Ирке исполнялось 16. Родители разрешили отметить день рождения дома, позвав гостей. Бабушка даже напекла своих фирменных пирожков с грибами. Поздно вечером, когда гости разошлись, а посуда была помыта, в темной комнате, освещаемой тремя горящими свечками, тесно прижавшись, на диване сидели Ирка, Танька и Ленка - три подруги аж с первого класса. В ту ночь, проболтав почти до утра, они все трое пришли к мнению, что в браке главное одно - взаимная любовь, все остальное - фигня, и значения не имеет.
Первой замуж вышла Танька, в 18. По взаимной любви. Ирка с Ленкой, сидящие за свадебным столом, смотрели на молодоженов, до слез радовались за Таньку и в тайне друг от друга завидовали ей. Но по-хорошему, белой завистью, чтобы, не дай Бог, не сглазить семейное счастье двух любящих людей.
Муж Таньку любил. Очень. Но довольно быстро оказалось, что больше ничего он делать не умеет, и не хочет. Пока Танька сидела на лекциях в своем меде, он писал ей венки сонетов. Когда она ночами корпела над переводами, которые давали хоть какие-то деньги, он обрывал клумбы около кинотеатра, чтобы порадовать любимую душистым букетом. Через год Танька поняла, что одной взаимной любви не хватает для счастливой семейной жизни, и выставила недоумевающего и обиженного мужа за порог.
Танька же порыдала, конечно, но довольно быстро успокоилась и скорректировала свои представления о семейном счастье. Теперь она жаждала взаимной любви с надежным и ответственным мужчиной. Такой нашелся не так, чтобы быстро, но и не через вечность. Знакомство, узнавание, влюбленность, ЗАГС, и в первую брачную ночь Танька млела от счастья - вот оно, пришло, наконец. Через полгода семейная жизнь в ее глазах уже не выглядела настолько волшебной. Надежный, ответственный, любящий и любимый супруг был страшным жмотом, жалеющим каждую копейку и не покупающим ничего из того, что можно одолжить, выпросить в подарок или без чего, по его мнению, можно обойтись. Когда однажды вечером он сказал Таньке, что ей вполне можно обойтись без колготок, если все время носить брюки, он отправился за предшественником, тоже недоумевая и обижаясь. А в списке Танькиных требований к кандидату в мужья появился пункт про щедрость. Никто, даже Ирка с Ленкой не верили, что такой отыщется. Но Танька всегда добивалась желаемого, поэтому нашелся и такой. И снова ЗАГС, и снова распускаются бутоны надежды на семейное счастье. И оно было. Полное. Вернее, почти полное, потому что не хватало сущей малости - детей. В довольной своим мужем и своей жизнью Таньке бурлило материнство. Она останавливала взгляд на каждой коляске на улице, подолгу разглядывала детские одежки в магазинах, перестала пить контрацептивы. И в этот момент все рухнуло: муж наотрез отказывался становиться отцом, Ка-те-го-ри-чес-ки! Сначала она надеялась, что он попривыкнет к этой мысли, и передумает. Потом она ждала, когда в нем таки проснутся инстинкты продления рода. Потом она вспомнила свой возраст, испугалась и подала на развод. А потом началась черная полоса: проходили месяц за месяцем, вокруг нее все время клубились поклонники, но среди них не было никого, кто отвечал бы очередной раз откорректированным требованиям. Надежды на счастливую семейную жизнь оставалось все меньше. Но судьба благосклонна к тем, кто не сдается: она опять шла в ЗАГС. Ее избранник был любимым, любящим, надежным, ответственным, щедрым и мечтал о двух дочках и об одном сыночке. В нем было все, о чем Танька мечтала.
У Ирки же все эти годы жизнь проходила совсем иначе. Замуж вышла она второй по счету из их троицы, и, конечно, по взаимной любви. И вот ирония судьбы, она тоже довольно быстро поняла, что одной взаимной любви для семейного счастья недостаточно: ее любящий и любимый муж был азартным, но неудачливым игроком. Но Ирка решила бороться, простые методы типа развода ее не прельщали. Три года своей жизни она положила на алтарь этой борьбы. Было испробовано все: шантаж, уговоры, угрозы, провокации, слезы, переезд в другой город, психологи и даже медикаменты. И Ирка смогла! Муж забыл дорогу в казино, устроился на работу, начал зарабатывать, возить Ирку отдыхать в Турцию. Все было замечательно, семейное счастье стало обретать реальные черты, вот только один мужнин недостаток не давал Ирке чувствовать себя счастливой. Муж был абсолютным грязнулей и неряхой. В первые годы брака это как-то меркло на фоне основной "игровой" проблемы, а теперь вот вышло на первый план. Аккуратистка Ирка стискивала зубы и ходила за мужем по квартире, убирая, протирая, замывая и застирывая. Он проливал на себя вино и соусы, всегда оставлял крошки и немытую посуду на столе, а сбритую щетину в раковине, его грязные носки могли обнаружиться совершенно в любом месте квартиры, а снятые с машины зимние колеса - на только что почищенном ковре. И Ирка опять достала флаг борьбы за свое семейное счастье. Медленными шажками, которые стоили ей огромных усилий, их совместная жизнь приближалась к идеалу: муж привыкал видеть мусор, мыть посуду, уносить грязную одежду в стиральную машину и оставлять колеса в гараже. И вот в этот момент, когда конец борьбы был уже совсем близок, и вожделенное семейное счастье замаячило в пределах прямой видимости, обрушилась новая напасть: кризис среднего возраста подкрался, вцепился в мужа и утащил его в нору беспросветной депрессии. Но не так просто сломить женщину, которая хочет быть счастливой. Ирка стиснула зубы еще крепче, расслабила губы, улыбнулась и пошла читать книжки по психотерапии, надеясь вытащить мужа и из этой беды тоже. Всего полтора года ее стараний дали свои результаты: к мужу вернулось желание жить и радоваться этой жизни. Ирка опять победила.
