Аннотация: Пожилой мужчина проводит всё время возле телефонв. Финал ужасен...
Дмитрий Ледовской
Все, что ни делается после 60-ти лет - всё к худшему! ("МиМ")
ЗВОНКИ СТАРОГО ИДИОТА
рассказ с приветом
-Я тебя оторвал от обеда?
-Да, вот, стою с вилкой в руках...
-А что на вилке?
-Кусок мяса.
-Обжаренного?
-Да!
-Тебе же вредно...
-Ничего, съем...
-А я к обеду купил бутылочку пива. Подешевле - "Клинского". Да вскрыл банку с сайрой. До обеда ходил в собес, потом в магазин. Да, ты смотрел вчера футбол?
-Нет, я бы поел...
-Погоди, куда твое мясо денется?
-Стынет...
-Как они вдули твоим! Ёлы-палы! Три - ноль! Ладно, в первом голе вратарь виноват, а вот остальные?
-Я, я не смотрел футбол.
- А надо - снимает стрессы, давление нормализует... кстати, как твое давление?
-Сейчас подскочило...
-Это ты чувствуешь? Можно и обмануться. Постой, я присяду... Нога болит. А твоя нога? Ты стоишь?
-Сижу на полу.
-Так пусть тебе супруга табуретку принесет.
-Её нет дома.
-О, счастливчик! Один дома!
-Слушай, Митяй, я все-таки дообедаю, а потом сам тебе звякну. Через часок.
-Хрен с тобой, чревоугодник. А как ты думаешь - диабет возрастная болезнь или все-таки для избранных?
-У меня его нет, я пошел...
-Стой! Ладно, чавкай свой обед. Наживай диабет в семьдесят лет.
Митяй отторгнул телефонную трубку от уха, вставил её в гнездо и подошел к окну . За стеклом дергался, напрягался, струился, всплескивал, отплевывался, пытался проникнуть сквозь рамы окна, серый, грязный, неуютный, московский дождик, вываливающийся уже более часа из низких, клочковатых туч. Митяй сильно помял лицо широкой ладонью, прошелся по комнате, бросая косые взгляды на телефон, нерешительно протянул к нему руку, отдернул её, плюхнулся в кресло и уставился на экран телевизора где беспорядочно и нелепо бился какой-то детектив. Потом стремительно, преодолевая тяжкую неуверенность, рванулся к телефону, схватил трубку и вздрагивающими пальцами натыкал номер. Короткие гудки словно насмешливо нащелкали ему в ухо. Он раздумчиво вернул трубку на место и тут же весело рванул её назад, так как как раздался звонок.
-У вас болит позвоночник? - прозвенел в ответ на "алло" металлический голос автомата. - Рекомендуем вам...
-Нет у меня позвоночника! - заорал Митяй. - Я бесхребетный, тупой, подлиза и бездарь, ябеда со школьных пор! Заткнись! Заткнись!
Откричавшись, Митяй сбросил рекламу и снова набрал номер. На сей раз удачно.
-Ирочка, дочурка, - как-то дрябло забормотал Митяй, - как ты там? Что нового?
-Папа, я же на работе! Позвони вечером...
-Вечером у тебя все время "занято"...
-Значит, я занята и вечером. Сама позвоню...
-А... дождешься тут...
-Купи мобильник.
-Толку-то. Не умею я им пользоваться. Ты когда приедешь? Как внучек?
-Откуда я знаю, как твой внучек и когда я приеду. Внучек пьет, а чтобы приехать - нужны деньги и время. Ты что, дашь их мне?
-Я ж на пенсии... Ирочка, а ты....
-Папа, что, тебе делать нечего? У меня работы навалом. Потом...
Снова прощально защелкали короткие гудки. Митяй вернул трубку на место, побродил по комнате, искоса поглядывая то на телефон, то в окно. Но телефон снова, как показалось, виновато, ожил и забренчал.
-Ирочка, это ты ? - счастливо спросил Митяй, но в ответ зазвенело:
-Стоматология! Новации в изготовлении и постановки зубных протезов! Скидки на тридцать процентов!
-Нет у меня зубов! - попытался перебить протезную рекламу Митяй. - Жру искусственной челюстью! Вообще, не жру! Глотаю целиком, как удав. Фамилия твоя как?
Реклама отзвенела веселым: "Ждем вас каждый день с десяти до двадцати вечера!"
Митяй, не кладя трубку, набрал ещё один номер. На мягкое, бесполое, "алло" он, придав голосу уверенность, сказал:
-Будьте любезны, пригласите Николая Васильевича!
-Он умер, - мягко ответила трубка.
-Как? - ошеломился Митяй.
- Как все умирают. От рака. Год назад. Похоронен на Хованском кладбище. До свидания.
Митяй, положив трубку на место, кинулся к столику, где лежала пухлая и засаленная телефонная книжка, старый блокнот. Плюхнувшись в кресло, он с торопливым испугом стал листать её. Лицо его с каждой страницей становилась всё тяжелее и словно изрезывалось новыми морщинами.
-Так и есть, - прошептал он, изучив последнюю страницу. - Вымерли все, кроме Валерки...
Он тяжело встал и подошел к окну. Дождь продолжал свой гнусное бормотание, лил и лил. Митяй словно почувствовал на плечах это тяжелое мокрое небо, шибко потер лицо, встряхнулся и решительно взял телефон.
