Лернер Анатолий Игоревич : другие произведения.

На Перекрёстке Судьбы. Отрывок третий

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    это вторая книга романа об ессеях "Завет Нового времени"

   ПО ДОРОГЕ К ПЕЩЕРЕ ЦАРЯ ШЛОМО
   Проснулась Ребекка от того, что Давид гладил её по голове.    
   - Вставай, душа моя, - будил он её. - У нас много дел.
   - Мы уходим? - спросила Ребекка, потягиваясь. - Куда? Искать пещеру царя Шломо?
   - Мы уходим из Кумрана, - решился сказать всю правду Давид, и добавил: - Навсегда.
   - Но как же, так? - спохватилась Ребекка, вспомнив о том, что сегодня вечером она собиралась проститься с Йешуа, который покидает Пустошь. А уходить куда-то из Кумрана, в планы Ребекки не входило. Она замотала головой и сказала: - Вечером мне надо быть дома!
   Но Давид не стал её слушать.
   - Собирайся, - чётко отдал распоряжение он, тоном, не принимающим возражений. - Я сказал, что мы уходим навсегда.
   - Навсегда? - переспросила Ребекка.
   - Навсегда!
   - Но как такое может быть?! - воскликнула она и вспомнила дедушкино пророчество.
   Давид держал в руках небольшой свиток пергамента:
   - Письмо, доставленное голубем, - сказал он, кивнув туда, где почтальон косил немигающим глазом и клевал  семена пшеницы из раскрытого мешка. - Через римлян, присоединившихся к сыновьям Израиля, сообщают, что не только князю, но и всем кумранитам грозит серьёзная опасность. Принято решение, что мы обязаны оставить страну.
   Ребекка молчала. Она была растеряна.
   - Есть время попрощаться со всеми? - на всякий случай спросила она, но дед покачал головой и отошёл к загону для скота.
   - Помоги! - позвал он внучку, и они вместе одолели запор ворот, выпуская баранов и коз.
   - Кто такие, эти присоединившиеся? Можно ли им доверять? Почему они нас предупреждают об опасности? - спрашивала Ребекка, ловко увиливая от потока животных, вырвавшихся из тесноты загона на свободу.
   - Сын Авраама, Ицхак, взял в жёны Ривку, и когда она понесла в чреве, то пошла к пророку, чьими устами говорил Ашем, и сказал Он: "Два народа в утробе твоей, и две нации из утробы твоей разойдутся. И нация от нации будет укрепляться, и старший будет служить младшему". Так на свет появились братья-близнецы Эсав и Йаков. Эсав был старшим. Он оказался неисправимым лжецом, которому праведный образ жизни Йакова был и скучным и чуждым. Всё своё детство он лишь делал вид, что придерживается учения Авраама, а мечтал о другом для себя пути. И пришло время, и Эсав стал прародителем римлян,  а Йаков стал прародителем иудейского народа.
   - Значит, верить присоединившимся нельзя.
   - Почему?
   - Сам же сказал, что Эсав был неисправимым лжецом.
   - Знаешь, душа моя, Йаков очень любил Эсава, свято веря, что раскаявшись, брат сможет свои дурные качества превратить в добрую силу. Люди, которые нам помогают, знают эту правду и кое-что понимают в братской любви,  - говоря это, дед опоясался талесом, надел на себя кожаный нагрудник, пристегнул к нему пояс с кинжалом и мечом, набросил сверху белый плащ, а поверх надел халат из верблюжьей шерсти. После этого он стал походить на бедуина, местного пастуха, который не опасен, если его не трогать.
   - Но как может брат убивать брата? - спросила Ребекка, наматывая на голову кусок материи, пряча под ней копну волос.
   - Это не братья истребляют друг друга, это свет пробивается через сгустившуюся тьму.  - Дед сильно подул в хитрую беззвучную свирель, на сигнал которой примчался  Зэев. Он счастливо повиливал хвостом, как бы говоря всем своим видом, что немедленно готов исполнить любую команду.
   Трижды прошептала еле слышимая свирель, и пёс кинулся за баранами, направляя их в сторону Перекрёстка Судьбы.
  
   *******
  
   Давид усадил Ребекку в седло и подал ей поводья. Потом взобрался в седло сам, и направил ослов за стадом. Сытые, мускулистые животные послушно ступали по каменистой дороге, а дед спешил вложить в голову внучки непомерную ношу знаний, словно предчувствуя что-то недоброе...
   - Мы те, кто хранит Знание, и истинную историю земли Израиля. Она завещана нам Ашемом для служения в любви и гармонии с миром. Но когда гармония нарушается, находится кто-то, кто изгоняет нас с этой благословенной земли. Страшно сказать, но свет Ашема, поселившийся в Храме, выстроенном царём Шломо, сохранился в чистоте всего лишь тридцать три года, пока царь Египта Шешонк не разграбил Храм. Но это было время, о котором мы не вправе забывать. Именно тогда Иерусалим стали называть Городом мира, а иудеев - народом мудрецов и законников. И просили  народы,  пророков и священников, чтобы обучали те их детей мудрости и наукам.  И становился Храм  местом просвещения народов, куда устремлялись не только евреи, но и те, кто верил во множество божеств, почитая бога иудеев, как одного из них. И те, кто ни в кого не верил, но кого притягивала сила и чистота, тоже устремлялись к Храму. Так многие обретали знание и веру в Единого бога, проходили гиюр, и оставались на многие годы при Храме, обучаясь наукам и тайнам общения со Всевышним.
  
   *******
  
   - Дедушка, а почему Ашем так испытывает нас? - спросила Ребекка.
   - Каждому поколению Ашем дал своё испытание, - ответил старый Давид.
   - Но эта война с Велиалом? Она длиться уже много лет, неужели этому не будет конца? Что говорят об этом наши провидцы?
   - Наши пророки утверждают, что закончится это в Конце времён, когда восстанут сыны Израиля против жребия сынов Тьмы, бесчестящих Завет, и дети Света выступят против войска Велиала, и всех, кто будет тогда с ними.
   И поднимутся отовсюду сыны Света. И вернутся в Святую землю - из Пустыни народов в Пустыню Иерусалимскую. И чтобы защитить границы Израиля, сыны Леви, Иуды и Вениамина уйдут в пустыню, чтобы сразиться там с несметными полчищами киттиев.
   И тогда повернёт царь киттиев против Египта, но не справится, и в великой ярости обратит свой гнев на Север. И сразится с царями Севера, которые вооружали их врагов.
   Наши пророки говорят, что это самое время, которое и станет спасением для народа Божьего, ибо наступит конец власти Велиала. И вечная гибель придёт всему его жребию.
   "Будет смятение великое средь сынов Йафета, и падет Ашшур, и никто не поможет ему, и исчезнет власть киттиев, дабы низверглось без остатка нечестие и не уцелели сыны Тьмы", - эти слова мы переписывали со свитков наших пророков, хороня их до Конца времён...
   - И что, до Конца времён, так ничего и не удастся изменить? - ужаснулась Ребекка. Давид печально улыбнулся и сказал:
   - Во все времена были те, кто освещали самые тёмные места земли и человеческого сознания. Это труд Святых, который ни на день невозможно прекратить, чтобы не ввергнуть землю в хаос тьмы велиалова безумия. Свет Ашема, исходящий от таких людей - непрерывен, и вечен. И будет он вплоть до великой той войны. И сила детей Света никогда не ослабнет, и будут они светить всё более, пока не выйдут все сроки Тьмы. И в тот срок Божий, осветит высота Его величия все уголки мира для благословения, славы и радости, и долгоденствия всех сынов Света. И объединит Бог Израиля их повсеместно, на великое побоище, ибо будет грозным тот день стеснения Его народа пред Ним. И в тот грозный день Воздаяния, падут киттии, ибо день тот назначен Ашемом от века для войны, в которой Он уничтожит всех без исключения сынов Тьмы. Пророк говорит, что, не смотря на то, что для великого побоища сойдутся мужи земли, чтобы вместе сражаться, ради могущества Божия, в грозный день стеснения Израиля, будет великий шум и трубный клич Божественных Ангелов, ибо главная битва произойдёт над головами мужей, сошедшимися со жребием Тьмы. В тот день, Божественный сонм сразится с падшими ангелами, и станет он для народа Израиля днём, искуплённым Богом. Таких дней не бывало от приближения его до самого свершения. День всеобщего и вечного искупления народа в битве с киттиями".
   - А как можно сохранить непрерывность Света Всевышнего?
   - По-разному, - ответил Давид. - Кто-то трудится пахарем, давая пищу детям, старикам и мудрецам, кто-то стережёт их покой от воров и грабителей, а кто-то хранит непрерывную связь с Ашемом и Небесным воинством, кто-то Светом мудрости освещает самые тёмные места земли и человеческого сознания. А все вместе - мы делаем работу, которую невозможно прекратить ни на день, ни на миг, ибо Свет Ашема - непрерывен.
   - Дедушка, - спросила Ребекка, - а у тебя теперь какая работа будет?
   - Моя главная забота - это ты, - ответил, улыбаясь, Давид и добавил:
   - Учить тебя премудростям Устной Торы - часть моей работы. Я очень верю, что ты донесёшь их смысл до своих детей, а те объяснят их своим детям, и эта нить не прервётся никогда. И это тоже часть моей работы, как и то, что мы сделаем всё, чтобы сохранить Знание для детей Света будущего. Ведь если их предупредить о многих неверных шагах, быть может, встанут они на путь истины, и тогда Конец времён не будет так пугать человечество своей неотвратимостью.
   - А кто-то пытался предупредить от неверных шагов наших братьев?
   - Конечно! И не раз. Но нечестивый Эсав узнав о пророчестве, говорившем, что старший брат будет служить младшему, сделал смыслом своей жизни, чтобы притеснить, подмять младшего брата-близнеца и заставить служить себе. По разные стороны Света и Истины, встали не только братья, но и те народы, которые они породили.  
  
   ИСЧЕЗНУВШИЙ КОВЧЕГ ЗАВЕТА И ЕГИПЕТСКИЙ ХРАМ
  
   - Дедушка, мы говорили о царе Шломо. Что должно было случиться, чтобы мудрый правитель так изменился?
   - Наши Мудрецы считают, что всё это случилось из-за Ковчега.
   - Из-за Ковчега Завета? Исчезнувшей реликвии народа?
   - Ковчег Завета был Главной реликвией. Это был не просто ларь, сооружённый из акации. Согласно наставлениям Ашема, он имел два с половиной локтя в длину, полтора в ширину и высоту. Внутри и снаружи обит чистым золотом. По верхнему его краю шёл золотой венец, на котором крепилась золотая крышка. Золотые херувимы,  с обращенными друг к другу лицами, прикрывали ларец простёртыми вверх крыльями. И лица их светились, когда народ шёл по пути Закона, или старчески тускнели, когда Закон был попран. Над ними, в облаке Славы, являлся Ашем, и поверх ларца, как раз между двумя херувимами, говорил с Моше.
   Когда Моше произносил: "Вернись, Господь, к десяткам тысяч тысячей Израилевых", - это означало очередную остановку.
   Левиты опускали Ковчег, и вокруг него возводили золотые стены Скинии Собрания. Затем, они перебрасывали через них несколько пологов. Каждый полог натягивался при помощи верёвок и вбитых в землю кольев. Когда шатёр был готов, Ковчег Завета занял специальный шкаф - Арон а-Кодеш, находящийся в западной части Мишкана, в помещении, которое было отделено завесой и носило название Святая Святых. Входить в него разрешалось только первосвященнику, и только раз в году - в Йом Кипур.
   Второе помещение имело название Кодеш - Святилище. Здесь устанавливали золотой стол для двенадцати хлебов, золотую менору на семь масляных лампад, и золотой жертвенник для воскурения благовоний и душистых трав.
   Сам же, Двор Мишкана, или Скинии Собрания, был огорожен сеткой, растянутой на высоких столбах. У восточной стороны находился вход, рядом с которым располагался главный жертвенник. На его стены священники выплёскивали кровь принесённых в жертву животных, а левиты сжигали их туши на жертвенном костре. Чтобы содержать место в чистоте и святости, нужна была вода. Много воды. Поэтому, сразу за жертвенником устанавливали большой медный чан, который заполняли ежедневно до краёв.
   Стоянки были продолжительными, чтобы народ мог без суеты и с усердием изучать Тору. Но когда Моше получал повеление Ашема уйти со стоянки, он провозглашал: "Восстань, Господь, и рассеются враги Твои, и побегут ненавистники Твои от лика Твоего", - и тогда левиты легко разбирали шатёр. Стоило только извлечь колья, и полог провисал. А стены разбирались очень быстро, делясь на отдельные доски, покрытые золотом. В разобранном виде всё укладывалось на несколько повозок, запряжённых быками. Ну, а сам Ковчег Завета, открывал процессию. Его первым несли левиты на плечах, а затем лишь они несли столы предложений, большой и малый жертвенники. И весь народ покорно следовал за ними.
   Во времена могущества детей Йакова, многие народы, испытали на себе гнев Ковчега, когда он превращался в грозное оружие. Поднимаясь в небо, он одним своим видом наводил ужас на врагов. Одни гибли от того, что видели его, иные - от того, что слышали. Звуки, которые издавал Ковчег, воздействовали не только на людей. Они легко разрушали стены крепостей в шесть шагов толщиной и лишали разума противников... Вылетающие из Ковчега молнии, нещадно убивали и поражали скот.
   Пока в Ковчеге пребывала Шехина - никто не осмеливался нападать на нас, ибо знали: Ашем защищает Свой народ, пока тот занят пробуждением в себе Света.
   - Но что же случилось со Шломо?! - спросила нетерпеливая Ребекка, с широко раскрытыми глазами.
  
   *******
   - Случилось так, что Шломо стал одним из немногих, кто пробудил в себе Свет Ашема, но из-за многочисленных жён-идолопоклонниц свернул с пути святости, породив в стране беззаконие.
   - Как такое могло произойти?
   - Дело в том, что приближенные к Ковчегу священники и левиты, стали открывать в себе поразительные способности. Они стали приписывать эти свойства себе, и в греховной гордыне всё реже призывали Ашема. Теряя первоначальную чистоту, они уподобились язычникам, обратив  свой взор в сторону волшебства и  чародейства, посвятив ему силу, взятую у Ашема. И тогда Господь оставил народ свой, лишив защиты, а Ковчег Завета превратился в обычный ларец. Божественное Присутствие оставило его, и Ашем в облаке больше не появлялся над крыльями Херувимов, не общался с первосвященниками и царями. Храм утратил свою святость и смысл. Без присутствия Шехины, он стал превращаться в собрание язычников. И чтобы этого не произошло окончательно, предмет поклонения было решено спрятать. Из Иерусалимского Храма он незаметно исчез, и объявился в храме, построенном праведником Хонио и его сыновьями в Египте. Это была точная копия Иерусалимского Храма, и Ковчег Завета находился в его Святая Святых.
   - Странно знать, что Иерусалиский Храм построили в Египте.
   - Наши пророки знали, что в будущем, Храм ожидает разрушение, и поэтому пошли на такие меры. В земле рабства они построили точную копию Иерусалимского Храма, где молились за возвращение Ашема на Святую землю. Все дальнейшие события показали их правоту. Храм в Иерусалиме был восстановлен.
   - Как это?
   ­- Это долгая история...
  
