К тому времени, когда Дэвид Мастони, личный стряпчий Эдгара Лонси из Ричмонда, достиг загадочного поля между Кранслоу и Гринлейком, военные, уже не первый день занимавшиеся там своей непонятной деятельностью, уже успели соорудить на идущем мимо поля участке шоссе нечто вроде примитивного контрольно-пропускного пункта, состоящего из четырех бронированных микроавтобусов, одна пара из которых стояла, полувъехав с обочины на дорогу там, где въезд на поле начинался, а другая - там, где он заканчивался. Или наоборот - это уж смотря с какой стороны ты ехал. Рядом с машинами и той, и другой пары скучали по нескольку солдат, вооруженных, но оружие не на изготовку, один прохаживался вдоль дороги с внешней стороны огороженного таким образом участка шоссе, другой - с внутренней, ещё один (Мастони увидел такового как минимум в одном автомобиле) сидел в открытой двери, на ступеньках, ведущих вглубь микроавтобуса, с какими-то закрепленными на планшете бумагами в руках.
Мастони понимал, что его и так остановят, но ситуация требовала иного, и он, остановившись сам в полусотне метров от этого импровизированного КПП, вылез наружу, на ходу доставая из портфеля документы, удостоверяющие его личность, а так же прочие необходимые сейчас бумаги.
Парень, что бродил взад-вперед вдоль дороги, настороженно остановился, на всякий случай сняв с плеча автомат. Это удивило, насмешило и одновременно несколько напугало Мастони, достаточно для того, чтобы остановился он сам, и поднял руки в знак того, что безопасен и прибыл сюда без злых намерений.
- Спокойно, ребята, - крикнул он, вновь начав двигаться в сторону микроавтобусов, но на сей раз не так быстро, как до этого. Господи, да что же такое они там охраняют, подумалось ему немного всполошёно, что это вынуждает их хвататься за оружие всякий раз, когда они видят, что к ним идет человек вроде меня? Да, конечно же, места эти пользуются довольно-таки дурной славой, но когда были те времена, когда эта слава оправдывалась в реальности, да даже если она оправдывалась и сейчас, разве мог какой-то налетчик, пусть даже и самый отчаянный, рискнуть полезть на них в одиночку, или даже группой из нескольких человек? - Я адвокат. Я представитель владельца этих земель. У меня с собой нет ничего, кроме бумаг, которые я хочу показать вашему начальству.
- Покажите ваши документы, - сказал ему солдат строго. В звании он был, кажется, сержант; Мастони, впрочем, отчего-то было совсем не до того, чтобы присматриваться к подобным нюансам.
- Да, пожалуйста, - и паспорт, и адвокатское удостоверение было у него как раз в одной из рук, и он, подойдя к машинам вплотную, протянул оба документа парню с автоматом. Тот взял, проглядел их, а затем каким-то смешанным, неуверенным жестом вернул их Мастони обратно.
- Мне нужно переговорить с вышестоящими, - сказал он - Пока, мистер, будьте так добры, отгоните свой автомобиль к обочине, чтобы не мешать проезду других.
- Да, конечно. Мне подождать там, или вы разрешите мне потом пройти внутрь?
Несколько секунд солдат размышлял, затем, кивнув, сказал:
- Да, подождите в машине, это недолго. Мы подойдем к Вам, когда обо всём договоримся.
- Хорошо, - Мастони убрал свои документы в карман плаща (признаться, сегодня распогодилось, и ему было даже немного жарко в нём), бумаги - подмышку, и направился обратно, отгонять свой автомобиль к обочине.
Где-то через полчаса, когда ему уже надоело ждать кого-либо, и он уже был готов принять отказ как во въезде, так и в аудиенции со стороны кого-то, кто хоть каким-то образом главенствовал над всей той заварухой, что творилась в поле, сзади на шоссе, так же направляясь сюда со стороны Кранслоу, появилась ещё одна машина, новенький белый паркетный "джип" BMW представительского класса. Вообще-то это был не первый автомобиль, который он увидел на дороге за время своего ожидания, до него мимо проехали ещё четыре, трое из Гринлейка в Кранслоу и один, какой-то грузовик, обратно, но ни один из них не стал снижать скорости столь быстро во время подъезда к преграждающим проезд у поля микроавтобусам, а этот же, мало того что снизил, так ещё и немедленно принял вправо, туда, где в это самое время выжидал в своей машине Мастони. В конце-концов BMW съехал на обочину окончательно и, приблизившись к автомобилю Мастони, остановился аккурат в нескольких метрах от багажного отделения "седана". Спустя, быть может, четверть минуты, из него вышел человек, с виду ничем не примечательный, в хорошем бежевом плаще, из под которого виднелась ткань какого-то явно не дешевого, темно-синего, в тонкую полоску, пиджачного костюма, ворот сорочки, узел галстука и браслет наручных часов. Мужчина был брюнет, или темный шатен, со строгой деловой прической, довольно высокий, но не чрезмерно, с крупной, однако атлетической, а отнюдь не тучной фигурой, и лицо у него было словно под стать всему этому - гладко выбритое, не широкое, не узкое, без каких либо примечательных черт, хотя и не сказать, чтобы серое и невзрачное, даже наоборот... Однако при одном взгляде на него у Мастони почему-то возникало впечатление, что таких, как этот парень, специально клонируют в каких-то тайных лабораториях ФСР, или СУГВР, после чего проставляют им где-нибудь на спине клеймо "штатный агент", а потом выпускают на свет Божий.
Однако это был никакой не агент. Подойдя к машине Мастони сбоку, незнакомый пока ему парень слегка склонился и побарабанил костяшками пальцев в ветровое стекло. Теперь его физиономия была видна совсем близко и, хотя она по прежнему казалась принадлежащей ожившему манекену из отдела спортивных товаров, на ней вдруг появилась широкая улыбка, показавшаяся в этот момент Мастони настолько неожиданной, что его даже передернуло. Впрочем, долго он не сомневался и немедленно потянулся к ручке подъема и опускания стекла, затем покрутил её.
- Николас Бринг, - немедленно представился стоявший снаружи человек, а затем сразу же, прямо через окно, протянул руку внутрь салона - для рукопожатия - Управляющий юридическим отделом компании "Спелл". Можно мне к Вам?
- "Спелл"? - удивился Мастони немедленно, пожимая ему руку (и ощущая, тем временем, что рукопожатие у незнакомца вполне себе человеческое, твёрдое и мужское) - Так это что же, вы тут ворочаете?
- Мы, с разрешения и при содействии некоторых государственных служб.
- Хм, значит, все эти басни про нефть - не пустая болтовня... Ну ладно, залезайте.
Он распахнул дверь автомобиля, и мистер Бринг влез внутрь его салона.
- Стало быть, ваше начальство не стало мелочиться, и вызвало ко мне сразу Вас... Откуда Вы приехали?
- Ну, мы сразу же подумали, что это дело не решить так просто без юридического вмешательства, а потому мне был отдан приказ самолично пребывать где-то по близости на всякий случай. Я выбрал один из отелей в Биллейсвиле и находился там, так что я прямиком оттуда.
- Ясненько, - Мастони положил свой портфель себе на колени и стал вынимать из него свои бумаги, и передавать их Брингу - Вот, пожалуйста, ознакомьтесь. Дело в том, что земли, на которых сейчас работают ваши люди, не заселены только с виду, но на самом деле...
- Они принадлежат мистеру Эдгару Чиззвеллу Лонси, мы в курсе.
Последняя из бумажек, которые Мастони собрался передать Брингу, замерла у него в руках.
- В курсе? Были в курсе с самого начала?
- Ну, я же сказал, что мы здесь не одни...
Некоторое время Мастони изучал своего собеседника, а потом произнес:
- В наглости вам, однако, не отказать... Почему же, в таком случае, мистер Лонси узнал о том, чем вы тут занимаетесь, только лишь совсем недавно?
- Вообще говоря, наши люди уже обговаривали с мистером Лонси этот вопрос, - заметил Бринг со всё тем же невозмутимо-картонным видом - Предлагали ему немалые деньги за эти земли, но он пока не сказал нам ни да, ни нет. Это, конечно, ни в коем случае не оправдывает нас и наши действия, но я, на всякий случай, напомню, как вообще это место привлекло внимание такого широкого круга лиц. Или расскажу, если вы не в курсе.
- Нет, я знаю, что в этих местах пропал полицейский, а его товарищи, бросившись на его поиски, нашли в этом поле нечто загадочное... Нет, никто не возражал бы, если бы в поле присутствовала полиция округа, может быть, даже федералы, но военные, а тем более представители такой крупной нефтяной компании... Вы, если я всё правильно понимаю, нашли здесь, под землей, нечто ценное, и уже откачиваете это в принадлежащие вам цистерны?
Бринг вдруг хохотнул, задрав свой ничем особенно не выделяющийся, но вполне мужской подбородок вверх.
- Да ладно, успокойтесь, мистер, - произнес он, повернувшись к Мастони - Да, нашли, это нефть, и мы её откачиваем, всё это верно. Но мы же её никуда не увезли, машины с цистернами по прежнему стоят в поле, Вы можете сами в этом убедиться, и продавать найденное, как своё, или же перерабатывать оное мы вовсе не собираемся. Если мистер Лонси предъявит на найденное свои требования, мы согласны выкупить эту нефть по подходящей для него цене, а пока пусть она просто находится здесь и никому не мешает. Мы откачали её вовсе не по своей воле, а потому что у нас попросили помощи в этом вопросе, дело в том, что вся эта нефть заполняет собой некие подземные помещения, а они, в свою очередь, по какой-то причине заинтересовали господ из министерств науки, а так же обороны, и они хотят изучить их пустыми, то есть иметь прямой доступ внутрь...
- А они имеют право на то, чтобы изучать нечто, находящееся не на их земле?
- Говорю же, что они пока ничего не изучают! Не было получено никаких объективных данных, чтобы говорить даже о начале какого бы там ни было изучения, потому что для начала нам следует хотя бы очистить все эти помещения от содержащейся в них жидкости. Министерства науки и обороны, тем временем, уже успели подготовить нужные документы для того чтобы выкупить права на изучение этой штуки у мистера Лонси, опять же, на очень выгодных для него условиях. Все те люди и машины, которые Вы здесь видите, на самом деле, ничем особенным здесь сейчас не занимаются, они ждут отмашки, а этой отмашкой будет служить, в первую очередь, согласие на то Вашего начальника, и, во-вторых, чистота в тех помещениях, которые они собрались изучать. Вы хотели бы ознакомиться с этими документами? Вы могли бы передать их мистеру Лонси уже сегодня...
- Что-то мне не очень-то верится в то, что ваши мастера просидели тут битые пять с небольшим суток, и так до сих пор и не провели тут никаких исследований и измерений, - пробормотал Мастони, с недоверчивым видом покачав головой - Чем вы занимались здесь всё это время? Играли в гольф? Проводили пикник, жаря сосиски для хот-догов на гриле? Это же ерунда какая-то получается, разве Вы не согласны?
Ухмылка на ничем не примечательной физиономии Бринга слегка померкла.
- Послушайте, - сказал он - Вы сейчас кое-что должны понять - изучение того, на что мы натолкнулись в этом поле, вот-вот должно приобрести статус государственной важности, то есть, это дело вот-вот обвесят такими примочками и регалиями, что Вашему мистеру Лонси хочешь не хочешь, а придется мириться с тем, что мы здесь копаемся. Послезавтра сюда должен прибыть не много не мало, а сам глава СУГВР Дональд Вескин и, если после недолгого изучения этой штуковины он решит, что об этом следует знать президенту, то всю эту территорию накроют таким колпаком, что мистер Лонси, кем бы он в этих краях не считался, будет вышвыриваться отсюда прочь, едва попытается проникнуть в пределы этого купола, как будто несовершеннолетний мальчонка, который хочет нашару проникнуть в помещение ночного клуба для взрослых. Я советую Вам ознакомиться с нашими документами и предложениями, а вашему боссу - побыстрее согласиться на последние, пока ещё всё в достаточной мере мягко и либерально. Потом уже будет слишком поздно, и вы все не получите ни того, ни другого. Вы понимаете, о чём сейчас идет речь?
Мастони отвернулся вперед и с безразличным видом уставился на то, что творилось сейчас впереди, на дороге. Мимо них проехал пыльно-бежевый "Форд"-пикап и, доехав до "КПП", остановился рядом, потому что перед ним немедленно выскочили солдаты, и замахали руками.
- Так какие вы всё-таки исследования уже успели провести в этом поле? - спросил он со спокойной настойчивостью.
- Поверьте, для Вас, точнее, для тех, кто Вас сюда прислал, их результаты не представляют никакого интереса...
- Вы предлагаете нам продать то, что найдено в этом поле, но мы даже не знаем, что это, и насколько верна цена, которую вы нам предлагаете. Уж извольте сообщить, что вы там такого накопали, чтобы мы могли понять, какие деньги с вас за это требовать.
