Тёмные стены с обсидиановыми вкраплениями прикрыты тонким слоем морока, создающего иллюзию матово-бежевых, с оранжевым узором, стен. Но его глаз сильнейшего архимага насквозь видит такое неумелое творение местных тюремных мастеров. С окном та же история - на кирпичной кладке повесили иллюзию берега моря, с голубым-голубым морем, плавно перетекающим в безоблачный небосвод и желтоватым, жарким песком. Всё это ласкало бы взгляд простого смертного, или неумелого мага, но вот бессмертному, такому как Лазард, это доставляло лишь дикое отвращение. Он ещё раз злобно прищурился на стены, на безликий морок, потом с вселенской печалью оглядел свои руки, закованные в обсидиановые кольца, прощупал обсидиановый ошейник, пояс, браслеты на ногах.... Король Эрав бы с превеликим удовольствием вкатал мага в обсидиановые крошки, но совет архимагов запретил это делать и теперь несчастный илларин вынужден гнить в этой темнице.
- Лазарь! - Выкрикнули из коридора, тревожа слух илларина. Да, знали бы эти фелоры каково это иллариану слышать их противные голоса. Да и не Лазарь он вовсе, а Лазард! Это разные имена, Лазард и Лазарь. Один вариант илларианский, а другой фелорский, не думаю, что тот же самый король Эрав назвал бы своего сына Лазард вместо Лазаря. И тут та же история, никакого уважения к бессмертным!
Лазард ещё раз зло фыркнул, подошёл к выходу из темницы, дабы получить свой ужин, который пока несли недотёпы-стражники через все лестницы и коридоры, уже остыл. Но на этот раз деревянная миска не была подана через небольшое окошко в двери, а за распахнувшейся дверью стояли стражи. Двое здоровых фелоров, закованных в обсидиановые доспехи. Да, смертные даже тут опасаются, хотя иллариан априори уязвим и бессилен после длительного заточения в обсидиановой камере. А эти всё боятся. Тыкают копьями с обсидиановыми наконечниками, будто есть у Лазарда силы им противостоять.
- Именем короля фелоров Эравом Калерином ты сегодня будешь казнён! - Довольно улыбнулся страж. Точнее, его улыбку под обсидиановым забралом разглядеть было невозможно, но Лазард её почувствовал будто кожей.
- Казнён унизительно, от руки принца, в честном бою! - Добавил второй.
Иллариан досадно фыркнул, позволил стражам застегнуть на своих запястьях цепи и пошёл туда, куда его вели две обсидиановые консервы.
Коридор долго тянулся тёмной кишкой, сзади постоянно тыкали в спину обсидиановым наконечником, но и это вскоре прекратилось, когда из-за поворота, наконец, показалась тяжёлая решётка. За ней коридор продолжался, лишь стены малость раздвинулись, добавилось освещение, и стены перестали пестрить обсидианом. Потом шедший впереди страж остановился, от чего Лазард чуть не вляпался в его крылатую спину, и повернулся лицом к неприметной двери, находившейся по правую сторону коридора.
- Заходи. - Строго сказал фелор и Лазард подчинился его приказу и вошёл в чистое каменное помещение с деревянным стулом, столом и совершенно без окон. Даже ненавистного прежде морока не было, что очень сильно порадовало Лазарда, как и висевшее на стене зеркало. Он увидел себя: когда-то нетленная белая кожа теперь покрывалась серыми пятнами, перепонки крыльев обвисли бесполезной тряпкой. Чёрные волосы, ранее спускавшиеся густым каскадом чуть ли не до самых пят, ныне короткими обрубками отвратительно оголяли золотистый, с чёрными шипами гребень. Было время, когда провинившихся иллариан брили наголо, но чтобы сейчас, в цивилизованном обществе архимага остригли как лиара?! Выродки! Ранее золотисто-чёрный хвост теперь сверкал синевой, намекая на вселенскую злость Лазарда. Яркие золотые глаза, не имевшие ни белков, ни зрачков, подёрнулись алой пеленой, золотистые когти, остриженные ранее, тоже показались наружу от этого отвратительного зрелища в зеркале.
Рядом с собой Лазард увидел ещё одну фигуру с одним голубым, а другим серым глазами, матово-чёрной кожей, мелкими серебристыми коготками и неясно, почему серыми полосами на перепонке левого крыла. Полукровка?! Но одет он был хорошо, в тёмно-синюю мантию с белой бахромой и даже кольцо серебряное имел на кончике гибкого, тонкого хвоста.
