Стив допил кофе и посмотрел на часы. Пора. Как решил, так и сделает. Через пять минут он будет на месте. Поболтает с охранником, с которым практически сдружился за последние полтора года: каждый вторник приходил Стив встречать Стэйси после работы. Ну и разговорились однажды. У них нашлись общие интересы, несмотря на разницу в возрасте: оба любили бейсбол и болели за 'Нью-Йорк Янкиз', оба голосовали за демократов, оба предпочитали итальянскую еду, у обоих любимой одеждой были джинсы и тенниска. Так вот, он не потребует у Стива пропуска и тот сможет беспрепятственно зайти в нужный ему лифт и подняться на пятьдесят первый этаж. Стэйси удивится, увидев его, ахнет и большие её глаза станут ещё больше. Может, ей даже станет стыдно. Или не станет. Стив нахмурился. После того, что она сделала, какой может быть стыд! Он подойдёт к её столу, не обращая внимания на менеджера, который постоянно ошивается рядом, достанет из кармана листок бумаги и прочтёт написанную вчера речь. Стив понимал, что в такой важный момент каждое слово должно быть веским и ёмким. Поэтому он решил не полагаться на вдохновение и заранее всё продумал, изложил на бумаге, а потом целый вечер репетировал перед зеркалом. Получалось очень даже неплохо. Впечатляюще даже. 'Эх, - подумал Стив. - Может, в артисты нужно было податься? У них женщин - море! Не то, что у нас, художников!' Но нет, отогнал ненужные мысли Стив. Решено - значит, решено. Прочтёт, потом вытащит пистолет и на глазах у Стэйси пустит себе пулю в лоб. Или в висок? Стив достал из кармана брюк беретту, посмотрел по сторонам - кабинка через проход была пуста, никто на него не смотрел - и приставил ко лбу. Потом к виску. Наверно, в висок лучше. Как нажимать на курок, если в лоб?
8:45:00
Вот и Всемирный Торговый Центр.
Солнечные лучи умудрились-таки протиснуться сквозь частокол небоскрёбов даун-тауна и слепят теперь глаза, отражаясь от бронзовой сферы в центре фонтана, вокруг которого сидят люди. Кто-то пьёт кофе, кто-то читает газету. 'А кто-то прощается с жизнью!' - угрюмо подумал Стив и присел на одну из незанятых скамеек.
Он опять вытащил из кармана бумажку и начал перечитывать свою речь: 'Дорогая Стэйси. Три дня назад я собирался стать самым счастливым человеком на этой планете, а стал самым несчастным. Я ждал тебя перед алтарём в церкви, заполненной родственниками и друзьями, стараясь не обращать внимания на священника, исподтишка поглядывающего на часы. А тебя всё не было и не было. И когда я понял, что ты уже не придёшь, раздался телефонный звонок и ты сказала, что передумала. Что у тебя впереди большая карьера и ты не хочешь жертвовать своим будущим, обременяя себя семьёй и всем, что из этого вытекает. Ты разбила моё сердце, а без сердца-как жить? И зачем? Будь счастлива и помни о том, что я любил тебе так, как никто и никогда любить уже не сможет. Прощай, жестокая. Прощай, любимая'.
Земной шар работы немецкого скульптора Фрица Кенига был установлен на площади Всемирного торгового центра в 1971 г. как символ мира на планете, добиться которого можно посредством всемирной торговли.
Слева направо: Южная башня, Мариотт Виста Отель, скульптура 'Сфера', Северная башня с установленной перед ней сценой.
8:46:30
Что-то произошло. Стив не сразу понял, что именно: грохот, скрежет металла, так что заложило уши и правый висок пронзила острая, как бритва, боль, заставившая Стива застонать. Люди вокруг кричали, но содержание их слов не доходило до сознания парня. Они указывали пальцами куда-то вверх и Стив поднял глаза. Верхушка Северного близнеца горела, а само здание вибрировало, будто какой-то чудовищный мастер решил использовать его в качестве камертона для настройки - чего?!
'Вы видели?! Самолёт! На полном ходу! Как же его угораздило?! Несчастный случай - как вы думаете?'
Голоса вокруг Стива вдруг слились в монотонный гул и на мгновение он услышал, как ему показалось, грохот прибоя. Далёкий предок вглядывался в холодную тьму, запутавшуюся в недружелюбных норвежских фьордах, чуя нутром опасность серьёзней, чем разбушевавшаяся стихия. Свист у виска - и стрела вонзается, громко вибрируя, в сосновую мачту, лишь слегка оцарапав кожу. Но страха нет, угроза больше не томит душу ожиданием: она здесь, рядом, в дожде немилосердных стрел, осыпающих корабль из чёрной пустоты; в остриях закалённых клинков, которые ожидают варягов на и без того неприступных скалах. Только вот этого как раз воины и не страшатся. Щиты крепки, как и руки, воздвигшие непробиваемый покров над головами, в то время как самые отчаянные под покровом темноты высаживаются на неприветливую твердыню. Варяжские мечи длиннее и тяжелее. Их хозяева - искусные воители, изучившие науку убийства в совершенстве. Остановить их не может ничто. По-прежнему грохочет прибой, заглушая предсмертные вопли погибших. Утро придёт и скупое северное солнце блекло осветит поле битвы, прольёт последний луч на павших бойцов. Плоские камни прикроют трупы, защищая их от надругательства хищников.
Стив вздрогнул, отряхнув непонятное видение, и автоматически прикрыл голову руками: с неба падали осколки, обломки - дождь, несущий не живительную влагу, а угрозу и, возможно, смерть. В стороне вскрикнула женщина. Стив повернул голову: кровь струилась по рассечённой куском стекла руке.
Охранники забегали вокруг, направляя людей внутрь здания. Стив, следуя непонятному инстинкту, попятился назад, в то время как окружающие его люди заспешили в обратном направлении - в сторону Северной Башни, под спасительный кров просторного фойе, подальше от того, что падало на их головы и могло убить или, по меньшей мере, поранить.
А потом произошло неожиданное. Непредсказуемое. Непредставимое. Нечто, запечатлевшееся в памяти Стива навечно, словно записанное на замедленную съёмку.
