Аннотация: Только как я уйду, если ты не уходишь... В иллюстрациях - авторское чтение. И песня :)
Вечер. Обычный вечер, каких много. Почти год она живёт в этом благословенном уголке, возле дикого бескрайнего леса. В маленьком домике. Совершенно одна.
Тепло, славно потрескивают в печке дрова. За окном заснеженная темнота, родная, совсем не страшная.
В деревню иногда заходят дикие звери. Окна её домика смотрят в лес. Но она почему-то не боится, спит спокойно и безмятежно.
Поляна за изгородью. Гора, омываемая розовыми закатами. Здесь будто бы чувствуется тихое дыхание самой Земли, сила её жизненных токов. Они пронизывают, заставляют сердце биться в ином ритме, будоражат, побуждают выразить себя словами, рисунками. Дивное место.
Рисунков много, они развешаны на стене. Среди других есть и его портрет. Не стала убирать, решила: пусть будет. Чувство должно уйти, вытечь из души не насильственно, само, иссякнуть и оставить её в покое. Сколько можно ждать того, что никогда не случится...
Любить - это прекрасно, это восторг и упоение. Так хотелось делиться этой радостью с любимым, и она писала ему. Он принимал, но говорил иногда, что не нужно надеяться: ему нечем ответить. Это причиняло острую короткую боль, и сердце снова переполнялось светлыми чувствами. Чистая энергия чистой любви текла рекой по её телу, не давала уснуть по ночам.
Она предавалась мечтам, отпускала себя в полёт. Пока однажды не наткнулась на каменную стену его холодного жёсткого неприятия. На этот раз удар был сильным. Она с трудом вернула себя к жизни. Больше так было невозможно.
Вот и все. Я тебя от себя отлучаю.
*
Собрав все силы, она закрыла за собой дверь, перестала ему писать. Освободившись, почувствовала облегчение. Боль притупилась, потом исчезла. Портрет на стене больше не притягивал взгляд, не вызывал желание поговорить. Боль ушла вместе с нежностью. Осталась жизнь с зияющей пустотой внутри, в которую проникал холод. Ничего, и так живут люди.
Вот и все. Я себя от тебя отучаю...
Прошло почти два месяца. Иногда её случайный взгляд равнодушно скользил по рисунку. Его лицо больше не выглядело живым, перестало дышать. Теперь это был плоский набор карандашных линий на белом листе бумаги.
Почему именно вчера она натолкнулась на его взгляд? Портрет снова ожил, посмотрел на неё внимательно и строго. Он упрекал, звал, манил, протягивал тёплую руку...
Нет! Она зажмурилась и стряхнула с себя наваждение. Всё, возврата не будет.
Слишком горек твой мед,
Хватит, кончено, хватит.
Расчесав волосы гребнем, она с удовольствием забралась под одеяло и быстро провалилась в сон.
Сон был яркий, цветной. Одна из институтских лабораторий. Много молодых ребят, незнакомых. И - он, самый близкий, любимый. Сначала почувствовала его присутствие, потом увидела. Он снова заворожил с первого взгляда. Весёлый, приветливый. Набралась смелости, взяла его за руку.
Они вдвоём. Как будто не было ничего - ни расставания, ни долгих лет, прожитых врозь, ни последнего письма ему, которое она не стала отправлять адресату. Это письмо вскрыло застарелую рану, вычистило её, и стало легче. Всегда легче, когда ты твёрда и уходишь первой.
Унижаться любя
Не хочу и не буду,
Я забуду тебя
...
Во сне всё было другим. Лучистый мир улыбался, её переполняло ощущение абсолютного счастья. Она потянулась и поцеловала его в губы.
Он не отвечал, но принимал, открывался её поцелуям. Только говорил: "Не надо". Сколько нежности было в его голосе!
Чувствовала, как он давит, душит в себе ответный порыв, ощущала всем сердцем, кожей, как этот сильный мужчина страдает от своих внутренних запретов. Даже в её сне. И это снова причиняло острую боль.
Но что эта боль в сравнении со сладостью поцелуев, с близостью его лица, с теплом дыхания.
Она проснулась с сознанием, что ничего не прошло. Он не отпустил её.
Только как я уйду,
Если ты не уходишь
...
Рассвело. Наверное, сейчас он уже не спит. Не думает о ней. У него своя жизнь.
И только обрывки сна, смутное ощущение тепла чужого ему сердца, задевшего мягким крылом.
И только давно забытый, такой манящий вкус её губ... Горький вкус мёда.
4 марта 2012 г.
*"Горький мёд". Музыка Олега Иванова, слова Анатолия Поперечного