- Всё то, что имеет здесь хотя бы какую-то реальную, материальную, а не научно-теоретическую ценность, - принялся объяснять Бринг со вздохом - Заключается в нефти. Её тут очень много, мы уже успели откачать где-то около ста с небольшим тонн жидкости, а эта штука, которую она собой заполняет, ещё залита ей по самое нехочу... Почти что полностью. Что там есть другого, я даже не буду пытаться Вам сейчас объяснить, просто потому что и сам ничего не понимаю. Какая-то геологическая аномалия или что-то в этом духе, короче, нечто, что важно только для специалистов.
- Какая ещё аномалия? Вы, что, нашли там ещё и залежи урановой руды, или что-нибудь в этом духе? Что-нибудь, из-за чего вся наша демократическая общественность ополчится на нас после всех этих ваших раскопок, из-за того, что мы вот так, со слепу, решили продать вам кусок этой земли, сами же не понимая, к каким последствиям это приведет в итоге?
- Так, - Бринг в предупреждающе-успокаивающем жесте выставил руку перед собой - Мистер Мастони, давайте немного успокоимся. А - никто, никакая общественность ни о чём тут не узнает, потому что гриф государственной тайны - это вам не заначка из ста баксов под наволочкой подушки, бэ - никакой опасности наши исследования ни для посторонних людей, ни для окружающей среды не представляют, и цэ - даже если бы я и знал, что там, собственно такое происходит и принялся бы Вам сейчас объяснять, что это, и почему вокруг него поднялся такой кипеж, Вы бы всё равно ничего не поняли. Никто бы не понял, кроме этих чертовых яйцеголовых. Да и так ли нужно это кому-то, кроме них, это понимать ещё? Всё, что Вы и Ваш босс должны знать, так это то, что мы нашли там много, очень много нефти и что мы готовы купить её у Вас за хорошие - нет, за великолепные деньги...
- Учитывая то, что здесь, в наших краях, отродясь не было никакой нефти, да ещё если прибавить все те слухи, которые теперь вокруг этого места вьются, то лично моему внутреннему видению явственно открывается картина, которая запросто перекроет своей масштабностью даже пять десятков самых больших, до краев полных нефтяных цистерн, которые вы у нас в последствии купите...
- Мы купим у вас и это тоже, и уж поверьте мне, никто, кроме нас, вам за эту штуковину дороже не даст. И сами вы ей воспользоваться тоже не сможете. Вы, - Бринг на секунду задумался - Что-нибудь слышали о Большом Адронном Коллайдере, который пару лет тому назад выстроили в Швейцарии? Знаете, для чего он? Все СМИ пишут о том, что там ловят какой-то бозон Лосенкова, дескать, это вроде того что "частица Бога", что с её помощью можно разрешить все загадки мироздания и всё такое, любой более-менее начитанный человек скажет Вам так, но, копни его на эту тему поглубже, да любого человека, который пытается что-то там на эту тему квакать, и он хрена с два объяснит, почему ловля этого чертова бозона так важна для человечества. И никто не объяснит, кроме этих ученых педиков в Швейцарии, а они способны объяснить всё лишь так, что никто ни черта не поймет. А может, большинство из них и сами-то не понимают никакого смысла во всём этом, и копаются во всей этой фигне просто ради интереса. Однако денег в этот коллайдер вбухано ого-го. И вот эта штука в вашем поле такая же - никто не знает, что за прок её исследовать, а если и знают, то не в состоянии объяснить, а если и в состоянии, то ты сам же ничего из этих объяснений не поймешь. Надо ли вам с боссом знать, что это такое, я не имею никакого понятия, но на вашем бы месте я бы просто продал этим папуасам их чертовы бусы за большую кучу золота и ни за что бы не стал выяснять, зачем они им так нужны.
- Нет, - покачал Мастони, головой - Я всё-таки настаиваю на том, чтобы Вы дали мне возможность осмотреть результаты ваших работ и исследований хотя бы наполовину. Для этого, собственно, мой шеф и заставил меня прибыть сюда. Таковы, по сути, его, а не мои условия, Вы понимаете?
- Ох... Бог с ним, ладно, - произнес Бринг несколько недовольно, но по-прежнему с этой своей ухмылочкой - Я расскажу Вам. Только обещайте мне, что дальше Вашего босса это не пойдет.
Вообще-то Мастони было маловато одних лишь россказней, потому что этот весьма скользкий на вид тип мог придумать сейчас всё, что угодно, но пока решил просто кивнуть - ему просто было интересно, что же за этим последует дальше.
- Проблема - во всё той же нефти, - сказал Бринг, с задумчивым видом уставившись куда-то на приборную доску автомобиля Мастони - Она не совсем обычная, хотя свойства у неё почти все те же, только на порядок сильнее и больше - поэтому мы и будем покупать её у вас за такие баснословные деньги... Сто пятьдесят московитских рублей за баррель.
- Дальше, - попросил Мастони. Цена этой штуки его по прежнему интересовала не особо, хотя в этом случае она действительно была просто сказочной - обычная, лучшая из имеющихся сейчас на рынке нефть на нынешний день торговалась где-то по семьдесят пять "московитов" за баррель.
- Я повторюсь - я по образованию не ученый, не химик, а юрист, как и Вы, - произнес Бринг - Из того, что эти хреновы ученые совы согласились мне объяснить, я не понял практически ничего, а из того, что не объяснили, я бы не понял ничего тем более. Но, если до меня всё в общих чертах дошло более-менее правильно, то тут есть две загвоздки - химический состав этой нефти и её происхождение. Если с первым ещё можно худо-бедно разобраться - эти парни сказали, что она содержит в себе какую-то странную сильную органическую щелочь, отчего, в отличие от обычных сортов нефти, эта крайне едкая, и ещё какие-то хреновины, масла, нестандартные побочные газы, углеводороды, которым в органической химии ещё не придумали названия - то со вторым уж вообще темный лес, Вы сами правильно подметили, что найти нефть в этих краях столь же неожиданно, как и самородные алмазы в болотных торфяниках...
- Я слышал, что это не природное месторождение, а какое-то искусственное подземное хранилище, гигантские цистерны, трубопроводы, баки...
- Да нет, это, пожалуй, ерунда, - на лице Бринга появилось выражение скепсиса - Вы посмотрите, сколько мы уже откачали, а там этого дерьма почти по самое горлышко. Это сколько же нужно трудов, чтобы построить этакого подземного гиганта, перевезти сюда всю эту нефть, и закачать её внутрь, да ещё так, чтобы никто на свете этого не заметил? Лично сам я этого не видел, и официального подтверждения дать тому не могу, но мое мнение - источник этой нефти естественного происхождения. Конечно, странный её состав, её свойства и местонахождение могли бы дать повод для предположения, что её синтезировали искусственно, но поверьте мне на слово, ни одна современная лаборатория не в состоянии произвести такое гигантское количество нефти, да и вообще - что-то я ни разу не слышал, что есть технология, по которой её производили искусственным путём - в противном случае человечество давно бы избавилось от нависающей над ним угрозы энергетического кризиса... Так что если там действительно находится какой-то невероятный подземный промышленный комплекс, то это лишь ещё один повод столь рьяно изучать эту шутку в поле...
Мастони слушал своего собеседника весьма внимательно, однако обороть свой скептицизм не мог, да и не хотел. Мало ли что ему мог наболтать сейчас этот тип? Конечно, всё это звучало весьма убедительно, но что бы в этой ситуации могло бы звучать по другому? Разве что какая-то полнейшая чушь, но в этом случае Бринг навряд ли дошел до такого, а Мастони был уверен - прежде, чем они встретились, адвокат "Спелла" явно успел проработать и оговорить эту версию со своими работодателями, и при этом - не один раз, вымарывая и поправляя в ней все места, которые могли бы вызвать подозрения и не устроить его боссов. В итоге правда могла быть какой угодно - и такой, какой Бринг её описывал, и кардинально противоположной, совершенно неожиданной и странной, даже по сравнению с тем, что мог бы представить себе Мастони.
Но Дэйв Мастони вовсе не был из тех парней, которые готовы поверить во что угодно, из простоты душевной, или просто из нежелания разбираться в этом подробней. Это именно он, а вовсе никакой не Лонси, подал идею о необходимости разобраться во всём как следует, и понять, что же за интерес двигает всеми этими собравшимися в поле между Кранслоу и Гринлейком людьми, своему боссу. Самому Лонси, быть может, было бы и наплевать на всё это, и он запросто продал бы эти бесплодные земли за цену, втрое меньшую той, что им сейчас предлагали, и даже не учел бы найденную там нефть, да что угодно - он сейчас вообще не был в том состоянии, чтобы разбираться в этом дотошно, для него теперь было куда важнее отделаться от полиции округа и штата, и от ФСР, а затем, собрав все свои деньги в кучу, удрать куда-нибудь на Кубу, чтобы провести остаток своей жизни там, но Мастони полагал, что, не смотря ни на что, старик разменивается по мелочам, и упорно не желает видеть лес за деревьями. Ему удалось переубедить босса, и тот дал ему добро. Теперь цели у Мастони были вполне конкретные, и отступать от них он вовсе не собирался.
- Я хочу взглянуть на то, что там у вас, лично - сообщил он по-прежнему вкрадчиво-доверительно ухмыляющемуся Брингу - Это задача, которую мне поставил мой шеф, Эдгар Лонси, и я не хотел бы его огорчать.
Бринг откинулся на сиденье назад, чуть слышно вздохнул, и, вернувшись в обратное положение, очевидно, хотел высказать целую кучу доводов против планов Мастони, но в этот самый момент до них со стороны поля донесся непонятный звук, вроде какого-то гулкого хлопка, словно бы разорвалась пустая пластиковая или жестяная канистра. А затем ещё один. И ещё. А потом послышались испуганные человеческие крики, а потом - откровенный ор, испуганный и болезненный.
Солдаты у КПП, в это самое время проверяющие документы у какого-то очередного попавшегося им водителя проезжавшего мимо транспорта, заоглядывались, закопошились, захватались за свои автоматы... А затем стали дружно отступать к краю дороги, тому, что был противоположным по отношению к полю. Водитель, чьи документы они до этого рассматривали, разинув рот, и дрожа, хотел было последовать их примеру, но в последний момент передумал, запрыгнул в свой микроавтобус, и, забыв о своих документах, которые по прежнему оставались на руках у кого-то из солдат, рванул по дороге вперед, прочь от этого места. Никто даже и не подумал его задерживать.
- Да что там у них за хрень такая? - пробормотал Бринг испуганно, даже слегка приподнявшись на своём месте, и изгибая шею, пытаясь рассмотреть то, что происходило в поле.
Земля под колесами автомобиля Мастони вдруг вздрогнула, не сильно, но достаточно для того, что бы оба они подпрыгнули на сиденьях, а из рук Мастони, разжавшихся от неожиданности, вывалились все его бумаги, и улетели куда-то на пол, под сиденье, руль и приборную доску.
Участок дороги перед ними, на котором стояли микроавтобусы военных, вдруг разломился вдоль, как полоска пережаренного бекона, и встал домиком, а один из микроавтобусов, тот, что был справа, сам по себе покатился назад, в поле. Увидев это, Бринг, побледнев, стал ломиться в дверь машины Мастони, желая её открыть.
- Эй, это хреновая идея, приятель, - крикнул ему Мастони - Там явно не безопасно, куда Вы?
- В свою машину, чёрт... - пропыхтел тот, ища нужную ручку на внутренней стороне двери - Не знаю, что это, но надо явно сваливать отсюда!...
Тряска, тем временем, продолжалась, а вопли в поле раздавались без перерыва - возникало впечатление, что там разверзлась преисподняя, и все, кто там был, в одно мгновение пока превратились в покрытых адским пламенем грешников, носящихся по полю взад-вперед, но не находящих ни избавления от мук, ни выхода из этого места. Какие-то фигуры - Мастони не сумел разглядеть, кто это, и как они выглядели - числом десять или больше того, человек - сумели-таки выбежать на растрескавшуюся, изуродованную дорогу, и почти все же перебежали, кроме одного, который упал на пол-пути, да так и остался лежать, там, где рухнул. Тряска продолжалась, и становилась всё сильнее, деревья в лесу сразу же за обочиной у того места, где они остановились, раскачивались из сторону, помавая своими кронами, словно хотели ими, будто швабрами, отмыть и без того чистое, ярко-голубого цвета, небо; с них вниз сыпались уже начавшие желтеть листья, и мелкие ветки. Мастони повернул ключ в зажигании, и, заведя мотор, стал осторожно сдавать назад, на дорогу.
- Давайте уедем на моей, - предложил он Брингу, успокаивая, хотя сам в этот момент был готов едва ли не выпрыгнуть из штанов от страха - Или Вам жалко свою машину? Но Вы не юрист, если она у Вас не застрахована.
- Да застрахована, - пробормотал Бринг, оглядываясь по сторонам, словно обложенный со всех сторон зверь - Просто... А, да чёрт с ним, хорошо, давайте на Вашей.
