Леа Кансари : другие произведения.

Глава 15

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Я вернусь ( Modotte kimasu) Аннотация Главный герой драматического повествования "МодОтте кимАсу" (" Я вернусь"), опытный советский разведчик, прошедший через тяжелые жизненные испытания, воспитанник старой советской системы КГБ, коммунист, подполковник Герман Железнов. Любящий сын, муж, патриот любимой Родины, никогда не забывающий о том, что человек несет в себе истинную моральную ответственность перед собой и всеми, Герман выполнял доверенные ему разведывательные операции, любил и был любим той, которая была его ангелом хранителем, работавшей с ним в связке, разведчицей Викторией Сугуровой. Задания успешно выполнялись, несмотря на трагические условия, риски, и везде с ним рядом была его надежда и защита любимая Виктория Сугурова. Однажды выясняется, что с некоторых пор среди советских разведчиков, работавших в Европе, появился неизвестный, сильный, сообразительный предатель, крот, с кодовым, значимым прозвищем "ЛЕГАТ". У древних римлян ЛЕГАТ- посол, отправлявшийся в чужие земли с политическими поручениями.
  
  
   КРОТЫ И ПРЕДАТЕЛИ
  
  За месяц до поездки в Милан, я встретился с Максимом Аникеевым, и он сообщил мне о том, что кто-то из нашей резидентуры активно сотрудничает и контактирует с Ми 6 и с еще несколькими влиятельными разведками, чему свидетельствовали неожиданные провалы наших сильнейших многочисленных агентов инициативников за рубежом. Человеку, приехавшему из Центра, я доверял больше чем себе, поэтому сердце едва не разорвалось от неприятного известия и негодования, хотя внешне я никогда не проявлял своих эмоций! Потом я спросил у растерянного Вальки, кто бы это мог быть, и есть ли у него какие-либо догадки на этот счет? По Валькиному благородному лицу было видно, что знает он об этом ровно столько, сколько знал и я. То есть, вообще ничего не знал! Хотя первым делом попадал под подозрение именно он Валентин Сергеевич Сороковский, который был слишком умен, и достаточно образован интеллектуально, и у которого постоянно не было денег! Предатель, по донесению нашего осведомителя с той стороны, имел кодовое имя - "ЛЕГАТ" и весьма успешно и нагло осуществлял свое позорное предназначение, более того, ни разу не был уличен нашими контрразведчиками, был очень хорошо осведомлен обо всех наших планах и всегда опережал нас во всех спецоперациях на несколько шагов вперед! Мы предполагали и знали тогда только одно, что этот мужчина, был одним из наших сотрудников, очень неуловимо смелый и очень наглый, и судя по всему и прежде всего по его кодовому имени, достаточно образованный и хорошо разбиравшийся в Истории.
  К тому времени, мои отношения с Викторией перешли в более теплые романтичные и пространственные, и теперь уже ОНА смотрела на меня с восхищением и нескрываемым обожанием. Все это произошло еще задолго до нашей поездки в Милан, в форме милых незатейливых реплик и нежных взглядов.
  Милан встретил нас мажорной солнечной увертюрой, хотя Максим предупредил меня, что погода в этом изумительном городе бывает лукаво обманчивой, впрочем, как и все итальянское. И именно в этом месяце, можно побывать за один день и под проливным дождем, и изжариться под палящим солнцем!
  
  За те полтора часа, что мы летели из Кельна, я имел наисчастливую возможность любоваться симпатичной девчонкой в черных солнечных очках, сидящей рядом, равнодушно листавшей свежий номер журнала и случайной газеты, оставленной предыдущим пассажиром.
