу. Увидев, как испугано-быстро он скользнул взглядом по её телу, которое она так старательно выставляла ему напоказ, Эльза вздрогнула и волнующимся голоском спросила:
   - Кир, миленький, я тебе нравлюсь? Неужели мои груди такие маленькие, а я такая тощая уродина, что тебе даже не хочется смотреть на меня?
   Кирилл с жаром принялся доказывать ей:
   - Что ты, Элечка, ты просто не представляешь себе, какая ты прелесть. Смотреть на тебя, для меня уже огромное наслаждение и я все никак не могу поверить в свое счастье. Я хочу тебя, любимая. Я влюбился в тебя с первого взгляда и даже не мечтал о том, что ты будешь моей женой, любимая. Боже, любимая, как же я люблю тебя...
   Кир протянул руку, чтобы обнять Эльзу, но она перехватила его ладонь своей мягкой, маленькой ладошкой и, весело смеясь, сказала ему своим нежным, журчащим голоском:
   - Нет, любимый, подожди. Нас у тебя двое. Анна-Лиза пошла в дом, чтобы принести какого-то особого вина и пообещала мне, что скоро вернется.
   Едва сдержавшись от того, чтобы не рассмеяться над словами этой простушки, он медленно отвел руку и даже немного отодвинулся назад, чтобы ему было лучше видно эту прелестную девушку с точеной фигуркой. Устроившись на пышной подушке поудобнее, он тоже принял раскованную позу и принялся пожирать свою юную невесту глазами. Ему даже не нужно было играть, чтобы изобразить на своем лице восторг и восхищение. Те, воистину счастливые, моменты, когда ему удалось созерцать её обнаженной, врезались в его сознание неизгладимыми впечатлениями, но тогда он не имел на это права, а теперь он смотрел на неё не таясь, с полным на то правом первой брачной ночи. Эльзе, похоже, очень нравились его восхищенные взгляды и она принялась игриво менять перед ним позы, поднимая и опуская свои стройные ножки, делая руками плавные жесты и изгибая свое юное, непорочное тело нимфы.
   В глаза Киру тотчас бросилось то, что Анна-Лиза уже успела хорошо подготовить Эльзу к этой ночи. девушка гладко выбрила подмышки и тщательно подстригла линию бикини, да, и красовалась она перед ним тоже не случайно. Впрочем, о том, что его более всего привлекает нагота красивых женщин, она могла узнать и от других его подружек. Подумав об этом, он стал соображать, как же ему поступить дальше, ведь его невеста, наверняка, думает о том, что Анна-Лиза разделит с ними брачное ложе в эту ночь и теперь ему предстояло как-то убедить девушку в обратном. Ласково улыбаясь, он спросил:
   - Элечка, скажи мне, и долго вы с Анютой смотрели как я сплю? Вот уж, наверное, вы вволю поиздевались надо мной?
   Девушка, подозрительно посмотрев на него, ответила:
   - Ну, вообще-то долго, часов десять. Мы даже пробовали разбудить тебя, но ты спал очень крепко, но мы над тобой совсем не издевались, Кир.
   Вскинув брови в притворном изумлении, он воскликнул:
   - Вот как! И что же вы все это время делали?
   Теперь Эльза посмотрела на него с вызовом и, гордо вскинув свой носик-кнопку, дерзко ответила:
   - Мы занимались своими женскими делами. - Затем, видя что Кир слегка наклонил голову, она, мило улыбнувшись, пояснила ему - Ну, мы с Анной-Лизой купались вместе в ванной, затем пообедали. А еще мы много разговаривали. Мы договорились о том, что Анна-Лиза меня подождет, ну, в том смысле, что мы с ней родим тебе мальчиков в один день. - Хитро улыбнувшись, она, вдруг, выпалила - А еще мы с ней немножко пошалили потому, что ты спал и даже храпел во сне.
   - А это еще как? - Воскликнул Кир, прикинувшись, что ему неизвестны такие женские шалости.
   Девушка, гордо выпрямившись, стала объяснять ему:
   - Ну, мы ласкали друг дружку руками, вот здесь и здесь, целовались по-настоящему. Это было так приятно, Кирюша, у Анны-Лизы такие нежные руки, но мне, почему-то, кажется, что ей, все-таки, было приятнее, чем мне.
   Скорчив страдальческую физиономию, Кир загузынил:
   - Фу, Элька, вам то это зачем? Ну, я еще понимаю тех бедняжек, чьи мужья ушли на войну, но ведь у вас есть я и вам всего-то и требовалось, что подождать немного. - Видя, что девушка сердито насупилась, он улыбнулся и сказал - Впрочем, любимая, в этом нет ничего плохого. Наоборот, я счастлив за вас. Девочка моя, если вы будете не просто подругами, но еще и научитесь дарить друг другу наслаждение, то мы будем жить очень счастливо. Только давайте делать это втроем, я ведь тоже умею быть таким же нежным, как и Анна-Лиза.
   - Я знаю, Кирюша. - Сказала Эльза, и, увидев его удивленный взгляд, добавила - Мне рассказывали об этом...
   Девушка на мгновение запнулась и Кир, воспользовавшись этим, быстро сказал серьезным, тихим голосом:
   - Элечка, любимая, Анна-Лиза не придет сегодня в павильон. Эту ночь она полностью дарит нам. Это ведь наша первая брачная ночь и тебе её нельзя делить ни с кем. Даже с Анной-Лизой.
   От его слов Эльза вздрогнула и напряглась. Придвинувшись к ней ближе, он так же тихо спросил её:
   - Ты боишься, моя любовь. Ты боишься этого?
   Девушка с тихим стоном упала в его объятья и прошептала дрожащим от волнения голосом:
   - Кир, миленький, я боюсь не этого, а того, что я тоже буду кричать, как леди Изольда.
   - Элечка, любимая, но ведь Изольда кричала не от того, что ей было больно, а от удовольствия. - Прошептал Кирилл нежно сжимая свою невесту в объятьях.
   Та, целуя его, ответила:
   - Я знаю, милый. Я видела все. Это было так красиво и ты был с ней таким нежным, но, вдруг, и я у тебя точно такая же страстная? Ведь я едва сдержалась, чтобы не закричать, когда меня целовала Анна-Лиза.
   Он не стал отвечать ей, а просто поцеловал так, как никого еще до этого не целовал ни одну девушку. И именно этот поцелуй соединил их куда крепче и неразрывнее, чем любые свадебные обряды и золотые кольца. Кирилл не давал ей никаких обещаний и не произносил вслух никаких клятв, но в маленьком сердечке Эльзы, трепетавшем, словно листок на ветру, сразу же родилась уверенность, что это навсегда.
   Анна-Лиза разбудила их только в полдень, да, и то лишь потому, что ей надоело скучать в одиночестве в спальной охотничьего дома. Впрочем, она тут же пожалела об этом - новобрачные зевали так, что её невольно охватило беспокойство, а не вывихнут ли они себе челюсти. Однако, от завтрака они не отказались, но и после него смотрели на неё с такой мольбой во взгляде, что она, перестелив постель, разрешила им снова забраться под одеяло и, подумав немного, тоже забралась на кровать и легла между ними. Минут пять она молчала, а потом, глядя в потолок, негромко произнесла:
   - Признаться честно, мои милые, я сегодня тоже не выспалась. - Погладив Эльзу по плечу, она добавила - Вот, малышка, видишь как все получилось, а ты еще насмехалась над Изольдой, называла её бешеной тигрицей. Тебя саму, наверное, было слышно даже в Барилоне, моя девочка.
   Чуть не плача от досады, Эльза воскликнула:
   - А что я могла с собой поделать, Анна-Лиза, если мне было так хорошо с Киром.
   Кирилл предпочел не встревать в этот разговор и зарылся под подушку еще глубже, стараясь не прислушиваться к разговору своих возлюбленных. Сон тотчас покинул Эльзу и она принялась делиться с Анной-Лизой своими впечатлениями о первой брачной ночи, причем делала это с такой потрясающей откровенностью и рассказывала об этом столь подробно, что уже и Кириллу мигом стало не до сна. Его старшенькая тоже была хороша и принялась задавать девушке такие откровенные вопросы, что у него тотчас покраснели не только уши, но и пятки. Две эти очаровательные нимфоманки, похоже, даже понятия не имели о том, что такое стыдливость.
   Минувшей ночью он был так нежен и так ласков с Эльзой, прилагая все мыслимые и немыслимые усилия к тому, чтобы не испортить её первого впечатления от секса, что довел девушку до такого состояния, когда она сама сделала то, с чем он не спешил. Это доставило ей огромное наслаждение и, не взирая на некоторые неудобства, Эльза стала отдаваться ему с такой страстью и проявила такую требовательность к нему, что он поразился. Это юное, эфирное создание хотело от него всего, сразу и помногу. Противостоять её желаниям он не мог и потому вместо того, чтобы нежными ласками проложить своему ангелу путь к наслаждению, Кириллу пришлось утолять страсть этой хрупкой на вид, но сильной и гибкой, неутомимой и жаждущей любви юной вакханки.
   Вот уж в чем он не сомневался ни минуты, так это в том, что причиной этому был он сам и его проказы в Северной башне, ну, и еще то, что все его подружки, похоже, рассказали этому милому, юному созданию с васильковыми глазами все о том, чем щедро одарил их Кир. А иначе с чего это Эльзе вздумалось требовать от него того же, чем он поразил воображение Гретхен и Фелиции, Изольды и Мари, Мириам и Софи. Да и Анна-Лиза добавила изрядную долю огня в этот очаровательный маленький вулканчик с пепельными кудряшками и фарфоровым личиком. Уж на что Фелиция была страстной девушкой, Эльза оставила её далеко позади.
   Забыв о сне, девушка тотчас выложила своей подруге обо всех своих открытиях, а их было немало. Едва переступив порог храма любви, она тут же потребовала от своего мужа, чтобы он немедленно посвятил её во все тайны этого прелюбопытнейшего занятия взрослых. То, с каким восторгом его Анна-Лиза реагировала на этот рассказ и как она восхищалась талантами Эльзы подсказало Киру, что он обрел сразу двух страстных жен-любовниц, которые и друг к другу относились так же, как и к нему, а попросту были влюблены одна в другую, что сулило ему тройственный любовный союз и было настоящим подарком судьбы.
   Вволю наговорившись о сексе, обе красавицы принялись читать рунные письмена на его спине и, вскоре, бесцеремонно перевернули его, словно страницу книги, оставив голову своего мужа под подушкой. Под изображением тигра на нем было написано такое, что у него даже мурашки побежали по телу и это, в свою очередь, привело двух новоявленных мессалин, одну совсем молоденькую, а другую чуть постарше в такое возбуждение, что они, имея перед собой бесчувственное тело мужа, принялись удовлетворять вспыхнувшую в них страсть самостоятельно, расположившись прямо на широкой груди Кира. Правда, они совсем не учли того, что он пребывал в сладкой полудреме, а отнюдь не в магическом сне.
   Приподняв подушку над головой, он несколько минут наблюдал за тем, как, изогнувшись арифметическим образом, две любовницы, издавая страстные звуки, ласкают друг друга. Его терпения, разумеется, хватило ненадолго и, осторожно выскользнув из-под них, Кир стал умело помогать Эльзе, взявшейся восполнить пробел сегодняшней ночи в жизни Анны-Лизы. Тело женщины медленно распрямилось и она отдалась в руки двух своих возлюбленных, жадно впитывая их нежные ласки и страстные поцелуи. Она то и дело громко стонала и на её глазах выступили слезы счастья.
   И Кир, и Эльза ставили перед собой только одну цель, показать Анне-Лизе то, как сильно они её любят, как боготворят её роскошное, удивительно красивое тело и как тонко они чувствуют и даже предугадывают все её самые сокровенные желания. Она была переполнена счастьем и наслаждением так, что порой исторгала громкие, иступленные крики. Когда же Кир поднял на руки их обоих и вместе с ними забрался в ванну, она крепко прижала Эльзу к своей пылающей от поцелуев девушки груди и разрыдалась, не в силах вынести такого наслаждения, но это вовсе не испугало её юную любовницу, так как теперь-то она хорошо знала, что слезы не всегда являются символом беды и несчастья.
   Кирилл тоже был переполнен восторгом, но уж он-то слез не лил, да, к тому же к нему после безумной ночи, когда он совсем потерял голову, вновь вернулась способность действовать тонко и расчетливо. И все это благодаря тому, что теперь он точно знал, о чем говорит послание Мастера Миров на его торсе, начертанное через боль и кровь и предназначенное для всех женщин, которые его увидят. Анна-Лиза и Эльза вовсе не были исключением, но они были посвящены в его маленький секрет, а потому могли пользоваться этим щедрым даром во всей его полноте.
   Главное, что понял Кир, было то, что он уже не являлся тем беспечным парнем, который когда-то давно вышел из дома и, по пути в институт, заскочил к своей подружке. От того прежнего Кирилла Бубликова, разбитного парня, ловеласа и признанного любимца пацанов, живущих по соседству, а также их бабушек, а также злейшего и самого непримиримого врага уродов, пытающихся приучить к наркотикам учеников школы, стоявшей напротив его дома, остался один только внешний облик, да, еще память о себе прежнем. Во всем остальном он стал совсем другим человеком и теперь уже не думал ни о чем ином, кроме своего верного служения Мастеру Миров. Ну, разве что при этом он еще боготворил своих возлюбленных и мечтал воспитать своих сыновей так, чтобы и они стали служить Добру.
   После того, как Кир и Эльза исполнили свой супружеский долг по отношению к Анне-Лизе, все втроем они отправились купаться в залив Кувшинок. Не смотря на то, что юная девушка панически боялась воды, им удалось помочь ей преодолеть все страхи и вскоре она плескалась вместе с ними на мелководье и радостно смеялась, когда муж учил её плавать. Кирилл был на вершине блаженства, когда, лежа на горячих мраморных плитах, к нему прильнули две эти наяды с венками из кувшинок на голове. После этого, расстелив на полу шкуру тигра, он и Анна-Лиза стали открывать Эльзе новые тайны любви.
   Ужинали они у воды, на открытой мраморной террасе, погасив свет в павильоне, освещенные пламенем трех восковых свечей и Серебряной вуалью, которая сделала обнаженные тела Эльзы и Анны-Лизы серебристо-перламутровыми, а тигра на груди Кирилла багровым. Их ужин проходил тихо и очень неспешно. Они разговаривали и строили планы на жизнь. Анне-Лизе не очень-то приглянулся штабной отель и она предлагала им перебраться в дом Робера. Эльза же вспоминала о том, как прекрасно было просыпаться в высокой башне и, выйдя на лоджию, посмотреть на город. Поскольку о замке Барраса его супруги даже и не упоминали, то Кир предложил им через два-три дня выбраться в город и подобрать себе новое жилище.
   Чтобы сменить тему разговора, он взял в руки гитару и стал петь своим возлюбленным серенады. Потом они вернулись в павильон и поскольку в нем не было телевизора, Кир рассказывал им о том, как живут люди на Земле и чем они занимаются в свободное время. Особенно те, кому еще не перевалило за тридцать. В Барилоне, на взгляд Эльзы, царила жуткая скука и совершенно негде было оттянуться. Балы, со всеми их сложными церемониями, этой юной девушке, что называется вышедшей из простого народа, не нравились. Анну-Лизу балы вполне устраивали, но её возмущали пуританские нравы, царящие на Ильмине и то ханжество, с которым мужчины здесь относились к женщинам.
   Кирилл, изображая из себя восточного падишаха, кайфующего в объятьях двух прелестных красавиц, стал усиленно соображать, чем бы ему их еще порадовать, но с таким размахом, чтобы навести шухер на весь город. Пока что ему не удалось придумать ничего, кроме того, что он подвигнул Калюту организовать четыре частные газеты. Правда, канцлер уже плевался и изрыгал проклятья на этих гнусных писак, которые, помимо полезной, на его взгляд, информации, распространяли всякие городские сплетни и даже печатали на последней странице всякие скабрезные истории и анекдоты, добрую половину которых он уже слышал от маршала Торсена.
   Решив, что в этот вечер ничего оригинального и малобюджетного ему придумать так и не удастся, Кирилл всецело отдал себя своим женам-любовницам. Тем более, что они, вдруг, решили задать ему жару объединенными усилиями и вот уж чему-чему, а этому он не собирался противиться. Уподобившись листу, упавшему в горный ручей, он был подхвачен бурным потоком и с радостным изумлением помчался вслед за его струями, которые принесли его в тихое озеро столь искренней любви, что он не выдержал и впервые с тех пор, как он встал на путь воина, в его глазах заблестели слезы.
   Следующие пять дней Кир сибаритствовал по полной программе. Он знал только три активных действия - любовь, купанье в озере или ванне и еда. Ничем другим он не желал заниматься и даже гитара все эти пять дней лежала на комоде без движения. Правда, примерно полчаса в день, с утра пораньше, когда его любимые еще спали, он все-таки старался следить за тем, что творилось в мире. Каждое утро он находил на пороге павильона три корзины. Одну с провиантом, другую с чистой посудой и третью с выстиранным и выглаженным постельным бельем и скатертями. В последней всегда лежали свежие газеты и короткие отчеты его друзей.
   Из газет он узнал о том, что Майкл Стоун уже переоборудовал самое большое здание на окраине города, - хлебные склады, в оружейный завод, Микки, на пару с Гуильрином, прикупили три дюжины громадных драконов, которые и опустошили эти склады. По мере роста объемов производства оружия, рос и полицейский корпус Телемака, парни которого, уже отправились насаждать закон и порядок по всей провинции, имея при себе текст основного закона и двух уложений, позволяющих им быстро завоевывать популярность в народе.
   Теперь, спустя каких-то три недели после выхода в свет первой газеты, напечатанной на двух листах формата А-2, Кир получал уже семь газет, так как это дело оказалось весьма прибыльным. Во-первых потому, что каждая газета стоила пятьдесят пенсов, а во-вторых в силу того обстоятельства, что в каждом из номеров почти треть страниц были посвящены рекламе товаров. Газеты быстро стали ходовым товаром и Гуильрин Рифарт, на плечи которого легли все заботы по созданию корпуса авиационной поддержки армии, превратил тренировочные полеты еще и в почтово-курьерские. Так что газеты развозились по всей провинции в тот же день, как они были отпечатаны в типографиях. Издатели тоже были не дураки и сделали производителям бумаги громадный заказ на её самые дешевые сорта, не снизив однако, цены на газеты, ведь они торговали информацией, а отнюдь не красивыми листками.
   Именно газетчики в итоге и оказали Роджеру самую большую услугу - в считанные дни ознакомили половину населения провинции с новой конституцией. Наборщики начали свою работу в день штурма замка Барраса и, работая круглосуточно, завершили правку набора через двое суток, еще за трое суток они напечатали семьсот тысяч экземпляров основного закона изведя на это все наличные запасы бумаги в Барилоне и заработав по целому шиллингу за каждый спецвыпуск. При этом они еще и умудрялись печатать ежедневные выпуски, освещающие жизнь города и его окрестностей.
   Был и еще один спецвыпуск, впервые снабженный иллюстрациями, рассказывающий о том, как маршал Торсен загрыз крылатого дьявола. Какой-то местный художник изобразил его голым по пояс, уцепившимся за летевшего по небу толстяка с крыльями, хвостом и рогами. Прямо какой-то воздушный бой Руслана с Черномором. Зато само описание было сделано автором очерка очень хорошо. Он просто взял интервью у трех очевидцев и добавил к их рассказу свои собственные выводы, из которых следовало, что маршал Торсен не только знаменитый на весь Барилон любовник, но еще и жутко злобный бугай, совершенно нечувствительный к боли.
   Из газет он узнавал и много другого. Так, например, в одном из номеров новой газеты, называющейся "Ковчег пилигрима", он прочитал о том, что чуть ли не все бароны провинции, вплоть до самых древних стариков, погрузились в кареты и теперь движутся в сторону Барилона, но вовсе не для того, чтобы поплевывать свысока на ремесленников и лавочников, а только с одной единственной целью - записаться в армию Кира Торсена, уже названную непобедимой, простыми солдатами. Бароны были настроены очень серьезно и оставили дома все свои железяки, зная о том, что маршал вложит в их руки новое оружие. И было их довольно много, не менее полутора тысяч штыков, ведь они отправлялись вместе со всеми своими сыновьями, оставив свои баронства на попечение одних только жен.
   Калюту это насторожило, Роджера обрадовало, Телемака оставило равнодушным, Ханга воодушевило и лишь у Тетюра вызвало целую бурю возмущений, ведь ему теперь предстояло вернуть молодость без малого тысяче старых пердунов. Обо всем этом они написали в своих записках, но не получили никакого ответа, поскольку еще раньше Чарли Бивер послал ему одну единственную цидульку, в которой просил его только об одном, оставаться на озере до последнего, чтобы дать всей этой куче начальников почувствовать, что и им тоже нужно думать своей собственной головой и принимать решения.
   Кир был полностью согласен с этим и потому решил, что все то время, в течение которого Джулай будет достраивать свой учебный центр он будет заниматься исключительно своими собственными делами. Все равно ему не имело смысла пытаться в одиночку подготовить целую армию, ведь пошел же Тетюр на то, что сделал полноценными магами (в смысле обладания знаниями) уже несколько десятков ильмиан и Гуильрина Рифарта, правда, по его просьбе. Поэтому он написал одно единственное письмо, в котором и посоветовал барону Касперу не наживать себе одновременно мигрень и грыжу, а работать спокойно и обстоятельно. Сам же он уже стал вынашивать новые планы.
  

Глава четырнадцатая

  
   Кирилл, одетый в домашний шелковый халат, подбитый прохладным мехом-пеной снежной выдры, вот уже добрых два часа полулежал на кровати, опершись на стопку подушек с бокалом коньяка в руках и наблюдал за тем, как две красотки устраивают перед ним стриптиз, снимая с себя одно платье за другим. В павильон с утра пораньше, когда они еще крепко спали, четверо дюжих парней тихо занесли здоровенный шкаф и, поставив его у стены, бесшумно удалились. В шкафу было множество нарядов, пошитых портными мэтра Бенджамена по эскизам мастера Риальдо Великолепного.
   Тетюр, на взгляд Кира, был еще большим дамским угодником, чем он сам, да, и портные Барилона тоже были не "шиком" бриты. Из-за этого и у Анны-Лизы, и у Эльзы, пошли кругом их прелестные головки, ведь они впервые видели бальные платья, которые, не смотря на свою длину, полностью оголяли спину вплоть до середины ягодиц, были лишены рукавов и лишь слегка поддерживали грудь. Впрочем, имелись в этом бездонном шкафу и более строгие наряды, но с такими короткими юбками, что Анну-Лизу даже оторопь взяла. Зато Эльзу уже так увлекли рассказы её мужа о московских тусовках, что она была готова и вовсе устроить стриптиз.
   Когда все платья были примеряны, они стали приставить к Киру с вопросами во что им одеться. Подумав о том, что он еще ни разу не выходил со своими красавицами в свет, ему пришла в голову одна блестящая мысль и он попросил их надеть вечерние платья светлых тонов. Анна-Лиза, посмотрев на него с сомнением, спросила:
   - Но зачем, Кир, ведь сейчас еще утро?
   - Ну, а мне надоело ужинать здесь и я хочу отвести вас сегодня вечером в "Золотую подкову". - Ответил он.
   Анна-Лиза тотчас возмущенно воскликнула:
   - Ты с ума сошел! Разве можно вести нашу девочку в такое место? Это ведь самый настоящий вертеп.
   - С чего это тебе, вдруг, взбрела в голову такая мысль, Анечка? - Изумился Кир.
   Его жена, нахмурив брови, сказала суровым тоном:
   - О, только не надо меня убеждать в том, что все эти таверны с комнатами для ночлега, являются приличными заведениями. Я точно знаю, что в них всякие похотливые богачи покупают себе женщин и я не хочу, чтобы они смотрели на Эльзу своими маленькими, красными глазками.
   Огорченно вздохнув и покачав головой, Кир ответил:
   - Анюта, ты не права. Эльза больше двух лет пела в таких заведениях и только тем и жила. Ну, а кроме того там уже трудно найти шлюху, они почти все записались в мою армию и теперь маршируют на плацу, дорогая, а что касается взглядов, то тут я тебя совсем не понимаю. Ты же не собираешься жить всю жизнь взаперти и, кроме того, чего плохого в том, что мужики глазеют на красивых девушек? На то они и мужики.
   Ему на помощь пришла Эльза, тихонько сказав:
   - Анна-Лиза, ну чего плохого будет в том, если мы пойдем в таверну "Золотая подкова"? К тому же я познакомилась с Кирюшей именно в этой таверне.
   От того, как улыбнулась ей Анна-Лиза, Кир понял, что уж кому-кому, а Эльзе она ни в чем не откажет, но в том случае, если кто-то взглянет на неё косо, она этого типа тут же обратит в легкое облачко дыма. Вскочив с кровати, он поцеловал обоих и быстро оделся в элегантный костюм-тройку из тонкой ткани белого цвета, пошитый уже по его эскизу, сделанному им между делом, когда он трудился над конституцией. Повязывая галстук, он насмешливо поглядывал на то, как суетятся обе красавицы, чей туалет состоял из куда меньшего числа предметов, но, тем не менее, ему пришлось ждать еще добрых полчаса.
   В начале десятого они вышли из павильона и направились по хорошо утоптанной тропинке к охотничьему дому мэтра Робера. Втроем они представляли из себя очень эффектное зрелище. Анна-Лиза была одета в длинное, узкое вечернее платье без рукавов, пошитое из тонкого, золотисто-кремового рытого бархата с глубоким декольте и лишь слегка прикрытой спиной, отделанное золотой канителью. На спине женщины очень красиво скрещивались узкие золотые ленточки. На Эльзе было платье из тяжелого, искристого шелка глубокого синего цвета почти такого же фасона, только украшенное серебряным шитьем.
   Кир, в своем ослепительно-белом костюме с голубым шелковым галстуком в мелкий цветочек выглядел безукоризненно, но его наряд, как и платья его жен, произвели на шестерых его телохранителей и полковника Купера, одетых в парадные мундиры, весьма странное впечатление. Все они замерли с открытыми ртами и даже не взяли под козырек. Кирилл, обнимая Эльзу и Анну-Лизу, широко улыбнулся и сказал:
   - Девочки, позвольте представить вам управляющего вашим имуществом и первого банкира Феринарии барона Сеймура Купера. Любите его и относитесь к нему с уважением, если не хотите остаться на бобах. - Сеймур как-то судорожно клацнул зубами и его рука потянулась к берету, но Кир, протягивая ему руку, сказал ему - Сэмми, честь командиру отдают только тогда, когда он стоит перед тобой в форме. Так, во всяком случае, было принято в нашем отряде. А на счет твоей новой должности я вовсе не шутил. Звание остается за тобой в любом случае, но ты с сегодняшнего дня переходишь на другую работу и поверь, она будет ничуть не менее важная, чем тяжкие труды Телемака. Только умоляю тебя, никогда не соглашайся становится министром финансов у Роджера. - Повернувшись к оторопевшему от такого зрелища Камилу и его парням, он поздоровался с ними - Привет, ребята, я рад что вы приехали такими красавчиками, но сегодня я человек сугубо штатский, а потому валите отсюда, оттянитесь где-нибудь. С меня вполне хватит одного Камила.
   Бывший дворецкий, а теперь к тому же и бывший командир комендантской роты, смущенно покраснел и бросился открывать дверцу кареты. Первыми на борт этого лакированного транспортного средства поднялись дамы, которые заняли один её диван, между ними сел Кир и попросил Камила и Сэмми занять места напротив, впереди. Как только все расселись, колдун Макс, которого снова назначили кучером легонько проворчал что-то и лошади тронулись вперед быстрой рысью. Глядя на то, с какими грустными физиономиями остались сидеть на своих скакунах его телохранители, он сказал вполголоса:
   - Камил, я понимаю что твои ребята не в восторге от того, что Сэмми заставил их нарядиться в парадку, понимаю и то, что они огорчены, что я отказался от их услуг по сопровождению наших важных персон в город, но черт возьми, как же мне надоели ваши кислые рожи. Послушай-ка что я тебе скажу, Бэтмен, скоро мы отправимся в лагеря и там я из вас сделаю настоящих солдат. А потом, когда наступит время, вы пойдете со мной на штурм логова Морбрейна и я буду идти впереди потому, что только мне суждено сразить его, а ты со своими чертями будешь прикрывать мне спину. Вот там-то вы мне и будете нужны, а здесь я как-нибудь и без этой толпы обойдусь, мне хватит тебя и Макса. Поэтому ты уж постарайся им как-нибудь объяснить это и избавить меня от всех этих кислых рож и вздохов.
   Камил виновато улыбнулся и попытался было что-то сказать, но его опередил Сеймур, который только сейчас окончательно пришел в себя и неуверенным голосом спросил:
   - Сэр Кир, я знаю что такое быть управляющим, но в чем заключается работа банкира?
   - О, Сэмми, банкиры очень нужные люди. - Радостным голосом ответил ему Кирилл и добавил - Они дают деньги взаймы надежным людям, но не так, как делал это Баррас, а под нормальные проценты и на достаточно большой срок, чтобы они могли открыть свое собственное дело или расширили уже имеющееся. На первый взгляд это не сложно, но это только на первый. На самом деле в банковском деле очень много тонкостей. Теперь, когда денег у меня жуткая прорва, самое время пустить их в дело, на пользу людям. Кстати, Сэмми, сколько золота ты насчитал у Барраса? Мне от него что-нибудь перепало или ты уже пропил все бабки? - Сеймур суетливо сунул руку во внутренний карман кителя и вытащил из него внушительных размеров записную книжку в кожаном переплете, раскрыл её и попытался начать зачитывать опись имущества, но Кир перебил его - Старина, сейчас меня интересует только общая сумма. О деталях мы поговорим позднее.
   Сеймур заулыбался и веселым голосом сказал:
   - Кир, ты не зря вцепился в глотку этого дьявола. Сегодня ты, без сомнения, богатейший человек Феринарии и твое состояние составляет двести сорок семь миллионов...
   - Намного меньше, Сэмми - Перебил его Кир - Первым делом ты проверишь все записи Барраса и отдашь те деньги, которые он взял у кредиторов за вычетом нормальной процентной ставки. Расчет будешь делать исходя из восьми процентов годовых. Это вполне нормальная маржа. Но сегодня мы должны сделать одно важное дело. Нам нужно купить какой-нибудь большой и красивый замок, желательно поближе к Гринхеду. Там ведь есть несколько пустующих домишек.
   Радостно осклабившись, Сеймур воскликнул:
   - Сэр Кир, с этим не будет никаких проблем. У меня есть на примете один роскошный замок, хозяин которого не может въехать в него вот уже полтора года. - Повернувшись к Максу, он сказал - Курсант Дарк, поезжай на Липовую аллею. Да, побыстрее, нечего тебе плестись, как на похоронах.
   Макс зарычал по-медвежьи и кони припустили вперед такой резвой рысью, что они мигом вынесли карету на вершину Орлиной горы. Еще через полчаса они уже ехали по Липовой аллее, которая огибала холм Гринхед с юга. Здесь, на отлогих террасах, были расположены самые большие земельные участки и стояли самые роскошные замки. К одному из них они и направились. Они ехали неспешной рысью по широкому шоссе без тротуаров. Тут они были не нужны хотя бы потому, что от одной дороги, ведущей к замку какого-либо аристократа до другой было не менее полутора километров, а местами даже и больше. Вскоре их нагнала группа молодых дворян, скакавших верхом. Не смотря на такой странный наряд Кира, они моментально узнали его и вежливо поприветствовали.
   Проезжая по этому малолюдному, тихому району, они раскланивались с совершенно незнакомыми им людьми и разговаривали с молодыми людьми, трое из которых были вместе с Киром в походе на Каспервилль. Узнав о том, что маршал Торсен собирается купить замок у старшины краснодеревщиков Галендорфа, заводила этой веселой компании, маркиз Монсегюр, очень обрадовался. Он тотчас велел двоим своим спутникам скакать в город и приволочь этого старого выжигу хоть на аркане, но только поскорее. А еще юный маркиз поклялся им, что собьет цену втрое, если не вчетверо против той, которую заломит этот жулик, который не брезговал ростовщичеством и пытался всеми правдами и неправдами влезть в число самых достойных и уважаемых жителей Барилона. А в конце он пылко заявил, приложив руку к сердцу:
   - Сэр Кир, поверьте, я не имею ничего против ремесленников и лавочников, но поймите, мне было бы очень противно иметь такого соседа как этот деляга. Мой отец и два старших брата отправились в поход вместе со старым графом на Рабенорм, а муж леди Виктории и двое их сыновей, были в числе тех рыцарей, кто отправился на Мантирен, а этот мерзавец уже через неделю после того, как всем стало понятно, что Черный Маг захватил очередной остров, пришел к ней и стал уговаривать бедную вдову продать ему свой замок. А еще я ненавижу Галендорфа за то, что его сыновья спрятались в какой-то крысиной норе и не пошли в поход вместе с моими братьями. Сэр Кир, мне всего семнадцать лет, но я уже умею фехтовать двуручным мечом и я обязательно пойду с вами в поход!
   Кир, прищурив глаз, оценивающе посмотрел на этого рослого, крепкого парня и, кивнув головой, сказал ему:
   - Ну, что же, маркиз, хотя вы и молоды, в бой мы отправимся не завтра и поэтому, как только вам исполнится восемнадцать, то вы можете записаться в армию. Правда, о мече, тем более двуручном, вам лучше сразу забыть.
   Маркиз тотчас воскликнул:
   - Сэр, но мне исполнится восемнадцать уже через два месяца! Вы не могли бы сделать для меня исключение? Барон Бивер мне отказал потому, что я последний из Монсегюров, а для меня это даже хуже, чем смерть.
   Возможно, что просьба Кира так бы и была пропущена мимо ушей, но Сеймур негромко шепнул ему:
   - Кир, отец этого юноши был одним из самых могущественных колдунов-воинов и Рауль не говорит об этом лишь потому, что он дворянин, а среди дворян не принято говорить об этом во всеуслышание. Не будет ли лучше взять этого юношу в отряд Камила? У него с избытком сильных колдунов, но ему, явно, не хватает образованных и начитанных людей. - Повернувшись к начальнику охраны он спросил - Так ведь, Камил?
   Тот молча кивнул головой и Кир, поманив маркиза Монсегюра к себе рукой, негромко сказал:
   - Значит так, Рауль, если ты действительно хочешь воевать рядом со мной, это будет возможно только в том случае, если ты вольешься в отряд колдунов-оборотней полковника Ажана. У него есть еще несколько вакансий. Кстати, какова твоя специализация по части преображения?
   Маркиз, чья голова была пострижена по последней моде, то есть под полубокс, гордо сказал:
   - Милорд, по воле Бога мне дано оборачиваться удавом, вепрем, росомахой и альбатросом. Если полковник Ажан примет меня в свой отряд, то я хотел бы стать у него командиром взвода. Я уже полностью выучил все уставы, милорд, и...
   Камил усмехнулся и перебил юного колдуна:
   - Парень, хотеть ты можешь все что угодно, а вот станешь ты моим начальником штаба, потому что мне как раз и не хватало хорошего грамотея на эту должность, а то у меня есть такие медведи, которые до сих пор читают по слогам. Вот их-то ты и станешь вразумлять прямо с завтрашнего утра. Зато пожалеть тебе об этом точно не придется, ведь в бой мы пойдем вместе с сэром Киром.
   Тут румяное лицо юного аристократа так и вытянулось от удивления. Озадачено хлопая пушистыми, как у девушки, ресницами, он воскликнул:
   - Как это? Милорд, неужели вы, маршал короля, собираетесь лично идти в бой против поганых полчищ врага?
   Кир пристально и строго посмотрев на паренька, суровым голосом сказал ему:
   - Маркиз, забудьте о полчищах врага и особенно о том, что они поганые. На островах страдают в неволе миллионы ваших сограждан, среди которых ваш отец и братья, сотни других дворян Барилона. У нас есть один единственный враг - Черный Маг Морбрейн и с ним могу сразиться только я, а все остальные солдаты моей армии будут заниматься спасением людей. Поэтому, мой друг, помимо того, что вы колдун, вам придется стать еще и магом, чтобы возвращать людей к жизни. - Увидев впереди, справа от шоссе здоровенную триумфальную арку, под которой запросто проехала бы парочка карьерных самосвалов, он воскликнул - Рауль, послушай-ка, это что и есть въезд в замок Галендорфа? Охренеть можно, честное слово, это же надо, взять и отгрохать такую калитку!
   Кирилл не ошибся это огромное сооружение добрых двадцати метров в высоту, сложенное из розовато-серых, тщательно отшлифованных гранитных блоков, украшенное бронзовыми аллегорическими фигурами, олицетворяющими воинскую доблесть, а попросту фигурами рыцарей в нишах и квадригой на самом верху, управляемой каким-то голым мужиком римской национальности с венком на голове, над огромными кованными, ажурными воротами, действительно украшало въезд в замок, который стоял в полукилометре от шоссе и был лишь немного меньше замка графа Барилона, венчающего холм Гринхед. Он выглядел таким красивым и элегантным, да, к тому же глаза его возлюбленных вспыхнули столь ярким огнем, что Киру тотчас захотелось купить его за любые деньги.
   Юный маркиз умел не только превращаться в удава и прочую живность, но, вдобавок ко всему, обладал еще и талантом медвежатника. Подъехав на своем гнедом жеребце к воротам, он немного пошаманил с замком и, потянув на себя одну створку, приоткрыл ворота. Остальное довершили двое его друзей, которые, спешившись, быстро распахнули ворота настежь. Нисколько не смутившись тому, что он вторгается в чужие владения, Кир велел Максимилиану ехать к замку, башни которого поднимались над кронами столетних лип метров на тридцать.
   Чем ближе они подъезжали к этому замку, тем больше он ему нравился. Маркиз вкратце рассказал ему, что этот замок был построен в рекордно короткие сроки, менее, чем за год. Архитектор, строивший замок, поступил очень просто. Рядом с центральной башней, самой высокой, построенной добрых триста лет назад в готическом стиле, он построил еще четыре такие же башни поменьше, и соединил их между собой трехэтажными галереями-переходами. В результате получилось пятиугольное сооружение с большим внутренним парком. На взгляд маркиза очень красивое. Выслушав короткий рассказ, Кирилл, посмотрев на него с насмешкой, поинтересовался:
   - Рауль, как тебе удалось отвадить Галендорфа от Липовой аллеи? Ты что, вел с ним партизанскую войну?
   - О, милорд, это была славная битва! - С гордостью в голосе воскликнул паренек - Но воевал с этим гробовщиком не я один, а все мы. Каких только каверз мы ему не устраивали, но окончательно он сдался только тогда, когда я подвесил над замком грозовую тучу и буря грохотала целых три недели, низвергая на него потоки воды и молний. Вот он и сдался.
   Когда они подъехали к главной башне, то к ним навстречу выбежало пятеро сторожей. Узнав кто приехал, они сами открыли огромные двустворчатые двери и пригласили маршала Торсена и его жен войти внутрь вместе с друзьями. По ним не было видно, что они являются преданными сторонниками Галендорфа, поскольку, узнав же о цели его визита, тотчас притащили большую связку ключей и стали открывать все двери подряд, а один из них даже притащил откуда-то несколько бутылок дорогого вина и принялся разливать его по хрустальным кубкам, принесенным из столовой.
   Внутри замок понравился Киру еще больше. В первую очередь тем, что в просторном помещении башни имелось четыре лифта с гидравлическим приводом. Да, и внутренний парк в нем был просто великолепен, а просторные галереи со стенами, сплошь состоявшими из витражей, полами из драгоценного паркета и ковровыми дорожками, и вовсе были настоящим шедевром архитектуры. Бросив всего лишь один взгляд на одну из них, Кирилл решил не торопиться с осмотром замка и они вошли в большой парадный зал-гостиную первого этажа, где и принялись рассматривать большой альбом с цветными гравюрами, изображающими планы замка, его интерьеры и даже общий план всего участка.
