Маленькая Фея мечтала о любви. Точнее, не просто о любви, а о... человеческой любви. Да, как это ни странно. А, может, и не странно. Ведь Маленькая Фея была ещё совсем юной и, соответственно, немного - как бы это сказать? - наивной.
Появилась она на свет в самый разгар лета в чудесном розарии, благоухающем винными и чайными ароматами, привлекающими многочисленных крылатых гостей.
Прекрасная чайная роза цвета крем-брюле вздохнула, обронила последний лепесток и... в ярко-голубое небо взмыла Маленькая Фея.
А Маленькая Фея и вправду была поразительно хороша собой. Глаза её напоминали кусочки янтаря, который ещё по-прежнему можно найти, если повезёт, в песках прибалтийских пляжей. Кожа переливалась нежно-кремовым перламутром, напоминающим о больших ракушках, в которых прятался шум моря. А цвет светло-розовых губ в форме нераспустившегося бутона она позаимствовала у того изгиба атласного лепестка, который мама-роза постоянно подставляла под поцелуи жаркого летнего солнца.
- И вы тоже! Очень-очень замечательные! - восторженно воскликнула маленькая фея и осмотрелась вокруг. - А где же моя мама?
Но на кусте чайных роз не осталось ни одного распустившегося цветка.
- Как же так? - подумала вслух Маленькая Фея. - Я же ничегошеньки не знаю об этом мире! Кто обо мне позаботится? Кто будет обнимать и целовать меня перед сном?
Ей стало очень грустно. Но ненадолго. День был просто замечательным. Воздух звенел от многочисленных пар крыльев, разрезающих волны аромата, источаемого розами. Золотые солнечные лучи плясали на тёмно-зелёных листьях и улыбались с лепестков самых невероятных расцветок. Стрекозы водили вокруг девочки хороводы, а давешний шмель принёс ей в пунцовом лепестке немного нектара. Маленькая Фея веселилась от души и даже забыла о своей печали.
А потом начало смеркаться. Яркие краски дня уступили место подёрнутым пылью тонам вечера. Стрекозы устроились на ночь под сенью зарослей шиповника. Мохнатый шмель пробубнил:
- Жо жавтра, - и с головой укрылся в алых лепестках на сей раз французской розы.
Маленькой Фее опять стало грустно, а также немного не по себе. 'Что же мне теперь делать? Куда идти? Что будет, когда совсем стемнеет?! Ой, я, кажется, боюсь темноты!' - и она зябко повела хрупкими плечиками, опасливо обводя глазами совсем недавно такой гостеприимный, а сейчас заполняющийся сгущающимися тенями сад.
В этот момент, словно отвечая на её мысли, одно из окон дома, рядом с которым находился розарий, распахнулось и оттуда полил наружу ярко-жёлтый приветливый свет.
Маленькая Фея облегчённо рассмеялась и развернула свой хорошенький носик именно в том направлении.
Она влетела в комнату и осмотрелась.
Прямо у окна стоял письменный стол. Настольная лампа в большом жёлтом абажуре и являлась источником желанного света. Рядом с ней в высоком стакане, наполненном водой, стояла чайная роза.
- Мама! - воскликнула Маленькая Фея и стремглав бросилась к ней.
- Не мама, а тётя, - томно повела роскошной головой роза. Она была по-прежнему красавицей. Правда, немного перезревшей и цвести ей осталось совсем недолго. Поэтому тратить своё драгоценное время на какую-то непонятно откуда взявшуюся вертихвостку ей совсем не хотелось.
- Ах, извините, госпожа Чайная Роза. Обозналась. Не подскажете ли, где мне найти мою маму?
Чайная Роза снисходительно процедила:
- Нигде, глупыш! Поезд ушёл! Нету больше твоей мамы. Да и не нужны феям мамы.
Маленькая Фея обиженно надулась и отвернулось. Во-первых, она не знала, что такое 'поезд', а во-вторых мама ей очень даже была нужна. Только, похоже, искать её и впрямь было бесполезно. 'Что ж, значит, придётся рассчитывать только на себя', - грустно констатировала Маленькая Фея и уже собралась перелететь в соседнюю комнату, откуда лился не менее приветливый оранжевый свет, но не успела.
В комнату вошёл юноша. Он был очень хорош собой. Настолько хорош, что Маленькая Фея даже забыла трепетать крылышками и чуть не упала. Длинные до плеч волосы распадались на две шёлковые половины и обрамляли слегка волнистой каштановой оправой продолговатое смуглое лицо. Серые глаза волнующе сияли из-под широких бровей, а тонкий, причудливо изогнутый рот, бормотал какие-то строки, складывающиеся в нечто, подобное музыке. Изящные ноздри удлинённого носа слегка раздувались, словно юношу что-то глубоко волновало.
