Квох Александр : другие произведения.

Одно

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

   Глава I
  

Он и Он.

Он [Квох Александр] Он [Квох Александр]

   Сколько можно тут стоять? Сколько можно стоять и не двигаться? Совсем ничего не делать? Он думал над этим каждый день. Даже ночью думал над этим, потому что днем всегда кто-то мешает.
   Чем Он только не занимался. Делал и Это, и даже То иногда делал. Но ничего не получалось. Точнее получалось, но не так хорошо как Он этого хотел. Сколько было изжевано листков бумаги, а ведь бумагу делают из дерева. И если бы Он постарался то смог бы сделать из бумаги что-нибудь живое, живое как дерево, или цветок, или сточная труба, а у Него пока выходил только пепел. Черный-черный. Пепел. Иногда Он пытался подвывать под чьи-то рвущиеся вены, кричал то громче, то тише. Но в этом тоже не было никакого прока. Всегда находился тот, кто выл лучше. Тот, кто выл жалостливее чем Он.
   "Совсем стал старый", - подумал Он. Перед глазами бегали воспоминания, бегали так быстро, что Он не успевал их забывать. Но все воспоминания рано или поздно забываются. Хочешь или нет рано или поздно ты все забудешь. Всё и всех. Даже себя ты скоро забудешь. Так думал Он. А Он думал иначе. Он и Он всегда думали по-разному. Хотя вроде одно целое. Вроде и ноги общие, и руки. Голова тоже одна. Но думают по-разному. Он и Он. Он - это половина Его. Или целое? Неважно...
   Он любил ходить. Он любил ходить и смотреть. Чаще Он смотрел на лица. Смотреть на лица было скучно. А чем ещё заниматься. Вот так ходишь и смотришь. На лица. А когда забываешь что смотришь на лица, кажется, что смотришь в зеркало, а потом понимаешь что это не зеркало. Понимаешь что это стекло. Стекло от бутылки. От пустой, стоящей в углу пыльной бутылки. Но бывало, что и на людей Он тоже обращал внимание. Но такое бывало настолько редко, что даже говорить об этом не стоит.
   Он знал что все думают. Но Он не знал о чем. Однажды Он спросил Проходящего мимо: "о чем ты думаешь?". А Проходящий прошел дальше, как будто не слышал. Потом оглянулся, и спросил: "где здесь выход?", и не дожидаясь ответа пошел дальше. Такова цель всех Проходящих - проходить мимо, и оставлять что-нибудь ненужное.
   У каждого в жизни свой Проходящий. А чаще их несколько. Они проходят, и становиться грустно. Рано или поздно все задумаются "где здесь выход?", ведь у каждого есть свой Проходящий который оставляет что-нибудь ненужное. А ещё чаще бывает, что Проходящих несколько. И хотя бы один из них точно спросит "где здесь выход?". Наверно каждый думал об этом. А если не думал, то обязательно будет. Каждый из нас будет думать об этом, потому что ему страшно. Он всегда говорил, что мы боимся неизвестности. Он вообще много говорит. Но никто не слышит. Видимо Он говорит слишком тихо.
   Он раньше тоже задавал себе вопрос "где здесь выход?". Но тут же задавал вопрос тем, кто был вокруг "а вход-то где?". Он спрашивал об этом всех. Но никто не отвечал. Не знал наверно. И Он не знал. А Он знал. Но никому не говорил. Жаль, что не говорил.
   Наверно Он боялся говорить. Он никому не верил. Даже себе не верил. А как Он мог себе верить? Он зависел от окружающего пространства. Он должен всегда был думать чего бы поесть, и как бы поспать. Он зависел от этого. Его жизнь тоже от этого зависела. Поэтому Он больше ни о чем не думал. Поэтому Он не верил себе. Никому не верил. А Он верил. Но только не знал кому. Кому-то. А этот Кто-то не знал, что ему верит Он. Ему было все равно. И Это равно, и То равно. Упрощал жизнь как мог.
   И Он упрощал. Думал что так проще - все упрощать. Доупрощался до такой степени, что не видел разницы между бесконечностью и унитазом. Он понимал унитаз. Видимо они говорили на одном языке. Понимали друг друга. Зато бесконечность Он не понимал. Вот вам и разница. Но её нельзя увидеть. Унитаз можно, а бесконечность нельзя. И разницу тоже нельзя. Даже если прищуриться. Даже через подзорную трубу. И через другую трубу нельзя. Вообще нельзя увидеть. Никак не выходит. У Него не выходит. А у Него выходит. Бывает даже входит. Обидно как-то.
   Обидно когда смеются над твоими ошибками. Обидно. Обидно когда смеются над тобой. Он всегда смеялся над чужими ошибками. Вроде учиться надо, вроде пора бы уже и учиться, а Он все смеялся. Не потому что Он не любил учиться, а потому что Ему нравилось смеяться. Даже неважно над чем, просто смеяться. Но над своими ошибками Он не смеялся. Потому что смеялись над ним, и Ему было обидно. Обидно что уже поздно учиться. Учиться надо было раньше. А теперь что? Теперь поздно. Поздно учиться на своих ошибках. Надо было учиться на чужих, а Он не учился. Он смеялся. Обидно когда над тобой смеются. Он плакал, плакал ночью, что бы никто не видел. А никто в общем-то и не смотрел, поэтому Он мог плакать и днем. Но днем были дела важнее.
   Днем Он говорил "дык". Целый день Он говорил "дык", а ночью ничего не говорил. Ночью Он спал. А Он не спал. Он всегда говорил. Говорил "елы-палы". Так они и общались. Днем один говорил "дык", а другой говорил "елы-палы". А ночью они никак не общались. Потому что Он спал. А Он говорил сам с собой. Говорил себе "елы-палы".
   Когда они встречались то Он обращалcя к Нему "дурилка картонная". Или "бумажная". Или "алюминиевая". По настроению. Но всегда "дурилка". Неважно это... Важно то что Он никак к Нему не обращался. Потому что не видел смысла. Ведь Он это и есть Он. Он и Он - одно целое. Или разное? Неважно...
