Аннотация: В этой сказке Сова вынужден расследовать загадочнейшее преступление... (Продолжение сказки "Сова и таинственные звери")
Моим Шушам посвящается
Глава первая, в которой происходит необъяснимое
Сова кормил Шушей киселем и напряженно размышлял. Сегодня, не далее как несколько часов назад, случилось что-то, плохо поддающееся объяснению. А именно - позавтракав, Шуши надели панамки, взяли флюгер-вертушку и пошли в гости к Береговым Ласточкам, где и собирались пробыть до обеда. Обычно такие походы происходили так - Шуши сидели на бережку на пушистой махровой простыне и смотрели, как Ласточки летают над рекою в хлопотливых поисках пищи. Попутно Шуши грызли яблоки и морковку, которые Сова укладывал им в маленькую корзинку, а также пристально следили за флюгером-вертушкой, маленькие разноцветные крылья которого вертел ветер. Время от времени кто-нибудь из ласточек пролетал совсем рядом, выкрикивая приветствия, на что Шуши радостно фыкали. Иногда же Шуши принимались отважно карабкаться на береговой обрыв, в стенах которого гнездились их приятели, чтобы засвидетельствовать им свое почтение, что, впрочем, никого не тревожило и никому не мешало - как правило, забравшись немного вверх, пыхтя и фыркая, Шуши дружно, все втроем, валились оттуда в песок друг на дружку и Ласточки, да и сами они немало забавлялись такому исходу. После чего Шуши вновь усаживались на берегу, угощались запасами из корзинки и пристально следили за флюгером-вертушкой.
В должное же время, где-то за полчаса до обеда, они поднимались, собирали пушистую махровую простыню, фыкали Ласточкам на прощание, те кричали им в ответ и Шуши весело бежали домой белым паровозиком, нагуляв прекрасный аппетит.
В общем, такого рода походы никогда не заставляли Сову волноваться, так как дорога к Реке была Шушам превосходно известна, заблудиться они не могли, а задерживаться сильно и подавно бы не стали, ибо даже и представить себе не могли, как это - опоздать к обеду.
Так все и было, вернее, начиналось и в этот злополучный раз. Погода стояла прекрасная, Сова намеревался устроить Большую Влажную Уборку и к тому же решил, что опекаемым Шушам необходимо развлечься, тем более что вчера до самого вечера, они трудились у фонографа, где Шуши пели, а Сова записывал, в целях последующего детального изучения. Так как до сих пор не было до конца ясно - пели ли Шуши всегда одно и то же, или же у них существовал свой, особенный фольклор. В общем, Шуши надели белоснежные панамки, проверили, на месте ли подаренные четой Долотопихтисов бубенчики и Сова сам спустил их к подножью Сосны-С-Дуплом, в дупле которой они все и проживали. Шуши выстроились паровозиком, средний взял флюгер-вертушку, передний корзинку с едой, а задний понес пушистую махровую простыню, аккуратно сложенную Совой. Так они и тронулись в путь по тропинке, вскоре скрывшись за кустами и деревьями. Сова немного поглядел им вослед, а затем тяжеловесно взлетел к порогу дома, в котором и скрылся.
Там он честно подмел полы, затем вымыл их большущей тряпкой на швабре, вытряхнул с порога коврики и полил кактус в глиняном горшке, разукрашенным нарисованными воздушными шарами. На этом он счел уборку законченной и приступил к готовке обеда, время от времени поглядывая на часы. И что же? Когда до прихода Шушей оставалось ну никак не менее двух часов, от подножья Сосны-С-Дуплом раздался отчаянный плач на три шушачьих голоса. Сова поспешно бросился к выходу из дупла и стремительно слетел вниз, на лету пристально вглядываясь в Шушей. Приземлившись, он немедленно подверг их тщательному осмотру, на предмет царапин, синяков, пчелиных укусов и прочих возможных несчастий. Ничего похожего на них не нашлось, и Сова уже более спокойно пригляделся к Шушам, которые продолжали заливаться горькими слезами. Но что-то же их расстроило - так как Шуши были отнюдь не капризными, скорее даже совсем не капризными и меланхоличными, а вовсе даже наоборот. Что-то явно стряслось. Корзинка была при них, большая пушистая простыня тоже. И тут Сову как громом поразило - при них более не было флюгера-вертушки.
- Потеряли? - Спросил Сова, понимая, что произошедшее и впрямь серьезно и требует немедленного разрешения. Разговор же с Шушами происходил следующим образом - Сова спрашивал вслух, а Шуши отрицательно или же утвердительно кивали головами, так как все понимали, как выяснилось и чем дальше, тем лучше, но говорить - не говорили.
Шуши отрицательно покачали головами, не переставая заливаться слезами. Сова наскоро утер Шушам слезы и высморкал им носы большим платком.
- Во всяком случае, перестаньте плакать. Поломали? - Продолжал Сова.
Шуши вовсю хлюпали носами, а также изо всех сил старались перестать плакать, как им и было сказано, но получалось пока очень и очень неважно.
- Гм - сказал Сова. - Не потеряли и не поломали, но вернулись без флюгера-вертушки, все в слезах... Гм. Уж не отняли ли его у вас? Но кто бы, интересно знать, на такое отважился?
И в самом деле, таких в Лесу нашлось бы очень и очень немного - во-первых, из-за того, что вообще в Лесу это была несказанная редкость и дикость, Сова и упомнить такого сразу не мог, во-вторых, из-за того, что Шуши были опекаемы Совой и все об этом знали, а в третьих, Шуши, несмотря на маленький размер, вовсе не были беззащитными зверьками и вполне были способны дать сдачи обидчику, а то и перейти в нападение, что имело уже как-то место, когда вздорный Барсук решил отобрать у них пряники. И в сражении они не помнили себя, отчаянно дрались короткими лапами и кусались сразу во все стороны маленьким пастями.
- Так - подвел итог Сова. - Полетели-ка туда, где вы лишились флюгера-вертушки. Постараемся разобраться на месте. - С этими словами он взлетел к дуплу, прихватив с собой большую пушистую простыню и оставив Шушам корзинку. Оттуда он вернулся с перевозкой, посадил в нее безутешных Шушей и медленно полетел над самой дорогой, по которой совсем недавно Шуши весело ушли в гости.
Когда он подлетал к малиннику, Шуши страшно переполошились. Сова приземлился, открыл перевозку и выпустил Шушей на траву.
- Показывайте, как все было. - Молвил он. Шуши немедленно вернулись немного назад по тропинке, подобрали палочку, вручили ее среднему и пошли к кустам малины. У кустов они остановились, положили корзинку, положили на нее воображаемую пушистую простыню, аккуратно прислонили палочку, исполнявшую роль флюгера-вертушки к веткам, и дружно бросились в малинник, честно показывая, как они ели ягоды... Ели.... И ели... И ели... И углублялись все дальше и дальше и дальше в нескончаемый малинник, оставив вещи без присмотра. Затем они вернулись, забросили палочку как можно дальше, показывая, что по возвращению флюгер-вертушка исчез, корзинку переставили на другое место, а большую простыню повесили на кустарник поодаль. Потом они вновь ушли в малинник, вернулись опять и в ужасе уставились на представшую им картину. Затем они бросились бегать по полянке, заглядывая подо все кустики, внимательнейшим образом осмотрели корзинку и все, что было возле нее, сняли с куста воображаемую простыню, принесли ее обратно и снова расплакались.
Все было ясно! Кто-то, ужасно злой и совершенно бесчестный явно увидел, что Шуши ушли в малинник, похитил флюгер-вертушку, забросил простыню на кусты - кстати, довольно высоко, так как Шуши показывали, что им пришлось долго прыгать, перевернул корзинку и скрылся в Лесу, свершив свое черное дело. Сова собрал плачущих Шушей под крыла, уселся у малинника и глубоко задумался.
Получалось что-то очень странное. Корзинка с едой осталась на месте, и из нее ничего не пропало, большая пушистая простыня тоже нашлась, а вот флюгер-вертушка почему-то привлек внимание злодея. Сова посмотрел на часы, вынутые из жилетного кармана, и понял, что уже прошло немало времени с того момента, как он уселся подумать. Подступало время обеда. Он решил, что столь серьезный вопрос требует более тщательного обдумывания, собрал Шушей в перевозку, взял корзинку и полетел домой.
Бедные Шуши все еще хлюпали носами, но под крылами у Сова они уже почти успокоились и, к счастью, страшное происшествие не отразилось на их аппетите, что они и подтвердили за обедом. Они скушали и первое, и второе, а теперь с аппетитом ели кисель, который Сова сварил в надежде, что они хоть чуть-чуть утешатся. Но кисель - киселем, а с флюгером-вертушкой надо было что-то решать. Что же, все-таки, произошло?
На чью-то дружескую шутку это походило мало, так как в этом случае флюгер-вертушку уже давным-давно вернули бы. Ясное дело, произошло похищение. Сова положил Шушей в кроватку, представлявшую собой колыбель с пологом, укрыл Шушей летним одеяльцем и, машинально укачивая пострадавших зверьков, задумался. Шуши вскоре засопели, а Сова перешел на улицу, уселся на пороге и закурил трубку, пуская клубы дыма. Дым стелился в неподвижном воздухе и плыл сизыми облаками, ветви Сосны-С-Дуплом негромко шумели, а Сова напряженно соображал. Если не взяли корзинку и даже ничего из нее не вынули, то напрашивалась мысль, что похититель был не голоден. Простыня тоже его не прельстила, соответственно, у него было или много таких простыней, или же он никогда не ходил на Реку, или попросту она ему не понравилась. В общем, это было явно совершено не по необходимости, а только лишь по злому умыслу.
Сова чувствовал сильнейшее негодование. Кто-то походя совершил злобное деяние, а то и следил за бедными Шушами, дождался удобного момента и стащил флюгер-вертушку! Конечно, достать новый флюгер-вертушку было совершенно нетрудно, но в произошедшем необходимо было разобраться, выяснить, кто был злодей, заставить вернуть украденный флюгер-вертушку и раз и навсегда пресечь подобное поведение.