Грохот взрыва в фойе Северной башни долетел до его слуха почти одновременно с видением, придумать которое способен только душевнобольной художник или дизайнер адских интерьеров. В глубине фойе, там, где находились лифты, рыгнув сатанинским рыком, возникли гигантские огненные шары, начавшие увеличиваться в размере прямо на глазах, с оглушающим рёвом заполнившие весь этаж и выплеснувшиеся наружу вместе с вонью керосина и гари, осколками стекла, кусками мрамора, какими-то металлическими частями и... объятыми пламенем людьми, преследуемыми плотоядным огнём, пытающимся настигнуть их даже вне здания!
Горячий воздух опалил кожу лица и Стив окончательно пришёл в себя. Ему вдруг стало жарко, сердце заколотилось в груди, словно он только что пробежал стометровку с рекордной скоростью; все чувства обострились, будто нервные окончания обнажились от обжигающей волны и встали в боевую готовность. И вовремя: навстречу Стиву бежала девушка и за ней стелилась огненная мантия. Она, похоже, не осознавала того, что горит, а просто бежала прочь от этого проклятого места, где происходило что-то очень страшное и непонятное. Вдруг она вскрикнула и упала. Стив подскочил к ней, сорвал с себя пиджак и начал колотить по языкам пламени, как это обычно делают в кино. Ему удалось сбить пламя. Затем он опустился на колени рядом с девушкой и попытался повернуть её на спину.
- Не трогай! Нога! Больно! - вскрикнула от боли девушка и схватила его за руку. Рука у неё была маленькая, но очень сильная с удлинёнными коротко остриженными ногтями. 'На пианино играет. Или гитаре', - пронеслась невольная мысль - мать Стива играла на фортепиано и ногти её были всегда аккуратно подстрижены.
При чём здесь мама и фортепиано?! Стив раздражённо дёрнул головой, перевёл глаза на ногу девушки и увидел осколок стекла, воткнувшийся в щиколотку и перерезающий её почти пополам, отчего девушка, видимо, и упала! 'Наверно связка повреждена', - подумал Стив и сказал:
- Погоди, я сейчас вызову Скорую.
Но вызывать никого не пришлось. Спасательные силы города - полиция, медики, пожарники - уже начали прибывать на место ужасной катастрофы.
Покой и умиротворённость, встретившие Стива на площади перед Всемирным Торговым Центром всего несколько минут назад, исчезли, испарились, словно их и не бывало. Казалось, смерть пронеслась над пробуждающимся Манхэттеном, опахнув горячим крылом уютный уголок, до сего момента символизирующий мощь и богатство могущественной державы, прихватив с собой первых невольных жерт и пометив зловещим клеймом множество других, которым ещё предстоит нелёгкая схватка с ней же. Схватка не на жизнь, а на смерть!
'Как на войне', - подумал Стив, обводя глазами картину, подобную которой он если и видел, то только в кино. И то нечасто - Стив не любил фильмов о войне. В жизни и так хватает расстройств! Зачем ещё искусственно создавать проблемы? То ли дело комедии! Только будут ли комедии в его жизни после этого дня? Будет ли вообще завтра после этого дня? И, в конце концов, что происходит: действительно ужасный несчастный случай или вражеская атака? Но ведь тогда это может означать начало третьей мировой войны! О второй мировой войне Стив знал по рассказам деда, который участвовал в операции 'Омаха' в Нормандии в июне 1944 года. Дед неизменно плакал, вспоминая погибших товарищей. Неужели на долю поколения Стива выпадет Третья Мировая Война? На сей раз на земле Америки, а не где-то за океаном?!
'А тебе какая разница, идиот? Ты ж убивать себя собирался в любом случае!' - прокрался в сознание ехидный голос и Стив нахмурился. 'И правда, идиот! Здесь люди гибнут! А я вот, жив и здоров, при руках и ногах! Я же помочь могу!' - и Стив нагнулся к девушке, снимая с неё лоскутки обгоревшей материи. По направлению к ним уже бежали двое людей с носилками.
- Спасибо, - прошептала девушка, повернув голову и улыбнувшись Стиву с признательностью.
- Да не за что, - он аккуратно, чтоб не сделать больно, пожал ей руку, отметив, что девушка, похоже, его возраста или чуть постарше. И глаза у неё голубые, как небо, а также очень добрые. Стив хотел, было, спросить, как её зовут, но не успел, так как его внимание привлёк мужчина, который катался по земле неподалёку, стараясь затушить объявшее его пламя. Стив опять пустил в ход пиджак, подумав, что нужно бы намочить его в воде фонтана. Затем помог мужчине подняться на ноги, передал его в руки бегущих в их сторону медиков и посмотрел по сторонам.
Рядом на носилки укладывали женщину, обгоревшую до неузнаваемости. Единственной деталью, сохранившейся из полностью сгоревшей одежды был замок-молния, который раньше застёгивал спортивную, похоже, куртку, а теперь стал частью её тела, вплавленный в кожу во время огненной атаки. Она была в сознании и пыталась что-то сказать, но слова выходили неразборчивыми из обожжённой гортани. Стив невольно закрыл глаза и отвернулся. Его немного замутило. Он тяжело сглотнул, больше всего боясь, что его стошнит, и открыл глаза, по-детски надеясь, что всё, чему он только что стал свидетелем, было страшным сном. Но тщетно: страшный сон продолжался.
Пожарник поливал из огнетушителя мужчину, лежащего на земле. На носилках несли кого-то, закрытого с головой. Порыв ветра отвернул простыню и открыл полностью обугленную голову. Медик торопливо поправил простыню и Стив заметил на его грязной от пепла и сажи щеке светлую дорожку. Медик, видимо, почувствовал взгляд и посмотрел на Стива с вызовом, на что тот опустил голову. Сердце его билось спокойней, всплеск адреналина прошёл. Взамен пришла головная боль. Ну да, неспроста бритва прошла через правый висок заодно со странным видением! 'Чёрт, именно сегодня!' Мигрень досталась ему в наследство от матери и могла настигнуть в любой момент, поэтому у Стива всегда была при себе упаковка ибупрофена. Он разорвал зубами фольговый пакетик и проглотил две таблетки. В воздухе запахло цветущей акацией. Стив скрипнул зубами. Аура. Только бы не потерять сознание - с ним и такое случалось.
