Вопрос о том, можно ли победить наркоманию - из разряда риторики. Человек познакомился с наркотиком еще во времена оные. Листья коки жевали (и жуют) аборигены Южной Африки - чтобы, не чувствуя усталости, перетаскивать грузы. Армии Древней Греции, Рима "сидели" на маке. Именно в наркотике - источник бесстрашия ударных отрядов викингов, как масло горячий нож резавших боевые порядки противника: без доспехов, в длинных белых холщовых рубахах. Но здесь наркотик "пользовали" функционально.
Сегодня же первый раз наркотики, в подавляющем большинстве случаев, пробуют "за компанию". В течение года каждый наркоман "подсаживает" как минимум четверых. И психологическая зависимость от наркотика начинает формироваться с первого же укола: ощущения, иллюзорный мир, в которые погружается уколовшийся, настолько непередаваемы и непривычны, что ему хочется уйти туда снова и снова.
Тем более "уходить", согласитесь, есть от чего. Что бы ни говорилось, но наркомания, как и алкоголизм - явления социальные. В основе которых, чаще всего, лежат социально-экономические причины. Глубоко заблуждаются полагающиеся, что контингент наркодиспансеров поставляют исключительно "низы" общества". Среди пациентов - представители всех социальных слоев Нижнего Новгорода. Различия - разве что в виде потребляемого продукта. "Обеспеченные" предпочитают героину более дорогостоящий кокаин.
Динамика же развития заболевания у всех одна. Психологическая зависимость мгновенно переходит на физиологический уровень. Когда без дозы человек уже просто не может. И очередной укол делается уже не столько ради "кайфа", сколько - чтобы удержать себя в нормальном физическом состоянии, избежав "ломки".
С кем угодно, но только не с нами?
Средний возраст пациентов городской наркологической больницы - 18-20 лет. Дольше 30 лет активно употребляющие наркотики редко живут, умирая по тем или иным причинам: передозировка, инфекция, сопутствующие заболевания, драка... Наркомания стремительно молодеет. Последние несколько лет фиксируется опережающий рост женской наркомании. Если раньше соотношение заболевших женщин и мужчин было 1:15, то теперь - 1:7.
Причем родители узнают о случившемся, как правило, последними. Мы очень мало уделяем внимания подрастающему поколению. Считая задачей номер один обеспечить семью. Кто-то "вламывает" на двух-трех работах, только чтобы одеть-прокормить и обуть. Кто-то приходит домой исключительно ночевать, полностью посвятив себя высокодоходному бизнесу. Не то, чтобы жить миром детей - просто поговорить, посмотреть сыну в глаза времени нет. Результат этого и в богатой, купающейся в роскоши семье, и у людей куда менее обеспеченных может получиться один: в дом приходит беда.
И неважно, на каком социальном уровне находится семья, первая реакция родителей наркомана типична:
--
Не может быть! Мой сын, такой умный, добрый, так хорошо учится...
Чудес не бывает
Типичен и первый шаг: парня или девушку насильно приводят к наркологу:
- Делайте, что угодно! Только избавьте от этой напасти, - искренне полагая, что требуемое возможно.
Но чудес не бывает. Да, больного быстро и эффективно выводят из острого состояния. На то есть методики. Есть в наличии и все необходимые препараты. Времена, когда поступавших острых больных было нечем лечить, к счастью ушли. Заболевания, с которыми имеют дело наркологи, на уровне правительства федерации отнесены к социально опасным. В итоге финансирование отрасли происходит не как везде, через фонд обязательного медицинского страхования, когда платят по пролеченному больному. Наркология состоит на гарантированном бюджетном обеспечении. Причем если говорить о лекарствах - в этом плане город в минувшем году увеличил финансирование в разы. Более двух миллионов потрачено на ремонт и оснащение нового диспансерного отделения, открывшегося в Московском районе.
Долгая дорога к дому...
Родители, близкие заболевшего наркоманией должны понимать: снятие "ломки", устранение зависимости от наркотика на физиологическом уровне - всего-навсего первый шаг. Куда опаснее психологическая зависимость, лечение которой растягивается на долгие месяцы, годы. И изначально немыслимо без искреннего желания самого пациента лечиться.