Сова выбил пепел из трубки, вернулся в дупло и негромко молвил, обращаясь сам к себе: "Придется начинать Расследование".
Глава вторая, в которой Сова начинает Расследование и пропадает Длинный Шарф
Однако сразу приступить к расследованию не удалось. Оказалось, что сегодня среда, а именно по средам Сова проводил Большую Стирку. Расследование могло и подождать какое-то время, а вот Стирка - едва ли. К тому моменту Шуши уже проснулись и пританцовывали на задней лапке, поднимая передние - что было сигналом к немедленной прогулке, или в Дупле пришлось бы мыть пол. Сова собрал Шушей, которые так и норовили лизнуть Сову в клюв, в охапку, задумчиво одел на них шлейку и слетел вниз. Расследование занимало все его помыслы, с чего-то же все начинают расследования! А он только и смог пока, как объявить его, Расследование то есть, открытым. Слов нет, важен почин, но толку от этого покамест не было. Сова, очень недовольный собой, посмотрел на часы, убедился, что они показывают "Сентябрь" и "Закуска после обеда Шушам", вновь собрал Шушей в охапку и взлетел в дупло. Там он молниеносно налил молока в шушину тарелку с большущим мотыльком, нарисованным на дне, покрошил в молоко свежего, теплого хлеба, сам же вывесил на крыльце для проветривания Длинный Шарф, подаренный ему четой Долотопихтисов, шушины теплые напузники, носки, вязаные чепчики на Зиму и вернулся в дупло. Помыв шушину блестящую тарелку, Сова выволок из чулана стиральное корыто, налил в него воды, добавил порошка, а потом, подумав, и мыла и приготовился стирать со всей положенной осторожностью и старанием. Сова затевал большую стирку - требовалось перестирать летние напузники, панамки (запасные), передники - в общем, масса стирки, одно слово!
Он высыпал белье в стиральное корыто, а Шушам выдал - как и всегда - мисочку с мыльной пеной и глицерином и соломинку, для запускания мыльных пузырей. Предварительно он тщательно проверил, заперты ли дверь и окна. Имелся уже случай! Бедный Шуш выдул огромнейший пузырь, переливавшийся всеми цветами радуги, блестящий и важный - словом, просто прекрасный пузырь. Два других Шуши, терпеливо ждавших своей очереди (по три пузыря на Шушу!) тихо ахнули, а пузырь отказался отделиться от соломинки и, горделиво колыхаясь, взмыл вверх. Бедный Шуш просто не смог и представить себе, как можно выпустить соломинку и не спеша полетел вместе с пузырем, направлявшимся прямехонько в окно. Оставшиеся Шуши тщетно прыгали, силясь поймать улетающего воздухоплавателя, но привлекать внимание Совы побаивались - а ну, как он решит, что пузыределание - опасно! И больше не позволит пускать пузыри! В общем, пока суд, да дело, шар, соломинка и Шуш важно вылетели за окно. Тут двое оставшихся Шушей подняли страшный гвалт, и Сова успел увидеть, как мелькнул белый хвост, скрываясь за занавескою. В ужасе Сова кинулся к окошку - он не вдруг понял, что Шуш улетел, а не выпал. Внизу Шуша не было. Посмотрев прямо перед собою, Сова увидел, как шар вальяжно улетает ввысь, а за соломинку держится упрямый Шуш, с огромными от восторга и недоумения, глазищами, перебирая быстро задними лапками. Ситуация была опасной! Шуши визжали на два голоса - как же, один улетел, а они остались, да и мало ли, куда он улетел! Да и вообще - они никогда не расставались, а тут такая катастрофа! Сова молча вылетел в окно, догнал воздухоплавателя и стал описывать возле него круги, решая вопрос, что делать и как аккуратнее отцепить Шуша. А вдруг он устанет и разожмет лапки и зубки (да, он висел, вцепившись в соломинку зубками и передними лапками). Или вдруг от отцепится от испуга при виде летящего на него Сову?! А вдруг лопнет шар? Не тут-то было. Шар и не думал лопаться, а Шуш и не думал отцепляться. Словом, все закончилось благополучно, и Сова схватил летуна за передник и после краткого внушения, убедил отпустить соломинку. И роскошный шар улетел, а Шуш был возвращен к двум оставшимся, которые провели несколько минут в ужасном волнении. С тех пор, при каждой стирке Сова тщательно проверял герметичность помещения. А запретить Шушам пускать пузыри ему и в голову не пришло.
Однако стирка - стиркой, пусть даже и самая большая, пузыри - пузырями, а проветривания проветриванием, даже Расследование - Расследованием, а научную работу никто не отменял. Постирав, что собирался, Сова включил фонограф, достал Толстую Книгу Для Наблюдений и усадил Шушей перекусить. Эксперимент был крайне важным, поэтому Сова немного волновался, Шуши, впрочем, были совершенно спокойны.
Эксперимент прошел удачно и в Толстой Книге Для Наблюдений За Шушами появилась следующая запись: "Вопрос - кушают ли Шуши печеную тыкву? Ответ: Кушают". И приписка маленькими буквами: "И закусывают печеными яблоками". Эксперимент, одним словом, удался. Сова радостно убрал пустую тарелку, помыл ее, поставил в буфет и, открыв дверь в Дупло, ступил на крыльцо. Задумавшись, он снимал развешанные для проветривания шушины теплые напузники, носки и чепчики, рассеянно двигаясь вдоль веревки, задумался совсем и вдруг поймал себе на том, что шарит по веревке, на которой ничегошеньки нет. Но позвольте! Последним в ряду, аккурат после напузников, висел Длинный Шарф, подаренный Сове в прошлом году четой Долотопихтис! Сова недоверчиво посмотрел на пустую веревку, потрогал ее аккуратно крылом, задумчиво посмотрел вниз - может, шарф просто сорвался и улетел? Но нет. Шарфа не было ни внизу, на траве, ни на ветвях Сосны-С-Дуплом, ни на соседних деревьях, его, одним словом, вообще не было. Сова подумал на всякий случай, что может статься, его сняли Шуши, проявив хозяйское рвение? Но этот вариант тоже не подходил - маленькие Шуши просто не достали бы шарф, даже подпрыгнув, кроме того, он был прищемлен к веревке большущей прищепкой, две дюжины которых изготовил недавно Сове г-н Бомбдр. Да и кроме того - простите, как бы Шуши вышли на крыльцо, если дверь была заперта - в этом Сова был уверен совершенно. Да и кроме того, они бы тогда начали с того, что поближе - с чепчиков, разумеется!
Воля ваша, а получалась какая-то ерунда, причем неприятная ерунда. Сова отнес проветренные вещи в Дупло, положил их там, в гардероб, дал Шушам резиновый мячик и задумался. Да, что-то явно было не так. Шарф был на веревке, на прищепке, сильного ветра не было, никто из Дупла не выходил - а шарф, тем не менее, пропал вместе с прищепкой! Все стало ясно - его похитили. Сова в полной растерянности произнес "кошмар!", "караул!" и даже "констатация!", но чувствовал себя все хуже и хуже. Он ощущал себя маленьким Шушем в малиннике, которого кто-то подло и гадко обхитрил, причем совершенно незаслуженно. Кто-то очень шустрый, надо отметить, распорядился шушиными и его вещами, выследил беззаботных Шушей и его застал в полный РАСПЛОХ, его, ученого со вселесным именем! И в этом РАСПЛОХЕ он и пребывает! Сова отвернулся к окну, чтобы Шуши ничего не заметили, но это не помогло - Шуши бросили мячик и встревожено забегали вокруг Совы, они принесли ему его тарелку и чашку, потом, отворачивая носы, трубку с табаком, потом растерянно уселись возле него и негромко встревожено зафыкали.
Ощущать себя обманутым Шушем было все невыносимее, и Сова взял себя в руки. Кто-то решил нажиться на Шушиных и его вещах? Кто-то расстроил маленьких Шушей, да и его тоже, признаться? Отлично. Сова вернет похищенное и накажет вороватого неизвестно кого, чтоб неповадно было так себя вести! Ужас, в самом деле - флюгер-вертушка! подарочный шарф! А дальше что?!
Сова собрал Шушей в охапку, причем те изо всех сил норовили его облизать - на всякий случай, надел на них шлейки и вылетел прогуляться перед сном у подножья Сосны-С-Дуплом. Вокруг Сосны делала несколько кругов вытоптанная ими дорожка, которую Сова выложил камешками, а Шуши засеяли по обочинам цветочками. По ней-то Сова и начал чинно прогуливаться, придерживая Шушей за шлейки, так как уже темнело. Кое-какие идеи у него уже созрели, оставалось дождаться полной темноты.
Погулявши на воздухе с Шушами, Сова взлетел к Дуплу, отпер дверь, немного потоптался на пороге, задумавшись, пока Шуши не стали негромко фыкать, вежливо намекая на то, что шлейки пора бы и снять, опомнился, снял с Шушей шлейки, помыл им лапки - и передние, и задние - вытер их большим пушистым полотенцем, покормил ужином, вечерние занятия, ввиду происшествий, отменил и положил их спать. Сам же выволок кресло на порог, закутался в плед и стал курить, пуская клубы дыма и пристально глядеть на закат и темнеющий все больше воздух. Вскоре совсем стемнело, Сова посмотрел через окно на часы - те показывали полночь. Сова пришел к выводу, что в целях предотвращения похищения ценных вещей надо обратиться к старине, к истории своего древнего рода и даже к волшебству. Да, да. Шутки кончились. А именно - во глухую полночь, выйдя на порог, ходить по нему боком то туда, то сюда и петь Особенную Разбойничью Песню. Этой песне Сову, когда он был еще совсем маленьким, обучил его прадедушка. Песня эта была очень старинного происхождения и, как ни старался маленький Сова убедить дедушку поведать ему историю ее возникновения, старик только молчал и чему-то посмеивался. В общем, Особенная Разбойничья Песня предназначалась для устрашения всевозможных недоброжелательных визитеров, а также вообще для защиты и охраны своего Дома в самом широком смысле этого слова - отпугивания уже упомянутых визитеров, отпугивания всяких неприятностей и отпугивания прочих нежелательных происшествий. Конечно, Разбойничьи Песни вроде бы как не очень годны при ведении Расследования, но в данном случае Сова был уверен, что ничего скверного из этого не получится. Он осмотрелся - Лес совсем уже почернел, и никого в поле зрения не было. Сова оттащил кресло в Дупло...
