Лернер Ма. Н. : другие произведения.

Юность воина

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Оценка: 7.03*7  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Я знаю, что многие не читают аннотаций и обычно правильно делают. Они пишутся по шаблону и редко что толком понять можно. Но я честен и сообщаю - это история меча, магии и взросления потомственого воина. Настоящее мужество заключается не в готовности воевать, а в том, чтобы, сцепив зубы идти вперед, не обращая внимания на обстоятельства. И иначе вести себя нельзя, потому что Боги смотрят и делают выводы. Никаких попаданцев и что особенно ужасно все это в июле будет издано и продолжения ЗДЕСЬ не появится. Это для ознакомления, чтоб не ныли потом. Я предупредил!
  
  
  Глава 1. Раскопки древнего города
  
  Блор мысленно выругался и принялся растирать озябшие руки. Мыть кастрюли в сбегающей с гор воде было сущим мучением. Она текла с ледника и даже внизу оказывалась жутко холодной. К сожалению, выбора не имелось. Как на самого младшего, на него свалили работы по лагерю и, естественно, приготовление еды, с последующим отмыванием посуды. Еще интересный вопрос, насколько это хуже махания киркой.
  Физически, конечно, легче, зато все время один и вечные претензии. То каша подгорела, то вкус не тот. Всегда найдется у людей к чему придраться. Тем более что приходится еще и скотину обихаживать, а до этого похода он про яков разве слышал байки, а лошадей видел в основном со стороны. Детство не в счет. Тогда чистить больше десятка не приходилось. Хорошо еще, есть Зевтиц и относится к нему вполне дружелюбно. Во всяком случае, объяснял и показывал необходимое на первых порах. Сейчас появляется в основном вечером и усталый, не до разговоров. Зима на носу, и приходится торопиться.
  Для остальных имелось занятие гораздо более важное с точки зрения фем Кнаута, чем ковыряться у костра. Они старательно долбили землю в округе в поисках известного только ему места. Искал, искал, мерил, карту изучал, будто на ней разобрать хоть что-то можно толком. Потом ткнул пальцем. Три недели рыли - говорит, нет. На двадцать локтей в сторону. Теперь вновь трудятся. Уже глубоко залезли - и ничего, кроме непонятных подземных ходов. Кто делал и зачем, если они перекрыты, Мрак ведает.
  То есть даже Блору давным-давно стало ясно, насколько хозяин приблизительно представляет себе искомое. Локоть вправо, три влево - и копай до снега. С другой стороны, ничего странного. В Шейбе жило где-то тысяч двадцать пять человек, и по размеру город хорошо если раза в три меньше долины. А стоит присмотреться - и понимаешь, насколько все кругом было застроено в те времена. С первого взгляда не разобрать, здания давно обвалились. Хорошо, фем однажды разговорился и объяснил.
  Блор вздохнул и вновь принялся оттирать песком стенки котла. Привычное занятие совершенно не мешало размышлять об окружающем мире. Думать полезно. Это он твердо усвоил в течение не слишком длинной жизни. Сначала думай, потом говори или делай. Целее будешь. И так пороли бесконечно за малейшую провинность. Поэтому осторожность - в первую очередь, и важно внимательно перебирать известное. В случае чего у тебя есть готовое решение. Ситуации частенько повторяются. Сообразить - кто, что и зачем говорит - важно. Показывать свое понимание - нет.
  Людям доверять нельзя. Чужим - вдвойне. Всегда надо ждать неприятностей. Но сейчас это лишнее. В ближайшее время ничего вроде не ожидается. Значит, все будет на манер вчерашнего и позавчерашнего. Мелкие сложности не в счет. Можно подумать просто о долине.
  Здесь воздвигали дома из камней и глины. Богатые, естественно, строили из лучших пород камня. Колонны, покрытые резьбой и непонятными закорючками, до сих пор кое-где стоят. Еще больше валяется на земле. Бедные пользовались при сооружении хибар чем попало. Складывали их из обычных камней и необожженного кирпича: слишком мало в округе дерева. Зато глины и валунов - сколько угодно.
  Вот стоит присмотреться внимательнее - и целые районы видны. В одних сохранились колонны и стены, даже крыши и подвалы. В других - с первого взгляда пустота. На самом деле там тоже стояли дома. Иногда один на другом, а когда завалились, при раскапывании видно слои.
  Может, и интересно каким ученым людям вроде хозяина, но не Блору. Пользы от таких знаний - ноль. Но он все равно внимательно выслушал. Во-первых, привык любое новое откладывать про запас. Вдруг пригодится. Заранее никогда не угадаешь. Во-вторых, человеку приятно, когда его слушают с открытым ртом. Если даже тебе плевать на его слова - покажи, насколько любопытны чужие откровения.
  Все любят поговорить о себе, и никто не любит слушать других. Твой изумленный вид и чувство, насколько собеседник умнее тебя, всегда на пользу. Ты просто соглашаешься со сказанным и, может быть, подбрасываешь вопрос, ведущий на крошечный шажок в сторону. Но ни в коем случае не перебивать!
  Вот хозяин выбрал его, а не другого, для повествований и показа знаний. А почему? За парочку умело заданных вопросов. Конечно, не такой жизни он ожидал, но все лучше прежней. Не вечно они здесь останутся. "Если человек делится с тобой своим мнением, следует воспринимать его с глубокой благодарностью, даже если оно ничего не стоит. Если ты этого не сделаешь, он больше не расскажет тебе никогда о вещах, которые видел и слышал", - говорит Кодекс Воина, выученный наизусть. Там много полезного, и совсем не о фехтовании или стратегии. Обычные житейские вещи, благо от этого они не стали менее важными.
  С лордом проблема. Первоначальное дружеское расположение очень скоро стало отдавать фальшью. Причины явной нет, но он не мог ошибиться. И что делать - неясно. Бегать сзади и заглядывать в глаза - глупо. Раздражает.
  У него и так дел хватает с раннего утра до позднего вечера. Больше десятка взрослых мужиков, и всех накормить. Лагерь держать в порядке, за скотиной смотреть. Третий месяц торчат. Честно сказать, это спервоначалу тяжко было, потом привык и точно знал порядок. Что, где, когда. Даже время оставалось спокойно посидеть или упражнениями заниматься. Вечно варить кашу ему совсем не улыбалось.
  Правда, нормального хвороста в округе уже не осталось, и приходится ходить невесть в какую даль. Но тоже занятие для разнообразия. Сидеть на одном месте в одиночестве - очумеешь. Скучно. Да и вообще надоело. Природа вещь хорошая - полежать на травке и погреть сытое брюхо. А махать киркой в горах или землю пахать - это не для него. Он человек города. Там все ясно. На худой конец - человек меча.
  Что все порушилось - ничего странного. Столетия прошли. Летом здесь жарко, на своей шкуре проверили. Даже приятно. Воздух сухой. Замечательное место, если бы не пришлось четыре недели добираться по каким-то диким тропам без малейшего признака дорог.
  Зевтиц вполне серьезно уверяет, что только летом здесь хорошо. Зима меняет все полностью. Морозы, когда птицы замерзают на лету, пронизывающие ветра, постоянно меняющие направления. Никогда не знаешь, что случится завтра. За грядой - сама Крыша Мира, и она влияет на погоду. А как - люди толком и не разобрались. Молись Солнцу, или не будет спасения.
  Странное место. Нехорошее. Ну понятно, добывали они тут что-то. Не то медь, не то лазурит, или все вместе. Но чем кормились в таком количестве? Почему исчезли? В сказки деда Магина верить не хочется. А то ведь невольно приходят в голову неприятные мыслишки.
  Что ищет хозяин - наверное, и лошади сообразили. А толку? Подумаешь, Великий Маг. Не бог же! Аватара все-таки рангом ниже. Столетия назад помер - это боги не умирают. Даже если и было что - вынесли еще когда. Книги, ага. Сгнили беспременно. Ну не дурак же фем, чтобы рассчитывать нечто важное найти. Или дурак?
  Все они пошарили в развалинах. Ничего путного никто не обнаружил, включая Айру, уверявшего, что умеет находить металл. Кучу ржавчины он нашел и старую шахту. Чуть не свалился в дыру. Жуткое место - неизвестно, как глубоко уходит, и узкая щель. Наверное, подальше забраться - и назад не развернешься. Так и станешь ползти задом на выход.
  Ну его. Все равно ничего ценного там не найти. Что может оказаться в старой шахте помимо грязи и воды? Там и крысам жрать нечего. А если и был когда Черный Рудокоп, так ушел в жилые места. Скучно же сидеть в одиночку. Даже пугать некого, не то чтобы грызть. Сплошное кладбище.
  Между прочим, человеческих костей кругом огромное количество. В домах, на улицах. Сначала неприятно было, потом привыкли. Уже не замечают. Неужели прав Магин и болезнь всех взяла? Так не бывает, чтобы до последнего умерли. Даже в карантинных деревнях. Ему ли не знать. Он сам из такой. Не сдох, выжил. И на улицах у них не валялись. Кого смог схоронил. Ну если демон заявился, тогда понятно. Но здешний маг ведь сам наверняка из демонов. Не поделили чего?
  - Блор! - заорал знакомый голос, неприятно перебивая успокаивающее бормотание ручья. - Ты куда делся? Сюда топай, щенок!