Насильно привозя человека к наркологу родители только дают ему в руки аргументы для будущих споров: "Я же лечился, не помогло..." Ремиссия, то есть воздержание от приема наркотических препаратов у каждого больного проходит по-своему. Тем не менее, непреложными элементами успеха в этом процессе являются желание пациента и - постоянный, очень плотный контакт с наркологом. Когда человек рассказывает врачу все - о своей жизни, мыслях, сомнениях... "Выпускает пар". Без такого контакта неминуем срыв. Рецидив, возврат к наркотику.
Ни по методикам, ни по применяемым медикаментам российские наркологи ни на гран не проигрывают своим заграничным коллегам. Мы, причем очень серьезно, "провалились" в другом - в реабилитации больного. Что в курсе лечения наркомании, по сути, является главной задачей: нужно вернуть человека к жизни, помочь ему в происходящей переоценке жизненных ориентиров, себя самого.
На базе городской наркологической больницы работает институт волонтеров. Люди, сами употреблявшие наркотики, сумевшие вырваться из паутины этой болезни, на добровольной основе помогают сделать это другим. Появился и работает центр реабилитации в Московском районе.
Но еще очень часто нижегородцы для прохождения курса едут в центры Тольятти, Подмосковья, Самары... Обрубая не несколько месяцев все, даже малейшие контакты с привычной средой.
В которую рано ли, поздно, но человек возвращается. А параллельно возвращаются и проблемы. Справиться с которыми один, сам по себе человек не в силах. И опасность рецидива, ухода от этих проблем в тот самый иллюзорный мир, который дарит наркотик, по-прежнему сохраняется. Случается, довольно встретить на улице "обкурившегося" - и бывшего наркомана начинает трясти. Даже длительный период времени воздерживающийся от приема наркотика человек, тем не менее, все еще болен. Требует к себе самого внимательного отношения со стороны родных, близких, всего окружения.
Подходим к пределу
Искоренить наркоманию не ставит себе задачей та же Америка. Государство, создавшее мощнейшие службы противодействия этому злу. Способное задействовать в каждой пусть и локальной антинаркотической операции до семи различных правоохранных структур. Тем не менее даже из зарубежного опыта известна только одна оперативная разработка, в результате которой получилось добраться до самого верха наркоцепочки. Одиннадцать лет спецслужбы разрабатывали синдикат Грахалиса, изъяв в итоге полтора миллиарда долларов и считая это очень хорошим результатом. Прекрасно зная общий показатель усилий американских спецслужб: изымается только шесть процентов наркотического оборота. Задача - не искоренить, но сдержать.
В России пока изымают... один процент. Тем не менее, в Нижнем Новгороде статистика фиксирует относительную стабилизацию ситуации. Наибольший рост больных и лиц, употребляющих наркотики, у нас приходился на вторую половину 90-х: с каждым годом буквально в разы. Последние несколько лет показатель больных увеличивается только на семь-десять процентов.
И это не только общий итог работы наших спецслужб, позитивных процессов, происходящих в экономике региона. С врачебной точки зрения в любом обществе, в любой популяции населения - будь то Россия, Америка, Западная Европа, Африка - существует объективный предел по любой, как врачи говорят, нозологии - то есть границы распространения заболевания. Каким бы доступным и распространенным не был наркотик, далеко не каждый человек будет его употреблять. И относительная стабилизация роста заболеваемости наркоманией в нашем городе прежде всего говорит о том, что Нижний Новгород в этом плане подходит к пределу. "Массив" своего потенциального контингента наркотическая чума уже выбрала.
Разумеется, успокаиваться нельзя. Рост есть, он стабилен, контингент больных обновляется, молодеет. И гарантию того, что в картотеке городской наркобольницы завтра не появится фамилия вашей дочери или вашего сына, можете дать себе только вы. Даже несмотря на то, что сами никогда наркотики не употребляли. Наркомания, как и алкоголизм, не передается по наследству.