...И в глухую полночь, когда Шуши уже давно сладко спали, Сова тихонько вышел на крыльцо, утешая себя тем, что-де, старики лучше знали, как и что, и боком, да еще и кланяясь время от времени вперед, начал свое движение вдоль крыльца то вправо, то влево и хриплым, совершенно разбойничьим голосом запел: "Ой, Совы мои, Совы! Ой, Совские Пресовы!" Собственно, в этом и заключался весь ее текст, но пелась она не один раз, а время от времени полагалось еще и посвистывать совершенно уж бродяжьим, лесовым посвистом, что Сова старательно и проделывал. Свистеть он почти не умел, но пользовался то свистком, то просто же громко восклицал: "Э-эх!". В Дупле же тем временем поднялся совершенный же переполох. Проснувшиеся от Песни, Шуши вскочили в кроватке и обнаружили себя в полной темноте! Они в страхе зафыкали, но Сова, занятый пением, их не услышал. Шуши, закутавшись в одно одеяло на троих, выскочили из кроватки, кто-то наступил на край одеяла и они покатились по полу, сшибая маленькие предметы, запутываясь все больше и больше, одновременно с этим свирепо выча и фыкая на разные голоса. В конце концов они с размаху въехали в Медный Таз для варки варенья, раздалось громкое "БУМ!!!", а со стены, в довершение, свалился дуршлаг, половники, лопаточки и прочая кухонная утварь. Сова, заслышав из дупла грохот, обрадовался - он отчего-то уверился, что преступник пойман с поличным - дедовская песня дала себя знать! Грозно ворвался он в Дупло и крикнул осипшим голосом: "Ни с места! Ба-бах!" - причем этот самый "ба-бах" он добавил для внушительности. В углу, возле раковины, что-то зашевелилось и это "что-то", смутно белеющее в темноте, увенчанное длинным рогом, двинулось к нему. Сова немного оробел, как он потом признался господину Долотопихтису (и больше никому! Так что знайте - это секрет, даже тайна! Тсссс!), но вспомнив о Шушах, которые спали в колыбельке (а может, уже и не спали, а дрожали от страха), закричал: "Ах, так?!" - и храбро кинулся на противника. Лапами он немедленно запутался в одеждах неизвестного, а рог противника стукнул его по клюву. Сова схватил неизвестного за шиворот, тот немедленно стукнул его рогом еще раз, а потом и цапнул. Дело принимало страшный оборот! Противник неуклонно продвигался к кроватке Шушей! Сова вскочил, путаясь в одежде неизвестного, схватил Медный Таз, на который наскочил и нахлобучил его на врага! "БАМ!" - сказал Таз. Сова победно подпрыгнул и зажег свет. Картина, которая предстала пред ним, была смешной и грустной одновременно. В груде посуды красовался Медный Таз, а из-под него простиралось шушино одеяло, которое Сова принял за одежду. Да, спору нет, Совы видят в темноте, но ручаюсь, что в такой темноте, которая царила над битвой, только Сова и мог что-то увидеть, да и то - в общих чертах. Сова осторожно снял Медный Таз - под ним обнаружилось три Шуша, на голове одного красовался дуршлаг с длинной ручкой, которую Сова и принял впотьмах за рог. Шуши радостно зафыкали, увидев Сову, и запрыгали в одеяле. Сова выудил Шушей вместе с одеялом из-под Таза и прочей утвари, отнес к колыбельке, старательно осмотрел Шушей на предмет шишек и синяков, уверился, что все в порядке, вынул из пастенки страшно смущенного Шуша свое перо, хехекнул, а потом засмеялся в голос. Шуш утешился, остальные тоже. Сова закутал их одеялом, погасил большой свет и засветил ночник и принялся наводить порядок.
Разбойничью Песню он решил больше не петь в ходе Расследования. То ли он как-то не так ее исполнил - ведь он же не свистел, а если и свистел, то в свисток, что было не по правилам - то ли еще что, но сработала она как-то не так, как ожидалось. Хотя и сработала. Прадедушка сказал правду - она действует. И не его вина, что правнук как-то неверно это истолковал!
Глава третья, в которой чуть было не происходит
сватовство господина Хомяка
Поутру, проснувшись, Сова понял, в каком направлении следует вести Расследование - вернее, как его начать. Следовало обойти весь - абсолютно весь - Лес и опросить проживающих в нем - может, у них тоже что-то пропало? И, таким образом, пусть и без Разбойничьей Песни, можно будет представить себе полную картину происходящего. Что-то подсказывало Сове, что похититель не угомонится на флюгере-вертушке и его Длинном Шарфе.
Придя к столь глубокому умозаключению, Сов посмотрел на проснувшихся Шушей, которые уже давно танцевали перед входной дверью, просясь на прогулку. Спохватившись, Сова вывел истомившихся зверьков на воздух, воротился с ними в Дупло, накрыл стол для первого завтрака, Шушей, соответственно, покормил, поел сам, не очень плотно - от задумчивости. Затем посажал Шушей в перевозку, запер входную дверь и стремительно взлетел. Шуши, как всегда, радостно запрыгали в перевозке - они страшно любили как летать, так и плавать и как-то раз соорудили плот - пока Сова читал газету на берегу ручья и, тихонько усевшись на плоту, отвязали причальную веревку и течение плавно понесло восхищенных Шушей вниз по ручью. Шуши были страшно горды и несказанно рады - путешествие удалось на славу - по сторонам открывался прелестный пейзаж, Солнце пригревало довольных зверьков, посреди плота красовалась корзиночка с припасами и, в общем, Шуши были уверенны, что стоит им захотеть, как плот поплывет с той же легкостью назад. Но когда прогулка, по их мнению, закончилась, Шушей ждала ужасная неожиданность - плот и не думал поворачивать, как они ни гладили его лапками и не фыкали умоляющим фыканьем. Течение становилось все сильнее и сильнее, плот несся все быстрее и быстрее, ручей становился все шире, да и корзинка с едой уже опустела! Шуши подняли страшный крик, но никто их не услышал - берега ручья были совершенно пусты. Ручей еще ускорился и вышел в Открытый Океан. Подул морской бриз, и плот Шушей поплыл в неизвестном направлении.
В этот момент Сова дочитал газету и посмотрел на берег, где совсем недавно Шуши возились с какими-то ветками и веревками, храбро заходя в прогретую Солнцем чистую воду. Шушей не было. Все еще спокойно Сова посмотрел по сторонам - но и вокруг Шушей не оказалось - исчезла корзинка с едой, что указывало на то, что Шуши пустились куда-то в путь, а не просто пропали. Легче от этого не становилось - куда подевались Шуши, Сова не имел ни малейшего представления. Он в панике взлетел, поднимаясь все выше и выше, высматривая беглецов. Но густые ветви Леса, сплетаясь меж собой, изрядно затрудняли обзор. Сова приземлился и бросился бежать вдоль ручья - вверх по течению, выкликая Шушей. Не тут-то было. А уже подошло время обеда! Сова бежал все быстрее и быстрее, потом запыхался и остановился. По дороге он опрашивал всех, кто ему попадался - не видели ли они его Шушей - но Шушей никто не видел. Ему представились заблудившиеся в дебрях Леса, с пустой корзиночкой, с грязной шерсткой, как они бредут невесть куда, жалобна плача на разные голоса. Глаза у него защипало, и Сова повернул домой - приготовиться к длительной поисково-спасательной экспедиции. Дома его ждал неожиданный сюрприз.
Тем временем, берег исчез из вида и плот Шушей все дальше и дальше уходил в Открытый Океан. Вода уже не была такой теплой, как в ручье, она, мелкими, сердитыми волнами перекатывалась через плотик, замачивая Шушам лапы и хвосты. Шуши озябли и расплакались - Сова куда-то запропастился, он наверняка вне себя от расстройства и беспокойства, корзинка с едой опустела, а кроме того, начинало вечереть и никто-никто не приходит к ним на помощь!
Но тут из Неизмеримых Глубин поднялась госпожа Долотопихтис - полюбоваться Закатом. Прямо перед ней оказался плот с храбрыми мореплавателями. Г-жа Долотопихтис сразу поняла, кто это на плоту, который уже понемногу начинал расползаться, и также сразу поняла, что Шушей надо спасать, хотя сама она была морским жителем, и для нее пребывание в Открытом Океане было совершенно нормальным состоянием. Она приветливо помигала фонариком - Шуши захлюпали носами чуть потише, затем схватилась зубами за причальный канат и поволокла плот с Шушами к берегу. Встревоженный долгим отсутствием жены, вскоре всплыл и господин Долотопихтис, оценил увиденное и тут же поплыл домой - отбить Сове телеграмму о происходящем. Эта телеграмма и была тем самым сюрпризом, который Сова обнаружил дома, когда вернулся приготовиться к длительной экспедиции. Он немедленно похватал в охапку махровую купальную простыню, перевозку, теплое одеяло и вылетел к побережью, где ему с рук на руки передали страшно пристыженных Шушей - они прятали глаза и поджимали хвосты. Сова растер злоумышленников купальной простыней, закутал в одеяло, погрузил в перевозку - с ними он не разговаривал - сердечно поблагодарил семью Долотопихтисов за крайне своевременное вмешательство и стремительно полетел к Сосне-С-Дуплом. Там он напоил Шушей горячей малиной, погрозил пальцем и немедленно уложил в постель. Ужин они получили в кровать, тихонько поели и забились под одеяло. На утро они робко приблизились ко все еще суровому Сове, потянули его лапками за фартук и робко помахали хвостиками. Сова прочел им строжайшую лекцию о самовольстве и озорстве, после чего немедленно простил.