Они выехали на дорогу, там он сумел развернуться, и, дав газу, понесся побыстрее в сторону Кранслоу. В зеркале заднего вида он узрел, как, тем временем, отбиваясь от всё ещё бегущих прочь с проклятого поля людей - по одному, по двое, по трое, несколько военных, и ещё кто-то, выбрались на дорогу обратно, было залезли в один из фургонов, и тоже хотели дать деру оттуда, но вдруг последовал ещё один толчок, такой сильный, что дорогу и автомобили в буквальном смысле перевернуло, словно огромной кухонной лопаточкой на сковороде, чуть подбросило вверх, а потом с грохотом бросило обратно, на землю.
- Боже, у меня там в машине осталось столько важных документов, - запричитал Бринг, оглядываясь назад - Удостоверения, деньги, кредитки...
- К черту их, - рыкнул Мастони, увеличивая скорость до предела. В зеркало заднего вида он наблюдал, как на то, что оставалось от участка дороги напротив поля, со стороны поля наползает какая-то темная и дымящаяся, черно-коричневая, похожая на пережаренную патоку, масса, и как в ней, точно в болоте, пошатываясь и спотыкаясь, бредут какие-то неясные обглоданные силуэты, которые только с очень большой натяжкой можно было бы назвать человеческими, и бывшие, судя по всему, абсолютно слепыми - Всё это прекрасно восстанавливается, и Вы об этом знаете. Лучше скажите мне, что это такое произошло только что там на самом деле? И только не надо пудрить мне голову этими дурацкими байками про какую-то там невероятную супер-нефть!
- Боже мой, Вы улучили самый, что ни на есть, подходящий момент для своего недоверия! - процедил Бринг сквозь зубы раздраженно - Какая Вам теперь разница? И... И с чего Вы взяли, что, если я только что наврал Вам с три короба, то я должен знать эту столь важную для Вас непонятно от чего истину? Я там точно так же, как и Вы, ещё не был ни разу, вернее, был, но то, что я там видел, вполне соответствует тому, что я Вам только что рассказал...
- Что Вы там видели?
- Какой-то купол в центре поля, машины с солдатами, технику для откачивания жидкости из подземных резервуаров, автоцистерны, соответствующий персонал... Я не вру Вам сейчас, а говорю абсолютно честно, о том, что видел на самом деле! Я не знаю, может, они занимались там чем-то ещё, или чем-то вообще другим, но я совершенно не в курсе насчет этого, центр всех исследований находился под тем куполом, а меня туда не пропустили... Но со стороны это выглядело именно так, как будто бы они откачивают нефть из под земли - из такого её месторождения, в котором она должна была лежать у самой поверхности... Чёрт, да я вообще не понимаю, как Вы можете пытаться обсуждать это в такой ситуации?! Неужели нельзя сначала доехать до города, и поговорить там спокойно?
- Спокойно? - переспросил Мастони. До Кранслоу, между тем, оставалось уже не так и далеко, всего-то чуть меньше мили - Сначала вы без спросу лезете на наши земли, привозите сюда кучу народу, технику, в чём-то там копаетесь, а теперь топите это всё в какой-то ядовитой фигне, и не желаете об этом разговаривать? Вы представляете, в какой скандал вы нас втянули? Массовое убийство, экологическая катастрофа - и всё на наших землях, и выглядит так, словно мы все знали об этом, но смотрели на это сквозь пальцы! Мистеру Лонси теперь не дадут никакого покоя! Как будто бы у него и без этого мало проблем!
- Мы всё возместим, - процедил Бринг сквозь зубы.
- О, я прекрасно знаю, как такие вот финансовые гиганты, вроде Вашей компании, спрятавшиеся под крылышком у государства, имеют привычку возмещать причиненный ущерб! Вы свалите всю ответственность за это на нас, состряпаете кучу подтверждающих это документов, а сами умоете руки...
- Да всё будет нормально! - едва ли не рявкнул Бринг в ответ - Лучше следите за дорогой! Вы вообще следите за ней?
- Сами прекрасно видите, что да, - ответил Мастони равнодушно. Сзади них, на дороге, раздались громогласные скрежет и треск - мельком бросив взгляд в зеркало заднего вида, Мастони увидел, что там, где примерно должно было начинаться поле, и заканчивался подлесок, которым поросли Старые Холмы, на дорогу упало большое дерево, одно из тех, что росло у обочины. Не успел он перевести взгляд обратно, на дорогу впереди машины, как сразу же упало ещё одно, угодив почти что в аккурат сверху первого, а затем, спустя ещё секунду, упало ещё одно - Для того, что бы следить за дорогой, нужны глаза, а не язык и уши...
- Ещё мозги, - парировал Бринг мрачно - "Экологическая катастрофа"... Подумать, так Вы уже знаете, что там произошло, и в каких масштабах...
- Господи, я, что Вам, малый ребенок? - удивленно воскликнул Мастони - Мы оба видели всё своими глазами, там целая лужа этого дерьма, небось, разлилась во всё поле... Да Вы посмотрите сами, в зеркало заднего вида... Что это такое - это и есть эта самая Ваша необычная нефть?
- Я не знаю, - прорычал Бринг, даже не утруждая себя тем, чтобы последовать совету Мастони - Хотите, вернемся? Или лучше всё-таки в город?
Мастони хмыкнул, а затем покачал головой. Крайние дома Кранслоу уже были видны впереди, и они увидели, что некоторые их жители, очевидно, заслышав шум вдали, вышли наружу, и стояли - кто у себя во дворе, кто даже специально выйдя для этого на улицу - всматриваясь впереди себя. На самом выезде из города у обочины, будто бы в нерешительности, стояла какая-то легковушка, её хозяин вышел наружу, и тоже смотрел вперед; когда Мастони и Бринг проехали мимо него, он замахал им руками, желая, очевидно, чтобы они остановились, и объяснили, что там, за холмами, происходит; Мастони хотел было сделать это - вообще, надо было сказать кому-то в городе, чтобы никто не смел сейчас ехать по трассе "Кранслоу-Гринлейк", но чертов Бринг, увидев, что он тормозит, выпучил глаза, едва не набросился на него с кулаками, отчего Мастони чуть было не потерял управление, а машина, вильнув по дороге из стороны в сторону, едва было не снесла как стоящую на обочине легковую машину, так и её хозяина. Выровняв ход, Мастони въехал в пределы Кранслоу, и остановился у обочины, прямо напротив какого-то облупленного вида частного домишки. Не помня себя от ярости, он накинулся на Бринга, и, несмотря на то, что последний был явно на тройку-другую фунтов его тяжелее, шире в плечах, да ещё и, пожалуй, выше его на четверть головы, вцепился в лацканы его пиджака, и затряс его.
- Ты что, больной ублюдок, давно по морде не получал?! - зашипел он на Бринга, забыв о всякой юридической этике - Что ты, чёрт тебя дери, делаешь?! А если бы мы в него врезались? Хотел подстроить мне смерть в автокатастрофе, а?
Последнее звучало несколько нелепо, потому что на такой скорости Бринг с теми же шансами как мог угробиться сам, так и выжить, но не достигнуть поставленной цели, но Мастони приходилось работать с полицейскими, и он знал, что, чем больше они вешают на подозреваемого того, чего он заведомо не совершал, тем больше он пугается, и, оправдываясь, становится ближе к тому, чтобы рассказать о том, что он совершил на самом деле... Но Бринг, несмотря на то, что вроде бы даже и не пытался отбиться от рассвирепевшего Мастони, судя по выражению его правильного, но ничем не примечательного лица, вовсе не был напуган, и сожаления по поводу своей нелепой выходки не чувствовал.
Мастони вдруг почувствовал короткий и болезненный укол где-то в области чуть пониже солнечного сплетения - словно к внутренней поверхности его футболки, которую он носил поверх тела, пристала какая-то, средних размеров, но весьма острая колючка.
- Что за нафиг? - буркнул он удивленно, и, оставив Бринга в покое, дернул плечами (а вдруг действительно что-то попало под одежду?), и опустил свой взгляд вниз. Бринг, нисколечко не смущаясь, и никуда не торопясь, отвел свою руку от живота Мастони. В руке его поблескивало что-то стеклянное.
Ощущение же покалывания ушло.
Мастони вновь хотел было спросить, какого черта здесь происходит (хотя, наверное, сообрази он вовремя, он бы и вовсе не стал бы ни о чем спрашивать, а просто и впрямь бы насовал Брингу горячих, да и вышвырнул бы его из своей машины), но открыв рот, вдруг понял, что все его мысли слиплись в кучу, как подтаявшие на солнце мармеладные фигурки, мышцы обмякли, а голос пропал. В глазах его потемнело, и Мастони, безвольный, как тряпичное чучело, повалился вперед, на наблюдающего за ним Бринга.
Тот сначала подхватил его, а затем отпихнул в сторону, после чего весьма ловко для человека его весьма крупного телосложения, сумел пробраться на водительское сиденье, а бесчувственного Мастони, наоборот, затолкать на пассажирское. Сделав всё возможное для того, чтобы тело Мастони выглядело так, как будто бы принадлежало спящему, а вовсе не лишенному чувств человеку, Бринг поправил свою одежду, где надо отряхнул, а затем убрал шприц с ядом в специальный футляр в кармане своего пиджака. Про себя он досадовал - собираясь, он перепутал капсулы с препаратами, и вместо быстродейственного схватил один из самых слабых, практически снотворное, так что этот хмырь должен был отойти в мир иной только лишь только через полутора, а то и больше, часов. Ещё, не дай Бог, сумеет оклематься! Впрочем, Бринг примерно представлял себе, что ему нужно сделать для того, чтобы всё было так, как надо.
Он взялся за руль, и нажал на газ, и машина помчалась по дороге вперед.
Сразу же после того, как он проехал около сотни футов по широкой улице между небольшими частными домами - продолжением шоссе между двумя городами - как в кармане его пиджака заиграла трель звонка вызова мобильного телефона. Бринг, чертыхнувшись, полез за телефоном к пиджаку под плащ.
- Что вы там, нахрен, наделали?! - воскликнул он рассержено, вытащив мобильник, и нажав кнопку вызова, чтобы выйти на связь - Мне пришлось убрать человека Лонси, чтобы не было свидетелей...
- Вообще-то было излишним, - произнес голос в динамике - Но... Как я понял, он видел, как это началось?
- Косвенно - но да...
- Ладно. Мы уже выслали туда оперативную группу по устранению последствий, в принципе, они бы смогли разобраться с твоим свидетелем сами, как и с остальными, но раз уж ты взял инициативу на себя... Что ж, спасибо...
- Стойте, стойте, - заговорил Бринг торопливо, почувствовав вдруг, что его руки до локтей покрылись холодными мурашками - Что это значит - остальных? Вы хотя бы знаете, насколько велик масштаб того, что там произошло? Когда мы удирали оттуда, позади нас на дорогу валились деревья!
- Мониторинг местности происходит непрерывно, - произнес голос в трубке равнодушно-менторским тоном - Мы получаем из долины самые точные, по возможности, данные, видеосъемку в реальном времени, цифры различных физических параметров... В принципе, на данный момент любой из наших операторов знает в несколько раз больше, чем ты, или тот парень, которого ты только что прикончил. Сейчас мы проводим анализ данных, и составляем прогнозы того, что должно произойти в дальнейшем, в том числе, и возможное количество свидетелей произошедшего, и возможные способы того, как мы должны будем поступить с ними.
- И... И, если я всё правильно понимаю, вы уже получили предварительные результаты, и предполагаете, что они должны быть самыми правильными?
- Думаю, Джек, ты сам понимаешь, что ситуация не терпит промедления. Поэтому лично мой тебе совет - не мешкай там, побыстрей заканчивай то, что начал, и возвращайся в Ричмонд.
- В Ричмонд? Но... Как? Я остановился в Биллейсвиле, в отеле, у меня там... Постойте, но ведь до туда всё это дойти не должно! Это слишком...
- Я ещё раз повторюсь, Джек, данных у нас куда больше, чем у тебя, и масштабы происходящего мы представляем себе куда четче, чем ты. Да даже если бы и не представляли, то этого бы потребовала простейшая предосторожность...
- Но... Что вы планируете делать вообще? Такая масса людей, целых три города, пусть и не очень-то больших - если вы боитесь того, что все они могут стать свидетелями, то как вы их устраните? Какой-то... Газ?
- Боже мой, Джек, ты обчитался конспирологических статей в Интернете? У понятия "устранить свидетеля" есть и другие смыслы, кроме как "грохнуть и закопать". Мы начнем эвакуацию из ближайших поселений, скажем, что в этом поле был выброс ядовитого газа, рассадим их всех по автобусам, и увезем отсюда подальше, где наплетем им с три короба, а потом всё тоже самое повторим для широкой общественности.
- Ага, а они вам вот так просто возьмут и поверят, да?
