- Фуа-гра! - строго и раздельно крикнул Хранитель Снов и проснулся, сразу же усевшись на своей роскошной атласной постели. Затем он некоторое время еще полежал среди пышных больших подушек, глядя в потолок огромными и совершенно круглыми глазами василькового цвета. Помахал немного передними лапками, просто так, для того, чтобы получше проснуться и совсем уже было собрался бойко вскочить, как передумал и повернулся на левый бок, да и снова закрыл свои огромные круглые глаза василькового цвета. У всех до единого Хранителей Снов, бывших до него, были именно такие глаза. Да точнее сказать, у всего рода Ловцов Сновидений, откуда и поступали на котолевскую службу будущие Хранители Снов, глаза были почти что одинаковые - огромные, совершенно круглые и всегда василькового цвета. Объяснение же этого было чрезвычайно простым - только такими глазами можно увидеть среди бела дня мирно плывущий по воздуху, в ожидании ночи, сон, понять, хороший ли он, интересный, волшебный, или даже страшный и вовремя его поймать и снести в Котолевскую Снокровищницу, наполнение которой и являлось одной из важнейших обязанностей Хранителя Снов.
Он потянулся, снял с головы ночной колпак и слез с высоченной кровати.
Хранитель Снов Его Котичества выглядел, как облачко или клочок тумана, несомое ветерком. Хранители Снов, создания никому неизвестной породы, размерами были чуть меньше, чем средний кот, цвета же все, как один, были дымчато-серого с синеватым отливом, в длинной, волнистой шерсти, с походкой, даже более бесшумной, чем у котов и именно оттого и напоминающие просто сгусток тумана в облаке своего постоянно развевающейся шерсти. Вокруг носика, напоминавшего кротовий, чуткий и блестящий, во все стороны, кругом торчали длиннющие усы, напоминая тончайшую серебряную проволоку. Снов он с вечера не наловил, зато вовремя успел проснуться, чтобы поймать свой собственный сон. Хранитель снов обычно спал без сновидений, крайне экономно расходуя личную снокровищницу, более, чем скромную и даже помыслить не мог взять сон из Снокровищницы Котолевской. Порой сны снились ему сами по себе, безо всяких снокровищниц, но ответственный и практичный Хранитель Снов, с первой картинки умеющий разобраться, какой это сон, тут же, если тот обещал быть хорошим, просыпался, ловил сон и спешил с ним в Котолевскую Снокровищницу. Да, он сам лишался красивого сна, но зато спал с чувством выполненного долга. Мало того! Хранитель Снов прославился тем, что добыл для Котолевской Снокровищницы два редчайших сна с золотыми единорогами и один уже совершенно легендарный - с Зеленым Драконом. Таких снов не видел еще никто, ни в их Котолевстве, ни в соседних котолевствах.
Котолевством правил, разумеется, Кот. Его Котичество Сто Сорок Седьмой. Правил он мудро и справедливо, временами издавал законы, а временами, что было еще лучше, и не издавал, так что жители котолевства под его правлением чувствовали себя самыми счастливыми подданными на всем белом свете. Всем было, чем заняться и всяк занимался тем, чем хотел, или к чему испытывал склонность.
Хранитель Снов не зря полагал свой труд очень нужным, необходимым даже при дворе в Котолевстве! В конце концов, в Котолевском роду Котов самым главным являлся тот факт, что плохо выспавшийся государь править котолевством не может! А что еще важнее для сна, как не сновидения? Так что Хранитель Снов, похожий на несомое ветром облачко, или клочок тумана, когда он бывал не в духе, всегда сохранял в осанке необходимую совершенно для столь высокого поста, степенность и даже некоторую отрешенность. Кроме того, Хранителю Снов прощались множественные нарушения этикета, например, он мог опаздывать на Утреннюю Котолевскую Речь, и никто не осмелился бы поставить ему этого на вид. Все понимали, что маленький Хранитель Снов мог быть просто занят куда более важными делами - например, ловить какой-нибудь невиданный, редчайший сон, или же сортировать уже собранные. Да мало ли! В его труде было для придворных столько тайн, что таинственностью он мог бы поспорить даже с Варителем Котолевских Зелий и Лекарств, что говорит, поверьте мне, об очень и очень многом.