   Так, покою уже не будет, решил парень, поднимаясь от ручья к лагерю. Ну так и есть - Уоррен. Пожалуй, единственный в данной компании, кого он без раздумий прикончил бы при первой возможности. Увы, сделать это чисто пока не улыбнулось и вряд ли скоро забрезжит. В обычной драке опытный воин его быстро уделает - подойти невзначай еще ни разу не удалось. Отношение к себе Уоррен улавливал прекрасно.
  Старый телохранитель хозяина не обладал глубоким умом, зато имел массу подлости и очень любил делать больно. Не только ему - остальные хозяйского пса ненавидели не меньше. В отличие от Блора, они все из родных мест хозяина, и казалось бы отношение другое, ан нет. Любому готов устроить пакость. При этом спиной не поворачивался, разве на людях, и регулярно под видом учения издевался, делая для окружающих цирк. Это было не только больно, когда он намеренно бил в полную силу, но и обидно.
  Что такое тренировка с оружием и без, и что без синяков умение фехтовать не приходит, Блор сознавал. Видел в свое время дома. Да школа кое-что дала. Пусть тайком, прячась от глаз начальства, сначала втроем, потом с Жоайе основные движения и стойки они отрабатывали.
  Этот не учил. Он издевался. Жаловаться смысла не имело. Лорд либо не понимал, либо не хотел замечать происходящего.
   - Что случилось, господин? - спросил Блор, очень стараясь выглядеть послушным и не дать прорваться ненависти в тоне. Само слово "господин", с которым требовал обращаться к себе Уоррен, выходило за всякие рамки. Пусть они не равны по возрасту и опыту, пусть он обязан отрабатывать кабальный договор, а тот личный телохранитель лорда, однако ранг имеют одинаковый. Это оскорбление, и намеренное.
  - Давай быстрее, - нетерпеливо потребовал тот и почти поволок его за собой. Ждать, пока мальчишка все разложит по местам, он не собирался.
  Блор практически не удивился, когда возле раскопок его встретили остальные, почти подпрыгивающие от нетерпения. Все, кроме хозяина. Так и решил: что-то нашли. Неясно только, зачем он потребовался. Явно фем приказал позвать.
  - Лезь, - приказал Уоррен, всучая уже горящий факел.
  Переспрашивать и уточнять смысла не было. Кроме оплеухи, ничего не получит. Сообщать, что не напрашивался в подземелье ходить, - тоже. Если Уоррен выяснит про его нелюбовь к темноте - специально начнет искать причину отправить куда поглубже без света. Поэтому он молча шагнул внутрь. Ни за что не покажет страха или неуверенности.
  - Я бы не пошел, - внятно сказали за спиной, не добавляя бодрости.
  Два шага - и сзади раздались шаги. Свинья в облике человека не желала оставить его в покое.
  - Быстрее, - шипит воин сзади. - Прямо и не бойся, ты же не из купеческой касты, - он неприятно хохотнул.
  Подначки давно Блора не трогали, и он лишь скривился, благо мужик за спиной, лица не видит, и подзатыльник не грозит. Блор растерял большинство своих немногочисленных иллюзий о людях после смерти родителей, но к моменту знакомства с Уорреном все еще считал, что воины в общении между собой обязаны придерживаться Кодекса. В силу чести и долга, а также воспитания. Как выяснилось, зря. Уоррен мог родиться в семье воина, но не был им никогда, даже если воевал и убивал.
  Душа у него паскудна и труслива. Мужик и есть. Грязный крестьянин. Ударь такого - и он благословит тебя. Благослови - и он беспричинно ударит тебя. Крестьяне всегда норовят отыграться за свои обиды на случайных людях. А про честь Уоррен и не слышал, замечательно себя чувствуя, обворовав хозяина. Все прекрасно знали, что пьет вино без разрешения не из общих запасов. Никто не желал об этом говорить вслух: боялись. Он много ближе к уху лорда и сумеет оговорить любого. Не сейчас - так потом.
  А раз ворует у принявшего клятву верности, значит, и присяга для Уоррена ничего не значит. Ведь одно дело служить временно - другое до смерти. Никто не может заставить тебя произнести слова. Ты говоришь их самостоятельно перед лицом бога и людей.
  Земляной ход неожиданно оборвался. Здесь каменную плиту пробили, и дальше начинался древний коридор. Те, кто жил тут раньше, проложили под землей ходы. Про это он был в курсе. Что вечером обсуждать, как не труды тяжкие! Наломались ребята здорово, пробивая камень. Втихомолку здорово ругались. Никто не ожидал настолько тяжелых дел. В узком коридоре и дышать особо нечем, а здесь врубайся день за днем. Сначала в одну стену. Потом в другую.
  Ага, понял Блор. Вот и она. Очередная дыра, куда взрослый пролезет впритирку. Не спрашивая, нырнул внутрь, ободрав при этом плечо. Выругался невольно вслух, услышав в ответ довольный смешок Уоррена. Комментировать тот не стал, но мог бы, скотина, предупредить. Не видно же ни зги! Специально встал так, чтобы тень мешала.
  - Что так долго? - гневно крикнул фем Кнаут, едва заметив блики света.
  - Искать пришлось, - ехидно сообщил Уоррен, в очередной раз делая Блора виноватым. Оправдываться сейчас глупо.
  В слабом свете светильника в руках фема подробностей было не разобрать, но лорд впервые на памяти парня смотрелся грязным и всклокоченным. Лицо в грязных полосах, и костюм уделанный.
  Может, и раньше такое случалось, но он всегда приводил себя в порядок до возвращения в лагерь. А сегодня не только забыл про достоинство и приличный вид - еще и глаза горят, будто у сказочного вурдалака. Воистину добрался до заветного.
  Роста он был выше среднего, полный, но не толстый, широкий в плечах, с небольшой седой бородой, абсолютно не соответствующей званию фема, и серыми подслеповатыми глазами. Перетрудил в книжных штудиях.
  - Лезь! - нетерпеливо потребовал хозяин.
  - Куда? - удивился Блор.
  - Вон, - фем слегка сдвинулся, показывая жестом. Стала видна очередная темная дыра прямо в полу. Неудивительно, что за ним Уоррена погнали. Пролезть сюда способен в лучшем случае ребенок, а не взрослый мужчина. - Давай! - У него явно свербило, и вопросов он слушать не желал.
  Блор нагнулся, присматриваясь. Прыгать внутрь совершенно не тянуло. Может, там глубина большая, а внизу камни или еще чего похуже. Когда дыру проламывали, вниз ведь сыпалось наверняка.
  - Пусть разденется, - сказал Уоррен.
  - Да-да. А то еще застрянет. Снимай с себя все.
  - Заодно и в карман не сунет ничего, - с отчетливой угрозой заявил телохранитель.
  - Ты назвал меня вором? - взвился Блор.
  - Прекратить! - со сталью в голосе приказал фем Кнаут. - А ты думай, что говоришь! Плетей не пробовал?
  - Случайно, - угрюмо поправился Уоррен.
   Извиняться он не собирался. А мальчишки не боялся. Подумаешь, потребует ответить кровью за оскорбление. Не таких кончали.
  - Не бойся, - говорил фем Кнаут, пока Блор без особой охоты разоблачался. - Привяжем веревку, спустишься по ней. Здесь невысоко. Локтей десять.
  Угу, без особой радости подумал Блор, хорошо, прыгать не требует. И как мерил? Факел вниз кинул. Много таким образом поймешь. Хотя веревка - это удачно. Может, обойдется.
  - А что там? - спросил без особого интереса.
  - Господин недр и шахт, - без улыбки, очень серьезно ответил хозяин. - Мертвый, конечно, - заверил, видя, как откровенно передернуло парня.
  Это еще хуже, подумал тот. С живым хоть договориться есть шанс. А тут посылают напрямую в могилу. Нет, ну совсем совести у людей нет, ковыряются в мертвых костях заставляют. Ломай еще денек пол и прыгай самостоятельно. Или вон Уоррена гоняй. Ему грабить могилы - самое милое дело.
  Стоять было зябко - температура хоть не особо морозная, однако голым все равно мало приятного. Хорошо, еще ветра нет. Откуда ему взяться: кругом камень, и даже воздух на вкус противен. Торопливо натянул обувку - мало ли что внизу, не хватает еще распороть ступню. Самолично завязал веревку на груди хорошо знакомым булинем.
  Все-таки от любого знания рано или поздно приходит польза. Среди воспитанников Храма в Шейбе оказались самые разные ребята. Парочка с побережья, из семей рыбаков, один из грузчиков. Вот и пригодились кое-какие нестандартные уроки. Этот узел легко завязывается, сам не развязывается и к тому же не затягивается.
  Фем Кнаут рядом продолжал нервно бубнить насчет величайшего достижения и не зря прожитой жизни. Похоже, он не особо соображал, с кем говорит, и примерял на себя нечто невесомое, но очень важное. Не то известность, не то признание неких авторитетных специалистов. Уж не богатство - это точно.
  Говорят, ученые все психи. Раньше не случалось встречаться. Видимо, так и есть. Дорвался. Великое счастье докопаться до могилы Великого Мага. А что там ловушки, кроме золота, и сейчас он собирается отправиться в них по приказу, - так, мелочь. Двадцать или сколько там лет искал. Достиг. Лишний день потерпеть мочи нет.
