Ледок Диана Дмитриевна : другие произведения.

Невери - Любопытство Хамелеона (Часть 1)

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
            Торжественно отражая многочисленными окнами небоскребов золотые лучи заходящего солнца, Атлас стремительно приближался, величественно восседая на все том же нескончаемом облаке, конец которого Омела уже и не чаяла увидеть. Между домами резвыми мухами носились на своих Несселинсах жители, оберегающий город купол еле заметно вибрировал, впуская и выпуская новых гостей или отбывающих, а сам Атлас отдаленно и весело гудел, и не думая пока успокаиваться после насыщенного событиями дня.

НЕВЕРИ

Любопытство Хамелеона

  

Часть Первая

Глава 1

Один процент

   - И зачем мне все это? - ужаснулась Омела, прижимая телефон плечом к уху и безуспешно пытаясь достать из кошелька положенное количество мелочи. - Пять "П"? Что это значит?
   - Дорогая, ну почему ты так волнуешься? - продребезжал в ответ взволнованный голос еще не пожилой, но в моменты отчаяния донельзя косноязычной тетушки Еженьки. - Всего-то одно собрание, и при том с перспективой своими глазами увидеть ИХ! И как тебе только не интересно! Представители 5П, мама дорогая!
   - Да кто это такие - эти пять "П"?
   Копошащаяся с клубникой продавщица в прозрачном дождевике подняла на Омелу взгляд, преисполненный искреннего, священного ужаса, и Омела трусливо спряталась за серебряной гривой Несселинса, глядя на одеяло гигантского облака под его крыльями. Они с Лаймом летели над ним битый час, а конца все не было видно, так что даже показавшийся на горизонте город, похожий с такого расстояния на полупрозрачный мираж - и тот словно сидел на этом облаке, словно на подушке.
   Исподтишка наблюдая за продавщицей клубники, которую даже сбивающий с ног ветер, казалось, был не в силах отвлечь от вызванных ее словами глубоких размышлений, Омела попыталась сосредоточиться.
   - Деточка, ты же училась в школе! - продолжать вопить голосом тетушки Еженьки телефон. - 5П - каста сильнейших представителей нашего народа, в которую попадает всего лишь один процент всего населения! Правитель, полицейские, политики, проекторы и PR-менеджеры, чьих лиц не знает даже Джинджер Пак, хотя о том, чтобы познакомиться хотя бы с одним Процентом мечтает в Атласе любой школьник!
   - Лицо Лиллиан Валери Корс любой знает, разве нет? - Омела протянула руку и взяла протянутый ей пакет, доверху наполненный мелкой клубникой. - На то она и правитель, чтобы...
   - Ах, деточка! - уже почти раздраженно перебила ее тетушка Еженьки. - Разумеется, все знают, как она выглядит, но я говорю обо всех остальных! Неужели ты никогда не слышала о Проценте?
   Подождав, пока положенное количество мелочи перекочует с ее ладони в карман продавщицы, Омела прижала к сердцу пакет с клубникой и сжала коленями бока Лайма. Несселинс разбежался и взлетел, воздушным потоком едва не сбив с ног угрюмо провожающую их взглядом женщину за прилавком, но бросить на нее извиняющийся взгляд Омела не успела, занятая необходимостью не выронить телефон и пакет с клубникой. А когда наконец смогла выровняться в седле, островок магазинчика уже остался далеко позади, и вокруг снова были лишь облака.
   - Ну слышала, - Омела снова прижала телефон к уху, отметив доносящиеся из него нетерпеливое пыхтение. - И что из того? Я уже не в том возрасте, чтобы терять голову от знаменитостей.
   И действительно, с момента ее позорной попытки вступить в школьный клуб "Отважных сыщиков" прошло уже пять лет, а желание самостоятельно заниматься изучением таинственной касты избранных как-то быстро сошло на нет.
   - Мелани Пэм говорит, один из них будет на этом собрании! - сообщила тетушка Еженьки, каким-то невероятным образом сумев воскликнуть, опустив голос до шепота. - Джинджер Пак сообщила об этом во вчерашнем выпуске "Утро с Джинджер", и хотя лично я пропустила этот момент, но Мелани утверждает, что речь идет об официальном сообщении "Новостей Атласа"! Деточка, тебе непременно надо быть на этом собрании, раз уж твоя мама решилась праздновать свой день рождения как раз вблизи исследовательского университета!
   - Но я буду в городе только через полчаса как минимум! - Омела отчаянно сощурилась, пытаясь на взгляд оценить разделяющее их с Атласом расстояние. - Лайм и так устал, ты же знаешь, наш городок отсюда в трех часах полета! А мы только два раза останавливались, причем в последний раз мы даже не отдыхали, а... - она укоряюще тряхнула кулек с клубникой, - презент покупали!
   - Вот и отдохнешь, пока мы будем приводить тебя в порядок в салоне! - неунывающе возопила в ответ тетушка. - Твоей маме уже делают там прическу, так что ты как раз успеешь долететь до центра, оставить своего Лайма у нас в блоке и отдохнуть себе прекрасно в парикмахерском кресле! А потом мы проводим тебя в университет и пожелаем удачи!
   - Ну тетя!
   - Деточка, говорят, он чрезвычайно молод, - сменила тон тетушка. - Лет двадцать шесть от силы, и при этом так хорош собой, что надо срочно брать! Один минус - никто не знает, как выглядит.
   Омела фыркнула, невольно принявшись крутить в пальцах прядь серебряных волос из гривы Лайма.
   - Ты же говоришь "хорош собой".
   - Разумеется, хорош! - рьяно подтвердила тетушка. - Но он же Процент, а потому при желании может стереть из памяти у любого воспоминание о том, как выглядит! Мелани вот своими глазами видела его, и при этом не помнит даже, какого цвета у него волосы и какого он роста! Только и говорит, что чертовски хорош и молодой совсем, почти мальчик! Тридцати даже нет, а при этом Процент!
   - Так уж и видела, - пробормотала Омела.
   - Радость моя, ты же читаешь новости, - укоризненно и невпопад забурчал в ответ телефон. - Приезд в город посланницы королевы, поиск той самой избранной девушки народа Невери... А Мелани как раз работает в отеле, где происходила встреча этой посланницы с Процентом, и смогла его рассмотреть во всех подробностях! Чтобы, правда, тут же забыть, вот нелепость...
   Что-то такое Омела и впрямь услышала по радио, пока три дня назад возилась дома на чердаке, перебирая вещи и впихивая их на антресоли. И хотя тогда услышанное показалось ей дичайшим бредом, забыть о том, что "В Атлас прибыла посланница королевы с целью найти избранных народа Невери" было сложновато. Даже несмотря на то, что уже тогда Омела поняла - ей уж, во всяком случае, ничего не светит, как и всем ее знакомым. Кому, как ни знаменитым и таинственным "процентам" бороться за возможность представить перед народом в качестве их лучших представителей.
   - И Мелани говорит, - с удовольствием бывалой сплетницы продолжила тетушка, - что тот Процент, что появится сегодня на собрании в исследовательском университете - как раз и есть тот самый избранный, которого посланница королевы уже выбрала из числа многочисленных кандидатов. Осталось лишь найти девушку, которая станет его парой.
   - И ей, конечно же, буду я? - тоже понизила голос до шепота Омела. - Надеешься, что увидит, и произойдет любовь с... того самого?
   - Не ерничай, - строго прервала ей тетя. - Девочка, как ты можешь так легкомысленно относиться к таким вещам! Сегодня, как уже официально известно, на собрании в исследовательском университете, появится человек, познакомиться с которым мечтают все жители нашего города, и не только! И ты можешь попасть на это собрание, так как... Да ты же сама разбираешься в деталях пропускного режима этого университета!
   Омела кивнула и озабоченно наморщила лоб, глядя на пакет с клубникой. Ну да, не зря же она так увлеклась библиотекой, шикарным гигантом занявшей целых два этажа в вышеупомянутом университете. Признав себя покоренной и влюбившейся, она уладила все связанные с допуском в эту библиотеку вопросы, прикупив карточку и став своей в университете прежде, чем кончились тогдашние летние каникулы и пришлось уехать из Атласа. Так как, по иронии судьбы, она не только не училась в этом университете, но и жила в трех часах полета на Несселинсе от него. Так что с тех пор только то и оставалось, что напрашиваться почаще к тетушке Еженьки в гости.
   - Все, жду тебя на крыше, - засуетилась та, не давая отвлекшейся племяннице возможности вставить и слова. - Вешаю трубку.
   Омела медузой растеклась по спине Лайма, и всю оставшуюся до Атласа дорогу остолбенело глядела на розовеющие в закатном свете облака, пухлыми одеялами плывущие под крыльями Несселинса. Полагалось накручивать себя, но она так устала за весь день, что даже думать не могла, не то что глубоко анализировать полученную информацию. Хотелось просто долететь наконец, а там свалиться на стул где-нибудь в кафе, и чтобы никто не трогал.
   Торжественно отражая многочисленными окнами небоскребов золотые лучи заходящего солнца, Атлас стремительно приближался, величественно восседая на все том же нескончаемом облаке, конец которого Омела уже и не чаяла увидеть. Между домами резвыми мухами носились на своих Несселинсах жители, оберегающий город купол еле заметно вибрировал, впуская и выпуская новых гостей или отбывающих, а сам Атлас отдаленно и весело гудел, и не думая пока успокаиваться после насыщенного событиями дня.
   Омела позволила Лайму чуть сбавить скорость, а потом, оказавшись внутри охраняемой куполом территории, и вовсе разлеглась в седле, позволяя Несселинсу лететь куда надо по памяти. Она ему уже и так достаточно опостылела за день, так что гореть желанием подольше покатать ее он не станет.
   И действительно, Лайм истомленной долгим полетом на юг ласточкой направился прямиком в сторону центра, а там грузно опустился на крышу положенного небоскреба рядом с раскрасневшейся тетушкой Еженьки, энергично махавшей им красным флажком.
   - Быстро, быстро! - тетушка суетливо и до жути легко стащила обмякшую племянницу с тяжело дышащего Несселинса и кивнула стоявшему рядом пареньку. Тот кинулся к Лайму, а Еженьки потащила Омелу в сторону двери внутрь здания. - Еще успеешь, прекрасно накрутим тебе волосы и подкрасим, будешь красотка!
   - Как это - накрутите? Было бы еще что, - все-таки нашла в себе силы хихикнуть Омела, и тетушка Еженьки, остановившись прямо на середине лестницы, недоуменно захлопала на нее ресницами, а потом - раскрыла в изумлении рот:
   - Батюшки! Это что ж ты с собой сделала?
   - Это стрижка такая, - пояснила Омела, радуясь, что в тусклом свете лампочки, освещавшей лестничный пролет, не видно изумительного лавандового оттенка ее всегда таких идеально платиновых волос. - Каре называется. А то надоело с локонами принцессы ходить.
   - Модница, - беззлобно фыркнула тетя и тут же любовно ущипнула ее за щеку. - Так и знала, что в меня пойдешь. Ну ладно, идем.
   Малиньки Ридли, будучи родной сестрой Еженьки, была человеком тихим и смущающимся. А потому Омела ничуть не удивилась, обнаружив именинницу отчаянно ломающей руки в кольце воинственно настроенных дизайнера, парикмахера, мастера маникюра и грозной лучшей подруги. В отличие от сестры, которая уже сияла пайетками, облачившись в игривое серенькое платьице с намеком на элегантность, Малиньки все еще куталась в роскошный белый халат, а увидев в дверях дочь, простерла к ней руки.
   - Мама, привет! - в свою очередь воскликнула Омела, на ходу расстегивая дорожный комбинезон и улыбаясь всем собравшимся без разбора. - Что тут у вас происходит? То есть, как все продвигается?
   - Дорогая! - пискнула в ответ Малиньки и стиснула ее в объятиях словно утопающий - спасательный круг.
   С днем рождения Омела ее поздравила еще утром, вместе с папой закидав подарками еще в первый час после пробуждения, а теперь по ошалевшим глазам поняла - мама бы тоже с куда большим удовольствием остановилась на исключительно тихом и скромном семейном празднике. А не летела бы к шумной сестре в столицу. Которая, как теперь казалось, была единственной счастливицей, находившей во всем происходящим удовольствие. Ведь саму ее не терзали ни дизайнер, ни парикмахер, ни маникюрша, ни уж тем более - грозная подруга, которая по счастливой случайности была у сестер одна на двоих.
   - Милли, до выхода осталось полчаса, - пропела тетушка Еженьки, отдирая племянницу от сестры и делая знаки собравшимся вокруг них дамам. - Поспеши пожалуйста с выбором платья, а ты, Омела, иди вон к тому креслу. Джорджина сейчас тобой займется - необходимо создать роскошный, но при этом повседневный образ, чтобы в университете ты произвела нужное впечатление.
