Лескова Валентина Александровна : другие произведения.

Мы есть те, кто мы есть

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Договоримся, если ты не веришь В то, что на Землю приходил не раз, Ты после смерти эту мысль проверишь, Тогда и побеседуем, Бог даст!

В. А. Л Е С К О В А

МЫ ЕСТЬ ТЕ, КТО МЫ ЕСТЬ

  

Санкт-Петербург

2006 г.

От автора.

  
   Сколько в мире людей, сколько в мире сознаний,
   Столько разных путей на вершины познаний.
   Но приводит Домой всех вершина своя
   И своею тропой в путь отправилась я.
   Мной не познанный мир для себя открываю.
   За плечами сума чуть заполнена, знаю.
   Прав людей поучать никаких не имею,
   Но пока что молчать не могу, не умею.
   Все, немного узнавшие, у подножья кричат,
   Только мудрость познавшие на вершинах молчат!
   И сама я кричу, но надеяться смею,
   Как к вершине дойду, замолчу, помудрею!
   Немного о названии книги. В первом варианте я назвала её "Мы ЕСМЬ ТЕ, КТО МЫ ЕСМЬ".
   Года три назад прочитала в мудром послании приблизительно следующее: "Если придёт к тебе человек и скажет, что он - твой учитель и позовёт тебя за собой, ответь ему: "Я ЕСМЬ ТОТ, КТО Я ЕСМЬ. А кто Есмь ты?". Истинный Учитель, данный Богом, не обидится и поймёт твою предосторожность. Ложному, посланному невесть кем и невесть откуда, придётся или открыть правду, выявив тьму души своей, или исчезнуть, что и будет его ответом". Каждый ждёт своего учителя. И я, конечно, надеюсь, что он явится мне ещё здесь, в этой жизни. Но пока, увы, иду одна, окружённая вспомогательной литературой, так щедро рассыпанной на полках книжных магазинов. Хорошо ещё, что конец социалистической цензуры не совпал с началом личного маразма! И где-то рядом ходят неизвестные мне единомышленники, мечущиеся в поисках яснопонимания. С ними и поделюсь своими соображениями. А пока:
   Скажи, учитель, сколько можно
   ждать?
   Когда придёшь и позовёшь в дорогу?
   Когда начнёшь меня сопровождать
   В пути к вершинам истины и к Богу?
   И мысль пришедшая печатает ответ:
   "Учитель есть, но ученицы нет!".
   Не созрела. Жаль. Буду пытаться разобраться сама, уже счастливая оттого, что в темноте повседневной текучки где-то вдали появились лучи света. Что там, окно или дверь? Пока не важно. Что может быть радостнее, чем начало осознания своей космичности и появления устремления к познанию себя в её беспредельности?!
   Что-то я отвлеклась. Итак, о названии. Между словами "ЕСМЬ" и "ЕСТЬ", казалось бы, небольшая разница. Всего одна буква. В древнейшей грамоте "Т" обозначает - "твердь, твёрдо" - силовое действие на материальном плане. Буква "М" по этой грамоте несёт другие вибрации. Вспомните, как мы её пишем по прописям: "М" - "мыслите", взаимодействуйте по вертикали, поТворцово: снизу вверх (из тверди в Косм) и сверху вниз (наполняйте космизмом мысли свои); вновь вверх и вниз - взаимодействуйте и по горизонтали: поСотворяемому, повремённо.
   Мы познаём материю, углубившись в неё, силовым усилием своего материального разума пытаясь проложить дорогу на вершину, которую видим или предполагаем узреть. Люди слишком глубоко внедрились в окружающий мир.. Мне кажется, я не имею права пока говорить о нас "ЕСМЬ". Таково моё понимание жизни. Разве наши мысли и поступки несут в себе энергетику буквы "М"? В массе своей, скорее всего, нет. В них вложены энергии "Т" - Тверди. Опираясь на них и пытаясь преодолеть притяжение, мы осмысливаем мир. Давайте помыслим вместе. Надеюсь, когда-нибудь и мы скажем Космосу: "Мы ЕСМЬ!".
   А пока есть то, что есть. И в том числе эта книга, Она похожа на тропинку в густом лесу и я иду по этой, проложенной кем-то тропе, плутающей среди огромных деревьев. На каком дереве взгляд задержался дольше, о том и написано больше. Где-то устроила привал, мимо чего-то прошла, не заметив очевидного. Но путь только начат и в душе оживает радость предвкушения восторга.

Вместо предисловия

   Договоримся, если ты не веришь
   В то, что на Землю приходил не раз,
   Ты после смерти эту мысль проверишь,
   Тогда и побеседуем, Бог даст!
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

Часть 1

К О Р Н И.

  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

Спросила мысленно у Бога:

"Как глубоко можно проникнуть в суть Тебя?"

И чётко отпечатался ответ:

"Насколько глубоко проникает твоя мысль,

настолько глубоко проникаешь и ты".

   Примечание: Оказывается, если встать утречком пораньше, когда все ещё спят; сесть в тишине на любимое место; освободить голову от повседневных утренних забот и, обратившись к Богу, мысленно задать вопрос, заранее подготовленный, сжатый, отшлифованный и даже записанный на бумажке; то в голову на этот вопрос мгновенно придёт четкий ответ, словно на чистом листе кто-то напишет мысль, до которой самой никогда бы не додуматься. Обязательно надо записать, иначе забудется - она же не своя и может ускользнуть туда, откуда пришла. А потом можно сколько угодно рассказывать об этом опыте окружающим. Никто не поверит. Но что мне до этого, если я впервые удачно поговорила с Богом!

Д У Ш А.

   Один мудрец сказал:
   "Нет в мире тайны -
   Есть только сумма знания о ней!"
   И о душе толкуют, не случайно,
   С глубокой древности до наших дней.
   Подход к душе реален и научен.
   Как объясняет "материализм":
   "Нет в места для души! Давно изучен
   Набитый органами организм!"
   Мы говорим, что "на душе
   тревожно",
   "Не лезьте в душу" и "душа болит",
   Но так как этого пощупать
   невозможно -
   Поверить в "нечто" разум не велит!
   В её б е с с м е р т и е
   вообще не верят люди,
   А каждая рождённая душа
   Лежит внутри на чистом звёздном
   блюде,
   Энергией божественной дыша!
   Святое, тонкое, космическое чудо!
   Свой путь земной предвидя наперёд
   И зная, как ей будет в жизни худо,
   Она на Землю вновь и вновь идёт!
  
   И выбирая для вхожденья тело
   На много лет, а может на денёк,
   Душа идёт на Землю делать дело,
   А не влетает так - "на огонёк"!
   Её ведёт Творца Любовь и Воля,
   Урок земной она пройти должна,
   Поэтому безоблачная доля
   Душе для совершенства не нужна!
   Она соблазнов избежать стремиться,
   Узлов судьбы, что вяжет Люцифер,
   Чтоб чистотой своих вибраций
   влиться
   В Симфонию Любви Небесных Сфер!
  
   А тело любит спать и сытно кушать,
   Расслабиться и сексом погрешить,
   Шикарно выглядеть и болтовню
   послушать -
   Нет телу дела до своей души!
   И даже если кто-нибудь "на ушко"
   О жизни вечной хочет рассказать,
   То, в худшем случае, его
   пошлют в "психушку",
   А в лучшем - станут просто избегать.
   Всё это происки физического тела:
   Оно, родившись, знает наперёд,
   Что временно душа в него влетела
   И ей за это спуску не даёт!
   Возьмёт и запросто себе же
   "плюнет в душу",
   Нарушив заповедь, заставит пострадать,
   Да пригрозит: "Молчи! Пропью!
   Разрушу!
   А захочу - чертям могу продать!"
  
   Вот парадокс: желая жить бессмертно,
   Жалея, что срок жизни небольшой,
   Мы издеваемся, причём весьма усердно,
   Над собственной бессмертною душой!
   Идём на поводу у обстоятельств,
   Поставив крест на собственной мечте,
   Сгибаемся под грудой обязательств,
   Тупея в повседневной суете,
   Не слышать зов и погасить стенания -
   Для этого все средства хороши!
   Как часто не находит понимания
   Бесценный опыт собственной души!
   И всё же тело, поздно или рано,
   Своё получит где-нибудь в тиши!
   И, наконец, зализывая раны,
   Услышит трепет или крик души!
   И что-то всколыхнётся в бренном
   теле,
   Почувствовав души своей полёт,
   Оно подумает: "А может в
   самом деле
   Пойди туда, куда душа зовёт?"
   Кричи, душа! Пусть тело ненавидит
   Себя за свой короткий быстрый век!
   Кричи! Откройся! Может быть

у в и д и т

   Своё бессмертье смертный человек!
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   ОСОЗНАВАЯ КОСМОС.

Вступление в поэму.

   Чтя кодексы и следуя приказам
   Живут тела
   . Я в теле - оптимист.
   В нём верю в Жизнь и в Светлый
   Высший Разум,
   Не познанный, как белый
   чистый лист!
   И этот лист заполнить волен
   к а ж д ы й
   Своим понятием пространства
   и планет:
   Колодец - нарисует полный жажды,
   Пустыню - у кого той жажды нет.
   Один напишет дроби, логарифмы
   Другой использует его как
   нотный лист,
   На третий лист рекой польются
   рифмы,
   А у четвёртого он будет бел и чист.
  
   Правдиво представление иль лживо,
   Но, заполняя чистые листы,
   Пишу, как думаю:
   "В Бескрайности всё живо!
   Нет во Вселенной мёртвой пустоты!"
   Ж и в о е лишь ж и в о е порождает -
   Ритм жизни утверждает ритм сердец.
   Тысячелетия Земля нас убеждает,
   Что из живого жизнь творит Творец!
   Живой материей: молекулы, нейтрино,
   Свет, звуки, мысль, энергии поток,
   Пространства бесконечная витрина
   Забита без пустот под потолок.
   Не в кучу свалено: разумно,
   мудро, просто,
   Логично, виртуозно, по местам,
   Согласно созревания и роста,
   По качеству вибраций, по цветам,
   По сложности и тонкости состава,
   По измерениям в пространстве,
   частоте,
   По выполнению Вселенского Устава
   И по достигнутой духовной чистоте!
   Материя течёт переливаясь
   Из формы в форму.....
   В е ч н о с т и поток
   Несётся в Б е с к о н е ч н о с т ь
   изливаясь
   И, как река, имеет свой И с т о к..
   Живой Источник! Мать, Отец,
   Учитель,
   Художник, Композитор и Творец,
   Держатель Истины, Судья и
   Утешитель,
   Философ, Математик и Мудрец,
   Гроссмейстер Космоса непобедимый,
   На Вечность просчитавший все ходы,
   Необъяснимый и Непостижимый,
   Всё это ОН - Исток Живой Воды!
   И мыслью для НЕГО почти
   мгновенной
   Бескрайности развитие дано!
   Возможно План Работы всей
   Вселенной
   И нам когда-нибудь увидеть
   суждено!
  
   Вот так я думаю. Вы можете оспорить.
   "Всё вымысел!" - воскликнет пессимист.
   Но я и не хочу об э т о м спорить -
   У всех есть п р а в о исписать
   с в о й л и с т!
   1
  
   "Там что-то есть!" - мне мама
   говорила,
   Подняв глаза к глубоким небесам.
   И с детства веру в чудо подарила -
   Ребёнок верит разным чудесам!
   Мерцало небо, заглянуть тянуло
   Туда, где растекался Млечный Путь.
   "Там что-то есть!" - не раз
   в уме мелькнуло, -
   "Но если даже нет, то всё же будь!".
  
   Всегда есть выбор: верить и
   не верить,
   В долине жить или достичь вершин,
   Земным аршином эту жизнь отмерить
   Или найти космический аршин.
   Мы - часть галактики.
   Мы - часть души Вселенной.
   У нас единый с этим миром век!
   Здесь каждый наделён душой
   нетленной:
   Звезда и камень, зверь и человек.
   Дан равный шанс: созрев,
   подняться выше -
   Зверь - к человеку, человек -
   к звезде.
   Пространство развивается и дышит,
   И зёрна прорастают в борозде!
   Земля - парник, покрытый
   атмосферой,
   Где зреют зёрна для великих дел,
   Но даже здесь, под голубою сферой,
   У всех есть право выбрать свой удел!
   2
  
   Создателя, стоящего в Начале
   Всех до единой жизненных дорог,
   По разному народы величали:
   Вселенский Разум, Брама, Логос, Бог.
  
   Суть неизменна. Имя - символ веры
   Материального земного бытия.
   И соблюдая стиль, стиха размеры,
   Творца по разному здесь называю я.
  
   ЕГО энергия сокрыта от познания,
   Но, выполняя Космоса Закон,
   Живём мы в ритме Вечного Дыхания,
   Где Выдох - жизнь, а Вдох -
   глубокий сон.
  
   Вдох. Внутрь. Спираль энергий
   в точку
   Свернулась и последний поворот
   Втянул галактики, как жёлтые
   листочки,
   В тугой космический водоворот.
   Всё замерло. Б Е З В Р Е М Е Н Ь Е .
   Б Е С К Р А Й Н О С Т Ь.
   Б Е З М О Л В Н О р а с п р о с т ё р т а
   П У С Т О Т А.
   Б Е З Д О Н Н О Б Е С К О Н Е Ч Н А
   Н Е Р Е А Л Ь Н О С Т Ь.
   Страница жизни стёрта и чиста.
  
   Сон Космоса. Сон Логоса.
   Вдох Брамы.
   Закончив созиданья трудный путь
   И завершив космические драмы
   Творец Единый должен отдохнуть.
  
   Лет миллиарды множатся в э о н ы -
   У Бога свой для вечности отсчёт,
   Э о н ы умножая в миллионы
   Спокойно сон космический течёт.
   Что снится Логосу? Былое
   пробуждение?
   Лучей межгалактическая вязь?
   Галактик взлёты и планет падение?
   Энергий тонкая взаимосвязь?
  
   Знать не дано!
   Но мы же это з н а л и,
   Когда при Выдохе, рассветною порой
   Крупицей Целого в пространство
   улетали
   Бессмертною Божественной Искрой!
   Да, каждый атом и частица пыли
   Осознавали Сотворенья смысл,
   Но, разлетаясь, в суете забыли
   Великую Божественную Мысль!
   Да, Мыслью созданы, мы - м ы с л ь
   в Руках Творения!
   Погасшая, дай Бог, не навсегда,
   Забывшая своё Предназначение!
   Мысль, в спячке проводящая Года!
   Уснув, забыли ч е м нас одарили!
   Лишь вспоминаем сквозь густую
   тьму,
   Что боги человека сотворили
   По образу, подобью своему!
   А если это так и не иначе,
   То опыт снов у нас, увы, большой:
   Мы спим спокойно, если день удачен,
   А неудачен - маемся душой.
   Земная жизнь для Вечности -
   мгновение,
   Но помня о бессмертии души,
   Ответственность несём за сновидение
   Творца в Его Комической тиши.
  
   Всевышний мудр! Кошмаров не
   допустит
   В наполненном гармониями сне!
   Работу Дня "на тормозах" не спустит
   И должное воздаст тебе и мне!
   Что принесём с собой, когда
   вернёмся,
   Э о н а м и пересчитав лета,
   Когда в Единое с Единственным
   сольёмся?
   Что это будет: сон иль маета?
   Что отдадим? Поток вибраций
   злобных?
   Набитый страстью низменной
   кошмар?
   Уничтожение себе подобных?
   "Святую" месть?
   Застойный перегар?
  
  
   Конечно нет! Мешающий движению
   Творца в лучах Добра и Красоты,
   Бесспорно подлежит уничтожению
   По Высшему Закону Чистоты!
   А он един для звёзд и человека,
   И фраза: "Мир спасает красота!" -
   Не вымысел людей земного века,
   А из Законов Космоса взята!
   Творец не бесконечно всё прощает:
   Ждёт терпеливо, но придёт момент
   И он без сожаленья прекращает
   С отдельной сущностью эксперимент.
   Кто эта сущность: человек, планета?
   Закон един для всех, кто виноват!
   И тьма даёт в эксперименте света
   Пусть отрицательный, но всё же
   результат!
  
  
   3
  
   В рай или в ад? А что это такое?
   Волшебный сад? Кипящая смола?
   В одном живут в безоблачном покое,
   В другом вершатся страшные дела?
  
   Не так уж обустроено всё просто!
   Земная жизнь свои спирали вьёт,
   Но путь от колыбели до погоста -
   Кратчайший миг, каким душа живёт!
   Она уже познала твёрдость камня
   И плодородной почвою была,
   По галактическому времени недавно
   В среде животных опыт набрала.
   В иной галактике и на иной планете,
   Иною атмосферою дыша,
   В иных обличиях, во тьме и свете
   Вбирала опыт и росла душа.
   Она в себе сама творца творила:
   Мир познавая, чтобы созидать,
   Кипела магмой, птицею парила -
   Вбирая то, что предстоит отдать.
   И вот она внедрилась в человека
   По замыслу Всесильного Отца,
   Отмерив путь от "каменного" века
   До полного подобия Творца.
  
   В нас вложен труд не одного созвездия,
   Мы, дети Космоса, эоны лет растём,
   Но это не укроет от возмездия,
   Когда пойдём неправильным путём!
   Мы учимся сейчас на
   "этом свете"
   И очутившись каждый раз на "том",
   Читаем в целом путь свой
   по планете:
   Что было, есть и что придёт потом.
   И ад не где-то там, в земных
   глубинах -
   Он в душах, впавших от прозренья
   в транс,
   Узнавших там, в "божественных
   долинах",
   Что эта жизнь была - последний
   шанс!
   Последний шанс в обличье человека!
   Последний в бесконечной череде!
   Всё кончено! Как нравственный
   калека
   Ты больше не появишься н и г д е !
   Твоя душа кричит, от страха рвётся,
   Но вынесен бесстрастный приговор!
   Она не справилась! В ней сил
   не остаётся,
   Чтоб смыть с себя содеянный позор!
   Ты с ней вернёшься в камень, чтоб
   осмыслить
   Мог бесконечно молча, не спеша,
   Что право действовать и быстро
   мыслить
   Имеет только ч и с т а я душа!
  
   "Кто не успел - тот опоздал!" -
   банальность?
   Отнюдь не так! Естественный отбор!
   Космическая мудрая реальность
   Выносит свой бесстрастный
   приговор!
   И если опыт пройденных эонов
   Твоей душой отброшен и забыт, -
   Незнание Космических Законов
   От наказанья не освободит!
  
   Но время есть! Опомнившись,
   раскаясь,
   Сменить тропу, какой вслепую шёл!
   Ещё галактики несутся разбегаясь,
   А это значит - Полдень не пришёл!
   Ещё есть выбор: огненной струною
   В Симфонии Небесной зазвучать,
   Иль бесконечно к каменному строю
   Страдающую душу возвращать!
   Есть время, есть! Творец
   великодушен!
   Он много дал и многое даёт!
   Наш мир пока на части не разрушен
   И это силу душам придаёт!
  
   Мы живы, значит есть ещё надежда,
   Что самость тела победит душа
   И, скинув наши грубые одежды,
   Покажет нам как Вечность хороша!
   Услышим мы Симфонию Свободы,
   Увидим радугу небесных сфер!
   И будут Матери Земли народы
   Не прихожанами различных вер,
   А новым поколением планеты,
   Прошедшим очищенья трудный путь!
   Межгалактические звёздные рассветы
   Увидим мы с тобой когда-нибудь!
   Подвластны будут нам энергий
   струны!
   Научимся галактики творить!
   Нам говорят об этом Веды, Руны
   И скоро боги будут говорить!
  
   Рай - вспомнив о своём
   предназначении,
   Земные трудности оставив позади,
   Постигнув в с ё в духовном обучении,
   Понять, что Жизнь и Вечность -
   впереди!
  
  
   Есть выбор: верить в это и не верить.
   Добро иль зло? Густая тьма иль свет?
   Эоны жизни взлётами измерить,
   Или бесплодной почвою планет?
   Мы созданы Творцом для созидания
   И нам дано исполнить Высший План.
   От нас зависит хватит ли сознания
   Преодолеть Космический Монблан!
  
   4
  
   День равен Ночи, а Закат - Рассвету.
   И Полдень Брамы - середина Дня.
   Весна и Осень, как Зима и Лето
   Идут в пространстве строгий
   ритм храня.
   Весь летний День пространство
   жизнью веет.
   А Ночью - Мрак и тишина Зимы.
   Сегодня - День. Планета наша зреет
   И в ритме этом созреваем мы.
  
   Творец един единого Начала!
   Религиям и верам нет числа.
   "Я ЕСМЬ!" - в любом рождении
   звучало.
   "ОН ЕСМЬ!" - для нас религия несла.
   "Есть Высший Разум!" - множество
   пророков
   Твердили на доступном языке,
   Но человечество не слушало уроков,
   Остановив глаза на потолке.
   Любой пророк, кого послал
   Всевышний,
   Нёс для народа Знание Одно.
   Но Ц е л о г о понять, увы, не вышло -
   Народы не усвоили З е р н о!
   Тогда зерно на части раздробили
   И дали каждому понятных им богов,
   И люди часть от Целого любили,
   А мир заполнили религии врагов.
   Но скоро по крупицам соберётся
   Великое Единое Зерно!
   Росток взойдёт и истина прольётся:
   Откуда мы и сколько нам дано!
   Поблекнут все трагедии и драмы,
   Зов честолюбия и власти суета,
   Перед Космической Великой
   Панорамой,
   Где правит Разум, Мудрость,
   Красота!
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   МЫ ТАК ПОХОЖИ!
   Никто уже не спорит о том, что космические тела, в том числе и наша планета, зарождаются благодаря соединению двух вихрей (турбулентов). Один из них направлен внутрь, другой - вовне. Два турбулента: интровертный (женское начало) и экстравертный (мужское начало), соединяясь, рождают новое общее - планету. Вот оно - первое проявление "образа и подобия" - наше физическое тело рождается (по крайней мере, в настоящее время) благодаря соединению мужского и женского начала.
   Проведём параллель между существующим на сегодняшний день телом планеты и человеческим телом.

Земля

Человек

   Магнитное и энергетическое поле планеты.
   Аура, окружающая человека. Биополе, созданное его излучением.
   Атмосфера планеты с её испарениями, содержанием газов, дыханием вулканов и болот, и т.п.
   Биологическая оболочка, созданная дыханием, испарениями потовых, сальных и других внешних желёз.
   Растительность планеты
   Растительность на теле человека.
   Плодородный слой, питающий эту растительность.
   Кожа, питающая волосяной покров.
   Вода (около 71% поверхности).
   Вода (около 65-70 % веса тела).
   Литосфера - "твёрдая земля", включающая земную кору и часть верхнего слоя мантии, совокупность твёрдых земных образований, поддерживающих форму и дающих опору.
   Скелет - совокупность твёрдых образований, дающих телу опору, защищающих его от различных механических повреждений и придающих телу форму.
  
   Литосферные плиты, окружённые сейсмически активными зонами разломов, делают остов планеты относительно подвижным. Остов человека - костная ткань, соединённая хрящами и связками, держит "форму" и так же сообщает этой форме относительную подвижность.
   Жизнь планеты и человека невозможны без энергетических затрат. Вспомним биологию и физиологию: круговорот веществ в природе и обмен веществ в организме человека неотделимы от превращения энергии.
   Энергетические источники:

Земля

Человек

   Круговорот веществ в природе и превращение энергии.
   Обмен веществ в организме и превращение энергии.
  
   Количественно преобладающим результатом энергетических процессов, происходящих как в организме человека, так и в организме планеты, является образование тепла. Современная физиология широко использует данные энергетики, теоретические основы термодинамики и её методы исследования для изучения биологических процессов, происходящих в организме. Как на Земле, так и в любом земном организме материя и энергия не создаются из ничего и не исчезают в никуда - происходит лишь их изменение, поглощение и выделение.
   Многое говорит за то, что тела наши создавались одновременно.
   В организмах планеты и человека выработались приспособления, противодействующие многим отрицательным влияниям. Они обеспечивают относительно постоянные условия существования, имеющие важнейшее значение для жизнедеятельности. Примером может служить дренажная система. Все ручьи и реки вливаются в океан. Ток лимфы направлен к сердцу. И та, и другая система в нормальных условиях не течёт вспять.
   Дренажные системы планеты и человека достаточно похожи:

Земля

Человек

   Водные бассейны: родники, ручьи, реки:- дренажная система планеты, удаляющая избыток воды.
   Лимфатические капилляры, сосуды, протоки - дренажная система организма, удаляющая избыток жидкости.
   Озёра и моря - биологические фильтры, осаждающие на своём дне инородные тела и суспензии, предохраняющие океаны от загрязнения.
   Лимфатические узлы - биологические фильтры, предохраняющие от попадания в кровоток чужеродных частиц, например, бактерий или пылинок.
   Реакции планеты на внешние раздражители сходны с биологическими реакциями человека на те же раздражители:

Земля

Человек

   Высокие температуры вызывают термический ожег растительности и почвы, глубина поражения которых зависит от величины температуры и длительности воздействия.
   Высокие температуры вызывают термический ожёг кожи и тканей, глубина поражения которых зависит от величины температуры и длительности воздействия.
   Химические раздражители отрицательно влияют на круговорот в-в, загрязняя почву, вызывая мутации растит. и животного мира.
   Химические раздражители отрицательно влияют на основной обмен, зашлаковывают организм и вызывают мутации клеток.
   Физический удар (падение метеорита, взрыв и т.п.) оставляет на планете рану, глубина и конфигурация которой зависит от силы и направления удара.
   Физический удар оставляет на теле рану, глубина и конфигурация которой зависит от предмета, нанёсшего рану, направления и силы удара.
   Железы внутренней секреции располагаются на семи уровнях тела человека. Загадочная цифра "семь" передаётся из уст в уста из поколения в поколение, кочуя из мифов в сказки, из былин в притчи и поговорки: "У семи нянек дитя без глазу", "Семь пядей во лбу" и т.д.
   Не является ли эта загадочная цифра постоянным напоминанием нам о чём-то очень существенном и важном? Как и цифра восемь - символ бесконечности? Попробуем поискать и в этом сходство.

Земля

Человек

Семь континентов:

   Азия, Европа, Северная Америка, Африка, Южная Америка, Австралия, Антарктида.
   Семь энергетических центров, соответствующих на физическом плане семи железам внутренней секреции: эпифиз, гипофиз, щитовидная (околощитовидные), вилочковая, поджелудочная, надпочечники, гонады.
   Четыре континента: Азия, Европа, Северная Америка, Африка (большая её часть) - расположены выше экватора.
   Четыре железы: эпифиз, гипофиз, щитовидная (околощитовидные), вилочковая железы - выше диафрагмы;
   Австралия, Южная Америка (большая часть), Антарктида - расположены ниже экватора.
   Поджелудочная железа, надпочечники и гонады - расположены ниже диафрагмы.
   Скрытый временем неизвестный континент - Атлантида, рудименты которого предполагаются в некоторых островах и частях континентов.
   Рудимент - копчиковая железа, назначение которой неизвестно, наличие которой предполагается и даже признаётся учёными.

Возможно, и судьбы наши схожи.

   ПРЕДТЕЧИ.
  
   Предкам, давшим жизнь
   человечеству, посвящается.
  
   Предтечи, кто вы? Сколько катастроф
   Сметали, унося с лица планеты,
   Следы людей или следы богов,
   Встречавших на Земле свои
   рассветы?
   Археология останков не нашла.
   Возможно, на огне вас хоронили.
   Или иною смерть предтеч была?
   Иль вы не зная смерти вечно жили?
   Пришли на Землю раз и навсегда,
   Чтобы набравшись опыта земного
   Созреть душой за многое года
   И улететь, не возвращаясь снова?
   Как колыбель божественной души
   Земля в пространстве вас века качала,
   В блаженной, тёплой, ласковой тиши
   Космическим наукам обучала?
   И телепатия вам заменяла речь,
   Связав, как нить, с Полями
   Высших Знаний,
   Где обучали молодых предтеч
   Владеть энергией клокочущих
   желаний?
   Познав все тайны магии земной
   И научившись действовать свободно
   В пространстве между Солнцем
   и Луной,
   Могли вы улететь куда угодно?
   Не опьянил ли вас бесценный Дар?
   Им пользовались, споры разрешая?
   Не наносился ль мысленно удар,
   Неся болезнь и жизни разрушая?
   Что победило: Зло или Добро?
   Кого возвысило? Кого навек
   сгубило?
   Одни взлетели, на других тавро
   Законом Кармы выжженное было?
   И не потомок ли предтечи человек,
   Того, кто Дар использовал
   беспечно?
   Не потому ль наш укорочен век,
   Чтоб мы задумались о жизни вечной?
  
