Аннотация: Написан для Рваной Грелки, весна 2025, тема "Шапка-невидимка". Из группы не вышел, но некоторые рецензенты были весьма благосклонны
Всё началось с бейсболки. Простой бейсболки, шапочки их шести тканевых клиньев с козырьком. Зелёной, мягкой, податливой, шелковистой на ощупь. С обтянутой тканью пуговкой на темечке. Над козырьком желтела эмблема технической службы военного космодрома. Лора впервые увидела Сона с этой шапочкой в руке. Он так и сказал: "Узнаешь меня по бейсболке".
Они раньше не видели друг друга никогда, только редкие фото. Первый контакт состоялся, когда оба уже достигли возраста глубокой зрелости. Неистовые страсти отбушевали, взяли с них дань и остались позади.
У него были женщины, много, он давно потерял им счёт. С некоторыми даже жил какое-то время под одной крышей. Обычно в первые несколько месяцев он терпел, мирился с некоторыми шероховатостями в отношениях. Но раздражение копилось, мелкие вспышки досады, укусы взаимных претензий убивали то искристое, будоражащее, увлекательное, что возникало в самом начале. И он уходил, не оглядываясь, без сожаления. Иногда в спину ему летели проклятья, иногда слышались вздохи облегчения.
Она работала ксеноботаником, помоталась по экспедициям, досыта нахлебалась неустроенного быта и мимолётных, ни к чему не обязывающих связей. Она даже не все лица партнёров помнила. Тем более, имена. Зачем?.. Подарили друг другу приятные минуты и разбежались, каждый в свою жизнь.
Решила уйти на покой, дописывала последний отчёт по флоре одной из сотен живых планет, попавших в фокус внимания земных учёных. Очень любопытной планеты - Верде. Маленькой, зелёной, чистой. Недра не представляли интереса, а вот экология располагала к устройству рая для небедных землян, желающих провести остаток дней вдали от суеты и бешеных космических скоростей. Лора сама желала бы поселиться там. Но её накоплений вряд ли хватило бы на длительную аренду приличного домика в вердесских лесах.
Лора нашла себе занятие, позволявшее поддерживать приличный уровень жизни и кое-что откладывать - на мечту. Она зарегистрировалась в Гильдии свободных учёных и получила патент на частные консультации по флоре внеземелья. Желающих было немного, но и без работы Лора не сидела.
И вот, однажды к ней обратился Сон. Галактический волк, военный космолётчик, он тогда работал в техслужбе космодрома и подбирал планету для будущей жизни на покое. До конца контракта ему оставалось несколько месяцев. Что изрядно удивило Лору, Сон живо интересовался грибами. Съедобные грибы были его страстью с детства. Но на Земле, увы, почти не осталось подходящих уголков, да и сами грибы стали весьма сомнительной добычей - слишком много вбирали в себя неполезных отходов человеческой деятельности. Лора уверенно посоветовала Верде. В её последнем отчёте обширная глава была посвящена микологическому разнообразию вердесской флоры.
Сон оказался приятным собеседником, умел задавать вопросы и слушать. Постепенно им стали тесны рамки профессионального удовлетворения Лорой частного любопытства Сона. Они стали общаться по личной связи. И не заметили, как оказались захвачены новым, неизведанным ранее чувством невероятной, запредельной близости. Расстояние не стало помехой - они его просто не замечали. Были сказаны тысячи тысяч слов. Они потянулись друг к другу через долгие парсеки пустого тёмного пространства. Их души осторожно соприкоснулись и вдруг слились, сплелись в клубок, и это оказалось безумно и восхитительно.
Видеосвязь была возможна, и даже голо, но они не хотели. Они давали волю воображению и рисовали себе друг друга мысленными взорами, невидимыми кистями выписывали мельчайшие детали. И чем дольше это продолжалось, тем страшнее было увидеть реальный облик друг друга. Но он решился и сказал: "Я лечу к тебе". И добавил: "Ты узнаешь меня по зелёной бейсболке, буду ждать на площади перед космопортом".
Лора и правда могла бы его не узнать, если бы не кепка, которой он помахал ей. Он оказался совсем другим. У живого Сона был настоящий запах, тёплые руки и глаза цвета спелого июльского неба. Он был большим, много больше, чем Лора представляла. Нависал над ней доброй тёплой горой. И казалось, что он ещё больше, чем видится, потому что его тепло захватывало пространство и пленяло, погружало в себя, опутывало и окутывало. В нём хотелось свернуться клубочком и замурлыкать, как котёнку, жмурясь от чистой, незамутнённой радости. Это ей-то - взрослой женщине, познавшей многое и повидавшей многих. Недоверчивой и настороженной. Они нигде не жали друг другу, им было вместе так уютно, как в старых поношенных тапочках и растянутом свитере, давно усвоившем контуры хозяйского тела.