  Говорить "держите" Блор не стал. Толку-то. Сами все знают, и одна надежда - хозяину он необходим внизу целым. А то бы с Уоррена сталось случайно отпустить. Он принялся протискиваться в узкую дыру, мысленно проклиная и свою удачу, и хозяина.
   Острые края камня неприятно проехались по бедру. Вроде не до крови, сойдет. Уж к синякам не привыкать. Хуже всего пришлось плечам. Секунду он думал, что застрял всерьез, однако рванулся, не дожидаясь, пока Уоррен врежет, демонстрируя хозяину желание услужить и уже открыто поминая всех богов, Хлад, Мрак и павших навечно, провалился ниже. Повис в темноте, машинально поджав ноги.
  - Спускай! - приказал фем Кнаут, и веревка рывками пошла вниз.
  Оставалось только молиться, да вдруг все затверженные с детства слова куда-то сбежали. Блор напрягся, припоминая, и вытащил после короткого поиска из дальнего чуланчика памяти. Раскрыл рот - и тут же вновь потерял все. Уже не с испугу, а от удара по пяткам. Все-таки не очень глубоко. Спрыгивать, конечно, нельзя, а так - четыре роста, не выше.
  - Стоп! - крикнул он. - Я встал.
  - Не двигайся! Сейчас спустим светильник.
  "Ну да, - непочтительно подумал Блор, - разбежался я носиться в темноте".
  Левая ступня при легком движении почувствовала под собой пустоту. В кромешной темноте ничего не разобрать. Шагнешь - и навернешься в пропасть. Он сел на корточки, ощупывая вокруг себя руками. Ну так и есть. Не пол. Нечто вроде большого камня. И не случайного. Линия скола ровная. Людская работа.
  Наверху, в отверстии, засветился слабый свет, и привязанная к веревке лампа стала медленно опускаться. Видно все равно было крайне паршиво. Масло не первой свежести, да еще и животное, фитиль коптит и освещение дает препаршивейшее. Зато такая не гаснет и очень подходит для разных неприятных мест вроде подземелий. Опрокинуть - ничего ужасного. Специально сосуд закрытый, и лишь фитиль торчит. Не то что обычный факел. И горит долго, только масло подливай.
  Блор поймал тихонько опускающуюся лампу, отвязал веревку, крикнул наверх, где наверняка торчали невидимые головы, и только тогда кинул взгляд под ноги. Тут же поспешно соскочил, прыгнув не хуже горного козла. Сам от себя подобной прыти не ожидал. Все-таки стоять ногами на саркофаге мертвого - не вполне нормальное занятие.
  А пропасти, хвала Солнцу, здесь нет. Сделай дыру чуть в стороне - и он бы приземлился рядом, а не сверху. Одно хорошо: если и были ловушки, давно протухли. Тело должны защищать в первую очередь, а он о саркофаг только подошв не вытер. Куда уж хуже. Нет реакции - замечательно. И куча символов на полу, ему абсолютно непонятных, огнем не пышут и вообще ведут себя мирно.
  В мутном свете фонаря стенки саркофага ярко блестели. Он завороженно шагнул вперед, колупнул пальцем и разочарованно плюнул. Это не золото. Просто какой-то странный камень с вкраплением блесток. Может, даже драгоценный, но очень вряд ли. Такого размера они просто не существуют. А будь в продаже - ничего бы не стоили, как не стоит известняк. То есть он, конечно, не валяется просто так. Добывать надо - значит, и цена имеется, но это просто камень. В отличие от здешнего, некрасивый.
  Тут до него дошло, что голос сверху уже давно требует чего-то.
  - Да, господин! - сказал он послушно, обращаясь к потолку.
  - Хвала Солнцу, - с заметным облегчением ответил фем, - жив. Почему не отвечаешь?!
  - Тут саркофаг.
  - А что еще?
  - Все. Пусто. Камера маленькая, будто тюремная.
  Уоррен хмыкнул с явной насмешкой. Ну, в реальной тюрьме Блор не имел чести побывать, зато с карцером в школе познакомился достаточно близко. Его личный рекорд - двадцать суток в камере без света размером два локтя на два, где можно лишь сидеть на узеньких деревянных полатях и повернуться невозможно, а по полу течет вода, и воняет там хуже сортира.
  Говорят, в городской тюрьме солому дают и на прогулки выпускают. А в храмовом карцере многие ломались. Лучше уж порка, чем эта жуть. Будто с того света возвращаешься. Стоять на ногах никто не способен. Смотреть - тоже. Глаза и ноги отвыкают от действия.
  Он и сам темноту после этого не слишком любит, но были случаи, когда с ума сходили. Жрецы с такими не церемонятся. Кормить бесполезных не станут.
  - Большой каменный и... хм. На крышке надписи, - сказал вслух громко.
  - Что там?
  - Так это не буквы. Эти... иероглифы. Как на зданиях попадаются.
  - А, ну да. Откуда тебе знать древние тексты. Ладно, посмотри по сторонам. Что видишь?
  - На стенах следы - будто собирались рисовать, да так и бросили. Плохо видно. Пятна какие-то в основном. Ничего не разобрать.
  - Ну и Мрак с ними, - бордо заявил хозяин. - Конечно, они спешили и все равно ничего не сделали правильно. Не по обряду. Главное, чтобы внутри все точно совпадало.
  "Кто торопился?" - не понял Блор. Переспрашивать не стал. Какая ему разница. Те, кто хоронили, видимо.
  - Отойди в сторону, - приказал лорд.
  Блор послушно убрался. Может, он и не ученый, но догадливый. Сейчас сверху скинут нечто тяжелое, и очень приятно, что предупредили заранее. С лязгом упал лом, за ним еще и шахтерская кирка. После паузы хряпнулся приличных размеров молот, выбив из саркофага кусок и разметав каменную крошку. По голому телу неприятно хлестнуло мелкими камешками. Хорошо, прикрылся - и в основном по рукам.
  Опять же никаких реакций из саркофага на действия не наблюдается. Сторожа отсутствуют. Заклинания не действуют. Может, вранье все эти рассказы? Кто их, магов, вблизи видел? Он - точно нет. Вернее, да, видел, но на весь Шейбе один приличный - и дикие деньги дерет с просителей за лечение.
  - Вскрывай! - потребовал хозяин.
  Блор не удивился. Не бумагу же спустили зарисовать картинки на крышке, а лом. Что им делают, все в курсе. Придется совершить внеочередное преступление. На всякий случай попросил извинения у покойника - и помощи с защитой у Воина. Вставил расплющенный конец кирки в щель и ударил молотом. Еще, еще. Не гранит, легко идет. Руками, конечно, не поднять, а рычагом - вполне. Слегка расширить, лом вставить - и вперед.
  Казнь за глумление над мертвыми точно полагалась, размышлял он попутно работе. Вот не интересовался подробностями. Вроде четвертование, а может, и что иное. Ну не особо страшно. Вряд ли кто из людей хозяина заинтересован доложить. Сами участвовали. Меньше чем штрафом не отделаются. А люди на присяге, в отличие от него - с договором.
  Хм. Воровство у него было неоднократно, богохульство и тяжкие телесные тоже. Надо еще до списка убийство присоединить - и полный набор. Не у каждого такое в биографии присутствует. Отличился, сам не желая. Еще и магические дела. Хотя нет, это же не он дурью мается. Это фема к столбу. Ему - просто усекновение головы. Быстро и чисто.
  Вот интересно, встань он в позу и заяви о своей глубокой религиозности - сразу бы Уоррен зарезал или предварительно долго били? Какая разница, конец один. А по Кодексу он прав, выполняя. Приказ есть приказ, и пока договорный срок не вышел, хозяин отвечает за все, совершенное по слову его. А поэтому надо надеяться на Воина.
  Крышка саркофага со скрежетом поехала, стоило навалиться всерьез. Похоже, не особо тяжелая. И что теперь? Залезть внутрь вполне можно, но очень неудобно. Да и не хочется мордой вниз к костям. А так? Он поднялся на край плиты, уперся ногами крышку, ухватившись ладонями за постамент и напрягая все силы, так что заскрипели связки и кости, принялся давить.
  Преграда поддавалась. Еще, еще, вплоть до красных кругов перед глазами, крышка ползла от него - и наконец дальний конец перевесил. С диким грохотом она рухнула на пол, расколовшись. Блор, в свою очередь, свалился прямо в саркофаг.
  Пыль от камня и изнутри поднялась нешуточная. Он невольно чихнул, мечтая о глотке воды - прополоскать рот от всей этой гадости. Поднял голову и уперся взглядом в лежащего прямо под его ногами высокого мужчину. Ощущение было жуткое. Покойник внимательно следил за ним.
  Не кости, как он ожидал. Почти нормальный человек. Высохший сильно, но ничего ужасного. Наверное, и лицо сохранилось, да вот не видно. На нем раскрашенная черным и красным маска с живыми чертами недовольно хмурящегося пожилого человека. Вот это точно золото. И проверять не требуется. А из маски смотрели черные глаза.
  
  
  Глава 2. Убийство
  
  Блор дернулся от удара в бок и сел, разлепив глаза. В недоумении осмотрелся в палатке и ничего не понял. Мало того что никого не было рядом и, выходит, поблазнилось, так еще снаружи явно ночь, а внутри - никого из его соседей. Обычно он ложился спать последним. Усталые после тяжелого дня люди редко засиживались, а вот ему приходилось прибирать за компанией возле очага. Сегодня...