   А вдруг важно? А вдруг все неважное важно, а важное неважно? Кто ответит? Он? Или Он? Или они вместе? Но вроде они и не вместе. Хотя одно целое, но не вместе. Они не любили друг друга, поэтому были не вместе. Находились по разные стороны. Хотя вроде одно целое. А может и не одно, а два целых. Кто их разберет?
   Да и вообще, кто сказал что Он, или даже Он что-то знает? Может они и знали что-то. Но знали они гораздо меньше чем не знали. А не знали больше чем знали. Так бывает. Обычно так и бывает. Случается так. Иногда. А иногда и не случается. Бывает что и Он и Он все знают. Он знает про Это, а Он знает про То. Так случается. По разному случается. Но не случилось. Ведь по разному случается.
   Случалось что у Него что-то случалось. Бывало что случалось что-то важное. А бывало и так что случалось что-то не важное. Ему было очень трудно отличить важное от не важного. Иногда Ему казалось что Это важно. А Ему казалось что важно не Это, а гораздо важней То. Но Он не слушал Его. Да и себя Он не слушал. Он слушал кого-то Другого. И этот Другой говорил Ему что важно а что нет. А Он верил. А Он не верил. Не понимал зачем верить. А Он тоже не понимал, но верил. Глупый наверно был. А может совсем наоборот. Никто не знает.
   Хотя может кто-то и знает. Кто-то знает где свет. А кто-то не знает. Те кто знают идут быстро, потому что видят куда идут. А те кто не знает вообще не идут. Страшно. И не видно. Не видно куда идти. Темно же. Света нет, вот и темно. Вот и ничего не видно.
   Он видел где свет. Он видел свет даже там где его собственно и не было. Света нет, а Он что-то видит. А Он ничего не видит. Как Он может видеть если света нет? может Он смотрел глубже? Может Ему надо смотреть глубже? Может Он должен смотреть в глубину? Может свет там? Хотя может и не там. А если не там то где? А может свет вообще нельзя видеть. Может Он не видит свет, может Он его слышит? А Он пытается видеть. Выпучивает свои глаза как только может. Смотрит по углам. Пытается видеть свет. А Он закрыл глаза и свет слышит. Слышит шаги. Шаги света. Ну и пусть себе слышит, зачем Ему мешать. Да и Ему мешать не надо. Пусть пытается видеть. Вдруг увидит. А если не увидит то пусть хотя бы пытается. Хоть делом занят будет. Не будет мешать слушать свет. Слушать шаги света. Пусть себе смотрит и не мешает. Хоть чем-то занят, хоть какая-то работа.
   Так и получалось. Он работал а Он не работал. Он работал и получал деньги, а Он не работал и деньги тратил. Не честно как-то. Один работает, а другой тратит.
   У Него была тяжелая работа. Он менял буквы в словах и делал новые слова. Иногда Он пытался придумывать новые буквы, но ничего не получалось. Букв и так много, куда уж больше-то?
   И вот слов все больше, а работа все тяжелей. Тяжело работать. Тяжело переставлять буквы. А Он не знал что буквы - это тяжело. Что они тяжелые и их трудно носить с места на место. Трудно переставлять. Он на работе так уставал что ничего больше не мог делать. Даже тратить не мог. А Он мог. Ведь Он не работал. Поэтому тратил. Тратил деньги. Ходили слухи о том что Он тратил больше. Больше чем Он зарабатывал. Как так? Как у Него так получалось? На что Он тратил? Он знал на что Он тратил, а Он не знал. Не было времени что-то знать. Надо работать. Зарабатывать деньги. Менять буквы. Получать слова. Склонять глаголы. То в одну сторону склонять, то в другую. То по ветру, то против. Против ветра склонять, или по ветру. Делом занят. И Он занят. Он и Он заняты. Очень заняты. Не нужно их отвлекать. Нельзя отвлекать. Нельзя рядом стоять. Над душой. Душа она не любит, когда над ней стоят. Она сама любит стоять над всеми. Быть выше. Выше всех, даже Его. И Его тоже выше. Нельзя отвлекать. А то Он разозлиться и перестанет работать. Перестанет буквы местами менять. Что тогда нам делать? Чем заниматься? Не будет слов, и песен не будет. Никто больше петь не будет. Все замолчат как рыбы. И как рыбы сдохнут, вверх брюхом. Так что не надо Его злить. А то Он перестанет работать. И деньги перестанет получать. И нечего Ему будет тратить. Он умрет от скуки. Вверх брюхом. Он зависел от Него. Ведь Он не работал, а тратил. Много тратил, больше чем Он зарабатывал. Как так?
   А никак! Просто Он знал где собака зарыта. А Он не знал. Он не любил собак. Не ел их принципиально. Был вегетарианцем. Зачем Ему это было нужно? Просто Он думал что так лучше. Вот и был вегетарианцем. Был, потому что Он не был. Ведь Он ел собак. То на Этом съест, то на Том съест. Вечно голодный. Все время ест. А потом ходит и хвастается. "я на этом собаку съел", - а Ему все равно, ведь Он собак не ел. Принципиально. У Него были строгие принципы относительно собак.
   Он редко Его встречал, не любили они друг друга. Вот и не встречались. По крайней мере пытались. Но иногда не получалось. Иногда все таки встречались. Тогда Он обязательно делал какую-нибудь гадость и спрашивал Его: "что? Съел?". А Он ничего не ел. Он же вегетарианец. Нельзя Ему есть. Вот Он и не ест.
   И вообще Он вовсе не Он. А Он не Он. Они разные. Совсем разные. Он - это Я. А Он - это Я. Я и Он - одно целое, хотя и ноги и руки разные. А Он и Я - разное, потому что головы разные. И мысли разные. Совсем разные. Я и Я - одно целое. А может и разное. Да не важно Это. И То совсем не важно. Важно что Я и Я есть. Что они существуют. Он и Он тоже существуют. Всё вокруг существует. Пусть даже и не видно этого вовсе. Но существует. Я и Я есть. Он и Он есть. Что нам ещё нужно? Для полного счастья?
  

