Аня вымыла овощи для салата, затем перевернула куриные отбивные на сковородке. Радио на кухонном подоконнике орало русскую попсу, Аня подпевала. Сквозь эту какофонию она услышала звонок в дверь, вытерла руки и пошла открывать.
-Олька? - сказала она невысокой растрёпанной брюнетке с покрасневшими от слёз глазами.
-Ань, привет.
-Эй, у тебя джинсы порвались! - Аня смотрела на дыру ниже её правого колена.
-Да знаю. Пустишь?
-Заходи.
Оля переступила порог, поморщилась от боли, приложила ладонь к коленке и застонала:
-Ой-ой-ой!
-Где это ты навернулась? - спросила Аня, но вспомнила про отбивные и бросилась на кухню. - Ух, чуть не подгорели!
Оля проковыляла за ней, бухнулась на стул и потёрла колено. Затем сказала:
-Слушай, мы год не контачились, знаю. Но мне больше не к кому идти.
-Я так и поняла. Что случилось?
-Можно я сначала в ванную? Хочу поплескаться даже больше, чем сигарету.
-Ладно, пока пожрать сделаю, как раз мясо тёплое. Выпьем?
-Я выпью, обещаю тебе!
-Не сомневаюсь.
Пока Оля была в ванной, Аня накрыла на стол, достала бутылку вина и бокалы. Оля вышла, закутанная в большое полотенце.
-Одолжишь свои джинсы? - спросила она.
-Потом, давай поедим, выпьем, поболтаем. - Аня увидела рану на её колене. - Фигасе, кровь идёт! Надо было перекисью залить, потом мыться!
-Уже не идёт, - возразила Оля. - И болит меньше.
-Твоя лапа, тебе виднее.
Оля закурила и затянулась так сладостно, будто месяц жила без табачного дыма. Затем налила себе вина и залпом выпила.
-Вот и болеть перестало, - усмехнулась она.
-Колись, куда вляпалась? - Аня наполнила вином свой бокал и села за стол.
-Меня Витька из машины выкинул. Мы и раньше ругались, но такого не было. А тут просто открыл дверцу и вытолкнул меня, даже не остановился, просто притормозил. И орал вслед, типа, если я к нему домой приду, он меня не с тачки, а с балкона выкинет. Мне повезло, коленку только расшибла. Но блядь телефон выскочил и разбился. И у меня ни хуя сейчас нет, одна симка только, ни денег, ничего, сумочка в машине осталась, мои шмотки у Витьки, ноут тоже, да всё у него... - Оля сделала три глотка вина и зажгла новую сигарету, глаза заблестели от слёз, руки дрожали.
-Документы хоть есть какие?
-Паспорт в кармане куртки был, он при мне.
-Это уже что-то, луч света в тёмной жопе. Давай, за это. - Их бокалы встретились и раздался благородный звон.
-Хрусталь? - спросила Оля.
-А то! Не, слушай, поругаться можно, но шмотки твои он должен отдать.
Оля молча курила и хлебала вино.
-Боюсь, всё у нас, - наконец произнесла она. - Я его знаю. Кого-то нашёл, стопудово. Он мне не раз говорил, когда мы ругались, типа шлюх полно вокруг, не ты, так другая тут будет.
-"Тут" это в его сарае на Троещине, что ли? - усмехнулась Аня.
-Неважно, квартира его, и не альфонс же, а я действительно в этом городе не одна.
-Зато мудак он. Нельзя шмотки красть. Альфонс он и мудак, вот!
-Блин, коленку щиплет, забинтуй, а?
-Пошли.
Оля переоделась в одежду, которую дала Аня, и легла на кровать, то и дело посматривая на рану. Аня промыла её перекисью водорода, затем начала мазать йодом.
-Я не медсестра, но, думаю, починим тебя, - сказала Аня.
-Слушай, спасибо, - поблагодарила Оля. - Я к тебе вломилась, сколько не виделись, думала пошлёшь.
-Ничего, когда-нибудь и ты мне поможешь. - Аня начала бинтовать коленку. - Как ты меня нашла?
-Свету видела на прошлой неделе. Она сказала, ты теперь с новым парнем живёшь, и сказала где.
-Угу. С парнем, ага...
-А что?
-Да свалю я от него! - Аня проверила, не туго ли завязан бинт. - Заебал.
-В прямом смысле? - Оля подмигнула.
-Хрен там. Он художник, вечно обкуренный, живёт на деньги папочки и считает себя лучше Пикассо и всех других. Он сдвинутый. Говорит: "Когда я оттрахаю девчонку, то теряю к ней интерес. А ты будешь моей музой. Мы с тобой трахаться не будем. Хочу любить тебя вечно". Я с ним полтора месяца, а он меня даже не лапал. Вчера Саша звонит, пыхтит, и шепчет: "Я сейчас сучку одну буравлю, слышишь, как кричит? Я сейчас на ней. Я её не люблю, только тебя. Узнаю, что ты на стороне трахаешься, и между нами всё!".
-Пиздец.
-Полный.
-А как он вообще, деньги даёт, не обижает?
-Вот, квартиру снял, денег хватает. Но это ж... отстой. Муза ему нужна... Козёл.
-То есть ты уже полтора месяца сама себе письку утюжишь? - Оля рассмеялась.
-Щас, угу, ради чего? Есть у меня "утюг" на стороне.
-А если Саша узнает?