   ВОЗРАЩЕНИЕ ИЗ РАБСТВА И НОВЫЙ ХРАМ
  
   Через пять лет после смерти царя Шломо, пережившая множество потрясений страна, пришла в невероятный упадок. Больше двух столетий, она подвергалась грабежу, пока не вторгся царь Вавилона, который увёл народ в рабство, а Храм разграбил, а что не смог забрать с собой, то уничтожил огнём.
   - И вот, священникам из Храма в Египте удалось вымолить прощение народу Авраама, Ицхака и Йакова. Через 70 лет рабства, Ашем решает, что довольно, и возвращает свой народ на дарованную Им землю. А чтобы те смогли восстановить Храм, Ашем устраивает войну между двумя царями величайших империй.
   Для этого Он направляет к царю Персии,  Киру Великому, ангела, и тот во сне сообщает, что правитель Вавилона, Навуходоносор, вынашивает планы напасть на него.
   - Почему бы тебе не опередить его? - спросил ангел. - Нападёшь первым - победишь. А победа в этой войне означает единоличное господство во всём мире.
   Кир внезапно напал на своего давнишнего соперника Навуходоносора, и разбил его. А во сне к победителю снова явился ангел и подробно объяснил, Кто, таким образом, всё устроил, и Кому Кир Великий обязан своим величием.
   - Завоевав Вавилон, ты присоединил к себе все царства земли, - сказал ангел. - Теперь ты покорил весь мир!
   На следующий день, в ознаменование победы, царь Кир Великий издал декрет. Этот удивительный документ был записан на двух языках - иврите и арамейском.
   В декрете на иврите написано: "Так говорит Кир, царь персидский: все царства земли дал мне Господь, Бог небесный, и Он повелел мне построить Ему дом в Иерусалиме, что в Иудее. Кто есть из вас, из всего Его народа, пусть он идёт в Иерусалим, что в Иудее, и строит дом Господа, Бога Израиля, того Бога, который в Иерусалиме".
   В декрете на арамейском языке, в дополнение к сказанному на иврите, содержалось ещё два распоряжения. Одно из них касалось оплаты расходов на строительство Храма, второе - о возвращении Храму священной утвари, захваченной Навуходоносором. В подробном перечне награбленного в Храме, составленном самим Навуходоносором, Ковчег Завета указан не был.
   Обложив податью провинции, что оставались к западу от Евфрата, Кир Великий целиком взял на себя все расходы по постройке Храма. К тому же, он приказал финикийцам доставить на плотах из Тира и Сидона в порт Яффо необходимое количество  кедрового  дерева.
   - И вот, в седьмом месяце Тишрей, иудеи вновь водворились в своих родовых уделах. Немедленно, со всех концов страны в Иерусалим стали стекаться потоки людей, которые вели к Храму лучших своих животных, чтобы принести Ашему жертву. Но жертвенник всесожжения, равно как и весь Храм, был уничтожен огнём.
   На стихийном собрании народ решил не дожидаться начала строительства Храма, и люди приступили к очистке места. Из пепла и обломков возник новый жертвенник, и жертвоприношения Ашему были возобновлены.
   А на второй год после возвращения из Вавилонского плена, в 24-й день месяца кислев, под звуки шофаров и цимбал, началась торжественная закладка фундамента под Храм. Руководил всеми работами Зерубавель - потомок царя  Давида  и первосвященника Иехошуа. Смотрителями над рабочими были назначены левиты. Начало строительства сопровождалось неудержимым плачем тех, кто ещё помнили великолепие Первого Храма, построенного царём Шломо. И теперь среди развалин, хор священников заглушал их рыдания хвалебными псалмами. А народ ликовал, празднуя исполнение пророчества Иеремии, и не отделял хор радости от плача печали.
  
   Нужно ли говорить, что почти немедленно возникли осложнения. Самаритяне стали препятствовали работам, убивая строителей и руша отстроенное. Только через пятнадцать лет после закладки фундамента, на втором году царствования Дария, под влиянием речей пророков Хаггая и Захарии, иудеи превозмогли противостояние самаритян, и строительство Храма возобновилось. 
   Сам Дарий  не только подтвердил декрет Кира, но и дал своё личное согласие покрывать из царской казны все расходы, связанные со строительством и регулярными жертвоприношениями. Правитель Дарий даже издал указ, где повелел всех препятствующих восстановлению Храма, карать смертью.
   При такой поддержке, в канун Песаха, в третий день месяца адар, в шестой год правления Дария, все работы в Храме были завершены. Немедленно состоялось его освящение. Для этого в жертву Ашему были принесены 100 быков, 600 баранов, и в качестве очистительной жертвы, 12 козлов, по числу колен Израиля.
   Праздник выхода из рабства, народ встречал в отстроенном заново Храме. Возможно, новый Храм уступал прежнему, и в украшениях, и в роскошном убранстве. Но, без всякого сомнения, он стал лучшим творением народа, вышедшего из плена Вавилона, и вложившего в него всю свою благодарность, любовь и преданность Ашему. Несмотря на то, что в Святая Святых уже не было Ковчега Завета, Ашем принял храм Зерубавеля. Об этом говорят сроки его существования. Он простоял пять столетий, пока не пришёл в такую негодность, что едва не разрушился. И тогда, ровно за двадцать лет до твоего рождения, царь Ирод, уже снискавший славу великого строителя, приложил все свои старания, чтобы вернуть Храму его первоначальный образ, полный роскоши и величия. Но за его спиной уже разрослась чёрная тень Велиала, слышалось хлопанье крыльев римского орла, и железный грохот легионеров, заполнивших Иерусалим.
  
   ТАЙНЫ КУМРАНИТОВ
  
   - Кумраниты всегда владели особым Знанием, и хранили много тайн, - сказал Давид и достал тыквенную флягу.
   - А что это за тайны?
   - Одна из них, стала сейчас тебе известна, - ответил Давид, протягивая флягу с водой Ребекке. Она произнесла благословение и сделала три глотка, возвращая флягу.
   - А что это за особое Знание кумранитов, дедушка?
   - Одно из них касается будущего, того самого Конца Времён, которое так подробно раскрывается нашим пророкам. Они все настаивают на том, что в Конце Времён, у поколения Потопа станут рождаться на свет дети с душами поколения Торы.
   - Воины Света! - радовалась Ребекка словам пророков. - Значит, так и будет!
   - Так предопределено... - говорил Давид, ссутулившийся на осле, и, казалось, он готов был поведать внучке обо всех горестях и страданиях иудейского народа от Авраама, Ицхака и Йакова до Конца Времён...
  
  
   *******
   Дорога сделала Ребекку молчаливой, а Давида, наоборот разговорчивым. Ребекка помнила, как дед учил её, говоря, что для того, чтобы путешествие прошло легко, нужно говорить о том, что волнует обоих собеседников. И её глубоко волновали рассказы дедушки, о чём бы он ни говорил: об Устной Торе, пророках или Конце Времён. Но это волнение мало походило на то, которое возникало у неё при мысли о Йешуа. На фоне рассказов деда, она видела его образ и вплетала в свои мысли, думая о том, что хорошо бы свидеться с ним ещё. И пусть это будет не так, как в Зале писцов, откуда она бежала, готовая сгореть со стыда от своего разоблачения, а как-то иначе, по-другому. Например, он спасёт ей жизнь...Или, лучше - она спасёт его... Нет, они непременно должны свидеться, иначе князь может не узнать её в Конце Времён...
  
   - Не нападали на страну полчища чужеземцев, не опустошали поля, и не разрушали селений, уводя жителей в рабство, когда случилась другая беда. Обратили мечи братья на братьев, ибо стали судить их по поступкам. И пролилась кровь, и было много боли и страданий. И Мудрецы с плачем о народе своём обратили молитвы к Всевышнему о заступнике, предводителе, мессии, о чудесном младенце, о котором бы все знали, как о том, кто в свой час вразумит народы и  примирит непримиримое. - Ребекка вдруг поняла, что Давид сам вышел на разговор, которого она так ждала. Её сердечко сжалось: вот оно! Вот тот поворот в мыслях деда, когда он сам вышел на разговор о Йешуа. Ребекка утёрла мокрый лоб, и внимательно взглянула на Давида. А тот, расхохотался и выкрикнул:
   - И, Слава Ашему! Вымолили! - Давид сиял и, глядя на него, Ребекка верила, что он был в том миньяне, что вымолил заступника и предводителя... По его щекам катились слёзы счастья и умиления, теряясь в седой бороде. Давид пропустил бороду между пальцами, и её конец поднёс к растянутым в улыбке губам. Теперь, когда дедушка заговорил о Йешуа, Ребекку охватило волнение.
   - Мы, тайно обучали князя наукам,  пока он нуждался в них, - говорил Давид.  - Теперь же, - он сделал паузу и оглянулся на внучку. - Теперь его отправляют  в Индию.
   - Я знаю, - тихо сказала Ребекка и Давид услышал её. Он только кивнул, продолжив:
   - Каратели уже на подходе к Кумрану. Положение крайне серьёзное, поэтому ночи ждать не стали. Слава Ашему, караван уже в пути.
   - Как?! - Воскликнула Ребекка. В этот миг она поняла, что потеряла князя навсегда. Но перед нею снова вспыхнули и затмили всё глаза Йешуа. Юноша показался ей так зримо и отчётливо, что она не сомневалась в его реальности, и подалась вперёд, протягивая ему руку. Но он исчез. Из глаз Ребекки брызнули слёзы отчаянья, но она быстро утёрла их, вслушиваясь в слова Давида, который вдруг понял причины смены настроения у Ребекки, но не стал ей подыгрывать, а потому, начал издалека. Он рассказывал о разработанном плане, в реализации которого, они теперь участвовали.
   - С помощью Ашема, мы перегоним стадо к Перекрёстку Судьбы, где нас будут встречать.
   - Кто нас встретит, дедушка?
   - Кто-то из передового отряда.
   - А что будет, когда мы передадим стадо?
   - На ближайшей стоянке отряд воссоединится с караваном, - говорил Давид. - В пути  к нему будут присоединяться другие люди, - как-то не очень твёрдо произнёс он, и Ребекка напряглась. Она знала эту манеру деда, когда, прежде чем сказать что-то главное, начать несколько комкать слова, точно ища правильную формулировку.
   - Кто такие? - помогла деду внучка.
   - Погонщики, - ответил он, отводя глаза. - Погонщики со своими верблюдами.
   Ребекка сникла. Чуда ждать не приходилось. Она почти не слышала деда, который всё ещё что-то говорил:
   - А там - другая стоянка, и так до самой Индии.
   - А что это за дорога такая? И почему Индия? - утирая слезы, спросила девушка.
   - О! Это Старая дорога Аронидов, которая берёт своё начало на Перекрёстке Судьбы и сливается с Великим Шёлковым путём. Этот путь был проложен ещё в те древние времена, когда небольшой отряд сынов колена Леви, вызвался сопроводить Моше, не вошедшего в пределы земли обетованной.
   *******
  
   Как бы то ни было, дед снова увёл внучку от разговора о Йешуа, увлекательной историей, раскрывающей несколько иной, тайный сценарий, согласно которому Моше Ребейну, известный как Моисей,  вместе с отрядом левитов благополучно достиг Индии, где обнаружилось утерянное колено иудеев. Согласно кашмирской легенде, дошедшее до Индии племя,  уверовало, что достигло Земли Обетованной. И Моисей отыскал их, и остался с ними, и многому учил их, и многому учился сам. С тех пор связи Аронидов на земле Израиля с брахманами Кашмира в Индии, не терялись.
   - И к чему ты мне всё это рассказал? - Ребекка ждала честного ответа, и она получила его. Дед взглянул на внучку по-особому, и  сказал:
   - Наверное, для того, чтобы ты вспомнила, что мы - левиты. Мы не просто братство ессеев, мы - родня.
   - Я помню это, дедушка, - приосанилась внучка. - И никогда этого не забываю.
   - Так вот. - Давид поравнялся с внучкой и внимательно посмотрел в её глаза. Его пальцы теребили концы бороды, а он не отрывал от неё взгляда, словно просматривал весь её дальнейший непростой путь. Ребекке стало не по себе. Она почувствовала, как "мурашки" пробежали по её телу, и она постаралась их унять, обняв себя за плечи. Давид воспринял, что Ребекка замёрзла в пути, полез за плащом, и когда он, наконец-то, укрыл её, дрожащую от озноба, то сказал главное:
   - Так вот, - повторил он многозначительно. - Нашу семью  включили в состав небольшого отряда, который будет сопровождать юного князя.
   - А я, дедушка?! - вскрикнула от неожиданности Ребекка.
   - И ты, душа моя, отправляешься с нами, - закончил дед под визг счастливой Ребекки, едва не свалившейся с осла. - И немедленно.
   - Немедленно - это как?
   - Немедленно, это значит, что мы уже в пути. В город не возвращаемся. Мы должны догнать князя до первой стоянки, у Перекрёстка Судьбы, а сделать это будет непросто.
   - Почему, дедушка? - не веря своему счастью, спросила Ребекка. - На ослах мы, с помощью Ашема, скоро доберемся до Перекрёстка, верно?
   - Это так, но только идём не только мы с тобой, но и стадо баранов, коз, ослов, - Вся эта живность, что разбрелась под наши разговоры, - дед развёл руками, и послал Зэева собрать стадо.
   - А бабушка? - спросила Ребекка. - Она тоже присоединится к нам?
   Давид не ответил на её вопрос. Наверное, потому что и сам не был ни в чём уверен. Для порядка, он строго поглядел на внучку и сказал:
   - Душа моя, мы не на прогулку отправляемся. В Кумран выслана не просто горстка карателей. К городу приближаются войска легиона из Иерусалима.  И надо торопиться, пока кумраниты будут сдерживать их силы. И быть очень осторожными.
   - Мы беглецы? - задала вопрос Ребекка, а Давид бережно извлёк из корзинки сети со своими сокровищами - тремя сизыми голубями -  поцеловал каждого и сказал:
   - Мы - разведчики.
   - Как интересно! - по-детски захлопала в ладоши Ребекка.
   - Интересно. И очень опасно. Ты готова к этому испытанию?  
   -  Я благодарна Ашему, за счастье быть испытуемой! - со слезами счастья произнесла Ребекка, а Давид, улыбаясь в бороду, сказал:
   - Хвала Ашему, когда среди всеобщей скорби и печали, есть место для любви и радости.
  
   ПО СЛЕДАМ ЛЕГЕНДЫ
  
   Полуденной порой, в нещадный солнцепёк, собрался на небольшой кумранской площади караван.  Пять верблюдов с притороченной поклажей: мешками с солью и финиками, были готовы выступить в путь. Два погонщика заливали в кожаные мешки воду, а смуглый парнишка, тринадцати лет от роду, читал молитву, творя поклоны и кланяясь  в сторону Иерусалима:
   Шма, Исраэль!
   Адонай Элогейну,
   Адонай Эхад!
   Поклоны его были усердны и горьки. В день, когда он был посвящён, каратели подступили к стенам Кумрана. По этой причине учителя отправляют его подальше от опасности. В саму Индию. В Кашмир. В землю, где по преданию ессеев закончил свой земной путь Моше Ребейну, запечатлев на мраморе, ставшем его могильной плитой, след своей царственной стопы. Так говорит легенда.
   А у стены грубой кладки кумранского гарнизона, напротив базарной площади, стоит стройная женщина. Она прислушивается к родному голосу.  В её руках небольшая корзинка с едой. В ногах, два связанных между собой узелка с одеждой. Здесь же и пара простой обуви из ослиной кожи и длинными ремешками.
   Юноша закончил молитву, и оглянулся на мать. А та, сквозь слёзы, заулыбалась, и помахала ему. Он снял с головы кожаную корону головного тфилина, размотал, перетянувший смуглую руку чёрный, блестящий ремень, и стал растирать оставшиеся после него следы. Уж больно они были темны, как-то сегодня по-особому кровавы.  Тфилин и  личный свиток Торы он обернул в саван, сложил в мешок и плотно завязал. Сделав три шага назад не оборачиваясь, он с поклоном повернулся спиной к Иерусалиму и бегом кинулся к молодой женщине.
   - Мама! Я простился с Иерусалимом, - сказал он, и обнял мать.  - Мне страшно, мама.
   - С кем Бог в том нет страха, - улыбнулась женщина, и поцеловала его в лоб. - Ты родился со знанием своего пути, так отправляйся же поскорее туда, откуда он начнётся. Это твоя судьба. - Мать обняла сына и поцеловала его в макушку, а он прижался к ней и долго не отпускал от себя.
   - Я поклялся вернуться, мама.
   - Кто усерден к Богу и предназначение знает своё, других благословений и не просит, - прощалась с сыном женщина, и прикрывала заплаканное лицо платком.
  