...Итак, Сова погрузил Шушей в перевозку и вылетел из дома, тщательно заперев дверь. Перед этим он составил список тех, кого хотел проведать и с кем думал пообщаться. Первым в нем стоял господин Хомяк, владелец огромного огорода, фруктового сада и пшеничного поля, у которого Сова и брал овощи, фрукты и муку для своей кухни. Взамен он приносил господину Хомяку шишки с орехами, которые господин Хомяк очень любил, но из-за огромного хозяйства ему было вечно недосуг прогуливаться по лесам. Так что на его День Рожденья Сова подарил ему еще и картину "Утро в Лесу", которую совершенно восхищенный господин Хомяк повесил в гостиной.
Утро уже давно было в самом разгаре и Сова, не залетая к господину Хомяку домой, полетел сразу к огороду, рассудив, что господин Хомяк наверняка уже весь в трудах. Так оно и вышло. На огороде, среди удивительно ровных грядок прохаживался господин Хомяк, в соломенной шляпе, в штанах с нагрудником и на лямках, с маленькой лопатой, и тщательно ровнял грядки.
- Здравствуйте, господин Хомяк! - сердечно приветствовал Сова хозяина огорода. А Шуши радостно запрыгали в перевозке - они души не чаяли в господине Хомяке, который всегда держал в кармане нагрудника что-нибудь вкусное для них.
- Ба! Господин Сова! - обрадовался господин Хомяк, глядя из-под полей соломенной шляпы. - Да никак, еще и с Шушами! Ну-ка, идите ко мне - позвал он зверьков. Сова открыл перевозку, Шуши бросились к господину Хомяку и получили каждый по большущей морковке.
- Господин Хомяк, у меня к вам серьезный разговор! - начал Сова, пока Шуши грызли морковку.
- Я вас внимательнейшим образом слушаю! - серьезно ответствовал господин Хомяк.
- Для начала позвольте спросить - ничего у вас не пропадало? - спросил Сова.
- Пропадало? У меня? - развеселился господин Хомяк. - Вы, наверное, хотели спросить, что у меня прибавилось, господин Сова. Так вот, прибавилось у меня еще одно сливовое дерево, я вам потом его покажу. А еще у меня большая радость!
- Какая? - вежливо спросил Сова.
- Вчера у меня побывал в гостях Старый Хомяк, - начал господин Хомяк. - Он приходил для осмотра моих владений - скромно продолжил господин Хомяк, - ну, вы меня понимаете, господин Сова.
- О, да, несомненно! - сказал Сова. Он прекрасно понял. Это была давнишняя история. Господин Хомяк многократно сватался к дочери господина Старого Хомяка, но суровый папа раз за разом отказывал господину Хомяку, упирая на то, что тот не владеет достаточным количеством зерна, овощей и фруктов, чтобы достойно содержать жену и будущих деток - достойно столь старой семьи, которую и представлял Старый Хомяк, который давно уже захватил почти всю свободную от деревьев землю в районе Большого Ручья и посеял там пшеницу и разбил огороды. Он даже примеривался к Зеленому Лугу, на котором водили Весенние Хороводы и устраивали веселые состязания, но весь Лес возмутился и убедил старого упрямца оставить Луг в покое. Старый Хомяк время от времени ходил к господину Хомяку в гости, для осмотра его владений. А господин Хомяк, каждый раз, после очередного отказа, расширял посевы, увеличивал сад и огород.
- Так вот, господин Сова! - сказал сияющий господин Хомяк. - Старый Хомяк вчера пришел к каким-то очень лестным выводам, увидев, что я добавил грядок и посадил еще одно дерево! Он не сказал "нет"! Он сказал "ГМ!", что я расцениваю как очень благожелательное обращение.
- Для Старого Хомяка это и впрямь очень благожелательное обращение, - немедля согласился Сова.
- Вы думаете?
- Уверен, - сказал Сова.
- Тогда у меня к вам будет огромная просьба, - сказал господин Хомяк, смущенно поглаживая всех трех Шушей, которые уже скушали морковку и весело прыгали вокруг господина Хомяка.
- Я весь внимание! - заверил Сова.
- Видите ли, я сегодня иду свататься к его дочери. Не могли бы вы пойти со мной?
- Наверное, мог бы, - сказал Сова. - Но у меня катастрофически мало времени, господин Хомяк. Ужасно мало. Я очень занят.
- А могу ли я спросить, чем вы заняты, господин Сова?
- Разумеется, - и Сова в двух словах поведал господину Хомяку о цепи ужасных происшествий.
- Какой ужас! - возмутился господин Хомяк. - Флюгер-вертушка! (Шуши немедленно захлюпали носами) Длинный Шарф! (тут Сова сделал вид, будто что-то попало ему в глаз). Так вот отчего вы спрашивали меня, не пропадало ли чего. Ясно. Яснее ясного. Нет, господин Сова, не пропадало. Еще утром, по крайней мере, все было на месте. До последней тяпки и даже Усовершенствованная Лопата стоит в сарае.
- Гм... - сказал Сова. - Я, конечно, страшно рад, что у вас все на месте, но то, что я провожу, запуталось.
- А что вы проводите? - с уважением спросил г-н Хомяк
- Расследование. Я хочу расследовать, рас-следить это дело. - Постарался объяснить суть своих действий Сова. - А кто-то, само собою, хочет его зас-ледовать. Это и есть наш злоумышленник. И теперь все заследилось, то есть, усложнилось - судя по всему, этот кто-то не любит только и именно моих Шушей и меня. Но почему?
- Да, что-то тут явно не так, - согласился господин Хомяк.
- Но ладно. В котором часу вы намеревались пойти свататься, господин Хомяк?
- Где-то к 12 дня, - сказал господин Хомяк.
- Думаю, что вам пора собираться, в таком случае - сказал Сова, посмотрев на Солнце.
- Да, наверное, - заспешил господин Хомяк. - Пойдемте, друг мой! Я только переоденусь и мы немедленно проследуем свататься к дочери Старого Хомяка.
И они степенно и аккуратно проследовали по огороду к беседке, которая стояла в саду, - там господин Хомяк оставил свою парадную одежду, чтобы не бегать домой с поля, а сразу переодеться, набраться храбрости и идти.
Господин хомяк оделся, поправил галстук и тут Сова спросил: "Так который час, господин Хомяк? Не рано ли мы придем?" Господин Хомяк сунул лапку в жилетный карман, чтобы вытащить часы, но их там не оказалось. Он в страхе сунул лапку в другой карман, затем во внутренний карман, затем вывернул брючные карманы - но часов и там не оказалось!
Господин Хомяк повалился на скамейку и горестно сказал: "Все пропало!"
- Что пропало? - спросил Сова, а Шуши встревожено посмотрели на господина Хомяка, с вывернутыми карманами, расстегнутым жилетом и сбитой набекрень шляпе.
- Пропали мои часы! - возопил господин Хомяк. - Фамильные часы, с цепочкой! Часы-луковица с репетиром!
- А вы уверены, что они не дома, например? - спросил обстоятельный Сова.
- Друг мой, вы хоть раз видели меня без этих часов, когда я при костюме - то есть, не на огороде или не в саду? - немного обиженно спросил господин Хомяк. Сова наморщил лоб, задрал голову, посмотрел на потолок беседки, затем на нырнувших под лавку Шушей и честно ответил: "Нет, господин Хомяк. Вне вашей работы я ни разу не видел вас без ваших часов!" "Именно! - горестно сказал господин Хомяк. - Они пропали вместе с цепочкой, которая была пристегнута к жилетке! Толстая, прочная цепочка, она не могла порваться, да и тогда остался бы ее обрывок, а часы остались бы в кармашке! Но там ничего нет!"
Тут из-под лавки вылезли Шуши и отрицательно покачали головами на молчаливый совиный вопрос - часов не было и под лавкой.
- Ладно, господин Хомяк. Пропажа часов ужасна, но думаю, что сейчас как раз полдень и мы можем...
- Нет, господин Сова, ничего мы не можем, - грустно сказал господин Хомяк. - Я не рискну показаться перед Старым Хомяком без фамильных часов! "Какой же из вас получится муж, - скажет он, - если вы не уберегли фамильные часы!" И будет совершенно прав.
- Ах, так? - рассердился Сова. - Значит, так? Теперь к флюгеру-вертушке, Длинному Шарфу прибавились еще и ваши часы?! Я немедленно включу их в свое расследование! - тут он вытащил блокнот и вписал туда:"Включается в расследование очередной похищенный предмет - фамильные часы господина Хомяка с репетиром. То есть, фамильные часы с репетиром господина Хомяка. Точнее, фамильные часы с репетиром, принадлежащие господину Хомяку".
- Не печальтесь так сильно, господин Хомяк, - постарался утешить Сова несчастного жениха. - Как только я найду флюгер-вертушку, там же найдутся и ваши часы. И тогда мы немедленно проследуем на сватовство!
- Да-да, господин Сова. Я даже сказать не могу, как я вам благодарен - растерянно сказал совершенно убитый господин Хомяк. - Простите, я совсем потерял голову - может, вы желаете чашку чая?
- Вынужден отклонить! - строго сказал Сова. - У меня масса дел и совсем нет времени.
- С кексом? - грустно уточнил господин Хомяк. А Шуши заскакали вокруг.
- С кексом по вашему семейному рецепту? - задумался Сова.
- Разумеется, - печально сказал господин Хомяк.
- Тогда я сумею выкроить минут 5. Или 10, - сказал Сова. И вся компания потянулась к дому господина Хомяка.
Глава четвертая, в которой Сова встречается с господином Бомбдром,
и происходит неслыханное
Наевшиеся обещанного кекса Шуши не выдержали и уснули прямо в перевозке. Правда, к кексу прибавились домашние булочки, сливки, варенье семи сортов, сушки, ватрушки и еще кое-что, по мелочи. Так что Сова тоже летел неспешно, вяло взмахивая крылами. А Шуши сладко спали, сбившись в плотный клубок.