В виске бил прибой, расшибаясь о глазное яблоко и рассыпаясь брызгами невыносимой боли в правом ухе. Сейчас нужно бы спрятаться в тёмной комнате и накрыться с головой одеялом, пока таблетки не начнут действовать. Но не сегодня. Что такое его мигрень по сравнению с ранами и ожогами, полученными ни в чём не повинными людьми, которым довелось оказаться именно в этом месте в этот день по воле случая? По сравнению с тем, что для многих это утро стало последним в их жизни?
Медики не успевали уносить пострадавших к машинам Скорой Помощи: не хватало людей, не хватало носилок. Стив подхватил ручки носилок, заметив, что медик поджидает, кто бы помог ему.
- Спасибо, брат, - коротко бросил тот и они поспешили к машине. А потом побежали назад.
9:03:00
Стив не помнил, сколько ходок сделал он со спасёнными людьми, когда чей-то пронзительный крик покрыл шум на обезображенной взрывом площади:
- Смотрите! Другой самолёт! Не может быть! Смотрите! Смотрите!!
Оглушительный скрежет прорезал воздух и ударил по барабанным перепонкам . Пятнадцать минут назад Стив слышал такой же звук. Затем вибрирующая волна камертона, сотрясающая на сей раз вторую башню. Надеясь, что он неправ, Стив поднял глаза вверх. Но он был прав, прав! Самолёт врезался в Южную башню и верхняя треть здания была объята сейчас клубящимся пламенем, превращающимся у Стива на глазах в чёрный дымовой гриб, очень похожий по форме на ядерный, так же неудержимо увеличивающийся в размере и поднимающийся высоко в небо. Сначала ударная, потом волна жара ударили по глазам. И опять дождь из осколков, обломков. А также... Стив прищурился, защищая глаза от строительного мусора, падающего с неба. Это же...
- А! - он рефлекторно дернул головой, уворачиваясь от - чего?! Когда-то, когда он был маленьким, мама уронила, перекладывая из тележки в багажник машины, только что купленный арбуз и холодные мокрые арбузные капли осыпали Стива с ног до головы. Он тогда плакал, глядя на испорченную новую футболку с Микки-Маусом на груди, а мама смеялась и вытирала его лицо носовым платком, надушенным её любимыми духами.
Но на сей раз это не был арбуз. Что-то тёплое и мягкое ударило по щеке и шее.
Рядом закричала женщина, в ужасе пятясь от чего-то, распластавшегося на бетонном покрытии. Кто-то сунул Стиву салфетку и он автоматически вытер лицо, затем так же бездумно посмотрел на салфетку, которая окрасилась в ярко-красный цвет.
- Вон ещё один прыгает! Смотрите! А вон двое, за руки держатся! Как же так?! Почему?! Где же помощь?!
Тело, лежащее в полуметре от Стива, было похоже на марионетку, которую после окончания представления бросили на пол, не позаботившись о том, чтобы расправить руки-ноги, выпрямить шею: марионетке-то всё равно. Только вот это окровавленное, потерявшее свою форму тело ещё десять секунд назад жило, дышало, ходило. А потом самолёт врезался в здание по чьему-то тёмному умыслу - после атаки на второй небоскрёб в том, что события эти не были случайны, не оставалось никаких сомнений - отрезав, похоже, путь к спасению с этажей, которые находились выше. Что же заставило этих людей выбрасываться наружу, навстречу неминуемой гибели? Отчаяние и страх? Или совсем иначе: дым, заполняющий легкие? Беспощадный огонь, от которого лопаются глаза и пузырится кожа? Плавящий метал жар горящего бензина, ставящий людей перед выбором быть испепелёнными заживо или выпрыгнуть из окна, надеясь, что по меньшей мере они таким образом избавят себя от страданий?
Стив переводил взгляд с мёртвого тела у его ног на горящие макушки близнецов, сжимая виски руками от боли и боясь закрыть глаза, потому что тогда видения из фильмов ужасов наполняли сознание: вращающееся орудие с визгом вонзалось в голову, продолжая вибрировать уже внутри, затем обрушивался шквал стрел и мечей. Фонтан! Стив бросился к нему, ухватился руками за край и опустил голову в холодную воду. Сразу стало легче.
- Эй, парень, ты в порядке? - кто-то тронул его за плечо.
Стив выпрямился и провёл рукой по мокрым волосам. Боль слегка притупилась.
- Да, да, всё в порядке. Мигрень, - и он улыбнулся виновато, словно в такие моменты подобные проблемы были неприличны.
Вдруг сознание обожгла страшная мысль: Стэйси! Она же там, внутри! Её нужно спасать! Он ещё раз поднял глаза на Северную Башню. 'Не ниже девяностого этажа. А Стэйси на пятьдесят первом'.
9:08:40
Тонущее судно нужно покидать. Может, другим это и было непонятно, но сердце Стива, опять удвоившее скорость после очередного вспрыска адреналина, точно знало, что эвакуация - единственная надежда на спасение.
Стив бросился ко входу в Северную башню. Он пробежал сквозь голые рамы когда-то вращающейся, а сейчас сорванной с оси двери и замер, отказываясь верить своим глазам. Да, впрочем, что там верить или не верить. Он же сам видел, как безумствующие огненные шары вырвались из глубин здания, грохоча и сотрясаясь в адском хохоте, пожирая голодной пастью всё, попадающееся им на пути и выплёвывая объедки. Хм, объедки! Людей! Чьих-то отцов, матерей, любимых. Стив вспомнил голубоглазую незнакомку, имени которой он так и не узнал. Ничего, он потом найдёт её. Нужно же проверить как она там!
Но это потом. А пока он стоял, обводя глазами карину разгрома, подобного которому он ещё никогда не видел. Словно ураган пронёсся по когда-то сияющему полированным мрамором и стеклом фойе. Чёрный цвет сажи и копоти сменил приятные глазу пастельные тона. Торчали провода, куски арматуры. Гигантские плиты мрамора, ещё недавно украшавшие стены, обрушились на пол, расколовшись на несчётное количество обломков, торчащих угрожающе вверх, перемешанных с осколками стекла и останками хрустальных люстр. Всё это было покрыто жирной чёрной копотью, слоем серого пепла и водой: спринклеры работали безостановочно, разбуженные недавней огненной атакой.
