- ...Тимофей Тараканов, Сэмюэл Кейн Кирк, Мадлен Лефевр - эти имена навеки останутся в памяти человечества, - закончил император и склонил голову.
То же сделали те, кто слушал его речь - без малого, все люди планеты Земля. Даже втайне радовавшиеся постигшей соперников неудаче подданные великой империи Си в этот миг ощутили леденящее дуновение всеобщей скорби.
...Проект "Новое небо" был настолько секретен, что несколько лет о нём ходили лишь смутные слухи. И когда с Байконура стартовала первая после Трагедии дальняя космическая экспедиция, да ещё сразу к Титану, многие в это просто не поверили. Страшная война была уже давно, но человечество только приходило в себя. Старые союзники становились врагами, формировались новые геополитические альянсы. А большинство людей просто жило, не особенно часто глядя в небеса - как всегда...
Но, оказывается, Новороссийская Империя с младшими партнёрами - Североамериканской конфедерацией и Французским королевством - готовила большой скачок в космос. Это сразу же оставляло Поднебесную, пытающуюся прибрать к рукам Луну, далеко позади в космической гонке.
Но соперничество держав на сей раз не было главным: все понимали - если в ближайшие столетия человечество не начнет колонизацию других планет, оно попросту вымрет. И дело не только в шрамах от ядерных взрывов - ресурсов на Земле, мягко говоря, больше не становилось, а вот численность людей, резко упавшая было после войны, вновь росла безумными темпами и к концу XXI века уже догоняла довоенную. Так что, в некотором смысле, от успеха экспедиции, которая должна была прежде всего выяснить перспективы колонизации Титана, зависела судьба всех людей.
...Корабль был небольшим, но очень вместительным, да ещё и не без изящества сконструированным. Большую его часть занимал модуль, в котором экипаж должен был сесть на спутник Сатурна и взлететь обратно. Надписи на трёх языках кругом по борту корабля обозначали миссию: "Новое небо. New sky. Nouveau ciel".
Полёт длился уже более полугода, для космонавтов родная планета ужалась теперь до скудных размеров помещений корабля, а всё человечество - до трёх людей, которым уже казалось, что они прожили вместе всю жизнь.
Конечно, несмотря на тщательную подборку членов экипажа по психологическим профилям, а также долгую подготовку и притирку друг к другу ещё на Земле, не обходилось без конфликтов. Но в целом это была уже сплочённая группа, почти семья, нацеленная на результат.
Капитан и планетолог Василий Тараканов, родившийся тридцать семь лет назад в Русской Америке, стереотипного русского напоминал мало: с гладкими блестящими чёрными волосами и скуластый - очевидно, от примеси алеутских генов. Но со всем этим эффектно контрастировали васильковые славянские глаза, внимательные и спокойные.
Пилот-навигатор и инженер-механик Сэм Си Кирк родом был из Айовы, вошедшей в одно из государств, возникших на обломках довоенных США и Канады. От своих предков-реднеков Сэм отличался мало: широкое румяное лицо, бесцветные углублённые глаза, вздёрнутый нос и торчащий подбородок. Всё это обрамляла грязно-рыжая шевелюра с бакенбардами. Он был громогласен, грубоват и часто забавен, хотя порой его простецкая манера поведения раздражала.
Ксенобиолог Мадлен Лефевр тоже не слишком походила на распространённое представление о француженках: ширококостная, высокая, с прямыми волосами цвета выгоревшей травы. Свой род она вела от одного из вождей бретонских шуанов. В отличие от не закрывающего рот Сэма, говорила Мадлен редко, но когда произносила что-то своим низким голосом, обычно, к этому стоило прислушаться. В экипаже она занимала должность врача и психолога. Наличие жизни на Титане наукой давно уже не оспаривалось, вопрос был лишь в том, какого она рода - она это и должна была выяснить. Жаль, что ей это не удалось.
- Кэп, у нас проблемы! - встревоженно проговорил Кирк, вглядываясь в показания на мониторе.
- Докладывай, - отозвался капитан.
- Я не понимаю... Что-то движется. Очень большое. Прямо на нас! Я не знаю, что это.
Тараканов тоже видел на мониторе гигантскую массу, возникшую неизвестно откуда и затмившую звёзды. Такого просто не могло быть. Но кто же его знает, что тут вообще может быть...
- Уклоняйся!
