Сергей открыл дверь своим ключом и вошел в квартиру. Еще в лифте он подумал, что не стоило, пожалуй, заводится средь бела дня. Но, представив себе, КАК теперь можно будет провести наступающий вечер, решил, - оно и лучше! Стаскивая в прихожей ботинки и куртку, он уже точно знал, что он сейчас будет делать_ Главное, что бы никто пока не звонил. Это главное. А мы тем временем включим музыку и пойдем заглянем в холодильник. Еще надо будет принять душ, или даже залезть в ванну, но для начала, - музыка и холодильник. В холодильнике у нас пиво и джин-тоник, - это еще надо будет решить, - а вот что по поводу музыки?.. Он опустился на корточки перед музыкальным центром и вспомнил сегодняшний банкет. Засранцы, подумал он, доведут меня когда-нибудь своими здравницами! До дна, до дна._ В новой, только что обставленной после женитьбы квартире мебели явно не хватало, и диск
Купер. Гм, Купер, конечно, подошел бы, да только нет Купера, у Сашки он. И вот ведь тоже, сказал бы просто, дай послушать! Я бы сразу успокоился. Или, скажем, купил бы нового Купера. Так нет же, перепишу, говорит, и с-сразу верну. Гад! Надо будет к нему в "Таврический" проверку прислать, шутки ради. Ладно_ Тут к нему в руки попала кассета без обложки и без надписей, но он сразу вспомнил, ЧТО на ней. Он смотрел на эту кассету и улыбался. Вспоминался лунный свет, большая светящаяся вывеска, и как он, обмотав руку платком, разглаживает на стойке банкноту. Сергей посмотрел на костяшки пальцев и усмехнулся еще раз. Поставим-ка мы вот это. Да погромче. Как называется, не помню, да и не надо. Зато это хороший думс-думс, а ничего другого нам сейчас не требуется. Минимальная нагрузка на мозговые центры, плюс максимальная активизация мышечно-рефлекторных узлов. Так, а теперь, - на кухню!..
Он резко поднялся, и в глазах сразу потемнело. Некоторое время Сергей стоял с закрытыми глазами, держась рукой за косяк, и ждал. Мельком он подумал, что вот уже скоро год, как он живет здесь, и что настолько он успел привыкнуть, и к этому городу, и к своему положению в нем, что и не мыслит себя по другому. И что в Москву к родителям он приезжает теперь как в гости. И еще он вспомнил, что именно здесь он встретил Яну. Девушку, о которой мечтал наверно всю жизнь. И даже не он мечтал, а подсознание его мечтало. И как все эти годы, после успешно взятого барьера мужества, это его подсознание каждый раз твердило ему, - не то, Сережа, дорогой мой, опять не то, ну что ты! И как вроде бы все он понимал, да только, - дурак же, куда деваться, - не слушал сам себя, все твердил, брось, чего там! И как теперь, уже после свадьбы, вспоминал всех тех, кто был до, и тех, кто б
ели теперь - все? До самой, что называется, гробовой доски. Только Яна. А что мало тебе? Ну нет, вот ее мне никогда не бывает мало. Зарекаться, разумеется, не следует, только_ А, кстати, где она? То есть, конечно, ничего страшного, иногда это даже хорошо, одному можно побыть, а все-таки?
Он открыл глаза, убедился, что кровь отлила, в голове не шумит, оторвал руку от косяка и двинулся на кухню. Коридор показался ему непривычно узким. Фу-ты елки-палки, подумал он, надо ж было так._ Задевая руками стены и, шурша обоями, он зашел на кухню и открыл холодильник. Раздумывая, он почесал щетину на подбородке, затем сообразил, что притормаживает, взял банку джин-тоника и тут опять подумал, - где же Яна? Позвонить разве что ее родителям? Да только ни к чему это, не собиралась она сегодня к родителям. Он уставился на телефон. К тому же если она все-таки там, то тем более звонить не стоит. Он открыл джин-тоник и сделал глоток. В положительном смысле отметил, - продукт усваивается. Сделал еще глоток, и тут его осенило. Да ведь это же я сегодня задержался! Яна могла не дождаться и куда-нибудь пойти. А прослушаю-ка я автоответчик. Однако прежде чем включить
этого включил воспроизведение. Послышалось шуршание, какие-то щелчки, и затем на Сергея обрушился целый водопад звуков. Гремела музыка, слышался чей-то смех, звон бокалов, плеск чего-то шипучего и голос Яны весело кричал: "Сережка, мы в "Лунном свете", все классно, но не хватает тебя! Бросай все и приезжай скорее!". Яна дала отбой. Очень мило. Могла бы, между прочим, и на мобильный позвонить. А главное не понятно, что теперь делать? В "Лунный свет" я как-то не собирался, хотя, с другой стороны, почему бы и нет? Поеду, решил он и зачем-то показал книжке язык. Затем вызвал по телефону такси, сходил в ванную закрыл воду, сходил в гостиную выключил музыку, сходил в спальню переодел рубашку, проверил в бумажнике деньги, залпом допил остатки джин-тоника и двинулся в прихожую.