'Даже если какие-то лифты и не пострадали, использовать их нельзя', - констатировал внутренний голос и Стив посмотрел вокруг, ища аварийный выход. Должны же здесь быть лестницы, в конце концов!
'Это... Что это?!' - Стив неуверенно шагнул в сторону стола, за которым обычно сидел охранник, проверяющий у людей удостоверения, на помощь которого в осуществлении своего, как теперь казалось, глупого плана он и рассчитывал: позволил же тот однажды подняться к Стэйси - значит, и сегодня не будет против. Главное, причину найти посерьёзней. В тот раз Стэйси двадцать пять лет исполнилось и Стив пришёл с огромной корзиной цветов. Вот и сегодня охранник, как всегда, находился на своём рабочем месте. Только покинуть его он уже не сможет никогда. Даже если очень нужно, даже если все лучшие врачи мира соберутся вместе: и стол, и стул, и человек в этом стуле были одинакового чёрного цвета - огненный шар, вырвавшийся из находящегося рядом лифта, мгновенно оплавил мебель, а заодно уж и человека, так и не успевшего подняться из-за стола. Сплавленная воедино чёрная скульптурная группа стала частью нового интерьера, навязанного огненной стихией, прокатившейся по фойе, по телам, по сердцам, по умам людей, оказавшихся там по воле рока.
'Неужели это он? Но ему нельзя умирать! Боже, только не он, пожалуйста, только не он!' Стив и сам не знал, откуда пришла эта мольба: лучше, чем кто бы то не было, он знал, кто сидел за этим столом по вторником. А вот и подтверждение, развевающее последние сомнения и надежды: даже покрытый копотью и слегка оплавленный, слева на груди, рядом с обгоревшей, но сохранившей контуры нашивкой охранника находился легко узнаваемый значок - скрещённая ленточка, бывшая когда-то розовой.
Жену этого охранника диагностировали недавно с раком груди. Её прооперировали и сейчас она получала сеансы еженедельной химотерапии в клинике, куда её отвозил муж. Детей у них не было. Вся родня жила в других штатах. Только он и она, полагающиеся во всём друг на друга. Стив вспомнил, как охранник рассказывал ему о своей жене, показывал её фотографию. И Стив тогда думал, что если Стэйси выйдет за него замуж, он будет любить её не меньше, а может даже и больше. И если что-то ужасное случится с ней, он будет рядом. До последней минуты. Но кто будет рядом с этой женщиной? Кто поможет ей теперь? Кто будет возить на лечение? Кто будет утешать, когда на душе кошки скребут? Или когда кусок не лезет в горло, превратившееся в открытую рану в результате побочных эффектов химотерапии? Или когда сил нет даже руку поднять и расчесать поредевшие волосы? И вообще: работает ли она и будет ли у неё теперь медицинская страховка, чтобы оплатить эти самые сеансы? Да о чём я думаю! - перебил сам себя Стив. Он найдёт её, обязательно найдёт. И поможет ей... потом. Когда всё закончится. Он знал фамилию охранника и то, что тот жил в Бруклине. Фамилия у него была редкая, так что найти по справочнику адрес будет несложно.
Так, аварийный выход, лестница. Похоже, ему сюда. Впрочем, не похоже, а совершенно определённо: дверь была открыта и оттуда шли и шли люди. Они выглядели почти спокойными. Паники и толчеи, как это ни странно, не наблюдалось. Только сможет ли он двигаться против течения?! Лестница была узкой даже для тех, кто уже находился на ней!
И словно отвечая на его мысли, в фойе появились пожарники. Одетые в специальные костюмы, нагруженные топорами, баллонами с кислородом, шлангами и другими тяжёлыми орудиями непонятного назначения, они направлялись именно к той лестнице, которая была нужна юноше. Стив пристроился в хвост пожарной команды и они начали подъём.
Эвкуирующиеся люди отодвигались долой от перил, освобождая дорогу спасателям, благодаря их, каждого в отдельности, и желая удачи. 'Пожарники идут! Дорогу пожарникам!' - кричали они вверх, предупреждая людей на этажах повыше, и те заранее прижимались к бетонной стене, пропуская команду спасателей, что ускоряло их подъём и, соответственно, доставку помощи тем, которые в ней нуждались.
Идти было очень скользко: по ступенькам потоками бежала вода. Видно, где-то прорвало трубы. Бетонный колодец лестницы становился жарче с каждым этажом. Потом появился дым. Стало трудно дышать.
Идущий впереди Стива пожарник остановился. Лицо его было красным и потным. Он тяжело дышал и поминутно проводил по лбу грубой перчаткой, смахивая пот. На вид ему было не меньше пятидесяти лет.
Стив похлопал его по руке:
- Давайте я понесу что-нибудь.
Пожарник посмотрел на Стива немного удивлённо, передал ему баллон с кислородом и они продолжили подъём.
На двадцатом этаже в потоке спускающихся людей Стив заметил мужчину, несущего в руках стеклянный кофейник, заполненный мокрыми бумажными полотенцами. Мужчина встретил его вопросительный взгляд и протянул одно полотенце:
- Возьми и приложи к носу. Помогает.
Дышать действительно стало легче, но ненадолго: дыма становилось всё больше. Какая-то женщина открыла дверь на тридцать третий этаж и тут же захлопнула: похоже дым шёл именно оттуда.
К сороковому этажу дымовая завеса слегка поредела. Стив прудупреждал эвакуирующихся людей о дыме на этажах пониже. Многие мужчины снимали рубашки, рвали на части и делились с окружающими самодельными масками.
Молодая девушка стояла, прижавшись к стене, замедляя движение людей. Похоже, она была в предобморочном состоянии. Её придерживал за плечи пожилой мужчина в дорогом костюме. С этажа повыше вышла женщина с мокрой тряпкой, бывшей, похоже, чьим-то декоративным шарфиком ещё недавно, и приложила самодельный холодный компресс к лицу девушки. Та вздохнула и продолжила спуск, по-прежнему держа руки на стене. Люди помогли ей перебраться к перилам после того, как пожарники поднялись повыше.