Его сон.

   Однажды Он спал. Он спал и все тут. Что тут ещё можно сказать? Просто Он спал. И ему снился сон. Ему снилась пустыня. Ничего там не было. Песок был. Но ничего не было. Пусто совсем. Пустыня же снилась. Хотя нет. Там был Он. Куда же без Него? Это же Его сон. Но там и Он тоже был. Оба они там были. В противогазах стояли. Почему стояли?
   Стояли как слоны. У обоих был хобот. Они стояли и смотрели друг на друга. Долго смотрели. А ничего не происходило. Пустыня же вокруг.
   Он смотрит на Него. Долго смотрит. А потом берет хобот и закручивает узлом. Морским узлом. Пустыня же. Пить то хочется. Воды нет, зато морской узел есть. И легче как-то Ему стало. А Ему легче не стало. Стало тяжелей. Намного тяжелей дышать. Хобот-то завязан. Вот Он и задыхается. Грустно Ему. А Ему весело. Он тычет в Него пальцем и смеется. Просто весело Ему. А Ему не весело. Вот так и стояли они в пустыне. Одному весело, а другому не весело. А что поделать? Так ведь бывает. Хотя может и не бывает. Ведь это же только сон. Всего лишь сон. Не бывает такого. А может и бывает? Может это и не сон вовсе?

Его сон.. [Квох Александр]

  
  
   Глава II
  

Двое.