   Друзья Рауля действовали оперативно, напористо и уже через три четверти часа с того момента, как они вошли в замок, доставили старшину краснодеревщиков пред светлые очи маршала Торсена. Кир, взглянув на него, даже не соизволил подняться с роскошного дивана, на котором он сидел вместе с Эльзой и Анной-Лизой, а лишь сделал рукой жест, чтобы тот приблизился. Столяр Галендорф ему не понравился с первого же взгляда по трем причинам. Во-первых у него была очень неприятная, круглая и лоснящаяся от жира физиономия с злыми, бегающими глазами. Во-вторых он был непомерно толст и довольно высок ростом, а в-третьих он просто вызывал в нем какое-то гадливое чувство. Зато такое его отношение к этому гробовщику, называвшему себя краснодеревщиком и являющемуся на самом деле ростовщиком, очень понравилось сторожам и они даже как-то приосанились.
   Толстяк бросился вперед, явно, намереваясь облобызать ему руку, но был остановлен мощной дланью Камила, ухватившего его за шиворот. Сеймур Купер, сидевший рядом с Киром и его женами, поднялся из кресла и, приблизившись к краснодеревщику Галендорфу, небрежно бросил ему:
   - Эй, гробовщик, его светлость покупает твой замок. Изволь назвать свою цену и я подумаю о том, что мне следует сделать, попросить генерала Кобурна направить к тебе своих следователей с ордером на обыск или заплатить тебе деньги.
   Толстяк побагровел от злости, но, изобразив на своей физиономии гримасу, которую следовало считать улыбкой, сладчайшим голосом сказал:
   - О, ваша светлость, я буду счастлив уступить вам свой прекрасный замок всего за полтора миллиона фунтов.
   Рауль расхохотался ему в лицо и крикнул:
   - Ах, ты гнусный вор! Ты же купил его у леди Виктории за каких-то семьдесят тысяч, а теперь вздумал еще и обокрасть маршала короля, старый негодяй! Соглашайся на двести тысяч, мерзавец, иначе я напущу такую бурю на твою берлогу, что стоит неподалеку от Цветочных ворот, что её в три дня смоет в озеро, если полковник Аржан не напустит раньше смерч, который зашвырнет тебя на Барьерные горы или того хуже, прямо к Черному Магу на острова.
   Видя, как затрясло этого жулика, Кир сказал вполголоса:
   - Пожалуй, это будет даже слишком щедрая плата, Галендорф, но я согласен заплатить тебе такие деньги только в том случае, если ты немедленно уберешься из города. Что-то твоя рожа не внушает мне доверия и я уже начинаю всерьез подумывать о том, что барон Купер прав, говоря об обыске в твоем доме. Пока что люди генерала Кобурна не отыскали тех ниточек, которые связывают тебя с Баррасом, а потому вот тебе мой добрый совет, гробовщик, - продай замок и все свое имущество, купи себе дракона и отправляйся подальше не только из провинции Ренделон, но и за пределы Феринарии, забейся в какую-нибудь дыру и затаись там. Если ты хоть как-то связан с Черным Магом или его агентами, порви эти связи немедленно и ты, тем самым, спасешь свою шкуру, если на твоих руках нет крови невинных людей. Выбирай же поскорей, Галендорф.
   Толстяка от этих слов так всего и передернуло, он побледнел, а его глаза, вдруг, приняли какое-то странное выражение, словно он оценивал силу врага. Кир встал и шагнул вперед, готовый немедленно нанести удар, если тот попытается выкинуть какой-нибудь магический фортель. Гробовщик, которому на вид не было старше пятидесяти, закивал головой, отчего его толстые щеки затряслись и залепетал:
   - Ваша светлость, клянусь вам, я никак не связан с Черным Магом, хотя, признаюсь честно, как на исповеди, это ростовщик Баррас подбил меня давать деньги в долг дворянам Барилона и баронам из ближайших баронств, но я, право же, никогда не назначал им высоких процентов за это и всегда соглашался на их собственные условия. Я готов без утайки рассказать обо всем мастеру Телемаку и умоляю вас отпустить меня, ваша светлость, из Барилона. - Быстро шагнув вперед, он тихонько шепнул Киру - Ваша светлость, порой, после захода солнца, мне мерещится какая-то чертовщина, словно чей-то голос нашептывает мне всякие гадости на ухо и велит ждать прихода Черного Мага, но теперь, когда вы велели мне уехать из Барилона, я непременно сделаю это и отправлюсь в Святые Земли на востоке Палестины, чтобы очиститься там от грешных мыслей.
   У Кирилла мелькнула на мгновение мысль, поговорить с гробовщиком на эту тему подробнее, но он, отказавшись от этой идеи, сказал уже более миролюбивым тоном:
   - Хорошо что ты об этом честно сказал, Галендорф, завтра утром ты получишь деньги от моего банкира, барона Купера, а сегодня отправляйся сначала к мастеру Телемаку, где ты все расскажешь ему о своих видениях и о тех магических голосах. Потом облегчи свою душу у аббата Ренье, прими святое причастие и почаще молись Богу, чтобы он уберег твою душу. Иди же с Богом и помни, я непременно уничтожу Черного Мага.
   Толстяк снова попытался облобызать руку маршала Торсена, но тот не дал ему этого сделать, а лишь пожал руку и похлопал по плечу со спокойным выражением лица. Галендорф немедленно ретировался из пока еще своей гостиной, а Рауль, взглянув на Кира с удивлением, воскликнул:
   - Сэр Кир, как же так, вы пожали руку этому негодяю? Но почему? Он ведь недостоин этого!
   Усмехнувшись, Кирилл ответил:
   - Ох, ты и вредный же парень, Рауль, прямо спасу нет. Ну, с чего это я должен восстанавливать людей против себя? Да, ничего не скажу, этот тип не самый приятный человек, ну так что с того? Я уверен, что и ты не вызываешь у него радостных чувств, но он же не стал жаловаться на тебя за все те пакости, которые ты ему устраивал. Терпимее нужно быть друг к другу, старик, терпимее. И учти, парень, мы только что получили от этого толстяка очень важную и ценную информацию.
   Какую именно ценную информацию он получил от гробовщика Галендорфа, Кир не стал объяснять не только юному маркизу, но и своим друзьям. Он попросил Сеймура заняться оформлением недвижимости на имя Анны-Лизы и Эльзы, организовать переезд многочисленной родни своей старшей жены в новый замок и предложил ему присоединиться к ним вечером в "Золотой подкове", после чего они отправились осматривать свое новое жилище. Ради собственного спокойствия, он, заодно, предложил ему выбрать любую из четырех башен себе в качестве новой квартиры. За собой он решил оставить главную, самую роскошно обставленную, башню.
   Погуляв по замку часа полтора, они сначала прошли во внутренний парк, а затем пошли осмотреть парк снаружи замка, который раскинулся на площади не менее семисот гектаров и поразил Кира тем, что там имелось даже небольшое озеро. Замок, безусловно, вполне стоил тех денег, что он за него заплатил, хотя Кирилл с трудом представлял себе, сколько времени у него уйдет на то, чтобы осмотреть его полностью. Немного побродив по парку, он приказал Максу передислоцировать весь отряд колдунов в новые квартиры и договориться со сторожами о том, чтобы они перешли к нему на службу, поскольку им потребуются знающие экскурсоводы.
   Из замка они направились прямиком к Роджеру, чтобы пригласить его и Калюту на ужин в "Золотую подкову", куда уже отправился Рауль, чтобы заказать для них столик поближе к сцене. Поговорив с графом пару часов, они поехали к Тетюру, где в самом разгаре был маленький семейный скандал. Получив взбучку по поводу отвратительных успехов в области магии, его ученицы-любовницы решили отыграться на нем по какому-то семейному поводу. Только их внезапное появление предотвратило битье посуды и спасло мага-красавца от тумаков этих бойких девиц. Видимо, повод был ничтожным, раз уже через несколько минут все четверо мило улыбались и нежно мурлыкали друг с другом. От ужина в таверне эта магическая семейка сначала отказалась наотрез, поскольку у Тетюра были совсем другие планы, но потом, немного подумав, Фелиция, посмотрев на Анну-Лизу и Эльзу, вдруг, сказала:
   - Риальдо, скажи, пожалуйста, а зачем мы тогда заплатили столько денег за новые платья, раз мы никуда не выходим?
   Тетюр, запустив пальцы в свою длинную шевелюру, страдальчески заголосил:
   - Девочки, но вы же мне обещали!
   Гретхен, вскочив с кресла, бойко воскликнула:
   - Ну, мало ли что мы могли наплести тебе, лишь бы ты не заставил нас переделывать эти стекляшки, милый! Все, решено, мы идем ужинать в "Золотую подкову"!
   Она тотчас подскочила к Эльзе и стала что-то шептать ей на ухо, а Фелиция принялась обрабатывать Анну-Лизу. Минуту спустя все они с громким смехом выбежали из гостиной, а Тетюр, сердито насупившись ворча что-то себе под нос, потянулся за бутылкой с коньяком. Наливая напиток в свой бокал, он негромко посетовал:
   - Ох, Кирюха, совсем беда с этими бабами. Ну, никак они не хотят понять того, что магия это дело серьезное. И на кой черт я только согласился учить их? Их ведь интересуют одни только прикладные аспекты магии, а теорией пусть кто-либо другой занимается. Ты-то как поживаешь?
   Не соизволив ответить магу на этот, чисто риторический вопрос, Кир, задумчиво рассматривая свой бокал, спросил:
   - Тетюр, скажи, может ли тот, кто стоит за Морбрейном, проникать в сознание человека? Может он делать так, чтобы какой-нибудь сквалыжный и неприятный тип видел нечто вроде снов наяву и слышал голоса?
   Маг отпил коньяку и ответил:
   - Да, это обычная тактика Хозяина Тьмы или, как принято называть его у вас, на Земле, Сатаны. Правда, все ваши теологи весьма заблуждаются относительно ада, считая его вотчиной дьявола. Это ведь самая обычная тюрьма для всего того отродья, с которым мы и боремся, а хозяйничает там старина Тартобатан, главный тюремщик Мастера Миров. Вот у него-то в брюхе и переваривается Хозяин Тьмы, но, увы, как Тобик не старается, ему не удается оборвать все ниточки связывающие этого урода с внешним миром. Порой, он умудряется сеять зерна зла даже в мирах Золотого круга, прямо под носом у Мастера Миров. Ну, а относительно черных снов и голосов, Кирюха, ты полностью прав. Так оно все и происходит. Хозяин Тьмы умудряется и из своего карцера вынюхивать среди людей таких, которые склонны принять его сторону и начинает их потихоньку обрабатывать, перекраивает им мозги на свой лад. А ты об этом почему спросил, Кирей, просто так или?
   - Или, Тетёха, или. - Сокрушенно кивая головой ответил магу Кирилл и пояснил - Понимаешь, сегодня один местный мужик признался мне, что у него частенько бывают всякие видения и он, случается, слышит голоса, вот я и подумал, что тебе об этом будет интересно узнать.
   Тетюр посмотрев на Кира насмешливо, спросил:
   - Ну, и что с этим мужиком случилось потом?
   - Да, ничего! - В тон ему ответил Кир - Купил у него дом за двести штук и посоветовал сваливать из Барилона подальше, да, молиться Богу почаще. Ну, и, разумеется, припугнул его малость, чтобы ему жизнь медом не казалась, сказал что разберу Морбрейна на запчасти, да, еще приказал ему двигать к Телемаку, подробно все рассказать о видениях и голосах, а затем бежать вприпрыжку к аббату Ренье, чтобы тот огрел его кадилом пару раз, для острастки. Я же не изверг какой-нибудь и не экзорсист, чтобы выколачивать дурь у него из башки. Или я что-то сделал не так, Тетюр?
   Маг вздохнул с облегчением и сказал, легонько стукнув Кирилла кулаком по колену:
   - Нет, Кир, ты все сделал правильно. Так, словно тебе уже не раз приходилось проводить профилактические беседы. Если этот мужик еще не успел напакостить по крупному, то твоего предупреждения ему вполне хватит, да, и беседа с Анри обязательно пойдет ему на пользу. Ну, а самое главное то, что ты выпроводил его из Барилона. Теперь Хозяину Тьмы до него уже ни за что не дотянуться. И вот еще что, Кирилл, на будущее запомни, если тебе понадобится вывести из равновесия какого-нибудь прихвостня этой зловредной адской твари, тебе достаточно будет сказать, что он уже превратился в дерьмо в брюхе у Тартаботана и когда эта собачка просрется, начнутся совсем другие времена. Только между нами, Кирюха, Тобик этого гада переваривает уже добрых триста тысяч лет, а поносом в аду так еще и не пахнет. Так что на наш с тобой век работы хватит.
   Кирилл расхохотался и спросил:
   - Тетюр, так может быть того, у нашего Тартобаташи запор и его стоит накормить пургеном?
   Маг от хохота выронил из рук бокал и чуть не свалился с кресла. Смеясь он дрыгал ногами и бил кулаками по подлокотникам кресла, то и дела выкрикивая:
   - Пургена! Тобику! Ну, ты, братишка, учудил! Чтобы он, бедняга, продристался, наконец...
   Кирилл, глядя на этого чудика, одетого в шелковую рубаху с кружевным воротником, галифе и тапочки на босую ногу, не выдержал и тоже расхохотался. Так они и смеялись добрых пять минут, пока в гостиную не заглянула Фелиция и, покрутив пальцем у виска, громко хлопнула дверью. Это привело их в чувство и Тетюр, утирая слезы, пошел переодеваться. Оставшись в гостиной один, он встал и подошел к окну. На улице уже смеркалось и фонарщик с лестницей на плече, не спеша шел по улице и зажигал масляные светильники. Барилон жил своей размеренной, неспешной и довольно скучной жизнью, которая вызывала у Кира скуку и он намеревался слегка расшевелить это сонное, пуританское царство.
   Впрочем, первый удар по нравам, царившим в городе, он намеревался уже сегодня, ведь в таверну он пригласил не только Рауля с друзьями, но и срочно вызвал Жака, Гуильрина, Чарли и Мими - самых исполнительных своих друзей, а также обоих братьев Стоунов, послав всем записки из замка Роджера, который тоже обещал присоединиться к его акции. Вскоре в гостиную вернулся маг Риальдо Великолепный и Кирилл озадаченно крякнул, увидев его в безукоризненном черном смокинге с галстуком бабочкой на белоснежной рубахе. Еще через несколько минут в гостиную явились его подруги, одетые в шикарные вечерние платья.
   Они чинно вышли из дома, расселись по экипажам и так же чинно выехали на улицу, по которой шли по своим делам барилонцы, одетые в унылые наряды эпохи позднего средневековья. При виде столь очаровательных красавиц с оголенными плечами, мужчины вздрагивали и останавливались, как вкопанные. Еще больший фурор они произвели на тех горожан, которые в этот вечер тоже избрали "Золотую подкову" для культурного времяпрепровождения. Было начало девятого, то самое время, когда богатые ремесленники и лавочники собирались в этой таверне, чтобы подвести итоги рабочего дня. Так что зрителей на этом дефиле пяти ильмианских топ-моделей было более, чем предостаточно.
   Более того, два амбала с алебардами не спешили пускать народ внутрь, объясняя это тем, что сегодня "Золотую подкову" намерен посетить его светлость, граф Барилон, а потому всем велено подождать. На ступеньках перед входом, помимо алебардистов уже стояли Майкл и Бенджамен Стоуны, оба молодые, красивые и тоже в черных смокингах. Увидев мага и рыцаря, идущих через раздавшуюся в обе стороны толпу в окружении своих очаровательных дам, оба громко зааплодировали, в то время, как все остальные их коллеги, которые до этого посмеивались над ними в кулак, громко хлюпали носами. Это хлюпанье стало еще громче тогда, когда дамы от избытка чувств расцеловали мэтра Бенджамена и позволили его брату поцеловать им руки, затянутые выше локтя в тонкий шелк перчаток.
   Они выстроились в ряд на ступенях, дамы впереди, кавалеры позади, очаровательные прелестницы раскрыли свои веера из белых, голубых, и нежно-зеленых страусовых перьев и те запорхали, заиграли в их изящных, ловких ручках, вызывая в толпе крепких, уверенных в себе мужиков, громкие, чуть ли не плачущие, стоны. Вскоре подъехала открытая карета леди Изольды и Жак, тоже одетый в смокинг, повел свою пассию, одетую в очень откровенное платье, сквозь толпу. Теперь первым захлопал в ладоши Кир, увидев свою бывшую любовницу в декольтированном, донельзя, темно-бордовом платье без рукавов, но с пышной, с большими складками, длинной юбкой, ритмично колыхающейся при каждом шаге.
   Еще через пару минут приехал Чарли в парадном мундире, но под руку с коротко стриженной девушкой, одетой в немыслимо прозрачное, вечернее платье из тончайшего голубого шелка, явно, курсантку из военного городка, но более всего Кира поразил следующий экипаж из которого выпрыгнуло два босоногих чуда, Гуильрин и Мими, одетых, как и все мужчины их круга в черные смокинги и даже при одинаковых алых галстуках-бабочках. Гуильрин выудил из открытой кареты еще одну девушку-курсантку, а его кореш подхватил на руки высокую рыжеволосую красотку, одетую в платье какого-то совершенно немыслимого фасона, при виде которой бешено захлопали в ладоши Майк и Бенни.
   Толпа мужиков уже начала потихоньку звереть, когда в половине девятого приехали еще три кареты, на этот раз золоченые и в сопровождении целого отряда всадников в голубых мундирах, вооруженных автоматами Стоуна. Первыми вышли Телемак и Калюта, также в черных смокингах и Кир уже было готов заорать от восторга, ведь он единственный был одет в костюм другой расцветки, но тут открылась дверь третьей кареты и из неё вышел Роджер, одетый в строгий фрак голубовато-серого цвета и такой же расцветки шелковый цилиндр.
   Полицейские быстро проложили коридор в толпе совершенно обалдевших мужиков и юный граф, сдержанно кланяясь налево и направо, пошел к ним с довольной улыбкой на лице, которая стала еще шире, когда от дверей таверны грянул гром аплодисментов. Толпа только было собралась сомкнуться, но тут к таверне "Золотая подкова" подлетела весело гикающая и улюлюкающая толпа юных дворян верхом на горячих скакунах. Правда, все эти молодые люди были одеты в самые обыкновенные дворянские наряды.
   Дамы расцеловали Роджера на виду у всех его подданных, двери таверны распахнулись настежь и они вошли в холл, сверкающий яркими огнями, где их встретили взволнованный хозяин таверны и Сеймур. На втором этаже их тоже давно поджидали, но уже совсем по другому поводу, ведь они пришли сюда только с одной единственной целью, поужинать и посмотреть на то представление, которое подготовили для них артисты города Барилона. Именно об этом Кир и просил хозяина таверны в своей записке, которую он передал ему и тот не подкачал. Вскоре этот зал был заполнен до отказа и они снова смотрели на танцевальные номера и слушали песни под аккомпанемент струнных и духовых инструментов, смеялись над шутками двух клоунов и аплодировали мастерству факира-фокусника, жонглирующего факелами.
   Представление всем понравилось, включая артистов, ведь после этого концерта Кир не только щедро расплатился с ними, но и подозвал к себе их руководителя для того, чтобы познакомить его с Сеймуром. Одному он поручил найти подходящее здание для размещения в нем театра, а второму профинансировать это начинание в полном объеме. Для седого, всклокоченного старика Джеронимо Кьезы это было ничуть не меньшим потрясением, чем суровое требование Тетюра явиться завтра с утра в его дом вместе со всеми артистами Барилона, чтобы не только получить от него кое-какие рекомендации и ценные инструкции, но и поправить свое здоровье. Роджер, присутствовавший при этом, не погнушался даже пожать руку этом старому комедианту.
   Довольный собой и своей подрывной акцией, далеко за полночь Кирилл сел вместе с хохочущими Анной-Лизой и Эльзой в карету и отправился в павильон на озере. Там обе красотки рухнули в постель совершенно обессиленные и в эту ночь они просто спали. Однако, когда они проснулись утром, то их ждал еще один сюрприз. На белоснежной льняной скатерти, покрывавшей обеденный стол, были разложены весьма странные предметы треугольной формы, пошитые из цветной ткани. Эльза, которая первая поднялась из постели, быстро взяла в руки одно из этих изделий и спросила его:
   - Кирюша, что это такое? Это нужно повязывать на голову или на шею?
   Он рассмеялся и быстро помог ей надеть купальник-бикини на себя. Получилось так красиво, что Анна-Лиза, увидев свою любимицу в таком наряде, бросилась к столу с истошным визгом, но на этом дело вовсе не закончилось. После того, как Кир тоже надел плавки, утро пошло своим чередом, но вот после завтрака начались сплошные чудеса. Рыцарь-новатор, вытащив из павильона узел с посудой, вручил его Гуго, которому он велел обернуться из волка человеком и приказал этому здоровенному парню срочно пригнать в павильон всех тех девушек, которых он обнаружит в охотничьем доме, вместе с их бравыми кавалерами и принести заодно вина, фруктов и сладостей на всю честную компанию.
   Его телохранители и ребята из комендантской роты, зная о том, что маршалу совершенно по барабану, чем они занимаются в доме, нисколько не стесняясь привозили сюда своих подружек. В основном девушек-курсанток. Минут через пятнадцать к павильону чуть ли не строевым шагом пришло чуть менее взвода любовников, застигнутых врасплох. За это время Кир успел вытащить из шкафа, присланного мэтром Бенджаменом две больших картонных коробки, оставшихся до этого утра незамеченными Эльзой и Анной-Лизой. Одну, с пляжными нарядами для дам он оставил в павильоне, а вторую вытащил наружу и сел на неё. Когда его курсанты пришли, он встал перед ними одетый в одни только темно-синие, узкие плавки и рявкнул громким командирским голосом:
   - Парни направо, девчонки налево! - Как только толпа любовников, одетых в камуфляж и парадные мундиры была разделена надвое он скомандовал - Девчонки входят в павильон и переодеваются там, а вы ребята, как истинные джентльмены, переоденетесь здесь, на травке. Сегодня мы будем изучать азы сексуальной революции и политики феминизма. Да, поторапливайтесь, вы, чертовы лодыри.
   Девушки, ничего не поняв, робея вошли в павильон, держа в руках корзины, и вскоре оттуда раздался веселый девичий визг. Здоровенные, плечистые парни раздевались молча и, сердито сопя, запускали одну руку в коробку, другой прикрывая свое мужское достоинство. Когда все были экипированы для купания в заливе Кувшинок, Кир повел их вокруг павильона к воде. Народ, к его счастью, подобрался отнюдь не робкого десятка, воды нисколько не боялся и плавать умели все, а потому курсанты смело пошли вслед за ним в озеро и уже через пару минут они подплывали к беломраморной террасе, поднимающейся над водой на полметра, на которой выстроились не только их подружки, но и Анна-Лиза с Эльзой.
   Через пару минут над озером зазвенели веселые, громкие голоса. Парни и девушки с удовольствием плескались в воде, а те из девчонок, которым давно хотелось посмотреть на магические руны маршала Торсена, получили такую возможность, но, поскольку все происходило так открыто и прилюдно, ни у одной из них не возникло непреодолимого желания. Вскоре Кир достал несколько белых кожаных мячей с гудировыми камерами, надул их и показал своим курсантам новую игру - волейбол, которая тоже всем очень понравилась, но для того, чтобы оценить её полностью, всем пришлось выйти из воды на узкую полоску пляжа, а затем и вовсе перебраться в кедровник, где среди деревьев нашлась более просторная площадка.
   Когда парни и девчонки освоили игру получше и, разбившись на четыре команды стали играть всерьез, приехал Сеймур со своей подружкой, очаровательной красоткой, одетой в платье, пошитое по последней моде. Это была Беатриса, бывшая экономка графа Барилона. Оба были в шоке, увидев, во что одеты Кир, Анна-Лиза, Эльза и все остальные, однако, Беатриса пришла в себя первой и когда ей было предложено присоединиться к купальщикам, тотчас согласилась. С Сэймуром Киру пришлось повозиться, но и он вскоре надел на себя коротенькие шортики и присоединился к игрокам, а потом и пошел вместе со всеми купаться.
   Правда, тут же выяснилось, что ни Сеймур, ни Беатриса не умеют плавать. Эльза и Анна-Лиза тотчас вызвались учить плавать Сэмми, а Киру пришлось заняться его подружкой. Отбуксировав эту черноволосую красавицу подальше от мраморного помоста, на котором толпились любители вина и яблок, туда, где глубина озера была ему немного ниже груди, он принялся учить женщину плавать. Она тихонько вскрикивала, но было не совсем понятно от чего именно, от страха или от того, что время от времени прикасалась к шрамам Кира, которые имели столь мощную магическую силу.
   В то время как Кирилл вел себя по-рыцарски, а именно, лишь слегка поддерживал Беатрис под живот и бедра, Сэмми вел себя крайне неспортивно. Он истошно вопил и, то и дело, вешался на шею Анне-Лизе. Дело кончилось тем, что этот тип, пуская пузыри, пошел-таки ко дну и той пришлось нырять за ним и когда она вынырнула с этим хитрым утопленником, то оказалась без своего крохотно бюстгальтера, а длинный нос этого типа уткнулся между её грудей. Поблагодарив свою спасительницу, этот нахал, весело хохоча, поплыл через залив размашистыми саженками, а Анна-Лиза рассмеявшись, поднялась на террасу, но не побежала внутрь павильона, закрывая свои груди руками, а осталась на нем щеголять топ-лесс.
   Вскоре к ней присоединилась Эльза, а затем и многие другие девушки. Уроки эмансипации и сексуальной революции, явно, были восприняты с энтузиазмом. Сэмми вскоре вернулся с огромным букетом кувшинок и стал украшать им головы купальщиц. Улучив момент, Кир утащил его в павильон и, вручив ему бокал с коньяком, усадил за столом. Положив на стол большой блокнот и взяв в руку авторучку, он сказал:
   - Сеймур, у меня для тебя есть одно срочное задание. Я хочу, чтобы ты построил в моем поместье на южном берегу пляж для молодежи. Ради этого ты даже можешь выкорчевать часть виноградника и мне плевать, что скажет на это мой арендатор. Это должно выглядеть вот так.
   Добрых полтора часа Кир рисовал ему как нужно проложить дорогу от Южного моста, какие построить павильоны и какие изготовить лежаки. В этом проекте было учтено все, вплоть до вышки для прыжков в воду и дюжины ресторанчиков на берегу, которые предстояло сдать в аренду владельцам самых лучших таверн города. Разумеется, в задачу Сэмми вовсе не входило заниматься строительством самому. Ему следовало лишь найти толковых подрядчиков, которые построили бы все за неделю. Поскольку обсуждение происходило открыто, то вскоре в павильоне собрались все купальщики и этот смелый до крайности проект получил их полное одобрение, тем более, что Кирилл сказал им:
   - Ребята, я вовсе не призываю никого разгуливать по всему Барилону в купальниках или нагишом, это будет уже слишком, но прийти на пляж, чтобы искупаться в водах чистого озера, позагорать, поиграть в волейбол, - что может быть прекраснее в погожий летний денек. Для чего это делается? В первую очередь для того, чтобы заставить всех мужиков Барилона терпимее относиться к женщинам, а женщин вывести из дома дать им возможность открыть миру свою красоту. Вы живете в одной казарме бок о бок и я не делаю различия между вами потому, что скоро вы вместе пойдете в бой, а враг не станет разбирать, кто мужчина, а кто женщина. Но поймите же, наконец, перед Мастером Миров вы тоже все равны, а потому ни один из мужиков не имеет права называть женщину шлюхой только потому, что она вышла ночью из дома одна или показала свои ноги. С этим нужно бороться с ничуть не меньшей яростью, чем с Черным Магом. Тетюр со своими подружками и лучшими магами каждый день возвращают молодость добрым трем сотням ворчливых стариков и старух, а на хрена спрашивается? Только для того, чтобы они, обретя молодые, красивые и сильные тела продолжали бухтеть глядя на то, как молодежь милуется друг с другом? Так это полнейший идиотизм, ребята, этим ханжам нужно немедленно дать укорот и самое лучшее это взять и показать им, как можно отдыхать на пляже. Ну, что, усекли?
   Киру ответил дружный хор голосов:
   - Усекли, маршал Торсен.
   - Ну, тогда пошли в большой дом обедать. - Воскликнул он и, достав из шкафа свой камуфляж, быстро оделся и пошел к выходу.
   После обеда Сэмми и Беата уехали, а Кир вместе со своими любимыми вернулся в павильон. Там уже было все прибрано и вычищено до блеска, а на кровати была постелена шкура тигра. Во всех вазах стояли свежие букеты цветов и после сытного обеда им захотелось вздремнуть пару часов. Кирилл лежал на спине, обнимая Анну-Лизу и Эльзу, которые прильнули к нему, словно котята и тихо посапывали во сне. Ему было хорошо и покойно в этом павильоне. Вскоре уснул и он сам и ему приснился странный сон.
   Ему приснился старший из двух сводных братьев, Юрка и Чечня. Руки Кира были скованы наручниками за спиной и привязаны к раме сгоревшего и полуразобранного "Уазика", на котором он был вынужден сидеть. Было яркое осеннее утро и солнце било ему в глаза. Юрка, вооруженный длинным кавказским кинжалом, маячил перед ним весь одетый в черное, глумливо хохотал и издевался над ним, осыпая проклятьями. Лицо его было очень бледным, а глаза полны ужаса и боли, как будто это не он колол его кинжалом, а Кир измывался над ним.
   Кирилл очень устал, от побоев и издевательств, ему все это надоело и хотелось спать, а тут этот гад кричал ему в лицо что-то о его отце и с силой бил снизу в челюсть. Да еще солнце било ему в глаза с такой силой, что он буквально возненавидел небесное светило и ненавидел его едва ли не больше, чем своего мучителя. Временами он закрывал солнце собой и тогда Кирилл был ему почти благодарен. Сон был чертовски нудным, гнусным и очень длинным. Он прекрасно понимал что это всего лишь сон, но ничего не мог поделать. Потом в нем наступил, как и тогда, осенью девяносто шестого, какой-то перелом и он стал потихоньку звереть.
   В тот момент, когда Кир уже был готов разорвать наручники и убить своего мучителя, он, вдруг, увидел что к рукам, ногам и голове Юрасика с неба тянутся какие-то едва заметные нити. Пересиливая боль в глазах, сожженных нестерпимым светом, он взглянул поверх солнца и увидел, что там пристроился какой-то урод в черном клобуке очень похожий на Мастера Миров, только с жутко зловещей рожей. Ему сразу же стало ясно, что этот гад захватил в плен Юрасика, который повзрослев и отслужив на Северном флоте, уже и мухи не мог обидеть, превратил его в садиста и теперь чуть ли не кончал от этого. Дико взревев, Кир разорвал хилые ментовские наручники, завернул Юркину руку с кинжалом, но не вонзил его в спину сводного брата, как тому чеченцу, а схватил его, режа пальцы в кровь и быстро перерубил все нити, ведущие к черному кукловоду, норовя ухватить хотя бы одну, чтобы сдернуть того с небес и ввалить ему таких звездюлей, чтобы тот обоссался и пожалел о том, что родился на свет таким уродом.
   Однако, это у него не получилось. Солнце перестало слепить ему глаза, а Юрка с тихим стоном свалился к нему на грудь. Глаза его были полны слез, а запекшиеся и все искусанные губы шептали: - "Братишка, спасибо". Гладя брата по спине, он проснулся и обнаружил, что крепко прижимает к себе Анну-Лизу, которая с тревогой смотрит на него. Эльза, которую он не мог позволить себе побеспокоить даже во сне, мирно спала, но тотчас проснулась, как только услышала звук поцелуя. Девушка с такой мольбой посмотрела на целующуюся парочку, что они не выдержали и, громко рассмеявшись, дружно принялись целовать и ласкать это синеглазое чудо с кудряшками. Анна-Лиза затащила эту красотку на Кира, а сама, лежа рядом с ними, принялась ласкать её ноги и ягодицами, покрывая узкую, атласную спину поцелуями.
   Так было все время, что они находились вместе. Эта милая, очаровательная плутовка вертела ими, как хотела, и всегда выходило так, что ей первой доставались ласки мужа, но и её подруга-любовница тоже не оставалась безучастной и помогала ему изо всех сил. Они вкладывали в эту любовную игру всю свою страсть и нежность, доводя Эльзу до исступления и превращая девушку в сосредоточие любовного экстаза и наслаждения. В каком-то смысле Эльза имела не одного, а сразу двух мужей и вдвоем они были так умелы и искусны в любви, что той никогда не приходилось жалеть о чем-то и скучать в постели. К тому же Анна-Лиза нашептывала ей на ушко такие страстные слова, полные любви, что её переполняло счастье и она кричала от любовного восторга.
   От этого сами они испытывали едва ли не большее наслаждение, чем их любимица и после того, как они замирали, почти лишенные сил, уже она принималась ласкать их обоих, но особенно активно Анну-Лизу, чем приводила уже Кирилла в настоящее исступление и он ласкал свою пышногрудую гурию с удвоенной страстью. Как правило на этом все и заканчивалось, поскольку его возлюбленные полностью лишались сил и уже никак не могли обратить свою страсть на него немедленно, но они делали это спустя час или полтора. Правда, в этот вечер он ловко перевел их внимание на иной предмет, негромко спросив Анну-Лизу:
   - Анюта, а когда Тетюр начнет учить вас магии? Что-то я не слышал вчера от него ни одного слова на эту тему.
   Вместо Анны-Лизы ему ответила Эльза. Взобравшись на него верхом, она ткнула себя пальчиком в грудь и воскликнула:
   - А я уже стала магом, Кирюша!
   В доказательство своих слов она сделала руками пасы и Кир, к своему восторгу, вдруг, медленно поднялся над кроватью на высоту полуметра. Неведомая ему сила заставила его тело медленно полететь по воздуху к открытым настежь широким дверям, ведущим на террасу и через минуту они летели над водой. Правда, длилось все это не более минуты и они упали в воду с высоты в полтора метра, вздымая целую тучу брызг. Анна-Лиза присоединилась к ним и они поплыли на середину залива, туда где воды было чуть ли не по щиколотку. Солнце уже спустилось к самому горизонту и его лучи сделали тела девушек багряно-бронзовыми, живописно осветив его тигра.
   - Кирик, магии учат совсем по другому - Негромко сказала ему Анна-Лиза - Не так как учителя учат детей грамоте и счету, но для нас сейчас путь к изучению магии закрыт. То, что показала тебе Эльза, вошло в неё вместе с кровью мастера Тетюриальда и теперь он её второй отец.
   Кирилл облегченно вздохнул и воскликнул:
   - Слава Богу, что не любовник!
   Эльза шлепнула его ладошкой по губам и сказала:
   - Кирюшка, что ты такое говоришь! С ним я не могу заниматься любовью. Это было бы противоестественно.
   Он тотчас спросил её:
   - А с кем-нибудь другим ты смогла бы заниматься любовью, малышка?
   За эти слова уже Анна-Лиза наградила его крепкой затрещиной и сердито зашипела:
   - Ты что, сдурел?
   - Что, уже и пошутить нельзя? - Почесываясь поинтересовался у старшей жены Кирилл, кладя голову поудобнее на колени младшей и прижимаясь щекой к её прохладному животу.
   Эльза, гладя его по щеке, сказала:
   - Любовь моя, пока ты на Ильмине мне никто не нужен, да, и после того, как ты оставишь нас, я найду куда больше любви и ласки в объятьях Анны-Лизы, чем в чьих-либо других и кроме того, любовь моя, что помешает мне прийти к тебе в любой мир, где бы ты не оказался, на одну ночь? Я ведь скоро стану человеком чистой расы и магом высшей ступени.
   - Ну, и когда это произойдет, любовь моя? Про то, что беременность сделает тебя наполовину женщиной Земли это я уже знаю, Анюта рассказывала. Тетеря, судя по всему, уже стал твоим приемным папашей и донором. Но когда этот аферист станет учить вас обоих магии? Или мне что, магарыч ему нужно поставить? Так это я мигом, вы только шепните что мне нужно для этого сделать.
   Анна-Лиза прилегла к нему на грудь и ответила:
   - Кир, понимаешь, маги обучают своих учеников совсем по другому. Маг готовит для своего ученика особый напиток, который отдает его во власть высших сил, еще более могущественных, чем сам Мастер Миров, их порождение. После этого маг вкладывает в руки своего ученика первую книгу магии, созданную им и содержащую все те знания, что ему были известны. Порой проходит целая неделя, пока эти знания перейдут из книги в сознание ученика мага и все это время он находится в бессознательном сознании, полностью соединенный с магической книгой своего учителя. Как только ученик приходит в сознание, маг дает ему другой напиток, который выводит молодого мага из-под власти высших сил. Порой, магу открываются новые знания и когда он пишет свою собственную книгу магии, а она, Кирюша, пишется кровью, то включает их в неё и передает уже своему ученику. Когда ты поручил мастеру Риальдо Великолепному подготовить целую когорту магов, ты задал ему очень сложную задачу. Правда, Риальдо великий маг и его обучение длится всего лишь двое суток, но ведь ему пришлось готовить напиток сразу для пятидесяти семи человек, включая его подруг, а потом всех их выводить к свету. Сейчас мы не можем испить из чаши высших сил, Кир, ведь мы обе беременны, а это очень опасно для твоих сыновей. Как только мы родим двух мальчиков и выкормим их грудью в течение трех месяцев, мы будем готовы к этому испытанию.
   Кир, посмотрев на Анну-Лизу долгим взглядом, спросил:
   - А что будет, если какой-нибудь тип возьмет, да, и украдет рецепт этого напитка, составит его и выпьет сам?
   - Этого нельзя делать, Кир - Тихо сказала Анна-Лиза - В таком случае человек может оказаться во власти темных сил и они приведут его к Хозяину Тьмы, заклятому врагу Мастера Миров. Впрочем, это далеко не единственный способ стать его верным слугой, ведь он постоянно ищет себе приспешников как среди магов, так и среди простых людей. - Увидев удивление в глазах мужа, она пояснила - Кир, хотя мы, маги и колдуны ничем не отличаемся от людей внешне, мы, все-таки немного другие, но в этом нет ничего страшного.
   Кирилл улыбнулся ей в ответ и сказал:
   - Да, я уже заметил это, Анна-Лиза. Вы едите больше, чем обычные люди и почти не хмелеете от вина, а еще вы умеете черпать энергию не только из еды и питья, но и от нас, простых людей. Женщины-маги более страстные и легко возбудимые, гораздо более чувствительные к ласкам. Это не говоря уже о таких вещах, как способность к трансформации тела. Ну, а еще вы умеете генерировать в своем теле колоссальную энергию, впрочем, это я и сам умею делать, только по другому, переводя её в руки и ноги, когда колочу какого-нибудь гада. Нет, милые мои, вы меня совершенно не пугаете и я вас нисколечко не боюсь, ведь вы такие нежные и легкоранимые. Мне постоянно хочется носить вас на руках, хотя я и понимаю, что обидеть вас будет по силам далеко не каждому.
   Эльза положила свою головку на грудь Анны-Лизы и, радостно улыбаясь, тихо прошептала:
   - Боже, Анечка, как же я счастлива, что ты пришла ко мне и рассказала обо всем. Теперь, когда мы одна семья, мне хочется только одного, чтобы поскорее пришел тот день, когда мы с тобой станем опытными магами и отправимся с нашим отважным, умным и таким красивым рыцарем в иные миры, чтобы сражаться с врагами Мастера Миров.
   Кирилл вздохнул и счастливо улыбнулся, подумав о том, что и его сыновья пойдут по той же дороге, станут рыцарями Добра и Света, и будут отважно сражаться со Злом. Главное для него заключалось теперь в том, чтобы объяснить им сколь изощренно Зло и на какое коварство оно способно, а еще он подумал в этот момент: - "Ах, Морбрейн, Морбрейн, кто же ты такой на самом деле, жертва, марионетка в лапах этого вонючего козла или жестокий, хитрый враг? Ладно, разберемся, еще не вечер". Вспомнив о том что близился вечер, он поднялся на ноги и, поманив своих возлюбленных, поплыл к павильону.
  