Сова летел к Большому Ручью, точнее, к его рукаву, который был перегорожен плотиной. Там проживал господин Бомбдр со всем своим многочисленным семейством - женой, детьми - маленькими и уже взрослыми, братьями, сестрами, дядями и тетями, прочей родней, главой которых он и являлся. Господин Бомбдр был великим мастером своего дела - всего, что связано с водой и строительством, кроме того, он делал отменные поделки из дерева - к примеру, перевозку для Шушей он сам сконструировал и собрал.
Шуши не очень любили степенного, суховатого, строгого господина Бомбдра. Как-то раз он дал Шушам луковицу, мотивировав это тем, что в ней масса витаминов. Сова и рта не успел открыть, а доверчивые Шуши вцепились в луковицу с трех сторон одновременно и залились слезами. Господин Бомбдр и в мыслях не имел обидеть Шушей или как-то нехорошо подшутить - так как сам в это же время надкусил другую луковицу, а третью предложил Сове, который от луковицы отказался. Просто вот такой вот он был - господин Бомбдр. Сова, помимо выполнения плана расследования, в которое входил визит к плотине, собирался предложить господину Бомбдру еще одно дело: они с господином Долотопихтисом уже давно планировали вырыть канал от Океана к Лесу - вернее даже, почти в самую чащу Леса, чтобы семья Долотопихтисов могла совершать туда прогулки и встречаться там с Совой и вообще, с кем угодно. Ручей, по которому Шуши чуть не уплыли в Океан, был слишком быстрым, чтобы можно было проплыть вверх по течению - все же, господин и госпожа Долотопихтис были господином и госпожой долопихтисами, а не лососями, чтобы прыгать вверх по течению на перекатах. Планировалось прорыть канал, с несколькими шлюзами, затонами и прочими хитростями, чтобы течения в нем или не было вовсе, или было бы небольшим. Совершенно самостоятельный канал от Океана до сердца Леса. Задумка была блестящей и грандиозной. Сова вместе с господином Долотопихтисом начертили чертеж, по мере сил - яркий, очень красочный, на большущем листе плотной бумаги, постоянно сверяясь с картой Леса, предоставленной господином Сурком, который страшно любил чертить карты.
Признаться, Сова немного побаивался предоставить чертеж на суд господина Бомбдра. Да, чертеж был очень нарядным, с синей речкой, зелеными кустами и желтым-прежелтым песком по бокам, даже с маленьким компасом в углу чертежа, и он ужасно понравился Шушам, но господин Бомбдр был суровым специалистом, а не мечтателем, так что мог раскритиковать все и вся и отказаться принять участие в рытье канала. Как раз сегодня Сова планировал его навестить, собравшись с духом, а тут началось и Расследование.
Сова приземлился неподалеку от плотины семейства Бомбдров, так как господин Бомбдр недолюбливал приземлений прямо перед своим носом. И дальше пошел пешком по удивительно ухоженной дорожке, выложенной шашечками, выпиленными из бука, тщательно подметенными и с выполотой между ними травой. Вскоре он увидел двух бобрят, серьезно и обстоятельно половших травку на тропинке - между буковыми шашечками.
- Здравствуйте, бобрята! - поздоровался Сова.
- Здравствуйте, господин Сова, - вежливо ответили бобрята, прервавшись на минуту. К стыду сказать, Сова иногда путался в бобрятах - кто кому внук, кто сын или дочь - в общем, затруднился с простым, казалось, вопросом - где господин Бомбдр? Так как любой взрослый Бомбдр был господином Бомбдром и бобрята могли указать, где их папа, или дядя, или старший брат - а дальше вышло бы очень неловко. Сова пустился на хитрость.
- А что это вы делаете, бобрята? - совершенно серьезным голосом спросил он.
- Дедушка Бомбдр велел выщипать всю траву на тропинке между шашечками, а потом подмести, - не менее серьезно ответили бобрята. Все стало ясно. Дедушка Бомбдр, отдающий такие распоряжения, как раз и мог быть только тем господином Бомбдром, которого искал Сова.
- А не подскажете ли вы, бобрята, где ваш дедушка сейчас? - Сова чувствовал себя неуютно, так как видел, что серьезные бобрята с нетерпением ждут возможности вернуться к работе, от которой он их отвлек.
- Наш дедушка сейчас у Старого бассейна, господин Сова, - ответил один бобренок. - Вы знаете, где Старый бассейн? Или один из нас может вас проводить. Оба, извините, проводить не можем, так как травы еще очень много. Просим прощения - сказал другой бобренок.
- Да, да, спасибо большое, бобрята, я знаю, где Старый бассейн. Всего хорошего!
- И вам всего хорошего, господин Сова! - хором ответили бобрята и тут же принялись полоть траву. "Поразительно воспитанные и трудолюбивые детки!" - умилился Сова про себя.
Вскоре Сова вышел к Старому бассейну. На берегу его прохаживался господин Бомбдр, в жилетке, сюртуке и цилиндре, опираясь при ходьбе на трость, украшенную изумительной резьбой. Он ходил по берегу Старого бассейна, заросшего осокой, окруженного по трем сторонам густыми кустами. Бассейн уже не использовался, а потому обмелел, зарос травой, тиной и кое-где лопухами. Сова приблизился к господину Бомбдру, держа в одной лапке перевозку с Шушами - те уже проснулись и несколько насторожились при виде господина Бомбдра, а под мышкой - свернутый рулоном чертеж.
- Господин Бомбдр! - произнес Сова.
- Господин Сова! - ответил господин Бомбдр.
- Здравствуйте, господин Бомбдр! - чопорно сказал Сова.
- Здравствуйте, господин Сова, - не менее чопорно и сухо ответил господин Бомбдр, поглаживая густые, седые усы.
- Как изволите поживать? Как ваше семейство, как работа? Все ли благополучно?
- Да, благодарю вас, господин Сова. Все в лучшем виде. А как у вас обстоят дела, осмелюсь спросить?
- Можно сказать, что все хорошо, господин Бомбдр!
- Можно сказать или все-таки "хорошо"? - уточнил обстоятельный господин Бомбдр.
- Гм, - задумался Сова. С одной стороны, он и Шуши были здоровы, научная работа продвигалась вперед, а с другой стороны, кто-то похитил флюгер-вертушку и Длинный Шарф, расследование обрастало событиями - похищением часов, чаепитием с кексом (которое Сова детально занес в блокнот, как случившееся в ходе расследования), отменой сватовства - одним словом, Сова задумался.
- Господин Сова, простите старика! - Вдруг весело сказал господин Бомбдр, - я просто пошутил! У меня сегодня отличное настроение!
- А? А, понял, понял вас, господин Бомбдр! - подхватил Сова, довольный тем, что выпутался из сложной ситуации.
- Так вам смешно? - уточнил господин Бомбдр.
- Да, господин Бомбдр! - ответил Сова, почти не кривя душой. Смешно - не смешно, а все же хорошо, что не пришлось выпутываться самому из сложных вопросов господина Бомбдра. - А могу ли я спросить вас, господин Бомбдр, чем вызвано ваше отменное настроение?
- Разве я сказал "отменное"? - удивился господин Бомбдр.
- Откровенно говоря, вы сказали "отличное", но я подумал, что большой разницы нет.
- Гм... Ну, трагической путаницы тут, пожалуй, возникнуть не может, но некоторая может быть вполне. Вы, ученые-экспериментаторы, всегда несколько вольны в своих умозаключениях. Не то, что мы - скучные трудяги! - сказал господин Бомбдр. - Отличное настроение вызвано тем, что я решил, как поступить со старым прудом.
- Очень интересно! - сказал Сова.
- Да, достаточно интересно - скромно согласился господин Бомбдр. - Я решил, что его нет нужды засыпать - во-первых, это своего рода семейная реликвия, если угодно, первый пруд, который моя семья создала тут, в лесу, а кроме того, я решил, что молодые бобрята смогут тут тренироваться в постройке плотин, затонов и вообще - постигать наше сложное мастерство на практике.
- Блестящий ход, господин Бомбдр, - скромно сказал Сова и склонил голову. Шуши же повиляли хвостиками. Чуть-чуть.
- Благодарю вас за крайне лестную оценку, господин Сова, - ответствовал господин Бомбдр. - Я очень рад вашему с Шушами визиту, но горю желанием узнать, чем он вызван? Чем вам может быть полезен старый бобр и все его семейство?
- Да тут... Видите ли... Мы с господином Долотопихтисом, - начал Сова, смутно чувствуя, что и сам чертеж не ахти, и идея тоже, а кроме того, он почти поймал какую-то мысль, норовившую ускользнуть, - вы ведь знаете господина Долотопихтиса?
- Больше по вашим рассказам. Так, так - и что же вы сочли возможным поведать старому бобру?
- Да какой же вы старый, господин Бомбдр? - искренне возмутился Сова. - Вы прекрасно выглядите, постоянно весь в трудах, вас то и дело посещают блестящие технические мысли - взять хоть пример со Старым бассейном! А решились мы с господином Долотопихтисом вас потревожить вот из-за чего. Мы хотели бы начать большую стройку в лесу - как раз по вашей части, господин Бомбдр и просить вас оказать нам содействие. Для этого мы даже сделали чертеж...
- Чертеж? - обрадовался господин Бомбдр, сразу растеряв свою величавость и неприступность - а кто его, так сказать?...
- Начертежил? - подхватил Сова, - начертежили его мы, с господином Долотопихтисом.
- Начерте... Гм, да, - негромко заговорил господин Бомбдр, завладев уже чертежом. - Так, так.. Это вот... Гм, я бы взял левее, там каменистая почва, хотя осадок... Угол кривой... Гм, гм... Тут, пожалуй, высоковато, но это можно уравнять... - и прочие ученые слова. Сова и Шуши уважительно слушали.