  Одной из главных целей нашей с Викторией поездки в Милан было визуальное знакомство с перебежчиком, бывшим советским разведчиком, которого мы знали только по фото. Как я говорил ранее, тогда мы поселились в отеле, в нескольких минутах ходьбы от Ла Скала. ОТЕЛЬ "УНА КУЗАНИ", был шикарнейшим местом для отдыха в Милане. Забронированный заранее номер, предназначенный для нас, оказался очень уютным и сверхроскошным. И наши вещи принесли в номер одновременно с тем, как мы в него вошли, а холодная Виктория оказалась не так холодна, каковой казалось до этого. Как только мы оказались в номере вдвоем, я сел рядом с ней на софу и положил руку ей на колено. Странно, но она ее не убрала, и вполне предсказуемой пощечины, которую я ожидал, не последовало. Я сидел и смотрел на нее сбоку, на ее накрашенные ресницы и почувствовал прилив невероятной нежности к ней, к той, которая всего год назад казалась мне такой высокомерной и такой недосягаемой! В этой нашей командировке я был главным, а она второстепенным действующим исполнителем, о чем она конечно же была поставлена мною в известность незамедлительно.
  О том, что среди нашего агентурного большинства затаился предатель, я рассказал Виктории в тот же день, через несколько часов, как только мы переступили с ней порог номера. И я запомнил ее пустые равнодушные глаза, невидящий взгляд, вперившийся куда-то в угол, и посчитал это следствием неожиданного потрясения от услышанного ею от меня неприятного сообщения.
   - УБЛЮДОК, ДАЖЕ НЕ ПРЕДПОЛАГАЕТ-
   - ЧТО ЕГО ЖДЕТ ПОСЛЕ РАЗОБЛАЧЕНИЯ - спокойно продолжал я, подходя к окну и разминая плечи.
  Тогда я не мог думать ни о чем, и ни о ком, кроме этого неизвестного и невидимого подонка! И потому мысленно попросил прощения у Виты за вынужденное равнодушие и отсутствие внимания к ней в тот момент со своей стороны. А уже через два часа мы, веселые и счастливые, легкомысленно смеясь, ехали по автостраде, кольцом опоясывающей знаменитый город, и в высокой небесной фантастической синеве летали бездумные миланские птицы, абсолютно не подозревавшие о нашем с Викторией начале любовного романа. Автомобиль был арендован для нас заранее, и я решил показать Виктории, да и себе тоже, неповторимые и незабываемые миланские места. В те минуты я сошел с ума от ее присутствия и не верил тому что между нами что-то произошло!
  К черту, пусть летит неведомый доселе мне ЛЕГАТ, со всеми потрохами и своим никчемным ненавистным существованием! Мне сейчас гораздо более интересна эта безумно обаятельная, нежная, милая девушка, немножко загадочная и совсем непохожая на других. И как же она была красива, в эти минуты, еще красивее, чем во времена своей недавней недоступности. И я ликовал, совершенно забыв обо всех мерах предосторожности, которые должен был соблюдать, меня даже не обеспокоило неожиданное появление белого Оппеля, следовавшего за нами. Хотя это был случайный автомобиль, перегнавший нас через мгновение и умчавшийся вперед быстрее пули. На каком-то отрезке дороги я остановил машину и мы с Викторией вышли из нее, держась за руки и поднялись на зеленый холм, возвышавшийся над трассой, чтобы полюбоваться божественной красотой открывавшейся нашему взору, и растущими на этом холме оливами. Внезапно пустынная дорога внизу, оказалась заполненной быстрыми машинами, и я долго и нежно, с нескрываемой любовью смотрел на Викторию, а веселый и чистый легкий ветер трепал ее роскошные длинные волосы, и сколько раз потом я безумно целовал эти ее пахнущие духами локоны, и сильная небывалая нежность, и любовь, и доверие к этой невероятной девушке, самой любимой на свете, с того момента навсегда и прочно поселились в моем сердце.
  И снова сумасшедшее состояние влюбленности, и снова божественный полет и безумие от стихов Гумилева! Почему же в самые счастливые минуты и часы моего очарования от опьяняющей любви, захватившей мой разум и мое сердце, мне всегда вспоминаются стихи несчастного Гумилева, одного из любимейших моих поэтов, сумевшего в обыкновенных строчках своих незабываемых творений, так проникновенно прочувствовать и описать изумительную ценность и неописуемую трагическую хрупкость любовного бытия?