Глава пятнадцатая

  
   Сеймур Купер, бывший дворецкий графа Барилона, племянник его гофмаршала Седрика Бреля, оказался талантливым учеником Кира по части банковского дела и экономики, а также активным его сподвижником по части сексуальной революции. Впрочем, тут он был далеко не единственным. Вместе с ним к строительству пляжа подключились многие другие люди и в их числе мэтр Бенджамен, очень довольный тем, что Мими-драконщик, в конце концов одумался и вернулся к его дочери Матильде. На радостях он даже позволил ей открыть свой собственный салон модной одежды и её портнихи работали с невероятным усердием, готовясь к открытию пляжного сезона в городе Барилоне. Благо лето было в самом разгаре.
   В рекордные сроки, за каких-то двадцать дней, южный берег острова буквально преобразился. На протяжении почти трех километров от Южного моста вдоль виноградников маршала Торсена теперь располагался пляж, усыпанный золотистым песком, привезенным из карьера, находящегося за пределами Барилонской впадины. Столяры и плотники Барилона в очередной раз подтвердили свое мастерство и вдоль берега теперь стояло около двух сотен красивых, ажурных павильонов для отдыха и ресторанчиков. Столяры-краснодеревщики тоже постарались на славу и поставили маршалу Торсену несколько тысяч удобных шезлонгов и лежаков. Все было сделано по высшему разряду и уже к воскресенью все работы, на которых было задействовано несколько тысяч человек, должны были полностью завершиться.
   В город Кирилл вернулся вместе со своими женами в пятницу вечером. В субботу, с утра пораньше, он отправился в военный городок и провел там выборочную проверку на предмет знания уставов. Вот уж в чем он был теперь полностью спокоен, так это в том, что все его курсанты прекрасно усвоили материал и знали о тактике современного боя почти все. Ну, а все остальное, то есть практические навыки, им предстояло получить в учебном центре, куда они должны были отправиться уже в понедельник. Барон Каспер прилетел в Барилон еще утром в субботу и доложил Киру, что у него все готово. Глядя на то, как хитро щурится Джулай, он сразу же сообразил, что тот значительно видоизменил проект учебного центра.
   В воскресенье, хорошенько выспавшись, плотно позавтракав и пообщавшись с приемными сыновьями, шустрыми непоседами, они отправились на пляж. Начало этой войсковой операции было назначено на десять утра, но они приехали минут на пятнадцать раньше. Погода была прекрасная и по Южному мосту тянулась длинная вереница крестьянских подвод и фургонов, на которых сидели поселяне обоего пола, одетые строго и чопорно в суконные наряды темных тонов. Они с удивлением поглядывали на странные деревянные строения, появившиеся справа от моста и большой резной павильон розового мрамора, стоящий метрах в пятидесяти от моста. Когда же на помост белого мрамора, вдруг, вышли трое молодых, практически голых людей, две красивые женщины и широкоплечий парень очень высокого роста с мощным торсом, сплошь покрытым татуировками, возницы чуть не попадали с козел фургонов на доски моста.
   Вид у поселян при этом был такой испуганный, словно у них у всех разом загорелись овины, сеновалы и прочие пожароопасные здания и сооружения. Выпучив глаза, они смотрели на то, как парень, нисколько не стесняясь их присутствия, спокойно разговаривает со своими девицами, да, еще и обнимает их за гибкие тонкие талии. Когда же поселяне увидели то, как к этой бесстыжей троице присоединился еще и голый граф Барилон с двумя здоровенными, молодыми бородатыми парнями, многие не выдержали и стали истово креститься. Первое, что им пришло в голову, так это то, что граф сошел с ума, но когда к нему присоединился еще и аббат Ренье с большим серебряным крестом на груди и четками в руках из одежды на котором были одни только черные портки, размером не больше носового платка, да, и то в обтяжку они и вовсе чуть не взвыли от ужаса, а то, что обе девицы еще и расцеловали священника в обе щеки повергло их в панику.
   Кирилл же наоборот, был рад встрече с друзьями, хотя и недоумевал, почему это курсанты, которых он вчера пригласил нанести массированный удар по пуританству и ханжеству, так медлят. Все встало на свои места ровно в десять часов. Тишину над озером разорвал дружный, радостный крик тысяч молодых людей, внезапно, появившихся вдоль всего широкого шоссе, проложенного от Южного моста и до скалы Влюбленных, то есть на всем протяжении пляжа. Все они уже были одеты в купальники и, первым делом, бросились в воду. Тотчас на террасе появились Тетюр со своими ученицами и остальные друзья Кира с подружками. Все они принялись хлопать его по плечам и поздравлять с открытием пляжного сезона.
   Тотчас были открыты бутылки с вином и поскольку на пляже все были равны, то даже Роджеру самому пришлось наполнять вином свой бокал. Впрочем, на пляже каждый был предоставлен самому себе и развлекался кто как мог. Кир, первым делом побежал к вышке, возле которой толпился народ. Бодро стуча босыми пятками по дощатому настилу, он на одном дыхании взобрался на пятнадцатиметровую высоту и, покрасовавшись немного перед публикой, совершил первый прыжок в воду за всю историю Ильмина. Прыжок в три оборота согнувшись, получился у него на славу и он вошел в воду, словно арбалетная стрела. После этого он прыгнул еще четыре раза и поплыл стилем баттерфляй к своему павильону, где тотчас улегся на мраморные плиты, положив голову на колени Эльзы.
   Анна-Лиза решила окончательно добить мирных поселян и потому загорала топ-лесс. Для неё это была далеко не первая солнечная ванна и её тело было покрыто красивым загаром, но по своей интенсивности он, все-таки, уступал загару Беаты, чьи обнаженные груди к этому дню сделались просто шоколадными. Эта красотка была в полном восторге от того, что кроме неё подобным цветом кожи могли похвастаться лишь Макс, да, еще несколько парней, которые были неграми, а потому имели такой цвет от природы.
   Буквально каждый парень или девушка стремились чем-то выделиться на пляже, удивить своих друзей, но мало кто из них отваживался влезть на вышку и повторить то, что вытворял, прыгая в воду, маршал Торсен. Все уже думали, что его рекорд не будет никем повторен, как к вышке вразвалку подошел Гуильрин и совершил прыжок такой сложности, что о прыжках Кира все тотчас позабыли. Да, он и сам аплодировал своему другу, чья платиновая шевелюра в мелких кудряшках, благодаря Тетюру, сделалась охристо-желтой. Сам же великий маг поражал всех не только своей бледной кожей, но еще и на редкость волосатой грудью, да, и его подружки тоже впервые подставили свои тела солнцу.
   Невероятно нежный и заботливый, Тетюр то и дело метался от обеденного стола внутри павильона, сплошь заставленного деликатесами, к трем своим наядам, стремясь предугадать каждое их желание. Он был счастлив от того, что на его учениц-любовниц было обращено столько восхищенных взоров колдунов Камила, загоравших на клочке пляжа между мраморным павильоном, перенесенным сюда от залива Кувшинок, и Южным мостом. Впрочем, эти парни не только загорали, но и несли службу и у многих в руках были автоматы Стоуна. Однако, подружки не забывали их и здесь.
   Работа у этих парней была на редкость легкая, ведь возле их подопечного постоянно крутилось пять-шесть девушек и поблизости плавало еще с полсотни красавиц, которым хотелось взглянуть на руны Мастера Миров вблизи. Эльза и Анна-Лиза, чтобы не мешать им, ушли играть в волейбол и те бесцеремонно переворачивали своего маршала с бока на бок. Но странное дело, чем дольше они находились подле него, тем меньше вожделели к нему и найдя, что Кир очень симпатичный и покладистый парень, возвращались в свои компании, чтобы рассказать друзьям о том, что именно было написано на груди и на спине их командира.
   На мосту, тем временем, началось самое настоящее столпотворение. Весть о том, что тысячи молодых мужчин и очень красивых девушек голиком купаются у Южного моста, а вместе с ними там находится и голый граф Барилон, быстро облетела город и на нем собралось уже несколько тысяч человек. В основном это были пожилые люди и старики, которые ворчали все громче и громче. Многие фермеры ехали в Барилон со своими дочерьми и те, завидев Кира и Роджера, сидевших за столиком в компании двух бородатых голых мужчин и игравших в карты, восторженно визжали, но роптания, все-таки было намного больше. Снова оставшись без лапы, граф, уныло посмотрев на мост, сказал, тасуя карты:
   - Ох, сэр Кир, убедить меня и всех этих людей в том, что нет ничего прекраснее вида молодой и полной сил плоти, тебе удалось, но что ты будешь делать с этими старыми пердунами?
   Раскладывая свои карты по мастям, Кирилл ответил:
   - Мизер. - Немного помедлив, он попросил Тетюра, милующегося с какой-то длинноногой, коротко стриженой блондинкой, громко крикнув ему - Слышь, Тетеха, сделал бы ты с этими старыми барбосами что-нибудь такое, чтобы они больше не доставали его светлость и нас всех своими горестными стенаниями, а то я опять мизер не сыграю или тебе слабо?
   От края мраморного помоста донесся грозный рык:
   - Это мне-то слабо? Да, они у меня тотчас голиком в воду с моста попрыгают, забыв про стыд и глупые заветы этих древних святош, отцов пилигримов. - Повернувшись к павильону, он крикнул еще громче - Фелиция, радость моя, принеси мне мои магические кристаллы!
   Кир, сосредоточенно кивнув головой, взял прикуп и стал диктовать своим противникам карты. Телемак принялся быстро записывать расклад, но услышав какая у рыцаря черва, отложил ручку в сторону и презрительно фыркнул:
   - С такой длинной мастью, милейший, вам не мизер, а девятерную впору было заказывать. Не понимаю я тебя, Кир, на кой черт ты ввязываешься в такую аферу, ведь у тебя такая дырища в трефах, что только держись.
   Трое средневековых деятелей раскрыли свои карты и стали совещаться, как им будет ловчее отобрать свои взятки и всучить маршалу все остальное, а Тетюр в это время выгнал всех купальщиков из воды и принялся, громко завывая, творить какие-то заклинания, от которых его кристаллы громко затрещали и стали испускать яркие, разноцветные лучи. Видимо, поэтому Калюта сделал неверный ход и хитрый маршал снес на пиках трефового валета. Этим Кир тотчас подправил свою пулю и хотя гора у него была весьма внушительной, вистов он уже нахватал столько, что мог смело записать эту партию за собой. От воды, между тем, потянуло запахом озона и они прервали игру для того, чтобы понаблюдать за магией мастера Тетюриальда Великолепного.
   Маг сидел на корточках, а разноцветные кристаллы летали по кругу в воздухе на уровне его волосатой груди. Он резко взмахнул руками и они, словно трассеры, полетели вдоль Южного моста. Улетев вперед метров на шестьсот, они вернулись и снова улетели, описывая узкий эллипс и освещая водную гладь озера яркими лучами, превращая воду в осязаемо плотную, живую, пульсирующую радугу шириной метров в сто и доходящую по всей длине до самого моста. Эта эллиптическая радуга стала медленно подниматься над поверхностью озера и минут через десять достигла уровня моста, возвышавшегося над водой метра на четыре. При желании, перебравшись через массивные дубовые перила, каждый человек на мосту мог, сделав один единственный короткий шаг, ступить ногой на эту, плавно движущуюся по эллиптической трассе, радужную дорогу с темно-синей разделительной полосой посередине. Зрелище это было настолько величественным и ярким, что все люди, как на мосту, так и на берегу, тотчас умолкли и замерли. Кристаллы послушными пташками вернулись к Тетюру и он, прижимая их к кучерявой груди, сказал вполголоса:
   - Анри, можешь отправляться на мост и объявить этому скопищу старых идиотов, что если они снимут с себя свои зипуны и перейдут с моста на радужную дорогу, то Мастер Миров вернет им молодость, здоровье и все прочее, но не забудь предупредить их об одной закавыке, если они сегодня не трахнутся как следует, до полного изнеможения, то наутро они станут такими же, какими и были до этого дня. - Повернувшись к игрокам, он добавил - Работать эта кутерьма будет ровно десять дней, ребята, так что, давайте, быстро поднимайте в небо всех драконов, летающую избу Ханг Туаха и собирайте народ в Барилон.
   Аббат Ренье, перемахнув через балюстраду, бегом бросился к мосту. Взобравшись на него, он заорал во всю мощь своей луженой глотки, потрясая крестом:
   - Слушайте вы! Старые ханжи! По великой милости Господа нашего Иисуса Христа, Мастера Миров и владыки Вселенной, вам явлено животворящее чудо. Всякий, кто сбросив с себя одежды, ступит на эту радужную дорогу, вновь обретет молодость и исцелится от всех болезней! Не вздумайте же лезть в эти святые воды в своем вонючем тряпье, костей не соберете! И запомните, сучьи дети, получив от Господа нашего сей божественный дар, вы все, вернувшись домой, должны будете в эту же ночь одарить любовью жену или мужа, свою или чужую, в этом нет особой разницы, но только страстным соитием вы сможете доказать Мастеру Миров, что вы любите его всем сердцем и преклоняетесь перед ним. Раздевайтесь же поскорее, старые нечестивцы, не испытывайте его терпения!
   После такой страстной и проникновенной речи аббата, несомненно добродетельного и терпеливого пастыря, народ на мосту взревел, пришел в движение, стал быстро раздеваться и вскоре те, кто стоял вплотную к перилам, сиганули прямиком на радужную, движущуюся водную дорогу. Магический центр геронтологии и омоложения работал с потрясающей скоростью. Радужные воды, густые, как патока, плавно всасывали в себя стариков и очень быстро превращали их в молодых красавцев и красоток, возвращая им даже утраченные за долгие годы детали фигуры типа пальцев и даже рук или ног. Это Кирилл смог хорошо рассмотреть через оптический прицел автомата, взобравшись на крышу павильона.
   Спустившись вниз и отдав автомат Камилу, он подошел к Тетюру, стоявшему в окружении барилонских главарей. Калюта и Телемак, уже перенесшие процедуру омоложения, еще хоть как-то держались, а вот Роджера буквально колотило и он то бледнел, то краснел. Великий маг, посмотрев на него снисходительно, негромко сказал:
   - Ну, все, ребята. Теперь вам уже ничего не остается делать, как менять весь прежний уклад жизни, иначе всем вам точно звездец наступит. Я-то с Гулей, Эльзой и Лизеттой еще как-нибудь выкручусь. Мы маги Мастера Миров и с нас спрос маленький. Кирюху этот старый хрыч тоже губить не станет, он у него, явно, в любимчиках ходит, но вам всем точно хреново будет, ведь этим водоворотом старик прямо указывает всем вам, что Ильмину открыта прямая дорога в Золотой круг, так что помните о том, что я вам говорил. - Увидев сбоку от себя Кирилла, Тетюр сделал невинное лицо и спросил его - Ну, что, горе луковое, слабо мне или не слабо подписать Мастера Миров на такую работу? Он ведь теперь будет целых десять дней крутить эту карусель, так что солдатами я тебя, считай полностью обеспечил, да, еще какими, сплошь ветеранами и героями. Только их нужно сюда поскорее доставить. Да, классную я работу сегодня проделал.
   Ученицы тотчас прижались к своему учителю-любовнику и принялись лобызать его при всем честном народе и лишь одна Фелиция, почему-то, посмотрела на Кира каким-то странным, загадочным взглядом.
   Кирилл насмешливо улыбнулся и сказал магу:
   - Подумаешь, эка невидаль. Тебе просто лень было работать самому, вот ты и навесил омоложение гражданского населения на Мастера Миров, да, и то лишь потому, что это я тебя об этом попросил. Так что не очень-то нос задирай.
   Тетюр не обиделся на эти слова и воскликнул:
   - Все правильно, Кирюха, это всего лишь проверка Мастера Миров на вшивость. Пусть старик тоже попотеет.
   От этих слов рука аббата Ренье, только что вернувшегося на террасу, непроизвольно дернулась и лицо на мгновение исказила неприязненная гримаса, но уже через секунду он радостно улыбался. Его более других пугало то, с какой фамильярностью Тетюр отзывается о предмете его истового поклонения. Тем временем стриптиз на мосту набирал силу. Кто-то, взобравшись на перила, прыгал с них с криком: - "Мастер Миров, верни мне молодость!" Кто-то вопил во весь голос: - "Аллах акбар!", кто-то поминал Иисуса Христа, Саваофа, Яхве, Будду и другие, еще более экзотические имена Мастера Миров.
   Аббату это не понравилось и он, как был в купальных трусах, так в них вновь и вернулся на мост, по пути вооружившись Библией и большим серебряным крестом. Потрясая своими святыми причиндалами, он истошно вопил:
   - Во имя Господа нашего Иисуса Христа, нечестивцы! Этим своим именем Мастер Миров дарует вам молодость!
   Отловив какую-то толстенную голую тетку, явно сарацинку по происхождению (так барилонцы по старинке называли всех жгучих брюнеток) он заставил её облобызать крест, а уж потом по-борцовски лихо перебросил эту седеющую матрону через высокие перила. Кирилл, восторженно воскликнул:
   - Во, дает, старый черт! Прямо Добрыня энд Путятя! - Помянув самых рьяных крестителей Киевской Руси, он вопросительно посмотрел на Тетюра.
   Того, похоже, совершенно не волновал воинственный клерикализм здоровенного, румяного попа и потому он добродушно проворчал:
   - Чего, уж, там, Кирюха, ворчать, пусть резвится. Ведь Мастер Миров не зря забрал с Земли и поселил здесь столько воинов Христовых и наделил их семью жизнями. Поэтому я не вижу ничего страшного в том, что Анри малость приподнимет крест над полумесяцем и звездой Давида. Все равно для старика все религии во Вселенной, с их священными писаниями это не более, чем сборник анекдотов о нем самом.
   Новоявленные правители провинции Ренделон, всерьез нацелившиеся прибрать к рукам весь Ильмин и пинками загнать его в Золотой круг, расселись в шезлонгах поудобнее и принялись наблюдать за всей той свистопляской, которая творилась на мосту. За то время, что ушло на разговоры, радужное водяное шоссе успело сделать полный оборот и с него полезли на мост полные сил и энергии мужчины и женщины не старше двадцати пяти, двадцати семи лет. Из-за того, что встречный поток стариков был намного интенсивнее, это удавалось не каждому и потому они просто прыгали в воду и плыли к берегу, прямо к тому месту, где сидел на террасе граф Барилон.
   Колдуны-оборотни выстроившись цепью (некоторые из них обернулись львами, волками и даже медведями) сопровождали этих голых людей, еще недавно ворчавших по поводу Роджера, снявшего с себя одежду и облачившегося в крохотные портки зеленого, блестящего шелка, насмешливыми криками. Они выбирались на берег и бежали вдоль моста, чтобы вновь вернуться за своей одеждой и очень многие в этой кутерьме не нашли своих сюртуков и панталон, а потому довольствовались тем, что им удалось найти. Многие выпрягали из своих фургонов и повозок пристяжных лошадей и пока коренники с недовольным ржанием тянули тяжелые возы, они галопом помчались в родные пенаты, оповещать соседей.
   Им на помощь тотчас пришли маги с Южных островов и все полтора десятка летающих лодок, имевшихся на борту "Гипериона", уже поднялись в воздух. Для этого Киру даже не пришлось отдавать команду. Курсантов на пляже значительно поубавилось. Все местные парни и девчонки тотчас оделись в камуфляж и, оседлав лошадей, как и поселяне тоже помчались в город, оповещать население о чуде. Глядя на все это, Кир без особого труда сообразил, что выезд в лагеря откладывается как минимум на две недели и что он может продолжить сачковать и наслаждаться жизнью. Легонько лягнув мага-кудесника в ногу, он поинтересовался:
   - Слышь, Тетёха, а ремиссия как, полная или это косметический ремонт? Так, для красоты, да, и только.
   - Ты, что, смеешься? Кирей, коли старик откликнулся на твою просьбу, то ты можешь уже не сомневаться, он все сделает по высшему разряду. Уж если он навел здесь такого шороху, то ты уж поверь, через девять месяцев и в Барилоне, и в окрестностях, народится не одна сотня младенцев, так что наши парни будут обеспечены сверстниками для игр. Надеюсь, ты понимаешь, что на счет обязательного траханья нынешней ночью я сказал для красного словца? Правда, Мастер Миров относится к сексу весьма благосклонно, иначе он не стал бы наделять магов и колдунов, а также и рыцарей, способностью черпать в нем силу и энергию.
   Кирилл, мало-помалу, стал понимать что именно произошло в этот воскресный день. Бросив взгляд на мост, где молодежи было уже гораздо больше, чем стариков, он подумал: - "Так, в одном Тетюр ребятам не соврал, если я умудряюсь интуитивно нащупать очередной верный шаг, то его кристаллы легко и без всяких хлопот воплощают его желание. Интересно, неужели Мастер Миров действительно так хорошо ко мне относится, что даже избавил меня от этих старых ворчунов, вернув им молодость? Нет, тут все гораздо сложнее. Думай, Кирюха, думай, что тебе делать дальше..." От размышлений о следующем шаге его отвлек Мими-драконщик, который въехал на гнедом жеребце чуть ли не в их любимую ажурную спальню и он, широко улыбнувшись этому босоногому парню, одетому в новенький летный комбинезон драконьей кожи, сказал:
   - Роджер, нам настала пора взять в оборот Грунральда и я намерен послать в Нью-Лондон Анри и два десятка самых быстрокрылых драконов с отрядом своих телохранителей, чтобы они приволокли старика и принцессу Амалию. Ты можешь даже не отрываться на то, чтобы черкнуть своему дяде пару строчек, это уже мои собственные дела. - Повернувшись к Ханг Туаху, он добавил - А ты, Ханг, отправляйся на "Гиперионе" к Южным островам и тащи сюда всех патриархов. Остальные лодки и драконы полетят во все концы Палестины, чтобы оповестить как можно больше стариков. Так что опять отдыхаем, ребята и радуемся жизни.
   Тетюр снова не остался в стороне и сказал коллеге:
   - Ханг, поставь на свою чертову летающую избу те штуковины, что изготовил этот псих Гуил. Если он не врет, то с этими ракетными ускорителями ты за сутки сможешь облететь вокруг Ильмина, если, конечно, не взорвешься. Что-то я не очень верю этому магу-космолетчику.
   В ответ из павильона донесся издевательский смех и на террасу вышел босоногий маг-драконщик, как и Мими одетый в летный комбинезон. Хлопнув своего друга-драконщика по плечу, он смущенно пробормотал:
   - Извини, парень, но в Нью-Лондон ты полетишь без меня. Ничего, Мими, потом познакомишь меня со своими братьями, как только вернешься из столицы вместе с ними. - Тетюру же он все-таки попенял - Ох, ну, до чего же ты дремучий, Риальдо, просто жуть берет. Когда ты только поверишь в науку?
   Эти слова снова заставили Кира задуматься, но уже по другому поводу. Припоминая объяснения Анны-Лизы, он подумал: - "Это что же получается? Выходит, что ученик может стать учителем своего собственного учителя?" Поднявшись из шезлонга он подошел к столу и сердито крикнул:
   - Эй, мужики, хватит дурака валять, к станку!
   Роджер ответил ему унылым голосом:
   - Кир, закрой пульку по моей горе и посчитай на сколько я влетел. Хватит на сегодня, мне что-то масть не идет.
   - Да, ладно тебе, хватит ныть, масть не лошадь, к утру обязательно повезет. - Попытался он вернуть графу боевой настрой, но того куда больше интересовало то, как происходил процесс омоложения его подданных.
   К столу снова подсели Телемак с Калютой и Тетюр, который решил подменить Роджера, сказав:
   - Ну, мужики, если этот шулер, Ханг Туах, действительно уматывает, то я, пожалуй, сыграю с вами по маленькой.
   Отвечать ему было некому. Ханг Туах, быстро попрощавшись со всеми, уже поднялся на борт летающей лодки и, облетев вокруг радужного эллипса, направил её к военному городку, над которым парил "Гиперион". Кир подсел к столу и игра продолжилась. Тетюр быстро поднял гору везунчику Телемаку и набрав целую кучу вистов, развеселился. Он непременно решил выправить то положение, в котором оказался в этой игре Роджер и это ему удавалось. Вскоре подошло время подбить бабки и в итоге выяснилось, что влетели Телемак с Калютой, вальяжный маг остался при своих, а Кирилл, который вроде бы играл ни шатко, ни валко, умудрился обойти всех на вистах и выиграл целых восемьдесят пенсов. Переворачивая лист пергамента чистой стороной вверх и расчерчивая новую пулю, маршал-картежник глубокомысленно сказал:
   - Сражайтесь за висты, дети мои. Ни зернышка сусликам и вы всегда будете сыты. А теперь давайте сыграем классику.
   Только он собрался написать свое имя, как на его плечо легла рука Анны-Лизы и та тихо шепнула ему на ухо:
   - Кир, милый, тебе нужно срочно вернуться в замок. Поторопись, экипаж уже заложен. - Его же соперникам она сказала - Ребята, вы не откажетесь сыграть со мной?
   Вставая из-за стола, Кирилл с удовлетворением отметил, что Калюта зябко повел плечами. Уж он то хорошо знал то, что Анне-Лизе масть прет, как бешеная, и что она мизера она играет по три штуки подряд, а вистует даже на десятерной. Видимо, знал это и Тетюр, раз хмуро буркнул:
   - Ох, не тому тебя папаша учил.
   Жалея о том, что ему не удастся посмотреть на то, как дочь графа Калиостро будет бомбить мужиков, Кир вошел в павильон и быстро оделся. Когда он вышел на широкое шоссе, там его действительно уже поджидала легкая двуколка и всего два колдуна-телохранителя, которых оставил ему Камил. Когда коляска тронулась и помчалась в Верхний город быстрой рысью, он даже не стал задаваться вопросом, почему должен бросать все и срочно ехать в замок. Порой, его супруга выставляла куда более экзотические и жесткие требования и он никогда с ней не спорил. Так ему было намного удобнее, ведь все равно ни Анна-Лиза, ни Эльза не просили от него ничего невозможного, а сам он был готов сделать для них и впятеро больше.
   Коляска, шелестя гудировыми шинами по брусчатке, быстро неслась вперед по самому краю улицы, чуть ли не задевая колесом высокий бордюр потому, что навстречу им двигалось множество людей. У Кира возникло даже такое ощущение, будто барилонцы решили устроить первомайскую демонстрацию, только без красных флагов, воздушных шаров и цветов. К мосту шли не только старики и пожилые люди, но и молодые женщины. Ну, это он прекрасно понимал, поскольку на Ильмине молодость вовсе не являлась гарантией отменного здоровья, а потому он не поленился дать полезный совет молодой мамаше, за юбку которой уцепился трехлетний карапуз, взять орущее чадо с собой, что та и сделала.
   Когда его довезли до замка-пентагона на Липовой аллее, то и там царила суета и суматоха. Выбравшись из коляски, он крикнул кому-то чтобы к озеру отправлялись все без исключения и брали с собой даже маленьких детей не надеясь на то, что завтра или после завтра они смогут причаститься от щедрот Мастера Миров без лишних хлопот. Ему было и так ясно, что семь жизней хорошо, а Божья Благодать все же куда надежнее. Поэтому прежде, чем подняться по ступенькам, он распорядился о том, чтобы оба его телохранителя срочно отправились в городскую тюрьму и организовали исцеление всех её узников под конвоем, исключая, разве что Барраса и еще несколько десятков его приспешников - черных оборотней. Здоровье этих типов делало отменным само зло.
   Кир поднялся по ступеням, но прежде, чем войти в замок, проводил драконов в полет. Перед тем как большая группа драконов, круживших над городом взяла курс на восток, Мими приказал драконщикам облететь вокруг холма Гринхед на бреющем полете и уже потом набирать высоту. Глядя на то, как гигантские перепончатокрылые красавцы пролетают мимо, он громко кричал и размахивал руками, провожая их в полет, а они негромко трубили ему в ответ. Последним летел Аттила, громадный драконище, купленный три недели назад, его небесный брат, при виде которого Киру тотчас захотелось сбросить с ног обувь и надеть на голое тело свой летный комбинезон из драконьей кожи, но, увы, у него и в Барилоне было множество неотложных дел.
   Внимательно глядя на этих гигантов, он сразу же обратил внимание на то, что к их огромным, розовато-палевым спинным плавникам с коричневатыми растопыренными спицами были прикреплены облегченные гондолы, обтянутые не воловьей кожей, а шелком. Если драконы будут лететь на высоте не более пяти километров, на которой они могли развивать максимальную скорость, то до Нью-Лондона они смогут добраться менее, чем за двое суток. Правда, в таком случае пассажирам придется в течение всего полета стучать зубами от холода и пронизывающего ветра. Впрочем, уж кого-кого, а его бравых телохранителей это нисколько не волновало, ведь все они, как и он, уже были посвящены в драконщики и будут в полете греться не кутаясь в меха, а прижимаясь к горячему телу своего небесного брата-дракона.
   Мими, чье полное имя было Мишель Фернандес Ренуар, не смотря на свою молодость, парню этой весной исполнилось двадцать пять лет, был опытным, потомственным драконщиком и летал самостоятельно с одиннадцати лет. Однако, до того дня, пока он не заставил Кира купить Аттилу, он был лишь старшим помощником драконьего мастера. За Аттилой он летал в Гардарику, провинцию, лежащую за Барьерными горами на юге, и, когда Кир увидел этого тощего, кожа да кости, злющего зверя, он, поначалу, засомневался, но Мими налетел на него, словно сокол на ящерицу и буквально заставил раскошелиться и отсчитать бывшему хозяину дракона три тысячи семьсот франков, сумму просто несусветную.
   За две недели Аттила быстро отъелся, а слетав на юга и искупавшись в мертвых водах, совершенно преобразился. Это был дракон гигант, который не смотря на молодость, ему было всего двенадцать лет, обладал невероятной силищей и мог подниматься на несусветную высоту в семь с половиной километров. Теперь их обоих было не узнать. Можно было смело сказать, что двое этих горластых, нахальных и честолюбивых типа нашли друг друга. Точно так же как и Мими своей луженой глоткой, пудовыми кулаками и, несомненно, умом, сумел быстро доказать остальным драконьим мастерам кто в Феринарии маршал авиации, Аттила, перекусав всех своих соперников и перетрахав всех самок, также добился права быть вожаком всех драконов собранных в Барилоне, а их число уже перевалило за три сотни.
   Именно на этом драконе, который был способен поднять в небо до пятисот человек, ему и предстояло вылететь навстречу врагу. Поэтому, неделю тому назад, преодолев страх перед огромным зверем, надев на голое тело летный комбинезон и предварительно разувшись, он вошел в огромную ноздрю Аттилы, чтобы пройти через его носоглотку и посетить его внутреннее ухо, где, поорав как следует, познакомиться с ним. После этого он залез в драконью пасть и, протиснувшись меж двух громадных клыков, выбрался на узкую полку драконьей губы, став, как и он, сыном небес Ильмина. Вслед за ним тем же путем прошли Эльза и Анна-Лиза, после чего, облепленные приятно пахнущей слизью, они выпили по рюмке драконьей слезы, кисловато-соленой прозрачной жидкости. Зато после этого они могли сколько угодно бродить по драконьим конюшням и любой дракон при их приближении тотчас замирал неподвижно и делался невероятно осторожным. За всю историю Ильмина еще не было случая, чтобы дракон пострадал от драконщика, а драконщик был раздавлен драконом.
   Аттила, как бы стал членом их семьи, и, не смотря на то, что Мими был для него мастером, именно Кирилла считал своим старшим братом. После этого дракон уже трижды сбегал из драконьих конюшен и перелетал в залив Кувшинок. Там он ложился на брюхо, вытягивал свою громадную башку прямо к павильону и часами наблюдал за тем, как они загорают и купаются, но больше всего Аттиле нравилось смотреть на то, как они занимаются любовью прямо на мраморных плитах. Этот гигант позволял им бегать по себе и использовать кончик его языка в качестве трамплина для прыжков в воду, да, и вообще был готов сделать для них все что угодно. Именно драконы перевезли на себе весь песок для пляжа и, словно огромные подъемные краны, убрали с берега несколько десятков громадных валунов тонн по двести-триста каждый.
   Кир очень полюбил этого громадного зверя, который умом почти не отличался от человека и был счастлив, когда Аттила на бреющем полете пролетел в нескольких десяткам метров от него, весело посвистывая. Теперь и он обладал способностью слышать свист дракона-вожака за добрые четыре десятка километров и ни за что на свете не стал бы топтаться по его мягкой, теплой и бархатистой коже в башмаках. Понимал он и то, что его небесный брат очень рисковал, спускаясь к земле так низко и потому не помахал ему рукой, как остальным драконам, а погрозил кулаком. Тот, весело зафырчал и немедленно взмыл в небо. Поднявшись метров на сто вверх и несколько раз взмахнув своими огромными крыльями, отчего кроны деревьев качнуло струями воздуха, дракон стал подниматься все выше и выше в небо.
   Драконы улетели и Кир вошел внутрь замка. Не зная что его ждет, он прошел через холл к лифту и, войдя в кабинку, повернул рычаг, открывая путь воде. Лифт тронулся вверх и плавно поднял его на седьмой этаж главной башни, где они жили втроем. Хотя замок и был очень большим, он быстро заполнился людьми и главным человеком в нем стал Симеон, брат Робера. Это неторопливый парень очень быстро стал его другом и Кир всецело полагался на него, а тот в свою очередь не только содержал замок в исключительном порядке, но еще и помогал Сеймуру в его тяжких трудах.
   Он один остался в замке и когда Кир вышел из лифта, то столкнулся с ним нос к носу. Поскольку вторая кабинка тоже была на верху, а Симеон направился к его кабинке, ему стало понятно, что его ждет какой-то гость. Пожав руку этому крепкому парню, он поторопился сказать ему:
   - Сёма, быстро сажай свою Ясмин в таратайку и немедленно вези её к Южному мосту. Там Тетюр устроил такое...
   Симеон спокойным голосом ответил:
   - Я знаю, Кир, нас только что предупредили и Ясмин уже отправилась к озеру вместе с детьми. Только ты не скромничай, рыцарь, все что было сделано Тетюром, - было сделано по твоей воле и это ты сотворил такое чудо, ведь это ты нацеливаешь мага Мастера Миров, а он лишь исполняет все, что было тобой предначертано. Там, в гостиной, мой мальчик, тебя ждет гость, которому ты будешь очень рад.
   - Кто? - Быстро спросил Кир.
   - Сам увидишь - Хитро улыбнувшись ответил тот уклончиво и добавил - Только не делай скороспелых выводов, Кир, и полностью доверься Лизетте.
   Симеон шагнул в малую, одноместную кабинку лифта и поехал вниз, а Кир, гадая что означают его слова, пошел по просторному коридору к гостиной. Они пробыли на озере без малого месяц, но все это время он постоянно был в курсе всех событий. Очень часто ему наносили визиты самые разные люди. Так, узнав о том, что Сеймур Купер стал управляющим "Первого национального банка", к нему, чуть ли не с боем, прорвался меняла Моррис, который, не очень-то доверяя тем слухам, распространившися по городу, решил получить информацию из первых рук. Уехал он поздно вечером имея на руках не только текст устава банка, план счетов и другие важные документы, но и ободренный маршалом Торсеном, да еще с твердым намерением создать акционерный банк.
   Побывали у него в гостях и братья Стоуны, но тех интересовал крупный кредит на развитие производства. Перебирая в памяти всех своих новых друзей и знакомых, Кир шел по коридору. Подходя к гостиной, он учуял запах чьих-то духов и невольно поморщился, представив себе, какую взбучку устроят ему Анна-Лиза и Эльза, если застукают с какой-нибудь красоткой в своем собственном доме. Поэтому, подойдя к дверям он резко распахнул их только для того, чтобы выпроводить нежданную гостью, но, увидев силуэт женщины, стоящей у окна, осекся на полуслове, так как сразу же узнал эту красавицу, одетую по последней моде в галифе из мягкой ткани, просторную шелковую блузу и жилет. Стройные ноги этой красотки с фигурой, способной свести с ума любого скульптора, были обуты в элегантные кавалерийские сапожки. Фелиция, а это, разумеется была она, обожала верховую езду. Не поворачивая головы она сказала ему спокойным и уверенным голосом:
   - Кир, я надеюсь ты уже понял, что сегодня нам ничто не помешает заняться любовью? Поэтому не вздумай говорить мне, что ты боишься разбить сердце Элечке. Мы с ней обо всем договорились и она вместе с Анной-Лизой, Гретхен и Мари устроят себе маленький девичник, пока Тетюр будет развлекаться с одной счастливой особой, которой он, благодаря тебе, вернул молодость. Так что мы с тобой исполним, наконец, то, что давно обещали друг другу и, кроме того, у меня есть к тебе одна просьба...
   Кирилл быстро пересек гостиную и, подойдя к девушке сзади вплотную, порывисто обнял её, прижав к себе одной рукой за живот, а вторую положив на упругую грудь. Он поцеловал Фелицию в шею возле розового ушка и спросил:
   - Что я должен сделать, для тебя, дорогая? Я готов действовать немедленно.
   Откидывая голову назад и целуя его та сказала:
   - Кир, я хочу чтобы ты сделал для меня то же самое, что Тетюр сделал для Эльзы. Тогда после того как, я рожу от Тетюра сына, я тоже стану магом Мастера Миров, как Анна-Лиза и Эльза.
   - Хорошо. - Коротко ответил Кир и спросил - А как же твои мечты иметь дом с садом и нарожать кучу ребятишек, Фелли? Ты решила забыть об этом?
   Из большого окна, возле которого стояла девушка, был хорошо виден Южный мост и радужный вытянутый овал, протянувшийся вдоль него. Людей на мосту было трудно разглядеть. Все они сливались в одну розоватую массу с темными вкраплениями, которая заполняла часть моста и выплескивалась с него на сверкающий дивными красками водяной подиум, из чего он сделал вывод что людей собралось уже очень много, не менее десяти-двенадцати тысяч. Фелиция не торопилась с ответом, а потому он поднял её на руки и понес в спальную, думая про себя, что это будет вполне справедливо, раз обе его супруги решили все таким простым образом. Когда он положил девушку на свое новенькое супружеское ложе и стал снимать с неё сапожок, та, глядя на свое отражение в большом зеркале на потолке, негромко сказала:
   - Тогда я была глупой, неуклюжей коровой, которая только и умела делать, что гладить простыни, убираться в господских комнатах и ничего не знала о Мастере Миров и о том, что на свете есть такие люди, как его маги и рыцари, которые путешествуют из одного мира в другой и выполняют там различные миссии, спасая людей от зла. А еще я не знала о том, что такое быть любимой настоящими мужчинами, такими как ты, мой милый, и Тетюр. Гретхен и Мари не такие как я, Кир, они домоседки, им подавай балы, да, салонные посиделки с подругами, ну, и еще они очень любят врачевать всякие хвори у людей, возиться с домашними животными и охранять сады от всяческих вредителей. К тому же делают это они мастерски, а меня от всего этого просто тошнит, но особенно сильно я переживаю тогда, когда беру в руки свою магическую книгу, открываю ее на странице срочного вызова, посланного Мастером Миров и представляю себе, что вижу, как где-то снова проросли зерна черного зла, которое люди не могут искоренить сами и срочно требуется вмешательство отважного рыцаря и его мудрого мага.
   Обалдев от такого альтруизма Фелиции, Кирилл снял с неё второй сапожок и тихо прилег рядом с ней. После таких слов девушки ему было как-то неловко стаскивать с неё галифе и расстегивать блузку. Вместо этого, глядя на девушку с восторгом и восхищением он тихо спросил:
   - Фелли, а ты не боишься, что девушке с такой обалденной фигурой и грудью, будет трудно найти настоящего рыцаря? Ведь каждый здоровенный мужик начнет доказывать тебе, что он самый лучший воин в мире.
   Фелиция посмотрела на него с насмешкой и ехидно поинтересовалась вместо ответа:
   - А с чего это ты решил, что рыцарем Мастера Миров обязательно должен быть мужик? Лично я постараюсь найти для этой цели отважную леди. - Вскочив на колени и уперев кулачки в бока она воскликнула - Эй, парень, я тебя не узнаю! Как это у тебя хватает наглости затащить девушку в постель и донимать ее всякой глупой болтовней вместо того, чтобы раздеть, покрыть все тело нежными поцелуями и заняться с ней любовью? А еще рыцарь называется!
   - Ах, ты, контра! - Смеясь воскликнул Кир и, повалив Фелицию на спину, стал стаскивать с девушки галифе, приговаривая дрожащим от нарастающей страсти голосом - Ну, погоди, вредина, сейчас я тебе такое устрою, что ты взвоешь, несносная девчонка.
   Фелиция в ответ только счастливо хохотала и извивалась всем телом, помогая ему раздевать себя. При этом она еще и умудрялась раздевать и его, а потому через минуту, полностью обнаженные, они сплелись в объятьях и принялись кататься по кровати, издавая громкие, страстные звуки, больше похожие на рычание двух диких зверей, чем на воркование двух влюбленных голубков. Создавалось такое впечатление, что они боролись, а не занимались любовью. Наконец, Фелиция выиграла этот поединок и, крепко припечатав своего любовника к постели, оседлала его. Крепко сжимая его бока своими согнутыми в коленях ногами и выгибаясь всем телом, она принялась двигаться медленно и ритмично, сжимая свои груди руками и постоянно наращивая темп движений.
   Глаза девушки были полузакрыты, а из открытого рта вырывались громкие, стонущие звуки. Кир смотрел на неё с восхищением и боялся пошевелиться. Его руки, лежащие на горячих, напряженных бедрах Фелиции, непроизвольно подрагивали в такт её движениям и ударам собственного сердца, которое билось все чаще и чаще. Это были прекрасные минуты и он был необычайно счастлив от того, что Анна-Лиза и Эльза подарили ему их. Пожалуй, такого он не ожидал ни при каких обстоятельствах и потому, обнимая Фелицию думал о них. Но, в то же время он не забывал и о своей любовнице, изливая на неё всю свою нежность и страсть.
   Около полуночи они сделали то, что требовалось девушке для того, чтобы стать полноценным магом Мастера Миров, но произошло это совсем не так, как это сделал Тетюр, который просто пошел на прямое переливание крови, дополненное кое-какими магическими заклинаниями. Девушка-маг тоже сотворила магическое заклинание, но после этого просто прижалась к нему всем телом и они так лежали и их сердца стучали в унисон, а его кровь каким-то удивительным образом вошла в его тело, а её кровь в его. Фелиция обрела то что она хотела, стала наполовину человеком с Земли, а Кир, невольно и сам того не желая, обрел часть её магических знаний. Правда, оставшись совершенно дремучим во всем, что касалось теории. Он просто обрел в одночасье то, что отличало всех магов от обычных людей, - умение сливаться с природой и всем своим существом воспринимать ту энергию, которую излучало всякое живое существо и даже неживая материя Вселенной.
   Хотя Кир не умел сотворить даже простейшего магического заклинания, заставляющего вибрировать те невидимые струны, которые все в этом мире было связано воедино, но, тем не менее, рано утром, едва проснувшись, он смог приманить к себе горлинку, которая свила гнездо на карнизе над окном. Птица тотчас влетела в спальную, села к нему на палец и безмятежно заворковала. Именно эти негромкие звуки и разбудили Фелицию. Глядя на то, как Кир, сложив губы трубочкой подражает воркованию горлинки, она потянулась всем телом и сказала:
   - Ну, я думаю, что это тебе нисколько не повредит.
   - Фелли, что это? Мне кажется, что я понимаю её воркование или это, все-таки мне только кажется? - Спросил Кирилл девушку удивленным голосом.
   Красавица весело рассмеялась таким же воркующим, как и у горлинки смехом и воскликнула:
   - Боже! Кир, ты что забыл где ты находишься? Ведь это же Ильмин, один из опорных миров Господа Бога, нашего великого Мастера Миров и он весь пронизан волшебством. Здесь маги умеют разговаривать не только с птицами, но даже со всякими козявками и умеют вызывать дождь прямо у себя над головой, чтобы искупаться в жаркий день. Привыкай, милый, ты ведь теперь тоже немножко маг. Отпусти птичку и давай-ка займемся любовью еще разочек. Я так хочу тебя, дорогой, что просто нет силы сдержаться.
   Фелиция легонько дунула на горлинку и та моментально оказалась на подоконнике. Кирилл посмотрел на неё с сомнением и спросил дрогнувшим голосом:
   - Девочка, а это не будет инцестом? Когда Тетюр проделал то же самое с Эльзой, он сказал, что отныне она его дочь.
   Не встретив никакого сопротивления от своего любовника, она нежно обняла его и объяснила ему ситуацию:
   - Кир, милый, Тетюр великий маг, но он еще и очень благородный человек, а потому и сделал так, чтобы Эльза стала не только его ученицей, но еще и как бы его биологической дочерью, чтобы она никогда не стала причиной раздора между тобой и им, ведь она тоже очень нравилась ему. Мне этого не требовалось и потому я просто взяла из твоей крови только то, что сделало меня наполовину, даже немного больше, человеком чистой расы, истинным творением Мастера Миров и теперь у меня уже нет семи жизней. Зато как его маг, я почти бессмертна и моя красота теперь уже никогда не увянет. Ну, и кроме того, после всего этого ничто не мешает мне заниматься с тобой любовью, мой нежный и ласковый рыцарь.
   В ответ на это Кир поинтересовался ехидным голосом, прижимаясь к горячему телу девушки и обнимая её:
   - А как же Тетюр, дорогая? Что будет в том случае, если он нас застукает? К тому же ты поклялась любить его и я был тому свидетелем.
   Фелиция резким движением опрокинула рыцаря на себя и обвила его ноги, стремясь отдаться ему как можно скорее. Дыша прерывисто и часто, она воскликнула дрожа от желания:
   - Хорошо, милый, давай сделаем это в последний раз, а потом я вернусь к Риальдо и честно ему во всем признаюсь, но только после того, как он сделает мне маленького Тетюрчика такого же красивого, как и он... - Голос девушки становился все более хриплым и дрожащим, а вскоре слова и вовсе сделались неразборчивыми, превратившись в сладострастные стоны, но Кир все-таки разобрал - Он никогда не сможет поймать нас, любимый... Он не такой уж и всемогущий...
   Спустя какое-то время, уже тогда, когда они, полностью одетые, завтракали, Кир сказал своей любовнице:
   - Фелиция, милая, я понимаю, что как любовнику мы полностью подходим друг другу, но давай все-таки договоримся, все, что произошло сегодня ночью, мы будем считать всего лишь частью процедуры твоего перерождения. Я очень сильно люблю Эльзу и Анну-Лизу и не хочу ничего менять. Мне их даровало само небо и о большем счастье я даже и не мечтал.
   Девушка беспечно заулыбалась, кивнула ему головой и веселым голосом подытожила:
   - Кир, я тоже очень люблю Тетюра, но позволь напомнить, только на Ильмине. Поэтому тебе будет не отвертеться от меня, если я найду тебя в каком-нибудь ином мире. Насколько я в курсе ваших семейных тайн, пока что ни Эльза, ни Анна-Лиза, в отличие от меня, вовсе не собираются в ближайшее время покидать Ильмин и немедленно становиться твоими проводниками. Сначала они намерены вырастить сыновей и воспитать их рыцарями. Так что их ждет спокойная и размеренная жизнь, когда они будут по полгода ждать твоего возвращения из других миров и то, чем ты будешь заниматься там помимо выполнения миссий Мастера Миров их уже сейчас совершенно не волнует. Так что у меня не раз и не два появится возможность встретится с тобой и с Тетюром. Я даже не отказала бы себе в удовольствии заняться любовью с вами обоими одновременно. - Видя то, как нахмурился Кирилл, она весело рассмеялась и сказала ему - Успокойся, милый, в этом не будет ничего страшного. Ты был полностью прав, когда сделал меня наложницей, а не женой Тетюра. Женщина-маг может быть женою рыцаря или какого-нибудь простого парня, в которого она влюбится, но только не женой мага. Такого не было ни разу в прошлом и не будет никогда в будущем. Раньше я не была магом и была влюблена в Тетюра по уши, но теперь все изменилось дорогой, он мне очень нравится как мужчина и любовник, в этом смысле слова я его люблю, как ученица я перед ним тоже преклоняюсь, но вот быть его женой - фигушки, на это я никогда не пойду, да, и он тоже, так как тогда кто-то из нас двоих должен перестать быть магом. Так что мы с ним просто любовники и не более того. К тому же мне совершенно безразлично с кем он спит кроме меня. Ему, представь себе, тоже и мы позволим своему сыну самому определить свой путь и выбрать, кем он станет. Захочет быть магом, пусть сидит с Мари и Гретхен, захочет стать рыцарем, пусть идет к Эльзе и Анне-Лизе, занимается боевыми искусствами и записывается в армию. Может быть кто-либо из магов захочет испытать его в деле, но вряд ли это буду я или Тетюр. Рыцарем Мастера Миров нельзя стать по блату, если тебя, конечно, не научил этому ремеслу твой собственный отец, который доказал всем, что он великий рыцарь.
   Кириллу после такого подробного ответа ничего не оставалось делать, кроме как кивнуть головой, словно он хоть что-то понял из всего сказанного. Правда, он понял, что маги это очень странные люди, которым все по барабану, особенно такие вещи, как семья и дети. На всякий случай он спросил эту легкомысленную красотку:
   - Фелиция, надеюсь ты хоть изредка будешь навещать своего сына на Ильмине?
   - Конечно буду! - Возмущенно воскликнула девушка и недовольно покрутила головой - Что за глупый вопрос? Я что, по твоему, кукушка? Года два или три я тоже поживу на Ильмине, а потом, когда найду себе рыцаря, буду в перерывах между миссиями заниматься его воспитанием. Только я не стану для него глупой наседкой, для этого у меня есть две отличные няньки, Грета и Мари. Мне гораздо важнее другое, Кир, я хочу только одного, чтобы он вырос сильным, смелым и решительным мужчиной, как его отец, и сам выбрал свой путь.
   После завтрака Кир сам отвез Фелицию домой, хотя ему не очень-то хотелось встретиться с Тетюром. Того, однако, дома не было, а четыре хитроумные красотки, решившие устроить девичник, дрыхли не взирая на то, что времени было уже четверть одиннадцатого. Поэтому ему пришлось пробыть в доме Тетюра добрых полтора часа, но и к тому времени маг так и не вернулся. Так он и уехал домой не встретившись с ним, хотя уже и был готов к откровенному разговору со своим другом, которому невольно наставил рога.
  