  А! Он вспомнил. И подземелье с могилой, и как, понукаемый хозяином, собирал все ценное из саркофага. Естественно, взгляд ему почудился. Уж больно удачно была сделана маска. А и притерпелся со временем. Это первоначально страшно, потом привыкаешь. Человек скотина такая - к чему угодно приспособится. И потом, все-таки хозяин не требовал выдирать зубы у черепа или отрезать куски плоти у трупа. Говорят, для некоторых лекарств куски магов очень полезны. Правда, дураков резать их мало находится.
  Хотя, может, лорд просто не допер. Блор не стал ему излагать в подробностях состояние лежащего в саркофаге. Зачем? Тому нужны были ценности. Он их и получил. Правда, был неприятный момент, когда он отправил последнюю мелочь наверх в мешке и вдруг подумал, что его могут здесь оставить. Хвала богам, ничего такого не произошло. Вытащили.
  Вот дальше началось нечто вроде праздника. Все дружно ликовали. Еще бы, поиск закончен до зимы, сидеть здесь при закрытых перевалах и при этом еще долбить мерзлую землю не придется. А что хозяин заставил бы - никаких сомнений. Ему что втемяшится в башку - так и будет сидеть, наблюдая. У некоторых странные идеи и тараном не вышибешь.
  Зевтиц говорил, не первый год разыскивал книги и странные вещи. Огромные деньжиши потратил на подготовку. Нипочем не бросил бы начатого дела. Не ближний свет сюда переться, и второй раз собраться сложнее. Так и сидел бы до последнего, и люди с ним заодно.
  С другой стороны, он обещал каждому очень приличные доходы за поездку, не оговаривая сроков. Не обязательно сребреники. Кому дом поставить, кому работу легкую и прибыльную. Лорд замечательно знал, кому и что обещать за труды.
  И то - одна маска должна стоить пару поместий, не меньше. Чисто на вес. Но кто же такую вещь плавить станет? В столицу надо ехать и там предлагать. Или в Храм нести. Ценность невообразимая. А там много разного было. Интересно, ему хоть что обломится? Вряд ли. Его семь лет долго тикать станут. И хозяин ничего не сказал о награде. А мог бы, скотина ученая.
  Его знобило, и Блор поспешно натянул полушубок. С этого и началось. Видимо, подхватил простуду в подземелье. Слишком долго возился в голом виде. Не лето даже сверху. Ну и лечили его по-воински, как заповедано. Крепкий бренди с молотым перцем - и не закусывать. Все нутро горит, и ты будто вновь рождаешься, когда облегчение приходит. Да вот излишне алкоголь ему после второй в голову ударил. Не привык он всерьез пить, да и вообще на голодный желудок...
  Словом, встал потихоньку и, не прощаясь, удалился отсыпаться. Навалил на себя разных одежек для тепла и вырубился. А они что, до сих пор продолжают? А почему так тихо? Чтобы на радостях не орали, не дрались или песен не пели - не по-людски это. Нормальные воины так себя не ведут. Труд или бой - дело другое, но праздновать положено с размахом. От всей души.
  Он вылез наружу не столько из любопытства, сколько от желания отлить. Справил свои дела, отбежав к оврагу, и, поспешно застегиваясь, обернулся. В принципе делать такие вещи было не положено, легко и по шее схлопотать. Если все станут рядом с лагерем устраивать уборную, от дурного запаха никуда не деться.
  Поэтому место они специально оборудовали достаточно далеко. Честно сказать, он лично и выложил стенки от ветра. Устроил подальше от воды и на склоне. Дело важное для всех. Проще, конечно, вырыть яму, но так все сразу уходит, и сидеть над оврагом даже полезно для бедер... Но сегодня новолуние, и увидеть его непросто. Так что ладно, сойдет.
  Обычно никто не пренебрегал порядком, но, видимо, не ему одному невтерпеж. Стоило обернуться - обнаружил валяющееся неподалеку тело. На штанах очень характерный мокрый след. Блор ехидно ухмыльнулся и подошел ближе, собираясь выяснить, кто это. При случае можно и подколоть.
  Позорище натуральное. Пусть после данного происшествия посмеет по его поводу высказать кривое замечание. Будет чем ответить. Чем ближе Блор подходил, тем меньше ему нравилось происходящее. Поза какая-то странная. Лежит ничком, а руки под себя поджал. Это как же упиться надо!
  Присел рядом, заглядывая в лицо. Потом коснулся холодной, как лед, щеки и, уже почти не испытывая удивления, тронул спину. В темноте при отсутствии Луны черная ткань ничем не выделялась, но коснувшись рубахи, он почувствовал уже подсыхающую влажность. Поднес пальцы ко рту и понюхал. Кровь. Совсем недавно Магина ударили. Били насмерть, умело. Таким уколом лезвие идет прямо к сердцу.
  "Кто?" - вытаскивая нож и вглядываясь в темноту, думал Блор. Перепили, подрались? Может быть. Но здесь - в спину. Кто-то настиг и вогнал без разговоров. А Магин не чета ему был. Драться умел и любил. Сорок с лишним лет, а прыткий. Выходит, не ждал. Хотя, может, все проще, и пьяный настолько, что на врага не среагировал. Тем более знакомого...
  Стоп! Почему я решил, что свой сделал? Да откуда здесь чужаку взяться! Три месяца ни один не появлялся. Горцы еще в начале пути сказали: проклятое место. Они сюда не сунутся. И вдруг сегодня... Ну, убили, а потом? Должны были шуметь, вещи собирать. Просто так никого не режут. За скотиной пришли. А кругом тишина.
  Где остальные? Он поднялся и, стараясь оставаться незаметным, двинулся в сторону очага. Уж что-что, а направление он всегда чуял. Тем более что в родном лагере давно каждый камушек знает. Медленно, пригибаясь, он почти подполз к алеющему последними углями костру. Дрова прогорели до конца. Подкидывать новые стало некому.
  Они лежали вповалку. Судя по позам, погибли почти в одно время. Но здесь следов оружия не было. Зато имелась на губах пена. Больше всего походило на отравление. Тем более что над открытым бочонком стояло слабое синее марево.
  Блор поднял валяющуюся тут же кружку и не удивился, обнаружив такое же над нею. Понюхал и пожал плечами в недоумении. Ничего подобного он раньше не слышал. Если можно видеть, почему они не заметили? Тут до него дошло - отрава. Опять же свой, не чужак. Он пил из того же бочонка до ухода. Выходит, подкинули яд после. И не очень давно.
  Блор тщательно пересчитал тела. Потом еще раз, обойдя кругом. И заглядывая за камни. Вдруг кто просто спит или удрал. Нет. Все скончались сразу. Девять. Магин отдельно. То ли не пил, то ли мало угостился. Его добили потом.
  Еще трое отсутствуют. Фем Кнаут не стал бы пить с воинами: не его уровень. Он и ел отдельно - то, что Блор приносил. Из того же котла, но отдельно. У себя в палатке.
  И пить со всеми он не стал бы. Это точно. Даже сегодня. А вот Уоррен и Зевтиц непременно должны находиться здесь. Значит, это они сделали. И следующий шаг - убить хозяина. Заберут золото - и никто потом ничего не докажет. Гады. Надо предупредить, может, еще не поздно.
  Он не вспомнил про классическое: "Иди навстречу опасностям. Так проверяется воин. В душе его не место трусости".
  Сейчас это все оказалось абсолютно несущественным. Он мог не любить своего хозяина, но обязан ему службой. Поступить иначе просто не пришло бы в голову. Никто не вбивал им заповедей в школе при Храме - достаточно его личного понимания долга. Сражаться за хозяина и помогать ему - прямая обязанность воина. Иначе он пустое место. Крестьянин. Тупой и никчемный.
  В палатке сквозь ткань было видно огонек. Лампы. Фем Кнаут вечером частенько читал допоздна. Даже с собой специально притащили большой груз масла для освещения. Неизвестно, рассчитывали ли его изначально для раскопок подземных ходов, но у себя хозяин жег постоянно. Что он там изучал в одиночестве, никто толком не знал.
  Сейчас полотняный клапан входа оказался откинутым, и глупая поспешность обернулась против Блора.
  - Ну надо же, - сказал Зевтиц при его виде, неприятно оскалившись, и бросил под ноги хорошо знакомое ожерелье-воротник из золота, изображающее какую-то хищную птицу.
  Блор сам его доставал из саркофага, и здесь без ошибки. Такая ценность в руках у постороннего достаточно ясно говорила о ситуации. Зевтиц сам взял, никто бы ему не позволил баловаться с чужим добром.
  - Забыл. Совсем тебя упустил из виду.
  Он казался нестарым, всегда двигался с хищной легкостью дикого зверя. Одно слово - лесничий, егерь. Всю жизнь ловил браконьеров и воров, а люди они очень опасные, и чем заканчивается арест, прочно выучили еще до начала своей рисковой карьеры. Столкновения между ними практически всегда завершались смертью. Или одних, или других.
  Схватить браконьера живым совсем непросто, зато платят много выше. Самое милое дело - поранить, искалечить или что похуже сотворить. Главное, доставить живым. Те еще люди - лесничие. Жесткие, грубые, не стесняющиеся применить силу, но при этом глупцов среди них найти сложно. Простаки умирают достаточно скоро.