  Теперь уже МНЕ читали стихи Гумилева, как оказалось, кроме московских начитанных студенток, нашлись и не менее образованные провинциальные барышни, окончательно поразившие и изумившие меня этим! Я не знал тогда ее настоящей фамилии, не знал откуда она была родом, и даже не пытался узнать, а она никогда не рассказывала мне о своем детстве, о родителях, а мне достаточно было того, что она присутствует в моей жизни, живет и радуется каждому дню, рядом со мной, что смотрит на меня своим чарующим, завораживающим взглядом, и мысль, о том, что завтра она проснется рядом со мной и будет также желанной и любимой, и бесконечно родной, делала меня самым счастливым человеком на свете! Мгновенно забыл я про Маргариту, улетела и испарилась прочь моя болезненная и истребляющая тоска по Ритке в первые дни после ее внезапного отъезда из Рабата. Создавалось обманчивое ощущение, что никогда и никого не любил я так, как любил Викторию, и никогда ни одной женщине не верил так, как верил потом одной только ей. Да, поистине, ОТ ЖЕНЩИНЫ ОДНО ЛЕКАРСТВО - ЖЕНЩИНА! Однако тяжкие мысли о проклятом кроте, сдавшем значительную часть нашей лондонской и не только лондонской резидентуры, не давали мне покоя и постоянно портили мое настроение. Казалось, я расстрелял бы его на месте и придумал бы самую мучительную смерть за то, что эта мразь сделала, но, к сожалению, между разведками влиятельных стран с некоторых пор существовала негласная договоренность, не трогать предателей и не мстить им.
  
   - НУ ЧТО ТЫ ПЕРЕЖИВАЕШЬ? -
   - МЫ ВСЕ РАВНО НИКОГДА ЭТОГО
   - КРОТА НЕ ПОЙМАЕМ,-
   - НЕ ГОВОРИ ЕРУНДЫ,НА КОНУ
   - НАША С ТОБОЙ РЕПУТАЦИЯ! - возмущенно отвечал я Виктории.
  Сейчас же, она разозлила меня своим недемонстративным спокойствием и равнодушием, как будто ее не касалась создавшаяся ситуация, несмотря на то, что мы выполняли с ней одну работу на двоих и перед нами, поставлена была одна и та же цель, соответственно, тоже на двоих!
  Мы приехали с прогулки и я, пропустив вперед Викторию, не торопясь, бесконечно влюбленный вошел за ней в лифт, который быстро доставил нас на наш этаж. По инструкции, мы должны были внимательно осмотреть номер, тщательно просмотреть все ли осталось так, как было при нашем выходе из него. Виктория ушла переодеваться, а я просмотрел внимательно стол и остальную мебель. Когда мы выходили, я оставил на столе, на самом краю его пепельницу, а под ней маленький скомканный фантик. Просто так, для своего спокойствия, на случай, если кто-то чужой прикоснется к столу, пепельница незаметно сдвинется, вместе с фантиком, оставив незаметный след. Зафиксировав в памяти ее положение, сейчас я вздохнул с облегчением, - все было нетронуто. Затем вышла Виктория, на ней был строгий элегантный черный костюм, подчеркивавший прелестную ее фигуру и мы спустились в ресторан. Я всегда замечал то, как заглядывались на моих любимых, мужчины, всю жизнь я помнил, как смотрели в автобусе парни на Наташу, как ревниво рассматривали тогда, ее дорогую черную пуховую беретку и цигейковую шубку, скромно одетые милые симпатичные девушки. Некоторые из них были в легких, демисезонных пальто, а за окном беззвучно сопровождал нас лютый озлобленный декабрьский мороз, тихо пропадавший под стремительными колесами мчащегося по шоссе автобуса.
  И сейчас я был в неземных отношениях с самой красивой в мире и божественно привлекательной девушкой, любовь к которой сделала мою жизнь, тревожную опасную до встречи с ней, более насыщенной и интересной, но от этого не менее опасной и тревожной! Я не мог представить себе, что Виктория была бы чьей-то женой, и имела свои семейные обязательства, что делало бы наши и без того нелегкие отношения намного сложнее. В глубине души я был уверен в твердости своих позиций и ни на минуту, никогда не сомневался в правильности своих поступков.