   *******
  
   Когда у коновязи, верхом на осле появился Нафтали, он увидел, как Йешуа прощался с матерью. Женщина стояла рядом с верблюдом, в ожидании проводника и неслышно плакала, а сын стоял поодаль и читал дорожную молитву, прижимая к груди материнский подарок - драгоценную виссоновую рубаху.
   Нафтали слез с мула и крепко привязал его.  Нужно было торопиться. Римляне приближались быстро.
   При виде Нафтали, женщина вздрогнула, засуетилась, а он показал жестами, чтобы особо не торопились, и даже повернулся спиной. Сгружая поклажу с мула, он чувствовал, как с Моря соли дул сухой ветер хамсин, и сквозь его завывание слышались обрывки фраз.
   - ...на могиле Моше, - слышал Нафтали звонкий голос Йешуа, обращённый к матери, - поклониться следу...
   - Ууууу, - гудел ветер.
   - ... великая сущность, - донесся обрывок фразы. - Учитель...
   Хамсин выл, швыряя в лица горсти песка. И снова Нафтали услышал:
   - ... мой путь... восхождение...- и новый порыв ветра отнёс обрывок фразы в сторону. Но того, что Нафтали услышал, было довольно, чтобы понять  смысл разговора.  Он почувствовал, как холодный ручеёк пробежал у него между лопатками и тут же испарился на полуденной жаре. Нафтали неожиданно начал осознавать, что именно предстояло им пройти. Только сейчас он понял, какой путь избрал для своего возмужания Йешуа и какую роль отвёл ему. И гордость переполнила Нафтали, ведь теперь он больше не чувствовал себя беглецом, прячущимся от мести центуриона. Он видел себя левитом, вызвавшимся сопровождать потомка Моше, к следу стопы великого предка, от могилы которого и начнёт своё восхождение юный князь. А вместе с ним и они, все те, кому посчастливилось отправиться в столь нелёгкий, но освященный Моисеем путь.
   Нафтали споткнулся о чужие мешки и огляделся. Плохое предзнаменование. У коновязи, чей-то поджарый осёл жевал сено, прямо с повозки. К мешкам, брошенным без присмотра, уже спешил мужчина в верблюжьем халате.
   - Да это же Йонатан! - Воскликнул обрадованный Нафтали.
   - Что ты здесь делаешь, мой брат? - удивлённо спросил он, обнимая Йонатана. - Ты с нами?
   - Не совсем. Но я буду всегда рядом с вами. И чуть в стороне, - туманно ответил тот.
   - Ты говоришь мудрёно, брат.
   - Я отвечаю за безопасность князя и соблюдение тайны этой весьма секретной миссии.
   - Мы оба отвечаем за его жизнь! - Сказал Нафтали, щурясь на солнце.
   - Конечно! - улыбнулся Йонатан. - Но разница в том, что тебя в провожатые выбрал князь, а меня назначил Совет Мудрецов.
   - Кстати, - сказал Йонатан, - я отвечаю не только за жизнь князя, но и за твою тоже. - Он хлопнул Нафтали по плечу, и тот почувствовал тяжёлую руку воина.
   - И ещё...Тебе привет от Моше.
   - Как он?
   - Моше, со всеми нашими наставниками по дороге в Масаду. Их охраняет гарнизон.
   - А кто же встретит велиалово отродье? - недоумевал Нафтали.
   - Миньян добровольцев задержит их.
   - Они погибнут?
   - Они остаются, чтобы дать возможность уйти нам и школе, - кратко ответил Йонатан.
   - Наверное, есть ещё причины для того, чтобы ты обнаружил себя раньше времени, - спросил Нафтали, и Йонатан согласно, кивнул:
   - Ты прав, - сказал он. -  Хочу лично усилить караван. Провидец Нахшон, сообщил о пришельцах, которые пытаются вмешаться в ход событий. Этого нельзя будет допустить.
   - Пришельцы? Кто такие?
   - По всему - шпионы из будущего.
   - Ты шутишь?
   - Какие могут быть шутки, когда наши маги предупреждают?
   Оказывается, Нафтали не знал ни самого Йонатана, ни его качеств. Они виделись мало, во время общей трапезы и на собраниях в Доме молитв. Он дружил с братом Иудой, который был предводителем миньяна сикариев у зелотов. Теперь им предстоял полный опасностей совместный переход, через враждебные народы, и в этом походе навыки Йонатана могли  стать бесценными. Ведь не случайно, Совет Мудрецов возложил на него безопасность миссии.
   Йонатан кивнул, и произнёс:
   - Пора.
   - Не торопи, - попросил Нафтали. - Он прощается с мамой.
   - Простились уже, - сказал Йонатан, легко перекинул через плечо нагревшиеся на солнце мешки, о которые споткнулся Нафтали, и направился к верблюду, где его встретили два проводника-бедуина. Отец и сын. Они были худы и длинны, как два хлыста. Проводники быстро приторочили к седлу поклажу, сумки с оружием и водой, скатали ковры, и высыпали в глубокую тележку всю неудачную выпечку, за три дня собранную пекарем для скотины. Верблюды наслаждались хрустом сухарей, а Йонатан начал суетиться.
  
   - Не забыли напоить верблюдов? - спросил он у проводников.
   - Не забыли, - заверил молодой бедуин.
   Как благословение на дорогу, Йонатан произнёс: "Сокрыл незримый Закон в груди своей и сохранил его, как знамение детям Света, - оглянулся он на спутников.
   Йешуа подхватил: "И разбитые скрижали Закона Незримого оставались сокрытыми в груди Моше, пока не настало время Детям Света явиться в пустыне и ангелам пойти по земле". - Йешуа улыбкой встретил взгляд Нафтали, которого вдруг осенило!
   - Услышал! -  прокричал тот сквозь хамсин. - Теперь только и услышал! - перекрикивал ветер, возбуждённый Нафтали, обращаясь к Йешуа и Йонатану, удивлённо разводя руками. - И свитки ведь переписывать приходилось, а вот только сейчас... услышал! Это ведь из "Книги Моисеевой: Десять Заповедей"...
   - И что же ты услышал? - спросил юный князь...
   - Кое-что другое...
   - Какое, другое? - подначивал Йешуа.
   - Ну, про детей Света, явившихся в пустыне...
   - И про ангелов, что пойдут по земле? - Засмеялся Йешуа, - ты об этом?
   - Ну да, - протянул сконфужено Нафтали, ища поддержки у Йонатана. - Это ведь про нас сказано.
   - Точно. Про ессеев, - согласно кивнул Йонатан.
   - Сказано про тех, кто вершит Закон! - рассмеялся Йешуа. - А мы с вами пока только в начале пути. И уже бежим от закона и беззакония.
   Нафтали рассмеялся. Всё ещё улыбаясь, он помог своему острому на язык подопечному взобраться на склонившегося перед ним верблюда. Когда юноша уселся в седло, животное очень осторожно и вместе с тем царственно грациозно, подняло юношу на высоту хребта.
   - Ух! - восторженно произнёс Йешуа. - Как высоко!
   - Тебе удобно, князь?
   - Да! Замечательно! - резвился юноша.
   - Справа - кожаный мешок с водой, - уточнял Нафтали. - Слева - с золотом. Вещи на другом верблюде. За спиной, в чехле - меч. - Йешуа оглянулся и, вцепившись одной рукой в поводья, другой аккуратно вынул из кожаных ножен короткий, в полтора локтя меч. Сталь блеснула чистым солнечным светом.
   - Наша, дамасская сталь, - любовно произнёс Нафтали.
   - Мастер Давид сработал? - Йешуа, любовался мечом.
   - Этот меч детей Света я лично выковал для тебя, - произнёс смущённо Нафтали, и краска залила его лицо.  Восхищенный Йешуа долго любовался оружием, созданным в кузнице под крышей мистической школы.
   - Так это из-за тебя вспыхнула ссора с центурионом? - спросил Йешуа у меча так, что  Нафтали почувствовал себя виноватым и ссутулился.
   -  У тебя уже есть своя история, -  восхищенно говорил князь, высоко поднимая меч и резко его опуская. От этого движения, верблюд шарахнулся так, что юноша едва удержался в седле. Нафтали с трудом сдержал напуганное животное, а когда верблюд успокоился, протянул руку князю. Прежде чем соскочить с седла, Йешуа открыл кожаную сумку и достал из неё мешок.
   - Я выкупаю это оружие воинов Света,  - крикнул он, и ловко спрыгнул в объятия Нафтали.
   - Ого! Да ты весишь не меньше тысячи монет! - пошутил он, и поставил подопечного на землю. Йешуа несколько сконфуженно  передал в руки проводника мешок со ста монетами, и проникновенно сказал:
   - Для меня это большая честь Нафтали. Меч уже имеет имя?
   - Нет, князь.
   - Зачехли его, мой брат. И лучше спрячь вместе с  золотом от глаз подальше. До поры.
   Нафтали вложил меч в ножны, замотал ветошью и спрятал внутри скатанного ковра, который сложил  вдвое и приторочил к верблюду. После этого он  расстегнул пояс с кинжалом и протянул своему подопечному.
   - Пусть этот клинок всегда будет при тебе.
   Йешуа склонился, и принял пояс с ножнами и кинжалом. Он застегнул пояс на талии и медленно извлёк кинжал из серебряных ножен, наслаждаясь и любуясь работой.
   - Этот кинжал сделал мастер Давид. Мой отец. Он дал ему имя "Милость Божья".
   - Научишь меня сражаться? - спросил Йешуа и в его глазах загорелся огонь сикария.
   - С радостью! -  ответил Нафтали.
   - Твой брат Иуда настоящий боец. Однажды, он дал мне урок. Это было красиво! Я запомнил его.
   - Владению боевым искусством и ремеслу создавать оружие детей Света нас обучил  отец. Но это не единственное, что мы постигли в родительском доме.
   - Я знаю, - кивнул Йешуа. - поэтому я и выбрал тебя, и просил Совет отпустить твою семью со мной на Восток.
   - Семью? - удивлению Нафтали не было границ.
   - Разве тебе не сказали? Я решил, что так будет правильно...
   - Нет, князь. Не сказали. Спасибо, что сообщил!
   - Ты рад?
   - Очень! Спасибо, князь...
   - Не называй меня так. Отныне я ученик погонщика. Твой ученик. Зови меня по имени, брат.
   - Да, брат.
   - Сколько тебе лет, брат? - спросил Йешуа, самостоятельно взбираясь на верблюда.
   - Тридцать, Йешуа, - ответил Нафтали.
   - Прекрасный возраст! - крикнул ученик погонщика с высоты. Он уронил поводья и теперь пытался дотянуться до них. При этом он неосторожно задел верблюда пятками, и тот сильно шарахнулся в сторону, а потом стремительно побежал. Караван проявил беспокойство, но готовые ко всему бедуины, немедленно успокоили остальных верблюдов, с удивлением наблюдая за тем, как подросток сумел удержаться в седле, и, даже поймал поводья. И вот уже Йешуа возвращает своего верблюда, виновато склонившего голову, к коновязи, и под общее одобрение отважно спрыгивает в сильные руки проводника.
   Поймав мальчишку, он поставил его на землю перед матерью, которая сияла от счастья, и это не мог скрыть белый платок, прикрывавший её лицо.
   - Неплохо для первого раза! - Одобрительно произнёсла она.
   - Мама! - сын обнял мать. - Эти добрые люди уже использовали все предлоги, чтобы задержать мой отъезд. Прошу тебя, иди с Богом, и передай отцу и братьям, что я люблю их и буду помнить о них в своём путешествии.  До свидания, мама! Будь осторожна...
   На прощанье женщина произнесла:
   - Сын, помни, у каждого свой путь, даже если он идёт с кем-то одной дорогой. Когда придешь к Перекрёстку Судьбы, помни об этом.
  
   *******
  
   Городские ворота были далеко позади. Караван приблизился к Перекрёстку Судьбы, а разведчики всё ещё на дали о себе знать. Йонатан внимательно всматривался в окрестности, рассматривал какие-то следы и выказывал явное беспокойство. Несколько раз он всматривался в небо, что-то там высматривая, но небо было чистым и глубоким.
   - Что происходит? - Спросил Йешуа у Йонатана. - Ты высматриваешь голубиную почту?
   - Да, князь... прости, Йешуа, я волнуюсь. Наши разведчики должны быть уже совсем рядом, но их не слышно.
   - На то они и разведчики, чтобы их было не слышно.
   - Да, Йешуа, но они сопровождают целое стадо. И если бы они приближались, мы бы это очень хорошо услышали. На случай опасности мы предусмотрели голубей в небе, но, похоже, их тоже не будет.
   - Что это значит?! - заволновался Йешуа, - что они погибли?
   - На всё воля Ашема, - ответил Йонатан, - но я бы не стал продолжать путь, пока не выясним, что случилось.
   - Хорошо, - согласился Йешуа, - делаем привал.
   - Лагерь разбивайте со всеми предосторожностями, - вполголоса обратился Йонатан к проводникам, и те немедленно принялись за дело.
   Беспокойство Йонатана перешло и к Нафтали. Он подумал о том, что всё, как-то сразу пошло не так. Вспомнил, как споткнулся о мешки Йонатана, а ещё вспомнил, что тот рассказал ему слова колдуна о шпионах из будущего.
   - Если каратели выставили посты на дорогах, разведчикам их не обойти, - произнёс Йонатан. - Но это не значит, что они погибли или в плену.
   - Но где тогда голуби? - спросил Йешуа.
   - Ни разведчиков, ни голубей, - развёл руками Йонатан. - Ничего не понятно.
   Никто не хотел верить в худшее. Все ждали, что разведчики вот-вот появятся, и напряжённо вслушивались в приносимые хамсином звуки. Незаметно стемнело. Йешуа вошёл в шатёр для молитвы и встретил в нём Нафтали. Йешуа неожиданно спросил:
   - Ты знаешь разведчиков?
   - Нет, князь, - ответил он.
   - Нафтали, ты женат?
   - Нет, не женат, - ответил Нафтали, а юный собеседник кивнул головой, и вполголоса произнёс:
   - А меня чуть не женили. Я, можно сказать, убежал от женитьбы...
   - Кто-то остался в Кумране, кому Йешуа разбил сердце? - с улыбкой спросил Йонатан, закрепляя верёвку. Йешуа сузил глаза, и сказал:
   - Сватают, разных... надоело! - он  отвернулся, а Йонатан расхохотался и спросил:
   - А почему нет? Ты достиг возраста, когда юноши могут стать мужьями.
   - Могут, но не хотят. Вот тебе уже тридцать, а ты до сих пор не женат.
   - Я не женат не потому, что никого не люблю, а потому что мечтал посвятить себя служению.
   - Тогда ты поймёшь меня, - смущённо произнёс Йешуа. - Мне нравится одна девочка, но мне даже мечтать не приходится о ней, ведь я рождён для служения...
  
   КИНЖАЛ "БОЖЬЯ МИЛОСТЬ"
  
   Таксист высадил Аркадия прямо у ворот дома, где его встречала пожилая чета.
   - Видите, молодой человек, - улыбаясь, сказал старик уже знакомым голосом, - как всё удачно складывается. - Я Хаим, которому вы везли привет от Хазаринова.
   - А я Рейза, - представилась его жена, раскрывая гостю свои объятья.
   - Добро пожаловать, - сказал хозяин, и проводил   Аркадия в дом.
   - Мир тесен, - сказала Рейза. - Вчера вы отыскали Хаима, а сегодня оказалось, что наши друзья нашли вашу жену.
   - Невесту, - смущённо поправил Аркадий.
   - Марию! - назвала имя Розалия.
   - Марию! - выдохнул Аркадий. - Невероятно! Просто чудеса.
   - Вы это тоже заметили? - Спросил Хаим?
   - Да-да, - прямо с утра. Начинается чудо, а потом - бац! - что-то происходит, и всё как всегда - ты в дураках, - невесело пошутил Аркадий.
   - Вы это серьёзно? - спросил Хаим.
   - Хаим, прекрати! - строго произнесла старушка.
   - А что такого я сказал? Я всего лишь спросил у молодого человека, действительно ли он понял, что на его глазах происходят чудеса, или он думает, что его дурачат?
   - Дай человеку попить-поесть, Хаим!
   - Кушайте, кушайте. Не стесняйтесь, - суетился Хаим, с интересом поглядывая на наколку Аркадия. - Наши друзья в пути и когда будут здесь неясно. Вы позволите, я сфотографирую это?
   Пока Хаим ходил за аппаратом, Рейза налила гостю чаю и подала на тарелке тонко нарезанные ломтики лимона.
   Хаим фотографировал изображение на предплечье Аркадия, когда Рейза тихонько шепнула ему на ухо:
   - У них на руках раненый.
   Аркадий машинально тронул предплечье.
   - Вы правы, это сделал ваш кинжал, - сказал старик, а старушка постаралась успокоить:
   - Не волнуйтесь. Рана не смертельная.
   - Бубен ранен?! Кинжалом?! - Аркадий не мог поверить в то, что слышали его уши.
   - Скажите, вы хорошо знаете этого Бубна? - спросил Хаим.
   - Когда-то мы дружили. Пока он не стал охотником за сокровищами, - ответил Аркадий.
   - Вот как? - оценил ситуацию старик.
   Аркадий открыл сумку и достал из неё ножны в виде свитка.
   - Вот только они и остались, - Аркадий протянул свиток Хаиму.
   - Невероятно! - воскликнул он. - Как это оказалось у вас?
   - Да. Это действительно невероятно. Много невероятного стало происходить в моей жизни, едва ваш друг Хазаринов назначил меня хранителем. От него ко мне перешли не только чудеса, но и все те, кто за этими чудесами охотится. Бубен утверждает, что кинжал с ножнами-свитком подкинул ему генерал Косых. Но что-то мне говорит, что это не так.
   - Конечно, - сказал Хаим. - Генерал Косых ищет кинжал, и готов на всё, чтобы его разыскать.
   - Тогда у меня нет версий того, как он оказался у Бубна.
   - Он сам пришёл, - ухмыльнулся старик Хаим.
   - Сам?
   - Кинжал - не просто предмет храмовой магии. Он создан, чтобы самостоятельно принимать решения.
   - Если я хранитель, почему тогда кинжал не лег в мою сумку? Почему он попал ко мне через охотника за сокровищами, который снова его украл?
   - Разные чудеса происходят на свете, - сказала мудрая старушка,- Хотя бы ваш случай с невестой? Не чудо ли?
   - Да, конечно, - засиял Аркадий.
   - Вы не хотите рассказать мне, как познакомились? - любопытная старушка подкладывала Аркадию сладости, и он поведал ей о Дальневосточном приморье, о закате после шквального дождя. О деревушке из деревни Звездино. О колокольне без колоколов, и ангеле, спустившемся с небес в виде внучки звонаря...
   Под его рассказ старушка уснула. А под утро двор оказался заполнен разномастными машинами. Аркадий с Рейзой оказались свидетелями странной сценки.   Во дворе суетились какие-то люди с треногами, баулами и большой, профессиональной камерой. Не успела Рейза вмешаться, как они уже хозяйничали во дворе, подключая к розеткам аппаратуру. Женщина произнесла в мобильник слово: "мотор" и  оператор приступил к съёмке. Из дверей джипа вышли парень и девушка. Они шли к дому по гравийной дорожке, а за спиной у них появился раненый, со связанными руками. Видно было, что идёт он неохотно, но сил сопротивляться у него уже не было.
   - Молодые люди, - наконец опомнилась Рейза, - снимать кино, будете потом! А сейчас ведите раненого на веранду, ему нужно оказать первую медицинскую помощь и вызвать машину скорой помощи. - Рейза взмахнула руками, как ангел крыльями и поспешила в дом.
  