  Сколько ему лет, Блор не взялся бы судить. Может, сорок, а может, и тридцать. Морщин и шрамов на виду нет, а тело крепкое и привычное к физическим тяготам. Нельзя сказать что могучий, зато жилистый и выносливый. За весь поход никто не слышал от Зевтица жалоб.
  У него было чистое, лишенное морщин лицо и колючие прозрачные глаза. Высокий, широкоплечий и очень опасный. Достаточно посмотреть в холодные глаза. Моментально мурашки по спине, и хочется взгляд отвести. Этот зря не угрожает. Сказал - сделал.
  - Почему ты, собственно, живой? - неспешно надвигаясь, весело удивился Зевтиц, извлекая из ножен свой короткий меч.
  - А почему это я должен быть мертвым? - пятясь, переспросил Блор.
  Самое лучшее для него было повернуться спиной и задать стрекача. Это он понимал отчетливо. Сложность, что удрать от лесничего - шансов мало. Пожалуй, меньше, чем победить в схватке. Именно Зевтиц под настроение его учил в свободное время драться на клинках. Чем закончится соревнование мастера и подмастерья, предсказать легко.
  Но умереть трусом в бегстве, от удара в спину - не быть принятым в чертоги Воина. Родиться в следующей жизни рабом? Ни за что! Да и куда бежать? В голые скалы? Быстрая смерть с ножом в руке приятнее замерзания в горах.
  - Ты хоть знаешь, почему никто не полез внутрь и позвали тебя? - со странным оттенком в голосе спросил лесничий.
  - Потому что трусы. "Смерть придет из могилы Мага. Она сидит и терпеливо ждет недоумка, посмевшего покуситься", - Блор выругался. - В бабские сказки верите. И ты не лучше.
  - Это не сказка, а легенда. Не выдумка. И лучше не лезть напролом - целее будешь. Запомни: действовать обдуманно, а не по первому велению сердца, очень полезно для выживания. Вот чего ты приперся? Фем Кнаута предупредить?
  Он весело рассмеялся.
  - Этот умник привез тебя сюда с единственной целью - отправить на смерть.
  - А плевать, что и кто думает! Важно - насколько я себя уважаю, - заявил Блор, с отчетливым холодком вспоминая отношение к нему остальных.
  Они будто обходили стороной и крайне редко обращались прямо. Похоже, вся компания мысленно заранее записала его в покойники. И то: единственный из всех не из поместья. Только трое с ним фактически общались - стоящий перед ним убийца, Уоррен и хозяин.
  - Все-таки странно, - задумчиво пробормотал Зевтиц.
  - А вот он я - живой. Надо просто верить и попросить Воина о помощи.
  - А ты молился?
  - Да!
  - Сколько хороших людей обращались к нему, - с сожалением качая головой, произнес Зевтиц, - всегда кто-то умирает.
  - Поражение или победа - какая разница. Я умру воином.
  - Ну тогда попроси Воина еще, - криво усмехаясь, сказал лесничий. - Жизнь твоя была коротка, но безупречна. Я засвидетельствую, когда придет мой час.
  Разговоры кончились. Блор приготовился, чуть согнувшись и наклонившись вперед. Рука вытянута и готова нанести удар. Рука с ножом находится сзади и расположена близко к телу, для того чтобы противник не мог попытаться разоружить.
  - Молодец! - одобрительно согласился Зевтиц. - Помнишь мои уроки.
  Дальше должен бы последовать быстрый выпад, и Блор мысленно взвыл: "Воин!" И ничуть не удивился, обнаружив себя смотрящим со стороны на долину. Над горой появились первые лучи солнца, осветив розовым кучерявые облака.
  Откуда-то он точно знал - скоро начнется резкий ветер, и похолодает. Не суть важно. Плыть на манер облака было достаточно забавно. Это и есть гибель? Он уже того? Да вроде нет. Свое тело он продолжал чувствовать, но странно - будто игрушку на тонких ниточках, уходящих вниз.
  Опустился ниже, отметив полное отсутствие в округе посторонних людей. Вот горные козлы или бараны, без понятия, как правильно называются, шли чередой куда-то вниз. Наверное, и они почуяли ухудшение погоды.
  Очень зря они туда шагают. Как раз на дороге у ручья их поджидает снежный барс. Хотя нет, это кошка. Ну, по-всякому хватит задрать одного из отары. Она и сама пока не знает, какая удача ждет, просто хорошее место для засады. Вода, тропа узкая.
  А! Не суть... Сейчас все это ерунда. Надо вернуться в тело, иначе очень скоро и некуда станет вселяться.
  Стоило пожелать - и началось резкое снижение, от которого захватило дух. Резкий рывок - и он завис над собственной напряженной фигурой. А потом, будто в открытую воронку, влился внутрь через голову.
  Ощущения были изумительными. Он по-прежнему видел все вокруг себя, и при этом собственное тело воспринималось будто надетые сверху доспехи. В нем теперь было достаточно силы, чтобы сделать что угодно. И судя по движению лесничего, прошло всего ничего. Тот все еще тянулся в выпаде. А Блор отчетливо увидел: сейчас он обязан шагнуть в сторону, избегая нападения. Зевтиц этого ждет и ударит справа понизу, разрубая бедро. Потом еще один удар, и сверху по плечу - все. Останется кусок мяса, а человека по имени Блор фем Грай не станет навсегда.
  Но зачем ему действовать так? Вот именно! И Блор сдвинулся вперед, уходя от очень медленно надвигающегося меча. Он пошел на сближение, чего никогда не смог бы в нормальной ситуации, но в эту секунду он точно предугадывал каждое движение противника. И испуг Зевтица, когда тот обнаружил Блора буквально вплотную, а не отпрыгивающего назад, даже позабавил. Но думать было некогда.
  Блор вонзил нож в живот лесничего. Выдернул и опять воткнул. Три, четыре раза подряд, разрезая плоть со всей возможной силой. Очень быстро, не обращая внимания на брызжущую на руки и одежду кровь. Почти прижавшись, он наносил уколы вновь и вновь, вытаскивая осознанно грубым движением. Не просто рана - разорванная, и как можно паршивее.
  И тут все закончилось. Пропало изумительное восприятие, когда одновременно видишь все, исчезло невозможное замедление времени, и он находился вплотную к Зевтицу без наличия недавнего преимущества. Сейчас тот его пришибет.
  Блор со всей возможной поспешностью отскочил, чуть не упав, и опять замер в стойке, тяжело дыша и готовый драться. Лесничий стоял, глядя на него изумленным взором. Меч валялся на земле, а рукой он зажимал разрезанный живот, из которого лезли синие кишки. Потом рухнул на колени.
  - Как? - прохрипел изумленно.
  - Воин помогает честным и не любит отравителей, предателей и нарушивших клятву, - с глубокой убежденностью заявил Блор. Теперь он точно это знал, и никому не поколебать глубокой его уверенности.
  Лесничий скривил в оскале рот в жуткой ухмылке.
  - Алчность, гнев и ревность до добра не доводят, - произнес он с трудом и неожиданно подмигнул. - Слово не пустой звук?
  - Ты был для меня хорошим учителем. Во всех отношениях.
  Он не стал объяснять, что и в искусстве обмана тоже. Впервые так прокололся за последние годы. Потерял бдительность из-за того, что решил, будто поймал удачу. Не в слуги взяли, не мальчиком на побегушках. В качестве воспитанника воинов. Редко кому в их компании так повезло. Вот и вляпался.
  Думать надо. Всегда думать. Не доверяй никому полностью и не будь откровенным до конца. Всегда держи нож наготове. Это жизнь, пришлось повидать разное. Хорошему научиться трудно. Плохое всегда смотрится заманчивее. Люди идут по пути наименьшего сопротивления, однако данная дорога не для него.
  - Меч в могилу? - спросил без большой охоты. Самому пригодится. - Ты погиб в бою.
  - Нет. Бесполезно. Воин видел.
  - Да. Он знает.
  - Не. Говори. Никому, - произнося каждое слово отчетливо, но с паузой, говорил Зевтиц. - Как. Умерли. Все. Боги. Знают. Людям. Нет.
  - Да. Память родных - важно. "Нельзя отвергать совершившего ошибку, - процитировал Блор Кодекс Воина. - Однажды оступившийся будет благоразумнее в поведении, а близкие не отвечают за преступника".
  Лесничий улыбнулся с заметным облегчением, впервые на памяти Блора светло и открыто, и осел. Он еще не умер, но сила, державшая его на земле до сих пор, вся ушла. Началась агония. Блор стоял и смотрел, как из могучего тела предателя и отравителя уходили последние капли крови.
  "Тот, кто стремится спасти свою жизнь, потеряет ее; тот же, кто готов отдать свою жизнь, - сохранит", - звучали у него в мыслях знакомые слова.
  - Спасибо, Воин, - сказал Блор, подняв голову к небу, когда все закончилось, - жертва будет хорошей. Я обещаю.
  Он обошел по дуге мертвое тело и направился к палатке. Собственно, еще когда он был... кем же он был... не столь важно... Он прекрасно видел, что внутри нет живых, как и вообще в долине, помимо него и Зевтица. Так что особых эмоций проткнутый копьем насквозь на манер мотылька Уоррен не вызвал.