А Ленка выбрала совсем иной путь. Хотя ее семейная жизнь начиналась абсолютно так же, как и у подруг: брак по взаимной любви, сладчайший медовый месяц, после которого то тут, то там стали вылезать противоречия. Она была трусихой и боялась выходить на балкон на их 16-ом этаже, а муж бредил горами, и каждый отпуск мечтал проводить с рюкзаком за спиной и альпенштоком в руке. Она любила тихие вечера, в которых есть только они с мужем, хороший фильм в телевизоре и коробка шоколадных конфет на двоих, а муж после дня офисной работы хотел шума, блеска и суеты ночного клуба. Она не выносила разговоры во время секса, а муж не мог кончить, если она молчала. Так что и в Ленкиной жизни семейное счастье откладывалось. Но Ленка очень хотела быть счастлива, поэтому она научилась ставить палатку и подниматься по веревке с помощью жумара, она накупила топиков и обтягивающих брючек и перестала щуриться от яркого света в клубах, она научилась красиво накрывать на стол, вкусно кормить и развлекать гостей, и даже шептать мужу непристойности во время секса у нее тоже стало получаться. Потом ей пришлось разобраться в тонкостях биржевой игры, научиться скрывать свои музыкальные предпочтения, поменять цвет волос и искренне болеть за Челси. Она стала половинкой, идеально подходящей своему мужу. Семейное счастье было не за горами.
Когда Ирке исполнялось сорок, она решила отметить эту дату в компании только своих подруг. Они втроем уехали к ней на дачу, днем купались, загорали, жарили шашлыки, а вечером развели костер, принесли к нему лавочку, и сели к огню, тесно прижавшись. Долго молчали, глядя на языки пламени. Первой не выдержала Танька:
- Девочки, вы счастливы?
Молчание.
- Тогда скажу про себя - продолжила Танька. У меня прекрасная работа, большая квартира, чудесные дети. Да и сама я неплохо выгляжу для своих лет. И муж хороший: он не подведет, не предаст, не обманет. Любит меня, заботится, подарки дарит, по дому помогает, детей обожает. Идеальный муж. Но как же я его ненавижу! В нем нет ни одного изъяна. Я иногда не сплю ночью, лежу, пялюсь в потолок и думаю, ну за что? Вот за что я его возненавидела? И понимаю, что за то, что мне к чему придраться. Я иногда до слез, до крика хочу его упрекнуть в чем-то, обидеться на что-то, скандал закатить, а причины нет. Ни одной. Ирка, вот скажи мне ты, как самая умная из нас: можно ненавидеть за то, что не за что ненавидеть?
- Тань, я не знаю. У меня такого никогда не было. Мой муж - это совсем другой коленкор. У него всегда что-то не так. Мне всегда есть, в чем его упрекнуть. Девчонки, да вы сами знаете, как я жила все эти годы: я ему помогала, вытаскивала, учила, воспитывала. Мне все время казалось, что вот еще чуть-чуть, и он, наконец, избавится от всех своих дурных привычек, и мы заживем, как люди. А как я его любила! И как же я его сейчас ненавижу! Вот так и убила бы! Ленк, ну хоть ты счастлива?
- Ой, девочки....Все у нас хорошо, все ладно. Не ссоримся, все вечера вместе проводим, сексом до сих пор три раза в неделю занимаемся... Только он потом засыпает, а я иду в ванную плакать. Мне недавно сон приснился, как будто я - это не я, а кукла такая, пластиковая, которые в нашем детстве были. Только у меня одна нога от плюшевого медведя, один глаз синий, другой - коричневый, и клюв резиновый вместо носа. Вот примерно так я себя и чувствую. Тут вроде я, а тут - не я. Мама недавно черничного варенья привезла, говорит, помнишь, как ты его в детстве любила? А я, верите, девчонки, не помню. Я вообще не помню, какой я была до него. Только мне меня очень не хватает теперь. А его для меня слишком много. И бесят, бесят, бесят меня его друзья, его горы, его футбол, он сам! Ой, девочки, кажется, я его ненавижу...
Они проговорили до утра. Из каждой из них то мощными струями, то уставшими каплями на горящие поленья изливались все разочарования, вся усталость, все несбывшиеся надежды, все обиды...
- А помните, как мы тогда, сто лет назад у Ирки в комнате вот так же сидели и разговаривали? И еще решали, что именно нужно для семейного счастья? Помните? Что мы тогда решили? Кажется, я забыла...