   *******
   К Аркадию подошёл человек в одежде бедуина. Взглянув в его глаза, словно заручаясь согласием, он внимательно стал рассматривать татуировку на предплечье. Аркадий почувствовал неловкость. Рядом оказался ещё один господин, а за их спинами уставшей улыбкой светилось лицо повзрослевшей Маши.
   Увидев её, он понял, что больше не хочет жить без неё. И, как-то всё вокруг исчезло. И съёмочная группа, и таинственный бедуин, да и сами хозяева дома, все внезапно исчезли. Не было никого и ничего на всём белом свете, кроме дорогого лица, так часто снившегося ему по ночам.
   И он взял в ладони это, такое родное ему лицо, посмотрел в заплаканные глаза, и желал лишь одного: чтобы время остановилось навсегда. Так они простояли довольно долго, пока за ними не вышла старушка Рейза, чтобы проводить в дом.
  
   *******
   За огромным деревянным столом на веранде их встретила большая компания. Для Аркадия все они были друзьями, имевшими какое-то отношение к Марии, а значит и к нему, и он был очень благодарен им за это участие.
   - Давайте знакомиться, - сказал Хаим. - Рейза, моя жена.
   - Хаим, - представила мужа Рейза. И добавила: - Директор религиозной школы.
   - Мои ученики, Менаше и Эфраим, - Хаим подошёл к парням, которые поспешили встать из-за стола, и обнял их за плечи.
   - А это наши гости из России, молодожёны - Антон и Женечка.
   - Антон Левин, врач, - представился улыбающийся молодой мужчина, протягивая руку Аркадию.
   - Тот самый? - воскликнул он.
   - Наверное, тот самый, - улыбался врач и подмигнул Женьке, а Маша сильнее прижалась к Аркадию, и сказала:
   - Тот самый.
   - Писатель, Менев, - представился Игорь.
   - Очень приятно.
   - Дима, историк, работаю в заповеднике, - молодой Депардье засмотрелся на Женьку.
   - Виолетта. Режиссёр. Я представляю съемочную группу Еврейского Агентства. А это мой замечательный напарник и настоящий мастер своего дела Леонид Бротман. Лёня, встань! Пусть тебя люди увидят.
   - Очень приятно, - привстал над столом уставший Леонид.
   -  Храмовый хранитель, Вайеха.
   - Ашан. Консультант по древностям Кумрана.
   - Ашан наш герой, - произнёс Вайеха и враждебно посмотрел на Женьку.
   - Маша... Мария. Внучка хранителя.
   - Аркадий. Гость.
   - Хранитель, - уточнил Ашан и недовольно покачал головой, пальцем указывая на наколку.
   - Наверное, хранитель, - сказал Аркадий, и, улыбнувшись, посмотрел на Машу.
   - Хорошо! А кто представит этого человека? - спросил Хаим Бен-Цион, указывая на раненого Бубна, лежащего на циновке под ореховым деревом.
   - Это Бубен. - Сказал Аркадий. Друг детства и охотник за сокровищами. А сейчас хотелось бы узнать, что происходит?
   Ашан поднялся из-за стола:
   - Я увидел на руке молодого человека изображение клинка и карты, - сказал он. - Это не позволяет мне сомневаться в том, что передо мной хранитель. А магический нож, поразивший этого господина, - он пальцем через плечо показал на Бубна, - говорит мне, что хранителя обокрали. И перед нами вор, который в сговоре с новым хранителем, пытается продать реликвию. Так ли это? - колючий и неприязненный взгляд Ашана буравил Аркадия.
   - Сговор?! - захлебнулся от возмущения Аркадий. - Да я понятия не имел о том, что Бубен не только перевозит кинжал, но ещё и подкинет его мне в сумку!
   - Вот как? - удивлению Ашана не было границ. - Бесценный клинок, ключ к сокровищам, подбрасывают, как ненужного щенка? Согласитесь, в это трудно поверить...
   - Ашан не горячись, - пытался успокоить друга господин с усами и в дорогом костюме, но тот почти кричал.
   Маша пыталась успокоить возмущенного Аркадия, и у неё это слабо получалось.
   Внезапно Ашан протянул руку и почти коснулся татуировки на плече Аркадия: - Если ты хранитель, а это не дешёвая подделка, то докажи делом!
   - Я готов! - внезапно выпалил Аркадий и встал из-за стола. - Что мне делать?
   - Прибегнем к обряду, предусмотренному в подобных случаях. Пусть сам кинжал укажет хозяина.
   - И в чём заключается обряд? - с тревогой спросил Аркадий. - Как может кинжал указать на хозяина?
   - Для этого, - ответил Ашан, - того, кто назвал себя хранителем, привязывают к столбу и бросают кинжал. Но прежде, жребий. Чтобы кости указали расстояние в шагах. И жребий будешь бросать ты, своею собственной рукой.
   Гости оживились. Все, кроме Аркадия и Маши приняли это за розыгрыш. Под пристальным взглядом Ашана, Аркадий беспомощно глянул на Хаима, мысленно моля его о защите. Он не мог поверить своим ушам! Но на уровне подсознания, понимал, что Ашан вовсе не шутит, и метнёт в него нож, завершив кровопролитием невероятный, убийственный обряд, больше похожий на самосуд. Аркадий почувствовал, что его ноги стали тяжёлыми, как свинец. Его слегка мутило. Он снова, с надеждой обратил свой взгляд на старика Хаима, но тот отвернулся. Аркадий понял, что он остался совершенно один на один, с неистовым Ашаном. Словно издалека, доносился протестующий голос Маши, который тонул в общем шуме одобрения. Краем глаза Аркадий увидел, что Хаим обнял Машу и что-то прошептал ей на ухо.
   Ашан достал из кармана кости и кинул их на белую скатерть стола, рядом с кинжалом. Грани клинка поигрывали светом, а огромный рубин, венчающий рукоять, был похож на сгусток крови... Кости, брошенные мастерской рукой показывали две шестёрки.
   "Вот бы и мне метнуть так кости! - с тоской подумал Аркадий. - Двенадцать шагов - какой-то шанс остаться в живых".
   Что было дальше, он почти не помнил. Плохо помнил, как бросал кости, и сколько выпало, но момент, когда стоял под прицелом прищуренных глаз Ашана, а тот, метнул в него кинжал, запечатлелся в нём навсегда. Это был странный, неправдоподобный каскад видений, в которых Аркадий слышал гул разрезаемого кинжалом воздуха, а потом долго и подробно наблюдал, как клинок приближался к его горлу. И вот, острие уже царапает кожу... а он делает нескончаемый вдох, во время которого острие клинка и рукоять, поменялись местами. А кинжал стремительно летит в противоположном направлении: туда, откуда его метнули.
   Никто ничего не понял. Всё произошло слишком быстро. Ашан лишь успел выставить вперёд ладонь, в которую возилось лезвие.
   Ашан показал всем торчащий в ладони кинжал и только потом вытащил его.
   - Кинжал поразил руку испытующего, - сконфужено произнёс он, возвращая клинок Аркадию. - Ты хранитель.
   Маша обнимала Аркадия, радостно говоря:
   - Я верила! Я знала, что всё будет в порядке. Хаим мне обещал.
   И тут Хаим положил на скатерть ножны в виде свитка. И едва он убрал руку, как на глазах у всех клинок соединился с ножнами...
  
   *******
   Прощаясь, Виолетта сказала Хаиму: - Мы очень благодарны вам за возможность снять встречу хранителей. Надеюсь, вы понимаете, что дальнейшая судьба отснятого материала от нас не зависит? Дай вам Бог! - сказала она. Вместе со  съёмочной группой дом супругов Бен-Цион покинул Вайеха. Правая рука Ашана была умело перевязана Женькой. Посмотрев на неё с благодарностью, Ашан взял в левую руку ладонь Женьки, и сказал:
   - Я - хранитель и консультант по древностям Кумрана, Ашан, всегда к вашим услугам. Уверен, мы снова встретимся и очень скоро. Когда клинок "Божья Милость" выходит на свет, события начинают развиваться стремительно. Это характер кинжала.
   - "Божья Милость"? - переспросил Аркадий.
   - Да, так его назвали ессеи, те, кто создали его для борьбы Света с Тьмой.
  
   *******
   Потрясённый экскурсовод Дима тоже засобирался домой. Он вновь и вновь подолгу прощался со всеми, пока с улицы не послышался сигнал, поданный водителем такси.
   Вскоре, во двор почти одновременно въехали машины скорой помощи и полиции. Братья Эфраим и Менаше предупредили Бубна, чтобы обо всём помалкивал, ссылался на травму головы, а они разберутся с полицией. Они помогли уложить Бубна на специальную кровать и два санитара закатили её в машину. Менаше сел сопровождающим, а его брат ехал следом в полицейской машине.
   Рейза позвала Женьку и Машу в дом. Они поднялись на второй этаж. Здесь находились хозяйская спальня и комнаты для гостей.
   - Женечка, вы с Антоном по-прежнему в своей комнатке, если не возражаете.
   - Конечно, бабушка Розочка! Спасибо, это чудесная комната!
   - Там всё как было при вас.
   - Замечательно! - искренне щебетала Женька.
   - А Машеньке и Аркадию я постелю здесь, в этой спальне.
   - Вы так добры, - расчувствовалась Маша, которой понравилась спальня. На тумбочках возле кроватей в стаканчиках стояли свежие цветы, в открытое окно залетал ветер, несущий запахи сада.
   - Я знаю, - улыбнулась Рейза, доставая свежую постель из шкафа. - Я уже говорила Женечке, повторю и для вас, Машенька, вы для нас дорогие гости.
   - Дорогие и опасные? - спросила Женька.
   - А вот об этом мы поговорим за чашечкой кофе, а потом я вас прогоню спать. Шутка ли, всю ночь на ногах! И столько эмоций.
  
   ВЫХОД ИЗ "ЛАБИРИНТА"
  
  
   Хаим уезжал на занятия в школу. Он заказал такси и в ожидании машины принял участие в кофепитии на веранде. Игорь Менев нашёл шахматы. Он расставил фигуры и начал партию один. К нему подсел Антон.
   - Сыграем? - спросил он.
   - Прошу, - улыбнулся Игорь, делая ход. - Ты помнишь, Антон, ночью в гостинице погиб человек?
   - Да.  Кажется, упал в шахту лифта. А что?
   - Его фамилия Жолудев, - сказала подошедшая Женька. - Юрий Иванович.
   - Откуда известно?
   - В новостях сообщили. Турист из России.
   - Это криминальный авторитет и посыльный генерала Косых по кличке "Кольт", - пояснил Аркадий.
   - Ого! - воскликнул Антон.
   - А кто этот генерал? - поинтересовалась Рейза.
   - Тот, кто всю жизнь следил за хранителем Хазариновым, мечтая заполучить храмовые сокровища, - сказал Аркадий. - А Велимир и Кольт - его люди.
   - Так что получается? Чекисты друг друга мочат? - спросил писатель, делая ход пешкой.
   - Возможно, их интересы разошлись, - заметил Хаим.
   - Попробуем собрать всё вместе, - сказал Антон, выдвигая свою пешку. - Что мы знаем о генерале Косых? - спросил он, обращаясь к Аркадию.
   - Знаем, что он хочет заполучить храмовые сокровища, - повторил Аркадий.
   - Вот! - воскликнул Антон, делая ход конём.
   - Что? - не понял Аркадий.
   - Ему нужно попасть в прошлое, чтобы осуществить задуманное. Поэтому он ищет генератор. Теперь понятно?
   - Нет, - честно признался Аркадий. - Похоже, тут у вас развернулись какие-то события, в курс которых меня вводить, наверное, уже поздно.
   - Нет, не поздно. - Твёрдо сказал Антон. - Ты должен помнить, что клинок признал тебя хранителем, а на него идёт охота. И прежде всего надо опасаться охотника номер один - генерал-лейтенанта Косых. Он не только хочет получить все сокровища...
   - Я поняла! - воскликнула Женька. - Он хочет переместиться во времени и собрать золотой урожай сам!
   - Умница! Именно так! Золотой урожай, - сиял догадливости жены Антон.
   - А как он попадёт в прошлое? - искренне недоумевал Аркадий.
   - Во-от! - поднял палец Антон, - для этого ему нужен мой генератор. Теперь понятно?
   -  Не совсем... то-есть... у тебя такой имеется?
   - Да! - прямо ответил Антон.
   - Теперь понятно, - сказал Аркадий, начиная понимать, что имел в виду дед Хаим, говоря, что чудеса здесь на каждом шагу.
   - А этот, турист? - спросил он. - Жолудев? "Кольт"! Я уже слышал от Бубна это имя.
   - Он криминальный авторитет и порученец Косых. Погиб при стычке с другим человеком генерала, который опередил его в поисках генератора.
   - Генератор - это то, что перемещает во времени? - уточнил Аркадий, быстро всё схватывая.
   - Точно! - ответил Антон. - Этому нужен не просто генератор. Ему нужен портал в определённое время и место, и этим порталом обладает ваша невеста.
   - Маша?
   - Да, Маша. Поэтому Велимиру важно было собрать нас всех вместе, чтобы вернуть себе Машу и заполучить генератор. Его шантаж оказался удачным.
   - Это мы ещё посмотрим, - засуетился Хаим.
   - Но Велимир спрятал мальчика, и требует, чтобы Маша привела ему доктора Левина для переговоров, - сказал Игорь.
   - Будем надеяться, что малышу ничего не угрожает, - сказал Хаим, обнимая Машу и Аркадия. - Я уже сообщил в полицию, что человек, убивший туриста Жолудева, держит в заложниках младенца. Они просили родителей... то есть, вас, Машенька с Аркадием, не покидать нашего дома. С девяти утра дом будет взят под круглосуточное наблюдение полиции, и проникнуть к нам ему будет не просто.
   Аркадий обнял за плечи Машу, а Хаим обратился к нему:
   - Прошу ещё раз, дом не покидать. Вы поняли меня, молодой человек?
   - Да, я понял. И... спасибо вам.
   - Он хотел, чтобы все его цели сошлись в одном месте. Так и получилось, - развёл руками Хаим.
   - Теперь он будет стараться проникнуть сюда.
   - Я не уверен, что ему нужна Маша и ребёнок, - сказал писатель. - Его главная цель сейчас Антон и его генератор. Только он способен создать нужный ему портал. А Маша с ребёнком - лишь повод для шантажа.
   - Значит, вот так запросто Антон может создать портал в прошлое, и даже что-то там сделать, и снова вернуться? - спросил Аркадий.
   - Невероятно, да? Но это факт, - сказал Игорь. - Мне самому в это тяжело было поверить.
   Хаим вздохнул и сокрушительно помахал головой:
   - Случилось самое ужасное. То, чего так опасался Ашан, да и я, признаться, тоже. О похищенных сокровищах узнал уголовный мир. При помощи твоего генератора, Антон, они хотят завладеть сокровищами прошлого. Им мало того, что они ограбили уже весь мир своих современников, им нужно ещё и прошлое. И они потребуют от тебя выстроить портал в то самое время, когда сокровища будут меньше всего защищены, и могут стать их лёгкой добычей.
   - Да, Игорь Брониславович, похоже, вы упустили время испытать моё изобретение, - грустно произнёс Антон, и решительно встал из-за стола.
   - Что ты имеешь в виду, Антон?
   - Столько незваных амбициозных гостей, желающих попасть в прошлое... а вы так и не захотели навестить своих героев. - Антон вышел из-за стола и сообщил:
   - Друзья, я принял решение, и генератор будет уничтожен немедленно!
   - Это зрелое решение, но твоя безопасность меня по-прежнему волнует. И потом, не забывай, у Велимира заложник. - Хаим посмотрел на Машу, которая сидела за столом, уткнувшись головой в плечо Аркадия. - Он не отступит. Всем нужны деньги и сокровища, а ему одному ещё и власть.
   С улицы послышался сигнал такси.
   - Надеюсь, вечером увидимся, - попрощался Хаим. -  А сейчас надо спешить. И главное, Антон, твой генератор и кинжал "Божья Милость" нужно на время спрятать. Подумай как.
  
   *******
  
   Задетый словами бывшего ученика, писатель вышел на гравийную дорожку, которая вела в кусты пассифлоры, оказавшиеся хитроумным лабиринтом. Поняв это, писатель перемещался медленно, маленькими шагами, стараясь сосредоточиться на лабиринте, а не думать о словах Антона. Но мысли о том, что он упустил фантастическую возможность, не шли из головы, и он попал в тупик. Писатель прислушался. Откуда-то доносились чьи-то приглушённые голоса, которые едва касались его слуха и понимания.
   - Что он сказал про час битвы?
   - Сказал, что он близок...
   - Эй! - позвал Игорь, но кусты пассифлоры поглотили его голос. Ему никто не ответил. Тогда он набрал полные легкие воздуха, чтобы крикнуть, и... присел прямо на гальку.
  
