Я видел весь процесс. От начала и до конца. Как усталый, измученный человек медленно катит на гору камень. Пот заливает лоб, бороду, глаза, капает с тела на сухую твердую землю. Иногда человек, не прерывая своего занятия, утирает соленую жидкость свободным плечом.
Вначале камень идет легко: силы у человека есть, да и склон пологий. Потом гора становится круче, а силы уходят. И наконец последние пятьдесят метров, которые стоят всего подъема. Склон уходит в небо под невообразимым углом. Тропинка, по которой взбирается несчастный, покрыта ямами и буграми. Становятся явными все неровности камня, его несимметричная форма, его выступы и выбоины. Приглядевшись, можно увидеть, что форма камня близка к конусу. Лучше бы это был куб, ибо камень постоянно уходит с прямого пути, пытаясь очертить окружность вокруг узкой своей части. А сил у человека уже нет. А руки покрыты потом, не потом даже, ужасной смесью пыли, пота и горечи. Но все же есть что-то великое в этом упорном стремлении тащить, тянуть, волочить, напирая то плечом, то локтем...
Перед самым гребнем пришлось тащить камень почти по вертикали. Человек долго стоял в полусогнутом состоянии, упершись руками в глыбу, тонкий хребет его пунктирным бугром резал кожу спины, а камень висел между небом и землей, поддерживаемый лишь силой человека и ничем иным. Но в конце концов человек одолел, и кусок скалы медленно качнулся, упал на гребень и остался лежать побежденный.
Я вытер слезу, потому что знал, что будет дальше. Камень, согласно воле богов, полетит вниз, а человек снова побредет поднимать его, покорный своей судьбе. И загремел, запрыгал вприскочку по горе камень, и побрел за ним человек. Но что это?.. я стоял в недоумении, еще и еще раз проигрывая в уме увиденное немыслимое. Не сам по себе упал камень, за миг до этого Сизиф сам толкнул его локтем.
Может ли быть подобное? Тянуть раз за разом в гору камень можно, но самому толкать его вниз?! Ставить на плиту котел, в котором сам же будешь вариться? Я тряхнул головой - немыслимо. Я ошибся, мне привиделось. Но раз за разом вставала в уме картина: человек толкает, камень катится. Я не выдержал и побрел к упавшему тирану. Сизиф уже был там, готовился к восхождению.
- Добрый день, - поздоровался я.
- Привет, - хмуро буркнул он.
- Наверное, он не очень добрый для вас, - поспешил поправиться я.
- Обычный, - буркнул он, и в этом тоже была суровая правда - для него пытка стала будничной.
- Мне показалось, - неуверенно начал я, - что вы там, на горе... задели камешек.
- Камешек, - хмыкнул Сизиф, - потаскай этот камешек.
- Виноват, глыбу.
- Вот именно, глыбу. А насчет задел - показалось тебе, парень.
- Вот и я решил - показалось, - облегчено вздохнул я.
- Конечно, показалось. Не задел, а толкнул я его.
У меня перехватило дыхание.
- Толкнули? Сами!? Зачем!!?
- А я думал, моя печальная история всем известна, - качнул он головой в сторону.
Но камень порядком надоел горемыке, почему бы и не поговорить пару минут?
- Умер я, - начал Сизиф, - призвали меня. Не судили, нет. Показали... будущее. Семье без отца знаешь, как тяжко? Вот и увидел я дочерей своих, снедаемых заботами, нищетой и трудом непосильным. Сижу я, слезами умываюсь, а тут мне на ухо так ласково: хочешь, говорит, снимем часть забот детей твоих, переложим на твои плечи. А что делать нужно? - спрашиваю. - А камень на гору... Потащил, что поделаешь, дети. Затащил, улыбнулась младшей моей удача, нашла себе хорошего мужа, гончара. - А можно, спрашиваю, и старшей помочь? Отчего же нельзя? Можно. Толкай вниз камень и тяни. Затянул я второй раз, и повезло старшей - урожайный выдался год. Вот так и повелось, вздохнул Сизиф, тружусь на благо потомства своего. То волов им нужно, то коровку купить, то торговлю наладить. Иногда думаю, все, хватит, но просят, а я не могу отказать.
- А они говорят с вами, - ошарашенно пробормотал я.
- Иногда, во сне, - вздохнул он. - Смотрят, как я тащу камень, жалеют меня и просят: папочка, ну еще коровку, ну еще один кораблик, внучки уже большие...
- А сами они работают? - я все еще не мог прийти в себя от услышанного.
- Наверное. Хотя, скорее всего, большую часть времени они пытаются уснуть.
- Почему?
- Потому что только во сне они могут просить меня о чем-то, - грустно усмехнулся он и взялся за камень.
- Послушайте, - но они же просто бессердечные бездельницы! - возмутился я. - Они смотрят на вас и соглашаются принимать... и просят... Вы избаловали их. Бросьте камень!
Он обернулся, и его печальные глаза встретились с моими.
- Знаю. Но я люблю их, а любовь часто превращает человека в глину, мягкую, податливую глину...
Камень медленно покатился в гору, под ноги человека капали соленые капли. Что это было, пот или слезы?