Навстречу Стиву двигалась необычная троица: двое мужчин несли женщину. К сиденью, на котором она сидела, с обеих сторон были прикреплены широкие ремни, одетые сейчас на плечи несущих её мужчин. Женщина держалась за эти ремни изуродованными артритом пальцами.
Она встретилась глазами со Стивом и с готовностью пояснила:
- Артрит. С трёх лет. А кресло это у меня с 1993 года, когда в подвале Северной башни была взорвана бомба. Я тогда уже была инвалидом, без коляски - никуда. А какая эвакуация в коляске, если лифты не работают? Вот тогда-то начальство и купило для меня это кресло. Специально на случай эвакуации. Кто мог подумать, что оно действительно когда-нибудь понадобится?! Только что кресло, если бы не они? С шестьдесят девятого этажа несут меня, - и она подняла повлажневшие глаза на своих спасителей. - Совсем незнакомые люди! Я до конца дней бога молить за них буду.
Стив продолжал подъём. Болели ноги, болели лёгкие. Мигрень прошла, и то хорошо. Правда, дыма стало опять больше.
9:50:44
Вот и пятьдесят первый этаж. Может, Стэйси спустилась по другой лестнице? Думать о том, что она могла оказаться в одном из взорвавшихся лифтов, Стив не хотел. Стэйси жива и он пришёл, чтобы спасти её!
Юноша повернул ручку двери. Заперта! Мысль работала быстро: беретта!
- Расступитесь, расступитесь! Там, за запертой дверью находятся люди! Вот пистолет, смотрите - я стреляю в замок! - Стив, видимо, нашёл правильные слова, потому что руки, протянувшиеся, было, к нему, чтобы обезвредить, остановить - опустились. Стив выпустил в замок всю обойму, все семь пуль и попробовал повернуть ручку. Она не поворачивалась. Что теперь? Стив посмотрел на бесполезное оружие и начал колотить рукояткой пистолета по ручке двери, пока та не отвалилась.
Вот и всё. Стив прислонился к стене и закрыл глаза. Всё напрасно. Из-за запертой двери! Кто бы мог подумать?! И вообще, какой идиот додумался запирать аварийные двери?! А, может, там уже никого нет? Не единственная же эта лестница, в конце концов!
Вдруг дверь приоткрылась и на лестничную площадку вышла Стэйси. На лбу её была большая ссадина, она была заметно испуганна, но жива! Жива!
- Стив! Ты?! Что ты тут делаешь? Как... - но тут Стэйси заметила изуродованный пистолет в его руке. - Так это ты стрелял! Какое счастье! А я в архиве была, когда раздался взрыв. Что случилось потом - не помню. Похоже, что-то свалилось с верхней полки и ударило меня по голове. Когда я пришла в себя, никого на этаже не было. Я позвонила маме и узнала от неё, что произошло. Боже мой, какой ужас, Стив, какой ужас! - и Стэйси разрыдалась. Стив обнял её за плечи и прижал к себе.
- Потом я побежала к пожарной лестнице, - продолжала девушка, чуть успокоившись. - Но дверь была заперта! А где находятся остальные лестницы я не знаю! Их здесь ещё две, кроме этой. Я позвонила в полицию, они сказали, чтобы я ожидала помощи - и тут кто-то начал стрелять! А потом пытался открыть дверь. А потом начал лупить по ней чем-то металлическим - и после этого тишина. Вот тут-то я и толкнула дверь - а здесь ты, Стив!
- Стэйси, нам нужно спешить. Потом поговорим, - Стив с усмешкой посмотрел на останки беретты, отбросил пистолет в сторону и влился в поток эвакуирующихся людей.
9:59:04
Они были на сороковом этаже, когда раздался глухой удар, словно что-то огромное взорвалось снаружи. Почти одновременно лестница под их ногами зашаталась и исчез свет. Стив удержался на ногах только благодаря тому, что рука его лежала на перилах.
Кто-то кричал, кто-то стонал - многие люди таки упали и сейчас пытались подняться за ноги, хватаясь за тех, что устояли.
Вдруг кто-то прокричал в темноте, которая, кстати, была уже неполной: люди извлекли из карманов и включили мобильные телефоны:
- Южная Башня рухнула! Нужно поторапливаться!
Стив нашёл в темноте руку Стэйси и потянул девушку вниз.
- Ой, подожди, я так быстро не могу, у меня каблуки!
- К чёртовой матери каблуки! Давай сюда свои туфли. Они тебе внизу понадобятся.
- А что внизу? - дрожащим голосом спросила Стэйси.
- Преисподняя внизу, вот что! - сгоряча рубанул Стив и тут же раскаялся: Стэйси опять начала всхлипывать.
- Ну, стекло битое, другой мусор. Там босиком не находишься! Смотри, не поскользнись. Здесь вода везде. Особенно на нижних этажах.
Как потом выяснилось, они преодолели сорок этажей за полчаса. Тогда же казалось, что время тянулось бесконечно. Дышать становилось труднее с каждым шагом от всё увеличивающейся жары, а также от дыма и пыли, которых становилось всё больше и больше. Кто-то приоткрыл дверь на одном из этажей, пытаясь увидеть, что там происходит, но тут же захлопнул, защищаясь от урагана взвешенных в воздухе пыли, дыма, пепла, ещё чего-то.
- Не открывайте дверей, идиоты! - раздались голоса со всех сторон.
Где-то в районе двадцатого этажа Стэйси взмолилась, задыхаясь и кашляя:
- Стив, я больше не могу. Оставь меня. Я чуть-чуть отдохну и опять пойду.
- Нет-нет-нет! Подожди, я что-то придумал.
Стив оттащил Стэйси в угол лестничной клетки и начал раздеваться.
- Что ты делаешь?!
- Сейчас увидишь, - пробормотал Стив, стягивая через голову майку. Белую когда-то рубашку он уже отдал Стэйси.
- Присядь и намочи в воде, - вода по-прежнему бежала по ступенькам, делая спуск более опасным, но именно она должна была помочь сейчас Стиву и Стэйси.
- Она же грязная!
- Плевать! Влажная ткань фильтрует дым лучше, чем сухая! Намочила? Давай помогу! - и Стив завернул лицо Стэйси в несколько слоёв рубашки, завязав узлом на затылке.
