Тишина. Давящая, глухая, будто наваливаются на спину несчетные локти камня над нашими головами. Лишь гулко разносятся по коридорам мои шаги, отдаваясь эхом, и шипит пламя в пропитанных человечьим жиром фитилях.
Кто, скажите на милость, их меняет? Бескровные? Или очередное колдовство заставляет свечи гореть и не гаснуть? Рука сама ложится на рукоять Ломающего Клыки.
Великий князь оборачивается. Пламя свечи алым отражается в узких зрачках. Ни этой их мерзостной улыбки, ни признаков Жажды - на меня смотрит бесстрастная маска. Смотрит и отворачивается.
Кайлан чуть обгоняет меня. Словно старается держаться между мной и князем.
- Зря ты сюда пошла, - пробормотал я сквозь зубы.
- Это может быть ловушка, - голос раздается под сводом черепа, не в туннеле. - Касерел могут использовать твою кровь для многих ритуалов.
- А ты, получается, им не позволишь, - я с трудом задавил в себе смех, несмотря на беззвучно скользящее перед нами чудовище.
Второе чудовище, что рядом со мной, промолчало.
- Касерел не тронут дочь Сайнсил, - наконец беззвучно произнесла Кайлан. Я уже научился различать в ее Голосе нотки неуверенности. Промолчал.
Князь Касерел вновь обернулся. Теперь его губы чуть раздвинулись в намеке на усмешку.
- Взятых мной капель достаточно, - проговорил он. - Ты уйдешь отсюда в целости, Сайнсил. И я не причиню вреда ни тебе, ни добыче - пока вы помните о вашей клятве.
- Ты получишь голову старшего из Элтерет, - буркнул я. Очень хотелось добавить: "А потом я снесу и твою". Вот только я слишком хорошо знал, чего стою против такого врага.
Даже с Ломающим Клыки в руках и грозным прозвищем среди смертных - видит Освободитель, незаслуженным. Это не дикие Бескровные, не элтеретские Кровавые-ловчие, и даже не княгиня, в чью спину я вогнал клинок.
Молчим. Спускаемся. Кровавые скользят по ступеням, словно ласки, у меня подкашиваются ноги. И ведь не от усталости - что-то в воздухе высасывает силы, перехватывает горло. Вновь касаюсь рукояти, чувствую под рукой луну и трепет - и слабость отступает. Черное колдовство, ясное дело.
Не знаю, сколько оборотов сделала лестница. И на сколько саженей вглубь мы спустились. Но вот наконец в тенях проступила неожиданно узкая дверь, инструктированная металлом - и две черные фигуры перед ней.
Бескровные. Ну разумеется. Не смертным же доверять такое занятие, как охрану главного секрета власти Касерел, чем бы он ни был?
Лезвия алебард не шелохнулись. Князь спокойно прошел между стражами, обернулся к нам. Кайлан шагнула вперед - и вдруг замерла, внимательно глядя на тусклый в свете свечей блеск клинков. Я присмотрелся.
Лунный металл? У Бескровных в руках? Нет, конечно, им-то он не опасен... Но против кого такое оружие? Это что же, охрана выставлена Касерел не только от смертных, но и от сородичей-Кровавых?!
Кровавая между тем перевела взгляд на саму дверь.
- Гибельный металл? - страха в ее голосе не слышалось. Она шагнула вперед, протянула руку - и отдернула. - Гибельный металл и древо-убийца? Что вы там прячете?
- Увидишь, - я вздрогнул. Из глотки князя вырвалось шипение, словно перед нами стояла змея в обличье Кровавого.
Касерел сорвал с пояса короткий клинок - из обычного железа, разумеется - и полоснул по собственной ладони. Резким движением прижал окровавленную руку к двери - к темной нашлепке дубовой доски, выделяющейся на светлом фоне трепетного древа. Тут же отдернул. Капля крови скользнула вниз, коснулась полоски лунного металла. Зашипела, запузырилась, исходя паром.
Князь поморщился. Края раны сомкнулись, проглотив струю крови. Однако он провел языком по собственной ладони, словно человек, занозивший палец и сунувший в рот.