   Он никогда никого не обижал. Даже муху. Даже мухи не трогал. Брезговал трогать это скользкое, противное существо. Но муха Его трогала. Садилась на него. Пыталась питаться Его светлыми мыслями. Засовывала свою отвратительную иглу прямо Ему в кожу, и пила Его светлые мысли. Заполняя образовавшийся вакуум всякой гадостью, грязными какими-то мыслями, заполняла образовавшееся пространство чем-то гадким. Однажды Он не выдержал. Он конечно никого не трогал. Но бывают ситуации когда никакая дипломатия не спасает. Это была как раз именно такая ситуация. Хоть пиши разные бумаги, прошения, просьбы, да что угодно. Не помогало. И Он не выдержал. Как дал ей. Муха бедная отлетела. Быстро летела, как самолет. Красиво. В стенку врезалась. Размазалась. Взорвалась, и все внутренности стали наружностями. Все что было внутри теперь снаружи. Прямо на Его белой стене. "Нехорошо когда грязь" - подумал Он. Достал скабель и начал скаблить. И начал отчищать, отрывать, выдергивать, скаблить. Скаблил-скаблил скабелем. Чистил. И даже на какую-то секунду, на какой-то промежуток времени Он подумал что это Его призвание. Но потом сразу об этом забыл. Скаблить было тяжело, и поэтому Он старался не отвлекаться на разные мелочи.
   А все наружности мухи потихоньку отскабливались. Сыпались на пол. А потом прибегали муравейчики и все это собирали, куда-то складывали, видимо потом муравейники из этого строили. Страшно было бы представить что бы случилось с муравейчиками если бы Он не стал бы соскабливать муху с белой стены. Из чего бы муравейчики тогда стали муравейники строить? Где жить-то бы стали? Молодец муха. И Он молодец.
   Он один раз сел на такой муравейник, плохо потом ему было. Примерно как сейчас. Он вскакивал, что-то било ему прямо в спину. Он бегал вокруг себя. Вокруг да около себя. И кричал. Вопил что было мочи. Пытался перекричать боль. Заглушить боль всеми подручными средствами. А Он все это видел и был страшно напуган. Он думал что Он ведет себя очень странно. Просто Он не знал что Он сел на муравейник, потому что если бы знал то сразу бы все понял. Он дал Ему таблетку. Проводил до кровати и Он уснул. А Он сидел на краю кровати и смотрел на Него. Переживал. Беспокоился. Крутился вокруг, пытался как-то помочь. Боялся Он за Него. Боялся вместо Него.
   Он боялся. Он знал, что глупо все время бояться. Но ничего не мог с собой поделать. Он боялся Его. Он много чего боялся, но больше всего Он боялся Его. А Он боялся Его. Оба они боялись. Прятались друг от друга. Играли в прятки. Но их никто не искал. Ведь обычно кто-то ищет, а тут никто не ищет. Тока прячется. Они прячутся. Прячутся от своих страхов. Прячутся друг от друга.
   Они хорошо прятались. Очень хорошо. Были мастерами своего дела. А прятаться - это было их дело. Прятались настолько хорошо, что иногда сами себя найти не могли. Приходилось кричать, биться головой, впадать в истерику, страшно же себя потерять. Его страх потерять себя, был намного сильней, чем страх перед Ним. Поэтому Он решил перестать прятаться. Понял, что нет в этом деле никакого прока. Может Он и прав.
   По крайней мере Он обычно думал что Он прав, а Он не прав.
   Он считал, что вся жизнь - дорога. Вообще Он любил считать. Был образован. Он был образован, а Он только начинал образовываться. Был в самом начале дороги. А Он был уже почти в конце. Они были на разных концах одной дороги. Вообще Он считал что вся дорога - это жизнь. Поэтому Он орал с конца в начало. Кидал кирпичи. Пытался согнать Его с дороги. Согнать из своей жизни. Согнать с начала пути. А Он не уходил. Он считал что это Его дорога. А Он считал что Его. Так и спорили. Все время спорили. Стояли на дороге и спорили, один стоял в начале, а другой в конце. Но никто никуда не шел. Хотя вроде на дороге стояли. А по дороге ходить надо. А у них не было времени ходить. Они только спорили. Уже даже забыли из-за чего спорили. Просто это был смысл этой дороги. Спорить - это был смысл их жизни. Вот они и спорили, ведь в этом весь смысл.
   Он всегда искал смысл. Во всем Он пытался найти смысл. А Он не пытался. Даже искать не пытался. Думал что смысла нет. Нет смысла и все тут. Просто Он думал что все бессмысленно. Думал что все просто так. Думал что все так как должно быть, и нет в этом никакого смысла.
   Вот смотрит Он на слона, и говорит "нет смысла". А какой в нем смысл. Живет себе слон, ничего не делает. Бессмысленный слон. Несмышленый ещё. Маленький. А Он думал что смысл в слоне есть. Что слон как-то с Ним связан. Какими-то окольными путями Он и слон связаны. С чего Он это взял?
   Он думал что слон - это Его смысл. Думал что это Его слон. Хотя слон был общий. Стоял себе на лужайке, пасся. Молоко время от времени давал. По утрам кукарекал, или мычал. В общем, издавал неразличимые гудящие звуки. Музыкальный был слон. И не было в нем никакого смысла. Какой в слоне смысл? Никакого. Впрочем и в Нем тоже особого смысла не было. Он был не особо кому нужен. Разве что себе. И больше никому. Не было в Нем смысла. И в Нем не было смысла. А они думали что смысл в них был. Ну и пусть думают. Зачем их огорчать?
   Но если в Нем нет смысла, и в Нем нет, и даже в слоне нет, то где же смысл-то? Куда идти-то за смыслом? Я вечно искал смысл. Но Я думал что смысл в Нем. А Я думал что смысл в Нем. А на самом деле смысла нет. Нигде нет. Хотя может и есть. Только слон знает об этом. Но слон никому не скажет. Зачем слону с кем-то разговаривать? Какой в этом смысл? Нет смысла, а даже если и есть, то только слон знает где смысл. Но слон никому ничего не скажет.
   Так и текли дни. Он жил себе в неведенье. Не видел где смысл. Просто наблюдал как движутся дни. Движутся по непонятной траектории, странному круговороту. Вот один день прошел, вот другой прошел...