  В зале ресторана звучала приятная симпатичная мелодия, оркестра не было видно, он еще не появился на сцене, но звук, доносившийся из динамиков, был намного лучше, чем исполнение вживую.
  А еще через два дня после нашего приезда в Милан, я встретился с ювелиром, агентом нелегалом, работавшим в ювелирной мастерской на улице Джузеппе Верди. Мастеру заказаны были по моему эскизу две изумительные миниатюрные золотые сережки, каждая в форме виноградной кисти, и я, оплатив немалую стоимость этой красоты, получив их в назначенный день и время, в ту же минуту сообщил Максиму по телефону условной фразой о состоявшейся покупке. Я не знал, кому были предназначены сережки, но обратил внимание, что Максим весьма оживленно и радостно отреагировал на мой звонок. Эскиз копировал мамины любимые серьги, из самоварного золота, которые подарил ей дедушка в Гольцовске, на ее совершеннолетие. И сколько я помнил, мама никогда их не снимала, и никогда с ними не расставалась. Разумеется Виктория в тот вечер об этих серьгах не узнала, так как конспирация предполагала некоторые значимые тайны между мной и ею.
  Классический бордовый велюровый футляр, в котором хранились серьги, был принят в сейф отеля через несколько часов и портье аккуратно вложил его в металлическую, похожую на бонбоньерку, небольшую коробочку с номерным знаком, выдав мне соответствующую квитанцию о получении на хранение футляра с золотыми серьгами. Как я уже говорил, я не должен был рассказывать Виктории об этих сережках, и вообще о многом, что должно было произойти за время нашей командировки. Виктория вообще не должна была знать, о том, что не должно было ее касаться, несмотря на то, что мы были постоянно вместе и в Милан прибыли с одной одинаковой целью и одним заданием. Такова была особенность наших взаимоотношений, и это не было излишним, и даже Виктория не была исключением, это было обязательной и правильной, верной необходимостью, как показали дальнейшие произошедшие события.
  
  А сейчас мы спустились после прогулки в ресторан, где на удивление оказалось немало народа, и официанты сновали между столиками жонглируя подносами с напитками и аперритивами. У одного из них, проходящего мимо нас, я взял бокал рислинга, чтобы предложить его Виктории, но она тихо покачала головой и взяла меня под руку. На одно мгновение мне показалось, что ее рука дрогнула и задрожала. Я не подал виду, что заметил ее дрожь, но решил проследить за тем, как она будет вести себя дальше. Таким образом я решил поиграть с ней в кошки- мышки. Да, я забыл отметить, что Виктория никогда без надобности не курила и не употребляла спиртного, даже Шампанского! Меня немного насторожила ее дрогнувшая рука, не знаю почему, и из головы не выходила фраза Максима, когда-то сказанная в приватной беседе, что разведчик всегда и в любой обстановке, не должен расслабляться, невзирая на обстоятельства, даже если он находился рядом с теми, кому доверяет. Виктории я пока не особенно доверял, сам не знаю почему. Видимо сказалась та прежняя сухость и сдержанность в наших отношениях, да и в памяти моей постоянно всплывало ее прежнее надменное красивое лицо и недавнее молчаливое поведение рядом со мной. Хотя всего несколько часов назад линейка сдержанности между нами все-таки неожиданно рухнула и прорвалась как сель через плотину.
