Сбился с круга? Так это пустяк. Мир не тот, что вчера, что минуту спустя. Ускользая от нас, кружат стрелы шутя. Он не тот, что вчера, что минуту спустя.
Я открыла глаза и была ошеломлена увиденным: меня окружала густая, непроглядная тьма. Тягучая и пожирающая все звуки вокруг, первородная стихия из которой однажды родился наш мир в целом и каждый из нас в отдельности. Тьма, в которую суждено вернуться всему, как только пройдет очередной цикл вселенной. Часы, дни, месяцы: всё это летело перед глазами со скоростью мысли, десятки лет вдруг превращались в мгновенья, а иногда напротив тянулись так долго, что я теряла цепь собственных размышлений. На моих глазах из тьмы рождалась вселенная: непроглядная холодная бездна расступалась, будто огромное уродливое нечто медленно размыкало наполненную смрадом, зубастую пасть. Первой возникла вода, ледяная и почти неотличимая от тьмы, а из её рагоряченного и взбудораженного лона, медленно рождался раскаленный добела огненный шар, и когда он наконец возвысился над своей бездонной "матерью", осветя все вокруг, началось нечто вовсе невероятное. Некогда объятая холодом вода, начала вдруг кипеть, бурля и производя облака обжигающего пара: настала очередь земли родиться из непроглядной бездонной пучины. К солнцу потянулись горы, начали растягиваться равнины:мир стал теперь более привычен глазу, но вокруг до сих пор не было ни единой живой души. Внезапно, время снова полетело с невероятной скоростью и я видела, как в воде появились растения, давшие жизнь чему то ничтожно малому. Малое быстро росло и крепло, оно проделывало тысячи превращений в секунду: от неразличимой молекулы до разумного существа, сделавшего первый робкий шаг на сушу и первый осмысленный вздох. Этот вздох положил начало всему, что было потом, но как не комично, существо, сделавшее его, врядли осознавало, что потребность дышать может иметь такую огромную значимость в истории. Оно, наверное, вообще не осознавало. Распластавшись на суше, существо грелось и жадно хватало ртом воздух: рыбья голова, будто в шутку приставленная к телу ящерицы, неожиданно уставилась на меня. Уродливые, полуслепые глаза смотрели глубоко в меня, в самые потаенные глубины души. - Пролиса - оно с трудом выдавливало из себя слова - ты не боишься того, что видишь? Меня охватила крупная дрожь. - Пролиса, каково тебе будет жить, после увиденного?
Я проснулась в своей комнате. В руках находился замусоленный том "Библии Чернобога", прочитанный наполовину, а у кровати стояла опрокинутая бутыль дешевого вина, которая в отличии от книги, была осилена мной до конца.
Я проснулась в своей комнате. В руках находился замусоленный том "Библии Чернобога", прочитанный наполовину, а у кровати стояла опрокинутая бутыль дешевого вина, которая в отличии от книги, была осилена мной до конца. Все еще не веря, что это всего лишь сон, я начала обсасывать и обмусоливать в голове всё, что видела этой ночью. Меня одолевало жгучее желание поделиться этим с мастером, на контакт с которым, я по понятным причинам не выходила около недели. За окном уже давно был день, такой же холодный и серый, как и все осенние дни до него. Я начала наспех приводить себя в порядок, крутясь у зеркала: вплела пару лент в волосы, кое-как оправила смятую одежду, в которой вчера уснула, посмотрела совершенно ничего не выражавшим взглядом на помятое, но ещё не потерявшее свою миловидность, лицо. Присев на кровать и натянув сапожки, я почти не вставая, подобрала с промерзшего земляного пола шарф, заброшенный туда вчерашним вечером и как обычно, уютно укуталась в него. Закончив эти сборы и параллельно думая, чего бы ещё почитать, я приступила к готовке скромного завтрака на скорою руку, половина от которого, должна быть честно отдана рыжему коту, живущему со мной. Кот терся об ноги, мурлыкал и как бы говорил своими лукавыми глазами о том, что время завтрака давно уже подошло, и даже ( о ужас! ) успело пройти и теперь самая что ни на есть, пора обедать.
- Тебе везет, негодник - ответила я ему - меня теперь заботят более важные вещи, да куда тебе понять... Можешь взять всё, но только сегодня.
Рыжий кот окинул меня скептическим взглядом: Я то, мол, всё понимаю - говорил этот взгляд. - Да только духовной пищей сыт не будешь. Кот, распушив хвост и напружинив лапы, потрусил к своей миске.
Решив больше не задерживаться, я направилась к выходу из дома, казалось, что на этот день было запланировано больше, чем возможно выполнить за несколько жизней. За распахнутой дверью меня поджидало то, чего уж никак нельзя было ожидать, откровенно говоря, даже надеяться на это - большая смелость и откровенная глупость: на пороге стоял мой учитель, одетый в черную робу и промерзший до костей, он улыбался уже не злой гримасой, напоминающей оскал, а совершенно идиотской и наивной улыбкой. Спустя несколько минут, мы уже как ни в чем не бывало, прогуливались вдоль по улице. Я все еще таила обиду, потому, сохраняла молчание, которое заставляло обоих чувствовать неловкость. Внезапно, Азазель затянул совершенно глупую песенку, смысл которой я так и не уловила, но неожиданность данного события заставила меня рассмеяться и начать наконец разговор.
- Ты знаешь, мастер, этой ночью у меня была достаточно странная практика... - я рассказала ему всё, думая тем самым произвести на него впечатление, но опустив на всякий случай подробности с вином. - Если Чернобог показал мне такое, ничего не потребовав взамен, то в чем подвох?
- А подвох в том, что с такими " практиками " и уж тем более их трактовками, ты не последователь Чернобога, а свихнувшийся сектант. - он сделал значительное ударение на предпоследнем слове.
- Это неправда - возмутилась я.
- Правда.
- Ничуть.
- И всё? - было видно, что моих аргументов ему недостаточно - С чего этому быть правдой? Только потому, что я по-твоему сказала ерунду?
- Послушай, диалог что-то совсем не клеится. - он отвел взгляд и голосом давал понять, что больше поблажек на сегодня не будет. Мой боевой характер совсем не хотел отпускать ситуацию - Ты говоришь так, учитель, лишь потому, что тебе нечего ответить...
- Нет, это действительно потому, что ты говоришь ерунду - он отчаянно стоял на своем, его задели за живое - напыщенное самолюбие. - Всё, что ты говоришь, от первого до последнего слова - не так, не правильно.
Ну так объясни, ты же пытаешься меня чему-то научить. - Боевой характер моментально уступил место просящему тону. - Я так ничего и не узнаю, если только кто то умный не объяснит мне... - Кому-то умному за это не платят, чтобы он убивал несколько часов жизни на рассказ о элементарных вещах, зарабатывая тем самым себе мигрень. Так что давай, разбирайся сама! - Он твердо оборвал разговор.
-Ты бываешь очень злым, мастер. - мне снова вспомнилось то горькое чувство в горле, чувство незаслуженной обиды.
- А теперь запомни: я бываю нормальный. А вот злой я чаще всего. - было видно, дальнейший диалог не принесет ничего хорошего, но я даже сейчас не унималась.
- Мастер всё еще недоволен мной? - наивно спросила я через пару минут. - Могу я это как то исправить?
- Угу. - сухо ответил он. - Скажи наконец хоть что то умное... А впрочем, мне уже пора.
Он не стал утруждать себя лишними разъяснениями и просто оставил меня посреди улицы. Вероятно, осмысливать свой поступок.