- Не могу! Управление отказало!
- Мадлен, сигнал тревоги в центр полётов!
- Связи нет, капитан!
- Мы сейчас врежемся в эту штуку!
- Приготовиться к столкновению!
- Господи, помилуй нас!..
- ...Связь с кораблём прервалась неожиданно, после чего он исчез из нашего поля зрения. Была ли это катастрофа следствием столкновения с неизвестным космическим телом, или иного явления, или отказа систем, спровоцированного ещё до старта некой злой волей - это ещё предстоит выяснить...
- Кэп, это не Титан...
- Определённо не он. И не может быть им.
- А что тогда?..
Вопрос повис в воздухе - ответить на него никто из экипажа не мог. "Новое небо" вращалось на орбите тёмного шара немного поменьше Земли. Было совершенно непонятно, как это чудо возникло в Солнечной системе. Но самое главное - где эта самая система?!
Приборы не видели ни Земли, ни остальных планет, ни самого Солнца! И вообще поблизости не было никакого светила - лишь сияли грандиозные облака звёздной пыли, через которые местами проглядывали далёкие звёзды.
- Связь с Землёй?
- Отсутствует.
- Навигация?
- Я не знаю, не знаю! Приборы как будто свихнулись!..
- Где мы, Тимо́? - странно было ощущать страх в обычно спокойном голосе Мадлен.
- Похоже, в межзвёздном пространстве, - глухо отвечал капитан.
По крайней мере, об этом свидетельствовали его глаза и приборы, фиксировавшие исчезновение солнечного ветра и резкое усиление галактических космических лучей.
- И тогда это...
- Планета-изгой!
Просто несчастная планетка, которую её родная звезда отшвырнула от себя из-за какой-то катастрофы, вызвавшей глобальные гравитационные изменения, и с тех пор неприкаянно несущаяся по космосу.
Но они-то что делают рядом с ней? И где Солнце, где Земля?..
Тимофей тоже воззвал к Богородице, но мысленно: капитану нельзя показывать растерянность, даже столь благочестивым образом. Да и Сэм недобро покосился на крестящуюся "еретичку".
Вообще-то, противоречия трёх основных христианских течений, имеющих непростую историю отношений, были одним из факторов, способных взорвать единство экипажа. Ничего не поделаешь: послевоенное "религиозные возрождение"... Из-за него и рискнули символически подобрать экипаж по конфессиональному признаку - православный, католичка, протестант.
Впрочем, сейчас Кирк явно не собирался проповедовать от имени евангельских христиан Америки: для этого он был слишком практичен.
- Что будем делать, кэп? - вместо этого спросил он.
Тимофей уже всё решил. Ситуация была невероятной, почти невозможной. Но, отправляясь в космос, он был готов к тому, что там может произойти что угодно. Ну, почти... В любом случае их посылали ради того, чтобы исследовать чужую планету, вот они и станут исследовать.
- Спускаем модуль, - решительно бросил он.
- Тим, при всём уважении, ты не в себе! - американец был явно ошарашен. - Надо налаживать связь с центром. Надо выяснить, где мы находимся. Надо...
- Мы всё это можем делать с поверхности планеты, - отрезал капитан. - А попутно обследуем её, раз уж здесь оказались. Вопросы? Мадлен?
Француженка молча кивнула. Оставшись в меньшинстве, примолк и Кирк.
Вообще-то, на планете всё было не так уж плохо - для изгоя. Конечно, она была очень холодной, но сохраняла кое-какую атмосферу. А видимые даже с орбиты многочисленные действующие вулканы говорили о том, что ядро её вполне здравствует.
- Энергии распада радиоактивных изотопов из-за адиабатического процесса поддерживают на поверхности температуру выше нуля, - заметил, проводя наблюдения, Тараканов. - Тут может быть даже вода в жидком виде...
- Может быть, даже и жизнь? - с надеждой спросила Мадлен.
Похоже, она уже пришла в себя - или помогла молитва.
Тимофей лишь пожал плечами.
- Пока не спустимся, не узнаем. Приготовить модуль к посадке.
- Тим... - начал было Кирк.
- Выполнять, - холодно произнёс капитан.
И Сэм, и Мадлен давно усвоили, что когда он начинает говорить таким тоном, лучше делать то, что он велит.
