Прошло уже немного больше, чем полгода с того самого дня. А казалось, что этого и вовсе не было.
Это было лето, начало июня. Вторник, а может и понедельник, не важно. Они отдыхали на море, ее семья и ее подруга.
Был день. Жарко пекло солнце, Она не купалась, как раз по той самой причине, которая внезапно застигала, причем почему-то в самый неподходящий момент, раз в месяц. И они лежали на лежаках. Она слушала музыку. Почему, когда мы чего-то совсем не ждем, оно случается?!
Она повернула голову вправо, ее любимая сторона, и увидела... их. Да, их. Ей тогда в голову пришла только одна мысль, которая обычно посещала всех нормальных людей, встречавших привлекательных людей противоположного пола. И ее мысли, конечно, были точно такие же. Она повернулась к возлегающей рядом подруге. Та сразу ее поняла. Но что именно увидела Она?! Она не один раз вспоминала потом: два парня, высоких, стройных, яркие майки и шорты, с ними их отец, естественно, не русские. Вот и все, что она, пожалуй, тогда подумала. Лишь вечером ее заново посетила мысль о том, что теперь уже есть для чего потратить этот еще один никчемный вечер. На тот момент Она уже успела пережить такие две сумасшедшие пассии, как Акинфеев и Рыбак. И сколько это было не смешно, Она на самом деле считала их своей судьбой. Один прожил в уме год, другой - всего лишь месяц. И вот теперь сердце дышало свободно, правда все перебинтованное от ран, боли и нескончаемых слез. Как-то все было тихо и темно. Уж если Она чего-то и ждала, то только двух принцев на белом коне, точнее, на двух: одного - ей, другого - подруге. Но, конечно же, они должны были быть русскими и их возраста. А так, Она не ждала ничего, совсем ничего. Никуда не торопилась, ничего не хотела, ни к чему не стремилась, и жизнь ей казалась говном, безынтересной штукой.
Вечер. Еще один. Те "шорты" оставались главной целью, хотя Она все равно продолжала обращать внимание на ходячие вокруг "туши", "баранины" и "окороки". Еще самый первый вечер прошел "никак". Но сильно позже всего случившегося Она вспоминала тот день: было вечернее шоу. Несмотря на все уговоры подруги, они сели не на последние ряды. А вот они сели туда. Обзор был прекрасный... Но никто не обозревал. В смысле, они. А вот Она глядела почти только туда. Тогда они обусловились с подругой на словах, кто кому.
Они были братья. Один старше, другой младше. Старшего выбрала Она, как ни странно это звучит. Высокий, темный. Это все, что Она потом смогла вспомнить о нем. Его лицо, черты, взгляд, образ, движения - все это осталось для нее загадкой.
Помимо этих двоих, там был их отец, а еще какая-то девушка с ребенком. И было ну совсем непонятно, кем она приходилась им. Совсем. И изначально они, кончено, решили, что она приходилось ему женой. И сразу становилось понятно, что Она оказывалась в большом пролете, и места, чтобы упасть, было предостаточно.
Так вот в тот вечер Она попробовала одну странную штуку, не обратив внимания, что сделала это, и, возможно, у нее это даже получилось.
Она вообще была девушка интересная, и психологию чувствовала неплохо, а еще верила в магию. Да и к тому же недавно ее взгляды на мир сильно изменились. И Она решила попробовать провести невидимую цепь между собой и им. И провела. Неизвестно, конечно, насколько успешно. До сих пор. И так закончился вечер.
Это был вечер Турции. Им казалось, до отъезда еще очень долго, а это был всего-навсего предпоследний день. Белые платья. Она ненавидела раньше платья, терпеть их не могла. Не выносила ни юбки, ни платья. Не понимала, что в них такого. А перед началом лета решилась на одно, хотя чувствовала себя просто ужасно в нем. Ей было уж очень непривычно. Но это платье навсегда засело в их памяти. Навсегда.
Она помнила тот момент, еще до шоу. Когда они стояли на аллее к столовой, а он проходил с кем-то мимо. Она смотрела на него, наверное, как собачка на хозяина, а он просто прошел мимо. Без единого взгляда. Представь те же, ее разочарование.
На этот раз ей пришлось сесть на задние ряды, но это оказалось и к лучшему. Спасибо, подруга, слышишь?! В тот раз Она не жалела, что доверилась твоей интуиции. И под конец, так тихо наклонившись к ней, подруга прошептала ей на ухо: " Только оглядывайся не сразу. Каллен сидит сзади". Она краем взгляда поймала его взгляд на себе, и этого было достаточно. Он сидел и смотрел. И ей было хорошо, беззаботно, спокойно. Как не хотелось идти танцевать после шоу вниз. Она ведь знала, что он уйдет. Танец. Танец. Его не видно на задних рядах. Как же они были удивлены, когда увидели его, и не одного, сидящего там. Он, его брат и кто-то еще. Свет софитов и они...