В прихожей стояла Яна. Она стояла босиком и молча рассматривала свои ступни. Волосы у нее почему-то были мокрые, руки тоже были мокрые с приставшими к ним волосами, косметика смазана, но глаза были сухие. В руке она сжимала кусок синей материи. Сергей вздрогнул и остановился. Все также молча, и не поднимая глаз, она передернула плечами, и Сергей почему-то оглянулся на дверь в спальню. Было видно, как от окна тянется прямоугольник лунного света и ломается у противоположной стены, залезает на нее. Как же это я не заметил, что уже совсем стемнело, подумал Сергей, и вдруг понял, что ему страшно поворачиваться обратно. Усилием воли он заставил себя повернуть голову и, конечно же, в коридоре никого не было, и только висела куртка Яны, белая с черными пятнами, а-ля сто один далматинец, и слегка покачивалась. Должно быть от сквозняка.
Через двадцать минут примерно Сергей подъезжал к дискотеке "Лунный свет", и был несколько более сосредоточен, чем можно было бы ожидать от человека, собравшегося отдыхать. Инцидент в прихожей слегка его отрезвил и даже озадачил, и он всю дорогу боролся с искушением остановить такси у какой-нибудь палатки. Солнце постепенно склонялось к горизонту, и длинные тени от домов пересекали шоссе. Воздух был свеж и прозрачен, опускались сумерки. Водитель затормозил у навеса с большой светящейся вывеской, под которым курили трое молодых людей. Две девицы, стоявшие в стороне, хищно поглядели на подъехавшее такси. Сергей встряхнулся, рассчитался с водителем, и вышел из машины. Он точно знал, что прежде чем искать Яну, он подойдет к стойке и закажет себе чего-нибудь двойного. И даже не чего-нибудь, а водку. Двое парней отчаянно спорили о чем-то возвышенном, сигарета у одного из ни
Спаси дерево, - убей бобра!" - вспомнил он старый лозунг общества "GREENPEACE", и двинулся под навес. Он решил, что, в конце концов, всякое бывает, так что, когда он входил в заведение, настроение значительно улучшилось, незнакомый охранник с ним не поздоровался, и Сергей оказался у стойки.
-- Двойную водку, - сказал он, не отвлекаясь.
-- Лимон? - бармен озабочено поднял бровь.
-- Да. Без сахара. - Сергей взял рюмку и огляделся.
Народу было уже довольно много, все были возбуждены и слегка агрессивны. Какая-то блондинка, пробираясь к стойке, довольно чувствительно пихнула его в бок, не извинившись, он выпил, кинул в рот дольку лимона, и направился в зал. Здесь гремела музыка, сверкали лазерные лучи, и где-то здесь была Яна. Сергей представил себе, как она танцует, так, как умеет только она, когда все вокруг расступаются и только беспомощно хлопают руками в такт, и еще через минуту он все это увидел.
Она танцевала самозабвенно, не замечая никого и ничего, волосы летали у нее над плечами, но Сергей знал, что это только игра. Вместе с ней танцевал чернобровый красавец в узких джинсах и очень старался соответствовать. На шее у красавца имелся синий шелковый платок. Так-так, подумал Сергей. Знакомый, между прочим, какой-то платочек, где бы я его мог видеть? Он смотрел на красавца всего несколько секунд, но уже испытывал сильнейшее раздражение. Подойти или не стоит? А Яна тоже хороша, хотя ей, по-моему, все равно. Не томится же ей в ожидании меня под навесом! А все-таки свинство.
-- Сергунчик! - услышал он вдруг до боли знакомый голос и обернулся.
Вдоль всего зала имело место небольшое возвышение, огороженное от танцевальной площадки перилами, сработанными под поручни тихоокеанского лайнера, и на этом возвышении располагались столики. На поручнях лайнера висел Александр Гребенев, собственной персоной, балагур и зажиматель Купера, и приветственно размахивал руками. - Сергунец! - Орал он, - Пять капель за искусство!
Кроме него за столиком находились Светлана, его подруга, а также Яша Жаворонков и Лада.