- ...Мы станем и дальше работать, очень много и упорно, над тем, чтобы вывести людей за пределы нашей тяжело больной планеты. Но гибель "Новых небес" по значению и последствиям может сравниться с великой военной Трагедией, едва не поставившей точку в нашем существовании...
Жидкая вода тут определённо была - они убедились в этом на берегу океана. Самого настоящего, хотя такого океана до сей поры не видел никто из членов экипажа, да и вообще из людей. Тяжелые едва шевелящиеся маслянистые воды уходили за горизонт, а над ними, словно в медлительном танце, двигались причудливые клубы каких-то испарений. Это был странный чёрно-белый мир, казавшийся очень древним, но вовсе не мёртвым - в нём ощущалась некая логика активного существования.
Особенно, если отключить тепловизор: сначала на глаза обрушивалась беспросветная темень, но вскоре проступали радужные громады облаков космического газа в чёрных небесах и призрачно рисуемый отблесками извергающихся вулканов рельеф планеты. Тогда бытие этого мира становилось очевидным, но казалось столь пугающим, что прибор сразу включался опять. Всё-таки его картинка создавала иллюзию условности - как будто смотришь всё это на экране.
"В скафандрах было бы не так жутко", - мимолётно подумал Тимофей.
Атмосфера была, конечно, не земной, но вполне пригодной для дыхания, да и гравитация ненамного меньше. Так что для первой вылазки космонавты надели только тёплые комбинезоны и разгрузочные жилеты.
Их встретили холод, сумрак и ни на что не похожие запахи. Модуль сел на краю океана со скалистым побережьем - высоченной чёрной стеной, местами покрытой каким-то слабо светящимся налётом, вызвавшим интерес Мадлен. Свечение пульсировало - то сильнее, то слабее, даже перемещалось, рисуя на камнях прихотливые узоры.
И было очень тихо: лишь еле слышное дыхание океана, шёпот ветра, да иногда - резкий звук от рушащихся далеко в горах камней или громыхание ещё более дальних извержений.
- Куда же нас занесло? - почти простонал Сэм. - Неужели эта штука утащила с собой?..
- Невозможно, - помотал головой Тимофей. - Слишком мало времени... Да и мы, и Земля увидели бы бродягу раньше.
- Похоже, нас сместил сюда какой-то неизвестный феномен, - заключила Мадлен.
Не согласиться с этим было трудно.
Космонавты принялись выгружать из модуля и монтировать различные приборы. Тяжёлая работа в разреженном воздухе отвлекла их от тревоги за будущее. Всё-таки они были учёными-исследователями и сейчас занимались делом, для которого предназначены.
Работали несколько часов с коротким перерывом на обед. За это время вокруг что-то стало меняться - будто бы потемнело ещё сильнее, хотя это казалось невозможным, в то же время вспышки извержений участились.
- Сейсмическая активность усиливается, - бросил Тимофей, взглянув на приборы. - Скоро тут может стать жарко.
- Так чего мы ждём?! - разволновался Кирк. - Надо срочно возвращаться на корабль!
- У нас не хватит горючего на ещё одну посадку и подъём, ты же знаешь, - отрывисто ответил капитан.
Проблема с горючим на обратный путь решалась тем, что Титан очень богат углеводородами. Среди оборудования экспедиции был мини-завод для производства горючего на месте. Но на этой планете, судя по первым данным, углеводородов было не густо.
- Ну и что! - быстро заговорил американец. - Мы опустились на планету, видели, её, мы в любом случае пионеры. Как Нил Армстронг на Луне! Мы прославимся, станем миллиардерами - только надо придумать, как попасть домой. Тим, давай подниматься!
Тараканов взглянул на Мадлен, но та молчала - было видно, что в ней происходит борьба. Конечно, она хотела остаться и исследовать хотя бы свечение на скалах. Но хотела она и вернуться домой. Как, впрочем, и Тимофей...
Он ещё раз посмотрел на показания приборов, обвёл взглядом горизонт и принял решение.
- Непосредственной опасности извержения пока не вижу, - твёрдо сказал он. - Поэтому останемся столько, сколько можно, улетим в крайнем случае. Сейчас надо исследовать тут всё, до чего дотянемся. Земля надеется на нас.
Лицо Мадлен осталось спокойным, а вот у Сэма невольно скривилось. Но возражений не последовало - капитан отдал приказ.