- Это их дело - верить или не верить, то, что мы им расскажем, будет являться официальной версией, ты понимаешь? Господи, Джеки, ты меня пугаешь, ты как будто бы первый раз замужем...
- Вы просто не представляете, как испуган я, - воскликнул Бринг нервно - Я никогда в жизни не видел ничего подобного, там были целые толпы людей, они пытались убежать прочь, но их настигала эта коричневая дрянь, и растворяла их в себе. Словно бы река вышла из берегов, и смывала их чертовой матери, только в этой реке была не вода, а какой-то грёбаный суп из кипящей кислоты!...
- Нет, это была не кислота, Джек, - голос в телефоне вдруг помрачнел - Та нефть, которую мы там нашли, вдруг ни с того, ни с сего поменяла свои химические свойства, и превратилась в какую-то едкую, горючую массу, которая немедленно растворила все емкости, в которых она содержалась, в том числе и те, что находились под землей. По нашим предварительным выводам, там, под этим полем, образовалось целое озеро этого дерьма, и оно в считанные секунды разъело тонкую прослойку почвы над собой, после чего поле провалилось внутрь себя...
- Превратилась... В нечто едкое? - пролепетал Бринг, сжимая что есть силы баранку руля одной рукой, и чувствуя, как встает дыбом каждый волосок на его теле - Господи... Но ведь это же совсем, как...
- Да, как в нашей легенде. Только мы не придумывали того, чтобы эта штука могла бы за полторы минуты разъесть семимиллиметровый пластик цистерны для перевозки химически активных горючих жидкостей...
- Но этого же просто не может быть...
- Как будто бы это всё должно быть вообще, - хмыкнул голос в трубке - Более того, многие из наших уже начинают готовить себя к тому, что это - далеко не последний из возможных сюрпризов, которые нам ещё преподнесет нам эта штука. Мое начальство сейчас всё ещё полно оптимизма, намерено продолжать заниматься всем этим и дальше, но лично я, - телефонный собеседник Бринга чуть понизил голос - Предпочел бы залить всю эту хрень бетоном с грузового вертолета. По-моему, они там уже заигрались со своим грёбаным Йонеску, и тем, что он понаписал в своих бредовых книжках... Ну, ладно, это же всего лишь мое частное мнение, верно? В общем, давай завязывай там со своим свидетелем побыстрей, и вали оттуда нахрен, в Ричмонд, о"кей?
- Хорошо, - пробормотал Бринг. На том конце линии оборвали связь, и в телефоне повисла тишина. Бринг даже не стал тратить время на то, чтобы убирать его обратно, в карман пиджака, а просто забросил его на заднее сиденье автомобиля.
Чужого автомобиля.
Чёрт, а как же я теперь уеду в Ричмонд, вдруг осенило его, ведь это же чужая машина, а моя всё ещё стоит там, у леса, если её не смыло, и не превратило в развалину волной этой дикой хреновины, накатившей с поля... На этой ехать нельзя, её нужно отправить туда же, куда и тело её хозяина...
- Чертов идиот, - обругал Бринг сам себя в сердцах - Сказал всё, а попросить о транспорте позабыл... Ладно, сделаю это на месте... Главное, только не позабыть...
Рядом, на пассажирском сиденье, зашевелился и чуть слышно застонал находившийся в полуобморочном состоянии Мастони. Бринг бросил на него раздраженный взгляд, и поддал газу. Вскоре он, наконец, выехал из города с другой стороны, и выехал на трассу, которая, загибаясь на юго-восток, вела из Кранслоу в Биллейсвилл, буквально в миле-другой от побережья. До того, как прибыть сюда, Бринг как следует изучил окрестности этих мест с помощью on-line карт в Интернете - не то что бы он знал наверняка, что это так или иначе может пригодиться, но, если говорить о том, что его начальство знало о происходящем в этих краях куда больше, чем он, то уж сам Бринг знал во столько же раз больше любого случайно оказавшегося здесь обывателя, и даже живущих в этих краях людей, и эти знания не просто тревожили его, а пугали, и он сказал себе тогда, что будет полагать себя законченным идиотом, если не позаботится о отходных путях заранее, хотя бы во имя собственной же безопасности - а потому был в курсе, что от шоссе в сторону океанского побережья идет несколько - две или три - проселочных дорожек. Там были какие-то поселения, не то заброшенные, не то населённые какой-то беднотой, и, как минимум, одна из этих тропок шла мимо одного из таких, а потом направлялась дальше, к самому океану, поворачивала на северо-запад, и возвращалась обратно на шоссе, где-то в двух с половиной милях от того места, где начиналась. On-line карты описывали этот поворот как "отличную обзорную площадку для любителей атлантических видов восточного побережья Великой Страны", но Брингу сейчас было накласть с прибором на все живописные виды на свете, и, найдя и свернув на нужную дорожку в сторону побережья, он сделал это с куда как более понятной и ясной целью.
А мог бы просто повернуть обратно, размышлял он, уже практически добравшись до необходимой ему цели, оставить тачку этого чертова придурка прямо там, на постепенно затопляемом непонятной едкой жижей шоссе, пересесть в свой джип, и быстренько уехать оттуда восвояси. Хотя нет, подумал он, наверное, не успел бы, эта штука шла слишком быстро, и, наверное, к тому времени, когда я бы туда вернулся, моей тачке сожгло бы все шины, или же её бы завалило упавшими деревьями. Или и то, и другое вместе. На шоссе, по крайней мере, можно потом будет вернуться пешком, а потом позвонить своим, чтобы его оттуда подобрали. Или позвонить прямо с этой хреновой "обзорной площадки", если есть опасения, что эта хрень с поля сможет, в итоге, добраться и до участка шоссе, ведущего из Кранслоу в Биллейсвилл. Хотя как она может до туда добраться, ведь ей придется преодолеть преграду из покрытых лесом Старых Холмов, пройти через весь Кранслоу, и... Боже, как же это всё смогло всё-таки произойти, что же всё-таки случилось с этой грёбанной нефтью? И почему случилось так, что она превратилась в, фактически, то, про что они собирались лгать официальным заинтересованным лицам? Конечно же, они подразумевали совсем не это, но в воображении любого обывателя такая штука, наверное, должна была выглядеть именно так - едкий, а, стало быть, разъедающий, и никто бы и в жизни не стал бы уточнять, что именно будет разъедать такое вещество, хотя тот пластик, что компания Spell использовала в качестве материала для своих цистерн для перевозки нефти и её продуктов, был инертен к большинству химически активных веществ, и его бы не проел даже пятидесятипроцентный раствор серной кислоты. Складывалось впечатление, что, пока они обсуждали всё это - как можно ловчей и быстрей обвести вокруг пальца общественность и юридических владельцев этих земель - всё это время в чаще окружающих это поле мерзких, по осеннему облысевших и мокрых смешанных лесков стоял какой злобный волшебник, джин с дурным характером, который, подслушав их, решил шутки ради исполнить их желание, и превратить их ложь в правду.
На сиденье рядом опять зашевелился Мастони. Движения его были тихими, вялыми, едва заметными, словно части его тела двигались случайно, как падение какого-нибудь предмета одежды, который не смог удержаться на вешалке - но этого было достаточно для того чтобы Бринг, дернувшись, повернулся в его сторону и вновь окинул его нервозным взглядом. Впрочем, его мысли по прежнему были заняты совершенно другим, и он не придавал всё ещё проявляющимся у Мастони признакам жизни никакого значения. Если всё вышло так, как мы соврали, размышлял он, то что будет, если мы соврем про это чертово местечко ещё раз? Ему сказали, что они сочинят для общественности ещё одну легенду, что-де был выброс каких-то подземных ядовитых газов, и что всех, кто живут в округе, эвакуируют подальше; но что будет, если правдой станет и это вранье? А вдруг это какая-то тенденция, одно из странных свойств этого места, этой аномалии? Ему говорили, что самой главной странной особенностью этой штуки было то, что она постоянно росла, то есть росла сама по себе, словно какой-то подземный гриб, корневище какого-то непонятного растения, но никто не говорил, каким образом это происходит, откуда оно берет энергию и материал для своего роста, и согласно какой логики растет. Могла ли быть таковыми - и тем, и другим, и третьим - человеческая ложь? Или, быть может, катализатором в данном случае выступала сила человеческого воображения?
В который уже раз за всю свою карьеру Бринг пожалел о том, что однажды поступил на правительственную службу. Нет, в самой по себе государственной службе не было ничего особенного, сотни тысяч людей по всей стране работали на этот аппарат - от уборщиков и работников вспомогательно-технических служб до начальников отделов, высших номенклатурных чинов, и вплоть до самого Президента, и никто из них никогда на свою судьбу не жаловался, и даже самый ничтожный из уборщиков туалетов благодарил свою долю за то, что он работает не где-нибудь, а в каком-нибудь из министерств, имеет стабильный достаток, виды на обеспеченную старость, защищен законами, и имеет массу бонусов и привилегий - но Бринг в своё время умудрился сунуть свой нос не куда-нибудь, а в отдел передовых научных разработок от Министерства Науки И Образования. Сначала это было даже интересно, но, как выяснилось в дальнейшем, отдел этот был напрямую связан с Военным Министерством, и курировался ими, и, по сути, большую часть своих сил и времени сотрудники этого отдела были вынуждены использовать на то, чтобы тестировать и совершенствовать разнообразные смертельные (ну или, по крайней мере, травмоопасные) военно-прикладные новшества, зачастую довольно экзотические и вообще запрещенные по всему миру давнишними мирными договорами между странами, а так же занимались исследованием разнообразных вещей и явлений, представляющих определенный интерес и потенциальную выгоду для военных. Последнее выглядело особенно жутко и устрашающе, потому что если первое его зачастую вообще не касалось (особенно в том случае, если для испытания очередной мегабомбы требовались или огромный подземный ангар под зданием одного из принадлежащих отделу институтов, или кусок бесплодной аризонской пустыни, где не водились даже тарантулы), одна лишь только мелкая бумажная работа, да и то не всегда, то в последнем случае Брингу зачастую приходилось входить в состав экспедиций, которые выезжали чёрт знает куда, в Африку и в Океанию, и даже в другие страны и объединения, где ему приходилось работать не только юристом, но ещё и дипломатом, и специалистом по связям с общественностью, переводчиком, средней руки шпионом, и ещё хрен знает кем. Он до сих пор помнил о том, как во время поездки в какую-то банановую республику, на спорную территорию на северном побережье африканского континента, он при разговоре с одним из тамошних чернокожих князьков услышал не устроивший его ответ, и встал с места, чтобы пойти и доложиться об этих результатах начальству... И как был остановлен, и был усажен на место огромными гориллоподными подручными князька, и как последний, подскочив к нему, самолично пригвоздил его руку кинжалом к подлокотнику кресла, приказал своим людям навести на него автоматы, а самого Бринга - выслушать уже его условия. Пожалуй, что это был самый страшный момент в его жизни, потому как князек этот был напрочь отмороженный, и почти что сумасшедший, и фактически захватил Бринга в заложники, причем отпускать оного после того, как ему принесут выкуп, вовсе не собирался, а планировал нечто вроде обеда для своей персоны, главным блюдом на котором и был, собственно, Бринг... Но так было лишь только до сегодняшнего дня. Если в тот раз он видел дула автоматов, направленные на него, то теперь ему казалось, что кто-то наставил дуло автомата на весь мир, на всех, и каждого, и что навряд ли тот, кто держит оружие в своей руке, его опустит, пусть даже и за самый немыслимый выкуп на свете. Он успел повидать благодаря своей работе достаточно и страшного, и необъяснимого, но вместе и то, и другое пересекалось с друг-другом крайне редко, и уж точно никогда в жизни он не видал ничего подобного, что столь явственно бы напомнило ему какие-нибудь жуткие библейские пророчества насчет конца света...
Дорога привела его почти к самому краю обрыва, до него оставалось каких-то несколько футов, а вдали за ним уже был виден океан, слегка вспененная поверхность которого отсекалась линией горизонта в какой-то немыслимой дали. Бринг остановил автомобиль, а затем, не заглушая мотор, вышел наружу.
Мастони на соседнем с водительским пассажирском сиденье продолжал шевелиться и вздрагивать, будто бы спал и видел кошмарный сон. Бринг скривился. Как уже было сказано, ему пришлось повидать в своей жизни уже много чего, и много чего пришлось сделать, и этот парень был далеко не первой его жертвой. Но что-то внутри него по прежнему заставляло его думать, что вся эта фигня какая-то неправильная, что он сделал вроде бы и всё, но как-то криво, не так, вроде бы того что облажался, но сам не заметил, как, и, что самое неприятное, до сих пор так и не понял, в чем суть этой лажи.
Может быть, дело в этом гребаном не то яде-не то снотворном? Ну да, уж тут-то он точно облажался, чёрт, поторопился, и взял сущую хрень, хорошо, что она вообще сумела уложить этого типа...
