Прости, я так давно не писал; Намо передал мне целую пачку посланий от тебя. Что поделать, в последнее время мои отношения с ним были несколько напряженными.
Сколько всего произошло за это время... не знаю, с чего и начать. Ты спрашиваешь, что сталось с Мелькором после освобождения? Он навсегда потерял прежнее имя; ныне он Моринготто, Черный Враг мира, который перессорил нас, как глупых детей, и обвел самих Валар вокруг пальца. Я поднял меч на Нолофинвэ (о да, теперь у нас есть мечи; но ковать их надо было раньше, чтобы отрезать Моринготто его гнусный язык!) и был отправлен в изгнание. Нолофинвэ пытался занять мое место; сдается мне, что ему это удалось.
Отец ушел в изгнание вместе со мной, и все мои сыновья; но моя жена, моя Нерданель - она отдалилась от меня, она осталась в Тирионе. Почему? Почему она покинула меня? Друг мой, скажи, разве я был неправ?
Потом случилось страшное, убийственное, непоправимое. Моринготто (будь он проклят тысячу раз!) убил отца моего, разрушил крепость мою, Форменос, и похитил Сильмариллы. И Древа сгубил он, дивные творения Йаванны.
Валар безмолвствовали; я же был в отчаянии. Презрев приговор, я вернулся в город и убедил нолдор идти в Эндорэ, идти, если нужно, до самого края мира, чтобы отомстить.
Я и сыновья мои поклялись... поклялись так, что теперь Намо и не знает, что делать со мной. Я видел случайно, к нему приходил Манвэ; разговора не слышал, но знаю, что речь шла обо мне. Но что значу я по сравнению с тем, что творится сейчас в Арде! Если б ты только видел гобелены Вайрэ, друг мой, если б ты видел мертвого Короля и Тьму, накрывшую Белый город...
Я поклялся именем Эру Единого, теперь меня ждет его суд. Ответь мне, разве война с Моринготто - не долг Валар? А пошли за ним мы - не долг вел нас, но безумная ярость и... любовь.
Мы пришли в Альквалондэ, и я просил телери, и взывал к нашей дружбе, но тщетно - Ольвэ отказал, они не дали нам кораблей. Тогда стали мы отбирать белых лебедей силой, и пролилась кровь... Я не могу понять, как начался бой, никто из нас не хотел убивать, разве что тварей Моринготто. Но завязалась схватка, и нолдор разбили телери, и мы увели корабли.
Можешь ли ты себе представить, что сделали Валар? Тебе не угадать вовек - Намо нас проклял! Сейчас он, правда, объяснил мне, зачем и почему. Намо говорит, что это даже поможет. Ему, конечно, виднее, но заглянуть так далеко вперед не в моих силах.
Намо говорит, я останусь здесь, пока вся моя боль и вина не выгорит. Он часто и подолгу разговаривает со мной; за это я благодарен ему безмерно. Намо сказал, что срок моего пребывания здесь окончится, когда все простят меня.
Друг мой, я привел сыновей и народ мой к проклятию и гибели. Будь это ценой за победу над Моринготто - я не жалел бы, и не колеблясь заплатил бы ее. Но не одолеть им, не победить Зло. Может, они простят меня, может, меня простят и телери; но я - я не прощу себе, никогда, и я знаю, что останусь у Намо до конца Арды. Как ты думаешь, Нерданель... она дождется меня?
***
Мужчина в черном сидел у окна, отрешенно глядя вдаль. Скрипнула дверь; молодая женщина вошла в комнату.
- Крис, тут письмо... на имя твоего отца. Наверно, не все еще не знают... - женщина умолкла и протянула ему конверт. Он взял и не успев еще заметить причудливую вязь, уже понял, от кого оно.