- Моё имя Келерос. Не нужно лишних движений, маг - начал обходить его собеседник. Но Лазард чётко следил за его серебристыми зрачками, в то время как фелор вообще не мог догадываться, куда смотрит иллариан - я здесь по приказу принца, и ты мне противен не меньше, чем я тебе. Так что давай без своих магических штучек, просто возьми это - он поставил на стол большой кусок рубина, заточенным остриём вверх, так, чтобы сдерживающие мага обсидиановые оковы могли спокойно об него разбиться - и надень одежду, дабы не напугать своим белым телом его величество.
Лазард лишь хмыкнул на это глупое заявление, на опаски, с которыми держится этот глупый фелор, стараясь показать себя умным и рассудительным, а вообще, предстаёт ещё глупее, чем есть на самом деле. Но всё же архимаг подошёл к рубину, ударил обсидиановыми браслетами по его острию и намозолившие оковы рассыпались на его руках мелким крошевом. Потом сладко улыбнулся избавлению от антимагических браслетов и почувствовал, как его резервы потихоньку наполняет сила. Наблюдавший это фелор, лишь недовольно отвернулся, видя, как Лазард наслаждается какой-то неясной магией, от которой, к сожалению, ещё не смогли избавиться.
Потом бессмертный облачился в белую рубаху, которую заправил в кожаные штаны, поверх накинул пурпурную мантию, висевшую рядом на стуле и, ещё раз оглядев себя в зеркало и навострив гребень, повернулся к Келеросу, показывая, что тот может продолжить.
Фелор брезгливо оглядел иллариана, его золотистый гребень, коротко остриженные волосы и всё же поднялся со стола и махнул Лазарду на дверь.
Они вышли из комнатушки, снова пошли по коридору. Больше иллариан не имел за своей спиной обсидианового конвоя, лишь стоявшие по углам стражи фелоры недоверчиво смотрели в его сторону. Но Лазарду, как магу, было на это плевать, ведь сейчас в его жилах, с его янтарной кровью перемешивались крупицы магии, которые так долго не подпускали к нему обсидиановые перегородки.
- Это твоя последняя битва, Лазарь, можешь выбрать себе оружие - Келерос махнул на стойку - ты сейчас будешь сражаться с принцем. Удачи желать не буду, ибо твоя задача в поединке - погибнуть. Это выгодно всем.
Потом этот странный конвоир встал рядом с косяком каких-то огромных ворот и больше не тревожил мага.
Тем временем иллариан выбрал себе парные мечи и ещё раз взглянул на Келероса, мол, я готов, что дальше, и в этот момент этот молодой полукровка нажал на рычаг и ворота поднялись, открывая перед Лазардом большую площадку, посыпанную мелким песком, а вокруг многоэтажные трибуны и опять решётки, загораживающие фиолетовое небо прутьями.
Где-то на уровне макушки Лазарда, размахивая огромными крыльями, парил принц. Его полностью чёрная кожа, серебристые когти, синие-синие глаза. Оба глаза. О, небо, как же он сильно походил на Келероса! Иллариан даже обернулся на своего конвоира, который сейчас гордо прятался в тени, но его выдавал один светящийся синим глаз. Братья.
- Именем короля Эрава, я принц Еспера вызываю тебя на эту битву! - Гордо прокричал с воздуха принц. Да, это было грустное зрелище: весь разодетый в сияющие доспехи принц Еспера и несколько месяцев просидевший в тюрьме бессмертный, облачённый лишь в жалкие тряпки, имеющий в руках только пару мечей и без капли магии в резервах.
- Остановите битву! - Раздался откуда-то из королевской ложи сильным голосом иллариана. Даже Лазард лучше вгляделся в говорящего. Да, так и было! По обе стороны от короля сидели Ольфины, по трое с каждой стороны, и один из них, наставник самого Лазарда, знакомый с детства учитель и друг, поднялся с места и сверкнул непроницаемо зелёными глазами на короля, а затем и на его старшего сына.
- Битва будет бесчестной - вновь прогремел голос иллариана, но уже другого, Ольфина Сэйлора Рогнерра, которому был подчинён весь огонь этого мира.