- Леля, ну как вы такое могли сказать? Это лесостепь, возвышенность, рядом ни одной приличной реки! И до ближайшего моря сотни километров! Теперь над нами все смеются! А ваша репутация - достояние страны!
- Что видела, то говорю. Врать мне нельзя! - Сердито отрезала хозяйка. - Он в конце века, в августе, окажется под водой, и весь мир будет его оплакивать!
Отвернулась в сторону, показывая, что не хочет продолжать разговор.
Услышала недовольный вздох - мол, ну как в таких условиях работать?
Во дворе майор не выдержал, пожаловался охраннику:
- Ладно, что хоть на двадцать лет это дело отнесла! Я в отставку уйду, так что уже не мои проблемы.
"Ты-то на пенсии будешь. А я не доживу. И слава Господу. Устала от боли, что несут ко мне люди. Да сама приходит - внезапными и ужасными видениями. Скорее бы всё закончилось. Сил уже не осталось. Но еще долго нести этот назначенный Богом крест".
Голоса и звуки. Реальные, и те, что доносятся словно через многие годы и расстояния. Запахи эмоций. Гнилостные и мерзкие у зависти, вожделения, алчности. Мандариново-морозные - у добрых людей и детей. А краски и цвета - только из воспоминаний. Да на картинках, что иногда возникают внутри. Как эта, неожиданная и страшная.
Прижала ладони к стянутым струной боли вискам. Может быть, она и ошиблась...
... Много, очень много взволнованных, злых, испуганных лиц. Вопрос был: "Что с ней?".
Невысокий человек с ледяными глазами устало посмотрел в сторону. Двинул широкими плечами. Глухо ответил: "Она утонула"...
Значит, речь шла не о городе. Но все равно набатом: Курск, 2000, Курск, 2000.
Не дожить, не увидеть.
Но о боли, что через грядущие десятилетия резанула по сердцу, она все же предупредила.
Может быть, поймут, не допустят. Как произошло с Чили, где увиделся советский десант в помощь Альенде, взорванная войной Латинская Америка, а затем и весь мир.
Лучше ошибиться, стать насмешкой, чем такое сбудется...
PS. Леля Ванга - обращение к В. Димитровой в Болгарии