   Земля свои сменяет полюса,
   Прокручивая твердь на смазке
   магмы,
   А катастроф глобальных полоса
   Цивилизации отсчитывает как бы.
   Мнёт континент бульдозер ледника:
   Где были тропики - теперь
   метут метели
   И то, что возводилось на века -
   Лежит веками в ледяной постели.
   Как сообщить потомкам о себе?
   Всё рушится и твердь на части рвётся!
   Живыми в этот яростной борьбе
   Лишь маленькая группа остаётся.
   Взлететь, увы, им было не дано -
   Земная страсть лишила их Свободы,
   Но в Тонкий мир открытое Окно
   Дарило силы Матери Природы
   Их мысль, как масло, резала гранит
   Переносила, шлифовала блоки...
   Следы предтеч Земля ещё хранит
   И для открытий наступили сроки.
   Для нас, увы, захлопнуто окно,
   Чтоб мы не повторили их ошибок,
   А распахнуть его тому дано,
   Чей разум светел, чист, силён
   и гибок!
  
   Эпоха Льва - последний век предтеч,
   Немногих избежавших катастрофы.
   Но не они ли дали людям речь?
   И не они ль диктуют эти строфы?
   Сфинкс смотрит прямо на
   созвездье Льва,
   Где Солнце раньше над Землёй

всходило,

   А человеческая голова -
   Портрет предтеч!
   Послание застыло
   В песках пустыни камнем
   безымянным!
   Жаль, что сегодня большинству
   людей
   Не кажутся на Сфинксе чем-то
   странным
   Следы тысячелетние дождей!
   Кто говорит: "Всё бренно в мире
   бренном!
   Давно висит над ним Домоклов
   меч!" -
   Тот в Сфинксе - завещании
   нетленном -
   Не прочитает мудрых строк предтеч!
   Мы склонны многое приписывать
   ацтекам,
   Хвалить шумер и древних египтян,
   Искать родство с австрвло...хм!...
   питеком
   И называть предтечей о б е з ь я н!
   Нас в очевидное веками тычут носом,
   Сбивая дурь и въевшуюся спесь,
   И ставя каждый раз перед вопросом:
   "Кто это сделал?" или "Кто был
   з д е с ь?".
   Нас восхищают храмы Чичен-Ицы,
   А Стоунхенджа каждый мегалит
   Штрихом вращения небесной
   колесницы
   На языке гигантов говорит!
  
   "Мы были здесь!" - три пирамиды
   в Гизе
   Кричат оглохшим нам через века!
   Сей штамп предтеч на планетарной
   визе
   Ужель раба поставила рука?!
   Ни росписей, ни мумий фараонов -
   Стоят логичны, мощны и просты,
   Но множество физических законов
   Хранят в себе, как Вечности листы!
   В них зашифрованы объёмы Высших
   Знаний.
   До времени нам неизвестен код:
   Его крупицами, дозрев до пониманий,
   Расшифровать пытается народ.
  
   "Мы были здесь!" - твердят
   рисунки Наска!
   Мы их открыли, испытав полёт.
   Они действительность, не вымысел,
   не сказка,
   Но чтоб их видеть - нужен самолёт!
   Кто сделал их? Зачем? Кому послание?
   Кто рассчитал, что здесь они - навек?
   Кто знал тысячелетия заранее,
   Что их увидит сверху человек?
   Песок пустыни засыпает реки,
   Ветрами выдувает скалы в прах,
   Но сантиметры почвы сняв навеки,
   Знал кто-то о плато и о ветрах!
  
   Кто поднял в горы Мачу-Пикчу
   блоки?
   Там пропастями доступ перекрыт!
   Кто подогнал и за какие сроки
   Один к другому каждый монолит?
   Громадины искусными руками
   До миллиметров сомкнуты в "пакет"!
   А там где горы служат маяками -
   Вершины срезаны! Площадки для
   ракет?
   Следы предтеч! Они на континентах
   Оставлены, как мощный пьедестал!
   Но нет на пьедесталах монументов...
   Кто здесь стоял? Откуда помощь
   ждал?
  
   "Мы были здесь!" - весомо
   утверждает
   Великая Китайская Стена.
   Нас объяснение совсем не убеждает
   В том, для чего в горах стоит она.
   Гряда вершин "подушкой" под
   Стеной.
   Пять тысяч километров чуда света!
   И нет теории приличной ни одной
   Как утрамбована и чем подушка эта!
   Цепь пирамид на шее у планеты.
   Стена - замок в цепочке пирамид.
   Какие знания, загадки и секреты
   Такое украшение хранит?
   Не эта ли "цепочка" до поры
   Удерживает Землю от "скольжения",
   Снимает напряжение коры,
   Нас охраняя от уничтожения?!
   "Стена" и "пирамида" - женский род.
   "Год" и "эпоха" - разница большая.
   Когда-то "женщин" пощадил народ,
   Им возраст на эпохи уменьшая!
  
   "Мы были здесь!" - из прошлого
   послания
   Талмуд, Коран и Библия хранят.
   Какая мудрость - заключить познания
   В труды, которые с потомком
   говорят!
   Какое тонкое сокрытие познаний
   От не созревших к пониманью душ!
   Прочтёт мудрец - и наберётся знаний,
   Прочтёт невежа - и воскликнет:
   "Чушь!".
   А сколько информации, но в коде,
   В былины, сказки, мифы введено!
   Из века в век они живут в народе,
   Хранясь и обучая заодно!
   История предтеч передаётся
   Из уст в уста напевом и стихом,
   В сознании навеки остаётся,
   Поведанная сказки языком.
  
   Нам далеко до тех цивилизаций,
   Так мудро заявивших о себе!
   Мы, люди разных стран и разных
   наций,
   Печёмся каждый о своей судьбе!
   В рассвет "Великого космического
   века"
   В трактовке Вечности у нас
   большой изъян!
   Что можно ожидать от человека,
   Считающего предком обезьян!
  
   Не дай нам Бог, чтоб полюса
   "поплыли"!
   Кто сможет нам помочь, предостеречь?
   Кто знак оставит:
   "Здесь мы тоже были!"?
   Одна надежда - в нас д у ш а предтеч!
   Если мы и дальше будем искать переходное звено
   от обезьяны к человеку, Вселенная вынуждена будет
   воскликнуть: "Не обижайте обезьян!".

Шаман-гора.

   Шаман-гора не лежала в цепи старого горного кряжа. Издали, со стороны Амура, она действительно смотрелась с этим кряжем как единое целое. Но на самом деле дугою отделяла её от хребта лесистая долина, будто ушла через неё гора, забрав для компании часть сопок пониже, заросших густым лесом и заваленных кое-где по склонам непроходимым буреломом. Согласно карте местности, она с окружающими сопками входила в единую горную цепь, но испокон веку люди считали: Шаман-гора - сама по себе, а кряж - сам по себе. На кряж-то никто и не хаживал - не дотопаешь! По долине обосновалась тайга, перемешанная с горельником да марями. Наломаешься идучи! А сюда забегали: то мужики поохотится, то грибники да ягодники за запасами, то туристы сверху самой горы на окрестности посмотреть. Полсотни километров - не расстояние для этих мест.
   Сверху смотрится Шаман-гора подковой, чашей открытой к Амуру. А на подкове обосновались три вершины. Центральная, на две трети от подножья покрытая густым лесом, царицей возвышается над округой. В народе её отдельно называют Шаманихой. Выше этой вершины на сотню километров в округе гор нет! От Шаманихи полукружьем отходят два узких хребта, спины которых изгибаются плавной дугой, образуя ту самую подкову, и заканчиваются вершинками пониже. Одна из них, Мохнатая, поросла лесом доверху. А вторая, на другом конце подковы, Дуля, обличием своим очень смахивает на саму Шаманиху: макушка округлая, голая, камнем мелким посыпана, чуть пониже валуны покрупнее, ровненько венчиком навалены, за валунами со склонов в глубины распадков уходит стеной лес.
   По какой-то таинственной причине ни с Мохнатой, ни с Дули Шаманихи не видать. С одной-то понятно - из-за деревьев. Бывает, идёт кто на Шаманиху, заблудит, выйдет, промахнувшись, на Мохнатую, влезет на дерево повыше и увидит Дулю. Подумает: "Ага, вот она, Шаманиха!" да туда. Вниз да вверх километров пять намотает. Дойдёт, а это вовсе и не она! Дуля она и есть дуля! Её и получит вместо Шаманихи! Но уж отсюда-то, с Дули этой, как Шаманиху не увидать? Никакое ж дерево не мешает - голая макушка-то! Ан нет! Отсюда Дуля во все стороны ровненькими склонами в распадки катится, кругом неё сопки лесистые, а главной горы как не бывало! За полсотни километров Шаманиха отовсюду видится, а тут её и след простыл! Так ни с одного кончика подковы центральной вершины и не разглядишь! Такой фокус у Шаман-горы.
   Про места эти разные слухи бродят. Мол, давным-давно жили здесь гиганты, толи атланты, толи ещё древнее, и духи их до сих пор обитают внутри Шаман-горы. Дверь там, что ли, в другой мир открыта. Вроде выходят они наружу ночами звёздами полюбоваться, а может, и по какому другому делу, людям неведомому. Да выдумывает, наверное, народ. Ребятишек пугает, чтоб одни на гору не бегали - леший лютует. Гиганты! Кто ж этих гигантов видел? И откуда им в нашей глуши взяться? Есть, конечно, малохольные - верят. К примеру, старик учитель из лесхоза. Этот всю жизнь следы ищет, пишет куда-то бумаги, доказывает чего-то. Но этому хоть положено искать - историк как-никак. А другие местные по Шаман-горе чего рыскают? В поисках каких-то там остатков Атлантиды? Где Атлантида, а где мы! Всяк по своему с ума сходит!
   Поговаривают, что раньше, ещё задолго до революции, шаманы из разных мест, даже очень далёких, сходились к подножью Шаманихи раз в несколько лет, в бубны свои били, камлали. Этот слух может и верный. Было дело, лежало снаружи у подножья горы древне капище. Но нынче здесь тихо. Никто с духами общающийся сюда не наведается. Истинные-то шаманы давно перевелись, а нынешние, новоявленные, поди, и дороги не знают. Забыта древняя шаманская тропа.
   Конечно, при советской власти себе дороже было пути до капища вспоминать. Ну, а нынче и вовсе незачем. В семидесятых годах неподалёку образовался лесхоз, начали по округе лес вырубать. Дошла очередь и до этих мест. К себе-то в чашу Шаман-гора не подпускала, Берегла и распадки рядом от пилы да топора. Но путь лесовозам неподалёку всё же пробить дозволила - против лома нет приёма. И взорвали капище шаманское! Сэкономили на нескольких самосвальных ходках. Толстенные да широченные каменные плиты, невесть какой силой впритык друг к дружке уложенные, подогнанные так, что ножа не просунешь, разлетелись в пух и прах и улеглись отсыпкой для дороги.
   Зря, конечно, лесхозники это вытворили! Ни месяца без аварий не обходится в том месте, где камнем капища дорога засыпана! То лесовоз перевернётся, то кто с кем столкнётся, не разъехавшись, то сама по себе с дорожной кручи машина вылетит. Гибнут шофёры, калечатся. А если и обойдётся, то по мелочам намаются: у кого движок заклинит, у кого пробьёт чего-нибудь под днищем, колесо спустит иль брёвна с прицепа порассыпятся. Ни в прок каменное капище лесхозу пошло! Одни убытки. Чёртовым прогоном стали этот участок называть.
   Ни во внутрь чаши, ни на саму гору, говорят, шаманы никогда не поднимались. То ли нельзя им было, толи леший не пускал. Кто ж её разберёт веру ихнюю. Да и леший там себе на уме: кого захочет - пропустит, кого не захочет - наплутаешься. Двое мужиков, любителей поохотится, не один год по тайге хаживали, опытные, но на сутки к Шаман-горе пошли, а на неделю пропали! Хорошо, ранняя осень была, заморозки небольшие, гнуса уже нет, а ночами у костра заночевать и без спальников можно. Не помёрзли. Сгинули бы мужики по лету комариному иль по морозу. Рассказывали: вокруг одной сопочки кругами ходили, пока тропу не набили! И на Шаманиху залезть хотели, оглядеться. Лезут, вроде, по её склону, глядь, а это опять то же место и кострище ихнее, у которого ночами мыкались!
   Но признались - сами виноваты. Как в лес-то зашли, привал устроили, выпили, конечно. Посмеялись маленько над лешим: "Чего это, старый, всех тут тобой пугают? Держись, - мол, - сейчас мы тебе зад-то дробью набьём!". Ну, а уж после и по звёздам путь домой искали, и по Солнцу! Направление сколько не меняли, а к вечеру на своё кострище приходили! Случайно выбрались. Весь закат на восьмую-то ночь поклоны били, прощения у лешего просили. Бога помочь молили. Поутру лай собачий услыхали. На него и пошли. Совсем одурели мужики, когда всего-то минут через пятнадцать на дорогу выбрались! Парень мотоцикл ремонтирует, трёхколёсный. Собака вокруг бегает. Рядом дорога была, а семь дён леший водил! Зареклись туда и нос совать!
   Ребятишки, когда каникулы, с учителями в походы на Шаманиху ходят. Осенью да зимой. Это, какие уже постарше. Ничего, не плутают. Летом-то им нельзя - клещи. Туристов на вершину леший, коль захочет, тоже допускает. Эти намажутся дрянью всякой да летом лезут. Правда, в любое время года все одной тропой идут, в чащу не сворачивают. Сверни, попробуй! В том месте компас-то не работает вовсе - показывает, чего леший захочет! А леший как повернёт, у него это дело по настроению. Захочет, быстрее, чем тропой, кверху проведёт, а не захочет - с собаками не доищешься! Про это все знают и не рискуют. Дошли до подножья горы, внизу переночевали в палатках у ручья, утречком пораньше тропой подниматься стали, к полудню добрались, полюбовались, поорали, посвистели на макушке, тропой же и восвояси.
   Летом кто и заночует наверху. Ничего, леший не возражает. Чего пугать-то, раз уж пустил! Главное, с макушки в разные стороны не суйтесь. Любуйтесь отсюда, какая красота с рассветом открывается! Какая даль утренняя, чистая, необозримая! Просыпайтесь пораньше да глядите. Светать тут рано начинает. Поначалу в предрассветном сумраке, куда ни глянь - всё, кроме самой Шаман-горы, укрыто туманом. Пока его не коснулся свет, туман сереет внизу, темнеет провалами, клубится, перетекает, дышит, словно живое существо. А над ним постепенно яснеет, просыпаясь, небо. Первые лучи восходящего светила находят в пробуждающейся голубизне далёкие облака и давай играть на их пушистых боках розовыми красками.
   Наслаждайтесь, люди, глядите как всё вокруг насыщается не только светом, но и цветом: небо из бледно голубого становится в вышине ярко синим, стекая к горизонту прозрачной лазурью; облака, пройдя все оттенки розового, плывут по этой небесной лазури белыми сугробами. Смотрите, как туман, сбросивший свою серость, превращается в молочную пушистую вату, укрывающую всё внизу до поры, до времени. Почувствуйте, как от всего этого веет величием, покоем и красотой небесною. Что, захватывает дух? То-то же! Помолчите на Шаман-горе, не нарушайте картину пробуждающегося мира.
   Замрут люди на вершине, очарованные рассветом. Но вот граница тумана, клубясь, начинает быстро подниматься, со всех сторон подбираясь по лесистым склонам к голой, покрытой лишь россыпью округлых камней вершине. И сразу же те, наверху, любующиеся далью, зашевелятся, задвигаются, суетливо зашарят по карманам, начинают зачем-то копаться в рюкзаках, переговариваться, сворачивать спальники, переходить с места на место, садиться на валуны, чтоб тут же вскочить. На душе у них отчего-то становится всё смутнее, беспокойнее, тревожнее. Это оттого, что на них со всех сторон неотвратимой стеной наступает белая мгла. Кажется людям - сама Шаман-гора стремительно опускается в безбрежный белый океан, который, как зыбун, неотвратимо засасывает её в свои клубящиеся недра. И вот уже всё во влажной густой пелене, от которой мгновенно становится зябко и быстро сыреет одежда. В двух шагах ничего не видать. Голоса звучат глуше, вязнут в тумане и замолкают где-то рядом, не достигая чужих ушей. Неуютно сейчас на вершине.
   Но это не надолго. Умылась Шаман-гора и ушёл туман вверх! Резко, сразу, как из воды, вынырнула вершина на небесный простор. И открылась глазам солнечная даль! Внизу, совсем рядом сверкают утренней влагою конусообразные, заросшие лесом сопки, густою зеленью темнеют распадки, проблёскивая кое-где ручьями. Подальше волнистым тюленьим лежбищем улеглись лесистые холмы, плавно стекая в долину искрящегося в лучах, извивающегося огромной змеёй, Амура. За рекой, от пологого берега почти до горизонта стелятся мари, изредка отражая солнечные лучи зеркалами озёр. В зависимости от цветущих там трав, они отсвечивают желтыми, красноватыми, сиреневыми пятнами, составляющими причудливый рисунок на нежной зелени маревого ковра. И совсем уж далеко мари упираются в горную цепь, видимую отсюда зубчатым хребтом лежащего в спячке дракона. А за спинами туристов, если развернуться, неподалёку вздымается горный кряж, вершины которого то горбятся скалами, хранящими тонкие полосы снега, то стоят плоскими столешницами - без макушек, ровнёхонько, как бритвой, срезанных кем-то когда-то. Красота вокруг! Всё залито солнечным светом и над этим земным великолепием стоит бездонным куполом голубое небо.
   Ради такой картины стоило терпеть таёжный гнус, тяжёлый подъём тропы, петляющей по крутому склону меж завалов и высоких деревьев с выпирающими наружу корнями. Стоило продираться сквозь заросли колючих трав, цепляющихся за ноги и вырастающих быстрее, чем их успевают вытаптывать. При этом надо тащить на себе рюкзаки с едой, спальники, воду во флягах и хворост для костра. На верхней трети Шаманихи не растут деревья, не бьют родники и всегда холодает к ночи. Но там есть то, что ценится при любом походном ночлеге - на самой вершине никогда не зудят комары и не вьётся гнус! То вверх, то вниз гуляет свежий ветерок, не позволяя этой нечисти подниматься к макушке и мешать наслаждаться гармонией простора.
   Ночь на Шаман-горе захватывает дух не меньше, чем рассвет. Такую ночь позабыть невозможно хотя бы потому, что с Шаманихи люди впервые видят бесконечность во всей её беспредельности. Отсюда по ночам, в насыщено синей или густо фиолетовой небесной глубине, никогда не бывающей просто чёрной, созвездия и Млечный Путь видятся объёмно, благодаря какому-то стереоэффекту самой вершины, существующему тут, по-видимому, вечно. Здесь, в привычных для землян созвездиях, звёзды не лежат в одной плоскости, как это кажется там, внизу. Говоря старинным языком, каждое созвездие имеет свою "глыбость, ширость и долгость", свой космический объём, поражающий воображение. Звезда от звезды уходят в даль галактики на такие космические расстояния и под таким углом, что удивительно, как вообще они могут складываться в земном небе в Большую или Малую Медведицу, Кассиопею или десяток известных людям в спальниках на вершине знаков Зодиака. Лежат гости Шаман-горы, глядя в гигантские глубины Млечного Пути, и становится им понятно, что живут они на окраине, в спокойном и довольно пустынном местечке, убережённом Богом от галактических катаклизмов. Ветер, гуляющий по склонам Шаманихи, кажется космическим ветерком, обдувающим Землю, а заодно, и их, любующихся безграничностью Вселенной.
   Тот, кто переночевал на Шаман-горе, всегда мечтает вернуться сюда хотя бы еще на одну ночь. Но мало у кого это получается. Как-то уж так выходит, что обстоятельства никак не складываются. А если и складываются, то встречает их Шаманиха промозглой сыростью, мелким занудным дождиком и затянутым серыми тучами небом. Дня три-четыре просидит человек в мокрой палатке у подножья, а если и влезет на вершину, то ничего путного не увидит, кроме затянутых мутной мглой близлежащих сопок. И уйдёт он в полном разочаровании. Только порушит красоту воспоминаний да потеряет мечту увидеть бесконечную благодать ещё раз. Не любит Шаман-гора повторов.
  

Сыпуха.

   Внутри чаши Шаман-горы лежит тайна. Начинаясь с пологого внутреннего склона центральной вершины, уходит эта тайна расширяющимся клином вниз по распадку между хребтами-руками, протянутыми Шаманихой к Мохнатой и Дуле. Укрывая изнутри их подножья, стекает языком в небольшое, притемнённое вековыми деревьями ущелье. Никому не ведомо, сколько тысячелетий гремит она ручьём, скрытым в её глубине под хаотическим навалом огромных каменных плит. Имя у тайны - Сыпуха.
   Нет в округе такого камня, какой имеет Сыпуха. За сотню километров не найдёшь. Только далеко, около старого горного кряжа, на небольшой плоской возвышенности, есть ещё насыпь похожих. Метров восемьсот-девятьсот поперёк окружности. Но там они поросли слоем мха да брусничника, а промеж плит кое-где пробивается тайга толстыми стволами деревьев. Нередко таёжные пожары выжигают ту долину дотла. Вот тогда-то среди подрастающего леса, лет десять после пожара, видят забредающие сюда охотники такие же квадратные и прямоугольные, отмытые дождём от гари, сероватые плиты. Как и на Сыпухе, они в вповалку награмоздились друг на дружку, где поколотые, где целые. А средь них дыбятся какие-то трёхгранные и овальные толи колоны, толи блоки. Думается, что стояли тут сооружения неведомые, не нынешним человеком строенные.
   Но ту, насыпанную в долине, называют запросто - сыпуха у кряжа. А эту, на Шаман-горе, величают уважительно по имени - Сыпуха. Потому, как та, малая, легла когда-то, невесть чем уложенная, и лежит себе, зарастая да при пожаре только и открываясь. А эта, на горе, словно живое существо. Она гремит изнутри дённо и нощно ручьём, сквозняками из чрева своего обдувает плиты, не допуская на поверхность свою семян цветущих лесных трав. Нет на ней ни дерева, ни мха, ни кустарника, ни землицы для них. Чистым камнем движется раз в сто лет, а то и чаще вниз по склону, перемалывая сама себя. Ну и размеры, конечно. Видать же, что сооружение внутри Шаман-горы, в развалины неведомой силой превращённое, было куда как шире, выше да мощнее того, у кряжа.
   Скорее всего, изначально не такой Сыпуха улеглась. Обрушилось нечто с Шаманихи грудой вздыбленного камня в чашу горы, завалив родник иль колодец какой глубинный, дававший воду здешним обитателям. Но вода живучей оказалась. Не захотел умирать родник вместе с цивилизацией. Пробиваясь меж завалов, нашёл он своё русло, потёк в глубинах засыпанного плитами распадка, где-то обтекая глыбы, а где-то обрушиваясь с них сотней миниатюрных водопадов. Оттого и загремела пустотами Сыпуха. Долгие годы, найдя уязвимое место, выбивал ручей почву из под какой-нибудь плиты. И наступал момент: потерявший земную опору камень рушился в образовавшуюся выбоину, сдвигая соседний и вороша верхний. И пошло - поехало! Тяжесть огромных сдвигающихся плит обрушивалась на нижнюю границу Сыпухи, ломая упоры вековых деревьев. Покатились водопадом вниз, кувыркаясь в воздухе, верхние плиты, находя из валунов да стволов новую точку опоры. Сдвигался, ворошась, камень до новых упоров. Удлинялась Сыпуха, уменьшаясь по высоте, проседая серединой. А со склонов в эту середину сыпались сверху, как зерно в мельницу, крайние плиты да блоки.
   Хоть при движении и колет Сыпуха всё подряд, когда запускает свою мельницу, но ещё можно найти в этом вздыбленном хаосе каменной реки целые плиты. Они бывают с пол метра толщиной, в длину да ширину метра по три-четыре, а то и поболее, с ровно стёсанными по всем граням углами или овальными бороздками вдоль периметра. Плиты эти вкривь да вкось торчат из тела Сыпухи или покачиваются на чужих гранях сверху над завалами, образуя столешницы и маня устроить привал на их ровных площадках.
   Попадаются кое-где каменные блоки по срезу - точный равнобедренный треугольник! Трёхгранники эти шагов по пять-семь длиной и где-то по метру высотою. Видно, что давно разломило их то ли по середине длины, толи в другом месте. Кто ж сейчас разберёт, какие они изначально были? Сыпуха успела поработать. Частенько на обоих видимых глазу боках, примерно в метре друг от друга, четко проступают параллельные углубления - полосы, какие бывают от долгого трения о камень чего-то узкого и жёсткого, такого, к примеру, как стальной канат в руку толщиной. И по верхней грани, к которой эти полосы подходят, дугою выемка протёрта, чтоб скользило полегче то, чему тут скользить положено было. Знающему человеку понятно: не один век этот камень в работе был, выполняя функцию блока. Время сколько не работало, а след не стёрло!
   А вот с овальными колонами совсем не понятно. Вроде и торчит в два обхвата толщиной овалом резаный обломок такой колоны, выглядывает в рост человеческий из Сыпухи гладкими боками, а полезешь внутрь завала глянуть, и наткнёшься на огромную глыбу необработанного камня. Из неё-то и вырастает этот обломок, словно сучок из ствола. Или увидишь наверху метра два другого такого же обломка, подойдёшь разглядеть поближе, а там колона-то только до половины овала и вытесана. Катит её Сыпуха по жизни вместе с громадным родным неотесанным камнем. Кто его разберёт, для чего всё было высечено? Может быть, служили эти овальные подставки стеблями вон для того лотоса, выглядывающего несколькими каменными лепестками из центра Сыпухи? Или вот этого, открыто лежащего на боку ближе к краю?
   Не будь сохранившихся в целости огромных неподъёмных треугольных блоков, только по этим лотосам можно было бы догадаться о рождении Сыпухи не из недр матушки-природы. Наверняка, кто-то тут кроме неё здорово поработал. Глядя на размеры каменных лотосов, плит и колон, понимаешь - воздвигали эту махину не меньше, чем гиганты, жившие задолго до возмужания нашей расы. Судя по следам на блоках, прожило это сооружение долго и рухнуло мгновенно, скорее всего, от мощнейшего толчка. Не раз в древнейшие времена очень уж сильно потряхивало нашу планету, сметая цивилизации, о которых живущие сегодня даже не догадываются. Погибла и эта, своею гибелью родив Сыпуху.
   Катастрофа была нешуточная. Вот тогда-то лотосы и были сброшены со своих каменных стеблей. Покатились они по склону вместе с переворачивающимися колесом в воздухе плитами да скачущими по земле блоками и упали рекой-громадой на ручей. Долго, наверное, вздрагивала Сыпуха укладывающимися каменьями. Теперь лотосы, потихоньку двигаясь вниз вместе расколовшимися на части бывшими стенами, перекрытиями, каменными ступенями и всем прочим, некогда величественным и грандиозным, ожидают совсем не ученых с их приборами, а следующего хода Сыпухи, который втянет их в глубины беспощадной мельницы. Они лепестками охватывают овал гигантского яйца, лежащего в их чаше, укрывая его поверхность до середины, будто пытаясь защитить от беспощадных жерновов. У того каменного цветка, что ближе к краю, яйцо и лепестки ещё противостоят ударам Сыпухи: лишь кое-где видны сколы и выбоины. А вот у его близнеца, наполовину втянутого в чрево "реки", уже раздроблен бок. Этому лотосу дорога только в глубины. Сколько их было, цветов таких, украшающих склоны Шаман-горы? Кто ж их знает! Может быть, внутри и лежат ещё несколько уцелевших. Выдавит их река-мельница когда-нибудь наружу на белый свет посмотреть, коль в порошок не сотрёт.
   Из недр Сыпухи всегда дует прохладный и довольно резвый ветерок. Как будто внизу распахнута дверь, из-за которой гуляют здесь постоянные сквозняки. Они выбиваются из всех щелей и пустот взъёрошенных камней и не дают ни листу, ни пыли осесть на теле Сыпухи. Оттого и комар с гнусом над нею не вьётся. Сдувает всё с себя Сыпуха, дождями умывается, снегами укрывается, в чистоте себя содержит. Для чего? Кто ж его знает! Может быть, ждёт того момента, когда люди обратят на неё внимание и поменяют своё мнение об истории земель, лежащих вокруг. Не даром же не колет она некоторые плиты и оберегает один из каменных цветков от разрушения.
  
  
  
  
  
  
  
   ХРАНИТЕЛЬ.
   Когда покидают земную обитель,
   Уходят в былое. И призван Хранитель
   Продлить для людей их коротенький век:
   Коль жив экспонат - в нём живёт человек.
   Храмы возводят, рисуют иконы,
   Пишут стихи или пишут законы -
   Люди мечтают от прожитых лет
   Оставить земле хоть какой-нибудь след.
   Хранить - это значит на вечность трудиться.
   Немало истории жизни хранится.
   Растают земные эпохи, как снег,
   Но жив экспонат, значит, жив человек!
   У каждого века хранители были,
   Кто-то известен, кого-то забыли.
   Охрану несли до последнего вздоха:
   Жив экспонат - оживает эпоха.
  