   - Как будто я уже согласилась туда лететь, - отозвалась Омела, но тетя уже потащила ее в указанную сторону, пользуясь тем, что кроме моральных сил племянница не может сейчас ничем козырнуть, а силами физическими - и подавно. После такого-то долгого дня.
   - Укладку ей, - щелкнула пальцами тетушка Еженьки, выхватывая из рук вяло сопротивляющейся Омелы тяжеленную и грязную походную сумку. - Такую, чтобы "ах!" и "слов нет, одни эмоции". Ты, Фиона, неси туфли и платье, а ты, Жасмин, завари Милли, пожалуйста, еще кофе. Милая, сиди смирно.
   - Никакого платья, - угрюмо вякнула Омела, таки сумев наскрести оставшиеся остатки сил и вложив их все без остатка в свой голос. - Я, что, во дворец еду, что ли? Нормальные штаны и толстовку мне. И кроссовки. Еще ногу подверну в туфлях - будешь потом плакать. А укладку давайте, это можно.
   - Так ты поедешь? - тетушка так радостно ахнула, что Омела тут же почувствовала себя пойманной в ловушку, без шансов на отступление. - Дорогая! Джорджина, так ты идешь? Скорее, начинай ее красить и укладывать, а то сбежит еще!
   Но Омела уже прибывала в том душевном состоянии, когда за происходящим наблюдаешь, словно за довольно скучным фильмом - и следить за развитием сюжета неохота, и выключить лень. Оказалось куда легче пустить все на самотек, чем самоотверженно отстаивать свою точку зрения, а потому все положенные полчаса она только то и делала, что покладисто изображала марионетку в руках кукловода. Не мешала Джорджине мыть и укладывать себе феном волосы, тихо пила принесенный чай с лимоном, а под конец и вовсе чуть не уснула прямо в кресле, убаюканная лепетанием матери и хихиканьем тетушки Еженьки за спиной. В итоге, она настолько сроднилась со своим креслом, что попыталась наотрез отказаться с него вставать, но битва была уже проиграна - ее облачили в белые джинсы и майку с голубой толстовкой поверх, натянули на ноги подозрительно дорогие с виду кроссовки отчаянно синего цвета, и облили какими-то терпко пахнущими духами, от которых хотелось чихать.
   - Мы заедем за тобой через пару часов, - восхищенная и почему-то растроганная, тетушка Еженьки проводила ее на крышу небоскреба и усадила на Лайма, напоследок вручив декоративный рюкзачок, на который Омела лишь скептически посмотрела, отказываясь брать. - Посмотрим заодно, как там и что. Лапочка! Ты выглядишь очаровательно! И держи свой рюкзак, там все необходимое.
   - Спасибо, - вяло кивнула Омела, а про себя горестно вздохнула, думая об оставшейся в салоне вместительной сумке и пакете с клубникой, которой теперь угощались решительно все отдыхающие там дамы, кроме нее самой. - Еще что-нибудь?
   - Ну что, дорогая, - тетушка напоследок еще раз ласково щипнула ее за щеку и Омела заставила себе скривить губы в неком подобии доброй и польщенной улыбки. И взяла рюкзак. - Как будешь там, обязательно сделай пару фото и пришли мне, что я знала, что ты добралась без приключений.
   - ...и чтобы ты знала, что я вообще туда добралась, верно? - усмехнулась Омела и чуть приободрилась, окинув взглядом тонущие в голубоватом вечернем сумраке небоскребы, над которыми ей вновь предстояло сейчас лететь. Плохо, конечно, что нет и сотой доли положенного энтузиазма, но что уж тут поделаешь. Зато не станет истерически визжать от восторга, столкнувшись с тем самым "процентом" где-нибудь в темном коридоре университета. Так что может оно и неплохо. Да здравствует пофигизм. - Ну пока.
   Омела хлопнула Лайма по загривку и тетушка поспешила отойти, глядя вслед тяжело влетевшему, и уставшей птицей заскользившему над городом Несселинсу.
   Словно вишенка на торте, здание исследовательского университета возвышалось посреди одного из центральных парков, в самом сердце города, и когда Лайм пошел на снижение, Омела в очередной раз порадовалась, что является владелицей Несселинса. Добираться до университета на велосипеде было бы затруднительно, и не только из-за расстояния и велосипедных пробок. Уже пролетая над парком, Омела принялась озадаченно глазеть на заполнявший все дорожки народ, а приблизившись к зданию - и вовсе чуть не рухнула со спины Лайма, опасно свесившись в попытках разглядеть получше, как обстоят дела с парадным входом в университет. Тот оказался закрыт и чуть ли не забит досками, а по беснующейся вокруг толпе можно было подумать, что еще немного, и будет предпринята попытка взять университет силой.
   Приблизившись к крыше здания, где она всегда до этого оставляла Лайма, Омела с опаской осмотрелась, но признаков хаоса так и не обнаружила. Все было относительно спокойно, и несмотря на уже битком заполненную Несселинсами парковочную площадку, призывно махающий зеленым флажком дядечка улыбался слишком вежливо для человека, которому поручили никого больше на крышу не впускать.
   - Ну дела, - протянула Омела, когда Лайм благополучно опустился на посыпанную гравием площадку и дал ей возможность сползти на землю. - Безумие какое-то. Добрый вечер!
   Вышеупомянутый дядечка благожелательно кивнул в ответ и не думая загораживать ей дорогу или требовать объяснений, так что Омела даже опешила. Она-то уже ожидала и требования предъявить документы, а то и вовсе - грозного приказа немедленно убираться восвояси. Мало ли, что из себя на самом деле представляет это самое собрание - может, на него и пускают только по специальным пропускам, кто их знает. В конце концов, Еженьки ей толком ничего и не объяснила.
   Нервно улыбнувшись в ответ на вежливое приглашение пройти внутрь здания, Омела еще с пару секунд неуверенно глазела на доброжелательного дядечку, а потом мысленно махнула рукой и пошла к двери.
   То, что она ошиблась, и внутрь уже успели проникнуть не только представители так называемого "высшего слоя общества", стало ясно уже на лестнице, когда Омелу чуть не сбили с ног восторженно галдящие школьницы.
   - Процент? - завороженно спросила одна из них, с виду не старше семнадцати лет но на ужасающе высоких каблуках. - П-п-процент?
   - Что, я что ли? - озадаченно отозвалась Омела, но пропускать ее девушки и подумали. Напротив, судя по нездорово заблестевшим глазам - все, как одна, только что решили, что напали на верный след.
   - Процент? - уже чуть ли не угрожающе потребовала ответа та же девушка, ввинчиваясь в нее взглядом. - Ты - процент? Процент?
   Оценив обстановку, Омела быстро отказалась от желания принять таинственный вид и просто вяло назвалась, а когда школьницы расступились, поспешила отойти, и позорно быстро затрусила вниз по лестнице.
   Было необходимо как можно скорее просочиться на третий этаж - это стало ясно уже спустя минуту, а когда Омела дошла до нужной аудитории и заглянула внутрь, то изумленно раскрыла рот. В аудитории было полно девушек, и все они предвкушающе глазели на дверной проем, нервно поправляя прически и хихикая. Из парней не пришел почти никто, а редкие исключения скромно сидели по углам, и, судя по затравленным взглядом - искренне сожалели, что все-таки не остались дома.
   Омела ухмыльнулась и вошла. Если новость о том, что Процент является мужчиной, и была секретной, то масштаб появившейся на свет по вине этой новости сплетни поражал воображение. Омеле, во всяком случае, хватило беглого взгляда, чтобы понять - если кто и пришел сюда сегодня не с целью увидеть Его, то только лишь по незнанию. Этим можно было объяснить присутствие несчастных парней, сидевших по углам, и этим, опять таки, можно было объяснить странное поведение школьниц, принявших Омелу за Процента. Хотя, оставалось загадкой, как эти последние упустили из виду такую немаловажную деталь, как пол Процента, но это были уже мелочи.
   Аудитория была красивая - с обитыми деревом стенами и большим окном, за которым сейчас самым противоестественным образом сияло на голубом небе солнце, освещая все немаленькое помещение. Омела даже какое-то время недоуменно поглазела на проплывающие по небу пухлые облачка, прежде чем философски пожать плечами. Огляделась, заприметила тихо сидевшую в уголке Нори и устремилась прямо к ней.
   - Вот так сюрприз, - не без сарказма поприветствовала она подругу, дружелюбно улыбнувшись. - Ты что здесь делаешь? И даже мне ничего не сказала!
   Аэронвен Лил, чей характер прекрасно описывал тот факт, что она всегда стеснялась своего помпезного имени, ответила ей слабой улыбкой.
   - Даже не знаю, зачем я тут, - смущенно призналась она, ответив на ее приветствие. - Мама по секрету сказала, что сюда должен прийти инкогнито Процент, а ты знаешь, каково с ней спорить, когда она загорается какой-то идеей. Она, кстати, обещала позвонить тебе и передать сообщение. Наверное, забыла - она же у вас сейчас.
   Омела понимающе похлопала ее по плечу, вспомнив хлопочущую вокруг взволнованной матери Жасмин Лил, которую сама Омела всегда называла про себя не иначе, как "грозной подругой, с которой шутки плохи". Да, характер тайфуноподобной матери Нори был ей прекрасно знаком.
   - Ты гляди, гляди, - шепнула ей Нори, из под темно-каштановой челки оглядывая прихорашивающихся девушек, занявших весь передний ряд. - Они же съедят его, когда он явится!
   - Так никто ж не знает, как он выглядит, - пожала плечами Омела. - Может, он и вовсе, уже здесь, а никто не в курсе.
   - А ведь правда, - также тихо согласилась Нори, принявшись теперь высматривать всех имеющихся в аудитории парней. - Откуда им знать, что он все еще не пришел, а? Может, и правда, он уже давно здесь, а мы...
   Нори ахнула одновременно с большинством девушек, и заинтересованная этой синхронностью Омела тоже перевела взгляд на дверь, которую все теперь гипнотизировали взглядами. В проеме появился зевающий парень, одной рукой лениво закрывая рот, а другой - прижимая к груди какие-то тетрадки. Настигнутый звуковой волной, он так и застыл с открытым ртом, а потом испуганно попятился и исчез где-то в коридоре.
   - Ну вот, Процента спугнули, - хмыкнула Омела, тоже зевая и подпирая голову рукой. - Можно расходиться.
   Вокруг возбужденно зашептали, и Нори поглядела на подругу с сомнением. Та хихикнула.
   - Да ладно тебе, - Омела обвела аудиторию многозначительным взглядом. - Неужели ты думаешь, что этот тип настолько желает сообщить о своем появлении с самого порога? Готова спорить, он либо и впрямь уже тут, либо явится в большой компании парней, либо... Ну, не знаю, либо вообще не придет. Я бы, на его месте, оставила всех с носом - это же надо, ради него одного столько людей поналетело! Даже меня тетя заставила!
   - Ну да, ты мне вроде как говорила по телефону, - все еще отстраненно кивнула Нори, снова принявшись смущать несчастных парней по углам аудитории, ерзающих на своих местах. - Я даже маме сказала, чтобы не беспокоила тебя, когда ты прилетишь. Но она все равно обещала сообщить тебе о собрании. Ой.
   В проеме двери возникли сразу трое, и на сей раз аудитория едва не содрогнулась от прорезавшего воздух коллективного вскрика. Бедные парни даже прижались друг другу, испуганно таращась на девушек, но потом все-таки взяли себя в руки и бочком двинулись в сторону самого последнего ряда. Сев прямо рядом с раскрасневшейся Нори, тут же инстинктивно притиснувшейся к подруге.
   - Ой, - повторила Нори, на которую хищно уставились сразу пятеро невесть откуда взявшихся девушек. Точнее, не на нее, а на ее место, тут же ставшее самым желанным во всей аудитории. Сидевшая рядом Омела посочувствовала ей, но твердо помешала вскочить на ноги, когда испуганная Нори предприняла такую попытку.
   - Может, зря мы все-таки пришли? - вполголоса спросил один из парней, нервно поправляя волосы и глядя поочередно на всех девушек, буравящих его испытывающими взглядами. - Какое там собрание, они же все Процента ждут!
   Несколько девушек поспешили устыдиться и отойти, но две все еще продолжали упрямо гипнотизировать их взглядами, не оставив своим жертвам выбора:
   - Это не мы, девушки, - твердо сказал все тот же парень, и оба его товарища принялись нервно переглядываться. - Мы не проценты. Можете расходиться.
   Девушки с готовностью проигнорировали это приглашение, а повернувшаяся к парням спиной Нори нервно хихикнула и вздрогнула всем телом, почувствовав вежливое прикосновение к своему плечу.
   - Прошу прощения, - сказал все тот же парень, и на сей раз Омела с Нори, получив так сказать официальное разрешение, с готовностью принялись разглядывать всю троицу. - Вы не могли бы чуть-чуть отодвинуть в сторону сумку? Вот так, большое спасибо. Извините за беспокойство... Я Элверд, кстати. Элверд Ричард Ним. Очень приятно.
  