-- Тут твоя Янка надирябалась и теперь отплясывает, с кем попало. - Доверительно сообщил Гребенев, когда Сергей подошел и сел рядом.
-- Приветствую! - Сергей придвинул стул. - Когда это вы успели собраться?
-- Мы еще тебя минут сорок разыскивали по всем телефонам, включая мобильный. - Сказал Яков.
-- И что мобильный?
-- Абонент временно в тумане, - произнес Яков механическим голосом и налил ему на три пальца коньяка.
-- Коньяк? - Сергей с сомнением взял рюмку. - С-слушай_ Сашок, а у тебя что? - Гребенев обнимал Свету и только ласково улыбался в ответ.
-- А он хлещет все подряд! - Сказал Яков. - Ну что, поехали? - Он мрачно посмотрел на Ладу, чокнулся с Сергеем и выпил. Сергей тоже выпил, поставил рюмку, и тут у него на коленях оказалась Яна, разгоряченная после танца, обвила его шею руками и наградила долгим поцелуем.
-- Привет, дорогой. - Сказала она. - Где пропадал?
Она смотрела на него своими большими глазами и сразу вся музыка, и все, кто сидел за столом, и все, кто танцевал в зале, всё провалилось куда-то во тьму, во мрак, и ничего вокруг не стало, и никого не было, а были только он и она, и можно было ничего не говорить, никакие глупые слова были не нужны, можно было просто сидеть вот так молча и смотреть ей в глаза, и это было замечательно_ Да, подумал Сергей, такого со мной, пожалуй, еще не было. А интересно, лет через двадцать мы так сможем? Да так, чтоб на всех плевать! Но только прожить еще надо эти двадцать лет, вот в чем дело! Обычно, когда раньше я приходил на вечеринку с очередной своей пассией, мы веселились каждый сам по себе, и давно бы я уже крикнул, мол, Жаворонков, наливай, хватит сопли распускать! А теперь, кажется, век бы так сидел. Неужели все-таки меняется человек?..
Музыка на секунду остановилась, DJ прокричал что-то неясное, но, судя по реву публики, очень зажигательное, и все началось по новой. Сергей огляделся. Света и Лада пропали, а Яков с Гребеневым о чем-то разговаривали в полголоса. Яков сосредоточено слушал, грея в руках рюмку с коньяком, а Саша что-то рассказывал, посмеиваясь. Яна сидела на стуле рядом, ела какой-то несерьезный салат, запивала вином и поглядывала в сторону танцующих.
-- Разрешите Вашу даму? - Произнес рядом наглый голос и Сергей поднял глаза. Около столика стоял давешний красавец в синем шелке и смотрел на Яну. Где я все-таки мог видеть эту тряпку, подумал Сергей со странным беспокойством. Он откинулся на спинку стула и сказал:
-- Ты забыл слово "пригласить".
-- Сережка, прекрати! - Сказала Яна и поднялась.
-- А что? - Начал синий шелк, - это даже_
-- Извини, дорогая, но дело в том, что я ему как-то не доверяю. Не могу же я, согласись, отпустить тебя с человеком, которому я не доверяю. Не внушает он, понимаешь, мне доверия, ну что ты будешь делать!
Он в упор смотрел в наглые глаза и твердил про себя: ну давай же, сморозь чего-нибудь, ну! Стулья здесь крепкие, дюралевые, одно удовольствие_
-- Ты как хочешь, - сказала Яна, - а я все равно собиралась танцевать. Там Светка с Ладой, пойдем вместе! - На синий шелк она не смотрела, и Сергей подумал, что зря он, пожалуй, так разнервничался, и неплохо бы пойти встряхнуться, и что вообще все может получиться довольно не плохо, да видно демон склоки был сильнее. - Ты идешь со мной?
-- Нет. - Сказал он. - А ты как хочешь. Жаворонков, наливай, что вы, в самом деле! Сашок, хватит ему баки забивать, о чем вы там?..
Он обратил внимание, что в бутылке у них значительно поубавилось, и всерьез забеспокоился, что теперь ему их, пожалуй, и не догнать.
-- Официант! - Крикнул он, - Повторить!
Официант понимающе кивнул и куда-то исчез. А что, собственно, повторить, подумал Сергей. Что он, интересно, сейчас принесет? Он пожал плечами и пододвинул свою рюмку Якову.
-- Поймите простую вещь, - вещал Жаворонков, разливая всем выпивку и одновременно раскуривая сигарету, - мы с вами сейчас в том возрасте, когда еще два-три года, - и с юношескими поэтическими фантазиями будет покончено навсегда!