- Так, так, в целом, место не самое плохое, но идеальным его тоже... Гм... - господин Бомбдр ушел в работу, но опомнился, достал портсигар, вынул сигару - он не мог работать без сигары, предложил сигару и Сове, посмотрел на Шушей, но им сигары не предложил, а вместо этого вынул из кармана жилетка три маленькие конфетки и протянул зверькам. Шуши понюхали угощение - память о полезной луковице была еще свежа! - узнали конфеты, радостно схватили угощение и завиляли хвостиками. Господин Бомбдр же хлопнул хвостом так, что взметнулась трава, и Шуши радостно запрыгали вокруг.
- Хе-хе-хе! - засмеялся господин Бомбдр. - Удивительно веселые зверьки. Почти как бобрята. Только бобрята посерьезнее... Ваши Шуши, господин Сова, шалят?
- Бывает - честно признался Сова.
- Гм... А вот бобрята не шалят, кажется... Во всяком случае, я не помню. А какой величины ваш чертеж, господин Сова? - внезапно спросил обстоятельный господин Бомбдр. Сова был готов к ответу:
- Да. Мы мерили чертеж портновским метром господина Хорька.
- Чем? Нет, я уважаю и господина Хорька, и его метр, но позвольте! Это же инженерная работа, тут сантиметр в сторону может значить очень много! Это же не штаны - туда или сюда пара сантиметров ничего не значит!
- Другого прибора для измерений чертежа у нас не было, господин Бомбдр! - ответил Сова, понявший, куда клонит старик.
- Ага! А у меня есть! У меня есть Буковый Метр - идеальный метр! По нему сверялись все бобры с незапамятных времен и гонялись за возможностью сделать с него копию. Мой пра-пра-пра-пра-пра-прадедушка получил его в награду за лучшую конструкцию плотины на горной реке! Это вам не какой-нибудь портновский метр! - возликовал господин Бомбдр, никогда не упускавший случая воспользоваться своим Метром или показать его, или рассказать вначале, если кто-то чудом не знал, откуда он взялся, а уж затем показать.
- Следует понимать, господин Бомбдр, что наш чертеж будет удостоен чести быть промеренным вашим Буковым Метром? - с искренним уважением спросил Сова.
- Именно, друг мой! Постойте здесь с вашими Шушами, я его немедля принесу, я положил его на лавочку возле Старого пруда, благо это в двух шагах.
И господин Бомбдр направился к лавочке. Но никакого Букового Метра на ней не оказалось. Господин Бомбдр протер глаза, снял и надел цилиндр, посмотрел еще раз на лавочку, а потом и под нее - но и это не помогло. Тогда он осмотрелся из-под лапы по сторонам и увидел свой Буковый Метр, торчащий из осоки, которая росла вдоль Старого пруда вплоть до густого кустарника. Метр двигался к кустам.
- Прекратить! - скомандовал господин Бомбдр. Но метр двинулся еще быстрее.
- Даже бобрята порой совершают проступки! - глубокомысленно сказал господин Бомбдр, уверенный, что это шалят его внуки, или внучки, или еще какие-нибудь маленькие бобры из его семьи. И скомандовал: "Вернуть Метр на место!" Но не тут-то было. Метр покачнулся и поплыл надо осокой. Господин Бомбдр пошел следом, но метр стал двигаться еще быстрее, двигаясь к густому кустарнику. Господин Бомбдр припустился вдогонку, но Метр тоже наддал и почти скрылся в кустах. Господин Бомбдр схватился за ускользающий конец Букового Метра, но похититель сильно дернул за свой край и господин Бомбдр, не удержав метра и не удержавшись на лапах, упал в свой же Старый пруд, громко хлопнув хвостом.
- Он застал меня врасплох! - сердито сказал он подоспевшему Сове.
- Скорее уж, врасплюх, - уточнил Сова.
- Да уж - сказал недовольно господин Бомбдр, вылезая из тины. - Это превосходит все, что я видел до сих пор! Бобрята не выполнили распоряжения старшего бобра и уволокли Буковый Метр! Это, друг мой, немыслимо!
- Именно так - грустно сказал Сова, вынимая блокнот. - Я не знаю, утешит ли это вас, господин Бомбдр, но ваш Метр взяли не ваши бобрята. Его похитили, уверяю вас.
- Именно. Как флюгер-вертушку, Длинный Шарф с прищепкой, часы-луковицу с репетиром, - и Сова подробно рассказал господину Бомбдру обо всех происшествиях и о начатом расследовании.
- Если я на кого и могу надеяться в этом расследовании, господин Сова, то только на вас! Но! - и тут господин Бомбдр засвистел в свисток тревожный сигнал - тем не менее, я немедленно организую погоню из всех своих бобров, бобрят и бобрих! Нет, жена моя в погоню не пойдет - отменил свое решение господин Бомбдр. - А то мы останемся без обеда. Сам же я останусь тут, буду ждать донесений о ходе погони и результатов.
И через минуту волна возмущенных до глубины души бобров во главе с Совой и Шушами кинулась в кустарник. Первым поспешал Сова, за ним следовали старшие сыновья господина Бомбдра, за ними поспешали дяди, тети, жены и младшие братья. Замыкали колонну, все более расходившуюся вширь, бобрята.
- Кого мы ловим, господин Сова? - уважительно спросил у Совы запыхавшийся старший сын господина Бомбдра.
- Пока понятия не имею - ответил Сова. - Но у него сейчас с собой ваш Буковый Метр. Если кого-нибудь догоним, а у него будем ваша реликвия - то это и есть похититель!
Инструкция Совы разошлась по рядам бобров и все удвоили скорость. Все бежали и бежали, путаясь в траве, пыхтя и отдуваясь, но ни на миг не прекращая погони. Но пока никого не догнали, не считая Полевую Мышь (отпущена за отсутствием Метра) и Барсука, которого ловили долго, так как только Барсук увидел лавину Бобров, бегущую с серьезным видом на него, как тут же вспомнил все свои грехи - старые тоже - и кинулся бежать. Не тут-то было. Бобры настигли его и тщательно осмотрели и его, и те кусты, в которых его поймали, а потом прихватили его с собой, уверившись в его добропорядочности и желая расширить круг помощников. Вскоре к ним примкнули - уже упомянутая Мышь (сидит на плече старшего сына), Барсук, пан Лось, госпожа Лисица, пара молодых Зубров, Сударь Изюбр, сверху летела стая птиц, а впереди шествия бежал Сова с Шушами и потрясал перевозкой.
- Вот он! - вдруг закричал второй сын господина Бомбдра.
- Да, да! - подхватили Зубры, госпожа Лисица и сударь Изюбр. - Это никто иной, как он! Такого нет в нашем лесу! - К слову сказать, к погоне уже присоединился уже почти весь Лес, по крайней мере, по одному представителю от всех семейств разных зверей.
- Где? - оживился Сова. Расследование подходило к концу, если они его поймают, то вернут все похищенные вещи.
- Вон он! - кричал пан Лось, - вон блестящее пятно! - И вся орава кинулась в сторону указанную паном Лосем. Но вскоре пошел густейший подлесок, сквозь который пришлось продираться, Сова поспешно засунул Шушей в перевозку и взлетел, зорко глядя вперед. Впереди мелькнуло сияющее пятно. Кто это был - разглядеть не удалось, но на плече у него явно что-то наблюдалось - достаточно длинное, чтобы быть Буковым Метром. Сова наддал, и все остальные отстали. А сверкающее пятно неслось с огромной скоростью, совершая высокие и длиннющие прыжки сразу на всех четырех лапах. Сова еще накинул скорости, но пятно нырнуло в густейший ельник и Сове пришлось взлететь повыше, чтобы не стукнуться о какую-нибудь ель. В голове его тем временем бродили какие-то, пока не оформившиеся мысли...
...И в самом деле - кто же это такой? Ярчайшая шерсть, высокие и длинные прыжки на четырех лапах... Но важнее, пожалуй, шерсть. Такой нет ни у кого в лесу, это точно, судя по тому, как она развевалась по ветру, это была именно густая, длинная шерсть... Гм... Не может же это быть?.. Гм, гм...
Тут Сова понял, что потерял преследуемого. Тот ускакал в ельник, и сверху его не было видно. Он мог бежать теперь куда угодно, Сова понятия не имел, в каком направлении его преследовать. Он повернул назад и вскоре увидел погоню, которая совершенно выдохлась, кроме пана Лося (он, впрочем, тоже стоял вместе со всеми) и старалась отдышаться. Понемногу из Леса выходили отставшие члены погони - бобрята и мелкие зверьки.
- Вынужден вас всех огорчить, - начал Сова. - Я его не догнал. (Все разочарованно загудели). Но с другой стороны, пан Лось - вы точно видели, что он нес Буковый Метр?
- Нет, - честно ответил пан Лось. - Мне показалось, что он нес что-то длинное, но он так скакал, что только и увидел Зверя, который тут у нас не живет. Отчего бы - подумал я - ему не похитить Буковый Метр? Кто знает, что на уме у Чужих Зверей? Тем более, таких, которых никто никогда не видел, более того - и не слышал о таких? - пан Лось вопрошал у всех и все ответили вразнобой, но согласно: "Точно, точно! Не видели и не слышали!"
- Резонно, - согласился Сова. - Но покамест ничем не подтверждено. Раз мы его не настигли вместе с Буковым Метром, то мы не можем уверять, был ли он похитителем.
"Точно, точно!" - согласились опять же все, включая пана Лося.
- А поводу того, что у нас такой не живет... Гм... Теперь, думаю, что живет, - продолжал Сова.
- И кто же это такой? - вопросил старший сын господина Бомбдра, страшно раздосадованный неудавшейся погоней.
- Разойдемся пока по домам. В семь часов вечера я назначаю Общее Собрание у Старого пруда господина Бомбдра. Я скажу там все, что знаю. - Так они и сделали.
Когда все собрались вокруг опечаленного господина Бомбдра, Сова взял перевозку под мышку, встал на пень и торжественно заявил: "Друзья! Как известный ученый и специалист по редким зверям, заявляю - у нас в Лесу, судя по всему, появился Золотой Пузан!"
