Аннотация: По дороге на дачу увидела очень красивые облака. Из ассоциаций с ними, и родился этот рассказ.
Высокий, крепкий мужчина стоит на каменном обрыве и смотрит прямо перед собой. Крепкие руки с тугими, узловатыми мышцами сложены на груди. Волосы, уже давно утратившие чёрный цвет и ставшие седыми, прядями развеваются на ветру. Сухая, огрубевшая кожа лица прорезана глубокими морщинами. Взгляд чёрных глаз, прямой и открытый, направлен вперёд, но в то же время он отсутствующий, как у человека, глубоко погружённого в свои мысли. Впрочем, так оно и было.
Обрыв. Выжженная, потрескавшаяся земля, оранжево-коричневый камень, много пыли и немного песка. Солнце здесь палит нещадно, от заката до рассвета, круглый год, разве что ночью, совсем ненадолго светило закатывается за горизонт, даря этой земле резкую и оттого обжигающую прохладу, да в короткий сезон дождей, которого просто не хватает этой измученной земле.
А там, если взглянуть дальше, за край, - пропасть. Но не только. Такого же, выжженного цвета каменистая тропа, дорога, вокруг которой - провал. Когда, как она возникла? Была ли на месте бездны когда-то земля? И какие силы удерживают до сих пор эту дорогу в целом состоянии? Какие и чьи Боги хранят то, к чему она ведёт? Сколько веков, а может быть тысячелетий ей?
И, наконец, как итог, путь заканчивается. Здание. Огромное здание, когда-то бывшее произведением архитектуры, давным-давно должно было обратиться в пыль. Но нет. Те же Боги, что стерегут дорогу, следят и за строением. Что это? Огромный склеп? Замок? Огромное захоронение? Нет, всё не то. Храм. Да, наверное, это будет самым верным словом. Больше всего это строение напоминало древний храм. Овеянный сухими ветрами, забытый под палящим солнцем, он продолжает стоять, несмотря на всеобщую обветшалость и запустение, несмотря на частичное разрушение верхних этажей, остаётся всё такой же непоколебимой твердыней, которой был и много лет назад. Такого же цвета, что и всё вокруг, сложенный из того же материала, он словно вырос из этого камня, являясь его неотъемлемой частью.
Это отсюда, с высоты обрыва, и храм и дорога кажутся лежащими на ладони, но, даже сейчас видно их истинное величие, они производят неизгладимое впечатление. Что же говорить о чувствах, когда вступаешь на этот путь сам.
Да, именно отсюда, мужчина когда-то увидел всё это в первый раз. Именно отсюда...
-Дедушка?
Мужчина резко оборачивается, первым порывом желая прогнать отсюда непрошеного гостя, но тут же опускает руки. Нет, поздно. Что суждено, то суждено. Ведь когда-то и он сам тоже так пришёл сюда.
Молодой парень, по телосложению очень похожий на мужчину, если повернуть для того время вспять назад на десятки лет, с непослушными чёрными волосами, постоянно спадающими на лицо, чуть удивлённо осматривается. В глазах прячется упрямство. Шаг, ещё шаг, ещё... пока юноша не встаёт на край обрыва и поражённо не застывает рядом со старцем.
-Дедушка...
-Сядь! - негромко, но властно говорит мужчина. Ни ноты досады в голосе, ничего, лишь чуть плотнее сжал губы, да лицо окончательно превратилось в застывшую маску.
-Но что это? - забыв, с кем разговаривает, в первый момент не слушается парень.
-Я сказал, сядь! - так же, не повышая голоса, хотя никакой крик не смог бы заставить повиноваться больше, не поворачивая головы, сказал мужчина. И парень отступил под непреклонным авторитетом. Только впечатление от увиденного вообще могло заставить его повиноваться не сразу. Сделав несколько шагов назад, он сел на землю, скрестив ноги перед собой.
Между тем, мужчина заговорил. Тихо, обращаясь совсем не к юноше, а к кому-то ведомому лишь ему. Горечь. Самое страшное в голосе это глубокая, непередаваемая горечь.