- Ну, к дьяволу, - разозлившись вдруг сам на себя, резко бросил Бринг, а затем, схватившись за край крыши автомобиля и за всё ещё открытую дверь, стал не спеша, но прилагая хорошее усилие, толкать его вперед, к обрыву.
Где-то спустя полминуты или чуть больше того, сквозь тихий шорох колес по грунту и траве, он услышал короткий металлический щелчок, и, похолодев, остановил своё движение.
- Чем ты меня накачал, сволочь? - поинтересовался у него Мастони, который, очнувшись, вроде бы всё ещё и выглядел не особо бодро, но, судя по всему, жить собирался ещё очень долго. В руке его, ещё довольно вялой, но явно не достаточно для того, чтобы из неё всё валилось, был пистолет, и он был направлен на Бринга. Палец её расслаблено лежал на спусковом крючке, а глаза Мастони, подёрнутые мутноватой пеленой, словно после сильного недосыпа, внимательно рассматривали Бринга.
- Чёрт, - буркнул тот, и, невольно отпустив дверь и край крыши автомобиля, сделал несколько шагов назад.
- С чертями у тебя будет свидание в аду, скотина, - сообщил ему Мастони спокойно, почти что ласково - Стой на месте. Побежишь - выстрелю в спину, ясно?
Бринг захватал ртом воздух, попытался выровнять дыхание, но у него ничего не вышло, а затем у него поплыло перед глазами, и он слегка пошатнулся. Надо же быть таким мудаком, проклинал он мысленно самого себя, чтобы взять и в спешке перепутать этот чёртов яд! Это же всё равно, что перед сражением во ошибке вместо боевых патронов схватить холостые. Какой же я идиот, Боже...
- Давай... Давай, ты меня просто отпустишь, и я уйду, - внезапно предложил он Мастони. Тот, несмотря на своё чрезмерно расслабленное состояние, выразил на своём лице чрезмерное удивление, словно бы Бринг только что предложил ему станцевать степ, или надуть пару-тройку воздушных шариков - Понимаешь, если ты меня сейчас убьёшь, меня обыщутся, а искать меня будут такие парни, которые обычно всегда находят то, чего они ищут. Это значит, что, как следствие, они начнут искать и тебя, и тебе придётся очень несладко, когда они тебя найдут, уж поверь мне... А так... А так я просто уйду, и никому ничего не скажу. Верней, скажу, что убил тебя, а ты на самом деле будешь жив, но никому в голову уже не придёт искать тебя...
- Зачем ты хотел меня убить? - произнёс Мастони, мрачно уставившись на него. Интонации его голоса становились всё более отчётливыми - он, кажется, начинал окончательно приходить в себя - Ты... Тебе сказали убрать свидетеля?
- Я и так знал, что свидетеля надо убирать, - ответил Бринг, тоже не сводя с него взгляда, а сам, тем временем, пытаясь незаметно просунуть руку в карман плаща. Именно там, если ему не изменяла сейчас память, находился его сотовый; если бы он сейчас изловчился, то смог бы вслепую набрать на его клавиатуре так называемый "тревожный" номер - заученную им семизначную комбинацию цифр и значков, означающую вызов "SOS", и работающую только лишь с SIM-карт, зарегистрированных на сотрудников его отдела. Однажды у него это получилось. Но в этом кармане, как назло, ничего не было. Быть может, он в другом?
Тут послышался грохот выстрела, а в руку Бринга что-то ударило, с такой силой, что на секунду ему показалось, что ему оторвало руку. Он взвыл, крутанулся на месте, и, потеряв равновесие, чуть было не рухнул на землю. Взвыв от боли сквозь плотно сжатые зубы, он схватился за раненую руку - рана от пули была в плече, чуть выше локтевого сгиба - и тут же почувствовал горячую, липкую влагу кожей своей ладони.
- Как... Какого чёрта! - рявкнул он возмущённо-озлобленно, чувствуя, что от жгучей боли ему на глаза наворачиваются слёзы - Ты, что, чокнутый?!
- Ну, учитывая то, что ты только что, предварительно усыпив меня, пытался сбросить меня в моей же машине в океан, то пальма первенства по ненормальности сегодня всё-таки принадлежит тебе, - сообщил ему Мастони - А так - просто не шарь по своим карманам, пожалуйста. Или прямо сейчас выброси всё из них на землю...
- Я не могу...
- Что - не можешь? Прекратить шариться по карманам, или выложить всё из них на землю?
- Второе... Слушай, какого чёрта тебе сейчас от меня нужно? Я лажанулся. Ты держишь меня на мушке, и, стало быть, ты выиграл. Чего тебе ещё от меня надо?
- Что там произошло, в этом грёбаном поле, отвечай! - рыкнул Мастони, сверкнув глазами - И что будет дальше? Что будет дальше с теми, кто живёт рядом, в Гринлейке и Кранслоу?
- Их... Эвакуируют, - процедил Бринг. Пистолет у него тоже был, но, как назло, был в нательной кобуре, до которой в данный конкретный момент он мог бы добираться целую вечность, по истечению которой он наверняка был бы растрелян, как крупный государственный преступник в Циньском Объединении - И Биллейсвилл эвакуируют тоже.
- Куда? Как скоро?
- В течении полусуток, я думаю...
- Лжёшь. Ты и сам не знаешь, когда они со всем разберутся. А, может быть, и вовсе не будут никого эвакуировать, а просто всех перестреляют, или скинут на города какую-нибудь дрянь, типа "Агент Орандж", которым вы травили людей на Филиппинах.
- Господи, да ты же параноик! Любишь всю эту хрень о тайных заговорах правительства?
- Хрень-хренью, а свидетелей в океан вы скидываете. И там, где не положено человеку копаться, тоже копаетесь.
- Ты один, а тут население трёх городов, и все они - американцы. Сам подумай - Нью-Хоризон всего в нескольких сотнях миль отсюда! Это тебе не бродягу на пустыре пристрелить, сам понимаешь...
- Сверлить дырки в земле, и выковыривать оттуда Бог знает что, что бьёт из-под земли фонтаном, после чего разъедает всё на милю вокруг - это тебе тоже не хрен собачий, сам понимаешь. Из Нью-Хоризона это заметят точно. Если захотят заметить, конечно.
- Боже, как же ты задолбал! - заскулил Бринг в отчаянье - Какое тебе до всего этого дело - до того, что мы там раскопали, до того, зачем нам это было надо, и до того, во что это, в последствии, выльется? Да даже до того, что будет с этими дерьмовыми городами? Где ты живёшь? В Ричмонде?
- Да, но родился в Гринлейке...
- Ну вот и вали туда, в этот свой грёбаный Ричмонд, сиди там, и не рыпайся, - слова о том, что Мастони всё-таки родился в Гринлейке, Бринг, судя по всему, пропустил мимо ушей - Считай, что Господь дал тебе второй шанс. Если твоему боссу, этому старому мафиози Эдгару Лонси случится издохнуть, то просто представь себе, что тебе выпала возможность начать свою жизнь заново.
- Мне страшно, если честно, начинать новую жизнь в мире, в котором ублюдки вроде тебя покрывают гондонов вроде твоего начальства, которые ради удовлетворения собственного любопытства и внезапно вспыхнувшей в них жажды наживы могут поставить под угрозу жизни больше сотни тысяч людей из числа мирного населения...
- Ох ты, долбаный святоша, - расхохотался вдруг Бринг тонко и пискляво - А ты кого обслуживал? Сироток и благородных бедняков? Эдгар Чиззвелл Лонси, наркоторговец, убийца, один из крупнейших глав и значительнейших фигур в мафии восточного побережья - вот на кого ты работаешь, чёрт тебя подери! Правда то, что о нём говорят в ваших долбанных городишках, что однажды по молодости он накормил одного своего врага отрезанными яйцами другого? Или ты думаешь, что если тебе до сих пор удавалось не замарать свои руки в крови, то на тебе нет, не было, и никогда не будет ни единого пятнышка?
- Лонси не святой, это само собой, разумеется, - буркнул Мастони, слегка смутившись - Но он не делает того, что делают ваши люди...
- И ты наивно полагаешь, что, если бы он сумел добраться до их уровня, то он ни за что бы не стал делать то же самое? Брось, пожалуйста, в каком сказочном мире ты, чёрт возьми, живёшь? Оглянись вокруг - в мире нет ни единого человека, который не был бы способен на зло, который не был бы способен его пожелать другому человеку! За счёт этого мы с тобой, адвокаты, юристы, и живём! Мы живём тем, что оправдываем сукиных детей, а сукиным сыном может стать в любой момент кто угодно, даже старичок-писатель поваренных книг, который всю свою жизнь тратил большую часть своих доходов на благотворительность! И масштабы зла, доступного для совершения, зависят вовсе не от какой-то там святости или несвятости, и количества добровольно принятых моральных норм, а от, в свою очередь, масштабов доступности этого самого зла на данном конкретном отрезке времени и пространства для каждого из нас! Ты не был бы адвокатом, если бы не сознавал этой простой формулы! Всё, - Бринг, всё ещё сжимая раненую руку, устало посмотрел на Мастони - Давай заканчивай эту клоунаду. Тебе прекрасно известно, что будет, если ты меня сейчас пристрелишь. Моё начальство знает, что в итоге я должен буду остаться жив, а ты мёртв, и, если будет наоборот, тебе не будет от них покоя даже в том случае, если ты переселишься в Аргентину, и будет великое счастье, если тебя дерябнет инфаркт от изнеможения, пока ты будешь метаться по всему миру, пытаясь убежать от них. Даже выстрел из пистолета в голову в этом случае можно будет посчитать за ниспосланное свыше благо. Так что тот компромисс, который я тебе сейчас предлагаю, в данном случае является наилучшим. Отпусти меня, а сам проваливай отсюда, да побыстрей, уезжай, куда глаза глядят. Так будет лучше всего.
- Каким образом ты себе это представляешь? - скривил Мастони лицо в подозрительной гримасе - Типа того, что я сейчас повернусь, сяду за руль, закрою дверь, а затем заведу мотор, и умчусь в закат, а ты будешь стоять и смотреть мне вслед? И кто мне может дать гарантию, что ты не отчебучишь, пока я всё это делаю, что-нибудь ещё?
- У меня нет с собой оружия...
- Ага, а у меня нет с собой мозгов, ты так, что ли думаешь?
- Да покой чёрт ты мне теперь нужен? Такая уж ты великая птица, чтобы пытаться тут ещё ловчить, и пытаться напоследок прикончить тебя? Я тебя и усыпил-то, можно сказать, по ошибке...
- Не, ни хрена, братец, - покачал Мастони головой - Теперь я, скорее, поверю самому Дьяволу, нежели тебе. Давай раздевайся.
- Что?!
- Ты не ослышался. Давай, скидывай с себя всё, свой грёбаный плащ, пиджак, брюки, рубашку и всё остальное, разденешься, скажем, до трусов, а потом сложишь всё в кучу, возьмёшь в охапку, и отнесёшь... Ну, примерно, футов на сто отсюда, а потом вернёшься сюда, на то место, на котором сейчас стоишь сейчас. После этого я сяду за руль, и мы с тобой распрощаемся. Когда я исчезну из твоего поля зрения, ты сможешь одеться снова.
- Парень, да ты совсем из ума выжил! Я же тут, нахрен, замерзну!
- Не замёрзнешь, ты мужик здоровый, да и погода сейчас хорошая, солнечная. Ну, что, готов выполнять?
- Ты же мне руку прострелил, козёл этакий!
- Хочешь, чтобы прострелил и вторую? Нет? Тогда давай приступай, да смотри мне, чтобы без фокусов! Я люблю в свободное время пострелять по тарелочкам, так что, чем бы ты меня там не напичкал, рука у меня не дрогнет, а глаз не подведёт.
Бринг, скрипнув зубами, принялся стаскивать с себя плащ, потом скинул ботинки, стянул брюки, пиджак, нательную кобуру с пистолетом (при виде неё Мастони со значением хмыкнул), рубашку, футболку, носки, пока не остался в том виде, в котором обычно по утрам вылезал из своей постели. Да, погода была ничего, небо ясное, светило солнце, но со стороны океана дул довольно-таки прохладный ветер, который немедленно заставил Бринга поёжиться. Но его беспокоило даже не это, а то, что, пока он раздевался, он нигде в своей одежде не почувствовал присутствия своего собственного телефона, хотя оный должен был находиться или в кармане плаща, или в пиджаке.
И тут он вспомнил.
- Слышь чего, - обратился он к Мастони, который продолжал внимательно наблюдать за ним, целясь из своего пистолета, и, очевидно, ожидая, когда он соберёт всю свою одежду в кучу, и отнесёт её на заранее оговорённое расстояние - У меня там телефон... На заднем сиденье твоего автомобиля...
- Ага, а ещё там сидит твоя престарелая мамочка, которая ждёт-не дождётся, когда же я отвезу её на блядки. Давай, относи своё барахло подальше отсюда.
- Чёрт, мужик, ну я серьёзно! Тебе, что, так сложно заглянуть туда, взять телефон, и бросить его мне? Что я тебе сейчас сделаю, я же голый, как младенец!