-Да по фигу. Всё равно рано или поздно выгонит. Ты что, поверила в этот бред про вечную музу? Смотри, это он мне подарил. - Аня кивнула на висящую над кроватью картину. - Как тебе?
Оля рассматривала картину секунд пятнадцать, потом спросила:
-А что на ней нарисовано?
-Он. Саша только себя рисует. Однажды намалевал рассвет и сказал, что солнце - это он.
Оля снова посмотрела на картину и сказала:
-Похоже на ёжика, расстрелянного из пулемёта.
-Саша грит, лет через двадцать эта картина будет стоить миллион баксов. Я смогу её продать и устроиться до конца жизни. Как будто сорок один год - это не конец жизни.
-Оль, у меня принцип - не одалживать. После того случая с Катей и Пашей никому не одалживаю. Сама сейчас пустая, жду, когда Саша бабло подкинет. Я тебе дам просто так гривен пятьдесят, на сигареты и метро. И в шмотках моих походи, помаду бери и косметику любую, но серёжки не трогай.
-Сколько я могу пробыть здесь?
-До семи вечера. Потом Саша припрётся, как всегда под кайфом. Не знаю, как воспримет тебя, скорее всего, орать начнёт. Так что извини.
Оля вздохнула.
-Как думаешь, Витя меня ещё любит? - спросила она, вытирая слёзы.
Аня пожала плечами.
-Сначала забери у него шмотки, потом вопросы задавай.
Оля заплакала. Но быстро перестала.
-Возвращайся в село, - посоветовала Аня, протягивая Оле упаковку бумажных платков.
-Не могу. Батя в прошлый раз гнал меня до автобусной остановки и вопил, что ещё раз покажусь, и он мне башку отрубит. Обзывал потаскухой и всё такое. Когда он нажрётся, то запросто может зарубить, а бухой он всегда. Какая сука его досрочно выпустила? А ты чего не у предков живёшь?
-Сама боюсь их зарубить. Не могу я с ними. Полчаса - и всё, хочется или повесится или задушить их. Не затыкаются, мозги трахают, хрень несут, нервы треплют шо писец.
-Ладно, выкручусь. - Оля с шумом выдохнула воздух, будто решилась на что-то. - Можно твой ноут поюзать?
-Чат? - усмехнулась Аня.
-Чат, - подтвердила Оля.
-Юзай.
-Дай телефон, а? Позвоню Вите с твоего номера, иначе не ответит.
-Держи. Я пока отбивные дожарю. Удачи с любимым.
Когда Аня вошла в комнату, Оля плакала, сидя за ноутом.
-Послал? - спросила Аня.
-Одни маты. - Оля вытерла слёзы. - Про шмотки и слушать не хотел. Попробую завтра звякнуть, может остынет.
-Мудак, я же говорила. Что делать будешь?
-Не знаю. Не работу же искать. Предложат липовый договор и полторы тысячи за раскладывание жратвы в супермаркете. Менеджер будет меня лапать, а если не дам, то козлина в день зарплаты уволит из-за какого-то пустяка.
-Работают только дуры, это я ещё пять лет назад допёрла. Ладно, как там чат?
-С двоими договорилась на вечер. Оба по пятьсот предлагают.
-Фотки есть? Покажи? - Аня склонилась над ноутом.
Оля вывела первую фотку на экран. Затем вторую.
-О, этого я знаю! - Аня постучала ногтем по монитору. - Женат. Красная "Мазда", да?
-Да. Платит честно?
-Меня не кидал, только щипаться любит больно. Оль, мне через полчаса в техникум бежать на пересдачу. Давай по косяку и ещё по бокалу винца?
-Ну, супер!
-Саша хорошую траву приносит, - Аня присела и открыла ящик гарнитура. - Значит, сваливай после шести. Ключи оставь в прихожей на тумбе.
-Нет проблем.
Аня вернулась без пятнадцати семь. Открыла дверь в квартиру и скинула с плеч ранец.
-Оля! - позвала она.
Тишина. Значит, Оля ушла. Аня вошла в комнату и застыла на месте. Ноутбука не было. Аня, матерясь вслух, начала распахивать дверцы и ящики. Вся её одежда отсутствовала. Серёжки, травка и косметика тоже пропали. Она ураганом бросилась на кухню. Испарились Сашины хрустальные бокалы, две бутылки вина и даже сковородка с отбивными.
-Оля, ты пизда!!! - заорала Аня во весь голос и, пошатываясь, вернулась в комнату.
Её взгляд упал на стену. Картина потенциальной стоимостью миллион долларов висела на месте. Оля унесла всё хоть сколько-нибудь ценное, но этим шедевром побрезговала.
Аня села на пол и разревелась.
-Чтобы я... ещё кому-то... блядь... в жизни помогла... - причитала она.
Зазвонил мобильный телефон. Саша.
-Привет, любимая! - Судя по голосу, он был одновременно пьян и обдолбан. - Я буду через десять минут. Знаешь, что я хочу сделать? Вырезать ножиком свою подпись на твоей левой сиське. В знак любви! Художники ставят подписи на картинах, а я распишусь на тебе, это великая честь, через двадцать лет ты...
Аня прервала разговор, вытерла слёзы, вышла в прихожую, бросила ключи на пол, взяла ранец и торопливо покинула квартиру. Она выскочила на улицу и решила добраться до метро дворами, чтобы Саша её случайно не заметил. Аня хотела вернуться к предкам и перекантоваться у них неделю-другую, денег почти не было. Затем Аня передумала, достала мобилку, вышла в Интернет и выбрала в закладках адрес чата.