   *******
  
   Сколько он просидел вот так, на дорожке лабиринта, Игорь не знал. Последнее, что он помнил, была сильная боль в сердце. Он прислушался к своим ощущениям. Сердце не болело. Всё было в порядке. Можно было вставать. Игорь поднялся с гравия, с опаской глубоко вдохнул воздух и не почувствовав боли, громко позвал:
   - Эй! Кто-нибудь! Помогите!
   Никто не ответил. Очистив брюки, Игорь пошёл искать выход. Он думал о Хаиме, и о его словах, сказанных перед отъездом в школу. Обосновывая свою просьбу спрятать генератор и клинок, Хаим поделился впечатлениями после знакомства с ножнами и их содержимым.
   "Опасный свиток, - сказал он. - Теперь, после личного знакомства с ним, я очень хорошо понимаю, какая мощь содержится в нём. Она и есть причина того, почему свиток столь сильно притягивает противников. Свиток, сокрытый в ножнах, представляет чёткую  систему подготовки воинов со сверхчеловеческими возможностями. Овладеть такой системой подготовки мечтали бы многие".
  
   *******
  
   Игорь снова стоял в тупике. Теперь он свернул вправо, решив таким образом попытать удачу. Его мысли роились, и все они были о том, что он лишил себя уникальной возможности перенестись во времена своих героев и стать их свидетелем и соучастником. А ведь мог... мог увидеть их своими глазами. Дышать с ними одним воздухом! Ходить одними тропами, совершать безумства и подвиги... мог. Если бы не испугался...
   "А почему тебе, чтобы совершить безумства и подвиги, нужно попасть в другое время? Почему твое время, в котором тебе предназначено родиться и жить, не оказалось достойным твоего внимания? Что мешает тебе совершать безумства и подвиги непосредственно здесь? Сейчас? Почему обязательно надо удаляться на две тысячи лет, чтобы позволить себе такую роскошь, как стать, например, героем?"
   Игорь вынужден был прервать свой монолог, услышав голос Антона, который звал его. Приглушённый кустами пассифлоры голос Антона звучал несколько глухо. Игорь прислушался. Антон обращался к нему:
   - Понимаете, - говорил Антон, - вы только что получили соизволение свыше на последний шанс.
   Игорь не мог поверить, что правильно всё расслышал. Он ждал, что Антон ещё что-то скажет и молчал.
   - Писатель, отзовитесь! Я знаю вы в лабиринте!
   - Повтори! - прокричал сквозь кусты пассифлоры Игорь, и голос Антона произнёс:
   - Да, писатель! Повторяю. Свыше услышали ваше раскаяние, и дали второй шанс. Выходите, надо всё обсудить.
   - Не могу! - Прокричал Игорь. - Я в тупике!
   - Я тоже так думал о себе пять минут назад! Но мне пришла в голову гениальная идея! Выходите! Немедленно или я ею поделюсь с кем-то другим.
   - Антон, я не только в переносном смысле, но и в прямом - попал в тупик лабиринта и не знаю, как отсюда выбраться!
   - Сейчас я вам укажу направление, - крикнул Антона, и через несколько минут писатель увидел голову Антона, торчащую над кустами пассифлоры. - Идите налево, - направил Антон, а теперь еще раз поверните налево...
  
   Когда Игорь вышел из лабиринта, Антон подбежал к нему и, отмахиваясь от слов благодарности, спросил:
   - Помните, Хаим посоветовал придумать, как и где можно спрятать на время генератор?
   - А заодно  и кинжал? - уточнил Игорь.
   - Да, - кивнул Антон, всматриваясь в глаза писателя. - Я, кажется, придумал. Да нет! Без всяких "кажется".  Не догадываетесь, где и как?
   - Нет.
   - Даю подсказку: "спрятать на время".
   - Ума не приложу!
   - Прошлое! Я подумал, что лучшего места, чем прошлое, где можно что-то спрятать "на время", нам просто не найти.  Представляете, мы уходим с генератором и кинжалом. А возвращаемся со знанием, что нам с этим всем делать...
   - Гениально! - выпалил писатель.
   - Вот такой каламбур получился, - улыбался Антон. - Спрятать на время во времени. И подсказал мне эту идею, Аркадий.
   - Серьёзно?
   - Абсолютно! Помните, он всё спрашивал про генератор? Мол, оказывается, так просто создать портал в прошлое и там что-то сделать?.. И я подумал, что для нас это и впрямь просто. Так почему бы это не сделать? Создадим портал, заглянем в прошлое, оставим там генератор и кинжал, а сами вернёмся.
   Игорь слушал, не веря ушам своим.
   - Хотите со мной? - спросил Антон.
   - Да! Очень! - не задумываясь, ответил Игорь. - И хочу поблагодарить, что дал мне второй шанс. Я с тобой.
   - Шанс нам дают свыше, а воспользоваться им или нет, выбираем мы. Лично я не собираюсь упускать свой, - сказал Антон и улыбнулся...
   - Я тоже не хочу его упустить, - ответил Игорь, и вдруг спросил:
   - А что скажет Аркадий? Он ведь хранитель. Вдруг он на это не согласится?
   - Думаю, он согласится, - невозмутимо ответил Антон. - Его место теперь рядом с Машей, и мы снимем с него, как с хранителя, ответственность за кинжал, спрятав его в надёжном месте. К тому же, Хаим его предупредил, что полиция рекомендовала им с Машей не покидать дом. Так что, пусть останется и поддержит Машу и Женьку. И нас подстрахует.
   - Интересно, а как к этому отнесётся сам кинжал? - спросил с опаской Игорь.
   - Думаю, что если мы отправим "Милость Бога" в его времена, он будет себя вести по сдержанней.
   - Где ты думаешь спрятать кинжал? - спросил Игорь у Антона, и тот ответил:
   - Мы вернём его хозяину. Или кузнецу, его выковавшему. Как вы и хотели, писатель, мы, отправимся к истокам. И это будут истоки не только кинжала, но и ваших героев. Поздравляю вас.  
   - Я готов! Готов немедленно, - засуетился писатель, чувствуя, как часто забилось сердце.
   Они приближался к веранде, где Аркадий с Машей и Женькой о чём-то оживлённо беседовали.
   - Машенька, извините, мы можем на пару минут увести от вас Аркадия? - спросил Антон, и Маша улыбнулась ему:
   - Конечно. Только на пару минут.
   - Обещаю! - улыбался Антон, а Игорь взял Аркадия за локоть и что-то прошептал ему на ухо. Аркадий согласно кивнул, и они втроём вошли в дом и поднялись в свободную гостиную комнату. Сюда Антон перенёс компьютер и небольшой чемоданчик, который он называл генератором.
   Игорь закрыл двери на задвижку, и Антон шёпотом сказал, обращаясь к Аркадию:
   - Профессор Хаим Бен-Цион, попросил нас хорошенько спрятать твой кинжал и мой генератор. Мы с писателем собираемся это сделать.
   - А у вас получится? - поинтересовался Аркадий.
   - У Антона не совсем обычная идея, - сказал Игорь.
   - Которую, кстати, подсказал мне Аркадий, - уточнил Антон.
   - Серьёзно? - удивился Аркадий. - Интересно. Я слушаю!
   - Мы с писателем спрячем кинжал в прошлом, - сказал Антон, не сводя глаз с Аркадия.
   - Вы шутите? - спросил Аркадий и его глаза тревожно забегали от Антона к Игорю и обратно.
   - Нет, - ответил Игорь.
   - Здорово! - выдохнул свой восторг Аркадий.
   - Я с вами? - осторожно спросил он у Игоря и тот покачал головой:
   - Нет, - сказал писатель и положил руку на плечо Аркадия. - Твоё место сейчас рядом с Машей. Полиция ищет вашего ребёнка. Хаим передал их просьбу: не покидать дом. К тому же, в такое непростое время кто-то должен поддержать женщин. Твоя миссия хранителя кинжала, на время приостановится. Поможешь нам.
   - Хорошо, - согласился Аркадий, ещё не понимая, чем и как он сможет помочь. - Я помогу, если нужно. Что делать?
   Антон обнял Аркадия за плечи и доверительно сказал:
   - Нужно будет проследить за нашими телами.
   Аркадий вздрогнул, но промолчал, не сводя глаз с Антона.
   - Да не пугайся ты! - развеселился Антон. - Тела будут живыми, только, как бы в отключке. Такая глобальная медитация. А в путешествие уйдёт лишь наше сознание. Это понятно?
   - Вроде того.
   Антон подошел к большой кровати и присел на неё:
   - Вот здесь мы будем лежать. И никто не должен приближаться к нам. Генератор создаст портал, радиусом действия с эту кровать. И если кто-то приблизится к ней, то будет втянут в портал и пойдёт по нашим следам. Это недопустимо.
   - Понимаю, - ответил Аркадий. - Проследим в лучшем виде. Есть один лишь момент. Кинжал может воспротивиться нашим планам.
   - А мы сейчас это проверим! - сказал Антон и попросил Аркадия передать ему кинжал. Аркадий исполнил просьбу и вручил кинжал с ножнами Антону.
   Писатель и Антон с любопытством стали ждать поведения кинжала, но тот никак не отреагировал. Аркадий потрогал рукой предплечье с наколкой, и, улыбнувшись, сообщил:
   - Он согласен!
   - Вот и чудно! - Обрадовался писатель, а Антон с облегчением выдохнул:
   - Слава Богу.
   - Я знаю, - убеждённо сказал Аркадий, - вы сделаете всё, что нужно. Хаим Бен-Цион сказал, что это нужно, и клинок, похоже, не против. А если что-то пойдёт не так, я узнаю об этом первый, - и Аркадий показал на предплечье, где клинок блестел гранями, как настоящий.
   - Он меня не оставит в покое. Связь у нас с ним. Мистическая.
   - Мистическая связь - это хорошо. Но чтобы быть нам полезным посмотри вот сюда. Я запускаю генератор в режиме, записанном в папке компьютера, которая находится вот здесь. На рабочем столе. Это если произойдет сбой системы, то нас можно будет вытащить только вручную. И ещё. Мы берём с собой ноутбук. Держи включённым вай-фай постоянно. Кинжал я кладу в рюкзак.
   - Цель, надеюсь, ясна? - Спросил Антон у Игоря и тот кивнул.
   - Цель одна - вернуться, - пошутил Аркадий.
   - Не просто вернуться, - уточнил писатель, а вернуться с точным знанием того, что нам с этим делать...
   - Ну что, Кумран? - Спросил Антон.
   - Перекрёсток Судьбы, - уточнил Игорь, а сам подумал: "Господи! Что я делаю?".
   Антон показал знаками Аркадию, чтобы тот отошёл подальше.
   - Замечательно! - сказал он, когда Аркадий приблизился к окну. - Если хочешь, можешь выйти на балкон. За шторой есть дверь.
   Аркадий выглянул из окна и увидел балкон, который опоясывал весь этаж.
   - Вы понимаете, что мы стоим у черты? - услышал Аркадий и оглянулся. Антон смотрел на Игоря, а он, зачем-то оглянулся на Аркадия, и тот вдруг заробел.
   Аркадий внезапно понял, что если сейчас эти двое слиняют в прошлое, то он и Маша останутся единственной целью для всех охотников за сокровищами. Ему вдруг захотелось вместе с ними, туда, где нет людей вездесущего генерала Косых. Но тут он вспомнил, что Хаим говорил о круглосуточном наблюдении полиции, и сразу успокоился. По крайней мере, здесь было всё относительно понятно и предсказуемо. Но что будет там? С этими двоими? В пугающем, и таком привлекательном путешествии в прошлое?
   Аркадий посмотрел на них с любопытством и благодарностью. Он был обязан врачу и писателю, которые переложили часть его ноши на свои плечи, подарив ему возможность побыть с Машей.
   - Сейчас я нажму на клавишу ввода, - сказал Антон, обращаясь к Игорю, - и это будет равносильно тому, что мы переступим какую-ту незримую грань, и пути назад уже не будет.
   Аркадий посмотрел на них с испугом.
   - Не бойся, - успокоил его Антон, - нас уложит сон, и наши тела будут здесь, пока мы снова не вернёмся в них. Так что, ты нас прикрой одеяльцем. Ладно?
   - Хорошо, Антон Михайлович.
   - Ну чего это ты, так официально. У меня к тебе будет небольшое поручение. Есть одна большая проблема. Женька. Я боюсь ей даже сказать о своём решении. Она меня не отпустит. Я написал ей письмо, которое попрошу передать ей. Хорошо?
   - Не беспокойся, Антон Михайлович. Я сделаю всё, как нужно.
   Игорь Менев чувствовал, как по его телу бегут мурашки, оставляя за собой гусиную кожу. И тут он услышал: - Вам не страшно, писатель?
   Игорь вздрогнул.
   - Ещё не поздно вернуться к привычной жизни. - В словах Антона он почувствовал вызов.
   - Страх есть, - ответил он, - но никогда себе не прощу, если отступлю.
   - Тогда хорошо.
   - Когда вас ждать? - спросил Аркадий.
   - Хороший вопрос, - улыбнулся Антон и посмотрел на писателя, а тот подмигнул Аркадию и сказал: - Поживём-увидим.
   - Укрой нас чем-нибудь, - попросил Антон, и Аркадий достал из платяного шкафа плед. Он набросил его на путешественников во времени, и вышел на балкон, запирая дверь на ключ.
   - К нам никого не подпускай! - крикнул вдогонку Антон.
   - Антон, - позвал Игорь, когда балконная дверь за Аркадием захлопнулась. - Я хочу, чтобы ты знал... чтобы потом к этому не возвращаться... спасибо тебе... Сейчас мы вместе окажемся на Перекрёстке Судьбы. Говорят, он может изменить жизнь человека. Ты готов к этому?
   - Абсолютно! А вы, писатель?
   -Я, возможно, не очень хочу менять свою жизнь, но... не увидеть, как это волшебство работает... выше моих сил... хочется... невероятно!
   - Понял, - кивнул Антон. Он уютно подоткнул под себя край пледа, попросил писателя свиток с кинжалом укрыть тоже, и произнёс волшебное слово "Энтер!", нажимая пальцем на клавишу компьютера.
  
   "АНГЕЛ" ИЗ БУДУЩЕГО
  
   Игорь очнулся на земле, лёжа у огромного камня. Здесь был другой воздух, другое небо и другая земля. Он посмотрел на часы, которые показывали время. 14:30. "Значит, это и есть Перекрёсток Судьбы?" - подумал он, вставая, чтобы оглядеться. Камень, укрывал его от дороги, по которой не спеша ехали всадники, сопровождавшие повозку, запряжённую четверкой лошадей. Увидев вооружённых людей, Игорь спрятался за камнем, где уже появился Антон.
  
   *******
   Повозка, на которой стояла огромная клетка из деревянных прутьев, остановилась напротив камня. Здоровый детина в доспехах римского легионера, спрыгнул с козел, и стал неспешно справлять нужду прямо на колесо телеги.
   - И много их тут? - шёпотом спросил Антон.
   - Двенадцать человек, - сосчитал Игорь.
   - Ого! Многовато.
   - Десять конных, двое  на телеге. И все вооружены. Похоже, римские легионеры.
   - А что у них в клетке? - спрашивал Антон. - Пытаясь разглядеть. Люди? Пленные?
   - Девушки, - кивнул Игорь Менев. - Некоторые совсем девочки.
   Послышалось то ли пение, то ли молитва.
   Антон неосторожно выглянул из-за камня как раз в тот момент, когда детина, справив нужду, зачем-то оглянулся. На какое-то мгновение их взгляды встретились. Не помня себя от страха, Антон бросился бежать. Следом за ним поспешил и писатель. До перелеска было совсем рукой подать. Внезапно, под ногами Игоря Менева послышался громкий лязг. Игорь остановился. На тропе, где только что пробежал Антон, лежали железные челюсти несуществующего животного. Их клыки были сцеплены в пустом прикусе, а голос Антона предупредил:
   - Капканы!
   И тут на всю округу разнёся оглушительный крик боли и отчаянья животного, угодившего в железные челюсти зверя! И ещё и ещё... Неизвестно откуда появившиеся бараны, попали на поле из капканов, и теперь голосили от боли и страха. Но вдруг, над этим неслаженным хором зазвучала высокая нота. Она принадлежала человеку. Ребёнку!
   Антон бросился на крик, забыв все предосторожности. Он боялся, чтобы попавшего в капкан ребёнка, теперь не затоптало испуганное стадо.
  