Глава шестнадцатая

  
   - Ваше величество, какова будет награда в том случае, если я избавлю Феринарию и всю Палестину от полчищ Черного Мага Морбрейна? - Требовательным голосом спросил короля Грунральда его племянник и префект граф Роджер Барилон Пантенор и добавил - Поймите меня, ваше величество, это жизненно важно для меня потому, что для того, чтобы создать армию, способную остановить Черного Мага, мне пришлось обратиться за помощью к высшим силам. По моей просьбе маг Мастера Миров Тетюриальд Великолепный призвал на Ильмин его доблестного рыцаря сэра Кира Торсена и уже только одно это возлагает на меня определенные обязательство не говоря уже о том, что я лично имел счастье лицезреть и слышать Мастера Миров. Мой канцлер Калюта Брит тому свидетель и он подтвердит, что нам обоим было дозволено задать Господу нашему по одному вопросу и мы получили ответы. Вот поэтому я и спрашиваю вас, ваше величество, какова будет моя награда за все мои труды и победу над Черным Магом. Поверьте, ваше величество, я просто вынужден спрашивать вас об этом.
   Король Грунральд Великий, прозванный так за свой баскетбольный рост, в нем было добрых два метра десять сантиметров, тяжело вздохнул. Еще сегодня утром он был глубоким стариком с лысиной и кучей болячек, мучимый жестокими и частыми приступами подагры. Теперь же ему было на вид не более двадцати пяти лет и он был здоров, как бык. Трое суток назад в Нью-Лондон прилетело несколько драконов и один из них, самый громадный, приземлился прямо в парке рядом с его покоями, расположенными в донжоне королевского замка. В считанные секунды с этого дракона спустилось три дюжины рыцарей, одетых в странные одеяния и в пятнадцать секунд блокировали донжон со всех сторон, а прямо с головы этого гиганта в окно его кабинета влетел Анри Ренье, его старинный приятель, молодой, нахальный и ужасно горластый.
   Рыцарю, ставшему аббатом и Седрику Брелю, которого он тоже знал очень хорошо, быстро удалось доказать ему, что они не наемные убийцы, а друзья, принесшие добрую и радостную весть. То, о чем эти люди рассказали ему, потрясло короля так сильно, что он, не долго думая, приказал собираться в дорогу всем своим друзьям, таким же глубоким старикам, как и он сам. Он даже воспрянул духом и решил, что, вернув себе молодость и силу, сможет, наконец, разобраться со всеми свои недругами, которых у него к старости стало еще больше, чем даже в юные годы. Правда, задача перед ним стояла очень сложная, покинуть столицу королевства в такой ответственный момент было очень рискованно.
   Тем не менее уже на следующий день в воздух поднялось не менее семи сотен драконов, все они взяли курс прямо на Барилон и драконщики погнали их к этому городу на максимальной скорости. Но какими бы могучими и быстрокрылыми не были драконы Нью-Лондона, их оставил далеко позади гигант Аттила, чемпион среди всех драконов Ильмина и это не смотря на то, что он отдыхал после такого длительного полета менее суток, а ведь большинство драконов вылетели часов на двенадцать раньше него. Покрыв огромное расстояние меньше, чем за двое суток, рано утром они уже заходили на посадку не у драконьих конюшен, а прямо на водную гладь озера, к длинному мосту, подле которого ярко горело то самое радужное сияние, которое возвращало людям молодость. Короля, впрочем, поразило даже не это, а то, что над берегами озера стояло на якоре несколько сотен самых настоящих крылатых кораблей, прилетевших с Южных островов.
   Из пассажирской гондолы он пересел в большую крылатую лодку и та опустила его прямо на мост, покрытый коврами и украшенный букетами цветов, где его поджидал юный префект и какие-то люди одетые в странные черные одеяния, весьма красивые на вид. Он еще даже не успел ступить ногой на дорогие ковры галеарнской выделки, как через перила моста стали выбираться из этой радужной купели Мастера Миров десятки голых красоток, одна другой краше. При виде него они смутились и стали вырывать друг у друга длинные белые рубашки, висевшие до той минуты на перилах. Не спеша одеваться, эти юные бесстыдницы приветствовали его громкими, веселыми криками, но не высказывая почтительность, а делая ему нескромные предложения. Одна рыжая, высокая и длинноногая красотка, чье лицо показалось ему очень знакомым, и вовсе подбежала к нему, но, вместо того, чтобы поклониться своему королю, эта голая бестия, вдруг, стала стаскивать с него меховую куртку, а затем штаны и прочие одежды.
   Кто-то из его вельмож, сошедший с борта другой лодки, попытался было прийти ему на помощь, но его остановил молодой парень с зеркальными очками на глазах и коротко стриженными волосами, крепко ухватив этого желчного старика за шиворот. Вот тут-то он и вспомнил, кого напоминала ему эта рыжеволосая красавица с зелеными глазами и невольно поднял руку, что её подруги, уже успевшие одеться, восприняли как сигнал к атаке и тотчас бросились раздевать его придворных, но первым в радужную купель вошел он и только тогда, когда радужная дорога властно увлекла его вперед, он вспомнил имя девушки - герцогиня Эмилия де Трувель. Вместе с молодостью к нему вернулись и воспоминания о тех ночах, которые они провели вместе в своей юности.
   Когда он, могучий как и прежде, взобрался на мост, она все еще стояла на коврах практически нагой, если не считать трех кусочков ткани на её гибком теле. Король Гранральд так и не понял, как такое получилось, но, подхватив Эмилию на руки, он легко вбежал по золотому крылу на борт лодки и уединился с ней в красивой надстройке, похожей на павильон для любовных утех, построенный в парке. Внутри их ждала большая кровать и столик накрытый на двоих, но ему в то время было не до еды, ведь Эмилия страстно шептала ему: - "Ральд, любимый, как же долго я ждала этой встречи. Как долго я ждала тебя, любимый мой".
   Это было в восемь часов утра. Теперь же, в половине седьмого вечера, король Грунральд Великий сидел в удобном кресле под пологом большого походного, ярко освещенного шатра перед несколькими десятками людей и крепко сжимал руку герцогини Эмилии, сидевшей слева от него. Справа от него сидела его старшая дочь от последнего брака, худенькая, словно тростиночка, милая и застенчивая восемнадцатилетняя красавица, принцесса Амалия. Анри стоило больших трудов уговорить его взять ее в этот полет и он согласился только потому, что милостью Мастера Миров озеро Бар не только возвращало людям молодость, но и полностью исцеляло их, а его дочь с детства была болезненным ребенком и к ней часто приходилось вызывать магов-врачевателей.
   Помолодевший король исподлобья взглянул на графа Барилона, сидевшего перед ним и тяжело вздохнул. Он провел с Эмилией всего шесть часов, но и за это время она вскружила ему голову так, что кроме нее он не хотел уже думать ни о чем и ни о ком. К тому же всю дорогу Анри гудел ему в ухо и рассказывал о мощи того оружия, которое делают в Барилоне по образцам, данным рыцарем Мастера Миров. Час назад ему показали его в действие и особенно короля поразили пятисоткилограммовые авиабомбы и напалм. Против такого аргумента возразить было очень трудно, да к тому же Эмилия смотрела на него с такой мольбой, что он, еще раз вздохнув, сказал:
   - Что же, граф, теперь мне все ясно. Твоя победа над Черным Магом предопределена небесами и ты единственный человек, который может ввести Ильмин в Золотой круг миров Создателя всего сущего. Право же, я не хочу вставать на твоем пути, а потому я хочу наградить тебя не дожидаясь того дня, когда твоя новая армия разгромит врага, Роджер Пантенор, двадцать седьмой граф Барилон... - С этими словами Грунральд встал во весь свой рост, а вслед за ним повскакивали с кресел и все остальные, и, выждав небольшую паузу, торжественно заявил - Я вручаю тебе руку своей дочери, принцессы Амалии, и вверяю твоим заботам королевство Феринарию и её народ. Отныне ты муж моей дочери, Роджер, и король.
   Сказав это, он подвел принцессу к Роджеру, вложил её узкую ручку в его широкую лапу со сбитыми на тренировках костяшками и водрузил на голову семизубую золотую корону, весьма простенькую на вид. Тот, однако, немедленно поцеловал руку своей невесты, снял корону с головы и вручил как одно, так и другое рыцарю, маячившему чуть позади него со скучающим видом, громко сказав:
   - Мастер Миров, я свято помню твои слова и потому, в присутствии этих людей передаю свою награду твоему доблестному рыцарю сэру Киру Торсену. - Обведя глазами собравшихся, он добавил строгим голосом - Теперь сэр Кир король Феринарии и законный муж принцессы Амалии.
   Принцесса громко вскрикнула, вельможи короля ахнули, сам бывший король закрыл глаза и пошатнулся, а Кирилл Бубликов, взяв Амалию за руку, деловитым тоном сказал:
   - Вот и хорошо, Роджер, - Принцесса от его слов вся так и вздрогнула, словно от удара, но он, широко ухмыльнувшись и почесав одним зубцом короны свой затылок, продолжил свое тронное выступление - Две жены у меня уже есть и брать в жены третью красавицу, явно, будет перебором, а потому женись-ка ты на ней сам, старик. - Снова вернув руку девушки в графскую лапищу, он сунул ему еще и корону, добавив - Эту штуковину тоже придержи у себя. Мне сначала с Морбрейном нужно разобраться, да, к тому же, я не очень-то хочу быть королем, а потому и эту честь я уступаю тебе. Ну, что же, господа, теперь можно и за стол сесть, поужинать.
   Вельможи снова ахнули, но теперь уже гораздо громче, Амалия радостно засмеялась и повисла на шее Роджера, а Грунральд открыл глаза и удовлетворенно крякнул. Герцогиня Эмилия подошла к бывшему королю и нежно к нему прильнула, что-то шепча. Однако, лицо его, вдруг, сделалось каким-то злорадным и он громко сказал:
   - Молодые люди, я так и не понял, кто из вас сейчас король Феринарии, но кому-то точно придется подумать о том, как отбить нападение врага, подступившего к восточным границам королевства и грозящего ему бесчисленными бедами и разорением. Пока враг на западе переваривает свою добычу, наши восточные соседи объединились и грозят Феринарии войной, требуя голову лже-рыцаря Кира Торсена.
   Роджер, услышав это, аж позеленел от злости и замер, словно превратился в изваяние с гримасой злости на лице. Кир же, наоборот, прытко подскочил к экс-королю и, ткнув того пальцем в грудь, весело гаркнул:
   - Грунральд, ты не шутишь?
   Тот, поморщившись, отрицательно мотнул головой и со страданием в голосе сказал:
   - Какие уж тут могут быть шутки, сэр Кир. Собираясь в дорогу я специально взял с собой их ультиматум, надеясь на то, что ты поможешь мне отразить их нападение, ведь они выступили всем скопом и даже собрали армию численностью в семьсот с лишним тысяч солдат.
   В доказательство правоты своих слов он достал из-за обшлага своего парчового камзола лист пергамента, сложенный в несколько раз. Кир взял в руки этот образчик ильмианского эпистолярного жанра и, быстро прочитав телегу, которую настрочил какой-то прыткий писарь, громко воскликнул, хлопнув себя по бедру, задрапированному черной тканью:
   - Отлично, парни! Просто ве-ли-ко-леп-но! Роджер, немедленно верни корону взад Грунральду. Подержал в руках и хватит, он снова король Феринарии потому, что я объявляю тебя императором всего Ильмина. Поскольку эти оболтусы катят на меня бочку, то мне уже ничего не остается делать, как объединить всю планету под твоей властью немедленно. Ох, ребята, как же я с этой минутой озверел на всех этих королей, которые вздумали путаться у меня под ногами, а потому готовьтесь, как только молодильное колесо перестанет крутиться, а Майк сделает еще несколько тысяч новеньких автоматов, мы сразу же садимся в летающие лодки, на драконов и немедленно выступаем в поход. Это даже не подлежит обсуждению потому, что все и так ясно. Терпеть такой бардак у себя в тылу я не собираюсь. А теперь за стол, господа!
   Толпа людей, собравшихся в шатре, громко загудела от такой прыти рыцаря Мастера Миров. Одни только маги во главе с Тетюром, да еще Калюта, Анри и Телемак остались спокойными. Роджер весело рассмеялся и немедленно нахлобучил корону на голову своего тестя, дерзко хлопнув того по плечу и, крепко поцеловав Амалию, сказал:
   - Любовь моя, уже завтра ты будешь императрицей Ильмина.
   О том, что уже сегодня он был намерен сделать её своей женой, Роджер, разумеется, говорить не стал, но обнимал девушку столь страстно, что она и сама об этом догадалась. Король, поправив корону, заискивающе спросил Кирилла:
   - Сэр Кир, ты пошлешь против них всю свою армию? Но я слышал, что она у тебя еще не очень велика.
   Рыцарь-сержант презрительно фыркнул и сказал:
   - Вот еще, мои солдаты не станут заниматься такой ерундой. Это работа для полицейских Телемака и жандармов Калюты, хотя командовать парадом я попрошу тебя. Ну, мы, конечно, прикроем вас на всякий случай, Грунральд, но большой драки, разумеется, не будет. Так, припугнем их немножко, выявим зачинщиков, а потом разгоним всех этих бездельников по домам. Думаю, что дней десять нам на подготовку вполне хватит и пять-семь тысяч парней легко со всем управятся. Пожалуй, я тоже смотаюсь за Барьерные горы вместе с тобой, Калюту мы тоже с собой возьмем, а Роджер пусть остается с молодой женой в Барилоне. Ну, как Грунральд, Калюта, вы согласны с моим предложением?
   Обо ильмианина, отец и дядя императора, которому была известна тайна рождения Роджера, переглянулись и дружно закивали головами. Король Феринарии, давно уже смекнувший, что с рыцарем Мастера Миров с его маленькой, но прекрасно вооруженной армией, да еще окруженным такой толпой магов экстракласса, лучше не спорить, смиренно сказал:
   - Долг каждого правителя, сэр Кир, выступить на защиту своего государства с оружием в руках, поэтому я обязательно отправлюсь в этот опасный поход.
   Калюта при этих словах осклабился и пробасил:
   - Ну, уж, нет Грунральд, как раз оружия-то мы тебе и не дадим, а то ты всех этих сопляков тотчас перестреляешь, а они ведь ни в чем не виноваты. Ох, чует мое сердце, что завелась в их окружении нечисть и подбила выступить против Кира с оружием в руках, а это уже дело для мастера Телемака и его следователей, навести порядок во всей Палестине и воздать возмутителям спокойствия по всей строгости закона.
   Только теперь, услышав слово закон, Роджер, вдруг, сообразил, что сделал для него и Ильмина этот веселый, бесшабашный парень. Строго выпрямившись, он громко сказал:
   - Хорошо, судари мои, теперь мы можем пройти к пиршественному столу и вкусить от благ земли нашей.
   Кирилл, услышав от него столь витиеватую словесную формулировку, только хмыкнул. Не сказал ни слова и Тетюр, который только прыснул в кулак, а потом закашлял, чем вызвал громкое шиканье своих любовниц. Они вышли из шатра и направились к длинному столу, накрытому прямо посреди степи под звездным небом, укутанным Серебряной Вуалью. Прямо над ними висела громадина "Гипериона", с бортов которого свисали большие магические осветительные шары. Разумеется, такое мероприятие можно было провести и в замке, но в том-то и все дело, что в Барилоне теперь яблоку было негде упасть и даже замок Роджера был похож на лагерь беженцев.
   В город уже съехались десятки тысяч людей и каждый час прибывали все новые и новые толпы стариков, пожилых людей, больных и калек, которые спускались с драконов и выгружались из летающих кораблей. Всех этих людей нужно было где-то разместить и накормить. Даже "Гиперион" с его шикарными каютами было решено использовать в качестве летающего отеля, впрочем, только потому, что погрузка людей на этот огромный корабль занимала куда больше времени, чем сам полет. Те летающие корабли, которые были специально показаны королю Грунральду, снялись с якоря и умчались по своим адресам тотчас, как его величество, сверкая голой задницей, утащил Эмилию в спальню с крылышками.
   Другой причиной, по которой короля вывезли в степь за триста верст от Барилона, было то, что, якобы, Роджер захотел немедленно продемонстрировать своему сюзерену всю мощь и силу современного оружия. Что же, теперь, восседая за столом с юной принцессой на коленях и, к ужасу придворных, страстно целуясь с ней, он был очень доволен этим тактическим ходом Кирилла Бубликова, согласно которому сначала Грунральд был отдан в нежные объятья герцогини Эмилии, привезенной три дня назад из Гардарики и уже успевшей полностью принять новые порядки, а потом взять и сунуть его под молотки, - сиречь авиабомбы совершенно дурного калибра. Правда, король изредка косился на свою дочь, но у него у самого сидела на коленях прелестная красотка, одетая в платье куда более открытое, чем ночная рубашка. К тому же и рыцарь Мастера Миров не стеснялся миловаться со своими женами, а его маг и вовсе вел себя так, словно он находился в своей спальной, а не за праздничным столом.
   Глядя на короля Феринарии, который был несколько смущен всем происходящим, Кир невольно подумал: - "А ведь старик не на шутку сдрейфил. Надо немедленно поговорить с ним с глазу на глаз, без Роджера и этого нахала Калюты". Приняв такое решение, он тотчас встал из-за стола и, подойдя к его величеству, негромко сказал его любовнице:
   - Эмилия, золотце мое, позволь мне утащить твоего кавалера на несколько минут, я хочу показать ему еще кое-что.
   Герцогиня, сверкнув белозубой улыбкой, воскликнула:
   - Кир, нет проблем, но только на несколько минут.
   Поцеловав короля, она соскочила с его коленей и буквально вытолкала из-за стола. Кирилл, взяв его величество под локоть, немедленно увел того в степь, по которой шныряли целые стаи громадных хищников. Как только они отошли подальше, два рыжих волка принесли им в зубах складные стулья, черный медведь маленький столик, а здоровенная и свирепая на вид росомаха корзинку с вином и фруктами. Кир вежливо поклонился росомахе и поблагодарил её:
   - Спасибо, маркиз, я совсем забыл о том, что разговаривать с кубком вина в руках куда приятнее. - Наливая вино в два кубка, он деловито спросил короля - Грунральд, ты не в обиде на меня за то, что я с тобой на ты? Честное слово, когда я вижу перед собой такого здоровенного молодого парня, у меня просто язык не поворачивается говорить на вы.
   Король слегка улыбнулся и ответил уклончиво:
   - Это далеко не первое потрясение, которое я испытал за сегодняшний день, сэр Кир.
   Рыцарь, не знающий что такое политес, весело рассмеялся и громко воскликнул:
   - Да, ладно тебе, парень, не куксись. Теперь, когда у тебя и у меня впереди жизнь, длиной в целую вечность, перед которой наша разница в возрасте вообще ничего не означает, мы можем особенно не выкаблучиваться друг перед другом. Все равно ты как был королем, так им и остался, а ведь именно так я все и задумал. Сейчас меня волнует не это, а судьба Эмилии, ведь когда-то вы не смогли пожениться только потому, что тебе требовалось укрепить союз с Британией, но сейчас-то все изменилось. Теперь, когда вся власть на Ильмине принадлежит Роджеру, как ты собираешься поступить с этой девушкой? Не знаю, скажет тебе это что-нибудь, но она только потому и согласилась принять эту Божью Благодать, что мы напомнили ей о том, как ты её любил и что сам Мастер Миров дает вам второй шанс начать жизнь заново и прожить в любви долгие годы. Мне не хотелось бы прослыть лгуном, Грунральд.
   Судя по тому, как изменилось лицо короля, Кирилл понял, что его слова задели этого верзилу за живое. Грунральд посмотрел на него каким-то странным взглядом, словно искал у него поддержки и, вдруг, спросил:
   - Сэр Кир, скажи мне, это правда, что скоро Ильмин войдет в Золотой круг? Это правда что откроются мертвые воды?
   Подняв свой кубок, Кирилл ответил:
   - Ральд, старина, а за каким чертом, по твоему, Мастер Миров вот уже пятый день возвращает молодость каждому, кто только не сунется в озеро Бар? Вот увидишь, как только мы одолеем Черного Мага, ты сможешь построить себе яхту и будешь рассекать на ней по океану аж до Южных островов, а там и Золотой круг будет не за горами, но для этого вам всем придется потрудиться и сделать Ильмин миром любви и дружбы.
   - Да, ничего не может быть прекраснее любви, сэр Кир, и это мне сегодня доказала моя несравненная Эмилия... - Тихо ответил Киру король и добавил уже громче - Сэр Кир, если моя любовь к Эмилии сможет хоть чуть-чуть приблизить тот день, когда на Ильмине наступит Золотой век, я готов немедленно идти с ней под венец.
   Кирилл выпил вино и воскликнул:
   - Вот и прекрасно, Грунральд, тогда почему бы тебе немедленно не объявить об этом своим подданным? Пойдем, старина, Эмилия ждет тебя.
   Король Грунральд выпил вслед за Киром, встал из-за маленького круглого столика и решительно направился к большому пиршественному столу, ярко освещенному магическими огнями, где и объявил о своем решении. Кое-кому из его вельмож это, явно, не понравилось и их рожи просто окаменели, когда король заключил в объятья Эмилию. Кир тотчас взял это на заметку и, не мешкая, наклонился к огромному рыжему волку и шепнул ему несколько слов. Тот завилял хвостом и громко клацнул зубами. Все женщины и девушки тотчас бросились поздравлять еще одну счастливую невесту и вскоре вспомнили о том, что пора бы подумать и о возвращении в Барилон. Посадка на борт "Гипериона" не заняла слишком много времени и через полчаса огромный корабль, развивая максимальную скорость, летел к городу, а на его верхней палубе, поздравляя молодоженов, продолжали веселиться люди.
   Полетев над барилонской котловиной, он, однако, описал круг и пошел на снижение не к замку Роджера, а к Липовой аллее, к поместью рыцаря Мастера Миров, где и опустился на берегу небольшого озера. Герцогиня Эмилия, увидев на его берегу ажурный розовый павильон, сразу же обо всем догадалась и, подбежав к Кириллу, воскликнула:
   - Кир, мальчик мой, неужели ты ради нас перенес с пляжа в свой замок этот чудный павильон, построенный магом Джакомо? Ты просто прелесть, мой дорогой!
   Рыцарь рассмеялся и ответил рыжеволосой красавице:
   - Эмилия, золотая моя, ради твоего счастья я был готов попросить Ханг Туаха отвезти эту мраморную шкатулку даже в Нью-Лондон, в замок твоего возлюбленного.
   Сердито посмотрев на то, что принцесса Амалия, тесно прижавшись к своему жениху, направляется вместе с ним к маленькой крылатой лодке, король Грунральд решил не делать из этого трагедии и, подав руку Эмилии, стал спускаться по широкому траппу, покрытому малиновой ковровой дорожкой, на нижнюю палубу корабля. Оказавшись на твердой земле, король почувствовал себя увереннее и широко расправил плечи. Из чего Кир понял, что полетов он все-таки побаивался, хотя и скрывал это. Глядя на этого парня, он уже не видел в нем того древнего, тощего и хмурого старика, каким тот был раньше. Не хотел он видеть в нем и того Грунральда, о котором ходило столько слухов.
   Про короля говорили многое. В частности то, что он позволил своим сыновьям, а их у него было семеро, перебить и перетравить друг друга в борьбе за престол. Лишившись наследника, он уже в очень преклонные годы решил жениться в пятый раз на внучке своего троюродного брата и повелел ей рожать только дочерей. Это был отнюдь не брак по любви и молодая королева вовсю интриговала против своего мужа. Дело закончилось тем, что он, прикинувшись смертельно больным, отправил её к отцу с очень богатыми дарами и весьма символической охраной. По пути домой на кортеж королевы, внезапно, напали какие-то разбойники и убили всех, включая её саму, что тут же вызвало массу пересудов во всем королевстве.
   После этого Грунральд тотчас выздоровел и посвятил всего себя воспитанию трех дочерей, стремясь привить им все те качества, которые были необходимы скорее будущему королю, нежели королеве и Амалия, старшая из них, уже с одиннадцати лет присутствовала на всех заседаниях и совещаниях своего венценосного отца. Был король зело горазд на всякие хитрые штуки, что позволило ему избежать от множества покушений на свою жизнь. По идее именно Грунральда Киру следовало бы посадить на императорский трон, но его люто ненавидели восточные соседи Феринарии, как из числа королей, так и простой народ. Одни за рекордно долгое сидение на троне, другие за политику изоляционизма и за то, что он ловко стравливал королей меду собой и те постоянно воевали.
   То, что короли, наконец, сумели объединиться и выступить против вредного старика Грунральда единым фронтом, было еще полбеды, куда хуже было то, что они в своем ультиматуме, подписанном сообща, так единодушно требовали головы Кирилла Бубликова, называя его не только лже-рыцарем, но еще и исчадием ада, порождением Сатаны, верным слугой зла, да, еще и Черным Магом в придачу. Именно потому, что эти раздолбаи так лихо перевели на него все стрелки, Кир сразу же сообразил, что тут снова действуют агенты Хозяина Тьмы и что ему нужно срочно принимать меры. Само по себе это выступление ему практически ничем не грозило, ведь он был защищен от врага Барьерными горами, перевести через которые семисоттысячную армию было безнадежным делом.
   Прикажи он Грунральду беспрепятственно пропустить этих горе вояк через свои земли и начни спокойно готовиться к войне, ему вполне хватило бы нескольких батальонов для того, чтобы перебить их в горных ущельях, но это стало бы таким кошмаром, по сравнению с которым все, что делал до этого Черный Маг показалось бы мышиной возней и на Ильмин срочно понадобилось бы вызывать другого рыцаря и другого мага, чтобы покончить и с ним, и с Тетюром. Так что единственным выходом для него было срочно подготовить элегантную карательную экспедицию и провести её так филигранно, чтобы с буйных голов королей-смутьянов и их солдат не упало и волоска, а вот зачинщикам досталось по самые помидоры.
   Еще по пути из шатра к пиршественному столу Кир отдал ультиматум Чарли и приказал ему срочно доставить в Барилон родню всех семи королей и пяти правителей меньшего ранга, вошедших в военную коалицию или отыскать их в городе, если они уже прилетели. Тут нужно было действовать очень быстро, тонко и осмотрительно. Ну, как раз на счет скорости он не особенно волновался, так как добрых полторы тысячи магов уже освоили полет с ракетными ускорителями мага-комондора Рифарта и с этим делом они справятся. Зато все тонкости должны были теперь пасть тяжким грузом на его плечи. Правда, ему еще нужно было как-то успокоить Грунральда, а то он, вдруг, начнет чего доброго плести свои интриги и тогда ему точно будет уже не до Черного Мага. Похоже, что и он сам был не прочь поговорить с ним по душам, так как спустившись с борта "Гипериона" на твердую почву, король, вдруг, сказал своей невесте:
   - Эмили, я, вдруг, вспомнил то, каким восхитительным пуншем ты угостила меня однажды. Ты не могла бы дать распоряжение виночерпию сэра Кира приготовить его для нас? А он, тем временем, покажет мне этот чудесный павильон.
   Анна-Лиза и Эльза тотчас подхватили герцогиню под руки и повели в замок, а Тетюр направил вслед за ними своих любимых учениц, после чего приблизился к ним и сказал:
   - Так, Кирюха, баб мы сбагрили, так что нам самое время сесть и спокойно поговорить с его величеством.
   Кир взял их обоих под локоть и, ведя к берегу озера, насмешливым голосом ответил магу:
   - Да, уж, Тетёха, давно пора ввести Грунральда в курс дела и уточнить его задачу, а то он уже начинает подозревать, что мы с тобой какие-то брачные аферисты, а не специалисты по разрешению сложных ситуаций.
   До павильона они шли молча и лишь тогда, когда вошли в него, маг плюхнулся в кресло, указал Грунральду на другое и веселым голосом попросил своего напарника:
   - Киря, пошарь по сусекам, может быть тут найдется что-нибудь посущественнее апельсинов и яблок. - Снова указав рукой на кресло, он сказал - Присаживайся, Грунральд, в ногах правды нет, а разговор нам предстоит серьезный.
   Кир, достав из холодильника блюдо с какими-то закусками, поставил его на низкий столик и беззлобно попенял своему вечно голодному другу:
   - Проглот. Ты ведь только из-за стола. И когда ты только набьешь свою брюхо, Тетюр?
   Тот пропустил его замечание мимо ушей и, подцепив вилкой что-то копченое, отправив это что-то в рот и быстро прожевав, миролюбиво сказал королю:
   - Грунральд, чем скорее ты поймешь, что мы совершенно не такие люди, с которыми тебе приходилось встречаться, тем лучше будет тебе и нам. Мы не служим никому и нам в твоем мире не нужно ничего, кроме любви и дружбы, а этого мы добиваемся от твоих подданных сами и нам это дарят без какого-либо приказа с твоей стороны. Чтобы тебе было легче понять чего мы добиваемся, Кирюха расскажет тебе немного о себе, а потом уже я вставлю парочку замечаний в его рассказ. Давай, рыцарь хренов, объясняй, а я пока поем спокойно.
   Кирилл налил себе вина и, пожав плечами, проворчал:
   - Да, мне ничего особенного и рассказать-то нечего, Грунральд, ведь я простой солдат. Правда, на меня еще в детстве обратил свое внимание Мастер Миров, но я даже и не знаю помогал он мне чем-либо или все сводилось только к тому, что старик постоянно осложнял мне жизнь всякими заморочками. В любом случае я уже с одиннадцати лет готовился ко всяким сражениям и схваткам. Потом я воевал, был в плену, бежал из него. На память об этом на моем теле и сейчас имеется чертова уйма шрамов, которые Мастер Миров превратил в магические любовные руны. Ну, ты не женщина, Грунральд, чтобы я их тебе показывал, но именно благодаря им Верховный маг Мастера Миров Тетюриальд Великолепный меня и нашел в одном из базовых миров. В моем мире, Грунральд, нет магов, владеющих тайными знаниями, но там развита наука, которая обогнала вашу науку на тысячу лет, если не больше. Мой мир далек от совершенства и в нем постоянно идут войны, но армия у нас и солдаты не чета вашим. Я пока что не знаю того, что представляет из себя мой враг, но не думаю, что Морбрейн будет намного опаснее меня, как солдат, поскольку мне удалось кое чем поразить еще одного выходца из базового мира, Гуильрина Рифарта, а уж он-то знает толк в войне и его мир опережает мой на сотни лет в своем развитии. Вот и все, Грунральд, что я могу тебе рассказать. Остальное надо просто видеть, чтобы понять чем именно я так опасен для врагов.
   Тетюр, уплетавший холодное мясо за обе щеки, только ухмыльнулся, но говорить ничего не стал. Кирилл снова пригубил вина, бросил в рот пару виноградин и продолжил:
   - Ладно, если Тетюр решил отмалчиваться, то я скажу тебе пару слов и о нем. Он Верховный маг не потому, что таковым его считают остальные маг, а потому, что входит в число тридцати трех магов, которых приблизил к себе Мастером Миров и ему дано право постоянно общаться с ним. Хотя я не думаю, что мой босс в восторге от своего семнадцатого мага, поскольку он весьма скандальный тип, умудряется спорить даже с ним и частенько доводит его до белого каления.
   Наконец, Тетюр соизволил вставить в разговор пару слов:
   - Ну, ты, Кирюха не очень-то. Старик на меня не в обиде, а если мы когда и цапались с ним, то только по пустякам. Зато он весьма ценит то, что я всегда был очень полезен его чистильщикам и они со мной всегда работали очень четко.
   Грунральд удивленно поднял глаза и спросил:
   - Сэр Кир, а при чем тут чистильщики?
   Кирилл улыбнулся и ответил насмешливым тоном:
   - Грунральд, успокойся, Тетюр полностью прав. Рыцарь Мастера Миров это всего лишь работяга, чистильщик, а Черный Маг Морбрейн кусок вонючего дерьма на паркете в центре бального зала, который мне и предстоит убрать. Для меня самое сложное вовсе не в этом, а в том, чтобы вычистить весь зал до блеска от всякой пыли и мусора, что скопились в нем за века, зажечь все свечи и настежь открыть двери. Подготовить его, так сказать, к приема гостей. Вот этим мы с Тетюром и занимаемся на Ильмине. Ну, а ты должен теперь решить для себя, будешь ты работать вместе с нами или отойдешь в сторонку и скромно посидишь на завалинке.
   - Сэр Кир, позволь мне сделать небольшое дополнение к твоим объяснениям. - Необычайно серьезным образом, вдруг, сказал Тетюр - Да, рыцарь Мастера Миров это всего лишь чистильщик, ваше величество. Именно в этом заключается его работа, вычищать из миров, созданных им, всякую нечисть, занесенную в них Хозяином Тьмы. Так заведено не из-за того, что Мастер Миров не хочет марать своих рук, а по другой, куда более веской причине - люди сами должны бороться со злом и сами строить то, что мы, маги, обычно называем мирами Золотого круга, вот тут-то и проявляют себя в полной мере рыцари-чистильщики и те, кто добровольно становится их помощниками. Поэтому, ваше величество, сэр Кир и предлагает вам сделать свой собственный выбор и сделать его вы это должны немедленно.
   Королю Грунральду, явно, не нравилось то, что его так активно втягивали в какую-то непонятную для него игру и он не хотел влезать в неё очертя голову. В ответ на пояснения, сделанные Тетюром, он милостиво кивнул головой и спросил:
   - Мастер Тетюриальд, из того, что ты сказал, мне по прежнему многое непонятно. Я всегда считал Ильмин лучшим из миров Господа Бога, но теперь, вдруг, выяснилось что существуют миры более высокие, миры Золотого круга, а вместе с ними еще и базовые миры. Как такое может быть? Неужели наш Создатель по разному относится к своим чадам?
   Красивое лицо Тетюра тут же сделалось скучным и он, тяжко вздохнув, ответил королю мрачным голосом:
   - Меня и самого это всегда поражало, Грунральд, но такое уж решение принял однажды Мастер Миров и теперь он не намерен отступать от него ни на шаг. Ты прав, называя его Создателем, ведь он действительно в глубокой древности создал невообразимо огромную Вселенную. Это было так давно, что этого даже невозможно себе представить и, уж тем более, не с чем сравнить. Никто не знает, когда во Вселенной появились базовые миры и как они вошли в Золотой круг. Я могу говорить только о том, что видел лично и о чем знаю не с чужих слов. Сейчас существует чуть более полутора десятков тысяч базовых миров и все они, как бы стоят по правую руку от Мастера Миров. Базовыми эти миры называются потому, что все они развиваются по незыблемым законам мироздания, созданным Мастером Миров при сотворении Вселенной. В них люди живут подчиняясь этим законам, их жизнь коротка, но она не заканчивается после смерти. Некоторых из этих людей он переносит в момент смерти в миры Золотого круга, которые кажутся им на первых порах Раем. Таких миров почти в десяток раз больше, чем базовых. Их не менее ста тысяч, а может быть и больше, но туда попадают только те люди, которых Мастер Миров считает праведниками. Признаться, мне не часто приходилось бывать в них, но одно я могу сказать наверняка, там люди живут по несколько тысяч лет и живут неплохо, хотя это вовсе никакой не рай. Базовые миры и миры Золотого круга объединяет то, что и там, и там живут люди, так называемой, чистой расы, только одни из них стареют и смертны, а другие вечно молоды и практически бессмертны. Ильмин относится к числу опорных миров, которых насчитывается более двухсот тысяч и именно такие миры чаще всего входят в Золотой круг. Да, они, собственно говоря кое в чем ничем от них не отличаются. Как и в мирах Золотого круга, в опорных мирах люди в полной мере могут использовать магию и наделены Мастером Миров массой удивительных качеств, в основном семью жизнями, как на Ильмине, но бывает, что некоторым даровано девять жизней. Кстати, праведники из опорных миров прямиком отправляются в миры Золотого круга и поверь, Грунральд, как только Ильмин войдет в Золотой круг, ты сможешь встретиться с многими из своих прежних друзей. Все опорные миры были предварительно подготовлены Мастером Миров к заселению и их число растет с весьма значительной скоростью, ведь умирая в базовом мире, человеку уготована новая жизнь в опорном. И именно так был когда-то заселен Ильмин. Хороши эти миры и тем, что жизнь в них очень интересна и разнообразна. Многие маги только тем и занимаются, что путешествуют по этим мирам всю свою жизнь и им это не надоедает. Но, увы, люди в этих мирах все-таки не считаются в Золотом круге совершенными, но и оттуда именно в эти миры они отправляются для того, чтобы полюбоваться на различные красоты, хотя и считают их обитателей несовершенными. Несовершенство ильмиан, Грунральд, выражено лишь в том, что вам Мастер Миров даровал семь жизней и из-за этого эти туристы вас обычно называют семиразовыми, ну, а мы, маги, считаем вас переходной расой людей, ведь входя в Золотой круг вы практически не изменитесь и лишь обретет вечную молодость и абсолютное здоровье. Если уж говорит о каких-то людях, что они несовершенны, так это о пробирочниках, которые живут в мирах развития. Туда Мастер Миров отправляет всяких грешников, которые умирают в базовых и опорных мирах. Все эти миры сотворены нами, магами, и многие из них выглядят самой настоящей карикатурой. Ну, тут уж ничего не поделаешь, ведь далеко не каждому магу дано быть искусным мастером по части сотворения миров, да, и не любят мои коллеги заниматься этой черной работой. Признаться, я тоже, хотя некоторыми мирами я вполне могу гордиться. Хорошо еще то, что старик не заставляет магов творить тела для грешников, вот тогда бы был настоящий ужас. Пробирочники появляются на свет уже взрослыми и живут не старея по двести лет. Детей у них нет и жизнь у них не сладкая, но вовсе не потому что Мастер Миров насылает на них всяческие беды. По части пакостей они и сами кому угодно фору дадут, хоть самому Хозяину Тьмы, но бывает так что и эти миры преображаются и переходят в разряд опорных. Никто даже приблизительно не знает, сколько существует на свете этих миров, которые, иногда, называют мирами третьего круга. Это наверное потому, что маги-путешественники не очень-то рвутся туда. Такова в общих чертах картина мироздания, Грунральд и в таких условиях приходится работать рыцарям и магам, вычищая всякую грязь. И рыцари, и их маги, Грунральд, тоже бывают разные. Среди рыцарей, порой, попадаются такие типы, что просто беда, ничуть не лучше некоторых ваших разбойников, но, к счастью, порой находятся и такие парни, как Кир Торсен. Приди на Ильмин первым какой-нибудь тупоголовый мордоворот с шустрым магом, то он, пожалуй, уже сколотил бы армию и, скорее всего, победил Морбрейна, но крови пролил бы при этом целые реки. Сэр Кир рыцарь совершенно иного рода. Он не только не станет губить людей понапрасну, но уже сделал так, что Ильмину открыт путь в Золотой круг и все благодаря тому, что он дал Роджеру просто восхитительный свод законов и повел беспощадную борьбу с вашими дикими нравами. Понимаешь, Грунральд, сэр Кир всего лишь открыл вам дорогу в Золотой круг, но войти в него вы должны сами. Мы сможем научить вас многому, и Кир поможет Роджеру построить империю добра и справедливости, в которой каждый человек сможет жить счастливо. Мастер Гуильрин даст вам такие знания, которые сделают Ильмин действительно процветающим миром и вы не будете изгоями в Золотом круге, где тоже далеко не все так просто и гладко. Там тоже вполне хватает своих проблем и миры эти постоянно соревнуются друг с другом, вечно пытаясь доказать Мастеру Миров, что они самые лучшие. Случается, что они даже воюют, но это бывает очень редко и происходит совсем не так, как в базовых или опорных мирах. А происходит это потому, что правителями таких миров становятся не юные и чистые романтики, а опытные и изощренные в интригах политики. Вот поэтому, Грунральд, я сразу же поддержал сэра Кира, когда он выбрал Роджера на роль правителя Ильмина...
   Король Грунральд слушал мага так же внимательно и терпеливо, как прилежный ученик слушает своего учителя, но от Кирилла не ускользнуло то, что при упоминании имени Роджера глаза его недобро сверкнули. Усмехнувшись, он сделал рукой знак, чтобы Тетюр дал ему слово и жестким, не терпящим возражения, тоном сказал:
   - Грунральд, ты старый, прожженный, властолюбивый жулик, матерый интриган и чертовски опытный правитель, да, к тому же еще и редкостный циник. Все это хорошие качества для правителя в моем мире и на том Ильмине, котором он был раньше. Ничего не могу сказать о мирах Золотого круга, я не был ни на одном из них, но по моему глубокому убеждению пускать такого старого лиса, как ты, в этот курятник, было бы совершенно непростительно. Ильмином должен править совсем другой человек, чистый, искренний и влюбленный в жизнь, человек, на совести которого нет тех преступлений, в которых ты погряз по самые уши.
   Король не выдержал такого наезда и сердито проворчал:
   - Сэр Кир, тебе не в чем меня обвинить. За всю свою жизнь, правя Феринарией, я не совершил ничего такого, что мне можно было бы поставить мне в вину перед судом людей, равных мне по происхождению.
   Кирилл презрительно фыркнул и спросил:
   - А перед Божьим Судом? - Махнув рукой, он, однако, поторопился успокоить короля, который, вдруг, вздрогнул от этих слов - Ладно, не бери в голову, Грунральд. Меня нисколько не волнуют твои прошлые грехи. Лишь бы ты не наделал новых в ближайшем будущем. Все равно для своего королевства ты сделал намного больше добра, чем вреда, но не об этом сейчас речь. Просто у меня с самого начала возникло такое опасение, что если я двину на эту должность тебя, то Мастер Миров пошлет куда подальше и меня, и тебя, и весь Ильмин и гнев его будет бы ужасен. Так ведь, Тетюр?
   Маг Мастера Миров с лукавой улыбкой подтвердил его слова, но лишь частично, негромко, но твердо сказав:
   - Если считать его гневом то, что он в таком случае просто не обратил бы на Ильмин никакого внимания, то тогда так оно и есть Кир. - Уже без улыбки он добавил, глядя на короля Грунральда - Да, старик, все так и есть. Сэр Кир сделал абсолютно правильный и единственно верный выбор и то, что уже добрым десяти миллионам ильмиан Мастер Миров вернул молодость, прямое тому подтверждение. Как ты понимаешь, моих скромных сил на это просто не хватило бы.
   Широко заулыбавшись, король все-таки не удержался от того, чтобы не уколоть мальчишку-рыцаря, вознамерившегося учить его уму разуму на старости лет. С явной иронией и насмешкой в голосе он спросил его:
   - Сэр Кир, неужели Мастеру Миров совершенно безразлично то, что императором Ильмина станет сын конюха?
   Кир рассмеялся и воскликнул:
   - Вот как раз потому, что ты такая язва, Грунральд, я и намерен держать парня как можно дальше от тебя и твоих хитрожопых вельмож. Пока он будет набираться опыта и сил, Калюта Брит наведет порядок по всей Палестине и ты уж поверь, двух этих монстров, Калюту и его дружка Телемака, тебе будет не переиграть. Они тебя вместе со всей твоей сворой спесивых лизоблюдов в пять минут разуют, разденут и ты им еще и должен останешься. И вообще, с чего это ты взял, что вы, ильмианские аристократы, можете гордиться своим происхождением? Как-то я ради интереса просмотрел списки этих ваших отцов-основателей и, представь себе, Грунральд, выяснил, что Мастер Миров, заселяя Ильмин, умыкнул с одной лихой планетки, на которой клейма ставить негде, хотя это и базовый мир, целую свору такого отребья, что там, наверное, лет пять подряд праздновали такое радостное событие. Хотя очень многие из них и называли себя воинами Христовыми, все это было сплошь ворьё, отъявленное жульё и нищее рваньё всех мастей, собранное по всей Европе двумя придурками, полоумным бароном и сумасшедшим монахом-францисканцем. Так что поверь, я не вижу никакой разницы между Бритами, Пантенорами и вами, Кнутсенами. Прибавь еще к этому то, что за полторы тысячи лет вы даже не шагнули вперед и по прежнему живете почти так же, как эти ваши святоши-пилигримы. Впрочем, может быть именно в этом вы и не виноваты. Просто так сложилась ваша жизнь, - при наличии магии вам ведь не было нужды развивать науку и ремесла.
   Королю Грунральду эта отповедь не понравилась и он вновь сердито засопел, не зная что и ответить. Тетюр, строго посмотрев на него, добавил:
   - Да, Грунральд, это так, Ильмину пока что нечем гордиться и то, что Кир все-таки умудрился пропихнуть ваш мир в Золотой круг, нужно ценить. Хотя в одном я могу тебя уверить, среди опорных миров ваш мир далеко не самая гнусная дыра, есть миры покраше, да, и нравы на них царят куда получше, чем у вас. Вы хотя бы не деградировали и не вернулись в пещеры к дубинам и каменным топорам, да, к тому же и грамоте обучены практически поголовно. Ладно, старик, давай закругляться. Надеюсь ты понимаешь, что от тебя требуется на этом этапе, Грунральд?
   Король, совсем уж было погрустневший, оживился и с веселой улыбкой сказал:
   - Я полагаю, господа, что вы хотите от меня, чтобы я стал проводником реформ его императорского величества по ту сторону Барьерных гор, но до того объявил народу Феринарии о том, что благородный рыцарь Мастера Миров, сэр Кир Торсен вручил Ильмин в руки Роджера Пантенора и увенчал его голову императорской короной, а все маги с Южных и Северных островов присягнули ему на верность? Пожалуй, я так и сделаю, господа, но при том условии, что мне будет даровано право председательствовать в государственном совете королей империи Ильмин. Еще я хочу, сэр Кир, чтобы те войска, которые ты называешь жандармерией, подчинялись лично мне, как второму лицу в империи и тогда канцлер Калюта Брит будет иметь самые надежные тылы, управляя Ильмином. Ну, и последнее, господа, я хотел бы лично объяснить этим соплякам, которые прислали мне ультиматум, природу их заблуждений на счет короля Грунральда. Что вы на это скажете?
   Рыцари и его напарник-маг, открыв рты изумленно переглянулись. Кирилл, ткнув Тетюра кулаком в плечо, сказал:
   - Ну, что, умник? Говорил я тебе, что для такого опытного политика, как король Грунральд, и без императорского трона найдется достойное занятие? Ничего, Тетюр, ты еще увидишь какого шороху он наведет в Золотом круге. Поверь, он там всем задаст такого жара, что им небо в овчинку покажется. - С широкой и дружелюбной улыбкой от сказал Грунральду, сидевшему в кресле с довольным видом - Все, что вы требуете, ваше величество, принято без каких-либо изъятий и возражений принципиального характера. Со своей стороны, Грунральд, я добавлю еще и то, что вскоре в Нью-Лондоне Майк Стоун откроет завод по производству легкого стрелкового оружия. Но в одном я тебя вынужден слегка огорчить. Так как ты зол на этих мальчишек, которые посмели послать тебе тот дурацкий ультиматум, сверх всякой меры, ты лишь номинально возглавишь карательную экспедицию. Как я уже говорил раньше, я обязательно выберусь из Барилона на пару недель и сам во всем разберусь. Ведь это мою, а не твою голову они потребовали. В противном случае на Ильмине будет пролито целое море крови. - Сказав это, Кир легко поднялся из кресла и добавил - Грунральд, я думаю, что нам следует выйти на свежий воздух, чтобы слуги накрыли стол для вас.
   Они вышли из павильона и подошли к озеру. Время близилось к полуночи, но в окнах всех башен замка, превращенного в гостиницу, горел свет и оттуда доносились веселые голоса. Неподалеку от павильона на траве лежало и сидело дюжины три волков, леопардов, львов и один медведь, а водную гладь бесшумно рассекал громадный удав. Король Грунральд не выразил по этому поводу никакого удивления. Расстегнув крючки своего камзола золотой парчи, он широко расправил плечи и, вздохнув полной грудью, тихо спросил:
   - Кир, ты прибыл в наш мир с Земли?
   - Да, но это не имеет никакого отношения к тому, что я хочу сделать на Ильмине. - Спокойно ответил Кирилл.
   Его собеседник улыбнулся и снова спросил:
   - Расскажи мне как сейчас живут люди на Земле? Наверное за эти годы люди на Земле, наконец, дождались Золотого века? Как вы живете, Кир?
   Кирилл даже опешил о того, что короля интересовали такие вещи. Почесав затылок он растерянно улыбнулся и ответил не очень уверенным голосом:
   - Ну, мы, в общем, живем неплохо. Хотя и не очень-то и хорошо. В общем мы по разному живем и Земле до Золотого века еще ой как далеко, но жить, все-таки, можно. Грунральд, извини, но это очень долгий разговор, да, к тому же ты и сам должен понимать, что о многих вещах, которые тебя интересуют, я не смогу тебе рассказать. Придет время и ты сам обо всем узнаешь из куда более надежных источников. Пойми, я солдат, а не журналист.
   Из замка к павильону пришло несколько слуг и вместе с ними герцогиня Эмилия, лицо которой сияло от счастья. Она не стала подходить к ним, а лишь помахала рукой и вошла в павильон. У Грунральда тотчас пропало желание продолжать беседу и он, быстро попрощавшись, ушел. Кирилл и Тетюр, переглянувшись, улыбнулись и молча пошли к замку. Они оба чертовски устали за минувший день, но все то, что они так тщательно планировали, прошло хорошо, если не просто великолепно и им было чему радоваться. Правда, радоваться уже не было сил и потому они молча шли по дорожке и думали каждый о своем. Лишь поднявшись на лифте на свой этаж, маг сказал напарнику-рыцарю, насмешливо взглянув на него:
   - Вот за что я особенно люблю свою работу, Кирюха, так это за то, что это не мне приходится заниматься политикой и всякой тому подобной мурой. На это есть вы, герои-рыцари.
   Усмехнувшись, Кирилл устало махнул рукой и поехал выше, мечтая поскорее завалиться спать. Однако, ему не удалось тут же отправиться в спальную. Из открытой двери гостиной до него донесся громкий, сочный бас Калюты и звонкий, веселый смех Анны-Лизы. Глубоко вздохнув, он улыбнулся как можно шире и дружелюбнее прежде, чем направиться туда. Помимо канцлера империи он обнаружил в своей гостиной еще Телемака и Жака с Изольдой. Эта влюбленная парочка временно уступила свою недвижимость нескольким сотням дворянам, прибывшим из Гардарики и потому, так же как и Тетюр, была вынуждена снимать у них комнату. Прямо с порога он весело спросил у своих друзей:
   - Не спится, ребята?
   Телемак, уютно устроившийся в самом дальнем углу, громко воскликнул:
   - Как уж тут уснуть, когда в Барилон пожаловало такое чудовище! Уж кто-кто, а я-то хорошо знаю этого старого негодяя. Как-никак без малого сорок лет прожил в Нью-Лондоне и потому прекрасно знаю, на что он способен.
   Кирилл, подсаживаясь в кресло к Анне-Лизе, укоризненно посмотрел на старого колдуна-конокрада и сказал:
   - Не ворчи, старина, имей снисхождение к человеку. Ты же видел каким древним старцем прибыл Грунральд в Барилон. Так что же, по твоему, годы не наложили на него свой отпечаток? То, что ты ставишь ему в вину, это всего лишь издержки его профессии. Ты ведь тоже не всегда был таким пай-мальчиком, каким кажешься людям теперь, когда возвращаешь им краденое или защищаешь от всякого хулиганья. Мы поговорили с этим барбосом по душам и теперь у Калюты есть еще один верный союзник, а у Роджера появился отличный помощник, который весь свой колоссальный опыт поставит на службу единой цели и будет вести непримиримую борьбу со всяческим сепаратизмом. Из всего этого вырисовывается весьма благостная картина, ребята - Роджер будет править Ильмином, уютно устроившись на императорском троне, Калюта руководить империей, а Грунральд, как главарь всех королей, будет дрючить их за малейшую провинность и разрушать все их коварные интриги, в то время, как ты, Телемак, будешь шерстить всю прочую беспокойную публику, досужую на всякие шалости, к которой ты и сам когда-то принадлежал, да, вовремя одумался. Так что, старина, все устаканилось само собой и нам с Тетюром даже не пришлось особенно агитировать Грунральда. Он сам нашел себе теплое местечко в ильмианской иерархии. Все произошло самым расчудесным образом и без какого-либо скандала с битьем посуды и царапаньем физиономий, чему лично я был очень доволен.
   Восторженная и жизнерадостная Фелиция, которая сидела в большом кресле с Эльзой на коленях, захлопала в ладоши и весело закричала:
   - Браво! Кир, ты просто умница! Ты даже не представляешь себе, как я рада, что герцогиня Эмилия будет теперь королевой, а её супруг станет твоим союзником. А то мы уже стали подумывать о том, как бы свергнуть Грунральда с трона и посадить на его место парня посговорчивее. - Качая головой, он, вдруг, с завистью в голосе сказала - Ах, как я жалею о том, что лично не присутствовала при этом разговоре. Это было бы для меня отличным уроком, ведь у тебя есть чему поучиться, Кир, и в будущем мне это пригодилось бы.
   Кирилл посмотрел на юную магессу-феминистку насмешливо и с притворным удивлением спросил её:
   - Господи, Фелли, тебе-то это зачем? Тетюр, например, тот вообще считает, что магу-проводнику вовсе не стоит совать свой нос во все эти политические дрязги. Он и пошел со мной только потому, что Грунральд побаивался его больше, чем меня. Так сказать, для придания моей персоне большей важности и веса. Этот тип на полном серьезе считает, что в его обязанность входит только материально-техническое снабжение рыцаря, да, еще, выбор очередной миссии и инфильтрация на территорию возможного или явного конфликта с силами зла и, представь себе, дорогая, я с ним полностью согласен.
   Фелиция, явно, хотела возразить, но тут подал голос Ханг Туах, который, грустно улыбаясь, уныло спросил:
   - Кир, похоже на то, что в твоей схеме совсем не осталось места для нас, магов Ильмина?
   - Ханг, ты хоть думай, что ты говоришь! - Сердито одернул мага Кир - Да, без вас, магов, Ильмин все равно что патрон без пороха и капсюля! Блестящая цацка и не более того. Уж для кого-кого, а для вас уже теперь настали совсем другие времена. Теперь вы должны стать учениками не для считанного числа людей, а чуть ли не для всех ильмиан и только таким образом вы сможете обеспечить процветание Ильмину. Роджеру нужны не только опытные маги-врачеватели, но и талантливые маги-ремесленники и маги-фермеры. Честно говоря, Ханг, я вообще подозреваю, что только так Ильмин и сможет войти в Золотой круг.
   - И чем больше на Ильмине будет магов, тем выше этот мир будет котироваться в глазах Мастера Миров, Ханг, ведь он сам первый и самый могущественный среди всех магов Вселенной. - Донесся от порога твердый и уверенный голос Тетюра, который вслед за этим строго сказал - Фелиция, немедленно пошли домой, я устал и очень хочу... - Немного помедлив, он пылко воскликнул - Тебя!
  