Часть 2

П Р И Ч И Н Ы.

ТАК ОТЧЕГО ЖЕ МЫ ТАКИЕ?

   Нам, в большинстве своём пока, к сожалению, трудно перестроить своё сознание так, чтобы понять события, которыми живёт Вселенная. Конечно, без этого невозможно осознать сам процесс мироздания, осмыслить эволюцию более общих космических систем и связать её со своей эволюцией. Но должно же когда-нибудь наступить осознание и осмысление! В каждой вечерней молитве прошу я этого у Бога. Почему не в утренней? Ну, времени не хватает!
   Занимаясь малым, некогда подумать о большом и поэтому тысячелетиями мы сами усложняем своё существование. До такой степени всего наворотили, наговорили и надумали, что запутались в собственных сетях псевдоизобретений разума. А потом, чтобы не ужасаться содеянному, ослепли, оглохли и уснули в блаженном сне материальной жизни. Слава Богу, просыпаемся потихоньку и начинаем просить у Творца яснопонимания.
   Понятное дело, прежде, чем достигнуть ясного понимания всего сущего, необходимо заблокировать от быта сознание, прекратить рыться носом в земле, освободиться от догм и научиться допускать право на жизнь разнообразных взглядов и мнений. Ещё попробовать искать в них долю истины, сопоставлять, взвешивать, а иногда и признавать чужую правоту.
   Насколько далеко бы продвинулся наш духовный прогресс, если бы мы научились вместо: "С точки зрения того-то (маститый учёный) и того-то (авторитетнейший учёный) эта теория не верна!", говорить: "Допустим, ты прав. Я подумаю об этом на досуге и после поговорим.". Размышление без цитат и опоры на авторитеты предполагает собственную работу души и духа, отбор на уровне интуиции правдивой информации.
   Пришло время, когда мы без зубовного скрежета терпим разговоры о макро- и микрокосме, о мыслеформах и энергетической силе слова, о загадочном воздействии тонкого плана на нашу жизнь, и т.п., одновременно признавая, что "сложно, но можно" понять непонятное и постигнуть непостижимое.
   Наконец-то, допустили существование энергетической оболочки человека (ауры) и даже исследуем её свечение. Упоминаем об энергетических центрах тела (чакрах) и взаимосвязи нашего самочувствия с их работой.
   Предполагаем наличие сущностей тонкого плана (по крайней мере, домовых). Некоторые, не ведая, что творят, пользуются услугами разнообразных магов, осуществляющих привороты, порчи и пр. Пока не верим в фей, волшебников, русалок, но уже верим, что "светлые" и "тёмные" силы существуют и воюют за наши души.
   Чаще стали говорить: "Допустим", но система "допусков" какая-то вялая, ленивая. Допускаем, что окружающий нас мир развивается по законам причинно-следственной связи, но, почему-то, живём в сплошном следствии не анализируя причин этого следствия.
   Творец Вселенной гениален, у него всё до гениальности просто в нашем земном устройстве. И с нами он говорит на гениально простом языке: болит рука - делаешь не то, болит нога - идёшь не туда, колено болит - подумай, кому коленом под зад дать хочешь, но не даёшь (если бы дал - не болело бы!), копишь силы для агрессии или до смерти боишься нападения - притянешь агрессию, обманываешь - будешь обманут, любишь - будешь любим, ну и так далее. Есть причина - получи следствие.
   Я тут подумала над некоторыми причинно- следственными связями и решила поделиться с вами результатами этих раздумий. Ясно, что это лишь намётки, но надо же с чего-то начинать.
   Мы считаем, что идём по жизни, предоставленные самим себе, что Бог давно уже не говорит напрямую с человеком, избрав для этого религиозных посредников. Но разве нужны Творцу посредники и переводчики - связующие звенья между Ним и Его творением? Лишь изредка, когда нарастающая глухота и слепота этого творения грозит планете космической инвалидностью, посылает Он людям Учителей. Но зачастую печальна судьба посланников.

ЛЮДЬМИ РАСПЯТАЯ ЛЮБОВЬ

   Христос пришёл в Луче Любви.
   И за Любовь его распяли!
   И с нею в муках, на крови,
   Венцом терновым обвенчали.
   А он пришёл в Луче Любви!
  
   Людьми распятая Любовь
   Детей простила неразумных!
   Жалея их, воскресла вновь,
   Чтоб разуму учить безумных.
   Людьми распятая Любовь!
  
   И не был проклят человек,
   А, прозревая, свет увидел.
   Поклялся в верности навек
   Любви, которую обидел.
   И не был проклят человек!
  
   Он стал отсчитывать года
   Со Дня Любви, к нему сошедшей,
   Поверив раз и навсегда
   Ей, для спасения пришедшей.
   Так стал отсчитывать года!
  
   Но он, увы, не стал святым,
   Соприкоснувшись с чудом этим.
   Вражды и ненависти дым
   Стелился по его планете.
   Нет, человек не стал святым!
  
   Забыв о клятвах, предавал.
   В распахнутые двери ада
   За вожаком на смерть шагал.
   Любовь топтал вожак у стада
   И человек об этом знал!
  
   За это он свой крест несёт,
   Взбираясь на свою Голгофу!
   И лишь тогда Христа зовёт,
   Когда ему смертельно плохо!
   За это он свой крест несёт!
  
   И возвращается Любовь
   Сияя куполами храма!
   Так длится, повторяясь вновь,
   Тысячелетья эта драма.
   И возвращается Любовь!
  
   Любовь распявший человек
   Жить без неё никак не может!
   Чтоб не ушла Любовь навек,
   Храни нас, Бог! Спаси нас, Боже!
   Да не уйдёт Любовь вовек!

Л Е Н Ь.

   Как человек ленив и как беспечен!
   Посеет много, но немного жнёт!
   И думая о том, что он не вечен,
   По заповедям Божьим не живёт.
   Лень жить правдиво - быть правдивым

тяжко!

   Лень всех любить, быть добрым тяжело!
   Лень сильным быть - он устаёт, бедняжка!
   Лень мудрым быть всей глупости назло!
   Лень самому до истины добраться -
   И даже лень об этом почитать!
   Лень на вершину знания взбираться -
   Не проще ль о вершинах помечтать!
   Лень равноправным стать средь

равноправных

   И быть борцом, достойным для борьбы -
   Уж лучше смаковать ошибки "главных"
   Да сетовать на "происки судьбы"!
  
   Ленив, но верит "в высшую опёку":
   "Есть всё же Бог и он хранит меня!
   Он многое прощает человеку,
   Благословляет, пестует любя!".
   И верится ему во всепрощенье
   Наделанных за эту жизнь грехов
   И в их божественное отпущенье
   От наших дней до глубины веков.
   Он не меняется. Ленивому удобно
   Поставить свечку, стукнуть об пол лбом,
   Покаяться и рассказать подробно
   О всём содеянном и о грехе любом.
   И заручившись Божеским прощением,
   Переложив проблемы на него,
   Собор покинуть с лёгким ощущением,
   Что миру ты не должен ничего!
   Зачем себя винить? Так неприятно!
   Копай в себе, работай каждый миг!
   И лень решает: "Есть на Солнце пятна,
   Но не мутнеет у светила лик!".
   Так лень живёт в привычных рамках
   быта,
   В бездумной вере, собственном мирке,
   Сопит у телевизора сердито
   Да бьёт поклоны где-то в уголке.
   Зачем ей мира яснопонимание?
   Об этом думать - превеликий труд!
   Она сосредоточила внимание
   На пище, что разжёванной дадут!
  
   В ленивой жизни годы пробежали,
   Без осознания остался целый век,
   А где-то на космической скрижали
   Записано: "Ленивый человек!".
  
  
  
   "З А Н Я Т О !"
  
   Бог не может дозвониться -
   Вечно занят телефон!
   Ангел не сумел пробиться
   Сквозь гудков коротких стон!
   Это мы с собой болтаем,
   Думаем про то да сё,
   Мыслью в небе не летаем,
   По земному как-то всё:
   "Ну куда доход мог деться?",
   "Где, когда, на что купить?",
   "Что сварить, во что одеться?",
   "Как с работой поступить?";
   Про детей, про то, про это,
   Про успехи и про лень,
   Про события, что где-то
   Происходят каждый день,
   Про ремонт, что делать надо,
   Про соседа, что кричал,
   Да про урожай из сада,...
   Телефончик не молчал!
   И мусолим, и катаем:
   "Этот прав, а тот не прав"...
   И с собою обсуждаем
   Чей-то деспотичный нрав:
   "Он-то ишь, какой на деле!"...
   "Эта тоже хороша!"...
   Ежедневно в бренном теле
   Бытом мается душа.
   Где уж Богу дозвониться,
   Если наших мыслей вязь
   Всё клубится, всё кружится,
   Прерывая с небом связь!
  
   З Н А К И.
   Правилами дорожного движения
   Обучают нас со школьных лет.
   Мы их знаем и с пренебрежением
   Всё-таки бежим на красный свет!
   На шоссе полно различных знаков,
   Чтоб никто с дороги не слетел.
   Мы их понимаем и, однако,
   Превышаем скорости предел!
  
   Так и жизнь нам знаки расставляет:
   "Стой!", "Уйди!", "Опасный

поворот!",

   "Правила движенья" составляет,
   Только не читает их народ!
   Вспомним, как не раз у нас бывало
   Вырывалось: "Чувствовал, нельзя!",
   Но урок сознанье забывало,
   Между знаков этих же скользя!
  
   Не хотел идти, но очень надо!
   Встал, пошёл и...травму получил.
   А внутри предчувствовал преграду,
   Жаль, что правил жизни не учил!
  
   Как не путать знаки и капризы?
   Чаще "не хочу" - простая лень.
   Там, где знак - предчувствуешь

сюрпризы.

   Там, где лень - бесцельно прожит

день!

  
   Позвонил, но кто-то не ответил,
   Вновь звонок - там с кем-то говорят.
   Крутишь диск и даже не заметил:
   Знаки "Стоп!", "Повремени!" стоят.
   Но ты всё-таки туда прорвался,
   Нарушая "Правил жизни" свод,
   И на неприятности нарвался
   Или сразу, или через год!
  
   Ты спешишь и где-то очень срочно
   Ждут партнёры и громада дел,
   Но застрял в дорожной пробке прочно
   Или на автобус не успел.
   Знак стоит: "Притормози, опасность!",
   Кто-то не дождался - не судьба!
   Или в этом деле есть неясность,
   Иль идёт за жизнь твою борьба!
  
   В ВУЗ хотел - оценки не пустили.
   Удила покрепче закусил,
   Заплатили, связи раскрутили -
   Получил всё то, чего просил!
   Знак стоял: "Тебе сюда не надо!".
   Не прочёл и вдребезги судьба!
   За твоё незнание награда:
   Между "не зачётами" гульба!
  
   Знак даётся, чтоб остановиться,
   Время, может быть, не подошло.
   Мы ж привыкли лбом о стену биться,
   Если что-то там на нас "нашло"!
   Наша интуиция подскажет
   Где здесь верный или добрый знак
   И на направление укажет:
   "Стой!", "Иди!", "Ты сам себе

не враг!".

   Мы спешим! В пути сбиваем знаки,
   Мчимся вновь и вновь на красный свет!
   И свою судьбу ломаем в драке,
   Повода к которой вовсе нет!
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

ПОДОБНОЕ К ПОДОБНОМУ ИДЁТ!

   Мир многогранен, ярок, многолик,
   В лучах энергий радугой струится.
   Мир бесконечно сказочно велик
   И призван в Вечности тугой
   спиралью виться!
   Мы в нём живём, но видим только то,
   Что каждый для себя желает видеть:
   Кто - звездный плащ, кто -
   тёплое манто,
   Кто - дар любить, кто - повод
   ненавидеть.
   Подобное к подобному идёт:
   Один увидит звёздные просторы,
   Другой же в вечной зависти живёт
   И видит то, что позволяют шоры.
  
   Кому-то с милым рай и в шалаше -
   Дворец Любви им выстроит Природа,
   А кого-то пусто на душе
   В златом дворце или в толпе народа.
   И кто-то говорит: "Благодарю
   Тебя, Творец, за посланное зрение!
   Я об одном лишь искренне молю:
   Чтоб это вынести дай, Господи,
   терпение!"
  
   Другой бормочет: "Век бы не видал
   Всего того, что на земле творится!
   Кругом разбои, склоки и скандал!" -
   Притягивая злобу пуще злится.
   Подобное к подобному идёт
   И излучая, каждый получает:
   Один - энергию, чтоб испытать
   полёт,
   И тьма другому тьмою отвечает.
  
   К ученику учитель подойдёт,
   Волчонка волчья стая подбирает,
   Кто ищет, тот искомое найдёт:
   Один горит, другой, увы, сгорает!
   Свой мир вокруг мы сами создаём:
   К любви - любовь, к заботливым -
   заботы,
   Желая взять - мы тотчас отдаём,
   А труд идёт к любителям работы.
   Да, мир таков как думаешь о нём:
   Ужасен он, раз твой мирок ужасен,
   Поёт он, если мы о нём поём,
   Для светлых душ - он светел и
   прекрасен!
   Подобное к подобному идёт
   И за собой подобное ведёт!
  

ГОРДЫНЯ.

   Гордыня с гордостью и рядом не стояла!
  
   Своей страной гордиться я могу -
   Она в таких ненастьях устояла,
   Каких не пожелаешь и врагу!
   Моей заслуги нет в былых победах.
   Не приходилось, воплотившись, жить
   Когда святая Русь громила шведов,
   Или француза собиралась бить.
   В тех ратных битвах выстояли деды -
   Страна при них разбитой не была.
   Для нас же существует День Победы,
   Как память за их ратные дела!
   Но если свысока себе позволю
   Сказать другим народам: "Били вас!",
   К гордыне тут же попаду в неволю,
   А уж она мне должное воздаст!
   Кто знает, где я прежде воплощалась?
   На чьей тогда стояла стороне?
   Куда после ухода возвращалась?
   Известно Богу, неизвестно мне.
   Дралась ли здесь, прикрыв рубахой тело,
   Двор защищая только топором,
   Иль шведом в латах в этот двор влетела,
   Чтоб учинить разбойничий погром?
   Кого я при татарах поджидала,
   Моля богов, чтоб в битве мужа спас?
   По раненому русичу рыдала
   Иль по любимому с косым разрезом глаз?
  
   Кем кто-то был: героем или трусом?
   Шёл ли на Русь и ведал ль о Руси?
   Сжигал поля, засеянные русом?
   Пахал поля? Теперь, поди, спроси!
   Не потому ль сокрыты от познания
   Все воплощения людей из века в век,
   Что может стать ударом для сознания
   То, что творил когда-то человек?
   Где воплотились те, что отстояли
   Страну и в этой битве полегли,
   Что насмерть под Москвой тогда стояли
   И уступить ни пяди не могли?
   Тут, заодно, хочу спросить скинхеда:
   "За что ты гостю-инородцу мстишь?
   А если бьёшь прапрадеда иль деда,
   Чьим подвигом гордыню сам разрастишь?
   Что ты сегодня сделал для России,
   Чтоб говорить от имени предтеч?
   Тела какие где тебя носили
   И чья была тебе родною речь?
   Русь бьёт того,
   кто к ней с мечом приходит,
   Но гостя любит русская душа.
   А тот, кто в госте ворога находит,
   Тот о Руси не знает ни шиша!
  
   У гордости цвет ясный и лучистый,
   Гордыня - сажа на печной трубе.
   И чтоб труба была для тяги чистой,
   Я трубочиста содержу в себе.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

ПЕЛАГЕЯ.

   Пелагея Христофоровна старушка светлая, шустрая, говорливая и пошутить сама над собой любит. Слушать её одно удовольствие. А самой-то около ста лет. Может больше, может меньше, кто ж его знает! Она своих годков не считает - считать до стольких не умеет. Это дети, внуки да правнуки её лета пересчитывают, юбилейничать приезжают. Слава Богу, бабку не забывают, наведаются! А Пелагея грамоте не обучена, ни годам, ни деньгам счёта не ведёт. На пальцах, правда, до двадцати посчитает, да и то, если разуется. Чего смеётесь? Дальше-то зачем? Только расстраиваться! Вон, соседка, Вербитчиха, грамоту хорошо знает, так извелась вся: "Как жить-то?! Цены растут, лекарства дорожают!". А ты по лавкам не шлындай да по врачам не шастай, вот и будешь жить спокойней!
   Спрашивают люди, какой секрет у Пелагеи имеется, что в её-то годы по дому так шустро бегает, да по двору ходко до сих пор ходит? А с чего ж не ходить, коль ноги носят! Никакого секрета тут нету. Ну, разве что на народ не работала. Шестеро их, сестёр-то было и брат ещё. Она посерёдке родилась. Дружно жили. Но в живых одна уж теперь. В прошлом годе Настасья представилась. Она перед Пелагеей на два годочка поране родилась. Пелагея с Настасьей неучами домовничали, ни дня по звонку на работу не бегали. Они и не ведают, что это за работа такая. У них всю жизнь по дому забот хватало: поначалу за детьми глядеть, а потом внуков да правнуков растить помогать. Ну и хозяйство, конечно, куда ж от него денешься!
   Остальные молодыми поумирали: кто на седьмом десятке, кто на восьмом. Вот они на народ работали! На разные труды здоровье положили. Прасковья с Натальей доярками в колхозе коров выдаивали, Фёкла всю жизнь в больнице санитаркой чужие горшки выносила, Ульяна, так та вообще на мужицкой работе - откатчицей в шахте. А дома семьи у каждой. Там же тоже про всё заботится надо. Ребятишек по четверо, по трое, мужья с работы приходят, кормить их надо, обстирывать, угождать. Износились сёстры, ни одна из них до правнуков не дожила. Брат тоже. Выучился, повоевать с немцем успел, раненым вернулся, в больших начальниках ходил, нервничал, поди, много и в семьдесят помер. Шибко грамотный был. Любили его все сёстры. Он и считать Пелагею до двадцати научил.
   Раньше-то, бывало, жалела, что неграмотная. А нынче думает - вот и хорошо. Вербитчиха из-за своей грамотности то печень у себя найдёт, то почки, то ещё внутренность какую! Словно у борова, прости Господи, которого на зиму режут! А как найдёт - из больницы не вылазит! Не даром люди говорят: "Кто ищет, тот найдёт!". На свою голову! У Пелагеи этих забот нет. Газетку, если какую внучка в дом принесёт, на растопку или в уборную. От больниц и магазинов Бог миловал. Много ли мало сто лет, она в цифрах плохо представляет, а в годах - сколько Бог даст, столько и проживёт! Отпустит больше века - поживёт больше. Главное, не обезножить, обузой сыну с невесткой не стать. Он-то ещё ничего, а невестка сама хворает.
   Пелагея отродясь болячек не искала. Некогда было. А может потому, что поначалу далеко от больниц жила, не привыкла. Ну, а нынче и вовсе неча начинать то, к чему по молодости не приучилась! Даже ребятишек дома рожала. Правда, Фёдор, муж, царство ему небесное, фершала привозил в последний раз. Семён, сынок, крупным шёл. Первых троих девок, как и положено, повитуха принимала. А к Семёновым родам эту Мариловчиху черти где-то по гостям носили! Шебутная старуха была, дома ей не сиделось. Фёдор лошадь запряг, поехал за ней в село, а она аж в Усолье гостит! Вот и пришлось ему в Промысел гнать! Целый день проездил зря! Только измотался, сердешный. Они в куржаках от мороза на порог, а она уж родила! Благо, свекровь с вечера позвал. А этот фершал после несколько дён медовуху пил, не выгонишь!
   Как же прожила, денег не считаючи? Вот так и прожила. В девках ими отец распоряжался. Потом муж. Они ж с ним пол века на пасеке прожили. Какие там ей деньги нужны? Федор мед сдаст или продаст когда, всегда обновку ей и детям везёт, чего она наказала - купит с запасом. Ему в лавках да на базаре сподручнее крутиться. К мужику, отчего-то, отношение там уважительнее. Ну, а после Федора, сын к себе перевёз. Чего ж ей сыновы деньги считать! Он и так ей купит, чего попросит. Да много ль ей надо?!
   У них в селе школа-то была, да только Пелагею туда не отправляли. Раньше как рассуждали: мужикам грамота нужна - они добытчики. Им хозяйство вести: строиться, гвозди, скобы подкупать, сбрую справлять для лошадей, скотиной обзаводиться, с властями дела вести. Оно, конечно, можно землю пахать и без грамоты, но с ней надёжи больше, особливо с властями. Опять же за каким товаром в город по лавкам поедешь, деньгам счёт знать надобно. Купец он ушлый!
   У баб забота своя - хозяина обихаживать, детей рожать, у печки пироги с хлебами печь да по дому управляться: чистоту в избе блюсти, воды из колодца натаскать, баньку истопить, семью обстирать. Ей с утра до вечера за скотиной ходить, коров выдаивать, телят выпаивать, свиней с курями кормить, огород полоть, поливать, картошку окучивать. Ягод на зиму запасти надо, грибов насушить, на сенокосах сено поворошить, шерсти начесать да зимними вечерами напрясть. Наши зимы долгие, студёные. За них ни одни варежки ребятишки утеряют, а сколько носков изотрут! С петухами встанешь, под храп мужа ляжешь, а забот всё невпроворот!
   Только этой заботы бабам и не хватало - деньги считать! Это они нынче повадились их у мужиков отбирать и хвост трубой по магазинам! Оттого в доме ругань: "Куды подевала?". "А никуды! Туды-сюды и нету!". Ну и пыль до потолка. Лаются, как собаки, аж через огород слыхать. А чё лаяться-то, коли уже профуканы? Назад не вернёшь, только распалишься попусту! Неча было волю жёнам отдавать. Благо бы только бабью-то волюшку отдали, а то и свою в придачу! А без воли - это разве мужик? Опёнок! Сядет на стул, как на пень, и канючит: "Как дальше-то жить думашь?! Чё делать-то теперя?". Это он у бабы спрашивает! Тьфу ты, холера!
   Через два двора, наискосок, Кузьминишна живёт. Не старая ещё, шестой десяток, говорит, пошёл. Хоть и в дочери годится, но к Пелагее, как к подружке, забегает. Да лучше б не забегала! Никакой радости от неё, одни жалобы! И всё на дочкиного мужа: "Холодильником хлоп, хлоп, будто что туда положил! Дочка до вечера учительствует, по ночам над тетрадями сидит, а он целыми днями диван пролёживает!". Пелагея смеётся: "Можа, он там гнездо свил? Свои яйца высиживает. А яйца греть, чё не работа? Ишь ты! Как для курицы, так работа, а как для мужика, так безделье! Тебя, небось, на них не усадишь - в тебе ж весу, как в кадушке с водой! Дочку без потомства оставишь!". Глядишь, и развеселилась Кузьминишна.
   Ну, а если без смеха, то вон оно как свою волю-то жёнам отдавать! С ней и сила уходит. А без силы какая работа? Любая в тягость. Помается, помается мужик и колодой на диван уляжется. Лежит и глядит потом в рот бабе: чего та скажет да в холодильник чего принесёт. Как ребятёнок малый! Нет, деньги должен мужик зарабатывать и счёт им сам вести. Он от этого крепнет. Бабу деньги портят, особливо когда их много. Она при них командиршей ходит. А какой из бабы командир? Смех один! Оттого так смешно и живут!
   Вообще-то Пелагея думает, что от этих денег и пошла зависть людская. А от зависти, опять же, болезни нападают как на тех, кого завидки берут, так и на тех, кому завидуют. Один на нет исходит: "Вот мне бы таку жисть богату!". Изведётся весь, иззавидуется заместо работы. А другому, который достатком наружу, люди злобным словом, аль взглядом кинут в спину: "У, кровопийца! На нашем горбу морду отъел!". И оба слегли: кто при кармане с дыркой, кто при злате в кошеле! И оба из-за денег! Один дозавидывался, другой довыпендривался!
   Пелагеева прабабка Устинья, царство ей небесное, дольше веку прожила. Тоже годов не считала. Только зубы здоровые пальцами напоследок вытаскивала, как расшатается какой. Но сказывали, сто три года старухе-то было. А после жить, видать, надоело без зубов-то. Утром легла на лавку: "Помирать пора!". И к концу дня её нету! Пелагея это хорошо помнит. Так вот, эта прабабка ей сызмальства говаривала: "Никого не хай, никому не завидуй! Все одинаково Богом созданы. Хошь богатый, хошь бедный - всё одно просто человек. Одинаково в холоде мёрзнет, в жаре потеет, по нужде до ветру ходит, в сон кажный день его клонит, а коли голодный - так есть хочет, но боле, чем влезет, не съест. А то, чего на него сверху надето да вокруг наверчено, так это Бог дал. Он же и спросит. Путь кажному на роду писан. Чего по сторонам-то глазеть, завидовать?"
   Залезет, бывало, Пелагея на печку, где Устинья на лежанке бока греет, устроится на тулупе и слушает прабабкины наставления заместо сказки: "Легонько, Пелагеюшка, живи, без злобы. Клянёшь жисть свою, аль хаешь чью - это ты Бога за пути им даденные осуждашь! Живёшь радостно, довольная тем, што Бог дал, глядишь, а поверх рубахи тулупчик греет! А петухом по деревне кто пройдётся: "Глядите, мол, чё есь-то у меня!", ну за углом-то и раздели догола! Коль не разденут, так от сглазу пластом сляжет. Иной тройкой в богатой шубе проскачет и здоров! Так, значитца, он в голове похвальбы не держал, не за што его наказывать. Не для завидков ехал, а по делу своему. И народу от тройки с бубенцами весело, не завидно. От него же показом-то не повеяло! А который похваляться-то любит, штоб другие слюни пораспускали, тот из-за порток своих новых, али шапки заячьей, не ровён час, помереть может! Живи, Пелагеюшка, без зависти. Всё твоё при тебе. Малому радуйся, к нему и прибудет! На чужое неча зариться! Чужое - чужому дадено, с него и спроситца!".
   Пелагея свою жизнь так и прожила - зависти в душе не держала. Устиньину правоту частенько примечала. Вот, к примеру, два мужика строятся. Один семье на радость дом ставит - про людей не думает, чего там они скажут. Его ж семье жить! Наличники весёлые режет, деревянным кружевом крышу да высокое крылечко оплетёт, штоб жене да ребятишкам глаз ласкало. Мимо идёшь и любуешься: эко хорошо в доме этом людям живётся! А другой обзарится да и выхвалится: "Ишо красивше построю, перещеголяю соседа!". Работников наймёт, хоромы отгрохает: "Глядите, мол, у меня-то эвон какой домина! Полутче ваших будет!". Пройдёшь мимо, а радости-то в доме нету. Не веет. Глядишь, то помер в нём кто нежданно иль обезножил, то уродец какой уродился, то девка в подоле принесла, а то и пожар приключился. Аль сами домочадцы по недогляду спалят, аль люди помогут. К зависти-то окромя зависти ничегошеньки не придёт!
   От этой зависти все смуты на Руси! А с чего ж ещё-то? Одни выпендрились, другие обзавидовались! И понеслось! Это ж, прости Господи, черти придумали присказку: "На зависть людям"! Вот и началось: "Живём на зависть соседям!", "Хлеба уродились на зависть!", "Завидный жених!". Чуть у кого чего получше вышло, так сразу: "На зависть!". Ну, зависть и накаркивают. Накаркать-то чего хорошего можно? Только беду. Господь иначе учит: "Не возжелай!".
   Испокон веку возжелают. Кто жену чужую, кто добра всякого, кто власти царской. Забайкалье - земля ссыльная. Народу много перебывало. Любил царь-батюшка им тут за провинности сопли морозить! Какие мужики после ссылки на поселении оставались, так разные россказни рассказывали, за что их сюда пригнали. Особливо, которые за политику. Пелагея, ещё девчонкой, краем уха слыхала россказни эти. Какие бы умные слова они отцу не говаривали, а всё одно ей на печке понятно было: у одних есть, у других нету. У которых есть - надо поотобрать и отдать тем, у которых нету! Вот и вся политика. На зависти устроена.
   Большаки царя-то за што скинули? На власть царскую обзарились! Разбойничать им по малому на большаках надоело! Зять приезжает, начинает доказывать Пелагее, что были это вовсе и не разбойники с большой дороги! Истории ребятишек учит, а не понимает - недаром же большаками-то назвались! Не за своим добром с кистенём пошли! Народ смутили, за собой кликнули поразбойничать. На мужицкой зависти сыграли. А наш мужик покуражится любит, токмо позови! Кто карманы набить захотел, кто земельки урвать поболе, кто от работы привычной отдых получить, кто от нищеты бежал, а кто и за властью. Двинулись скопом богатеев трясти!
   Оно, конешно, не все дурны-то были. В Забайкалье, к примеру, в ихней казацкой станице, больше мужиков поначалу по домам сидело: чем богаты, тем и рады. Но зависть - штука злая. Она токмо колесо толкнула и завертелась мельница! Все туды попали: и завистливые, и праведные. Всю Рассею перемололо!
   Нашим-то чего не жилось? Пелагея ещё при царе родилась. Потому и помнит. Когда смута-то началась, она уже большенькой девчонкой по селу бегала. Стояло оно тогда на берегу речки: большое, красивое, богатое. Хозяйства у мужиков ладные были. Скотиной дворы полны, дома высокие да амбары длинные. Забайкальские казаки крепко жили. Рожь хорошо родилась. Про картошку с репой и говорить неча! Земля - по колено копай, а до глины или камня не докопаешься! Местами, конечно. Но на таких местах и селились.
   Кто ж его разберёт, может только детским глазам такая красота виделась. Нонче бы глянуть, но заместо того села - ямы от подполов да бугры от завалинок. Сын сказывал: с сопки хорошо видать где дворы стояли, по буграм-то этим, крапивой заросшим. Цельное поле ямок да бугорков от сопки до речки. Как кладбище. Только посерёдке церковь маленько выпячивается стенами, какие сокрушить да растащить не смогли. Церковь-то из кирпича крепко клалась. А про казаков нынче и вовсе не слыхать. Вот она зависть-то как мельницу раскрутила!
   Этим бы большакам каждому по своей прабабке Устиньи на печку! Она б им с пелёнок внушила: "Хошь менять - меняй, но не возжелай!". Тогда, может, всё и по-другому бы повернулось. Но кто ж его знает? Наверное, и у большаков прабабки-то на печах лежали, да только сами большаки на эти печки не лазали.
   Но Пелагея жизнь прожитую не хает. Это мужикам неймётся - они вокруг дома бегают: то воевать убегут, то поля пахать - целину поднимать, то промеж собой толковать по думам разным. А баба в доме, за стенами. Они ей и помогают. За ними, слава Богу, Пелагея не бедствовала. Три дома и сменила-то в жизни: из родительского замуж вышла, в мужнем полвека прожила, да после в сынов переехала. Ни в одном доме худого слова не слышала, бита не была, горе не мыкала. Повезло ей с мужиками. И родителя, и мужа, и сына Бог дал крепких, здоровых да весёлых, не матерных. Вон, люди говорят: "За ним, как за каменной стеной", а Пелагея за деревянными стенами счастливо прожила. За каменной стеной, может, и спокойней, но и холодней.
   При всех пожить успела. И при царе успела, и при большаках, и при советской власти, и нынче, при демух... Тьфу ты, холера, не выговоришь! Ну, в общем, и нынче живёт, не жалуется. Зять-то, как гостит, всё её с толку сбивает. Говорит: "Большевики и советская власть - одно и тоже!". Ага, счас! А то она смуту от мира не отличит! При большаках-то мужики не один год куражились. Тогда и хозяйства порушили, поубивали, повыкосили друг дружку, больше, чем германец в ту войну. После большаковского-то месива мало какая забайкальская станица поднялась.
   А при совецкой-то власти тихо стало. Собрались в кучу мужики, которых не постреляли, да которые на заработки по приискам не разбрелись. Сеяться начали, порушенное поправлять. Оно, конешно, житьё победнее и поскучнее началось - заместо станиц деревеньки остались, да и то не везде. Дома хозяев, которых в смуту побили, раскатали кто куда. Покрепче брёвнами - на прииски увезли, там поставили старателям на жильё, а домишки похуже - на дрова. Не один год Забайкалье станицами-то топилось. Успокоилась округа. Грех жаловаться, опять ладно зажили, не христарадничали, слава Богу.
   Может и поправились бы получше, до прежнего, да тут другая напасть - немец. Вот, опять же, зять талдычит: "Немец и германец - одна нация!". По его учебникам может и одна, а по Пелагеиным думкам - разная. Германец-то в первую мирову зачем на Русь пошёл? Цари промеж собой испокон веку за землю дрались - на наши угодья зарились. Откуда знает бабка тёмная? Так старики в станице сказывали. От них и слыхала, что германец шел без лютости. Послал его ихний царь, а куда мужику германцу подневольному деться? Не царь у них был? А всё одно! Власть-то царская аль нет - она как лом для всех мужиков, а супротив лома нету приёма. Доля такая мужицкая. Кажный за свою семью боится: и русский, и германец. Хоть и ничего хорошего им от драки ждать не приходится, но куда денешься?! Бьют друг дружку по необходимости: кто за царя, кто за отечество.
   А немец лютовал! Злобился да зверства всякие учинял. Шибко он Рассею ненавидел. Мужики, которым Бог дал с энтой-то, второй мировой, возвернуться, таких страстей понарассказывали! Да и Фёдор, царство небесное, своё отвоевал. Добровольцем ушёл, как только прознал про немца. Хоть и не любил он про те времена вспоминать, а нет-нет да и обмолвится. А зять: "Одна нация!". Нация-то одна, да души разные.
   Пелагея над мужем всю войну венец обережный держала молитвою да верой своею уберегла. Не убили, не поранили, хоть и пешим ходом по войне шёл. Оно может и к лучшему, что пешим: заберись Фёдор под железо и слетел бы венец. Кто ж его знает, хватило б силы у молитвы Пелагеиной сквозь железяки-то пробиться? Её ж немногим молитвам матушка обучила. Когда ей было учить поклоны-то бить? Полон двор детей, хозяйство, а потом разруха. Но веры крепкой покойница была - иконы при большаках из красного угла не убирала. "Тёмной" её называли. Это матушку-то! Да она до смерти добротой светилася! Матушкина вера до сих пор живёт, а где большаковская-то нынче? Сгинула вместе с большаками! Вот и рассуди, кто "тёмный" был?
   Пелагея всю жизнь сама молитвы складывает. Сядет, поговорит с Богом как умеет. Душа-то знает слова божьи, чего ж их наизусть заучивать. Они в ней живут. Как Пелагея себе Бога представляет? А чего ж его представлять-то, когда всё вокруг он и есть! Словами Господа не опишешь, а куда ни глянешь, в любом творении мудрость его великую узришь. Душе слов не надо - она радостью наполнится и возликует.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