Сон, суровый воин, космический волк, не так давно ушёл в отставку по ранению. Он и сейчас прихрамывал слегка, иногда чуть морщась от боли - титановый стержень в ноге вёл себя, как живой, и порой капризничал, отзываясь на перемены погоды. У Лоры каждый раз щемило внутри, его боль откликалась в ней, и это было необычно.
Они вскладчину арендовали уютный домик на Верде и зажили, тихо и спокойно. Вскоре из леса к ним стали приходить существа, удивительно напоминающие земных кошек, только покрупнее. И глаза у них были почти человеческие. Они отлично понимали речь и умели говорить с людьми, прямо внутри головы. Это немного пугало поначалу, но потом Лора и Сон привыкли.
Лора расчистила полянку и учинила огород. С наслаждением отдалась выращиванию батата, кукурузы, дынь, помидор, огурцов, пряной зелени и нескольких аборигенных культур с необычными, но приятными вкусами. Она ворковала над растениями, поливала и рыхлила, пропалывала, гладила нежные росточки, голубила. Сону казалось, что они отвечают ей, благодарят за любовь и заботу. У Лоры всегда бывали отменные урожаи.
Сон с детства был сочинителем. Он брал гитару и уходил в мир музыки. Пальцы бегло перебирали струны, рождая череду звуков, чуть печальных, очень красивых. Лора часто оставляла дела и садилась слушать. Взгляд Сона останавливался, он уходил куда-то внутрь себя, где звучала музыка. И слушал её, подбирая аккомпанемент на гитаре. Лоре иногда казалось, что она слышит мелодию, которая прячется внутри Сона. Но ей только казалось. Всегда оставался кусочек души, куда Сон никого не пускал. Даже её.
Что слышала Лора, когда Сон перебирал гитарные струны? Она слышала музыку неба и леса, слышала, как колеблется стоячий воздух иных миров, только что стылых и неподвижных. Под его пальцами зарождалась жизнь, наполняла пустоты, расцвечивала унылые плоские пейзажи, и они пульсировали, искрились светом. Вдруг посреди заброшенной улицы, запорошённой густой пылью, раздавались первые робкие шаги. Это пришли его герои, их неясные силуэты заколыхались в дрожащем мареве и начали танец, всегда неожиданный и прекрасный.
Он сочинял не только музыку. Он порождал миры. Как у него получалось - оставалось для Лоры загадкой. Вот он порадовался найденному съедобному грибу, крупному и чистому, очень похожему на земной боровик. Вот он с удовольствием съел восхитительное грибное жаркое, сотворённое Лорой. Потом сел в любимое кресло, вызвал экран генетофора, и началось волшебство. Сон сделал набросок - как древний сценограф, создал декорацию, антураж, канву. Рамку для будущей картины.
Сначала только контуры, все оттенки чёрно-белого. Потом поместил внутрь первого героя. Потом другого. И третьего. И уже сами действующие лица наполнили рамку цветом и жизнью. Сон побуждал их совершать то, что они сами никогда не стали бы делать. Он предлагал им пробовать самих себя на зуб, на излом, на прочность. Предлагал так, что невозможно отказаться. Погружал в такое, что им и присниться не могло раньше, до того, как он их пробудил. И они увлекались, преодолевая себя, брали высоту за высотой. И радость их побед наполняла дом торжеством и праздником.
Лоре казалось, что Сон не управляет своими созданиями, что он даёт им свободу, принимая на себя роль не драматурга, не режиссёра. Скорее - наблюдателя. Он не становился кукловодом. Он оставался творцом, отпускающим творения в самостоятельное плавание. И Лора задыхалась от восхищения. Гордилась его талантом изо всех сил.
Лора тоже пробовала придумывать миры. У неё получалось, но как-то буднично, мелко, слишком похоже на настоящее, на привычное и обыкновенное. Не интересное. И она бросила это, заняла место в зрительном зале и упивалась мирами, которые так легко творил Сон.
Лора, затаив дыхание, смотрела, как рождается чудо одной только мыслью её любимого мужа. Да, они поженились почти сразу, через пару месяцев после первой встречи. Не было никакого смысла медлить и проверять чувства, всё стало понятно с первого мгновения. Когда Сон помахал ей зелёной бейсболкой, а Лора впервые её увидела. Она стала их талисманом, тайным объединяющим знаком, артефактом новой семьи.
Иногда Сон уходил в лес. Лора пару раз сопровождала его, но оба быстро поняли, что лес для каждого из них разный, и смешивать их не стоит. У Сона включался древний инстинкт добытчика, и он шёл быстро и уверенно, от гриба к грибу, безошибочно определяя, где те прячутся. И всегда возвращался довольный, с полной корзиной.
Лора любила созерцать. Остановиться, присесть, подышать звонким воздухом, вслушаться в шуршание ветвей под порывами ветра, вдохнуть в себя лес и замереть, растворившись в его величественном безмолвии.