Дверь, заскрипев, медленно отворилась. Открывая проход во тьму. Из которой явственно веяло свежей кровью.
- Молчите, - прошипел князь Касерел чуть слышно. - Идите неслышно. Замкните рты. Ты, добыча, даже сердце останови, если сумеешь.
Что-то мне подсказало, что стоящее передо мной чудовище напугано. Куда сильнее, чем мог бы напугать его мой меч из лунного металла, даже приставленный к горлу. Кровавый-владыка боялся входить в эту дверь - и когда я это понял, у меня пополз холодок вдоль позвоночника.
И тем не менее его черный силуэт скользнул в темноту за дверью. Растворился в ней.
Мы с Кайлан обменялись взглядами. Сейчас мне было не до того, сколько жизней на ее кровавой совести.
- Ты чувствуешь? - прошептала она. Уже не пользуясь Голосом, обычной человеческой речью.
- Погано себя чувствую, Освободителем клянусь.
- То, что там, за дверью... - Кровавая всмотрелась в темень, сторонясь клинка стражника. - Что-то сильное. Очень старое. Сильнее меня, сильнее его... даже представить себе не могу, насколько. И... я чувствую Жажду. Чужую и очень сильную. Никогда такого не ощущала... Как будто...
- Как будто ноги ватные, и вот-вот пойдут, куда Зов потащит? Как будто дождаться не можешь, когда тебя сцапают - и сделают, что хотят, и словно бы это наилучшая на свете радость и худший кошмар сразу? - выдохнул я. Мертвой хваткой вцепившись в Ломающего Клыки.
- Д-да, - Кайлан тряхнула головой. Сейчас она очень походила на человека. - Очень похоже.
- Вот так и мы себя чувствуем, когда вы нас жрете, - зло бросил я. Злость помогла разогнать дурман чар. Я даже сделал то, на что в жизни бы в другой раз не осмелился - протянул руку и отпихнул Кровавую с дороги. Переступив через порог.
Кровавым проще - они в темноте видят, что кошки, но я подслеповато моргал почти с минуту, вглядываясь в черноту за перилами. Наконец в слабом красноватом мраке - свечей заметно не было, похоже, свет скрытых факелов отражался от медных зеркал - стали проступать контуры.
Мы с великим князем стояли на крохотном балкончике, выдающемся из стены громадной круглой пещеры. В противоположной стене виднелся черный прогал - отверстие, слишком маленькое для человека, Бескровного или Кровавого, просто дыра в стене. Над головой нависало какое-то сложное, неразличимое в деталях переплетение тросов, брусьев - из которого выступало нацеленное вертикально вниз блистающее острие.
Нацеленное на дно пещеры. В покоящуюся посреди глыбу то ли камня, то ли серого металла.
В вплавленное наполовину в нее огромное человеческое тело в двадцать локтей длиной.
Нет. Не человеческое. Не свисают с людских плеч перепончатые крылья. Не бугрится человеческое лицо уродливыми вздутиями носа и челюстей летучей мыши, и не покрыта людская кожа клочьями черной шерсти.
Сперва я решил было, что смотрю на еще одну статую - сработанную, надо отдать должное неведомому ваятелю, смертному ли, Кровавому ли - с великим искусством.
А потом мои глаза окончательно привыкли ко тьме - и я заметил, как вздымается великанская грудь, и беспокойно шевелятся огромные черные губы.
- Освободитель! - Ломающий Клыки вылетел из ножен.
Уж кому, как не мне, знать, насколько проворны Кровавые - а князь оказался еще быстрее. Тонкая белая ладонь сжала мою руку - словно столярными тисками защемило. Другая - впилась в кадык, перекрыв в легкие доступ пахнущему кровью и мускусом воздуху.
- Да! - зашипел в ухо ледяной голос. - Да, добыча, ты права! Посмотри же на него хорошенько!
Я отчаянно рванулся, выкручиваясь из мертвой хватки и каждую секунду ожидая, что сейчас в шею вонзятся клыки. Левым локтем саданул Кровавому по ребрам, ощутил, что запястье вот-вот вывернется из сустава, а перед глазами темнеет...