ПРИЧИННО-СЛЕДСТВЕННАЯ СВЯЗЬ.

(в заключении главы)

   "У любых последствий есть причина!" -
   Так гласит Космический Закон!
   Если поступаешь как мужчина, -
   Значит, ты родился мужиком!
  
   Если поднялась температура, -
   Значит, где-то вирус подхватил.
   Если расплывается фигура, -
   Значит, переел и перепил.
  
   Если другу не пришёл на помощь -
   Значит, ты ему уже не друг,
   Но когда нуждаешься и тонешь,
   Не смотри с надеждою вокруг!
  
   И виновных не ищи с угрозой,
   Что отплатишь непременно всем!
   В нас и только в нас сидят занозой
   Корни наших будущих проблем!
  
   Если дело плохо, сдали нервы,
   Жизнь пропала иль жена ушла -
   Не мечись! Ты сам виновник первый,
   Что полоска чёрная пошла!
  
   Поищи в душе: кого обидел,
   Что, кому, когда наобещал,
   Где не захотел - и не увидел,
   И какой обиды не прощал?
  
   Вспомни и пойми: любой поступок
   Даром в этом мире не пройдёт
   И без снисхождений и уступок
   Как причина к следствию ведёт!
  
   С кем был только внешне
   добродушен,
   А внутри терпеть его не мог?
   К чей судьбе остался равнодушен,
   Отвернулся, делом не помог?
  
   Где, прислушавшись к чужому
   мнению,
   Сам своё не высказал, смолчал
   Или, подвергая всё сомнению,
   Отрицая, злился и кричал?
  
   У кого отнял? Кому прибавил?
   Где, пусть мысленно, но нахамил?
   С кем играл, не соблюдая правил?
   И кого собою утомил?
  
   Нам судьба даёт всегда на выбор
   Множество решений и дорог.
   Если проклинаешь то, что выбрал,
   Значит, выбрать правильно не смог!
  
   Если на душе всегда тревожно -
   Значит, просто не чиста душа!
   Что, слабо, признаться в этом
   сложно?
   Отчего же жизнь не хороша?
  
   Все проблемы связаны причиной,
   Повелось уж так из века в век.
   И от связи женщины с мужчиной
   Вновь и вновь родится человек.
  
   И идёт он радуясь, страдая,
   Падая и снова возносясь,
   То благодаря, то проклиная
   Всю причинно-следственную
   связь!

Часть 3

С Л Е Д С Т В И Е.

СУДЬБА.

   При слове "карма" кто-то усмехнётся,
   Подумает: "Восточных вер раба!",
   Но слово в русском языке найдётся
   Привычное и ёмкое - "судьба".
   И выражения: "Судьбу не выбирают",
   "Судьба такая" и "На зло судьбе"
   Языковые тонкости стирают:
   Зови всё так, как хочется тебе.
   Нить Ариадны. Ты по ней шагаешь
   Из лабиринта тьмы на яркий свет
   И никогда доподлинно не знаешь:
   Где оборвётся и во сколько лет.
   Вновь воплощаясь к этому разрыву
   Идёшь опять по нити, по судьбе,
   Проходишь от разрыва до разрыва
   Всё то, что предназначено тебе.
  
   Судьба - что это? Насыпь, рельсы,
   шпалы,
   С которых нет возможности
   свернуть?
   Иль море, где идёшь сквозь шторм
   и шквалы,
   Но сам себе прокладываешь путь?
  
   Людские судьбы и судьба планеты
   Взаимосвязаны на многие века,
   И многие закручены секреты
   В спирали планетарной ДНКа.
  
   Мы все вошли на Землю в знаке
   Овна.
   Луч Воли вёл нас огненной стрелой.
   Кипела и бурлила жизни домна,
   Куда неслись, как в омут головой.
   Тела готовить вниз спустились УРы;
   Планета всё для новых тел дала.
   И с той древнейшей мировой
   культуры
   Судьба земная путь свой начала.
  
   Мы посланы, чтоб отработать волю,
   Науку, труд как творчества аспект,
   Порядок, преданность, любви
   святую долю,
   Гармонию, активный интеллект...
   Не сразу всё! При каждом
   воплощении
   Охватывая небольшую часть,
   Заботясь об инстинктов укрощении -
   Душой над телом обретаем власть!
  
   Всё б ничего, но проходя по кругу
   Завязываем множество узлов:
   Приносим боль и говорим друг другу
   Немало грубых, неприятных слов.
   Кого-то в спешке просто локтем
   двинем,
   Унизим, раним иль мечту убьём,
   С дороги скинем, в деле отодвинем,
   Рабами сделаем и в рабство
   продаём...
   Не только зло судьбу узлами вяжет,
   "Добра" желая, можно жизнь
   сломать,
   Отец, к примеру, жениха навяжет
   И брак благословит без споров мать.
   "Добро" не каждому добро приносит.
   Недаром присказку веками говорят:
   "С благим намереньем не лезь,
   когда не просят,
   И этим мости дорогу в ад!".
  
   Долги, которые придётся отработать,
   Вернуться и очистится от них.
   Чем долг крупней - тем дольше нам
   работать
   В суровейших условиях земных.
  
   Чем долг крупней - тем жизнь с тобою
   жёстче,
   Чем больше их - тем тяжелей тебе.
   При небольших долгах живётся
   проще
   И благодарней к собственной судьбе!
   Имеем дом такой, какой построим!
   Нам надо только главное понять:
   Мы этой жизнью - будущую строим,
   Так что судьбе нам нечего пенять!
   По этой жизни прошлую читаешь -
   Дом строил сам и в этом весь секрет!
   А правду о добре и зле ты знаешь
   С момента появления на свет!
  
   Мы крутимся не раз по Зодиаку,
   Чтоб радугой энергий расцвести,
   Живём спокойно или лезем в драку,
   Желая опыт жизни обрести.
   Кто чист и светел, тот идёт быстрее
   Из знака в знак по замыслу Творца,
   Становится сильнее и мудрее,
   И лёгок путь с начала до конца.
   Но многие, увы, плетутся сзади,
   Не ведая того, чего творят,
   Не лезут в горы, а бредут по пади,
   Коптят и тлеют, жизнью не горят.
  
   Одни спешат и, точки достигая,
   Смыкающей зодиакальный круг,
   Летят вперёд, вершины постигая
   С усилием, но без особых мук!
   Других под знаки возвращают
   снова,
   В которых жил, но мало что постиг.
   Верховный Контролёр следит сурово
   И судит без пристрастий и интриг!
  
   Так познавая каждый Луч Творения,
   Чтоб он с душой в гармонии звучал,
   Мы обретаем силу "макро" зрения,
   Открыв в себе начало всех начал.
  
   Нет, мы не брошены котятами
   слепыми:
   Вернувшись, к выходу всегда
   стоим лицом.
   Проходим тропами пологими,
   крутыми,
   Но эти тропы созданы Творцом!
   Не важно, кто ты есть: король
   иль нищий,
   Дан шанс, спеши его не упускать.
   Дорогу в лабиринте тот отыщет,
   Кто верит и стремится отыскать!
   И можно быть правителем
   несчастным,
   Измотанным за власть свою борьбой,
   И нищим внешне, но душой
   прекрасным,
   Властителем над собственной
   судьбой!
   А жизнь сведёт и нищего и принца
   С тем, с кем была обязана свести.
   Не важен титул, важен только
   принцип -
   Зерно посеяно, чтоб в почве
   прорасти!
   Слова и мысли, чувства и поступки -
   Всё строит нашу следующую жизнь,
   А в ней судьба не склонна
   на уступки -
   Ты сам её творил, теперь держись!
   Но даже здесь готовы перекрёстки,
   Где есть возможность круто
   повернуть,
   В театре жизни поменять подмостки,
   Из тьмы ступить на новый
   светлый путь.
  
   Какой дорогой устремимся к цели?
   Что привлечёт: покой или борьба?
   Что выберем: морской простор
   иль мели?
   Вот этот выбор - он и есть судьба!

Д А Р

   Мы можем всё! Но к а к -
   ещё не знаем!
   Для нас закрыто Знания окно.
   Пока мы жизнь вслепую проживаем
   Знать о себе нам права не дано!
  
   Для нас открыто Поле Информации,
   Но выхода на это Поле нет -
   Мы ж попытаемся по Полю,
   как по рации,
   Узнать, что у соседа на обед!
  
   Дано умение т е л е п о р т а ц и и,
   Но не дано увидеть звёздных стран -
   Мы ж приспособим э т о к
   транспортации
   Деньжат чужих из банков
   в ресторан!
  
   Мы можем мыслью будущее строить,
   Но знания об этом не даны -
   Что стоит нам большой пожар
   устроить
   Иль ввергнуть мир в кошмар
   "святой" войны?!
  
   Дано божественною силой
   струй лучистых
   Своё больное тело исцелять,
   Но не дано при помыслах нечистых
   Энергиею этой управлять!
  
   Нам в Д а р дана
   Космическая Вечность,
   Возможности и Знания Творца!
   А мы веками, проявив беспечность,
   Сидим и ждём Великого Конца!
  
   Для нас открыты звёздные просторы,
   Ждёт мир творцов космических идей,
   А мы сидим в домах, задёрнув шторы.
   Ей Богу, всё не так, как у Людей!
  
   Нам бы владеть энергией земною,
   Стихии запирая на замок!
   Держать бы мир над
   вечною страною
   И слышать всё, что говорит
   нам Бог!
  
   Наш Дар - в себе! Но на
   замок закрыт он!
   Отмычкой поработать не спеши!
   Не взламывай себя, коря сердито -
   Замок откроет чистота души!
  
   Ни что иное! Если ум не ясен,
   А в сердце слишком много черноты,
   Ты будешь в Вечном Космосе опасен
   И Даром не воспользуешься ты!
  
   Дар дан Создателем для созиданий!
   Нас, одарённых, где-то очень ждут!
   А мы никак не наберёмся знаний!
   Летят года, столетия идут...
  
   Познать себя мы можем только сами!
   Когда ж приблизим этот новый век,
   Где распахнутся небеса над нами
   И Дар от Бога примет Человек?
  
  

НЕ ПЛАНИРУЙ НЕУДАЧУ.

  
   Не планируй неудачу - жизнь помчится кувырком!
   Ты поставь себе задачу меньше думать о плохом!
   Наши мысли материальны - не надумывай беду!
   Слово каждое реально - что ж ты мелешь ерунду!
   Сколько раз ты, между прочим, говорил: "Я так и знал!"?
   Значит думал и порочил, яму сам себе копал?
   Сколько раз судьбу-злодейку проклял ты и укорил,
   А потом искал лазейку в том, что сам наговорил?
   Тонкий мир - он где-то рядом, в нём и мысли и слова
   Расцветают пышным садом, прут, как сорная трава!
   Тары-бары, разговоры, то да сё - словесный хлам!
   После лезешь на заборы, что себе настроил сам!
  
   Лучше думай о хорошем. Не скули! Не злись! Не ной!
   Не трясись над каждым грошем!
   Отвлекись! Не можешь? Пой!
   Пой о радости и счастье, да о жизни без разлук!
   Сам заметишь, что ненастье как-то отступило вдруг.
   Как-то чище рядом стало, что-то меньше не везёт,
   Смотришь: времечко настало и душа сама поёт!
   Мыслями не вьёшь веревки, не болтаешь языком,
   Жизнь идёт легко и ловко, а не мчится кувырком!
   Так, мудрея понемножку, легче, радостней живёшь -
   Это ты мостишь дорожку, по которой сам идёшь!

СОН.

   Ночь. Он сидит на ступеньках высокого крыльца, откуда они с бабушкой частенько разглядывают звёзды. Во сне вместо бабушки рядом всегда оказывается сестрёнка Дашка. Приходит в пижаме и усаживается молча рядышком. Вместе они смотрят в небо. А оно абсолютно чёрное, бесконечно глубокое и наполненное какими-то незнакомыми созвездиями. Если долго вглядываться в эту черноту, то можно увидеть тонкие линии квадратов, на которые она расчерчена. Эти квадраты удивляют - в привычном звёздном небе они почему-то не видны.
   Дети точно знают место, откуда можно получше рассмотреть изменившуюся космическую картину. Они спрыгивают с высокого крылечка и мчатся под лунным светом на Маковую сопку. Он всегда держит её за руку, чтоб не споткнулась. Девчонка младше его и быстро бегать пока не умеет. Ноги ощущают мягкую зелень травы, затем гальку и холод горной речки, журчащей у подножья сопки и, наконец, не очень жесткие стебельки желтых маков, ломающихся под ногами, пока дети забираются на вершинку. Она следует за ним молчком и постоянно отстаёт, заставляя возвращаться и тянуть её за руку на пределе сил. А маки начинают запутывать ноги. Сопка потому и называется Маковой, что сплошь покрыта диким маком, цветы которого несколько недель в году золотят её склоны. В остальные месяцы лета пологие бока, плавной волной поднимающиеся к вершине, окрашены в нежно голубой цвет незабудок. Но в честь этих маленьких, нежных цветочков её почему-то не назвали.
   С круглой вершинки небо видится стереоскопически: одни звёзды ближе, ярче и разного цвета: желтые или с красноватым оттенком. Другие звёздочки дальше, их больше и у них цвет белого огня, а некоторые совсем далеко, едва сверкают серебром через огромное расстояние. Он открыл это случайно, года в три. Зимние дни короткие и, однажды отец, катавший его на санках, задержался здесь дольше обычного. Вот тогда и увидел впервые звёздное небо во всей его глубине. Надо только настроить зрение. Сначала долго вглядываешься в почти плоскую мерцающую темноту, потом щёлк и включается объём. Главное - реже моргать, чтобы не сбить фокус. Во сне он научил этому сестрёнку.
   Усевшись на вершинке, дети сосредоточились, настраиваясь на "просмотр". В душе восторг от открытия для себя чего-то нового, необычного, о чём взрослые ещё не догадываются. Спят и не знают, как всё изменилось вокруг! Вот они, квадраты, как на глобусе: параллели и меридианы, только нанесённые на небосвод. Звёзды, сияющие в квадратах, совсем не те! Они ярче, их больше и даже можно, присмотревшись, заметить движущиеся вокруг них планеты. Глубина неба беспредельна, но она не кажется тёмной бездной, а, напротив, всё заполнено каким-то голубоватым сиянием. Красиво!
   Но вот в квадратах появляются новые увеличивающиеся в размерах поблескивающие металлом точки. В душе зарождается беспокойство, быстро перерастающее в страх. Почему-то приходит уверенность, что это вовсе не звёзды. Конечно! Это несущаяся со всех сторон к Земле флотилия космических кораблей! Она излучает волны энергии ненависти и злобы, нечто тёмное, ужасное, грозящее гибелью. Вот уже видны необычные металлические конструкции: ребристые бока, покрытые заклёпками, а среди этих заклёпок - углубления, по-видимому, бойницы. И от всего этого веет непонятной для детей агрессией. Флотилия ещё очень далеко, гораздо дальше Луны, но каждый из кораблей настолько огромен, что их поверхности можно рассмотреть более детально, чем поверхность ночного светила. Дети ещё раньше, во сне, назвали их "утюгами".
   - Я боюсь, - шепчет девчонка, - уйдём отсюда.
   Он крепко прижимает её к себе. Он тоже боится. Вместе со страхом приходит чувство обреченности.
   Что-то меняется в устрашающей картине звёздного неба. С планеты взлетает целый рой маленьких, сверкающих самолётиков, пытающихся отогнать надвигающуюся армаду. У детей вырывается радостный возглас: "Наши!". Самолётики кружат над "утюгами", как комары над слонами, и, вспыхивая, сгорают в смертоносных лучах. Как-то быстро, почти не начавшись, сражение заканчивается. Всё, чем располагала планета, уничтожено. Дети понимают это.
   Луч самого большого "утюга" шарит по небу, всё ближе подбираясь к планете, и становится ясно: жить осталось считанные секунды. Как-то не страшно бы было умирать, если бы знать - за что? Но дети не знают. Всё! Луч поймал сопку. Поймал прижавшихся друг к другу детей, поймал желтые маки на склонах, крепкий деревянный дом, стоящий у её подножья и серебрящуюся в лучах Луны речку. Стало светлее, чем в самый яркий солнечный день. Беззвучная вспышка и дикий, всё поглощающий ужас.
   В этом месте он всегда просыпался. Сердце стучало, дрожали руки, тело было в холодном поту. В раннем детстве, каждый раз, когда снился этот сон, он звала маму. Мама подходила, гладила по голове, поправляла одеяло, говорила: "Страшный сон приснился? Успокойся. Всё будет хорошо, я с тобой, спи". Приходило успокоение, а с ним и уверенность: "Мама защитит. Мама всё может и не допустит никого к Земле!". Но мама, почему-то никогда не спрашивала, что приснилось. А если бы и спросила, как ей рассказать? Как назвать то небо и те корабли, если фантастику не читаешь, потому, что читать не умеешь, а по телевизору таких мультиков ещё не видел? Это во сне всё ясно, понятно и имеет свои названия и точные определения. А когда просыпаешься, забываешь и становится просто страшно.
   Сон снился с завидной регулярностью, раз в два-три месяца, лет до пятнадцати. Он уже знал его наизусть. Куда бы судьба ни заносила его родителей, а значит и его вместе с экспедициями в поисках руд и месторождений, во сне он бежал на сопку своего раннего детства. Иногда во сне появлялись дополнительные детали, например, красная спортивная машина, к которой они с сестрёнкой неслись со склона, чтобы успеть уехать от луча. Но и тогда было ясно, что убежать далеко не удастся - планеты-то не будет! Лет с семи он уже не звал маму, а, проснувшись, долго лежал с открытыми глазами, успокаивая себя сам. Удивительно, но этот сон отучил его боятся темноты. Окружающая темнота комнаты не излучала агрессии, а, напротив, успокаивала, проявляя знакомые вещи. Она говорила: "Ты дома, всё хорошо! Видишь, в окне знакомое небо, на стене карта мира, в котором ты живёшь. Этому миру ничто не угрожает, спи!".
   В пятнадцать лет он увидел этот сон на экране телевизора. Отец купил видеомагнитофон, а друг достал где-то пиратскую копию американского фильма. Вот они - блестящие заклёпками космические корабли, которые во сне, там, на Маковой сопке, он обозвал "утюгами". И "наши" звездолёты-самолётики, сгорающие в лазерных лучах! Вот оно, смертоносное оружие, уничтожающее маленькую планету где-то на задворках галактики. Уничтожающее ни за что, просто так, в назидание, чтобы кто-то кого-то боялся и уважал за силу оружия! Стало ясно, почему дети на вершине не могли понять, за что их постигает эта участь? Они не представляли, что существует зло такого масштаба, способное уничтожать ни за что!
   Задолго до появления первой части "Звёздных войн", он просмотрел во сне кадры ещё не существующего фильма, став, возможно, его первым и постоянным зрителем! "Говорят, сон не сбудется, если его рассказать. - Подумал он. - Мой сон рассказан Голливудом. Теперь этому не суждено сбыться!". А потом мелькнула мысль: "А что, если мы с создателями фильма посещали один и тот же драматический театр космоса, где миллионы лет назад или вперёд происходила или произойдёт эта трагедия?".
   Бабушка, которая частенько заглядывала в комнату, пока шёл фильм, заодно успела напечь пирожков и говорила ворчливо, собирая на стол:
   - Не ведают люди, чего творят! Сидели бы тихо в своей Америке и Бога не гневили! На свою же голову чудовищ создают! Получат, ох, всё получат, чего наснимали!
   Он вспомнил бабушкины слова через несколько лет, в день трагедии Америки, когда узнал о разрушении террористами двух зданий, ставших символом этой страны. Мир с экранов телевизоров наблюдал, как в яви оживает фантом, созданный голливудскими боевиками. Любили сценаристы устраивать террористические акты в этих многоэтажках. А разными режиссёрами, в разных вариантах и с участием разных звёзд, выстраивались мыслеформы. Слившись воедино на энергетическом плане, запрограммированные вариации достигли критической отметки. Действительность оказалась страшнее.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   КРАСОТА.
   Тебе старушка встретится
   С морщинистым лицом.
   Идёт и словно светится,
   А согнута кольцом.
   Окинет взглядом наскоро,
   Во взгляде доброта.
   И улыбнётся ласково.
   Какая Красота!
   Во взгляде всепрощение
   И жизни, и судьбе.
   Во взгляде обращение
   И к Богу, и к тебе.
   Улыбка, как напутствие:
   "Иди, Господь с тобой!"
   И Высших Сфер присутствие
   Ты ощутишь собой!
   Вокруг неё гармония,
   Ей люди хороши!
   И льётся, как симфония,
   Свет искренней души!
   Ступает потихонечку,
   Людей и мир любя,
   Любовь волной легонечко
   Касается тебя.
   Заноет сердце сладостно
   От этой чистоты,
   И улыбнёшься радостно
   В ответ старушке ты.
   Ни гордая красавица,
   Ни королева сна
   Такой красой не славятся,
   С какой идёт она!
   Жизнь красками наполнится,
   Не раз за много лет
   Нахлынет и припомнится
   Седой старушки Свет!
   Ты дар любви предчувствовал
   И встреча неспроста -
   Бог дал и ты почувствовал,
   Что значит Красота!
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

УЧИТЕЛЬ.

   Кто созрел, к тем приходит Учитель.
   Кто идёт, с тем Учитель идёт.
   Тот, кто жизнь наблюдает как
   зритель,
   Никого для уроков не ждёт!
   Наш Учитель - прошедший дорогу,
   По которой мы только идём,
   Подошедший к Святому Порогу
   И вошедший в Родительский Дом.
   Он был чище, вернее, мудрее,
   Без ошибок по жизни пройдя,
   Он Домой возвратился быстрее,
   На вершину Познаний взойдя.
   Кто-то лично Учителя знает,
   Кто-то чувствует рядом плечо,
   Кто-то знаки всего лишь читает
   Там, где "холодно" иль "горячо".
   С нами очень Учителю сложно:
   Мы полны повседневных забот,
   Иногда он приходит, возможно,
   Постоит и тихонько уйдёт.
   Он ведёт - мы уходим с дороги,
   Он зовёт - не приходим на зов,
   Светит в даль - мы же смотрим
   под ноги,
   И живём - дверь закрыв на засов!
   У него вековое терпение,
   Он не сердится, любит и ждёт,
   Верит в наше святое прозрение
   И Домой, направляя, ведёт.
   Мы не видим - даёт силу зрения,
   Мы не слышим - он слово найдёт,
   Сомневаемся - гасит сомнения,
   Устаём - на привал приведёт.
   С ним идём и в дороге, бывает,
   (Не всегда это чувствуем мы)
   Он собою нас всех закрывает
   От ударов взбесившейся тьмы!
   Иногда и такое случается,
   Что мы "в грязь ударяем лицом"
   И Учитель за нас поручается
   Перед нашим Великим Отцом!
   Просит время исправить ошибки,
   Оглянуться на жизнь и учесть,
   Где мы были суровы, не гибки,
   Запятнали и мысли, и честь.
   Мы имён Посвященных не знаем -
   Их вибрации в сферах иных,
   Иногда только в книгах читаем,
   Что Христос - равный меж
   остальных.
   Вверх с Учителем проще дорога,
   Чище мысли и души светлей.
   Дай нам, Бог, у родного порога
   Встретить наших Учителей!
  