Он обессиленно упал на стул, подвинул к себе лист бумаги и задумался.
Всё это время Маленькая Фея наблюдала за ним, слегка приоткрыв рот от изумления.
- Ах, как он прекрасен! - воскликнула она наконец.
Чайная роза приподняла растрёпанную голову, в которой уже недоставало нескольких лепестков: свернувшись в трубочку, они безжизненно лежали у подножия стакана - и удивлённо посмотрела на девочку.
- Он человек, дурочка!
- Ну и что? - недоумевающе пожала плечами Маленькая Фея.
- А то, что ничего, кроме неприятностей, от него не дождешься, - и она покосилась на свой косо срезанный стебель, уткнувшийся во дно стакана. Да! Что и говорить. На кусте ей бы жилось намного веселее. Да и дольше, наверно, тоже: вон ещё два лепестка опали. Глядишь, такими темпами до завтра и вовсе облысеешь!
Но Маленькой Фее было всё равно, что думала её ворчливая тётка. Она устроилась поудобнее рядом с лампой и начала наблюдать за юношей.
Лицо того было недовольным. Несколько раз пытался он поднести карандаш к бумаге, но безрезультатно - лист продолжал белеть нетронуто.
'Что же ты? - удивлялась Маленькая Фея. - Напиши уже что-нибудь!' Ей надоело ждать и она подлетела поближе к юноше, прикидывая, как бы помочь ему.
Вдруг словно свет кто пролил на его лицо - так оно засияло, озарённое мыслью, и рука начала поспешно заполнять страницу торопливыми буквами. Строка следовала за строкой и вскоре работа была закончена. Юноша довольно улыбнулся и прочёл вслух:
- Как нежная роза томно вздыхает, в пленительных грёзах о пылком свиданье, так я, упоённый мечтою о милой сижу, погрузившись в тайные думы...
Он продолжал читать, а Маленькая Фея завороженно слушала чудесные строки.
'Да он же поэт! - вдруг поняла она. - Самый настоящий!'
Так оно и пошло. Маленькая Фея устраивалась у лампы, или на плече поэта, или на рукаве свитера ручной вязки - уже наступила зима и тёплая одежда помогала чувствовать себя уютно холодными вечерами - а юноша писал, писал неустанно стихи, поэмы.
Ночами ему снились удивительные сны. Были они все разными, но неизменной оставалась она, прекрасная девушка, являющаяся главной героиней, поскольку сны его, как вы могли догадаться, были о любви! Таинственная незнакомка сияла глазами цвета балтийского янтаря и улыбалась нежно-розовым ртом, похожим на бутон нераспустившейся розы.
И маленькой Фее тоже снились сны. Нетрудно догадаться, что снился ей молодой поэт. А иногда ей не спалось и тогда она читала книжки, которых у поэта было очень много. Больше всего ей нравились сказки. Про Золушку, Дюймовочку, Русалочку. Она плакала или смеялась над полюбившимися ей историями. И в один прекрасный день поняла, что влюбилась.
Что такое любовь, Маленькая Фея знать не могла - откуда? Но она догадывалась. Ведь то волнение, испытываемое ею при появлении поэта; то счастье, наполняющее её душу при каждом взгляде на него; тот покой, нисходящий на неё, когда она устраивалась отдохнуть у юноши на плече - как ещё можно это назвать, если не любовью?
Но однажды Маленькой Фее стало очень грустно. Ведь любимый даже не догадывался о её существовании! Для того, чтобы увидеть фею, требуется особый дар, присущий только волшебникам, а поэт ведь был обычным человеком. Удивительным и талантливым - но человеком!
Лихорадочно перелистывала Маленькая Фея страницы истории о Русалочке, надеясь найти там ответ на свой вопрос: как перейти в мир людей? Как стать одной из них? Или хотя бы заставить юношу заметить её, узнать о её чувстве! Но ответа не находилось и совета спросить было не у кого.
Дни пролетали, омрачённые грустными размышлениями о невозможности счастья с любимым.
Скверное настроение Маленькой Феи словно передалось и юному поэту: на смену восхитительным гимнам любви пришли грустные опусы, наполненные скорбью и тоской по чему-то неосознанному. А иногда и просто - не писалось! В попытках принести назад исчезнувшее без следа вдохновение, поэт начал прибегать к разнообразным средствам. Он зажигал свечи, расточающие пряный аромат. Наливал в изящный бокал рубиновое вино и отпивал его маленькими глотками, или откусывал приятно-горьковатые кусочки от плитки тёмного шоколада. Ничего не помогало.
