...Паштет, оглядевшись в самолете, с удивлением обнаружил, что все его пассажиры коротко острижены, одеты в пятнистую одежду, и - с горящими едва скрываемым энтузиазмом глазами. Поначалу можно было бы подумать, что это какие-то охранники собрались на слёт, но бросалась в глаза одна странность - все эти пассажиры были призывного возраста и все они, как один, внимательно наблюдали за Паштетом.
После выхода из аэропорта Паштет был удивлён длинным рядом стоящих вдоль дороги автобусов в камуфляже. А когда проехал к месту, то просто поразился, как много бронетехники стянуто в район портала...
Чёткие ряды палаток летнего лагеря, весело дымящие полевые кухни, стоявшие под маскировочной сеткой передвижные электрогенераторы и машины связи, ощетинившиеся стволами в небо батареи ПВО, умывальники, полевые сортиры, стоявшие чуть в стороне небрежно замаскированные передвижные мастерские, и висевшие в небе вертолёты, парки техники и склады РАВ и ГСМ количеством и размерами поражали воображение. Даже промаршировавшему мимо Паштета батальону, судя по бескозыркам, моряков-подводников, нашлось место... И все люди, не отрывая взгляда смотрели на него...
А к вставшему в полном обалдении Павлу, почти бегом торопилась изрядная офицерская колонна во главе с генералом армии, и десятком генерал-полковников...
Генералы были толстенькие, старенькие, но держались молодцом. И одолели стометровку, почти уложившись в нормативы.
- Ты Паштет? - с ходу огорошил Паштета генерал армии.
- Нет, Марфа Васильевна я, - брякнул Паштет первую пришедшую в голову глупость. Вторая глупость в это время ждала своей очереди.
Генералы подхватили Паштета на руки и всё так же, бегом, рванули со своей добычей к притаившейся на краю леса штабной машине. Едва Паштета поставили на землю, как двери кунга распахнулись и...
- Мы рассчитываем на вас. Родина вас не забудет. Наши западные партнеры также планируют заброску "хроников" для корректировки нынешней объективной реальности...
- Каких "хроников"? - изумился Паштет, глядючи на совсем неожиданного собеседника.
Верховный главнокомандующий поморщился, затем сказал:
- У наших западных партнеров ведь всё, не как у людей. В общем, вы трое зачислены в первый отдельный батальон хронодиверсантов СпН ГРУ Русского Империума. Даже ваши койки там уже в казарме стоят. Навечно, так сказать.
Стоявший рядом Хорь легкомысленно шмыгнул носом... Серёгу же едва заметно передёрнуло.
А Пашка так и продолжал стоять, разинувши рот.
И вот под льющиеся из репродукторов слова бравурных песен и стихов российских поэтов и композиторов они входят в портал... И пока ещё портал не закрылся, они слышат:
"Стояло жаркое, засушливое лето,
Горели конопляные поля...
С надеждой на российского Паштета
Смотрела вся советская земля.
И три богатыря былинных,
Как на Руси бывало уж не раз,
Натянут Черным Властелинам,
Как водится, на жопу глаз..."
"Он затянувшись, отложил косяк,
Нажал педаль, и запустил реактор
(Который излученьем задолбал),
Перекрестился, дернувши рычаг...
И добрый наш советский мирный трактор
На звуковой рванулся за портал!"
Но последнее, что они слышат, это отнюдь не песня. А нечто совсем другое - чей-то незнакомый запыхавшийся голос:
- Постойте, задержите их! Им ещё надо расписаться в документах "О разделе трофейного имущества"! И нужно договориться и зафиксировать в документах - каким образом они будут отсылать нам сюда все положенные налоги и акцизы... А ещё - членские взносы в Русско-Российскую Многоимперскую партию, в которую мы их записали...
И голос генерала армии в ответ:
- Начфин, отвянь... Сгинь с глаз моих долой! Какого хрена ты, телепузик, здесь перед телекамерами маячишь?! Звездой телеэкрана хочешь стать? Так я тебе это сейчас устрою...