- Дышать можешь?
- Да, - невнятно промычала девушка.
- А теперь давай пошевеливаться.
Последние этажи были самыми трудными. Самодельные маски уже не помогали. Жар стал невыносимым. Экраны мобильных телефонов были не в состоянии справиться с темнотой, к которой добавились взвешенные в воздухе частицы, просочивающиеся сквозь трещины, появившиеся в стенах.
И наконец - о, счастье, о, радость - первый этаж.
- А! - вскрикнула Стэйси, когда Стив дёрнул её прочь от двери. - Ты что?!
- Обуйся, - Стив протянул ей туфли, помог обуться и, обняв за плечи, потянул в сторону выхода.
'И правда преисподняя!' - подумал Стив, обводя глазами картину разрушения, которая значительно отличалась от той, что он наблюдал час с небольшим тому назад. Воздух превратился в плотную взвесь пепла и бетонно-гипсовой пыли, делая дыхание почти невозможным и застилая глаза тусклым маревом. Площадь вокруг бронзового фонтана покрылась кучами строительного мусора, искорёженного металла. На всех поверхностях толстым слоем осел пепел: словно зима пришла и только что выпал снег. Только снег этот почему-то грязный. И никто не пытается слепить из него снежную бабу. Или снежки. Этим же снегом покрыты люди, покидающие опасную зону. Но снег этот не тает от прикосновения к тёплой коже, не стекает по лицу прозрачной, приятной на вкус струйкой. Наоборот, он облепляет кожу плотным слоем, превращая лицо в гипсовую маску, а людей в ожившие статуи. Совсем как во время карнавала! Только сейчас маски эти не созданы на потеху толпы. Навязаны они насильственно несчастным жертвам причудливой затейницей с косой наперевес! Сюжет картины, которую он напишет потом, когда всё закончится.
- Пошли, пошли! - тянула за рукав Стэйси.
- Да, да, извини, под ноги смотри, старайся не споткнуться! - Стив сжал руку Стэйси пониже плеча: если и споткнётся, он её удержит. Скорей отсюда! Подальше от этого места!
10:28:25
То, что произошло в следующий момент, было описано по-разному очевидцами случившегося.
Стэйси:
- Вдруг раздался ужасный грохот, всё вокруг задрожало и что-то толкнуло нас в спину. Мы уже были у фонтана. Удар был таким сильным, что нас отбросило на несколько метров. Я упала. Рука Стива, придерживающая меня всё это время, соскользнула вниз. Я повернулась к нему, чтобы посмотреть, что случилось, и увидела, что он лежит неподвижно лицом вниз и в спине у него торчит толстый металлический прут. А потом я уже ничего не видела, пока нас оттуда не вытащили спасатели. Это, оказывается, Северная Башня рухнула. Мы едва-едва успели выбежать наружу! - и Стэйси разрыдалась.
Медик:
- А люди всё выходят и выходят. Вдруг раздался ужасный взрыв, непонятно где. Все закричали, засуетились, указывая вверх. Я смотрю - а это Северная Башня оползает вниз, складывается, словно карточный домик! И по мере того как она складывается, появляется облако дыма и пыли. Густое такое, словно живое, растущее у нас на глазах вширь и ввысь. Мне даже на мгновение показалось, что это какое-то чудовище выбралось на поверхность из адской бездны и сейчас разевает ненасытную свою пасть, заглатывая всё, что попадается ему на пути. Жуть! Я ещё такого никогда не видел! Вдруг из этого облака-пасти вылетают двое. Девушка и парень. И следом за ними оттуда же летит железный штырь, словно чудовище то адское, боясь, что вот-вот упустит только что проглоченных жертв, запускает в них, как стрелу, этот штырь, пытаясь настигнуть беглецов и вернуть в свои владения. И настигло-таки: штырь тот ударяет парня прямо в спину. И всё, больше ничего не видно. Облако то поглотило и их, и нас. Ничего не видно, дышать невозможно! А я приметил, где те двое приземлились, и как только дым поредел, бросился их раскапывать. Не в одиночку, конечно! Девушку легко нашли: она услышала голоса и начала кричать. С парнем потруднее пришлось. Он без сознания был. Живой, но без сознания. И кровь течёт, не остановить! Мы его прямо с этим штырём в спине в машину и погрузили. Что там с ним дальше было - не знаю.
Бегущий следом мужчина:
- Этого парня я ещё на лестнице приметил. Он видный такой был. Высокий, светлоглазый, с ёжиком отбеленных солнцем волос. Я, следуя его примеру, тоже рубашку снял, намочил и использовал, как маску. Он о девушке своей, видно было, очень беспокоился. Почему я думаю, что она была его девушкой, а не сотрудницей? О сотрудницах так не заботятся. О жёнах - да, о любимых. О детях. Они приотстали, было, на выходе, а потом, уже в фойе, обогнали меня. Он, похоже, обуться ей помогал, потому и приотстали. Хорошая идея: вся поверхность была покрыта раскалёнными острыми кусками чёрт знает чего! Прогуляйся она там босиком - ей бы ноги те потом годами лечить не вылечить! Мы уже снаружи были, когда здание обрушилось. Это я потом узнал, что произошло. А в тот момент раздался взрыв, от которого заложило уши и сразу затем в спину ударила обжигающая волна такой силы, что меня буквально швырнуло прочь от здания. И не только меня. Парня с девушкой тоже. Помню, оглянулся он в этот момент, глаза его вспыхнули, словно смерть увидел, честное слово! Рванул он девушку вперёд, перед собой, и в эту же секунду в его спину вонзился железный прут. Он своей жизнью пожертвовал, чтобы спасти её! Представляете?! А потом ничего не стало. Я буквально заживо был погребён. Правда, сознания не потерял. Начал двигаться, пытаясь выбраться из завала. Счастье, что на лице у меня по-прежнему рубашка была повязана! Я бы там задохнулся иначе! Из завала-то я выбрался, а куда идти - не знаю! Воздух - не воздух! Висит вокруг меня пелена грязно-серого цвета, вытяни руку - собственных пальцев не увидишь! Я тогда решил на голоса идти. Идти! - мужчина хмыкнул. - Ползти!! На каждом шагу спотыкался, падал, поднимался, опять шёл. Раз упал, поднялся, а идти не могу: за ногу меня что-то держит. Присмотрелся - рука! Раз держит - значит хозяин жив! Ну, я начал обломки раздвигать, помог выбраться наружу, - мужчина заплакал. - Не могу больше говорить. Всё опять встаёт перед глазами. Сколько горя, сколько потерянных жизней! Не могу! Будь они прокляты! Не люди они! И не звери! И бога у них нет: не могут верующие в бога люди такое сотворить! Разве что бог их - сам сатана!