"А зачем он взял наш Буковый Метр?" "Кто он вообще такой?" "Отчего не представился?!" - посыпались со всех сторон вопросы.
- Тихо! - строго крикнул Сова. - Отвечу по порядку. Первое. Нам неизвестно, он ли это взял Буковый Метр. Второе. Это - редчайший зверь, пожалуй, более редкий даже, нежели мои Шуши - так как их три, а еще имеется и оставшаяся в Месопотумптии Шушина Мамка, а Золотой Пузан - совсем один. Третье - не представился он оттого, что он крайне редок, судя по редким же о нем данным, нелюдим, точнее, незверим, малообщителен. Насколько известно, он путешествует по всему свету, выбирая для жительства на некоторый срок какой-нибудь, понравившийся ему Лес, ведет себя крайне неприметно и так же тихо исчезает. Но - как мне известно - он живет в выбранном Лесу от двух недель до целого месяца. И у нас к нему - я думаю, все согласны? - возникли вопросы.
- Да-да! - закричали все. - Масса вопросов!
- И вот именно поэтому... - Сова поставил перевозку с Шушами на мох и стал разворачивать огромный рулон бумаги, который принес с собой - именно потому я и собрал вас всех здесь. Чтобы вы одобрили или не одобрили вот такое вот, написанное мною, объявление - и он повернул развернутый рулон, скрывший его целиком. На рулоне, красивыми, большущими буквами было написано: "РАЗЫСКИВАЕТСЯ ЗОЛОТОЙ ПУЗАН!" и буквами поменьше, но не менее яркими и красивыми было приписано: "Уважаемый Золотой Пузан! Мы ужасно рады тому, что Вы выбрали для отдыха именно наш Лес. Чувствуйте себя, как дома! Но одновременно с этим мы крайне обеспокоены возникшей в Лесу обстановкой - у нас тут орудует Таинственный Похититель, в связи с чем, мы были бы крайне признательны, если бы вы соблаговолили встретиться с господином Совой в любое удобное для Вас время у Сосны-С-Дуплом (где и проживает господин Сова), или же сами назначили господину Сове удобное для Вас место и время встречи. С огромным уважением, тепло настроенные к Вам жители Леса".
Сова выждал, пока все прочтут объявление, и сказал: "Я прикреплю это объявление
К Сосне-С-Дуплом, как к самому высокому дереву в Лесу. А вас, друзья, попросил бы переписать объявление и развесить его везде, где вы только пожелаете. Вопросы есть?"
Вопросов не было, и все задумчиво разошлись по домам.
Глава пятая, в которой Сова беседует с госпожой сорокой и не только,
а в Лес въезжает иноземный Росомах-гувернер
Воротившись с собрания домой, Сова немедля открыл воду и стал набирать ванну, а пока она набиралась, тщательно осмотрел Шушей, выбирая из шерстки сосновые иголки, мусор, веточки и листья, приставшие в Шушам во время грандиозной погони - погони, которой еще не видывал Лес. Шуши довольно фыкали и норовили лизнуть Сову в клюв, как только тот нагибался пониже. Сова же лизания пресекал. Ужин пришлось немного перенести - Сова придерживался мнения, что на сытое пузцо не стоит купать изучаемых Шушей. Шуши свое мнение держали при себе, но когда Сова отнес их мыть, посмотрели на обеденный стол взглядом, полным немого укора.
В ванну Сова напустил пены, она поднялась над краями, и пахло так приятно, что Шуши забыли о перенесенном ужине и радостно рвались в воду. Сова аккуратно, по одному, во избежание путаницы, посадил Шушей в воду, где они немедля стали махать лапками, разбрасывая хлопья пены и радостно фыкали, если удавалось выбить из пены мыльный пузырь. Сова надел фартук и клеенчатую шапочку и тщательно, по одному, перемыл Шушей, поочередно высаживая их на доску, лежавшую на ванне. Стоя на доске, Шуши осторожно, надеясь, что Сова не видит, макали в пену кончики хвостов и поспешно их прятали, стоило Сове посмотреть на них. Сова прекрасно видел это в зеркале, но не мешал - из глубоких педагогических соображений. Наконец он выудил из пены последнего Шуша, закутал их в большое банное полотенце, промокнул, завернул в другое полотенце и отнес за стол, где Шуши - уже обучившиеся кушать за столом, - воздали себе должное за непредвиденную задержку ужина. Покушавши, Шуши начали немедленно, после обоюдного вылизывания друг другу мордочек, клевать носами и Сова отнес их в кроватку, где они тут же, после обязательного целования их Совою в носы на ночь, засопели.
Сова уселся за стол, зажег ночную лампочку - подаренный четой Долотопихтис фонарик - и погрузился в чтение своего Расследовательного Блокнота. Он что-то чертил в нем, зачеркивал, снова что-то дописывал, шелестел страницами и, наконец, пришел к выводу - конечно же! Похититель взял самую ценную вещь во всех случаях! Не самую, к примеру, красивую, или полезную - нет, именно, что самую ценную! На этот счет господин Хомяк, господин Бомбдр, да и сам Сова искренне недоумевали - зачем ему столь странное сочетание разнородных предметов? Для ученого, огородника, инженера ли такое поведение - хищение орудий труда у коллег - было бы немыслимым, и Сова внес в блокнот, что ни ученым, ни огородником, ни инженером похититель не является. Это был один из тех непреложных фактов, которыми он располагал.
Сова устало закрыл блокнот, взял флейту и вышел на воздух, затворивши за собой дверь. Там он сел на маленькую скамеечку-приступочку у крыльца и, закрыв глаза, заиграл.
Стояла ночь. Мелодия, выводимая Совой, плыла над спящим Лесом, не тревожа сон обитателей и зачаровывая тех, кто подобно самому Сове, не спал. Она, казалось, сплеталась с ночными облаками, замирающими над Лесом, играла среди ветвей и листьев, при подъемах - улетала к звездам, при спадах - ныряла к озерам и Большому Ручью, где к ней присоединялись песни ночной воды. Огромная, полная Луна, казалось, застыла над лесом и вслушивалась в мелодию, сочиненную давным-давно прадедушкой Совы. Это была специальная Ночная Песнь, предназначенная для особо трудных случаев в жизни. Сова крайне редко ее исполнял, с тех пор, как научился ей.
Мысли Совы так же напевно и мягко плыли вместе со звуками и горькое разочарования в своих расследовательских талантах, охватившее Сову на какое-то время, отступило и сменилось надеждою на то, что все, рано ли, поздно ли, а образуется. Как оно всегда и бывает. Не все сразу, вот и весь секрет. Просто понять это бывает очень трудно, а еще труднее - принять.
Сова уже совсем умиротворенно вывел последнюю трель и отнял флейту от клюва. Открыл глаза. Поморгал ими какое-то время и вдруг страшно захотел молока с мягкими бубликами. Он решительно убрал флейту под мышку и уже открыл было дверь, как вдруг прислушался - в Дупле что-то шуршало, негромко, но очень четко. А кроме того, что-то прошуршало внизу, как раз там, где на Сосне висело вывешенное Совой объявление. Сова призадумался на миг - конечно, интересно, да и важно узнать, кто в ночи изучает объявление, но куда более его заботил шум из Дупла. А потому он, наученный уже недавней ночной битвой, решил не врываться с бухты-барахты, а тихонько, чтоб не скрипнула, отворил дверь и присмотрелся.
В освещенной ровным светом фонарика, комнате, стояли на полу все три Шуша. Они стояли шеренгою, на задних лапках, а передние прижав к бокам. Одновременно вскидывали вверх правую переднюю лапку и поднимали вбок заднюю левую. Затем, также одновременно, поворачивались спинками и вскидывали теперь левую переднюю и правую заднюю. Затем снова поворачивались к двери мордочкой. Сова замер. Он понял, что Шуши не просятся на очередную прогулку, а просто танцуют в ночи, разбуженные, видимо, его флейтой. А изучаемые Шуши продолжали свой танец. Сова вошел в комнату и тихонько шагнул к Шушам. Но тут танец кончился, Шуши радостно зафыкали и кинулись к Сове.
Так у них получился второй ужин - не мог же Сова один пить молоко с бубликами!
Старательно записав виденное в "Журнал", он улегся спать. На утро у него был запланировано продолжение сбора сведений.
Рано-рано поутру из-за двери в Дупло раздался чей-то истошный крик. "ГРАБЕЖ!!!" - вопил кто-то, судя по звукам, одновременно стуча в дверь и топая по крыльцу.
Сова, как был - в ночной рубашке и колпаке, вскочил, схватил мухобойку и бросился к дверям, втайне рассчитывая хлопнуть визитера по макушке - так, во всяком случае, в порядочные дома, не ходят, в конце концов!
Он распахнул дверь, поднимаючи мухобойку, но тут увидел, что на пороге стоит, а точнее, мечется взад-вперед, госпожа Сорока - самая суматошная, взбалмошная, шебутная и суетливая птица во всем Лесу. Бусы ее летали вокруг шеи, серьги бряцали и клацали, браслеты на лапах стучали друг о друга, а сама она щелкала клювом и ломилась в дверь прямо на Сову.
- Сударыня! - величественно сказал Сова, решительно оттесняя госпожу Сороку на порог, и вышел сам, прикрыв за собой дверь. - Что у вас стряслось, что вы страшно шумите в... - он приоткрыл дверь, посмотрел на настенные часы, стрелки на них стояли ровно на "ни свет, ни заря", написанное фиолетовой краской, - в "ни свет, ни заря"?
- А сейчас ни свет, ни заря? - спросила госпожа Сорока.
- Ровно "ни свет, ни заря", - еще более величественно сказал Сова и постучал лапкой по порогу.
- Тогда сделаем так, - решила госпожа Сорока и камнем кинулась вниз. Но через миг она снова взлетела к порогу, тихонько постучала в дверь и негромко произнесла: "Грабеж"!
