Аннотация: Забавные случаи из жизни шофера на северной трассе
Дмитрий Ледовской
ДУРНЫЕИ ПОКОЙНИКИ
Рассказы шофера Геннадия Ситкевича, старожила Колымы и Чукотки. Записано в гостинице "Магадан" с его слов довольно давно.
-Везет мне на всякие приключения, которые хоть никак не тянут на подвиги, но напрягаться заставляют ой-ёй-ёй! Работал я три года на колымской трассе. Это такая загогулина, вся в камнях, то верх, то вниз, то вправо, то влево. Возил на грузовике все, что прикажут. А зимой эта трасса - ледяная рытвина среди морозов, тайги, сопок, ветра и пустоты. У каждого водилы были и ночевки в снегу, и аварии, случалось - с волками да медведями встречались. У меня тоже всякого было полно. Но вот, почему то, ещё везло мне на дурных и на покойниках.
Случай первый - бег за трупами.
На прииск Штурмовой доставил я как-то небольшой дизель-генератор. Думал, сразу же домой рвану, а тут подходит ко мне начальник и говорит: "Отвезешь два трупа в Магадан. Нашли в тайге двух бродяг. Замерзли они". Я на дыбы: "Да что я - труповоз какой-то? Я боюсь их, покойников, до смерти боюсь". А он: "В кабину посадим тебе сопровождающего, милиционера, а трупы мы тебе аккуратно в кузов положим. Они смирные, как ледяные сосульки. Мы и знать не знаем, кто они. А откажешься - заправлять тебя не будем! Без бензина ты куда? Да никуда!"
Деваться было некуда. Погрузили мне в кузов две мерзлые туши (я и смотреть на них боялся), в кабину ко мне сел пожилой милиционер, мы его Дурдомычем звали про себя. Ну и поехали. Только с посёлка вывернули, как машут нам на дороге два человека, с чемоданами. Тормознул я. Они: "Шеф, подкинь до Магадана. Нам в отпуск надо, самолет завтра, а автобус наш в поломке". Гляжу - мужики нормальные, одеты хорошо, уже вместо унтов да валенок туфли для отпуска нацепили. А мороз так, градусов 35-40. С минусом, понятно. Немного по нашей мерке. Я им: "Ребята, а я ведь покойников мерзлых в кузове везу, а в кабине места нет". А они: "Да что нам покойники! Мы и не такого видали. Главное - билеты пропадают на самолет". Тут Дурдомыч вмешался: "Сажай ребят, я их знаю, они в
-2-
конторе прииска работают. В городе помогут потерпевших, мёрзлых покойников выгрузить". Что делать? Влезли они в кузов, мы и поехали. А кузов у меня с металлическим полом, скользкий такой. Едем. Всё нормально. А потом начался длинный тягун, ну, подъем пошел. Мотор мой тянет нормально, не спеша, но глянул я в боковое зеркало - а мужики сзади бегут. На подъеме тормозить то нельзя, так и доехали мы с Дурдомычем в машине, а мужики конторские сзади. Тормознул я на вершине перевала. Они подбежали, красные, распаренные и... в кузов. Молча. Ну, я дальше поехал, а тут спуск начинается. Скользко, я осторожно еду. Смотрю - а они опять сзади бегут! Что за черт, а мне останавливаться нельзя. В низинке тормознул - они опять подбегают, совсем уж мокрые, пальты распахнуты. Я им "Вы чё, мужики, офанорели?" А они: "Дак твои покойники, как ты на подъем - они на нас едут. Пол-то металлический, а они - ледяные, покойники твои". Я им: "Так садитесь к кабине ближе - они тогда к заду кузова поедут". А они: "Мы так потом и сделали, так ты ж после вниз поехал. А они - снова прямо на нас поехали. Ты бы не мог ровно ехать, или с боку на бок переваливаться?". Как это можно ровно, когда дорога меж сопок идет? Я им: "Мужики, так не пойдет, вы чемоданами загородитесь, стенку сделайте". Они поблагодарили за совет и - снова в кузов. Видно, терпели сначала, а потом гляжу - опять бегут. Чемоданы, не спасли, покойники через них переваливались. Что делать? Ехал я медленно, жалел бегунов этих, чтобы те наверх медленно бежали, а вниз побыстрее шпарили, но все-таки доехали до первой автобусной остановки часика через три, так они сразу же чемоданы забрали, а потом вслед вместо благодарности кулаками махали. Кстати, похудели они здорово, красные были, мокрые. А Дурдомыч так ничего и не понял. Спал всю дорогу. А мерзлых покойников я сдал санитарам возле морга, Дурдомыча высадил - и ходу. Думал - урок на всю жизнь. Не буду больше возить покойников. Да нет - не получилось.
Случай второй - беглый труп.
Месяца так через два, по весне (на термометре всего минус 20 градусов), подруливает ко мне начальник прииска и верещит:
-3
-Геннадьевич, надо срочно покойника отвезти в центр, Магадан, значит. Пьяница он был, покойник-то, пошел в нижнем белье в сопки
(черт его понес) да и замерз там. Вот тебе документы, вот и покойник! А за мной - премия за доблестный труд.
