Я гулял вдоль реки пополудни (шёл пар; цвёл овёс),
Размышляя о том, как же всё-таки жизнь быстротечна...
И когда вдалеке простучал по мосту паровоз,
Мне явился старик, облачённый в буддистское нечто.

Был старик невесом и белёс, как туман над водой;
Был он чист и возвышен - как внутренне, так же и внешне!
Он окликнул меня и сказал, колыхаясь: "Постой!
А молился ль ты на ночь слоновьей богине Ганеше?"

Я хотел возразить, что иных почитаю божеств,
Но осёкся под взглядом суровым чудесного старца;
Он взмахнул широко, мудрой мудры творя твёрдый жест,
И продолжил: "Покамест не всё утекло, может статься!

Ты всё пишешь? Поёшь? Ну так пой о серьёзных вещах;
Хэви-метал не слишком похож на Высоцкого "Парус"!
Пусть пока сигарет ещё в пачке запас не зачах,
Колесо от Сансары везёт по ухабам "Икарус".

Не беги от судьбы - не уйдёшь, ибо жребий таков!
В двуединстве сошлись Кали-Юга и зимняя вьюга!
Это принципы дхармы, объект поклоненья богов,
Это аура мира, в котором не слышат друг друга!"

Я стоял и внимал, а вокруг, кроме нас - ни души;
Всё пытался понять, но в итоге не понял ни слова...
И промолвил я: "Старче! Иди-ка ты лучше пиши
Тексты к песням Бориса Борисыча Гребенщикова!

Ты, видать, перепутал; я тёзка, но всё же не тот -
На два дня отстоит День Рожденья - причуда, и только!
Букв всего тридцать три, и впридачу всего лишь семь нот,
Но ваяю из них чудеса немудрёного толка!"

Матюкнулся старик и ушёл, поскребя свою плешь...
И свербила в мозгу мысль одна, подвывая жестоко:
То ли в карме моей поселилась огромная брешь,
То ли я переслушал романтиков русского рока!..