ВСТРЕЧА.

   "За что?!" - первые пятнадцать минут в голове билась только эта мысль. Она сидела, покачиваясь, на рюкзаке рядом с телефоном, который так внезапно разбил всё, чем Вера жила последний год. Проходящий мимо мужчина запнулся о лямку рюкзака, чертыхнулся, и Вера пришла в себя. "Стоп, стоп, не расслабляться! - с усилием скомандовала она. - Надо что-то делать! Что-то предпринять немедленно! Уехать поездом. Как и планировала. Хотела же: сюда самолётом, а на обратном пути увидеть страну из окна вагона. Придётся немедленно сделать именно так!".
   Боже! Целую неделю тащиться в грязном вагоне! Она почему-то была уверена, что вагон будет действительно грязным, наполненным орущими детьми и полупьяными мужиками, плещущими из банок пиво на её постель. Вся эта картина промелькнула в голове мгновенно, но убедительно. Увы, денег в обрез и ещё неизвестно как там встретят!
   Зачем думать, как встретят? Здесь встретили! Хуже уже не будет! Сейчас она со своим рюкзаком направится в железнодорожную кассу, чтобы потом, стиснув зубы, шесть дней терпеть запах несвежих носков, нетрезвых попутчиков и смотреть в постоянно жующий рот скандальной тётки, волей судьбы сидящей напротив. Ну и что? Теперь всё равно!
   А как хорошо всё начиналось! Боль в душе всколыхнулась, но она, добавив воли, прижала эмоции и боль отступила в свои, предназначенные для хранения, глубины. Спокойно! Никаких слёз! Не время! Если и вспоминать, то не для того, чтобы завыть, а для того, чтобы понять - за что?!
  
   Итак, очередная экскурсия подошла к концу, пассажиры прогулочного катерка сошли на берег, а он остался сидеть на дальней скамейке.
   - Молодой человек, экскурсия закончена, пора на берег! - поторопила она.
   - Меня зовут Кирилл, и я никуда отсюда не уйду! - серьёзно произнёс он, поднимаясь. - Вы самый прекрасный гид на свете и сразу видно, как сильно любите город, о котором говорите!
   Ей это польстило. Она часто подрабатывала экскурсоводом и действительно любила Питер. Вера рассказывала о нём гораздо больше, чем предполагала программа, вкладывая в слова восхищение и нежность, цитируя писателей и читая стихи, увлекая этим пассажиров за собой в далёкую и не совсем далёкую историю северной столицы.
   Кирилл встал и направился к ней: высокий, стройный, загорелый, широкоплечий. Ну, в общем, настоящий герой романов, которыми зачитываются её подруги!
   - Рада, что экскурсия Вам понравилась, но мне необходимо отдохнуть.
   - Не лишайте меня надежды!
   Она выпрямилась, чуть скривила усмешкой губы, по привычке собираясь отшить очередного поклонника. Частенько её экскурсии оканчивались подобными приставаниями молодых людей, особенно если те были навеселе. Этот, правда, трезв. Не дав ей открыть рот, он быстро произнёс:
   - Не принимайте поспешных решений, пожалуйста! Я уважаю Вашу независимость и понимаю: если каждый, кому Вы понравились, начнёт приставать, Вам от нас не отбиться! Но иногда можно отпугнуть судьбу, не зная, что это судьба. - Он улыбнулся. - А вдруг я - Ваша судьба?
   - Тот самый принц на белом коне? - Она усмехнулась.
   - Что-то в этом роде. По крайней мере, то, что Вы - моя принцесса, я уже не сомневаюсь! Извините за банальность сравнений, я волнуюсь.
   - Принцев на белых лошадках не существует, - сказала она устало, - как, впрочем, и любви с первого взгляда.
   - Золушек тоже не существует, - ответил он, широко улыбаясь, довольный тем, что она поддержала разговор. - Они давно засудили злых мачех за нарушение прав ребёнка! Я смотрел на Вас целый час, так что о первом взгляде не может быть и речи. Не надо от меня отбиваться, пожалуйста, просто поверьте мне!
   И она, почему-то, поверила. А, поверив, потеряла голову! Он казался таким надёжным! Таким искренним, сильным и бесконечно любящим! Цветы, прогулки по ночному городу, сцепленные руки, шёпот: "Родная, как я счастлив, что нашёл тебя!". Поцелуи от разведения мостов до начала работы метро, клятвы, приглашения сюда, на край земли, на Дальний Восток.
   "Да брось ты! - одёрнула она себя, - Если взглянуть на всё происшедшее трезво - банально всё начиналось! Цветы, прогулки, поцелуи... Просто он не ожидал, что ты действительно примчишься на этот край!".
   Нет, конечно, зачем кривить душой: весь предыдущий год у них был наполнен сумасшедшей любовью. Он прилетал к ней пять раз за год их знакомства. Наверное, были свои коммерческие интересы в её городе! А тогда верилось в: "Страшно соскучился и придумал себе командировку!". Она жила в предвкушении встречи, часто звонила, желая ему спокойной ночи, доброго утра или чтобы самой, услышав родной голос, спокойно уснуть. Для этого сидела до двенадцати ночи над учебниками, наизусть зная разницу во времени, не желая будить любимого. Да и Кирилл звонил почти через день: "Как дела у принцессы Северной Пальмиры? Здравствуй, родная!". "Безумно скучаю!" - жаловалась она. "Так приезжай! - звал он, - Не обижайся, но давай я вышлю денег на самолёт? Ты можешь сорваться на несколько дней?". "Нет, никак не получится! Ты же знаешь, учёба, диплом, подработка!".
   Она, конечно, могла "сорваться", но не хотела зависеть от его денег, не хотела впутывать финансовые проблемы в их чувства, а своих финансов всегда было в обрез. Родители снесли полусгнившую дачу, решив построить небольшой коттеджик, и все её подработки улетали туда, как в трубу! Тем не менее, она сразу же дала понять Кириллу, что ни денег, ни дорогих подарков не примет. Перед первым отъездом он затащил её в ювелирный салон: "Выбирай!". Она попросила: "Не унижай меня, пожалуйста! Я не могу ответить тебе тем же. Запомни, - я для тебя не любовница, ожидающая презента! Я - любимая, ожидающая тебя!". Он поцеловал её и больше никогда не повторял подобной ошибки
   Бывали, конечно, и у них периоды телефонного молчания. Но перед этим он предварительно предупреждал: "Не звони. Прости, милая, две-три недели меня не будет в городе. Улетаю в Якутию (или на Камчатку). Буду там, куда не дозвонишься. Я сам сообщу, когда вернусь". "Нет телефонов? Даже сотовых?" - удивлялась она. Кирилл смеялся и объяснял, что в стране ещё существуют такие медвежьи места, где "абонент вне зоны досягаемости сети", а обычная телефонная связь диковиннее, чем летающая тарелка. Его бизнес был как-то связан с геологией, но она не вникала. Когда они бывали вместе, все эти мелочи переставали существовать.
   Да что она о нём знает?! Только то, что он ребёнок геологов, исходивший с родителями полстраны в экспедициях. Вспоминать об этом времени он любит и подолгу с увлечением может рассказывать о сибирской тайге, забайкальских сопках, хребтах, окружающих Охотское море, о чукотской тундре, карельских озёрах. Ещё знает, что он на семь лет её старше. Любит рыбалку, но не любит охоту. После армии закончил политехнический и изредка, посмеиваясь, вспоминает студенческие курьёзы. А ещё любит печёную картошку с молоком, но в ресторанах, где они питались в дни его приезда, такую не подают. Ресторанную пищу не очень любит. Вот и всё, что известно. Вот такая ромашка получается: "любит то, не любит это!".
   Замуж ещё не звал. В основном из-за этого с родителями и поссорилась при отъезде. Но ей думалось, что он ждёт, когда она закончит университет. А, может быть, сам планировал крепче встать на ноги, прежде чем заводить семью. Говорил же, что только недавно удалось организовать фирму совместно с какой-то геологоразведкой.
   А вот звать к себе на Дальний Восток звал постоянно. Каждый раз, улетая, держал до объявления посадки в объятиях и шептал в ухо: "А что, полетели прямо сейчас?! Давай, решайся! Покупаем билет и вперёд! Я свожу тебя в тайгу, увидишь Амур, слетаем на Камчатку к вулканам и гейзерам! Там у меня родители. Знаешь, какая у нас природа! Средиземноморье отдыхает!". Наверное, знал, что не полетит она с бухты-барахты!
   Он и на этот раз предупредил: "Не звони, милая, улетаю на пару недель". Идиотка! Решила сделать сюрприз! Собрала рюкзак для походов по неведомому краю! Как же, защитилась, диплом в кармане, сама себе голова! Подкопила на билет денег, выслушала родительское напутствие: "Куда, сломя голову?! Он тебя звал? Звал! И жениться предлагал? Нет? Значит так, переспать?! Девочкой по вызову в такую даль! А на работу устраиваться? А дача? Из-за тебя теперь кому-то из нас придётся ночевать дома! На той неделе в соседнем подъезде квартиру ограбили!".
   Подсчитала, когда он вернётся, и явилась! "Кирилла можно к телефону?". Молодой женский голос вкрадчиво: "А кто его спрашивает?". "Вера". "Кирюша, солнышко моё, тебя тут какая-то Вера домогается! - и доверительно, полушепотом, - Наш Дон Жуан в ванной, Вера. А Надежды с Любовью рядышком нет? Может быть, у него вся ваша троица появилась, пока я в Штатах наукам обучалась? Признайтесь, не стесняйтесь, здесь все свои!". Приехали! Вот к кому он исчезал, ссылаясь на отсутствие связи! Словно обдало кипятком, колени стали ватными. Быстро повесила трубку, в которой уже раздавался знакомый голос: "Вера! Я только что вернулся. Как ты узнала?".
   Господи, за что?! Такой комок жуткой боли где-то там, в груди, в сердце, в душе! Она просто медленно умирала от горя, опускаясь на брошенный рядом рюкзак. Но потом, очнувшись и сконцентрировавшись, усилием воли заморозила, загнала внутрь все свои чувства, чтобы не завыть от унижения. Всё, всё, всё! Спокойно! Взять себя в руки! Не расслабляться! Отрыдаемся дома! Сейчас, главное, добраться назад! Дождаться пока родители выкричатся, выскажутся, уедут к своим грядкам и недостроенным стенам. Только тогда можно распустить затянутые в узел нервы! Её научила управлять эмоциями жизнь в коммунальной квартире, покинутой их семьёй года четыре назад благодаря "новому русскому", возжелавшему весь этаж под свои хоромы. Опыта в этом деле добавили уроки химии, учительница которых её ненавидела лютой ненавистью. Так, кстати, и не узнала, по какому поводу изливался яд.
   Соберись и действуй!
   - Девушка, как доехать до железнодорожного вокзала?
   - А вон маршрутка.
   - Спасибо.
   За окнами маршрутки мелькают тополя незнакомого города. Кирилл говорил, что их города похожи тополями. Они бродили по ночным улицам в первые дни их знакомства, Вера попросила рассказать о Хабаровске. Он начал рассказ и было видно, что, не смотря на восхищение Питером, этот человек любит свой город. Стоп! Опять! Такие воспоминания не годятся, они расслабляют! А это запрещено! Она сейчас, как неустойчивый, переполненный обидой сосуд, который надо нести бережно, зная, что пролить нельзя, но можно выпить по прибытии домой!
   Вот и подъехали. В кассу. Выстоим длинную очередь. Только без нервов!
   - Плацкарт только верхние боковые. Будете брать?
   Какая разница, лишь бы доехать!
   Итак, до отправления поезда пол дня. На улице нудно моросящий дождь, вокзал в состоянии затяжного ремонта. Остаётся устроиться в зале ожидания и тупо ждать. Можно, конечно, выйти и побродить по окрестностям, а потом ввалиться в вагон в мокром виде с толпой таких же мокрых, потных, раздражённых попутчиков, в середине дня спешащих зачем-то поскорее получить влажные серые простыни, которые одним видом своим говорят: "Много тут вас побывало!". Забиться на "верхнем боковом" и замереть до Москвы, до пересадки на поезд домой. И там ещё ночь! Боже, дай сил!
   Не взирая на соответствующее погоде настроение, выходить из сухого помещения не хотелось. Найдя свободное место в длинных рядах скамеек, заполненных людьми разных возрастов и национальностей, ожидающими своей пассажирской участи, она села, и принялась ждать.
  
   - Извините, здесь свободно?
   Вера вздрогнула, открывая глаза. Надо же, задремала среди такого шума! Реакция на перенесённое потрясение. Она подняла глаза. Перед ней стояла аккуратная маленькая старушка и смущённо улыбалась. Выглядела старушка так, словно только что сошла с дореволюционной фотографии гимназисток. Только гимназистке этой было не меньше семидесяти лет. На аккуратненькой седой головке с долей некоторого кокетства сидела небольшая шляпка той же эпохи. Даже в Питере подобные раритетные бабушки давно не встречаются.
   - Я Вас разбудила, извините, ради Бога! - воскликнула старушка.
   - Ничего, ничего, - успокоила её Вера, - Садитесь.
   - Но тут газетка. - Старушка указала на сидение рядом и брошенную на него кем-то газету. - Я думала, вдруг Ваш муж где-нибудь рядом.
   - У меня нет мужа. - Вера переложила газету себе на колени.
   - Благодарю. - Старушка, улыбаясь, села, расправила на коленях платье и только потом поставила на них небольшой саквояж. Саквояж был из той же далёкой жизни: тёмно-коричневый, слегка потёртый, но добротно сделанный, о каких говорят: "Износу ему нет!".
   - Люблю ездить поездами, - сказала старушка, как бы оправдывая своё появление на вокзале. - Это всегда так волнует!
   Вера прикрыла глаза, давая понять, что поддерживать разговор не намерена. Но старушка, кажется, не обратила на это внимания.
   - Обожаю поезда. Мелькают пейзажи за окном, успокаивает перестук колёс. А незнакомые попутчики? За несколько часов пути они превращаются в добрых друзей! Это, наверное, потому, что нас объединяет общая цель - доехать до пункта назначения.
   Она немного помолчала, потом тихо повторила:
   - Общая цель всегда объединяет. Даже если эта цель, всего лишь, пункт назначения.
   Вера хмыкнула. Вагонный быт и попутчиков она представляла несколько иначе. Старушка, по-видимому, приняла звук, изданный Верой, за предложение продолжить разговор.
   - За свою достаточно долгую жизнь я поняла одну очень интересную вещь: соседи по вагону всегда такие, с каким настроением собираешься в путь. Если с радостью и удовольствием, то попутчики - милые люди, интересные собеседники. Но если, не дай Бог, ехать не хочется, а надо, то обязательно попадёшь в плохой вагон! И чем настроение хуже, тем ужаснее поездка. Поверьте, проверено на собственном опыте. Что излучаю, то и получаю! Я, знаете, научилась вырабатывать соответствующее путешествию настроение, чтобы потом не страдать. А Вы когда-нибудь пробовали так делать?
   - Я редко езжу поездом, - сухо ответила Вера.
   Завязывать разговор не хотелось. Она взяла с коленей только что приобретённую газету и уткнулась в неё.
   Не стала продолжать разговор и старушка. Достав из саквояжа небольшую книжицу, переплёт которой выглядел таким же слегка потёртым, но надёжным, как саквояж, она принялась читать, медленно переворачивая странички.
   Что-то "не то" в старушке мешало Вере сосредоточиться на газете. Краем глаза она зацепила нечто непривычное. Нет, не необычный вид старушки. Мало ли кто как одевается в наше время! Не совсем обычным было нечто другое, какая-то связанная с книгой вещь. Вера, слегка наклонив голову, взглянула на старушку, пытаясь определить, что же в ней "не то"?
   - Вы удивлены, что я читаю без очков. - Не спросила, а констатировала факт старушка и, оторвавшись от чтения, улыбнулась. Это была явно не улыбка вежливости. Старушка улыбалась по-доброму, от всего сердца. По такой улыбке сразу видно хорошего человека.
   - Признаться, удивлена. Только я не могла понять, что меня смущает. - Вера постаралась ответить старушке улыбкой. Не получилось. - После пятидесяти как-то привычнее видеть читающих в очках.
   - Вы мне льстите, деточка. Мне уже, скорее, после семидесяти! Но, Вы правы, после пятидесяти люди обычно читают в очках. Знаете почему?
   - Зрение слабеет от старости. - Вера вздохнула. Зря она спровоцировала разговор! Наверное, придётся пересесть. Старушка явно любит поболтать. Надо найти предлог, чтобы встать и уйти, не обидев соседку.
   - Старость в пятьдесят! Побойтесь Бога! - весело воскликнула старушка. - Для тела пятьдесят - это не износ! Конечно, если телом не очень злоупотреблять. Очки, сударыня, символ нарушения мыслительного процесса! - в глазах старушки мелькали весёлые искорки.
   Она закрыла книгу и развернулась к Вере.
   - Многие взрослые, деточка, не желают верить в мудрость молодёжи, а уж благие дела молодых их просто раздражают. Всё им кажется не так! - Старушка повела рукой вокруг, словно находящийся в затяжной реконструкции вокзал был тому подтверждением. - Вы согласны со мной? Я уверена, Вам встречались такие экземпляры.
   Вера кивнула и старушка продолжила:
   - И вот, не желая видеть творящегося под носом "безобразия", люди преклонного возраста, не имеющие возможности повлиять на процесс, устремляют свой взор вдаль. Да только не в даль лучезарную, а в долины своей прошедшей молодости! У многих и там было, конечно, "не сахар", но плохое быстро забывается. Розовый цвет - это превалирующий цвет старческих воспоминаний. А очки в нашем возрасте, деточка, это наказание за стенания: "Вот раньше-то было!", "А мы в их возрасте...", ну и так далее. Я, разумеется, имею в виду лиц, страдающих дальнозоркостью.
   - А как же те из них, кто находится у власти?
   - Ах, моя милая! Этим ещё хуже! Они постоянно перебирают в памяти грехи молодости и беспокоятся, чтоб в их нынешнем положении желтая пресса не раскопала нечто пикантное. Это с одной стороны. А с другой - уж очень им хочется оставить свой след на земле! Многие мечтают о том, как благодарные потомки будут вспоминать их добрым словом. А тут уже не даль лучезарная, а гордыня личного масштаба и нежелание видеть реального положения вещей!
   Она говорила всё это не с осуждением, а со смешинкой без насмешки, по-доброму, мол, "что с них взять, такие уж уродились!".
   - Значит, Вы относитесь к тем немногим, кто не стенает по прошлому? - Вера вдруг решила не пересаживаться. Боль в душе, от которой отвлекала её собеседница, за разговором вроде бы становилась меньше, отступала, прячась в тёмные уголки и дожидаясь своего часа. Сунув газету в карман рюкзака, она уложила на него ноги и развернулась к старушке. "Поговорю, - подумала она, - не всё ли равно как убивать время!".
   - Стенания по прошлому и воспоминания о прошлом - разные вещи! - неторопливо расстегнув саквояж, старушка убрала туда книгу и улыбнулась смущённо:
   - Давайте познакомимся. Меня зовут Маргарита Григорьевна, а Вас? Я это к тому, что моё обращение "деточка" некоторым молодым людям не очень нравится.
   - Вера.
   - Очень приятно. Вера - хорошее имя! Оно вам к лицу. Знаете, Верочка, в каждом имени заложен приказ к действию. Иногда его трудно дешифровать. Но в Вашем случае всё ясно: "Верь!".
   - Во что? - Вера грустно усмехнулась.
   - В Бога, в жизнь, в любовь! Во что верить, Верочка, каждый сам решает. И кому верить, тоже. Только душа может ответить на эти вопросы. - Старушка улыбнулась. - Мы разговор об очках не закончили. Впрочем, ваши прилавки сейчас просто переполнены разнообразной информацией по этому поводу. Вы разве не в курсе?
   - Нет. Я не читаю подобную литературу.
   - Тогда продолжим? - Маргарита Григорьевна чуть склонила голову, ожидая ответа.
   - Продолжим.
   - Итак, стенания и воспоминания. Мы на этом прервались?
   - Да.
   - В стенаниях по прошлому, детка, всегда присутствует ностальгия. Старики ностальгируют по своим молодым крепким телам, по той силе, которую они излучали, когда были молоды. Отсюда им кажется, что раньше всё было лучше. И небо там было выше, и яблоки вкуснее, и дети уважительнее, и цены ниже, и так далее, и тому подобное! О любви и говорить нечего! Одна из проблем отцов и детей. Отцы уверены: дети не любят так, как раньше они любили! - Она подняла глаза к потолку и притворно, раздувая ноздри, с придыханием, произнесла: - О! Какая это была светлая, чистая, возвышенная, прекрасная любовь! Какая всепоглощающая, бурная, с ума сводящая и тому подобное страсть! Какие сладкие, нежные, томные, и так далее поцелуи! Ах, как это было всё интимно, в темноте и под одеялом!
   Слова, в сочетании с возрастом старушки, её поднятым к небу морщинистым личиком, и заломленными театрально сухонькими ручками, звучали настолько комично, что Вера неожиданно для себя рассмеялась. На соседних креслах зашевелились, оборачиваясь, кто с интересом, а кто с недовольством из-за прерванной дремоты. Старушка приложила палец к губам: "Тсс!", весело подмигнула и продолжила:
   - А в воспоминаниях, Верочка, присутствуют только факты. Например, небо казалось высоким потому, что мы смотрели в него, запрокинув голову. Сейчас её просто так не запрокинешь - рискуешь ущемить где-нибудь на шее нерв или тут же упасть от головокружения. Поэтому без надобности не запрокидываем, уменьшая тем самым площадь обзора!
   Она по-прежнему говорила весело, глаза в сети морщинок искрились смехом.
   - Яблоки, деточка, были вкуснее потому, что они было гораздо реже в продаже! Кстати, ими наедались, в основном, дети. А детские воспоминания самые яркие. Я до сих пор помню изумительный вкус леденцов из лавки напротив. Но это совсем не значит, что те леденцы вкуснее! Просто они были леденцами моего детства, когда вкус ещё не нарушен остротой взрослой пищи и прочей ерундой, которую мы в течение жизни употребляем без разбора!
   Веру начинало удивлять такое ясное понимание ситуации этой старой женщиной.
   - А как быть с любовью? Она действительно была чище?
   Маргарита Григорьевна махнула рукой:
   - То, о чём ностальгируют после пятидесяти, по большому счёту, не имеет к любви никакого отношения! Поверьте, если кто-то говорит о любви в прошедшем времени: "Вот это была любовь!" или "Ах, как я её любил!" - он просто вспоминает увлечение молодости, влюблённость и переживания, связанные с этими чувствами. Это они могут "быть" и улетучиться, оставив яркие следы.
   - А любовь?
   Маргарита Григорьевна стала серьёзной.
   - Любовь, Верочка, это - Божий дар! О нём не говорят в прошедшем времени! Это навсегда. Как дар творчества поэту, композитору, художнику, скульптору! Много ли можно назвать имён, чьи творения пережили своих авторов? Гениев - по пальцам перечесть. Талантливых людей чуть больше будет. Их прекрасные произведения живут веками. А вот обывателей, оценивающих гениальные и талантливые труды со своей колокольни - пруд пруди! Так и в любви: одарённых божьим даром, увы, гораздо меньше, чем воображающих, что одарены. Искры даны всем, а пламя - немногим!
   - Грустно, - вздохнула Вера.
   - Но не безнадёжно! - Маргарита Григорьевна тихонечко рассмеялась. - На потомках истинной любви, в отличие от других видов искусства, природа не отдыхает! И они могут размножаться, передавая этот дар детям. Если, конечно, встретят свою половинку.
   - А если не встретят?
   - Значит в этой жизни у них другая задача. Объектов для истинной любви, Верочка, неисчислимое множество. Любовь мужчины и женщины в этом списке отнюдь не на первом месте.
   - А что на первом?
   - Вы помните заповедь: "Возлюбите ближнего как самого себя"? Любовь к себе, как к творению Творца! - Маргарита Григорьевна приложила руку к груди. - Я так думаю, но это не значит, что на первом месте именно она! Но не зря же этот пункт указан в заповедях! Между прочим, самое трудное - понять, за что себя любить? В плоско воспринимаемом мире люди перепутали любовь к себе с эгоизмом и самолюбованием. Мы не умеем любить то, что заложено в нас Богом, отчасти потому, что не знаем, что же там заложено? А отсюда - не верим в себя и не благодарим Бога за гениальность созданного для нас мира. Слепцы!
   Она махнула рукой и рассмеялась:
   - Что-то я влезла в шкуру проповедника! Знаете, Верочка, до замужества я была воинствующей атеисткой!
   - А Вы встретили свою половинку?
   Маргарита Григорьевна вдруг сжалась, худенькие плечики поникли. В глазах пропал смех и, мгновенно, вспыхнула такая тоска, что Вера быстро протянула руку и коснулась её плеча.
   - Простите, я не хотела!
   - Ничего, ничего, деточка, я знаю, вы действительно не желали причинить мне страдания.
   Она достала засунутый под манжет рукава кружевной платочек, но не поднесла его к глазам, а стала перебирать по кайме сухонькими пальцами.
   - Видите ли, Верочка, мы, женщины, иногда бываем слишком импульсивны. Приняв воображаемое за действительное, мы способны наделать ужасающих глупостей. - Она помолчала и тихо продолжила: - Но частенько импульсивность вдребезги разбивает нашу судьбу... По крайней мере, в моём случае произошло именно так.
   Маргарита Григорьевна опустила голову и, казалось, ушла в горестные воспоминания. Вера не стала её торопить. Внутри колыхнулась. Кирилл называл её своей судьбой! И она была убеждена, что они - две половинки одного целого. Вот что из этого вышло! Дон Жуан после встречи с другой женщиной принимает ванну! Стоп! Тема запретна!
   Через некоторое время старушка тихо заговорила:
   - Выйдя замуж по любви, от которой во мне всё пело, я целый год жила в раю. Другого слова подобрать просто невозможно. Он был старше меня на десять лет и тоже бесконечно влюблён. Цветы, театры, балы - всё это мелочи по сравнению с бездонными днями и ночами рядом...
   Маргарита Григорьевна помолчала. Потом заговорила ещё тише:
   - Но среди безоблачного счастья, деточка, у женщин, почему-то, возникает потребность пострадать. Недавняя выпускница гимназии, я была слишком молода, ревнива и вспыльчива. Однажды, на ровном месте вообразив невесть что, умчалась из Москвы в Санкт-Петербург, к маме. Знаете, Верочка, я даже не помню повода размолвки. Какой-то пустяк и желание помучить любимого, убедиться в его безоговорочной преданности. - Она, наконец, поднесла платочек к глазам и коротко всхлипнула. - Его убили сразу после моего скоропалительного отъезда. Он даже не узнал, кто у нас родился! Вернулся со службы домой, а меня нет и записка: "Не ищи!". Боже, какая глупость, вздорность, безответственность с моей стороны! Он, конечно же, искал меня по Москве. Ночью. По знакомым. По гостиницам. Не мог даже предположить, что я рискну отъехать поездом одна в моём положении! До родов оставался месяц. Его ударили ножом сзади! Неизвестно кто. Так, ни за что, ради кошелька с денежными бумажками!
   Вера постепенно осознавала, что её собственное горе уже не кажется таким глобальным, как горе этой женщины, безвозвратно потерявшей любимого. Хотелось утешить, но как тут утешишь! Протянула руку и погладила старушку по плечу.
   - Простите, детка, я немножко распустила нервы. Спасибо за сочувствие! - Маргарита Григорьевна подоткнула платочек под манжет и, вздохнув, тихо продолжила: - Это было незадолго до войны, до всей этой катастрофы, но так свежо в памяти! Он за мной не приехал ни через неделю, ни через месяц. Мама не разрешила уезжать перед родами. Почти год мы с сыном ждали, что он постучится в дверь. Моя мать была вдовой и довольно состоятельной женщиной. Она хотя и любила моего мужа, но была рада внуку и не торопила с примирением и отъездом. Осуждала его за черствость. А у меня нарастала обида. Гордость не позволяла сделать первый шаг! Когда была объявлена война, я, страшась за его жизнь, вернулась. Оказалось, никто из его немногих знакомых не знал адреса моей матери, чтобы сообщить о смерти. Приятельниц я там завести не успела, а родителей он лишился в юности. Страшно осознавать, что во всём только моя вина!
   Вера решила увести старушку от тяжких воспоминаний.
   - И больше Вы никого не встретили?
   - Нет, детка, не встретила. Бог не прощает тех, кто небрежно обращается с его даром! Мне была дарована любовь, целый год счастья... И долгая жизнь раскаяния... Я по-прежнему люблю мужа. Никогда, никогда я не говорила о любви "была"! У меня остался сын, а у него есть дети и внуки. Это вселяет надежду, что нашей любви не дано умереть!
   Она очень серьёзно посмотрела на Веру:
   - Не действуйте под влиянием отрицательных импульсов, Верочка! Особенно в вопросах любви! Нежно и бережно обращайтесь с этим даром!
   Динамик что-то прохрипел, невнятной скороговоркой. Вера машинально взглянула на часы. До её поезда оставался ещё час. Но Маргарита Григорьевна поднялась, оправила платье и подала Вере худенькую ладонь.
   - Ну, Верочка, мне пора. Была рада познакомиться. Счастливого пути, деточка. Я уверена, у Вас всё будет хорошо!
   - До свидания. Жаль, что мало поговорили, Вы очень интересная собеседница. - Вера пыталась встать, но мешал рюкзак. Она пожала протянутую для прощания сухую тёплую ладонь, продолжая попытки поставить ноги на пол.
   - Сидите, сидите, Верочка. Удачи Вам!
   Через считанные секунды старушка исчезла в потоке пассажиров, поднятых нечленораздельным приглашением динамика. Вера, наконец-то вскочила, подхватила рюкзак и ринулась вслед за ней. Почему-то очень важно было узнать: как оказалась Маргарита Григорьевна здесь, на другом конце страны и собирается ли она вернуться в Питер? Если да, то записать адрес и обязательно встретится где-нибудь на набережной Невы. Зачем? Вера не могла себе объяснить это так, с ходу, но в эти минуты ещё одна встреча была ей просто крайне необходима.
   Не могла же эта раритетная старушка так далеко уйти! В зале ожидания Маргариты Григорьевны не оказалось. Её не оказалось ни на лестнице, ни в подземном переходе к поездам. Вера поднялась с потоком пассажиров на платформу, откуда производилась посадка на какой-то поезд, встала на деревянный ящик, оставленный то ли торговкой, то ли нищенкой, огляделась, но так и не увидела среди голов отъезжающих седой, в старомодной шляпке, головки старушки. Решив, что шла слишком быстро и могла опередить свою удивительную собеседницу, она спустилась обратно в переход и остановилась между двумя лестницами, ведущими к правому и левому выходам на перрон. Поток пассажиров иссяк, вот уже и с платформы пошло обратное движение провожающих. Старушка словно испарилась.
   Как же так получилось? Никак не могла не догнать! Вот и всё. Никакой надежды на встречу. Да и что она хотела ещё узнать, кроме того, что ей было рассказано? Как прожила Маргарита Григорьевна столько лет, нося в душе чувство вины? Нет, эту тему Вера больше бы никогда не затрагивала. Тогда о чём бы они говорили? О жизни до войны и после? Она мысленно ахнула: "До какой войны? До первой мировой или до второй?!".
   Вера абсолютно ясно поняла, что бежала за старушкой напрасно! Маргарита Григорьевна сказала всё, что хотела сказать! Но, может быть, она просто приснилась? Вера скинула с плеча рюкзак. Нет, газета торчала из кармана, как доказательство бодрствования в момент их разговора!
   Времени до отхода поезда было достаточно, но в душе появилось беспокойство, что можно не успеть сделать чего-то главного. Она не стала возвращаться в зал ожидания, а по переходу сразу вышла на привокзальную площадь. Дождь уже не моросил. Небо прояснялось. Проскальзывающие сквозь тучи солнечные лучи сверкали в каплях на листьях кустарника, окружающего памятник основателю города. Она знала, кому поставлен этот памятник из рассказов Кирилла.
   "Зачем подсела эта старушка? Что хотела сказать? О чём предупредить? - Вера лихорадочно анализировала встречу. - Маргарита Григорьевна начала разговор с настроения для поездки. Конечно, настроение хуже некуда, но не ради же этого! Потом, кажется, говорили об очках. Что там, об очках? Стенания и воспоминания. Нежелание видеть реальности. Потом о любви как о даре Божьем. О гибели мужа Маргариты Григорьевны и не уходящем чувстве вины. Вроде бы всё. И что это значит?".
   Она решила вернуться в зал ожидания, к тому месту, где они беседовали. Может быть, там вспомнится чётче и придёт понимание. Встречи не бывают случайными, особенно такие. Вера где-то читала: судьба всегда пытается подкорректировать процесс нашего бытия в лучшую сторону, только мы не читаем знаков.
   Она уже поднялась на второй этаж вокзала, когда динамик сообщил о выставлении её поезда на четвёртую платформу. Вера запаниковала. "Думай!" - приказала она себе. Что-то ускользнуло из памяти! "Не поддавайтесь отрицательным импульсам!", - незадолго до прощания сказала старушка. "Что для меня послужило отрицательным импульсом? Разговор с женой Кирилла. С женой? Ну, с любовницей, какая разница! А что если просто с соседкой по квартире? - Она мысленно ахнула. - Она же не спрашивала, где он живёт? Может быть в коммуналке, как когда-то Вера? У них к телефону первой успевала скандальная тётя Зоя и частенько отшивала звонивших не ей! Он только разворачивает своё дело. А сколько бизнесменов начинали дела из коммуналок! О, Боже!"
   Вера ринулась на первый этаж и заметалась в поисках телефона. Мужчина кавказкой национальности набирал номер.
   - Пожалуйста, - взмолилась Вера, - мой поезд уходит, а мне очень срочно надо позвонить!
   - Для такой красивый девушка, всегда пожалуйста! - Он протянул трубку. - Там карточка, пользуйся!
   Вера набрала знакомый номер. Один гудок и трубку подняли.
   - Кирилла Звягинцева можно к телефону?
   - Вера! - закричал в трубку тот же молодой женский голос. - Ради Бога, скажите, что это Вы!
   - Это я.
   - Умоляю, не бросайте трубку! Я Саша, сестра Кирилла! Он меня чуть не убил! Но я же пошутила! Он целый день звонил в Питер! Уже собрался туда лететь! Если бы Вы слышали как он на меня орал!
   У Веры подкосились ноги и она уцепилась за телефонный аппарат.
   Мужчина, уступивший телефон, двинулся к ней:
   - Что-то не так? Вам нехорошо?
   Вера покачала головой. Ей было так хорошо, что от счастья полились слёзы. А из телефонной трубки неслось:
   - Он только что дозвонился, а Ваша мама его отругала. Она сказала, что приехала с дачи и вынуждена ночевать дома, потому, что Вы улетели сюда! Он помчался в аэропорт, а меня оставил на телефоне. Где Вы?
   - На вокзале, - всхлипнула Вера, - на железнодорожном.
   Слёзы катились по щекам. Запрет на эмоции перестал действовать мгновенно.
   - Стойте у выхода и ждите! - приказала Саша. - Я сейчас ему перезвоню на сотовый. Он заберёт Вас оттуда! Только никуда, пожалуйста, никуда не уходите! Дайте мне слово.
   - Даю, - тихо произнесла Вера и повесила трубку.
   - Зачем плачешь? - Кавказец, заглядывая в лицо, взял её за плечо. - Покажи, кто обидел?
   - Всё хорошо, - сквозь слёзы улыбнулась Вера, - всё очень хорошо! Спасибо!
   - Если хорошо, смеяться надо!
   Вера направилась к выходу. Мужчина пошёл было за ней, но она напомнила:
   - Ваша карточка в телефоне. Спасибо за помощь! - И он отстал.
   Она вышла из здания вокзала и встала, прислонившись к стене чуть поодаль от дверей. Через несколько минут машина Кирилла подлетела к вокзалу. Именно подлетела и яростно заскрипела тормозами. Он выскочил, громко хлопнув дверцей, огляделся, увидел Веру и помчался к ней, перепрыгивая через ступени. А она не могла двинуться с места!
   - Девочка моя, как ты меня напугала! - Он прижал её к себе.
   Вера обхватила его шею руками и разрыдалась.
   - П-прости! Про-ости меня, пожалуйста!
   - За что, милая? Успокойся! - Он целовал её мокрые щёки.
   - З-за то, что ц-целый день думала, о тебе пло-охо!
   Кирилл улыбнулся и ладонями стал вытирать её заплаканное лицо:
   - Сейчас мы приедем и вместе убьём Сашку! Всё хорошо! Главное, ты здесь! Ты решилась! - Он подхватил её на руки вместе с рюкзаком и понёс к машине, крепко прижимая, словно боясь, что драгоценная ноша исчезнет.
   Дороги к его дому она не видела. Слёзы, помимо воли, продолжали течь. Он вёл машину одной рукой, а другой гладил её по голове, успокаивая. Вере удалось взять себя в руки, когда машина остановилась во дворе новой многоэтажки.
   - Приехали,- сказал Кирилл.
   - Это твой дом?
   - Наш дом, - поправил он. - Я тут купил нам квартиру два месяца назад. Думал, всё в порядок приведу и полечу за тобой. Я понимаю: Хабаровск не Питер, но хоть быт достойный могу предложить.
   Вера замотала головой. Слёзы, только что высохшие, опять переполнили глаза и полились по щекам. Да что же это такое! За последние полчаса она их выплакала больше, чем за всю жизнь!
   - Подожди, милая, не возражай, - по-своему понял её Кирилл, - ты будешь летать туда, когда захочешь! Понимаешь, у меня здесь дело и я пока никак...
   - О чём ты говоришь!- Вера подняла голову и сквозь слёзы посмотрела в любимое лицо. - С тобой я согласна жить где угодно! Даже там, где "абонент недоступен"!
   - Слава Богу! - Он притянул её к себе. - Я так боялся, что ты откажешься! Пошли домой?
   Они поднялись в лифте на пятый этаж. Кирилл позвонил в дверь.
   -Сашка у меня пролётом из Америки, - пояснил он, - учится по обмену. Летит на каникулы к родителям на Камчатку. За твои слёзы разрешаю тебе самой придумать для неё наказание.
   Раздался щелчок замка и Кирилл подхватил Веру на руки:
   - Невест вносят в дом, - сказал, поцеловав в щёку. - Не будем менять традиции.
   Дверь распахнулась.
   - Ты её нашел! - Обрадованная Сашка обняла их обоих.
   - Не мешайся под ногами! - Весело сказал брат. - Я вношу хозяйку дома!
   Он пронёс Веру прямо в большую светлую гостиную, отделённую от прихожей аркой.
   Первое, что увидела Вера, когда её поставили на ноги, была фотография. Точнее, фотографий висело несколько. По воле дизайнера они асимметрично расположились в бронзовых рамочках по всей поверхности стены. Но Кирилл отпустил её на пол именно напротив этой! Вера, мысленно ахнув, замерла, вглядываясь в снимок.
   - Не может быть! Кто это?
   Со старинной фотографии, из-под кокетливо сидящей на белокурых волосах шляпки на Веру смотрела её недавняя, но ещё совсем юная собеседница! Не смотря на разницу лет, не узнать её было нельзя!
   Кирилл проследил за её взглядом, обнял за плечи:
   - Позвольте представить, прабабушка, - сказал он, обращаясь к фотографии. - это Вера, моя будущая жена, единственная женщина ради которой стоит перевернуть мир!
   Он поцеловал Веру в висок:
   - Как её звали? - с замиранием сердца спросила Вера.
   - Кажется Рита.
   - Маргарита? А отчество?
   - Она до моего рождения умерла. Сашка, - позвал он, - родители случайно не упоминали отчество прабабки?
   Сашка втаскивала в коридор брошенный на площадке рюкзак Веры.
   - Отчество? - крикнула она, -Понятия не имею! Там на обороте написано: "Маргарита. Окончание гимназии. 1910 год". Отчества нет.
   - Григорьевна, - прошептала Вера.
   Она подошла, погладила фотографию и одними губами сказала: "Спасибо!". Ей показалось, что гимназистка чуть подмигнула в ответ.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