  
   - ТЕБЕ НАДО ЗАВТРА, С УТРА ПОРАНЬШЕ ПОПЛАВАТЬ!-
   - А ТЫ? ТЫ РАЗВЕ НЕ ХОЧЕШЬ ПОЙТИ СО МНОЙ?-
   - НЕТ, ТЫ ПОЙДЕШЬ ОДНА, А Я ДОЛЖЕН ВЫСПАТЬСЯ!-
  
  Все это время, в моей голове с реактивной скоростью летели и разбивались на лету мысли и сомнения в предательстве кого-то из нашего окружения, я успел перебрать поступки всех наших сотрудников, за последнее время и получалось, так, что каждого можно было заподозрить, приклеив ему ярлык предателя! Неужели Валька Сороковский, мой друг и однокурсник мог пойти на это? При этом все время мне вспоминалась фраза, произнесенная Аникеевым, что ЛЕГАТ - либо озлобленный неудачник по жизни, либо завистливый закомплексованный ущербный и жадный мерзавец! Ничего из этих характеристик Вальке не подходило, но, учитывая, что Валюн попросил взаймы некоторую сумму дойчмарок, и при этом обязался вернуть долг в ближайшее время, тени сомнения в моей голове вились вокруг ничего не подозревающего Вальки Сороковского, тем более подозревать больше было некого!
  Я никогда не доверял никому, за время своей работы в разведке, и теперь, эта моя привычка придавала мне некоторую уверенность в правильности своих действий, поступков, тем более, после этого известия о кроте! И я решил просто улыбнуться Виктоше, хотя именно этого мне абсолютно делать не хотелось в ту минуту.
  Какое-то внутреннее затаившееся чутье подсказывало мне, что доверять можно не всем, даже самым близким и любимым. И через несколько лет, вспоминая этот разговор с ней, я видел ее тонкий нежный профиль, чудесные красивые темные локоны спадавшие на ее плечи, так полюбившиеся мне, и ее застенчивый любимый мною взгляд, в котором не осталось даже намека на ее прежнее высокомерие и откровенное презрение ко всему, что ее раздражало в мужчинах, которым она так нравилась, и так была дорога им когда то!
   - МИЛАЯ, МОЯ,ДОРОГАЯ МОЯ-,
   - КАК ЖЕ Я СЧАСТЛИВ С ТОБОЙ!
   - ПРЕДСТАВЛЯЕШЬ, И Я ТОЖЕ!-
   - ПОМНИШЬ, КАК ГОВОРИЛ МАРЬЕ
   - АНТОНОВНЕ,ХЛЕСТАКОВ- КАК БЫ Я
   - ХОТЕЛ БЫТЬ ПЛАТОЧКОМ,
   - НА ВАШЕЙ ШЕЕ!))))...ВИТА!
   - Я ПОЛЮБИЛ ТЕБЯ, САМ ТОГО
   - НЕ ОЖИДАЯ,КАК ТОЛЬКО
   - УВИДЕЛ ТЕБЯ! -
  
  Я говорил эти слова Виктории, а она тепло и мило улыбалась мне, и мне это так понравилось тогда, и я, не обращая ни на кого внимания, наклонившись, нежно поцеловал ее руку долгим осторожным поцелуем. Мне нравилось в ней все, начиная с красивого ее имени, его прекрасного значения и смысла, ВИКТОРИЯ - ПОБЕДА, и так же нравилось ее сокращенное имя ВИТА - ЖИЗНЬ! И даже тогда я не стал ее расспрашивать про настоящее имя, нисколько не сомневаясь в том, что оно так же прекрасно и прелестно, как это, присвоенное ей в ГРУ!
  Через два дня мы гуляли с ней по площади Мерканти, при этом совершенно забыв про необходимую осторожность, и я чувствовал себя гордым школьником отличником, который сопровождал на прогулке самую красивую и недосягаемую ученицу своей школы, и у которого от этой гордости выросли за спиной легкие прозрачные, воздушные крылья, готовые вознести к небесам и его, и его неземной красоты подругу. Почему-то в тот момент вспомнилась мне Наташенька, вспомнилась ее печальная история, произошедшая на проклятом школьном вечере, перевернувшая всю ее жизнь с ног на голову. И тогда, в тот момент, я также подумал и про виновника ее несчастья, которого всегда ненавидел, даже не зная его имени, и неожиданно, понял силу его любви к Наташе, толкнувшего его на такой безрассудный и бесчестный поступок!