Итак, по своему обыкновению, Хранитель Снов вплыл в Тронный Зал, опоздав к началу Тронной Речи, но невозмутимо прошествовал, отвечая на почтительные приветствия придворных вежливейшими поклонами, на свое специальное место. Это было что-то вроде высокой трибуны со ступеньками, хотя, по понятным причинам, трибуна Хранителя Снов была пониже трибуны Его Котичества.
Его Котичество как раз держал в этот момент речь. Держал он ее в передних лапах, но читать еще не начал, он пристально, даже с некоторой строгостью, осматривал своих подданных, особенно тех, кто осмеливался (а попадались даже и такие!) шушукаться. Когда всякое шушуканье прекратилось, Его Котичество под аплодисменты откашлялся и только было произнес стандартное начало каждой своей тронной речи (всего их было, по дням недели, семь) "Разлюбезные мои подданные!", как вдруг!..
...Хранитель Снов вдруг внезапно необычайно высоко подпрыгнул, на лету расставляя в стороны передние и задние лапки. Меж ними засверкала и заискрилась тончайшая перепонка. Преследуя что-то, невидимое для других, Хранитель настиг это у капители одной из колонн. Это что-то он крайне бережно поместил в серебряную сумку, висевшую у него на боку, и преспокойно спланировал вниз. Хранитель Снов поймал очередной сон.
Да-с, прямо посреди котолевской речи. Только Повелителю Снов было позволено так нарушать дворцовый этикет, только он, в вечном своем стремлении запастись снами для Котолевской Снокровищницы, мог позволить себе подобные прыжки во время речи Его Котичества. Он легко перепрыгнул и стоящего перед ним котолевского казначея, и слуг с опахалами, и поймал что-то, невидимое другим, прямо над балдахином трона, можно сказать. Прыжок был изумителен, глядя на толстенького Хранителя Снов, уже спешащего из Тронного Зала, с трудом верилось, что такой солидный и упитанный зверь мог так быстро и высоко подпрыгнуть. Хотя с другой стороны, не зря же Хранители Снов, спешащие или шествующие по дворцу в облаке серебряной шерсти своей, напоминали не то облачко, не то клочок тумана, несомого ветерком.
Да-да, и из Тронного Зала Хранитель Снов убежал, не простившись, и не испросив на то разрешения и никто и ухом не повел. Дело в том, что сон надлежало доставить в Снокровищницу как только можно скорее после поимки. Если сон задерживался в сумке, он мог испортиться, а мог даже превратиться в кошмар, такие случаи в практике бывали, но, к счастью, очень давно, когда сама должность Хранителя Снов только-только появилась.
Но отнюдь не следует думать, что жизнь Хранителя Снов протекала безоблачно, безмятежно и в отстраненности от мира сего. Отнюдь! Он неустанно заботился о пополнении Котолевской Снокровищницы, а это отнимало массу времени и сил, зато он мог, перед послеобеденным или перед ночным сном Его Котичества, кланяясь, осведомиться, что будет угодно Его Котичеству увидеть во сне и быть уверенным, что такой сон в Котолевской Снокровищнице есть. А это для всего рода Ловцов Снов дорогого стоило! Все они, до ухода на покой, так же, как и нынешний Хранитель Снов, пополняли и пополняли Котолевскую Снокровищницу, следили за порядком в ней, расставляли сны, хранившиеся в склянках из хрусталя и паутины, по полкам и писали ярлычки, оповещавшие, какой сон хранится в этом сосуде, а какой - в другом.
Вот и сейчас, отчаянно спеша, Хранитель Снов прибежал в Снокровищницу, на бегу выхватывая из ящика один из сотен стоявших там пустых сосудов для снов, бережно переместил, легонько дуя в нужном направлении, пойманный сон в сосуд и завинтил крышечку. Дело было привычное, но всякий раз Хранитель Снова ужасно волновался. И было, от чего! Однажды, по молодости лет, он поймал сон с танцами воронов, а на ярлычке написал: "Хоровое пение сов" и лишь чудом успел заметить, что он натворил. Вы представляете, какой был бы пассаж, какой позор упал бы на Хранителя Снов, затребуй Его Котичество "Хоровое пение сов", а увидел бы, вместо того, "Танец воронов"? До сих пор при воспоминании об этом упитанного Хранителя Снов продирало морозцем по шкурке. Брр! Жуть, что могло бы выйти!