Внезапно стальной захват разжался. Я мешком осел на пол, выпустив клинок. Захрипел, пытаясь вдохнуть.
Наконец перед глазами перестало рябить. Я тряхнул головой.
Кайлан и великий князь замерли нос к носу, сгорбившись, готовые к прыжку - ни дать, ни взять, два кота, сцепившиеся за селедочную голову. Зрачки обоих тускло светились красным. Правая рука князя - и я затряс головой, не в силах поверить - сжимала за лезвие Ломающего Клыки!
- А...а? - только и смог я просипеть.
Князь медленно обернулся. Наконец я рассмотрел, что он сжимает смертоносное для себя оружие сквозь полу черного плаща. Касерел опустил глаза - и, кажется, тоже только сейчас сообразил, что он держит в руке.
Я медленно поднялся. Ощупал саднящий кадык.
- Еще раз заговоришь в полный голос - и я вырву твою глотку, невзирая ни на какой обряд, - процедил князь. Словно ядовитую змею, протянул мне Ломающего Клыки. Ну да, одна царапина от лунного металла для него была поопаснее яда тысячи гадюк... тем более, не сыскать на свете той змеи, чей яд повредил бы Кровавому.
Кайлан выпрямилась. Словно и не было ничего, осторожно скользнула к краю балкона. Я бережно вернул меч в ножны. Вслед за Кровавой подошел к перилам, уставившись на спящее внизу чудовище.
- Ты угадал, добыча, - вновь зашипело за спиной. - Посмотри же на своего Освободителя!
Я обернулся, воззрившись на Касерела.
- Что? - только и смог я прошептать.
- Да, - Касерел осклабился, показав длинные белые клыки. - Это - та тварь, тот ублюдок Старшей крови, которого вы, добыча, зовете Освободителем!
Я затряс головой.
- Ублюдок Старшей крови? - почему-то именно это зацепило мой слух в словах князя.
- Истинно так, - должно быть, Кровавый заметил мое удивление. - Ты не знал?
- Не может быть...
- Ашшш, - змеиный смех. - Поверь, может. Очень редко, ибо немногие среди нас склонны к подобному... и еще меньше таких, что способны обуздать в такой миг Жажду... Но если, скажем, эта любительница взбесившейся добычи, - короткий взгляд в сторону молчащей Кайлан, - возьмет тебя на ложе, и твое семя изольется прежде, чем кровь из твоих жил - тогда, может быть, она сможет произвести на свет мерзкую помесь. Ущербное подобие Старшей крови. С кровью, что льется подобно воде, и с плотью, что стареет, подобно вашей...
- Неуязвимое для лунного металла, погибельного древа, солнечного света и горького корня, - проговорила Кайлан в пустоту.
- Да, - князь наклонил голову. - Эти слабости ему будут неведомы. И оно получит силу и быстроту Старших. Но лунный металл и погибельное древо смогут забрать его жизнь - как заберут и твою, добыча, пронзив твою грудь!
- Не знал, - рукоять клинка под ладонью придавала уверенности. - И все они... вот так? - я дернул подбородком в сторону чудища на дне пещеры. Ноги подкашивались - мерзостный смрад, казалось, отравлял и кровь в жилах, и я лишь надеялся, что князь не заметит дрожи в моих коленках.
- Подобны вам по виду, - Касерел покачал головой. - Но это - другое дело, - он поднял руку, указывая в сторону чудовища. Я оперся о перила, чувствуя дурноту.
- Когда Взбесившийся, которого вы зовете Освободителем, понял, что его мятеж проигран, - зашипело за спиной. - Когда его союзники из числа Меняющих Шкуру и соратники из числа добычи обратили друг против друга мечи и когти... Когда Бескровные сокрушили ряды его армий днем, а Старшие явились за его друзьями в ночи - тогда он отчаялся.
И сотворил запретное.
- Кровавый обряд, - я впервые слышал, как голос Кровавой дрожит и запинается.