Часть 4

  

А З Б У К А.

  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Россия - хранитель энергии СЛОВА,
   Великого Слова Вселенной Творца.
   И жизнь потому так к народу сурова,
   Что в неге труднее растить мудреца.
   Русь создана Богом, чтоб миру нести
   То СЛОВО, что мир этот может спасти.

ТРИ СОЛНЦА.

   Три солнца льют энергии на Землю.
   Египет помнил и молился Ра.
   Я имя это всей душой приемлю -
   Вчера всходило Ра, взойдёт с утра.
   Растут под ним и радуются дети,
   Играет радуга, рассвет встаёт.
   Под солнцем Ра на видимой планете
   Работа повседневная идёт.
   Второе солнце - Ре питает души.
   Сей тонкий план не изучил никто:
   Пока захлопнуты людей глаза и уши,
   Течёт энергия светила в решето.
   Резерв энергии хранят река и море,
   Прекрасен птиц осенний перелёт,
   Решение родится в жарком споре,
   Религия о Боге речь ведёт.
   Невидимо светило, но реально,
   Как реформация, как горе и рентген.
   До времени сокрыто идеально,
   Но мир вступил в эпоху перемен.
  
   Ри - солнце Духа, светоч Божьей Воли.
   Невидимы лучи его зари,
   Но люди, ожидая лучшей доли,
   Взывают, глядя в небо: "Озари!".
   Риск, территория, рисунок и природа
   Ритм, рифма, риза и призыв: "Смотри!" -
   Хранит язык российского народа
   Вибрации светила Духа - Ри.

ЗЕМНОЕ.

   Есть мера - ар. На древнем языке
   "Земное" носит тоже имя - "Ар".
   Нам, в галактическом далёком уголке,
   Преподнесли просторы наши в дар.
  
   В материи проявлена планета -
   АР зреет под лучами солнца РА.
   И видима любому связка эта:
   В ней старт ракеты, пара и жара.
  
   Несёт вибрации земные в слово "ар":
   Архипелаг, архитектура, арка,
   Археология, арена, марь, удар,
   Аршин, арык и даже кофеварка.
  
   В "ар" проявилась человека суть -
   Армады армий, ружей арсеналы,
   Артподготовок варварская жуть,
   Арест, карманник, перегар и нары.
  
   Земную меру знает тот, кто стар,
   Своим маршрутом в жизнь идут народы
   И даже слово пришлое - "пиар",
   Несёт земное в суть пришедшей моды.
  
  
   Менялась твердь во времена предтеч
   И с ней менялось имя у планеты.
   Но память не случайно вводит в речь
   Земли ушедшей верные приметы.
  
   Планета Терра. Этот цвет земли
   Доныне терракотовым зовётся.
   Там терриконы высятся вдали,
   Сквозь тернии дорога к звёздам вьётся.
  
   Есть территории, где на террасах сад
   Лелеют терпеливыми руками,
   Но где-то рядом терроризма ад -
   Террор по душам ходит сапогами.
  
   В материю входящие стократ
   Теряют гибкость мысли.
   Мысли - жерди!
   Пример тому значенье слова "мат" -
   В нём сокращенно:
   "Мысль Азами Тверди".
  
   В атлантах "Гея" звался этот шар.
   И на погрязших средь мирских утех
   Обрушился божественный удар.
   Так "гей" - несущий Атлантиды грех.
  
   Но память и иным земным полна:
   Геологи шурфы в планете бьют,
   Географам земная даль видна,
   Геополитики проблемы создают.
  
   Предтечи, уходя с земного плана
   И эволюцию предвидя наперёд,
   Нам дали силу слов! Но как ни странно,
   Об этой силе позабыл народ.
  
   В словах, наполненных вибрацией земною,
   Сокрыт огромной мощности заряд.
   Но не освоен он моей страною.
   Впустую люди много говорят!
  
   Наполнив слово первозданной силой
   Мы можем вдохновенно созидать.
   Пусть время, как косою, смысл скосило,
   Но корни живы, могут всходы дать!
  
  
  
  
  
  
  
  
  

РУСЬ.

   Человечеству, всё глубже уходящему в материю для её познания, теряющему способность общаться (в силу анатомии и физиологии уплотняющегося тела) с космическими информационными полями, была осаждена Грамота, чтобы владея энергиями произнесённого и написанного СЛОВА хранить связь с Вселенной, Строить, Созидать, Творить.

Каждая буква (букова) пишется в трёх уровнях:

   Верхний - Косм (Навь); цвет белый.
   Средний - Лав (Правь); цвет золотистый.
   Нижний - Твердь (Явь), цвет чёрный.

Отсюда эти цвета на знамёнах Руси дохристианской.

   "Р" - Рекуче, мир силовой энергии-вибрации Космоса (р р р ), многомерно вращающийся вихрь, спускает энергии Косма на Землю, в Твердь;
   "У" - Укъ, знак призыва обосновывать земные знания Небесной Человечностью:
   "С" - Слово, течение энергий сверху вниз, из космоса на землю для возвышения вибраций Слова;
   "Ь" - познание материи внизу передаётся вверх, в Косм; люди, завершившие познание материи уходят вверх.
   РУСЬ - Энергии космических вибраций пролились на Землю неся указ-призыв: обосновать земные знания небесной человечностью, человечеству посредством слова овладеть Даром Окрест в познании материи и отправлять познанное ввысь. РУСЬ - хранительница энергетики слова, ибо через СЛОВО, всеобщим ОРОМ, обращённым к небу будет спасён Мир.
   ОР - буква ВсеяСветной грамоты, означающая: гармоничный коллективный зов, обращённый к небу; гармоничное усилие от Земли, устремлённое навстречу Небесному. Даром Орати Словом люди Земли свяжутся с Небом. Отсюда: "Перекуём мечи на орало!".
  
   РУСЬ - в зеркальном отражении - ЬСУР: "Ь" - познание нижней, земной материи направляется в Косм; "С" - Слово, "УР" - Указом Рекуче - пришедшие по Указу силовой энергии-вибрации Космоса. Зеркальное отражение несёт информацию: познание материи (Ь) началось С УРов. РУСЬ - отраженные УРы.

ПРАРОДИНА.

(на основе ВсеяСветной грамоты)

   1
   Мы в этот мир спускаемся не раз:
   Для тела - век, а для души - минута,
   Но в этой точке, в этот день и час,
   Живём не просто так, а почему-то.
   Берём для тела силу от земли,
   Где духи предков чьих-то обитают,
   А звёзды, под которыми пришли,
   Наш тонкий план энергией питают.
   Река какой энергией течёт?
   Что почерпнём мы из её потока?
   Душа какого предка нас влечёт
   К земле от Питера и Дальнего Востока?
   Судьба у всех - минувших дел итог:
   Все воплощения дают в ней
   показания.
   И думаешь: "Что ж натворить я мог?
   В награду здесь я или в наказание?"
   Откроем карту. Может быть на ней,
   По ВсеяСветной Грамоте читая,
   Найдём в названиях давно минувших
   дней
   Ключи к энергиям земель
   родного края.

   2
   Десятки миллионов лет назад
   На этих землях жили наши предки.
   На карте Азии, куда ни бросишь
   взгляд,
   Расставлены их территорий метки.
   Указом Рекуче - родители людей
   Носили во Вселенной имя УР -
   Хранителя божественных идей,
   Создателя космических структур.
   Свой древний мир, способный
   получать
   Потоки созидательных вибраций,
   На картах УРы стали отмечать
   Как родину народов, рас и наций.
   Они не строили огромных пирамид:
   Их дал атлант - потомок дальний
   УРа,
   А имя "УР" Земля сама хранит
   От древнего УРала до ДжукджУРа.
   УРАкское плато, ТУРАн, УчУР,
   АмУР, ТугУР, ХУРба и БУРея -
   К глубинам памяти взывает
   предок УР,
   Вливая силу в дальние края.
   КУР, ГУР, УРми, УРак и ЛУРикан,
   УссУРи и УРкан - повсюду метки!
   Мы едем за красой заморских стран,
   Не зная дом, где жили наши предки.
   От "диких" берегов реки УРал,
   До жёлтых вод древнейшего АмУРа
   Историю п р а р о д и н ы украл
   Какой-то злейший враг святого
   УРа!
  
   3
   Не мы придумали названья рек
   и гор -
   Природа подсказала нам сама
   Всю азбуку Вселенной: РА и ОР,
   ОН, ОЛ и РО, АР, ГА и крестик МА.
   РА - это Солнце, видимое всем:
   Течёт БиРА, стоят хребты ТУРАна.
   ОР - наш призыв космических
   систем
   Для помощи народам, расам, странам.
   Взывают к памяти глубинной реки
   ХОР,
   ТОРом, ГОРюн, ГОРелая, ОРель -
   Когда-то здесь вершился общий ОР,
   Имевший высшую
   вселенческую цель.
   Что ни название, то позабытый код:
   МА (+) - МАкро с микроКосмом
   единение.
   И речек МАя каждый поворот -
   Наш путь к себе витой тропой
   сомнения.
   МАглой в одежды тайные одет -
   Там было капище и нить тянулась
   к Богу.
   Оно стаяло миллионы лет,
   А ныне им отсыпали дорогу!
   Вот БОЛонь - золотая чаша ОЛ .
   У БолОНь ОН - спираль
   двойная Бога.
   Торчит из озера вулкана древний
   ствол,
   Ушедший в глубь и повидавший
   много.
  
   Жрецы Египта знали: ОЛ - прими
   Энергию воздетыми руками
   И от земли всю мощь её возьми,
   Расставленными широко ногами.
   Вулкан дышал и УРы в позе ОЛ
   С ОН-Богом где-то рядом
   говорили.
   О чём Творец переговоры вёл?
   О чём земном они его молили?
   Просили, чтоб прозренье даровал
   В мир уходящим, слепнущим
   потомкам?
   Иль умоляли, чтоб не забывал
   Оберегать их чад на плане Тонком?
   Чтоб обошёл он гневом континент
   От Аз до Я стоящий на планете?
   Иль помнил в самый яростный
   момент,
   Что их потомки тоже Божьи дети?
   А, может быть, о том, чтоб
   пробил час
   И от хребта Урала до Джукджура
   ОН всколыхнул энергии и в нас
   Проснулся древний дух святого УРа?
  
  
   4
   УР отразились в РУ - детей своих
   Как ныне, растекаясь по планете,
   Зеркальным отраженьем нас самих
   Уходят в дальний путь родные дети.
   Не раз ледник тех РУ отодвигал
   Из дома в мир встающих
   континентов,
   А эти земли Бог приберегал
   Для продолжения своих
   экспериментов.
   Взгляни на глобус: вся Земля кишит,
   Растёт и прирастает население,
   А здесь: на километры - ни души,
   На сотни километров - поселение!
   Ушли в свой путь атланты,
   лемурийцы -
   Все те, кого предтечами зовём.
   И мы созреем, внуки УР - арийцы,
   И, отразившись, в прошлое уйдём.
   АР - есть земля, а ария - землянин.
   В зеркальном отражении прочти,
   Увидишь: Я и РА. Наш путь туманен,
   Но нам под РА дано его найти!
   Сибирь, Сибирия, се БИРИЙ -
   Божий РАЙ.
   Из ИРИЯ ушли Адам и Ева.
   РАЙ - ЙАР, а АР - Землёй читай
   На языке вселенского напева.
   "Й" - импульсный направленный
   поток,
   Инициация. Для продолженья рода
   Под Солнце РА изгнал когда-то Бог
   Прамать и праотца всего народа!
   РО - род, могучий род людей,
   Дающий на Земле НовоНачало:
   Вселенная РОкочет, это ей
   Дитя земное "МА-МА" пРОкричало!
   РОссия, РОд, РОдная стоРОна,
   НаРОд, приРОда, уРОжай полей -
   Ну неужель оглохшим не слышна
   РОдная речь праРОдины своей!?
   ТАЙ - тайна, ГА -
   движение: ТАЙ-ГА,
   Космическое тайное движение.
   Укрыты тайной миллионы га,
   Храня энергий скрытое скольжение.
   ВОСТОК: В ОСТЬ ТОК Вселенная
   даёт.
   ОСТЬ - остров и каркас всего
   скелета.
   Сюда Творец свои поТОКИ льёт,
   Которыми питается планета.
   ДАЛь - ЛАД: созвучие и мир,
   Согласие и радость для живущих.
   Так где же звук дальневосточных
   лир,
   Вибрациями Космоса поющих?
  
  
  
   5
   Вкривь переписаны истории тома -
   Так УРов силы тёмные боятся!
   Но все мы РУ, пришедшие для МА,
   Другим ну просто неоткуда взяться!
   В давно не мытом зеркале времён
   Тускнеет УРов образ и подобие,
   Лик предка паутиной искривлён
   И обезьяной смотрит исподлобья.
   Ну в чём же обезьяна виновата?
   За что её-то морду силы зла
   Ослепшим РУ подсунули когда-то
   В истории кривые зеркала?!
   Летим, ослепнув в мире автостопа,
   Рождаясь, чтоб начать могилу рыть!
   Неужто вновь нужна волна потопа,
   Чтоб нашу память дочиста отмыть?!
  
   6
   А с нас, поверь, сейчас
   особый спрос:
   Пришедший в Русь, в ряды её
   народов,
   Созрел душой и, видимо, дорос,
   Чтоб знать язык межпланетарных
   кодов!
   Всем, говорящим русским языком
   Открыта Грамота Вселенной -
   ВсеяСветы.
   Века она хранилась под замком,
   Но срок пришёл узнать её секреты.
   Ни кожи цвет и ни разрезы глаз
   Нам не послужат больше
   оправданием:
   Мы в землях УРОВ, память УРОВ в нас
   И звёзды насыщают воздух знанием.
   Начнём хотя бы с малого сейчас:
   В краях от ПетербУРга до ДжукджУРа
   Прозреем сами и приблизим час
   Величия Земли Святого УРА!
  
   Из века в век гремит призыв: "УРА!",
   Когда в наш стан врываются враги.
   "УР-РА!" - дух УРа встань под Солнце - РА,
   Да в битве праведной потомкам помоги!
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

ЯЗЫЧНИК.

   Много тайн хранит Русь. И одна из них - тайна о народах, населявших её просторы сотни тысяч лет назад. Предания сохранили память о них, но со временем призвание их забыто и сведено имя лишь к символам веры. Попробуем расшифровать на основе ВсеяСветной грамоты смысл, вложенный в звание наших предков.
   ЯЗЫЧНИК: хранитель космического языка, небесной Речи-Реченьки.
   " Я " - (Йа) - " Й " - (Иже кратка), "А" - (Аз).
   (Иже) - идущие в материи, правое, дружное усилие благородных людей, направленное на привитие, принятие небесно-космической Речи-Реченьки.
   (Иже кратка) - то же самое, что "иже", но под мощным импульсным воздействием, кратким по времени - приказ-инициация: "Концентрату сосредоточиться на ещё более кратком!".
   (Аз) первейшая лучшая навь, воплощённая на Земле (аз земная).
   " З " - (Земля), вихревой космический турбулент, осадивший твердь, превратив её в пятимерность и окружив её духовной пятимерностью. Человек - пятимерность, идущая к десятимерности, Земля - десятимерность, идущая к стомерности.
   " Ы " - (Еры), освоив материю и став на Земле десятимерным, человек, родившийся со звёздной душой, направляет потоки познания материи ввысь и черпает силы из Космоса;
   " Ч " - (Черьвь), контур человека с поднятыми вверх руками, согнутыми в локтях под прямым углом и сведёнными вместе ногами. Поза "Червь" - символ становления человека с нуля. Червь - обладающий даром духовного роста;
   " Н " - (Ны, Ной), единение столпности земной (престола земного) и столпности небесной (престола небесного), равенство верха и низа;
   " И " - (Иже) - объяснение выше;
   " К " - (Како), концентрация в человеке духовного воздействия Вселенной, благодаря чему формируется в настоящем человек будущего.
   Язычник - инициированный мощным космическим воздействием человек со звёздной, освоивший материю и идущий к людям, начинающим своё развитие с нуля, но с потенциалом духовного роста. Послан для того, чтобы объяснить земное и небесное, выровнять в людях познание Косма и Яви, и общим усилием, концентрируя духовное воздействие Вселенной, воздвигать в настоящем ЖизнеСтрой, формируя человека будущего.
  