Он дважды проверил, совпадает ли пойманное с написанным и прошелся, на всякий случай, по огромной Снокровищнице. Он с гордостью смотрел на окружающие его бесчисленные полки. Часть была заставлена пойманными лично им сновидениями, но большая доля - наловленное его предками. Такой Снокровищницы не было ни в одном сопредельном котолевстве. И лишь вещих снов не было в Котолевской Снокровищнице, что, само собой, в объяснениях не нуждается.
Затем он выгнал из Снокровищницы какой-то затесавшийся туда кошмар, старавшийся спрятаться среди полок. Хранитель Снов поймал его в бутылку и унес в особую маленькую комнатку... Эта комнатка уже сыграла однажды столь важную роль в истории Котолевства, что у нее было даже две двери, вместо одной, казалось бы, положенной такому чуланчику. Вторая была потайной. А случилось же вот что.
Однажды, когда родной брат Его Котичества захватил власть (влез на временно пустовавший трон и отказался слезать, а на всякого приближавшегося свирепо шипел), жители Котолевства впали в глубокое уныние, так как Его Котичество был принципиальным противником драк и вообще применения мер физического воздействия в семье. А уповать на то, что голод сгонит захватчика, тоже не приходилось, так как Тронные Мыши были приучены кормить всякого, кто сидит на троне. Переучивать их не стали и тогда в игру вступил тогдашний Хранитель Снов, родной батюшка нынешнего. Узурпатора, о котором сказано выше, сместил маленький, стареющий уже тогдашний Хранитель Снов, а удалось это ему потому, что прежде, чем его отстранили от Снокровищницы и помешали насылать сны, он попросту сбежал из дворца со всеми запасами кошмаров...
С тех пор захватчику не удалось толком выспаться ни единого раза. Ему снились только ужасные, совершенно жуткие сны. В конце концов, усталый, напуганный, измученный недосыпом узурпатор слез с трона сам, положил на него корону, упал и тут же заснул. Проснувшись, он сказал, что никакое котолевство не стоит того сна, который он сейчас видел (Хранитель Снова прихватил не только кошмары). Они с братом помирились, бывший узурпатор покаялся в грехах, извинился, а там братья договорились, что теперь по средам брат Его Котичества может просить Хранителя Снов о сне и для себя, само собой, если этот сон уже не заказан Его Котичеством. Так что не было ничего удивительного в том, что портить отношения с маленькими Хранителями Снов желающих не находилось вовсе, хотя, честно говоря, не очень-то их и искали.
Хранитель Снов побывал на обеде Его Котичества, но сам ничего не ел, внимательно глядя по сторонам и, когда подали десерт, снова восхитил собравшихся высоченным прыжком и сиянием своих летательных перепонок. Поймал же он на сей раз премилый сон с полосатым бегемотиком в ромашках, который тоже спешно унес в Снокровищницу. Затем быстро вернулся и осведомился, что желает видеть Его Котичество во сне после обеда. "Льва!" - сказал Его Котичество и Хранитель Снов, поклонившись, помчался к себе.
Хранитель Снов, крайне довольный сегодняшним днем и прошедшей ночью, проплыл синим облачком по дорожкам котолевского парка и поспешил к себе домой, заглянув по дороге в снокровищницу, где выбрал отменного льва и послал того Его Котичеству. Мельком посмотрел на полки со львами и призадумался на миг. На этой неделе он посылал Его Котичеству уже одиннадцатого льва. Больше ничего Его Котичество последнюю неделю не приказывал. Только львов. Львов пока хватало, но что бы могло значить такое настойчивое желание Его Котичества? Впрочем, это было явно не дело Хранителя Снов, а потому он вышел и запер Снокровищницу.