- Пойдём по берегу и будем искать проход в скалах, - продолжал тот. - Если найдём, углубимся насколько сможем и посмотрим, что там.
- Может, разделимся и пойдём в разные стороны? - предложила француженка, но Тимофей покачал головой.
- Слишком рискованно. Надо держаться вместе.
- ...Мы вновь стоим перед бездной. Но человечество в своей истории подходило к ней не раз - и всё равно живо. Я знаю, что меня слушают сейчас не только христиане, но, думаю, слова Евангелия от Матфея близки всем людям, и не только верующим в Бога: "Смотрите, не ужасайтесь, ибо надлежит всему тому быть, но это ещё не конец"...
Тимофей шёл впереди, Мадлен по центру, а замыкал непривычно молчаливый Сэм. Пейзаж практически не менялся - слева всё время была тёмная масса океана, а справа - столь же мрачная и недостижимая каменная стена. Движение не рассеяло гнетущее чувство - напротив, оно словно бы густело, заполоняя каждый уголок сознания.
Но тут в скалах открылась узкая расселина и путники остановились. За входом стояла тьма, почти беспросветная, лишь слегка разбавленная мертвенным мерцанием.
Тимофей оглянулся на дорожку следов трёх человек, идущую по чёрному песку к невидимому уже кораблю, и решительно бросил:
- За мной!
Через тепловизоры зрелище открывалось завораживающе-сюрреалистическое: путешественники словно бы входили в пугающе грандиозный дворец с переливающимися стенами и колоннами. Они двигались по узкому прямому коридору, который можно было принять за искусственный, если бы ни его циклопические масштабы. Стены уходили далеко ввысь, к мутному свечению неба, озираемому вспышками подземного огня.
- Это определённо органика, - раздался голос Мадлен.
Тимофей оглянулся и увидел, что ксенобиолог наклонилась над светящимся участком и увлечённо соскребает с него пробы. А где же?..
- Где Сэм? - от тревоги в голосе капитана Мадлен прервала своё занятие и тоже посмотрела назад.
Американца не было.
- Сэм, Сэм! Мистер Кирк! - звал капитан по переговорному устройству, но оттуда раздавалось лишь потрескивание.
- Надо возвращаться, искать его, - наконец сказал Тимофей.
Медлен только кивнула.
Но тут эфир ожил.
- Кэп, со мной все о"кей, - голос Кирка был спокоен, он растягивал слова больше, чем обычно, и капитана резанула тревога, когда он ощутил в тоне пилота скрытую иронию.
Впрочем, тот её уже почти и не скрывал.
- Знаешь, Тим, мой старик говаривал мне: "Сэмми, никогда никому не давай себя облапошить. Господь наш Иисус, - говорил он, - любит помогать тем, кто сам не зевает, а упорно трудится ради своего блага".
- Мистер Кирк, где вы? - холодно прервал Тараканов.
- Где я могу быть? Конечно, в модуле, готовлюсь подняться на орбиту, к кораблю. МОЕМУ кораблю.
- Сэм, не сходи с ума, оставайся там и ничего не делай, мы сейчас придём.
- Я-то полностью в своём уме, кэп, это вы с него съехали. А чего ещё ожидать от упорствующих язычников... Господь от вас отвернулся. И я тоже. Возвращаюсь домой, так-то сэр.
- Куда ты вернёшься? Мы же неизвестно где!
- Иисус меня направит, будь спокоен! - теперь в голос американца прорвалась экзальтация. - Сдаётся мне, та чертовщина, которая нас сюда утащила, всё ещё где-то поблизости. Найду её, она и отправит меня обратно. А там полечу к Титану. Или сразу к Земле - видно будет.
Тимофей потрясённо замолчал: такого не предвидели ни он, ни те, кто годами готовил экипаж.
- Сэм, не надо! - крикнула Мадлен.
- Ничего личного, Мэдди - хоть ты мне никогда не нравилась. Просто Боливар не выдержит троих... Я оставлю припасов и оборудования. Может, вы даже и выживете, станете в этих про́клятых краях Адамом с Евой, хе-хе... А я уж распишу репортёрам вашу геройскую гибель за Землю. И речь толкну на открытии памятника - очень трогательную. Сэмюэл Си Кирк, единственный выживший из великого экипажа New sky... Итак, леди и джентльмены, успехов! Аллилуйя!