   ВЕДУН: ведающий
   " В " - (Веде), знак бесконечного единения Космоса и Тверди. По вертикали расположенный знак: веданье поТворцово (знание космической и земной истины), по горизонтали: веданье поВремённо (знание земного во времени);
   " Е " - (Есть),. "Есть" - энергия сознания, сгущённая материей, рождает жизнь. Буква "Е" своими тремя чёрточками символизирует три уровня Вселенской Трои, соединённые и воплощённые: Косм, Правь и Явь.
   " Д " - (ОсПода), - огонь рода-памяти, находящийся на поде, престоле родовой памяти людей. Господа (по грамоте "Г" - глаголь) глаголющие об огне родовой памяти в покоях людей, глаголющие о небесном Огне на Престоле Господнем;
   " У " - (Укъ), знак призыва земным знаниям, обоснованным небесной человечностью, отличительный знак мужского ЖизнеСтроя;
   " Н " - Ны, Ной), см. выше ЯЗЫЧНИК.
   Ведун - ведающий поТворцово (истинно) обо всех трёх уровнях Вселенской Трои, хранящий родовой огонь памяти, владеющий земными знаниями, обоснованными небесной человечностью, выровнявший и соединивший престол земной и небесный. Разве не этому веданью учил Христос?
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Да, тяжелы космические роды!
   На территории Иванов и Марусь
   Живут ослепшие, оглохшие народы,
   Забыв о миссии, носящей имя - РУСЬ.
  
   Толпой бредут во тьме, ища Идею,
   Вперёд, назад, веди, вожак, не трусь!
   И топчут сослепу для радости злодею
   Национальную идею эту - РУСЬ.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

Открытое письмо Константину Кинчеву.

Константин, Вы один из немногих певцов, возрождающих энергетику русского СЛОВА.

Спасибо за мощный положительный заряд, который несут молодёжи песни группы "АЛИСА"!

Если прочесть Вашу фамилию справа налево, то получится:

   КИНЧЕВ - ВЕЧНИК. В русском языке, в каждой его букве и их сочетании содержится огромный объём информации. Даже при поверхностной расшифровке фамилии получим: ВЕЧНИК - сопровождающий в вечность, возрождающий вечность, хранитель дверей вечности, вечно воплощающийся бард, зовущий души открыться вечности, вечный странник и т.д. В любой фамилии и имени заложен код предназначения человека в этой жизни, целях и задачах, которые ему надлежит или суждено выполнить.
   Вы счастливый человек, угадавший или знающий заранее свою судьбу, свой путь - вести за собой, пробуждать дух древних предков славян святой Руси в мире, где эту Русь стараются принизить. Электрические разряды на фотографиях Вашей группы, опубликованных в альбоме, - отнюдь не дефект плёнки и Вы все прекрасно это знаете. Они заложены в самом названии "Алиса".
   Прочтём по древним законам кода слов справа налево: АЛИСА - А СИЛА. А (Аз) - не по случаю стоит первой буквой алфавита. Это обозначение первейшей души, воплощённой на Земле, "аз" - звёздная душа, стоящая у начала пути. Название группы можно расшифровать так: "Стоящим у начала пути дающая Силу".
   Это поверхностная расшифровка, т.к. каждая буква в древней грамоте - энергетический код связи космических и земных энергий, от которых зависит сила слова и его воздействие на окружающий мир. Но я вынуждена лишь слегка коснуться этой темы.
   Мы пишем и читаем слева направо - из прошлого в будущее. Почему же расшифровка ведётся справа налево? В нас суеверно вбивают: "за левым плечом нечисть прячется!" и этим самым закрывают глаза на родовую память. Слова "правое дело" испокон веков несут положительную энергетику, а вот "левое" ассоциируется с нечистыми или нечестными поступками. Кто-то в веках основательно поработал, отучая народ читать справа налево, заранее зная, что в русском слове Творцом заложена та родовая память, расшифровав которую человечество узнает свою земную и небесную историю, найдёт свою прародину и обратит к Руси-спасительнице взоры.
   Каждое русское слово наполнено вибрациями Вселенной. Вам дано держать СЛОВОМ аудиторию. Эта аудитория отличается от других излучаемой энергией созидания. Пусть многие из Ваших почитателей пока ещё не совсем осознанно скандируют на концертах: "Моя светлая Русь!", но щёлкнет выключатель, количество перейдёт в качество и сознание озарит глубины этой фразы.
   К вере идут разными путями. Желаете Вы этого или нет, но "Алиса" собрала вокруг себя свою паству, внемлющую идеям группы. Эта паства взрослеет на Ваших идеях и постоянно пополняется подрастающим поколением прозревающих и пробуждающихся россиян, переходя из толпы фанатов в аудиторию союзников.
   Спасибо, ВЕЧНИК, за то, что, изменив свой юношеский курс, сегодня Вы ведёте свою аудиторию к свету, выполняя божесьвенное предназначение!
  
   С уважением, В.А.
  
  

"БРЕВНО В ГЛАЗУ".

   Не потому ли смутная пора
   Царит тысячелетья на планете,
   Что здесь живут, ослепшие вчера,
   От матери отрекшиеся дети?!

Чему мы верим.

   Прекрасна радость в душе археолога, отрывшего в пластах земли остатки неведомой древнейшей цивилизации. Заразителен восторг ученого, увидевшего ключ к разгадке письменности на отрытой археологом древней табличке. Понятна гордость людей, раскопавших Трою и Помпею. Они, покопавшись в сегодняшней Земле, как в песочнице, вернули миру утерянную в веках историю! Историю нашей расы. Когда я говорю о расе, то имею ввиду расу людей, живущих на этой Земле после гибели атлантов. Цвет кожи определяет лишь субрасы нынешних землян.
   Наверное, в глазах Вселенной мы действительно выглядим детьми. Разрыв в "песочнице" предмет, выстраиваем вокруг него гипотезы, прочитываем историю по ветхим манускриптам, упоминающим создателей сего творения или события, связанные с его утерей. Легко поверить в то, что можно пощупать руками, ограничивая своё происхождение "от и до" на основании "здравого смысла". А если нашему "здравому смыслу" сотни и тысячи миллионов лет? А утерян он задолго до тех времён, и не в пластах, где мы роемся в поисках самих себя?
   Блаватская Елена Петровна (1831-1891), пользуясь древнейшими источниками и помощью Учителей, в философском труде "Тайная доктрина" описала космогенез и антропогенез - происхождение планеты и человека на основе космических законов. Согласно этому труду человек и планета имеют общую историю длиной не в одну сотню миллионов лет. Сложно миру поверить, не пощупав скелетов руками! А кто сказал, что скелет должен быть только костным? А что, если он закостенел только к нашей, пятой человеческой расе? Хрящи долго в земле не лежат, потому и не находим мы ни скелетов атлантов, ни, тем более, лемурийцев, а отрываем лишь останки своей собственной, уплотнившейся расы.
   А вот в то, что пощупали, мы верим почти безоговорочно. В 1871 году, Ч. Р. Дарвин, английский естествоиспытатель, публикует труд: "Происхождение человека и половой отбор", обосновывающий гипотезу происхождения человека от обезьяноподобного предка. Таких скелетов мы накопаем, сколько хочешь и каких захочешь!
   Е.П.Блаватской многие тогда не поверили, мало нашлось тех, кто вообще её труды читал - знания-то получены свыше!
   Ч.Р.Дарвину поверило большинство - знание получено там, откуда мы его привыкли черпать - из песочницы.
  

Кстати...

   В 1492 году Европа узнала об Америке от Христофора Колумба.
   В 1513 году в Константинополе Пири Рейсом, адмиралом, создана карта мира, на которой изображены не открытые ещё западный берег Африки, южное побережье Южной Америки и северный берег Антарктиды, со свободной ото льда береговой кромкой Земли Королевы Мод. Адмирал поясняет на полях карты, что она составлена им, как копиистом, по древним картам-первоисточникам
   В 1522 году корабль "Виктория", единственный уцелевший корабль из флотилии Магеллана, вернулся в Испанию, совершив первое в мире кругосветное путешествие.
   В 1531 году появляется карта Оронтеуса Финиуса, где Антарктида, изображена с меньшей шапкой ледника, чем на карте Пири Рейса и настолько детально, что удивляет современных учёных. Она скопирована с более древнейшего оригинала.
   В 1737 году, основываясь на древнейших картах, Филипп Буаше, французский картограф, публикует карту Антарктиды свободной от ледников. На карте дана подлёдная топография всего континента. Эта карта совпадает с сейсмологическими данными антарктических экспедиций 1958 г. - исследованиями в рамках Международного геофизического года. Согласно мнению учёных, цивилизация, создавшая карты-первоисточники, должна была насчитывать не менее двух миллионов лет, а свободная ото льдов Антарктида могла быть занесена на карту не менее чем тринадцать тысяч лет тому назад.
   В 1820 году, наконец-то, открыта Антарктида! Русские флотоводцы М.П. Лазарев и Ф.Ф. Беллинсгаузен достигли берегов континента, сплошь покрытого материковым льдом.
   Вот так, простенько, но со вкусом, предки наши дали нам знать о себе и своих возможностях. Они были гораздо гениальнее нас. Значит, они должны были отметить факты своего присутствия на планете не только древнейшими картами Антарктиды, мегалитами Стоунхенджа, рисунками пустыни Наска, пирамидами и т.д. Они положили у нас под носом, на видном месте, какой-то ключ, который мы просто не можем не увидеть, когда вытащим "бревно из глаза".
   (Примечание. Приведённые мной данные о картах 1513 - 1737 гг., взяты из книги Г. Хэнкока "Следы богов", опубликованной в серии книг "Великие тайны" издательством "Вече", Москва, 1998 г.)
  

"А роза упала на лапу Азора".

   Любая эволюция сознания и духовный рост человека возможны лишь тогда, когда мы, вместо яростного моментального отрицания чего-то, говорим: "Допустим, что это возможно". И каждый раз, когда мы не произносим этого волшебного слова "допустим", вспыхивает очёредной костёр, чтобы сжечь очередного "еретика", а толпы зевак аплодируют и кричат: "Ату его!".
   Но потом, через десятки или сотни лет, когда количество понимающих правоту сгоревшего доходит до определённого предела, вступает в силу закон мироздания и количество переходит в качество. Вот тогда-то толпу зевак вдруг начинает удивлять тупость инквизитора, не понимающего очевидного. Не будем более уподобляться средневековой толпе, поверим нашей интуиции.
   Предположим, предтечи выстроили события таким образом, что человечеству ничего другого не оставалось делать, как назвать континенты, страны и т.п. так, чтобы мы смогли прочесть (по крайней мере, по-русски) по нашим современным географическим картам историю планеты.
   "А роза упала на лапу Азора" - мы с детства играли с этой фразой. Кто из нас ни пробовал читать слова задом наперёд и говорить в этом же порядке целые фразы? А рассматривать слова в зеркальном отражении? Вряд ли кто из взрослых впоследствии вспоминал этот детский звоночек, который звонил: "Прозрей!". А ведь именно в школе, где только что научился читать, можно было прочесть задом наперёд:
   АМЕРИКА - АКИРЕМА. АКИ РЕМА : "аки" - древнерусское и современное церковное "как", "подобно"; старорусское "рема" - вся пойма реки до увала, до кряжа гор (Словарь В.Даля). Рема Миссисипи с притоком Миссури от увалов Скалистых гор занимает более 2/3 континента Северной Америки, ремы Амазонки и Параны раскинуты от Анд по всему континенту. Эти континенты видны сверху как поймы великих рек.
   АФРИКА - АКИРФА. АКИ (А)РФА - сверху континент действительно похож на арфу. Где, как ни в школе, глядя на глобус, подумалось бы: "Но чтобы заметить арфу в очертаниях континента, чтобы увидеть ремы американских рек, нужна космическая высота, нужен взгляд на Землю в целом!
  

В поисках Атлантиды.

   Поищем по этому же принципу то, на что потратили свои годы многие романтики Земли. Возможно, у нас перед носом на глобусе лежит и таинственная Атлантида, об остатках которой упоминал Платон. АНТАРКТИДА - АДИТКРАТНА. АДИТ КРАТНА - что такое "Адит" и чему оно кратно? Можно употребить и обратный переворот: АДИТ - ТИДА. Это же окончание исчезнувшего континента! АТЛАН-ТИДА!
   Где же начало названия? А вот оно, укрыто от нас, незрячих, в центре Азии. АЛТАЙ - ЙАТЛА. "Й" - инициация прохождения пути в материи от "а" до "я". Я АТЛА - начало названия исчезнувшей цивилизации! АТЛА - Н - ТИДА - вот он, остаток древнейшего континента!
   Но у нас ещё есть "Н" между началом АТЛА и окончанием ТИДА. Буква "Н" состоит из двух частей, двух "п" ( "П" - престол земной). Верхнее "п" перевёрнутое вверх ногами(престол небесный), поставлено на нижнее "п" и равно нижнему. Антарктида должна быть чему-то равна, кратна. Алтая тут явно маловато. Поищем на глобусе рядом с ним земли атлантов.
   Нам знакомо выражение: "От "аз" до "я"" - от начала до конца, от точки сотворения до точки ухода. .АЗИЯ - ЯИЗА: Я из А, "Я из АЗов создания планеты" - говорит нам континент, - "Стою с момента сотворения Земли и буду стоять пока существует планета!". Конечно, с тех пор он неоднократно менял свои очертания. Накладываем вырезанную карту Антарктиды на карту Азии (одного масштаба). Совместим на карте зеркальные отражения: море Лаптевых Азии и море Росса Антарктиды, почти совпадающие полуострова: Камчатка и Антарктический, Охотское море и море Уэдделла и по очертаниям остальной площади получим кратную Антарктиде северную часть Атлантиды, оставшуюся после космической катастрофы. Тело перешейка, соединяющего "АТЛУ" и "ТИДУ" укрыл океан, но и он оставил потомкам память о расе атлантов в своём названии - Атлантический.
   Гигантская подкова уплотняющейся тверди охватывала Землю. Скорее даже не подкову, а наушники на голове планеты напоминал этот континент. В наушниках звучал голос Вселенной, питая энергиями расу атлантов. Но эволюция неумолима, наступал срок перехода в новое качество планеты как космической сущности. Всё плотнее становилась материя, всё глуше из наушников доносились мелодии космических сфер. Глох землянин и постепенно слеп. Что тому виной: ошибки атлантов или эволюция? Земля приближалась к высшей точке уплотнения материи. Атланты знали, что их тела не приспособлены к предстоящему сжатию и спасли тех, кому суждено выжить и продолжить род человеческий - нашу, зародившуюся в их глубинах расу, переправив её в ту часть тверди, которая от "аз" до "я" устоит в грядущем светопреставлении.

И ещё одно подтверждение находим на глобусе: КИТАЙ - ЙАТИК.

   Й(Я) АТИК: "аттик" - стенка над венчающим архитектурное сооружение карнизом, часто венчает триумфальную арку. Слово сохранилось в древнегреческом языке, производное от него - "аттический": древний, классический. Верхняя часть подковы? А что если Великая китайская стена была создана прародителями нынешнего человечества задолго до появления Китая-страны и эта часть континента была названа в честь сооруженной стены? Вполне возможно, что впоследствии она была действительно разрушена временем и отреставрирована правителями Китая ввиду её древности. Что же венчал аттик? Может быть, стена заканчивала цепь строительства пирамид вокруг планеты после катастрофы планетарного масштаба и выполняла, совместно с пирамидами, какую-то функциональную роль (возможно, антисейсмическую - стабилизация земной коры после космической катастрофы на энергетическом плане?).
   Только не делайте поспешных выводов, господа китайцы. Увы, вы не те, кого укрывали от своего Армагеддона лучшие умы атлантов. Все мы лишь дальние потомки полуатлантов-полуарийцев, выживших после крушения и начавших долгий путь в уплотняющейся материи.
   Долог путь эволюции каждой расы. Ей необходимо сформировать семь субрас да в каждой из этих семи ещё по семь субсубрас. Но вот уже осваивается первой субрасой восставшая из вод Африка.. Черны её люди.. НЕГР - РўГЕН: инициированный облучением ген, дающий способность новому человеку выжить в условиях усилившейся после катастрофы радиации. Вот уже перебралась на земли Америки вторая субраса, возникшая через тысячелетия в недрах чёрной.
   Со снижением радиации менялись условия жизни на планете. Вторая субраса носила красную кожу и имела иные черты лица. Но как воспоминания о прародительнице - негроидной субрасе, высекли красные, прибыв на континенты великих рем, из базальта гигантские "ольмекские головы" с лицами негроидного типа. До сих пор хранит земля Центральной Америки эти 60-ти тонные памятники и ломают головы ученые над загадками ушедших в историю цивилизаций ольмеков и майя.
   Пришло время желтой субрасы. Скорее всего, именно её предки, находясь в это время на землях "колыбели", в полной мере испытали на себе не одну эпоху оледенения. Сверкали под Солнцем ледники, давил холод и подходила к наивысшей точке сжатия сама планета. Не отсюда ли невысокий рост и изменение формы глаз? Поселившись "под боком" у "родителей", эта раса черпала их знания и мудрость без "посредников", а напрямую. Не потому ли множество открытий древности принадлежат Китаю?
   Четвёртая субраса была пегой, пятнистой, по нашему - веснушчатой. Да, переход от желтой к белой коже происходил через эту "пегость". ЕГИПЕТ - ТЕ ПИГЕ. Те пегие? Или намёк на невысокий рост, т.к. именно на этот момент приходится пик углубления планеты в материю. Где мы встречаем это "пиг"? Пигалица, пигмей, пигмент - слова говорят сами за себя. Но "мал золотник да дорог". Сами за себя говорят и цивилизации пегих: империи уров, шумер и египтян.
   Пятая субраса побелела и, вынырнувшая из вод позже всех подсыхающая Европа, предоставила ей свои просторы. Белая раса довольно молода и ещё задирает нос, как подросток, уверенный, что ему принадлежит мир. Но эволюция неумолимо идёт вперёд и в недрах этого "подростка" зреет шестая субраса, назовём её знакомым словом "альбиносы". Представители этой субрасы уже появляются то там, то здесь и пока считаются "артефактами". А седьмую субрасу и представить себе трудно! Но поживём увидим. Если, конечно, как атланты, не напросимся! И у них бы могло обойтись без глобальной катастрофы, но им Бог дал право выбора, впрочем, как и право на ошибку.
   Давайте вернёмся в детство и ещё поиграем в "слова наоборот". Дети мыслят парадоксально и красиво. Поэтому им ничего не стоит представить горные массивы Тянь-Шаня, Гималаев и Тибета единым островом близ древней Атлантиды, а пустыню Гоби - морем, отделяющим этот огромный остров от доисторического материка. Станем на миг детьми, представим и прочтём в имени пустыни трагедию атлантов:
   ПУСТЫНЯ ГОБИ - ИБОГ ЯНЫТСУП. И БОГ Я ( без комментариев), НЫТС- ниц - лицом к земле, "ницый" - преклонённый, низкий, УП - упавший, уповающий? Скорее всего: "И Бог я, преклонённый по указу, пред покоем этого мира". Но, возможно, и проще, и трагичней - И БОГ Я, НИЦ УП(АВШИЙ). Атланты перед гибелью считали себя равными Богу, за что и поплатились!
   Мы знаем, что время от времени наша планета совершает "кувырок", меняя мир до неузнаваемости. Твердь скользит по магме, и плывут полюса, повинуясь законам прецессии. Наши предки были свидетелями катастрофы, пережили её и оставили нам своё послание в названиях континентов и горных цепей, стран и морей, возникших после огромнейшего катаклизма. А мы-то думали, что всё придумали сами! Может быть и сами, но по наитию, данному свыше. Ни одно имя не даётся с бухты-барахты. До сих пор мало поняты нами не только названия рек, горных массивов, морей, континентов и т.д., но и собственные имена, фамилии, отчества, несущие огромный поток информации не только о наших предках (тело), но и о наших прошлых воплощениях (душа). Эх, вынуть бы бревно из глаза да научиться читать хотя бы своё свидетельство о рождении! Сколько бы времени не терялось зря!
  
  
  
  
  
  
  
  
  

Часть 5

З Д О Р О В Ь Е.

Каждому из нас дана Богом мощнейшая целительная сила - наша собственная мысль. Когда она несёт веру в исцеление - она исцеляет.

Ступени лечения.

(читайте снизу вверх)

  
   7 уровень

Мысль пациента

   6 уровень

Слово

врача и пациента

   5 уровень

Биоэнерготерапия

   4 уровень

Массаж, иглоукалывание

   3 уровень

Травы, минеральные воды, грязи

  
   2 уровень

Инъекции, растворы, микстуры

  
   1 уровень

Таблетки, питание

   Спроси человека для чего ему нужно здоровье и сразу узнаешь, на каком уровне развития он находится.

Уровни.

   1 уровень

Здоровье ради здоровья физического тела

(в здоровом теле - здоровый дух)

  
   2 уровень

Здоровье ради семьи, детей, родственников

   3 уровень

Здоровье ради работы, дела

   4 уровень

Здоровье ради служения кумирам

   5 уровень

Здоровье ради познания мира и себя в этом мире

   6 уровень

Здоровье ради целительства общества в целом и человека в частности (управления потоками энергии)

   7 уровень

Здоровье как знак правильного пути

(у здорового духа - здоровое тело)

Я об этом прочитала у радостейцев. На их информации выстроила уровни. Ну что к этому добавишь?! Спасибо, Радостея, за урок!

  

ПОЛЕЧИМСЯ? ПОПЫТКА НЕ ПЫТКА.

(испытанный приём)

  
   Включаем приятную (индивидуально) музыку, садимся поудобнее в кресло и закрываем глаза. Включаем воображение. Синее небо, чистое и глубокое. Солнце нагрело воздух до комфортной температуры и можно раздеться догола на полянке, укрытой лесом от посторонних глаз. Сюда никто не придёт, если ему не позволит наше воображение. Полежим на мягкой травке, понежимся под тёплыми лучами солнышка, покатаемся по пушистому зелёному ковру как делали или хотели сделать это в детстве, а после вскочим и побежим к лесу, в его запахи хвои, в его мягкую прохладу, наполненную пением птиц. Лес чистый, бежать легко, дышится свободно, тело послушно и молодо. Всё, что болит и беспокоит, сидит там, в кресле. А здесь резвится истинное "я", не обременённое проблемами. Свобода! Хочется взлететь, но пока не очень получается. Научимся, всему своё время.
   Где-то невдалеке звенит ручей. Бежим к нему и оказываемся на другой полянке. Среди невысокой травы лежат руслом для ручья небольшие, согретые солнцем валуны, гладкие с виду, но чуть шероховатые под ступнями, чтобы случайно не поскользнулся на них человек, пришедший отдохнуть в эти края. Ударяясь о каменные бока валунов, весело журчит ручей, дно которого выстлано мелким желтым песочком. Так и хочется пройтись по этой золотистой тропинке и посмотреть на те места, куда она тебя так весело манит. Пробуем воду ногой. Тёплая. Видимо ручей успел достаточно пробежаться под солнышком, чтобы согреться. Ну, ручеёк, веди. Входим в воду и пошли. А она, как котёнок, ласково трётся о щиколотки, мурлычет, подталкивает: "Иди, иди, не пожалеешь!".
   Совсем немного прошли по водной тропке и слышим шум падающей воды. Это наш ручей, срываясь с большого плоского камня, падает вниз небольшим водопадом на широкую каменную плиту, в которой вода уже успела пробить выемку, похожую на таз. Спускаемся вниз по кромке и с удовольствием становимся под этот природный душ, который оказывается чуть выше нашего роста и совсем не бьёт упругими струями по голове, а мягко стекает по волосам и плечам. На соседнем с "тазиком" камушке лежат для нас душистое мыло, шампунь и мочалка. Моемся, наблюдая, как уносится хлопьями вниз по ручью пена, белая и пушистая. Кожа радуется прикосновению теплой воды и мягкой мочалки. Наслаждаемся процессом. Смываем усталость, раздражительность, слабость, недовольство и прочую, мешающую жить ерунду. Всё, закончена помывка снаружи. Теперь дело за тем, что внутри.
   Открываем родничок на темечке, как диафрагму фотоаппарата. Не представляем процесса? Хорошо, упрощаем задачу. Голова - круглый чайник, родничок на темечке - крышка чайника. Снимаем крышку. Пусть родниковая водица ручья льётся в нас, промывая извилины мозга, глаза и уши изнутри, через шею, омывая гортань и пищевод, вливается в грудную клетку, выполаскивая шлаки из сердца и лёгких, стекает в брюшную полость, бурлит между всеми находящимися там органами и выносит всю грязь через ступни ног в ручей. Итак, устроим большую постирушку.
   Смотрим в "тазик". Что это? Мы ещё не приступили к "стирке", а вода стала мутной и грязной! Взглянули наверх. Нет, на голову она льётся чистая, как слеза. Вот, оказывается, сколько грязи накопилось в организме за прожитые годы! Отчего же тут не болеть!
   Первым делом наведём порядок в черепе Пройдёмся влажной тряпочкой по извилинам мозга, сметём пыль и паутину с его оболочек. И под водопадом промоем это всё, чтоб блестело! Не забудем мозжечок, сосуды, нервы и всё прочее, что природой в эту шкатулку наложено. Не знаем доподлинно анатомию? Плохо, но не беда: уборщице совсем не обязательно заканчивать строительный факультет, чтобы навести порядок в строении. Моем, чистим, убираем всё то, что видим перед собой. Темно, ничего не видно? А что мы хотели? На этот чердак не заглядывали с момента рождения. Сначала на ощупь очищаем помещение от нажитой грязи, а там, глядишь и посветлеет в черепушке, тогда уж разберёмся, что к чему.
   Так и продолжаем наводить порядок сверху вниз: шея, грудная клетка, брюшная полость, руки, ноги. Лёгкие, как губку, намылим и отожмём, водички наберём и опять отожмём. Так несколько раз. Они - наша свобода. А грязи-то сколько! Оттого и дышится тяжело, оттого и чувствуем себя обязанными чем-то и кому-то. Всё выполощем и новую жизнь начнём.
   Сердце солнышком всё внутри освещает. Не освещает? А тогда где же любовь наша, какой бранёй мы своё сердечко закрыли? Убираем эту броню, сдираем, как капустные листы. Вот оно, внутри кочана обид наше солнце!
   Печень, подобно лёгким, мылим, жмём, полощем; мылим, жмём, полощем. Здесь скопилась злость на всех и на вся. Вода между пальцев аж чёрная! Хозяйка такую губку выбросила бы давно, но в нашем теле она единственная. Чтобы дальше ею пользоваться, простирнуть надобно не раз. А ведь думали без злобы живём!
   С органами пищеварения проще: рот открыли и водичка водопада пошла мыть пищевод, желудок и кишечник изнутри. А мы ей руками продвигаться помогаем, прогоняем воду через "шланг", сжимая кольцом пальцы. Понятное дело, куда это всё вытекает, и сколько там всего в складках кишок накопилось.
   Не забудем поджелудочную железу всполоснуть, селезёнку, почки, мочевой пузырь, половые органы. Во все уголки брюшной полости и забрюшинного пространства заглянем, влажную уборку проведём.
   По позвоночнику жёсткой щёткой пройдёмся, счищая наросты солей. Можно и скребочком поскрести, если щётка не помогает. Отмываем остов добела, счищая вместе с наростами все накопленные материальные проблемы, заботы дня вчерашнего и беспокойство о будущих финансовых неурядицах. Столб внутри весь в наростах, как пещера в сталактитах! А что мы хотели увидеть? Позвоночник - наше отношение к материальному в этом мире, в том числе, к финансам. Как в государстве финансы - опора, костяк, вокруг которого формируется благосостояние самого общества, его здоровье и процветание, так и в маленьком государстве - теле, состояние опоры отражает наше отношение к деньгам.
   Моемся изнутри усердно. Что не удалось дочиста отмыть, замочим до завтра. Только уж постараемся не забыть о замоченном, чтоб не закисло. Сполоснёмся и на ручей у ног посмотрим. Посветлела водичка. Хватит на первый раз.
   Выходим из-под водопада, обсушиваемся на солнышке. Как легко стало телу, чувствуете? Вот теперь можно и полетать. На берегу ручья тонкий прозрачный шар, похожий на мыльный пузырь, такой же радужный, но большой и прочный. Легко проходим сквозь стенку внутрь и сразу взмываем ввысь. Зависаем, осматриваемся. Под нами сверкает бриллиантами капель миниатюрный водопад, где мы только что освободились от лишнего груза. Вьется среди зелёных деревьев серебристой змейкой ручей. Неподалёку, за лесом, уютная полянка с кучкой сброшенной нами одежды. Над всем этим яркое солнце и купол голубого неба. А вокруг - манящая даль. Куда полетим? К морю, к звёздам, в другие страны или миры? Выбор за вами. Я своё дело сделала - помогла взлететь.
   С каждым днём "постирушки" тела будут становиться менее утомительными и станут занимать всё меньше и меньше времени. Полёты, напротив, приобретут высоту, скорость, продолжительность и широту посещаемых миров. Ну, а о здоровье и говорить нечего: чем чище становится тело, тем оно всё меньше загружает нас своими проблемами.

ПАЛЫЧ.