-Привет, Валерка! Ты уже доел своё обжаренное мясо?
-Я спал...
-Вот-вот! Так и проспишь всё. А тебе я новость сообщу - Колька Демьянов помер!
-Я знаю.
-Откуда?
-Ленька Френкель сообщил.
-А где он сейчас?
-Так он тоже помер, через два месяца после Кольки.
-Ёлы-палы! Сплошное кладбище вокруг. Но мы-то живы? Давай, сходим куда-нибудь? А?
- Твои шутки уже нашей могилой пахнут. А ты дойдешь до Тверской? Вон, дождь какой, скользко, а если ветер подымется? А что ты будешь с девками делать?
-Что делать? Ты что, забыл, что нужно делать?
-Забыл. Ты только не хвастай, что помнишь...
-Нарисую и вспомню.
-Ладно, хватит. Пойду досплю, если смогу... А ты рисуй пока.
-Постой, Валерка...
Телефон надгробно застучал гудками. Митяй тяжко вздохнул, прошел на кухню, поставил на газовую плиту чайник со свистком, хотел выйти на балкон, но там всё лил дождь. Свистнул чайник.
-Чего орешь? -обратился к свистящему прибору хозяин. - Чего не терпится? Ишь ты, псих, орешь на всю кухню.
Митяй заварил чай, сыпанул в кружку таблетки, заменяющие сахар, прошел в комнату и уселся в свое кресло, кинув взгляд на окно. Дождь всё лил. Зазвякал телефон. Митяй недоверчиво посмотрел на него, но трубку взял. Нежный, сексуальный, голос спросил:
-Вы смотрите сейчас телевизор?
-Матильда, это ты? - придушенно спросил Митяй. - Постой, ты же померла...
-Вас беспокоит социальная служба...
-Прости меня, девушка, - перебил старик, - я тебя с покойницей перепутал! Тебя как зовут?
-Спасибо! Меня зовут Елена, но Вы так и не ответили на мой вопрос, вы смотрите...
-Смотрю, смотрю, в окно смотрю! Дождина какой, а? Весь день льет! А сколько тебе лет? На свидания бегаешь?
-Некогда бегать, работаю я...
-А что за работа? Опросы?
-Да! Какую программу Вы сейчас...
-Не сейчас, не сейчас! Ты веришь в переселение душ? Ну, после смерти? Веришь?
-Я верю, что Вы - старый идиот! - визгливо крикнула Елена и отключилась.
-Сама дура, - тихо ответил в пустоту старик и недвижимо уставился в окно.
Дождь всё лил. Митяй хлебнул чай, взял телефонную трубку и бессмысленно стал вертеть её. Затем отчаянно стал наживать кнопки. Ждал долго, обреченно вслушиваясь в длинные гудки. Хриплый, сквозь зубы, голос друга, натужно сказавшего "это ты?" он перебил ненатуральным, веселым гомоном:
-Привет, привет, старый пень! Выспался? Что тебе снилось? Молочный суп ел сегодня?
-Не ел... Бульон мне жена приготовила...
-Из мяса? Или постный?
-Не знаю...
-Надо знать! У вас дождик идет?
-Не знаю, в окно не смотрю.
-А куда смотришь?
-В книгу! Читал я...
-Смотришь в книгу - видишь фигу. Спишь, ешь, читаешь! Озверел! А по бабам не хочешь!
-Прекрати дурь гнать.
-Дурь, дурь... А что мне делать?
-Книгу почитай, как я... Да, я лягу и все-таки почитаю.
-Ты с другом поболтай! Почитаю! Что нового в книге узнаешь-то? Интеллигентик престарелый.
-Да, я интеллигент и горжусь этим. А ты был дубом и остался им! И вообще...
-Что "вообще"? Надоел?
-Звонки твои дурацкие надоели. Они, вообще, всегда не во время!
-Что значит - не вовремя?
-Вот это и значит! То есть не даешь, то спать, то читку прерываешь! Завязывай с этими звонками...
-Ты хочешь сказать, что... ну, катись ты к едрене фене? Не трогай мня, яйцеголового ?
-Я яйцеголовый? Идиот старый!
-И ты меня так окрестил?
-Кто-то ещё нашелся? Молодец! Добавлю - гоблин ты!
-Скажи ещё - козел!
-Козел!!!
Митяй задохнулся и заорал:
-Все! Ни одного звонка! Катись! Ты, ты... друг козла! Сволочь! Салага! Прощай!
Горячая, тяжкая волна чуть не сшибла с ног Митяя. Он вбежал на кухню широкими шагам , рывком выдернул из дверцы холодильника чуть початую бутылку водки и выдул из горлышка всю кусаче-сладкую жидкость. Ошеломленный он несколько минут стоял не шевелясь, чувствуя, что горячая волна словно проникла в него снаружи и забилась внутри - в желудке, груди, голове... Чтобы охладить эту волну, Митяй выскочил на балкон. Мокрые косы дождя хлестнули по горячей голове, но горячая волна продолжала клокотать в нем, взвинчивая психику, делая всё вокруг радужным и бесшабашным. Он отуманено всмотрелся в расплывающиеся очертания города, вцепился сильными руками в парапетик балкона и закричав: "Больше ни одного звонка!", перемахнул через него и полетел в десятиэтажную бездну, не слыша, как в его квартире надрывался звонок телефона.