- Величайшее из Деяний Крови, - поправил ее Касерел. - Преступное и запретное. Забравшее жизни плененных Старших и тысяч голов добычи. Давшее Взбесившемуся великую силу.
- В Ночь Последней Битвы, помазанный кровью Кровавых и кровью друзей, Освободитель выступил на бой, - сами вырвались у меня строчки Запретного Катехизиса.
- И Взбесившийся забирал кровь Старших, словно влагу из жил добычи, - подхватил великий князь. - И повелевал Бескровными, словно Взявший Взявших, и разрывал Меняющих Шкуру, словно смертную плоть. И возрыдали Старшие, ибо увидели в его пасти конец мира, что мы знали.
- Но нашелся предатель, что миску у порога Кровавых возлюбил больше, чем плоть и кровь своего народа, - пропитанный кровью воздух поглощал наш шепот, но мы с князем стояли лицом к лицу.
- Но нашлась добыча, что не захотела гибели и своего племени, и рода Старших, - я смотрел в пылающие зрачки. - Ибо забыл Взбесившийся главный закон Деяний Крови - с великой силой приходит великая Жажда! И брал он жизни смертных, и Меняющих Шкуру, и Старших - и ничто не могло утолить Жажды, что пылала в его глотке! Десять раз по десять, столько раз по тысяче голов осушил он добычиза одну ночь!
- Сто... тысяч?
- Одних лишь вас, - теперь князь смотрел мимо меня, на тело величайшего героя рода людского. - И тысячу Старших. И... знаешь, где это случилось? Где сошлись для последнего боя свора Взбесившегося и войско князей?
- Здесь, - вместо меня ответила Кайлан. - На Элеанской Пустоши.
- Тогда она не звалась Пустошью, - прошипел Касерел. - Тогда это была цветущая страна. Дававшая приют тысячным стадам добычи и сотням Старших. После той ночи она обратилась в пустыню - потому что земля пропиталась кровью! Я видел, как сила Взбесившегося срывала плоть с ваших костей, как все, в чьих жилах текла алая влага - даже мыши в земле и воробьи на ветвях - заживо истекали кровью, как небо скрыл кровавый туман, в котором купался Взбесившийся - и не мог насытиться!
Князь скользнул между мной и Кайлан. Сам наклонился над перилами, буравя взглядом искаженное кровавой ворожбой тело.
- Я видел, как добыча открыла тайну Взбесившегося великому князю, - продолжал он чуть слышно. - И видел, как мой отец и еще двенадцать владык объединили свои силы, чтобы сразиться с ним. Они отдали свои жизни, чтобы...
- Ввергнуть его в Сон? - проговорила Кайлан. Я бы сказал - бледная как смерть, если бы возможно было для Кровавой побледнеть еще сильнее.
Касерел кивнул.
- Да. Не убить. Не сокрушить. Всего лишь сковать и замуровать - сонного. Погрести здесь, в недрах Каменного Сердца, - он не отводил глаз от спящего чудовища.
Я услышал звук. Мерное дыхание существа - Освободителя - Взбесившегося? - пресеклось. Раздался слабый стон. Огромная рука слепо зашарила вокруг. Кайлан беззвучно кричала, прижав руку к горлу. Я рухнул на колени, чувствуя, как мышцы сводит судорогой, а по костям сочится расплавленный свинец. Выгнулся натянутым луком Кровавый, вцепившись мертвой хваткой в перила...
Заклокотало. Зашипело. Запах свежей крови ударил в ноздри. Темная струя вырвалась из дыры. Брызги крови взлетели до нашего уступа. Черный поток рушился вниз, туда, где шевелилось это. Кровь клокотала, Кайлан и князь, рухнувшие на камень, слепо тянулись к пропасти. Я мешком осел на гранитный пол, в голове пульсировала лишь одна мысль.
О рукояти Ломающего Клыки, зажатой в ладони. О том, успею ли я проткнуть князя, прежде чем Касерел придет в себя. А лучше - и Кайлан, для верности.
А потом - прыгнуть вниз и вогнать меч в сердце его бывшего хозяина.
