На следующую ночь Потерчонок вышел на зов своих маленьких друзей. Хухи сновали по берегу и приглашали поиграть в догонялки. Это была самая любимая игра мальчика. Прятаться было тяжело - яркие огоньки вокруг головы всегда выдавали его присутствие даже в самых - самых темных местах. А в догонялки он играл ловко. Младенческие ножки были маленькими, но очень быстрыми. Он смешно переваливался, но неизменно догонял своих пушистых друзей. Лес с большим удовольствием наблюдал за этими невинными забавами, а иногда даже и сам участвовал в этих играх.
Внезапно послышались странные громкие звуки. Таких Потерчонок еще ни разу не слышал. К их озеру если и приходили гости - то только добрые лесные обитатели. Они мирно пили воду и уходили так же тихо. Как и приходили. А сейчас звуки были резкими. Очень резкими и очень громкими. Малыш растерялся. Он бросился бежать к озеру, откуда появилась взволнованная мать, но было уже очень поздно. Какое-то страшное животное вонзило ему в спину большие острые зубы. Малыш упал. Дикий ужас охватил его тельце. Мальчик обмяк в зубах огромного пса. Он не мог шевелиться, но слышал, как кричала его мать. А еще он слышал голоса людей. Едва подняв голову, Потерчонок узнал одного из них - это был недавно спасенный мужчина.
Собака кинула тельце ребенка на землю и опять в ярости вцепилось в него зубами. Еще чуть-чуть и от малыша осталась бы небольшая кучка растерзанной плоти. Он умоляюще поднял к небу глаза, перевел взгляд на поверхность озера и закричал. Так он кричал только во время своего рождения. Мать в это время билась в сетях, накинутых на нее людьми. Услышав крик своего дитя, она закричала ему в ответ. Хухи, прятавшиеся под корягами, выбежали на этот зов. Деревья ожили. Они любили обитателей озера. Им нравились косы, в которые русалка заплетала их зеленые ветви и украшала кувшинками, им нравился веселый смех Потерчонка, им нравились эти невинные забавы. Деревья негодовали. Негодовал весь лес. Он помнил муки обоих страдальцев, он помнил отчаяние и голод, постоянно сопровождающие двух его жителей. Лес хорошо помнил все.
Деревья зашумели кронами. Из-под земли вздыбились толстые корни и обхватили ноги пришельцев. Тонкая лоза дикого винограда скользнула с ближайшего ствола дуба и прочно связала пса, готовящегося порвать маленького Потерчонка. Объятия ее были такие сильные, что пес взвыл от боли, выронив тельце мальчика. Малыш не шевелился. Он не мог. Хухи заботливо подкатились под его спинку и потащили к воде.
Люди кричали от ужаса. Ожившие деревья прочно привязали их корнями к земле, из которой быстро вырастал плющ, плотно оплетая тело каждого. Русалка высвободилась из сетей и бросилась к своему ребенку. Малыш лежал у кромки воды и не двигался. В воду хухи идти боялись. Они были лесными духами. Возле воды можно было резвиться, но заходить в нее нельзя.
Хрестя взяла малыша на руки. Он открыл глаза. Ручки и ножки безвольно свисали, маленькая спинка была вся изодрана зубами собаки. Мать, нежно прижимая младенца к груди, горько и беззвучно заплакала. Когда она погрузилась в воду, человеческие крики уже были почти не слышны. Они превратились в глухой гул, едва сочившийся из-под плюща, превратившего людские тела в небольшие стволы деревьев.
Вода сомкнулась над Хрестей и разгладилась. Травы стремительно повырастали из земли и скрыли все следы человеческого безумия. Лес погрузился в тишину.