Затем он пошел домой обедать. Пообедал он овсяной кашей с вареньем, клубникой со сливками и попил чаю, после чего лег вздремнуть до вечернего приема, на котором его присутствие было, пожалуй, самым важным.
Ввечеру был он на приему у Его Котичества. После того, как Его Котичество умыли, причесали и одели в ночную рубашку, Хранитель Снов снова низко поклонился и вновь, как и после обеда, как и много лет подряд, осведомился: "Что желает Его Котичество увидеть во сне?" "Странный вопрос. Льва, само собой!" - как-то строго и несколько удивленно отвечал Его Котичество, посмотрев на Хранителя Снов с явным, пусть пока и небольшим, недовольством. Хранитель Снов снова поклонился и спешно бросился в Снокровищницу.
С этого дня его покою пришел конец. Его Котичество требовал только львов. Львов и ничего больше. Положение усугублялось тем, что по нерушимому даже для Хранителя Снов правилу этикета котолевства, он не мог предлагать Его Котичеству что-то другое. Считалось (самими же Хранителями Снов и считалось), что только первый и самолично выбранный Его Котичеством сон может дать тому хорошо выспаться и на следующий день с должным блеском и величием править своим Котолевством.
Мало того! Его Котичество вернул старинный обычай, почти уже забытый, но хранившейся в "Законодательстве", обычай, - спать после завтрака. И, к ужасу бедного Хранителя Снов, требовал, опять же, одних только львов.
Львов! Полки стремительно пустели, а сам Хранитель Снов сбился с лапок, отыскивая во дворце, в парке, в полях и лесах Котолевства сны со львами, правда, не упуская и другие хорошие сны. Но львов ему почти не попадалось. Он добрался уже до полок, заполненных его предшественниками, опустошив свои, когда пришла ему в голову идея. Нет, идеи посещали его часто, очень часто, куда чаще, чем всех придворных Его Котичества, вместе взятых, но в этой была явная Глубокая Мысль. Решать проблемы Снокровищницы должен был, разумеется, только он сам, но от некоторой помощи со стороны не отказался бы. Он решил обратиться за советом к Главному Советнику Его Котичества. Нет, он не собирался лгать или вводить того в заблуждение, такое ему, как верноподданному, и в голову бы не пришло. Но он надеялся совершить чудо и внушить мысль Главному Советнику, которую тот, опять же при содействии чуда, передал бы Его Котичеству, выдав, разумеется, за свою.
Почему при разговоре о Главном Советнике так часто упоминается слово "чудо"? В этом не было ничего странного, скорее, слегка странной была сама идея обращаться к Главному Советнику. Главный советник Его Котичества, господин Филин, ценил свои советы на вес золота, а потому никому и никогда их не давал, и с этим приходилось мириться даже Его Котичеству. Все это снискало господину Филину громкую славу мудреца, но он ничуть не возгордился, так как и до того горделив был сверх всякой меры. Хранитель Снов все же решился обратиться к нему.
Он робко постучался в дверь покоев господина советника, ответа не услышал и, осторожно потянув дверь за ручку, вошел сам. В комнате было почти темно, лишь камин бросал багровые отсветы на стены и портьеры, да горело две свечи. Господин советник сидел на бронзовом шестке с бархатной обтяжкой под лапки и ел свежую морковь, только что с грядки. Ел и внимательно, в лорнет, рассматривал посетителя.
Хранитель Снов изложил ему свою проблему - дескать, так и так, господин советник, не посоветуете ли, как переключить внимание Его Котичества со львов на что-нибудь другое, так как это, вне всякого сомнения, мешает Его Котичеству расширять во снах кругозор, а это, как вы понимаете, уже опасно для котолевства.
Советник откусил еще кусок морковки, которую держал в лапке, как сигару и улыбнулся, показав несколько неожиданные для птицы острые бесчисленные зубы. Да, у этого филина были зубы, что сыграло немалую роль в выборе его в советники Его Котичества. Но он так ничего не сказал, скушал морковь вместе с ботвой и взял с подноса репку, посмотрел на нее в лорнет, потом в тот же лорнет на Хранителя, пожал плечами и откусил кусочек репки. Хранитель понял, что ничего он от Филина не добьется, откланялся и вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь.