-Зачем? Неужели тебе недостаточно? Неужели той жертвы мало? Неужели тебе нужно загубить ещё одну жизнь?
Нет ответа. Лишь тоже сжигающее солнце, лишь тот же режущий ветер.
***
Парень сидел прямо, гордо. Мужчина, бывший ему и вправду дедом (хотя в их племени было принято так обращаться к любому пожилому человеку), а так же являющимся на данный момент одним из входящих в Совет племён, был непререкаемым авторитетом для всех. Но внук пошёл весь в него и даже дед не мог заставить его согнуться или склонить голову.
Но как же его поразили слова мужчины! Никогда, ни разу за свою, пусть и не большую жизнь, он не слышал горечи в голосе этого несгибаемого и волевого человека. Даже тогда, когда умерла его жена. Даже когда второй сын умер в войне. Даже когда...
-Зачем ты пришёл? - вновь ровный и спокойный голос вывел юношу из задумчивости.
-Найти истину, - пожал парень в ответ плечами. Слишком много легенд, слишком много слов всегда говорилось о легендарном Храме, вот только многие считали это вымыслом. Так нет, поди ж ты, существует на самом деле. Вот он, огромный, величественный, перед глазами. Кажется, руку протяни - достанешь. Как бы не было обманчиво расстояние.
-Нашёл? Вот она, перед тобой. Да, Храм существует. Дальше?
***
-Ох, слишком резко, слишком грубо мужчина разговаривал с пареньком, со своим внуком, которому и исполнилось то двадцать циклов совсем недавно. Не так, ох не так он должен был разговаривать с ним. Но слишком свеж в его памяти был другой разговор, произошедший здесь. А воспоминания его разговора с вождём их клана вообще никогда не изгладятся и не потускнеют в сознании. А прошли то уже десятки лет...
...-Он существует!
-Да.
-Вождь, но почему, как? Неужели, все остальные легенды, правда?
Снисходительный взгляд выразительных светло-серых глаз, так поразительно контрастирующих с загорелой кожей, на пылкого и импульсивного юнца.
-Да...
Эти глаза уже знали, что этот молодой человек, наплевав и оставив всё, броситься искать дорогу в Храм. И найдёт её. И пройдёт весь путь. И найдёт, то, что искал, пусть даже не так, как надеялся. И вернётся. Но навсегда оставит огромную часть себя там, за полуразрушенными воротами. И так и не сможет потом дать себе ответ, стоило ли потерянное приобретённого, пытаясь поверить, что стоило.
И после, через много лет, ему вот так же придётся наставлять очередного юнца, решившего рискнуть всем. Такие рождались всегда. Каждое поколение. Каждое поколение кто-то приходит на этот обрыв в поиске. А после идёт по дороге. Не все, увы, не все возвращаются.
Короткий разговор сейчас, и снова молчание. Почему, что случилось, раз Храм требует себе вторую жертву за это поколение? Никому, никому и никогда мужчина не пожелал бы пройти этот путь. И никто бы из проходивших не пожелал бы. И всё же каждый раз находится человек, силящийся отгадать тайну Храма. Впрочем, всё пошло не так ещё год назад.
...Молодая, гибкая, обманчиво хрупкая девушка стоит перед ним и упрямо смотрит в глаза.
-Не уговаривай. Я всё решила. Ты сам знаешь, что теперь ничего не сможешь сделать.
-Знаю, - кивает мужчина. - Но от этого легче не становится. Лея, это не для тебя. Никогда ещё, ни одна девушка не вступала на эту дорогу. Это слишком опасно. Ты не представляешь, чего это стоит. Чего это стоило каждому.
Бесплотная попытка уговорить. Даже зная, что это бесполезно. Девушка только упрямо сложила руки на груди и вскинула подбородок в вверх. Нет, эту не переубедишь.
-Я должна попробовать. Что ты мне предлагаешь? Отступить? Сейчас? Нет, дедушка. Ты меня слишком хорошо знаешь, что бы предлагать это. И не говори, что это опасно и сложно. Я... Я понимаю, что представить себе этого не могу и быть готовой к этому тоже. Но цену надо платить.