  Счастливые, влюбленные мы шли с Викторией по площади, а жадные голуби на брусчатке отбирали корм друг у друга, и она, глядя на них, стала тихо насвистывать симпатичную мелодию, и это был мотив известной песни "ДРОЗДЫ". Я огляделся вокруг и строго приложил палец к губам, но Виктория только усмехнулась и сказала резко, чужим и неприятным голосом- -
   - НИКОГДА НЕ ЗАПРЕЩАЙ МНЕ
   - ДЕЛАТЬ ТО,ЧТО Я ЛЮБЛЮ!-
   - ТЫ ЗАБЫВАЕШЬСЯ! - тихо ответил я ей в ответ - МЫ НЕ ДОМА!
   - СМОТРИ, НЕ ПОГУБИ НАС!-
   - УСПОКОЙСЯ - ЭТО Я!!! - А Я -
   - ВЕЗДЕ ДОМА! - тогда меня не заставила задуматься эта казалась бы обыденная фраза, но теперь, вспоминая ее по прошествии нескольких лет, я по-новому воспринял ее смысл и истинное содержание, и то, что вкладывала моя дорогая и любимая пассия в нее, на тот момент.
  И тогда я остановился и в порыве благодарности притянул ее к себе! От нее, от этих ее слов, здесь, на чужбине, исходила такая мощная поддержка и такая же непоколебимая уверенность! Господи, как же я был счастлив в тот момент, напрочь забыв про прошлую любовь к Маргарите, забыв, как так же замирало мое сердце при виде ее глаз, как будто и не было в моей жизни, того счастливого периода, когда я был любим Ритой и любил ее сам! А ведь я никогда ранее не задумывался о том, что все прекрасное и изумительное в наших отношениях с Маргаритой, моей единственной и когда-то любимой женой, неожиданно испарится, как мелкий июльский дождичек с серыми тучами, разогнанными выглянувшим из-за них внезапным ликующим солнцем!
  Виктория была шикарна! Как было шикарно и прелестно все, что имело к ней отношение! И эти ее красивые густые длинные каштановые волосы спадавшие на ее прелестные плечи, ее длинная лебединая шея все больше и больше нравились мне, впрочем как и все, что имело к ней отношение! Она была изумительна, божественна, и как же она была неподражаема и ни на кого не похожа! Потом мы строили с ней совершенно безумные планы на будущее, и я, слушая ее, отчетливо понимал, что эта тонкая душой и худенькая девочка, рулит мною, как никогда никому не удавалось этого сделать до нее! Даже когда-то дорогая и любимая мной и любящая Маргарита, не имела надо мной той власти, которой владела нынешняя ее преемница! И я не задумывался и даже не хотел думать о том, к чему может привести и чем может окончится эта моя слепая любовь к Виктории! Официального развода с Маргаритой у меня не было, наверное, потому, что я не хотел встречаться с бывшей женой, а если честно, то в КГБ очень косо смотрели на разводы сотрудников, и мне не хотелось, чтобы руководство вмешивалось в наши с ней отношения. Меня и Риту, устраивало статус кво каждого, это было весьма удобно для нас в тот момент. Мы были относительно свободны от супружеских обязательств, хотя на самом деле это был омерзительный блуд. К счастью, мои родители не были в курсе наших с ней тогдашних взаимоотношений, и еще долго они находились глубочайшем в неведении.
  Так же, дело осложнялось и в наших отношениях с Витой, в душе я ощущал глубокую горечь и неприятную моральную подоплеку от той сложившейся ситуации, и опять же, это все имело постыдный оттенок, который выставлял мою горячо любимую Викторию обыкновенной содержанкой! И я уже был к тому времени, абсолютно уверен в том, что при первой же возможности, сделаю все возможное, чтобы аннулировать, расторгнуть свой брак с Маргаритой, не боясь тяжелых для себя в своей дальнейшей деятельности последствий и наконец-то сделать Викторию просто очень счастливой и любимой своей женой!
  Увы! Непредсказуемы пути Господни, как и непредсказуемы наши поступки и мысли, связанные любовью к тем, кому мы слишком верим и не допускаем даже в мыслях, что это может быть просто иллюзорным восприятием и желанием видеть в любимых то, что в них никогда не присутствовало, и на деле оказывалось жестокой реальностью по отношению к нам! И эти слова, больше всего подходили к Маргарите, уехавшей от меня в Москву и долго не напоминавшей мне о своем существовании.