Глава семнадцатая

  
   Воздушная эскадра скрытно вышла на рубеж атаки еще затемно. Летающие корабли, поднявшись на высоту в три километра, встали в дрейф, взяв противника в кольцо. Восьмерка драконов, закованных в перлитовую броню от морды, до кончика хвоста, парила в небе на пятикилометровой высоте в пятнадцати километрах от стана врага. Огромный лагерь военной коалиции был разбит на берегу реки Дорнье и был расположен крайне неудачно с точки зрения военной науки. Маршал Торсен, одетый в перлитовый бронежилет, стоял на носу флагманского корабля и рассматривал лагерь в мощную панорамную стереотрубу, последнее изобретение Гуила.
   Все летающие корабли эскадры, а их насчитывалось две с половиной сотни без малого, находились под защитой магической вуали забвения, делавшей их попросту невидимыми, а потому Кир был беспечен и весел. Глядя на то, какой бардак устроили внизу ильмианские вояки он чуть ли не хохотал над их безалаберностью. Эти болваны, в тайне собрав огромную армию в безлюдной степи, вышли на главную дорогу, ведущую из Британии в Феринарию, в каких-то три дня дошли до пограничной реки Дорнье и встали лагерем перед мостом, переброшенным через эту водную преграду, имевшую в ширину добрых три километра. Место при этом они выбрали для этого крайне неосмотрительно и неудачно.
   Именно здесь, в пяти километрах от моста, в Дорнье впадала, разбиваясь на несколько проток, другая река, немного поменьше - Рона. К тому же её низкий правый берег, обращенный к лагерю, был топким и болотистым. Таким образом слева к этой огромной армии места для маневра по сути дела не было. Но хуже всего было то, что позади и справа его тоже не наблюдалось, ведь две реки образовывали вместе с высоким, практически отвесным, каменным плато, по которому шла широкая и удобная дорога, неправильный треугольник, являвший собой самый настоящий капкан. В теле плато был прорублен удобный спуск к реке, но если поставить войска на нем и на мосту, то нескольких тысяч арбалетчиков с мощными станковыми пятиструнами вполне хватит для того, чтобы за сутки, максимум двое истребить всю армию семи королей.
   Их не спасло бы даже то, что они уже успели возвести еще два деревянных моста по обе стороны от каменного и даже выставили на феринарийском берегу отряды боевого охранения и возвели некое подобие земляных укреплений. Мосты можно было легко сжечь, оба отряда уничтожить и спокойно приняться истреблять коалиционную армию. Возможно, что для обустройства лагеря бойскаутов или строительства города это место было идеальным, но только не для того, чтобы поставить здесь лагерем огромную армию. Так что король Джулиано Веселый, главнокомандующий коалиционной армии вляпался в дерьмо по самые уши и это Кир понял еще вчера вечером, когда отправился в разведку на Аттиле.
   Остановись он на плато и с его огромной армией справится было бы очень трудно, но ему, видимо, не устраивало каждый день посылать обозы за водой, вот он и влез сдуру в этот мешок вместе со всеми своими товарищами. Кириллу было просто жалко этих здоровенных молодых балбесов, старшему из которых, королю Джулиано, было всего двадцать семь лет, поддавшихся на агитацию каких-то мошенников. Помимо грубого тона их писульки, вели они себя очень корректно и просто-таки по-рыцарски. На мост они не ступили и ногой, гарнизон крепости, стоявшей у моста на феринарийском берегу, ничем не побеспокоили и вообще показывали себя в этом идиотском походе истинными джентльменами. К тому же и лагерь они разбили просто образцово-показательный.
   В центре лагеря, в полутора километрах от дороги, стоял на холме большой белый шатер короля Джулиано, вокруг которого развевались на флагштоках флаги его корешей. Рядом с ним стоял еще один шатер синего цвета, - штабной. За ними и наблюдал Кир. Операция под кодовым названием "Большая вздрючка" вошла в свою финальную фазу. Было половина одиннадцатого. Условный час. Через мост галопом пролетели пятеро безоружных всадников под белым флагом и помчались к лагерю. Через десять минут они уже достигли первого поста, остановившись на пару минут, объяснили солдатам зачем они здесь и, в сопровождении десятка кирасиров помчались дальше, к штабному шатру главнокомандующего.
   Король Джулиано, как и все его кореша, к этому времени уже давно проснулся, сделал зарядку, позавтракал, погарцевал полчаса на горячем жеребце и, вернувшись в свой шатер, чем-то там занимался. Скорее всего любовью со своей королевой, поскольку королевич, пацан лет шести, верхом на пони катался по улицам лагеря в сопровождении многочисленной толпы нянек. То, что вестовые короля, по приезду парламентеров, не бросились немедленно в его шатер, лишний раз убедило Кира в том, что этот парень в данный момент ублажает свою супругу и он даже проникся к этому коренастому, смуглолицему крепышу с обаятельной улыбкой, симпатией. Ему все меньше верилось в то, что этот веселый и, кажется, очень счастливый парень, вдруг, воспылал ненавистью к Мастеру Миров и, переметнувшись на сторону сил зла, решил расправиться с его рыцарем, оказавшемся в самом гиблом и опасном месте на всей Палестине, в провинции Ренделон.
   Поражало его и то, что его коллеги-короли из Срединной Палестины, которые до недавнего времени грызлись между собой, словно собаки из-за костомахи, и без интриг Грунральда, вдруг, ни с того, ни с сего взяли, да, и помирились. Благодаря ракетным ускорителям им удалось быстро перевезти в Барилон всю престарелую родню этих заговорщиков, но ситуация не очень-то прояснилась, хотя кое-какие улики, говорящие в пользу того, что этих раздолбаев сбили с панталыку агенты Черного Мага, появились. Правда, кроме слухов о лже-рыцаре, появившемся на Ильмине, им ничего так и не удалось узнать. В таких условиях было трудно как обвинять королей и прочих правителей в связях с Хозяином Тьмы, так и говорить об их полной невиновности тоже было весьма затруднительно. Было ясно только одно, кто-то пытался восстановить общественное мнение против рыцаря Мастера Миров Кира Торсена и это мог быть только Морбрейн. Именно поэтому в этой экспедиции участвовали все следователи Телемака.
   Король Джулиан не торопился, а потому его подчиненные, дабы парламентеры не испытывали неудобств, вынесли из штабного шатра небольшой стол, складные стулья, большой кувшин с каким-то напитком и кубки. Анри, епископ Роберт из Нью-Лондона и трое бравых маршалов Грунральда спешились и расселись за столом. Стереотруба, прикрученная к фальшборту, давала большое увеличение и Кир сумел хорошо разглядеть, что физиономии у них были весьма скабрезные и они, то и дело, обменивались короткими репликами, сопровождаемыми довольно фривольными жестами. По всей видимости до парламентеров, еще недавно бывших древними старцами, из королевского шатра доносились какие-то звуки. Король Грунральд, который наблюдал за своими посланцами через вторую стереотрубу, глядя на их радостно-глумливые физиономии, стукнул кулаком по фальшборту и громко воскликнул:
   - Боже, чем только этот нахальный мальчишка занимается столько времени?
   - Тем же самым, чем всю ночь занимался ты. - Одернул его Кир и миролюбиво добавил - И правильно делает. Жаль только, что он не приказал всем своим солдатам заниматься любовью, а не войной и притащил их в эту братскую могилу.
   Король тотчас оживился.
   - О, так ты все-таки решил дать бой этим негодяям?
   Кирилл отстранился от стереотрубы и, с издевкой посмотрев на вредного короля, строгим голосом сказал:
   - Грунральд, даже и не мечтай об этом. Я вовсе не намерен устраивать этим глупым мальчишкам кровавую баню. С них вполне хватит одних только розог и пусть воспитанием этих обормотов занимаются их матери и бабки. А относительно братской могилы, Грунральд, я сказал не в прямом смысле слова, это всего лишь такое выражение, ну, и еще констатация факта, ведь эти горе вояки выбрали самый неудачный плацдарм для начала военной кампании. Положить их всех в этой долине, это все равно, что два пальца обсосать. Я намерен сделать только одно - объяснить им всю опасность их положения и принудить добровольно сложить оружие.
   Старый мизантроп, быстро приникнув к окулярам стереотрубы, проворчал глухим, раздраженным голосом:
   - Так они тебя и послушались. Они же не только глупцы, сэр Кир, потому что собрали в этой яме такую армию, но еще и алчные хищники, которые мечтают разорвать Феринарию на части. - Увидев, что из белого шатра вышел король Джулиано и быстрыми шагами направился к парламентерам, он облегченно вздохнул и воскликнул - Ну, наконец-то! Теперь посмотрим, сэр Кир, хватит ли у тебя терпения и сил убедить этих нахалов пойти на попятную.
   Парламентеры, увидев короля Британии, вскочили на ноги с кресел и построились в мини-каре, выставив вперед епископа, который немедленно заговорил с Джулиано. У того тотчас испарилась улыбка и вытянулась физиономия. После недолгого замешательства он, наконец, узнал в белобрысом, румяном парне епископа Нью-Лондона, а в его спутниках маршалов короля Грунральда. Он даже поклонился и поцеловал руку его святейшеству, после чего что-то крикнул своим людям и пригласил парламентеров войти в шатер. Как только группа дворян, облаченных в нарядные полудоспехи, побежала к коновязи, Кирилл, приникший к стереотрубе, шумно выдохнул воздух и небрежно бросил зловредному королю:
   - Ну, вот, старина, настало время мне навестить этих юношей и объяснить им все честь по чести. Ох, и зададут же им трепку их мамки и бабки. Ой, надерут задницы...
   Грунральд в ответ только хмыкнул и проворчал что-то нечленораздельное. На носу "Гипериона" они стояли вдвоем, а вся остальная свита короля, вооруженная мощными биноклями находилась на площадке кормовой надстройки и столпилась у перил. Вдоль фальшборта через каждые десять метров стояли маги. Все они держали в руках устройства очень похожие на дымари пчеловодов, изготовленные из латуни и отполированные до зеркального блеска. Только из носиков этих дымарей, время от времени, выходил не вонючий дым, а изумрудная тончайшая пыльца, быстро тающая в воздухе и становящаяся совершенно невидимой. Это как раз и была та самая знаменитая вуаль забвения, из-за которой Кир, однажды, не смог увидеть того, как на шоссе вдоль пляжа выстроились тысячи курсантов, поскольку это было самое надежное средство маскировки.
   Как только Кир отошел от стереотрубы, к ней немедленно устремился Чарли Бивер, которому он поручил руководить ходом всей операции. У него самого была та же самая задача, что и в Каспервилле. Проходя мимо Чарли, он молча хлопнул его по плечу, надежно защищенному перлитовым наплечником и направился к странного вида большой летающей лодке, стоящей на верхней палубе "Гипериона". Более всего она походила по своему внешнему виду на БТР-80 без колес с небольшими треугольными крыльями, только в ней было пятьдесят метров длины, пятнадцать ширины, в высоту она имела девять метров, а внутри целых три палубы, на которых в удобных креслах разместился целый батальон курсантов, экипированных точно так же, как и он сам.
   Этот летающий бэтр Гуильрин начал строить чуть ли не в тот же день, как он вышел из учебного транса, в который он впал на трое суток, хлебнув пойла, сваренного Тетюром. Летающая лодка была изготовлена из местного дерева, называющегося хрустальным дубом и имеющего прочность хорошей стали. Снаружи она вся была покрыта двухсантиметровым слоем перлита, что, по авторитетному мнению Гуильрина вполне соответствовало стальной броне толщиной в полтора метра, если не толще, но при этом перлит по весу куда больше походил на пенопласт. Строительство лодки было завершено буквально за два дня до вылета и её ходовые испытания пришлось проводить уже по пути к Рошальскому мосту.
   Кириллу было все равно на чем его отвезут к месту операции и потому он не очень-то интересовался тем, как испытывали "Немезиду", так назвали этот летающий корабль, он и летел-то на "Гиперионе", но зато Гуильрин остался очень доволен. Единственное, чего ему не удалось сделать во время полета, занывшего чуть более четырех суток времени, так это преодолеть звуковой барьер. Правда, экипаж и пассажиров после его фортелей приходилось отливать водой, зато на бравый космос-командор здорово сэкономил на провианте. В предстоящей операции именно на этих парней возлагалась задача захватить в плен всех главарей коалиции, после чего Кирилл должен был в самый короткий срок убедить их не глупить.
   Поднявшись на борт транспортника по широкой носовой аппарели, он взял из рук Жака Пендерена перлитовую сферу и автомат, молча кивнул головой командору Рифарту, стоящему возле траппа, ведущего в рулевую рубку и прошел внутрь пассажирского салона. Не успел он сделать и нескольких шагов, как летающий корабль плавно поднялся в воздух и полетел вперед. В просторном салоне, на мягких креслах, изготовленных по типу авиационных, но обтянутых не дешевым бараканом, а натуральной темно-красной кожей, сидели курсанты и маги. Последних было вдвое больше, ведь именно на них делалась основная ставка. Вдоль бортов "Немезиды", у открытых бойниц тоже стояли маги с блестящими дымарями, которые при первых же признаках движения стали выпускать наружу изумрудную пыльцу. Из-за этого корабль летел довольно медленно, делая не более пятидесяти километров в час.
   Слегка кивнув этим парням и девчонкам головой, Кир пошел к корме. Там, в последних рядах, сидело десятка четыре молодых, красивых женщин, одетых в пышные наряды. Из-за присутствия на борту корабля особ королевских кровей все колдуны-оборотни, которым также предстояло участвовать в операции, находились на второй палубе, чтобы не смущать их превращениями. До начала операции оставались считанные минуты и Кир хотел еще раз успокоить королев Срединной Палестины. Подойдя к ним поближе, он вежливо поклонился им и сказал с любезной улыбкой на лице:
   - Ваши величества, ваши дети скоро прибудут в шатер короля Джулиано и я еще раз клянусь вам, что с ними ничего не случится. - Не выдержав, Кир скорчил зверскую физиономию и сказал-таки - Но я все-таки приказал замочить розги, чтобы вам самим не пришлось беспокоиться на этот счет.
   В основном это были вдовствующие королевы-матери и королевы-бабушки и всех их очень беспокоило, что теперь будет с их детьми и внуками, но физиономия у маршала Торсена была в этот момент такая потешная, что они не выдержали и дружно расхохотались. Самая старшая из них, прабабка короля Джона, правителя Андалузии, почти двухсотпятидесятилетняя королева Бригитта, которая по какой-то странной прихоти Мастера Миров выглядела не старше шестнадцати лет, быстро поднялась из своего кресла и, шагнув к Кириллу, пылко воскликнула:
   - О, Кир, мой доблестный рыцарь, тебе более нет нужды убеждать нас в этом, а этого несносного мальчишку я и в самом деле отшлепаю.
   Заверив маршала в своей лояльности, эта высокая и гибкая блондинка с мушкой на щеке обняла его и поцеловала, словно бы из родительских чувств. На самом же деле все обстояло иначе. Королева решила во что бы то ни стало затащить рыцаря Мастера Миров в свою постель, что было вполне реальным, так как и Анна-Лиза, и Эльза остались в Барилоне, а потому каждую ночь во время этого полета какая-нибудь из красоток умудрялась пробраться в его спальную заблаговременно и ему уже ничего не оставалось делать, как доказывать им, что он не зря получил новое прозвище - любовник Мастера Миров. Для королевы Бригитты это был всего лишь повод тихо шепнуть Кириллу на ухо:
   - Милый, как только освободишься, немедленно приходи ко мне или я завтра же подниму восстание в вйосках.
   Ему ничего не оставалось делать, как шепнуть в ответ:
   - Я найду тебя, где бы ты от меня не спряталась, дорогая, и устрою для тебя нечто совершенно необычайное.
   Более приятных слов королева Бригитта и не мечтала услышать. Еще раз поцеловав своего рыцаря на час, она вернулась на свое место и властным жестом велела лакею подать ей вина. Тот, видно с перепугу, налил ей вместо вина в хрустальный бокал коньяку и она выпила крепкий напиток даже не почувствовав вкуса. В отличие от других дам, загорая на пляже рядом с Кириллом, она так и не смогла выйти из-под чар магических рун, а может быть просто не хотела этого. С улыбкой посмотрев на юную Бригитту, рыцарь-любовник надел на голову шлем, опустил забрало, лихо щелкнув каблуками, отдал честь дамам и пошел в рулевую рубку. Поднявшись наверх, он подошел к креслу пилота и спросил:
   - Что там внизу, Гуил?
   - Посмотри, сам увидишь. - Ответил тот, сосредоточенно двигая рычагами управления.
   Кира нисколько не удивил такой ответ друга. Он уже хорошо знал о том, как трудно управлять летающим кораблем, в котором использовался для полета аэрон, особое вещество содержащееся в позвонках драконов. Посмотрев на холм через мощную оптику пилотской стереотрубы, он увидел несколько десятков всадников, поднимающихся на него. Несомненно это были короли, союзники Джулиано, которых тот вызвал по требованию епископа. Без них тот ни за что не хотел вручать тому чистый лист пергамента, свернутый в трубочку. Всадники спешились и первыми в шатер вошли короли и герцоги, а уж потом все остальные.
   Когда в штабной шатер входили последние из заговорщиков, группа каких-то здоровенных, толстых монахов в коричневых, черных и белых рясах, Гуильрин подвел "Немезиду" чуть ли не вплотную к верхушке холма и все пять десантных люков были открыты настежь. Кир в это время уже стоял у края открытой аппарели. Первыми пошли вперед маги с дымарями, осуществляющие прикрытие нападения на охрану и те маги, которые умели пользоваться магической вырубаловкой как своего собственного изготовления, так и приготовленной Тетюром. Действовали они сноровисто, быстро и совершенно бесшумно, погружая солдат в беспамятство. Пока один щелчком ногтя порскал солдату в нос золотистой пыльцой, второй быстро втыкал в землю палку с заостренным концом, пропуская её через поясной ремень, чтобы тот ненароком не свалился и не наделал при падении грохота.
   В каких-то две минуты с охраной было покончено и маги взяли шатер в кольцо. Кир, в сопровождении Жака, Жозефа, маркиза Монсегюра и Камила, бесшумно спустился на траву и двинулся к шатру. Там, перед опущенным пологом его уже поджидали Тетюр, Ханг Туах, а также Диодор и Гельмут, самые мощные маги. По обе стороны от входа стояли напряженные, как туго натянутые луки, голые колдуны и колдуньи, на всякий случай уже злые, будто плохо выспавшиеся черти. Как раз в этот момент скандал в шатре достиг своего апогея:
   - Гнусный и подлый святоша, немедленно отвечай нам, что все это означает! - Орал кто-то на епископа.
   Кир, как это было оговорено заранее, поднял хрустальное забрало и, приложив руку ко рту, громко прокрякал утицей, зовущей своих утят. Епископ Роберт, терпеливо молчавший до этой минуты, взревел, словно некормленый дракон:
   - Господи, Джулио, как же ты мне осточертел за эти несколько мину! Ты еще больший болван, чем был твой горластый папаша, упокой Господи его душу. Неужели ты так до сих пор не понял, глупец, что я послан к тебе не королем Грунральдом, а самим рыцарем Мастера Миров сэром Киром Торсеном? Ну, так познакомься же с тем, чью голову ты и твои безмозглые приятели хотели видеть на острие копья, болван!
   Услышав эти слова, Тетюр бросил на полог шатра щепотку какого-то порошка и он беззвучно исчез, открыв им вход настежь. Маги тотчас вошли внутрь и расступились перед Кириллом и он вошел в шатер чуть ли не строевым шагом. Тут же в шатер влетела целая стая хищных зверей и, не обращая внимания на чины и звания, они принялись прокладывать маршалу путь вперед, попутно разоружая всех тем, что они рассекали их перевязи с мечами когтями, словно ножами. За ними следом в шатер влетели самые шустрые, по части мордобоя, курсанты и принялись довершать разгром, учиненный быстрыми, как молния, колдунами, а полог шатра вернулся на свое законное место. Но и это было еще не все, так как маги, стоявшие вокруг шатра, вдруг, стали входит в него даже не разрезая кинжалами плотной парусины.
   Никто из заговорщиков не то что не смог оказать сопротивления, а даже пикнуть не успел. Кир не спеша снял с головы сферу, надел вместо неё голубой берет и упругой, слегка раскачивающейся походкой подошел к королям, сидящим в креслах перед нагло посмеивающимися парламентерами. Они расступились, отошли подальше и теперь уже захохотали во весь голос. На их место тотчас встало полдюжины здоровенных львов апельсиново-рыжего цвета с золотистыми гривами. Клыки у них были ничуть не меньше, чем у матерых драконов. Дружелюбно улыбнувшись в отличие от львов, Кирилл взял под козырек и сказал:
   - Добрый день, ваши величества. Вы желали видеть меня и я прибыл, чтобы узнать, за чем я это вам, вдруг, так понадобился, что вы даже не поленились собрать такую огромную армию и отправиться в столь долгий поход. Итак, господа, зачем вы хотели видеть меня?
   Что ни говори, а все эти молодые ильмиане были отважными парнями. Никто из них не завопил от страха, никто не побледнел и не дрогнул. Король Джулиано, сидевший в середине, пристально посмотрел на Кирилла и спокойным, громким голосом ответил:
   - Ты лже-рыцарь, Кир Торсен, и мы выступили в поход только за тем, чтобы найти и убить тебя. Только так мы сможем победить Черного Мага, такое же порождение зла, как и ты сам, нечестивое сатанинское отродье.
   Посмотрев на королей с прищуром, Кир подумал: - "Умно придумано, нечего сказать. Это что-то новенькое, а Морбрейн, оказывается, вовсе не такой дурак, как об этом можно было подумать. А самое главное заключается в том, что мне теперь будет очень трудно убедить этих ребят в том, что я не верблюд". Грустно улыбнувшись, он сказал:
   - Это ответ храброго человека и доблестного воина, король Джулиано, но вся загвоздка в том, что я истинный рыцарь Мастера Миров, которого ты называешь Иисусом Христом, а вы все действуете по наущению его врагов. Тот, кто внушил тебе такую мысль обо мне, пособник или пособники Черного Мага Морбрейна и я пришел именно за ними. Сражаться же с вами я не желаю, хотя и могу без особого труда уничтожить всю вашу армию, но именно этого и добивается Черный Маг.
   Как он и подозревал, его слова не произвели на короля Джулиано никакого впечатления. Чуть подавшись вперед и сверкнув глазами, он сказал все так же спокойно:
   - Ты можешь убить меня и моих друзей, еще несколько тысяч человек, но тебя все равно сразит какой-нибудь отважный солдат или благородный рыцарь. Вот тогда-то нам на смену придут другие люди и они завершат наш славный поход, прихвостень Черного Мага, выдающий себя за рыцаря самого Мастера Миров, решившего испытать нас.
   - Да, парни, хитрую вам устроили ловушку. - Печальным голосом сказал Кирилл - Бьюсь об заклад, что этот тип сказал тебе, Джулиано, что я хитер и изворотлив, как дьявол, и что я в первую очередь стану убеждать вас всех в обратном всеми мыслимыми и немыслимыми способами. Что же, так все оно и будет, ведь я прибыл сюда вовсе не за тем, чтобы воевать с вами и убивать ни в чем неповинных людей. - Повернувшись к своим спутникам, он попросил их - Ребята, организуйте, пожалуйста, какую-нибудь мебель и пригласите сюда дам.
   Мебель нашлась тут же в шатре. За малиновым пологом были сложены в стопки сотни две складных стульев. Их немедленно расставили и усадили на них публику, сердитую и настроенную самым непримиримым образом. Маршалы и генералы коалиционной армии сидели справа и слева от прохода, а перед королями было поставлено еще три с половиной дюжины стульев. Через несколько минут в шатер строем вошли матери, бабушки и тетушки молодых, обманутых королей и герцогов Срединной Палестины. Их уже предупредили о том, какой разговор затеялся у маршала Торсена с их деточками, а потому они немного нервничали. Короли и их военачальники даже не встали, когда они вошли и это очень сильно покоробило юных красавиц. Правда, некоторые из них заерзали на своих креслах, а рыцарь Мастера Миров, вытянувшийся во фрунт тотчас, как только они переступили порог, встал так, чтобы ему было лучше видно и тех, и других. Король Джулиано, глядя с укором на свою мать, наконец, не выдержал и резким тоном сказал:
   - Микаэлла, тебе ведь было запрещено покидать дворец во время моего отсутствия! Ты должна была находиться рядом с нашей больной матушкой. Ты, верно, хочешь окончательно разбить ей сердце, своенравная девчонка?
   Королева Лукреция глухо заворчала от негодования и громко воскликнула дрожащим от возмущения голосом:
   - Это ты разбиваешь мне сердце, Джулиано! Мало того, что ты не узнал ни меня, ни свою бабушку, ни своих добрых тетушек, так ты еще и не поднялся из кресла, хотя и признал во мне свою младшую сестру. Хорошего же короля я воспитала...
   Король Джулиано вскочил на ноги побагровел, словно помидор, и жалобно залепетал в ответ:
   - Матушка, вы? Но этого же не может быть! Никому ведь не дано вернуть то, что утеряно безвозвратно. Такого просто не может быть, матушка, чтобы к вам вернулась молодость.
   Юные балбесы, организовавшие военную коалицию в тайне от своих матерей и прочих родственниц, смущенные таким поворотом событий, вскочили на ноги и, похоже, не знали что им делать дальше. Кирилл тотчас шагнул вперед и, кланяясь налево и направо, громко крикнул:
   - Ваши величества, прошу минуту внимания! Благородные леди, увы, но у меня самого есть вопросы к вашим детям. В конце концов это именно меня они считают исчадием ада и чуть ли не самим Черным Магом, выдающим себя за рыцаря Мастера Миров и с этим нужно срочно разобраться...
   Королева Лукреция не выдержала и перебила Кира, громко воскликнув трагическим голосом:
   - Сын мой, неужели это правда? Неужели ты действительно считаешь Кира, который послал за мной и всеми стариками Сан-Хуана огромный летающий корабль, чтобы сам Господь Бог вернул нам молодость и здоровье, своим врагом?
   Кирилл снова поклонившись королеве, взмолился:
   - Лукреция, я тебя умоляю, дай мне, наконец, поговорить с этими юношами! - Воспользовавшись тем, что молодая вдова, в объятьях которой он сегодня проснулся, смущенно опустила глаза он задал королям свой вопрос - Ваши величества, ответьте, стал бы Черный Маг возвращать молодость всем вашим родным и близким, миллионам других стариков и старух, которых маги с Южных островов на своих летающих кораблях и мои солдаты на драконах собирали в Барилон практически со всего Ильмина? Да, и вообще, смог бы этот урод просить Мастера Миров сделать это? Здесь вы видите только ваших матерей, бабушек и малую часть тетушек, а вся остальная ваша родня и все ваши старые наставники и верные слуги остались на борту "Гипериона". Только теперь они все так же молоды, как и вы сами. Поймите же, это все не ложь и я истинный рыцарь Мастер Миров, которого ввел на Ильмин один из тридцати трех Верховных магов Мастера Миров Тетюриальд Великолепный. Это по моей просьбе мастер Тетюриальд обратился к Мастеру Миров и тот на целые десять дней наделил воды озера Бар своей Божественной Благодатью. Но еще до этого дня мастер Тетюриальд вернул молодость, силу и здоровье многим тысячам людей, жителям провинции Ренделон, а также вернул к жизни несколько человек, убитых одним прихвостнем Черного Мага, которого я схватил не смотря на то, что он обернулся крылатым чудовищем. Вскоре он предстанет перед судом и понесет заслуженную кару. Поймите же, не с вами я пришел сражаться в этот мир, а с Черным Магом Морбрейном, но вы по чьему-то наущению, вдруг, стали для меня помехой в этой борьбе. Вот и ответьте самим себе на один единственный вопрос, кто перед вами рыцарь Мастера Миров или прихвостень Хозяина Тьмы, врага Господа Бога и всего живого во Вселенной.
   Однако, ответ не последовал немедленно. Короли и другие независимые правители стояли на помосте, покрытом коврами, переминались с ноги на ногу, шумно сопели и сердито переглядывались. Посмотрев на них с сожалением и укоризной, Кир воскликнул раздраженным голосом:
   - Тетюр, похоже, что они не верят в то, что тебе под силу делать то же самое, что и Мастеру Миров, который даровал людям Ильмина семь жизней. Давай, старина, действуй. - Посмотрев на своих спутников он крикнул им - Эй, ребята, а ну-ка отыщите в этой толпе какого-нибудь древнего старца из числа самых обыкновенных граждан!
   Тетюр вышел вперед и молча щелкнул пальцами, указывая рукой перед собой. Тотчас перед ним поставили большой складной походный стол. Маги отловили в толпе какого-то старого, седого лакея в нарядной ливрее, быстро раздели его догола и сноровисто положили на стол лицом вверх. Старик был изрядно напуган ими и дрожал всем телом, а из глаз у него текли мутные старческие слезы. Тетюр все так же молча снял с себя бронежилет, засунул руку во внутренний карман камуфляжа и достал свои кристаллы. Они вспыхнули тотчас, как только он выпустил их из рук. Шаманил он с такой силой, что все, кто не успел закрыть глаза руками, чуть не ослепли от ярких вспышек, а шатер так и заходил ходуном. В результате уже через каких-то пять минут на столе лежал не древний мосластый старец со вздувшимся животом и распухшими суставами, а молодой Геракл, который храпел так, что всем сразу же стало ясно, что легкие у него, что у какого-нибудь дракона. Еще раз щелкнув пальцами, Тетюр громко сказал:
   - Парни, утащите этого несносного храпуна куда-нибудь подальше, а то он нам и поговорить не даст своим рычанием.
   Король Джулиано смотрел на процедуру омоложения своего старого слуги с таким изумлением, словно Тетюр прямо на его глазах сотворил человека из макового зернышка. Первыми, однако, начали роптать маршалы и генералы. Особенно кипятился здоровенный краснолицый толстяк в сверкающих латах и с окладистой, черной с проседью, бородой.
   - Господи Иисусе! Нашими руками хотели убить воина Христова! Проклятый Мартингер, это все он затеял со своими вонючими монахами! Где эта жирная сволочь? Пусть он ответит нам, как он посмел рассказывать нам все эти гнусные гадости о сэре Кире Торсене? Где же он? Он ведь сидел слева от меня вот на этом самом стуле!
   Мартингера, высоченного толстого монаха в белой рясе нашли быстро, хотя он уже и успел залезть под стол, покрытый скатертью. Заодно курсанты-десантники вытолкнули на середину шатра еще дюжины полторы мордастых, толстобрюхих монахов с перекошенными от ужаса рожами. Чтобы у них не возникло желания внезапно обернуться какой-нибудь нечестью, парни Телемака быстро нацепили им на шеи магические серебряные ошейники, а руки скрутили за спиной. Только у трех монахов физиономии были красными от стыда, а из глаз по толстым щекам текли слезы. Это не осталось незамеченным ни Киром, ни Тетюром и если рыцарь всего лишь сделал рукой Ханг Туаху знак, чтобы он отвел их в сторону, то его маг тотчас достал из своего бездонного внутреннего кармана предмет, очень похожий на обычную лупу, только с линзой из темно-синего стекла и принялся быстро изучать через неё золотые распятия, висевшие на груди у монахов.
   Вот тут-то их жирные рожи перекосило всерьез и они стали извергать на мага жуткие проклятья. Тетюр не был заинтересован в том, чтобы они слишком разорялись и, срывая распятья с монахов, быстро вырубал их своим золотым порошком. Как только он покончил с основной группой подозреваемых, то тут же перешел к трем другим монахам, одетым в коричневые рясы и принялся изучать их распятия, изготовленные из черного дерева и с простыми бронзовыми фигурками Иисуса Христа. С ними он был куда любезнее и, закончив осмотр предметов культа и их мозолистых рук, немедленно велел освободить как от магических ошейников, так и от стальных наручников. На этом его интерес к ним был полностью исчерпан. Зато монахов тотчас облобызали и заключили в свои дружеские объятья Анри и Роберт. Кир подошел к магу-следователю, который рассовывал распятия по своим карманам и спросил его:
   - Эй, Тетюр, ты что, не собираешься отдавать эти улики парням Телемака? А как же правила?
   - Пошел ты в задницу со своими правилами! - Вспылил в ответ сердитый маг - Это для всяких воров и разбойников существуют правила, а для таких гадов, как эти, - Он махнул рукой на окаменевших монахов - У нас, магов Мастера Миров, существуют совсем другие правила! - Немного успокоившись, он сунул под нос Киру одно золотое распятие и синюю лупу в серебряной оправе, сердито прорычав - Вот, смотри, что эти гады сделали! Поверь, Кирюха, это доставляло Мастеру Миров ничуть не меньшую боль, чем тебе кинжалы чичей. А потому с этими скотами я сам буду разбираться и казнить их я тоже буду сам, без всяких этих ваших судов. Раз уж эти скоты посмели поднять руку на старика, то я им этого вовек не прощу, так что даже не пытайся меня остановить, парень.
   У Кирилла между тем и мысли такой не было, чтобы возражать Тетюру. Он молча взял из его рук распятие и посмотрел на него через синюю лупу. Уже в следующее мгновение он увидел в серебряном круге не золотое изваяние, а самого Иисуса Христа страдающего на кресте. К тем мучениям, на которые он сам же и обрек себя на Земле, какой-то изверг добавил новые, впив в его глаза и сердце какие-то ядовитые черные шипы. Содрогнувшись от внезапно нахлынувшего на него гнева и боли, Кирилл негромко прорычал:
   - Слышь, Тетёха, а может быть ты, того, отдашь этих скотов мне? Поверь, старина, я их ногтями на куски раздеру...
   - Спасибо, Киря, не надо. - Ответил ему маг, забирая распятия и свою магическую лупу - Теперь они отправятся прямо в пасть Тартаботана, а уж эта казнь куда страшнее, чем та, на которую обречешь их ты. А на счет показаний не волнуйся, все что они расскажут, я аккуратно, слово в слово, запишу и отдам все материалы Телемаку. Пусть только никто мне не мешает.
   То, о чем они говорили, слышали многие. В том числе и некоторые короли-заговорищики. Физиономии у них тотчас сделались постными и озабоченными, а весь их гонор испарился без следа, тем более, что их мамаши, в полной мере оценив ситуацию, явно, были настроены отнюдь не так миролюбиво, как рыцарь Мастера Миров, который облегченно вздохнул и улыбнулся какой-то растерянной и чуть ли не виноватой улыбкой. То, что произошло в штабном в следующую минуту, почему-то испугало Кира, хотя, в общем-то, не произошло ничего ужасного. Король Джулиан шагнул вперед и встал перед ним на одно колено, склонив голову и прижав руку к сердцу. Вслед за ним это сделали остальные его союзнички и вся бригада военачальников. Отпрянув назад, словно от огня, Кирилл испуганно завопил:
   - Вы, чо, мужики, совсем охренели? Ну, вы, того, мужики, даете. Что я вам, поп что ли, чтобы вы предо мной на колени вставали. А, ну, прекратите дурью тут маяться и не становитесь передо мной ни на какие колени.
   Однако, король Джулиано имел на этот счет свое собственное мнение. Подняв голову он все так же спокойно и громко, как и несколькими минутами назад, сказал:
   - Сэр Кир, от имени своих друзей я прошу простить нас за то, что мы не послушались голоса сердца и принять от нас присягу на верность. Веди нас в бой на Черного Мага, сэр Кир.
   Кирилл непроизвольно оправил на себе форму и, встав по стойке смирно, отдал всем честь и сказал в ответ:
   - Господа, присягать вы будете не мне, а императору Ильмина Роджеру Пантенору, как это уже сделал король Грунральд Великий и все маги Ильмина. Ну, а что касается вашего желания идти немедленно в бой, уважаемые господа, то я вам на это так, отвечу... - Набрав в грудь побольше воздуха, Кир, внезапно заорал - Идите вы все в задницу! Вояки хреновы! Да, вас этот Морбрейн одной фуфайкой разгонит, идиоты чертовы. Уж на что у меня есть отряд в двенадцать тысяч бойцов, вооруженных до зубов самым мощным оружием, я и то не считаю свою армию полностью готовой к войне. И все почему? Да, потому, черт вас всех побери, что моя армия состоит из точно таких же желторотых сопляков, как и вы сами, господа хорошие. Будь у меня сейчас под рукой хотя бы пятьсот-шестьсот таких же парней, как я сам, нам бы хватило и десяти часов, чтобы перебить вас всех к чертовой матери. Поэтому, король Джулиан, давай, разгоняй всю эту толпу по домам и позволь мне самому решать, кого из вас я возьму в свою армию. Правда, я не представляю себе, как ты объяснишь им всем, что вас всех обвели вокруг пальца какие-то паршивые монахи, предавшие Иисуса Христа.
   Тетюр попробовал вступиться за короля и сказал:
   - Кир, ты не очень-то разоряйся. Ведь ребята думали, что они таким образом выступают на стороне Мастера Миров.
   Кирилл молча махнул рукой, отошел в сторону и сел на стул. Народ в шатре стал с шумом, кряхтением и металлическим лязганьем подниматься на ноги. Бородатый толстяк в рыцарских латах подошел к королю Джулиано и спросил:
   - Сир, каков будет ваш приказ?
   Тот поморщился, как от зубной боли и воскликнул:
   - Сэр Томас, кажется сэр Кир уже отдал нам всем приказ немедленно объяснить все нашим людям. Именно его мы и должны выполнить в первую очередь. Правда, я тоже не очень-то понимаю, как это сделать. Все наши люди настроены очень серьезно и горят желанием поразить лже-рыцаря. Боже! Как же это мы все так опростоволосились? И как я только мог поверить этому жирному попу Мартингеру в то, что это Черный Маг послал в Ренделон своего подручного под видом рыцаря Мастера Миров, а то и вовсе сам выдает себя за него?
   Тетюр подошел к нему и сказал:
   - Не вини во всем себя, Джулиано. Этот обормот - Он махнул рукой в сторону Кира - Виноват в этом ничуть не меньше тебя. Ему бы подумать о рекламе, а он, видите ли, женихаться надумал. Ничего, сейчас что-нибудь придумаем.
   Задача, поставленная Киром, действительно была не такой уж и простой, но решилась она, как это ни странно, самым простым образом. Жак Пендерен, подойдя к нему, сказал:
   - Кир, нас пока что никто не заметил, ну, так давай так же незаметно как мы вошли сюда, поднимемся на "Немезиду" и отлетим подальше от моста, а потом, когда король Джулиано и его друзья расскажут своим солдатам о том, что они, якобы, получил от тебя письмо и им удалось раскрыть благодаря нему, заговор попов. Разве не могло оказаться магического прибора мастера Тетюра у его святейшества?
   Предложение Жака пришлось весьма кстати. Мало того, что оно было своевременным, так еще и позволяло решить все тихо и мирно. Поэтому все они так же незаметно и тихо убрались из шатра, как и проникли в него. Во всяком случае никто в лагере ничего так и не заподозрил. "Немезида" бесшумно поднялась в воздух и плавно полетела от лагеря на высоте полутора километров. Сверху её было прекрасно видно на борту "Гипериона" и Чарли Бивер сигнальными флагами немедленно дал команду "Отбой" всем летающим кораблям, находившимся еще выше. Отлетев километров на пятьдесят, летающие корабли встали на якорь прямо возле дороги. Через четыре часа из лагеря короля Джулиано на взмыленных лошадях примчались гонцы и вся эскадра, выстроившись за флагманом, помчалась вперед на максимальной скорости.
   Маршал Торсен снова стоял на носу "Гипериона", но теперь одетый в парадный мундир офицера-десантника и не с королем Грунральдом, а королевой Бригиттой. Эта юная красавица, хватившая коньяку и проспавшая все самое интересное, вцепилась в него крепкой хваткой и теперь решила не отставать от него ни на шаг. Возле крепости, охранявшей феринарийский берег их ждала многотысячная толпа дворян Срединной Палестины, возглавляемая семью королями и пятью герцогами. С борта "Гипериона" спустилась длинная, узкая летающая лодка с шестью короткими крыльями, на которой стояли их матери, бабушки и тетки. Они поднялись на эту лодку и полетели над широким мостом, вдоль которого стояли тысячи рыцарей и салютовали им своими длинными мечами.
   Так они пролетели через весь лагерь коалиционной армии и хотя особенного ликования не было, встречу вовсе нельзя было назвать прохладной. Да, и что можно было ожидать от сотен тысяч солдат, которым командиры, вдруг, объявили, что прежний враг это вовсе не враг, а наоборот, истинный рыцарь Мастера Миров и что король Джулиано раскрыл какой-то там заговор. Хорошо было уже и то, что их всех солдаты не подняли на копья. Правда, появление множества крылатых кораблей с толпами магов на борту, несколько сгладило неловкость, вызванную резкой сменой курса. Что ни говори, а магов с Южных островов побаивались не только в провинции Ренделон, но и в Срединной Палестине, да, к тому же солдаты прекрасно помнили то, что согласно вранью попов маги не приняли какого-то Кира Торсена, как рыцаря Мастера Миров, а тут выходило, что наоборот, приняли. Тем более, что летающие корабли магов тотчас рассредоточились по всему лагерю и стали один за другим заходить на посадку.
   Посмотрев на всю эту громадную толпу вблизи и лагерь, похожий на довольно большой палаточный город со своими улицами и проспектами, Кир только покрутил головой и, пожав руку королю Джулиано и королю Джону, немедленно перебрался вместе с прабабкой последнего на ту самую крылатую лодку, которая уже сослужила службу в деле наставления короля Грунральда на путь истинный. Его меньше всего интересовало то, как будут отдуваться его друзья на безалкогольном пиру. В обнимку со стройной белокурой красавицей он встал к рулю и золотая лодка, рыская из стороны в сторону, стала подниматься в небо, но взлетев на высоту в каких-то триста метров, внезапно легла в дрейф и вокруг неё тотчас принялись кружить несколько орлов с какими-то штуковинами на шеях и здоровенный, круглоголовый филин. Легкий ветер погнал лодку в сторону плато и те, кого это хоть немного интересовало, увидели, что через полчаса она остановилась, зацепившись якорем за ветви высоких сосен, росших на краю плато.
  
   Ранним утром, проснувшись в крепких объятьях Кира, Бригитта, целуя его, радостным голосом воскликнула:
   - Господи, Кир, ты даже не представляешь себе, какое это счастье проснуться молодой в объятьях такого парня, как ты, и при этом знать, что тебе предстоит прожить не старея еще несколько тысяч лет.
   Тот ответил ей с лукавой улыбкой:
   - Отчего же, Бригитта? Это примерно то же самое, когда простому солдату, вдруг, выпадает счастье проснуться обнимая не какую-то там студентку пятого курса, а самую настоящую королеву, да, еще такую юную и страстную, как ты. Вот это действительно счастье, а потому мне вполне понятны твои чувства, дорогая моя королева.
   Когда крылатая лодка зацепилась дощатым якорем за ветку сосны, Кир никак не мог на это отреагировать. Он в это время уже ни на что не мог реагировать, поскольку Бригитта подвергла его самым изощренным любовным атакам и ему приходилось лишь целовать её в ответ. Отдаленный и все нарастающий шум, доносившийся со стороны военного лагеря-города, нисколько не мешал им, а кровать, установленная в небольшом павильончике, была на диво удобна и упруга. Она, словно бы помогала им воплощать в жизнь все их любовные фантазии, а у королевы, прожившей подавляющую часть своей жизни глубокой старухой, накопилось за эти годы ох как много, а потому скучать ему в эту ночь не приходилось.
   Чмокнув Бригитту в щеку, Кир соскочил с кровати и натянул на себя плавки камуфляжной расцветки. Позевывая он вышел из надстройки павильона и, бросившись грудью на гладкие доски палубы, принялся энергично отжиматься, опираясь на три пальца. Для того, чтобы окончательно прогнать сон, ему вполне хватило семидесяти отжиманий, после чего он прошел на корму, достал из рундука панорамный бинокль и принялся осматривать окрестности. Летающие корабли стояли на якорях чуть ли не у самой земли со спущенными на дорожки широкими траппами. Драконы, прилетевшие в лагерь последними, бродили по реке и лакомились рыбой, которую для них глушили из подствольников драконщики. Именно эти глухие хлопки и разбудили Бригитту.
   Королева вскоре присоединилась к нему, вооружившись огромным сэндвичем и бутылкой вина. Не обращая внимания на огромных орлов и филинов, рассевшихся на окрестных деревьях, она вышла к своему любовнику нагой. Отдав Киру вино и бутерброд со всякой всячиной, она сняла со штурвала и надела на себя тельняшку. Тот отломил юной красавице половину бутерброда и они, присев на рундук, принялись завтракать. Мельком взглянув на долину, Бригитта спросила:
   - Что ты увидел через свое магическое устройство, милый? Наши мальчики уже помирились с этим старым ворчуном Грунни?
   - А черт его знает, моя королева. Похоже, что все там внизу перепились и попадали замертво. Везде, куда не взгляни, валяются спящие мужики, но оружия рядом с ними нет никакого, да, и следов крови я тоже не увидел. Значит спят. Правда, я никак не возьму в толк, где они нашли здесь вино. До ближайшей лавки ведь пилить и пилить. - Подробно описал ей все увиденное Кир и спросил - Девочка моя, ты не будешь против, если здесь появится голый мужик? Мне и самому хочется узнать, что же произошло вчера в лагере.
   Королева рассмеялась и воскликнула:
   - Кир, милый, после того, что мне довелось видеть в Барилоне на твоем пляже, я уже не вздрагиваю и не крещусь, увидев красивую, голую мужскую задницу. Поэтому ты можешь позвать сюда хоть всех своих колдунов. Они, кстати, отличные парни и преданы тебе безмерно.
   Кирилл улыбнулся ей и, помахав рукой, крикнул:
   - Вальтер, лети сюда!
   С ближайшей сосны, громко заухав, взлетел огромный филин с желтыми, как у светофора, глазами и автоматом, висящим на шее. Подлетев к корме, он на мгновение завис над летающим кораблем и спрыгнул на палубу здоровенным, мускулистым парнем с волосатой грудью, коротко стриженным ежиком прически и синей татуировкой на плече, изображающей десантника спускающегося с небес и стреляющего из автомата Стоуна по врагу. Надпись над куполом парашюта гласила: - "Десант моя жизнь, а маршал Торсен мой Бог". Достав из полости приклада бандану камуфляжной расцветки, он повязал её вокруг своих чресел и бодро гаркнул:
   - Курсант Вальтер Пунто прибыл по вашему приказу, мой маршал! Жду ваших приказаний.
   В ответ на это Кир широко улыбнулся и сказал:
   - Вольно, курсант. Это я жду от тебя информации о том, что творится внизу. Объясни мне Бога ради, с чего это народ валяется вповалку? Следов побоища я не увидел и у меня возникло такое ощущение, что весь пипл просто упился в лоскуты. Но как, Вальтер? У нас вина было всего ничего, а у Джулиано и вовсе был введен сухой закон на время похода. Вот и объясним мне, что произошло, если ты, конечно, не проторчал на этом суку со вчерашнего дня весь вечер и всю ночь. Давай, дружище, колись, не стесняйся.
   Вальтер переступил с ноги на ногу и ответил с улыбкой:
   - Так оно и есть, Кир. Эти бездельники начали пьянствовать еще засветло, а теперь дрыхнут. Про тех ребят, что торчали здесь без малого месяц, я ничего плохого сказать не могу, но вот с чего это, вдруг, наши парни так надрались, никак не могу понять. Хоть ты меня убей.
   Кирилл понимающе кивнул головой, а затем дал этому прискорбному факту свое собственное объяснение:
   - Ну, тут-то все как раз просто, Вальтер. Наши ребята ведь готовились к самому худшему, а дело разрешилось мирно и полюбовно, вот они и надрались на радостях. Мне не понятно только одно, где они взяли столько пойла? Неужто наши маги-рулевые и в самом деле по быстрому смотались в какую-то лавку?
   Оборотень расхохотался и, наконец, объяснил:
   - Э, нет, Кир, маги тут ни при чем. Это все проделки твоего друга Тетюра. Солдаты короля Джулиано Веселого здорово разозлились, что монахи так подставили всех, ну, тут Тетюр и принялся вместе со своими ассистентами возвращать молодость всем, кому за пятьдесят. Они за час добрым двум тысячам ветеранов молодость вернули, да, тут, как на грех, нашелся один тип, который принялся ворчать, что это мол, вовсе никакое не чудо, ну, и все такое, а Тетюр возьми, да, и спроси у него, что же тогда настоящее чудо. Вот тут этот пьянчуга и заявил, что, мол, однажды Иисус Христос обратил воду в вино. Нашел о чем вспомнить гад. Тогда мастер Риальдо расхохотался и сказал этому олуху, что он еще и покруче умеет чудеса творить, сделал руками пасы магические, что-то пошептал и тотчас на каждом перекрестке в лагере из земли забили струи самого настоящего коньяка. И вот что удивительно, Кир, по земле этот коньяк не растекался и в землю тоже не уходил, но прекрасно наливался во всякую посуду. Ну, а, уж, пустых бочонков в лагере нашлось даже с избытком, так что все солдаты бросились к коньячным фонтанам. Наши ребята тоже затарились этим коньяком. Ну, а потом пошло-поехало. Король Джулиано, говорят, поначалу, хотел запретить пить коньяк, боялся что они передерутся, но Тетюр сказал ему, что этот коньяк особенный и люди, выпив его, друг другу слова дурного не скажут, а будут лишь пить, веселиться, да, песни горланить, пока с ног не свалятся. Так оно все и случилось, Кир, все в драбодан упились и никто не подрался. Даже когда наши девчонки с рыцарями начали любовь крутить, никто им завидовать не стал. Мы тоже выпили, но самую малость. Нам ведь в полночь на дежурство заступать было, а пьяному летать тяжело.
   - Вот это дела... - Восторженно проговорил Кир - Ну, Тетюр, ну чертяка, прямо не маг, а какой-то завод "Кристалл". И что же эти коньячные струи, Вальтер, полностью иссякли или скоро снова начнут бить из земли? Если так, то я боюсь, что этих алкашей отсюда и колом не выгонишь. Эдак они тут в три месяца город себе отгрохают.
   Вальтер развел руками и сказал огорченно:
   - Да, какое там, Кир. Как только стемнело, все и закончилось, но к тому времени все бочки уже были полны. Ну, наши парни, конечно, тоже набрали этого коньяка бочонков тридцать. Очень уж напиток знатный, а хмель от него легкий, приятный, как сон, и никакого похмелья, одна только радость душе, да, веселье. - Взглянув на Кира, который задумчиво скреб ногтем подбородок, покрытый колючей щетиной, он предложил ему - Командир, если хочешь попробовать, то у мы тут с собой прихватили один бочонок, так, на всякий случай. Не станем же мы в птичьем облике коньяк пить. Если что, ты только глазом моргни.
   Кирилл оживился. Его лицо озарила радостная улыбка и он воскликнул веселым голосом:
   - Ну, мужики, цены вам нет! Не откажусь.
   Вальтер махнул рукой и немедленно крикнул:
   - Эй, Джимми, неси сюда бочонок для командира!
   С дерева тотчас сорвался филин с огненно-красным оперением в черную крапинку и, надсадно ухая, тяжело полетел к летающей лодке с бочонком в когтях. Поймав емкость, в которой было никак не меньше тридцати литров, источающую приятный аромат, Кир взвалил бочонок на плечо и сказал:
   - Вальтер, хватит вам в перьях уродоваться. Оставьте одного парня на ветке, а сами спускайтесь вниз. Завалите какого-нибудь оленя, разведите костерок и слопайте его под этот коньяк. Словом, оттягивайтесь, ребята. Пьянка ведь сегодня точно не закончится.
   Отдав такое распоряжение, он обнял Бригитту за талию и пошел с ней в павильон. Там он, прежде всего, зашел в крохотный камбуз и налил коньяк в хрустальный графин. Напиток, выгнанный Тетюром из земли Срединной Палестины, имел чистый чайно-янтарный цвет и как-то странно светился изнутри, словно в графин залетел кусочек солнца. Бросив через дверной проем взгляд на королеву, которая лежала на кровати в заманчивой позе, от налил немного коньяка в бокал, попробовал его и поразился изысканности вкуса и яркому, насыщенному аромату. На его взгляд именно такой и должна была быть амброзия. Удовлетворенно причмокнув губами, он соорудил на подносе натюрморт из пары больших гроздей винограда без косточек, хрустальной вазочки с шоколадными кубиками, лимона, нарезанного тонкими дольками, украсил все графином с коньяком и вошел в спальную. Поставив на небольшой столик поднос, он разлил напиток по бокалам и пригласил Бригитту оценить винодельческие таланты Тетюра, сумевшего с минимальными затратами сил и времени утолить жажду такого огромного числа людей.
   Этот напиток, похоже, и в самом деле был изрядно заряжен магией. После первого бокала его белокурая любовница потребовала повторить, а после второго вскочила со стула и, весело расхохотавшись, борцовским приемом отправила его в постель. На него самого с пары бокалов коньяка тоже напало игривое настроение и они устроили такое, что их летающая лодка добрых полтора часа ходила ходуном и раскачивалась, будто в шторм. Когда же они, наконец, в изнеможении замерли, изумленно глядя в глаза друг другу, то четверть часа спустя, когда их вновь стала одолевать дрема, кто-то негромко постучал в дверь. Чертыхаясь, Кир поднялся с кровати и выглянул наружу.
   Там уже никого не было, но перед порогом лежало нечто вроде блюда, вырезанное из коры какого-то местного дерева, а на нем красовалась жареная оленья нога, дымящаяся горячим паром и источавшая дивный аромат. Сон с них тотчас, как рукой смахнуло, и они немедленно принялись за обе щеки уплетать жареную на костре оленину, нашпигованную трюфелями и какими-то сочными, остропряными кореньями. Вгрызаясь в оленью ногу со своей стороны, Кир, вдруг, сказал:
   - Бригитта, ты меня уж извини, но я не смогу отвезти тебя домой. Мне нужно поскорее отправляться в Барилон и завтра поутру мы покинем эту милую долину.
   Отрезая себе кусок поаппетитнее, та ответила:
   - А я вовсе и не собираюсь возвращаться в Сан-Хуан, дорогой. Завтра утром я покину тебя, Кир и, пожалуй, займусь всерьез Чарли Бивером. Если бы не та непреодолимая тяга к тебе, которая полностью охватила меня, мы давно бы уже были вместе. Надеюсь, у этого мальчика хватит ума не ревновать меня к рыцарю, носящему на своем теле магические руны Мастера Миров. - Видя изумленный взгляд своего магического любовника, королева пояснила ему с улыбкой - Кир, милый, меня ведь давно уже забыли не то что в моем родном Сан-Хуане, а даже во дворце и я вовсе не хочу создавать там какие-нибудь трудности юному королю Джону и его милой жене. Чарли просто очаровашка и он смотрит на меня с таким восхищением... Я буду ему хорошей женой, Кир, любящей, терпеливой, преданной и он поможет мне начать жизнь заново. Надеюсь, милый, ты вручишь ему жезл маршала? Чарли очень отважный юноша и будет сражаться, как истинный герой, а еще мне кажется, что он имеет талант настоящего полководца, а уж я как-нибудь постараюсь доказать ему, что это никак не связано с тем, что ты был моим любовником.
   Подивившись такому решению вдовствующей королевы Бригитты, Кирилл тут же поспешил успокоить её, сказав:
   - Можешь не волноваться на этот счет, моя королева. Чарли у меня на особом счету и маршалом он будет независимо ни от чего. У этого парня чертовски светлая голова и он действительно прирожденный полководец. Жаль, конечно, что у меня нет с собой всех нужных книг, которые ему несомненно пригодились бы, да, только он вскоре и сам их напишет. Так что ты, моя девочка, будешь гордиться им не только как героем, но еще и как военным теоретиком. Ну, а теперь, если ты не против, я предлагаю взять и совершить небольшую прогулку над этим красивым плато.
  