Глава 2

Проказники экспериментаторы

   На носу его танцевали рыжие веснушки, но выражение лица было таким церемонным, что вся игривость внешности разом сходила на нет. Омела, во всяком случае, тут же окрестила его про себя "принцем Элвердом". А Нори так и вовсе, откровенно оробела под его вежливым взглядом.
   - Аэронвен Лил, - призналась она, вкладывая трепещущие пальцы в протянутую ей для пожатия руку. - Очень приятно.
   Стиснув ее руку, Элверд кивнул и повернулся к Омеле, сверкая улыбкой, от которой той почему-то захотелось насмешливо хихикнуть.
   - Омела Вальтер Ридли, - тем не менее, дружелюбно представилась она, косясь в сторону быстро моргающей и до крайности смущенной подруги. - Мы с Нори тоже пришли ловить Процента. Вы, случайно, не знаете...
   - Лично я - не очень, - галантно пожал и ее пальцы Элверд. - Но слышал, что он должен прийти. Ребята вот, - он чуть отъехал в сторону, давая девушкам возможность переключить все внимание на своих спутников, - утверждают, что он работает в этом университете, хотя на деле является Проектором.
   - Проектором... - зачарованно повторила Нори, с новыми силами впиваясь взглядом в лица всех присутствующих в аудитории парней. - Вот это да!
   Омела тоже почувствовала теплоту прокатившейся внутри волны восхищения, но, в отличие от подруги, взгляда от трех новых знакомых отводить не стала. Названная профессия негласно считалась одной из наиболее элитных, потому что работать Проекторами могли исключительно Проценты. Это была совсем не тайна, хотя узнала она об этом, к своему стыду, меньше часа назад - пока сидела в парикмахерском кресле и искала информацию про тех самых "5П". Информации оказалось хоть и не навалом, но все-таки достаточно для того, чтобы Омела почувствовала себя отставшей от жизни, так что несколько посвященных этой теме коротеньких статей она прочитала залпом. У нее даже хватило времени узнать, что большая часть поселков в округе Атласа была построена одним-единственным Проектором, и что этот самый Проектор живет в данное время в Атласе. Естественно, инкогнито.
   Элверд, тем временем, решил воспользоваться возникшей заминкой и взялся представлять новым знакомым своих спутников.
   - Лиам Аксель Вайль, - сказал он, кивая на черноволосого парня в очках. - И Адриан Рид Коллинз.
   Тот факт, что вышеупомянутые господа решили доверить нелегкое дело представления самих себя другу, объяснялся просто. Во всяком случае Омела с Нори, оглядев их, не стали удивляться. Лиам Аксель, судя по характерному замкнутому взгляду, был ботаником, а Адриан Рид - пижоном, так что если первого сдерживала скованность, то второго - исключительно чувство собственной значимости. Пиджак у Адриана был не простой, а с диковинным принтом - кажется, это были розовые фламинго на черном фоне, - часы сверкали золотом на запястье, а взгляд и вовсе будил в миролюбивой Омеле желание кое-кого треснуть. Лиам, с его взглядом исподлобья, и то выглядел на его фоне куда более миролюбиво.
   Нори перестала терзать взглядом макушки несчастных незнакомых парней в аудитории, и сосредоточила свое внимание на свежепредставленных.
   - Неужели Проектор может позволить себе работать в университете? - спросила она, теоретически обращаясь ко всей троице, а на деле выжидающе косясь в сторону Элверда. - Это же опасно, любой может раскусить, что к чему, а стирать каждый раз несчастным память слишком энергозатратно.
   - Тем более, что этот самый Проектор может даже и не узнать, что его раскусили, - деловито вставила Омела, и тут же поняла, что зря открыла рот - все четверо поглядели на нее чуть ли не снисходительно, а Нори, по праву подруги, хихикнула.
   - Омела, ты вообще какие книжки читаешь, когда бываешь в библиотеке? - весело спросила она, и Омела насупилась, поняв, что села в лужу.
   Элверд, а с ним и Лиам с Адрианом, с интересом прислушались, а Омела нервно принялась стучать пальцами по столу. Нори, смилостивившись над ней и устыдившись своей недостойной выходки, поставившей подругу в неудобное положение, сама же принялась быстро оправдываться:
   - Она очень любит читать книжки про другие миры, и особенно уважает литературные произведения авторов с поверхности планеты. А вот с реальностью у нее отношения прохладные, даже новости неделями не просматривает.
   - Что значит - с реальностью проблемы? - вспыхнула Омела. - Да те книжки самые реальные и есть, большая часть населения нашей страны, да и вообще, мира Невери как такового, только ими и живет! Все поселки и деревеньки, как я теперь понимаю, и то скопированы с европейских городов! У Проекторов, наверное, уже в печенках сидят все эти просьбы спроектировать и построить городок "как в Италии, Франции или Испании", нет чтобы вдохновляться чем-нибудь из нашего мира. Что, скажешь нет?
   - Да я и не спорю, - совсем стушевалась Нори, виновато поглядывая в сторону молча слушающих парней.
   - Меня с сестрой мама даже в честь земных растений назвала, - продолжила бурчать Омела. - Потому что обожает все, с Землей связанное.
   Несмотря на странноватые взгляды парней, прерывать себя Омела не стала, и успокоилась, только когда договорила. У нее было полное право негодовать, хотя Нори тут была, конечно же, ни при чем. Да и родители тоже, как и сорок процентов всего населения их немаленького мира, неспособных из-за нехватки способностей вызывать Несселинсов, и нашедших успокоение в любви к тем людям, для которых подобных способностей никогда и не существовало - к землянам. Отсюда и любовь к маленьким уютным деревенькам "как там, в Европе" и стойкая неприязнь к Атласу, Спекуло, и прочим мегаполисам - слишком большим, чтобы можно было обойтись без Несселинса, и слишком из-за этого неудобным. Да и неприятно было сознавать, что ты стоишь на ступеньку ниже всех живущих в городе счастливчиков, для которых долететь на собственной большой птице от одного края мегаполиса до другого - плевое дело. А так как производством машин, поездов, метро и самолетов никто пока не занимался, обходясь быстрыми, престижными и бессмертными Несселинсами, то только то и оставалось, что жить далеко за пределами больших городов. Либо довольствоваться велосипедами.
   - У каждого Процента есть такое устройство, - неуверенно принялся объяснять Элверд, словно боясь попасть под горячую руку, и под его боязливым взглядом Омела поспешила устыдиться. - Называется "капля". С их помощью они могут видеть любого насквозь, включая мысли, желания и прочие тонкости. Вот как эта, к примеру, - добавил он и, внезапно повернувшись к Лиаму, показал на украшавшую его шею цепочку с синим кулоном на конце. Лиам смутился и под подозрительными взглядами обеих девушек поспешил спрятать кулон под одеждой. - Сейчас очень модно их носить, такие копии продаются в любом торговом центре. У меня тоже такая есть.
   Он продемонстрировал собственный зеленый камешек на цепочке, а Адриан снисходительно показал свой - кроваво красный, вделанный в гигантское кольцо, украшающее безымянный палец. Омела внимательно оглядела украшения, а повернувшись к подруге, с уважением отметила, что не видит на шее той ни цепочки, ни кольца на пальце.
   - Зачем это надо, если они все равно не настоящие, - смущенно отозвалась Нори, правильно истолковав ее взгляд. - Да и потом, меня мама на смех поднимет, если увидит. Но ваши очень миленькие.
   Парни уморительно приосанились, разулыбавшись, а Лиам перестал сутулиться, впервые открыто встретив взгляд обеих девушек и собравшись что-то им сказать. Омела даже успела отметить, что у него довольно редкого цвета, синие глаза, но высказаться их обладатель так и не успел - в аудиторию скользнула серьезного вида девушка, и прямым ходом направилась прямо к трибуне. Там остановилась, оглядев весь открывавшийся ее взору амфитеатр столов, и звучно сказала:
   - Рада, что Процент все-таки удостоил нас своим присутствием.
   Лучшего способа заставить всех разом замолкнуть и представить себе было нельзя. В аудитории за секунду стало так оглушающе тихо, что стало слышно, как новоприбывшая лекторша постукивает ногтями по стоявшему на трибуне столу.
   - Должна сказать, я до последнего не верила, что это случится, - сказала она то ли доверительно, то ли насмешливо, и зал утонул в шелестящих словно листья на ветерке, нервных смешках. К которым, надо сказать, присоединились также и Нори с Омелой. - Надо же, какая честь для нас. Но это очень кстати, так как данная лекция связана с вышеупомянутой кастой самым прямым образом. Лекция, или же собрание, - добавила она, поясняя. - Так как то, что я сейчас скажу, имеет практический характер, и по истечении часа я надеюсь получить от вас ответную реакцию в виде не только комментариев, но и участия в голосовании. Которое мы проведем здесь же. Но об этом позже.
   Девушки перестали вытягивать шеи в попытках разглядеть в лице соседа по ряду потенциального Процента и кое-кто нервно принялся постукивать ручками по стулу. В то время как многие, в том числе и Омела, вообще не принесли с собой ни тетрадей, ни письменных принадлежностей, и теперь напряженно следили взглядами за вышагивающей по трибуне лекторше. И когда та начала лекцию, обратились в слух.
   Было сложно сказать, стала ли личность Процента приманкой, с помощью которой было запланировано заманить на лекцию максимально большое количество людей, но одно стало ясно уже спустя двадцать минут - не приди он на лекцию, большая часть слушателей покинули бы аудиторию еще в самом ее начале, так как та носила отчетливо политический характер. Омела, во всяком случае, сразу начала коситься в сторону двери, а когда лекторша вдруг перескочила на отношения народов Невери и Сетернери, изумленно на нее вытаращилась.
   Не сказать, чтобы эта тема была запретной, но Сетернери, как народ, всегда были своего рода черной овцой их общества, и взахлеб обсуждать их представителей было не принято. И не только потому, что среднестатистический Сетернери мог с легкостью загипнотизировать даже самого сильного Невери, включая всех Процентов, но и из политических соображений - было просто невыгодно нехорошо говорить о личностях, которые могли одним взглядом свернуть тебе шею. А так как первыми те на рожон почти никогда не лезли, то и "ругать" их было как-то... нехорошо.
   За всю свою жизнь, Омела не видела ни одного Сетернери, хотя по рассказам примерно знала, что они из себя представляют - магнетически притягательные, бессмертные, они не нуждались в пище, а подпитывались энергией напрямую из космоса, становясь по настоящему активными ночью. Днем же вычислить их было невозможно. Они и выглядели, и вели себя совершенно как все остальные, разве что чаще всего были либо брюнетами, либо шатенами. Вообще считалось, что Сетернери потрясающе красивы, но так как чаще всего подобные слухи распускали чудачки подростки женского пола, падкие до притягательных плохишей, то и верить этому не стоило.
   Омела слушала с неослабевающим интересом. Лекторша посвятила целых полчаса исключительно Сетернери, смущая зрительниц описаниями наиболее громких скандалов и в то же время открытий, с ними связанных, а потом вдруг, так же неожиданно, переключилась с исторических данных на самые свежие новости:
   - В связи с сообщением, что в Атлас только несколько дней назад прибыла посланница Ее Величества королевы Амелии, с заданием найти сильнейших представителей народа Невери, наш университет занялся целью найти средство, способное упростить процесс этого отбора, - сообщила лекторша, спокойно глядя во все сильнее округляющиеся глаза следивших за ней словно кролики за удавом слушателей. - Что-то вроде "капли", но только для всех представителей нашего народа, чтобы у каждого была возможность помочь посланнице Ее Величества с поисками тех самых сильнейших. Но так как появление подобного аппарата может повлечь за собой понятные возмущения, было решено провести несколько голосований. Одно открытое, которое состоится в онлайн формате через несколько недель, и несколько закрытых, которые проведутся в стенах крупнейших университетов Атласа, Спекуло, Фиелли и Зеро.
   Дальнейшее окончательно убедило и так скептически настроенную Омелу в том, что их всех и в самом деле просто заманили в университет, поманив лакомым кусочком и щелкнув затем по носу. Она не собиралась участвовать ни в каком голосовании, да и представить себе не могла, чтобы результаты оного каким-то образом повлияли на все эти таинственные исследования, связанные с еще более таинственным аппаратом, который вряд ли вообще когда-нибудь увидит свет.
   - Мошенники, - буркнула она, когда по всей аудитории зашелестела передаваемая по рядам столов бумага, и розовощекая девушка спереди протянула ей несколько листков. - Ну я устрою тете...
   - Подписываться надо? - вякнул кто-то из самого сердца аудитории, а когда лекторша покачала головой, по воздуху прокатился облегченный вдох.
   Омела хмыкнула. Очевидно, не она одна была не восторге от принудительного участия в голосовании. В голове пронеслась и тут же лопнула мысль нагло оставить все тридцать вопросов на листке без ответа, и она покосилась в сторону Элверда и прочих ребят. Покосилась, и тут же удивленно приподняла брови - Лиам даже и не начал читать вопросы, задумчиво глядя куда-то в пустоту и катая по столу ручку. Омела последовала его примеру и тоже принялась недоуменно оглядываться, а когда в следующую секунду где-то на верхних этажах что-то звучно хлопнуло, испуганно подпрыгнула на стуле.
   Все случилось внезапно, и при том так неожиданно, словно сначала вся пульсирующая жизнью реальность обратилась в стекло, а затем ее разом и с грохотом разбили титаническим молотком.
   Сперва все просто остановилось. Замерла, так и не успев поправить волосы лекторша на трибуне, оставшись стоять с нелепо приподнятой рукой, перестали плавать за окном облака и смолкли шушукающиеся сидевшие в центре аудитории девушки. А затем... затем все просто исчезло. И лекторша, просто за секунду растаяв в воздухе, и все ряды столов, за исключением последнего и того, что был перед ним, и даже все звуки.
   Омела осталась сидеть, громко дыша и чувствуя, как пульсирует в висках кровь. Острое желание проснуться тут же сменилось оцепенением в мыслях и ощущением нереальности, а когда кто-то осторожно толкнул ее в плечо, она чуть не взвизгнула.
   Из всего мира осталась только одна четверть немаленькой аудитории, включая два ряда столов да несколько метров пола до двери, за границей же этого пространства начинались облака. Небо, бесконечное, глубокое и освещенное солнцем, с крошечным островком плавающего в воздухе пространства, бывшее минуту назад частью аудитории. Исчезло все, включая звуки, но остались сидеть на своих местах те пятеро, что заняли места в последнем ряду, и двое, сидящие перед ними.
   - Что случилось? - спросила Нори, и чувство нереальности, сопровождаемое неестественным отсутствием эмоций, усилилось. Даже сердце перестало колотиться и дыхание выровнялось, так что у Омелы руки зачесались как следует себя ущипнуть. Аудитория исчезла, весь мир растаял в воздухе, а у нее даже глаз от этого не дергается! Да что с ней творится?
   - А? - глуповато спросила она, и только теперь сообразила, что Нори изменилась. Посветлели и стали длиннее волосы, окрасившись в медово-каштановый цвет, стали лучисто карими глаза, и вся она как-то похорошела, даже невесть откуда взявшиеся сережки-прутики появились.
   - Ой, - пробормотала тоже удивленно воззрившаяся на нее Нори, и Омела поспешно принялась шарить рукой в поисках рюкзака, выданного ей тетушкой Еженьки. Но нащупала лишь желтого цвета школьный ранец. Неуверенно взяла его в руки, ознакомилась с содержимым, и вытащила зеркало. Оглядела себя и наконец почувствовала положенное изумление.
   - Эй, эй... - голос Элверда прервал ее отчаянный вой и все волнение тут же снова ее покинуло, словно его кто выключил. И это окончательно вывело Омелу из себя.
   - Что тут такое происходит? - взвизгнула она, чувствуя, как разум отчаянно и безуспешно цепляется за быстро утекающие сквозь пальцы изумление, страх, и прочие положенные эмоции, оставляя совершенно нелогичное спокойствие. - Кто... Что...
   - Все в порядке, - быстро прервал ее Элверд, тоже неприлично спокойный. - Должно быть, что-то закоротило. С этим экспериментом.
   - Чего?
   - Скорее всего, это разработка новой "капли", - пояснил деловито поправляющий очки на носу Лиам, и вцепившаяся в него взглядом Омела огорошено округлила глаза. - Как раз сейчас проводятся опыты, и что-то явно пошло не так. Я слышал об этом, когда шел на лекцию. Не беспокойтесь, сейчас все нормализуется.
   С видом умудренного жизнью старца он снисходительно поглядел на нее сквозь очки и отвернулся, а Омела продолжила судорожно стискивать свои резко удлинившиеся и окрасившиеся в веселый, сиреневый цвет волосы. Хотелось почему-то как следует подергать за них, чтобы либо удостовериться в том, что это всего лишь парик, либо наконец проснуться, чтобы этот абсурд кончился.
   Нори тоже не производила впечатление человека, горящего энтузиазмом экстремала первооткрывателя, а обе девушки с переднего ряда и вовсе выглядели так, словно застрявший подобно плоту посреди океана кусок аудитории не просто плавал на одном месте, а то и дело энергично нырял под волну. Они хватались друг за друга и попискивали, и именно они стали теми, кто первыми заметили вновь начавшие происходить с аудиторией метаморфозы.
   - Смотрите! - таким преисполненным радостной надежды голосом воскликнула одна из них, оглядывая вдруг начавшие появляться из ниоткуда недостающие ряды столов, что любому лектору полагалось бы возгордиться, заполучив на свою лекцию настолько преданную любимому университету студентку. - Все опять появляется!
   И действительно. Не прошло и пяти минут, как они снова оказались в забитой битком аудитории, чтобы тут же торжественно утонуть в нахлынувшей на них волне взволнованных девушек.
  