Утро пришло и скупое северное солнце блекло осветило поле битвы, проливая прощальный луч на павших бойцов. Плоские камни прикрывали трупы, защищая их от надругательства хищников.
Стив шевельнулся и освободился от тяжести камня. Тело оказалось неожиданно лёгким. Боли не было, только спина ныла где-то справа возле лопатки. Над полем, покрытым телами наскоро погребённых павших воинов, носились Валькирии. Развевались по воздуху длинные плащи и золотые локоны, выбивающиеся из-под блестящих шлемов. Девы протягивали прекрасные сильные руки и принимали в объятия души погибших на поле битвы, чтобы унести героев в Вальхаллу, где Один окажет достойный приём своим новым подданным. Одна из них приблизилась к Стиву. Он почувствовал аромат её дыхания, заметил пульсирующую жилку на нежной шее, потянулся к чувственным губам, обещающим счастье и забвение. Вдруг глаза её потемнели, она резко повернулась, прошелестела: 'Ещё не время', - и исчезла.
Исчезло и поле. Стива окружила темнота и он начал падать. Полёт длился долго. Почему-то не было страшно. Он не боялся разбиться. Зато его разбирало любопытство: что там дальше? Или ниже? Или впереди? Потом полёт неожиданно завершился, темнота расступилась и перед ним открылся белый туннель, по которому он и пошёл. Было светло, но увидеть ничего не удавалось, кроме стен этого бесконечного туннеля, сделанных то ли из ваты, то ли из клочьев густейшего тумана. Вдали показалось что-то тёмное. Он ускорил шаг, даже попытался бежать, но ничего не получилось: тело хоть и было лёгким, но ноги почему-то едва двигались. 'Быстрее!' - подумал он с раздражением и тут же очутился в центре круглой комнаты - или поляны? - перед сидящей, поджав под себя ноги, Лили! Их Лили, погибшей десять лет назад в автомобильной аварии. Отец выжил, а её спасти не удалось. И вот она сидит на полянке, перебирает цветы и смотрит на брата грустными глазами. 'Лили!' - Стив бросается к сестре, пытаясь обнять её, прижать к себе, но руки проходят насквозь. Стив смотрит в ужасе на неё, пытаясь найти объяснение происходящему, безумная догадка всплывает в сознании и... он опять летит в кромешной темноте. Ему не страшно, тем более, что хоть он по-прежнему и не видит ничего, но сейчас до него доносятся звуки. Кто-то кричит, потом всё тело Стива содрогается, как от разряда электрического тока, и полёт продолжается. Голоса вокруг звучат спокойней и Стив засыпает. Он спит тяжело, без сновидений. А пробуждается от того, что кто-то прикасается к его руке. И он открывает глаза.
Октябрь, 2001
Стив открыл глаза и тут же зажмурился от яркого света. После этого, осторожно глядя сквозь смеженные ресницы, он дождался, пока глаза привыкнут, и открыл их опять.
Сидевшая на краю кровати девушка вскрикнула и выбежала из комнаты. Где он? Стив осмотрелся. Похоже, в больнице.
Память быстро возвращалась. Они выбежали из здания, когда раздался оглушающий взрыв. Подсознательно Стив был готов к тому, что Северная башня тоже рухнет, он просто запрещал себе об этом думать. Когда раздался взрыв, он точно знал, что это означает. Продолжая бежать - точнее, лететь, поскольку волна взрыва отшвырнула его и Стэйси прочь от обрушивающегося строения - он оглянулся. Из разинутой пасти свинцово-серого надвигающегося облака вылетела стрела, готовая просвистеть у его виска и вонзиться в корабельную мачту... Нет, не в мачту! В спину любимой! Стив рванул Стэйси к себе. Справа, у самой лопатки, спину пронзила острая боль... А потом было поле битвы, туннель, темнота, Лили и - ничего, пока минуту тому назад его не привела в сознание своим прикосновением эта девушка. Он точно знал, что это не Стэйси. Лицо её, однако, показалось ему знакомым. Кто она?
В комнату вбежала медсестра и следом за ней незнакомка.
- Очнулся! Ну, наконец-то! Мы уже и не надеялись! Три недели в коме! Молодость - это всё-таки великое дело!
Уже потом Стив узнал, что металлический стержень пробил правое лёгкое, проломил несколько рёбер, повредил перикардиум, что привело к тампонаде сердца. Но не сразу, а после того, как уже в больнице вытащили тот стержень. И вот тогда случилась тампонада. Он практически умер! Но его спасли: вскрыли грудную клетку, перикардиум. Освобождённое сердце встрепенулось, но вместо того чтобы забиться, как ему положено, начало фибриллировать. И вот тогда-то электрический разряд восстановил нормальный сердечный ритм. Потом уже прооперировали повреждённое лёгкое, сердце, закрыли грудную клетку. А затем день за днём боролись с инфекцией, которая не хотела покидать искалеченное тело.
Он смотрел на медсестру с девушкой и чувствовал себя бесконечно счастливым. Как, чёрт возьми, это здорово - просто жить! Дышать воздухом, смотреть на всё вокруг, слышать звуки за окном, ощущать прикосновение нежных пальцев. Быть частью этого мира, который так прекрасен, несмотря ни на что!
- Пошевели пальцами на руках, - командовала медсестра, - теперь на ногах. Высуни язык. Зажмурь глаза. Теперь открой и следи за моим пальцем, - и она провела перед его глазами пальцем из стороны в сторону. - Как тебя зовут?
- Стив, - юноша с трудом узнал собственный голос.
- Чудо! Это просто чудо! - воскликнула медсестра и выбежала из палаты. Стив слышал, как она звонит кому-то и рассказывает о нём.