Жаль. Жаль, что к тому моменту, когда я кое-как поднялся на ноги - великий князь нависал надо мной черной тенью.
- Вы, Сайнсил, думали, что Первый Дом роскошествует? - во тьме блестели клыки. - Думали, что мы купаемся в крови добычи, оставляя Младшим домам крохи? Мы иной раз за год не выпиваем столько, сколько вы за месяц! И вы еще звали нас тиранами?
Теперь понял и я.
- Он... просыпается?
- Сон сильнее Жажды, - произнес Касерел беззвучно. - Обычно. Но эта Жажда куда как сильнее, чем Сон, навеянный моим отцом!
Кайлан переводила взгляд с князя на пещеру, словно затравленный зверь.
- Если... если кровь ста тысяч не утолила Жажду... Чем дольше ты с ней борешься, тем она сильней... Вы не можете собрать достаточно крови, чтобы усмирить его! Вы кормите и усыпляете Взбесившегося... но вся кровавая дань, что вы собираете с подлунного мира...
- Слишком мала?! - подхватил я. - Мы умираем тысячами, чтобы вы могли удержать Освободителя во Сне - но рано или поздно вы просто не сможете собрать достаточно, и он...
- Оно проснется, - я угадал слова князя по движению губ. - Молись, добыча, чтобы это случилось не при твоей жизни. Честно скажу - шансов на это немного.
Кайлан медленно отступала от пропасти.
- Лунный металл? - она подняла взгляд. Я снова присмотрелся к огромному наконечнику.
- На древке из трепетного древа, залитый соком горького корня, - князь оскалился. - А нажать на спуск мы не осмеливаемся - потому что это скорей разбудит его, чем хоть как-то повредит. И да, дневной свет его не останавливает. Как и любую помесь.
Нам пора.
Я в последний раз бросил взгляд на Освободителя. Величайшего героя запретных мифов и детских сказок у очага. Беспокойно дремлющего исполинского получеловека на дне каменного провала.
Кровь исчезла - полностью и без остатка, даже следа не осталось на стенах ямы, сколько я мог рассмотреть в полутьме. Сколько вылилось в яму за один раз? Пять бочек? Десять?
- Сколько раз?
Кровавый понял меня сразу.
- Двенадцать раз за ночь. А десять лет назад - хватало шести. Чем дальше - тем хуже, добыча.
- Зачем ты нам это рассказываешь, Касерел? - Кайлан вновь окуталась ледяным спокойствием Кровавых, стоило нам покинуть сердце пирамиды. Сердце Каменного Сердца, да простится мне подобная фраза.
- Зачем? - князь обвел нас взглядом. - Сайнсил, ты хочешь, чтобы мир рухнул скорее, чем ему предназначено? Чтобы Взбесившийся пронесся от гор до морей, оставляя за собой удобренные нашей кровью пустыни? Чтобы добыча взбесилась от ужаса, и того ручейка, что мы сумеем из нее выжать, не хватило, чтобы и год продержать его во Сне?
Кровавая медленно покачала головой. Взор князя обратился ко мне.
- А ты, добыча? Хочешь, чтобы мой род охотился на твой среди развалин, оба - в смертном ужасе, пока крылья вашего Освободителя не затмят звезды? Чтобы ваши жизни пресеклись куда как раньше, чем мы бы им назначили?
- А нам не все равно? - процедил я сквозь зубы. - Что вы нас сожрете, что Освободитель? Знаешь, Кровавый, чего мне хочется? Достать Ломающего Клыки и снести твою голову!
- Пока есть жизнь - есть и надежда, - медленно проговорил великий князь. - Не спеши умирать, добыча, прежде чем я тебе не прикажу.
- Обнадежил, - я сплюнул на гранитный пол. Еще вчера я бы не решился так говорить с вождем Кровавых Касерел - невзирая на клинок из лунного металла. Но сейчас мне было величайше наплевать, выпьет ли меня Кровавый в следующую секунду, или просто прикажет выметаться из Каменного Сердца.