- Перетопчешься и без телефона. Надо было думать раньше, когда зашвыривал его на заднее сиденье моего авто.
- Чёрт, но что я скажу начальству, это же они оформляли его на меня?...
- Это и скажешь - что случайно оставил его на заднем сиденье моего автомобиля, и забыл его там, когда сталкивал его вместе со мной в океан...
- Ты что, не понимаешь? Они же отслеживают его месторасположение в любой точке планеты...
- Я выкину его по дороге, быть может, даже как раз-таки в океан...
- Чувак, ну ты что, совсем ничего не соображаешь?!...
- Так, всё, надоел. Ещё одна секунда твоего нытья, и я начинаю стрелять тебе по коленным чашечкам. Как, готов к этому?
- Боже мой, - простонал Бринг, однако всё-таки склонился, и стал собирать всю свою одежду в охапку. Когда она была вся, включая ботинки, собрана, Бринг, сгорбившись, и вздрагивая от порывов то и дело налетавшего на него со стороны океана холодного ветра, поплёлся прочь от автомобиля.
- Что, так достаточно? - крикнул он, обращаясь ко всё ещё целящемуся в него из пистолета Мастони, отойдя от его машины на неведомое ему, но, по его личному убеждению, довольно-таки приличное расстояние.
- Ещё шажков пять, - крикнул Мастони ему в ответ - Можешь больше, но меньше не надо! И... Делай их пошире, в общем.
Бринг, в досаде плюнул в сторону, и отшагал ещё фута три... И тут же услышал рёв мотора - автомобиль, на котором он приехал сюда, на берег океана, шаркнув шинами по сухой пыли и песку грунтовой дороги, резко сдал назад, развернулся, а затем помчался прочь, вместе с так и не убитым им свидетелем, и его, Бринга, телефоном, его единственным на данный момент способом каким-то образом выбраться отсюда.
- Дерьмо, - рыкнул Бринг вслед уезжающему автомобилю с ненавистью, а тот, уже отъехав от берега уже футов на триста, вдруг остановился, стекло на его боковой передней двери опустилось вниз, и из него вылетело наружу что-то небольшое и тёмное, упав на обочину грунтовки, в короткую и пожухлую траву.
- Эй, придурок, вот твой телефон! - крикнул Мастони, выглянув из автомобиля - но не высунувшись, а именно выглянув, так, чтобы его можно было видеть и слышать - Найдёшь его сам, в общем. Да, кстати, можешь не говорить своим, что прикончил меня, а можешь и говорить - это всё твоё личное дело, но, в любом случае, знай, что с этого самого дня я намерен засудить до последних портков как тебя, так и тех сукиных детей, которые над тобой стоят!
Бринг не сразу нашёлся с ответом, а, когда нашёлся, то было уже поздно - стекло на двери поднялось снова, и автомобиль вновь рванул вперёд.
Зло выругавшись ещё раз, Бринг бросил собранную им в охапку собственную одежду на землю, нашёл среди неё брюки, и стал поспешно их на себя напяливать.
***
Где-то к половине первого Ноймента достало ожидать звонка Руди, и он решил позвонить ему сам.
Тот откликнулся где-то спустя четверть минуты.
- Где ты, чёрт возьми? - спросил Ноймент у него. К этому времени он уже успел подготовиться к финальной части побега с территории двух городов окончательно - нашёл пару больших мешков из более-менее крепкого и сухого брезента, высыпал в них всё золото (к тому времени весь его объём увеличился почти ровно вдвое), и, наконец, сложил их на какую-то старую, найденную им на первом этаже здания телегу, чтобы провезти на ней свой груз хотя бы половину пути, а, кроме того, нашёл нечто вроде удлинённого зубила по металлу, сделанного из куска толстой арматуры, вроде бы ещё достаточно крепкое, чтобы оно могло пригодиться ему в качестве средства самозащиты.
- В Хоризоне, - ответил Руди ему спокойно - А где ты? Вы уже выехали?
- Откуда? На чём? - воскликнул Ноймент в ответ раздражённо и испуганно - Ты же мне даже не звонил насчёт того, чтобы я собирался, и подходил к окружной дороге!
- Да я и не собирался, - хмыкнул Руди - Я дал человеку твои координаты, что бы он сам нашёл тебя, а заодно помог тебе с переноской... М-м... Тяжести... Так его, что, ещё не было?
- Нет. Стой, погоди, - Ноймент нахмурился, и опустил телефон вниз, прислушиваясь. Ему вдруг показалось, что он слышит вдали какие-то крики - А, ладно. В общем, никакого твоего человека тут не было. Не знаю даже, кого ты сюда посылал, и кому давал какие-то там мои координаты...
- Странно, - пробормотал Руди смущённо - Ладно, ты подожди сейчас минутку, я попытаюсь до него сейчас дозвониться, а то мало ли там у него что...
- Хорошо, - пробормотал Ноймент, с чувством опасливого раздражения садясь на один из рассохшихся старых стульев, которые находились в кабинете, в котором он до сих пор, прячась, сидел. Нет, судя по тону голоса, услышанного им в телефоне, Руди вроде бы не лгал, и не собирался провернуть с Нойментом какой-либо трюк, и, если что-то сейчас и пошло не по плану, то вины Руди в этом не было. Ну, или по крайней мере, Руди постарался говорить сейчас так, чтобы его голос и интонации звучали просто и открыто. Ноймент скривился, и покачал головой, отгоняя от себя дурацкие мысли, и навязывая себе другие, оправданные ничуть не более. Успокойся, твердил он сам себе, всё будет нормально, Руди не из тех, кто стал бы кидать тебя, он никогда не относился к тебе ни враждебно, ни безразлично, по крайней мере, не до такой степени безразлично, чтобы вот так просто взять и бросить тебя на произвол судьбы, а кроме того, он навряд ли сможет упустить из своего внимания тот факт, что плюнув на тебя, он плюнет ещё и на целую кучу золота, которая останется здесь, вместе с тобой, а если учесть то, что эта куча ещё и, к тому же, кажется, растёт сама по себе...
Где-то вдали, за пределами здания, в котором он находился, а, возможно, и за границей той мусорно-помойной рощи, в которой, в свою очередь, находилось оно само, вновь раздались крики, на сей раз ещё громче, чем в прошлый раз, и теперь вопил не один человек, а несколько. Сотовый, отложенный Нойментом в сторону в ожидании звонка Руди, неожиданно вздрогнул, запел и заёрзал, и поехал по покоробившейся и облупленной от времени поверхности стола куда-то вправо. Ноймент, схватив его, нажал на кнопку связи.
- Слышишь, - голос Руди в динамике телефона был встревоженным, даже перепуганным - Тут происходит какая-то фигня... Я ему, короче, только что звонил, а он не взял трубку... Нет, дело даже не в этом, потому что он не просто не ответил, а у него что-то там с телефоном, он не то отключил его, не то находится вне зоны покрытия сотовой связью... Ты, случаем, не в курсе, там, на этой дороге, как её там, ну, которая ведет из Ричмонда в Биллейсвилл, мобильники обычно ловят нормально?
- Что? Да я почем знаю? Я не разу там не был, по крайней мере, ни разу не пользовался там сотовым... Так что, может быть, скажешь, наконец, что мне теперь со всем этим делать?
- Слушай, да ты не паникуй раньше времени! - торопливо забормотал Руди, хотя, судя по его тону, он и сам не слабо паниковал в этот самый момент - Может, у него там и впрямь какие-то проблемы с мобилой... Он вообще-то нормальный, верный чувак, он не должен подвести, и приедет хоть как, разве что по дороге у него сломается машина, или, не дай Бог, случится сердечный приступ, что, впрочем, тоже вряд ли, потому что он ещё слишком молод для этой фигни... Да кто у тебя там всё орет, чёрт подери?
- Орет?
- Господи, да, даже я слышу это через телефон! Что это там у тебя?
Словно бы Руди мог видеть этот жест, Ноймент пожал плечами, и опустил телефон вниз. Ему даже не пришлось прислушиваться на этот раз, а, услышав, он обмер до холодящего озноба по всей коже. Теперь орал не один человек, а несколько, вопили так, словно там, в поле, между Кранслоу и Гринлейком, неизвестные злодеи согнали целую толпу, и теперь гонялись за ними на гигантских асфальтоукладочных катках, живьём размазывая их по земле целыми пачками. У Ноймента затряслись руки, так сильно, что из правой чуть было не выпал телефон, но он, сцепив зубы, заставил себя самого взять себя в руки. Только паники-то ему сейчас и не хватало.
Он вновь поднял телефон к уху, но, прежде чем сумел сказать что-либо Руди, там, в поле, загрохотали взрывы, один за другим, словно бы там было разлито целое озеро керосина, а в нём плавали полные того же канистры на тысячу галлонов, и вот, сейчас кто-то это самое озеро поджёг.
- Том, Том, ты меня слышишь вообще, - завопил Руди встревоженно по телефону. Здание, в котором Ноймент находился, вдруг передёрнуло, проняло мелкой дрожью, а потом тут же отпустило. В поле, помимо звуков человеческих воплей и взрывов, послышался какой-то треск, точно начали падать и ломаться деревья, растущие на опушках рощ вокруг него. Ноймент, преодолевая рвущийся у него прямо из груди, словно обезумевший зверь из клетки, ужас, таки пробормотал, что да, он слышит Руди - Что у тебя там, объясни? Звуки такие, как будто бы на нас напали бомбардировщики из ВВС Московии!
- Я... Я не знаю, что это, - выдавил Ноймент из себя в ответ - Это в том поле, на котором, как ты говорил, вроде бы чего-то там нашли...
- О, Господи, - пробормотал Руди; теперь к испугу в его голосе, как показалось Нойменту, прибавились нотки какого-то непонятного, мистического страха, точно Ноймент только что сообщил ему, что те, кто сейчас вопил в поле, путём долгих предшествовавших этому зловещих ритуалов и манипуляций, вызвали какого-то непостижимых мощи и облика монстра из неведомых, потаённых от всей остальной Вселенной измерений - Так... Ладно, сколько у тебя там сейчас золота?
- Сейчас? Сейчас у меня где-то около двух неполных мешков...
- Вот дьявол!
- Я нашёл там какую-то старую телегу, и погрузил их на неё, и, думаю, что если бы у меня было время...
- Ага, только, судя по всем этим звукам, времени-то у тебя как раз-таки и маловато, верно? Ты сможешь побежать с этой тележкой, в случае чего?
- Нет, я не уверен ни в себе, ни в этой самой тележке, она достаточно старая для того, чтобы развалиться прямо по дороге, налетев на какой-нибудь пень, или корень в лесу...
- Да и ты сам, Том, если честно, никогда не был похож на марафонца... Ладно, слушай, вот что мы тогда сделаем. Сейчас ты найдёшь эту свою телегу там, где её оставил, и наберёшь золото прямо из мешка, в карманы, за пазуху, куда угодно, лишь бы это не мешало тебе быстро передвигаться по лесу. Возьмёшь столько много, насколько, как ты сам полагаешь, сможешь нести на бегу, а остальное оставляй там, чёрт с ним. Оно, судя по всему, и в самом деле растёт само по себе...
- Золото?
- А ты что, сам так до сих пор этого и не понял? Когда я привёл тебя туда, у тебя была неполная наволочка от подушки, а теперь, согласно твоим же собственным словам, у тебя два мешка этих чёртовых монет. И то, что я взял у тебя тогда, тоже выросло за неполные сутки, и, судя по всему, так продолжается и до сих пор... Не знаю, почему это происходит, да, если честно, и не желаю знать, почему... В общем, бери этого дерьма столько, сколько можешь унести, и давай дёру оттуда, ты меня понял?
- Да, понял, Руди.
- Вот и хорошо, давай, делай это! Будь осторожен, и не совершай глупостей, и, что самое главное, не жадничай с этим чёртовым золотом. Я пока не имею никакого понятия, какого чёрта у тебя там происходит, но мне почему-то представляется, что в этой ситуации для тебя будет куда важнее унести оттуда свои ноги, нежели забрать вместе с собой как можно больше денег, - на секунду Руди замолчал, и Ноймент подумал, что он наконец-таки отключит связь и предоставит ему возможность заняться делом, но вместо этого Руди заговорил снова, полагая, очевидно, что должен сказать напоследок ещё что-то - Помни, главное - добраться до дороги, а потом, даже если тебе не удастся поймать машину, просто двигайся в сторону Биллейсвилла, а уж потом я позвоню тебе, или ты мне позвонишь, и мы вместе решим, что нам делать дальше... Главное, доберись до дороги, а потом иди по ней, не останавливаясь, ты меня понял?
- Да, понял, Руди, успокойся, - произнёс Ноймент уже с нетерпением. Здание опять вздрогнуло, на сей раз сильнее, чем прежде, так, что с потолка комнаты, в которой он находился, посыпалась старая желтоватая, похожая на смолотую в труху яичную скорлупу побелка - Всё, мне, кажется, уже надо спешить. Не знаю, что у них там, в поле, происходит, но область действия этого, кажется, расширяется...