   *******
  
   У обочины дороги Антон столкнулся с писателем. Он преградил ему дорогу, обнял и повалил в кусты.
   - Ты сума сошёл? - спросил Игорь, кивая в сторону легионеров, которые чуть поодаль бросали кости, решая, кто из них отправится  в перелесок.
   - Пастушку не повезло, - сказал Игорь. - Наверняка, такой капкан перебил ему кости стопы, а напуганное стадо затоптало.
   - Именно эта мысль и заставила меня опомниться и вернуться. - Прошептал, тяжело дыша, Антон.
   - Я не сомневался, что ты вернёшься, - ответил писатель. - Но не надо забывать об осторожности. А ты нёсся, сломя голову, и едва нос к носу не столкнулся с этими убийцами.
   - Спасибо. Вы меня вовремя остановили, писатель. Спасли жизнь!
   - А может, прямо сейчас? - неожиданно спросил Игорь. - Пока они заняты жребием?
   - На счёт три? - уточнил Антон. Игорь кивнул и, выдохнув, сказал:
   - Я готов!
  -- Три! - сказал Антон, и кинулся через дорогу, а следом за ним поспешил Игорь.
  
   *******
  
   Их бросок через дорогу оказался столь стремительным и скорым, что наёмники ничего не заметили. Перебежав большак, они бросились в кусты и здесь, где меньше всего ожидали подвоха, возник неприятный сюрприз. Огромный старик, похожий на разбойника с седой бородой, встал на пути Антона, и сильным ударом сбил его с ног. Антон упал рядом с колом, вбитым в землю, на котором крепилась цепь капкана, и, судя по всему, разбойник собирался задушить его ржавой цепью. Игорь выкрикнул: "Шма Исраэль!" - и великан удивлённо остановился.
   - Вы друзья Израиля? - спросил он. Его руки и одежда были в крови.
   - Да, мы друзья! - ответил Игорь.
   - Слава Ашему! - поднял глаза к небу старик. - Помогите мне.
   - Вы ранены? - Спросил, поднимаясь с земли Антон. Вместо ответа он взглядом указал туда, где из земли торчал кол с цепью капкана, а рядом - тот самый пастушок, чей крик их сюда позвал.
   Пастушок оказался девчонкой. Её нога была в крови. Железные зубы капкана порвали мягкие ткани и сильно ударили кость. Деду удалось высвободить ногу ребенка из стальных клыков, но он совершенно не представлял, что делать дальше. И тут - эти двое.
   - Сейчас здесь будут двенадцать наёмников, - сказал Игорь пастуху, и тот встрепенулся.
   - Мой друг поможет ребёнку, но нужно какое-то время.
   - Я понимаю, - старик сильно дунул в свирельку и перед ним из ниоткуда возник красавец-волк, состоящий на службе у пастухов Ханаана. Он деловито обнюхал гостей и сел пред хозяином, в ожидании. А хозяин ласково потрепал его загривок и снял с волка ошейник. Почувствовав свободу, волк кинулся со всех ног на пригорок, с которого прекрасно просматривалась местность.
  
   *******
   Антон присел к девочке, которая, превозмогая боль, испуганно отшатнулась.
   - Не бойся,- сказал он и посмотрел ей прямо в глаза.
   Ребекка вдруг вскрикнула! Она видела это лицо! Она видела этого человека... в Зале писцов... пришелец... так вот кого она приняла за дедушку... Ребекка внимательно рассматривала пришельца, а он знакомо ей улыбался, и она вспомнила то, как они столкнулись в мрачном коридоре школы.
   Девушка оглянулась на деда, и только когда тот кивнул, разрешила осмотреть ногу.
   - Как тебя зовут? - шёпотом спросил Антон у девочки - пастушка.
   - Зовут Ребеккой. А имя моё - Мирьям, - сквозь слёзы сказала она.
   - А какое имя тебе самой больше нравится? - спрашивал Антон, обрабатывая раненую ногу салфеткой.
   - Нравятся оба. Но привыкла я к тому, каким зовёт дедушка - Ребекка.
   - Сейчас, Ребекка, будет немножко больно. Потерпишь?
   - Что ты собираешься делать? - испуганно спросила девочка.
   - Вылечить твою ногу.
   Беглое обследование показало, что кость не пострадала, но рана была серьёзная. Антон раскрыл докторский саквояж и достал диковинные для девочки и её деда вещи: бинт, йод, шприц, ампулу с обезболивающим...
   Антон сделал укол и спросил:
   - Значит, мальчики тебя тоже будут называть Ребеккой?
   - Нет, - впервые улыбнулась девочка, - для избранного, я назовусь Мирьям. А пока дедушка меня называет Ребеккой и это мне очень нравится. Он говорит, что двойное имя охраняет меня, - сказала Мирьям-Ребекка.
   - И ты не боишься всё это рассказывать мне? Незнакомцу?
   - Нет, - улыбнулась она, и глаза её засияли счастьем. - Я не боюсь тебя, ты - ангел. Верно? Я видела тебя в Зале писцов...
   Ребекка тут же уснула, а дед не сводил с неё глаз. Рассматривая счастливое лицо внучки, он сказал в поклоне признательности:
   - Благослови Ашем труды твои на долгие годы!
   Взобравшийся на возвышенность волк завыл. Он проделал это трижды. Услышав его сигнал, богатырь поклонился:
   - Будем прощаться, - сказал он, и взвалил спящую внучку на плечи. - Сегодня вы спасли мою внучку, Ребекку. Моё имя Давид. Я кузнец из Кумрана. Храни вас Ашем на вашем пути.
   Старик повернулся и снова дунул в свирельку, отзывая с холма волка. Тот молниеносно исполнил команду, и очень скоро настиг хозяина. Они направлялись к дороге, огибая холм, по ту сторону которого находились наёмники. Богатырь с внучкой на плече и ручным волком, вышли на участок большака, который казался пустым и безопасным.
  
   ДАВИД, РЕБЕККА, ЗЭЕВ И НАЁМНИКИ
  
   Едва Давид с раненой внучкой приблизились к дороге, как волк зарычал и кинулся вперёд, туда, где неожиданно послышался конский топот, и чьи-то тяжёлые шаги. Из-за кустарника, Давид видел, как Зэев хищно набросился на лошадь, не обращая внимания на легионера. Лошадь в испуге вырвалась из рук хозяина и шарахнулась в сторону. Испуганный наёмник размахивал мечом, пытаясь отогнать волка, когда увидел прячущегося за кустами человека. Он поспешно протрубил в рожок, висевший на его груди. Лошадь отозвалась ржанием, пытаясь приблизиться к хозяину, но вид остервеневшего волка, не позволял ей это сделать. Наёмник с надеждой посмотрел на седло лошади, где к сумке из кожи был привязан арбалет. Но лошадь была далеко в стороне, а волк на расстоянии вытянутой руки с мечом. Теперь волк хищно смотрел в глаза человека и тот не сомневался, что ему не спастись. Легионер дул со всех сил в рожок, зовя на помощь, а к нему приближался оскалившийся зверь. И тут лошадь пришла хозяину на выручку. Она поскакала навстречу волку и даже попыталась его лягнуть, отогнав на безопасное расстояние. А потом дождалась хозяина, который вскочил на неё и, обняв за шею, прижался к ней, дав волю их общему страху. Когда они отскакали на безопасное расстояние, легионер осадил лошадь, зарядил арбалет, и резко повернул её против волка. Но того и след простыл.
  
   *******
   Зэев быстро догнал Давида, и они вместе перешли дорогу. Но, не успели углубиться в перелесок, как Зэев зарычал и, повернувшись, залаял. Стали слышны звуки конских копыт. Давид оглянулся. Их настигли вооружённые разбойники, именующиеся легионерами. И тогда Давид потрепал пса по загривку, и отдал последний приказ. Зэев задрал морду, посмотрел в глаза хозяина, и, облизнув нос, вильнул хвостом.
  
   Волк, выскочил неожиданно и кинулся наперерез передней лошади, которая в испуге встала на дыбы, сбросив наездника. Лошадь упала и длинно заржала, перебирая ногами, из-под которых стекала чёрная дымящаяся кровь, а волк уже терзал следующую жертву. Испуганные животные ржали, лягались, сбрасывали своих наездников и бежали подальше от волка, решившего убивать, пока не погибнет сам.
  
   *******
   По крикам, доносящимся до них, Давид знал, что Зэев ещё жив и сражается за них, давая возможность уйти подальше.
   Кузнец из Кумрана  бежал с девочкой на плечах, натыкаясь на животных из разбежавшегося в панике стада. Он торопился туда, где не было слышно ни лязганья капканов, ни криков раненых животных. Там, чуть дальше, у дерева был спуск к пересохшему руслу реки - вади. Русло уходило под гору. Если удастся до него добежать, есть шанс уйти от преследования. Там, у дерева, последний рубеж, когда следовало выпустить в небо голубей с сигналом опасности.
  
   ОТЧАЯНЬЕ РЕБЕККИ
  
   Добежав до оливы, тяжело дышащий Давид оглянулся. Стрела, выпущенная из арбалета,  поразила его, пригвоздив к дереву. Ребекка упала и закричала от боли. Лёжа на земле, она видела как кто-то из всадников, направил к ней коня.  Ребекка подползла к деду, взяла в руки его тяжёлый меч, но не осилила и уронила. Тогда она отстегнула кинжал, и хромая поковыляла в чащу. Нога её не слушалась, а   преследователь был на коне. Несколько мгновений, и он настиг добычу. Ребекка метнула кинжал так, как учил её дедушка и упала. Преследователь успел увернуться, и клинок пролетел  мимо.   Наёмник засмеялся. Он слез с коня и приближаясь к девушке, оценивал её. Ребекка сжалась, как дикий зверёныш и её глаза источали ненависть. Рука охотника потянулась к зверьку, и молодые зубы вонзились в неё.
   - Дрянь! - закричал укушенный, и сильно ударил девочку. Она лишилась чувств, а он  под хохот подоспевших дружков связал её и перекинул   через седло.
   Давид пришел в себя и понял, что ещё жив. Он вспомнил, что не успел отправить сигнал тревоги, и зашевелился, пытаясь выпустить из сети голубя. Но всадник, глядя ему в глаза, неспешно скрутил птицам головы, а потом поднял меч старика и занёс над его головой. Но силы снова покинули Давида, и он сник. Разочарованный наёмник опустил меч, решив, что старик сам помрёт, и вернулся к лошади, где связанная девчонка кричала и билась в отчаянии. Он сел в седло и направил лошадь к телеге. Здесь его поджидали сальные шутки и подначки, таких же наёмников, как и он сам.
   - Да ты, Сириец, везунчик! - радовались они удаче, рассматривая девчонку с перевязанной лодыжкой. А Сириец промыл водой рану от её укуса и посыпал руку пеплом из мешочка, висящего у него на груди.
   - Ещё одна девчонка для борделя Рима? Или оставишь её у нас в обозе?
   - Сириец, а что у неё с ногой?
   - Попалась в капкан, - оскалил зубы Сириец.
   - И чему ты радуешься? Она же теперь будет калекой, если только выживет.
   - Бешеные всегда выживают, - сверкнул глазами Сириец, и захохотал, хвастливо показывая трофейный меч, отобранный у Давида.
  
   *******
   Знающие толк в оружии убийцы, склонились над произведением оружейного искусства. Но тут случилось непредвиденное. Непонятно кем брошенный кинжал, вонзился между лопатками Сирийца, который хвастал мечом, и тот в предсмертной судороге, насмерть заколол приятеля.
   Напуганные смертью сразу двоих товарищей, легионеры закричали: "Колдовство!", - и заняли оборону. Их глаза искали того, кто мог метнуть кинжал, но впереди была только дорога и редкий перелесок за нею, с капканами и криками раненых животных, брошенных умирать разбежавшимся стадом. Рассредоточившись в длинную цепь, легионеры осторожно отправились обследовать перелесок.
   - Я знал одного германца, - сказал легионер, оглядываясь назад и всматриваясь куда-то, - очень далеко мог метать ножи. И очень точно.
   - Но ему это умение не помогло, сказал он, обращаясь к соседу по цепи. - Его казнили как дезертира, - расхохотался он.
   - Не может человек так далеко бросить нож, - откликнулся сосед.
   - Конечно! Кинжал сам прилетел! - не унимался тот.
   Легионеры зашли в перелесок, и никого не обнаружив, спешно добили раненых баранов, тут же освежевали и разделали их. Они выловили всё стадо, и пригнали животных к стоянке.
   Наспех захоронив тела убитых в небольшой пещере и поставив рядом большой камень, наёмники поспешили покинуть Перекрёсток Судьбы, в пути встретив закат.
  
   УТРОМ У ДОЗОРНОГО КОСТРА
  
   В преддверии рассвета, на стоянке, рядом с шатром сидел Нафтали. Его дозорный костёр прогорел за ночь, а ветер вызывал озноб, но он не прерываясь что-то записывал на пергаменте. Его застал врасплох Йонатан, когда неожиданно появился с какими-то людьми. Нафтали поспешно спрятал пергамент за пазухой и взглянул в сторону прибывших.
   Йонатан привёл  к погасшему костру, людей странного вида. Руки их были связаны за спиной.
   - Вот, крутились тут. - Сказал он. - По всему видно - шпионы, о которых предупреждали наши маги, - сообщил он, замечая, что Нафтали складывает писчие принадлежности в походный ларец, и прячет его в мешок.
   Нафтали, избегая встречаться с ним взглядом, стал рассматривать пленников.
   Не смотря на то, что их руки были связаны, а рты заткнуты соломой, Йонатан "стреножил" пленников, привязав за ноги друг к другу.
   Нафтали увидел, что пленники разуты. Йонатан поймал его взгляд и сказал: - их башмаки у меня в мешке. Ты только взгляни на них! - С этими словами, Йонатан кинул Нафтали мешок, в котором была невиданная обувь пришельцев.
   - Посмотри на них! - Йонатан обращал внимание Нафтали на пришельцев. - Ты видишь, какие у них белые лица! Похоже, что солнце никогда не касалось их кожи.
   Нафтали всматривался в пленников, а Йонатан спросил:
   - Ты видел когда-нибудь подобные башмаки?
   - Ничего подобного не видел. Но зачем ты их разул?
   - Больно резвыми в них были. А как снял с них башмаки, так они совсем сникли. Видать, без своей обуви ходоки они никудышные!
   - А это что?
   - Их походный мешок. Ты только посмотри, что за необычные и странные вещи прячутся в нём.
   - Так значит, говоришь, пришельцы? - с трудом оторвав взгляд от мешка, с интересом переспросил Нафтали.
   - Уверен! - ответил без тени сомнения Йонатан.
   - Тогда, от них надо избавиться немедленно! - занервничал Нафтали. - Зачем ты их привёл?
   - Похоже, что они знают не только о наших разведчиках, но и о нашей секретной миссии.
   - Как? Как такое может быть?
   - Да ты сам их послушай! - сказал Йонатан, освобождая рты пленников от кляпов.
   - Кто такие? - спросил Нафтали на арамейском языке. Мужчина, лет пятидесяти с коротко подстриженной бородой, ответил ему на иврите с сильным акцентом. Он сказал, что они путешественники, и что стали свидетелями чего-то ужасного.
   - Нет сомнений, чужестранцы. Убить их!
   - Шма Исраэль! - неожиданно прокричал Игорь, вспомнив, как слова молитвы подействовали на кузнеца Давида. - Мы дети Света из будущего.
   Наступила тишина.
   - Повтори ещё раз и более разборчиво,  - попросил Йонатан.
   - Мы дети Света, - мужчина с аккуратной бородкой проговаривал каждое слово. - Из будущего. Пришельцы. Так нас назвал Иоанн из "Дамаска".
   - Откуда?
   - Из "Дамаска". Секретной школы в Кумране.
   Йонатан и Нафтали переглянулись.
   - Вы знаете Иоанна? Откуда?
   - Он рассказал нам о последней битве Света и Тьмы, которая произойдёт в наше время. Но мы тогда оказались не готовы его понять.
   Из шатра выглянул смуглый юноша с озорными глазами. Он был в короткой свободной без пояса тоге и босиком.
   - Что привело к нам пришельцев? - спросил он, тряхнув копной чёрных вьющихся волос, с любопытством уставившись на незнакомцев.
   - Йешуа, - обратился Йонатан, пока Нафтали помогал  князю надеть нагретую над тлеющими углями рубаху. - Это шпионы.
   - Из будущего, - поспешил уточнить Нафтали, опоясывая подопечного,  и поймал на себе недовольный взгляд Йонатана.
   - Я всё слышал сам, - сказал юноша, пристально  рассматривая пленников.
   При имени юноши, пришельцы встрепенулись, и теперь не сводили с него глаз. Этот факт не ускользнул от внимания Йонатана.
   - Что вы делали в лесу? - спросил он у Игоря, как старшего.
   - Мы скрывались, - честно ответил он.
   - От кого вы скрывались? - Йонатан спрашивал теперь Антона.
   - От легионеров, - ответил Антон.
   - Ты видел их? - обратился он к Игорю.
   - Да. Видел. И даже убегал от них.
   - Сколько их было? - спрашивал Йонатан у Антона.
   - Двенадцать человек. - Отвечал ему Антон. - Десять всадников и два на телеге. Пришлось убегать по минному полю.
   - Какому полю? - переспросил Йонатан.
   - Кто-то по всему перелеску разбросал капканы на диких зверей. У нас это называется минное поле.
   - С чем пришли, пришельцы из будущего? - спросил Йешуа.
   - Мы пришли к тебе с клинком "Божья Милость", и хотим  его спрятать на время здесь, - сказал Игорь, понимая насколько абсурден его ответ, но другого, увы, он не нашёл.
   Йешуа недоумённо кивнул Нафтали, и тот вошел в шатёр, чтобы проверить кожаный пояс князя, где в серебряных ножнах висел кинжал "Божья Милость". Кинжал был на месте. Нафтали вышел с поясом из шатра, кивнув Йешуа, демонстрируя кинжал: - Это лжецы и сумасшедшие! - крикнул он.
   - Кинжал у меня. Что скажешь на это? - спросил юноша у Антона.
   - Скажу, что кинжал "Божья Милость" у меня в сумке.
   -  Развяжите их, - попросил Йешуа. - И покажите их вещи.
   С большим нежеланием развязывал Йонатан пленников, а Нафтали указал Йешуа в сторону от шатра, где лежало всё содержимое походного мешка пришельцев. Среди разных непонятных вещей Йешуа разглядел кинжал, воткнутый в старый свиток. Он указал пальцем, и Антон поднял кинжал, держа его на ладони. На глазах у всех, клинок приподнялся над ладонью Антона. Он самостоятельно выскользнул из ножен, и упал к ногам юноши, воткнувшись в землю. Свиток продолжал висеть в воздухе. Йешуа протянул к нему руку, раскрыл и стал читать.
  