Глава 3

С обложки

   Омела никогда бы не подумала, что настолько обрадуется возможности оказаться похищенной толпой ученых-экспериментаторов.
   Когда их с Нори, двумя девушками с переднего ряда, и тремя парнями, окружила и оглушила толпа, возникновение в дверях виновников всего случившегося стало подобно чуду. Во всяком случае Омела позволила им не только подхватить себя под руки, но и утащить прочь из аудитории куда-то в жутковатого вида лабораторию, глядя на них хоть и ошалевшими, но благодарными глазами. Что, однако, было воспринято спасителями не самым верным образом.
   - Боже, боже! А что если они повредились в уме? - отчаянным фальцетом возопил один из ученых, сгружая вялую Нори на один из пыльных стульев. - Кто знает, что там с ними было!
   Молча копошащиеся вокруг девушек женщины мощного телосложения разом шикнули на него, но было уже поздно - Нори уверенно отодвинула поднесенную к ее рту колбу, наполненную какой-то синей жидкостью, и неподражаемо фыркнула.
   - Все нормально, - ответил за всех Элверд, который хоть и выглядел изрядно помятым, но чувства собственного достоинства не утратил, отказавшись плюхаться на предложенный ему белый лабораторный стул на колесиках. И оставшись вместо это стоять, подпирая стенку. - У нас, это... просто шок. Ничего серьезного.
   Осматривающий лабораторию с видом ревизора, Лиам обернулся на эти слова и, помедлив, кивнул, а Адриан и на сей раз счел себя выше всего происходящего вокруг безобразия, презрительно промолчав. Одна Омела принялась нервно всхлипывать, а когда ей под нос поднесли отвергнутую Нори колбу с жидкостью, с готовностью приняла ее и залпом осушила. Чтобы потом тут же закашляться, бросить зачем-то взгляд на свои волосы, и разразиться слезами.
   - Деточка, деточка... - совсем испуганно начала одна из женщин, но Омела уже и так взяла себя в руки, начав нервно икать.
   - Что это такое было? - возопила она, оглядывая поочередно всех собравшихся и имея в виду явно не только что проглоченную жидкость. - Мало того, что сорвали нас с лекции и заставили вечность висеть непонятно в какой пустоте, так еще и не можете вернуть все как было! Вы знаете, что мы пережили?
   И хотя взгляд перепуганного щуплого ученого отрезвлял не хуже ледяного душа, но успокоится Омела даже и не попыталась, хотя горевала не столько из-за никуда не исчезнувших двадцати сантиметров сиреневых волос, сколько из-за того факта, что не может тут же расспросить всех четверых ученых с помощью детектора лжи, а приходится унижаться до такой вот самодеятельности. Потому что просто так они ничего не расскажут, у них это просто на лбу написано.
   Она решительно вернула пустую колбу побледневшей женщине в белом халате, а та метнула на свою товарку вопрошающий взгляд.
   - И куда подевался мой любимый кардиган? - не слишком уверенно решила поддержать свою подругу Нори, в чьих карих глазах тут же отразилось раскаяние и желание немедленно успокоить еще больше разволновавшихся ученых. Так что закончила она уже извиняющимся голосом. - Знаете, мне его мама подарила, как я без него домой вернусь?
   - А у нас с парнями, вроде бы, все осталось, как было, - удивленно подал голос Элверд, оглядывая Лиама и Адриана. - Это почему так?
   - Вероятно... - начала глубоким голосом одна из ученых в тяжелых очках, но щуплый коллега ее опередил.
   - Должно быть, вы попали в реальность самого... - экзальтированно приступил он, но его тут же оглушило яростное шипение, и одна из женщин быстро закончила:
   - ...одного из находившихся в аудитории людей, а заодно и тех, кто сидел неподалеку. Скорее всего, произошел сбой, и вы стали выглядеть в соответствии с тем, как он вас себе представляет.
   - Он? - заинтересованно подцепила особенно интересную деталь одна из сидевших на стульях девушек, и Омела вяло отметила, что до сих пор даже не знает ее имени. А мысленно все еще величает "та, с переднего ряда".
   В глазах Нори зажегся огонек, да и Омеле тоже показалось, что она прекрасно знает, что чуть было не сказал этот парнишка ученый, а потому поглядела на троицу парней с нескрываемым, почти неприличным любопытством. До сих пор ей даже и в голову не приходило, что явившийся в аудиторию инкогнито Процент может просто не захотеть признаться в том, кем является. И наврать, как это с легкостью сделал Элверд, едва подошли те девушки.
   Адриан принялся бесшумно, но нервно сглатывать, так что кадык заходил ходуном, а Лиам ничуть не смутился, просто начав рассматривать сидевших перед ним девушек не как часть интерьера, а словно ему их только что представили. И только Элверд все еще стойко делал вид, что все происходящее никак не отбивает у него желания продолжить интересную беседу.
   - А ведь и правда, - сказал он, под прищуренными взглядами девушек все-таки не удержавшись, и испустив нервный смешок. - Только мы трое не изменились, а это значит, что этот некто был, во-первых, мужского пола, и во-вторых... - и тут он изумленно распахнул глаза и докончил, - не хотите же вы сказать... что это был Процент?
   "Во дает, - восхищенно пронеслось в голове Омелы, и перехватив взгляд подруги поняла, что и та отдала должное потрясающим актерским способностям нового знакомого. Нори даже порозовела от восторга и, в то же время, священного ужаса, глядя на Элверда почти влюбленными глазами. Как на неприметного бродяжку с улицы, который на деле оказался слишком скромным миллиардером, не желающим вести показушно роскошный образ жизни."
   Безымянные девушки принялись восторженно шушукаться, да и ученые пришли в некоторое замешательство, глядя на Элверда то ли с опаской, то ли с состраданием. И хотя никто из них так ничего и не ответил, но повисшее в лаборатории молчание оказалось куда красноречивее слов, заставив даже парней начать нервно переглядываться.
   - Прошу вас, не беспокойтесь, - быстро сказала одна из ученых, решительно выступая вперед и помогая всем девушкам подняться на ноги. - К счастью, все обошлось, и больше такого не повторится. Мы готовы выплатить вам компенсацию, если пожелаете. Вот, можете позвонить по этому номеру. Держите.
   Ладонь Омелы кольнул край невесть откуда вытащенной визитной карточки, и она машинально ухватилась за нее, а потом ее вслед за всеми остальными вежливо начали теснить к двери. Все еще бледные, но уже не пытающиеся падать в обмороки девушки явно получили от всего произошедшего исключительно моральный, а не физический вред, а потому и слишком долго задерживаться в лаборатории им было незачем - вели себя адекватно, и ладно. Во всяком случае, именно так рассудила одна из ученых дам, потому что, кивнув им на прощание, уверенно захлопнула дверь прямо за спиной вышедшего последним Лиама.
   - Вот как они с нами! - страстно вякнула Нори, но вместо сурового одобрения на лицах товарищей увидела лишь тень умиленной улыбки, скользнувшей по лицу Элверда. - Видали, что делают!
   Омела поймала на себе взгляд Лиама и вздохнула, подавив желание покровительственно похлопать его по плечу, а потом подхватила подругу под руку и они медленно двинулись в сторону лестниц. Пора было уже возвращаться, у нее и без того был слишком долгий день, чтобы еще сильнее продлевать его. И хотя Элверд напоследок попыхтел и пооглядывался на недружелюбно выглядящую дверь, ломиться в нее он тоже не стал, и вскоре нагнал их вместе в друзьями и парой безымянных девушек. Все вместе они поднялись на крышу, а там Омелу поджидал неприятный сюрприз - Лайма не было.
   - Да как же, - ужаснулся мужичок, которому было поручено присматривать за Несселинсами гостей собрания. - Здесь он, где ж ему еще быть-то?
   Омела взволнованно прищелкнула языком и Нори сочувственно посмотрела на нее.
   - Да не украли же его, в самом деле, - не слишком уверенно пробормотала она, тоненько и испуганно хихикнув. - А куда он еще мог деться? Не улетел же один, в самом деле?
   - Можно посмотреть запись с камер наблюдения, - не спросил, а предложил Элверд, подойдя к ним уже со своим серебряным Несселинсом и остановившись перед вспотевшим от потрясения охранником. - Возможно, он просто отправился полетать над городом.
   - Он целый день провел в воздухе! - несдержанно воскликнула в ответ Омела, запуская руку в волосы. - После такого целые сутки вообще никуда летать не рекомендуется, не то что...
   Она обессиленно махнула рукой и тут же зябко скрестила их на груди, а пока охранник путанно объяснял, что, к сожалению, сейчас уже конец его смены, и через полчаса он смогут запросить запись у его коллеги, подошли безымянные девушки и Адриан с Лиамом.
   - Ма, мы тут все перенесли страшное потрясение! - воскликнула одна из них, прижимая к уху телефон, но глядя при этом почему-то на Омелу. - Я сейчас видеть никого вообще не хочу, не то что отмечать день рождения твоей подруги! Ну и что, что она... Да, и Лима тоже не хочет!
   Вторая, больше не безымянная девушка кивнула, а первая снова обратилась взглядом к совершенно растерявшейся Омеле. Похмурилась, стискивая телефон в пальцах, а потом выдала целую эмоциональную тираду:
   - Да у нее вообще Несселинса украли, ма! Мы тут стоим все вместе на парковке а она даже улететь никуда не может самостоятельно, а ты хочешь, чтобы она явилась праздновать день рождение... ну и пусть, что матери, - вдруг потупилась она, а Омела с Нори недоуменно переглянулись. - Все равно, это совершенно... Ну ладно, только быстро!
   Подскочив к Омеле она решительно ткнула ей в грудь телефоном, а когда та осторожно поднесла его к уху, вернулась к своему Несселинсу и поджидавшей ее подруге. Которая, как оказалось уже спустя двадцать секунд, оказалась ее родной сестрой.
   - Деточка! - на фоне радостных голосов, звона бокалов и музыки, голос тетушки Еженьки был едва слышен, но все равно звенел взволнованным фальцетом. - Что там у тебя случилось? Мелани передала мне трубку и говорит, у тебя украли Лайма!
   - Я не... - начала Омела, косясь в сторону девушек и почти на физическом уровне чувствуя как в голове со скрипом напрягаются извилины, пытаясь проанализировать уже полученную информацию и сопоставить данные.
   - Неужели ты оставила его без присмотра? - продолжила тетушка, пока Омела усиленно терла лоб рукавом своей толстовки. - Деточка, ты же знаешь, как в наше время опасно оставлять Несселинсов одних, они же растворяются уже спустя неделю отсутствия хозяина, а у тебя ушло пять лет тренировок и зубрежки, только чтобы собрать нужную информацию, да и то, Лайм появился только с двенадцатой попытки! Тем более, что ты уже и так...
   - Что там... с днем рождения? - совершенно поникшим голосом перебила ее Омела, и на какое-то время тетушка затихла. Чтобы затем с кем-то чокнуться бокалом, нервно хихикнуть и только потом вернуться к разговору с племянницей.
   - Мелани предлагает и тебе приехать в их с Чарльзом квартиру. Мы с твоей мамой, Жасмин, Рокки, Уриком и Орхидеей уже здесь, только что приехали, а моя квартира сейчас пустая. Девочки Лима и Вега сейчас должны прилететь, как я поняла. Ты же с ними сейчас?
   Очевидно, Мелани была той самой подругой, фактом близкого знакомства с которой тетушка Еженьки последнее время так гордилась, потому как именно Мелани Пэм и являлась той счастливицей, которая своими глазами видела Процента, когда тот направлялся на встречу с посланницей самой королевы Амелии. И хотя тот затем самолично позаботился о том, чтобы она начисто забыла, как именно он выглядит, менее значимой личностью Мелани Пэм по вине этого досадного факта не стала. Даже наоборот - приятно, наверное, было сознавать, что настолько важная персона снизошла до того, чтобы забраться тебе в голову и прибраться там. Во всяком случае именно так думала тетушка Еженьки, судя по тому, что не только заявилась вместе с сестрой в квартиру этой знаменитой своей подруги, но и вознамерившись поближе познакомить ее и с Малиньки, и с ее мужем, и с внуком своей крестной матери, и с обеими племянницами. Хотя Орхидея, в ее неполные три года, наверняка бы не обиделась, вздумай тетушка лишить ее подобного счастья.
   Ну а Лима и Вега были, следовательно, дочерьми этой знаменитой женщины. И поглядывая на них, Омела задумчиво покусывала губу. Она слышала о них от тети, но до сих пор ей как-то хватало и коротких упоминаний о них в разговорах с Еженьки, когда та сообщала что-нибудь в духе "Мелани с девочками сегодня вечером будет выбирать котенка в торговом центре "РК25". А теперь вот увидела обеих вживую. И поди пойми, как себя следует вести. Вариант "только что представленная, и потому совершенно равнодушная" не подходит, а "любимая племянница подруги матери" почему-то отдает нафталином.
   - Вот сама с ними и поговори, - буркнула она и вернула телефон Веге Пэм, отойдя затем обратно к сочувственно вздыхавшей Нори. Та по-матерински приобняла ее за плечи, из под челки заинтересованно поглядывая на продолжавшего говорить с охранником Элвердом, а когда тот перехватил ее взгляд - с готовностью залилась краской.
   - Завтра приезжайте к нам в участок, разберемся, - сказал Элверд, и пояснил: - В полицейский. Я там работаю, так что вполне могу помочь со всем этим разобраться. Омела, я скину тебе адрес.
   - Хорошо, - обалдело отозвалась та, глядя на него совершенно новыми глазами. - По почте или... номер свой дать?
   - Давай, - согласился Элверд. - Посмотрим, что удастся узнать.
   Нори сдавленно хихикала все время, пока Омела записывала заветные циферки в синий блокнотик, а когда Элверд убрал тот за пазуху и вскочил на своего Несселинса, обе они почти с одинаковым выражением подавляемого интереса на лицах подняли руки и помахали на прощание. Элверд улыбнулся и улетел, а когда за ним последовали Лиам с Адрианом, Омела со вздохом повернулась к сестрам Пэм.
   - Ладно, поехали, - сказала она им и Нори закивала, одобряя это решение. - Без ключей мне в квартиру Еженьки все равно не проникнуть, а у вас хоть поужинать дадут.
   Такая же помятая от усталости Вега ограничилась кивком и вялым приглашающим жестом, но Омела только криво улыбнулась в знак благодарности и уселась на Несселинса Нори, устроившись у подругой за спиной - прекрасно зная, что та так же летит в гости к чете Пэм. Жасмин Лил ведь тоже была в списке присутствующих на празднике гостей, а потому в интересах Нори было поведать матери обо всем с ней произошедшем там, а не в более спокойной домашней обстановке, где с матушки станется закидать ее вопросами и подать затем в суд на всех нерадивых ученых-экспериментаторов. А так, оставалась надежда благополучно все замять.
   И действительно. Случившаяся в квартире четы Пэм вечеринка бушевала с такой силой, что даже появление четырех унылых девушек не смогло снизить градус веселья. Тетушка Еженьки, правда, еще попыталась насильно впихнуть в головы последних радостное настроение, но когда Омела скромно пожаловалась на только что пережитые ими ужасы, все четверо были отпущены на кухню - поедать салаты и отдыхать. После чего Лима и Вега, оставив новым знакомым свои телефонные номера, тихо ретировались в свои комнаты, а сами Омела с Нори остались уныло пить свежезаваренный чай. Доносящийся из гостиной веселый гомон угнетал.
   - Ну нет уж, с меня хватит, - буркнула в конце концов Омела, решительно поднимаясь на ноги и на цыпочках устремляясь в сторону ведущего из кухни коридорчика, в конце которого виднелась лестница. Нори, не мешкая, устремилась следом. - Мало того, что весь день провела в воздухе, потом погибала невесть где, так сейчас еще и отпраздновать этот факт заставляют. Может, хоть сестры по несчастью переночевать пустят. На каком-нибудь диванчике.
   - Почему бы не попросить у тети ключи от квартиры? - робко полюбопытствовала Нори. - Вы же с родителями и сестрой все равно собирались переночевать у нее, правильно? Думаю, она уже все подготовила к вашему приезду.
   - На чем лететь-то? - печально шмыгнула носом Омела. - Туда ведь еще добраться как-то надо. Да и потом, ключи у нее только одни, а дожидаться их возвращения я не хочу, - она решительно принялась подниматься вверх по лестнице, а потом остановилась и недоуменно оглянулась на подругу. - А ты почему домой не полетишь?
   Нори посмотрела на нее осуждающе и Омела, с трудом собрав в кучу сонно расползающиеся в разные стороны мысли, в конце концов понимающе кивнула.
   - Мама либо не пустит меня одну, либо устроит допрос, когда вернется, - понуро пояснила Нори. - А ты же знаешь, что будет, если она захочет докопаться до деталей. Ты подробностей не рассказала, а она наверняка захочет узнать, в чей это мы реальности оказались, и был ли это в самом деле Процент, и вообще, с помощью каких-таких смехотворных доводов горе-экспериментаторы попытались оправдаться. Или попытаются. В суде.
   - Да ладно, - не слишком уверенно отмахнулась Омела. - Мы же и сами не знаем, кто это был, так? Да и ученые вряд ли до конца понимают, что случайно натворили.
   Нори сонно кивнула, либо соглашаясь, либо просто пока не желая перегружать и так тяжелую голову настолько масштабными мыслями, а потому до двери с табличкой "Звездочка Вега" они добрели в тишине. Скромно постучались, а когда озадаченная Вега позволила им войти, воззвали к ее доброму сердцу. Сердце оказалось что надо, и смутившейся от подобной щедрости Омеле был выдан в полное распоряжение целый диван у окна. Нори приютила у себя заглянувшая к сестре перед сном Лима, а потому уже в двенадцатом часу ночи Омела заснула. И не проснулась, даже когда в комнату постучал отчаянно смущающийся Урик, передавшей недовольно намазывавшей лоб увлажняющим кремом Веге, что "праздник закончился, и Омелу ждут внизу, чтобы лететь домой". Урика прогнали вон, а когда на следующее утро Омела увидела у себя в телефоне двенадцать пропущенных вызовов и восемь гневных сообщений в семейном чате, то решила, что не прочь взбунтоваться.
   Поблагодарив Вегу за гостеприимство, она раскланялась также и с ее сестрой, с которой столкнулась в коридоре, и только поднявшись на крышу здания вспомнила - Лайма, на котором она могла бы улететь хоть на край света, украли. А следовательно, устроить демонстративный побег нельзя. Не было также и Несселинса подруги, да и самой Нори уже след простыл.
   - Нори, почему ты улетела без меня? - грустно спросила она, прижимая телефон к уху и глядя на тонущий в светло-желтом тумане город. - Я сейчас самый осиротевший человек на свете, как ты могла бросить меня в такую минуту?
   - Прости, прости! - взволнованно отозвалась та, быстро и прерывисто дыша. - Мне мама позвонила уже в восемь утра, сказала, чтобы я немедленно летела к "РК25", так что сейчас я направляюсь к исследовательскому университету - предупредить ученых, чтобы те успели подготовиться к ее приезду! Мама утром столкнулась в этом торговом центре с какой-то знакомой, и та в красках расписала ей, что и как с нами произошло, а когда я к ним прилетела - потребовала, чтобы я все подтвердила! И вот теперь они готовятся подать исковое заявление в суд, или как там оно называется!
   Омела понимающе поморщилась - пребывающая в гневе Жасмин Лил была страшной женщиной.
   - Элверд случайно не оставил тебе своего номера? - таким же придушенным голосом воскликнула на том конце провода Нори. - Полиция нам бы сейчас очень помогла, хотя бы помешают ма устроить суд Линча!
   - Да нет, это только я ему свой номер оставила, - принялась нервно покусывать губу Омела. - Ты же сама видела.
   Нори в ответ лишь разочарованно всхлипнула, что-то пробормотала, а потом без предупреждения повесила трубку. Омела убрала телефон в карман.
   - Нда, - весомо поморгала она, оглядывая переминавшихся с ноги на ногу Несселинсов проживавших в здании счастливчиков. - И ведь ничего не сделаешь, а красть все-таки нехорошо.
   Представив себе на всех парах несущуюся к университету отчаянную Нори-защитницу, Омела почувствовала гаденькое удовольствие от того, что не может тут же броситься с той же целью туда же, явившись подруге на помощь, а потом ее кольнула совесть и она раздраженно цокнула языком.
   Вот почему она вообще не осталась дома, а согласилась лететь сюда? Прекрасно бы отпраздновали день рождение мамы дома, а так и Лайма потеряла, и родители обиделись за то, что она нагло сбежала с их вечеринки. И это при том, что обижаться, вообще-то, полагалось ей, за то, что никто вчера не соизволил даже войти в их с Нори и сестрами Пэм положение, отправив их на кухню и продолжив праздновать как ни в чем ни бывало. И ведь даже сделать ничего нельзя!
   И все из-за того, что какие-то весельчаки ученые где-то просчитались в своих расчетах, отправив ее с новыми знакомыми и подругой в чью-то... реальность.
   Вяло думая о том, кто же все-таки был "хозяином" той самой реальности, и не связан ли с этим делом таинственный Процент, Омела сняла с плеч свой желтый рюкзачок, появившийся на свет лишь вчера, и только тут поняла, что до сих пор так и не успела как следует ознакомиться с его содержимым. Только знала, что где-то в его недрах имеется зеркальце, но и только. После возвращения в аудиторию их тут же утащили в свою лабораторию ученые, потом она сидела на кухне в доме четы Пэм и пила чай, а все оставшиеся часы они провела в волшебном мире Морфея. И только теперь поняла, что вот уже больше двенадцати часов носит у себя за плечами ни что иное, как разгадку всего произошедшего. Или хотя бы намек на то, в чьей реальности они всей компанией вчера побывали. Потому что рюкзак, как и новый цвет волос и новая одежда, просто так появится не мог. Но в отличие от тех же волос мог многое рассказать о том, по чьей вине появился.
   Внутри прокатилась волна любопытства и Омела проворно уселась прямо на пыльные плиты пола, запустив руку в рюкзак по самый локоть и принявшись самозабвенно в нем шарить. Достала ничем не примечательную бутылку с водой - почему-то полную лишь наполовину, - уже знакомое зеркальце, пенал с ручками, карандашами, огрызком стирательной резинки и лентой для волос, а также две ракетки для настольного тенниса, разваливающийся на части учебник по математике, колготки, и наконец журнал, с чьей розовой обложки на скептически настроенную Омелу взглянули три пары знакомых глаз - Элверда, Лиама и Адриана. Все трое магнетически улыбались и оттягивали галстуки-бабочки, словно прекрасно знали, что благодаря шокирующему заголовку производят на читателя самое потрясающее впечатление.
   - Найди Процента, - тихо прочитала Омела, а потом пальцы ее дрогнули и журнал, скользнув по коленкам, упал на землю.
   Элверд казался чуть выше Адриана, а Лиам - величественнее их обоих, поглядывая с обложки прищуренными глазами и одной рукой заглаживая назад черные волосы. Адриан усмехался и демонстрировал украшающее его безымянный палец кольцо со сверкающим рубином. Все трое, казалось, готовы были вот-вот насмешливо вскинуть брови, а у прожигающей их взглядом Омелы вдруг закружилась голова.
   - Вот это да, - выдохнула она и, запихав журнал обратно в рюкзак, бросилась в сторону ведущей с крыши двери.