- Ладно, хорошо, не буду тебя задерживать, - пробормотал Руди немного смущённо - Давай, удачи тебе!
Вслед за этим он выключил связь.
Ноймент, быстро собрав все свои вещи, пулей вылетел из комнаты в узенький коридор, и поспешил к лестнице, ведущей на первый этаж. В коридорчике, кроме двери, ведущей в комнату, в которой он всё это время находился, были ещё и другие, ведущие в какие-то другие комнаты и кабинеты, и в тех, что были на противоположной стороне, по идее, должны были быть окна, выходящие на улицу, и через которые можно было бы посмотреть, что же там снаружи всё-таки творится, но все эти двери были закрыты, а Ноймент подумал, что у него нет времени заходить туда, и пытаться разведать обстановку вне здания, поэтому он торопливо, едва ли не бегом, дошёл до лестницы, а потом спустился по ней на первый этаж. Там, в каком-то заброшенном пыльном и тёмном цеху, почти что рядом с выходом, но не так, чтобы она могла случайно попасться на глаза какому-нибудь нечаянно оказавшемуся здесь человеку, он оставил пресловутую телегу, нагруженную мешками с золотом. Подбежав к ней, он обнаружил, что за время, прошедшее с того момента, когда он, более-менее удовлетворённый своей работой, оставил и телегу, и мешки на время в покое, золота стало ещё больше. Тогда, когда он упаковал его в мешки, второй мешок заполнился золотом не до конца, и в него можно было бы засунуть что-то около фунта с небольшим чего-нибудь сыпучего, но теперь он был набит натуго, по самое горлышко, а первый, который был заполнен до конца, теперь треснул по шву, и некоторая часть монет высыпалась из него прямо в телегу. Чертыхнувшись не то в досаде, не то в почти что суеверном изумлении, Ноймент присел рядом, снял с плеч рюкзак, который прихватил с собой на всякий случай из дома Руди, и стал сгребать высыпавшееся из первого мешка золото в него. Заполнив его где-то на одну восьмую (учитывая то, как стремительно росли в количестве эти проклятые монеты, заполнять больше он побоялся - если дело имело тенденцию продолжаться так и дальше, то его рюкзак мог лопнуть от давления растущей массы золота изнутри прямо по дороге, а само золото - высыпаться наружу), он сунул ещё по пригоршне в карманы своей куртки, ещё щепоть бросил в карман брюк, затем, подумав, положил ещё с десяток монет номиналом покрупнее во внутренний карман опять же куртки. Затем он встал, надел на себя рюкзак, попрыгал, проверяя, не тяжело ли, затем, более или менее удовлетворённый результатами, отошёл в сторону, и направился к выходу.
Здание теперь тряслось не переставая, да, впрочем, как ему казалось, теперь трясся, как припадочный, весь окружающий его пейзаж, а треск за входными воротами в помещение заброшенного заводского цеха стоял просто оглушительный - складывалось впечатление, что теперь по лесу пробирается целая армия бульдозеров и грейдеров, которые выкорчевывают и ломают все деревья, которые только попадаются им по пути - с потолка помещения сухим дождём сыпался какой-то мусор, паутина, пыль, отслаивающиеся пластами пыль, побелка, ржавчина и краска, несущие на себе вес всего здания стальные фермы и балки поскрипывали, периодически от скрипа переходя на жалобный стон - любому, кто не был бы слеп или глуп в критических масштабах, стало бы ясно, что задерживаться здесь ещё дольше хотя бы на немного чрезвычайно опасно, но Ноймент, выходя, всё равно не удержался от того, чтобы оглянуться назад перед выходом, и не посмотреть на набитые золотом мешки, оставленные им на телеге рядом со входом. Интересно, что будет теперь со всем этим, промелькнуло у него в голове, найдёт ли эти мешки кто-нибудь после, и сколько будет тут золотых монет, когда этот кто-то на них наткнётся? Если это произойдёт через месяц-другой, или три, то можно ли рассчитывать на то, что этот счастливчик найдёт этот цех, набитый золотом до потолка, что там будут выситься целые горы золота, как в хранилище Дядюшки Уткина? Что-то снаружи, сзади здания, оглушительно заскрежетало, а затем с шумом рухнуло на его крышу. В ответ то вздрогнуло, как ошалелое, а где-то под потолком цеха послышался громкий, как пистолетный выстрел, щелчок, и вниз с металлическим звоном посыпалось что-то мелкое. Если, конечно, тут ещё будет кому-то находить что-либо спустя два или три месяца, подумал Ноймент, похолодев, а затем, сжав лямки рюкзака покрепче, рванул прочь с заброшенной фабрики.
Там, снаружи, всё было ещё хуже, чем внутри, грохот и треск вокруг него были просто оглушительными, весь окружающий его ландшафт трясся, как будто бы в припадке, а в воздухе, мало того, резко пахло какой-то мерзостью, не то протухшими яйцами, не то горящим мазутом, так резко, что у Ноймента на глаза наворачивались слёзы. Он едва понимал, в какую сторону ему сейчас надлежит бежать, теоретически выходило так, что сейчас ему следовало повернуться направо, и, дай Бог ноги, нестись вперёд по подходящей для этого лесной тропинке до тех самых пор, пока она не упрётся в обочину кольцевого, по сути своей, шоссе, соединяющего три города - Гринлейк, Кранслоу и Биллейсвилл. Но проблема заключалась в том, что из-за всей этой тряски, шума и вони, да ещё и собственной паники Ноймент с трудом разбирал, какая именно из нескольких тропинка ему на данный момент подходит, и вообще - тропинки ли всё то, что ему на данный момент удавалось видеть. Чертыхнувшись, Ноймент решил идти наобум, не бегом, но как можно более быстрым шагом. Но даже так идти удавалось с большим трудом - в лицо ему лезли ветви каких-то кустов, то и дело появлявшиеся перед ним словно бы из ниоткуда, он спотыкался о кочки, проваливался в какие-то впадины, цеплялся ногами за поросли сухой травы и валежника, а сверху на него, плюс ко всем прочим, уже описанным выше, радостям жизни с раскачиваемых невесть по какой причине решившим разыграться в этих краях землетрясением деревьев сыпались сухие листья, мелкие и средних размеров ветки, семена, до этого не успевшие упасть на землю, и прочая, лезущая в волосы и за шиворот чепуха. Больше всего Ноймент боялся того, что чёрт надоумит его пройти рядом с каким-нибудь сухим деревом, которое плохо держалось в земле и до этого непонятного землетрясения, а последнее вытряхнет его из грунта, или переломит пополам окончательно как раз в тот момент, когда он, Ноймент, будет находиться на месте падения ствола, и ствол этот убьёт его, или, что ещё хуже, разобьёт ему голову, но оставит живым, при этом начисто лишённым возможности хоть как-то ориентироваться в пространстве, или разворотит ему плечо, превратив его в калеку на всю оставшуюся жизнь, или швырнёт наземь, и придавит всем своим весом, не давая ему не единого шанса выбраться из-под себя, и заставив его, таким образом, покорно ждать неминуемой гибели... Но, очевидно, черти в этот день были не в ударе, и Господь Бог всё-таки решил его от всего этого миловать. Один раз, правда, сверху на его голову рухнула здоровенная разлапистая ветка, у основания толщиной, пожалуй, с руку хорошо накаченного атлета, но, к счастью, в тот момент он оказался на пути её падения лишь косвенно, а потому она успела лишь с размаху шаркнуть его по затылку и по спине, щёлкнув его сзади, словно бы гигантской многохвостой плёткой, отчего он, подскочив на месте, рванул вперёд уже бегом, совсем уже перестав разбирать дорогу. Это-то его и подвело, и, несясь вперёд уже не по примерно представляемому им маршруту, а в буквальном смысле куда глаза глядят, он отклонился влево, и, вместо того, чтобы придти к краю шоссе, выбежал к опушке леса, на поле. Почти выбежал, до поля оставалось ещё буквально несколько футов, но тут лесная подстилка из старых и свежих опавших листьев под его ногами пропиталась какой-то непонятной влагой, и стала чавкать, как будто бы он шёл прямиком в болото, а влага эта вдруг стала разъедать его кроссовки, а затем, проникнув через довольно тонкие носки, обожгла кожу его ступней. Ноймент, скривившись от внезапно подкравшейся и ударившей по нему резкой, жгучей боли, зашипел, втягивая воздух сквозь плотно сжатые зубы, чертыхнулся, и невольно встал на месте. Боль от этого только лишь усилилась, а он вдруг почувствовал, что воздух вокруг сильно потеплел, и смердит так, словно он находился сейчас не в лесу, а на туше какого-то гигантского мёртвого животного, на чём-то вроде циклопических размеров дохлой амёбы, издохшей, а затем распластавшейся здесь на несколько миль вокруг. Вонь была такой сильной, что Ноймент, не выдержав, чуть было тут же не проблевался, но, сдержавшись, зажал нос, и стал пятится назад, осознав, наконец, что, куда бы он не пришёл, это место едва ли то самое, в которое он желал попасть до этого.
- Эй... - вдруг донеслось до него откуда-то справа, раздавшись совсем неподалёку, буквально в паре шагов от него. Голос был слабый и неприятный, с какими-то мерзкими хлюпающе-хрипящими нотками, совсем не такой, на который хотелось бы оглядываться - Э-ээй... Помогите... Помогите мне, пожалуйста...
Хотя, как и говорилось выше, поворачиваться на этот голос у Ноймента не было совершенно никакого желания, неосознанно, чисто инстинктивно, но он всё-таки сделал это... И тут же, в этот самый момент его и впрямь чуть было не вывернуло наизнанку, он даже поперхнулся, пытаясь подавить в себе этот мощный, практически уже вышедший из под его контроля рвотный спазм, и, сглатывая, вцепился рукой за ствол ближайшего дерева, чтобы не потерять равновесия на этой содрогающейся, как будто бы давно уже блюющей сама, земле.
Чёрт, что же за дерьмо тут всё-таки происходит, спросил Ноймент мысленно, обращаясь не то к Господу Богу, не то к самому себе, не то вообще неизвестно к кому, и по какой причине это всё могло здесь начаться?
- Помогите, - просипел человек, стоявший неподалёку от него. Он тоже был вынужден держаться за стволы находившихся рядом деревьев, причём не за один, а сразу же за два - но дело тут было явно не только лишь в том, что земля дрожала - Кто здесь есть?... Помогите, я ничего не вижу... Мои глаза...
Услышав о глазах, Ноймент таки не выдержал, и его вытошнило прямо на и без того пропитанную какой-то едкой гадостью лесную подстилку, вернее сказать, на какую-то моховую, чуть прикрытую опавшими листьями кочку, возможно, изгнивший древесный корень или пень. Ел он накануне весьма мало, а потому вытошнило его, по большей части, желчью.
А потом развернулся, и опять кинулся бежать - только в противоположном прежнему направлении.
Просто у этого чувака не было никаких глаз. Хотя, быть может, всего час, или чуть больше того были, пока оный не столкнулся с чем-то или кем-то, и это отняло у него глаза, вместе с большей частью кожи с его физиономии, превратив то, что от неё осталось, в какой-то ужасающий багрово-серый блин, свисающий с чуть прикрытых мышцами и мягкими тканями костей лицевой части его черепа.
А одежда этого парня, покрытая не то кровью, не то грязью, не то и тем, и другим и третьим, дымилась, как будто бы тлела прямо на нём - Ноймент даже не мог разобрать, что это за одежда, и имеет ли этот несчастный какое-то отношение к тем людям из правительства, которые, по слухам, копались в поле между Кранслоу и Гринлейком, найдя в нём что-то невероятно для себя ценное.
Да и не стоило бы об этом сейчас размышлять, наверное. Теперь Ноймент понимал, что выбежав туда, скорее всего, выбрал неверное направление, и двинул на северо-восток, вместо того, чтобы идти едва ли не перпендикулярно этому направлению, то есть на север, к шоссе. Он остановился, и, сбавив скорость, попытался эту ошибку исправить, на сей раз идя более как можно более тихо и аккуратно.