Когда Сон уходил на тихую охоту, он всегда брал зелёную бейсболку и надевал комбинезон из той же ткани - это был подарок на память от приятелей по техслужбе. Комбинезон сидел на нём, как влитой, делал фигуру подтянутой, молодцеватой, подчёркивал скульптурную форму длинных сильных ног. Лора смотрела ему вслед. В самом конце дорожки, упиравшейся в лесную чащу, Сон оборачивался, махал бейсболкой, надевал её и - исчезал. Лора каждый раз всматривалась до рези в глазах - пыталась уловить момент, когда спина Сона мелькнёт среди деревьев, но он будто растворялся. Чтобы через несколько часов снова появиться у кромки леса, помахивая бейсболкой.
Время текло широкой спокойной рекой, дни были похожи один на другой, и лишь природные годовые циклы, понятные и предсказуемые, вносили плавные изменения в бытие супругов. Были ли они счастливы? Да, безусловно. Но не замечали этого, как не замечает человек счастье в единении со своей рукой или ногой. Они стали одно, и приняли это как данность.
Это могло бы длиться вечно и, наверное, всё так же размеренно, даже скучновато... Но пришла болезнь. Её принесло с гор жгучим северным ветром. Они не сразу поняли, что больны, просто стали слабеть. Каждое новое утро приносило всё меньше желания встать с постели. И настал день, когда Сон не встал. Лора проснулась и не сразу поняла, что мужа больше нет. Его подушка сохранила в себе отпечаток Сона. Но он исчез. Все его вещи были на месте. Вместе с ним пропала только зелёная бейсболка.
Лора упала в забытьё, как в спасительный омут. Очнулась через много дней, почувствовала себя здоровой, хоть и очень слабой. Что случилось за это время, она плохо помнила. Прилетали на глайдерах какие-то люди, организовали поиски, прочесали каждый квадратный метр леса, но тщетно - Сон будто растаял, не оставив ни единого следа. Люди звали Лору с собой, но она отказалась. Больше всего ей хотелось оказаться там, где Сон. Каждый раз, засыпая, она надеялась, что проснётся и увидит его. Пусть где угодно, она на всё согласна, только бы очутиться рядом с ним!
Но снова и снова она просыпалась в опустевшем доме, утратившем уют и привлекательность. Стены заледенели и будто выдавливали Лору, как чужеродный предмет. Дом не хотел её одну, без Сона. Огород увял, растения пожухли и торчали из почвы мёртвыми почерневшими остовами. Кошки приходили всё реже, смотрели понимающе и исчезали. Лес перестал быть гостеприимным, встречал Лору холодно и отчуждённо, подставлял подножки корнями, хлестал ветками по глазам.
Она пыталась понять, как жила жизнь до встречи с мужем, и не могла вспомнить. Это будто бы случилось с другой женщиной, которой Лора не была больше. Да и не хотела быть.
Понимая, что ждать бессмысленно, она решила покинуть Верде, вернуться домой - на Землю. Она не была на родине много лет, там всё переменилось, никто её особо не ждал. Пришлось как-то устраивать жизнь наново, искать место под Солнцем, которое не узнавало своё дитя, свою девочку в этой угрюмой, осунувшейся женщине с тусклым взглядом бесцветных глаз.
Лора стала привыкать к унылой, будто подёрнутой пеплом, действительности, и не хотела ничего менять. Лишь однажды она решилась открыть генетофор Сона, который прихватила с собой. Там дремали его богатые яркие сюжеты. Их было много, Сон никогда особо не стремился вести героев к финалу. Они сплетали и расплетали нити судеб параллельно нитям Сона и Лоры. И вот - замерли, застыли, их красота и живость померкли, когда исчез оживляющий взгляд творца.
Однажды Лора перебирала вещи, и в её руки будто бы сама легла зелёная бейсболка, та самая, пропавшая вместе с мужем. Лора никогда раньше не примеряла её. А тут вдруг кинулась к генетофору, уселась в кресло, развернула картинку и, зажмурившись, с гулко, тяжело бьющимся сердцем, надела бейсболку.
Лора очутилась внутри любимого романа Сона, в первоначальных декорациях, чёрно-белых, весьма условных, обозначенных кое-где лишь штрихами. Почувствовала острые запахи влажной земли и травы, через которые просачивался тонкий аромат грибов. Огляделась, с тревогой и любопытством. Через пару мгновений из воздуха соткалась девочка. Лора узнала её. Это главная героиня романа - Эола. Она посмотрела на Лору пристально, кивнула, взяла за руку и потянула, увлекая за собой, в тёмную глубину сцены, где едва заметно колыхались тени деревьев.
Лора сделала шаг, и мир закрутился воронкой, наполняясь солнцем, свежим ветром и праздничными, живыми красками. Она, впервые за многие дни, засмеялась и с радостным, нарастающим нетерпением отдалась кружению.
Ячейка в многоквартирном земном человейнике, крошечный жилой модуль, так и не ставший для неё домом, опустел. На кресле, напротив погасшего экрана генетофора, где только что сидела Лора, осталась только зелёная бейсболка.
* * *
Светлой памяти моего мужа, писателя-фантаста, творца миров Александра Голикова посвящается.
Помню, люблю и буду любить, пока дышу.