  Как и фем Кнаут, лежащий на спине с перерезанным одним движением горлом. Голова держалась буквально на ниточке и лежала на плече с возмущенным выражением. Ковер весь пропитался кровью мертвецов, и ноги неприятно хлюпали. Блору было слегка не до того. Он напрямую прошел к ложу хозяина и извлек из походного ларца хорошо знакомую заветную флягу. Неоднократно видел раньше, где лорд ее держит.
  Нетерпеливо вырвал пробку и обнаружил, что осталось совсем немного. Видимо, хозяин недурно прикладывался в одиночку, требуя от остальных неукоснительной трезвости. Маленькие, уже никому не нужные и совсем не интересные тайны. Запрокинул голову и заметил, что рука дрожит. Горлышко стучало по зубам.
  Блор почти упал на устилающие доски мягкие одеяла и принялся старательно размеренно дышать, согласно храмовой науке. Единственное, что он взял от школы и признал полезным. Стало легче. Успокоился после десяти минут медитации и очищения души привычным ритмом молитвы. Можно продолжать грешить.
  Жгучая жидкость опять пошла в желудок, давая приятное тепло. Все-таки озноб не ушел окончательно. Это явно был не страх, а продолжение простуды. Худшее, что он может себе представить, - это болезнь в горах. Никто даже воды не согреет.
  Стоп, сказал сам себе. Какие горы? Я что, собрался здесь сидеть? Нет, конечно. Значит, надо собираться и возвращаться. Еда и что? Безусловно, ценности. Так или иначе, он обязан доставить их вместе с известием о гибели бывшего хозяина домой. Это важно. Очень. Фамильное кольцо-печатка и бумаги.
  Но это потом. Сейчас надо четко разобраться, что имеет смысл тащить с собой. Максимум два яка. Больше он контролировать не способен. Они только со стороны выглядят добродушно из-за лохматости. Хитрые, противные, зато почти не требуют ухода и жрут все подряд - траву, мох, лишайник, мелкий кустарник. Ничего, два десятка пудов груза должно хватить на дорогу, а если что - так и мясо под рукой.
  Он глотнул еще раз ароматной жидкости, поболтал флягу и, не услышав звука, отложил в сторону. Хорошего понемногу. Завернул оба трупа в коврики и, завязав веревкой, с трудом вытащил наружу. Сидеть в компании с мертвяками не то чтобы пугало, но мешало. Места в палатке было совсем немного, и ходить по телам, спотыкаясь, совершенно не хотелось.
  Хоронить, роя отдельные могилы каждому, все равно не станет. Слишком долго и муторно. Потом пригонит быка с волокушей и отвезет этих троих, как и остальных, к раскопкам. Всех в яму и подрыть вход - нормально. Звери не доберутся.
  Сейчас его занимало другое. В открытый вход светило солнце - специально так палатку ставили, чтобы с утра поднимало теплом. Можно было наконец рассмотреть, что же он такое извлек из саркофага. Нет, и так ясно, что убить могли и за одну маску, но он-то напихал вещи в два мешка. В полумраке особо не рассмотреть, да и торопился.
  Ощупывал по сантиметру внутренность саркофага, чтобы не пропустить чего-то стоящего, и даже не разглядывая кидал в кучу. Перстни с пальцев, вернее того, что от них осталось. Амулеты, украшения с одежды. Раньше она вся была расшита камнями, и нити, исчезнув, больше не держали узоров. Все осыпалось, и пришлось выгребать на ощупь.
  Все-таки выбрасывать останки мертвого на пол он не посмел. Есть граница скотству. Если бы не разломалась плита, задвинул бы назад. А так просто положил два основных куска поперек на прощанье.
  Тогда хотелось закончить поиски поскорее и убраться из неприятного места. А сейчас заело любопытство. Искать все равно ничего не требовалось. Лесничий за него постарался, повытаскав все из мешков. Наверное, так и сидел, разглядывая ценности, обалдев, пока Блор не заявился.
  Куча камешков всевозможных калибров - от совсем крошечного до размером с фалангу пальца взрослого человека. Лазурит он видел, насчет рубинов догадывался по цвету. Все остальное неизвестно как называлось и сколько могло стоить. Почти наверняка драгоценные и редкие. Но обработаны грубо. Это даже такому, как он, видно.
  Вот фигурки из золота - совсем другое дело. Наверное, они что-то значили для живших здесь. Лично он видел обычных зверей, правда, искусно сделанных. Птицы, хищники, яки, лошади. Одиннадцать браслетов из нескольких видов металлов - золото, серебро, бронза, медь, железо и еще нечто непонятное. Может, сплавы.
  Они были раньше надеты на руки мага. Почему-то непарное количество. Шесть на правой и пять на левой. Наверняка в этом содержался важный смысл, но не для простого парня. Посвященные должны быть в курсе, но когда нужно, их не обнаружишь рядом.
  Еще три тяжелых кольца с большими камнями. Опять два на правой руке, один на левой. Неспроста. Сделанные из костей игральные кубики и непонятная игра с фигурками, положенная в ноги. Маленькие воины из кости, раскрашенные в белый и красный цвет. Вроде и сделаны из разных костей, но с уверенностью утверждать, что один набор из человеческих, а второй из костей теленка, он не смог бы. Может, вообще слоновая или моржовая кость. Ни того, ни другого материала в руках не держал.
  Ничего похожего раньше Блору не встречалось. Но это все ерунда, хотя и дорогая. Гораздо важнее оказалось оружие. Кривой бронзовый меч, в котором клинок, эфес и рукоять состояли из единого куска металла, и очень схожий по исполнению кинжал.
  Ножны обоих предметов украшены рельефами, выдавленными на тонких листах золота, и мозаикой из разноцветных камней. Узоры и рисунки в сочетании с тщательно подобранными кусочками коры и кожи изображали сцены охоты. Блор впервые в жизни понял значение слова "красиво" в отношении обычной вещи. Храмовые фрески были привычны и не вызывали восхищения. Здесь - совсем иные, абсолютно не божественные мотивы.
  И обычная палка, украшенная резьбой. Растительный орнамент заполняет пространство между животными. Странная тварь, атакующая козла. Она же, преследующая теленка и рвущая на части людей. Мало ли что изобразят для красоты. Не может быть хищник размером почти с корову. Есть такое умное слово "стилизация". В Храме всегда изображения правителя или бога намного выше обычных людей. Для наглядности. Чтобы знали свое место.
  Один конец дубинки утолщен, и снизу проведена по окружности черная и красная линия. Зачем и почему поместили на грудь мертвого, под скрещенные руки, непонятно. Уж точно обычная древесина, хотя и странно тяжелая. Говорят, далеко на юге есть дерево, тонущее в воде. Эта вещь тоже плавать не станет.
  Мрак, выругался он вслух. Умудрился запачкать кровью. Старый, еще утренний порез на пальце разбередил, и попала пара капель на изображение. Старательно отер рукавом и еще раз посмотрел. Колупнул ногтем, понюхал, даже на язык попробовал. Точно - самое обычное дерево. Значительной ценности не представляет. А лежало возле руки. Странно.
  По размышлении Блор постановил считать ее скипетром - знаком власти. Видеть раньше не приходилось, за исключением посоха у старшего жреца Храма, но почему нет? То есть представляющая ценность для определенной категории людей, не больше. А поскольку жители долины все давно скончались - и не нужна никому.
  А вещь очень неплохая, на манер дубинки. Прикладистая, удобная, и вес подходящий. И он, не сомневаясь ни на мгновенье, засунул ее за пояс. Будь она из куска золота - никогда бы себе не позволил взять, а это обычное дерево. И на вид, и на ощупь. Если бы не резьба, никто и не заметит. Но это просто. Надо рукоятку кожей обернуть. Заодно и потная рука скользить не станет.
  Посмотрел на выход и невольно вздохнул. Впереди были похороны, да и поесть не мешало бы. Завалить в жертву яка в качестве благодарности Воину - обязательно. Двух нагрузить. Остальные пусть гуляют. Им вроде неплохо в окрестностях.
  В любом случае караван он тащить за собой не сможет. Соберет еды - муки, крупы, картошки, лука обязательно, свежего, и остатков сушеного мяса. Охотничье снаряжение пригодится. Еще мешок с добычей - и на перевал отправляться. Работы на полдня как минимум. А вечером имеет смысл выступать. Или переночевать еще один раз, дав себе отдых перед тяжелой дорогой? Нет. Быстрее уходить. Скоро похолодает, и тогда он не сумеет пройти через хребет. Сегодня отправляться.
  
  
  Глава 3. Путь в неизвестность
  
  Блор старательно потыкал длинной палкой в дно ручья. Вода настолько мутная, что не разобрать, насколько глубоко дно. Не хватает еще нырнуть в ледяную воду. И так мало приятного лезть туда, а вконец надоевшая тупая скотина в очередной раз артачится, дико хрюкая.
  Кто вообще из нормальных людей слышал, чтобы корова производила столь странный звук? Ведь корова и есть, самая натуральная. И по виду, если не считать длинной свалявшейся шерсти - но это защита от холода, - и по использованию.
  В горах ничто не пропадает зря, даже помет используется в качестве топлива, однако и в остальном ничего нового. Мясо, молоко и производные от него, кости, жилы - все идет в ход. Ничто не выбрасывается. Из шерсти делают пледы, а из хвоста метелку. Корова и есть, только еще более тупая, чем на юге.
  - У, скотина, - сказал вслух с ненавистью, - чего упираешься? Нет другой дороги - оползень.
