Ледок Диана Дмитриевна. Невери (часть 2, глава 1)

Часть Вторая

Глава 1

Лекарство от любопытства

Взгляд у него был гипнотический, и Омела тут же вспомнила рассказанную ей тетушкой Еженьки потрясающую повесть о том, как Процент с легкостью стер из памяти Мелани Пэм все ненужные по его мнению воспоминания, после чего та забыла, как он выглядит. Сейчас она уже не была так уверена в том, что та не отказала себе в удовольствии чуточку соврать относительно конкретно этой детали - синие глаза Лиама (который, оказывается, предпочитал отзываться на свое второе имя), откровенно пугали.

- Ой, мамочки, - глуповато проблеяла Омела, уверяя себя в том, что запросто простит себе потом подобное унизительное поведение, в виду исключительности сложившейся ситуации. Если вообще что-нибудь потом вспомнит.

Но с другой стороны, и смиренно принимать тот факт, что она впечатлена, тоже как-то не хочется. Ей все еще необходимо убедить его в том, что он оскорбил ее до глубины души, сначала опустив ее до уровня школьницы сплетницы с сиреневыми волосами, а потом обведя ее вместе с Элвердом и прочими вокруг пальца. Своих, между прочим, друзей - обвел вокруг пальца.

Она снова разозлилась.

- И как же это понимать? - наконец заговорила Омела, нервно постукивая ногой по полу и с неудовольствием замечая, что новоявленного Акселя ее боевой настрой не только не впечатляет, а откровенно веселит. Хотя улыбаться он старался все-таки вежливо. - Сначала приглашаете, потом не приходите... И как понимать эти записки? Почему... почему мне нельзя улетать из Атласа? Можете хотя бы намекнуть... в чем дело?

Не сказать, чтобы под его взглядом ей хотелось провалиться сквозь землю - глядел на нее он хоть и насмешливо, но вполне миролюбиво, - но глупо она себя все-таки почувствовала.

"Все из-за ситуации - кто угодно даст петуха, - решила она, виновато коснувшись шеи. - Что уж говорить о том, уверенно голос звучит или похож на писк."

Если бы Аксель промолчал, она бы все-таки почувствовала себя полным ничтожеством, но в конце концов он все-таки сжалился над ней и сказал, кивнув на высокий стул, стоявший перед отделявшей кухню от гостиной барной стойкой:

- Садись, у тебя колени дрожат.

Спорить с подобным заявлением было глупо, но смерить его оскорбленным взглядом Омела все-таки решилась, пусть и искоса. Боком подобравшись к стулу на высокой ножке, она облегченно взгромоздилась на него и принялась свысока глядеть на Акселя, ожидая продолжения. Задумчиво почесав бровь, тот прошел следом и сел на соседний стул, принявшись смотреть на нее уже с куда более близкого расстояния и куда менее пугающим взглядом. На какой-то момент Омелу даже подхватила и куда-то потащила приятная волна восхищения, и сравнивать цвет его глаз с небом цвета индиго она прекратила только когда он сказал:

- Можешь спрашивать все что угодно, но с одним условием.

Она кивнула прежде, чем сообразила, на что соглашается, и уже спустя секунду замотала головой. У Акселя вопросительно дернулась левая бровь.

- А что, - неприязненно буркнула Омела, - просто так ничего спросить нельзя?

Он мог бы и не говорить, в чем именно заключается это самое условие - почему-то она и не сомневалась в том, что прекрасно знает, что именно он под этим подразумевает. Хоть и не понимала, зачем, в таком случае, ему вообще понадобилось подпускать ее так близко, если потом он все равно собирался стереть ей память. Не мается же он от безделья, в самом деле.

- Пожалуйста, но тогда отвечать за свою безопасность будешь сама, - передернул плечами Аксель и Омела окончательно впала в ступор.

- Ага, - неловко кивнула она, и Аксель, весело но коротко улыбнувшись, спросил:

- Ты слышала что-нибудь о Сетернери?

Омела подозрительно посмотрела на него, гадая, уже ли она попала в ловушку, или пока стоит на краю пропасти, словно Персей пока уворачиваясь от фатального взгляда Медузы Горгоны. Что касается эмоций, то пока Аксель мастерски держал себя в руках, и понять, готовится ли он уже устроить чистку в ее памяти, или пока медлит, было невозможно. А Омела была не настолько уверена в себе, чтобы верить в положительный исход конкретно этой, а не мифологической схватки, про которую прочитала в одной совершенно потрясающей книжке. Из той университетской библиотеки, будь она неладна.