Глава 4

Подозрительные личности

   Уговорить сестер Пэм одолжить ей на время какого-нибудь Несселинса оказалось проще простого - напудренная и надушенная Вега и сама собиралась лететь в исследовательский университет, так что когда запыхавшаяся Омела налетела на нее в дверях квартиры, она только взвизгнула и схватилась за сердце, но вопросов задавать не стала.
   - Пошли скорее, они их убивать собираются! - взволнованно воскликнула она, отдышавшись, и вихрем устремилась в сторону лестницы.
   Под "они", как поняла Омела, имелась в виду неудачно попавшаяся под горячую руку Жасмин Лил родительница Веги, в сердце которой та незамедлительно разожгла всепожирающий огонь возмущения, захватив с собой в университет - разбираться с теми, кто обидел их дочерей.
   - Ой-ой, - только и выдохнула Омела, когда покрасневшая даже под слоем пудры Вега поспешила подтвердить все ее опасения, добавив, что в университете уже собрались не только Мелани Пэм, но и ее муж Чарльз, и вообще, человек десять родственников всех пострадавших - даже зачем-то бабушка Элверда Нима приехала, и теперь размахивала клюкой под носом у нерадивых ученых.
   Услышав о Элверде, Омела невольно потянулась мыслями к спрятанному в рюкзаке журналу, но все-таки взяла себя в руки и показывать его собеседнице не стала. Вега, может, и хороший человек, но немедленно производить ее в закадычные подруги было бы неосмотрительно, а рассказывать новой знакомой, что кто-то из троицы уже знакомых им парней является Процентом было даже как-то легкомысленно. Да и время дорого.
   Вместе с Вегой они вышли на крышу, а там благополучно взгромоздились вдвоем на спину одного из Несселинсов. Вега немедленно прижала к уху весело забренчавший телефон, принявшись скандалить с сестрой, а Омела с готовностью вернулась мыслями к своему таинственному рюкзаку, чувствуя, что если она немедленно не попадет в исследовательский университет, то просто лопнет.
   Элверд, Лиам и Адриан - великолепная троица, сумевшая обвести вокруг пальца всех присутствовавших в аудитории девушек, включая и ее саму, и Нори, и сестер Пэм. Были ли они все заодно, покрывая Процента, или же тот просто решил развлечься, явившись на так называемое "собрание" инкогнито и в компании ничего не подозревающих друзей - все это еще можно было бы как-то объяснить, но тогда при чем тут эта странная осечка, из-за которого всех семерых на добрых полчаса утащило в его, Процента, реальность? Не могли же ученые тоже быть с ним заодно? Ни о какой случайности и неудачном эксперименте отныне не могло идти и речи, потому что если обычный человек еще мог случайно стать жертвой подобного происшествия, то Проценту ничего не стоило просчитать все с самого начала - хотя бы с помощью этой странной "капли", про которую им рассказывал Элверд.
   Или же она ошиблась, и на самом деле все было совсем не так?
   Если бы среди парней не было Процента, то и обложка изображала бы просто человека с вопросительным знаком вместо лица, а меж тем сам факт наличия на ней знакомых лиц уже говорил о том, что хотя бы один из них себя уже выдал - или, скорее, его выдало его собственное подсознание. Выдало с головой, потому что уже с самого начала настоящий Процент знал, что Элверд солгал, сказав, что среди них его нет, а в обратном случае на обложке журнала появилась бы всего лишь фигура без лица. Но ведь не появилась же!
   Но как он мог допустить такую грубую ошибку, так глупо выдав себя? Он, которого, судя по слухам, собираются признать чуть ли не сильнейшим представителем народа Невери, и которому запросто удается менять собственную и чужие реальности - не потрудился стереть собственное лицо с обложки подсунутого ей журнала! Не мог же он всерьез думать, что она настолько не подозрительная личность, что даже не обратит внимание на заголовок? Или... кем же она тогда была в его глазах?
   Когда Несселинс тяжело опустился на крышу университета и они с Вегой бросились внутрь здания, у Омелы уже голова трещала от попыток определиться, кого же из этих троих она подозревает больше. А потому, когда в кармане завибрировал телефон и, поднеся его к уху, она услышала взволнованный голос Элверда, то сердце в груди совершило на редкость болезненный прыжок.
   - Омела? - задал риторический вопрос потенциальный Процент, а Омела принялась делать многозначительные знаки Веге, прося ее не ждать ее и бежать дальше. Что та и сделала, напоследок взволнованно поморгав, а затем стремглав устремившись на доносящийся из конца коридора шум. Омела дрожащими пальцами стиснула телефон, машинально огляделась, и у нее тут же изумленно вытянулось лицо - в паре метров от нее на широком подоконнике восседал второй потенциальный Процент, наблюдающий за ней скучающими глазами и держащий в руках раскрытую книгу.
   Между тем, Элверд интуитивно догадался, что номером он все-таки не ошибся, и приступил прямо к делу:
   - Приезжай скорее в участок, я скину тебе адрес, - быстро заговорил он. - Я обнаружил нечто странное, тебе обязательно надо это видеть.
   - Правда? - глуповато отозвалась Омела, отворачиваясь от вернувшегося к чтению Лиама и сосредотачиваясь. - Что... что такое? Что ты имеешь в виду?
   - Приезжай, я лучше сам тебе покажу.
   - Не могу я, у меня... - Омела многозначительно кивнула куда-то в сторону вновь поднявшего на нее взгляд Лиама, - срочное дело! Да и потом, я же с ума сойду от любопытства, а подслушивать тут все равно некому!
   И правда, некому. Лиам вон и вовсе смотрит так, словно наслаждается скорее видом ее ауры, чем вникает в суть разговора. Омела решительно повернулась к нему спиной, но уйти так и успела - Элверд решился и начал говорить, тут же пригвоздив ее к месту:
   - Я проанализировал полученные с камер наблюдения данные и выяснил, что Лайма похитили как раз в тот момент, когда мы были в аудитории. Подожди, дай договорю, - перебил он ее, а Омела взволнованно впилась ногтями в кожу, стиснув свободную руку в кулак. - Оказалось, что кто-то просто пришел и спокойно на нем улетел, причем по поведению Лайма нельзя было сказать, что происходящее его хоть сколько-нибудь напрягает. Судя по видео, они полетели в южную часть города, а пока я собирал данные и готовился отправиться на место и все еще раз разведать, мне позвонила женщина, назвавшаяся "тетей девушки, у которой вчера пропал Нессенилс", и сообщила, что тот уже нашелся и отдыхает на положенном месте - на крыше небоскреба, в котором она живет. Так что не стоит им больше звонить, якобы, из нашего участка.
   Омела не успела определиться, чего ей хочется больше - изумленно ахнуть или же облегченно застонать, - Элверд не дал ей сделать ни того, ни другого, закончив свое повествование задумчивым и напряженным голосом:
   - Я только что оттуда, вернулся десять минут назад и только что еще раз пересмотрел полученное с камер видеонаблюдения видео. И я... клянусь, как бы нелепо это ни звучало, но за то время, пока меня не было, оно изменилось. Взявшая напрокат твоего Несселинса фигура превратилась в... тебя, а когда вы улетели, на моем столе обнаружилась записка. Ты сама посмотришь, или мне так сказать, что там написано?
   - Говори, - тихо выдохнула Омела, уже начиная кое-что подозревать, но все еще не решаясь поверить в настолько притянутое за уши, хоть и довольно логичное объяснение.
   - "Не улетай из Атласа", - проговорил Элверд и весомо добавил. - Подпись: Процент.
   Омела таки потеряла дар речи, и почувствовала холод бетонной стены лишь спустя минуту, сообразив, что в какой-то момент обессиленно прислонилась к ней и теперь стояла с дрожащими коленками. Поглядела на Лиама, а когда тот поглядел в ответ, ошарашенно воскликнула:
   - Да что ж это такое!
   - Вот именно, - согласно, хоть и недоуменно, отозвался Элверд, и от того, какой искренностью дышал его задумчивый голос, Омеле почему-то захотелось зашвырнуть телефон в окно.
   - Вот что, - выдержав паузу, дрожащим от возбуждения голосом заговорила она. - Я созвонюсь с тетей и Лайм уже через четверть часа будет здесь. После чего я возьму, и вернусь домой. В Лютики! И пусть меня он остановит, если захочет.
   Если Элверд и был Процентом, то немедленно выдавать себя неосторожной фразой вроде "Я же сказал, не улетай из Атласа!" он не стал, а ответил недоуменным:
   - В Лютики?..
   - Это поселок наш так называется, - огрызнулась Омела, раздосадованная тем, что рядом нету третьего потенциального Процента, чтобы уж наверняка знать, что ее слова достигли его ушей. Но Адриана не было, да и Лиам слишком уж миролюбиво и скучающе глядел на нее, так что если и стоило кого-то подозревать, так только растерянного Элверда. Омела почувствовала себя жалко, но все-таки закончила: - Если этому Проценту зачем-то надо, чтобы я оставалась в городе, то пусть хотя бы расскажет, почему! Не может же он думать, что я послушаюсь просто потому, что это он так приказал?
   Элверд понимающе завздыхал, а Омела буркнула напоследок:
   - И пусть поторопится, если хочет перехватить меня. Я с самого начала собиралась вернуться домой сегодня, и оставаться тут на постоянное место жительство не намерена.
   "Разве что на недельку, - мысленно добавила она, хищно косясь в сторону Лиама. - Раз уж он сам лезет на рожон, просто грех будет вот так взять, и проигнорировать его. Вот уж нет."
   Так что желание немедленно улететь из Атласа и в самом деле растаяло прежде, чем Омела успела закончить разговор и положить телефон в карман. Элверд, окажись он не тем, за кого себя выдает, непременно попытается что-нибудь предпринять, только бы ей не удалось улететь из города, но вот откровенно признаться Лиаму, что она "пошутила, и теперь спешит раскланяться" - означало бы расписаться в собственной глупости. Нет, если уж играть эту комедию, то играть до конца. Кто-то из двоих, да клюнет.
   - Ты ведь помнишь Нори? - спросила она, подходя к подоконнику и приветливо улыбаясь Лиаму.
   Тот кивнул, поглаживая желтоватую страницу книги и задумчиво глядя сквозь Омелу, а та решила, что если уж наглеть, то наглеть с удовольствием, и добавила:
   - Мне надо улетать из Атласа, а так как она сейчас... словом, находится вне зоны доступа, то позвонить ей и предупредить я не могу. Да и лично подойти не могу, а ей надо срочно передать, что Лайм нашелся, и чтобы с этих несчастных ученых сняли хотя бы одно обвинение. Потому что из-за них, якобы, у меня Несселинса украли, так как когда его похищали, я была в другой реальности, и контакта с Лаймом у меня не было. Словом, - закончила она, заметив, что взгляд собеседника становится все более отрешенным. - Ты не мог бы передать ей, что я улетела, и что Лайм найден? Тогда она передаст это своей матери, и у той окажется на одну причину убивать ученых меньше.
   Лиам понимающе кивнул и возвестил:
   - Думаю, я смогу это сделать. Хоть и не уверен в том, что данная новость что-либо изменит.
   Омела повторила его жест и почувствовала себя совершенно по-дурацки.
   - Ну что ж, спасибо, - пробормотала она, кисло улыбнувшись. - Тогда пока. Приятно было познакомиться.
   Лиам еще раз кивнул, показывая, что "в целом, аналогично", а потом спокойно вернулся к своей книге. Омела униженно пошла прочь по коридору.
   Нет, ошибиться она не могла. Это было ясно. То, что Процент уже не был для нее незнакомцем было очевидно, но вот эта деталь, что он потрясающе маскируется под обычного Невери, очень смущала. Да и по самооценке била, что уж там. Если на адреналине она еще могла наобещать себе, что в два счета раскроет тайну его личности, то что будет, когда ее вот так запросто обведут в очередной раз вокруг пальца, сложно представить. Один раз почувствует себя глупенькой, другой, а потом как бы не пришлось и в самом деле улетать из Атласа, поджав хвост от стыда.
   Лайм выглядел отдохнувшим и бодрым, и когда прилетевшая с ним тетушка Еженьки укоризненно ей на это указала, Омела почему-то почувствовала себя пристыженной. Словно и впрямь, зачем-то придумала эту историю с похищением, а Несселинса просто забыла на крыше у тети - подняв затем всех на уши.