  Як опять захрюкал и дернул головой достаточно красноречиво. Маленькие глазки смотрели с неприятной готовностью подловить и ударить тяжелой башкой. Уже случались попытки. Эта была крупней второй и упрямей. Почти с него ростом в холке. Зря он взял с собой двух - перемудрил. Возни в два раза больше.
  - Я тебя все равно заставлю, - заявил вслух, приложив со всей силы скипетром. Пинка она просто не почувствует: слишком толстая кожа, "укрепленная" еще слоем жира и лохматой шерстью. Бить надо без жалости.
  Скотина взбрыкнула, жалобно всхрюкнув на манер поросенка, и рванулась вперед, прямо в воду, поднимая брызги. Вторая, привязанная веревкой к ней, меланхолично последовала сзади, жуя что-то на ходу. Пока они пререкались с упрямицей, ее подружка отыскала нечто съедобное на голых скалах. Лишайники, что ли, жрет. Во всяком случае не затрудняет жизнь. Двух непослушных он бы не выдержал.
  Впрочем, и не станет дальше. Тупой и упрямой место в котле. Жаль, что не все мясо сможет унести. На вторую можно нагрузить дополнительно не больше трех-четырех пудов, иначе не потянет. Они все сидели на голодной диете уже не первый день.
  Поход оказался неожиданно тяжелым и длинным. Ко всему прочему, еще повалил снег, и почти неделю пришлось сидеть во временном лагере не так далеко от оставленного. Только за перевал сумел проскочить - и началось. Выло так, будто все покойники сразу слетелись к нему с претензиями, - ветер дул страшный. Идти в снегопад невозможно. Он практически сразу потерял направление и брел пару часов в поисках подходящей площадки для ночевки.
  По его расчетам, продуктов надолго не хватит. Часть из них подмокла и испортилась, за что винить надо исключительно себя. Иногда он думал, не сделал ли крупной ошибки, двинувшись в путь. Может, имело смысл подождать до весны. Но сидеть еще много месяцев в одиночестве в долине? Его всерьез передернуло при воспоминании о случившемся.
  Жертву он принес по всем правилам. Ну, насколько смог вспомнить. Все-таки тонкостям их не учили, а искать под темной с сединой шерстью яков правильную одноцветную раскраску - натуральное излишество. Не Храм все же, походные условия. Жертва по мере возможности. Воин должен понять его затруднения, тем более что не пожалел лучшего яка. Огромного, под тонну весом, с широкими рогами. Сразу, как и обещал. За помощь надо благодарить.
  ...А потом оно пришло. Блор не знал такого животного, зато очень хорошо рассмотрел его изображение на скипетре. Телосложением похоже на волка, но заметно больше знакомого зверя, при этом маленький в сравнении с телом хвост, огромная совершенно не собачья голова с большими круглыми ушами и жуткие красные глаза. Они посмотрели друг на друга, хищник оскалился, показывая мощные клыки.
  Блор тихонько отступил. Кто он такой возмущаться, если на запах крови пришел демон? Так и просидел всю ночь с копьем под рукой, неизвестно чего ожидая. Напади такой зверь - вряд ли помогла бы храбрость. Челюсти вполне способны перекусить пополам не то что оглоблю, а и человека.
  Кто бы это ни заявился - дух, бог или обычное животное, - он вполне удовлетворился роскошным угощением. А вот надеяться, что не тронет и дальше, странно. Пусть себе питается, но проверять как-нибудь не ему. Ну что зверюга такого размера и весом с двух Блоров может жрать в округе, при том что они ни разу не видели следов и не слышали ничего?!
  Нет. Не может это быть здешний хищник. Даже яки паслись спокойно все это время. Вряд ли им пережить зиму в долине, если такой повадится навещать регулярно. К раскрытой могиле пришел, и гадатель не требуется для подтверждения. Нет иных вариантов. Да плевать. Не напал - и спасибо Воину. Возвращаться Блор точно не собирается.
  Теперь дорога поднимается по крутому склону над весело шумящей речкой. Замечательные сапоги из кожи какого-то морского зверя он взял у фем Кнаута. Тому уже без надобности, а изумительно сшитая, доходящая до бедер обувь не пропускала воду, смазанная заранее салом и жиром.
  Размер оказался больше нужного, но в шерстяных носках и портянках в самых раз. Ноги - для воина и путешественника первое дело. Это он усвоил в начале похода. Стоило один раз натереть неподходящими бахилами - и сразу вспомнились некогда пропускавшиеся мимо ушей наставления отца.
  Для неровной поверхности нужны высокие ботинки, поддерживающие лодыжку. Ботинки должны быть крепкими, но легкими. Никто не будет ждать человека, по собственной вине набившего кровавые мозоли. А если сорвать - недолго и заражение крови получить.
  Эти да еще масса дополнительных советов обычно не вспоминаются. Мудрость предков редко познается потомками вне собственного опыта. Но если уж приходится вспоминать, то наглядно оцениваешь важность наставлений.
  Блор поскользнулся и машинально выругался. Все кругом из глины - и сама дорога, и обрыв, и уходящий в синее небо склон горы. В период дождей здесь, наверно, все сползает, и вряд ли можно проехать. Это же не нормальная дорога, а практически звериная тропа, вьющаяся над обрывом.
  Живности здесь много на удивление, да вот поймать совсем не просто. Не подпускают. Видно, знают человека. Зато если походить часок-другой, наверняка найдешь остатки горного барана: череп с рогами, кости или обрывок шкуры. Туши, правда, не залеживаются. Волки не страдают отсутствием аппетита, а потроха подберут вороны или еще какие падальщики.
  Второй як с тупым удивлением обернулся на звуки. Он себя прекрасно чувствовал, насколько это возможно, и никаких неудобств не испытывал. У него копыта, и сразу четыре, твердо ступающие по земле. При всей своей внешней неуклюжести яки были способны и на отвесную стену взобраться. Правда, не очень высокую. Человеческие проблемы со скользкой дорогой или холодом поставили бы их в тупик, если бы они хоть слегка соображали.
  Плевать, плевать, еще раз плевать. Больше никто и никогда не заманит его в горы какими угодно обещаниями. За поворотом появляется гигантский, скругленный наверху скальный кряж. Если не принимать во внимание его красного цвета, ничего нового. Эти громады давно не вызывали интереса и эмоций. Кругом натыканы высокие пики.
  Каждое уходящее на север и восток боковое ущелье открывало вид на высочайшие пики Матери Гор. Но вот это... Блор замер на полушаге, и у него натурально задрожали ноги. Никаких скал красного цвета по дороге в долину он не заметил. Их не было! Выходит, он умудрился все это время идти не туда.
  Снегопад! После него. Раньше дорога была одна, спутать просто невозможно. Очень хотелось лечь и заплакать. Не меньше требовалось срочно выпить чего-нибудь крепкого. Раньше он не понимал, зачем люди пьют, стремясь забыть. Теперь стало кристально ясно. Выкинуть из головы прошлые глупости, совершенные по собственной вине, хотя бы на короткий срок.
  Ему это не подходит по многим причинам. Для начала - валяться в блевотине на морозе хуже некуда: замерзнешь к утру. А еще и нечего пить. Хозяйские запасы он употребил еще тогда. Бочонок с бренди брать заопасался. Даже в качестве сосуда для воды не пойдет. Еще не хватает травануться, если эта гадость устойчивая и впиталась в стенки. Короче, и захочешь надраться - так нету. Оно и к лучшему.
  "Лучше, когда человек еще в молодости столкнется с несправедливостью судьбы, ибо если он не испытает на себе трудностей, его характер не устоится. От того, кто, сталкиваясь с трудностями, опускает руки, пользы не будет", - утешая сам себя, произнес очередной канон из Кодекса Воина.
  - Поживешь еще, - сказал негромко яку, догнав свой бредущий не торопясь караван. - На крайний случай пригодишься. А пока неси самостоятельно свои мослы, а попутно и мой груз. Не тот случай, чтобы мясо бросить. Мрак его знает, сколько еще идти.
  Тот покосился на него и опять недовольно хрюкнул. Действительно, нашел с кем обсуждать положение. С тупой скотиной. Им тоже было не слишком хорошо. Выносливость и неприхотливость - замечательные качества, но требуется и нормальная пища. А в скалах и на старой дороге травы давно не осталось. Кругом снег.
  Еще немного - и станет вообще паршиво. Требуется найти долину-оазис и дать подкормиться слегка, однако каждая задержка только ухудшает положение. Назад точно идти нельзя. В любом случае - юг или юго-восток. Речки должны впадать в Креману, а дальше - в Кулу, по которой они приехали. А там люди. Полным-полном.
  Стоп! А может, это испытание? Воин проверяет, достоин ли я? Да ну, ерунда. Не ищи следов высших сил в собственной глупости. Я испугался? Ну и что? Плевать. Все равно надо идти. Всегда. На злости, на упрямстве. Через себя переступив. Выхода нет. Всегда вперед. Пока жив - вперед. Страх отнимает силы. Значит, во мне нет для него места. Я иду. Я - мужчина и могу.
  А если это испытание - тем более. Мужчина и воин не имеет права сдаться. Победить собственную слабость и продолжать путь. У меня долг, и я не могу от него отказаться. Мужчина не размышляет о ждущем впереди конце, воин ступает прямо, даже если это дорога к смерти. Уклониться - позор. Сдаться - трусость. Такому не сидеть в чертогах Воина и не возродиться вновь на Земле.