   Умирать Палыча отправили домой. Прооперировать прооперировали, но возраст старика шансов для жизни не оставлял. Дочери сказали: "А что вы хотели? Рак лёгкого в семьдесят лет! Опухоль убрали, но возможны метастазы. Больной слаб и вряд ли протянет месяц. Мы итак сделали всё, что могли. Но сердце не справляется. Он уходит. Забирайте, пусть последние недели дома проведёт". И помогли на "скорой" доставить обречённого до квартиры.
   После смерти матери остались Наталья с отцом одни на белом свете. Ей замуж не случилось выйти, а отец тоже вторую жену не искал. Может быть, мать сильно любил, а может, дочь жалел, не хотел, чтоб при мачехе росла. Так и жили вдвоём, век коротали. И никакой родни вокруг. Теперь ей тридцать семь, отца вот-вот не станет. Она все слёзы выплакала, когда про диагноз узнала да пока выхаживала его в палате после операции. Вроде отходить начал, пытался вставать, только ноги не слушались, отекли, как колоды. Но надеялась: подлечат, оклемается.
   Когда родственники тяжело больного сдаются, у самого больного практически нет шансов выжить. Наталья, хоть и согласилась с врачами, что умирать отцу лучше дома, но не могла спокойно смотреть как он мучается. Уколы уколами, но надо же что-то ещё попробовать! На работе коллеги сочувствовали её положению, подсказали сходить к целительнице Тори. Она вроде и не целительница вовсе, а врач, но с даром. Говорили, что многим безнадёжным больным помогла, примеры приводили. Наталья и пошла по адресу, данному сослуживцами. До болезни отца ко всякого рода целителям она относилась с опаской. Но сейчас и за соломинку ухватишься!
   Женщина практиковала на дому. Когда-то в медицинских кругах у неё было имя и отчество, но вот уже несколько лет, открыв в себе дар воздействовать на больной организм потоками энергий, она ушла из больницы и звалась просто Тори. Выслушав Наталью, сказала коротко: "Привозите, я по домам не хожу". На следующий день, взяв такси и упросив соседей мужиков на руках спустить Палыча до машины, Наталья привезла отца к Тори.
   Палыч, вообще-то, умирать не собирался. В больнице ему правды не сказали, а нынешнее своё, с каждым днём ухудшающееся состояние, хоть и пугало, но воспринималось как должное. Ясное дело, разворотили грудную клетку, лёгкое убрали, пока тут всё зарастёт изнутри! Оттого и задыхается, сердце шалит, ноги подушкой,. Отлежится. Врачи сказали, что операция прошла удачно, мол, похуже будет какое-то время, так это ничего, пройдёт. Зачем Наталья его мучает, везёт к какой-то бабе с её "даром", когда эта баба ему и даром не нужна?! И без этого всё в норму придёт. Ну и что, что он не ходит? Так после операции полтора месяца всего прошло! Пролежни? Больно, конечно, но терпимо. Раз врачи сказали "пройдёт", значит пройдёт! Были б силы сопротивляться, раскидал бы этих доброхотов соседей! Но сил совсем не было и Палыч, поматерясь, сдался, поехал.
   Его внесли в пустую светлую комнату и уложили прямо на пол. Вошла невысокая худая брюнетка лет сорока и, поздоровавшись с Натальей, наклонилась над Палычем:
   - Ну что, Палыч, жить хочешь?
   Палыча покоробило её обращение так, с ходу, на "ты", но ответил:
   - А кто ж не хочет. Не знаю, зачем меня сюда приволокли, врачи обещали...
   Она жёстко перебила:
   - Врачи тебе отпустили четыре недели жизни и одну из них ты уже прожил! Обернувшись к Наталье, сердито спросила:
   - В какие игры вы с ним играете? Он что, ничего не знает?
   Палыча как кипятком обдало. Он с ужасом глянул на дочь, но та отвела глаза и покачала головой:
   - Не знает. Врачи посоветовали не травмировать.
   - Не х.. себе! - Заорал несмотря на слабость с пола Палыч, - Ах они, суки!
   Задохнулся и закашлялся. Запас матерных слов у старика был немалый и он, отдышавшись, собирался высказать своё мнение о медперсонале этой больницы, о здравоохранении в целом, о дочери, скрывшей правду, но Тори жёстко оборвала:
   - Не материться здесь! Чтобы я больше этого не слышала! Ни в мыслях, ни в словах чтоб этого не было! Ты за свою жизнь матом биополе в такую кору превратил, что ангелу-хранителю не пробиться! Если хочешь жить, мат забудь!
   Жить Палыч хотел. В душе нарастала обида на дочь. Почему утаила? Так и помер бы через три недели с надеждой на выздоровление! Зачем скрывала? Надоел он ей до такой степени, что ли? Если б знал, не залёживался бы, сопротивлялся как-нибудь. Молитвы, может, какие читал, хоть и не знает. Узнал бы у какой бабки и читал. А они на смерть обрекли и не сказали! Из уголков глаз прямо к ушам потекли слёзы.
   - Ну, Палыч, ты ж мужик, - услышал он голос Тори, - не плачь. Дело поправимое.
   -Чего ж не сказали-то? Эх, Наташка! Кто ж так делает?!
   - Так не велели, - всхлипнула Наташка.
   - Не забывай, она тебя сюда привезла, - одёрнула старика Тори, - поживёшь ещё, если мне поверишь.
   - А куда ж я теперь денусь-то?! - Палыч закрыл глаза. - Лечи.
   - Сколько прожить хочешь? Лет до ста?
   Он прикинул свои шансы:
   - Года три хотя бы, У меня отец до стольких дожил.
   - Только учти, будешь верить безоговорочно в мои и в свои силы. Я тебя тащить грузом не буду, сам бороться должен. Будешь?
   - Буду, - пообещал старик.
   Но пообещать одно, а выполнить - совсем другое дело. Тем более то, что велела Тори. А приказала она, ни много, ни мало, как прийти Палычу завтра к шести вечера к ней на сеанс пешим ходом!
   - Меня не интересует, во сколько вы с дочерью выйдете из дома,- сказала она. - можете хоть с восходом. Возьмите с собой стул или табуретку и двигайтесь. Но в восемнадцать у меня начинается сеанс и опоздавших не пущу! Если возьмёте машину, я всё равно узнаю и тогда до встречи в следующей жизни!
   Двинулись с восьми утра. Наталья взяла две табуретки, позвала подругу для помощи, в сумку уложила термос с горячим чаем и так захватила, поесть чего. Пройти надо было километра четыре вверх по городским улицам: Палыч с дочерью на набережной жил, а Тори выше, за больницей. Городок небольшой, тихий, но на горах. Улицы то вверх, то вниз гуляют. Сто потов с обеих женщин сошло, пока они старику от табурета до табурета доходить помогали. Ставили их недалеко, в метре друг от друга, но ослабевшему и метр пройти в тягость. Подруга дочери плед тащила. Его стелили на попадавшихся по дороге скамейках и Палыч лежал, отдыхая.
   Он когда-то слышал: ходят издавна болящие на Тибет, в горные монастыри. Вроде монахи там говорят: "Кто поднимется сюда, тот получит исцеление!". Черепашьими шагами продвигаясь по городу, старик думал: "Нет, тибетские монахи не дураки! Ишь, чего придумали: кто дойдёт, тот исцелится! Да туда только здоровый и дойдёт! Больной-то хрен на эти кручи влезет! Ой, врачиха ругаться не велела! Прости, господи, больше не буду! В общем, по дороге сдохнет! Так, вроде, без ругани получается. "Сдохнет" тоже не совсем подходяще слово. Вроде не матерюсь, но грублю. Вот, итит твою мать, задачу задала! Тьфу ты, опять выскочило! Прости, господи, забываю!".
   С охами, вздохами, на пределе сил, отчаиваясь, отдыхая на каждом шагу, они добрались даже раньше, чем планировали. Дальше легче пошло: уже на третий день пошли без Натальиной подруги, с одной табуреткой, а на седьмой вообще оставили табуретку дома. С сеанса-то Тори разрешала на автобусе уезжать. Натальин десятидневный отпуск "без содержания" окончился и, окрепший за эти дни Палыч, сам двигался уже привычным путём: от лавочки до лавочки.
   Я впервые увидела Палыча у Тори через три года после его исцеления. В тот момент мы с ней работали вместе, точнее, сеансы вела она, а я фиксировала факты выздоровления. Лето было жарким и лес горел непрерывно на огромных площадях. Пожары продвигались к дачам и большая часть населения городка дневала и ночевала там, пытаясь спасти постройки и урожай от уничтожения. Палыч ворвался в квартиру, где шёл наш приём, весь в саже. На мотоциклетном шлеме, болтающемся на голове, отпечатались две грязные пятерни, рубашка перемазана, на груди распахнута, а впалая грудь вся в саже.
   - Тори, слава Богу, ты здесь! Еду, думаю: "Не дай Бог в отпуске!".
   - Здравствуй, Палыч. Ты откуда грязный такой?
   - С дачи. У меня дача близко к лесу. Забор загорелся. Тушу и прикидываю: когда уж этот август кончится и дожди пойдут? И тут, как током ударило: сегодня ж три года! Ну, я на мотоцикл и к тебе. Гори всё синим огнём! Забыл, старый дурак!
   - Ты о чём? Какие три года?
   - Ты ж мне три года отмерила! Или забыла?
   - Да брось ты, Палыч, ещё внука в школу поведёшь!
   - Какого внука! Наталье сорок. Сухостой!
   - Не знаю. Информация пришла. Ну да ладно. Как здоровье-то? Ты когда последний раз у меня был?
   - Года полтора назад. Заходил провериться, ты сказала - всё нормально.
   Тори взяла старика за руку, подержала:
   - Оно и сейчас всё хорошо, только часто выпиваешь. Не балуй!
   - Сколько пожить дашь?
   Тори рассердилась:
   - Бог даёт, а не я! Сколько положено, столько и проживёшь, если выпивать перестанешь! Иди, не мешай работать.
   Палыч двинулся к выходу, но я попросила Тори остановить старика. Меня интересовало, был ли Палыч после выздоровления в больнице и делал ли какие-либо анализы, рентген лёгких или флюорографию. Он замахал руками:
   - Чтоб я да туда! Как послал всех три года назад, так ни ногой! И на аркане не затащишь!
   Мы всё же уговорили упрямца по окончании дачного сезона сходить в больницу и обследоваться. Эти данные нужны были Тори для кандидатской диссертации. Только потому, что это нужно самой Тори, Палыч нехотя согласился.
   В конце сентября он явился к нам на вечерний сеанс в новом чёрном костюме, белой рубашке, с букетом цветов, с тортом и шампанским. Чисто выбритый и причёсанный, старик выглядел лет на десять моложе своих лет.
   - Здравствуй, Александровна. А где Тори? Позарез надо. Я не надолго.
   Я вызвала Викторию из другой комнаты с сеанса.
   - Палыч, - удивилась она, - ты откуда такой красивый?
   - Я к тебе пришёл, спасибо сказать хочу.
   Старик протянул Тори букет, а торт с шампанским устроил на тумбочке.
   - Догадываюсь, - улыбнулась Тори, - анализы хорошие.
   - Само собой, но не в этом дело. Ты мне семь лет подарила! Представляешь, решил тогда домой заехать, помыться. Шут с ним, что сгорело, то сгорело! А Наталья-то дома мне и говорит: "Прости, пап, сошлась я с мужиком, забеременела и замуж за него выхожу". Это в сорок лет-то! Я ж три месяца на даче жил и ни слухом, ни духом! Вот уж обрадовала так обрадовала! Вчера свадьбу сыграли. По скромному, конечно, но всё равно.
   - Поздравляю, Палыч. Наталью от меня поздравь.
   - Она на днях говорит: "На УЗИ сходить надо, узнать кто будет?". А я ей: "Никуда ходить не надо, и так знаю, что мальчик". Они оба глаза выпучили: "Откуда?", а я: "Тори обещала, что я внука в школу поведу". Ну, Наташка и раздумала идти, раз ты сказала.
   Он полез в карман а достал оттуда пачку анализов.
   - Вот, принёс, но больше не просите, не пойду! Они на меня новую карточку завести хотели, а я упёрся, старую требую, раз тебе для науки нужна. "Вы, - говорят,- давно на приёме не были, карточка в архиве". Ну, пошёл я в архив, нашли. А там, на обложке, наискось красным карандашом: "Умер".

Часть 6

ИТОГИ.

  
  
  
  
   Итак, мы живём в пространстве Вселенной, которое является нашим космическим домом. Омар Хайям, к примеру, в начале прошлого тысячелетия нам уже об этом говорил. Далеко ли с тех пор мы продвинулись в познании этой Вселенной и своей роли в ней? И ведь нельзя сказать, что Омару Хайяму не поверили. И Копернику поверили, и Галилео Галилею. С проблемами для них, конечно, но поверили же! Кто сегодня сомневается, что планета вертится и движется в беспредельном Космосе? Да никто! А что толку-то?
   Живём в собственной галактике, но что мы о ней знаем? Что за высшая энергетическая сущность несёт нас в бескрайние просторы Космоса? Какое место она занимает во Вселенской системе Бога? Древнейшие каменные спирали, символизирующие галактику, выложены далёкими предками на всех континентах, так почему мы 500 лет назад кричали: "Ату его!" Джордано Бруно да подобострастно подбрасывали дровишки в костры инквизиции?
   Мы все живём на планете Земля. Это - наш земной дом. А что мы доподлинно о нём знаем? Что с уверенностью можем сказать о происхождении этого дома и жизни в нём в течение миллионов лет? По космическим меркам почти ничего вразумительного! Копаясь в теле Земли, мы радуемся найденным останкам динозавра, но не желаем ничего знать о лемурийцах и атлантах, ибо скелеты предтеч невозможно пощупать руками!
   Мы имеем рисунки пустыни Наска, размеры которых так огромны, что их можно полностью увидеть только с самолёта, но невразумительно мямлим, объясняя их происхождение приземлёнными религиозными культами.
   Имеем три древнейшие пирамиды Египта и рядышком сфинкса, хранящего на себе следы сильнейших дождей, окончившихся где-то в XI тысячелетии до нашей эры, но считаем всё это гробницами фараонов, потому как не понимаем - когда и для чего были выстроены эти геометрически идеально выверенные системы.
   Нами найдены некогда затерянные города инков и майя, поражающие своей грандиозностью, совершенством и абсолютно непонятной архитектурой. Всё, что там понастроено, мы объясняем культами богов. А как ещё на нашем уровне развития объяснить назначение сооруженных предками пирамидальных комплексов?
   Стоит известный с древних времён Стоунхендж, чётко выстроенные грандиозные неподъёмные каменные блоки: возможно древнейшая обсерватория предтеч, а возможно нечто иное, не доступное по предназначению нашему разумению из-за гениальной простоты функции.
   Так почему мы, не имея понятия: для чего и кем всё это создано, делаем вид, что ничего особенного нет в технологии древнейшего строительства? Уперлись лбом, кто в узко религиозный, кто в сугубо материалистический тупик и считаем, что мчимся на всех парах: кто в рай, кто в ад, а большинство - к "прогрессу". Только к какому "прогрессу", если более 13000 лет существует снятая из космоса карта Антарктиды?!
   Кто-то из нас слышал, а кто-то даже читал о вавилонском столпотворении, где люди перестали понимать друг друга, заговорив на разных языках. Но почему, когда в конце XX века нам стала доступна ВсеяСветная грамота, на основе которой и создано большинство земных алфавитов, наш материальный мир не задрожал в предвкушении открытия самого себя и единого праязыка, несущего мощнейшую энергетику Космоса? Те, кто принялся за изучение этой грамоты, постарались её быстренько опошлить национализмом, чтобы отпугнуть остальных, которые, в общем-то, и не пытались вникнуть в космизм открытия.
   Тысячелетиями существуют мудрейшие свитки и книги, рассказывающие о нас и о нашей планете космическую правду. Отчего человечество прячет само от себя эти рукописи? Чтобы не уничтожить в порыве "праведного гнева"? Чтобы не сжечь в "святой" борьбе за право лениво жить, как ему понимается и хочется?
   Отчего так трудно идёт пробуждение и осознание своего истинного предназначения? Мы же, в большинстве своём, отбросили атеизм, верим каждый в своего Бога, а если ОН един, то не всё ли равно какому из имён молиться? Мы же верим в Него и Его заботу о нас! Казалось бы: вот ОН, Творец, вот оно - информационное поле Земли, созданное ИМ, наполненное знаниями, а вот и мы - совсем рядышком! Ну, чего стоит Богу установить с нами прямую связь посредством этого поля? Мы бы быстренько прозрели, и всё бы скоренько наладилось на нашей уютной планете! Увы, среди причин вопиющей неподготовленности к такому разговору, есть и такой факт, как наша лень работать над собственным развитием. Быт, быт, быт заедает...
   Казалось бы, как всё просто: взбодриться, выбросить на несколько минут из головы весь хлам повседневных мыслей и спокойно поговорить с Богом. Но тут возникает вопрос: "А о чём?". Про мелочи жизни спрашивать вроде бы неудобно, а о глобальном как-то не думается из-за этих самых мелочей. Не просить же опять: "Дай, дай, дай!". О чём разговор поведём, земляне?
   Одно радует - если бы у Вселенной не было надежды на наше исправление, мы бы уже не жили на этой планете. А если ещё живы, дышим, думаем, удивляемся своей тупости, значит не всё потеряно.
   ,
  
   "А я не верю!". Ах какой герой!
   Ты этим эволюцию изменишь?
   Что ж, наслаждайся сумрачной порой,
   Пока себя ты слишком низко ценишь!

Т У П И К .

   Спесивых в н е з н а н и и много.
   Спесивость - как вера в н и ч т о.
   Беспутная эта дорога -
   По ней не проедет никто!
   "Я прав!" - сам себе перед носом
   Захлопнул общения дверь!
   "Я знаю!" - и с этим вопросом
   К нему не полезут теперь!
   Сам в угол себя загоняет:
   "Вздор! Глупости! Форменный
   бред!".
   Великую Истину знает?
   Иль равных по разуму нет?
   Как гений, мудрец иль философ
   Все тайны Вселенной познал?
   Нет разве неясных вопросов?
   Сочувствую. Это - финал!
   Уверенность - это не Знание,
   А "Нет!" - безнадёжный тупик.
   Как мир бесконечно познание,
   А мир бесконечно велик!
  
   Так был инквизитор уверен:
   В космическом "пупе" Земли!
   Он "Знал!", а трактат-то неверен!
   За что же Джордано сожгли?
   У спеси с познанием сложно,
   Так можно и спесь поотбить,
   Сказав: "Это тоже возможно",
   "Не знаю", "Вполне может быть".
   А если помыслить немного -
   Нахлынет вопросов волна!
   И "трудных" учений дорога
   При слове "допустим" видна!
   Нет! Спесь в тупике отдыхает.
   Вершины мерцают вдали...
   И где-то костёр полыхает,
   В котором Джордано сожгли.
   Так спесь не узнает сомнений,
   Теорий, гипотез, дилемм,
   А ею не признанных мнений
   Она и не слышит! Зачем?!
   Её тупичок обустроен:
   На полочках "мнения" в ряд,
   Приёмничек точно настроен
   На собственный жизненный
   взгляд,
   Портреты висят "приближённых",
   В углу чей-то светится лик,
   А дверь для идей "прокажённых"
   Закрыл на засовы тупик!
   Уверенна спесь: "Я в дороге.
   Мне с глупостью не по пути!
   Я знаю одна среди многих
   Как надо по жизни идти!".
   Не слышит. Не видит. Не знает,
   Что значит познаний простор.
   И первая спичку бросает,
   Чтоб вспыхнул Джордано костер!
  

Т В О Р Е Н И Е.

   Мы любим всласть поговорить,
   Блуждая в мире материальном,
   С любимой музой попарить,
   Порассуждать о гениальном...
   Читаем классиков труды,
   Философов древнейших учим,
   Трём в ступе океан воды
   В надежде, что шедевр получим...
   Оценим, как поёт собор,
   Играя хора голосами,
   И как скрипит сосновый бор,
   Став в море мачтой с парусами...
   Изящной кистью на холсте
   Черним квадрат, ведём овал...
   И ценим вещь!
   А в П У С Т О Т Е
   Творец Н А Ч А Л О рисовал!
   Там, в нереальности времён,
   В нигде, ничем, из ничего
   Впервые точку ставил ОН,
   Вложив в неё себя В С Е Г О!
   И эту точку развернув,
   Став радиусом всех мерил,
   Собой пространство изогнув,
   Творец Вселенную Т В О Р И Л!
   Дыша любовью, вдохновенно,
   Взяв за основу К Р А С О Т У,
   Сгущая краски постепенно
   Творец творил свою М Е Ч Т У.
  
   Поток времён спиралью вился
   Энергий направляя бег,
   Раздался крик и появился
   Венец Творенья - человек!
  
   И этот образ и подобие
   Дитя В е л и к о г о О т ц а
   Сегодня смотрит из подлобья
   На гениальный труд Творца!
   В материю упёршись рогом,
   Себе кумиров создаёт,
   То насмехается над Богом,
   То "Бога нет!" толпой орёт!
   Не оценив трудов Вселенной,
   Распяв пришедшего Христа,
   Решил он стоить непременно
   Мир новый с чистого листа.
   Кто осознал величье Ц Е Л И
   И гений самого Творца,
   На лбу своём всегда имели
   Следы тернового венца.
   А остальные из гранита,
   Надежды Космоса губя,
   Творят огромное корыто -
   Своё корыто, для себя!
  
   Стоит Творец у колыбели
   Лаская взглядом малыша:
   "Дитя моё, на самом деле
   Ты ныне - с п я щ а я д у ш а!"
   ОН видит Ц Е Л Ь:
   Малыш п р о с н ё т с я
   И, следуя с в о е й м е ч т е,
   Творца улыбкой улыбнётся,
   Рисуя точку в П у с т о т е!
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

ДРУЗЬЯМ.

   Частенько, двигаясь земным путём,
   Кружась в цепях своих
   реинкарнаций,
   Бок о бок мы в согласии идём
   С друзьями разных стран и
   разных наций.
   У каждого из нас своя судьба,
   Но я уверена - мы узнаём
   друг друга
   И в латах воина, и в рубище раба
   На всех отрезках жизненного круга!
   Повязанных кармическим узлом
   И схожестью космических
   вибраций,
   В атаках и за дружеским столом
   Нас сводят на витках цивилизаций.
   Возможно шкурой мамонта одной
   Мы укрывались на полу пещеры,
   А после рядом, но в стране иной,
   На эшафот всходили ради веры,
   Учились у египетских жрецов,
   Носились по степям, коней калеча,
   Брели во тьме цепочкою слепцов,
   Друг другу руки положив на плечи,
   Плечом к плечу стояли на валу,
   Престольный град от ворога спасая,
   В мазурке проносились на балу,
   Друг другу взгляды весело бросая,
   Резвились на пиратском корабле
   И, цепью скованы, бежали из
   неволи -
   Друг друга находили на земле
   Среди царей и перекатной голи!
   Не помним мы, кто кем когда-то был,
   Не знаем: кто, кому и чем обязан,
   И только дух бессмертный не забыл,
   Что он с друзьями дружбой
   крепко связан!
   Так пусть же длится так из круга
   в круг!
   Куда спокойнее, когда уходишь в
   Вечность
   И знаешь, что к тебе вернётся друг,
   Неся с собой Любовь и Человечность!
  
  

НЕ ЗАБЛУДИСЬ!

  
   Родился человек. Он абсолютно гол.
   И тела ощутив несовершенство,
   Заплакал потому, что в этот
   мир пришёл,
   Покинув край духовного блаженства.
   Он сам осознанно спускается
   "во тьму",
   А плачет, расставаясь с Домом Света,
   Не от потери Высших Сфер,
   а потому,
   Что может заблудиться в мире этом!
   Что он стопы направит не туда -
   Ему эпоха эта не знакома,
   Что проблуждает долгие года
   И сгинет где-то за порогом Дома!
   Он знает, что вернётся. Но куда?
   Обратно в мир гармонии и счастья?
   Или земные трудные года
   Использует для самости и власти?
   И рухнет вниз! Гордыня и порок
   Стоят на страже у его дороги
   Надеясь, ждут, когда наступит срок
   И приведут его в их сети ноги.
   Дорог-соблазнов всех не перечесть,
   Идёшь, гляди, как говорится, "в оба":
   На той, мощёной, поджидает лесть,
   На этой, пыльной, ненависть и злоба;
   На перекрёстке - кража и сума;
   Мосток ведёт на остров неги
   праздной;
   Мостит тропу "духовная тюрьма"
   Булыжником из камня веры разной;
   На солнце греясь развалилась лень;
   Дурман зовёт: "Забудешь всё
   на свете!"
   И скука манит в ласковую тень -
   Тьма очень ловко расставляет сети!
   Бульдозер предлагает деспотизм,
   Машину - смесь коррупции и блата,
   В тачанке подлетает анархизм,
   А вседозволенность сулит дворец
   из злата.
   Дороги, перекрёстки и мосты,...
   Кареты, трактора, машины, кони...
   В их вихре закрутиться можешь ты,
   Свернуть с пути, летя в пылу погони.
   Предвидя это - плачет человек.
   Он знает: путь невероятно труден.
   Дано лишь вспомнить, уходя в забег:
   "За зло карают, добрый не подсуден!"
   Но отличить добро и доброту
   От добреньких до сладости
   мыслишек,
   Он должен сам в работе и в поту,
   Как дело отличают от делишек!
  
   Не заблудись! Не променяй добра
   На мишуру и блеск пустого злата!
   Уходят голыми, как подойдёт пора,
   Из бедной хижины и золотой палаты.
   С собою только опыт доброты
   Уносят в небеса король и нищий,
   Да ощущение душевной чистоты,
   Да зёрна мудрости духовной пищи!
  
   Не заблудись среди земных дорог,
   Не соблазняйся хоженой тропою,
   Пройди, где никогда пройти не мог
   И по пути советуйся с собою!
   Дорогу выбираешь, чтоб дойти!
   Ты сам на ней ведущий и ведомый.
   Тебе дано решать, куда вести:
   В чащобу мрака иль к Родному Дому.
  
   Да, мы свободны в выборе своём!
   Но выбор сделать - трудная задача.
   Злу для победы шансов не даём,
   Но всё ж всегда идём на Землю плача!
  
  
  
  
  
  
  
  

ЛЮБИ СЕБЯ!

   "Возлюбите ближнего как самого себя!",
   "Когда себя не любишь, не любят и тебя!",
   "Каким уж уродился, не сетуй, не скорби.
   Слепого и хромого люби себя, люби!".
   Священные писания об этом говорят,
   Древнейшие послания как истину твердят.
   В них заповеди пишутся на боли и крови,
   А в каждом крике слышится: "Люби себя!
   Люби!".
   "За что любить? Фигурою я вовсе не
   горжусь
   И сильною натурою назваться
   постыжусь!",
   "А у меня нет звания и силы молодца!",
   "Нет шарма, обаяния, не броская
   с лица!".
  
   Как слепы мы воистину! Нас крутит суета
   И мы не видим истину в распятии Христа!
   Он принял боль распятия, чтоб нам
   познать себя!
   Открыв крестом объятия и говоря любя:
   "Люби не тело бренное! Там, в глубине
   тебя,
   Живёт душа нетленная, тоскуя и скорбя!
   Живёт тобой забытая, ты только позови!
   Живёт любви открытая и ждущая любви!
   Бессмертная, всесильная, творящая любя,
   Душа любвеобильная ждёт одного тебя!
   Тебе же Богом данная, в ней столько
   красоты!
   Бездонная, желанная! А в ней - себя
   ждёшь ты!
   С ней звёздные дороги открыл тебе Отец!
   Вы с ней сильны, как боги, пойми же,
   наконец!
   Из жизни в жизнь ты зреешь, растут
   твои мечты,
   Но вспомнить не умеешь, на ч т о
   способен ты!
   Поверь мне, очень много Творец вложил
   в тебя!
   Как молодого бога люби в себе себя!
  
   Нет, это не утопия! По замыслу Творца
   Ты - вылитая копия Великого Отца!
   Ты - Разума создание! Душа твоя чиста
   И в ней живут сознание и помыслы Христа!
   Они, пока съедает тебя бездушный быт,
   Как снег под солнцем тают!
   Проснись, твой разум спит.
   Его ни звонниц боем, ни звонким
   серебром -
   Разбудишь лишь собою, добро творя
   добром!
  
   Я был в таком же теле, я женщиной рождён!
   И доказал на деле, чем человек силён!
   Я - вера в мудрость вашу! И вам такими
   быть!
   Жизнь станет только краше, начни себя
   любить!
   Не хмурься неприязненно, а с чистого
   листа
   Начни сам безбоязненно любить в себе Христа!
  
   В душе ко мне дороги, они сольются в песнь!
   Любите себя, боги!
   Вы ЕСМЬ ТЕ, Кто ВЫ ЕСМЬ!".
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   187
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"