- Постойте-ка... - вдруг выдохнула она, настигнутая на редкость неприятным озарением. - Я ведь уже знаю, как вы выглядите и смогу узнать при встрече, а Мелани Пэм вы... То есть, вы же так и так собираетесь поработать над моей памятью, независимо от того, соглашусь ли я принять это самое условие, или нет! Вам же совершенно не надо, чтобы я случайно проговорилась, что вы - не просто Аксель, а тот самый Процент!

Аксель даже не стал притворяться, что ее проницательность его смутила:

- Ага, то есть ты хочешь сказать - ты этого не знала, когда шла сюда? - спросил он, подперев бровь рукой и глядя на нее со странной смесью удовольствия и жалости одновременно. Омела вот пару дней назад именно с таким лицом глядела на поджидающих Процента в аудитории девушек - и стыдно за них, и одновременно приятно, что не относишься к их числу.

И она снова возмутилась.

- А принимать или не принимать условие - это уже дело твое, - добавил, помедлив, Аксель. - Если подумать, никакой катастрофы не случится, если ты откажешься его принимать - я так и так планировал тебе все рассказать.

- Но... - пискнула Омела, - как же я могу его не принять, если тогда может запросто произойти утечка информации!

Какое-то время они молча глазели друг на друга, причем Омела в какой-то момент даже понаслаждалась восхитительным ощущением собственного превосходства, поняв, что сбила его с толку, а когда Аксель заговорил, вежливо улыбнулась и прислушалась.

- Можешь начать с вопроса об эксперименте, - намекнул он нейтральным тоном, опустив взгляд и принявшись машинально крутить в пальцах выскользнувший из под майки синий кулон на цепочке.

Омела тут же узнала якобы фальшивую "каплю" и оцепенела, а сердце поспешно сбежало из грудной клетки и понеслось в пятки, что уж говорить о мыслях, устроивших в голове балаган.

Если память ей не изменяет - забавно даже надеяться на такое чудо - Элверд говорил, что эта штуковина позволяет любому Проценту видеть насквозь своего собеседника, и именно из-за нее во время того эксперимента их с Нори и прочими ребятами утащило в реальность... Акселя, как выяснилось. Или она все-таки что-то напутала? А он это специально - начал говорить об эксперименте именно когда "капля" случайно выскользнула? Пытается вынудить ее согласиться со всеми его условиями, лишь бы поскорее услышать всю правду? И прямо сейчас читает ее мысли? Боже, боже, да она с ума сойдет, пытаться оставаться с виду равнодушной!

Аксель так задумчиво наблюдал за тем, как она нервно качается на своем стуле, что в конце концов Омела не выдержала:

- Да что это за условие, в конце концов? Как я могу не принять его, если потом мне все равно сотрут память? И какой смысл мне вообще что-либо сейчас рассказывать, если потом всё все равно вылетит из головы?

- Откровенность, - Аксель отъехал от нее на своем стуле и, встав, пошел в сторону холодильника. - Когда получишь ответы на все вопросы, интерес к Проценту исчезнет, чего нельзя сказать о воспоминаниях. Я надеюсь, ты меня простишь, - добавил он и бросил Омеле бордовую маленькую упаковку, который та инстинктивно схватила. - Но оставить эти воспоминания я никак не могу.

В упаковке оказался яблочный сок, который Омела жадно принялась употреблять сквозь трубочку, а Аксель вернулся и сел на тот же стул, принявшись выжидающе на нее глядеть.

- Может... все-таки... оставите чуть-чуть? - дрожащим голосом решила пошутить Омела, но Аксель покачал головой. - Да ладно, можно подумать, я такая уж серьезная шишка, чтобы от моих слов что-нибудь так уж кардинально поменялось.

На секунду ей показалось, что его прямо-таки распирает желание разразиться пафосной речью, но секунда эта прошла, а Аксель все никак не мог подобрать нужных слов для ответной реакции.

- Если я скажу, что да, ты мне поверишь? - наконец поинтересовался он, подождав, пока последние капли сока с громким хлюпаньем покинут исхудавшую упаковку. Омела подняла на него испуганные глаза. - Что-нибудь вроде "боюсь, штук двадцать Сетернери желают тебя прикончить".

Омела не раскашлялась, но за горло все-таки схватилась, уронив упаковку на пол.