  Через два часа нудного топанья в неизвестном направлении Блор обнаружил нависающий над тропой утес. В пещеру он бы не полез. Там чаще всего сыро и холодно. А еще летучие мыши. Или мыши-кровососы, по ночам прокусывающие мягкие части тела и лица. Такие способны выпустить кровь, а ты и не заметишь.
  Он их не боялся: всегда легко предварительно проверить наличие, при помощи огня изгнать, но в голове крепко засела чья-то неприятная байка еще из Храма. Якобы от их помета может приключиться нехорошая болезнь. А лазая по пещере, непременно вляпаешься, сколько ни берегись. Вранье или нет, проверять на себе как-то желания не появилось.
  Блор твердо усвоил необходимость следить за здоровьем. Никому нет дела до твоего самочувствия - заботься о нем сам. Мыться важно постоянно. Пить тоже необходимо кипяченую воду, а не из ближайшей лужи или жуя снег. Именно с грязной водой приходит большинство болезней. Так учат в Храме.
  Они только забыли подсказать, что высоко в горах вода не хочет нормально кипеть. Никто не смог объяснить, почему так, но и дышать чем выше, тем труднее. Наверное, существуют разные правила для нормальных дорог и путешествий в таких местах, где сплошные пики, уходящие в небо. Вот пусть их и учат горцы. А он как-нибудь в будущем в низине останется.
  Утром он злобно решил, что будь настоящим магом - начал бы карьеру с уничтожения гор. Нелегкое занятие, но крайне полезное. Сравнять с землей все вокруг, оставив поля и деревья. Это даже хуже безмолвных северных просторов. Постоянно возвышающиеся над тобой пики давят на плечи тяжким грузом. Нельзя увидеть горизонта. Непонятно даже, когда встает и садится солнце. Будто разом фитиль некто божественный задавил одним движением. Раз - и темнота. Только ветер завывает на манер голодного зверя.
  Почти всю ночь он не спал. Шквальный ветер с необычайной силой гнал перед собой снег. А в его столь замечательно предусмотренном природой месте для ночлега постоянно пребывал жуткий сквозняк. Причем порывы оказались так сильны, что снесли палатку. Он специально старался прочно крепить. Не помогло. В общем, тот еще отдых вышел.
  Вынужденно поддерживая всю ночь огонь, он в очередной раз ощутил, как кто-то притаился в темноте и пристально следит. Не человек, но нечто опасное. Холодок направленного взгляда он чуял не в первый раз, и приятного в этом очень мало.
  Все время настороже, даже проваливаясь иногда в тяжелую дрему, вздергивался и поспешно принимался подбрасывать сучья в огонь. Большого костра не разожжешь - слишком мало топлива, - однако остаться совсем без тепла и отпугивающего зверей огненного щита меньше всего хотелось.
  Утром на земле лежал слой снега толщиной в палец, а небо безмятежно чистое и пронзительно синее. И хуже всего - надо было идти. Не поспишь. Похоже, погода окончательно испортилась. Лучше даже жевать на ходу, не останавливаясь, иначе его поход закончится очень плохо. Такие перепады температуры не к добру.
  Когда солнце поднялось в зенит, он вышел на склон. Вправо открывался вид на боковое ущелье с острыми скальными вершинами, по которым стекают в долину громадные массы льда и щебня. Красиво, да не в коня корм. Ему бы зелень, а не бесконечно надоевшие непокоренные человеком высоченные скалы, вздымающиеся со всех сторон.
  Одно хорошо. Заметно, что отсюда начинается крутое понижение на юг. Еще несколько дней - и он внизу. Конечно, не у моря, но там уже проще намного. Главное, идти и не хныкать.
  Предварительно пришлось несколько часов обходить огромную трещину на тропе, и не осталось даже слабой надежды, что он ошибся с той красной скалой. Где-то он свернул не в то ущелье, и неизвестно еще, куда его выведет дорога. Вниз - это понятно. Но есть ли выход? Не так важно. Надо идти. Все время идти.
  Единственный путь был отвратителен. Больше всего спуск напоминал сползание в неустойчивой массе песка, глины и камней, упорно уходящей из-под ног. Яки нервно хрюкали, и приходилось заставлять их ударами двигаться. А обойти неприятное место никак не получалось. Рядом был ледник, и по нему идти было много хуже.
  Это он уяснил с первой попытки. Ни кусочка гладкой поверхности. Под воздействием солнечных лучей и испарений ледовый склон нашпигован тысячами маленьких ванночек с острыми краями. На ногах у него, к сожалению, отнюдь не костяные копыта. Подошвы сапог такая поверхность изувечит моментально, а запасной пары нет.
  Выше раздался непонятный треск. Блор поднял голову и с тупым равнодушием смертника принялся наблюдать, как на него летит огромный валун размером с дом. С оглушительным грохотом камень упал на пару сотен локтей выше на лед. Осколки камней и куски льда выстрелили во все стороны. Блор невольно пригнулся и сел на корточки, закрывая лицо. Яки рванулись, дико воя, совсем уже не по-животному, а будто рыдающие дети, и рванули вниз.
  С невероятным скрежетом валун покатился по ледяному желобу на невообразимой скорости. Блор молча ждал своего последнего мгновения и крайне удивился, когда вся несущаяся вниз куча камней, льда и земли промчалась мимо буквально на расстоянии руки. Правда, его пару раз приложило камнями, но синяки не в счет. И забившаяся в рот пыль и грязь - тоже. Подумаешь! Он еще жив!
  Яков он нашел достаточно легко. Оба валялись внизу, снесенные лавиной. Вернее, от наиболее паршивого с трудом нашлось торчащее из щебенки копыто. Все остальное завалило огромным слоем льда и камней. Добираться до него требовалось огромное время. К счастью, вторая скотина пострадала меньше. Ее просто здорово достало чем-то тяжелым, так что сломанные ребра торчали наружу. Она глянула на него мутным взором и тоскливо замычала. Не захрюкала.
   - Извини, - сказал Блор, неожиданно сорванным голосом. - Не могу помочь. Разве облегчить страдания.
  Подождал и не услышал просьбы.
  "Я совсем одурел? - подумал без особого удивления. - Нашел с кем беседовать. У кошки и то мозгов заметно больше". Извлек нож и принялся с натугой пилить глотку яку. Пусть получит легкую смерть. А ему все равно придется разделывать. Почти все припасы на первом были. Еда пропала. Муки нет, крупа отсутствует. Дрова, навьюченные в огромном количестве первоначально, почти и так закончились. Как ни экономь, а всю ночь поддерживать огонь не получится. Приходилось ограничиваться готовкой пищи да сухим пометом яков. Теперь оба источника тепла пропали.
  Хорошо, одеяло, спальный мешок и палатка сохранились. От фем Кнаута кроме сапог и еще кое-какой мелочи он взял спальник. На гагачьем пуху - замечательно хранящая тепло вещь в форме человека и жутко дорогая. Зато не замерзнешь и на снегу. Естественно подложив предварительно под себя в виде подстилки. То же одеяло неплохо подойдет. Важно не на камни или землю. Чтобы воздушная прослойка присутствовала.
  Хотя тяжелой ткани с собой не взять - сил не хватит. Надо ведь еще сокровища тащить. И еду. И оружие. Он тяжко вздохнул, подвинул ногой полураздавленное при падении ведро под струйку крови. Это тоже пища, и целебная. Сам видел внизу, как местные прокалывали вену якам и пили. Еще и деньги пастухам платили. Вроде как едят на пастбище целебные травы, и кто станет регулярно пить такую кровь - никогда не заболеет. Хуже все равно не будет. Не пропадать же добру.
  А вот что делать с основным правилом - груз не должен превышать четверти собственного веса? Так говорили многие. Иначе выдохнешься быстро. Нет выбора. Мяса сколько возможно взять необходимо: голодным тем более долго не протянуть. Еще желательно без костей. Лишний вес. И наиболее важные, питательные куски. Печень съест прямо здесь всю, а со спины нарежет тонких кусков. На холоде они не испортятся. Ничего не поделаешь. Никто пока ему не собирался организовывать бесплатное кормление и носильщиков.
  Работы предстоит...
  Он опять вздохнул с тоской, осмотрев себя. Грязный, в подпалинах, когда-то красивый приобретенный хозяином для поездки новенький теплый полушубок. Ну, может, не очень красивый, зато удобный и практичный. Капюшон меховой на голову, поверх шапки с меховыми ушами. А вид - хуже некуда. Еще и кровью лесничего заляпан. Сколько ни тер, от следов не избавился.
  Ладно, дойти бы, а там можно нормально отстирать. Или выкинуть. В родных местах такая вещь не особо нужна. Там особые холода через год бывают. Когда озеро покрылось льдом, не одни дети, а и взрослые сбежались смотреть. Лед, настоящий холодный лед! Сюда бы их. Навсегда бы излечились радоваться подобным вещам!
  Идти было еще долго, и он замычал в такт шагам:
  
  Пусть в роду воинов сын не родится,
  Если он чести и мужества не имеет.
  Если родится такой, пусть скорее умрет.
  Боже, дай счастья тому, кто намерен сражаться...
  
  Под привычные слова идти легче. Главное - правильный ритм.
Оценка: 7.03*7  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"