Львы, львы, львы! Они просто преследовали несчастного Хранителя Снов, который в страхе ждал того дня, когда они кончатся и что тогда он скажет Его Котичеству? Что его Хранитель Снов, равных которому не было ни в одном соседнем котолевстве, осрамился на весь свет, не сумев подать Его Котичеству именно тот сон, который тот заказал? Дрожь охватывала несчастного Хранителя Снов при подобных мыслях.
А дни и ночи, кстати, все шли и шли, все меньше оставалось львов на полках, а сам Хранитель уже с тоской поглядывал на полки, где стояли сны просто львиной тематики. Но это было уже последнее средство. Беда еще была в том, что уже просмотренный сон нельзя было посмотреть еще раз. Они исчезали навсегда.
Бедный, ответственный господин Хранитель Снов! Мучаясь от угрызений совести, он перешел сначала на львиц, потом на львят, а потом на картины со львами, но Его Котичество был неумолим и требовал львов. Он начинал явно выказывать Хранителю Снов свое недовольство, все чаще глядя на того сквозь особенное синее стеклышко, через которое обычно династия Его Котичества смотрела на все, что их слегка не устраивало. Синий цвет успокаивает, как известно.
Дела в Котолевстве тоже пошли чуть хуже, чем раньше. И все, буквально все, даже те, кто относился к несчастному Хранителю Снов хорошо, уже начали потихоньку винить в этом его.
Дошло до того, что Хранителю Снов самому приснился лев, да до того толстый и нарядный, глубокого сиреневого цвета, что бедный Хранитель Снов в ужасе вскочил среди ночи, чувствуя себя расхитителем Котолевской Снокровищницы... Поймать же веселого льва он не успел, отчего не спал до утра от великого стыда и ворочался.
...В очередной раз, укладываясь спать, Хранитель Снов вспомнил жуткое семейное предание, как один из Хранителей Снов был изгнан и даже получил напоследок ремня.
...И вот грянул ужасный день. Вернее, вечер. Понурый и унылый шел к котолевской постели Хранитель Снов. Поклонившись, стараясь не смотреть на Его Котичество и придворных, он еле слышно осведомился: "Что желает Его Котичество увидеть во сне?", на что получил уже привычный ответ: "Льва же, сколько, право, можно спрашивать одно и то же?"
И вот тогда Хранитель Снова произнес то, чего не слышали у этой кровати под огромным балдахином уже десятки поколений: "Увы, государь. В Котолевской Снокровищнице больше нет ни единого льва, львицы или львенка. Я не могу прислать вам льва, Ваше Котичество".
Вначале спальню Его Котичества охватила ужасная, зловещая тишина. Затем Его Котичество топнул лапкой по коврику у кровати и крикнул: "Да вы что себе позволяете, Хранитель?!", а придворные, словно дождавшись команды, завопили хором, отчего мигнули огоньки на свечах, а полная зеленая Луна за окном, внимательно прислушивающаяся к происходящему, даже подпрыгнула.
- Надавайте ему щелчков и колотушек! - гремело по всему дворцу.
- Дайте ему ремня! - прогрохотал чудовищный голос Его Котичества.
- Ремня ему, ремня! - подхватил хор.
- Не смейте меня пороть! - в отчаянье закричал маленький Хранитель Снов, - я потомственный Хранитель Снов! Моя семья столько поколений служила вашей верой и правдой! - и бедный Хранитель в ужасе закрыл голову лапками. Но страшный голос Его Котичества возгласил: "Дайте ему ремня и выкиньте его из Пирамиды!"
"О какой пирамиде речь?" - все же смог удивиться, несмотря на отчаянность положения, Хранитель Снов: "Мы же во дворце?"
И проснулся.
Не надевая тапочек, осененный внезапной идеей, столь редко последнее время бывших интересными или полезными, как был, в ночной рубашке и колпаке, понесся Хранитель Снов в свою домашнюю библиотеку, снял с полки огромный "Сонник Котолей, составленный Хранителями Снов" и поставил на особую подставку-пюпитр, так как удержать его в лапках было бы крайне тяжело - это был огромный фолиант.