- Просто так они не отстанут, - задумчиво почесал бровь Аксель. - Так что чем меньше ты будешь интересоваться мной, тем счастливее будешь. Оставить всё, как есть, мне совесть не позволяет, потому что в конце-концов кто-нибудь заманит тебя в ловушку, поманив, так сказать, мной, и ты пойдешь. Просто попросить тебя забыть о моем существовании - не выход, попросить их тебя не трогать - тоже, так что остается только помочь тебе потерять ко мне интерес, ответив на все твои вопросы, и стерев у тебя затем все связанные с этой встречей воспоминания. Удовлетворение останется, память очистится. Идеально.

Должно быть, молчание все-таки затянулось, потому что даже на скучающем лице Акселя в конце концов начало проступать нетерпение. Омела обняла себя руками и выдавила:

- Вот как, понятно.

- Так ты согласна?

Она скептически посмотрела на него, ожидая наткнуться на насмешливую ухмылку, но споткнулась о каменную невозмутимость и смутилась. Это и в самом деле происходило, кто бы мог подумать - ей, как Мелани Пэм, собирались стереть память, набив ее перед этим фактами, как подушку - перьями. Какое забавное безумие.

И она решилась.

Закидывать его вопросами оказалось до того приятно, что в какой-то момент Омела порадовалась, что сгореть от стыда ей все равно не грозит - просто не успеет - так что можно ни в чем себе не отказывать. Она начала с совершенно банальных просьб объяснить, что чувствуешь, когда прямо из воздуха сотворяешь целые дома, поинтересовалась, правда ли, что Аксель был тем Проектором, что построил весь ее родной поселок "Лютики", а когда тот закончил объяснить и кивать, а она - изумленно на него таращиться, в голове наконец созрел первый полезный вопрос:

- И зачем я им понадобилась?

Черные брови Акселя дрогнули, но вскидывать их или хмуриться он не стал, продолжив задумчиво поглаживать гладко выбритый подбородок. Хотя взгляд все-таки отвел, что позволило Омеле украдкой перевести дух.

- Когда в Атлас приехала представительница королевы Амелии, и выяснилось, что она вознамерилась выбрать сильнейших представителей народа Невери с целью обрушиться затем на Сетернери - те отправились на пару месяцев вперед во времени и выяснили, кого им следует как можно скорее... уничтожить. И начали строить планы по истреблению меня и тебя, в качестве моей невесты, - объяснил Аксель, а у Омелы совершенно позорно отвисла челюсть. - Меня им достать сложновато, но до тебя можно добраться.

Испуганное хихиканье тоненько прозвучало в просторной гостиной и Омела зажала себе рот рукой, а Аксель моргнул и пояснил:

- Как бы то ни было, объяснить им, что они ошибаются, я не могу.

- Ну да, действительно, - хрипловато согласилась с ним Омела и принялась остервенело ворошить свои сиреневые волосы, уповая на благотворное влияние притока крови к мозгу.

И хотя прозвучало это не столько язвительно, сколько жалко, но понял ее намек Аксель правильно, тут же ухнув в пучину запутанных рассуждений и догадок, поддерживающих общую теорию, исходя из которой - как поняла совершенно ошалевшая от обилия информации Омела - королева Амелия вознамерилась собрать что-то вроде маленькой но мощной армии, состоящей исключительно из одних только избранных. И натравив их всех затем на злостных Сетернери, захвативших власть сколько-то там лет назад и низвергнувших королеву - между прочим, создательницу всех пяти народов: Солтинера, Аэр, Невери, Сетернери и Прирлетти - с трона. И заявив, что отныне не Солтинера считаются правящим народом, а именно они - Сетернери.

- Избранных Солтинера и Аэр она уже нашла, - закончил свое повествование Аксель, поглядывая на вытянувшееся лицо собеседницы не без понятного удовольствия. - Теперь вот взялась за нас. А Сетернери могут путешествовать по событиям, так что отправились в будущее и почему-то увидели в нем нас с тобой в качестве этих самых избранных. Но это ошибка, - заключил он. - Это точно.

Если бы Омела и могла по достоинству оценить эту поправку, то наверняка бы изобразила нечто вроде облегченной улыбки или мудрого кивка головой, а так ей только то и оставалось, что озадаченно глазеть в ответ, жалея себя еще горше, чем в самом начале разговора. Такой тугодумкой она себя никогда не чувствовала.

Какое-то время ушло на попытки собрать скудные идейки в кучку, наведя таким образом в голове порядок, а потом Омела осторожно решила обойти на цыпочках непонятную тему и подобраться к ней с помощью наводящих вопросов с другой стороны:

- Так а что насчет этого эксперимента в университете? - поинтересовалась она, уже даже не стараясь придать голосу какой бы то ни было загадочности или просто уверенности. - Это было как-то связано с этим... приездом этой Дженни?