- Ты кто? - спросил Стив незнакомку. - Мне твоё лицо почему-то знакомо, но не могу припомнить, откуда.
Девушка улыбнулась и он вспомнил эту улыбку. Он ещё тогда хотел узнать, как её зовут, но не успел.
Видимо, выражение его глаз изменилось, потому что вместо объяснения девушка спросила:
- Вспомнил?
Стив кивнул головой и протянул руку. Девушка присела на край кровати и взяла его за руку. Прикосновение её было очень родным. Так когда-то, когда он болел, рядом садилась мама и простое прикосновение её руки, казалось, изгоняло все болезни.
- У меня ожоги сильные были, а потом воспаление лёгких началось. Привезли меня как-то на снимок, и пока я ожидала своей очереди, из комнаты вывезли мужчину. И в нём я узнала тебя! Вскоре меня выписали домой, но прежде чем покинуть больницу, я выяснила, в какой палате ты находишься и зашла навестить. С тех пор каждый день прихожу, чтобы дождаться твоего пробуждения и поблагодарить. Ты мой спаситель, - и девушка улыбнулась. Улыбка её была очень милой и доброй.
- Это ты моя спасительница: разбудила меня ото сна. Правда, в сказках обычно всё наоборот: прекрасный принц будит спящую красавицу. И не прикосновением руки, а поцелуем! - девушка смущённо рассмеялась. - Тебя как зовут?
- Брунгильда, - увидев его удивлённый взгляд, она заторопилась с объяснением. - Мой папа всю жизнь изучал германо-скандинавскую мифологию. Хобби у него такое. Одну из двенадцати валькирий звали Брунгильдой. Она известна тем, что вышла замуж за простого смертного, за что бог Один наказал её и лишил бессмертия. Вот так я и стала Брунгильдой. Друзья же называют меня Брунни, просто Брунни.
- Брунни, - повторил за ней Стив. - Я могу пригласить тебя в кино, Брунни?
Девушка рассмеялась. Смех её был звонким и заливистым. Так обычно смеются дети, не знавшие печали и не обременённые никакими заботами.
- Когда? Сегодня? - она перестала смеяться и лицо её стало серьёзным. - Ты выздоравливай давай поскорее. А кино - завтра в кино пойдём, - заметив его непонимающий взгляд, девушка пояснила: - У них здесь наверняка видеомагнитофон найдётся. А нет - свой принесу. И видеокассету - у меня их много. На любой вкус! Ты какие фильмы любишь?
- Комедии! - и Стив улыбнулся. - У тебя есть 'Вам письмо' с Томом Хэнксом?
- Ну конечно! Мой любимый фильм!
- Значит, договорились!
Брунгильда поднялась и подошла к прикроватной тумбочке. Стив заметил, что она прихрамывает, но решил не спрашивать: ходит - и слава богу! Он помнил торчащее из этой ноги стекло. Починили, значит, раз ходит. Ну, а прихрамывает - подумаешь.
- Здесь письмо тебе. И открытка. От какой-то девушки по имени Стэйси, - Брунгильда испытующе посмотрела на Стива, ожидая реакции. Но не дождавшись, продолжила: - Она однажды пришла, когда я здесь была, и начала выспрашивать, кто я такая и откуда тебя знаю. Я ей объяснила. Она плакала всё время, что была здесь. Кто она тебе?
- Мы с ней встречались довольно долго. Но это в прошлом. А ты и я - в настоящем, правильно? И назавтра у нас запланирован поход в кино. Не обманешь, придёшь?
- Не обману, - ответила девушка. Она быстро подошла к Стиву, нагнулась и поцеловала. Быстро так поцеловала, словно лёгкий ветерок пролетел, нежно коснувшись его губ. - А это, чтобы ты опять не заснул навеки, мой прекрасный принц. До завтра!
Стив закрыл глаза и вскоре заснул. Это был хороший, оздоровляющий сон. Молодое тело продолжало борьбу за жизнь, за любовь, за будущее. За будущее, в котором не будет войн, в котором люди не будут убивать других людей, в котором смерть будет приходить в своё время и ничуть не раньше. За будущее, в котором границы разделяющие человечество бесчисленными способами, будут стёрты силой разума и желанием понять друг друга и принять такими, какие мы есть - русские, французы, евреи, христиане, мусульмане, любящие людей противоположного или одного с нами пола, дети, взрослые, престарелые. Все такие разные и, тем не менее, бесконечно похожие. Мы - люди.
Фойе Северной Башни
Послесловие.
Рассказ этот был задуман как простая история о разбитом сердце и о том, как взгляды главного героя на многие вещи изменились в результате событий 11 сентября 2001 года. Но в процессе работы над рассказом я поняла, что не могу обойти стороной детали событий того дня, от которых стынет в жилах кровь. Я смотрела по телевизору хронику событий в день десятой годовщины одиннадцатого сентября и не могла не плакать. А потом читала воспоминания очевидцев - и поняла: события того дня должны стать частью моего рассказа.
Надеюсь, о 'nine-eleven' будет создан художественный фильм и, надеюсь, там будет достаточно сцен, построенных на рассказах очевидцев. Также, как фильмы о второй мировой войне, настоящей, неотретушированной, нужны, чтобы не забыть, не допустить повторения случившегося, также нужна и живая, обнажённая, кровоточащая правда о событиях 9-11. Чтобы никакие долгие рассуждения социологов и политологов не прикрыли главной истины о том дне - произошло массовое убийство, в котором повинны экстремисты, фанатики, радикалы. И от нас во многом зависит, сможет ли человечество предотвратить подобные трагедии в будущем. Сможет ли сказать смерти нет.
![Всемирный Торговый Центр, Нью-Йорк, до 9-11 [с Интернета, смотри адрес]](/img/l/leshinskaja_s_l/skazatsmertinet/aerial-photography-world20trade-center-new-york-city1.jpg)
![Сфера. Скульптура на площади Международного Торгового Центра [с Интернета, смотри адрес]](/img/l/leshinskaja_s_l/skazatsmertinet/wtc_sculpture.jpg)
![Фойе Северной Башни [с Интернета, смотри адрес]](/img/l/leshinskaja_s_l/skazatsmertinet/pb200021.jpg)