- Он что там - он с собакой своей, что ль,  разговаривает?
- Это потому, что никто с ним другой разговаривать не будет.
(х/ф "Пуля")

Днем они меня не тревожат -
Днем я занят, отдирая его от себя,
Они ждут ночи - 
И лица... И рожи... 
Я живу гнусно и пусто, никого не любя.
Я живу в четырех углах,
Бесцеремонно втиснутый между стен,
Пока поставлен лишь шах,
Но кто знает, что скрывает лик перемен?
Я как-то сказал, что ночь - это день поэта.
Я ошибался. Ночь - это жизнь поэта,
С ней день лишается прав,
А мне остается тьма и дым отравленных трав.
И вереницы гостей.
Безмолвных гостей. Беспощадных гостей.
То с окраин памяти, то с главных ее волостей.
И тебе остается лишь томное: "Блядь..."
Под взмах безвольно упавших кистей
Изрезанных некогда рук. 
В этот миг, если сжать зубы и выжить, придет понимание слов
И становится ясен посыл в слове: "Вдруг". 
Мне интересно, "вдруг" является для таких вот, как я, ослов?  
Дождь за стеклом и в душе. Дождь не может лить вечно.
И ты остаешься жить. Остается надежда на нечто... 
Надежда на нечто...
Что придет некто и жизнь станет яркой и быстротечной.
Я никому не нужен, как немногие не нужны,
Даже тому, кто сказал, что дождь не может лить вечно.
Может, где-то и так, но я не видел на карте этой страны.