Она нередко перекручивала все моменты той недели. Например, когда они встретились взглядом после танца у бара. Когда они шли из номера к бассейну. А он смотрел в след. Или когда было шоу на трапеции. И после. Интересно было то, что сначала его брат интересовался ее подругой. А потом все поменялось. Правда подруга нисколько не жалела: она нашла себе чувака поинтересней. А поменялось все после одного того момента, который Она к своему великому сожалению вообще не запомнила. Ни взгляда, ни лица. Кстати, единственное, что еще можно было сказать на его счет, так это то, что он чем-то напоминал актера, сыгравшего Эдварда Каллена в "Сумерках". Заядлые поклонницы Роберта Паттинсона меня, конечно же, поняли бы. И именно поэтому они были Калленами.
Так вот, они пришли в бассейн. Неизвестно, почему, но Каллены сидели не у моря, а у бассейна. Они плавали, плавали, пока Она не заметила одного парня, стоящего у бортика, жадно впялившись глазами на эту безумную пятерку. Ее родители, брат, подруга и Она, собственной персоной. Она так беззаботно тогда была совсем близко, совсем рядом. Смотрела, улыбалась, смеялась. И в каком-то совсем дальнем уголке ее ума пробежала мысль, что, может, это Каллен. Потом выяснилось, что это был он. Она сильно грустила лишь об одном, что не запомнила тогда его. И еще... Это был единственный момент, когда Она так отважно смотрела кому-нибудь в глаза. В самую их глубь. Правда, что Она там разглядела, Она не признавалась.
Моментов было много. Очень много. Но в завершение всем им, Она всегда вспоминала последний вечер. Даже тогда, они не верили, что завтра уезжают. Все опять началось с шоу. На этот раз шоу задали они. Перед ужином было представление на водных лыжах. И изначально они пришли совсем не в тему дня. Вечер элегантности. А они напялили юбки и майки. Пришли. Сели на лежаки, самые передние. А потом увидели, что младший Каллен сидит почти рядом с ее родителями, ну и направились туда. Хотя, в общем, тут больше ничего особенного не было. Ближе к вечеру. Ужин. Она была в черном платье, подруга в белом. Элегантно, невообразимо легко и красиво. И шоу. Последние ряды. Жаль, не в кино. Жаль, не парень и девушка. Просто жаль. Каллены сидели прямо с начала шоу за ними, с ними их друг. Что было забавно, этот друг потом пересел на ряд там, где сидели они. А потом ушли. Ее охватила непонятная грусть. А потом... потом были соревнования между аниматорами и простыми "смертными"... Они пришли, Каллен стоял там, недалеко. Его знакомый, видимо, участвовал и проиграл. Дамы отошли совсем недалеко, чтобы сесть за столик. Однако бежать обратно пришлось, сломя и голову и ноги, увидя, что он пошел участвовать. Неважно, ей было совсем неважно, выиграет он или нет. Главное, чтобы увидел ее. И представили его, вроде, как Алекса. С тех пор это имя для нее стало самым прекрасным... Перед ней стояли какие-то тетеньки, которые ужасно громко хлопали и кричали. Одна из них была в коричневом платье.
А потом случилось все очень быстро. Они хотели переночевать на пляже. А в итоге, пошли на дискотеку, где Каллены околачивались еженочно. Как они танцевали, смотрели все, хотя, нет. Пялились. И вовсе неважно было тогда, почему. Но ничего потряснее танцев посередине пустого танцпола на пару с подругой Она не испытывала. А теперь имеет смысл подтвердить раз и навсегда ее девчачью наивность. Знаете, что Она подумала, когда объект всех ее последних надежд подошел к стойке DJ, чтобы заказать песню. Как ей потом было стыдно признаваться себе в том, что Она подумала... Вы сами знаете, что. Это нетрудно.
С ними очень хотели познакомиться какие-то местные придурки. Но так и не решились. И не они одни. Так, а пригласил тот Каллен, конечно же, не ее, а какую-то мымру в коричневом платье. Какого же хорошего мнения мы о себе подобных. Она потом не раз думала, что высказать ему мнение о том, каким он был молодцом, что отправился на сцену, было бы просто восхитительно. Ведь мужчины так любят похвалу. Но Она ведь тогда такого не сделала. Мало того, тогда ей это даже в голову не пришло.
Потом они полежали на пляже и пошли в номер. Нет, ее не постигло разочарование, может, разве что, легкая обида, что так сложились обстоятельства, которые, правда, они оба сами себе придумали. Он шел с девушкой в коричневом платье, потом они остановились и стали целоваться. Она чувствовала себя не в своей тарелке: мешали чужому счастью, пусть всего лишь и проходя мимо.