Его творческие муки расстраивали Маленькую Фею, отчего ей становилось совсем тошно. Она сплетала на груди маленькие ручки с миндалевидными розовыми ноготками, устремляла молящий янтарный взгляд в любимые глаза и мысленно твердила: 'Мой милый!' Юноша вздрагивал и начинал оглядываться, словно ища чего-то или кого-то.
А потом зима закончилась. Наступили тёплые весенние дни. Под окном поэта распустились красные тюльпаны. Он срезал несколько цветков и поставил в вазу на своём рабочем столе.
Маленькая Фея радостно захлопала в маленькие ладошки при виде прекрасных незнакомцев. Она подлетела к ним, гладя глянцевые лепестки и пудря нос жёлтой пыльцой, после чего, немного смущаясь, поделилась своей сердечной болью.
- Расскажи ему о своей любви! - предложил один из тюльпанов.
- Но он же меня даже не замечает! - с отчаянием воскликнула Маленькая Фея и грустно опустила голову.
- А ты произнеси волшебные слова, - небрежно заметил другой тюльпан.
- Волшебные слова! Какие? - заволновалась Маленькая Фея. Подумать только: всё это время решение проблемы было - вот, прямо под боком, а она и не догадывалась!
- Ну да! Скажешь: 'Раз, два, три - смотри'! - и всё.
Маленькая Фея рассмеялась от радости. Серебристый её смех разбудил голубых стрекоз и мохнатого шмеля. Они подлетели к открытому настежь окну и с любопытством заглянули внутрь.
- Ах, она ещё краше стала! Смотрите, смотрите! - восклицали в восхищении голубые стрекозы. Тюльпаны тоже радовались вместе со всеми и тяжело подрагивали плотными лепестками.
Вдохновлённая всеобщей поддержкой, Маленькая Фея решила: сегодня или никогда!
Юному поэту писалось в тот вечер, как давно уже не доводилось. Вот и последняя строчка завершена. Он закрыл глаза, потянулся, разминая затекшие суставы и... вздохнул.
Ах, что случилось?! Глубокий вздох поэта отбросил Маленькую Фею, готовую признаться в любви, прочь и... Крсттт! Она исчезла в огне свечи!
Вы же помните, что мамой её была роза. А когда розы умирают, лепестки их высыхают, что делает их очень-очень хрупкими и совершенно неспособными переносить пламя. Бедная Маленькая Фея! Она была так близка к осуществлению своей мечты!
Только история наша на этом не закончена.
Юный поэт услышал странный звук и удивлённо открыл глаза. Что бы это могло быть? Впрочем, какая разница. Он только что закончил своё самое прекрасное стихотворение о любви.
Юноша вышел из дома. Весна была во всём: в щебете хлопотливых птиц, в нежной зелени обвешанных серёжками берёз, а также в блеске юных глаз, замеченных им в толпе. Юноша даже дышать перестал, так хороша была незнакомка. Янтарные её глаза казались удивительно знакомыми, нежная кожа походила своим мягким тоном на чайные розы, цветущие летом в его розарии, а розовые губы в форме нераспустившегося бутона напоминали сновидения прошедшей зимы. Она! Прекрасная незнакомка из его снов!
- Ва... Тебя как зовут?
- Роза, - ответила девушка и улыбнулась. А потом они взялись за руки и пошли вместе вдоль по улице.
Мы забыли рассказать вам об одной очень важной тайне. Большая любовь никогда не проходит бесследно. Тем более любовь феи. Исчезнувшая в пламени свечи, Маленькая Фея на самом деле не погибла. Утеряв волшебное тело, в которое превратился последний лепесток чайной розы, взамен она получила настоящую человеческую любовь! То, о чём мечтала!
Поэт и Роза были счастливы вместе и вскоре поженились. Он писал стихи, а она наблюдала за ним любящими глазами цвета янтаря. Иногда ему снилась сказочная фея, которая выписывала виражи в воздухе, рассыпая вокруг серебристый смех, оседающий на его ресницах блестящей пылью, отчего весь мир казался радостным и нарядным. После таких снов ему писалось особенно легко.
Любымими цветами его жены стали чайные розы. Правда, она не позволяла никому срезать их. 'Им лучше здесь', - немногословно объясняла она, шаловливо дуя в сердечко дамасской розы, откуда вылетал, недовольно жужжа, мохнатый шмель и убирался прочь, сопровождаемый весёлым гомоном голубых стрекоз.