   Бывало в днях что-то случалось. Появлялись какие-то пятна. В днях бывало случались светлые пятна. А бывало темные. Даже не пятна, а полосы. Какие-то параллельные прямые. Параллельные, прямые полосы. Вот светлая полоса прошла. Вот темная. Черная. Белая. Как зебра. Он смотрел на свою жизнь и понимал что это вовсе не жизнь а зебра. У Него совсем не жизнь а зебра. И Он вовсе не жил а зебрился. Зебрился-зебрился и в конце скукоживался. Ну да ладно. Не будем о грустном.
   Все таки вся Его жизнь - это Он. А Он - это Его зебра. Он часто носил тельняшку и был похож на зебру. Похож на Его жизнь. Такую же полосатую, мятую и нестиранную.
   Он жил рядом с Ним. Вообще все тут было рядом. И солнце рядом. И небо рядом. Просто Они жили в центре. Он жил в самом центре. А Он не в самом. Он жил где-то с краю от центра. Недалеко от Него. Вроде они живут не далеко, но в разных мирах. Вроде рядом находятся, но живут в разных мирах. Но что тут поделать? Бывает так что люди живут рядом, но в тоже время вовсе и не рядом.
   Вообще Он был умным. Некоторые даже думали что Он гений. Но на самом деле все было не так. Просто Он был не совсем умный. Точнее совсем не умный. А Он был нормальный. Просто всё познается в сравнении. А в сравнении с Ним Он был умный. Некоторые даже думали что Он гений, забывая о том что всё познается в сравнении.
   Он делал разные бесценные дела. Можно даже сказать неоценимые. Его дела никто никогда не оценивал. А какому оценивать? У Него были одни ценности, а у Него другие. Поэтому не было никакого смысла что-то оценивать. Ведь не на продажу же выставлять. Не аукцион же устраивать. Просто Его дела оказались неоценимыми, и совершенно никому ненужными, поэтому их никто не оценивал. И Он сам оказался никому не нужен. Кому Он нужен с такими-то делами. Поэтому всегда был один. Был одинок. И Он тоже был одинок.
   Его некоторые считали умным, а Его эти же некоторые считали совсем не умным. Но Он и Он были одинаково никому не нужны. И были одинаково одиноки. Поэтому и держались вместе. А раз вместе то уже не одиноки. Уже много. Уже весело.
   Но Он понимал что чем становишься старше, тем воспоминаний становиться больше.
   Становиться больше каких-то интересных моментов которые хотелось бы запомнить. Чем становишься старше тем память больше заполняется разными моментами. Он замечал что становясь старше Он уже не может вспомнить себя молодым. Совсем молодым. Настолько молодым что Ему не было никакого дела до Его памяти. А сейчас все иначе. Сейчас Ему хочется помнить то что с ним происходило. Чтобы сесть рядом с Ним. Чтобы когда Он и Он были вместе и пили чай Он мог сказать "а помнишь ... ?". Они не о чем кроме прошло не разговаривали. У них не было больше ничего общего. Только прошлое. А может и будущее было тоже общее. Но ни Он ни Он ничего не знали о будущем. Хотя может и догадывались о каких-то событиях. Но молчали. Ведь это только догадки. Гипотезы построенные на линиях рук, цвете глаз, на разных разностях различного различия. Хрустальные шары, березовые квадраты и другие ненужные вещи ничем не занимались. Потому что были не нужными. Мусором который время от времени нужно выбрасывать. А воспоминания выбрасывать не нужно. Они сами выбрасываются. Прямо из окна летят и пропадают. Он даже не замечал как из уха вылетают различные картинки и разбиваются где-то около его ног. Самоубийство. Самоубийство - дело правое говорил Он. А Он фыркал что-то на счет левой руки, а может левой головы и уходил в черный куб, запирался там вместе с тетрадкой и пыхтел. Пытался записать всю свою жизнь чтобы ничего не забыть. Появляется мысль и Он сразу начинает писать. А пока пишет уже вторая мысль проскальзывает, третья. Никак не может успеть. Мысль быстрее чем рука, поэтому Он не мог успеть. Он пишет мысль, а пока пишет ещё три теряет. А вдруг мысли которые Он теряет важней? Вдруг эти моменты которые Он не смог записать важней? Что тогда делать? Ничего, просто плакать. Все равно то что потеряно уже не найти. Мысль уже убежала и не найти её.
   Однажды Он решил скрепить все моменты своей жизни в одну видеоленту. А когда начал смотреть то понял что видеолента длиннее чем Его жизнь. Он замечал что иногда попадались чужие моменты. Попадались совершенно чужие люди в Его жизни, и заполняли её. Заполняли собой какое-то пространство. "Чужаки с Марса" - говорил Он.
   Вообще Он был творческий человек. Он занимался различными творческими делами. Вычислял какое-нибудь заковыристое уравнение с двумя неизвестными. И давай вместо неизвестных всякие звуки вставлять. Разные ноты. Строил четырехмерные графики, находил рифмы. Уже книг пять написал. Совсем известный.
   Он любил читать Его книги. Считал что Он какой-то особенный, иной что ли. А Он на самом деле был такой же. Он и Он вообще были одинаковы. Просто Он знал о системах неравенств помогающих искать гармоничные колебания, а Он не знал. Поэтому все Его колебания были аритмичными. Такими же аритмичными как шаги той девушки. А все из-за каблуков да юбки. Без юбки лучше, удобней как-то. Но Он-то думал что все по-другому происходит. Думал что должно приходить какое-то вдохновение ну или хотя бы воодушевление. А Он просто брал калькулятор и вычислял гениальные книги. Уже пять выпустил. Стал совсем известный.
   А Он все ждал вдохновения.
   Читал Его книги, восхищался. Сам тоже пытался что-то делать. Писал картины. Писал разными буквами, обычно печатными. Думал что строгость форм лучше. Вообще Он строго относился к своему творчеству. Серьезно брался за это дело. Все мечтал стать известным. Выпустить пять книг. Но что-то у Него не очень получалось. За всю жизнь один стих. Работал совсем не производительно. Но зато с душой. Зато Он любил этот стих. Считал Его своим деревом. Каким-то своим другом, рупором, ну или хотя бы принтером. Считал этот стих чем-то совсем родным. Он любил читать его вслух, Ему нравилось то как стих звучал. Бывало встанет Он на крышку унитаза и громко в такт толчкам Земли начнет вещать:

