- Ты мне там раньше времени салон не улей, бабский негодник, - хмуро покосился назад Макс, сидевший за рулем.
- Не очкуй! Все под контролем! - Миха ткнул половиной воблы в плечо Руслана: - Будешь? Классная!..
И тут Руслик напрягся, вытянув шею. Впереди, на совершенно пустынном пригородном шоссе, залитом заходящим солнечным светом, вырисовалась изящная девичья фигурка.
- Оппаньки, - радостно вскрикнул он, повернувшись к водителю. - Может, возьмем?
- На фиг, - бесцветно проворчал Макс, вглядываясь в девушку на дороге.
- Нет, братан, ты не прав, - добродушно пробасил любвеобильный Миха. - Это святое - баба! Надо взять...
- Счастье не было б таким полным, если б не она! Тормози, - прикрикнул Руслик, взмахивая приветственно ладонью. Приблизившаяся фигура восторженно замолотила по воздуху обеими руками, разве что не подпрыгивая.
Максу тормозить не хотелось. Просто выворачивало его наизнанку от восторга друзей. Он с великими усилиями заставил себя сбавить ход, и они поравнялись с незнакомкой. Двое пассажиров, едва открыв окна, высунулись с криком: 'Деву...' - и тут же юркнули обратно.
В ней все выглядело безупречно - и шикарный маникюр, и яркая косметика, и облегающая блузка с короткой юбкой. Вот только в целом девушка казалась жуткой. И черной. Не цветом кожи, сама она как-то хитро вся светилась черным. И волосы... Ее черные, как сама тьма волосы извивались при полном безветрии, тянулись в сторону подъехавшего автомобиля. Изящные ручки обратились когтистыми лапами, медленно потянулись к двери, сжимаясь и разжимаясь, все убыстряя темп. И вот уже скрежет раздался по панически закрываемому стеклу, словно ножом царапали, по поверхности поползли трещины, вот-вот норовя лопнуть.
Водитель дал по газам, и машина рванула, почему-то зигзагами. Через пару минут двое пассажиров оглянулись, выворачивая шеи, и в голос прошипели одно и то же слово. Макс осведомился срывающимся голосом:
- Вы видите то же, что и я?
- Черное дерево без листьев, - едва слышно донеслось из-за спины. Ветви тянулись им вслед, угрожающе раскачиваясь.
Весь вечер они молча и много курили, незаметно прикончили трехдневный запас пива, а наутро, так и не размотав удилища, вернулись домой.