Через некоторое время ему удалось добраться до места, где почва и палая листва под его ногами были более-менее сухими, по крайней мере, пропитанными обычной для такого времени года лесной благой, а не этой странной липкой гадостью, разъедающей подошвы его кроссовок, носки, и кожу его пяток. Он чувствовал себя дьявольски измотанным, совершенно дезориентированным, задыхающимся от непонятной вони вокруг, ноги его жгло, как будто бы пламенем, и они буквально требовали, чтобы он остановился и осмотрел их, однако страх перед тем, что произошло в том треклятом поле, и, судя по всему, продолжавшим безостановочно двигаться вглубь рощи и через неё в сторону Гринлейка, заставлял его, в свою очередь, двигаться не останавливаясь тоже, стремясь как можно быстрее выбраться на шоссе. Он даже не рассматривал пока возможность того, что это, быть может, и не спасет его, потому что то, что произошло в поле, к тому времени, как он достигнет своей цели, может достигнуть и шоссе, причем, быть может, даже быстрее, чем Гринлейка, потому продвижению этой штуки туда мешали вставшие между городом и полем деревья в роще, а так же полунеобитаемые трущобы на северо-восточной окраине города, а с поля на шоссе был прямой выход, оно шло прямиком на него между рощей и тоже покрытыми лесом Старыми Холмами, словно каньон между скал, и пересекало круг соединяющего три города шоссе, как дробь рассекает надвое зеро. Ему, наверное, было бы безопаснее идти туда, откуда он удирал первоначально, то есть обратно в Гринлейк, где уже минут через десять уже никому не было бы до него дела, пробежать его краем на северо-запад, там уже выскочить на всё то же шоссе, а уже дальше ориентироваться, куда же ему двигаться дальше. Но Ноймент, само собой, слабо представлял себе, что происходит вокруг него, и даже не пытался предположить, представить себе, что там, в этом поле, сейчас происходит, и каким образом последствия этого будут расползаться по местности. Пока он бежал, а потом быстро шел, а потом плелся, прихрамывая, он натолкнулся ещё на, как минимум, троих людей, бредущих через лес от поля к городу, и изуродованных точно так же, как и тот, кого он встретил первым. Ну, не точно так же, но было видно, что все они пострадали от того же самого - у них были дико обожжены лица и руки, одежда на них превратилась дымящиеся клочья, а кожа напоминала расплавленную сильным жаром пластмассу. Потом, когда его кросс по лесу уже подходил к концу (он, правда, пока ещё не знал об этом), он чуть было не споткнулся о ещё одного, лежащего прямо поперек тропинки, по которой он шел, и, очевидно, уже умирающего - тот уже лежал на спине, и тяжело дышал, а лица у него не было, был только голый, покрасневший от свежей крови череп, чуть шевелящий нижней челюстью при помощи жалких остатков лицевых мышц. Неведомо как, но этот полумертвец почувствовал присутствие Ноймента рядом, и, по всей вероятности, желая помощи, потянулся к нему рукой, но руки у него не было, так же как и лица, были одни лишь обглоданные неведомо чем кости пальцев, уже недвижимые, и торчащие вверх, как какая-то жуткого вида ветка, покрытая красноватой дымящейся слизью. Увидев это, Ноймент безвольно пискнул, кое-как перепрыгнул этого несчастного, а затем понесся дальше, вновь перейдя на бег.
Пробелы между деревьями впереди, между тем, становились всё больше, и в них явственно проглядывало чистое голубое небо - лес, судя по всему, кончался, и Ноймент, кажется, всё-таки сумел подобраться к шоссе. Почуяв в себе надежду на скорое спасение, Ноймент, как мог, прибавил скорости, хотя уже едва плёлся вперёд от усталости, а резкая боль в ногах то и дело сводила их, заставляя Ноймента спотыкаться через каждые три шага. В голове его уже мутилось от боли и усталости, когда он наконец увидел, что подошёл к краю леса, и что сразу же за последними деревьями начинается покрытый жухлой травой и мусором подъём с обочины на дорогу. Ковыляя, он выбрался из леса, а затем чуть ли не ползком, как какое-то гигантское насекомое, поднялся по спуску вверх, на шоссе. Вокруг было тихо, не было видно никаких машин, не было даже слышно автомобильного гула вдали - он не имел никакого понятия, на какое время Руди и его приятель договаривались о том, чтобы последний приехал сюда, но внутренне прекрасно сознавал, что время это уже давно прошло, и что этот парень, который должен был подкинуть его сначала до Ричмонда, а потом и до Нью-Хоризона, скорее всего, никогда уже здесь не появится. Ему необходимо было двигаться дальше своим ходом. Но не с ногами же, которые в эти минуты словно бы объяло адское пламя! Прихрамывая, он пересёк шоссе, и уселся на его краю с другой стороны, свесив ноги на обочину, а затем кое-как стянул с себя кроссовки, сразу же вместе с носками. Проделал он это голыми руками, даже не позаботившись о том, чтобы обмотать их какой-нибудь тряпкой, хотя у него в рюкзаке были кое-какие шмотки, даже смена нательного белья, а потому обнажённую кожу ладоней и пальцев немедленно защипало. Чертыхнувшись, он отбросил обувь и носки в сторону, вниз по склону, а затем, щурясь и вытирая то и дело выступающие слёзы, кое-как осмотрел свои ступни. Выглядели они кошмарно - как будто бы заспиртованные ноги какого-нибудь гангренозного алкоголика в медицинском музее - кожа на них посерела, и стала сползать с мяса клочьями, повсюду вскочили волдыри, а кое-где виднелись кровоточащие язвы.
- Что... Что же это за дрянь такая? - промямлил Ноймент еле-еле. Ежу было ясно, что с такими ногами, а, тем более, без всякой обуви, он едва ли дойдёт до какого-либо населенного пункта, а если и дойдёт, то вряд ли выберется из него раньше, чем через несколько недель, а то и через месяц, потому что упадёт прямо на одной из его улиц, где его, быть может, подберёт кто-нибудь сердобольный, и вызовет "скорую", чтобы довезти его до больницы. Это если ему ещё повезёт, и он окажется в этом городе до наступления темноты, потому что после с ним может случиться всё, что угодно. А ещё он может упасть прямо по дороге к этому самому городу, и к тому времени забудет, куда он шёл, и кто он вообще такой, и то, что с ним случится в дальнейшем, будет целиком и полностью зависеть только лишь от случая... Он осторожно провёл большим пальцем по коже пятки левой ноги, и один из вскочивших на ней волдырей немедленно лопнул, прыснув в сторону кроваво-гнойной струйкой - язв на этой ноге тут же прибавилось. От увиденного Ноймента опять чуть было не вырвало, но уже было нечем, и он только лишь и смог, что сдавленно рыгнуть, отчего у него помутилось в голове и в желудке окончательно.
В какое же дерьмо я позволил себя втравить, подумал он сквозь это помутнение в совершенном отчаянье, это чёртово золото... Лучше бы его вообще не было... Золото внутри человеческого черепа... Растёт само по себе... Да тут идиоту стало бы ясно, что с ним что-то не так, что оно проклято, что оно приносит одни несчастья... Сначала стал врагом всем преступникам в своём городе, а теперь ещё и безногим инвалидом... Наверное, скоро и вовсе погибну... Чёрт меня дёрнул... Чёрт... Все ноги в крови...
Да, в крови. И все кроссовки, и носки, которые он только что выкинул, наверняка в крови тоже. И не только в крови, а наверняка пропитались генетическим материалом, который оставили внутри них его расплавленные этой непонятной дрянью пятки. Любой коп с собакой сумеет найти эти следы, а в любой медицинской лаборатории в течение часа смогут определить, кому они принадлежали. Их надо где-то укрыть... Закопать... Откинуть подальше... Он повертел головой по сторонам, ища их, а найдя - благо они были недалеко - потянулся к ним. Неуклюжий рывок вперёд с вытянутой рукой - и, вместо того, чтобы схватить их, он упал вперёд, а затем, совершенно потеряв равновесие и возможность держаться за что-либо, покатился вниз по склону. На этой стороне за обочиной так же рос лес, но он до него не докатился, потому что в самом низу спуск оканчивался ещё парой футов ровной поверхности, где он и остановился. Грязный, с голыми кровоточащими ступнями, облепленный мусором, листьями, землёй и сухой травой, с каким-то непонятным дерьмом, запутавшимся в волосах, со ссадинами и ушибами, полученными им во время падения, находящийся практически на грани безумия от всего того, что с ним за последнее время произошло, совершенно отчаявшийся, он не выдержал, и, находясь под действием истерики, захохотал во всю мочь своих лёгких. Теперь-то уж ему было совершенно всё равно, что с ним произойдёт дальше, абсолютно плевать что на Руди, трясущегося за него в Нью-Хоризоне, что на парня, которого он должен был сюда прислать с машиной, чтобы забрать Ноймента отсюда, что на золото в своём рюкзаке.
Золото.
Чёртово золото.
Он не слышал, как наверху, на шоссе, послышался звук мотора приближающегося на этот участок дороги автомобиля, затем лёгкий свист и шорох торможения, и, наконец, щелчок и хлопок отрываемой двери.
- Эй, кто здесь? - воскликнул наверху встревоженный мужской голос, и Ноймент, услышав его, замолк - Эй, парень, что с тобой? Ты с этого треклятого поля, эй?
Кто-то стал спускаться к нему по скату обочины вниз, туда, где он лежал. Ноймент испуганно замер - ну вот и всё, нашли, завертелась в его голове мысль, ошарашенная, и одновременно какая-то удовлетворённая.
- Паап, - крикнули наверху, на сей раз капризным девчачьим голосом - Ну ты что, с ума сошёл?! Зачем нам всякие бродяги, давай скорее уносить отсюда ноги сами!
- Потише, юная леди, - рыкнули в ответ; теперь голос первого звучал совсем недалеко от Ноймента, буквально в паре шагов от него - Мы все напуганы, но это ещё не значит, что мы должны закрывать глаза на чужую беду.
Над ним, словно восходящая над линией горизонта Луна на ускоренной видеосъемке, показалось лицо, под стать Луне же оно было круглым и широким, Луна, правда, никогда не имела густых, с проседью, усов щёточкой, и навряд ли когда носила бейсболку Нью-Хоризонских "Янки". Взгляд у мужчины был встревоженный. Ноймент лежал на боку, и мужчина, склонившись над ним, крупной, сильной лапой перевернул его на спину.
- Да вроде бы в норме, - пробормотал мужчина несколько озадаченно - Откуда ты, приятель? Из городов? Был в поле? А почему без ботинок? Ох ты, дьявольщина, да тебе же срочно нужно в больницу! Эй, Луис, - человек на несколько секунд выпрямился во весь рост - Спускайся вниз, живо, мне нужна твоя помощь! - опять склонился над Нойментом, успокаивающе положив руку на его плечо - Успокойся, дружище, всё в порядке, сейчас мы отвезём тебя в Хаммильтон, и положим тебя в городскую больницу. Я там отоларингологом работаю... Бесы меня занесли в этот дьявольский Биллейсвилл, знал бы, что здесь такое произойдёт, век бы туда не ездил! Сами еле оттуда удрали! Да что ты на меня так вылупился, как на врага рода человеческого? Говорю же - бояться нечего, всё в порядке, сейчас мы подберём тебя и отвезём в больницу, а эта лужа на дороге навряд ли нас догонит, она вроде бы перестала расти... Прикинь - нам пришлось объезжать её через лес, и это на моём-то пикапчике, ты просто представь себе, а?!
- В-в Хаммильтон, - переспросил Ноймент, немного придя в себя - Вы из Хаммильтона?
- Ну, парень, тебе что, от этой хрени уши позакладывало? Сказал же - я работаю отоларингологом в тамошней городской больнице, ухогорлоносом, ты меня понимаешь? В Биллейсвилле мы оказались совершенно случайно, смотрели запчасти для моего автомобиля, Сэм Геллинг, будь он неладен, сказал, что там их можно приобрести подешевле... Лу, чёрт бы тебя задрал, где тебя там носит?!
Кто-то наверху, на шоссе, крикнул в ответ "сейчас", и вновь послышался хлопок дверью. Голос этот был не девчоночий.
- Так что успокойся, приятель, всё будет в порядке, - пробормотал мужчина, смотря на него. В его тёмных, глубоко посаженных глазах ещё тлели искорки былого страха, страха перед чем-то невообразимо ужасным, увиденным этим незнакомцем ещё совсем недавно, но эти искорки уже постепенно гасли - Сейчас мы доберёмся до Хэмма, а там до нас эта хрень уже не доберётся ни за что на свете - в Интернете сказали, что Хаммильтон находится от основного потока этой гадости в стороне.
Рядом с мужчиной появилась ещё одна физиономия, куда как моложе, хотя и тоже круглая, но не такая широкая. Очевидно, это был Луис.
- В чём дело, па? - поинтересовался её обладатель у старшего, несколько напряжённо рассматривая валяющегося на земле Ноймента.
- Парню нужна наша помощь, - сообщил ему па - Давай, я хватаю его под руки, а ты за ноги - но только смотри поаккуратнее там, они у него в бифштексы превратились! - и тащим наверх, в машину. Отвезём его в город, в больницу...
- В город, это в смысле в Хаммильтон? - переспросил молодой, посмотрев на своего отца - А у него есть какие-то документы, медицинская страховка, ну и всё такое, чтобы там его держали?
- Пока обойдёмся без всего этого, - ответил мужчина хмуро - Я шепну словечко мистеру Дональдсу, он подержит его там, пока он не сможет перемещаться на своих двоих...
- У... У меня есть деньги, - пробормотал Ноймент хрипло - Я, если надо, заплачу...