Как не хотелось ему отпускать Лею, девушку не из их племени, (даже не из их рода!) но выросшую здесь. Доказывающую каждый раз, что пренебрежительного понятия "не женское это дело" для неё не существует. И если кому-то и суждено сломать старые устои, так это ей. И всё же...
Они тогда ещё долго сидели и разговаривали на обрыве. Мужчина рассказывал Лее о том, что пережил сам, силясь хоть как-то подготовить её к тому, что ожидает там, дальше. Но ни страха, ни волнения он так и не увидел. Девушка была полностью готова. И когда солнце клонилось к закату, а Храм приобрёл несвойственный ему красный оттенок, Лея, наконец, поднялась на ноги. Мужчина последовал за ней. Девушка прерывисто обняла его, прощаясь. И, не оборачиваясь, пошла вниз.
-До встречи. Я вернусь.
Но вот год прошёл. Не вернулась.
Мужчина покачал головой, отгоняя наваждение. До сих пор перед глазами у него стояла та встреча. И каждый раз, приходя сюда, он с надеждой смотрел на тропу, ожидая, не увидит ли он там крошечную фигурку возвращающейся девушки. Увы. И вот теперь внук.
-Ты понимаешь, насколько опасно всё это?
-Да нет, пожалуй, не очень, - покачал головой юноша. - Но всё же готов. А ещё, вот что я осознаю точно, за всё надо платить.
Мужчину словно поразила молния. Он замер на месте, а потом медленно перевёл взгляд на внука.
-Что? Повтори!
Парень повторил
-А что? - Добавил он чуть раздражённо в конце.
Вот, пожалуй! Вот оно! Вот она, та самая разгадка. Юношей движут совсем иные причины, нежели другими. Мысли лихорадочно проносились в голове, хотя внешне буря эмоций, творившаяся внутри, ничем не проявлялась. Все! Каждый - мужчина это знал точно, ведь и сам был таким - прекрасно осознавали, зачем они идут, но никогда не понимали, что за это придётся оплатить огромную цену. Понимание приходило потом, но тогда уже было слишком поздно. Слишком идеалистично, они мнили, что знают то, что их ждёт. Нет. О том, насколько глубоко они ошибались, становилось ясно значительно позже. Когда выбора уже не оставалось. Они считали себя готовыми к трудностям и опасностям, а на деле выходило совсем наоборот. Слишком самоуверенны? Да, пожалуй. Но что движет его внуком, если он даже не представляет того, что его там ждёт?
Единственной, кто, насколько знал мужчина, представляла всю картину целиком - и опасность, и цену, и зачем ей это надо, была Лея. Откуда- Богам известно. Да может быть Храму.
И, смотря на внука, мужчина понял. Тот не был одержим идеей Храма, как уходящие туда. Не искал славы, денег, богатства, которые мог дать Храм. Как подачкой. Нет. Всего этого он мог добиться сам. Реализовать свои мечты и желания - тоже. Лишь одного ему не хватало.
-Ты идёшь туда из-за неё?
-Да. Если для неё это было настолько важным, то я тоже должен попытаться. Тем более... - тут взгляд парня стал неожиданно весёлым. - Я уверен, что она жива. И именно поэтому, ты, дедушка, мне поможешь.
Мужчина лишь развёл руками. Внука не переубедить. Молодость слишком горяча, а когда человека ведёт в Храм такая цель, кто он такой, что бы мешать ему? Даже зная, что Храм не выпустит юнца, не потребовав цены. Страшной цены.
Солнце садилось. На обрыве, сложив руки на груди, неподвижно замер мужчина, в свете заката походившего на статую, вытесанную из того же камня, что составлял всё вокруг. Лишь ветер треплет волосы. Неподалёку от него сидит, поджав ноги, юноша. Оба похожи гораздо больше, чем им кажется. Оба смотрят на Храм, раскинувшийся внизу. Всё уже обговорено, а решено ещё раньше. О чём они думают? Чего ждут, желают или боятся?
Солнце догорает, бросая свои самые последние лучи. Наконец начинает веять прохладой. Юноша легко поднимается на ноги. Храм его ждёт.