До чего же хочется чистоты и света,
И хрустальной, небесной легкости
Воздуха и лихого полынного ветра,
Как воплощения подлинной вольности.

Свежести, горькой осенней свежести,
Утренней хрупкости раннего октября
В душе, приученной к сдержанности,
Ждущей слов, которых ей не говорят,

И не слышат, опасаясь о них уколоться.
И жуткая тишь в этой башне каменной.
Движутся стены, толкая тебя к колодцу.
И пластает воздух отточенный маятник.