   РАССКАЗ ПИСАТЕЛЯ О "ТИБЕТСКОМ ЕВАНГЕЛИИ"
  
   Игорь был поражён происходящим. Нет, писатель, конечно же, представлял, что его ожидало нечто не совсем обычное, но он и предположить не мог, насколько!
   Всё случилось слишком быстро. Рассудком он не мог поверить, что они в прошлом, и что он говорит с юношей Йешуа, невольно перенося на него всю тяжесть своих знаний и заблуждений.
   Здесь, рядом со своим книжным героем, он ощущал в себе невероятную перемену. Он понял, что стал другим. Теперь писатель не сомневался, что идея Антона спрятать кинжал здесь,  была ниспослана если не свыше, то нашёптана - отсюда, из этих времён. Точно сам кузнец, ковавший кинжал, позвал его домой.
   Антон же, вспомнил слова писателя, сказанные перед началом путешествия, о том, что Перекрёсток Судьбы меняет жизнь человека. И вдруг понял, что это так и есть. Его жизнь изменилась, но он ещё не совсем осознавал, насколько.
  
   *******
   Пока Йешуа читал свиток, Нафтали присел у торчащего из земли кинжала пришельцев, и долго разглядывал его. Большой рубин, венчавший его рукоять, весело поигрывал в лучах восходящего солнца. Это было невероятно, но два кинжала, ничем не отличались друг от друга.
   - Не могу поверить в то, что отец сделал копию втайне от меня,- сказал он Йешуа, который присел рядом и вытащил кинжал из земли.
   - Прошу тебя, князь! Протяни мне этого "близнеца" камнем от себя.
   Йешуа протянул кинжал, как просил Нафтали, а тот выставил вперёд свою руку с клинком князя, и оба рубина встретились, вспыхнули, ослепили Нафтали. Когда зрение к нему вернулось, клинка в руке уже не было. Он исчез.
   - Где он?! - вскрикнул Нафтали, не понимая, что произошло.
   - Клинок вошёл в клинок, - растерянно ответил Йешуа.
   - Ничего себе! - сказал Антон, видевший своими глазами, как оба кинжала соединились и стали единым целым. - Вот это спрятали, так спрятали!
   Игорь пытался логически объяснить увиденное, но не мог...
   - Этот клинок два тысячелетия хранил какую-то тайну, - произнёс он вслух.
   - Не волнуйся! - произнёс Йешуа. - Он сохранит тайну до конца! Теперь кинжал на своём месте.
   - Да, - согласился Игорь. - Не возразишь.
   Йешуа с любопытством посмотрел в глаза Игоря, и неожиданно спросил:
   -  Ты кто?
   -  Писатель, - ответил Игорь.
   - Ты пророк? - поинтересовался юноша, вытаскивая пробку из фляги, сделанной из небольшой тыквы и предлагая её пленнику.
   - Нет, - ответил Игорь, поспешно утоляя жажду.
   - Тогда что и зачем ты пишешь? - поинтересовался юноша.
   Писатель, обезоруженный вопросом подростка, вспомнил, что находится в обществе, где не признавали иных текстов, кроме Торы и Пророков. Игорь Менев понял, что его занятие в глазах Йешуа, видится весьма сомнительным, чем-то вроде шаманства, шарлатанства, колдовства. Следовало объясниться. Он протянул назад флягу с водой, но Йешуа кивком указал на Антона, и Игорь передал воду ему. Затем Йешуа достал из-за пояса ещё одну тыквенную флягу, и произнёс над нею молитву, прежде чем вода коснулась его губ. Пил он для пришельцев необычно, не так, как привыкли пить они, прикасаясь к сосуду губами. Йешуа запрокинул флягу и вода полилась ему в рот. Сделав три глотка, он закрыл тыкву, спрятав за поясом, и дал знак, чтобы Игорь продолжал.
   - Я написал книгу-исследование о твоём путешествии по старой дороге Аронидов, - заговорил Игорь, обращаясь к Йешуа.
   - Книгу обо мне?.. Зачем? Чем так мог заинтересовать тебя мальчик из прошлого?
   - А если я скажу тебе, что не только я один интересуюсь мальчиком из прошлого, что миллионы людей во всём мире знают о тебе...
   - Не понял, - недоверчиво сказал Йешуа. - Почему?
   - Потому что в нашем мире для многих ты Бог.
   - Что?!! Я бог?
   - Да.
   Йешуа расхохотался. Смеялся он долго, заливисто, до слёз. Но увидев серьёзные лица Игоря и Антона, осёкся и спросил:
   - Но как такое могло случиться? Творец, да будет благословенно Имя Его, Один и Он во всём и Он Бог! А я - человек, сын человеческий... как такое могло случиться? - повторил он.
   - Да так уж вышло, - пробормотал Антон.
   - Расскажи! - потребовал Йешуа.
   - А ты уверен, что хочешь всё это услышать? - спросил Антон.
   - Если бы не хотел, не спрашивал бы.
   - Тогда слушай! - взял инициативу в свои руки Игорь, и очень осторожно, стараясь не касаться болезненных моментов, начал рассказ.
   - Да, так случилось, что в нашем мире ты - бог. Но только такой бог, какой был удобен тем, кто изгнал тебя из Израиля, а потом создал религию с твоим именем. В религии ты стал сказочным персонажем, пострадавшим за всё человечество. И с помощью этой религии, вот уже две тысячи лет, они успешно сражаются с твоим истинным наследием и твоими последователями. И делают это твоим же именем. В своей религии они лишили тебя всего: личности, характера, семьи. Отняли учителей, друзей, твои привязанности, веру, любовь к женщине и родине. Отняли смех. Исказили твоё личное послание человечеству, а правду держат под замком. Настоящий Йешуа запрещён. Настоящий опасен. В самом Риме было создано и существует целое государство священников, которое ничем другим не занимается, как охранят мир от правды о тебе, потому что эта правда развалит искусственно созданную религию язычников, и погребёт под обломками лжепастырей. Возможно, люди не виноваты, в том, что до сих пор понятия не имеют о тебе, как о человеке, что не знают о твоих многочисленных братьях и сестрах. Их религия говорила им о тебе другие вещи, поэтому тебя мало кто представляет как князя и наследника царского трона. Для них ты никогда не существовал ни как юноша, ни как ученик, ни как мужчина. Они не представляют тебя ни воином, ни царём. И уж совсем мало кто знает о тебе, как о писателе.
   - Звучит не очень весело. И, по-моему, ты говоришь о ком-то другом. Ессей не может быть писателем, если он не пророк.
   - Очень скоро ты напишешь невероятные по существу и удивительно поэтичные книги, которые даже на расстоянии двух тысяч лет будут очаровывать мир своей красотой и мудростью. Но от миллионов людей, которые верят в твоё имя, эти книги, всё так же, будут сокрыты. И не потому, что никто из исповедующих религию с твоим именем не желает знать о тебе правду, которая много лет скрывалась, а потому что так решили победители: правда не должна касаться религии, в которой ложь объявлена догмой. И уж, поскольку ты спросил меня, для кого я пишу, то сразу и отвечу. Пишу для любопытных и сомневающихся, для фантазёров, которые в сказках ищут смысл, кто любит, и только потому умеет истинно ценить любовь и красоту других. Пишу для тех, кто способен встать под знамёна истинного Света, Любви, Мира, Красоты и Добра. Кто, не дожидаясь великих чудес, сам творит маленькие, повседневные чудеса: растит и воспитывает детей, сеет и убирает хлеб, разбивает виноградники на своей земле и слагает радостные песни, а потом поёт их, и не потому, что так надо, а потому что на душе светло и хочется любить и удивляться жизни. Пишу для таких, как я сам, кто против смерти, кого ещё волнует жизнь, и кто способен удивляться, и удивлять других...
   "ТИБЕТСКОЕ ЕВАНГЕЛИЕ"
  
   Наступила долгая тишина... Затем, Йонатан внезапно спросил:
   - Скажите, пришельцы, откуда вы узнали о караванном пути?
   - Из документов.
   - Каких?
   - Их у нас называют "Тибетское Евангелие".
   - Что это такое?
   - Это записи, которые повествуют о нынешнем вашем путешествии к берегам Инда. Описания спутников князя и торговых людей.
   При этих словах пришельца, Нафтали поразила икота. Он икнул и опустил глаза. Тень догадки пробежала по лицу Йонатана, и он вопросительно взглянул на Нафтали.
   - Так говоришь, сохранились записи спутников? - спросил он у Игоря.
   - Конечно! - с азартом подтвердил тот, а Йонатан повернулся к растерянному Нафтали, который пытался унять икоту, и потребовал:
   - Пергамент! Немедленно покажи пергамент...
   Смущённый Нафтали развязал мешок, извлёк из него свиток нового пергамента, а Йонатан взглянул на него и в ярости кинул в кострище:
   - Да как ты посмел! - кричал он, а Игорь кинулся к свитку, и успел выхватить его, спасая от язычков пламени, которые ненасытно потянулись от тлеющих углей - к нему. Игорь обтёр свиток от сажи, и бережно вернул его Нафтали, обращаясь к Йонатану:
   - Пергамент не сжигать надо, - сказал он, - а сохранить для истории. Описания, составившие Тибетское собрание - в нашем времени бесценны.
   Игорь повернулся к Нафтали, с интересом всматриваясь в того, кто так прекрасно нарушил тайну молчания о путешествии Йешуа в Индию, и улыбнулся совсем неожиданной встрече с автором записей, которые потом войдут в собрание под названием "Тибетское Евангелие".
   - Спасибо! - сказал ему Игорь. - Без тебя, мы бы не узнали самую красивую и правдивую историю из жизни этого юноши.
   - Зачем вы здесь, пришельцы? - сурово спросил Йонатан. - Чтобы из тайной миссии сделать явное посмешище?
   - Мы здесь, потому, что запутались среди фантазий и лжи, а настоящая история, неизвестна никому. Начало индийского похода Йешуа, описанного в Тибетских Евангелиях, начинается здесь, на Перекрёстке Судьбы.
   - Очень любопытно! - воскликнул Йешуа, обращаясь к Нафтали, и тот склонил голову.
   - Прости, князь.
   - Ладно, прощаю. Раз твои записи, кому-то будут нужны в будущем, пиши.
   - Они нужны, князь, - сказал Игорь. - Они говорят о том, кем ты станешь в тех краях, куда направляешься сегодня, и кем вернёшься на землю Израиля, к своим тридцати годам.
   - И кем же я вернусь? - Искренне поинтересовался Йешуа.
   - Тем, кто будет учить людей летать! - сказал Игорь, и все рассмеялись. Рассмеялся и сам Игорь:
   - Сейчас будет ещё смешнее, - сказал он. - В твоей книге, которую ты написал после возвращения, названной "Евангелие Мира от ессеев", ты объяснишь тайну "священного Дуновения", способного вознести человека выше творения всякого, и делаешь это в высокой степени поэтической форме. В причащении ангелу Воздуха, ты указываешь на двери, за которыми скрыты "тайны Светозарного пространства и бесконечного сада". И ты даёшь их направление - "туда, где правят несчётные звёзды, куда устремлён воздух, выдыхаемый нами".
   Удивлению Йешуа и его спутников не было предела, а Игорь не знал, как закончить и сказал:
   - В Иерусалиме, Кумране, Масаде и на севере страны, на землях Голана, в Гамале, люди будут видеть тебя в небе на летающем белом облаке.
   Антон увлечённо слушал Игоря, не сводя глаз с Йешуа. Но едва он перевёл взгляд на Йонатана, как тут же понял, что сейчас произойдёт что-то непоправимое. До Антона вдруг дошло, что окружавшие их люди, воспринимают рассказанное писателем совсем по-другому. Для Йонатана, вся его речь превратилась в сплошное обвинение князя в колдовстве и отступничестве от Закона. И Йонатан не стал сдерживать себя, а набросился на Игоря с мечом. Подножка Йешуа спасла жизнь пришельцу.
   Раньше всех, оценив ситуацию, Йешуа понял опасность положения, и, предвидя реакцию Нафтали, толкнул Игоря. Тот упал на колени, даже не осознав, что случилось.
   - Не сметь! - Повысил голос Йешуа, и впился глазами в тяжело дышавшего Нафтали, который занёс руку с мечом над головой Игоря, всё ещё стоявшего на коленях. Нафтали, нехотя опустил руку, приказывая:
   - Отвечай немедленно! Зачем ты здесь? Почему, принёс сюда кинжал, и кто тебя надоумил обвинить князя в колдовстве?
   - Их что-то сильно напугало,- задумчиво произнёс Йешуа. - Я прав, пришелец?
   - Да это так.
   - Ты прав, князь, - вышел вперёд Антон, заслоняя Игоря. - Мой учитель не сказал главного, - Антон, взвешивал каждое слово.
   - Около десяти лет назад, князь,  я услышал от своего учителя легенду о твоём путешествии в Индию, к Ариям, где тебя обучили многим наукам и исцелению больных. С тех пор я тоже ищу эти знания, чтобы помогать людям. Однажды, во время лечения, у меня было чудесное видение прошлого.
   - Может ты увидел, как умрёшь на Перекрёстке Судьбы, колдун? - с сарказмом вмешался Йонатан, но тут внезапно заступился Нафтали и произнёс:
   - Пусть скажет!
   Некоторое время Йонатан и Нафтали смотрели в глаза друг - другу, затем Йонатан отвёл взгляд и отошёл со злобным бормотанием.
   -  Я видел, князь, тебя в зале писцов Кумрана. Видел, как ты под диктовку девочки выводил на пергаменте слова из Свитка Войны, видел, как ты пытался увидеть её лицо. Видел, как она сама заглянула в твои глаза. Ты должен это помнить... - продолжил Антон.
   Краска смущения покрыла лицо Йешуа.
   - Я вижу, ты начинаешь мне верить, - сказал Антон. - Так вот, поверь и в то, что я скажу тебе сейчас. Мы видели, как эту самую девочку, похитили вооружённые люди.
   - Что?! Ты уверен, что не ошибся? - взволнованно спросил Йешуа.
   - Да, князь, это была она... Она вспомнила меня сегодня, сказав, что видела в зале писцов в тот день, когда готова была тебе назвать своё первое имя. Мирьям...
   - Мирьям? - переспросил Йешуа, и Антон кивнул головой:
   - Её дед Давид, назвал внучку Ребеккой. Наверное, за то, что смышлёна не по годам.
   - Отец! - заскрипел зубами Нафтали. - Что с ним?
   - Не знаем, - ответил Антон.
   - А где Мирьям? - спросил Йешуа. - Что с ней? Где Ребекка?
   - Её посадили в клетку к другим пленницам и куда-то увезли.
   - Где это произошло? - Спросил Йонатан.
   - Здесь недалеко.  
   - И когда это случилось? - спросил побледневший Нафтали.
   - Игорь посмотрел на запястье, где на кожаном браслете золотом блестели часы, но поймав взгляд Йонатана, опустил руку и сказал: - ближе закату.
   Йонатан, с подозрением посмотрел на дорогое украшение на кожаном ремешке и спросил у Йешуа, который бросился собирать вещи.
   - Что ты собираешься делать, Йешуа? Куда ты засобирался?
   - Хочу догнать легионеров и отбить пленниц! - ответил князь. А ты разве нет? Почему ты медлишь?
   - Силы не равны, - закачал головой Нафтали.
   - Тогда мы обязаны выкупить пленных! У меня достаточно для этого золота! - настаивал князь.
   - Они убьют тебя, а золото отберут.
   И тогда Игорь попросил слова:
   - Если князь собирается изменить судьбу девочки, он должен знать, что изменит и собственную судьбу.
   - Я готов! - с дерзким вызовом сказал Йешуа. - Покажи место, где Мирьям попала в плен.
   Антон указал рукой в сторону перелеска:
   - Вон там, мы встретили её и Давида. А там, где пересохшее русло реки, её схватили.
   - Я хочу, чтобы пришельцы сопровождали меня. - Йешуа повернулся в сторону Йонатана. - Это мой приказ. Мы выступаем!
   - Хорошо! - скрывая недовольство, сказал Йонатан.
  