  Однажды мы гуляли с Викторией по ПЬЯЦЦА ПОРТЕЛЛО и она купила себе симпатичную заколку. -
   - А ТЫ НЕ БОИШЬСЯ, ЧТО ЭТИ ЗАКОЛКИ
   - ИСПОРТЯТ И ПОГУБЯТ ТВОИ ВОЛОСЫ?
   - А ЧТО, ЕСТЬ АЛЬТЕРНАТИВА?-
   - КУПИ РЕЗИНКИ-...
   - РЕЗИНКИ СТЯГИВАЮТ ВОЛОСЫ, И ЭТО-
   - ГОРАЗДО СТРАШНЕЕ И ХУЖЕ ЗАКОЛКИ-
   - РЕЗОННО...НО, - МНЕ ВСЕГДА
   - НРАВИЛИСЬ ДЕВОЧКИ
   - С ХВОСТИКАМИ, ПРИХВАЧЕННЫМИ
   - РЕЗИНОЧКАМИ! -
  И все же она прислушалась к моим словам и, сама того не подозревая, преподнесла мне подарок! Она прихватила волосы с двух сторон резинками, когда встретила меня, вернувшегося в номер после встречи с ювелиром. Тем самым, с улицы Джузеппе Верди.
  Утром, когда я проснулся, она так сладко и невинно спала, и я не решился нарушить этот ее покой! Осторожно, стараясь не разбудить ее, я принял душ, оделся и тихо закрыл за собой дверь.
  Чудеса чудесные! Я не знал, что Вита все же приобрела эти резинки и видимо решила сделать мне подарок! Этими хвостиками, невольно напомнила она мне милую, дорогую мою Наташу, и сердцу моему стало невыносимо больно, одиноко, и тревожно застучали в голове бешенным стуком все те же ненавистные мстительные молоточки. ......
  Было восемь часов вечера, в открытое окно с улицы дул тончайший легкий миланский ветерок, и в комнату неслышно приползла и скользнула начинающаяся вечерняя прохлада. Мы стояли у окна, я молча курил сигарету, опершись плечом на оконную раму, не сводя восхищенных зачарованных глаз с Виктории! Дорогая, любимая Виктория была в черном шелковом японском гарнитуре и держа в руках милые эти резиночки, рассказывала мне про свой предутренний сон, она рассказывала, а я любовался ее изумительной фарфоровой идеальной прозрачной кожей на лице и бархатистой на шее, где тонкие шелковые бретельки маняще- заманчиво обрисовывались черными контурами на ее светлых нежных плечах и плавно переходили к прелестной молодой груди. Я смотрел на нее, слушая ее, любуясь и наслаждаясь ею и выкинув в окно сигарету, стал страстно и жадно целовать ее красивые нежные плечи, шею, мгновенно почувствовав в тот момент, что теряю последние остатки самообладания и разума, но мне было уже не до этого, земля уходила из-под моих ног, как всегда происходит в этот момент, и та великолепная, соблазнительная, чарующая наступающая пустота слепой и безумной яростной страсти, охватившей меня при прикосновении к Виктории, вдруг зазвенела и беспощадно застучала в моей ни о чем уже не соображающей голове, перекликаясь с тысячами ударов безвольного и счастливого моего сумасшедшего сердцебиения!
  Как-то, гуляя со мной по площади, она грустно сказала мне, что не перенесла бы нашу разлуку, и это снова больно напомнило мне о Рите, которая внезапно, без предупреждения уехала в Москву, забрав все свои вещи во время моего двухнедельного отсутствия. Я был тогда в служебной командировке в Алжире, потом в Тунисе, и на маленьких восточных базарчиках накупил ей красивых платков и ярких шарфов, представляя, как обрадуется моя любимая Ритулька, самая модная, молодая стильная и вальяжная из всех посольских жен! Дурак! Я даже и думать не мог, и не догадывался об ее отъезде, не допуская никакой мысли, чтобы связывать это с ней, в течение тех двух проклятых дней, дней, когда телефон в нашей квартире противно отзывался одиноким нерадостным зуммером. В голову лезли самые страшные и ужасные неправдоподобные мысли, одна страшнее другой, пока я не приехал домой и не прочел ее письмо.