   - Негодница, - напоследок ущипнула ее за щеку тетушка и принялась деловито поправлять украшавшие голову седые кудри, не переставая, впрочем, неодобрительно глядеть на племянницу. - У меня случилась ужасная мигрень из-за этой истории, а тебе даже не совестно, проказница! Это на третьем этаже сейчас терзают ваших ученых-экспериментаторов? Мне Жасмин позвонила еще двадцать минут назад, сказала, все уже там.
   - Ну... думаю, где-то там, да, - озадаченно протянула Омела, и в маленьких глазках тети тотчас же зажегся огонек азарта. Она еще раз напоследок сурово указала ей на довольного Лайма, поиграв бровями, а потом без лишних слов затрусила с сторону двери.
   Омела поглядела ей вслед а потом подошла к Несселинсу и запрыгнула ему на спину, приветственно и с удовольствием погладив по гриве. Еще раз неуверенно посмотрела на дверь, в проеме которой только что скрылась воинственно настроенная тетушка, а потом решительно прищелкнула языком и сжала коленями бока Лайма. А когда тот взлетел, направила его прямо на юго-восток - прямо к охранному барьеру.
   Улетать из города насовсем она и в самом деле передумала, но оставаться в нем на неделю без вещей не собиралась. Конечно, теоретически можно было бы купить все необходимое на месте, но... к чему такие сложности? Прекрасно слетает в Лютики, а уже завтра вернется обратно, никто и глазом моргнуть не успеет. Лайм вот уже успел отдохнуть, а ей не привыкать дремать у него на спине. Как-нибудь переживет.
   Но то, что Процент и в самом деле решил не ограничиваться простым предупреждением, Омела поняла уже на подлете к защитному барьеру. И поняла не потому, что ее кто-то нагнал, или позвонил, или просто вдруг перекрыл дорогу, возникнув из ниоткуда. Нет, никто посторонний и не подумал помешать ей покинуть город. Но зато Лайм вдруг развернулся в воздухе и полетел обратно в сторону центра, едва не свалив ее при этом со спины.
   От неожиданности, Омела чуть не свалилась с его спины и в ужасе ухватилась за шею, а когда Лайм в третий раз проигнорировал ее попытки как-то сдвинуть его с намеченного курса - униженно надулась и распласталась на его спине.
   Выходит, это все-таки не совпадение и не странноватая шуточка, с помощью которой Элверд мог бы захотеть ее разыграть. Выходит, это и в самом деле был Процент, кто написал и оставил для нее эту записку, не столько попросив, сколько приказав оставаться в городе. И если для него ничего не стоило начать дистанционно управлять ее Несселинсом, то с ее стороны было просто смехотворно пытаться раскусить его - хотя бы с помощью телефонного разговора. Кем бы он ни был, ему зачем-то понадобилось оставить ее пока в Атласе.
   - Ну конечно, - язвительно буркнула Омела, когда Лайм приземлился на крыше знакомого небоскреба и она сползла с его спины. - Если кому и надо знать о том, какая муха его укусила, то уж никак не мне - его одного вполне достаточно.
   Пытаться бежать было отныне неактуально, а потому ей только то и оставалось, что признать свое поражение и отправиться на поклон к тетушке Еженьки. Точнее, к родителям, потому что сама тетя все еще бушевала в университете, а мама с папой и младшей сестрой как раз только и дожидались ее возвращения, чтобы обсудить, как они завтра полетят домой.
   Позже, возвращаясь к этому эпизоду, Омела никак не могла взять в толк, почему ей тогда и в голову не пришло сказать родителям правду, подкрепив свой отказ улетать из города рассказом о только что произошедших с ней казусах, напоследок продемонстрировав им тот самый журнал. Конечно, пришлось бы много, очень много говорить и делиться догадками, но это было намного логичнее того, как она на самом деле поступила, заявив, что желает "остаться, пока не утихнет связанный с горе учеными-экспериментаторами скандал".
   День, таким образом, кончился преглупейшим образом. Переубеждать ее родители не стали, признавшись, что гордятся своей девочкой, а Омела обязалась ежевечерне сообщать им наисвежайшие новости. Было выдвинуто и благосклонно принято предложение послать ей срочной почтой какие-нибудь вещи из дома, а уже вечером запыхавшуюся и раскрасневшуюся тетушку Еженьки с порога осчастливили потрясающей новостью - отныне ей больше не придется жить одной в квартире. Целую неделю (а может, даже, две), племянница будет радовать ее своим присутствием.
   - Выкладывай, - потребовала тетушка, едва за сестрой и ее мужем, на чьих руках агукала Орхидея, закрылась входная дверь, и они с Омелой кончили махать им вслед руками. - Что-то задумала?
   В распоряжении Омелы был весь вчерашний вечер и вся ночь, но ничего путного она придумать все равно не смогла. Поверить в ее страстное желание участвовать в связанных с учеными скандал, тетушка и не подумает. Тут и гадать не надо - сама вчера видела, как племянница сбегала с места событий. А придумать еще что-нибудь путное Омела так и не смогла, как ни старалась.
   - Ой, деточка, - тетушка деловито и с хрустом размяла плечевые суставы, помахав руками, а потом пошлепала в сторону кухни, поманив кусающую губу племянницу за собой. - Ты, конечно, лапочка, но я очень оскорблюсь, если ты попытаешься скормить мне эту историю с защитой проштрафившихся ученых.
   - Это мама тебе рассказала? - вяло отозвалась Омела, заходя на кухню и тут же зажмуриваясь от ударившего по глазам солнечного света, проникавшего сквозь слишком вытянутое по вертикали окно. В этой квартире вообще все окна были слишком вытянутые и громадные - и в обеих спальнях, и, почему-то, в ванной, и в гостиной, где окно и вовсе было угловым.
   Тетушка вооружилась ножом и устроилась за столом очищать гору редисок, а когда стушевавшаяся Омела присела напротив, подняла на нее хитрые глаза:
   - Я слышала, - начала она, удостоверившись, что племянница никуда сбегать не собирается. - Что во всей этой истории с вашим исчезновением из аудитории виноват один из тех парнишек, вместе с которыми вы и исчезли на эти двадцать минут. И что он и есть - тот самый неуловимый Процент, за которым все так старательно охотятся.
   Омела сначала помешала своему лицо удивленно вытянуться, затем приготовилась легкомысленно улыбаться и удивляться, но заговорить не успела - тетушка поерзала на своем стуле и торжествующе возвестила:
   - А я ведь говорила, что он там будет, говорила! Жасмин могла бы ничего не сообщать мне якобы по секрету, это и так было совершенно очевидно! По чьей еще вине эта "капля" могла выйти из строя?
   - Ну, понимаешь... - глуповато заблеяла в ответ Омела, но ее с готовностью прервали:
   - Ты ведь из-за него осталась в городе, а? - с живостью школьницы пульнула в нее вопросом тетушка Еженьки, от чего Омела невольно почувствовала себя восхищенной ее проницательностью.
   - Ну...
   - Проказница, - редиска полетела в ее сторону и Омела с готовностью поймала ее, а Еженьки заинтересованно продолжила. - И какой же он из себя? Очень смазливый, или наоборот, сдержанный и суровый, но при этом обаятельный? Деточка, как ты только могла скрывать такую потрясающую информацию от меня все эти дни?
   - Вообще-то... - Омела задохнулась от возмущения. - Во-первых, я не имею ни малейшего понятия о том, кто он и как выглядит, а во-вторых... Я именно тебе и рассказала все первым делом, когда мы вернулись! Сказала, что из-за этого странного эксперимента что-то закоротило и нас болтало по невесть чьей реальности целую вечность!
   - Это не считается, кто угодно мог запросто узнать о том, что вы куда-то исчезли, а потом снова появились! - решительно махнула ножом тетя а Омела недоверчиво хмыкнула, уже ничего не понимая. - Вам все равно ничего не угрожало, раз уж все это произошло по вине Процента! Как ты думаешь, он бы согласился подвергнуть себя такой, в скобках, опасности, если бы не был уверен в том, что держит все происходящее под контролем? Вы были в полнейшей безопасности, и даже больше того - под защитой, - тетушка проникновенно заглянула ей в глаза, и уже другим голосом докончила. - Другое дело, что он решил открыться перед вами, дорогая, а это уже точно никакая не случайность. Он сделал это намеренно.
   Омела не знала, что на такое можно ответить, а тетушка прозорливо добавила:
   - Разумеется, он не мог открыто объявить о том, кем является, но он был считал вас всех конченными идиотами, если бы полагал, что ни один из вас не заподозрит, что именно по его вине вся эта заварушка и случилась. Точнее, ни одна из вас, - поправилась она. - Остальные парни совершенно точно были с ним заодно, иначе и быть не может... я думаю. Но вот в том, что одной из вас он зачем-то захотел открыться, я уверена на все сто процентов. И даже подозреваю, что знаю, кому именно.
   Она указала на нее очередной редиской и Омела пошла предательскими пятнами, коря себя последними словами за то, что слышать подобные намеки ей очень даже приятно, и разражаться недоверчивым смехом не хочется.
   - Ага, - победоносно изрекла тетушка, верно расшифровав повисшее после ее последних слов молчание. - А ты еще думала, что сможешь обвести меня вокруг пальца.
   - Да ничего я такого не думала, - уже всерьез набычилась Омела. - Я и сама ничего не понимаю, и собиралась за эти дни попытаться разобраться, что он из себя представляет и зачем утащил нас с Нори и остальными в свою реальность, перекрасив мне волосы, похитив затем Лайма, и запретив мне после этого покидать город. Пока что я ничего не понимаю, и это выводит меня из себя! Зачем прятаться, и при этом открыто отдавать через других через записки приказы? Мог бы, кажется, и снизойти до меня, смертной, и все понятно объяснить, а не устраивать целое шоу!
   Редиска так и вертелась в пальцах тетушки Еженьки, но смотрела она не на нее, буравя восторженным взглядом кислое лицо племянницы.
   - Во-первых, - начала она, когда та смолкла и принялась уныло глядеть на свои сиреневые волосы, которые отчаянно блестели на солнце. - Он тебя не перекрашивал, ты всего лишь стала выглядеть так, как он тебя себе представляет, то же самое и с остальными. А что насчет остального - давай, рассказывай мне все по порядку, не путай.
   Вероятно, сыграл свою роль эффект неожиданности, а может Омела и правда зря считала себя скрытным человеком, но как бы то ни было, и пятнадцати минут не прошло, как тетушка Еженьки уже была в курсе всех произошедших с ней странностей, а под конец так откровенно залилась смехом, что Омела обиделась.
   - Студентка, - промакивая глаза полотенцем, изрекла тетушка. - Нет, даже не так... Школьница! Дорогуша, ты в его глазах даже школы еще не окончила! И как ты хочешь, чтобы он серьезно поговорил с тобой, или вообще - относился к тебе как к равной? Да в его воображении ты с собой в рюкзаке носишь ракетки для настольного тенниса и учебники!
   Омела оскорбилась и покраснела.
   - Мне обязательно надо посмотреть на него, - заинтересованно поерзала на стуле тетушка, словно уже давно поняла, что племянница прячет Процента в шкафу и тот подглядывает в щелочку. - Потрясающий молодой человек, такая интересная личность! Давай сюда этот журнал, хочу на него посмотреть.
   Словом, когда Омела поздним вечером застилала свою новую постель, она уже почти не сомневалась в том, что недалеко ушла от нарисованного чьим-то воображением образа недалекой девчонки подростка. Тетушка мало того, что сразу же вычислила нужное лицо на обложке журнала, но и решила поразвлечься, не сообщив ей, Элверда, Лиама или Адриана им отныне стоило упоминать в разговорах каждый раз, как речь зайдет о Проценте. Во избежание попыток закидать ее вопросами, она навела прическу и умчалась в университет, а когда вернулась домой, то застала племянницу все в том же недоумении и раздраженном из-за этого настроении, в каком та и прибывала все утро после ее отъезда. Омела под конец даже устала обижаться на то, что ее сначала подбили на откровенность а потом оставили в дураках. В конце концов, ее могли просто разыграть, это было вполне в духе тетушки. А даже если и нет - она себе не простит, если так запросто признает себя побежденной и сдавшейся.
   - Тоже мне, - фыркнула она, глядя на украшавших одеяло веселых желтых пчелок. - Можно подумать, вы одни тут не лыком шиты. Ну я вам устрою.
  