В открытом им справочнике, в разделе "Львы", в главе "Возможные источники сновидений" было написано, среди прочих, которые он уже исчерпал все, следующее:
"Последним возможным источником информации о львах и снах, можно считать Земляничных Котов. Земляничные коты бывают двух видов.
Домашний Земляничный Кот и Лесной. Домашний отличается более уживчивым нравом, чем Лесной, легко и охотно идет на контакт. Все лето собирает землянику и делает из нее засыпки, варенье, желе и компоты, которые кушает осенью и весной. На зиму же он впадает в спячку. Окрас: Домашний переливается нежным золотым цветом самых разных оттенков. Возможно, что-то знает о львах.
Лесной Земляничный Кот крупнее Домашнего почти в два раза, отличается суровым нравом и строгим поведением, все лето кушает землянику, никаких запасов не делая, а потому впадает в спячку на осень, зиму и весну, до следующего земляничного сезона. Окрас: Переливается темно-синим цветом с бирюзовыми всполохами. Знает о львах все".
- Нет, нет! - ободрившись, закричал маленький Хранитель Снов, приплясывая у пюпитра, - я еще не сдался, я еще не побежден!
Насилу дождался он утра и спешно побежал, прихватив туесок крупнейшей парниковой земляники, к Домашнему Земляничному Коту. Начать он решил с малого, просто для очистки совести, так как "Сонник" ясно дал понять, что надежды на познания Домашнего Земляничного Кота невелики.
Домашний Земляничный Кот ужасно обрадовался гостю и землянике, немедля же просил Хранителя Снов в гости, накрыл стол, словно ждал в гости еще десятка два хранителей и, неустанно потчуя Хранителя Снов всяческими вкусностями, в том числе и принесенной тем земляникой, внимательно выслушал его вопрос.
Но, как и предупреждал "Сонник", знал он немного. Он знал, что спереди у льва грива, а сзади хвост, что они рычат, могут даже укусить, а самыми злобными считаются (правда, не сказал, кем именно считаются) черногривые львы.
Хранитель Снов думал уже откланяться, но не тут-то было. Это было лишь прелюдией к пиршеству, устроенному Домашним Земляничным Котом, без устали угощавшего Хранителя Снов вареньями, соленьями, пирогами и прочим. Хранитель Снов Его Котичества вышел от гостеприимного хозяина в глубокой, пирогово-земляничной, задумчивости, выбрел на солнечную лужайку и уснул крепким сном.
Проснулся он часа через два, понял, что у него осталась всего пара часов для визита к Лесному Земляничному Коту, сбегал за вторым туеском земляники и помчался по лесу, спеша и надеясь, что советы Лесного Земляничного Кота сумеют ему помочь в нелегком деле наполнения львами Котолевской Снокровищницы.
Он отдышался у дверей дома Лесного Земляничного Кота и робко постучал, памятуя слова сонника, что этот кот, в отличии от Домашнего, отличается строгим нравом.
И в самом деле, так и оказалось. Дверь ему открыл сияющий бирюзой Кот, строго поздоровался, чопорно просил пожаловать, строго же принял подарок от Хранителя Снов, сурово налил гостю чая и, усевшись напротив, поставил туесок с принесенной земляникой между собой и визитером, чинно указав на тот лапою.
- Вот такие вот дела, господин Лесной Земляничный Кот, - закончил Хранитель Снов свою печальную повесть, в надежде и робости глядя на хозяина, - на вас вся надежда. Вы можете подсказать мне что-то о львах, или как их искать, или где их искать? Или чем?
- Никаких львов не бывает. Просто название созвездия - и все, - строго сказал Земляничный Кот и закрыл огромные золотые глаза.
- Но... Позвольте... Помилуйте! - Забормотал маленький Хранитель, чей мир рушился в этот момент в тартарары. - Но если львы снятся... То они есть? - последнюю фразу он произнес, скорее, в упрашивающем, чем в вопрошающем, ключе и Земляничный Кот снова открыл свои золотые глаза и взял из принесенного Хранителем туеска особенно крупную ягоду.