  Однажды, когда она уже уехала, по прошествии некоторого времени, я проснулся от ночного звонка, раздавшегося в нашей пустой квартире. К сожалению, тогда мне это показалось, всего лишь показалось! Никто меня не будил ночным звонком, и мне же никто и не звонил в ту минуту!
  Она думала, что я буду бомбить ее своими мольбами, письмами и звонками! Дудки! Могла бы догадаться, живя со мной четыре года, что я из себя представляю, в конце- концов!
  Я не стал заливать свое внезапное одиночество алкоголем, выкуривать по нескольку пачек сигарет в день, обманывая себя и свое оскорбленное самолюбие, нет! Я слишком любил себя, и понимал то, что именно от меня и только от меня зависит мое здоровье, мой дальнейший успех в работе и службе, и вообще, теперь я должен быть более чем прежде, холодным и спокойным Вольфом, волчица исчезла, но Волк - то остался! Надо жить, радоваться тем новым даруемым посылам каждого дня, чтобы наслаждаться полноценной и насыщенной жизнью, так как это было в далеком детстве, когда за тебя думали и все решали любимые и сильные твои родители!
  Сжигая оставшиеся клочки ненавистного ее сумбурного письма, глядя на их судорожные, тлеющие, пепельно-тонкие и черные остатки, я с огромной горечью понял, осознал, что жизнь и есть нечто тонкое, пепельное и хрупкое, со своими внезапными радостями и печалями, и значит Господь так испытывает меня, посылая мне эти внезапные испытания! Аллилуйя!)))
  Я не знаю, как я пережил тот ужасный момент открывшейся истины, по сути предательства, не знаю. Тогда мне пришлось собрать в кулак всю свою волю, разум, вернее их остатки, выдержку и спокойствие, но не обиду! Ну какая может быть обида, когда тебя неожиданно бросает единственная и любимая жена? Это было неизбывное горе и бесконечное отчаяние, для меня в тот момент! Еще с детства папа мне говорил, что в случившемся нехорошем, никогда нельзя винить кого-то, а надо искать корень зла в себе, уметь искать и найти первопричину этого внезапного случившегося!
  Нет, я не стал жаловаться кому либо, плакаться в жилетку и роптать на судьбу! И не побежал искать я другую женщину, чтобы обманчиво утешиться на чужой груди, хотя объектов с этими грудями было более чем предостаточно! Тому было две причины, одна из которых вырисовывалась в моей элементарной брезгливости беспорядочными половыми связями, примеров с плачевными результатами среди коллег по работе и в студенчестве было предостаточно! Все внезапно и болезненно сгорело во мне в те дни! Никто, никто и никогда не должен был знать о случившемся со мной! Не хватало, чтобы меня еще жалели, нет, этого мне совсем не было нужно! Одинокий Вольф, не нуждался в сочувствии! Второй причиной было то, что я разорвал все наши фотографии с Маргаритой! Хладнокровно разорвал и сжег, ни о чем не жалея! Я твердо знал, для чего мне теперь надо жить и поставил перед собой цель, задачу, выкинуть к чертовой матери из головы и из сердца бывшую, и убедить себя в том, что это не она меня оставила, бросила, а это Я так хотел! Это Я хотел, чтобы Маргарита исчезла из моей жизни, как исчезают на подоконнике случайно незакрытого окна капли внезапного яростного дождя, как уходит в неизвестное этот самый дождь, о котором забываешь. как только появляются на небе плывущие белые, хрупкие, чистые и мягкие последождевые облака, и над ними все еще в сером бесконечном небесном пространстве, висит молчаливое и справедливое, внезапно появившееся как бы в утешение, коромысло радуги и надежды!
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"