В синих глазах Акселя вспыхнул интерес, и Омела до этого изумилась, что чуть не позволила мыслям снова растечься в разные стороны. Очевидно, вопрос каким-то чудом удалось подобрать что надо.

- С приездом Дженни участились случаи нападения на мирных жителей, так что быстро было выдвинуто предложение попытаться выпустить новый, упрощенный вид "капли". То есть конечная цель работающих над этим экспериментом ученых - это разработать устройство, с помощью которого удастся защитить население от наиболее опасных представителей народа Сетернери, - произнес он и Омела машинально кивнула. - Это будет та же самая "капля", но теперь уже для всего населения, а не только для шайки избранных.

"Как мило, - оценила это описание Омела, подвинувшись вперед и изо всех сил попытавшись не дать улыбке расползтись по лицу. - Не каста, а шайка - просто-таки веет благородными манерами и высоким происхождением."

Вероятно, снисходительное выражение в какой-то момент все-таки просочилось сквозь маску граничащего с равнодушием вежливого интереса, потому что Аксель как бы вскользь добавил:

- Проникать в подсознание и видеть сущность человека, конечно, будет невозможно, но понимать - каков исходящий от личности процент угрозы будет можно. Все остальное только зря забьет всю память в устройстве, чтобы работать с подсознанием нужны все-таки особенные способности.

Его взгляд как бы между прочим скользнул к ее лбу и волосам, мягко обрисовав контур головы, а когда Омела в ответ вся пошла гусиной кожей, Аксель снова спрятал свою "каплю" под воротом майки. Нужный эффект был достигнут.

- Еще сок будешь? - спросил он и Омела испуганно замотала головой. - Точно? Там еще гранатовый есть.

Голос его не сочился вызванным жалостью ядом, но угрюмее себя Омела все-таки почувствовала.

Надо же, он еще спрашивает. Зачем тогда было признаваться в том, что с самого начала не только за всеми ее мыслями подглядывает, но и наблюдает вид ее... сущности?

Аксель все-таки встал и снова пошел к холодильнику, чтобы спустя пару секунд торжественно вручить Омеле вторую упаковку, в которую та тут же яростно воткнула трубочку.

- Итак? - вопросительно вздернул он брови, а Омела вздохнула. - Еще какие-нибудь вопросы?

Отвечать ей не хотелось из принципа, так что продолжил Аксель сам:

- Когда новая "капля" выйдет в продажу, я торжественно подарю ее тебе на день рождения через... кого-нибудь... друзей твоих, к примеру. И велю сканировать всех и каждого, особенно наименее подозрительных личностей. Но до тех пор я тебя сам лично поохраняю, раз уж тебя так недолюбливают Сетернери. А там посмотрим. Друзей твоих я проверил - им доверять можно - на Элверда и Адриана тоже в принципе можешь полагаться, а всех остальных лучше держи пока на расстоянии.

- И вас - тоже? - покосилась на него Омела, и у Акселя дернулись брови.

- Меня - особенно, - протянул он и что-то в его глазах снова заставило ее насторожиться. Казалось, словно прозрачная синева вдруг подернулась дымкой и потемнела, начав сливаться цветом с расширившимися зрачками. В которые ей сейчас ничего не стоило провалиться.

Омела обняла себя руками и сглотнула, подозревая, что знает, что сейчас должно произойти. Пусть она и не задала все те вопросы, что следовало бы, пусть не вспомнит потом все полученные ответы - расставаться с полученной информацией было до слез обидно. И тем более таким образом. Когда знаешь, что через несколько минут Аксель снова превратится в тихого и не вызывающего никаких подозрений Лиама, а у нее самой не возникнет и желания усомниться в том, что Процент никак не может прятаться под маской молчаливого студента ботаника. Потому что рассчитал он все верно - овеянный ореолом таинственности Процент и в самом деле вдруг превратился в простого смертного, чуть ли не клещами вытянув из нее все невысказанные вопросы. Только бы она убедилась в том, что ей и в самом деле больше незачем им интересоваться.

- Приятно было познакомиться, - мягко улыбнулся Аксель и Омела начала заваливаться вперед, мгновенно потеряв сознание.

Ледок Диана Дмитриевна : другие произведения.

Невери (часть 2, глава 1) - Лекарство от любопытства