Р-р-р-р, спх. Тым.

Ннн-н, ру. Рутим.

Упролнехым,

Свых, гын-рын-дын.

   Таким образом Он пытался достигнуть вдохновения. Позвать Его в гости. Но такими вот воплями только крыс, да детей пугать. Ну собственно не наше дело судить. Нам бы жить научиться.
   Однажды Он все таки почти достиг вдохновения. Был прямо на самой границе. Уже почти был вдохновлен. Видно съел что-то не то. Чем-то отравился поэтому был духовным. Был совсем духовным что Ему собственно было совсем не свойственно. А Он заметил что Он совсем поменялся. Как-то и лицо пожелтело, и волосы поседели. И руки стали каким-то синими. Он понял что Он стал духовным. И убежал. Он терпеть не мог духовных. Он думал что это все из-за того что они думают о бесполезных вещах. "Какая разница почему этот старик не качается в такт музыке?" - спрашивал Он духовных. А духовные молчали. Что им толку общаться с тем кто их не понимает?
   Я никогда не был духовным, хотя старался. И Я тоже не был. Я и Я были похожи. Оба хотели, но ничего не получалось. Он иногда находил время в своем напряженном графике и с ними общался. Делился вдохновением.
   Такие дни всегда были праздником. Но такие праздники случались очень редко. Примерно два раза в год. Никто точно не знал в какой именно день, но знал точно что два раза. Он и Он знали это, и были рады тому, как все сложилось. Один день это Его день рождения. А в другой день Его день рождения. Я никогда не задумывался когда родился Он. А Я задумывался. Изредка думал об этом. Я вообще любил говорить: "неважно когда, важно сколько". Сколько? Двое. Он и Он. Я и Я. В общем-то двое. Два - хорошо, а одного просто не бывает. Бывает что одного видно, а другого нет. Или даже обоих не видно. Но важно что они есть. И их всегда двое.
  

Доска.

   Движение по волне времени сказывалось на Его характере. Сколько Он не плавал Он не менял своих взглядов на воду. Но менял свое отношение к парусу. Но на самом деле не к парусу а к ветру. Ведь это ветер дует в парус. А парус вроде и не причем. Давно стоило его снять. Так и снял. Доска вышла. Удобная. Хоть костер разводи, хоть в зубах ковыряйся. А плыть без паруса уже не получалось. И остался Он один, на этой доске. А все потому что ветра не слушал. Все потому что глупый. И сгорел. И не открыл священных земель. Не стал тем кем хотел стать. А хотел стать великим.
   Но в итоге все таки исполнил свое желание. Взял доску, ударил Его и убил. Убил насмерть. Прятался в больших городах. Боялся что Его найдут. И нашли. Он нашел. Он сопоставил все улики чтобы найти своего убийцу. И нашел. Нашел только потому что самоотверженно работал. Отвергал сам себя. Этого и требовал от других. Ему казалось что если заниматься самоотверждением можно многого достичь. Или наоборот. Можно много достичь только если отвергнуть себя. Забыть о себе. Думать масштабней не зацикливаясь только на себе. Заниматься концентрацией. Он часто концентрировался на доске. Вообще говорят что пить нужно по возрастанию. Все по возрастанию. От малых предметов к большим. Более сложным по строению. Но доска вовсе не была простым предметом. Доска была. Доска просто существовала. Уже не имела способностей к росту. Уже не могла ничего изменить. Могла только смотреть на это безрассудство. Не это ли самое страшное?
  
   Глава III
  

Война.