   СПУСК В УЩЕЛЬЕ
  
   Йонатан сразу невзлюбил пришельцев. Ведь Нахшон, маг, возглавивший гарнизон Кумрана, очень прямо сказал, что они попытаются помешать их миссии, и станут вмешиваться в ход событий. Он вспомнил лицо Нахшона. Тот был бледен, выглядел уставшим, но глаза его горели огнём провидца, когда он говорил: "Само появление пришельцев, несёт в себе опасность. И твоя задача, Йонатан, как можно раньше избавиться от них".
  
   *******
   Все готовились к спуску в ущелье. Нафтали суетился рядом с князем, надевая на него кожаные латы. Затем он сел у ног князя и пристегнул к сандалям по железной скобе. Скобы напоминали подковы с когтями орла и были незаменимы при спуске с гор. Затянув ремни, Нафтали поднялся, и попросил Йешуа встать и подпрыгнуть. Князь подпрыгнул, почувствовав, как приземляясь, когти соприкоснулись с камнями и вонзились в землю. Чтобы привыкнуть к такому передвижению, Нафтали взял Йешуа за руку, и предложил проделать небольшую прогулку. Йешуа сделал первый шаг и едва не потерял равновесие. Нафтали поддержал его, объясняя, что для ходьбы на когтях, нужно было прилагать дополнительные усилия, связанные с тем, что ноги, приходилось буквально вырывать из грунта. Но Йешуа быстро приноровился, и даже, отняв руку от Нафтали, самостоятельно пробежался.
   Когда он подбежал к Нафтали, тот протянул подопечному перевязь с мечом, и спросил:
   - Пластина не режет ногу?
   - Не режет, - ответил Йешуа, затягивая пояс перевязи. Кинжал же, он протянул Нафтали и сказал:
   - Сохрани его. Мы должны будем вернуть им всё, с чем они пришли. - Йешуа кивнул в сторону пришельцев.
   - Я сохраню его, Йешуа.
   - Отец хотел бы этого, - грустно улыбнулся Нафтали, затягивая на своих сапогах скобы с когтями.
   - Не говори так. Я уверен, что Давид не погиб!
   - По-твоему, Ребекка тоже избежала плена, - грустно сказал Нафтали и посмотрел в глаза Йешуа.  - Это ведь она тебе нравится, правда?
   Отведя взгляд, Йешуа сказал:
   - Она не назвала мне своего имени.
   - Если Ребекка и назовёт своё имя, то лишь своему суженному. - Нафтали улыбался, а Йешуа закусил губу.
   К ним подошёл Йонатан. Он осмотрел Йешуа критическим взглядом, и остался доволен его амуницией.
   - Орёл! - сказал он, обращаясь к Нафтали.
   - Йонатан! - обратился с просьбой Йешуа. - Здесь неподалёку есть место, где на камнях растут оливы. Одна из них очень старая. Под ней прячется вход в пещеру. Пусть проводники отправятся на поиск той древней оливы, но в пещеру входить им запрети. Припугни демонами, охраняющими вход.
   - Хорошо, князь, - Йонатан махнул проводникам, и отправился им навстречу.
   Когда проводники-бедуины отправились на поиск древней оливы, скрывающей вход в таинственную пещеру, о которой никто никогда не слышал, Йонатан спросил:
   - Князь, сейчас каждый человек у нас на счету, и, видно, нам очень важна эта пещера, раз ты отсылаешь сразу двоих, перед самым спуском в долину. Не поделишься мыслями?
   - Я подумал, что если разведчик ранен, ему потребуется место, где он сможет восстановить свои силы.
   - Но почему именно пещера, спрятанная под древней оливой?
   - Потому что это пещера была известна царю Шломо, который в ней построил два бассейна: один с живой водой и другой с водой мёртвой, - ответил Йешуа. - Это семейная тайна, которую открыла мне мама.
   - Да поможет Ашем проводникам отыскать ту оливу, - сказал Йонатан, и спросил, глядя на обувающихся пришельцев, которым он вернул их вещи:
   - Все готовы?
   Пришельцы из будущего выпрямились и кивнули.
   - Тогда спускаемся.
  
   ********
   Пять человек в полном молчании с обнажённым оружием, стремительно спускались в лощину, к окружённому перелесками большаку.
   Несколько в стороне, у русла пересохшей реки, Нафтали увидел наклонившееся дерево, которое, казалось, готово было упасть, и если этого ещё не сделало, то потому, что кто-то снизу поддерживал его на своих плечах.
   - Отец! - забыв об осторожности, вскрикнул Нафтали, и кинулся к человеку, пригвождённому стрелой к стволу дерева...
   Подбегая, он увидел белое, безжизненное лицо Давида, его кровь, стекающую на землю, и алое пятно у ног с мёртвыми тушками голубей, облепленными мухами, осами и муравьями...
   - Отец! - сквозь слёзы прошептал Нафтали.
   - Мастер Давид! - позвал подбежавший к дереву Йешуа. Веки Давида дрогнули.
   - Живой! - обрадовался Йешуа.
   - Живой! - повторил Нафтали, оглядываясь на пришельцев заплаканными глазами. И когда Антон приблизился, попросил:
   - Помоги ему, целитель!
  
   *******
   Антон быстро извлёк из рюкзака медицинский саквояж с полным набором всего необходимого, а Игорь, при помощи ножа-трансформера перекусил стрелу со спины и Давид рухнул прямо в любящие руки сына. Нафтали уложил отца на свою накидку, в тени от полуденного солнца под пересвист удодов, мистических птиц, связанных по легенде с царём Шломо.
   Рассматривая кусок стрелы, Йонатан сказал:
   - Она  непременно пронзила бы горло, если бы не угодила в край нагрудника.
   - Видишь, нагрудник изменил её направление, заставив несколько изогнуться.  
   Антон снял с Давида вымокший в крови  кожаный нагрудник. Под ним обнаружилась свирель, висевшая на шнурке. Антон протянул её Нафтали и тот, длинно выдохнул в неё. Свирель неслышно просипела. Никто ничего не услышал, а Нафтали чего-то ждал, оглядываясь по сторонам. Он снова подул в свирельку, и снова прислушался. Тот, единственный, кто мог слышать эти звуки,  не откликнулся.  Не возник перед ним Зэев, как бывало прежде. Нафтали вспомнил, как вместе с волком они обходили гарнизонное хозяйство. Зеев забегал вперёд и поджидал Нафтали, сдержанно повиливая хвостом...
   Йонатан с Игорем нашли Зэева. Он лежал со вспоротым животом в кустарнике, чуть в стороне от дороги. Рядом с ним, подрагивал и отгонял хвостиком мух плюшевый ослик, а его мамка жевала кору.
   - Тут произошло целое сражение, - сказал Йонатан, указывая на трупы лошадей, исследуя место событий. - Но внучку Давида они всё же похитили. И угнали стадо. - Баранов сорок было. Столько же и коз.
   - Со стадом они будут перемещаться медленно, - заметил Игорь и Йонатан направился к плоскому камню, где Нафтали и Йешуа помогали Антону обработать рану Давида.
   Антон уже накладывал на рану швы, когда к нему подошёл Йонатан, протягивая пузырёк:
   - Эй, Рафаэль, смажь рану бальзамом, - сказал он Антону, и повернулся к Нафтали:
   - Зэева нашли в кустах, - сообщил он. - Со вспоротым животом. Он сражался, пока Давид с Ребеккой пытались скрыться в русле реки, которое привело бы их под гору, где многочисленные туннели вывели бы их по ту сторону ущелья. Но стрела из арбалета остановила Давида у самой черты, за которой могло произойти чудо... Пса надо похоронить. Он заслужил...
   Нафтали кивнул, и пошёл к кустам, где его поджидал Игорь.
  
   Антон взял глиняный пузырёк, который ему дал Йонатан, и не сумел его открыть.
   - Поможешь? - спросил он Йешуа, протягивая пузырёк, и юноша открыл пробку, возвращая пузырёк с бальзамом.
   - Можно понюхать? - спросил Антон, и Йешуа кивнул. Антон поднёс пузырёк к носу:
   - Запах приятный, - сказал он. - Похож на мёд.
   - Ты угадал. Это мёд из финиковой рощи, в который добавляют травяной настой. У каждого воина свой рецепт трав, известный только его семье. Но основа бальзама - мёд.
   - Как вы используете это? - спросил Антон, а Йешуа медленно вылил тягучее содержимое пузырька на рану, и бальзам стал растекаться по телу. Антон положил сверху салфетку, вытер сбежавшую струйку мёда, и  достал из саквояжа трубчатый бинт, закрепив повязку.
   Неожиданно, Давид пришёл в себя. Он хотел что-то сказать, но ему не хватало воздуха, и он закашлялся. Приступ продлился недолго, но Давид вконец обессилел. По его щеке скатилась слеза, и он снова закрыл глаза и уснул.
   - Очень хорошо, - сказал Антон, когда к нему подошел Игорь, в сопровождении Нафтали. - Раненый уснул. Дело идёт к поправке.
   - Отец будет жить? - спросил Нафтали у Антона.
   - Всё в руках Всевышнего, - ответил, Антон. И помедлив, добавил: - Он потерял много крови.
   - Как это случилось? Вы видели? - спросил Нафтали.
   - Нет, - сказал Игорь.
   - Мы помогли девочке, которая угодила ногой в капкан, и Давид сразу распростился с нами, - сказал Антон. - А позднее, мы видели из укрытия, как легионеры везли связанную девочку  в клетке.
   - Мы можем перенести Давида? - спросил Йонатан у Антона.
   - Только очень аккуратно.
  
   ПЕЩЕРА С ЖИВОЙ И МЁРТВОЙ ВОДОЙ
  
   - Смотрите! - Йешуа показывал пальцем в сторону дыма.
   - Это сигнальный костёр! - обрадовано сообщил Йонатан. - Он означает, что проводники отыскали древнюю оливу, и теперь обозначают место, куда мы немедленно направимся. Уверен, что с этой новостью, подниматься наверх расщелины всем нам будет намного легче.
   Давида переложили на носилки, сооружённые на скорую руку, и осторожно подняли. Впереди шёл Йешуа, держась дыма сигнального костра, он прокладывал тропу к подъёму среди зарослей дикой пшеницы.
  
   На подходе, их встретили проводники. Они переняли носилки у пришельцев, и донесли раненого прямо под тень оливы.
   Всю дорогу Йешуа думал о Ребекке, о своих страхах, о том, что когда Давид проснётся, он непременно спросит о ней, и нужно будет что-то ответить... А ещё, он думал об обряде, который необходимо будет совершить, но его мысли снова переносили Йешуа туда, где он спасает Ребекку.
  
   *******
   Давида на носилках внесли внутрь пещеры. Для этого пришлось протиснуться между корнями оливы, за которыми скрывался вход в просторный и уютный зал, устроенный царём Шломо для мистического обряда. Спустившись по каменным ступеням внутрь, все почувствовали живительную прохладу и услышали звуки капающей, струящейся и текущей по камням воды.
   Нафтали зажёг факел и передал его Йешуа. Проводники тоже зажгли факела. Освещённая пещера показала им два бассейна, которые представляли собой цельные куски кристаллов, делающих воду живой или мёртвой. Вода жизни искрилась в прозрачной чаше, а вода мёртвая - была в мутной чаше, над которой нависала лёгкая дымка тумана. Из самого центра, с лёгким наклоном вперёд, торчал невероятных размеров зуб кристалла соли. Давида уложили в воду рядом с соляным зубом, и его хрипы сразу прекратились. Он задышал глубоко и размеренно и сразу заснул.
  
   ********
   Под развесистой оливой, знавшей царя Шломо, решали что делать.
   - Был бы сейчас царь Шломо, он подсказал бы нам, что делать, - сказал Йешуа.
   - Распорядись, чтобы проводники пригнали верблюдов и принесли вещи, - сказал Нафтали.
   -Да, конечно! - Йешуа взглянул на проводников, и те, с поклоном, удалились исполнять свои обязанности.
   - Что скажешь, Йонатан? - спросил Йешуа. - Мы сможем нагнать конвой?
   - Судя по всему, конвой направляется в сторону порта.
   - И что это означает?
   - Это означает, что до порта не один день пути, - ответил Йонатан и вопросительно посмотрел на Нафтали. Тот отрицательно покачал головой.
   - День мы уже потеряли! - досадовал Йешуа. Мы должны их настичь, и мы сумеем это сделать!
   - Да, конечно, князь, - сказал Йонатан, и когда тот посмотрел в его глаза, добавил: - Но не сейчас.
   - Как?! - последняя надежда на то, что они немедленно кинутся выручать Ребекку и других пленённых девушек, рухнула. - Почему не сейчас?! - недоумевал юноша.
   - Судя по всему, конвой направляется на север, в порт Акко. Там невольников и всё награбленное грузят на римские суда, и корабли работорговцев. Слава Ашему, из-за скотины, скорость передвижения конвоя, снизится вдвое.
   - Тем более! - настаивал Йешуа. - Их нужно догнать!
   Видя воинственное нетерпение своего подопечного, Нафтали решился заметить:
   - Йешуа, - сказал он, - брат мой! Ребекка - дочь моей сестры и я люблю её как родную дочь, и разделяю твои чувства настичь похитителей и освободить её. Но отец очень слаб, он потерял много крови. Йонатан говорил, что на следующей стоянке к нам примкнут значительные силы, а это всего лишь полдня пути. Из пополнения, мы организуем погоню.  Но не теперь. Когда на руках раненый, начинать преследование неразумно.
   - Он прав, - Антон поддержал Йонатана. - Мы сейчас совсем не похожи на отряд преследователей. Скорее, мы выглядим, как лёгкая добыча. К тому же я... как врач, утверждаю, что длительного перехода с преследованием, раненый не перенесёт.
   Игорь протянул руку, и Антон передал ему компьютер. На дисплее было изображение текста из Тибетского Евангелия.
   - Что это? - спросил Йешуа, увидев шкатулку открытой, а в ней картинку.
   - Это записи о твоём путешествии в Индию, сохранившиеся в библиотеке Тибета.
   - И что в этих записях сказано?
   - В них говорится, что через год путешествия ты переправишься на другой берег Инда и поселишься у Арийцев, в благословенной Богом стране.
   - Нигде я не буду через год, если не совершу обряд.
   - Что за обряд? - удивлённо спросил Нафтали.
   - Обряд царя Шломо, - ответил Йешуа. - Я должен буду вызвать демонов и обратиться к ним, а я не могу! Я не могу приказать демонам, я - не Моше... не царь Шломо, я не царь! Я боюсь. Я не такой, как они... И я чувствую, как мой страх питает демонов Перекрёстка. Делает их сильнее.
   - Ты боишься, что не такой, как Моше, царь Давид и его сын Шломо? - удивлённо спросил Игорь. - И ты мечтаешь когда-нибудь стать похожим на них? Но ты уже такой! Ты - воплощение их прошлого опыта. Поверь в себя, и сделай то, что нужно.
   - Для чего? - с вызовом спросил Йешуа.
   - Потому что ты наследник великого Моше! И ты доберёшься до берегов Инда, - подтвердил Игорь.
   - Вы великие пророки из будущего, - грустно улыбнулся Йешуа. - Но почему вы выбрали именно эту часть моего путешествия? Самое начало пути? Мой возраст? Моё бессилие? Вас не смущает, что я ещё не знаю того, о чём вы говорите, и не написал ничего, кроме переписанных свитков?
   - Нет, князь. И пусть тебя это тоже не смущает. Твой возраст прекрасен. Ты на пороге взрослой жизни, у истоков всего, чего ни пожелаешь. Путешествие научит тебя многому, и, вернувшись на землю Израиля, ты создашь своё наследие и назовёшь его в честь первых учителей.
   - О чём ты говоришь?
   - Большей частью о свитках, записанных твоей рукой и озаглавленных как "Евангелие Мира от ессеев".
   Страждущим ты, Йешуа, даёшь  исцеление и учишь причащению ангелам, которые денно и нощно на протяжении семи дней поочерёдно наставляют и защищают нас и наше тело с его вечной душой, обучая во снах тому, как принять в себя Божественный Свет Истины.
  
  
  
  
   Первенец Эсава Элифаз поселился на Апенинском п-острове. Римляне не только признавали это родство, но многие гордились им. Поэтому среди римлян были всегда присоединившиеся к сыновьям Израиля.
  
  

   Проходили гиюр - посвящение в иудеи
  

   Йафет - прародитель белой расы, европейцев.
  

   Ашшур, или Ассур, город в Ассирии - современный Ирак.
  

   на втором году царствования Дария - 520 год до н. э.
  

  
  
  
  
  
  
  
  
  

77

  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"