Глава восемнадцатая

  
   Сосредоточенный, молчаливый и напряженный, как перед настоящим боем, Кирилл Бубликов еще раз оправил на себе амуницию, энергично подвигал плечами и несколько раз подпрыгнул на месте, приноравливаясь к грузу, размещенному в карманах камуфляжа. Что ни говори, а по карманам он рассовал ровным счетом тридцать пять килограммов речного песка, упакованного в водонепроницаемые гудировые пакеты. Это была имитация припасов, необходимых для выживания в глубоком тылу врага. Кроме того в комплект жизнеобеспечения входили четыре тяжелых магазина на сто восемьдесят патронов каждый, четыре контейнера с боеприпасами для подствольного гранатомета, шесть ручных гранат, а к ним еще и два золотых Стечкина в кобурах подмышками. Шлем-сфера и бронежилет были не в счет. Нет, вовсе не потому, что они, не смотря на внушительный объем, весили менее полукилограмма, а потому, что именно эта несокрушимая броня придавала ему полную уверенность и ощущение защищенности.
   С таким надежным броником, заговоренным магами от огня, магических молний и стрел, ударов меча, кинжала, крутого кипятка, горящей смолы и пуль, можно было смело идти в бой с настоящим врагом, а не то что выходить на полосу препятствий. Убедившись еще раз в том, что ему ничто не помешает бежать, как угорелому, Кир не спеша вышел на исходную позицию - край высоченного, широкого помоста, разделяющего учебный лагерь на две неравные зоны. В той, которая была побольше, размещались удобные казармы, похожие на пятизвездочный отель, тактическое поле, три больших стрельбища, спортивные площадки и десять учебных вышек для прыжков с парашютом, масса всяческих тренажеров и даже небольшое озеро и плавательный бассейн. Эту часть военного учебного центра Кир знал, как свои пять пальцев, так как провел в нем безвылазно полных три месяца, вкалывая до седьмого пота.
   Все это было уже позади и теперь перед ним лежала полоса препятствий, настоящая Terra Incognito, постоянно отгороженная от учебного полигона огромным занавесом, к которой Джулай Каспер даже его не подпускал ближе, чем на сотню метров. Со стадвадцатиметровой высоты Киру была хорошо видна вся трасса полосы препятствий, разместившаяся на дне глубокого, мрачного колодца, имевшего ширину в девять с лишним и длину в одиннадцать километров. Ширина трассы, углубленной в каменное дно этого ущелья метров на двадцать пять, змеилась шестью почти параллельными полосами с плавными поворотами, разделенными брустверами, сложенными из хорошо отесанных каменных блоков и выглядела довольно мирно, но пересечь её напрямик было практически невозможно. Им оставалось только одно, войти в это извивающееся, шестидесятикилометровое ущелье с одной стороны и выйти с другой. Эдакая мирная прогулка с полной выкладкой по сложно пересеченной местности - так как поверхность этой очень длинной беговой дорожки, местами, более всего походила на поверхность моря в десятибалльный шторм.
   Барон Каспер побеспокоился на счет того, чтобы зрителям было удобно наблюдать за всем, что творилось внизу. Над полосой препятствий от широкого моста, высоченные быки которого были сложены из камня, вынутого из дна карьера, проходил, соединяясь с ним и изображая огромную букву "Т" еще один мосток с перилами, поуже. Это были зрительские места для людей. Вместе с полусотней своих товарищей Кир находился на огороженной с трех сторон площадке длиной в четыреста с лишним метров. Джулай, создавший этот гигантский аттракцион ценой неимоверных усилий сорока тысяч каменотесов и трех с половиной миллионов фунтов своих собственных денег, с уважением относился к правилам техники безопасности и одновременно на старт могло выйти до двухсотпятидесяти курсантов, чтобы спрыгнуть вниз и спуститься на парашютных стропах не мешая друг другу.
   К тому же механизмы старта позволяли последовательно отправить в забег по десять человек с каждого стартового места, но в это раннее утро свое место у края помоста, сработанного из дубовых досок пятнадцатисантиметровой толщины, встало только пятьдесят два человека. Кир стоял почти ровно посередине. Справа от него готовились к старту Чарли Бивер и барон Гюнтер фон Бок. За ними старина Жак и Жозеф. Слева стоял невозмутимый Камил Аржан, а неподалеку от него весело улыбался маркиз Рауль Монсегюр. За прошедшие месяцы этот юноша возмужал, стал шире в плечах и даже немного подрос и почти догнал Кирилла. С ними и еще двенадцатью тысячами других парней и девчонок, он провел в учебном центре три месяца и двадцать четыре дня занимаясь по четырнадцать часов в сутки практически без выходных и праздников.
   Сегодня был особый день. День последнего экзамена, когда все они должны были доказать себе и всем остальным, что на Ильмине появилась новая армия, которая должна была отвести от него угрозу. На все это мероприятие Кир отвел ровно шесть дней, чтобы сразу после этого очередная партия курсантов, терпеливо дожидающаяся этого момента в Барилоне, приступила к тренировкам. После этого весь воспитательный процесс должен был полностью лечь на широкие плечи барона Каспера - первого маршала новой армии, который готовился к старту справа от барона фон Бока. Ему стоило больших трудов уговорить Джулая взяться за это дело, так как он непременно хотел возглавить один из десантно-штурмовых отрядов новой армии Ильмина. Как и все остальные дворяне он рвался в бой и ни за что не хотел остаться в стороне.
   Лишь получив от Роджера маршальский жезл и золотые погоны с большими бриллиантовыми драконами, барон Каспер согласился стать начальником учебного центра. Вместе со всеми он не только прошел полный курс обучения, но и подготовил тысячу двести инструкторов, каждому из которых было досрочно присвоено звание полковника. В основном это были его собственные вассалы и теперь, когда их сюзерен стал маршалом императора, они превратились в сущий кошмар для всех курсантов без исключения. Похоже, что эти мрачные типы вообще никогда не спали и единственный человек, при виде которого они улыбались и даже иногда шутили, был маршал Кир Торсен. Для всех остальных они были людьми из стали, напрочь лишенные сочувствия.
   Чтобы охватить занятиями почти двенадцать тысяч курсантов, Кир поступил самым простым образом. Для начала он отобрал среди них двести пятьдесят самых толковых и грамотных парней и девушек. Две недели с утра и до ночи он объяснял им стратегию и тактику современного боя. По ходу дела каждое его слово записывало сразу пять секретарей и уже к следующему утру он имел возможность, встав до восхода солнца, прочитать и отредактировать гранки новой книги, которую курсанты сразу же назвали - "Наука побеждать". То, что слова Александра Васильевича Суворова обрели на Ильмине такую силу, ему понравилось. Как и то, что сразу же после этого его книга стала учебником для всех остальных курсантов кроме тех шестисот их товарищей, с которыми он целый месяц занимался огневой подготовкой.
   Этого месяца ему вполне хватило на то, чтобы научить ильмиан метко стрелять из пистолета и автомата Стоуна, крупнокалиберного пулемета системы Марвика и ручного гранатомета Спенсера, - лучших учеников старины Майка. Вместе с этим он обучил их минно-взрывному делу и работе с пластитом и новой, еще более мощной, взрывчаткой, похожей на шоколад, созданной Тетюром. Затем наступил черед занятия по маскировке и снайперской стрельбе из автоматов Стоуна, но этот курс был вводным, а потому занял всего две недели. После этого целый месяц Кир и Ханг Туах занимались с курсантами из числа его лучших учеников рукопашным боем, передавая им все свои познания в этом сложном деле. Ох и наломали же они дров за этот месяц, то есть макиваров.
   Все это время люди Джулая находились рядом и впитывали в себя эти знания ничуть не хуже какого-нибудь силикогеля-осушителя. Ради того, чтобы эти парни смогли лучше усвоить новые звания, он собирал их в большом зале и еще часа на два, а то и три, объяснял им то, каким именно должен быть процесс обучения. С его слов выходило так, что инструктор должен быть сущим зверем на занятиях и не должно было быть людей ласковее и добрее, чем они, в казармах после напряженных занятий. Курсантов на период обучения поселили в одноместных номерах полутора десятков отелей, где они и были окружены теплом и заботой.
   Ни о каких нарядах на кухню или о чем-то подобном даже не шло и речи, да, и когда им было этим заниматься, ведь подъем был в шесть утра, а заканчивался их рабочий день в восемь часов вечера и поэтому, приняв душ и поужинав, все они мечтали только о том, как бы поскорее добраться до мягкой, уютной кровати и поскорее уснуть, ведь кроме тех двадцати минут, что им отводилось на обед, у них не было ни минуты отдыха. Ну, а уж инструкторы зорко следили за тем, чтобы никто не сачковал на занятиях и ловил каждое слово своих наставников. Чуть что не так, следовал молниеносный взмах и стек, изготовленный из волокон драконовой травы, склеенных между собой воском песчаных муравьев, опускался на спину и болезненный удар моментально заставлял курсанта вновь сосредоточиться.
   Завершился этот двухмесячный этап тем, что курсантам было предложено разбиться на тысячу восемьдесят групп по десять человек в каждой, чтобы в последующие три месяца довести численность своего отряда до двухсот пятидесяти бойцов. Именно столько десантников с полной выкладкой мог поднять в небо один дракон и именно подготовкой к прыжкам стали заниматься курсанты. Джулай Каспер, строя учебный центр, позаботился о том, чтобы вырубить в скалах больший террасы, на которых с легкостью могло разместиться хоть две тысячи драконов. Правда, это были только зрительские места для этих гигантов. Гостиница и столовая для них была устроена неподалеку, в небольшом цирке с озером на дне, до которого от Белой горы было всего десять минут лета.
   Поскольку за каждым будущим десантно-штурмовым отрядом уже был закреплен свой собственный дракон, то всем курсантам пришлось пройти обряд посвящения в драконщики и с этого момента они резко изменили свое отношение у этим перепончатокрылым красавцам. Сошлись они и с драконщиками, от которых отныне зависела их жизнь. Прежде, чем подняться в небо с парашютом за спиной, им пришлось в течение месяца по полдня изучать устройство обычного парашюта, парашюта-крыла, дельтаплана и прыгать с вышки, отрабатывая навыки управления парашютом. Только после этого они совершили свой первый прыжок с километровой высоты, поднявшись в небо на летающих кораблях и испытали чувство восторга от полета под куполом.
   Для того, чтобы жизнь не казалась курсантам медом, их рабочий день был разбит на две половины. Пока одни изучали парашют, другие, собравшись в отряды по сто, сто двадцать человек, выполняли на тактическом поле любимую армейскую забаву маршала Торсена под названием "Сопка ваша - сопка наша", тысячами сжигали патроны на стрельбище, расшибали друг другу носы на татами и тягали на себе всякое железо, накачивая мощную мускулатуру. Кормили их всех, как на убой, и потому очень скоро курсанты построили себе отличные тела, а некоторые даже переплюнули Кира по рельефу мускулатуры и вполне могли претендовать на конкурсе "Мистер Галактика" на самые высокие места и звания.
   Драконщики, которые собрались в Барилоне чуть ли не со всего материка, также включились в этот процесс. К удивлению Кирилла среди них было довольно много рослых, горластых, бойких на язык и скорых на руку теток с красными, обветренными лицами. Став молодыми красотками, они не утеряли своих главных качеств - беспримерной смелости и независимого нрава. Теперь, когда курсанты прошли сквозь зубы дракона и стали их небесными братьями и сестрами, они уже не смотрели на них так, как повар смотрит на груду грязной посуды. Драконы тоже. Прилетев в ущелье посреди Белой горы, они рядами рассаживались на террасах и часами наблюдали за тем, как их маленькие небесные братья истязают себя изнурительными тренировками. Для Кира все драконы поголовно давно уже стали родными и он каждый день поражался их уму. Эти гиганты по своим умственным способностям, как минимум впятеро, превосходили любого прапорщика.
   Сегодня же ровно пятьдесят драконов заняли самые почетные места на террасах, вырубленных в скалах, возвышающихся над той частью ущелья, где пролегла полоса препятствий, чтобы наблюдать за тем, как двое из десяти их небесных братьев будут сдавать экзамен. Драконщики по этому поводу даже сняли с их голов кожаные башни и теперь движений этих гигантов не были ничем стеснены. Тем не менее по пять, шесть босоногих парней и девчонок все-таки взобрались на их головы с плоскими макушками и сидели там зацепившись за большие стальные кольца, вживленные в их толстую, ороговелую кожу. Вооружившись мощными биноклями, они приготовились следить за этим забегом вместе с драконами, которые, благодаря острому зрению, в них совершенно не нуждались.
   Когда Кир, застегнув на себе парашютную сбрую, взялся за лямки, Аттила издал несколько переливчатых свистов, похожих по звуку на протяжное "киурр турр". В ответ он немедленно поднял руку и показал ему пальцами букву "V", что было воспринято драконом с восторгом и он тут же довольно загудел. Несколько секунд спустя раздался звук выстрела и в небо взвились пять зеленых ракет, после чего над полосой препятствий вспыхнули здоровенные магические светильники, залившие все ущелье ярким, белым светом. Не мешкая ни единой секунды он бросился вперед и, оттолкнувшись от края помоста, полетел вниз. Земля перед его глазами качнулась, он почувствовал удар лямок, остановивших недолгое падение, и стал быстро спускаться вниз на системе тросов и блоков. Не теряя времени, он выпустил из рук ремни управления и, взяв автомат, тотчас расстрелял из подствольника мишени в своем секторе. Перезарядив гранатомет, прежде, чем приземлиться, он успел еще и расстрелять половину магазина, поразив десяток мишеней.
   Пробежав метра три, Кирилл расстегнул карабин и, отцепившись от каталки, с хода поразил оставшиеся в его секторе мишени. Путь на полосу препятствий был свободен, но ему нужно было дождаться того момента, когда отстреляются его товарищи и они не заставили его долго ждать. Как и он сам, его ученики открыли огонь еще в воздухе и потому по всей ширине мишенного поля засверкали вспышки взрывов, взметнулись вверх комки земли, столбы пыли и ему в уши ударил грохот разрывов. Автоматы дружно и зло фырчали справа и слева, извергая на картонные щиты, на которых были нарисованы какие-то жуткие твари, струи свинца. Уже через каких-то сорок секунд после приземления над массивной каменной стеной поднялись ярко-зеленые светящиеся сигнальные шары, открывающие им дорогу на полосу препятствий.
   Без крика или какой-либо другой команды они тотчас бросились вперед и, глядя себе под ноги, чтобы не угодить в узкие щели, через которые выставлялись наверх мишени, побежали по мишенному полю, еще дымящемуся от взрывов и усыпанному горящими ошметками толстого картона. В конце этой шестисотметровой прямой, справа, собственно говоря, и открывался выход на полосу препятствий, представляющий из себя нечто деревянное и очень похожее на стартовое устройство для гоночных собак. Пробежав через двустворчатые, незапертые, невысокие калитки, они вырвались на оперативный простор, который выражался в том, что метрах в сорока от них пока еще ровную и стремительную цепь курсантов поджидал широченный и весьма длинный ров, наполненный почти по грудь Киру черной, вонючей жижей состоящей из воды, грязи и гниющих, измельченных кем-то в мелкое крошево, остатков растений, овощей и еще черт знает чего, что воняло так сильно, что Кирилла чуть было не стошнило.
   Превозмогая отвращение и позывы к рвоте, он бежал по этой жиже высоко подняв над головой автомат и мечтая только о том, чтобы не поскользнуться, не оступиться и не рухнуть в это отвратительное месиво. А это запросто можно было сделать, так как дно этого гадюшника было вымощено гладкими каменными плитами. Благо было то, что на финише этой вонючей километровой дистанции стояли удобные траппы с поручнями. Правда, радоваться слишком долго им не пришлось, поскольку они тотчас угодили в самый настоящий огненный ад, это горели тюки соломы, пропитанные нефтью и разложенные в шахматном порядке. Помимо этого это был еще и рубеж огня уже в переносном смысле слова, ведь за этим пылающим препятствием, судя по сигнальным транспарантам, также было расположено мишенное поле.
   Не видя перед собой ничего, кроме длинных языков пламени и клубов черного дыма, Кир, обгоняя товарищей, помчался вперед, опаляемый нестерпимым жаром и подпрыгивая, словно кенгуру на сковородке. В этой кутерьме он даже и не заметил тонкую проволоку растяжки, но зато прекрасно её почувствовал у себя на ноге и, не колеблясь ни секунды, перелетая через горящий тюк, рыбкой нырнул на землю, перед этим громко выкрикнув всего одно слово: - "Растяжка". Взрыв прогрохотал справа от него ровно через три секунды и был весьма мощным. Люди Джулая, явно, не пожалели взрывчатки и Чарли Бивера, который не успел нырнуть на землю, сбило с ног взрывной волной, словно куклу. Зато взрывом сбило пламя и на какое-то мгновение Кир увидел впереди три мишени. Пальнув по ним из подствольника, он снова помчался вперед, но его уже обогнали Камил, Рауль и Жак, которые мчались не разбирая дороги и их горящие пятки сверкали над полыхающими тюками.
   То и дело то справа, то слева ухали взрывы, поднимая на воздух клочья горящей, скрученной в жгуты соломы, которая сыпалась им на головы огненным дождем. То один, то другой курсант строчил из автоматов, а кое кто из них, также как и он, стрелял из подствольников. Под аккомпанемент взрывов и осатанелых воплей своих товарищей, Кир мчался вперед задыхаясь от вони горящей нефти и быстро покрывался жирной копотью. Вскоре они выбежали из этого огненного ада, но только за тем, чтобы немедленно плюхнуться со всего разбега на живот и ползти по размякшей от воды скользкой глине под низеньким навесом из колючей проволоки, над которым раскачивались какие-то здоровенные глиняные сосуды, емкостью ведер на пять каждый.
   Папаша Жак первый вкусил от истинного гостеприимства барона Каспера. По обе стороны от этого препятствия каменные стены стояли уступами, в торцах которых были видны бойницы, расположенные на высоте полуметра от потолка из колючей проволоки с длинными, острыми и загнутыми шипами. Из этих бойниц торчали стволы этих гнусных крупнокалиберных пулеметов Джека Марвика, которые стреляли разрывными пулями размером с огурец, а в пулеметных гнездах сидели злые, истошно матерящиеся зверюги-инструкторы, стрелявшие с отменной меткостью. Прицельным огнем они поражали свои мишени, - глиняные горшки, наполненные протухшей драконьей мочой с примесью поросячьего дерьма, в нужное время. Старину Жака окатило первого, но смеяться никому не пришлось, горшков было очень много и на курсантов еще не раз лилась сверху эта вонючая гадость пополам с глиняными черепками.
   Выбравшись из-под этого пикантного душа покрытый с фасада липкой глиной, а с тыла дерьмом, Кирилл, беззвучно матерясь, побежал по ровной, на первый взгляд, дорожке, покрытой таким крупным щебнем, что на ней, как не фиг делать, можно было сломать себе ногу. Но хуже всего было то, что дальше этот чертов пляж вздымался такими буграми и был усеян такими ямами, что от одного только их вида ему сделалось тошно. Но, не смотря ни на что, цепь курсантов бодро двигалась вперед и даже подравнялась. Как только Кир выбрался из последней ямы, он увидел впереди целый лес из толстых столбов, высотой чуть более человеческого роста. Самым неприятным было то, что все эти столбы вращались вокруг своей оси с изрядной скоростью и были сплошь утыканы длинными, хлесткими розгами, изготовленными из волокон драконника, склеенных муравьиным дерьмом, имевших прочность хорошего кевлара.
   Пробегая меж двух рядов этих автоматических палачей, все курсанты без исключения разразились громкой руганью, кляня ту сволочь, которая все это придумала. Сама же сволочь так же бежала подстегиваемая супер-розгами и громко выла от боли, выставив перед автомат, чтобы хоть как-то защитить руки. Кирилл тоже поначалу матерился, а потом побежал молча, лишь шипя, словно взбешенный кот, при каждом ударе прутьями по ляжкам, заднице и икрам. Временами он просто выл от боли, но злость только придавала ему сил и как только они выбрались из этой веселой аллеи, то увидели впереди первый поворот направо, стена которого была разрисована снизу доверху красотками, загорающими на пляже. Уже это одно заставило Кира поежится потому, что человеколюбия в Джулае не было ни на грош, а вот садизма, хоть отбавляй.
   Он не ошибся в своих предположениях, поскольку сразу за поворотом их снова ждал ров, наполненный какой-то жижей, но на этот раз он еще и кишел какими-то здоровенными змеями в руку толщиной, которые извивались, как бешеные и довольно громко пищали. Кирилл Бубликов не боялся высоты и физической боли, он без содрогания мог съесть без соли жареного мыша и был способен трое суток подряд обходиться вообще без еды, но вот змей он боялся просто панически, а потому пригнул с пятиметровой высоты в этот ров с таким истошным воплем, что змеи тотчас умолкли и заранее бросились врассыпную. В эту вонючую купель он провалился не то что с головой, а чуть ли не с ручками. Опустившись ногами на дно и держа автомат над головой, он не стал отталкиваться от него чтобы всплыть, а упрямо пошел вперед и уже через несколько шагов понял, что дно поднимается. Шагов через десять, то и дело ощущая прикосновения скользких змей, он вынырнул из этого кошмара и, завывая дурным голосом, побрел вперед.
   Грязь залепила прозрачное забрало сферы и ему ни черта не было видно. С одной стороны это было хорошо, Кир не видел змей с большими треугольными головами и какими-то просто крокодильими пастями, но постоянно слышал их злобный, громкий писк. С другой стороны ему хотелось видеть куда он идет и потому он поднял забрало, заляпанное вонючей, черно-зеленой грязью. Чарли Бивер брел неподалеку высоко задрав подбородок и матерился не смотря на то, что рисковал набрать полный рот болотной жижи. Устав материться, он завопил истошно-трагическим голосом:
   - Ах, Джулай, Джулай, где же ты, собака, сумел раздобыть таких здоровенных болотных вертух, да, еще, в таком несусветном количестве? Что же ты, гад, делаешь? Где твоя совесть?
   Отчаянный вопль Чарли звонко разнесся над болотным простором и был подхвачен остальными курсантами. Это, сугубо мирное, название змей, как ни странно, успокоило Кира и он пошел вперед с большим энтузиазмом и, расслабившись, немного опустил руки, за что и был немедленно наказан. Штук пять болотных вертух тотчас вцепились ему в обе руки и Кирилл, взвыв во весь голос не столько от боли, сколько от страха, рванул вперед с такой скоростью, что от него в обе стороны стала расходиться, словно от какого-нибудь крейсера, волна пузырящейся жижи. Не помня себя от ужаса, он вылетел на пологий берег и бросился бежать вперед. Вертухи тотчас выплюнули его и умчались в свое болото пища, как крысы.
   Впереди их поджидала новая напасть, представленная в виде огромной узкой пасти какого-то подземелья, увенчанного громадной цветущей клумбой, вход в которое был усыпан каменными обломками. Не смотря на столь мрачный вид, из этого подземелья в лицо Киру пахнуло свежестью и он услышал звук множества струй воды, бьющей из потолка в подземный бассейн. Радостно вопя, от помчался вниз и, вбежав в темное, мрачное подземелье, закричал еще громче, когда увидел, что он не ошибся. Действительно, теперь двигаться им нужно было по пояс в чистой и довольно теплой воде. Сняв с головы сферу, он нырнул в воду и поплыл, извиваясь всем телом, словно болотная вертуха. Вскочив на ноги, он быстро пошел вперед, подставляя лицо под тугие струи, бьющие с потолка и вскоре здорово поплатился за такую беспечность.
   Под потолком находились не только сопла этих фонтанов наоборот, но и вращающиеся цилиндры с длинными и прочными крестовинами, к которым были привязаны на толстых канатах какие-то тяжелые боксерские груши. Вот под одну из них он и попал, схлопотав прямо по физиономии такой мощный удар, что тут же оказался в воде. Наскоро прополоскав сферу от грязи и смыв её остатки с головы, Кир надел шлем и опустил забрало. Теперь ему стало хорошо видно, что таких цацек в воздухе крутится изрядное количество и если он хочет дойти до выхода, то ему нужно быть начеку. И все равно, не смотря на то, что его еще трижды сбивало с ног, он остался доволен, поскольку хотя и промок, как мышь, сделался в итоге чист, словно стеклышко.
   Далее их ждала сплошная череда ям, высоких бугров, барьеров из каменных блоков, дощатых щитов, лабиринт, сколоченный из дубовых брусьев и прочая подобная чепуха, протянувшаяся километра на три, которую он преодолел играючи и даже не сбив дыхания. Зато после этого им вновь пришлось ползти по раскисшей от воды голубоватой глине сквозь замысловатый лабиринт из сучковатых пеньков и дощатых ограждений, сквозь которые приходилось буквально протискиваться под крышей из колючей проволоки, но над головой у них уже никто не стрелял из пулеметов. В результате, выбравшись из этих тисков, он снова был весь грязи, но это была уже практически стерильная грязь и если не считать того, что все они стали похожи на привидения, все было прекрасно.
   А впереди их ждали какие-то кошмарные колючие заросли, через которые не смог бы пробраться и танк. Продравшись через заросли кинжальника, они выглядели так, словно повстречались с целой дивизией диких, свирепых котов, всерьез окрысившихся на них. Их хэбэшные камуфляжи были изодраны в клочья, но пострадали в основном только ноги и руки, так как броники, обтянутые тканью, сотканной из волокон драконника, выдержали, а для перлитовых сфер это даже не было испытанием. Но, не смотря на это Кир, руки и ноги которого были исцарапаны и исколоты, как у быка, над которым вволю поизмывались на корриде лихие пикадоры, был зол, словно черт, и мечтал только об одном, чтобы на него напал тот самый тореадор, какому его готовили на заклание.
   После зарослей кинжальника их ждала пробежка по ровной, милой и мирной на вид полянке, поросшей зеленой пушистой травке, которая могла обжечь покруче любой крапивы, но это никак нельзя было назвать препятствием, хотя их ноги, обутые в тяжелые джамп-бутсы, скользили по ней, как по льду, и упасть ничего не стоило. Так что расслабляться все эти полтора километра не приходилось. На правом фланге сразу за Джулаем Каспером бежали четыре девушки, которые, не смотря на свое городское происхождение, были хорошо знакомы с ядовитыми свойствами шелковой травы, а потому материли его во весь голос и обзывали так, что другой на его месте давно уже сгорел бы со стыда, а этому типу было хоть бы хны и он бежал весело хохоча во все горло.
   Это были отнюдь не единственные курсантки, которым выпала честь первым открыть трассу каспервилльского стипль-чеза. Всего вместе с ними бежало еще двадцать четыре девчонки, представляющие двенадцать отрядов из пятидесяти, названных самыми лучшими. Благодаря мемуарам бравого космос-командора Гуильрина Рифарта, ставшими настольной книгой каждого курсанта, всем отрядам были даны звучные и легко запоминающиеся имена. Так, например, банда Чарли Бивера, в которую её отцы-командиры решили брать одних только аристократов, именовала себя гордо и красиво, - "Стрелы королевы". Таким хитроумным образом Чарли лишний раз объяснялся в своей любви к своей Бригитте.
   А вот команда Жака Пендерена называлась коротко и просто, - "Ветераны" и была уже полностью сформирована, хотя из-за этого всем остальным лучниками пришлось остаться в Барилоне и сторожить его императорское величество. Колдуны Камила Аржана также остались при Роджере, ведь в Каспервилль была делегирована лишь малая часть отряда, который был назван оригинально и с выдумкой, - "Ночной кошмар". Видимо, таким образом эти ребята хотели показать всем своим конкурентам, что они лучше других усвоили науку Тетюра оборачиваться в таких жутких монстров, рядом с которыми придурок Баррас, скормленный им Тартаботану вместе с попами-ренегатами, показался бы милым, ручным ежиком.
   Самым лучшим отрядом была банда магесс, возглавляемая молодой, высокой китаянкой со странным именем Иоланта Мин. Эта восточная куколка с коротко стриженными волосами, назвала свой отряд "Сердитые стервы" и догоняли их по всем статьям одни только "Барилонские девственницы" под командой Молли Гуднайт. Как и все эти отряды, шайка Молли тоже была сформирована почти полностью и сплошь состояла из бывших барилонских проституток, решивших сменить вид деятельности. Сама же Молли некогда отличилась тем, что мощным хуком справа сломала челюсть одному из приспешников зловредного ростовщика Барраса, чем и снискала себе всеобщий авторитет, хотя и была на самом деле веселой и озорной девчонкой, большой любительницей песен Высоцкого.
   Уже из этого одного Киру было ясно, что как только Ильмин войдет в Золотой круг, у Мастера Миров появится очередная проблема, что ему делать с миром, на котором так стремительно сформировалась особая каста военных, считавшим делом чести сражаться со злом, которых теперь хлебом не корми, а дай только подраться со всякой зловредной, черной сволочью. Тетюр, в отличие от него, относился к этому спокойно, считая, что это лишь упростит подбор рыцарей-чистильщиков и поставит эту тягомотную работу, выпалывать посевы Хозяина Тьмы, на хорошо и тщательно организованную основу. Что же, если дело и в самом деле сложится именно так, то Кирилл считал, что ему не придется пожалеть об этом. Ведь помимо всего прочего он прочел своим курсантам целый курс военной этики, написанной им на основе собственного жизненного опыта.
   Тщательно контролируя свое дыхание, Кир бежал вперед то и дело поглядывая на фланги. Марш-бросок проходил в хорошем темпе, его курсанты четко держали линию и, похоже, не были смущены тем, что маршал Каспер устроил для них столько вонючих сюрпризов. Не стали они объявлять забастовку и тогда, когда на их пути встало очередное препятствие в виде громадной ямы, наполненной нечистотами. Преодолевать его следовало перепрыгивая с одного бревна, торчащего над вонючей жижей метра на полтора, на другое. Диаметр бревен был невелик, сантиметров тридцать пять, так что свалиться вниз не составляло особого труда. Зато выбраться из дерьма, кишащего личинками мух, было бы весьма затруднительно - ведь все бревна были тщательно ошкурены и отшлифованы до блеска.
   К счастью после ядовитой лужайки все были предельно сосредоточены, никто не оступился и не искупался в нечистотах озера, которому можно было смело дать название "Мечта золотаря". Дальше, уже за поворотом, их ждало еще одно веселенькое испытание, идею которого Кир подсказал Джулаю сам. Это была самая высокая точка полосы препятствий - крутой холм высотой метров в двести, со склоном из сухого, сыпучего песка. Взобравшись на него он смог окинуть взглядом всю полосу препятствий целиком и увидел, что на участках уже пройденных ими, трудились сотни людей, готовя её для следующего забега, в котором должно было участвовать уже двести пятьдесят курсантов. Спускаться с холма им пришлось лавируя между струй огня, вырывавшихся из ухабистого пологого склона, словно в нем Джулай держал на привязи несколько сотен Змеев Горыновичей. Как этот сатрап умудрился создать такой аттракцион для тренировки факиров, Кир даже и не догадывался.
   На этом закончилась первый, самый легкий этап их марш-броска, так как после этого пошли такие ловушки и капканы, что Кирилл только диву давался, как инженерам и механикам барона Каспера удалось создать такое скопище заподлян. С виду безобидные кочки подбрасывали их вверх, словно трамплины, а каменные плиты внезапно превращались в зыбучие пески, из которых невозможно было выбраться без посторонней помощи. Взрывчатки здесь также никто не жалел, как и нефти вкупе с болотной жижей, а уж всякого мелкого и подлого зверья Джулай припас столько, что порой им приходилось брать в руки штык ножи и даже пускать в ход автоматы. Правда, на это Кир пошел только после того, как сам барон безжалостно расстрелял нескольких зубастых крыс-попрыгунчиков, размером с хорошего зайца и с головой бультерьера.
   Однако, самым страшным препятствием оказалась четвертая дорожка, когда им пришлось бежать добрых восемь километров по липкой глине, в которую ноги проваливались выше колена, а то и глубже в то время, как над головой у них грохотала гроза и лил жуткий ливень с градом, размером с куриное яйцо. Да, колдуны у Джулая были просто звери и мастерства им было не занимать. Порой гром грохотал так, что у Кира темнело в глазах и все внутренности сжимались в комок. Но, как бы то ни было, они смогли прорваться через этот липучий, топкий ужас пополам с завалами из градин и, стуча зубами от холода, снова нырнуть в огненный ад, от которого глина быстро высохла и и мигом сделалась похожей на каменный панцирь, покрывающий все тело и превратила их в каких-то броненосцев.
   Если бы не их броники, легкие как пенопласт, то они непременно утонули бы в следующем препятствии, когда им пришлось плыть полкилометра, преодолевая очередную водную преграду. И снова над ними измывались злые колдуны, устроившие над бассейном самую настоящую бурю со смерчами и молниями. Выбравшись из бассейна, они побежали по зыбучим, сотрясаемым, как во время землетрясения, пескам, пока не уперлись в пятиметровый забор, на который им пришлось карабкаться, цепляясь пальцами за тонкие реечки, набитые на него горизонтально. Взобравшись наверх и спрыгнув вниз, Кир понял, что они оказались в ловушке. Это был деревянный пенал длиной в полтора километра, на полу которого были туго натянуты ряды толстой проволоки, а в том месте, где они находились, в полу были прорезаны большие люки и снизу слышался злобный лай собак.
   Джулай Каспер, едва только он соскочил на толстые доски, понесся вперед с такой скоростью, словно за ним вот-вот должен был погнаться сам Тартаботан. Поняв, что мешкать крайне опасно, Кир припустил вслед за ним, да, и все остальные курсанты смекнули, что на них вскоре спустят злющих, свирепых боевых псов. Так оно и случилось. Стоило им отбежать метров на сто, люки открылись и за ними в погоню бросились громадные псы затянутые в кольчугу и с шипастыми шлемами на здоровенных головах. К тому же на каждой проволоке грохотали стальными цепями по пять этих зловредных, зубастых бестий, которые не боялись никого и ничего и были способны напугать даже драконов.
   Вот тут-то Кир побежал по настоящему быстро. Броник хорошо закрывал горло, спину, верхнюю часть задницы и яйца, но все остальное было доступно зубам и представляло для псов отличную мишень. Кое-кого это испугало так сильно, что он, не смотря на свои длинные, словно ходули, ноги, мелькавший с непостижимой быстротой, прибежал к финишу - узким дверям, позади трех первых двух дюжин стайеров, рванувших вперед со скоростью хорошего спринтера. Только двух или трех девушек собаки успели цапнуть, да и то лишь за клочья камуфляжа, обнажив их крепкие, упругие и круглые попки, так что вырвись они теперь вперед, - смеху не оберешься. Однако, Молли Гуднайт это не испугало и она, изрыгая проклятья, помчалась вперед как ни в чем не бывало, оторвав на ходу обе, уже ни на что не годные, штанины. Впрочем, в таком виде она бежала далеко не одна. Без штанин и рукавов осталось довольно много народа.
   Как только они миновали "Собачью шкатулку", так Кир сразу же прозвал это опасное препятствие, трасса сузилась до аллеи шириной в пятнадцать метров, проложенной в липовой роще, по обоим сторонам которой стояли деревянные столы с напитками и отварными куриными грудками на закуску. Это было очень мило и Кирилл не отказался от того, чтобы, немного снизив скорость, на ходу съесть три кусочка мяса и выпить стаканов пять холодного напитка, приготовленного по рецептуре Тетюриальда Великолепного. По литру этого пойла, похожего по вкусу на хороший вермут, а по внешнему виду на кофе с молоком, они выпили за полчаса до старта и только поэтому сумели преодолеть большую часть дистанции. Тетюр хорошо знал толк во всяких боевых допингах, антидепрессантах и прочих энергоемких, высококалорийных напитках.
   Дозаправка не оказалась лишней и потому, миновав эту короткую аллею все они повеселели и приободрились прежде, чем снова угодить в кромешный ад, состоящий из воронок, огня, взрывов и пулеметных очередей над головой, разносящих в клочья кожаные мешки, наполненные щебнем и ветошью, пропитанной нефтью. Как курсанты, так и сам Кир просто хохотали над этими детскими штучками, хотя порой их разбрасывало взрывной волной во все стороны, каменюки, размером в полкулака, больно стегали по рукам и ногам, а горящая ветошь, разлетающаяся во все стороны при каждом попадании снайперов-пулеметчиков в туго набитые мешки, только добавляла неприятностей. Им просто все было нипочем и они упорно мчались вперед, издавая воинственные крики.
   В самом конце дистанции им пришлось бежать через какие-то руины и расстреливать мишени, расставленные в окнах, дверных проемах и просто выскакивающие из-под земли, а также забрасывать пулеметные гнезда и окопы ручными гранатами. В общем повеселились они на славу и полностью расстреляли весь свой боекомплект. Выбежав из этого каменного лабиринта, они увидели впереди здоровенную зеленую лужайку, празднично развевающиеся на ветру флаги, несколько летающих лодок и толпы народа. Это был финиш.
   Все пятьдесят лучших курсантов без исключения с честью прошли эту дистанцию во главе со своим маршалом и начальником учебного центра. Им осталось только одно, пройти последнее препятствие, представленное в виде пяти их товарищей, которым они должны были в драке доказать свое право носить на голове голубой берет с серебряными драконьими крылышками. С высокого моста за ним следили в бинокли сотни зрителей, но они не обращали на них никакого внимания. Со стоном повалившись на мягкую, высокую траву, Кир принялся расстегивать замки бронежилета. К нему тотчас подскочил Тетюр и принялся осматривать его руки и ноги. Не найдя никаких повреждений, маг смазал самые большие царапины и порезы какой-то мазью и молча похлопал его по плечу, словно успокаивая перед последним испытанием.
   Кирилл, полежав на траве минут пятнадцать, поднялся на ноги, снял с себя гимнастерку с изодранными в клочья рукавами и стал разминаться. На татами их уже ждали бойцы, самые лучшие специалисты по классическому мордобою и единственное их преимущество перед ними заключалось в том, что их головы укрывали от тумаков сферы. Посмотрев на свои кожаные перчатки без пальцев, грязные и вонючие, он решительно снял их, хотя их и можно было счесть холодными оружием. Поцеловав свой крестик, он решительно направился к Диодору, стоящему в середине одной из борцовских циновок в окружении таких же мордоворотов. На легкий бой ему надеяться не приходилось, но и убивать его маги тоже не станут, опасаясь ответных действий.
   Кирилл только понаслышке знал о том, что такой ритуал имел место в целом ряде спецподразделений в России, но ему никогда не приходилось проходить через такое испытание. Зато он прекрасно знал то, как нужно вести себя в таком поединке и потому крикнул курсантам, чтобы они сначала посмотрели на то, как он будет действовать, а уж потом вступали в схватку с этими битюгами. Не мудрствуя лукаво, он первым налетел на своих противников и с ходу нанес по глазам одного из них мощный удар скрюченными пальцами, надолго выведя его из строя, после чего нырнул в ноги Диодора и вцепился в него, словно питбулль, полностью лишив его возможности двигаться. Подогнув ноги и намертво сцепив руки, Кир позволил остальным трем парням сколько угодно колотить себя по спине и лишь изредка лягался, целясь им в щиколотки.
   Так прошло четыре минуты с лишним из пяти, отведенных на поединок и Диодор, как он ни старался, ничего не мог с ним поделать и лишь молотил своими кулачищами по перлитовой сфере, но Кириллу было совершенно наплевать на это, ведь внутри его шлем был выложен мехом снежной выдры, прохладным, мягким и упругим. Выждав удобный момент, он вскочил на ноги и принялся осыпать своих друзей-противников увесистыми тумаками и царапаться, словно сварливая баба, чем совершенно дезорганизовал нападающих и, в итоге, даже умудрился выкинуть Диодора с татами, отвесив ему крепкого пендаля под задницу в прыжке вперед обеими ногами. В ту же секунду прозвенел сигнал гонга и Ханг Туах крикнул:
   - Время! Поединок окончен!
   Сержант ВДВ Кирюха Бублик, лежа на спине обессиленно вытянулся и, расстегнув замок сферы, стащил её со своей головы и медленно перевернулся на живот. Кряхтя и охая он встал на колени, оперся руками на круглую сферу и в полном изнеможении закрыл глаза. Дистанцию они прошли за четыре часа двадцать семь минут и, поскольку ему не с чем было сравнивать этот результат, то он не знал плохо это или хорошо, но в любом случае он был чертовски горд собой и всеми теми парнями и девчонками, которые бежали вместе с ним, а так же теми, которые готовились к старту сейчас. Теперь все они без исключения были прекрасно подготовленными спецназовцами и он был готов отправиться вместе с ними хоть к черту в зубы.
   Ханг Туах похлопал Кира по плечу и он встал, чтобы освободить площадку для следующего бойца в изодранном в клочья камуфляже, глаза которого горели бешеным огнем. Это был юный маркиз Рауль Монсегюр и он, сходя с татами, хлопнул парня по жесткой, как гранит, ладони и весело подмигнул ему. Уж кого-кого, а этого парня не смогли бы турнуть из десанта и пятьдесят дюжих мордоворотов, так что Кир был полностью уверен в том, что тот пройдет проверку на прочность и Рауль не подвел. Он с такой яростью накинулся на своих противников, что те невольно попятились. Свалив с ног двоих, он также, как и Кир, бросился в ноги третьему, но, мимоходом, снес подсечкой еще и четвертого парня, после чего провел болевой захват ног самого громадного своего противника и принялся методично откручивать ему ступню, попутно лягаясь, словно бешеный жеребец.
   Заставив своего противника замолотить рукой по татами и сдаться, свирепый маркиз, не обращая внимания на то, что на нем танцевали джигу четверо амбалов, находясь в партере свалил еще одного и, проводя удушающий захват, укрылся его телом от ударов, словно живым щитом. Прием, показанный Киром, этот парень проводил в жизнь столь изобретательно, что вывел из строя еще одного своего противника и, вскочив на ноги, набросился на остальных с таким остервенением, что тем пришлось приложить массу усилий, чтобы не вылететь с татами самим. Поаплодировав юноше, Кирилл подошел к столу, покрытому голубым флагом драконо-десантных войск, на котором стояла большая шкатулка, доверху наполненная золотыми драконами с распростертыми в полете крыльями, покрытыми эмалью нежно-кремового цвета. Эмблему острословы уже успели прозвать рыжим веером с ногами, но это нисколько не смущало Кирилла и более всего он мечтал украсить свой берет золотым маршальским драконом.
   Пока его курсанты сражались за свое место под солнцем и право свернуть себе шею, прыгая вниз с парашютом, он стоял и ждал их, сложив руки на груди и устало опершись задом на стол. Вскоре прозвучал последний удар гонга и все закончилось, так как барон Каспер доказал пятерым курсантом и всему Ильмину, что имеет полное право жестоко дрючить всех мужчин и женщин, изъявивших желание стать десантниками. Вчерашние курсанты нестройной толпой подошли к столу и вперили свои взгляды в маршала Торсена. Тот, пальцем поманив к себе бывшего капрала Пендерена, негромко сказал, протягивая ему своего золотого дракона:
   - Жак, старина, приколоти-ка этого зверя мне на фасад, да, покрепче, чтобы он не свалился.
   Жак Пендерен взял в руки массивную эмблему, отлитую из золота, открутил с обратной стороны золотой диск и пристально посмотрел на Кирилла, который не спеша снял с себя заскорузлую от пота и грязи майку. Оскалившийся тигр на его груди выглядел так, словно он побывал на помойке, но ни Жака, ни Кира это не волновало. Видя вопрошающий взгляд своего друга, он пальцем ткнул себе в грудь, показывая то место, куда ему следовало вбить винтик закрутки и напряг мышцы груди. Приложив эмблему к груди своего командира, Жак ударом ладони вогнал в неё стальной винтик, как в дерево, и широко заулыбался. Хлопнув его по плечу, Кир тоже улыбнулся и громким голосом позвал изобретательного барона:
   - Эй, Джулай, тащи сюда свой скелет, получи свою цацку, из-за которой ты полгода так уродовался. - Повторив это нехитрое действие, он, вдруг, воскликнул, прикасаясь к своей эмблеме, оставшейся на груди - Ух, ты, смотри, не отвалилась, значит я стал десантником навсегда. - Широко улыбаясь он громко крикнул - Ну, что встали, черти? Давайте, подходите!
   Девушек пропустили вперед и те принялись стаскивать с себя грязные майки и отбрасывать их в сторону, оставаясь в эластичных бюстгальтерах цвета хаки. Для некоторых только они, да, еще такие же трусики и бутсы остались единственными целыми предметами экипировки кроме их несокрушимых сфер и броников. Кирилл, действуя быстро и решительно, мощными, резкими ударами вгонял эмблемы в поджарые, мускулистые торсы, приставляя их к телу повыше грудей. Лишь с Молли Гуднайт у него вышла заминка, так как её грудь оставалась все такой же пышной, как и прежде, но он не растерялся и прибил эмблему девушке на трицепс.
   После этого они подняли с земли свою амуницию и направились к большой, широкой летающей лодке, палуба которой была покрыта дорогими коврами. На ней они должны были попасть на вершину Белой горы, где их ждал маленький рай, построенный Джулаем Каспером для своей большой семьи и близких друзей. Подняв лодку в воздух, рулевой прежде, чем направиться наверх, стал облетать трассу в обратном порядке, что навело Кира на одну веселую мысль. Подойдя к невысокому фальшборту, он перебрался через него и встал на карнизе двухметровой ширины, идущем вдоль бортов и заменяющем этой лодке крылья, повернулся лицом к своим боевым товарищам и громким голосом весело гаркнул:
   - Ребята, быстро разделились! Мальчики к правому борту, а девочки к левому, давайте оросим этот гадюшник, чтобы парням внизу было бежать веселее. Джулай, не стесняйся, это ничем не испортит твоих вонючих ловушек.
   Громко хохоча он первым расстегнул ширинку и помочился на трассу. Его тотчас поддержали с веселым ревом парни и с радостным визгом девчонки, заложив, таким образом, новую традицию. Никого не смущало то, что на них с изумлением взирали сотни пар глаз зрителей из числа королей, членов их семей и всяких там вельмож. Справив малую нужду, все развеселились и, глядя сверху на трассу, стали вспоминать о своих мучениях на ней со смехом. Барон, обнимая Мэгги, начальника штаба в отряде Молли Гуднайт, обещал той райское блаженство в том храме Аполлона, куда их везла летающая лодка. Девушка, руки и ноги которой были исцарапаны и покрыты синяками и ссадинами, не стесняясь никого мягко прихватила рукой мужское хозяйство маршала Каспера и воскликнула:
   - Джулай, хорошенько трахнуть тебя после всего этого беспредела, вот что будет для меня самым настоящим блаженством!
   Пролетев на высоте в двести метров над большим отрядом, бежавшим по трассе вслед за ними, летающая лодка быстро набрала высоту и уже через несколько минут они сошли с неё на мраморной площадке перед большим храмом, построенном в древнегреческом стиле, где их ждали босоногие девушки и рослые парни, одетые в короткие туники. Одни из них забрали оружие, бронежилеты и сферы, а другие, подхватив под руки мужчин и подняв на руки женщин, повели всех внутрь храма, оказавшегося на поверку самой простой баней, где их, для начала, хорошенько отмыли от грязи под горячими, тугими струями душа. При этом никого не смутило то, что душ был общим и просматривался насквозь, а девушки и парни, которые были всего лишь мойщиками в этом храме чистого тела, довольно бесцеремонно сняли с них нижнее белье.
   После помывки в душе, банщики тотчас отволокли их в просторный зал с круглым бассейном посередине и множеством мраморных индивидуальных ванн, рядами стоявших вокруг него в окружении кашпо с растущими в них тропическими цветами. Возле каждой ванны стояла массажная кушетка, а рядом с ней столик со всякими принадлежностями. Кир степенно спустился по ступеням и, пройдя поближе к бассейну, позволил девушкам уложить его в ванну, наполненную горячей водой. Постанывая от вожделения, девушки стали тереть его мягкими губками и ему стало так приятно, что он вспал в какое-то забытье и очнулся уже на кушетке, когда те умело массировали его усталое тело и разминали натруженные мышцы. Еще через какое-то время прикосновения их рук сделались несколько иными и от массажа они решили перейти к другим, более приятным, для него и для себя, процедурам. Только Кирилл открыл глаза и попытался было обнять одну из девушек, как послышался резкий окрик Молли Гуднайт:
   - А, ну, брысь отсюда, задрыги холодные! Вы этого совершенно не заслужили.
   Девушки-массажистки испуганно отскочили от кушетки, а Молли подошла к нему. Высокая, стройная и мускулистая, с пышной грудью и роскошным загаром, сплошь покрывающим тело девушки. Магические кремы и ванна, как по мановению руки, смахнули с её тела все царапины, синяки и ссадины и оно все так и светилось золотисто-кофейным цветом. Эта красотка любила загорать на стрельбище голой у всех на виду. У Кирилла не возникло и мысли, чтобы укорить девушку за резкие слова по отношению к массажисткам. Эта была его боевая подруга и она действительно имела сегодня право оттянуться так, как ей того хотелось и поэтому он, весело улыбнулся ей и, обняв Молли за гибкую талию привлек её к себе. Девушка прежде, чем поцеловать его, громко крикнула:
   - Девчонки, а, ну-ка принимайтесь за работу! Неужели вы допустите, чтобы наших парней трахали чужие бабы?
   Все дальнейшее Кирилл вовсе не считал оргией хотя бы потому, что кушетки и ванны все-таки окружали хоть какие-то ширмочки из живых цветов. Ну, а, кроме того, кому до этого было хоть какое-то дело? Он занимался с Молли любовью хотя и без страсти, но с такой нежной признательностью, что глаза девушки покрылись какой-то поволокой забвения и она, словно бы впала в медитацию и отдавалась ему плавно и медленно. Как это ни странно, но после такого жуткого марафона у Кира еще остались силы на то, чтобы ласкать расслабленное тело девушки и покрывать его поцелуями, отчего оно непроизвольно содрогалось. Когда же та, наконец, испытала бурный оргазм, то он поднял её на руки и отнес в бассейн.
   Там их поджидали друзья с бокалами волшебного коньяка Тетюра, припасенного бароном для такого случая. Девчонки подшучивали над своими нечаянными любовниками, ставя им в пример командира, который первым пересек линию финиша на трассе, а теперь последним закончил ласкать их боевую подругу. Вместе с ними в бассейне плескалось и несколько девушек массажисток, которых, наконец, допустили до маршальского тела, объяснив им, что любовные руны на его теле это не выдумки и что чары их не вечны. Больше всех старалась Молли, у которой на левом предплечье, как и у большинства десантников синела стандартная татуировка, только у неё надпись над куполом парашюта гласила: - "Я люблю десант и обожаю своего маршала".
   Кирилл все-таки не выдержал умоляющего взгляда той девушки, которая так нежно ласкала его тело с первой минуты, а потом присоединилась к ним в бассейне, и, подняв её на руки, выбрался из него и убежал с ней за первую же цветочную ширму. Бедняжку это так растрогало, что она залилась слезами, но они сразу же высохли, стоило ему начать целовать её и сжимать в своих объятьях. Правда, вскоре выяснилось, что эта красотка с пышной гривой черных волос хотела не только причаститься от магических рун Мастера Миров, но еще и стремилась попасть в десант, а поскольку более короткого пути она так и не смогла придумать, то и пошла в массажистки к барону Касперу, чтобы таким образом найти поручителя. Поразившись такому хитроумию Фатимы, Киру ничего не оставалось делать, как просить Молли записать эту рослую красотку в свой отряд. Та смерив девушку взглядом, сказала:
   - Ну, что же, моя милая, ты показала себя отменной шлюхой, чтобы стать барилонской девственницей. Я беру тебя в свой отряд, но учти, с этого момента это ты будешь трахать мужиков, если тебе станет невмоготу, а не они тебя.
   Народ в бассейне дружно захохотал, а Джулай Каспер, лишившийся одной из своих массажисток, воскликнул:
   - Господа офицеры, я прошу прощения, но вас еще ждет наш Роджер со своей супругой. Так что собирайтесь. Пора.
   Этого известия все ждали с нетерпением, а потому никого не потребовалось приглашать дважды и как только Джулай вылез из бассейна и указал куда им идти, парни и девчонки выбрались из бассейна так шустро, словно они все еще были на полосе препятствий. В среде курсантов давно уже ходили самые невероятные слухи о планах императора, которого все называли между собой либо наш Роджер, либо и того лучше, малыш Роджер. Молли и Мэгги, обнимая Фатиму с двух сторон, по пути объясняли ей, как найти их в нижних казармах и вот какая странность в её поведении поразила Кира, эта красотка совершенно не обращала внимания на него, но зато на эту рыжую бандитку глядела с таким обожанием, что ему стало даже завидно. Махнув на них обоих рукой, он пошел дальше, думая про себя: - "Ну, Джулай, ну, молодчина! Здорово он придумал этот номер с гарнизонной баней! Теперь среди новых курсантах об этом рае на горе будут слагать такие легенды, что только держись. Молодчина, нечего сказать".
   Сам же молодчина Джулай, сверкая розовой задницей, довел их до просторного, ярко освещенного предбанника, уставленного мраморными статуями, изображающими голых древнегреческих героев, кайфующих в объятьях нагих нимф, где мальчики пошли направо, а девочки налево. В раздевалке к Киру вновь подошла Фатима, утерявшая свою тунику и вместе со своей напарницей помогла ему облачиться в новенький парадный мундир несколько иного фасона чем тот, который у него был прежде. Во-первых, он был гораздо элегантнее, во-вторых, пошит из чертовски дорогой ткани цвета морской волны с металлическим отливом, которую ткали в Ольвии, ну, и, в-третьих петлицы, шевроны, погоны и пуговицы этого мундира были созданы по эскизам Роджера лучшими герольдмейстерами Ильмина. Хотя в этом мундире с удлиненным кителем, брюками с золотыми лампасами и длинным кортиком он был похож на царского адмирала начала века, надевшего на голову голубой берет, в нем было не стыдно выйти в Барилоне на улицу. Единственное, что его смущало, это золотые эполеты.
   Вообще-то Кир плохо представлял себе, что сейчас творится в Барилоне почти семь месяцев спустя после того, как он прибыл на Ильмин. Этот город стремительно менялся и, скорее всего он не узнает барилонцев, ведь даже в Каспервилле, говорят, все жители поголовно сменили допотопные наряды на вполне современные и удобные костюмы. Правда, видеть ему приходилось одних только мужчин и женщин из числа обслуживающего персонала отеля, но вряд ли все остальные жители этого городка, которые теперь чуть ли не все до единого работали на полигоне Джулая, после окончания смены меняли свои ярко-оранжевые комбинезоны на сюртуки, подбитые ватой, бесформенные панталоны и тяжелые башмаки с охальными медными пряжками.
   Думая о том, что их ждет у императора на борту "Гипериона", Кир первым вышел из храма-бани на свежий воздух и с удовольствием потянулся. После всего, что произошло с того момента, как он проснулся еще до восхода солнца, с ним еще до полудня произошло столько всякого, что он чувствовал себя очень уставшим и более всего мечтал вздремнуть пару часов, но их всех еще ждала нудная церемония у Роджера. От желания сбежать немедленно его удержало то, что из-за колон выбежали девочки, одетые в новенькие мундиры с короткими юбками и обутые в элегантные туфельки на высоком каблуке. В таком виде они были просто прелесть, а потому он отказался от этой мысли, желая посмотреть еще и на то, чем их облагодетельствует император. Копуша Джулай вышел последним и повел их по мощеной гранитом дорожке в сторону своего дворца, за которым приземлился "Гиперион", ставший на время резиденцией императора Ильмина.
   Обогнув дворец, они подошли к этому громадному кораблю, с кормы которого был спущен на землю здоровенный трапп, покрытый малиновой ковровой дорожкой. Перед ним стояли Роджер и Амалия. Император был одет в парадный мундир ильмианского десантника, но без золотых лампасов и голубого берета, а его супруга надела по такому случаю роскошное платье серебряной парчи, пошитое во вполне современном стиле. Головы обоих были увенчаны довольно скромными на вид коронами. Когда Кир подошел к нему, тот шагнул вперед и заключил его в крепкие объятья. Хлопая юного императора по спине, он шепнул ему:
   - Роджер, ты либо смени мундир, либо постригись.
   Его императорское величество огрызнулся в ответ:
   - Не умничай, Кир, я всего лишь примерил на себя офицерский мундир, хотя имею полное право носить даже маршальский мундир, ведь я, все-таки, благодаря твоей конституции, верховный главнокомандующий империи.
   После этого он предал его в руки своей супруги и столь же пылко обнял своих первых офицеров, после чего повел их внутрь летающего корабля, на нижней палубе которого, в большом, ярко освещенном зале собрались все короли и королевы Ильмина. Роджер с Амалией подошли к столу и церемония началась. Калюта громко называл имена офицеров, присвоенные им воинские звания и дворянские титулы, император вручал офицерские дипломы в папках кожи цвета морской волны, эполеты и кортики, а императрица дворянские патенты в бордовых папках. Все проходило довольно быстро не смотря на рукопожатия и поцелуи. Званий называлось всего два - полковника и майора, от подполковника Роджер, почему-то, решил отказаться. Впрочем, в его армии вообще не было безродных рядовых, а одни только дворяне, которые получали звания лейтенантов, капитанов, майоров и, в исключительных случаях, генералов. Дворянских титулов тоже называлось всего два - графа и барона, а всех остальных было решено сделать маркизами, чтобы никому не было обидно.
   Правда, не обошлось без небольшой накладки. Когда Калюта первой вызвал Молли Гуднайт, из-за фамилии девушки по местному алфавиту, и объявил ей что она теперь графиня, та громко вскрикнула и грохнулась в обморок, но Роджер успел её подхватить и она не шлепнулась на паркет. Присвоение ей звания полковника она пережила куда спокойнее. После этого уже не было никаких эксцессов и вся процедура заняла не более получаса, после чего офицеров пригласили к столу, но еще до этого короли и королевы настойчиво совали им руки какие-то конверты, из чего Кир сделал вывод, что им не терпится пристроить в его армию свои креатуры.
   Как только он обнял Анну-Лизу и Эльзу, у него не было уже никакого желания оставаться в Каспервилле. К тому же и Тетюр, маячащий у дверей, постоянно махал ему рукой, а потому, дождавшись того момента, когда последний из его парней получил папки, кортик и погоны, он тут же смылся вместе со своими женами, даже ни с кем не попрощавшись. Да, этого никто и не заметил, поскольку все кроли и королевы были слишком увлечены общением с новыми графьями и баронами. Через десять минут они уже были на борту "Немезиды", которая тотчас взмыла в небо и помчалась к Барилону на полном ходу и у Тетюра появилось четверть часа для того, чтобы насесть на своего напарника с целой кучей новых требований, главное из которых заключалось в том, что ему нужно было срочно организовать экспедицию к Драконовым островам, так как запасы перлитовой муки подходили к концу. Упросив вредного мага дать ему хоть трое суток для того, чтобы побыть наедине с женами, он выставил его из каюты.
  