Движения его после очередной порции наполнились театральностью, он начал оттопыривать мизинец, расставлять локти, двигать челюстью и усиленно артикулировать.
-- Нет от чего же, - сказал Сергей. - Подожди, Саш, Бог с ними с девушками. Давай, Жаворонков, развивай!
-- Мы с вами работаем, - продолжал Яков, - у каждого из нас куча ответственности, а позвольте вас спросить, о чем мы думали ну, скажем, когда заканчивали школу? Жизнь казалась полной надежд и обещаний. Прикоснись к ним, и они тут же начнут сбываться. А на поверку вышло, что все эти надежды лопаются, как воздушные шары_ Вот ты, Куликов, если б тебе сказали, что ты будешь в неизвестном тебе городе управлять такой организацией, и тёти с пышными прическами, которые тебе в мамы годятся, будут называть тебя Сергей Александрович, что бы ты сказал? Да ты бы, наверно, от тоски загнулся! А теперь смотри, доволен жизнью, машина у тебя служебная, костюмы новые регулярно покупаешь, и каждый раз на размер больше! А ты вспомни, как мы спорили ночи на пролет. Как угоняли у родителей машину, брали гитару и уезжали в поле! Группу нашу помнишь? А как песни писал, ты помнишь?
Яков, ни с кем не чокаясь, выпил, со стуком поставил рюмку на стол, и махнул рукой.
-- А_ Все равно, что-то менять сейчас бессмысленно. Но вот ты мне скажи, неужели ты сам об этом не думаешь? Вечерами, когда Яна спит, а ты один на кухне мучительно жалеешь, что курить бросил?
Он раскраснелся, смотреть на него было неприятно. У него явно сегодня что-то стряслось, или просто накопилось, а теперь даже и не спросишь - в чем дело_ Только что же это тебя, Яша, клинит последнее время по пьяному делу, а?
-- Слушай, Жаворонков, не горячись так. - Сергей уже немного жалел, что согласился на этот разговор. Возражать не хотелось, но не возразить он уже не мог. Из чисто престижных соображений. - Мы с тобой не первый год знакомы, и все твои лопнувшие пузыри я могу тебе по пальцам перечислить. Дело-то не в том, о чем мы тогда не мечтали и чего не могли себе представить, а в том, были ли у кого-нибудь из нас НАСТОЯЩИЕ мечты. Один наш с тобой общий знакомый с третьего класса мечтал летать на вертолетах. Так вот он, если ты помнишь, в свои двадцать восемь, уже майор! Так что не надо устраивать трагедий и вообще жаловаться на жизнь.
Яков некоторое время молчал, потом взялся за бутылку и стал разливать остатки коньяка. Саша не вмешивался, только развалился с сигаретой в зубах, как в театре. Бестолковый какой-то вечер, подумал Сергей. С Янкой поругался, Жаворонков со своей вселенской тоской, даже напиться как следует не удается_
-- Ребята, я, пожалуй, пойду. - Сказал он, поднимаясь, и тут послышался шум. Где-то звенела посуда, гремела опрокидываемая мебель, доносились неразборчивые крики, в общем, как обычно. Что-то я давно не видел Яну, подумал Сергей с тревогой и двинулся в сторону бара. Разминувшись с официантом, он прошел вдоль поручней, обогнул танцующих и вышел в соседний зал.
Картина, которую он увидел, производила сильное впечатление. Здесь, судя по всему, только что закончилось небольшое сражение, и теперь публика постепенно приходила в себя и отлеплялась от стен. По всему полу валялось битое стекло и остатки салатов, несколько барных стульев было опрокинуто, а около стойки стоял тот самый тип, что приглашал Яну, и выглядел надо сказать неважно. Он был мокрый с ног до головы, рубашка порвана, синий платок отсутствовал, а бармен с участливым видом протягивал ему полотенце. Рядом с выходом Сергей заметил Свету с Ладой, подошел к ним и поинтересовался:
-- Что здесь произошло? - Он кивнул на опрокинутый стул. - И где Яна?
Светлана выбросила окурок, закурила новую сигарету и принялась рассказывать, указывая на пострадавшего красавца.
-- Этот перец увивался около нее с самого начала, и она уже несколько раз говорила ему, отвянь, мол. Да только без толку, видно не понимает человек. А здесь, в баре он полез обниматься и Яна залепила ему пощечину. Он окатил ее пивом, ну а Яна у нас, как ты знаешь, девушка не промах, так что ему досталось вдесятеро, и, в общем, еле их растащили.
-- Так. - Сказал Сергей, снимая часы. - Где Яна?