Пока я думал - уже покойника принесли - в кальсонах и белой рубашке. А сам лысый. Значит, вот так пошел в сопки, почти голый, и там помер. Одинокий он был, провожать некому, да и зачем? Кто помер - тому всё неинтересно. Но я был уж ученый, спрашиваю: "Сопровождающий есть?" А начальник: "Нет никого! Дурдомыч занемог, а вот тебе доверенность на покойника, акт о смерти, твой он с потрохами, никого в попутчики не бери - вези его прямо в морг. Там его сразу примут". Деваться некуда, погода хорошая, в кузове у меня пусто - согласился. Положили бедолагу в кальсонах в кузов мой, да и поехали. Всё шло чин чинарём, въехал я в Магадан днём, и прямо к моргу, что на улице Парковой. Привез - а в морге никого, кроме мордоворота санитара или уборщика, так я и не понял, кто он. Я ему документы - а он - ни в какую. Я, говорит, принять покойника не могу, да и боюсь я их. Я мол, мордоворот этот верещит, здесь временный, без начальства не могу. Слово за слово - чуть я ему в морду его круглую не залепил кулаком. Но пока мы пререкались - кто-то покойника из кузова - то и вынул и в морг занёс. А мне никто и не сказал. Вышел я злой как черт - сел за руль - и прямо в мэрию еду. Врываюсь в какой-то кабинет и кричу: "Что за порядки здесь? Почему покойника с прииска никто не принимает?". Тетка там сидела, побелела вся, кричит: "На помощь! Мертвые приехали!". Толпа сбежались, все верещат, куда то звонят, потом, видно, большой начальник пришел, сразу и завопил: "Кто покойник, где покойник?". Я всех из мэрии вывел, к машине подошел, кузов открыл - а там никого! Чуть с ума не сошел! Гляжу - а по улице мужик лысый бежит в кальсонах и белой рубашке. Босой. Потом объяснилось, что это сумасшедший из больницы сбежал и так по городу передвигался. А так - точь в точь - мой пассажир. Я как закричу: "Вон он бежит! Держи покойника!" Откричался - вокруг никого нет. Вся мэрия разбежалась, и даже начальника нет. Я за руль - и вслед за тем, дурным, что босиком бежал. А он хитрый, покойник этот дурной, петлями бежал. А как я догнал, его уже в фургон больничный запихнули и снова в дурдом повезли. А я как рванул из города, так и часа два по трассе пилил не оглядываясь. С тех пор, Бог миловал, с покойниками не знался. Зато с дурными стало везти...
-4-
Случай третий - красавица на трассе.
Тут история совсем другая приключилась. Везу как-то по трассе всякие грузы в коробках. Уж не помню что - продукты, что ли? Вечерок, погода теплая, начало сентября, качу себе, напеваю, глянь - женщина "голосует". Руку подняла. Молодая, пригожая такая. Я ей дверцу кабины этаким франтом открыл, усадил, так, по коленке, будто случайно, погладил. Она - ничего. Сели. Я спрашиваю - куда едем? Она улыбается загадочно, молчит. Глаза красивые такие, светлые. Хорошо, думаю, разберемся. Поворачиваю я ключ зажигания, а она - раз, за ключ схватила и выключила мотор! И улыбается. Я снова ключ поворачиваю - она опять выключает. Я включаю - а она ладонь так перед моими глазами ставит и водить начинает по воздуху. И улыбается. А глаза совсем белые стали. Тут я понял - дурная! А она смеяться начинает. Вот так, примерно: хи-хи (сначала тихо), потом: хо-хо (погромче), потом: ого-го-го, ха-ха-ха! И ножками сучит! Я ключ из замка и - на трассу. Стою, думаю. А сзади машина шла, водил её один мужик, прозвали его Казанова, баб он любил. Очень. Всех подряд. Ну, понятно, моложе меня, недавно разведенный. Я ему сигналю, он тормозит, я ему: "Казанова, привет! Хочешь бабу классную подвезти? Молодая! Красивая!" Он тут же, одним прыжком из кабины - и к моей попутчице. Смотрю, под локоток высаживает, она улыбается, белых глаз пока не видно, и садится к нему в машину. Я в свою и газанул вперед. Мчусь без передышки часа три, и остановился только на заправочной базе, там и столовка шофёрская, отдохнуть можно. Заправился, подкачал левое переднее колесо, а машины Казановы всё нет. Пошел в столовку, взял борща, макарон с мясом, сока яблочного. Сижу, хлебаю борщ, а тут с грохотом дверь распахивается и в неё Казанова влетает с разводным ключом в руках. И орет: "Где он?". А я ему: "Друг, садись, поешь..." Он ко мне, глаза белые, точь - в - точь как у той, дурной. Ну, братва шоферская повскакала, за руки его хватает. А я ему: "Садись, поешь!" Пока, значит, возня с Казановой шла, дверка открылась и вошла дурная. Постояла, потом как захохочет. Все замерли, ничего не понимают. А она так вприпрыжку, на одной ножке, прямо к Казанове поскакала. Он - от неё, сшиб мой столик, меня борщом окатило, мы с Казановой как рванем из столовки. Влетели в
-5-
свои кабины, глядим - вся толпа, а там шоферюг не менее десятка обедало, из столовки валит, и все к своим машинам. Гул моторов, пыль, брызг от луж старых - через минуту вся стоянка пустой стала. Оглянулся я - и повар в белом колпаке из дверей вылетел, а за ним дурная выскочила и ну приплясывать. Повар прямо в тайгу почесал, а дурная в столовку вернулась, наверное, поела там от пуза, в зале-то пустом. Ну, разбираться уже никто не стал. Все уехали, у кого рации были - "скорую" вызвали, дурную эту скоро отловили. Казанову с тех пор стали звать по-другому. Хотите смейтесь, хотите нет, кличка его стала - Дурнолюб. А я поклялся больше никого на трассе не подвозить. Но...