- Что же, - князь, так же, как и Кайлан, вновь одел свою маску безразличия. - На случай, добыча, если ты забудешь о своей клятве - помни о крови, что ты мне оставил. Поверь, клятвенное Деяние убьет тебя быстро - но куда мучительнее, чем я бы мог тебя выпить. Для того оно и предназначено. И если память мне не изменяет - у тебя есть и другие причины желать крови наследника Элтерет?
- Что тебе до Шасанна? - устало буркнул я.
- Все Великие Князья знают, - мы проходили мимо ведущего к малым алтарям поворота и князь приостановился. - Но твои убийства привели юного Элтерет к власти слишком быстро... Мы не решились открыть ему то, что вы видели этой ночью.
- Понимаю, - произнес я. Голову после тяжелой ночи наполнял туман, пусть за время странствий с Кайлан я уже начал привыкать к ночным бдениям. - Освободитель - не только проклятие... Он еще и ключ к власти Касерел над Великими Домами, верно? И ты боишься, что Шасанн захочет отобрать у тебя этот ключ?
- Будь проклят такой ключ вместе с властью, что он дает - но безумец Элтерет его не получит! - произнес Кровавый. - А война, что он хочет развязать, вооружая добычу... выдавая своим Бескровным оружие из лунного металла... Он в достаточной степени безумен, чтобы начать войну, даже зная истину - и так или иначе, эта война разбудит Взбесившегося еще вернее, чем правда.
- Не боишься, что я переметнусь на его сторону? - я невесело усмехнулся.
- Тогда Кайлан из Сайнсил заберет твою жизнь, - князь даже не посмотрел в сторону Кровавой. - Или наша клятва сожжет твою кровь. Да и сам ты после сотворенного Шасанном с твоей родней мог бы найти угрозу получше, чтобы уязвить меня.
- Твоя взяла, - я окинул взглядом очередную пару Бескровных. У этих в руках, по крайней мере, было железо, не лунный металл. - Ты получишь жизнь Шасанна, Касерел.
- Тогда - сумрачного дня тебе, юная Сайнсил, - со мной, ясное дело, великий князь не счел нужным попрощаться. Да оно и к лучшему.
Мы в полном молчании одолели (я пару раз чуть не растянулся навзничь, хватаясь за стену) еще несколько пролетов. Уже выбравшись из подземелий на верхние уровни дворца правителя Кровавых.
Кайлан внезапно остановилась. Сперва я подумал, что каким-то чудом в пирамиду сквозь одну из потайных (для гостей) заслонок проник лучик солнца. Но нет - и каменную площадку освещал только чадящий факел, и до рассвета, по ощущениям, оставалось еще часа три.
- Что? - и тут я сообразил. Кровавая стояла как раз у хода, ведущего...
- Да, - я даже за меч уже не хватался. - Давай. Иди.
- Эта ночь дорого мне обошлась, - бесстрастно проговорила Кайлан. - Ты предпочел бы, чтобы я в одну из ночей в пути перегрызла тебе горло?
- Во имя крови, - даже сил на злость уже не оставалось. - Уж не извиняешься ли ты перед добычей? Тогда - не перед той!
- Если бы не скрытое здесь... - ровно проговорила Кайлан. - Элтерет держались веками на грани Жажды, и не одни мы. Мы бы могли поискать выход. Нашли бы способ, как... обойтись меньшим количеством жизней. Хотя бы...
"Если бы не вы, - хотелось мне крикнуть. - Если бы не ваша треклятая Жажда - Освободитель бы не превратил себя в это. Если бы вы изначально не жрали нас, не было бы гребаной кровавой дани. И оба наших народа не были бы обречены".
- Не подавись, - выдохнул я так тихо, что не уверен - слышала ли Кайлан, пусть и слухом Кровавой. Дорога к палатам, любезно предоставленным нам великим князем Касерел, забрала остаток сил - и на шелковое ложе я рухнул, не сняв перевязи с мечом и в забрызганных кровью одеждах.
Уверяя себя, что загоны от гостевых покоев отделяет много каменных стен - и даже раздайся оттуда какой-нибудь звук, я его не услышу.