В отдалении раздался рёв двигателей, над ущельем возникло стремительное пламя стартовавшего модуля. Двое оставшихся смотрели на это, задрав головы. Но лишь несколько мгновений - ибо модуль просто исчез.
Без всякой вспышки, взрыва - вот он был, и тут же его не стало. И вновь на жуткой планете воцарился зловещий покой.
- ...Двое мужчин и женщина, смело шедшие туда, куда не ступала нога человека, стали вечным недосягаемым идеалом для всех людей своей веры, своего народа, своей страны...
- Мадлен, надо идти дальше, - через силу произнёс капитан - то, что случилось с Кирком, пробило огромную брешь в его душе. - У нас потом может не хватить сил и времени вернуться сюда. А мы должны.
- Да, у нас есть цель, - устало согласилась француженка.
Тимофею казалось, что они шли долгие дни, хотя прошло не более часа земного времени. И ещё его одолевало абсурдное, но тем не менее совершенно явственное чувство, что их обступают некие недобрые сущности, и их становится всё больше.
Коридор постепенно расширялся, хотя не утратил своего угрюмого вида - напротив, тот даже, кажется, усугублялся. Или это было лишь отражение душевного состояния путников. Наконец они вышли в небольшую горную долину - чёрную каменную чашу, косо пересечённую узким пузырящимся потоком с тёмной водой.
И здесь оба космонавта вдруг ощутили - сразу и резко - что всё изменилось, и вовсе не в лучшую сторону. Светящиеся разводы пульсировали всё быстрее, они словно ожили, как змеи, свивались в причудливые клубки. Отовсюду из почвы стали пробиваться струйки едкого дыма, и в воздухе, перебив все остальные запахи, возобладал невыносимый смрад серы. Тимофей решил было, что начинается извержение, но это оказалось не совсем так.
Жуткий танец фосфоресцирующего вещества стал составлять силуэты, которые на глазах потрясённых людей обретали третье измерение и отделялись от скал. Это были призрачные фигуры, но состояли они отнюдь не из мертвенного свечения: казалось, что оно - лишь обманчивые одежды, а истиной их сутью был глубокий мрак, принизывающий всю эту планету.
Про́клятую - тут Тимофей готов был согласиться с беглым Кирком.
Твари заполонили уже всю долину, но к космонавтам не приближались. Тепловизоры показывали их холодно мерцающими монстрами с пламенеющими ликами. А исходящие от них волны беспредельного зла чуяли лишь людские души.
Капитан схватился за рельсотронный пистолет в разгрузке, но тут на путников обрушилось нечто... Нет, не слова - тоже ощущение, но оформившееся во вполне понятное послание. Оно словно возникло в их разуме и придавило своей невыносимой тяжестью.
"ДАЛЬШЕ ПУТИ НЕТ. ВЫ ПРИШЛИ".
От фигур стали отделяться псевдоподии, тоже состоящие из гнилостно светящего мрака, потянулись к оцепеневшим людям.
- Нет! - услышал Тимофей надтреснутый голос Мадлен. - Так не должно быть! Они разумны, мы можем договориться.
- Стой! - выкрикнул он, но француженка уже не слышала.
- In nomine Patris, et Filii, et Spiritus Sancti, - перекрестилась она и пошла к надвигающемуся ужасу.
- Братья мои! - заговорила было она, но тут призрачные щупальца достигли её тела, и она замолкла, как будто её выключили.
Мрак обвился вокруг неё, образовав клубящийся кокон - и вдруг исчез. Вместе с женщиной.
- Нет! - закричал Тимофей, выхватил пистолет и стал беспрерывно стрелять в тварей, но, осознав бесполезность оружия, отбросил его и закричал:
- Да воскреснет Бог, и расточатся врази Его, и да бежат от лица Его ненавидящии Его...
Он чувствовал великое бессилие, обречённо ожидая, что мрак поглотит и его. Но ничего не происходило - твари всё так же стояли, повернув к нему свои пылающие багрецом лица.
- Яко исчезает дым, да исчезнут; яко тает воск от лица огня, тако да погибнут беси от лица любящих Бога...
Молитва не принесла облегчения, но придала сил. Он в последний раз со скорбью взглянул на место, где только что стояла его спутница, повернулся и побрёл по ущелью обратно. Твари не преследовали его.
Ему казалось, что он шёл долгие годы, и в душе его клубился тот же мрак, что царил вокруг. Выхода не было: он один во тьме внешней, где есть лишь плач и скрежет зубовный.