Случай четвертый - Апостол.
Качу себе с бочками мазута в кузове. Настроение - супер! Впереди отпуск на три месяца, деньжат подкопил, язву вылечил, жена сбежала - сплошное счастье! И тут стоит на трассе мужичок - с бородкой светлой, с палочкой в руках. Улыбка у него - как у ангела! Зубов нет, но очень добрая улыбка. Я этаким фраером торможу и этаким джентльменом рассыпаюсь: "Подвезти вас, сударь, а?" Он в ответ: "Сделайте божескую милость. Подвезите..."
Сели, едем дальше. Я спрашиваю: "По каким делам на трассе оказались, мил человек?" Он задумался. А потом говорит: "Дела дивные, господние, скоро свершатся здесь! Я и прибыл с ним встретится!" "С кем, кем?" - спрашиваю? "С Господом Богом!" - ответил он. Да так на меня глянул - у меня мороз по коже прошёл. Взгляд прямо вовнутрь вошел, как ожёг. Помолчали. Я так осторожненько, осторожненько: "А где ж эта встреча то состоится?" А он: "Видение мне было, да и всем Апостолам Божьим - вон на той сопочке, возле лиственницы тысячелетней он явится". Я сразу и не понял, что лиственниц таких древних быть не может. "Зачем, - спрашиваю - явится?". А он снова так посмотрел - я опять похолодел весь, и как-то странно мне стало. Всё по-фигу! "Слово своё, Господнее, нам, слугам своим, да вам - червям земным, скажет! А ты, милок, подвези меня наверх, поближе к Богу! Ножки-то мои старые уже, могу не дойти". "Довезу! - кричу ему - Как Бог свят - довезу!"
А на эту сопку не всякий вездеход-то влезет, не то, что КРАЗ мой многотонный. Метров на двести вверх. Но я словно
-6-
зомбированный стал, отрешенный какой-то! И полез на сопку на нижней передаче! Ничего не вижу - только вершину сопки, где, как
оказалось, никакой лиственницы не было вообще. Жму педаль, сзади что-то грохает (это, как потом выяснилось, бочки с мазутом посыпались, да так, что снесли всю растительность на пути), Апостол мой кричит: "Господь наш всеблагой, летим к тебе, аки ангелы бестелесные!"
Не долетели... Кувырнулся мой тяжеловоз где-то на полпути, лёг на бок, да и вниз похрямкал. Я вылез первым, с моей стороны дверца целая осталась, а потом Апостола вытащил. А он и заорёт как: "Водила поганый, чуть меня не угробил, куда попер дуриком? Козёл вонючий!" И по матушке и по-всякому! Я ему: "Так ты что, не Апостол?". А он, чуть не плача: "Я Семенов! Семёнов я! В больнице лечусь! Главой болен! Вези меня в больницу! Домой! Вышел то я погулять, с Господом поговорить, а тут черт тебя принёс!"
Я огляделся - бочки валяются, мазут разлился, лес весь порушен, грузовик мой восстановлению не подлежит, и Господь не явился. "Ну, - думаю, кулаки сжав, - Апостол сейчас у меня своё получит". А тот глянул в мои глаза, и чувствую, уже он сам похолодел. Отвернулся - да как припрыгнет от меня. И - бежать! Да быстро так, а у меня уж и ноги от переживаний не бегут. В общем - в отпуск я не поехал, надо было работать - заплатить за мазут, ремонт, ведь авария по моей вине была, а тут и жена вернулась. Как говорится - семь бед! Так и порешил этот Апостол всё моё счастье. А на сопку я всё-таки сходил. Пешком. Лиственницы там, как я уже говорил, нет, а вот место выжженное на камнях есть. Странное такое, круглое выжженное место, а горелых дров нет. Я подумал: Семёнов то Семёнов, а, вдруг, немного и Апостол? Мне теперь кажется, что все дурные и психи - немного апостолы. А?