Она с подругой пошла по одной дороге, к своему номеру, они двинулись по дороге рядом, куда, она не знала, но догадывалась, что тоже в номер, его. Эта дорога украшает ее рабочий стол на компьютере. Это был последний раз, когда Она увидела его.
Утром они проспали рассвет. Но потом сидели все-таки на пристани, каждый был погружен в свои мысли. Было тихо. Она писала в дневник. В самом конце записи от 19 июня 2009 г было написано ярким почерком:
" <...> Это была весела игра. Мне понравилось. Никогда еще я не чувствовала себя такой привлекательной, желанной, такой спокойной, такой веселой, такой... Я очень хочу его увидеть... хоть краем глаза..."
На завтраке они встретили Тополя, друга Калленов, он был похож на Топалова, и именно он пересел предыдущей ночью на ряд вперед. Он посмотрел таким взглядом, каким обычно смотрят, когда что-то про кого-то знают. Он знал. Что-то. И сказал "Hello", проходя мимо, но он аниматор, и их не удивило его приветствие. А как раз за несколько минут до этого они поспорили, кто именно вчера был на сцене...
Она зашла в самолет и просто грустила о том, что все кончилось. Хотя, вообще-то, и не начиналось. Просто вот так, веселье теперь пропадет. А самолет с его непогрешимой точностью унесет в мир, где проблемы следуют по пятам, где кроме родителей никто не похвалит, где есть загазованный воздух и больше ничего.
Если у вас интернет под рукой или вы фанат The Killers, то послушайте их песню Jenny was a friend of mine. Там в конце есть момент без слов, но очень навевающий грусть и тоску. Под этот мотив самолет совершил посадку, все захлопали, а Она проснулась и чуть не заплакала. Разве ей было грустно от того, что все кончилось?! нет, теперь Она грустила о том, что не потеряла. Ведь ничего нельзя потерять. Потому что ничто никому не принадлежит. Так что Она его не обретала, не теряла. А просто теперь подумала о Нем. И не знала, чем и кем Он был. Что теперь Он для нее значил.
Дождь брызнул в лицо холодной струей. И никак московская погода не сочеталась с их внешним пестрым видом, зато четко сочеталась с настроением. Они разъехались. Одна думала о своем, другая - о другом. То есть обе они думали о них: Каллене и Карамазове. А Карамазовы - это еще одни братья-близнецы. Младше, чем Каллены were. И старший Карамазов остался образом ее подруги. Так кончился один из самых прекрасных моментов их жизни, не успев толком и начаться. Быстро, и почти не больно. Она до последнего думала, что не будет потом думать о Нем, даже знала это. Но только сердце распорядилось по-другому. И с тех пор Она стала меняться. День за днем. Тогда и сейчас - они очень разные. А если сказать по правде, то Она менялась для Него. Верила, что встретит его, и, чтобы в этот раз, не пропустить еще более классный момент, Она менялась, но по большей части совсем непроизвольно. Менялись чувства, позиции, настроения, желания, мечты, убеждения.
Он был француз. Интересно, почему они не купались в море? И кто была та девушка с ребенком, которая вряд ли приходилась ему женой.
***
Прошло лето. Прошло много чего. Прошло.
И 31 августа Она вдруг ночью, думая о завтра, вспомнила, что в школу в прошлом году пришел в десятый, то есть теперешний одиннадцатый, какой-то парень. Тогда еще одна одноклассница твердила первые дни, что в школу поступил какой-то новый симпатичный "товар". Но как- то никто не обратил на это все тогда внимания. Правильно, тогда у нее была любовь всей жизни - Акинфеев. А той ночью Она подумала, что тот парень похож на Каллена. И заснула.
Нет, Она не вспомнила о нем до тех пор, пока не повернулась под четким ощущением настойчивого взгляда в сторону, где стоял он, копия Каллена, пусть и не сильно удачная. Оригинал и копия были все-таки разными. И если другие бы нашли отличий десять, Она назвала бы им все тысячу. Может, приблизительно столько же назвала бы ее подруга, но вопрос был в том, откуда Она считала, что так хорошо знает их...
Так началась новая жизнь, новые проблемы и заботы. И летний несуществовавший роман отошел на второй план, затмив все остальные проблемы. Да на втором плане затмил. С каждым днем Она все больше сомневалась в том, что это все было, что был Он. Может они обе придумали это все?! И с каждым днем в голове оставался лишь его совершенно отсутствующий образ, Она не помнила его. Совсем. А значит, всего лишь придумала себе очередную игрушку, которую можно было любить, о которой можно было мечтать.
Так началась Она. Та, что существует на самом деле, та, что не сон. Та, что ищет и ждет, та, что верит.