Глава девятнадцатая

  
   - Вот там, впереди, чуть левее, видишь, рыжая полоска с зубчиками? - Спросил Кира маг Альберт Вороново Перо - Это и есть остров Зондаг. Туда прилетает умирать большинство драконов, а эти зубчики на самом деле горы высотой не меньше четырех миль. Их на этом острове шестнадцать и я даже не представляю себе, сколько миллионов драконов умерло прежде, чем они поднялись над берегами этого острова. Это самое удивительное место на всем Ильмине, Кир.
   Кирилл зашел в рулевую рубку после завтрака только за тем, чтобы спросить Гуила о каком-то пустяке, да, так и задержался в ней до обеда. Они летели над океаном уже третьи сутки и он все время поражался тому, как густо заселен он всякой живностью. Для ильмиан внизу было какое-то кошмарное месиво, а для него, Тетюра и Гуильрина это был всего лишь океан, поверхность которого покрывали волны с белыми барашками. Помимо волн в нем были прекрасно видны отмели, над которыми вода была светло-зеленой и районы богатые планктоном с темно-зеленой водой, а в основном океан имел темно-синий, очень приятный для глаз, цвет.
   Для него это была очень долгожданная экспедиция, ведь он давно уже мечтал выбраться из Барилона и слетать хоть куда, лишь бы оказаться поближе к океану и взглянуть на его бескрайние просторы, чтобы убедиться в том, что он не был каким-то кошмаром из снов. Когда Гуил летал к островам магов, он проторчал все время возле своих ракетных ускорителей и у него не было времени на то, чтобы полюбоваться на это дивное зрелище. В океане Ильмина Кира более всего поражало то, что в нем плавали гиганты куда более крупные, чем даже драконы и некоторые особи, судя по всему, достигали в длину добрых четырехсот метров.
   Благодаря инженерному таланту высокообразованного мага Гуильрина Рифарта, умудрившегося слепить какой-то хитроумный, кристаллический навигационный компьютер, полет проходил практически на автопилоте, что позволяло им просто сидеть перед граненым хрустальным кокпитом, похожим на здоровенную стеклянную будку башенного крана, и разговаривать на всякие темы. Правда, Альберт предпочитал сидеть к океану задом, а к ним лицом. Гуил был не очень-то склонен к разговорам потому, что постоянно клевал носом, но зато его помощник был не прочь почесать языком. Он был на редкость остроумным и эрудированным собеседником и Кир услышал от него много интересного. Внезапно, он увидел внизу огромного ракокальмара и воскликнул:
   - Вау! Гуля, ты только посмотри какой красавец! Нет, в нем точно будет добрых полкилометра длины. Ты представляешь себе, какая это куча мяса? И ты только взгляни какой косяк он гонит, это тебе не пескари какие-нибудь, а просто киты...
   Гуильрин не поленился посмотреть вниз и, покрутив головой от восхищения, негромким голосом отозвался:
   - Да, Кирюха, тут я с тобой согласен. Голодать на Ильмине с такими запасами рыбы никогда не будут. Океан всех прокормит, тут даже не приходится сомневаться.
   Альберт с завистью в голосе спросил их:
   - Господи, парни, неужели вы действительно видите в низу таких удивительных животных? Как же мне хочется взглянуть на них хотя бы одним глазом.
   - Ничего, старик, ты еще насмотришься на этих монстров вволю. - Твердо сказал Кир - Вот увидишь, как только мы воткнем перо в задницу Морбрейна, Мастер Миров обязательно откроет вам моря Ильмина. Вот только я боюсь, что мореплавателями вам не быть, уж больно громадные клешни у этих зверюг внизу. Такой красавчик запросто перекусит ими даже "Гиперион", спусти его на воду. Так что придется вам быть летающим народом, а не мореплавателями.
   Маг Альберт Вороново Перо насмешливо взглянул на Кира и пылко возразил ему:
   - Э, нет, старичок, вот тут-то ты ошибаешься! Уж если мне удалось научиться повелевать животными, то и с морскими тварями я тоже как-нибудь справлюсь и сумею уберечь свой корабль от любой зубастой напасти.
   Кивнул головой в знак согласия, Кир спустил из-под потолка рубки окуляр большой корабельной стереотрубы и приник лицом к мягкой гудировой маске. Ему, вдруг, захотелось взглянуть на остров Зондаг с расстояния в добрую сотню километров, пока его можно было рассмотреть весь целиком. На то, чтобы найти его в океане, у него ушло минуты три - эта панорамная стереотруба давала слишком большое, на его взгляд, увеличение. Даже на таком расстоянии он при минимальном увеличении он видел лишь треть острова и ему пришлось осматривать его по частям. Сначала он осмотрел прибрежную линию, а затем принялся рассматривать вершины гор, стоящих по берегами этого, довольно большого острова с тремя цирками, имеющего форму почти правильного овала. Нацеливая стереотрубу на горы, стоящие на противоположной стороне острова, он, внезапно, оглушительным голосом завопил:
   - Стоп машина, Гуил! Боевая тревога!
   Космос-командор Рифарт был опытным и дисциплинированным офицером. Не задавая лишних вопросов он моментально потянул на себя левой рукой рычаг хода в положение полный назад и так быстро погасил скорость, что Кир даже крякнул. Он непременно вылетел из пилотского кресла и врубился в кокпит, если бы не упирался лбом в окуляр стереотрубы. Гуильрин уже крутил колесо корабельного телеграфа, ставя его указатель в положение "Экстренная общая остановка". Заодно он расстегнул страховочные ремни, подался вперед и громовым голосом рявкнул слуховую трубу:
   - Кормовые сигнальщики, остановка все, вдруг! Немедленно! Боевая тревога по всей эскадре!
   Эту команду он тут же подтвердил поворотом колеса корабельного телеграфа. Тотчас из слуховой трубы донеслось:
   - Есть остановка все, вдруг! Эскадра легла в дрейф.
   Вслед за этим последовали доклады с других боевых постов и из пассажирских салонов, после чего кормовые наблюдатели доложили, что вся эскадра легла в дрейф без каких-либо неприятностей. Никто не въехал никому в корму. Впрочем, все это Гуильрин прекрасно видел через экран заднего обзора и поэтому он быстро повернулся к своему командиру и замер, ожидая объяснений. По прежнему всматриваясь через стереотрубу в гористый пейзаж острова, где он только что увидел какой-то летающий объект, только что скрывшийся за огромной, рыжей горой, похожей на шахтерский террикон, Кирилл недовольным и каким-то капризным голосом проворчал:
   - Ах, Гуля-Гуля, и когда же только ты, чертов сын, изобретешь мне радио и электричество. Навигационный компьютер ты себе сварганил, стереотруба у тебя показывает и расстояние до объекта, и даже скорость и направления ветра, да, и вообще только что не разговаривает и водку по стаканам не разливает, а какого-то вшивого липездричества как нэ було раньше, так и нэма сейчас. Ну, что мне с тобой делать, маг хренов?
   Гуильрин грубо огрызнулся:
   - Ну, ты, рыцарь недоделанный, я что тебе, Мастер Миров что ли? Не получается у меня ничего с электричеством, как я не бьюсь с этой проблемой. Электромоторы там всякие и прочая электротехническая лабуда получается, а с электрогенераторами и химическими батареями не выходит не хрена, хотя любой маг вырабатывает его столько, хоть объешься им. Так что же мне их теперь собрать всех вместе, запереть на замок и превратить в живую электростанцию? Так что ли я должен обеспечить тебя электроэнергией, маршал долбанный? Ты лучше скажи нам, что ты там увидел, Кирей, а тот ты так заорал, что я чуть заикой не стал.
   Кирилл промолчал и отозвался только минут через пятнадцать, когда из-за склона горы снова показался какой-то черный, явно, облетающий гору по кругу, летательный аппарат. Через минуту ему окончательно стало ясно, что это ничто иное, как огромный летающий корабль посланный к Драконовым островам Морбрейном. Об этом прямо говорил хотя бы черный цвет корабля. Зафиксировав стереотрубу, он выбрался из кресла и жестом предложил Гуильрину взглянуть на то, что он только что обнаружил. Тот быстро перебрался в его кресло и, взглянув в стереотрубу, озадаченно присвистнул. В этот момент в рубку ввалился взъерошенный, красный, как рак, Тетюр в расстегнутом кителе и с порога заорал дурным голосом:
   - Вы, чо, мужики, совсем озверели так тормозить? Я себе чуть башку не разбил. - Уже более спокойным, но зато очень озабоченным, голосом он спросил - Ну, что у вас тут стряслось? Что-нибудь опасное обнаружили?
   - Ага, Морбрейна. - Ответил ему Кирилл.
   Тетюр свирепо зыркнул на него и прошипел:
   - Ты мне это брось, Кир, шутить такими вещами.
   Гуильрин, не отрываясь от стереотрубы, злым голосом процедил сквозь зубы, поворачивая верньер на её рукоятке:
   - Да, какие уж тут шутки, мастер Тетюр. Вот, сам посмотри на эту громадину. Прямо суперкрейсер какой-то. - Вернувшись на свое место он снова рявкнул слуховую трубу - Кормовые, передать по эскадре мой приказ - "Гипериону" срочно спуститься на двести метров вниз и встать под "Немезидой", всем остальным кораблям вывесить вуаль забвения и отойти под её прикрытием на пятьдесят километров назад. Мастер Ханг, срочно явись в рубку, ты нам нужен.
   Тетюр, быстро осмотрев чужой корабль, принялся разглядывать остров и вскоре воскликнул:
   - Ты смотри-ка! Да, эти гады на нашем острове уже целый рудник выкопали и даже завод отгрохали. Кирюха, ты уже видел это?
   - Что? Какой еще рудник? Где? - Встрепенулся Кир.
   Тетюр, освобождая ему место, сказал:
   - Там, внизу, у самого подножья горы. Ты его сразу увидишь, они его даже не маскируют.
   Кирилл придвинулся к стереотрубе, уже нацеленной на нужное место и даже ахнул от удивления. Под горой кто-то действительно вел разработки перлита и, помимо рудника там был построен не только завод по переработке драконьих костей на перлитовую муку, но и еще огромный причал и целый палаточный городок. Бросив на эти объекты беглый взгляд, он снова нацелил стереотрубу на середину горы, но успел лишь увидеть то, как корма черного корабля скрылась за ней. К тому моменту, когда этот корабль вновь показался из-за горы, в рубку примчался Ханг Туах и он, уступая ему место, сердито поинтересовался у главного строителя летающих кораблей:
   - Ну, ты, чертов авиаконструктор, не ты ли вопил как-то раз с пеной у рта, что никто не сможет построить корабля больше твоего "Гипериона"? Полюбуйся, умник, на это. Даже навскидку я могу тебе сказать, что в длину этот кораблик будет никак не меньше восьмисот метров. Так что можешь больше не выпрыгивать из штанов, когда кто-нибудь станет еще раз критиковать твой шестикрылый летающий свинарник.
   Физиономия Ханг Туаха от этих слов пошла пятнами, но, увидев черный корабль, он явственно побледнел и прошептал:
   - Кир, дубина стоеросовая, когда я рассказывал тебе о гигантских летающих кораблях, то речь шла о кораблях, построенных из дерева и железа, а не из перлита. Кроме того вспомни еще и все то, что я тебе говорил о Калемане. На этом маленьком острове было собрано почти две трети всех запасов перлитовой муки и жила добрая половина всех мастеров и магов, умеющих работать с этим материалом. Так что я давно ждал чего-либо подобного, юноша, и не тебе мне пенять на мои таланты. Имея у себя под рукой столько мастеров и перлитовой муки, я бы тоже смог построить точно такой же корабль, если не больше.
   Спор прекратил Гуильрин, громко шикнув:
   - Да, заткнитесь вы оба, придурки. Я же вам уже тысячу раз объяснял, что проку от подобных гигантов нет никакого. У нас на Кольптене это выяснили еще лет триста назад. Нам нужно строить такие корабли, как "Немезида", а не такие громадины, вроде этого черного убоища. Раз какой-то умник понатыкал на него столько пушек, так уже что, он гений по вашему? Один черт в воздухе залпом он стрелять из них не сможет, вот на воде, это совсем другое дело. Тут, явно, видно, что его конструировал человек, хорошо разбирающийся в морских судах, но только не в воздушных, ведь этот идиот поставил все орудия на верхней палубе, а не подвесил их снизу. Для того, чтобы этот корабль был годен хоть на что-то, его нужно перевернуть брюхом кверху. Тогда и остойчивость будет лучше, да, и огонь станет намного более прицельным и губительным.
   В ответ на это Кирилл веселым голосом воскликнул:
   - Гуля, мы эту черную байду еще не прикарманили, а ты уже стал прикидывать, как её переделать. Тебе не кажется, что ты отменный нахал, батенька?
   Однако, космос-командор и на это имел свое собственное мнение и потому поделился им со всеми, ехидно спросив:
   - Ребята, извините, может быть я не прав, так вы скажите, но кто на этом гребаном корабле рыцарь Мастера Миров, я или Кирюха? Если я, то тоже извините, разбомбить это черное убоище мне будет раз плюнуть, ну, а если сэр Кирей, то это пусть у него голова болит, как ваши раздолбаи будут брать это корыто на абордаж. Ну, а уж коли оно попадет в мои руки, то я, будьте спокойны, как-нибудь смогу модернизировать его.
   Снова заняв место пилота-наблюдателя, Кир минут двадцать молча рассматривал и вражеский кораблю, круг за кругом наматывающий витки вокруг перлитового террикона, и постройки внизу, пока Гуильрин опускал "Немезиду" на палубу "Гипериона". Пожалуй, впервые он получил хоть какое-то представление о том, с каким врагом ему придется сойтись нос к носу. Это, явно, был не какой-то там замшелый маг с дешевыми трюками доморощенного факира, а вполне современный субъект непонятного происхождения, который умудрился построить такой огромный летающий корабль, оснащенный мощным артиллерийским вооружением. С такого расстояния даже при максимальном увеличении ему было трудно рассмотреть что за существа копошились возле рудника и перлитового завода, а потому он приказал двигаться вперед под защитой вуали забвения с максимальной скоростью.
   Ему с первой же минуты было ясно, что идти на абордаж просто так, с кондачка, они не могли, как и выиграть воздушный бой. На верхней палубе этого воздушного дредноута стояло множество высоких цилиндрических орудийных башен со сферическими куполами и такими длинными пушками, что они походили на оглобли. Возможно, что пушки были скорострельными, иначе почему их было только по одной на каждую башню, а раз так, то и снаряды вполне могли быть с дистанционными взрывателями. Перлитовая броня штука, конечно же, чертовски прочная, но артиллерийский снаряд тоже вещь довольно-таки опасная, а потому дело тут пахло уже не просто керосином, а чистым скипидаром. Посмотрев еще раз на этот огромный, черный аэролинкор, Кир улыбнулся и, вдруг, подумал: - "Звездец подкрался незаметно". Гуильрин, однако, понял его улыбку совершенно иначе и громко воскликнул:
   - Эй, сержант, ты что же, решил атаковать их сходу? Я, как ты понимаешь, твой приказ выполню, но учти, в аду я первым делом выбью тебе все зубы, а уже потом, с чистой совестью, полезу греться в котел со смолой. - Кирилл заулыбался еще шире, так как ему, вдруг, стало ясно, что они могут предпринять в такой щекотливой ситуации и космос-командор Рифарт, хлопнув себя ладонью по лбу, завопил - Бог мой! Да, ты просто гений стратегии, сэр Кир! Ведь мы действительно можем подлететь к нему незаметно, спустить вниз магов-невидимок, заминировать пушки и подорвать их к чертовой матери!
   - Ну, ты, минер космический! - Весело откликнулся Кирилл - Ты точно сдурел. В честь чего это я буду портить такие хорошие, длинные пушки? Нет, старина, мы сейчас подлетим поближе и станем в засаду, а как только это корыто пойдет на погрузку, чтобы взять на борт перлитовую муку, то вот тут-то мы и пойдем на абордаж. Ну, а когда мы будем уже внутри, все сразу же встанет на свои места. У нас на "Немезиде" и "Гиперионе" находится две тысячи шестьсот бойцов, прошедших полный курс обучения у Джулая, вот мы и проверим в деле, чего эти ребята стоят. Если с "Немезиды" выбросить весь хлам, я имею ввиду кресла и все прочее барахло, то все они прекрасно поместятся на ней вместе с вооружением и боеприпасами. А остальным бойцам придется заняться работягами. Я не думаю, что завод охраняется лучше, чем готовая перлитовая мука, иначе в честь чего эта черная дура крутится вокруг горы, как Полкан вокруг Жучки. Вот такой у меня план, Гуля. Что ты на это скажешь?
   Гуильрин, щелкнув каблуками своих штиблет, рявкнул:
   - Сэр Кир, рыцарь Мастера Миров на борту "Немезиды" ты, тебе и решать, какой приказ ты отдашь! Прикажешь разбомбить этот корабль, - разбомблю, прикажешь высадить абордажную команду, высажу там, где ты скажешь и буду прикрывать тебя огнем до последнего снаряда, а...
   - Ага, как же, как же, - Сердито перебил его Кир - Знакомая песня, Гуля. Нам татарам все равно, что е...ть подтаскивать, что е...ных оттаскивать. Был у нас в Чечне один такой лихой извозчик-вертолетчик. Вечно, гад, высадит где ни попадя, верст за тридцать до нужного места, а мы потом бегай по горам, как архары. Поэтому, Гулечка, ты нас на своем аэробэтре завезешь прямо внутрь этого корыта, его, чай, сверху загружают перлитом, если судить по подъемным механизмам. Ну, а потом можешь действовать по обстановке. Там все просто будет решаться - или грудь в крестах или голова в кустах. Усек, водила ты мой разлюбезный?
   Гуильрин прекрасно понял, что все это Кирилл сказал не столько для него, сколько для двух ильмиан и Тетюра, физиономии которых вытянулись и побледнели от страха. Уж если "Немезида" стоя на палубе "Гипериона" была похожа на воробья у ног коршуна, то чем был этот кораблик по сравнению с черным монстром? Этих ребят, явно, нужно было хоть чем-то приободрить. Поэтому, скорчив обиженную физиономию, космос-командор тотчас завопил:
   - Кирюха, это не честно! Я не могу отвечать за всех пилотов, которые вынуждены возить вас, лодырей из пехоты. Лично я всегда высаживал десант не там, где мне приказывали, а там где это можно было сделать. Но на этот раз, так уж и быть, я отвезу вас прямо в трюм этого закопченного угольщика и даже подожду вас там пару часов. Только учти, за простой в ожидании клиента я обычно беру вдвойне. Тем более, что ты мне из новых пушек и пулеметов даже пострелять не дашь, сразу же разведешь говорильню о человеколюбии.
   - Разумеется. - В тон ему ответил Кир - На эти чертовы пулеметы и пушки вообще нужно ввести мораторий, а то они оставляют от человека одни уши и улыбку.
   Ханг Туах первым пришел в себя и спросил:
   - Кир, мы будем атаковать корабль немедленно? До острова Зондаг мы сможем добраться примерно за полчаса.
   Кирилл ответил на вопрос категорическим отказом:
   - Ты, что, смеешься, Ханг? Ты посмотри на часы. Через полчаса обед. Нет, друже зверхнику, война - войной, а обед по расписанию. Тут тебе не Чечня. - Уже совершенно серьезным тоном он пояснил - На погрузочном терминале пока что нет ни души и весь народ ударно трудится внизу, а это указывает на то, что погрузка будет проходить вечером. Вот тогда мы и ударим, а сейчас полный вперед, но так, чтобы не выдать себя. Нам нужно взлететь на полкилометра выше этого муковоза и летать вслед за ним, пока он крутится вокруг горы. Ну, а когда он откроет люки трюмов, мы и свалимся вниз, чтобы... Ладно, об этом пока что рано говорить, война сама план покажет. На месте разберемся.
   Диодор, который командовал "Гиперионом" и без какого-либо распоряжения понял, что ему нужно делать, а потому плавно поднимал свой корабль все выше и выше, быстро набирая максимально возможную скорость. "Немезида" уже стояла на его верхней палубе, на которой запросто могли разместиться два футбольных поля и хоккейная площадка в придачу, а потому через кокпит было прекрасно видно, что вдоль фальшборта выстроились десятки магов с дымарями в руках. Поэтому Кирилл, похлопав Альберта по плечу, распорядился:
   - Оставайся за старшего, старина, Для начала собери пипл в бальной зале и объясни им что и как, а потом начинайте освобождать "Немезиду" от мебели и готовьтесь к бою. Ну, а мы, тем временем, малость пораскинем мозгами.
   В недавнем прошлом маг Альберт Вороново Перо, а ныне полковник Шустер, как и многие другие маги Барилона он был в первом потоке курсантов и даже состоял в числе тех инструкторов, которые первыми учились у Кира снайперской стрельбе. Уже только поэтому он должен был участвовать в операции. Четко отдав честь своему командиру, он громко откликнулся:
   - Есть, готовиться к бою, товарищ маршал!
   Вчетвером они вышли из рулевой рубки и немедленно уединились в небольшой каюте Гуильрина, находившейся в десяти шагах от неё. Презрительно скривившись, Тетюр, вытряхивая из кресла оранжевый космический скафандр, сказал тому:
   - Гуля, ты бы хоть попросил какую-нибудь бабу, чтобы она навела порядок в твоей берлоге.
   Маг-космонавт, сбросив на пол всклокоченные простыни и заталкивая их ногой под диван-кровать, трагически вскричал:
   - Да, а кто по твоему устроил здесь такой кавардак? Я что ли? Я уже с шести утра вахту стоял и когда выходил из каюты, то порядок здесь был идеальные, а обе эти кошечки спали в обнимку, словно сестры. Ладно, хватит трепаться о бабах, Тетюр, давай поговорим о деле. - Выставляя на стол кубки и какой-то бочонок, он спросил Кирилла строгим голосом - Кир, а тебе не кажется, что на этом корабле может находиться сам Морбрейн? Будь я на его месте, я точно избрал бы эту громадину своей резиденцией. Нет ничего надежнее, чем прятаться от врага под защитой самой надежной брони, да, еще и под прикрытием таких орудий.
   Кир, глядя на то, как Гуильрин разливает по кубкам густую, винно-коричневую жидкость, сказал, качая головой:
   - А я, Гуил, будь на его месте, прикинулся бы ветошью, сидел бы к какой-нибудь убогой норе и не высовывался. Нет, Морбрейн сейчас на Калемане и он сидит там в куда более прочном и надежном убежище, окружив себя многочисленной охраной. Сюда он послал своего помощника. Впрочем, чего зря гадать, скоро все и так выяснится. А вообще ребята, я позвал вас сюда не для того, чтобы разговаривать о Морбрейне. Давайте лучше поговорим обо мне. Понимаете, парни, я не могу не идти со своими бойцами. Мне очень важно посмотреть на то, как воюют его солдаты. От этого зависит исход всей войны. Но тут есть одна закавыка. А вдруг это ловушка? Вдруг меня хотят там поджарить? Этого тоже нельзя исключать, а потому вот вам мой приказ, парни - на абордаж я пойду в паре с Ханг Туахом, он человек опытный и воин бывалый, а ты мастер Тетюриальд оставайся с Гуильрином. Если, вдруг, вы только почувствуете намек на какую-нибудь заподляну, то вы немедленно делаете ноги и пускаете в ход авиабомбы. В таком случае, Тетюр, твоим рыцарем становится Гуильрин. Он тоже парень бывалый и сумеет довести все до логического завершения. - Широко улыбнувшись, он понюхал напиток и спросил - Гуля, чего это ты набурдючил? По цвету очень похоже на иприт, а по запаху на бензин. Скажи на милость, это что, нужно пить или этим ноги моют, чтобы перхоти не было?
   - Озверин. - Мрачным голосом сказал Гуильрин и добавил - Сегодня тебе это пойло вовсе не помешает. Я только недавно довел его до ума. То, чем Тетюр поил вас перед марш-броском, рядом с этим бесивом, все равно, что моча молодого поросенка в сравнении с драконьим поносом.
   - Ну, не скажи, Гуля, тот допинг тоже был классный. Я как догрузился им на трассе, так рванул вперед, что о-го-го.
   - Он рванул... - Презрительно скривившись буркнул Гуильрин - Да, что твой Тетюр понимает в боевой химии! Мой озверин раз в десять сильнее его пойла для дистрофиков. Вот увидишь, парень, что твои десантники будут творить после этого клопомора. На "Гиперионе" для них припасено две дюжины бочек этого супердрайва. Я его взял на тот случай, если бы нам потребовалось за пару часов затарить все наши летающие баржи драконьими костомахами. Так что, давай, пей, нам всем сегодня нужно быть предельно сконцентрированными.
   Кивнув головой магу-космонавту, Кир поднял кубок с неожиданно тяжелой жидкостью и с глубоким вздохом осушил его до дна. Ничего особенного он, поначалу, не почувствовал, но когда, спустившись в столовую "Гипериона" сел за стол, то, вдруг, играючи умял сразу четыре порции жаркого. Когда же спустя полчаса он стал делать инструктаж командирам групп, то, внезапно, понял, что он помнит то, как выглядит "Левиафан" - черный корабль Морбрейна и может даже описать его вплоть до мельчайших деталей. Когда же спустя еще час он стал задавать вопросы командирам десяток, то после третьего же ответа убедился в том, что те запомнили каждое его слово и четко представляли себе то, как им вести бой в замкнутом пространстве, где твое же собственное оружие может убить не только твоего врага, но и тебя самого. Это был первый инструктаж.
   Второй он провел в пять часов вечера, когда "Немезида", под прикрытием вуали забвения, доплелась, наконец, до острова Зондаг и стала кружиться вокруг громадного террикона прямо над черным дредноутом. "Гиперион" поднялся еще выше и лег в дрейф над вершиной. Черный корабль как и прежде описывал круги вокруг террикона из скелетов драконов. Второй инструктаж был посвящен уже не приемам боя, а был всего лишь напутствием перед ним. Всем и предстояло здорово побегать, ведь длина этого рудовоза составляла девятьсот десять метров, ширина триста двадцать, а высота двести сорок. Таковы были визуальные промеры, сделанные с помощью умной стереотрубы Гуильрина. Теперь Киру уже не нужно было брать в руки бинокль, чтобы рассмотреть этот корабль.
   "Левиафан", в том виде в котором он прилетел на Зондаг, представлял из себя эллиптический летающий рудовоз-форт с четырьмя огромными трюмами с раздвижными крышами. Крыши двух трюмов, первого и четвертого, были приподняты и сдвинуты вперед и назад. Через открытые проемы было видно, что оба центральных трюма уже были доверху заполнены огромными мешками с перлитовой мукой и частично перекрыты панелями. Остальные два трюма были заполнены уже почти на две трети. Вокруг трюмов, возвышаясь над их верхним обрезом на пятидесятиметровую высоту, как бы шла крепостная стена двадцатиметровой ширины, на верхней части которой были установлены орудийные башни. Судя по всему конструкция корабля претерпела изменения в ходе его строительства и огневой пояс был надстроен позднее, а до этого его, видимо, уже использовали как гигантский рудовоз из чего следовало, что перлита у Морбрейна, по прежнему, хоть завались.
   Глядя сверху на этот корабль, Кир понимал, что его можно было использовать и как большой десантный корабль, и как летающий форт, и как летающий дворец. В принципе, если им повезет, именно в таком виде он и желал его видеть в дальнейшем. Роджеру, несомненно, такой подарок должен понравиться. Хотя ему и не было понятно, что император будет делать с шестьюдесятью орудиями калибром в полметра. К тому же орудийные башни были устроены таким образом, что стволы пушек могли подниматься вверх с возвышением в шестьдесят градусов и опускаться ниже уровня горизонта на все сорок пять, что позволяло вести огонь как по воздушным, так и по наземным целям. Это было самое неприятное открытие, говорящее о том, что этой громадине даже не нужно стрелять залпом, чтобы наделать еще тех бед противнику.
   Зато Кира обрадовало то, что носовой и кормовой жилые отсеки корабля были невелики, метров семьдесят пять кормовой и метров пятьдесят носовой, если измерять от внешних обводов корабля. При том условии, что огневой пояс также возвышался над трюмом, а под ними вряд ли могли находиться казармы, это его обрадовало, так как означало, что гарнизон этой летающей крепости был не так уж и велик. Внизу работало не менее тридцати тысяч подданных Морбрейна, а потому из внутренних объемов следовало выбросить продовольственные и прочие склады. Итого туда-сюда получалось, что вряд ли им будет противостоять больше десяти, двенадцати тысяч солдат, вооруженных вполне современными карабинами и поэтому каждый десантник брал с собой перлитовый ранец с боеприпасами, ведь пунктов боепитания внизу у них не будет.
   Кир взял на себя командование кормовой группой десанта. Чарли Бивер возглавлял отряд, штурмующий носовой отсек, а отрядам Жака Пендерена и Молли Гуднайт предстояло разбираться с артиллеристами. Теперь они уже доподлинно знали, с кем именно им придется схлестнуться в этом бою. По какой-то дикой прихоти Морбрейна все люди, захваченные им в плен, были превращены в самых настоящих чертей, правда, весьма симпатичных на вид. Первыми ему удалось разглядеть в стереотрубу работяг и простых солдат. Работяги были здоровенные, не ниже метра восьмидесяти, кряжистые, жутко волосатые парни с могучими ручищами. Все они были одеты весьма элегантно - на ногах короткие сапожки яркой кожи и широкие шальвары черного или темно-коричневого цвета, схваченные на талии широкими кожаными поясами расшитыми ярким бисером, что вместе с жилетами из кожи ярких цветов, выглядело довольно красиво, если бы не черно-синие рога на лбу.
   Солдат внизу было немного и они вовсе не походили на охранников. Это были такие же волосатые и смуглые парни, что и работяги. Отличие было в том, что они носили мундиры цвета хаки, похожие на униформу американской армии времен второй мировой войны, да еще в том, что их рога были синего цвета. Работяги, явно, вкалывали не на страх, а на совесть и рудник нельзя было назвать концлагерем, что было очень и очень хреново. Были среди них и женщины, просто очаровательные смуглые чертовки, высокие, молодые, с осиными талиями, шикарными бюстами и аппетитными, круглыми попками, одетые в наряды голливудского образца из фильма про Синбада-морехода - разноцветные блузы, жилеты и шальвары из легкой ткани были их основной одеждой. Они подносили работягам какое-то питье в медных жбанах и те вежливо кланялись этим красоткам с алыми рожками. Некоторые дамы, явно, имели среди этих волосатых парней любовников, раз позволяли им гладить себя сзади ниже талии.
   Все это имело оттенок маразма и походило на то, что у Морбрейна съехала крыша и он воплотил в жизнь на захваченных островах какую то свою фантазию, густо приправленную соусом из сказок Шехерезады. Если бы не черное облако и черные летучие мыши, не "Левиафан" с его пятисотмиллиметровыми орудиями, то Кир, пожалуй, не отказался бы от встречи с Морбрейном, чтобы посидеть и поговорить с ним по душам. Но, увы, этот тип был Черный Маг и потому ему, рыцарю Мастера Миров, было не о чем с ним разговаривать и в первую очередь потому, что этот урод был захватчиком и с помощью черной магии лишил множество людей права выбора и изменил их внешне и, похоже, внутренне. Это по законам Мастера Миров было совершенно недопустимо.
   Он не видел ничего плохого в том, что колдуны и маги Ильмина могли превращаться в любую минуту в птиц, зверей и даже рептилий. Местные религиозные деятели тоже не видели в этом ничего предосудительного и среди них тоже имелось изрядное количество оборотней. Но в любом случае все люди Ильмина были свободны и самым большим преступлением здесь считалось обращение человека в рабство. Глядя на то, с каким энтузиазмом работали рогатые черти, Кир был полностью уверен в том, что это было результатом воздействия магии на психику этих людей и это его жутко бесило. Но, вместе с тем его огорчало то, что на сегодняшний день только смерть могла вернуть этим людям человеческий облик.
   Еще во время первого инструктажа командирам десяток было приказано перезарядить магазины автоматов и убрать из них разрывные и зажигательные патроны, взять с собой только по одному комплекту гранат для подствольника и оставить на борту "Гипериона" все ручные гранаты. Еще им было приказано убивать врага точным выстрелом в сердце и аккуратно применять пластит в том случае, когда им придется пробивать бреши в стенах, полах и потолках. Все, кто находился на борту "Немезиды", уже получили возможность хотя бы краем взгляда посмотреть на чертей внизу и каждый десантник был предупрежден, что любой из этих рогатых типов может оказаться его братом или просто соседом. Примерно три четверти десанта составляли маги и им было приказано возвращать к жизни всех убитых без исключения.
   Закончив последний инструктаж перед боем, Кирилл прошел к носовой десантной аппарели и занял место наблюдателя рядом с ней. Вглядываясь в черный корабль, он был готов в любую секунду отдать приказ идти на абордаж. Хотя "Левиафан" и летел с открытыми трюмами, он не хотел рисковать и нападать на него сейчас, ведь тогда рулевые могли просто повести его в сторону океана и там с горя утопиться. Самым лучшим моментом для атаки, на его взгляд, был момент захода черного корабля на посадку. Ударить по врагу следовало в тот момент, когда до грузового терминала останется метров сто, что давало отряду Чарли Бивера минуты три на то, чтобы успеть добраться до рулевой рубки на носу корабля, которая, судя по огромным иллюминаторам, находилась метров на пятнадцать ниже верхней палубы. Скорее всего именно туда вели здоровенные двустворчатые, золоченые двери, возле которых стоял, построившись в каре, целый взвод солдат в черных, кожаных мундирах с касками на головах и карабинами в руках.
   За спиной Кира тоже стояли плечом к плечу десантники в бронежилетах, со сферами на головах и автоматами в руках, готовые в любую секунду броситься на врага. Все они стояли преимущественно молча и почти не разговаривали между собой, лишь изредка обмениваясь короткими фразами. В конечном итоге на борт "Немезиды" поднялось три тысячи восемьсот человек и это был предел её вместимости, так как бойцы заполнили все каптерки и даже каюту Гуильрина Рифарта. Маги-курсанты, которыми были доукомплектованы отряды, с уважением посматривали на погоны защитного цвета. На погонах едва виднелись зеленые майорские драконы, которые уже получили в новой армии прозвище - "голодная курица". В бой они должны были идти на равных со всеми остальными десантниками, хотя еще и не прошли полного курса обучения у Джулая Каспера в его учебном центре.
   План боя был прост, как фигура, сложенная из трех пальцев. Высадиться, осмотреться, пострелять, прилепить пластит, рвануть, вбежать внутрь и снова пострелять. И так до тех пор, пока десант не доберется до ходовой палубы. Именно об этом и говорили изредка десантники, уже разбившиеся на тройки. С этим предложением, идти тройками, а не двойками, Кир согласился без лишних споров, так как это лишь усиливало огневую мощь групп. Он сидел упершись лбом в гудировую маску стереотрубы и думал про себя: - "Ах, Морбрейн, Морбрейн, собака, чего же тебе не жилось спокойно? Ведь ты, парень, не дурак и должен был знать, что за тобой пошлют рыцаря, так какого же черта ты устроил весь этот бардак? Ну, зачем тебе, вдруг, понадобилось возбухнуть против Мастера? Идиот!" Диодор, занявший место второго наблюдателя у аппарели, вдруг, крикнул:
   - Командир, они начали выпускать крылья!
   Кирилл, который и сам прекрасно видел это, заорал в слуховую трубу что есть силы:
   - Всем приготовиться! Командор Рифарт, снижайся, заходи в носовой трюм, ставь "Немезиду" носом к корме и приготовься дать задний ход, как только десантная группа полковника Бивера покинет корабль. Чарли, дружище, тебе начинать первому. Дымари, не жалейте зеленки. Открыть все десантные аппарели!
   В нижней части "Левиафана" медленно раскрылись, словно лезвия перочинного ножа, восемь пар здоровенных самолетных крыльев и уже на следующем витке он стал плавно снижаться и буквально через три витка после этого он уже медленно, словно крадучись, подлетал к огромному грузовому терминалу, на котором суетились тысячи волосатых, смуглолицых чертей. "Немезида" к этому времени уже влетела через носовой люк внутрь черного корабля, развернулась и почти вплотную приблизилась к каре солдат, стоящих на просторной площадке перед золотыми дверями, мощеной перлитовыми плитами.
   Кир собрался было дать корабельным телеграфом команду Гуильрину снижаться, но осекся, увидев, что открылись такие же двери на корме. Он шепотом приказал бойцу, стоящему рядом с ним, следить за его жестами и дать команду на снижение тотчас, как только он подаст ему знак, и стал протискиваться вперед, к опущенной аппарели, на которой стояло десять магов с дымарями в руках. Вскинув автомат, он приложил оптоволоконную линзу к забралу и двинулся вперед, к самому краю аппарели. По правому балкону, широкому, как улица, навстречу ему шли два офицера-артиллериста в черных, с серебряными галунами, мундирах, но на них он взглянул лишь мельком, хотя и нашел их внешний вид весьма привлекательным. Это были рослые, стройные молодые парни с приятными розовощекими лицами, светло-русыми волосами и серебристо-голубыми рогами. Они весело улыбались и о чем-то громко говорили, жестикулируя руками.
   Золотые двери кормового жилого отсека широко распахнулись на просторную площадку, полукругом нависающую над трюмом, выбежали какие-то странные создания. Это были массивные карлики с длинными, мощными руками, широченными плечами, толстыми, короткими ногами, большими круглыми головами и маленькими красными рожками, похожими на шишку. Черные, поросшие длинной, густой шерстью, они были похожи на горилл недомерков, обмотавших себя кусками яркой, блестящей ткани. Одни из них подпрыгивали, кувыркались и гримасничали, а другие раскатывали широкий рулон ковровой дорожки золотого цвета. Следом за ними вышла большая толпа адских офицеров, одетых в красивые светло-голубые мундиры, расшитые на груди серебряным галуном. Лица у них были еще светлее, чем у офицеров-артиллеристов, а рога сверкали чистым серебром.
   Серебророгие красавцы шли в обнимку с какими-то хрупкими на вид, полунагими красавицами с удивительными, серебристо-белыми телами, задрапированными в полупрозрачные туники, золотистыми волосами и лимонно-золотистыми рожками. И одни, и другие были радостно возбуждены, весело улыбались и так громко смеялись, словно они только что покинули бал в королевском дворце и теперь направлялись в ближайший отель. Однако, они шли несколько поодаль от широкой золотой дорожки, на которой появилась еще более странная процессия. Громадные, толстые, верзилы без рогов и в одних только набедренных повязках, очень похожие на борцов-сумоистов, но с пепельно-серыми телами, несли на своих широких плечах здоровенные золоченые носилки, на которых стоял золотой же трон весьма внушительных размеров.
   На этом троне восседал в раскованной позе весьма импозантный молодой парень с алебастрово-белым лицом, которое украшала аккуратная бородка, с длинными, волнистыми, рыжевато-золотыми волосами и золотыми же рогами. Этот веселый парень развлекался сразу с двумя серебряными девушками с золотыми рожками. Одна полулежала у него на коленях, а вторая сидела у его ног. Серые великаны поднесли носилки к балюстраде, опустили их на пол и встали по обоим сторонам, словно каменные истуканы. Спутники этого типа также подошли поближе к трюму и стали о чем-то спорить. О чем именно, Киру было не трудно догадаться, скорее всего о том, сколько перлитовой муки будет загружено в трюм сегодня. Он поднял вверх левую руку, делая десантникам знак, чтобы они вышли на аппарель и шепотом сказал:
   - Ребята, как только я шлепну этого рогаля, подайте Гуилу команду спускать свое корыто, а потом пусть вихрем дует к корме и к черту всю маскировку.
   Сказав это, он методично, как в тире, стал стрелять одиночными выстрелами. Первой пулей он поразил золоторогого парня, а потом влепил по две пули в каждого из его серых телохранителей. Диодор и еще несколько снайперов тут же присоединились к нему и стали расстреливать офицеров и их подруг с этой дистанции. Автоматы десантников работали с пулеметной частотой и первые несколько секунд слышались одни только легкие, фыркающие хлопки и приглушенное клацанье перлитовых затворов. Но уже секунд через пять раздались громкие, полные ужаса и боли, вопли. Девушки, сидевшие на троне вместе со своим повелителем, даже не попытались скрыться от огня. Наоборот, одна девушка, которая, видимо, была магессой, попыталась вернуть его к жизни, а вторая закрыла подругу своим телом и Киру было мучительно трудно их убивать, но другого выхода у него не было, Тетюр уже сказал ему, что он вряд ли сможет сделать то же самое, что делала с этими существами смерть - вернуть им человеческий облик.
   На то, чтобы восемьсот десантников покинули борт "Немезиды" ушло не более двадцать секунд. Они просто выплеснулись наружу и, сходу снеся двери, ворвались в носовой отсек корабля. Командор Рифарт, увидев сигнальный флажок, одним стремительным броском преодолел внутренне пространство "Левиафана" и подвел свой корабль прямо к распахнутым настежь золотым дверям, чтобы десантники не растоптали тела убитых. Несколько офицеров были только ранены и, выхватив пистолеты, тотчас открыли по ним огонь, но их тут же уложили куда более меткими выстрелами. Кир спрыгнул на перлитовые плиты и бросился внутрь. Перед ним лежал большой зал, ярко освещенный электрическими светильниками на стенах и потолке. Слева с грохотом распахнулись двери и на них, стреляя на ходу из карабинов, бросилось десятка два солдат в черной коже. Они положили их на пол несколькими очередями.
   Жестами приказав бежать ко всем дверям, он помчался туда, откуда выбежали солдаты. Там был длинный коридор, судя по пышному убранству которого он понял, что попал на офицерскую половину, а это как раз и было то, что нужно. Как учил великий вождь китайского народа Мао, в первую очередь нужно было ударить по штабу. Пробиваться по этому коридору пришлось с боем - рогатые парни сразу сообразили, что на них напали и сражались отчаянно. Если бы не перлитовые бронежилеты и сферы, им бы пришлось туго. Впрочем, и в них им тоже было не сладко. Пули, выпущенные из карабинов, были чертовски тяжелыми, обладали большой скоростью полета, да, к тому же еще и разрывными, так что удары в броники были просто чудовищными по своей силе.
   Появились первые раненые, но это никого не остановило и десантники неслись вперед, как дикие кабаны, снося все на своем пути и растекаясь по кормовому отсеку. Позади оставались лишь маги-курсанты, которым было приказано добивать раненых и следить за тем, чтобы не начался пожар. Среди обороняющихся было немало магов и они пытались пускать в ход молнии. Тут они, явно, просчитались. Если пули, выпущенные их карабинов и пулеметов еще пробивали защитную магию, наведенную на броники и сферы, то магические молнии были бессильны против неё. Поэтому десантники уверенно шли вперед. Кирилл не очень-то раздумывал о том, куда ему идти, он шел туда, где сопротивление врага было самым сильным. Весьма неприятным сюрпризом для него стало то, что в конце коридора несколько десятков солдат и офицеров в считанные секунды возвели баррикаду из каких-то перлитовых блоков и, установив на ней два крупнокалиберных пулемета, открыли по ним шкальный огонь с близкой дистанции.
   Тут уже было не до человеколюбия и он, моментально нырнув за какой-то комод, дважды выстрелил по ним из подствольника. Коридор заволокло дымом, но оба пулемета замолкли. Поливая баррикаду свинцом, он бегом бросился вперед. Диодор и Ханг Туах бежали справа и слева от него. Втроем им удалось перебить защитников баррикады, но увидев то, каких бед наделали его гранаты, он приказал Ханг Туаху остаться на этом месте и немедленно заняться изуродованными трупами нескольких офицеров, попавших под его слишком меткие выстрелы. Магу ничего не оставалось делать, как подчиниться и начать немедленно затаскивать их тела в ту комнату, где они готовились к организованному сопротивлению.
   На свои раны, а их уже было немало, Кир не обращал внимания. Озверин Гуильрина действовал весьма интересным образом, заставляя кровь сворачиваться чуть ли не мгновенно и поэтому хотя в его теле уже застряло с полдюжины осколков, это нисколько не мешало ему сражаться. Только тогда, когда они, уже снова втроем (Ханг Туаха тотчас сменил Рауль, державшийся со своей тройкой рядом), влетели на второй этаж, где по ним также начал работать крупнокалиберный пулемет, Диодор, втолкнув его в какую-то каморку, в считанные секунды выпотрошил из Кира осколки и залечил его дырки. Маркиз тем временем прилепил к стенке пластитовый жгут и, повернувшись к стене задницей, подорвал заряд. Действуя таким незамысловатым образом, они проникли в какую-то комнату, заставленную столами и, промчавшись по ней, оказались за спиной защитников второй баррикады.
   Перестреляв дюжины две солдат и офицеров, они снова помчались вперед, зная, что им не долго придется сражаться в одиночестве. Им навстречу вылетел какой-то тип с пулеметом и Рауль временно вышел из строя. Оттолкнув в сторону Кир, он получил очередь по ногам и беззвучно рухнул на пол, успев, в свою очередь, уложить стрелявшего. Так же молча он махнул им рукой, приказывая бежать вперед, а сам откатился к стене и замер с глухим стоном. Они помчались вперед, но к юному маркизу уже бросился какой-то маг-курсант. В конце коридора обороняющиеся снова сложили баррикаду и Диодор, чтобы не рисковать зря, опрокинул на пол здоровенную металлическую пирамиду для оружия и, поставив её на попа, перекрыл пулеметчикам сектор стрельбы.
   Пока они соображали с какой стороны им будет ловчее обойти этих упрямых чертей, чтобы ударить им в тыл, к ним, извиваясь змеей, приполз Рауль и стал снова лепить на стену пластитовый жгут. Его ноги уже были вылечены и даже обмотаны эластичным бинтом цвета хаки, чтобы закрыть дыры в штанах. Набедренные перлитовые щитки, которые были расколоты разрывными пулями, он снимать не стал, без них ему просто оторвало бы обе ноги. Прежде, чем тот подорвал заряд, Кирилл заменил их на новые, которые он прихватил с собой на всякий случай. Во время этой короткой передышки маркиз доложил ему, что рулевая рубка захвачена и что команда "Гиперионе" тоже вступила в бой, только внизу. Хотя это и шло вразрез с его приказом, Кира это не расстроило и, как только Рауль подорвал заряд, он первым бросился в пролом.
   Бой шел уже три с лишним часа, когда они влетели в какую-то длинную комнату, похоже, что-то вроде командного пункта, так как вдоль одной стены стояли столики, отгороженные друг от друга, а на них возвышалась какая-то непонятная аппаратуры. Здесь не было ни души, но коридор, по которому они промчались, еще не был захвачен атакующими, а потому они, для начала, забаррикадировали дверь и только потом побежали в дальний конец комнаты. Там Рауль по привычке стал лепить пластит на стену, но Кир остановил его и, откинув ковер с пола, выложил на нем жгут кругом. Прежде, чем проделать пролом, он проверил магазин и только потом подал знак маркизу-подрывнику. Как и всегда он первым спрыгнул в дыру и, оказавшись в большом солдатском кубрике, в котором не было ни души. Лавируя между двухъярусных кроватей, он со всех ног побежал к дверям и, вскоре, убедился, что в коридоре тоже никого не было.
   Диодор и Рауль присоединились к нему уже через несколько секунд и он собрался было выбежать в коридор, но тут его внимание привлекли приглушенные голоса за стеной. Кир предупреждающе поднял руку и, оглядевшись вокруг, взял в руки медную кружку, стоявшую неподалеку на столике. Выплеснув воду на пол, он приложил кружку к стене и, сняв с головы сферу, прижался ухом к дну кружки. Голоса стали более отчетливыми и речь оказалась для него вполне понятной. Сделав рукой жест, чтобы кто-то встал на стреме, он услышал, как какой-то черт спросил кого-то сиплым басом:
   - Господин капрал, а как ты оказался здесь, внизу? Ты, судя по черному мундиру и нашивкам, артиллерист, дальномерщик корабельного орудия и должен сейчас стрелять по врагу из своей пушки. Что же занесло тебя к нам?
   Вопрос сиплого возбудил интерес еще у одного типа, который тоже спросил капрала высоким строгим голосом:
   - Да, господин капрал, как ты сюда попал? Ты не похож на новообращенного, чтобы трусить и сомневаться в своем величии. Или ты вспомнил о тех днях, когда ты был хилым, жалким человечишкой, трусом и слюнтяем и сбежал с поля боя?
   Его поддержал нестройный хор голосов, но их перекрыл сочный, густой баритон капрала, который громко рявкнул:
   - Тихо! Господа матросы, я ответил бы на все ваши вопросы, да, нам нужно торопиться. Но все же я скажу вам, что это раньше я был жалким, капризным дворянчиком, а теперь я совершенный человек и мне не известно чувство страха. Таким меня сделал Сын Неба и таки я останусь навсегда. Понятно? Сэр Килиан, мой светлейший командир, за хорошую службу взял меня с собой, когда наступила его очередь отдохнуть и расслабиться с луноподобными вблизи покоев нашего лучезарного скайадмирала... - Обитатели соседнего кубрика восхищенно загудели, но тотчас смолкли и капрал продолжил свой грустный рассказ - После того, как луноподобные леди одарили нас своими ласками, мы пошли к своей орудийной башне, но тут на нас напали какие-то демоны с круглыми головами. Мы со светлейшим сэром Килианом тут же в коридоре вступили в бой, но их были тысячи, а у нас только и было на двоих оружия, мой карабин, да, пистолет светлейшего. Мы были просто вынуждены отступить в покои луноподобных леди, чтобы забаррикадироваться там и организовать сопротивление, но вы же знаете, что у этих божественных красавиц никогда не бывает при себе оружия. Эти зеленые, пятнистые чудовища ворвались в покои этих ангелоподобных дев и всех их безжалостно перестреляли, когда они загородили нас своими серебряными телами, чтобы мы смогли спуститься на лифте в кухне на нижний этаж, предупредить солдат и матросов о нападении и организовать контратаку. Моего светлейшего командира убило на баррикаде, но перед смертью он приказал мне спуститься вниз и передать его приказ ходовой команде вслепую поднять "Левиафан" отлететь подальше в океан и обрушить его в мертвые воды. Эти варвары, скорее всего, уже убили нашего лучезарного скайадмирала, когда он вышел из своих покоев, чтобы лично приветствовать наших доблестных трудовиков. Я не убегал, братцы, а отступал с боем. У меня вот, всего три патрона осталось, а был полный подсумок, сто пятьдесят патронов.
   Капрал умолк, а сиплый крикнул ему с болью в голосе:
   - Браток, на, держи! Вот тебе полный подсумок. - Затем, помедлив несколько секунд, он скомандовал - Господа матросы, нам нужно выполнить приказ светлейшего лорда Килиана во что бы то ни стало. Орудия "Левиафана" молчат и он никуда не летит, значит наш корабль захвачен демонами. Пойдемте, там, в конце коридора, есть вентиляционная шахта, по ней мы сможем спуститься вниз. Давайте погибнем геройски и увлечем врага в мертвые воды вслед за собой.
   Рауль уже успел выложить на стене пластитовую дорожку на такую ширину, что они могли бы пройти в этот пролом втроем. К тому же к ним присоединились еще две тройки, но Кир не стал дожидаться того момента, когда они подберутся поближе и подал маркизу знак. Пластит рванул с глухим, шипящим треском, щепа еще кружила в воздухе, а они уже в пять секунд перестреляли дюжины полторы матросов в синих робах и вместе с ними убили метким выстрелом в сердце высокого парня в черном щегольском мундире. Сиплый матрос с "Левиафана" подсказал Киру отличную идею и он, немедленно отправив одного парня собрать отряд побольше, чтобы тот тоже спустился на декапалубу, повел группу вперед, стараясь не наступать на лужи зеленой крови.
   Враг попался им чертовски упорный, но, что ни говори, не самый сообразительный и когда они спустились на декапалубу, то не обнаружили там ни единой души, а все кассеты с аэроновыми движками, целехонькими. Все матросы, вооружившись чем попало, рванули наверх, сражаться с круглоголовыми демонами и когда они ударили по ним с тыла, поднимаясь по кормовому и носовому траппам наверх, они попытались вернуться, но было уже поздно. Но до окончания боя было еще ой как далеко. Работа, можно сказать, только началась. На ходовой палубе было выставлено боевое охранение и Кир снова пошел вперед, хотя боеприпасы уже стали подходить к концу и все чаще им приходилось брать в руки трофейное оружие, а то и вовсе сходиться с рогатыми врукопашную.
   Вот тут-то и выяснилось, что ильмианская десантура на голову превосходит своего врага. Десантники, орудуя штыками, действовали не менее эффективно, чем стреляя по врагу из автоматов. Многие, как и Кир, шли в бой держа в одной руке штык-нож, а в другой пистолет Стечкина. Безжалостно истребляя рогатых парней, он никак не мог прогнать из головы слова артиллериста, сказанные им про убийство луноподобных девушек, которые помогли ему и его светлейшему командиру ретироваться и в его голове постоянно крутилась одна и та же мысль: - "Морбрейн, скотина, что же ты наделал? Зачем ты отправил этих девочек сюда? Какая же ты скотина, Морбрейн, после этого, раз послал сюда безоружных девчонок".
   Каким бы упорным не было сопротивление рогатых парней, они все-таки одержали над ними верх и захватили огромный корабль менее, чем за десять часов страшного, кровавого боя, понеся довольно внушительные потери. Почти треть десантников были убиты, но на Ильмине смерть была не так страшна, как на Земле. Повесив автомат на грудь, Кир поднимался наверх, проходя через длинные коридоры и заглядывая в различные помещения. Разгром они, конечно, учинили основательный. Повсюду воняло пироксилином от вражеских патронов и к этой вони примешивался сладковато-карамельный запах твердого пороха, изобретенного Тетюром. Под ногами у него хрустело битое стекло, все полы были залиты кровью и усыпаны разноцветными рогами, латунными винтовочными и здоровенными пулеметными гильзами. И везде, куда бы он не заглянул, добросовестно трудились маги-врачеватели.
   Очень многие работали с магическими кристаллами и повсюду полыхало, как при электросварочных работах, но некоторые маги лили на молодые, обнаженные тела какие-то жидкости из пузырьков, сыпали на них магические порошки и вдували в ноздри ароматный дым, пахнущий лавандой. Результат и в одном, и в другом случае был одинаков. Повсюду, на диванах и просто на полу лежали спящие молодые парни без рогов и прочих адских украшений. И это тоже поражало Кира, так как он убедился в том, что ни один только Мастер Миров мог возвращать людям молодость и делать их тела столь совершенными, правда, далеко не всех.
   Поднявшись на верхнюю палубу и выйдя на площадку перед трюмом, он сел в кресло лучезарного скайадмирала и задумался, устало откинувшись на мягкую спинку. В небе над черным кораблем дрейфовали десятки летающих кораблей, превращенных в баржи, по бортам которым было вывешено столько осветительных шаров, что в их ярком свете не была видна Серебряная Вуаль. Щурясь от яркого, молочно-белого света, Кир снова вспомнил о Морбрейне и подумал: - "Да, умник ты чертов, придется нам с тобой помучиться. Ох, и задал же ты мне задачу, маг хренов. И откуда ты только взялся на мою бедную голову, идиот несчастный".
  