- Помилуйте, господин Хранитель! - заговорил он, - мне ли объяснять вам, откуда берутся сны? Просто кто-то в мире очень хочет, чтобы львы существовали, а потому они и воплощаются во снах. - Земляничный Кот взял еще одну особенно крупную ягоду из туеска и закончил: "Я сплю девять месяцев в году, а потому немного разбираюсь в природе снов. Драгоценный господин Хранитель, простите за фамильярность, если бы все, что мне снится, существовало, этот мир был бы куда более..." - Земляничный Кот снова взял особенно крупную ягоду из туеска, а потому Хранитель не разобрал, каким был бы мир, воплотись грезы Земляничного Кота в жизнь.
- Значит, никаких львов не существует? - с отчаянием, еле слышно уточнил Хранитель Снов.
Но Земляничный Кот лишь молча закрыл свои золотые глаза, хвостом подвинул к себе туесок и положил голову на лапы, дав понять тем самым, что аудиенция окончена.
Печальный же Хранитель Снов, не обретя ничего, кроме грустнейшей правды, направился обратно во дворец.
Все. Ему не удалось победить судьбу. Домашний и Лесной Земляничные Коты ничем не помогли ему. И никто во всем мире не поможет ему, когда Его Котичество скажет своим строгим голосом: "Конечно же, льва!" на его вопрос, что тот желает видеть во сне. Победить не удалось. И Хранитель Снов в отчаянии побрел во Дворец.
Итак, вот жуткий день и настал. Точнее, не день, а вечер. В Котолевской Снокровищнице не осталось больше ничего, даже отдаленно похожего на льва.
"Что же. Видимо, суждено мне стать вторым в нашем роду Хранителей Снов, которому дадут ремня и выкинут, только не из Пирамиды, а на этот раз уж точно из дворца. Что я скажу супруге и деткам? Что их супруг и отец не повод для гордости, которым он был все эти годы, а несчастный, опозоривший своих почтенных предков, которого следует стыдиться?" - думал, приближаясь к Котолевской Постели, Хранитель Снов, чьи бесчисленные усы, всегда солнышком окружавшие его носик, поникли.
Он задал ритуальный вопрос и стих. Время замерло, и слышал он лишь тяжкие удары своего верного Его Котичеству, сердца.
Его Котичество все пристальнее всматривался в понурившегося Хранителя Снов, шевелил усами и молчал. Хранитель Снов понял, что все кончено и открыл было рот, чтобы проговорить то, что навеки осрамит его, но, поняв, что Его Котичество еще ничего не сказал, воздержался от реплики.
И был спасен! Внезапно, залихватски махнув лапой, Его Котичество воскликнул: "Да ну их, этих львов! Надоели, право! Львы, львы, а на деле? Желаю видеть во сне кашалота, господин Хранитель Снов!"
Гора, настоящая гора свалилась с плеч похудевшего за последние дни Хранителя Снов. Он выпрямился, как и раньше, горделиво, поклонился с огромным достоинством и молвил, да, именно - молвил, а не сказал: "Позволит ли Его Котичество удалиться, дабы я мог выполнить приказ?" "Позволяю! Валяйте!" - все так же весело отвечал Его Котичество, бухнулся в кровать и закутался в толстое одеяло.
...Как несомая ветром прядь шерсти, понесся к Снокровищнице Хранитель Снов. Жизнь обрела смысл, и он на бегу поймал за хвост сновидение с Розовым Ехидном, что было не меньшей редкостью, чем Единорог.
В Котолевскую Снокровищницу влетел он бурей и кинулся к полкам под литерой "К". Да, Хранители Снов, и он в том числе, оказались на высоте. Кашалотов было предостаточно и он, выбрав самый красивый сон, тут же отправил его по назначению. Все вновь наладилось в его жизни. Да.
Не скрою, первое время Хранителя Снов мучила мысль, что Его Котичество снова потребует львов, но опасался он напрасно. Его Котичество, будто бы навсегда переболев львами, кашалотов смотрел лишь пару дней, а потом потребовал попугая.
Хранитель Снов, который трудился, не отступая, победил.
А самое главное, что никто при этом не проиграл. Никто.