- Так лучше? - спросила она Сову.
- Намного, - был вынужден признать Сова, переступаючи лапками по порогу (утренний холодок лез под рубашку и под перья), - Так чем обязан счастию видеть вас, госпожа Сорока в "ни свет, ни заря"?
- Ведь это вы ведете преследование? - негромко, но страшно напористо протрещала госпожа Сорока.
- Если вы имеет в виду "Расследования", то да. А если "преследование" - то нет, не веду, - честно сказал Сова, спрятав мухобойку за спину. Судя по всему, Расследование не желало терпеть и само пришло к нему на дом, требуя немедленной работы.
- А как же преследование? - возмутилась госпожа Сорока.
- Преследование было вчера, сударыня. И, возможно, еще будет, когда расследование придет к концу, и я буду точно знать, кого преследовать.
- А сейчас, значит, вы себе спите, Шуши спят, весь Лес спит, как ни в чем не бывало и никто-никто не ведет ни расследования, ни преследования, хотя преследование сейчас как раз особенно необходимо?! - рассердилась госпожа Сорока.
- И кого вы желаете преследовать?
- Кошмар! Вы еще ничего не поняли?! У меня украли коробочку из-под монпансье, с коллекцией блестящих оберток от конфет! Коллекция четырех поколений моей семьи! Ее похитили, украли, это грабеж средь бела дня!
- А, так ее украли вчера днем? - догадался Сова.
- Нет, ее украли минут десять назад! - совсем рассердилась госпожа Сорока.
- Тогда это грабеж ни свет ни заря, - решил Сова. - Да и не грабеж, собственно, а похищение. Или у вас ее отняли? Тогда у вас должен быть словесный портрет грабителя. Давайте его сюда.
- Сударыня! Прекратите ругаться! Это не словесный портрет, - совсем изнемог Сова, - это ваша характеристика похитителя, ясно вам? А словесный портрет - это то, как он выглядел, во что одет, или во что раздет, цвет, рост - понимаете?
- Конечно. Только откуда мне все это знать?!
- Но вас же ограбили? Соответственно, вы видели грабителя! - Сова был обеспокоен - похититель перешел к ограблениям, дело принимало серьезный оборот.
- Да! Стоило мне положить коробочку на подоконник в гостиной и отойти в кухню, как меня ограбили! - неистовствовала госпожа Сорока.
- То есть, злоумышленник поджидал вас в кухне, где и ограбил ни свет, ни заря, отняв у вас коробочку из-под монпансье, которую вы положили на подоконник в гостиной?
- Нет же! Пока я была в кухне, он ограбил коробочку из-под монпансье, в которой была коллекция блестящих фантиков от конфет, собранных за четыре поколения моей семьей! Ни одного повторяющегося фантика! Вы понимаете, какую художественную ценность она имеет, господин Сова?! И, вместо того, чтобы сию же секунду развернуть преследование, вы заставляете меня рассказывать о том, как она была ограблена!
- Караул, - негромко произнес Сова, - сударыня, так он ограбил вашу коробочку? И что он у нее отобрал, а также отчего она не пришла с вами и не дала мне показаний?
- Жуть! - госпожа Сорока была вне себя. - Он ограбил всю коробочку вместе с коллекцией...
- ...блестящих оберток от конфет, собранную вашей семьей за четыре поколения, я представляю, какую художественную ценность она имеет, да-с!
- Именно!
- Все ясно. Похитили коробочку из-под монпансье. Ее похитили, когда вы отошли по делам. Вернувшись, вы увидели, что она исчезла, а кто ее похитил - нет, - подытожил Сова, - я немедленно все это запишу в Расследовательный Блокнот и включу вашу коллекцию в само Расследование, не волнуйтесь.
- Только коллекцию? - насторожилась госпожа Сорока.
- И коробочку, конечно, тоже, - успокоил Сова.
- Наконец-то! - затрещала госпожа Сорока, - я встретила кого-то, кто не отнесся равнодушно к моей трагедии!
- А что, кто-то еще ведет Расследование, и вы сначала обратились к нему? - спросил немного задетый Сова.
- Нет. Но уверена, что он бы отнесся равнодушно! - горько сказала госпожа Сорока.
- Тогда, сударыня, вы правильно сделали, придя сразу ко мне, а не к нему. А пока прошу меня простить - мне надо вписать вашу коллекцию в Расследовательный блокнот и затем начинать ее искать. Всего хорошего,- величественно сказал Сова и скрылся в Дупле, заперев дверь. Там он походил немного по комнате, раздраженно покосился на дверь, завистливо - на свою кровать (которая, как ему показалось, не проснулась), снял колпак и переоделся, щелкнув помочами. Он поставил чайник, поставил вариться манную кашу, а затем он уселся за стол, бормоча себе под нос: "Коллекция из-под монпансье, четырехкратная... Тьфу, Леший ее закусай, коллекция четырех Сорок... М-да... В общем, ее тоже похитили ни свет, ни заря... гм, гм... мне везет, я точно знаю место и время всех похищений, исключая только флюгер-вертушку!" Тут он посмотрел на часы, которые показывали "Шуший подъем, умывание и завтрак", закрыл решительно Расследовательный Блокнот и направился к шушиной кроватке. Ничего не сделается ни с коллекцией, ни с Расследованием, а если сделается, то в данный момент он этому помешать никак не может, а Шушам совершенно необходим режим! Как видите, Ночная Песнь, которую он исполнил в полнолуние, дала свои плоды - Сова был почти спокоен. Он разбудил Шушей, увернулся от лизания, скомандовал: "Умываться! Мыть глазки и чистить зубки!", - а сам направился к плите, доварить в кастрюльке манную кашу, которую заправил земляничным вареньем и подал на стол как раз в тот момент, когда Шуши за него уселись.
Они позавтракали, и Сова уже совсем собрался проверить влияние флейты на шушины танцы, как вдруг зазвонил колокольчик. Это был особый колокольчик, он висел в Дупле, а веревочка от него тянулась к подножию Сосны-С-Дуплом, чтобы всякий, кто не умел летать, но хотел навестить зачем-то Сову, мог спокойно позвонить, а не кричать под окнами, или не бросать в окно камушки или шишки.
Сова распахнул дверь и посмотрел вниз. Внизу сияло и переливалось на ярком Солнце золотое пятно. "Золотой Пузан!" - моментально понял Сова, крикнул вниз: "Сию минуту! Благоволите подождать!" - а сам кинулся в дупло, схватил фотографический аппарат, фонограф, Расследовательный Блокнот, несколько раз взмахнул крыльями, разминаясь, если дело вдруг дойдет до рукопашной, потом понял, что увлекся, подумал секунду и прихватил Шушей с собой, одев их в летние напузники, чепчики и шлейку. Наморднички он уже давно оставил, и они лежали в кладовке. И немедленно кинулся вниз, чуть не уронив фотографический аппарат.
Золотой Пузан стоял у объявления, на плече у него был сачок для ловли бабочек с длинной ручкой ("Так вот что мы все приняли за Буковый Метр!" - осенило Сову.), а сам он был совершенно спокоен. Он действительно блистал золотом, даже когда Солнце скрывалось за облачком. Размерами он был примерно с самого Сову. И весь он был какой-то мягкий, уютный и очень благожелательный - это чувствовалось, хотя он не сказал еще ни единого слова. На кого-то он был страшно похож, но Сова пока не понял на кого. Он постарался стряхнуть с себя очарование Золотого Пузана, не забыв, что перед ним может запросто стоять коварный похититель. И строгим голосом произнес:
- Здравствуйте. Имею честь беседовать с Золотым Пузаном?
- Здравствуйте, господин Сова, да, я именно Золотой Пузан, - сказал толстенький, упитанный Золотой Пузан, очень мягким и теплым голосом. - Я прочел ваше объявление и немедленно позвонил в колокольчик.
- А, так это вы вчера ночью читали мое объявление? - строго спросил Сова.
- Ночью я спал, - немного удивился Золотой Пузан. А Шуши, вдруг заметил Сова, как-то неожиданно для них, смирнехонько потупили глазки и крохотными шажками двигались к Золотому Пузану.
- А почему вы такой золотой? - неожиданно для себя задал Сова давно мучивший его вопрос, но так как вел расследование, то вопрос прозвучал очень сурово. Вышло как-то странно.
- Потому, что я кушаю только мед и одуванчики, - ответил Золотой Пузан.
- А зачем вам тогда этот сачок? - еще строже спросил Сова.
- Я ловлю бабочек и беру у них немного пыльцы, - ответил Золотой Пузан, и стало ясно, что он говорит чистую правду. - Беру чуть-чуть пыльцы, совершенно необходимой всем Золотым Пузанам для присыпания носа летом. Иначе у нас начнется ужасный насморк. А потом я, само собой, рассаживаю бабочек обратно на цветы.
- Гм... - сказал Сова и задумался. Фонограф шелестел валиком, записывая ответы Золотого Пузана и совиные вопросы. - Видите ли, почтенный Золотой Пузан, в чем дело. В нашем Лесу... - но договорить ему не удалось, так как Шуши подошли к Золотому Пузану вплотную и робко пофыкивали. Тот немедленно сел на задние лапы и тоже фыкнул! Сова растерялся. И внезапно понял, на кого похож Золотой Пузан - он был похож на Шушу, только в золотой шерсти и намного крупнее. А так - вылитый Шуш. Точнее, по старшинству - Шуши были вылитый Золотой Пузан. Как бы то ни было, Шуши радостно завизжали и кинулись на Золотого Пузана, опрокинули его на толстую спину и все норовили лизнуть его в нос, а тот в ответ лизался не хуже Шуша, только более проворно. Сову немного уколола ревность, и он покашлял. Золотой Пузан немедленно уселся в окружении фыкающих Шушей и сказал: "Я весь внимание, господин Сова!"
- Шуши как-то странно себя ведут! - сказал Сова немного не то, что собирался.
- Думаю, ничего странного, господин Сова, - мягко сказал Золотой Пузан, хитро сузив глазки.