Тут Лада сказала, что, естественно, Яна взяла такси и уехала домой, куда же ей еще в таком виде, странный ты Сережа какой-то, но он уже не слушал. Он повернулся к тому месту, где был этот чернобровый хам и увидел, что тот уже сколько мог привел себя в порядок, волосы аккуратно приглажены, и что он сидит у стойки и в руке у него кружка пива. Неудачный у тебя сегодня вечер, друг мой, подумал Сергей и подошел к нему вплотную. Не говоря ни слова, он взял его за руку, дернул вверх и вылил все его пиво ему на голову.
-- Мать!.. - Закричал тот. - Ты что, охренел? - Он уставился на Сергея, осекся и, видимо узнав, замолчал. Вокруг них сразу образовалось пустое пространство.
-- Есть вопросы? - Сергей взял у бармена полотенце и кинул его на колени красавцу. Затем деликатно забрал у него пустую кружку и подал бармену, выразительно посмотрев. Тот наполнил ее и поставил на стойку. Красавец посмотрел на кружку, посмотрел на Сергея, взял полотенце и отправился в уборную.
Сергей положил на стол банкноту и, чувствуя приятное разочарование, пошел к выходу.
Чем, интересно, закончится этот вечер, с некоторой томительностью думал Сергей, сидя в такси. Что-то мне как-то неуютно, суетно мне как-то. Он открыл окно, и холодный ночной воздух ударил ему в лицо.
Ах, Яша, подумал он вдруг, что мне твои вечера! Вечером мне боятся нечего. А вот утром_ Утром, когда ни с того ни с сего проснешься на полчаса раньше будильника, и уже предвидишь все муки, которые еще предстоят. Завтракать не хочется, машина задерживается, книжка дочитана_ а я стою в тишине у окна, уткнувшись лбом в холодное стекло, руки в карманы, и смотрю с шестнадцатого этажа на этот город. Солнце рассеивает утреннюю дымку и заливает его весь до самого горизонта. Дома окрашиваются в теплое и оранжевое, а внутри все сжимается, и к горлу подкатывает комок_ Воздух дрожит, и не понятно, то ли это туман борется с первыми лучами, то ли я - со своей неврастенией.
Ты, Яша, себе представить этого не можешь, и - слава Богу! А когда ближе к обеду ты приходишь ко мне в кабинет кофе пить, то ничего этого по мне уже не видно, и ни о чем ты не догадываешься_ Однако вот мы и приехали.
Около дома он заметил отъезжающие такси и понял, что это Яна. Когда он вошел в квартиру, она стояла в прихожей, стаскивая туфли, и Сергей как-то сразу вдруг понял, что Яночка сегодня выпила все-таки значительно больше обычного, и что надо ей сейчас в душ и баиньки, а все разговоры не плохо бы оставить на завтра.
-- Ну что, набубенилась? - Сказал он, закрывая дверь. - Блевать будем, или как?
Она не ответила, и он спросил:
-- В душ пойдешь?
-- Да. - Сказала она тихо, и Сергею сразу захотелось обнять ее или, скажем, взять на руки и отнести в кровать, но он только крякнул и пошел в ванную открывать воду. Воистину блажен тот, кто живет внезапными порывами, подумал он, выходя из ванны, и сразу остановился. Яна по-прежнему стояла в темной прихожей, в которой никто почему-то не включил свет, а Сергей вдруг почувствовал, что у него задрожали колени.
Она стояла босиком и молча рассматривала свои ступни. Волосы у нее были мокрые, руки тоже были мокрые с приставшими к ним волосами, косметика смазана, но глаза были сухие. В руке она сжимала, видимо машинально, кусок синей материи. Чтобы окончательно убедиться, Сергей оглянулся на дверь в спальню, но она была закрыта_ Правильно, я же ее и закрыл, подумал он, и тут у него внутри как будто что-то сломалось, как будто стальной стержень вдруг растворился и исчез. Он судорожно вздохнул, подошел к Яне и взял ее за руки.
-- Дорогая, глупо, конечно, но я тебя люблю. - Сказал он.
-- И я тебя тоже_ - Она шмыгнула носом, сжала его руки, подняла глаза и сказала, - не сердись на меня.
-- Это ты на меня не сердись, - ответил он и притянул ее к себе_
И вот тут бы самое время выключить свет, погасить, образно выражаясь, рампы. Да дело то в том, что выключать нам абсолютно нечего, ни один светильник не горел в квартире, и надо сказать, что в этот вечер на шестнадцатом этаже так никто и не зажигал света, и окна оставались темными всю ночь.