   Все хорошо. Все что не плохо то хорошо. Нормально это значит никак, а никак это уже плохо. Никак это когда, кажется, что завтра будет то же самое что было сегодня, или вчера. Никак это когда ты понимаешь, что ты живешь в одном и том же дне. Что уже ничего нового не будет, что все чему ты так радовался, все из-за чего стоило плакать куда-то пропало. И уже не вернется. Так что все хорошо. У Него все было хорошо. Относительно Его у Него было все хорошо. Почему то Он всегда считал, что Ему живется легче, поэтому старался всячески Ему помогать. Но все-таки иногда Он вспоминал, что все относительно. Относительно ночи Он - светел, относительно дня Он - видит дальше, относительно Его Он - был выше. Он был выше относительно. Правда, относительность тоже относительна, ведь все относительно, и относительность тоже. Он пытался объяснить относительность относительного.
   "Все хорошо" - успокаивал Он себя. Закрывал глаза, считал до 17839296. Громко дышал. Полной грудью. А когда досчитывал уже до 17839295, Он не только забывал из-за чего мучался, но даже свое имя забывал. Безотказное средство. Он всегда им пользовался, но однажды забыл. Как-то вылетело из головы и Он растерялся. Не знал что делать. Вдох - выдох. Дышит. Главное от злости не забывать дышать. Вдох - выдох. Вдох - выдох. Вдох - вдох. Вдох. Выдыхать пора! Пора, но Он забыл как это делается. Забыл как дышать.
   На тебе!! Получай!!
   Приехали...
   Он вышел из себя. "Главное вернуться" - повторял Он себе: "главное вернуться!".
   Собственно и вернулся. Вернулся, а смотрит, что вроде и не туда попал. Какие-то ямы, развалины, кучи пепла, сажи, мусор, куски железа, алюминия. Ну все, война началась. Из-за чего началась? Кто виноват? Да кто теперь будет об этом спорить? Поздно уже. Сейчас главное краской запастись, да конфетти побольше купить. Серпантин там разный. Зеленый, красный, оранжевый. Так чтобы тебя запомнили.
   Он теперь на одной стороне, а Он на другой. Начертили границу и начали веселиться. Закроют глаза и давай буквы разные с цифрами говорить. Заполнять эфир, создавать помехи. Теперь даже радио нормально послушать не удавалось.
   Я чувствовал какие-то перемены. Как будто внутри кто-то ковырял отверткой себе дорогу. Дорогу к свету. Иногда Я просыпался от странных ударов внутри, вроде сердце, а вроде бомбы атомные, которые оставляли какие-то метки, царапины на дереве, и вроде уже и вовсе не заснуть. А надо бы. А у Я все было хорошо. Сад цвел. Правда иногда приходилось удобрять, и не меньше чем раз в 100 лет поливать мокрой водой. Но ничего не поделаешь. Красота требует жертв. Я принес в жертву Я. А Он решил принести в жертву Его. А Он не знал об этом. Хотя нет. Все было наоборот. Сначала Он жертвовал. А потом уже Я. Да в общем-то нет разницы. Все равно же в итоге одно и тоже. От перемены места жительства цели не меняются. Нельзя поменять дом, можно только бежать от погони. А дом всегда будет домом. Он знал что Его дом внутри. И жил себе спокойно. Но спокойно уже не получалось. Он начал предъявлять ему претензии. Говорит что места Ему стало мало. Что не убирается он. Что библиотека его уже на 487 килограмм тянет, и девать её некуда. Зачем Ему была эта библиотека? Он же читать не умел. Наверно затем чтобы не давать читать Ему, ведь Он-то умел.
   Книги страшные существа. Они рождают в голове образы, которые порой остаются навсегда, меняют твое сознание до неузнаваемости. Он проходил через это. Он много читал, и часто крутил свое сознание. Сознание оно вообще как кубик Рубика. А Он не зал ничего о кубиках, и тем более о Рубике. Поэтому особо и не углублялся в свое сознание. Предпочитал вообще всегда быть в сознании и никуда из него не уходить. Он же все таки не исследователь какой, а дворник просто.
   Стук-стук-стук. Гости. В такое-то время. Время не спокойное нынче. Война. Он дверь не открыл. Стук-стук. Стук стучал. А Он не открывал. Он знал что это Он стучит. Поэтому не хотел открывать. В конце концов не выдержал и пошел за топором. В самом конце Он не выдержал. Но по сути любой конец всегда начало. И Он отдавал себе в этом отчет. Но за топором все-таки пошел. Он открывает дверь. А там Я. "Чего тебе?" - спрашивает Он. "Домой хочу". Он заплакал, и побежал на кухню. "Не могу так больше," - говорит Он: "пора уже. Пора.". "Пора" - согласился Я. Он собрал все пожитки, еды на три дня и в путь. Куда шел? Он не знал. Считал что не суть. Ведь Он старался не придти Куда-Нибудь, а совсем наоборот, старался уйти Оттуда. Он старался уйти, неважно куда. Главное как можно глубже спрятаться, так чтобы Его никто не нашел. В подземные реки уйти, в пещеры. Уйти глубоко под землю. А Он каким-то образом узнал, что Он ушел. Он даже подумал что Он ушел из-за Него. Ему даже как-то не по себе стало от этой мысли. Все думал "Как же Он там один-то, как же теперь-то, что делать-то?". И правда. Как Он там один-то? Но Он сам этого всегда добивался. Он в глубине своего собственного Я всегда хотел остаться один. А Он знал об этом, об этом знало Его собственное Я, и поэтому Он решил уйти. И ушел. Как Он там один-то теперь-то? Время неспокойное нынче. Война.
   Он шел уже много времени. Но время пролетало настолько незаметно, что Его собственное Я думало что шел Он ещё очень мало. Кто-то жужжал. Кто-то хрипел. Может выл. В общем делал все что мог. Выпендривался как мог, пытался выделиться из общей массы. Стать индивидуальностью и примером для подражания. Комары там разные. Мухи. А Он шел и не обращал внимания, просматривал свою жизнь. Думал о том что Он сделал, о том что Он ещё сделает. В общем пережевывал свою жизнь. Не сладко Ему иногда приходилось. Жизнь у Него не сахарная. Его жизнь была без сахара поэтому особого вреда Его зубам не приносила. Поэтому жевал Он её с особенной злостью. Вдруг в рот влетело что-то электрическое.
   Тьфу, все к черту! Жизнь упала рядом. Нехорошо плеваться. Но что поделать. Может жизнь такая? А может мы такие? И не жует Он больше жизнь. И не думает ни о чем. Вовсе потерял вкус жизни. Вроде жизнь и без сахара была, но все равно же с каким-то вкусом, а Он этот вкус потерял. Может так и правда лучше. Легче. Веселей.
   Но Он ничего веселого в этом не находил. Он вообще после Его ухода перестал веселиться. Как-то не получалось. Хотя Он старался, делал праздники, календари новые делал. Делал все чтобы забыть о Нем. А как о Нем забудешь? Как никак вроде одно целое были, хотя может и разное. Так никто в этом и не разобрался. Понятно было лишь то что теперь все измениться. И никто не знал к чему это приведет. Война всегда непредсказуема. Бывает думаешь что ты победил, но на самом-то деле проиграл. Потерпел самое ужасающее поражение. Он очень хотел знать где теперь Он. Куда Он идет. Зачем идет? Он старался оказаться где-то рядом с Ним. Думал что может чем-то помочь. Но Он Его к себе не подпускал. Война. Нельзя никому верить. А Он старался быть рядом. Он мог быть сразу в нескольких местах. Он был одновременно и здесь, и там был тоже. Был и здесь, и где-то далеко, где-то рядом с Ним. Но никто не знает где Он любил быть больше. Никто не знал о Его предпочтениях. Никто не знал что Он не хочет этой войны. Все думают что Он зло, а Он добро. Но как можно делить все так просто. Добро - зло? Он на собственном опыте знал что упрощение ни к чему не приводит. Не верил ни в добро ни в зло. Верил только в свои силы. Верил в то что защищал так много лет. Он и Он на самом деле боролись всегда. Всегда между ними была война. Он защищал свои интересы и права, а Он свои. И никто не в праве делить их на добро и зло. Разве что Я. Но Я не в силах был уже что-то менять. Силы покидали Я каждый день. Любой прожитый день приближал эту войну, а ожидание как известно хуже войны. Я создавал в своей голове такие неправдоподобные образы, устрашал сам себя. Я часто трясся в своем темном углу. Боялся каких-то черных рук. Бредил ими. Стонал и плакал. Но не время. Вот она, эта война которой Я так ждал. И Я её тоже ждал. Пора выползать из углов.
   Он выпрямился во весь рост. И провозгласил "от правильного к праведному" И Он пошел. Пошел искать. Свет. Почему свет? Электричества в детстве не хватало. Поэтому и свет. Жил в темноте. Когда был совсем ещё маленький жил в темноте, все время натыкался на что-то, без света даже не видел на что натыкался. Сам про себя ругался разными словами. При каждом ударе говорил какие-то слова.
   Но разве спасут слова? Прошли времена когда в словах была сила. Осталось только скопища звуков. Стоны. Вокруг война. И в душе тоже мира не было. Тоже война. Война окружила Его. Была и снаружи, и внутри. И не куда не деться. Хоть в землю закапывайся. Да в ящике прячься. Увы не спрятаться Ему. Слишком поздно. Раз решил что пора, значит пора. Пора. Пора искать свет. Слишком долго был слепым. Слишком долго бился о стены.
   Но вот и положил этому всему конец. А рядом с концом положил начало. Он решился. И никто Его теперь не остановит. Ведь Он смог победить себя. А Он сам для себя был самым опасным врагом. А теперь Он никого не боится. Теперь Он победил. Теперь. Но только теперь. Что потом? Он уже не думал об этом. Был слишком рад. Был весел. А Он думал. Сидел и думал. Все что имеет начало имеет конец. И свет померкнет. И Его не станет, и Его тоже. Но что же тогда? Столько сил и попусту?
   И решил Он что остался Он один. Наедине со светом. Наивный. Он не знал, что Он просто спрятался. Просто выжидал момент. Случиться что Он будет нужен. Случиться. А пока Он и свет. Пока все хорошо. Живы. И хорошо. А умрем. Да тоже не страшно. Конец всегда начало. По сути мы никогда не умираем, только рождаемся. Были ничем, и станем ничем. Чего же бояться-то? Главное идти. А дальше посмотрим.
   Он и Он всегда будут жить. А если и не всегда, то очень долго. И война никогда не закончиться. Иногда Я был уверен в том что Он победил. Что Он победил Его, и Его никто больше никогда не увидит. Но Я-то знал, что Он просто спрятался. И выжидает. А пока все хорошо. Живы. И хорошо. А дальше посмотрим...
  