Глава 5

Обожаемая работа

   Планы были грандиозные, а потому утро не задалось с самого начала. Омела даже не успела выпить торжественно сваренный кофе с корицей, когда позвонила Нори и заявила, что отныне у нее нет больше близкой подруги, а предательницы не стоят даже того, чтобы им сообщали по телефону новости - она даже не понимает, зачем вообще позвонила, когда можно было ограничиться сухим сообщением в чате.
   Роняя крошки на сверкающий чистотой пол кухни, Омела схватила в зубы кусок пирога со шпинатом и сыром и помчалась в прихожую, где запрыгнула в бежевый плащ и разбросала скинутые тапки.
   - Буду через пару часов, - промычала она, когда в коридоре показалась сонная тетя в розовой пижаме. - Срочное дело.
   Тетушка еще успела грустно посмотреть на отвалившуюся от общего куска большую крошку, упавшую на пол, но Нори уже доканчивала свой монолог и вот-вот должна была бросить трубку, а потому Омела ограничилась лишь извиняющимся хихиканьем.
   - Десять минут! - выдохнула она в телефон уже за дверью, одной рукой хватая пирог, а другой стараясь просунуть пуговицу в ставшее совершенно крошечным отверстие в плаще. - Ты в университете?
   - Я в полиции, - Нори выдержала нравоучительную паузу и только потом сорвалась. - Как ты могла оставить меня вчера совершенно одну, ты знаешь, как мне вчера нужна была поддержка! И зачем было передавать что-то через этого... Лиама, если можно было написать сообщение или позвонить?
   - Это ужасно, - Омела захлопнула за собой дверь на крышу и, подскочив к Лайму, запрыгнула ему на спину, только затем снова прижав телефон к уху. - У меня настолько сумбурная жизнь, и при этом даже лучшая подруга отказывается входить в мое положение, несмотря на мое расскаяние и... И что ты делаешь в полиции?
   Нори очень тихо и деликатно кашлянула, так что усмехнувшейся Омеле все сразу стало ясно, а когда Лайм поднялся в воздух, в телефоне вдруг послышался уже знакомый голос Элверда:
   - Омела, доброе утро, - бодро и довольно поприветствовал он ее, а Омела принялась быстро расправляться с куском пирога, пока тот не окончил превращение в одни сплошные крошки. - Как дела с Несселинсом? Все уже в порядке? - и тут же продолжил. - Стали известны некоторые подробности произошедшего с нами в университете инцидента - если тебе интересно, можешь лететь прямо к нам. Твоя подруга...
   - ...сейчас у вас, я поняла, - заверила его Омела. - Я уже лечу.
   Он вполне мог бы добавить "и мы с ней тебя ждем", но не стал - это вполне могло прозвучать несколько интимно, а потому от души хмыкающая Омела не стала удивляться, когда градус официальности в голосе собеседника вдруг резко повысился и закончил он сухим:
   - Так что ждем тебя, как приедешь, все объясню.
   И он повесил трубку, а Лайм пристроился в общем потоке направлявшихся в центр Несселинсов, чтобы уже через десять минут скользнуть в сторону одного из городских парков. Омела еще раз сверилась с полученной от Элверда картой, на которой красной точкой был отмечен полицейский участок, и вскоре Лайм пошел на снижение. Немного покружил над шелестящими листвой липами, спугнул прогуливающуюся по укромной аллее влюбленную парочку, и наконец сел на посыпанную гравием площадку - в самом сердце парковки.
   Оставив Лайма переводить дух в компании других Несселинсов, Омела бодро зашагала в сторону выхода из парка, а там и вовсе перешла на бег, заметив стоявшую около одного из зданий Нори.
   Как оказалось, Элверд отнюдь не собирался сообщать что-либо ей лично, а просто включил ее в длинный список лиц, которым собирался позвонить с той же целью. Во всяком случае, именно так решила Омела, заметив гудящую словно пчелиный рой кучку людей у входа в участок. С краю стояла вялая и уставшая чувствовать себя неловко Нори, рядом витал в облаках Лиам Вайль, любовно прижимая к груди книжку, а чуть поодаль любовался своим отражением в большой луже Адриан Коллинз. Все же остальные - а их было не меньше десятка - бурно и дружно негодовали.
   Когда Омела подошла к подруге и та благодарно в нее вцепилась, словно собравшись падать в обморок, в дверях участка как раз показался свежевыбритый Элверд, и приветственные слова застряли у Омелы в горле. Впрочем, она бы так и так не совладала с голосом - при виде Адриана, сердце принялось яростно отплясывать в груди какой-то дикий танец. Все трое подозреваемых наконец-то были как на ладони, а значит, пришло время для активных действий.
   - Да знаю, знаю, - простонала Нори, когда Омела все-таки попыталась извиниться за свое вчерашнее бегство. - Мне тоже стыдно, что я так насела на тебя, ты была не обязана там быть. Но я все-таки здорово обижусь, если ты не поможешь мне отсюда сбежать.
   - Все, кто по поводу вчерашней забастовки - прошу внутрь, - поприветствовал негодующих лучезарно улыбающийся Элверд, и те дружной волной хлынули прямо на него, тут же снова затащив обратно внутрь здания. Показался он снова уже менее свежий и более суровый, но при виде жмущихся друг к дружке Нори с Омелой снова натянул на лицо улыбку и поздоровался.
   - Нет, нет, - еще успела пискнуть Нори, но отреагировать на это Омела не успела - подошедший полицейский уже успел кивнуть своим друзьям, и все трое подошли прямо к ним. Омела глуповато улыбнулась и втянула голову в плечи.
   - Хорошо, что ты смогла прилететь, - уже не столь официально, но еще не совсем по-дружески обратился к ней Элверд, и Омела согласно принялась шаркать ногой по земле. - Нам удалось узнать, что послужило причиной произошедшего в лаборатории инцидента, и я подумал, что тебе будет интересно узнать...
   - Мы тут, мы тут! - перебил его задыхающийся голос, и в следующую секунду на Омелу с Нори налетели выбежавшие из парка сестры Пэм - одинаково запыхавшиеся и одинаково красные. Вега подправила криво сидящие на носу солнечные очки в красной оправе, Лима в свою очередь дрожащими пальцами поправила на голове Нори широкополую черную шляпу, которую сама же и сбила, и обе согнулись пополам, принявшись громко и с присвистом дышать.
   - Добрый день, - запоздало и неуверенно протянул Элверд, глядя на обеих не без неодобрения. - Очень рад, что... вы смогли прилететь. Так вот, - добавил он, беря себя в руки и оглядывая всю компанию. - Я решил, что вам всем позвонить, раз уж все произошедшее прежде всего касается нас, как главных пострадавших, - он позволил себе кривоватую улыбочку с намеком на игривость, но тут же устыдился и вернул лицу серьезное выражение. - Не стану углубляться в подробности, думаю, вы и так в курсе всех связанных с этим инцидентом новостей, скажу только, что после вчерашнего скандала мы были вынуждены допросить руководителя университета, и выяснилось, что произошедший в ходе эксперимента сбой стал... как бы это сказать... стал неожиданностью для всех, за исключением некоторых лиц.
   Омела не отказала себе в удовольствии подозрительно поглазеть на говорившего, мысленно снимая перед ним шляпу. Даже если Процент и стоял сейчас не в полицейской форме, а просто скромно слушал Элверда, подобной выдержке со стороны последнего стоило поаплодировать.
   - Выяснилось, что уже знакомая вам дама, читавшая всем нам лекцию, была не только предупреждена заранее о готовившемся происшествии, но и является близкой родственницей тому, из-за которого все и произошло. Иначе говоря, - и тут Элверд снова позволил себе на секунду превратиться из простого полицейского в заядлого сплетника, - она его родная сестра. Сестра Процента. И он ее обо всем заранее предупредил.
   Адриан ахнул и отскочил от Нори, когда та, подпрыгнув от неожиданности, нечаянно отдавила ему ногу. Лиам вежливо отвернулся, давая другу возможность от души поизрыгать сквозь зубы проклятия, а потом все снова обратили горящие любопытством взгляды на Элверда.
   - Мне уже удалось с ней переговорить, - похвастался тот и чуть дрожащими пальцами оттянул воротник своей белой рубашки, словно и его самого потрясло сказанное. - И она призналась, что сама собиралась сегодня встретится с ним в его квартире в одиннадцать часов утра, а так как он не против кое что нам сообщить, то не станет возражать, если мы составим ей компанию и прилетим все вместе.
   - То есть как - не против? - восторженно, но все-таки с сомнением спросила Омела, а в карих глазах Элверда вдруг отразилась гордость. Он выпятил грудь с приколотым к жилету блестящим значком полицейского, и ответил упавшим до баритона голосом:
   - Должно быть, предчувствовал, что его в конце концов вычислят и захотят допросить.
   Омела в одной стороны тоже преисполнилась гордости за свою полицию, а с другой - поспешно прикусила губу, так как ее внезапно начал душить нервный смех. Нори тоже промолчала, переживала наплыв самых разнообразных эмоций, а что до всех остальных, то впервые за все время их знакомства, слова взял Адриан Коллинз.
   - Это совершенно невероятно и нелепо, - сказал он довольно приятным, но слишком уж высоким голосом. - Нелепо полагать, что он позволит кому бы то ни было, незнакомому, проникнуть в свой дом.
   - Тем не менее, - Элверд усмехнулся и щелкнул по значку, - мы туда летим. Точнее, лечу я, а вас могу взять в качестве свидетелей, да и то... неофициально. Вы как? Согласны?
   Омела не стала дожидаться, пока все придут к какому бы то ни было решению, и первой метнулась в сторону парка, выкрикнув напоследок, чтобы Элверд скинул ей на почту координаты. Нори, не мешкая, бросилась следом, а когда Лайм уже поднялся в воздух и завис над зелеными кронами, на телефон Омелы пришло заветное сообщение. Дурашливо улыбаясь, она быстро разблокировала экран и вчиталась в текст, а потом, не веря своим глазам, поморгала, и перечитала все заново.
   - Это, что, то здание, в котором живет твоя тетя? - пискнула нагнавшая ее Нори, и Омела перевела на нее такой же ошарашенный взгляд. Волосы Нори растрепались и лезли в лицо, но она словно и не замечала этого, глядя то на телефон, то на подругу, то снова на телефон. - Это, что, получается - он твой сосед?!
   В паре метрах от них поднялись над деревьями еще два Несселинса и устремились прямо в сторону скопления небоскребов в конце парка, а Омела все стискивала свой телефон, глядя на экран невидящими глазами. Вернул ее в чувство лишь оклик Элверда:
   - Встретимся там через пятнадцать минут! - выкрикнул он и тоже устремился вслед за друзьями, а Нори с Омелой запоздало бросились следом.
   День был солнечный и ветреный, и в другой ситуации Омела бы наверняка пожалела, что не может просто так полетать над городом, пользуясь тем, что верхний слой облаков в кои-то веки решил не укрывать Атлас одеялом сплошного тумана. Теперь же она то и дело поторапливала Лайма, и тот стрелой несся сначала над сплошным ярко зеленым ковром парка, а потом и вилял между зданиями, нагло обгоняя куда более неспешных Несселинсов и сбивая с их седоков шляпы. Впереди крылатой точкой маячил верхом на своем питомце Элверд, а где-то сбоку и сзади то и дело вскрикивала и извинялась за доставляемые ею неудобства Нори. Вспыхивали и тут же проносились мимо гигантские баннеры с рекламой, из открытых окон доносились взрывы смеха и громкие разговоры, где-то внизу лепились к стенам здания ларьки с чем-то, пахнущим то ли карамелью, то ли корицей, а Омела все подгоняла и подгоняла Лайма, так что под конец им даже удалось нагнать и обогнать Элверда, прилетев на крышу знакомого небоскреба на целую минуту раньше него.
   Дождались отставших Лиама и Нори, подождали, пока те наконец приземлятся, и только тут заметили нового, еще незнакомого Несселинса, спокойно глазеющего на них из под сиреневых ресниц в окружении все еще тяжело дышавших Лайма, Блеска, Грега и Карри - питомцев Омелы, Адриана, Элверда и Нори соответственно. Недоуменно принялись переглядываться, а потом заметили его обладательницу, показавшуюся словно из ниоткуда:
   - Елена, - представилась она голосом, не допускающим никакой фамильярности вроде свободного обращения лишь по имени без упоминания фамилии. Все притихли, ожидая продолжения, и она с улыбкой добавила. - Норис. Это второе имя. Фамилию я, с вашего разрешения, пока опущу. Думаю, брат сам все объяснит, когда пожелает.
   Она обвела всех многозначительным взглядом, от которого Омела заинтересованно прищурилась, но представлять своего родственника не стала, и просто предложила им следовать следом за ней.
   Лицо у нее и в самом деле было знакомое, но не представь ее Элверд как "ту самую лекторшу", Омеле бы и в голову не пришло пытаться ее вспомнить. Ну, знакомая и знакомая, было бы, из-за чего голову ломать. В Атласе она знала многих, даром что бывала тут не слишком часто, а внешность у Елены Норис была хоть и красивая, но заурядная. Ростом она была чуть повыше Нори и чуть пониже Омелы, цвет глаз у нее был как у Элверда, а волосы - иссиня черные, совсем как у Лиама, и только Адриан был на нее совершенно не похож.
   - Ну что ж, идемте, - пригласила она спустя какое-то время, вероятно решив, что раз некоторые предпочитают оставаться инкогнито, то переубедить их с помощью намеков не получится.