Он не мог уйти отсюда, как Кирк, и откуда-то знал, что договориться с тварями невозможно, ибо их суть противоположна всему, что есть человек. Оставалась только молитва, он читал все, которые знал, и повторял их снова и снова, хотя отчаянье шептало ему, что бесполезно и это.
Так он дошёл до берега, где на месте модуля остался оплавленный песок, а разбитое оборудование и контейнеры с припасами в беспорядке валялись вокруг. Запах серы сгустился так, что дышать стало очень трудно, возникшие в камнях многочисленные трещины со свистом извергали клубы ядовитого пара.
Тимофей рухнул на колени, продолжая бормотать слова, смысл которых уже скользил мимо его разума. И тогда раздался грохот, словно взорвалась вселенная, почва содрогнулась и разверзлась, а из моря неподалёку от берега поднялся гигантский столб огня. Извержение испарило и море, и скалы, и маленького человека.
-...Возможно, человечество ожидают испытания, каких оно ещё не знало, может быть, гибель подойдёт к нам вплотную и поглотит, казалось бы, всё сущее...
Тимофей был в полной темноте, но это была уже не леденящая тьма про́клятого мира - она была благотворна и целительна. И он ощущал, что не одинок в ней - рядом был кто-то огромный и... добрый.
- Кто ты? - спросил Тимофей, едва осознав, что произнёс это не языком.
Ответ пришёл сразу - и тоже не голосом:
- Ты знаешь.
Он понял, что и правда знает.
- Ты - вестник. Я умер.
- Не сейчас - уже давно.
Да, конечно же - они все умерли, когда попали на ту планету!
- А другие? - спросил Тимофей. - Сэм, Мадлен?..
- Он погиб, - гласил печальный ответ. - Она... ждёт.
И тут тьма исчезла и настал свет, он был огромен и ярок, но не ранил глаза. Да, у Тимофея всё ещё были глаза - да и всё остальное тело. Впрочем, не совсем то, что раньше: хоть и вполне осязаемое, оно словно было само создано из сущего вокруг света.
Как и огромная белая фигура рядом - Тимофей сразу каким-то образом узнал своего собеседника, которого никогда не видел. Но теперь ему казалось, что тот был рядом с ним всю его жизнь.
Они парили в космосе, и капитан даже не удивился, что не испытывает никаких неудобств в безвоздушном пространстве. Он снова был на орбите страшной планеты, которая выглядела теперь абсолютно тёмным шаром.
- Ты унесёшь меня на Суд? - спросил человек, собравшись с мыслями
- Нет, Тимофей, Суд уже был - там, откуда я забрал тебя. Ты оправдан.
Человека захлестнула волна невозможной в оставленном им мире радости - не бурной и истеричной, а исполненной покоя и величия, как... космос. Да, именно! Просто такого космоса, как этот, Тимофей, да и никто из живых, ещё не видел. Он был сияющим: разноцветно светились не только далёкие звёзды, галактики и облака звёздной пыли - бело сияло всё пространство.
"Оказывается, тёмная материя - это свет", - мелькнула у него мысль и тут же пропала, смытая грандиозной волной новых впечатлений.
А главное, космос этот не был больше страшным и ледяным, но родным и тёплым, как... родной дом.
- Что это?!
- Мир. Который принадлежит вам - тем, кто сумел увидеть его свет.
Тимофей вдруг ощутил истинность этого: да, он способен мгновенно переместиться в любую точку вселенной, бывать везде, где пожелает, и всем, кем пожелает.
- Люди делают машины, чтобы войти в космос, не понимая, что они уже есть в их душах.
"Да, да, - думал Тимофей. - Какой варп-двигатель, какие "червоточины" - мы всё можем сами".
Вселенная не молчит - внеземной разум здесь и ждёт, когда люди придут и сольются с ним. Только для этого им надо пройти через смерть, и снова стать живыми.
- Они придут, когда будут готовы, - ответил на его невысказанный вопрос вестник. - А ты уже пришёл.
Тимофей вдруг увидел вокруг множество других сияющих человеческих фигур и устремился к ним.
- ...Но я верю, что смерть не всесильна, и что из неё пробьётся чистая, словно кристалл, река жизни. Но это будет уже новая жизнь - на новой земле, под новым небом...