Глава двадцатая

  
   Успех, свалившийся на голову гвардии сержанта ВДВ Кирюхи Бубликова, был совершенно ошеломляющим. В ходе десятичасового боя было вызволено из лап Черного Мага Морбрейна без малого сорок три тысячи молодых мужчин и женщин. Это был, пожалуй, главный итог боя, но кроме этого они захватили огромный корабль, вооруженный орудиями просто несусветной мощи, рудник, оснащенный современным оборудованием и такой завод по производству перлитовой муки, который даже и не снился ильмианам. Они, на радостях, чуть было не переименовали "Левиафан" в "Маршала Торсена", но Кир воспрепятствовал этому и приказал заниматься делом, а не всякой хренотенью с переименованиями.
   Хлопот у него резко прибавилось, так как люди, проснувшись в незнакомом им месте, ударились в панику и требовали немедленно вернуть их домой, на остров Грюнберг и ничего не хотели слышать в ответ. К тому же они пришли в ужас от того, что им было предложено одеться в те дикие одеяния, которые, вдобавок ко всему, были еще пробиты пулями и испачканы кровью. Увы, другой одежды для них у Кира не было, кроме, разве что, той, которая лежала в палатках, да, висела в шкафчиках, но они и её не хотели надевать и продолжали истошно вопить и заявлять свои идиотские требования. В конечном итоге он просто велел выгнать всех к чертовой матери с территории, прилегающей к грузовому терминалу в палаточный лагерь, снабдить провиантом, а самим заняться работой, грузить перлитовую муку и приводить трофейный корабль в порядок. Сам же он вместе с Тетюром и Гуильрином отправился на охоту.
   Что ни говори, а прокормить такую прорву людей было весьма затруднительно. На Зондаге росло множество съедобных растений, а на болотистом берегу большого озера, расположенного неподалеку, созрели целые заросли дикого риса, но вот с белковой пищей дело обстояло плохо. Кроме сугубо ильмианского мелкого зверья и мелкой рыбы кормиться было нечем. Зато в океане, на мелководье, кормилась прорва всякого морского зверя. Поэтому, когда в три часа по полудни третьего дня, Кир и Тетюр со Стоунами в руках стояли на кормовой аппарели, их летные комбинезоны были сплошь покрыты кровью, жиром, липкой слизью и насмерть провонялись рыбой. Сотней метров выше них летел еще один корабль-баржа. Три таких посудины они уже загрузили доверху.
   Охотились они на громадных рыбин очень похожих на сомов, но не с усами, в с двумя длинными щупальцами, как у кальмаров. Почти вся местная рыба от мелкой, до самой крупной, почему-то, обзавелась в ходе эволюции или клешнями, как у раков, или длинными щупальцами, как у кальмаров, хотя и имела тела самого разнообразного вида. Помимо кальмаросомов здесь плавали еще и кальмароосетры, а также ракоокуни с радужными спинными плавниками. Последние были мелковаты, всего пяти-шести метров в длину, зато кальмароосетры достигали добрых двадцати метров в длину. После долгих споров с Тетюром Кир, наконец, выстрелили из автомата в голову громадного кальмароосетра и они оба, повесив автоматы на штанги аппарели, спрыгнули вниз чтобы принайтовать его к прочному тросу. Подняв рыбину в небо они перегрузили её на борт летающего корабля, где уже лежало с десяток подобных гигантов, после чего Кир крикнул в слуховую трубу:
   - Гуил, поворачивай к берегу. Найди пляж получше, искупаемся, а заодно я вам такой шашлычок из осетрины сварганю, что вы у меня пальчики оближете.
   Тетюр, сплюнув в воду, радостно воскликнул:
   - Отлично, я не откажусь хорошенько пожрать!
   Гуильрин к этому времени тоже успел проголодаться и потому уже через пять минут опустил свой летающий бэтр на широком песчаном пляже. Сняв с себя комбинезон, Кирилл, почесав в затылке, решил сначала заняться шашлыками и, отправив Тетюра собирать плавник для костра, принялся разрезать огромный кусок осетрины на куски поменьше и складывать их в луженую медную бадью с сухим вином и пряностями. Гуильрин принес раскладной стол, стулья и стал заниматься сервировкой. Маг оказался весьма крупным специалистом по части разведения костра под шашлыки и уже через пару минут его напарник священнодействовал над полудюжиной длинных шампуров, на которые были нанизаны крупные куски белого, с желтыми прожилками, мяса ильмианского кальмароосетра. Еще минут через пятнадцать Кир подхватил шампуры и громко крикнул:
   - Налетай, мужики, пока горячее!
   Приглашать второй раз ему никого не пришлось. Трое усталых, издерганных мужчин шумно, с аппетитом причмокивая и отдуваясь, лакомились сочным, вкусным, горячим шашлыком и пили вино. Жареная на углях рыба обладала превосходным вкусом. Её мясо было жирным и ароматным, а золотисто-коричневая корочка очень приятно хрустела на зубах. Так что шесть больших шампуров шашлыка исчезли в их желудках с поразительной быстротой, но в бадье дозревала в вине вторая порция этого лакомства. Облизав жирные пальцы и осушив кубок до дня, шеф-повар сыто икнул и спросил:
   - Ну, что скажешь, Гуил?
   Космос-командор Рифарт, подбирая с серебряного блюда корочкой хлеба жир и несколько небольших кусочков мяса, грустно улыбнулся и ответил:
   - Приятного мало, Кирилка, хотя мы и захватили этот кораблик, информации нам это не особенно-то прибавило. Ведь на его борту мы не нашли никаких документов, кроме технических справочников. Правда, его магические генераторы электроэнергии это что-то фантастическое и теперь я тоже смогу обеспечить тебя и радиосвязью, и электрическими приводами, но ты уж извини, парень, это будут ультракоротковолновые радиостанции. У Ильмина нет магнитного поля и магнитосферы, а потому длинные радиоволны будут беспрепятственно уходить в космос, а не огибать всю планету, отражаясь от верхних слоев атмосферы. Относительно людей, превращенных черт знает во что, я могу сказать только одно - это уже не совсем люди и для жизни им требуется спецпитание. Все их продукты подвергнуты обработке каким-то странным реактивом и превратились в нечто такое, чего нам, простым людям, есть не рекомендуется, а то запросто заворот кишок случится. Отравиться насмерть ими не отравишься, но и переварить не сможешь. Это чужая пища, Кир, и Черный Маг создает здесь совершенно чуждый людям мир. Надеюсь, мне не нужно объяснять тебе, зачем он это делает. Еще одной плохой, если не просто отвратительной, новостью я считаю то, что Морбрейн уже успел создать на островах довольно мощную индустрию. Да, ты и сам это уже успел заметить по оружию этих рогатых храбрецов. Спору нет, автоматы Стоуна намного лучше их карабинов, но зато они имеют артиллерию и их крупнокалиберные пулеметы, а это тоже не подарок и вот еще, что, парень, на перлитовом заводе мы нашли два десятка грузовых электромобилей. Вот и подумай, рыцарь, какая армия тебе понадобится для того, чтобы разгромить минимум двадцатипятимиллионную армию Морбрейна, все солдаты в которой сражаются до последнего патрона, а потому идут в штыковую атаку с таким остервенением, что меня даже оторопь взяла. Ведь из них никто не сдался, Кир, даже те волосатые парни и женщины, которые были внизу, шли в бой и никто не попытался спрятаться или убежать и меня это очень пугает. Они сражались ничуть не хуже, чем мы. Просто мы, благодаря тебе, делали это более профессионально, да, и вооружены были лучше. Вот поэтому я и говорю тебе, Кирилл, приятного мало.
   Кир усмехнулся и, цыкнув зубом, сказал:
   - Господи, Гуля, я же тебя не об этом спросил, а о шашлыках. Спасибо, конечно, что ты просветил меня на этот счет, но меня ведь интересует сейчас совсем другое. Мне как, сразу начинать готовить вторую порцию и ли погодить маненько?
   Тетюр от хохота чуть не захлебнулся вином, а Гуильрин, огорченно вздохнув, махнул рукой и сердито проворчал:
   - Нет, уж, погоди маненько, пехота, давай сначала искупаемся, а потом продолжим есть твои шашлыки.
   С хрустом потянувшись, Кирилл встал из-за стола и поддел ногой заскорузлый комбинезон, намереваясь выстирать его в морской воде. Тетюр негромко сказал ему:
   - Оставь, я почищу кристаллами, будет как новенький.
   Загребая ногами мелкий, красноватый песок, в который превратилась кровь и плоть драконов, он пошел к морю. Небольшие, изумрудные волны с тихим шорохом набегали на берег, было тепло и от полосы прибоя шел сильный йодистый запах подсыхающих на солнце водорослей. Море здесь было неглубокое и им можно было не опасаться всяких ракозверюг и кальмарохищников. По всему морю на мелководье были разбросаны какие-то странные овальные валуны, блестящие на солнце. Они были синевато-зеленого цвета и их окружали смешные юбочки из ярко-зеленых, длинных водорослей, колышущиеся от набегающих волн.
   Разбежавшись, он прыгнул в воду и поплыл саженками, радуясь морю, солнцу и покою. Плавая между этими, странно одинаковыми, камнями, он не почувствовал никакой опасности и, немного утомившись, встал на песок по грудь в воде возле одного из валунов, поднимающегося из воды метра на два. Тотчас что-то стало покалывать ему ступни и уже через пару секунд Кир почувствовал, как его ноги стали неметь. Изо всех сил он отпрыгнул в сторону и быстро поплыл к берегу, но уже через секунд пять ноги полностью перестали его слушаться. К счастью, он успел удрать вовремя и длинные, извивающиеся щупальца, оканчивающиеся присосками с кривыми, словно рыболовные крючки, когтями, внезапно выпущенные из себя ближайшим валуном, до него не дотянулись. Он заорал, что было сил, и Гуильрин тотчас пришел ему помощь, запустив в хищный камень магической молнией. То, что произошло вслед за этим, заставило их обоих расхохотаться.
   Магическая молния не причинила этой гигантской ракушке никакого вреда. Щупальца, потянувшиеся за Киром, мигом юркнули назад, в блестящей макушке открылась круглая ноздря, в небо ударила длинная струя водяных брызг, а им в уши тут же ударил мощный, басовитый и обиженный вопль. Вслед за этим эти сине-зеленые желуди с воротничками, стали один за другим выскакивать из воды, словно ракеты, подскакивая вверх метров на сорок, извергая мощные струи воды и песка. В длину они были не менее восьми метров и падая обратно в море, вздымали тучи брызг, но и после этого не останавливались, а продолжили свое бегство, то и дело выскакивая из воды. На шум прибежал Тетюр и, топнув ногой, сердито спросил:
   - Чего ржете, как жеребцы? И, вообще, что вы тут устроили, придурки несчастные?
   - Да, вот, Тетюха... - Икая от смеха сказал Кир - Тут Гуля своей молнией заставил камни из воды выпрыгивать.
   Посмотрев из-под ладони на море, он пробормотал:
   - Да, похоже на то, что Мастер Миров не зря тут этих литодонтов поселил. - Бросив взгляд на Кирилла, растирающего ноги, он испуганно спросил его - Ты, что, стоял в воде рядом с ними? Да, говори же, не молчи!
   Кир перевел глаза на свои ноги и ужаснулся. До колен они уже почернели и выше тоже быстро поднималась, какая-то, чернеющая прямо на глазах, синева. Растерянно взглянув на своего друга, о вскрикнул:
   - Вот, черт! Тетюр, старина, кажется я сейчас без ног останусь, а ведь встал на песок всего на несколько секунд.
   Гуильрин без лишних раздумий взвалил его на плечи и с бешеной скоростью понесся к тому месту, где они недавно пировали. Тетюр бежал впереди него и когда космос-командор дотащил незадачливого рыцаря до их бивуака, он уже успел достать свои магические кристаллы и приступил к лечению немедленно. Синева на ногах Кира уже подступила к тому самому месту, откуда они растут. Маг действовал очень быстро, но без лишней суеты. Заставив кристаллы порхать, сверкать и сиять, он напряженным голосом воскликнул:
   - Ничего, Кирюха, ноги я тебе вылечу! Тебе еще за Морбрейном бегать и бегать. Черт, как это я не догадался, что это не просто камни, а эти гадские литодонты.
   Гуильрин, который смотрел на сияние, как на пламя свечи, поинтересовался у мага:
   - Тетюр, а что это за звери такие, литодонты?
   Кирилл, которому тоже было интересно знать что это еще за напасть такая, приоткрыл один глаз. Делая пасы над ногами больного, залитыми нестерпимо ярким светом, тот помедлил, но ответил злым и недовольным голосом:
   - Это одна из выдумок Мастера Миров. Самые тупые и самые надежные из всех его помощников. Скорее всего это именно они и сделали океан Ильмина смертельно опасным для аборигенов. Хотя эти ракушки и безмозглые, свою магию они творят бесперебойно и самым основательным образом. Правда, я никогда еще не встречал их у самого берега, обычно они выбирают места где поглубже, но, видно, тут они заодно выполняют еще одну задачу, заставляют плоть и кровь умирающих драконов превращаться в песок, а кости в перлит. То-то я все удивлялся, почему это живая кость драконов чуть ли не сорок раз тяжелее мертвой.
   Тяжко вздохнув, Кирилл спросил мага:
   - Тетюр, так я что, тоже имел шанс окаменеть?
   - Вроде того, Кирюха, если не хуже. - Ответил своему рыцарю маг и добавил - Эти чертовы моллюски, парень, обладают способностью превращать людей в что-то вроде компьютеров. Сначала человек от их яда каменеет, а потом превращается в квазижидкость и литодонты всасывают его в себя. Делают, так сказать, своим вечным спутником. Обычно они приплывают к берегу по ночам и охотятся на людей. Только с магами у них такие штуки не проходят. Если бы Гуил сразу пальнул по ним молнией, они тут же все и удрали бы. Ну, теперь вам все ясно, мужики, кто такие литодонты?
   - А чего тут понимать, Тетюр... - Отозвался Гуильрин задумчивым голосом - Все очень просто. Мастер таким образом решил подарить людям уникальный материал, обладающий невероятным свойствами. Легкий и поразительно прочный, а вместе с аэроновыми дисками, создающими антигравитацию и обладающими весьма мощной силой тяги, ему и вовсе нет цены. Пожалуй, в ближайшем будущем Ильмин будет иметь самые лучшие летательные аппараты во всей Вселенной.
   Тетюр закончил свое врачевание и позволил Кириллу встать. Тот посмотрел на свои ноги, затем на море и снова пошел купаться, но на этот раз прихватил с собой автомат и прежде, чем полезть в воду, пальнул по океану из подствольника пару раз. Теперь он был полностью уверен в том, что сможет спокойно поплавать и не ошибся. Его друзья составили ему компанию и через час, вволю накувыркавшись в соленой воде, они вновь вернулись к шашлыкам, вину и неспешному разговору. Еще через пару часов, уже на закате, они оделись, поднялись на "Немезиду" и через четверть часа были в лагере. Пока они отсутствовали, там произошли большие перемены.
   "Левиафан" был поставлен на громадный эллинг и вокруг него кипела работа. Одни люди занимались погрузкой перлитовой муки, а другие принялись отчищать борта летающего корабля-гиганта от черной краски. В руднике и на заводе тоже ударно трудился народ. Кирилл, подивившись этому неожиданному трудовому энтузиазму, даже побоялся спускаться вниз, а потому попросил Гуильрина направить "Немезиду" прямиком к кормовому шлюзу уже безымянного, но все еще черного корабля и хотя она могла запросто влететь внутрь, сделать этого ему не удалось. Уж слишком много там толклось людей, которые выбрасывали через него наружу всяческий мусор. Как только они опустили аппарель, к ним на корабль тотчас взобрались Ханг Туах, Диодор и какой-то рослый парень, как это тут же выяснилось, барон Маккензи, бывший некогда лучезарным скайадмиралом, но ничего не помнивший об этом. Они тотчас стали наперебой приглашать их столу, но Кир, шутливо отмахнувшись, завопил во всю глотку:
   - Да, вы что, ребята, издеваетесь? Мы и так уже объелись этой осетриной. - Крепко пожимая им руки, словно они не виделись целую вечность он воскликнул - Мужики, я не узнаю этого места! Как вы умудрились этих лодырей пристроить к работе? Вы, что, напоили их всех озверином? Так мы его, вроде бы, весь вылакали перед боем.
   Барон Маккензи рассмеялся и сказал:
   - Нет, сэр Кир, просто я сегодня поднялся на этот огромный корабль и тут выяснилось, что знаю его вдоль и поперек, от балластных камер и до орудийных башен. Я так удивился, что тут же попросил мастера Ханга силой привести сюда всех тех людей, которые были одеты в темно-синие матросские мундиры и черные мундиры артиллеристов. Они тоже были невероятно поражены тому, что им на этом корабле знаком каждый закуток. Это просто поразительно, сэр Кир, но мы по прежнему не помним что с нами было все эти годы, но умеем управлять этим огромным кораблем. Люди, которые работали на руднике и заводе, тоже умеют использовать все эти магические механизмы, которые приводятся в движения жужжащими машинами. Невероятно, но это тотчас успокоило людей, а когда мы, все-таки, набрались терпения, перестали вопить и твои друзья смогли рассказать нам, как мы здесь очутились и кто ты такой, к нам пришло раскаяние. Сэр Кир, от имени всех людей, прибывших сюда не по своей воле с Грюнберга, я прошу тебя принять под свои знамена отличный боевой летающий корабль с великолепной командой и десантом, состоящим из восьми тысяч отважных солдат, мечтающих только об одном, выступить с новым оружием против Черного Мага Морбрейна, чтобы гореть ему в аду, этому нечестивому отродью Сатаны.
   От избытка чувств Кир обнял барона Артура Маккензи, а затем, сделав шаг назад отдал ему честь и громко сказал:
   - Генерал Маккензи, отныне я ваш преданный друг и командир. И вот еще что, Артур... - Тут его голос дрогнул, а в глазах блеснули слезы - Прости меня за то, что это моя пуля оборвала твою прежнюю жизнь. Прости меня и всех нас и за то, что мы были вынуждены убивать вас, чтобы вернуть вам человеческий облик.
   Барон опешил и испуганно воскликнул:
   - Но, сэр Кир, ведь мы же были превращены Черным Магом в рогатых чертей, мы были нечистью, а ты всего лишь прекратил мучение наших бессмертных душ и никто не держит на тебя зла. Наоборот, мы все благодарны тебе и твоим солдатам!
   Кирилл взял барона Маккензи под руку и повел вглубь "Немезиды". Там, оставшись с ним наедине, он тихо сказал:
   - Артур, я не знаю что сделал с вами этот проклятый Морбрейн, но вы все вовсе не были нечистью, хотя Господь Бог и лишил вас памяти о тех днях. Ты и в том облике был очень красивым и благородным человеком, а те две девушки, что были рядом с тобой, пытались спасти тебя. Они закрыли тебя своими телами, Артур, да, и вся твоя команда сражалась за тебя, а не за Морбрейна. Да, вы прежде считали его Сыном Неба, но считали вы себя не слугами зла, а совершенными людьми. Поэтому, Артур, я даю тебе честное слово, что я не двину свои войска на острова до тех пор, пока не выясню, как сделать всех людей, которых этот дьявол наделил рогами, снова людьми.
   Теперь уже у барона блеснули в глазах слезы и он сказал:
   - Спасибо, Кир, ты снял камень с моей души. Меня весь день мучил вопрос, какие же грехи я совершил, будучи в ином облике и раз ты говоришь, что мои люди сражались за меня, а не за этого дьявола, то значит на мне нет греха. Спасибо, Кир. Мне можно будет рассказать об этом, сэр Кир?
   - Да, конечно, Артур! - Взволнованным голосом воскликнул Кирилл - Я думаю, что ты не один такой. Разумеется, людям нужно рассказать об этом, ведь мы же были вынуждены так с вами поступить потому, что не знали иного способа снять с вас магическое заклятье Морбрейна.
   Поговорив по душам с бароном, Кирилл еще раз пожал ему руку и поинтересовался у Ханг Туаха, куда его определили на постой. Тот, широко улыбаясь, сказал ему, что для него подготовлены особые апартаменты, в которые еще никто не разу не входил и что они ему непременно понравятся. Делать ему в этот вечер было уже нечего, а помахать киркой и поработать пилой, распиливая кости перед загрузкой в шаровую мельницу, он мог и завтра. Поэтому, спросив куда идти, он направился в апартаменты, явно, подготовленные для Морбрейна, тем более, что Ханг Туах сказал ему, что они совершенно безопасны и там его ждет весьма приятный сюрприз. Ну, как раз об этом он мог ничего и не говорить.
   Начиная с того дня, когда ему все стало известно о причинах женских восторгов по его поводу, Кир стал считать своей обязанностью предоставлять себя в распоряжении той девушки или женщины, которая сама придет в его спальную. Из-за этого он никогда не знал с кем проведет ночь, если, конечно, не спал дома. Представительницы слабого пола тоже прекрасно знали о том, что маршалу Торсену не дано права отказать какой-либо женщине и потому, чтобы никому не было обидно, те, кому этого хотелось, просто тянули жребий. Его друзья по этому поводу только посмеивались, но относились к нему сочувственно и даже давали советы, как ему избавиться от постельной повинности. Правда, делали они это только тогда, когда рядом не было какой-нибудь красотки с погонами на плечах. Ему же, в свою очередь нравились эти девушки-воины, одновременно смелые до безумия и такие нежные и ласковые.
   Как только он понял на чем стоит его успех у слабого пола, к нему пришло осознание ответственности перед всеми дочерьми Евы и если раньше он позволял себе хотя бы мысленно порицать их за легкомыслие и "слабость на передок", как говаривал его папаша, то теперь относился к себе гораздо строже. Строгость эта выражалась уже в том, что он никогда не позволял себе никаких сравнений. Поэтому, всякий раз входя в свою спальную, он мысленно отрешался от всего того, что он уже видел, слышал и знал раньше и просто радовался своему очередному открытию. Кир знал, что те девушки и женщины, которым хотелось пережить маленькое любовное приключение с рыцарем Мастера Миров, отмеченного его рунными знаками любви, знают о причинах такой его привлекательности все. Знал и относился к этому без каких-либо эмоций. Он никогда не думал об этом, а просто был подобен ветру, дождю или солнцу, словом давал им то, чего они от него ждали.
   В отличие от себя прежнего, когда он, иной раз, позволял себе кривоватую, высокомерно-презрительную улыбку, целуя на прощание какую-нибудь утомленную даму бальзаковского возраста, которой он позволил затащить себя в супружескую постель, теперь, узнав об истинной причине своих любовных побед, Кирилл стал относиться к своим нечаянным любовницам с искренней любовью и глубоким почтением. По зрелому размышлению он решил, что к этому делу ему следует относиться серьезно, иначе, не ровен час, он может запросто нарваться на крепкую оплеуху Мастера Миров. Ведь не зря же, в конце концов, он наделил его такой способностью, ну, а кроме того это вовсе не было ему в тягость, тем более, что теперь это были его боевые подруги, к которым он питал очень теплые чувства.
   Апартаменты Сына Неба находились на третьем этаже, прямо над кормовым шлюзом и к ним вела широкая парадная лестница. Миновав большой, роскошно убранный зал, он вошел в спальную комнату и невольно крякнул в кулак, уж больно необычной оказалась спаленка. Во-первых она была несколько великовата, метров пятнадцать в ширину и двадцать в длину. Во-вторых стены, пол и потолок спальной были, словно бы зеркальными, но это было какое-то странное золотое зеркало, которое не отражало каких-либо предметов, а одни только цветовые разводы, как будто отражение было не в фокусе. Вся мебель в спальной тоже была изготовлена из такого же материала, похожего на полированное золото, но на дверцах двух шкафов и комода тоже ничто не отражалось. Это было довольно непривычно, но вполне терпимо и даже мило.
   Слева от входа, у стены полированного золота был устроен большой бассейн, в который из-под потолка с тихим шелестом стекала вниз трехметровая, ровная струя воды, а напротив него, у противоположной стены стояла громадная, очень высокая кровать с высоким золотым, прихотливо выгнутым изголовьем, над которым висело на стене большое овальное зеркало. На широком изголовье стояла скульптурная композиция розовато-кремового мрамора, изображающая фривольную сценку. Здоровенный, словно качок-любер, мужик, сидящий на возвышении, держал на коленях и сжимал в объятьях мускулистую, поджарую девицу, а две другие красотки, которые лежали справа и слева от него, ласкали свою подружку. Вот под этими мраморными любовниками и возлежала, откинувшись спиной на пышные золотые подушки и раскинув согнутые в коленях та девушка, которой удалось в этот вечер оккупировать спальную рыцаря-любовника - Иоланта Мин.
   Любуясь её стройным телом с небольшими, грудями-мячиками с круглыми сосками-вишенками, Кир закрыл за собой дверь, сделал к ней шаг и, вдруг, замер, подумав: - "Стоп, а почему это Ио разлеглась на этой койке, как какая-нибудь шлюха? Это на нее совсем не похоже. Уж скорее она набросилась бы на меня и попыталась бы зашвырнуть в бассейн, чем лежать вот так и хлопать своими глазами. Странно, с чего бы это так?" Решив не спешить сразу же бросаться в объятья этой странной девицы, он пошел не к кровати, а к туалетному столику, поглядывая на Иоланту через плечо. Китаянка лежала на спине слегка сводя и разводя колени, показывая ему, как гладко выбрит её лобок. К тому же она дышала ровно, как метроном и смотрела на него как-то странно. Обычно, когда они случайно встречались, она вела себя совсем иначе, то краснела, то бледнела, но всегда дышала так, словно пробежала верст десять.
   Медленно шагая по гладкому полу, он пытался понять что же это, вдруг, случилось с Иолантой, пока не вспомнил совет Тетюра, - если тебе требуется проверить что-либо на наличие магического воздействия, взгляни на это через зеркало. Поэтому, подойдя к туалетному столику, он встал так, чтобы золотая кровать была видна в зеркале, стоящем на нем. Девушка на кровати и её отражение были абсолютно идентичными и кроме того, что кровать под ней прогнулась так, словно она весила пару центнеров, ничего необычного он в ней не нашел. К тому же китаянка, лежавшая на кровати в довольно-таки пошлой позе, внезапно, положила свою руку на лобок и затем, проводя пальцами у себя между ног, громким, грудным голосом позвала его:
   - Милый, иди ко мне.
   Голос этот, несомненно, мог бы принадлежать Иоланте, сильной девушке и могущественной магессе, но то, что она сказала, чуть не заставило его броситься прочь из спальной. К тому же она была совершенно не похожа на истинных дочерей Поднебесной империи, скромных, тихих и безропотных. Она скорее бы, преодолев волнение, гаркнула ему командирским голосом: - "Эй, парень, чего ты там копаешься? Быстро раздевайся и шагом марш в койку!", а не стала заявлять такое. У Кира уже не осталось никаких сомнений, что это не Иоланта, но тогда возникал вопрос, а где же настоящая Иоланта? Через зеркало на туалетном столике он её в спальной, как ни старался, не видел. Машинально коснувшись рукой одного из своих позолоченных пистолетов, он вспомнил о том, что их ствольные накладки были отполированы до зеркального блеска, вынул его из кобуры и сказал:
   - Сейчас, моя прекрасная маркиза, я только почищу свои любимые пистолеты. А ты лежи тихо и думай обо мне, прелестная кошечка.
   Маркизу, возможно, настоящая графиня Иоланта Мин еще простила бы, но вот кошечку вряд ли. Делая вид, что протирает пистолет носовым платком, Кирилл, повернувшись к кровати вполоборота, посмотрел на отражение лже-Иоланты, но не заметил в ней ничего странного. Зато выше неё, в скульптурной группе он нашел то, что искал. Иоланту крепко держали в руках мраморные изваяния и, глядя на них, он тотчас почувствовал, что не такие уж они и неподвижные. Дальнейший осмотр привел его еще к одному неприятному открытию, в овальном зеркале он увидел не свое отражение, как несколькими секундами раньше, а какого-то здоровенного парня, одетого потрепанные, порванные на коленях джинсы и черную майку, сидящего на каком-то троне. Этот тип имел фигуру качка-тяжеловеса, длинные, черные волнистые волосы, красивое насмешливое лицо с густыми черными бровями, сросшимися на переносице и золотой медальон на шее, размером с суповую тарелку, украшенный черным человеческим черепом с рубиновыми глазами.
   Этот тип в зеркале, обутый в потрепанные кроссовки, слегка шевельнул руками и лже-Иоланта, стала еще активнее теребить свою промежность и протянула к нему руку. Повернувшись к нему спиной, Кир с молниеносной быстротой заменил в пистолетах обоймы с обычными пулями на разрывные и снова посмотрел на хиппового качка. Теперь ему стало ясно, что за ловушку устроил ему Морбрейн. Он был бы не прочь рассмотреть его повнимательнее, но судя по тому, как было напряжено тело настоящей Иоланты, ей было не очень уютно в каменных объятьях. Девушку нужно было срочно выручать, а как, он не знал. Пожалев о том, что ему так и не удалось до сих пор заглянуть в учебник магии Анны-Лизы, он решил действовать напролом, а именно, заставить каменных монстров выпустить девушку из своих лап и немного побегать за ним. Продолжая протирать пистолет носовым платком, он веселым голосом сказал:
   - Ио, киска, тебе не кажется, что этот Морбрейн полный идиот, раз он подарил нам свой единственный летающий корабль? Я бы на его месте уже повесился с тоски.
   Демонстративно корча рожи, одну глупее другой, он, зорко посматривая на Черного Мага, сделал несколько шагов к кровати. Лицо у того передернулось, словно он хлебнул уксуса и в следующее мгновение его губы шевельнулись, а девица с телом и лицом Иоланты сказала:
   - Да, наверное, милый, ведь он не такой умный, как ты.
   Кир рассмеялся и воскликнул:
   - Уж это точно, иначе он бы сразу догадался, что меня невозможно поймать руками такой пошлой шлюхи, как ты.
   Морбрейн, наконец, решил начать активные действия и резко взмахнул руками, словно посылая кого-то вперед. Это не замедлило сказаться на его каменных слугах. Первой к нему двинулась лже-Иоланта и с невероятной прытью соскочила с кровати на золотой пол. Вслед за ней на пол спрыгнули две другие каменные дуры, а затем и их приятель, сбросив на кровать настоящую Иоланту. Он был пошустрее своих подруг и обогнал их на два корпуса. Взглянув на Морбрейна, который весь подался вперед, Кирилл громко крикнул, отскакивая назад:
   - Морбрейн, а ты точно дурак, раз решил поймать меня таким образом. Жди меня, кретин, я скоро приду и откручу тебе голову, а теперь извини, мне некогда.
   Ловко уворачиваясь от каменного верзилы, он выстрелил в зеркало, целясь точно в его медальон, отчего оно, словно бы взорвалось, и, в ту же секунду, превратилось в самое обычное зеркало. При этом он услышал какой-то вой, но он быстро стих, зато теперь его чуть не оглушил топот каменных монстров. Снова увернувшись от лап мраморного мерина, Кир, стреляя с обеих рук, лишил его возможности ходить, попав точно в колени. Серебряные разрывные пули были очень эффективным оружием и тот моментально грохнулся спиной на пол. Пистолеты в его загрохотали с пулеметной частотой и, расстреляв в пять секунд обе обоймы, он расколол каменных монстров на куски, но даже после этого их руки, шевеля пальцами, продолжали ползти к нему.
   Быстро заскочив на кровать, он перезарядил пистолеты и расстрелял эти прыткие ручонки, после чего, перебросив девушку через плечо, бросился бежать из спальной. Стараясь не наступать на каменные осколки, он добрался до двери и, повернувшись к ней спиной, для верности, расколол несколькими выстрелами каменные торсы статуй, после чего попытался её открыть. Ему удалось сделать это не сразу, так как она оказалась закрытой, но, как только Кир повернул ручку двери, её рванули снаружи с такой силой, что он вылетел из спальной и брякнулся в зале на задницу.
   Его тотчас подняли и поставили на ноги сразу несколько человек из числа его горе-телохранителей и магов, прошляпивших такую хитроумную ловушку. Принимая девушку из его рук, кто-то спросил испуганным голосом:
   - Кир, что случилось? Что это был за вой?
   Утирая пот со лба, он ответил:
   - На счет воя мне ничего неизвестно, мужики, но там Иоланту скрутили какие-то големы и мне пришлось поотстреливать им руки и ноги. Ребята, срочно позовите сюда Тетюра, это по его части разбираться с магическим дерьмом, а то не ровен час они снова слепятся в кучу. Лично я туда больше ни ногой, пусть он сам с ними разбирается.
   Иоланту быстро привели в чувство и, укутав в портьеру, усадили в кресло. Не желая ни с кем разговаривать, Кир бросился к девушке, поднял её на руки и, сев в кресло, прижал к груди, словно малого ребенка. Сердце его бешено колотилось после того ужаса, который он только что пережил. Он чертовски испугался, но не за себя а за эту очаровательную китаяночку с милым личиком и огромными, темно-карими глазами. Покачивая её на руках, он тяжело дышал, смотрел ей в глаза и не мог вымолвить ни слова. Из золотой, бархатной пеленки высунулась её аккуратная, но сильная рука и нежно коснулась его щеки. Девушка тоже не могла говорить и лишь робко улыбалась ему. Минут через пять примчался Тетюр и заглянув в спальную, громко крикнул:
   - Эй, ребята, принесите мне какой-нибудь кожаный мешочек, только не слишком большого размера. Такой, чтобы в него можно было засыпать с полведра песку. - Посмотрев на Кирилла, он сказал ему вполголоса - Извини, парень, но я даже не мог подумать о том, что у Морбрейна найдется адская глина. Сейчас я там все приведу в порядок и ты сможешь использовать эту спальную по прямому назначению, а не в качестве тира.
   Ему подали большой замшевый кошель и он тотчас вошел в спальную и заперся в ней изнутри. К ним подошел Гуильрин и, встав на колени, принялся поить Иоланту из кубка каким-то напитком. Та прямо на глазах ожила и её глаза задорно заблестели. Киру показалось, что и ему не помешает взбодриться каким-то магическим пойлом и он попросил:
   - Гуил, плесни и мне немного своей касторки.
   Тот молча кивнул головой и, как только Иоланта допила напиток, встал и наполнил из фляжки кубок доверху. Это оказался тот самый коньяк Тетюра, которым он споил две армии, но Кирилл и ему был рад. Осушив кубок до дна, он подмигнул девушке и та, порозовев от смущения, тихо сказала:
   - Командир, извини, я тебя подвела. Увидела твою золотую кроватку и обрадовалась, как дура, сразу же бросилась на неё очертя голову, даже не подумав о том, что там может быть устроена засада.
   Прижимая её к себе покрепче, он шепнул:
   - Отставить разговорчики, моя кошечка. А на этой кроватке я тебе скоро объясню, в чем именно заключалась твоя ошибка. Сразу же, как только Тетюр уберется оттуда со своими дурацкими кристаллами.
   Иоланта посмотрела на своего маршала и будущего любовника счастливыми глазами и прижалась щекой к его груди. Сердце у Кирилла все еще стучало, словно пневматический молот в кузне. Гуильрин, примчавшийся в купальном халате, но с большой медной фляжкой через плечо, ласково потрепав девушку по коротко стриженным, черным волосам, хлопнул его по плечу и сказал:
   - Ну, ребята, удачи вам. Надеюсь, что больше вас сегодня уже никто не побеспокоит.
   Перед тем, как уйти, Гуильрин вытолкал из зала всех его телохранителей и магов и они остались вдвоем. Как только двери закрылись, Иоланта распахнула свою пеленку и, обнимая его сильными, уверенными руками, воскликнула:
   - Сейчас я тебе покажу, какую кошечку ты хочешь приручить, мальчишка! Ты думаешь мне было легко выудить из мешка с бумажками ту, на которой было написано твое имя?
   Прижав к себе покрепче эту мускулистую, полную жизни и огня красавицу, Кирилл тихо шепнул ей на ухо:
   - Знаю-знаю, Ио, ты моя тигрица. Только не надо скалить зубы и топорщить усы, тигрицы тоже умеют быть ласковыми и игривыми, как котята. Позволь мне, наконец, излить на тебя всю свою нежность, моя кошечка.
   От этих слов Иоланта обмякла в его объятьях и шепнула:
   - Кир, дорогой, я только об этом и мечтаю с тех пор, как увидела тебя верхом на том огромном коне возле нашего "Гипериона". Господи, ты даже не представляешь себе, как я завидовала этой красотке Молли... - Нахмурившись, она, внезапно, воскликнула сердитым голосом - Черт! Да, что он там так долго возится!
   Кирилл вскочил на ноги и принялся кружиться в вальсе по большому залу, весело смеясь и целуя девушку. После доброй порции волшебного коньяка ему было светло и радостно на душе и ему хотелось любить Иоланту так же сильно и страстно, как он делал это с Анной-Лизой и Эльзой. Закладывая очередной вираж он наступил на край портьеры и чуть не упал вместе с Иолантой, но сумел удержаться, хотя в итоге она вновь оказалась нагишом. Плюхнувшись на большой диван спиной, он стал гладить её упругие, налитые силой плечи, гибкую спину и твердые ягодицы, поражаясь тому, какой гладкой была её кожа. Поцеловав её раскосые глаза, он спросил:
   - Ио, тебе было очень больно?
   Девушка расстегнула его комбинезон и, прижавшись к его груди своими упругими, юными грудями ответила с грустью:
   - Не то, чтобы очень больно, Кир, ведь боль еще можно терпеть, какой бы сильной она не была. Мне просто было очень страшно. Я ужасно боялась, что ты подойдешь к этой каменной сучке, которая заняла мое место и она схватит тебя своими мерзкими, ледяными руками. Понимаешь, Кир, эти мерзкие твари способны одним единственным прикосновением парализовать человека.
   Целуя девушку, он сказал:
   - Все позади, Ио, все позади. Мы выбрались из этой западни живыми и невредимыми. А знаешь, моя девочка, я ведь не купился на эту каменную куклу, хотя она и была очень похожа на тебя. Сначала меня поразило то, что она раскинула ноги, словно самая последняя вокзальная шлюха, ну, а когда открыла свою хлеборезку и брякнула что-то, я чуть было не разрядил в нее обе обоймы. Я тоже очень испугался, Ио. За тебя, моя славная, милая девочка. Я даже затеял с этими чертовыми големами игру в пятнашки, лишь бы они выпустили тебя из своих лап. Только тогда, когда они все бросились ко мне, у меня отлегло от сердца.
   Девушка поцеловала его влажными, горячими и трепетными губами в щеку, успевшую за день покрыться колючей щетиной и тихо шепнула:
   - И все-таки, командир, мне очень стыдно, что я так лажанулась. Увидела, дура, кровать из чистого золота, разделась, как по команде отбой, сунула форму в шкаф и прыгнула на неё с разбега. Лучше бы я сначала полезла в бассейн, там такая красивая водяная струя... Хоть этот Морбрейн и Черный Маг, а строить он умеет отлично.
   - Да, он и сам парень ничего - Поделился с девушкой своими наблюдениями Кирилл - Он будет, наверное, повыше меня ростом, а накачан побольше, чем Калюта и такой же черноволосый, как и он, а волосы у него длинные, ниже плеч, и пушистые. Да, и вообще он парень довольно современный, и любит, как и я, носить джинсы и черную майку. Мне, отчего-то, кажется, что он парень неплохой, но у него на груди висит какой-то жуткий, зловещий медальон с черным черепом и рубиновыми глазами. Сдается мне, моя кошечка, что этот дурак просто находится в его власти. Мне нужно будет обязательно встретиться с ним и снять с его шеи этот поганый медальон во что бы то ни стало, Ио. Этот парень вляпался в дерьмо.
   - Это ты точно заметил, Кирюха - Невеселым голосом подтвердил его слова Тетюр, появившийся сбоку - Этот засранец умудрился вляпаться в самое гнусное дерьмо, которое только можно было сыскать. Единственная вина этого паршивца Джонни Морбрейна заключается в том, что он примерил на себя этот проклятый амулет Силы Тьмы, а вообще-то он хороший парень.
   Кир и Иоланта, застигнутые врасплох, подскочили с дивана, как ошпаренные. Девушка быстро спряталась за его спину и, выглянув из-за плеча рыцаря, поинтересовалась:
   - Мастер Тетюриальд, так ты что, в самом деле знаком с Черным Магом?
   - С Черным Магом нет, милая Иоланта, - пошел на попятную Тетюр - Но Джон Морбрейн почти двадцать пять лет был моим рыцарем-напарником, пока после одной миссии не вздумал нацепить на себя свой трофей, амулет Силы Тьмы, созданный самим Хозяином Тьмы в незапамятные времена, который мы с таким трудом отобрали у одного злобного типа. Я-то тогда думал, что Джонни уже успел набраться опыта и потому не стал слишком надоедать ему своими советами, а зря. Не успел я покончить со своими делами, как он исчез. У меня ушло добрых десять лет на то, чтобы найти его на Ильмине, куда его завел Хозяин Тьмы, так легко заполучивший себе опытного рыцаря.
   Кирилл, посмотрев на Тетюра стоявшего перед ним с кислой физиономией, склонил перед ним голову и сказал:
   - Знаешь что, старик? Валил бы ты сам отседова подобру-поздорову, пока я вежливо не попросил тебя выйти.
   - О, кей, Кир, ухожу. - Отозвался маг - Но ты, сначала, приложи свои клешни к мешку с адской глиной, из которой вырастают големы. Этим ты меня очень обяжешь, парень, ведь мне не придется тогда волноваться, что она, вдруг, попадет в ненадежные руки. Тебе всего-то и требуется, что стиснуть этот мешок покрепче и гаркнуть во всю глотку что-нибудь сердитое и грозное. Тогда адская глина сразу же покорится тебе.
   Кир протянул руки вперед взял подрагивающий мешок обеими ладонями и, что есть силы сдавив его, рявкнул грозным голосом:
   - Стоять, молчать, бояться, паскуда! Сиди в своем мешке, глина, так тихо, как будто ты сдохла, и жди, пока я не разрешу тебе пошевелиться. Поняла меня? Это говорю тебе я, рыцарь Мастера Миров Кир Торсен.
   Из мешочка донесся неожиданно громкий, долгий и скрежещущий звук, такой, словно тяжеленную чугунную болванку тащили по ржавой железной плите. Как только этот вопль стих, глина в замшевом мешке окаменела и Кир, бросив его магу в руки, тотчас подхватил Иоланту на руки и понес девушку в спальную. Тетюр возмущенно крикнул:
   - Эй, Кирюха, и что я теперь должен делать с твоим верным слугой из ада?
   Не оборачиваясь он ответил:
   - Тетюр, это теперь твои проблемы. Мне эта хреновина и на фиг не нужна. Хочешь, утопи её в океане, хочешь, таскай её в своем бездонном кармане, авось пригодится когда-нибудь. Адье, мон шер ами, нас ждет золотая кровать.
   Маг сердито фыркнул и пошел к выходу, а Кирилл, зайдя в спальную, тотчас поставил девушку на ноги, и, в одно мгновение сбросив с себя комбинезон и кроссовки, взял её за руку и побежал к бассейну. Сердце девушки громко стучало как маленький там-там и она тихонько смеялась. Вода оказалась как раз такой температуры, когда тело не испытывало никакого дискомфорта и была восхитительно нежной, а широкая и мощная зеркальная струя искусственного водопада, когда они шагнули в него, навалилась на них, словно страстные любовные объятья. Они стояли под ней слившись в объятьях и жадно целовались. От этих страстных поцелуев и от щетины у Иоланты раскраснелось лицо и он, прошептав какое-то магическое заклинание, в считанные секунды сделала подбородок и щеки Кирилла гладкими, как у младенца. Это тотчас заставило его вспомнить кое-что из того, чем занималась точная копия девушки и он понял, почему лобок и вся кожа девушки были подобны драгоценной желтовато-кремовой жемчужине.
   От таких мыслей Кириллу тотчас сделалось нестерпимо жарко и он, подхватив девушку на руки, быстро выбрался из бассейна. Он двинулся было к золотому комоду, надеясь найти там полотенца, но Иоланта снова сотворила магическое заклинание и их тела окружил вихрь теплого воздуха, пахнущего мускусом и благородной амброй. Ему только и осталось теперь делать, что, подхватив девушку на руки, подбежать к огромной золотой кровати и запрыгнуть на неё с разбегу. Целуя тело молодой китаянки, он стремился только к одному, как можно сильнее разжечь в её душе огонь и как только Иоланта издала первый крик, золотая спальная преобразилась и они увидели на всех зеркальных поверхностях свои отражения, увеличенные в несколько раз. Жадно целуя упругие, круглые груди девушки, Кир невольно подумал: - "Ох, Джонни, а ты, оказывается тоже проказник и большой любитель ню".
   Дальше события стали развиваться так стремительно и Иоланта оказалась столь страстной и изобретательной любовницей, что эта золотая спальная комната превратилась для него в какой-то волшебный калейдоскоп, в котором удивительным образом складывались причудливые узоры из мыслей и чувств, слов и образов, страсти и наслаждения. Даже сон, который пришел к ним какое-то время спустя, был весь пропитан любовными переживаниями. В этой девушке таилась столь мощная волна страсти, что она моментально забросила его на такие вершины, с которых ему даже страшно было посмотреть вниз и более всего Киру хотелось, чтобы рядом с ними были сейчас Эльза и Анна-Лиза, у которых, порой, просто не хватало сил на такое и он почувствовал, что у него тоже нет сил расстаться с этим тайфуном по имени Иоланта, с этим нежным цунами, способным напитывать воздух именно теми ароматами, которые так нравились ему, Анне-Лизе и Эльзе.
   Рано утром Иоланта, уже одетая в камуфляж, с голубым беретом на голове, наклонилась к нему и крепко поцеловала, благодаря за эту ночь и за то, что он отдал себя ей без малейшего остатка. Кир тотчас проснулся и крепко обнял девушку, склонившуюся над ним, подыскивая те единственные слова, которыми он смог бы, как можно более точно, описать свои чувства, признаться ей в любви сделать предложение, но она опередила его и тихо сказала:
   - Когда-нибудь я расскажу своей дочери о том, что в моей жизни был удивительный любовник, который подарил мне невыразимое наслаждение, а еще я постараюсь объяснить ей, как это важно не упустить свой шанс.
   Обнимая эту гибкую и сильную китаянку, высокую, смелую и уверенную в себе, он сказал, глядя ей в глаза:
   - Ио, я люблю тебя и не хочу чтобы ты уходила. Останься со мной, любимая, приди к нам, сделай так, чтобы Анна-Лиза и Эльза тоже смогли стать твоими любовниками и супругами. Поверь, они будут от тебя в восторге и втроем мы сможем дать тебе то же самое, что ты дала сегодня мне. Мы будем любить тебя так сильно, Ио, что сделаем самой счастливой женщиной во всей Вселенной.
   Зрачки девушки расширились, губы задрожали и она тихо простонала, услышав это признание:
   - Кир, любимый, я не могу поверить своему счастью. Неужели Лизетта и Эльза действительно примут меня?
   Переворачиваясь на громадной кровати вместе с девушкой и закутываясь вместе с ней в легкое одеяло золотого шелка, теперь уже Кир склонился над ней и радостно сказал:
   - Любовь моя, ты даже не представляешь себе, какие это славные парни Анюта и Элька. Нам так не хватает тебя, любимая, чтобы ласкать твое драгоценное тело, наполнять твою душу блаженством и загораться страстью от твоих взглядов. Ты само совершенство и именно тебя нам не хватает для полного счастья. Надеюсь, ты понимаешь, любимая, что в постели с вами я один буду мужчиной? Ах, если бы ты только знала, как это здорово иметь таких любовниц, как Анна-Лиза и Эльза. У тебя хватит духу разделить с нами нашу судьбу? Мы ведь не только счастливая семья, но еще и боевая команда. Правда, какое-то время, пока мои любимые не родят сыновей и не воспитают их настоящими рыцарями, мне придется работать с Тетюром. Ты согласна стать членом нашей чокнутой семейки, Ио? - Приложив её крепкую от постоянных тренировок с оружием ладошку к паутине шрамов на своей груди он добавил - Малыш, мои жены приняли решение оставить на моей шкуре магические руны и поэтому я всегда буду самым ветреным мужем, но только тогда, когда рядом со мной нет одной из вас. Надеюсь, что это не оскорбит тебя, любимая, ведь я не волен изменить то, что поручено мне Мастером Миров. Если бы Тетюр не перенес меня с Земли, где я был простым студентом, на Ильмин, то я давно уже был бы мертв. Я ведь совсем недавно стал рыцарем и это моя первая миссия, но знаешь, Ио, для меня это стало самым главным делом моей жизни, а потому то, на что нацеливает меня Мастер Миров, я считаю своей обязанностью. Не подумай, Ио, что я кобель, но я действительно люблю всех женщин и готов ради них сражаться день и ночь, но все равно, по-настоящему, я любил до сих пор только Эльзу и Анну-Лизу, а теперь вот влюбился в тебя и потому прошу тебя остаться со мной навсегда и ничего не бояться. Мои любимые примут тебя с открытой душой, я верю в это.
   Губы девушки задрожали, а глаза наполнились слезами и он, прижимаясь к рыцарю-многоженцу, прошептала:
   - Кир, ты единственная моя любовь и я до этого только и мечтала о том, чтобы родить от тебя дочь, а ты предлагаешь мне стать твоей женой. Я согласна, любимый, хотя мне и страшно, а вдруг Анна-Лиза и Эльза не примут меня? Вдруг я покажусь им грубой солдаткой? Ведь я с самого детства готовилась именно к этому, боям и сражениям, и во мне нет ничего такого, за что мужья любят жен. Я даже стряпать не умею.
   У Кирилла, вдруг, мелькнула в голове совершенно шальная, дикая, на первый взгляд, мысль и он сказал:
   - Ио, у меня есть две жены-мага Мастера Миров, а потому я не вижу причин для беспокойства. Ты можешь стать леди рыцарем Мастера Миров и, одновременно, его магом. Хотя Тетюр и говорит о том, что у каждого мага может быть только один напарник рыцарь, я не вижу ничего предосудительного в том, что один из моих магов будет еще и леди рыцарь-маг. Но для этого тебе придется отказаться от мысли родить дочь, первым нашим ребенком должен быть сын. Тогда ты приблизишься к этому ровно на половину, ну, а чтобы все условия были соблюдены, то я попрошу Гуильрина сделать тебя своей дочерью по крови и после того, как мы закончим работу здесь, ты сможешь отправиться со мной в новый поход. Мне что-то не верится в то, что ты захочешь сидеть дома и нянчить нашего парня. Я прав, любимая?
   Слезы на глазах Иоланты мгновенно высохли и они зажглись огнем. Прикусив нижнюю губу он как-то странно застонала, а потом воскликнула:
   - Господи, Кир, я не могу в это поверить. Неужели такое возможно и ты не шутишь? - Сама себе она ответила - Нет, ты не тот человек, чтобы болтать, словно базарная баба. Кир, я готова на все что угодно, лишь бы стать леди рыцарем-магом и уж ты поверь, парень, ты об этом не пожалеешь.
   С тихим стоном она умолкла и обессиленно затихла, изнемогая от счастья и радости под тяжестью тела своего любовника, вдруг, решившего сделать её блаженство вечным. Перед мысленным взором девушки, которая была на год моложе Кира, промелькнули все те моменты, когда они оказывались рядом друг с другом. Она вспомнила то, как он учил её стрелять из автомата и лежал рядом с ней, спокойным, ровным и очень дружелюбным голосом давая ей советы. Вспомнила то, как он, встав позади неё и взяв за руки, в которых она сжимала тяжелые пистолеты, плавно и медленно показывал, как нужно было переступать с ноги на ногу, двигаясь в разноножку и уклоняться телом от выстрелов врага, стреляя по нему и то, как строго он отчитывал её за допущенные ошибки, объясняя причину промахов. Еще большим удовольствием было для неё выходить с ним на татами и оттачивать свое мастерство в боевых единоборствах. Тогда Иоланте, порой, казалось, что они занимаются любовью.
   Вспомнив о том, как Молли, плюнув на все условности, занялась любовью со своим командиром на глазах у всех, она немного взгрустнула, ведь на её месте могла быть и она. Зато теперь, когда жар, исходящий от его тела пронзал девушку насквозь, испепелял, лишая сил, она поняла, что сбылось то, о чем она даже и не мечтала. Её муж снова перекатился на спину и шелковое одеяло укутало их еще плотнее. Кирилл положил руку девушке на поясницу и ту, словно огнем ожгло, а когда руки этого парня снова принялись гладить упругие ягодицы Иоланты, она принялась целовать его лицо и они, извиваясь всем телом, стали выбираться из своего золотого кокона. Вместо того, чтобы размотать одеяло, они намотали его на себя полностью и свалились с кровати. Хохоча во все горло, она восторженно воскликнула:
   - Боже, Кир, когда девчонки узнают, что я навсегда оккупировала твою спальную, они меня на кусочки разорвут. Что ты мне посоветуешь делать, любимый?
   Кирилл чмокнул её в переносицу и сказал:
   - Ну, что же, девочка, один совет я тебе дам. Вспомни что я рассказывал вам о сооружении баррикад, возьми станковый пулемет, запасись гранатами и стереги наше любовное гнездышко от всех прочих баб, а я буду приходит с белым флагом.

Оценка: 3.84*10  Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
Э.Бланк "Пленница чужого мира" О.Копылова "Невеста звездного принца" А.Позин "Меч Тамерлана.Крестьянский сын,дворянская дочь"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"