Два мудреца.

   Он знал о двух мудрецах. Они жили далеко за горами. Даже казалось что они жили отдельно от всех остальных. От Него отдельно, и от Него тоже отдельно.
   Один из них всегда давал надежду. Даже когда надежды не было он её давал. Зачем? Зачем спрашивается давал? Видимо надо, он мудрец, ему видней. Видней потому что он выше, и смотрит сверху.
   Другой же никому никогда ничего не давал. Только ел варенье. Очень любил есть сладкое. Ни на что больше внимания не обращал, хотя был мудр. Совал свой нос куда ни попадя. Хотел многое знать. Но в итоге его нос всегда оказывался в варенье. Ничего больше не интересовало.
   Мудрецы любили разжечь костер начертить круги и громко петь. Они говорили что так делать надо. Что так должны делать все. Все и делали. Мудрецов вообще нужно слушать. Нужно слушаться. Иногда это помогает. Ведь они говорят правду. А даже когда лгут, ложь очень похожа на правду. Вот поди и разберись что есть что.
   Но все равно мудрецов нужно слушать. Часто это очень нужно. Нельзя больше ни чем заниматься. Можно только слушать. Нужно закрыть глаза и перестать смотреть. Закрыть нос и перестать чувствовать запахи. Закрыть рот и перестать повторять чужие слова.
   Нужно ещё закрыть уши. Чтобы перестать слушать. Больше ничего не слышать. Слышать только двух мудрецов. Слышать их изнутри. Где-то в районе печени.
   Они там часто сидят. Вообще сидеть это их призвание. Сидеть, думать. А что им ещё-то делать? Всю жизнь только думали, так ничему толковому и не научились. Разве что смотреть на звезды. "Так сложились звезды" - любили они говорить друг другу. Вообще у звезд странная особенность складываться в разные причудливые фигуры типа стакана, или других бытовых приборов. Вот так всю жизнь. Сидят и смотрят, пускай и на звездные, но все же пустые стаканы. Всю жизнь мудрецы сидели. Сидели на игле. Были йогами, и сидели на разных острых приспособлениях. Испытывали себя. Курили. Забирались на травяные горы. С малиновыми реками, и прекрасными узорами из цветов. А потом слезали. Пытались слезть. В итоге вышло что сесть-то легко, а вот слезть уже не выходило. Так и решили остаться мудрецами и сидеть. Курить. Смотреть. Думать.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"