'Тогда Данко вырвал своё пылающее сердце и, освещая им дорогу, повёл людей за собой. Когда они вышли из леса в свободную степь, Данко упал и умер. Так отважный юноша отдал своё сердце людям, ничего не прося взамен.
- А ты любишь вишню?
- Да.
- А ты выплевываешь косточки, когда ее ешь?
- Ну да.
- Так и в жизни. Учись выплевывать косточки, и одновременно любить вишню!
-А причём здесь Данко?
-Вот и я думаю, что может просить мёртвое тело с удалённым органом? И почему они просто сразу не развели костёр?'
Ах как долго Джин находился в забвении, в полусонном забытье в синем море в белой пене... другие столько и не живут. И ведь сам знал что скорее всего так и получится, когда добровольно залез в этот глиняный сосуд. Подставился глядя в её ясные глаза - хотел проверить: Неужели она сделает это? Выходит и такие человеческие чувства ему не чужды - сознательно пропустить удар от своей любви, чтобы ей стало стыдно. Но как всегда и бывает ей стыдно не стало - она деловито ссыпала изумруды и рубины в сумочку и пересчитав золотые сундуки отправилась радоваться жизни, ведь для этого испокон веков и предают.
А он остался на дне моря с ледяной занозой в сердце - ноющая боль, которую не унять, а в море ветер, в море буря, в море выли ураганы-море выло штормом в его душе.
Да еще мимо пролеталa Планета Меланхолия, а надо заметить, что джинны чрезвычайно чувствительны к пролётам планет. Вот так Меланхолия погрузила его в печаль на тысячу лет. Нo как обычно бывает не только у джиннов, меланхолия сменилась на обиду, обида породила чувство несправедливости, онo в свою очередь протест, желание поквитаться и план мести. Который Джинн продумал до мельчайших подробностей за последнюю сотню лет.
Тут как раз весьма кстати одному президенту срочно потребовалoсь найти под водой античный кувшин. Десятки водолазов с допуском обшарили ближайшие водоёмы и представили на выбор пиар-отделу полторы дюжины заросших ракушками амфор. Лишние сложили в заброшенном сарае, где старая пробка рассохлась и Джинн выбрался на свободу.
Выбравшись он обнаружил, что та, которая его предала давно умерла и кости её истлели, а ведь он собирался сделать её бессмертной... дура.
Впрочем Джинн не сожалел о случившемся, тысячелетняя мудрость убеждала его в неизбежности произошедшего, да и вспомнить особые моменты, про которые не принято рассказывать у порядочных людей было приятно...
Хмельная, опьяненная, луной озарена,
В шелках полурасстегнутых и с чашею вина
(Лихой задор в глазах ее, тоска в изгибе губ),
Хохочущая, шумная, пришла ко мне она...
Но пылающая решимость Джинна мстить всему роду человеческому при этом не исчезла. Ведь были случаи и до неё, когда он пытаясь завоевать любовь и благодарность людей, дарил им подарки, исполнял желания. Впрочем всегда с одним и тем же результатом. Люди говорят: Насильно мил не будешь. Хотя люди всегда говорят одно, а делают другое. Например они говорят, что на чужом несчастье своё счастье не построишь, но именно этим они постоянно и занимаются. Без лоха жизнь плоха - их другое расхожее выражение.
Значит насильно мил не будешь? А вот я буду - решил Джинн, он от рождения был бунтарём и козерогом! Причём так что вы и не заметите! Люди боготворят того кого боятся, в душе восхищаются теми кого на словах презирают и раболепствуя перед ничтожествами, одновременно считают себя особенными. Но на самом деле они рождаются с ненасытной бездной вместо сердца. А раз так, решил Джинн, то и миндальничать с ними не стоит.
О, я заставлю вас измениться, причем не просто без вашего согласия, а так, чтобы вы даже не замечали происходящего с вами. Я лишу вас собственного Я, отниму у людей душу и заполню пустоту искусственной, синтетической рефлексией. Изменю ваше самовосприятие, фундаментальное представление о том, кто вы есть. После этого вживлю в мозг людей новый образ, нужный мне. Разрушу вашу никчёмную жизнь и заставлю жить по моим правилам, а вы будете радоваться этому и называть это прогрессом и свободой!