   Адриан поднял воротник куртки и первым устремился следом, а Лиам задержался около дрожавшей как осиновый лист Нори, никак не желавшей отходить от своего Несселинса. Омела тоже притормозила и сделала вопросительное лицо.
   - Ты же мне все равно потом расскажешь, как все прошло? - сделала умоляющие глаза Нори и Омела удивленно хмыкнула.
   - Но неужели тебе самой не интересно... - начала бы она, но Нори покачала головой и, подождав, пока Лиам отойдет, виновато призналась:
   - Я уже целые сутки не была дома. Спала от силы часа четыре и просто мечтаю наконец побыть в тишине и спокойствии. Еще час назад мне казалось, что мне больше никогда не выбраться из полицейского участка, а теперь мне только того и хочется, что оказаться наконец одной и... поесть чего-нибудь.
   Лицо у нее стало такое страдальческое, что у Омелы сжалось сердце и она понимающе кивнула.
   - Ну тогда пока, - облегченно выдохнула Нори и снова вскарабкалась на своего Несселинса, напоследок простодушно посмотрев вслед уже скрывшемуся за дверью в здание Лиаму. Помахала подруге и, бросив напоследок "Надеюсь, он и в самом деле придет", подняла Карри в воздух. Минута, и оба скрылись с глаз, нырнув вниз и скользнув за стену ближайшего небоскреба.
   Проводив их взглядом, Омела бросилась следом за Лиамом, а там быстро нагнала всю шушукающуюся компанию, крадущуюся под предводительством Элверда вниз по лестнице на сто сорок девятый этаж. Вид все имели пристыженный и в то же время одухотворенный, так что Омелу немедленно разобрал нервный смех, и подхихикивать она перестала только под грозным взглядом полицейского.
   - Сюда, - нарочито звонко объявила Елена Норис, незаметно обогнав всех и теперь ожидая почти в самом конце коридора, около двери без таблички. - Подходите, ключа не нужно.
   Вега и Лима Пэм разом затаили дыхание, когда тонкие пальцы сестры Процента легли на дверную ручку, и округлили глаза, когда та со скрипом поддалась и дверь открылась - подтверждая слова девушки и намекая, что охранная система конкретно в данном случае либо находится совершенно в плачевном состоянии, либо напротив - куда сложнее, чем кажется на первый взгляд.
   - Впечатляюще, - уважительно закивал головой Адриан, а когда Елена первой шагнула в квартиру, он с готовностью ввалился следом, толкнув по пути помрачневшего Элверда.
   Вега и Лима тоже поспешили совершить это смелое и решительное действие, на цыпочках шмыгнув следом, а когда сдвинувший брови Элверд вопросительно поглядел на переминающегося с ноги на ногу Лиама, тот тоже решил не задерживаться в коридоре и переступил порог.
   Совершив по очереди несколько смущенных уступающих и приглашающих кивков, и решив, в конце концов, что таким образом они запросто пропустят все самое интересное, Омела и Элверд разом шагнули к двери и боком одновременно проскользнули внутрь. Еще больше смутившийся полицейский остался закрывать дверь, а поправляющая прическу Омела поспешила отойти от порога и присоединилась к остальным.
   Квартира Процента представляла из себя нечто настолько заурядное, что это даже обижало. Словно тот специально решил понасмехаться над ожиданиями своих гостей, решительно отказавшись от всех атрибутов роскошной жизни. Прихожей в его обиталище вообще не было, так как уже с самого порога начиналась просторная и пустая гостиная с единственным белым диваном и нелепой высокой стеклянной вазой с торчащей из нее синей розой, отчаянно пытавшейся украсить собой помещение. Несколько улучшал общее впечатление камин и два громадных окна, сквозь которые была видна как на ладони одна из главных улиц Атласа, но кроме этого вида и зацепиться взглядом было не за что. Стены были выкрашены в скучный белый цвет, на дверце стоящего у стены холодильника танцевали игривые магнитики, а в проникавших сквозь оконное стекло солнечных лучах плавала пыль.
   - Совершенно определенно... тут произошла какая-то ошибка, - прячущая глаза Елена кашлянула в кулак и неловким голосом продолжила, совершенно всех ошарашив. - Боюсь, это не та квартира.
   Уже отправившийся разглядывать все помещение Элверд замер в нелепой позе, склонившись над синей розой, а сестры Пэм перестали сдавленно хихикать, так что в квартире в миг воцарилась абсолютная тишина.
   - По какой-то причине он решил, что не сможет сегодня с вами встретиться, - продолжила Елена, и Омеле показалось, что ее укоряющий взгляд на какую-то долю секунды задержался на лице Лиама, прежде чем скользнуть дальше. - Понятия не имею, почему. Но это совершенно точно не его квартира. Он... Словом, он всегда так поступает, когда хочет сбить со следа. Боюсь, нам тут нечего делать.
   Хотела ли она этими словами спровоцировать братца на ответную реакцию, или же просто сообщила очевидные для них обоих вещи, но переубеждать ее или же бурно возмущаться никто не стал, хотя Омела была уверена - ситуация разозлила не ее одну. Элверд не произнес ни слова, вылетев из квартиры словно пробка из бутылки, уже в коридоре принявшись остервенело писать кому-то сообщения по телефону, а Адриан принялся брюзжать, косо поглядывая то на Елену то на сестер Пэм, которые не столько рассердились, сколько расстроились и теперь по очереди краснели.
   Несмотря на все уверения Елены, что "брат наверняка просто решил перенести встречу и все сам скоро объяснит", прощание получилось неловким и сухим, и когда Омела вернулась в квартиру тетушки, то порадовалась, что той не оказалось дома. А то прицепилась бы еще с вопросами, и пришлось бы сознаться, что Процент только что соизволил обвести их всех вокруг пальца, нагло воспользовавшись собственной безнаказанностью.
   Мысль позвонить Нори и все ей рассказать отозвалась в животе противной тяжестью, и Омела запоздало сообразила, что впервые с момента прилета в Атлас оказалась в этой квартире одна, без срочной необходимости куда-то лететь, и вообще, в подвешенном состоянии. Тут же захотелось вернуться к той самой лже-квартире Процента и устроить что-нибудь вроде бессмысленного расследования - поглазеть на глазок и потыкать в дверную ручку, а то и вовсе - обнаглеть и попытаться вломиться внутрь. Удалось же это Елене, разве нет? Так почему бы ей не попытать счастья? А там может и выяснится что-нибудь интересное.
   Впрочем, подобного она себе все равно не позволила, и решив, что посходить подобным образом с ума она еще успеет, Омела в конце концов решительно бросила плащ на диван в гостиной и потопала в свою новую комнату, по пути похитив из холодильника какой-то странный сок непонятного происхождения. Было необходимо доказать самой себе, что и без Процента у нее до неприличия много срочных и полезных дел, а потому она взялась вытирать пыль, а потом села писать длинное сообщение в семейный чат, нарвавшись таким образом на обстоятельный разговор с родителями, бабушкой и даже собакой, видео с участием которой мама незамедлительно ей отправила. Было решено, что уже завтра она полетит на почту и заберет оттуда вещи, которые родители обещали ей срочно отправить, а когда Омела в третий раз обещала не докучать тете и вообще вести себя примерно, то даже ей стало понятно, что тянуть бессмысленный разговор и дальше у нее не получится, разве что опуститься до полнейшего абсурда. Пристыженная этим обстоятельством, она бросила телефон на кровать, с надеждой прислушалась, не звенят ли еще в замочной скважине ключи вернувшейся тетушки, и только потом наконец обратила внимание на аккуратно лежавшую на тумбочке записку. Достала до нее кончиками пальцев, прочитала, и на пять минут застыла с нелепо открытым ртом и бессмысленным выражением лица. Записка была без подписи, и это говорило об ее авторе куда больше пафосного "Процент" в правом нижнем углу.
   - Ты знаешь, куда надо идти, но не приводи никого, а то придется во-второй раз вас выгонять, - уже вслух прочитала Омела, все сильнее сдвигая брови. - Дверь откроется сама, через полчаса я вернусь, так что можешь подождать в гостиной.
   Судя по всему, появилась эта записка совсем недавно, потому что пыли с нее Омела не смахивала, а с родителями разговаривала не меньше двадцати минут, включая просмотр этого видео с собакой. Выходит...
   Сотни крошечных иголочек адреналина разом принялись покалывать кожу и Омела подорвалась с кровати и вихрем унеслась в гостиную, где снова нацепила свой бежевый плащ и натянула на ноги первую попавшуюся под руки обувь. Конечно, не стоило давать Проценту понять, что из-за него у нее все мысли разом повыскакивали из головы, все-таки она все еще страшно обижена на него, но с таким же успехом она может мрачно глазеть на него при встрече, а не дуться впустую - первое было куда логичнее. Да и потом - и с этой мыслью Омела с восторгом выскочила из квартиры, хлопнув дверью - поругать она себя всегда успеет, а сейчас время дорого.
   К уже знакомой двери она подбиралась с осторожностью, подозрительно прислушиваясь и оглядываясь. Процент мог объявиться в любой момент, так что ей следовало быть готовой к тому, что с минуты на минуту прямо из воздуха возникнет таинственный некто в надвинутом на глаза капюшоне или в маске, и пронзит ее взглядом. Открываться перед ней он явно не станет, а потому и питать иллюзий насчет того, что она немедленно его узнает, не стоит, но все-таки и терять контроль над эмоциями нельзя - в конце концов, это вопрос самоуважения.
   Предатели пальцы все-таки подрагивали, когда Омела потянулась к дверной ручке, а когда дверь открылась, ее немедленно стали разрывать на части противоречивые желания - бежать в последний момент, или же немедленно обшарить квартиру, пока Процент не пришел. В качестве компромисса она какое-то время покачалась с мысков на пятки, поглядывая в квартиру сквозь щелочку, а потом решительно распахнула дверь и влетела внутрь - было совершенно необходимо немедленно убедить себя в том, что она владеет ситуацией.
   На сей раз квартира выглядела по-другому. Никакой нелепой вазы с синей розой и диваном в гостиной не обнаружилось, да и вообще, в первую секунду Омеле показалось, что она попала в какой-то темный и пустой подвал. Окна не были зашторены, но за ними царила бархатная, звездная но безлунная ночь, а в тусклом синем и фиолетовом свете неоновых ламп с трудом можно было разглядеть собственное перепуганное отражение в зеркале, что уж говорить о каких бы то ни было деталях. Омела здорово перетрусила, когда сообразила, что дверь за ней захлопнулась и с минуту дергала за ручку, чувствуя себя полнейшей, неисправимой идиоткой, а когда попыталась нашарить выключатель, то нащупала лишь какие-то кнопки в стене, которые не усилили света неоновых ламп, но и не выключили их окончательно. В конце концов Омела просто бочком двинулась в сторону двух окон, надеясь хотя бы в тусклом свете звезд что-нибудь разглядеть, а когда добралась до подоконника, то принялась изумленно разглядывать погруженный в ночь Атлас. В желтом электрическом свете носились между домами Несселинсы, с такого расстояния больше похожие на мух, а на крышах соседних домов трапезничали на свежем воздухе какие-то романтики. Картина была самая идиллическая и при этом настолько правдоподобная, что мурашки по коже забегали и захотелось проснуться. У Омелы даже голова разболелась и пришла она в себя лишь когда до ушей донесся звук, который нельзя было ни с чем спутать - звук открывающейся двери.
   Ощущение нереальности усилилось, словно сознание спешило оградить ее от возможного потрясения и помешать новой порции адреналина броситься в кровь. Нарочито медленно, Омела отвернулась от окна и сощурилась, стискивая пальцами подоконник, а когда в комнате вдруг стало стремительно светлеть, снова ошарашенно обернулась - над городом быстро поднималось солнце. Еще секунда, и на полу появилась ее длинная тень, коснувшись подлокотника серого дивана и отразившись от стеклянной поверхности низкого стола перед ним. Разом начали тускнеть неоновые лампы под потолком, а когда из коридора донесся мягкий звук шагов, Омела непроизвольно сделала шаг назад и уткнулась нижней частью спины в подоконник. Это и правда было он. Он - без надвинутого на лицо капюшона и без маски, легко узнаваемый и при этом совсем другой.
   Сглотнув и морщась от барабанящего под горлом сердца, она смотрела, как Процент входит в гостиную и думала о том, что должна была все понять еще в самом начале, когда только с ним познакомилась, а не искать ловушек там, где их с самого начала не было. Ведь он ни разу не пытался ее запутать, не врал, даже не увиливал, и именно поэтому ей ни разу и в голову не пришло начать подозревать именно его. Кого угодно, но... никак не его.
   - Будь она неладна, эта недогадливость, - пробормотала она и добавила, когда парень остановился посреди гостиной и окинул ее взглядом. - Лиам...
   - Аксель, - поправил тот и снял очки. - Будем знакомы, Омела.
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"