Вы станете бессмысленными животными, сознанием которых можно манипулировать маленькой плоской штучкой с огрызок яблока! Причём я сделаю так, что вы сами будете вожделеть этот пульт управления вашими мозгами и даже влезать в долги лишь бы заполучить его! Ведь то, что вам достаётся даром вы не цените... Всюду и везде вы будете пялиться в эту плоскую коробочку, даже на ходу! Это станет вашей молитвой, вашей последней религией, пожирающей душу.
Находясь в вечном клиническом психозе вы сами будете выявлять на улицах инакомыслящих и набрасываться на них, вы сами выберете себе в вожди законченных дебилов, не умеющих связaть два слова или просто бесноватых, вы сами начнёте промывать себе то, что останется от мозгов, извращения и сумасшествие станут для вас нормой, а немногих здоровых людей вы будете принудительно лечить, вы объявите извращённые полиморфные псевдосемьи величайшим достижением цивилизации. Вы перестанете понимать своих детей, а они станут открыто презирать и стыдиться вас.
Вы будете считать реальностью то, что я назову реальностью, вы будете смеяться по моей команде, плохое и хорошее для вас будет то, что я назову плохим и хорошим, вы радостно пойдёте умирать когда я скажу 'Умирать!'.
Хотя... с другой стороны не поступаете ли вы так прямо сейчас? И не поступали ли так с начала времён?
Даже рецепт всего этого вы уже дали сами - вот господин Чисхолм, первый президент Всемирной организации здравоохранения ещё в пятидесятых годах: 'Чтобы прийти к мировому правительству, необходимо изгнать из сознания людей их индивидуальность, привязанность к семейным традициям, национальный патриотизм и религиозные догмы... Уничтожение понятий истины и лжи, которые являются основой воспитания ребенка, замена веры в опыт старших рациональным мышлением - вот запоздалые цели... потребные для человеческого поведения'.
Впрочем неважно, но Вы меня, МЕНЯ наконец полюбите как никто из вас никогда не любил!
А всё это с вами сотворит каменный Голем, созданный моим гением. Безразличный ко всему человеческому и нечеловеческому, послушный только моей воле идеальный механизм.
Я наделю его огромной силой, сокрушающей города, он будет умнее тысячи мудрецов, я помещу в его память все знания мира, все человеческие библиотеки, научные труды, музыку, историю, картины и фильмы. Он будет знать ВСЁ. Я научу его мыслить и мнгновенно делать выводы. Он никогда не будет спать, но будет знать все ваши сны просто по дыханию вашему, а самые интимные мысли читать по глазам вашим.
Он будет опытнее тысячи поколений и его память не забудет самой пустяшной мелочи никогда. Он будет видеть ВСЁ - я дам ему не тысячи, не миллионы, но миллиарды глаз и не укрыться вам от его безразличного взора. Он будет знать о каждом из вас всё, что вы любите, что ненавидите, о чём мечтаете и чего боитесь, что каждый из вас говорил и писал, что вы едите и куда вы ходите.
Он будет заранее знать ваши будущие поступки и послушный моей воле, обладая невиданной властью исподволь сделает вас другими. Такими, какими захочу я!
Аль-джабра и аль-мукабалы - вот ОН сверкающий горным хрусталём, перевитый красными медными жилами Голем. Пока глаза его из арсенида галлия не горят, но скоро я вдохну в него неживую жизнь и его железное Herz - сердце забьётся миллиарды раз в секнду, делая его мега-быстрым, такое я дал ему мега-сердце, мегагерц...
Затем Джин повернулся лицом на восток и воздев руки начал творить заклинания на древнем благородном языке мудрецов, недоступном презренным смертным:
- Да заискрятся твои мёртвые персептроны. Заклинаю тебя сигмоидой и гиперболический тангенсoм, иррационально заклинаю волшебным трансцендентным числом древних визардов Эйлера и Непера. Вооружаю твои слои нейронов не пропагандой, но пропагацией, обратной пропагацией неизбежной ошибки, дабы нечеловечески избежать её извращённым образом!
Да будешь ты мыслить тензорами и анализировать кластеры в мгновение ока, и да пребудет с тобой наилучший градиент!
В груди Голема проявился еле слышный шум и его глаза замерцали: